Шеуров дремал, качаясь на стуле. Пуская ртом пузыри, спал Бусаргин, облокотившись на стол. Телефонный звонок - как обухом по голове.
- Алле! - схватился за трубку, старший по дежурившей группе Бусаргин.
Шеуров спросонья попытался вскочить. Ножки стула поехали, и он неловко шлепнулся на пол.
- Черт побери эти ночные дежурства! Что там?
Бусаргин махнул рукой, мол, не мешай, потом...
Свет в дежурке врубился на полную мощь. Интернет-система среагировал на пробуждение. Шеуров поморщился, поднял стул и начал одевать снаряжение. Оно было свалено в кучу на левой стороне стола. Сначала натянул сонрезину, потом пояс с тестерами, слева привесил игломет, а справа пистолет с водородными пулями, такая, если попадет, останутся лишь клочья. А с их контингентом по-другому нельзя. То бешенные попадаются, то еще всякие разные...
- Да, да, - вторил Бусаргин, начесывая свободной пятерней лысый затылок, - все понятно вызов принят. Группа будет на месте через двадцать минут.
Шеуров стоял рядом в полном снаряжении. Главный бросил трубку. В его мутных глазах с полопавшимися капиллярами не было ничего кроме усталости.
- Что? - спросил Шеуров.
- Кажись, не особо опасно. Соседи участкового вызвали, а тот уже к нам позвонил. Похоже, мамаша чокнулась.
- Опять? Который раз за эту неделю...
- Ладно, остальных понимать не будем. Вдвоем управимся? - Бусаргин посмотрел на Шеурова.
Тот кивнул:
- Управимся, пусть поспят...
Еще трое из группы дрыхли в подсобке. Пару часов назад группа вернулась с тяжелого выезда - пришлось повоевать с бешенными. Шестерых уложили. А сейчас опять вызов...
"Вдвоем, так вдвоем", - подумал Шеуров.
...Тихо урча, служебный бобик вырулил с заднего двора. Шеуров вел машину, а Бусаргин дремал на заднем сидении. На каждой колдобине его рука стискивала рукоять пистолета. "Что с людьми служба делает", - подумал Шеуров. Он давно подумывал над тем, чтобы сменить место работы. Но... Кто его теперь возьмет, когда руки по локоть в крови. Ну и пусть, те, кого они уничтожают уже не люди, но каждому этого не объяснишь...
... Шеуров еще издали заметил высоченную фигуру у подъезда, под мерцающей лампой. Истинно русский румяный богатырь протянул руку:
- Иван Петрович Тарантайкин - участковый инспектор этого района, - и заалел, как девица на выданье.
Бусаргин крепко пожал руку и спросил:
- Ну, чего вызывал?
- Да, - румянец в одно мгновение сошел с его щек, - в сто семнадцатой квартире, будь она не ладна, мамашка что-то с детьми творит. Муж ее уехал надолго. Так соседи меня вызвали. Грудных детей там двое, а соседи говорят, что плачет теперь только один. Гулять не выходят несколько дней. Я пришел, слышно, как по квартире кто-то ходит, а дверь не открывают. Вот я вам и позвонил...
- Это и все? - возмутился Бусаргин.
- А что мало?
- Да нас вызывают только когда край и трупов куча, ты что не в курсе? А ты тут - соседи говорят: один плачет, другой нет! Детский сад!
Шеуров знал, сколько усталости царит за этой раздражительностью. Он вмешался:
- Успокойся, пойдем проверим. Он ведь сам все равно квартиру вскрыть не может. Полномочия не те. Если все в порядке, в крайнем извинимся...
Участковый Ваня снова заалел и радостно закивал. Чертыхнувшись еле слышно, Бусаргин согласился:
- Веди...
"Любую дверь вскрыть это нам раз плюнуть", - подумал Шеуров, колдуя электронной отмычкой, - выгонят со службы, в грабители подамся".
- Вот вам, пожалуйста, - прошептал он, легонечко нажимая на ручку.
Дверь медленно поддалась. Шеуров показав знаком главному, чтобы тот его прикрывал, скользнул в квартиру. Внутри было темно и тихо. Только от двери в конце коридора тянулась тонкая полоска света. Он заскользил к ней, в одной руке у него был пистолет, а в другой игломет. Еще не известно, что пригодится раньше... Оттуда слышался шум воды и еще какие-то странные звуки.
- Посуду моют, значит кухня, - прошептал над ухом Бусаргин,- ты туда, а я найду детскую...
С криком:
- Руки за голову! - Шеуров ворвался на кухню.
Женщина, что-то рьяно намывавшая под краном, даже не обернулась. На столе прямо под лампой лежали остатки ее трапезы. Растерзанное и обглоданное тельце двухнедельного ребенка.
- Тварь! - вырвалось у Шеурова.
Он поднял игломет. Игла с тестом на генные нарушения вонзилась в тело одновременно с пулей. Водородный заряд разнес тело на клочки, заляпав все вокруг.
- Ну, вот теперь тест повторно делать, - возмутился Шеуров.
- Сделаешь, позже, пойдем, что покажу.
Бусаргин повел его в детскую. Шеуров откинул полог. В двух местной колыбели лежал и мирно посапывал ребенок. Один... Бусаргин ругнулся про себя еле слышно:
- Давай делай, что положено, твоя очередь, - приказал он, - я пойду плазмеров вызову. Пусть за нами подчистят.
Оставшись наедине со спящим малышом, Шеуров задумался. На автопилоте он извлек пистолет и прицелился...
Участковый ждал чистильщиков на площадке. Он слышал выстрел. В Бусаргина полетел вопрос:
- Ну, как там?
Главный махнул рукой, набирая код плазмеров.
- Ничего хорошего... Мамаша деток ухайдакала и одним успела закусить.
Тарантайкин побледнел настолько, что казалось, вот-вот рухнет в обморок.
- Да как же это? От чего такая напасть вдруг?
- От свиней, брат, от них самых, - ответил Бусаргин, ожидая ответ от плазмеров, - Органы начали пересаживать, вот вся их зараза на людей и перекинулась. Ты в деревне жил?
Участковый закивал.
- Значит, слыхал, что есть свиноматки, которые пожирают свое потомство. Ну, когда это у свиней было - никто и не выяснял почему, да отчего. Потом оказалась, что есть такой вирус. Он вызывает необратимые генные мутации. Ну, наши бабы и пострадали.
- И чего лекарства от этой заразы нет?
- Ищут, только что с этими тварями делать? Отведав первой крови, опасными становятся, как вурдалаки прямо.
- И че, прямо сразу, ну это самое?
- Да нет, не сразу, чтоб нарушение вызвать нужно свинины отведать. Так, что врачи неспроста беременным запрещают. И тебе советую - сам не ешь и жене не давай, а то мало ли. А теперь отвали. Дезинфекцию буду вызывать.
...Нет! Одно дело стрелять в потерявшее все человеческое агрессивное животное, а совсем другое в мирно спящее ангельское создание. У него дома был такой ангелок. "Нет!" - Шеуров осознал, что нажать на курок не в состоянии. Он убрал пистолет и вытащил игломет. Иголка оцарапала щечку. От укола младенец скуксился и заорал. Шеуров подхватил его на руки. Пояс засветился зеленью. Ребенок был даже не инфицирован. Прижав к груди крохотное тельце, Шеуров понял, что будет защищать ребенка, как своего собственного. Тут в комнату влетел Бусаргин.
- Да ты спятил! - выкрикнул главный, - убей его!
- Нет, - пробормотал Шеуров, отступая к окну.
- Убей, я сказал! Плазмеры уже едут. К их прибытию должно быть все чисто. Не можешь сам, положи. Я сделаю.
Шеуров только покачал головой. Ребенок, чувствуя руки, замолк и снова уснул. Бусаргин выхватил пистолет, но молодой Шеуров был быстрее. Он с пояса стрельнул сонной иглой и главный, получив убойную дозу снотворного, медленно сполз на пол. Шеуров открыл окно. Второй этаж не так высоко. В бобик и на квартиру.
Времени пол часа, до приезда плазмеров. Должно хватить, чтобы убраться из города. Звонить домой нельзя. Он гнал с такой скоростью, с какой позволяла колымага. Ребенок копошился на сидении. "Ничего, - думал он, - Лика все поймет. Она у меня умная! Уедем, спрячемся. Вместо одного будет двое детей".
Шеуров сразу обратил внимание на то, что в его окнах горит свет. Дверь открылась на голос. Шеуров положил ребенка у порога.
- Лика, - позвал он, - ты не спишь? Срочно собирайся!
Из зала вышла его жена Лика. В домашнем халате, с распущенными волосами, укутанная в толстую шаль она была удивительно красива. Он чмокнул ее в веснушчатый нос и помчался в детскую.
- В чем дело?
- Собирайся, сама, а я соберу Верочку! - крикнул он с порога детской.
Он начал запихивать в огромную сумку, пеленки, распашонки, игрушки. И только загрузив ее полностью, кинулся к Верочке. В кроватке ребенка не было... Шеурова обдало жаром, потом холодом.
- Где ребенок? - заорал он.
Лика вошла в детскую.
- Вот.
Ребенок был у нее на руках. Он перевел дух.
- Давай, давай, быстрее! Ты еще не переоделась. Ну, ладно.
Он подхватил сумку и поволок ее к выходу.
- Быстро к машине!
Лика была послушной женой. Пока он забрасывал в багажник сумку, она уселась на переднее сидение. Шеуров помчался обратно в квартиру. У порога валялось пустое одеяльце. Он схватил его и затряс, как будто хотел вытрясти из него ребенка. Потом он рванул детскую, там было пусто. Он на секунду остановился. "Ну не мог младенец взять и уйти..."
Шеуров почувствовал, как у него дрожат руки. Он пошел на кухню, налил воды. Зубы выбивали дробь о стеклянный край. На кухне было, как никогда чисто, прямо-таки стерильно. На деревянных ногах Шеуров побрел к машине. "Ах, Лика, Лика! Что ты наделала, девочка?!"
Жена сидела в машине и баюкала ребенка. Только теперь он увидел, пеленки-то не Верочкины. Шеуров сел за руль.
- Лика, где наша дочь?
- Ты что спятил? - возмутилась жена, - А это кто, по-твоему?
Она протянула ему чужого ребенка. Спорить с больным бесполезно, как и выяснять что случилось, это он знал по опыту. Лика скорее всего ничего не помнит. Дрожащей рукой он завел машину и тронулся с места.
...Сам того не осознавая, ехал в сторону Дикого озера. Там у них с женой было памятное место.
Утро, медленно набирая силу, вступало в свои права. Солнце румяным яблочком выкатывалось из-за горизонта. Город уже закончился. Они ехали по грунтовке. Лика покормила грудью ребенка, убаюкала.
- Что случилось, Андрей? - спросила она, только когда младенец сомкнул глазки.
- Ничего страшного, просто захотелось к озеру, - солгал Шеуров.
Он ехал, с решимостью преступника, машину остановил в нескольких метрах от воды.
- Положи ребенка, пойдем прогуляемся.
Солнце было прекрасно, как никогда, выставляя напоказ румяные бока.
- Нет, - отказалась Лика, - холодно снаружи. Может попозже. Мы ведь сюда на целый день?
Шеуров не ответил, любуясь огромным красным диском. Он осторожно вытащил игломет и стрельнул Лике в бок.
- Ой!
Пояс засветился желтым. Процесс генетического распада еще обратим. Шеуров стиснул рукоять пистолета, но никак не мог заставить себя его вытащить.
- А что это ты даже не переоделся, так и сидишь в полном снаряжении?
Он не смог ответить. Просто выскочил из машины и стал прямо у воды, спиной к машине. Шеуров понимал, что должен пристрелить ее. Лика убила Верочку... Но... откладывал... Еще секунда, еще одна, еще пара. Минут через двадцать, понял, что не сможет нажать курок. Он расстегнул пояс и бросил его в воду. Туда же полетела и сонрезина... Пистолет Шеуров оставил на случай погони.
... Шеуров уселся за руль и рванул машину прочь... "Раз убить не могу, значит будем жить семьей с новым ребенком вместо Верочки, а они пусть попробуют поймают!"
Они ехали уже двенадцать часов. Андрей понял, что если не поспит, то кювет им обеспечен. Он съехал с дороги и разместил машину в кустах. Ребенок спал на заднем сидении, а Лика дремала рядом с Андреем. Он откинул спинку и мгновенно провалился в сон...
...Выспаться не удалось. Из лап кошмарного сна его вырвал истошный вопль ребенка. Шеуров подскочил. Ни Лики, ни младенца рядом не было. Он схватился за пистолет. Ребенок продолжал орать. Шеуров побежал на его голос.
Он нашел свою жену в кустах. Стоя на коленях, она пыталась отгрызть у ребенка ножку. Шеуров не раздумывал. Выстрел в упор разметал Лику в кровавые клочья. Ребенок продолжал орать. Шеуров наклонился к нему.
- Тварь! - прошептал он.
С трудом сдерживая слезы, он подхватил ребенка на руки и побрел к машине. Там разложив инструмент из аптечки Шеуров начал осматривать повреждения. В конце-концов он шесть восемь лет в медицинском для того чтобы стать убийцей это слишком. Подлатав лапку на скорую руку, вколов младенцу дозу крови и обезболивающего, Шеуров уложил его на заднее сидение.
- Ну, вот сынок, - только теперь он рассмотрел, что это мальчик, - мы остались без мамки. Ничего, я вывезу тебя отсюда. Мы выживем...
...Второе поколение от первой пересадки органов животных. Количество инфицированных женщин в следующих поколениях будет расти в геометрической прогрессии, и скоро достигнет уровня когда поражена будет каждая вторая. Это ставит нашу популяцию под угрозу вымирания...