Темной Александр Валерьевич
Записки сумасшедшего охранника

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ежегодно в России бесследно пропадают тысячи людей. Куда они исчезают, что с ними происходит? Почему некоторые из них теряют память? История, случившаяся с Александром, частично приоткрыла завесу этой тайны. Рискуя жизнью, Александр смог найти ответы на многие вопросы.
  
  Александр Темной
  
  Записки сумасшедшего охранника
  
  Пролог
  
  В России каждый год количество без вести пропавших сопоставимо с численностью населения небольшого города.
  Ни в одном нормативном акте нет четкого юридического определения этого термина. В сложившейся юридической практике под этим понятием подразумевается лицо, которое пропало неожиданно, при неизвестных обстоятельствах, без видимых причин. Люди просто, как отмечается в заявлениях родных и близких, ушли и не вернулись.
  По данным правоохранительных органов, в настоящее время наблюдается устойчивая тенденция к росту числа без вести пропавших. Каждый год количество пропавших без вести россиян увеличивается на 10-12%.
  Будучи студентом-юристом, я написал много рефератов, курсовых работ, посвященных этой теме. Люди пропадают, некоторые пропадают бесследно. Большинство все-таки находят. Живыми. Иногда через месяц, иногда через несколько лет.
  Люди пропадают в ходе военных конфликтов, солдаты пропадают, самовольно покидая территорию части. Некоторые становятся жертвами сексуальных маньяков, убийц, другие пропадают в ходе мафиозных 'разборок'. Кое-кто из пропавших без вести сами уходят из дома, попадают в рабство, приезжая в большие города на заработки.
  Многих людей, долгое время считавшихся пропавшими без вести, находят за много километров от дома, напрочь потерявшими память. Они не помнят ни своё имя, ни откуда они, ни чем занимались все годы, пока их разыскивали. Их память - чистый лист. Этих несчастных чаще всего находят бредущими вдоль автострады, и ловящими машины. Они бродят по провинциальным городкам, пугая местных жителей и прося население о помощи. Чаще всего их находят в той же, чаще всего, рваной одежде, в которой они были, когда их видели в последний раз. Многие из них сильно истощены.
  Тем, кому повезло, врачи помогают вернуть память, семью и смысл жизни, но большинство пропавших без вести умирают в психиатрических больницах, так и не вспомнив, кто они и откуда.
  Когда, для написания курсовых работ, я изучал сухие статистические данные о тех, кто пропал без вести, или загадочным образом потерял память, мне казалось, что в большинстве случаев люди сами виноваты в том, что с ними происходит. Я думал, что с одними это происходит по неосмотрительности, с другими - по глупости. Я и представить себе не мог, что сам могу когда-то с этим столкнуться. Мне казалось, что такое может случиться с кем угодно, только не со мной, пока не произошла история, которая изменила моё мировоззрение, моё отношение к жизни. Я долго думал, стоит ли то, о чём я написал, опубликовывать, не закончу ли я свою жизнь в 'психушке', но потом я решил, что этот рассказ может пролить свет на некоторые спорные вопросы, приоткрыть завесу тайны и открыть моим читателям глаза на то, о чём они раньше даже не догадывались.
  
  
  1
  
  Эта история произошла со мной, когда я был студентом и заочно учился в Юридической Академии на юриста. Пока я был студентом, мне не везло с поиском работы. Я бы хотел работать юрисконсультом, юристом в юридическом отделе какой-нибудь организации, но в большинстве юридических фирм и организаций, в которые мне довелось обращаться, отказывали в приёме на работу, мотивируя это тем, что им нужны были специалисты с законченным образованием, а не студенты. Так как в то время я был уже женат, и у нас была дочь Катя, которую нужно было кормить и одевать, мне приходилось работать простым охранником. За период с 2000 по 2003 годы я сменил столько частных охранных предприятий, столько служб безопасности различных фирм, что в моей трудовой книжке в данный момент нет свободного места. По моей трудовой книжке запросто можно писать мою автобиографию, но я пока не буду этого делать, потому что вряд ли сейчас кому-нибудь будет интересно читать её.
  Распрощавшись со службой безопасности общества с ограниченной ответственностью 'Прима', которое не имело никакого отношения к сигаретам с аналогичным названием, я начал искать новую работу. Меня всё в 'Приме' устраивало: я охранял офис, а офис 'Примы' располагался недалеко от моего дома, можно было дойти пешком, и на работу я никогда не опаздывал. Хороший, дружный коллектив, с некоторыми бывшими работниками 'Примы' я и по сей день дружу. В общем, это была работа, как говорится, 'не бей лежачего'. Всё было хорошо, кроме зарплаты. Денег, что мне платили в 'Приме' едва хватало на то, чтобы заплатить за учёбу в университете и расплатиться с теми, у кого я брал в долг, чтобы дотянуть до получки.
  В начале декабря 2001 года я купил в киоске газету 'Ярмарка вакансий', пришёл домой, вооружился шариковой ручкой, блокнотом, поставил телефонный аппарат на письменный стол, и стал внимательно изучать объявления.
  Я пропускал объявления, типа: 'Работа, не 'Гербалайф', 'Требуются грузчики', 'Требуются маляры'. Когда я изучил почти весь раздел с объявлениями от работодателей, на глаза мне попалось объявление: ' В частное охранное предприятие требуется охранник, 22-40 лет, офис в центре города, доставка до объектов на служебном транспорте, зарплата высокая'. Судя по номеру телефона, их офис должен был располагаться где-то в нашем районе. Я позвонил по указанному в объявлении номеру телефона, девушка с сексуальным голосом записала меня на собеседование с директором охранного предприятия, которое должно было состояться в 15:00, продиктовала адрес офиса.
  Записав информацию в записную книжку, я посмотрел на настенные часы, висящие в комнате. У меня в запасе было ещё сорок минут, я, не торопясь, начал собираться. Частное охранное предприятие называлось 'Дружина - Е'. Вы спросите, почему 'Е'? Да потому, что это екатеринбургский филиал московской 'Дружины'. Выяснилось, что их офис находится в пяти минутах ходьбы от офиса 'Примы', то есть совсем недалеко.
  Офис 'Дружины' располагался на первом этаже двухэтажного здания, которое когда-то было детским садом. Я подошёл к массивной металлической двери с круглым глазком, в нерешительности протянул руку и нажал на кнопку домофона.
  - К кому вы? - Я услышал искажённый динамиками грубый голос и сразу представил здорового мужика, похожего на Халка Хогана, который может убить одним только взглядом.
  - Я в 'Дружину', на собеседование, - ответил я, глядя в глазок. Я знал, что в дверном глазке находится миниатюрная камера, которая сейчас транслирует моё изображение на монитор, установленный в комнате охраны.
  Услышав знакомое 'пи-пи-пи', я взялся за дверную ручку и потянул на себя дверь. Дверь открылась на удивление легко, и я вошёл внутрь.
  В следующую секунду я оказался в небольшом коридоре, который упирался в лестничную клетку. Стены коридора были украшены пластиковыми панелями, на полу лежал линолеум, на потолке горели лампы дневного освещения. Всё было скромно и со вкусом, в то время как в офисе 'Примы' был сделан евроремонт. Здесь всё было просто, даже проще, чем я ожидал. Черная железная входная дверь явно не гармонировала с обшарпанным линолеумом и серыми пластиковыми панелями.
  Сделав шаг вперёд, я услышал голос слева: 'Молодой человек! Подойдите к окошку, пожалуйста'.
  Посмотрев направо, я увидел щуплого прыщавого юношу с короткой спортивной стрижкой. На нём была одета тёмно-синяя форма, у меня тоже такая была, когда я работал в 'Приме'. С левой стороны форменной куртки, прямо над сердцем, был приколот большой значок с надписью 'Дружина - Е'. Я узнал его голос. Это он со мной общался по 'домофону', только его внешний вид никак не соответствовал его голосу.
  - Ваш паспорт можно посмотреть? - пробасил охранник.
  - Конечно, - я потянул паспорт в окошко в стене, над которым была табличка с надписью ' Охрана'. Рядом с окошком была дверь. Я сразу догадался, что это дверь ведёт в комнату охраны.
  Выписав мне временный пропуск, охранник куда-то позвонил по телефону.
  - Сейчас к вам спустятся! - сказал охранник, протягивая мне бумажку с каракулями, на которой сверху было большими буквами напечатано 'Пропуск посетителя'. - На выходе сдайте его мне, ладно?
  - Ладно! - ответил я.
  Наверху раздался громкий шум, после чего вниз спустился седой мужчина, лет пятидесяти, одетый в мятый тёмно-коричневый костюм и зелёную рубашку.
  - Сергей Евгеньевич, директор охранного предприятия 'Дружина - Е', - мужчина в тёмно-коричневом костюме протянул мне руку.
  - Александр Валерьевич, можно просто Александр, - ответил я, ответив на рукопожатие. Когда я пожал Сергею Евгеньевичу руку, он поморщился. Ещё бы. Пока я работал в 'Приме', я целый год бесплатно ходил в фитнесс-клуб 'Аполлон', который мы же охраняли. За год я набрал десять килограммов мышечной массы. На мне даже одежда иногда рвалась, когда я делал резкие движения. Рука у директора 'Дружины' была вялая и влажная, да и внешний вид у него был так себе: вид усталого, измученного пожилого человека, которому самое время сидеть на пенсии и нянчить внуков, а он вместо этого охранным предприятием руководит.
  - Пойдём в мой кабинет, поговорим, - сказал Сергей Евгеньевич, и мы поднялись на второй этаж.
  Коридор второго этажа нисколько не отличался от первого: те же пластиковые панели, тот же потрепанный линолеум. Кабинет директора 'Дружины' поразил меня своей скромностью. Кроме таблички на двери с надписью 'Директор ООО ЧОП Дружина', ничто не выдавало в этом помещении директорский кабинет.
  Кабинет был небольшим, где-то три метра в ширину и три метра в длину. Стены были покрашены тёмно-зелёной, местами облупившейся, краской. Побелка на потолке была в жёлтых разводах, из чего я сделал вывод, что крыша иногда протекает.
  В кабинете стоял видавший виды письменный стол, почти всю крышку которого занимал старый монитор, с защитным экраном, и такая же старая клавиатура, на которой стёрлись почти все буквы. На полу, под столом, стоял такой же старый системный блок компьютера. За столом, у окна стоял квадратный сейф, покрашенный белой краской. На подоконнике стоял цветок в горшке, добрая половина листьев которого пожелтела. У стола директора стояла табуретка, а на сейфе стояли телевизор 'LG' и видеомагнитофон той же марки. В общем, кабинет Сергея Евгеньевича произвёл на меня странное впечатление. Он был больше похож на склад, чем на кабинет директора.
  'Как он в таких условиях работает?' - с ужасом подумал я, глядя на Сергея Евгеньевича.
  Как будто прочитав мои мысли, директор произнес:
  - Скоро у нас будет модернизация офисной техники. Сейчас новых охранников набираем.
  Сергей Евгеньевич предложил мне присесть, указав рукой на табуретку. Когда я садился, табуретка скрипнула, но не рассыпалась, как я ожидал.
  Директор долго рассказывал мне про 'Дружину', про охраняемые объекты. Когда он сказал мне про зарплату, я тут же сказал:
  - Я согласен!
  - Ну, тогда пиши заявление о приёме на работу.
  И я стал писать.
  Мы договорились с Сергеем Евгеньевичем, что я выйду на работу завтра, пятого декабря, неделю поработаю в офисе с девяти утра до шести вечера, а потом я буду охранять базу сутки через двое. Меня это вполне устраивало.
  В тот вечер я пришёл домой в хорошем настроении, моя жена, Валентина, очень радовалась и говорила:
  - Ну, наконец-то! Я-то думала, что ты в своей 'Приме' до пенсии за копейки работать будешь!
  Вечером мы с Валентиной отметили мою новую работу бутылкой 'Кагора'. Кстати, это редкостная гадость, от которой у меня была изжога.
  
  2
  На следующий день, ровно в половине девятого утра, я был в офисе 'Дружины-Е'. Пять здоровых, угрюмых мужиков сидели на стульях в коридоре у входной двери и что-то шумно обсуждали. Увидев меня, они замолчали.
  Я поздоровался со всеми, заглянул в окошко с надписью 'Охрана'. В комнате охраны сидел тот же щуплый паренёк, который был вчера. Он сидел на офисном стуле с роликами, положив ноги на стол. Увидев меня, он встрепенулся, убрал ноги со стола, принял серьёзный вид.
  - Это ты, что ли, новый охранник? - громким голосом спросил он меня.
  - Да, я пришёл, - ответил я, оглядывая комнату охраны. - Что мне сейчас делать?
  Штаб охраны, если так можно сказать, представлял собой небольшое помещение, примерно такое же, как кабинет директора. У окошка стоял такой же стол, на котором стоял монитор. У стены стоял большой шкаф для одежды, а за спиной охранника я увидел большой кожаный диван, который явно не вписывался в интерьер.
  - Входи! - Я услышал щелчок открываемого замка, после которого дверь открылась.
  Войдя внутрь, я огляделся.
  - Ты не стой, раздевайся и проходи, - охранник сделал приглашающий жест рукой.
  Я повесил в шкаф свою дублёнку, сел на диван.
  - Не на диван, сюда садись. На диване буду сидеть я и вводить тебя в курс дела! - пробасил охранник.
  Я сел за стол, поёрзал на кожаном кресле на роликах. Мягкое, удобное, оно мне понравилось.
  -Тебе удобно? - улыбаясь, спросил охранник.
  - Вполне! - ответил я, разглядывая рацию, лежащую на столе.
  - Тогда начнём!..
  Так начался мой первый рабочий день в 'Дружине'. Ничего необычного.
  
  3
  
  Громкоголосого охранника звали Павел Чесноков. Он оказался весьма словоохотливым, дал мне прочитать должностные инструкции, пока я их читал, он рассказывал мне о том, что он работает в 'Дружине' два года, о том, что платят хорошо и вовремя, об особенностях работы в 'Дружине', про руководителей. Выяснилось, что у Сергея Евгеньевича есть заместитель, которого зовут Валерий Викторович. Валерия Викторовича никогда не бывает в офисе, так как он постоянно заключает договора, утрясает конфликты с конкурентами и с должниками.
  - Если увидишь в камеру двухметрового лысого бугая, который кулаками долбит в дверь, значит, это Валерий Викторович в офис пришёл. Можешь даже не спрашивать, кто он и к кому. Если протормозишь, и он на тебя разозлится, считай, что ты покойник, - шёпотом сообщил мне Павел.
  -Здорово, мужики! О, я смотрю Александр на работу вышел. Паша, открой дверь! - В маленьком окошке я увидел улыбающееся лицо Сергея Евгеньевича. Сегодня он выглядел не таким измученным, как вчера.
  -Здравствуйте, Сергей Евгеньевич! - сказали мы хором. Павел открыл замок, и Сергей Евгеньевич вошёл в комнату охраны.
  - Поздравляю с первым рабочим днём. Надеюсь, тебе у нас понравится, - сказал директор, пожимая мне руку. Сегодня его рукопожатие не показалось мне вялым. - Ну что у вас тут? Всё нормально?
  -Всё в норме, - улыбаясь, ответил Павел. - Вот обучаю тут новенького.
  - Саня, ты изучи тут всё, ознакомься с коллективом, с инструкциями, а через неделю поедешь на объект, на базу. Здесь будешь работать с девяти утра до шести вечера, на базе сутки работаешь, а двое суток потом отдыхаешь. Неплохо для студента, а?- Сергей Евгеньевич посмотрел мне в глаза.
  - Неплохо, - согласился я, и директор вышел в коридор.
  - Так это тебя на базу отправят? - с хитрой улыбкой спросил Павел.
  - Да, а что, там сложно работать?
  - Работать-то там несложно, но там какое-то странное место... Мужики, которые там работают, постоянно бухают. Раньше работал у нас Васька Моторин, нормальный такой чувак был, не пил, не курил, занимался спортом. Здоровый был, как бык, как наш Валерий Викторович. Однажды его утром, после пересменки, с базы в офис привозят, а он так странно на Сергея Евгеньевича смотрит, дело прямо здесь было, в комнате охраны, и на полном серьёзе говорит: ' Сергей Евгеньевич, я не хочу больше на базу ездить. Можно, я напишу заявление об увольнении?' Дирик наш начал спрашивать его, что случилось, почему, а Васька ничего не говорит, только твердит ему: 'Хочу уволиться, нужно уволиться!' Потом Евгенич утащил Васю в свой кабинет, они долго там о чём- то говорили. О чём рассказывал ему Вася, я не знаю, но даже здесь было слышно, что говорят они на повышенных тонах, орут друг на друга, понимаешь?..
  Я кивнул.
  - ... Сергей Евгеньевич уговорил Ваську отработать ещё одно дежурство, чтобы человека ему на замену найти, а сам в тот же день отправил на базу Валерия Викторовича. Викторович весь день на базе тусовался, но ничего подозрительного не нашёл. Приехав с базы, Валерий ругался матом, говорил, что Васька с ума сошел.
  Через два дня Васька заступил на дежурство, отработал день, всё вроде бы нормально, а рано утром, когда пошёл обходить территорию, куда-то пропал. Его напарник, Димка Фомин, обошёл всю территорию, осмотрел все углы, но даже следов Васьки не обнаружил. Снег ночью и утром шёл. На базе у нас есть две собаки, кавказские овчарки Марта и Марк. Дима их нашёл спящими прямо на дороге, между складами. Они, конечно, любят поспать, но они спят в будках, но чтобы на дороге.... Сергей Евгеньевич считает, что собак кто-то усыпил, может даже сам Васька. Кстати, ты будешь проходить тест на совместимость с собаками.
  - Что ещё за тест? - удивился я.
  - Если в первый день твоей работы на базе они тебя не сожрут, значит, ты будешь работать долго и, как говорится, счастливо, в противном случае...
  - А что, были случаи?
  - Конечно, были! Тебе потом о них мужики с базы расскажут.
  - А что про Васю?
  - Васю? - Павел вопросительно поднял бровь - А... Васька... Не нашли его ни на следующий день, ни потом. По телеку недавно Васино фото показывали. Его разыскивают родственники, милиция. И те, и другие неоднократно к нам в офис приходили. Про Васю спрашивали... Достали, уроды. Они что, думают, что мы здесь Моторина прячем? - Павел рассмеялся звонким смехом.
  - Так, значит, я буду вместо Васи работать? - спокойным голосом спросил я, хотя где-то в глубине души у меня зародилось чувство тревоги.
  - А ты, я смотрю, догадливый. Конечно ты. Меня туда хотели отправить, но я отказался. Один раз я там был, подменял одного чувачка, он сейчас в нашем 'ЧОПе' не работает. Что-то мне там не понравилось. Днём ещё как-то нормально, но ночью... Собаки воют, электричество ни с того ни с сего отключается, по рации слышны чьи-то голоса, чужие голоса, на непонятном языке. Пошёл ночью с собаками на обход территории. Обхожу холодильники, где мясо хранят, собаки вдруг ощетинились, зарычали и как рванут оттуда. Территорию мы на ночь закрываем, поэтому собаки не на поводке, а так рядом бегут. На поводке их просто не удержишь, они ведь здоровые такие! Я посмотрел в ту сторону, куда собаки смотрели, прежде чем рвануть, увидел какие-то тени, испугался. На плече карабин 'Сайга' висит, я его с предохранителя снимаю, иду между складами, мне страшно. Я отчётливо слышал шаги впереди. Кричу: 'Стой, кто идёт?', а шаги ускоряются. Пытаюсь по рации связаться с Витькой Васильевым, с напарником, а рация не работает. Фонарик тоже почему-то не работал. В какой-то момент я запутался ногами в проволоке. Откуда там она взялась? Падая, разбил себе нос, весь бушлат залил своей кровью. Голова стала болеть так, будто вот-вот лопнет. В общем, не нашёл я никого, хотя я чувствовал, что кто-то на территории есть. Их много, они следят за мной... Наконец-то я дошёл до проходной. Прикинь, собаки спят в будках в своём вольере. Витька Васильев сидит за столом, смотрит в монитор. Я посмотрел на часы. Оказалось, что меня два часа не было. Витька мне потом рассказал, что я два часа просто бродил по территории. Он меня видел на мониторе. Камеры - то по всей территории базы стоят. Связаться со мной он не мог, рация не работает. Я тут же проверил рацию, она заработала, и фонарь включился. Ты прикинь, вот чудеса, да? Но голова ещё сильнее разболелась. Я упал на кушетку в комнате охраны и спал до шести утра. Потом меня Витька с трудом разбудил... Утром я взял видеокассету, на которой было записано наше с Витей дежурство, и поехал в офис. В кабинете Сергея Евгеньевича мы с ним просмотрели запись с двенадцати часов ночи и до двух часов утра. В течении двух часов я, как заведённый заяц из рекламы батареек бодро хожу по территории с 'Сайгой' на плече. Даже виден тот момент, когда собаки дёру дали. Как бы я ни пытался увеличить изображение, нигде не видна кровь на бушлате. А я ведь домой его отвозил, чтобы выстирать. Он весь спереди был заляпан кровью. А голова утром у меня уже не болела. Ужасная была боль, думал, что сдохну.
  - Это не шутка, Паша? - спросил я, думая про себя, а не отказаться ли мне от этой работы, пока не поздно.
  - Нет, можешь у мужиков с базы спросить. Они по утрам здесь сидят, машину ждут, - Павел указал рукой на расставленные в коридоре стулья. - Надеюсь, ты не считаешь меня сумасшедшим?
  Я не знал, что ему ответить. С одной стороны, мне это казалось шуткой, но с другой стороны, Павел говорил это с серьёзным лицом. Самое интересное, что я видел вечернем выпуске 'Новостей' фотографию Василия Моторина с описанием его примет. Я знал, что он разыскивается, но не думал тогда, что буду работать там, где когда-то работал он, что меня примут на работу вместо него. Жизнь странная штука, не правда ли? В любом случае, сразу отказываться от работы в моём положении было глупо. Мне нужно было кормить семью, а где мне ещё предложат такие деньги, какие обещали платить в 'Дружине'?
  - Конечно, нет. В жизни сякое бывает, - ответил я, глядя в пол. - Иногда со мной тоже многое чего необъяснимого случается, особенно на студенческих вечеринках.
  -Я не пью спиртное! - ответил Павел, глядя ему в глаза, я понял, что он говорит правду. - После службы в армии у меня нелады с давлением. Даже от небольшого количества алкоголя могу крякнуть. Именно поэтому я так испугался там, на базе. Когда разболелась голова, я думал, что это конец. Я переговорил с Сергеем Евгеньевичем, и он пообещал, что больше я на базу не поеду.
  - Зачем ты мне всё это рассказал? - спросил я, глядя в монитор. Видеокамеры были установлены по углам здания, а также в коридорах и в некоторых кабинетах. Разглядывать снующих туда-сюда людей было интересно.
  - Будь там осторожен, - тихо ответил Павел и замолчал.
  На какое-то время в комнате охраны воцарилась тишина. Я понял, что Паша выговорился, и больше у него не было желания продолжать говорить на эту тему. Я тоже особо не настаивал, больше мы эту тему не поднимали.
  
  4
  
  В течение последующих нескольких дней я изучил все особенности работы в 'Дружине'. Павел мне рассказал и показал абсолютно всё. Я знал в лицо почти всех работников охранного предприятия, познакомился с Валерием Викторовичем.
  Во-первых, Викторович удивил меня своими размерами. Я никогда раньше не встречал таких высоких и физически сильных людей, мне кажется, Арнольд Шварценеггер рядом с Валерием Викторович казался бы ребёнком. Во-вторых, Викторович был подвержен частым сменам настроений. Он мог утром зайти, посмотреть пристально на меня и прорычать сквозь зубы: 'Ты чего, мля, спишь на посту, что ли?'. Через полчаса он мог зайти в комнату охраны, выпить с нами чаю и рассказать какой-нибудь пошлый анекдот. Смеялся он при этом так громко, что стёкла в окне дребезжали, и казалось, что сейчас побелка с потолка начнёт осыпаться. Даже когда Валерий Викторович улыбался, глаза его оставались серьёзными. Хотя за неделю работы в офисе я видел его всего два раза, мне он показался опасным, а его заразительный смех был фальшивым, как накладные ногти моей жены.
  Также я выяснил, что на втором этаже офиса располагается организация со странным названием ЗАО 'Сигма'. Чем они занимались, никто из охранников не знал. Они с утра приходили в офис, закрывались в кабинете и уходили только вечером. У них в кабинете был туалет и даже во время обеденного перерыва никто из их кабинета не выходил. Камер в кабинете 'Сигмы' установлено не было, а окна всегда были закрыты жалюзями.
  Работники 'Сигмы' вели себя странно. Они ни с кем не здоровались утром, не прощались вечером. Предъявив с утра пропуск, они быстро убегали в свой кабинет и закрывались там.
  Но это меня совсем не беспокоило. Меня больше всего тогда интересовала база, которую мне предстоит охранять. Однажды утром, подловив удачный момент, когда Павел пошёл на второй этаж в кабинет к директору, я подошёл к охранникам с базы, которые ждали, когда за ними приедет машина.
  - Здорово, мужики! - сказал я, пожимая им руки. - Что у вас на базе нового?
  - А тебе зачем? - спросил меня Николай Чистяков, который был старшим смены.
  - С четверга я там работать буду. Вот решил у вас спросить, как вы там трудитесь, - честно ответил я.
  - Приедешь и узнаешь! - ответил второй охранник. Позже я узнал, что его зовут Олег Лужбин, он когда-то работал в милиции. Не знаю почему, но в глазах Олега я увидел жалость. Тогда я решил, что мне это показалось.
  Я только открыл рот, чтобы спросить у них, правду ли мне рассказал Павел, снаружи послышался скрип тормозов и шуршание автомобильных шин по снегу.
  - Машина подъехала, - вполголоса сказал Николай, охранники встали и вышли из офиса. Я успел заметить, что они похожи на алкоголиков - под глазами у обоих мешки, от Олега пахло перегаром.
  'Странные ребята, - подумал я, глядя на монитор, - какие-то они необщительные'.
  А ещё мне показалось, что они что-то скрывают. Их движения были медлительными и вялыми. Глядя на них, я вспомнил фильмы про зомби. Тем временем, 'зомби' сели в 'Волгу' и уехали.
  
  5
  
  Неделя в офисе пролетела быстро и незаметно. Я узнал всё о специфике работы и уже не чувствовал себя новичком.
  В четверг, тринадцатого декабря я пришёл в офис, но не стал заходить в комнату охраны, а сел на один из стульев в коридоре и стал ждать. Пришли ещё семь крепких охранников, которым нужно было ехать на другие объекты. Одним из них был Дима Фомин - человек, с которым мне предстояло в ближайшее время охранять базу. Внешне он был чем-то похож на меня. Он был светловолосый, голубоглазый. Судя по его телосложению, тоже ходил в тренажёрный зал. Только, в отличие от меня, он был подозрительно молчалив и слегка заторможен.
  'Ещё один зомби!' - подумал я тогда, глядя на Диму.
  К крыльцу подъехала 'Волга', мы сели в машину. Всю дорогу в машине была тишина. Мы не общались, а магнитолы не было. Ехать было недалеко, база находилась в черте города, но я молил Бога, чтобы мы быстрее приехали. Мне надоело слушать шум двигателя и собственное сопение.
  Автомобиль подъехал к железным воротам и посигналил. Через несколько секунд ворота со скрипом стали открываться.
  'Слава Богу, приехали!' - подумал я с облегчением.
  Первое, что я увидел, когда мы вышли из машины, было обшарпанное двухэтажное здание, над входной дверью которого была табличка 'Офис', выполненная тем же художником, что и таблички в офисе 'Дружины'.
  Сразу за входной дверью я увидел небольшое окошко, с надписью 'Охрана'.
  'Здесь потрудился тот же дизайнер', - промелькнула мысль в моей голове, от которой мне стало смешно.
  В комнате охраны, кроме нас, находились ещё два охранника, с предыдущей смены - Алексей Хрущёв и Сергей Кораблёв. Не успел я поставить на пол свою спортивную сумку, Хрущёв, который в их смене был старшим, даже не посмотрев в мою сторону, скомандовал:
   - Иди, обходи территорию, мы тут без тебя справимся. Возьми рацию, если что - сообщай!
   Я не стал с ним спорить, взял в руку рацию, и вышел из комнаты охраны. Не знаю почему, но у меня сложилось впечатление, что им нужно что-то между собой обсудить, чтобы я не слышал.
  Обход территории я начал с офисного здания. Ничего интересного я там не увидел. На первом этаже вдоль длинного коридора шли двери, на которых были таблички с надписью 'Хозчасть', 'Столовая', 'Раздевалка' и так далее. Второй этаж выглядел примерно также, но на дверях были таблички типа: 'Директор', 'Бухгалтерия', 'Отдел кадров', из чего я сделал вывод, что на втором этаже сидят управленцы.
  Выйдя из офиса, я свернул направо. Минут пять я шёл между гаражными боксами и стоящими перед ними грузовиками. Дальше шли склады. Почти вся территория базы представляла собой большое скопище складов. Там были и добротные кирпичные склады, и металлические контейнеры. В самом дальнем конце территории был пустырь, посередине которого стояла старая водонапорная башня. Проходя мимо пустыря, я испытал какое-то странное, беспричинное чувство тревоги. Мне казалось, что в водонапорной башне кто-то прячется и наблюдает за мной. Водонапорная башня смотрела на меня пустыми глазницами разбитых окон, но сквозь окна я видел какое-то движение внутри, которое началось именно тогда, когда я стоял напротив башни. Постояв немного, я пошёл дальше. За пустырём было нагромождение старой техники. Здесь были и грузовики, и автобусы, и легковые автомобили. В основном, это были ржавые мятые кузова. Я прошёл дальше, увидел пять холодильных камер. Когда я проходил мимо них, мне в нос ударил сильный запах аммиака.
  Когда я дошёл до офисного здания, я посмотрел на часы. Оказалось, что на обход территории мне понадобилось пятнадцать минут.
  К тому времени 'Волга' со сменившимися охранниками уехала, в комнате охраны Дима был один. Он велел мне прочитать инструкции, а потом рассказал об особенностях работы. Оказалось, что работать на базе было даже легче, чем в офисе 'Дружины'. Нужно было осматривать въезжающие и выезжающие машины, оформлять пропуска посетителям, вечером закрывать и опломбировать склады, а утром открывать их. И всё, ничего сложного. В промежутке между двенадцатью и четырьмя часами дня там вообще было затишье, можно было даже посмотреть телевизор, почитать книги.
  В тот же вечер, после шести часов, когда все работники разошлись по домам, мне предстояло знакомство с собаками, которые ночью охраняли территорию. Тест на совместимость с собаками проходил так, как мне рассказывал Павел Чесноков: с двумя вёдрами варева (что-то среднее между кашей и супом), перемешанного с мясом и костями, я зашёл в вольер. Я думал, что Дима пойдёт со мной, но он, к моему ужасу, остался снаружи, закрыв за мной дверь вольера. В вольере стояли две большие будки, по углам вольера лежали большие замёрзшие кучи собачьего кала. Сами понимаете, запах там был ужасный.
  Из будок послышалось громкое рычание, а потом я увидел две большие лохматые морды. Мне говорили, что собаки на базе большие, но я не думал, что они большие до такой степени. Эти зверюги были просто огромными. Они вышли из будок и, рыча, стали приближаться ко мне. Когда я увидел их клыки, мне стало страшно, я вжался спиной в металлическую дверь вольера и пропищал:
  - Дима, открой мне! Пожалуйста...
  В ответ на это Дмитрий сказал:
  - Поздно. Не забудь, что первой нужно дать еду Марте. Она сейчас слева от тебя. Потом Мартину. Действуй!
  Сделав два глубоких вдоха, я изобразил улыбку на лице, сделал шаг вперёд и крикнул:
  - Марта, Мартин! Я вам ужин принёс!
  Услышав свои имена, собаки перестали рычать и сели у своих будок. Я подошёл к Марте, вылил содержимое ведра в миску, стоящую напротив её будки, потом наполнил миску Мартина. Виляя пушистыми хвостами, собаки стали есть. Я подошёл к двери вольера, подёргал за ручку.
  - Дима, открой!
  - Ещё не всё! - прокричал из-за двери Дима.
  Как бы в подтверждение его слов, собаки, быстро покончив с ужином, и вылизав миски, подошли ко мне. Марта сначала понюхала мои штаны. Я почувствовал, как влажный нос ткнулся мне в колено. Потом Марта стала лизать мою руку. Когда я потрепал её по густой мягкой шерсти, Марта встала на задние лапы и попыталась лизнуть меня в лицо. То же самое сделал Мартин. Если бы я не стоял спиной у двери, я бы упал. Стоя на задних лапах, они были выше меня и, судя по весу, каждая собака весила не меньше восьмидесяти килограммов.
  -Теперь всё! - произнес Дмитрий и открыл дверь. - Марта, Марк, гулять!
  Услышав слово 'гулять', собаки выскочили из вольера, чуть не сбив меня с ног.
  Ночью я пару раз прошёлся по территории, подышал свежим морозным воздухом. Собаки, увидев меня, начинали вилять хвостами, прыгать вокруг меня, радостно лаять. Они с удовольствием сопровождали меня во время обхода территории, но, дойдя до пустыря, почему-то поворачивали обратно. Мне их поведение показалось странным, и я поделился своими соображениями с Димой, на что он ответил:
  - А что ты по территории ночью шляешься? Забор высокий, две большие собаки, камеры... Зачем ещё ходить куда-то?
  Дмитрий никогда не гулял с собаками, из чего я сделал вывод, что он их боится. А может быть, просто собак не любит.
  На территории собаки обычно гуляли до шести утра, в шесть утра мы их загнали в вольер и ещё раз накормили. Утром еду для них мы варили сами.
  
  6
  
  В общем, охранять базу было не трудно, порой, даже интересно. Ночные прогулки по территории с собаками мне нравились, иногда я играл с ними в 'догонялки', в 'принеси мне палку' и так далее.
  Проработав неделю, директора базы, Владимира Николаевича, я видел только один раз. Он заехал на территорию на своём тонированном 'Джипе', припарковал его у офиса. Проходя мимо окошка с надписью 'Охрана', он ни только не поздоровался с нами, он даже не обратил на нас никакого внимания. Владимир Николаевич проскочил мимо нас и стал подниматься наверх. Меня всегда раздражало такое поведение людей.
  'Мы же твоё добро охраняем, а ты, свинья, даже не смотришь в нашу сторону!' - с обидой подумал я, но вида не подал. Как будто, так и должно быть.
  Глядя в монитор, транслирующий изображение с камер видеонаблюдения, я заметил, что на территории базы сразу началось движение. Грузчики со складов стали таскать с место на место поддоны, которые до приезда 'хозяина' были сложены штабелями и никому не мешали. Водители грузовиков, стоящих у гаражных боксов, стали копаться под капотами машин, кто-то с инструментами полез под машину.
  - Иди, убери говно в вольере, у него в кабинете одно окно на вольер выходит, - шепнул мне Дима.
  - А почему я?
  - Потому, что я старший охранник на объекте, а ты работаешь всего неделю! - объяснил мне Дима. - Лопата там, за будкой Марка.
  Убирая замёрзшие собачьи экскременты, я думал о том, что хозяина здесь все боятся. Хотя, что его бояться? Низкого роста, глазки бегают из стороны в сторону... Как он в своём 'Джипе' до педалей достаёт?
  
  7
  
  В субботу, двадцать второго декабря, наше с Димой дежурство совпало с выходным днём. На базе не было никого, ни работников, ни начальников. Перед тем, как выпустить из вольера собак, я решил сделать обход территории, чтобы быть уверенным, что на территории никого нет, и собаки никого не загрызут.
  Дойдя до пустыря, я остановился напротив водонапорной башни. Башня, как башня, ничего нового. Я развернулся вполоборота и собрался уйти, но краем глаза заметил движение в одном из окон башни. Повернув голову, я увидел чьё-то бледное лицо в окне. Ещё я успел заметить, что субъект, смотрящий на меня из окна, был абсолютно лысым.
  - Кто здесь? - крикнул я. В ответ тишина, нарушаемая лишь шумом ветра.
  Пришлось достать из кармана бушлата рацию.-Дима!
  - Чего тебе? - послышался искажённый помехами голос моего напарника.
  - Димыч, тут в башне кто-то есть...
  - Ты что, дурак? Ты чего туда попёрся? Башня закрыта, там никого нет... - Дальше пошли такие сильные помехи, что голос Дмитрия был совсем не слышен.
  Я сделал шаг вперёд, рация совсем замолчала, не были слышны даже помехи. С гулко бьющимся сердцем я направился к башне, крепко сжимая в руке резиновую дубинку. Разрешения на ношение служебного оружия у меня ещё не было, поэтому мне оставалось рассчитывать только на дубинку и на свои силы.
  В горле пересохло, в висках стучало. Внезапно стала болеть голова. Причём, чем ближе я подходил к двери башни, тем сильнее болела голова. Это я списал на нервное напряжение. Не каждый день приходится в одиночку ловить лысых придурков на охраняемой территории. Не знаю почему, но я решил, что это какой-нибудь малолетний наркоман.
  Зачерпнув ладонью горсть снега, я промочил лоб. Мне сразу стало легче, головная боль стала утихать.
  Не спеша, я подошёл к двери, взялся за дверную ручку. Прикоснувшись к холодной поверхности дверной ручки, я ощутил слабую вибрацию и услышал слабый шум, как будто за дверью была электрощитовая, или работало какое-то оборудование.
  Я потянул на себя ручку, дверь со скрипом открылась. Держа перед собой дубинку, я протиснулся в дверной проём и прокричал:
  - Лысый, я знаю, что ты здесь. Выходи!
  Ответа не последовало. Мой взгляд упал на дверь. Из боковой поверхности двери, прямо над ручкой, торчали щепки. Я провёл рукой по холодной шероховатой древесине. Что-то мне подсказывало, что замок был выломан не так давно. На снегу, под дверью, валялась маленькая пружинка.
  И тут я понял, что я не знаю, сколько там может быть людей, вдруг они вооружены. У меня в голове промелькнула картинка: я захожу в башню, десять лысых наркоманов, вооружённых ножами и бейсбольными битами, нападают на меня, бьют, режут, и мне вдруг стало страшно.
  Ощутив комок в горле, я сглотнул, сделал два глубоких вдоха.
  - Эй вы, выходите! Я знаю, что вы там. Сейчас собак выпущу, пусть они вам яйца откусят, потом не говорите, что не предупреждал! - я сделал шаг вперёд.
  За дверью был небольшой тамбур, два на два метра, который заканчивался ещё одной дверью.
  - Вот, где они прячутся, - прошептал я и потянул на себя дверную ручку. Дверь легко открылась. Я оказался внутри башни. За дверью я увидел свет и ступеньки железной лестницы, ведущие вверх. Башня имела три площадки, расположенных одна над другой. Задрав голову, я стал подниматься по лестнице вверх. Я чувствовал вибрацию, исходящую от ступеней лестницы, но не видел в башне никакого работающего оборудования. На первой, нижней площадке никого не было. На средней и на верхней площадках также никого не было. Всё было чисто. Нигде не было ни мусора, ни пыли. У меня сложилось впечатление, что кто-то перед моим приходом здесь всё подмёл и почистил.
  На верхней площадке я пробыл минут пять. С неё открывался замечательный вид. Хорошо просматривалась территория базы, дорога перед базой, железнодорожный переезд за базой, река слева, частные дома справа. Даже без бинокля я разглядел мужика, который лопатой чистил дорожку от снега во дворе своего дома.
  'Почему здесь не сделали пост охраны?' - подумал я, спускаясь вниз.
  Перед тем, как выйти из башни, я всё же решил определить, откуда идёт вибрация и шум. Наверху я ничего не чувствовал, зато внизу снова стал слышать и чувствовать. Опять стала болеть голова, но моё любопытство оказалось сильнее головной боли. Я прикладывал ладони к стенам, прислушивался, но ничего не нашёл, пока не опустился на корточки. Вот тогда я понял, что источник шума и вибрации находится внизу, под холодным бетонным полом.
  Головная боль тем временем стала нестерпимой. Теперь уже у меня болел лоб, виски. К ним добавилась острая боль в глазных яблоках. Казалось, что если голова не взорвётся, то глазные яблоки точно полопаются.
  Я выскочил из башни, на ходу зачерпнул горсть снега и приложил её к пульсирующей болью голове. Только сейчас я понял, что у меня из обеих ноздрей хлещет кровь, заливая подбородок и бушлат на груди. Приложив снег к носу, я поспешил на проходную.
  
  8
  
  Войдя в комнату охраны, я увидел Дмитрия, сидящего за столом и читающего какую-то книгу. Посмотрев на монитор, увидел собак, бегающих между складами.
  -Ты где был? - спросил напарник, пристально глядя на меня. - Тебя час не было, уважаемый!
  - Да так, погулял по территории.
  - Зачем в башню полез?
  - Мне показалось, что там кто-то есть... Просто показалось.
  - Креститься нужно, когда кажется! - сказал Дима, сверля меня взглядом. - Заняться нечем? Можешь прибраться в раздевалке. Валерий Викторович, когда приезжал сюда в прошлый раз, просил выкинуть оттуда коробки, прочий хлам.... Я сам хотел этим заняться, но, если ты хочешь, пожалуйста! - Он протянул мне ключ от раздевалки.
  Раздевалка представляла собой небольшое помещение, плотно заставленное металлическими шкафами для одежды. Все шкафы были подписаны, на всех были замки, кроме моего. У меня всё руки не доходили до того, чтобы навести в своём шкафчике порядок.
  На шкафах, под шкафами было много мусора и пыли. По углам были расставлены картонные коробки с каким-то хламом. В дальнем углу, у окна стояла шестнадцатикилограммовая гиря и гриф от штанги. В раздевалке сильно воняло не стираными носками и потом. Мне пришлось открыть форточку, чтобы не задохнуться.
  На приборку у меня ушло не меньше часа. Это в два раза больше, чем я планировал. Под моим шкафчиком, который раньше принадлежал Васе Моторину, стояла деревянная коробка из-под шахмат. Я случайно наткнулся на неё, когда уронил на пол влажную тряпку, которой я протирал шкаф. Я взял эту коробку в руку, потряс её. Судя по звуку, ни шахмат, ни шашек там не было. Открыв эту коробку, я увидел в ней несколько сложенных пополам белых листков, исписанных ровным, аккуратным почерком. На первом листке был какой-то рисунок.
  Я уже говорил, что любопытство во мне всегда сильнее, чем инстинкт самосохранения. Поэтому я достал эти листочки из коробки, сложил их ещё раз пополам и положил в карман своих камуфлированных форменных штанов.
  Придя в комнату охраны, я не стал ничего рассказывать Диме. Весь остаток дня я смотрел телевизор, читал старые журналы, гулял с собаками по территории, стараясь обходить стороной башню. В общем, я, как мог, тянул время, чтобы ночью, когда Дима заснёт, прочитать, что написано на этих листочках. А вдруг там чья-то любовная переписка, или что-нибудь ещё? Не зря же всё это было спрятано. Где-то в глубине души я догадывался, что это написал Вася Моторин.
  
  9
  
  Мне даже не пришлось ждать до двенадцати часов, потому что ровно в одиннадцать Дима, со словами: 'Разбудишь в три, если не будет ничего интересного', лёг на кушетку, отвернулся к стене и через пять минут захрапел.
  Я достал из кармана свёрнутые листы, разгладил их рукой на столе и положил их между страницами журнала, на обложке которого была изображена улыбающаяся девица с большими грудями. Из одежды на ней было только бикини.
  Я не знаю почему, но я не доверял Диме. Мне он казался каким-то странным. Я нисколько не сомневался в том, что если бы он узнал о моей сегодняшней находке, он бы посоветовал мне порвать и выкинуть эти листы, а я не сделаю этого, пока не прочитаю, что там написано.
  Бросив взгляд на напарника, и убедившись, что он спит, я начал читать.
  'Привет! Если ты это читаешь, значит, меня уже нет в живых. Скорее всего, это будет выглядеть, как будто я пропал без вести. Коротко о себе: меня зовут Василий Игоревич Моторин. Так же, как и ты, я устроился в охранное предприятие 'Дружина' по объявлению в 'Ярмарке вакансий'. Они только там помещают свои объявления. Так же, как ты, я позарился на большую зарплату. Несмотря на ранение, полученное в армии, они меня с удовольствием приняли на работу. В армии я служил в спецназе, воевал в Чечне. Из-за этого ранения я практически стал инвалидом, на работу меня никто брать не хотел, а эти взяли. Сначала я поработал в их офисе, потом меня определили сюда, на базу. Поначалу всё было хорошо. Я проработал месяц, получил первую зарплату. Зарплатой я остался доволен. Ты уже видел водонапорную башню на пустыре? Мой напарник и старший смены, Дима Фомин, запрещал мне подходить к ней. Собаки тоже к ней не подходят, они что-то чувствуют, что-то плохое. Но мне всегда было интересно, что там? К тому же, я постоянно чувствовал какое-то недомогание, приближаясь к башне. Ты тоже это чувствуешь?'
  Я почувствовал, что в горле у меня пересохло, взял свою чайную кружку, насыпал в неё две ложки сахара, сыпанул сверху одну ложку растворимого кофе. Потрогал пальцем чайник. Он ещё горячий. Наливая кипяток в кружку, я заметил, что рука у меня немного дрожит. Я понял, что я волнуюсь. Сделав пару глотков горячего кофе, я продолжил читать.
  'Как будто что-то не даёт подойти к башне, не пускает. А ещё это странное гудение. Словно там, под башней, работает завод. Я спрашивал у главного энергетика, у главного механика, что находится под башней? В ответ все пожимали плечами и разводили руками. Они говорили мне, что там ничего нет, но я-то нутром чувствовал, что там что-то есть. Я долго наблюдал за башней.
  Однажды ночью, когда Фомин заснул, я сидел за рабочим столом и читал. Мне не спалось. После ранения в голову, полученного в Чечне, я страдаю бессонницей. Тупо глядя на монитор, я посмотрел на башню и чуть со стула не упал. Я увидел, что входная дверь башни открывается, оттуда бьёт яркий свет. Я сначала не поверил своим глазам, протёр их, выпил пару глотков тёплого чая. Я не спал. Дверь была открыта, а изнутри лился яркий свет, освещая пустырь за башней. Потом я увидел двух лысых людей небольшого роста, которые вышли из башни. Я толкнул в бок Димона, но он никак не отреагировал. Я потряс его за плечо, но он продолжал храпеть. Тогда я взял из сейфа карабин, вставил в него рожок, снял 'Сайгу' с предохранителя и пошёл к башне. Я старался идти тихо, чтобы никого не спугнуть.
  По дороге я попытался по рации связаться с Димкой, но рация не работала. Она просто молчала. Фонарь тоже не включался.
  Подойдя к башне, я не увидел никакого света, дверь была закрыта. У меня сильно заболела голова. Казалось, она сейчас лопнет. Я приложил ко лбу снег, и боль немного утихла. Снег выпал только сегодня, это был первый снег. Он валил весь день, не переставая.
  Я подёргал за ручку двери. Дверь не открывалась. Я почувствовал, как дрожит дверь и земля под ногами. Ещё я услышал гул. Он был намного сильнее, чем днём. Что делать? В моё дежурство, на вверенной мне территории происходит что-то странное. Я дошёл до проходной, Дима всё ещё спал, я тряс его, даже пару раз дал ему по щекам, но это не принесло результата. Взяв ключ от гаражного бокса номер три, который мы не опечатываем, я нашёл там монтировку. С монтировкой я дошёл до башни и вскрыл входную дверь. Внутри никого и ничего подозрительного не оказалось, но я определил, что гудение идёт откуда-то из-под земли. Я нагнулся и простучал бетонный пол монтировкой. Ничего, обычный пол.
  Я вышел из башни, закрыл за собой дверь. Немного прогулявшись по территории, я зашёл в гараж, положил монтировку на место. Потом я зашёл в вольер к собакам. Они крепко спали в своих будках. Я даже слышал их сопение.
  Войдя в комнату охраны, я не увидел Диму. Его там просто не было. Димкин бушлат висел на спинке стула, ключи от сейфа и рация лежали на столе. Я подумал, что Димон пошёл в туалет. Посмотрев на монитор, и не заметив ничего странного, я открыл сейф и положил в него 'Сайгу'. Только я закрыл сейф, дверь комнаты охраны открылась, и вошёл маленький лысый человек. Он был ростом не больше полутора метров. Голова большая и лысая, плечи узкие, и одет в какой-то обтягивающий костюм, как педик. Большие чёрные глаза, маленький рот. Нос у него вообще отсутствует, просто два отверстия для дыхания. Уродец натуральный. Когда я его увидел, у меня от удивления у меня чуть челюсть не отпала. Позже я нарисовал его. По-моему, получилось нормально. Примерно так он и выглядит'.
  Я взял в руку листок с рисунком. Рисунок был выполнен шариковой ручкой. Это был портрет существа с овальной головой, заострённой книзу, лишённой растительности, с большими чёрными глазами, с маленьким ртом, с тонкой короткой шеей, с узкими плечами. Портрет был выполнен на высоком уровне. Я думаю, не всякий художник смог бы так хорошо нарисовать.
  Отложив рисунок, я продолжил читать:
  'В руке у него была металлическая трубка с раструбом на конце, где-то полметра длиной.
  -Ты кто такой, как ты сюда попал? - спрашиваю я его, а рука с зажатой в ней связкой ключей тянется к сейфу.
  -Это не важно, - отвечает этот хмырь и присаживается на кушетку, на которой ранее спал Димка.
  Глядя на него, я пытаюсь открыть сейф, а у меня руки дрожат, липкий пот глаза заливает. Глядя на мои попытки открыть сейф, он говорит: 'Прекрати это делать!', а потом он просто прикоснулся этой блестящей трубкой к моей ноге. Как только он это сделал, всё моё тело скрючило от боли. Боль была во всём теле. Такой ужасной боли я никогда ещё не испытывал. Я заорал и упал со стула. А этот тип продолжал сидеть на кушетке и смотреть на меня своими чёрными глазами.
  Когда боль стала проходить, я попытался встать, меня немного качало, как пьяного.
  - Где Дима, и что тебе от меня нужно? - спросил я у него, когда мне удалось подняться с пола и сесть.
  - Мне от тебя ничего не нужно, - ответил странный человек. Голос у него был дребезжащий, как у подростка. - Это тебе что-то от нас нужно. Тебя же предупреждали, что не нужно подходить к башне. Что ты там ищешь?
  - Вообще-то я охраняю эту территорию. Ночью кроме меня, напарника Димы и собак здесь никого не должно быть, а тут какие-то шевеления в башне, да ещё ты...
  Я не успел договорить, потому, что лысый человек приставил раструб своей трубки к моему плечу. Резкая, нестерпимая боль снова пронзила моё тело. Я кричал, схватившись руками за столешницу, почувствовал, как изо рта идёт пена. В этот раз прикосновение трубки было более длительным. Я чувствовал, как сокращаются мои мышцы, готовые порваться.
  Существо убрало трубку, боль стала утихать. Я почувствовал, что намочил штаны, а существо всё также сидело на кушетке и продолжало на меня рассматривать.
  - Хватит, я больше не вы... не могу, - просипел я, чувствуя, что становится трудно дышать.
  - А ты не причинишь мне вред?
  - Нет, - честно ответил я.
  Странный незнакомец, которого я уже возненавидел, кивнул головой, положил свою трубку рядом с собой на кушетку, зачем-то взял со стола журнал с обнажённой девкой на обложке, внимательно рассмотрел.
  - Хороша! - проговорил он. - Вполне пригодна для репродукции.
  - И для репродукции тоже, - я кивнул головой в знак согласия.
  - Вам хорошо, вы можете свободно плодиться, а нам нельзя...
  - Кто ты такой? - ещё раз спросил я.
  - Меня зовут Мод, я - человек, - ответил гость, положив журнал на стол.
  - Я Василий...
  - Я знаю, я всё про тебя знаю.
  - Чего-то ты не похож на человека, как-то странно выглядишь. Из Чернобыля, что ли?
  - Нет, с Сигмера, - он явно не понял моей шутки. - Мы, сигмы, все так выглядим. Через тысячу лет вы будете выглядеть также..., если выживете. Мы эволюционировали, развились от низших к высшим. Изначально все народы выглядели примерно одинаково. То есть как вы, земляне. Ты думаешь, что я урод, я думаю про тебя то же самое. Ты примитивен, Вася.
  -И что вы тут делаете, на этой сра... на этой базе?
  -То же, что и вы. Мы здесь живём и работаем. Башня для нас - хороший наблюдательный пункт. Когда открывается дверь, которая привлекла твоё внимание, мы заполняем шахты кислородом. Нам нельзя без него.
  - Так ты - инопланетянин, что ли?
  - Нет, мы давно живём на Эйбе, которую вы называете Землёй.
  - И как давно вы здесь?
  - Очень давно. - Мод прикрыл глаза. - Мы здесь были уже тогда, когда по Земле бегали динозавры. Когда-то Земля была заселена этими существами. Её использовали, как территорию охоты. Некоторых ящеров привозили с других планет, со схожим климатом, некоторых, наоборот, увозили на другие планеты.
  - И вы здесь охотились?
  - Нет, у нас здесь были базы, лаборатории. Дело в том, что в какой-то момент Сигмер стал перенаселён и ресурсы его истощились. Вот и пришлось нам осваивать Землю. К тому же, никто не мог нам помешать в этом. Мы жили и работали под землёй, строили там города...
  - Города? - Я был очень удивлён заявлением Мода. Мне казалось, что таких, как он вообще не существует, а он рассказывает о целых городах.
  - Да, а где же нам жить? Некоторые колонисты живут и строят города, лаборатории, заводы под водой, в кратерах вулканов. Всё это делается для того, чтобы вы, низшие, не мешали нам жить, а мы не мешали вам.
  - С чего ты взял, что мы - низшие?- Я даже немного обиделся на него.
  - А разве не так? Вы - потомки колонистов, которые в разное время заселяли Землю. Заселение стало происходить после падения метеоритов на Землю. Климат изменился, динозавры вымерли. Когда атмосфера немного улучшилась, многие из тех, кто жили и работали под землёй, стали выходить на поверхность. Некоторые прилетали с других планет. Постепенно стало происходить смешение и одичание потомков колонистов. Те, кто остались под землёй, под водой и в других труднодоступных для вас местах, продолжали развиваться, а вы сначала позабыли и утратили всё, что имели от предков, а потом стали развиваться, гордо называя себя цивилизацией. Для нас вы - отсталые дикари, обезьяны.... Кстати, и дикари у вас зачастую, потомки очень технологически развитых колонистов. Просто они очень давно колонизировали Землю и утратили все знания и навыки. Те же, кого вы называете цивилизованными - это потомки более поздних колонистов, которые сумели хоть что-то сохранить и немного попользоваться этим.
  - Честно тебе скажу, в школе нас учили тому, что человек произошёл от обезьяны, - я не мог поверить собственным ушам. То, что мне рассказывал этот лысый уродец, этот Мод, казалось мне бредом сумасшедшего.
  - Нет, человек есть человек, а обезьяна это обезьяна, животное, хотя были эксперименты... Питрейцы когда-то хотели искусственно скрестить обезьяну с человеком. Им нужны были физически сильные, выносливые рабы, которые могли бы работать в любых погодных условиях, обладающие интеллектом. Они хотели соединить силу животного и ум человека. Их эксперимент почти удался, но в один прекрасный день рабы перебили почти всех хозяев, и ушли в лес. Потомки этих рабов и сейчас живут в лесах. Вы их называете снежными людьми, но они не люди. Это животные.
  -Ты складно лепишь, Мод, но я тебе почему-то не верю. - А как можно поверить тому, что просто не укладывается в голове?
  - А ты поверь! - гуманоид смотрел мне в глаза, будто пытаясь тем самым доказать, что не врёт. - Свидетельством нашего пребывания здесь служат ваши сказки, которые вы рассказываете детям. Летящий шар, убивший двух стариков, корову и нескольких диких животных - это аппарат-разведчик ингов. За ним шли охотники, которые следили за ним с момента его входа в атмосферу Земли. Они называли его словом 'колоб', стреляли в него из лука, кидали в него копья, даже пытались рубить его мечами. После того, как разведчик убил одного из охотников, они от него отстали и держались на безопасном расстоянии. История про 'колоб' потом долго будоражила умы примитивных землян.
  - Что же это за сказка? - спросил я, пытаясь вспомнить героя, хоть слабо напоминающего летящий шар-убийцу, названный предками колобом.
  - Это колобок. Престарелые супруги сначала засунули его в печь, чтобы переплавить, так как он был сделан из металла. Всё остальное аппарат-разведчик делал для того, чтобы спастись. Он летел, катился, пока не закончилась энергия. Аппарат пилотировался вебом, искусственно выведенным существом небольших размеров. Когда энергия закончилась, аппарат открылся, веб выбрался наружу, чтобы подышать кислородом. В это время его съело животное, лиса. Ты понимаешь, что сказки - это не вся правда, а только часть её?.. В другой раз один охотник вывел из строя робота, который охранял корабль, потерпевший крушение. Этого охотника действительно звали Иван. И этот дурак сломал игольчатый предохранитель пульта управления роботом, и перебил оставшихся в живых членов экипажа. Он сделал это чуть ли не на глазах у всей деревни. После этого пошли разговоры о Кощее Бессмертном, которого при желании можно убить... А история про боевой корабль кархов? У него спереди три пушки. Один молодой потомок марсиан, пытаясь произвести впечатление на свою подружку, забил стволы землёй и камнями. А потом начал их обстреливать из лука, поливать их корабль горящей смолой. Когда кархи попытались дать несколько выстрелов, пушки разорвались, и корабль взорвался. Сгорел лес в радиусе пяти километров и деревня. Те, немногие, кто выжил, долго потом рассказывали потомкам байку про огнедышащего дракона, Змея Горыныча. А ведь это был всего лишь корабль!.. В течение последующих лет истреблялись ящеры, которые пережили катастрофу и последующее изменение климата. Большинство из них были травоядными, а на людей нападали только защищаясь от них... Кстати, о кархах, - Мод задумался, прикрыв глаза. - Ты думаешь, что мы твои враги, захватили Землю и так далее, да? По сравнению с кархами мы просто дети. Мы живём под грунтом, вас не трогаем. То, что ты меня увидел, это небольшое недоразумение, которое мы в дальнейшем устраним.
  'Угрожает, сволочь! - подумал я тогда, глядя на его лысый яйцеобразный череп. - Как дал бы тебе по башке, да только не охота ещё раз отведать твоей серебристой палочки'.
  - Кархи не такие уж и плохие, - вслух размышлял Мод. - По умственному развитию они где-то на одном уровне с Землянам, хотя они более древняя раса. Их планета, Фэр когда-то подверглась атаке энтов, гнумян и марсиан за то, что кархи хотели колонизировать их планеты. Фэр подвергся массивной бомбардировке, но не был уничтожен, в результате чего у них изменилась атмосфера и кархи не могут размножаться естественным путём, находясь на Фэре. Так как уровень технического развития позволяет им перемещаться с одной планеты на другую, они помещают свои эмбрионы в тела физически здоровых жителей этой планеты и улетают. Тело человека является для них и инкубатором и источником пищи. Карх развивается внутри человека, поедая его изнутри. В какой-то момент от инкубатора остаётся лишь кожа и волосяной покров. В процессе роста карху требуется много мяса, человеческого мяса. Причём в голодные вемена кархи не брезгуют мясом животных, но для кархов это худший вариант. Если ты когда-нибудь увидишь, как карх сдирает с себя человеческую кожу, значит тебе конец, он сейчас закусит тобой, и его заберут на Фэр. Когда карх окончательно трансформируется, его всегда забирают на Фэр. Обычно для развития карху требуется не более двадцати лет. Это длится веками, процес трансформации у кархов никогда не менялся.
  - А почему они не остаются здесь? - удивился я.
  - Потому, что они не похожи на обычных землян. Если они остаются, их убивают. Исключение составляют кархи, живущие в Африке, в Малайзии, в Индии и в Южной Америке. Они развивались в организмах дикарей, еды было мало. В результате они стали больше похожи на животных, по уровню интеллекта они от них тоже недалеко ушли. Эти примитивные кархи до сих пор там живут, на Фэр их не забирают. Этих кархов называют чупакабрами. На глаза людям показываются только самые слабые и голодные. Остальные чупакамбры от людей прячутся, боятся их. На людей они не нападают, так как боятся их. Для остальных кархов человеческое мясо - деликатес. Перед смертью они могут помучить человека. Они считают, что от этого мясо становится вкуснее. Поэтому кархи - это единственные из гостей, которых вам стоит бояться.
  - А вы их боитесь?
  - А что, мы - не люди? Мы тоже люди. Так, как мы высшие, то для них мы ещё более желанные инкубаторы и пища. Из нас развиваются высшие кархи. Но мы в более выигрышном положении, чем вы, так как у нас есть хорошее оружие, а у вас нет.
  - Мод, ты говорил, что марсиане напали на Фэр, а разве марсиане существуют?
  - А ты как думал? Конечно, да. Когда-то их планета была обитаемой и пригодной для жизни. Марсиане были высшими, их уровень развития был даже выше нашего. Столкновение с крупным астероидом разрушило атмосферу Марса. Предчувствуя скорую гибель планеты, марсиане соорудили большой памятник, который должен быть виден пролетающим кораблям. Однажды, пролетая над Марсом, я видел этот памятник. Это лицо скорбящей женщины. На щеке у неё слеза...
  - Наши учёные тоже видели это лицо. Только через телескопы! - с гордостью заявил я.
  - И всё? - спросил Мод, глядя на экран монитора.
  - Ну, да. А что?
  Мод оставил мой вопрос без ответа и продолжал:
  - Успевшие улететь на космических кораблях марсиане заселили Землю, другие планеты, перемешались с потомками других колонистов, но до сих пор скорбят по своей планете. На Марсе есть лаборатории, заводы, но работают там преимущественно роботы, так как жить там тяжело...
  - А как выглядели марсиане? Наверное, так же, как ты?
  - Нет, большинство из них были светловолосыми и голубоглазыми. Голубые глаза - вот их отличительный признак. Это было связано с особенностями атмосферы Марса. Я не буду тебе об этом рассказывать.
  - А я - потомок марсиан? У меня голубые глаза...
  Мод согнул в локте правую руку. Только сейчас я заметил широкий браслет с выпуклыми кнопками на его руке. Он нажал на две кнопки, после чего я увидел сначала голубую вспышку, похожую на вспышку, потом вокруг его руки я увидел жёлтое свечение. После того, как свечение пропало, Мод протянул руку ко мне. Помня про его металлическую трубку, я инстинктивно сжался.
  - Нет, ты потомок эзрийцев, - ответил гуманоид после небольшой паузы. - Они хорошие воины, техника у них тоже на высоком уровне. Я же тебе говорил, что потомки колонистов перемешались, поэтому сейчас на Земле нет чистокровных эзрийцев, марсиан, питрейцев и прочих, как вы говорите 'пришельцев'. Вы, низшие люди, обладаете отличительными чертами всех колонистов, которые когда-либо заселяли Землю. В чистом виде существуют только те, кто не контактирует с вами, а это: мы, сигмы, неманцы, гермы и прочие. Тебе о нас не нужно знать.
  Мод опять посмотрел на экран монитора. Входная дверь башни открылась, в ярком свете я увидел фигуру Димы Фомина. Он шёл не спеша, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Недавно я смотрел фильм про оживших мертвецов, Дима шёл по территории точь-в-точь как они.
  - Ну, всё! Мне пора, - произнёс Мод, вставая с кушетки.
  - Что вы с ним сделали? - спросил я Мода. Увеличив изображение, я увидел, что глаза Димы светятся белым светом в темноте.
  - Твоё любопытство тебя погубит, Вася! Не задавай больше вопросов и не приближайся к башне, тогда у тебя, а также у твоих близких всё будет хорошо.
  Когда Мод произнёс слово 'близких', моё сердце учащённо забилось, и я почувствовал, что меня обдало жаром, на лбу выступил пот.
  - Ты что-то знаешь о моих близких? - спросил я, чувствуя, как учащается моё дыхание и сжимаются кулаки.
  - Мы всё о тебе знаем. Твои мать с сестрой живут в Екатеринбурге, на улице Ирбитской. Ты принимал участие в боевых действиях, когда служил в армии. Ты недавно расстался со своей подругой... Знаешь, а она врала тебе в письмах, когда писала о том, что ты у неё единственный. Ваши женщины так доступны.
  - Поганый урод! - Я вскочил со стула, только хотел дать этому лягушонку-переростку по его лысой голове, но тут увидел металлическую трубу в руке Мода, раструб которой был направлен мне в лицо. Глядя в тёмную бездну трубки из странного металла, я увидел насечки, и тут до меня дошло, что это не просто трубка. Это ствол ружья, основной механизм которого, скорее всего, находится в ручке и за ней, под выпуклыми кнопками.
  - Сядь на стул и успокойся, примитивный. Я тебя предупредил. Если ты причинишь нам вред, ты пожалеешь об этом, - с этими словами Мод вышел из комнаты охраны, а я опустился на стул.
  Мне было больно и обидно. Не оттого, что от меня ушла эта шлюха Оксана, а от ощущения собственного бессилия и ничтожности. Я для них низший, я - ничто. Он что хотят, то со мной и сделают. Чёрт со мной, но они могут причинить вред маме и Лене. Подонки!
  Внезапно дверь открылась, и в комнату охраны вошёл Дмитрий. На его бледном лице не было никаких эмоций, глаза смотрели в одну точку.
  - Дима, ты был в башне? Что ты там делал? - спросил я напарника, но тот ничего не ответил. Он просто сел на стул, облокотился на крышку стола и посмотрел на монитор.
  - На территории всё чисто! - произнес мой напарник каким-то странным, я бы даже сказал, механическим голосом. Это был голос автоответчика, а не голос Димы, с которым я отработал не одну смену и знал как облупленного. - Сейчас твоя очередь отдыхать. Поспи, а я тебя разбужу часов в шесть.
  - Что было в башне, Дима? Ты можешь мне рассказать?
  -Там ничего нет, не ходи туда! - ответил он и посмотрел на меня своими холодными глазами. От этого взгляда мне стало немного страшно, потому, что в его глазах я увидел пустоту и враждебность.
  Я понял, что те, кто называют себя сигмами, что-то сделали с моим напарником. Как я мог спать, когда со мной в одной комнате сидит этот живой мертвец?
  Подойдя к деревянной тумбочке, в которой мы храним кухонную посуду, ложки, вилки, я взял столовый нож, засунул его в рукав свитера и прилёг на кушетку. Не доверял я этому 'новому' Диме. Я не мог заснуть после того, что я увидел сегодня, после того, что я узнал. Я лежал с полузакрытыми глазами до шести часов утра. Дима всё это время сидел за столом и пялился в монитор. Краем глаза я поглядывал на изображения, транслируемые с камер видеонаблюдения. По территории бродили Марк и Марта. Иногда они играли, иногда гонялись за воронами, иногда лаяли, подойдя к забору. Это было их обычное поведение.
  'Слава Богу, что собаки хоть себя ведут как всегда. Хорошо, что с ними эти уроды ничего не сделали!' - думал я, глядя, как Марк с Мартой бегут между гаражными боксами, виляя хвостами и игриво покусывая друг друга.
  Окончание смены прошло как обычно: я накормил собак, загнал их в вольер. В девять утра приехала дежурная 'Волга' с нашими сменщиками'.
  
  10
  
  Я прервался, налил себе ещё одну кружку кофе, посмотрел на Диму. Дима крепко спал, тихонько похрапывая.
  - Дима, - прошептал я, но тот даже не пошевелился.
  Да, он конечно странный и слегка заторможенный, но я в жизни не поверю, что с ним что-то не так. Скорее всего, он специально оставил в раздевалке эти бумаги, чтобы разыграть меня. Ведь это он дал мне ключ от раздевалки и предложил прибраться там. Я сделал два глотка горячей ароматной жидкости и продолжил читать:
  'Приехав в офис, я первым делом нашёл Сергея Евгеньевича и сказал ему, что хочу уволиться. Он сделал удивлённое лицо, утащил меня в свой кабинет и там стал выпытывать, почему я не хочу работать в 'Дружине'. После дежурства я очень устал, у меня не было сил врать, и я рассказал ему правду. Как и следовало ожидать, он мне не поверил, и я соврал, что мне предложили работу в другом охранном предприятии. Сергей Евгеньевич начал орать на меня:
  - Да ты что? Кем я тебя заменю? Как Дима один в следующее дежурство туда поедет?
   В общем, мы договорились, что я отработаю ещё одно дежурство, и я могу быть свободен.
  Я написал заявление об увольнении, пожелал Сергею Евгеньевичу всего хорошего и вышел из офиса. Только домой я не пошёл. Сначала я поехал в свой банк и снял все деньги со счёта. Потом я поехал на рынок на улице Бебеля. Там уже не первый год торгует меховыми шапками один мой приятель. Мы с ним в армии вместе служили. Так как я не хочу, чтобы у него потом были из-за меня проблемы, я не буду называть его имени. Условно назовём его Иваном.
  Я без труда нашёл торговую палатку Ивана, дождался, когда народ немного разойдётся, и сказал ему, что хочу купить пистолет Макарова.
  - Тебе зачем? - спросил меня Ваня, удивлённо вытаращив глаза.
  - Для самообороны, - честно ответил я. - Пистолет мне нужен был для того, чтобы защитить себя и маму с сестрой, если Мод и сотоварищи решат до них добраться. На посту, конечно, есть 'Сайга', но я не уверен, что в нужный момент она выстрелит. Наверняка, сигмы об этом давно позаботились.
  Иван достал из кармана мобильник, ушёл вглубь палатки. Я не слышал, о чём он говорит, но расслышал слова 'макарыч', 'три набора булавок'.
  Закончив разговор, Ваня подошёл ко мне и прошептал в ухо:
   - Давай деньги, скоро принесут твою игрушку, с тремя обоймами.
  Когда я узнал, сколько стоит пистолет, у меня чуть разрыв сердца не случился. Я знал, что это будет стоить дорого, но не думал, что до такой степени! Но отступать было некуда, и я отдал Ивану пачку купюр.
  - Постой пока здесь, чтобы никто ничего не спёр. Если кто меня будет спрашивать, скажи, что сейчас подойду.
  - Хорошо, - сказал я и встал за прилавок.
  Ваня скрылся между контейнерами. Его не было минут десять. За это время никто к его палатке не подходил и шапками не интересовался, что меня, например, порадовало. Меньше всего мне бы хотелось сейчас изображать продавца шапок.
  Подошла какая-то женщина, долго рассматривала шапки, потом спросила: - А эта шапка сколько стоит?
  Я только открыл рот, чтобы сказать, что я не продавец, в палатку вошёл Иван, сунул мне в руку пластиковый пакет с ручками. Я отметил, что пакет тяжёлый.
  - Здесь всё! Ещё что-то нужно будет - заходи, - сказал Ваня, помахал мне рукой и стал рассказывать тётке про свои шапки, нахваливая их. До меня донёсся обрывок его слов: - ...Такой качественный товар вы ни у кого не купите! У всех - говно, ширпотреб, а у меня - фирменные вещи!
  'Действительно, такой качественный товар я ни у кого не куплю, - думал я, продираясь через толпу. - Хоть в этом ты не соврал!'
  Когда я приехал домой, я первым делом закрылся в ванной комнате и стал рассматривать своё приобретение. Дома никого не было, мама и сестра Юля были на работе, но всякое может быть. Лучше подстраховаться.
  В пластиковом пакете была картонная коробка, в которой действительно оказался пистолет Макарова с тремя обоймами, завёрнутый в промасленную бумагу. Разобрав и почистив его, я пришёл к выводу, что пистолет новый и вполне пригодный к употреблению.
  Кобуру я купил в магазине 'Охота и рыбалка', который находится в двух кварталах ходьбы от моего дома.
  На своё последнее дежурство на этой проклятой базе я шёл без страха. Я знал, что если они ко мне сунутся, я их нашпигую маслинами, а последнюю пущу себе в голову. Пусть знают, как угрожать мне, спецназовцу. Я им отомщу за эти их трубки. Вобью им эти трубки в их сморщенные задницы так глубоко, что ни один проктолог им не поможет!
  С утра Дима как-то странно себя вёл. Он бросал на меня какие-то странные взгляды. Мне показалось, что он о чём-то догадывается. Хотя, я не думаю, что он знает про пистолет. Наверное, его смущает мой самоуверенный вид.
  На базе всё было нормально, всё как всегда: днём работали работяги, туда-сюда ездили машины, приезжал директор базы, Владимир Николаевич, к нему приходили посетители.
  Дима работал нормально, выписывал пропуска, отвечал на телефонные звонки, только делал он всё как-то заторможено, неуверенно.
  День прошёл, как всегда, без сучка и без задоринки. Обходя территорию, я, помня слова Мода, обходил стороной пустырь и водонапорную башню, стараясь даже не смотреть в ту сторону.
  С семи часов вечера мы с Димой смотрели телевизор. Дима был немногословен. Когда я переключал каналы, он на это никак не реагировал, хотя раньше он часто говорил 'Да выключи ты эту чушь, давай чего-нибудь покруче посмотрим'. Сегодня он просто качал головой в знак согласия. Ну что можно сделать с головой человека, чтобы он так резко изменился? И человек ли он сейчас? Может, сигмы сделали из него робота?
  Ровно в двенадцать часов ночи Дима лёг на кушетку и минут через пять заснул'.
  
  11
  
  Я снова посмотрел на спящего на кушетке Диму. Он и сейчас храпел. А может, он не спит, а притворяется? Я почувствовал, как холодок пробежал у меня между лопаток. Неужели то, что я читаю сейчас, может быть правдой? Судя по поведению Димы, очень даже может быть.
  Глаза устали, спина затекла. Я прошёлся по комнате охраны, размял ноги, покрутил головой, услышал, как скрипят мои шейные позвонки, потом снова вернулся к 'Запискам сумасшедшего', как я окрестил это чтиво. Я не очень верил тому, что здесь написано, но мне было интересно, что же дальше? О чём ещё может поведать мне Вася Моторин, который пропал без вести. Размявшись, я почувствовал себя лучше и стал читать дальше:
  'В два часа ночи Димон заворочался, сел на кушетке.
  -Всё нормально? - спросил он меня. Теперь его голос напоминал мне голос подростка.
  - Нормально! - ответил я, удивившись тому, что Дима вдруг соизволил со мной поговорить.
  Димыч встал с кушетки и вышел из комнаты охраны. Судя по звуку его шагов, он пошёл в туалет.
  Посмотрев на монитор, я увидел свет у входа в башню и понял, что дверь открыта. Из двери вышли три лысых низкорослых существа, похожих на Мода. Не исключено, что все они - его братья.
  - Уроды вышли воздухом подышать, - проговорил я и сплюнул.
  Внезапно все трое сигмов пропали из моего поля зрения. Входная дверь в башне осталась открытой, а сигмы куда-то пропали. Просмотрев картинки с других камер, я увидел, что гуманоиды шагают по территории, держа перед собой свои трубки. Вот они уже идут мимо гаражных боксов.
  'Точно по мою душу!' - решил я, достал из кобуры пистолет, передёрнул затвор, снял пистолет с предохранителя.
  - Димка! - крикнул я, но напарничек не откликался.
  Поняв, что нужно в очередной раз действовать самостоятельно, я выскочил на улицу. Сигмы уже подходили к проходной. Увидев меня, они остановились и переглянулись, Один из них, который шёл первым, что-то сказал своим товарищам, те сразу же взяли меня на прицел. Слово 'сказал' здесь не подходит. То, что я услышал, было смесью шипящих и гортанных звуков.
  Сигмы стояли и молчали, глядя на меня своими чёрными глазами. Я выстрелил в воздух.
  - Отстаньте от меня, уроды! - кричу я этим яйцеголовым . - Я отдежурю последнюю смену, а потом меня здесь не будет, я вижу, что вы ребята серьёзные и никому про вас не скажу.
  Сигмы продолжали держать меня на прицеле, потом тот сигм, который шёл впереди, опять что-то сказал своим спутникам, они развернулись и молча пошли в ту сторону, откуда пришли. Я думаю, они поняли, что я не шучу.
  Уже почти три часа ночи, а никакого свечения у башни. Никаких посторонних на территории. Собаки ведут себя абсолютно нормально. Мы с ними уже два раза делали обход территории, к пустырю с башней, разумеется, не подходили. Я думаю, всё будет нормально, всё будет, как говорится, пучком. Но, если ты всё-таки найдёшь эти записки, отдай их моей маме, Надежде Николаевне Моториной или моей сестре, Елене Игоревне Моториной. Они живут в Екатеринбурге, на улице Ирбитской, дом 6 квартира...'.
  Последние строки были написаны неровным, корявым почерком, из чего я сделал вывод, что Василий очень волновался. Видимо, не зря волновался, раз потом пропал без вести.
  Дочитав, я положил исписанные листки в свою спортивную сумку и, наверное, в сотый раз за дежурство, посмотрел на монитор. Всё нормально. Посторонних на территории не замечено, собаки носятся друг за другом, гоняют ворон.
  'Ничего необычного, но вот эти записки... На первый взгляд, это бред сумасшедшего, но Дима, прочие охранники как-то странно себя ведут. Вася Моторин куда-то пропал, это не вымысел, это факт, его фотографию я видел в выпуске новостей. Хотя, есть наркоманы и алкоголики, которые могут раствориться в притонах на полгода и даже не заметят, что уже весна... А под башней действительно что-то есть, что-то необъяснимое и пугающее. Нет, я должен разобраться, что здесь не так, в чём проблема!' - думал я, глядя на монитор, и сам не заметил, как заснул.
  
  12
  
  Я проснулся от дикого воя собак. Ещё никогда не слышал, чтобы они так выли. Определённо, что-то их испугало. Вынырнув из сна, я открыл глаза. Я всё ещё сижу в комнате охраны, за столом, но света нет в помещении, монитор погас, фонари на территории не горят.
  - Дима, Дима! Что делать? - в панике крикнул я и хлопнул рукой по кушетке, по пустой кушетке! Поднявшись, я пошарил руками вдоль и поперёк кушетки. Димы на кушетке не было.
  - Господи, что за ерунда творится? - прошептал я, шаря по столу рукой. Наконец-то я нашёл то, что искал, а именно - рацию. Схватив рацию, я стал кричать: - Дима! Ты где? Почему....
  Говенная рация не работала. Положив её на стол, я ещё какое-то время водил по столу руками, пока в левую руку не лёг фонарик. Я нажал на кнопку, фонарик загорелся. Света он давал не много, но того света вполне хватало, чтобы передвигаться в темноте, не натыкаясь на мебель и прочие предметы интерьера.
  'Слава Богу, хоть что-то работает!' - с облегчением подумал я и вышел из комнаты охраны.
  Подойдя к электрощиту на стене, я открыл его. Выключатель был в положении 'Вкл'. Я несколько раз щёлкнул выключателем, но свет так и не загорелся.
  - Дима! - Я ещё раз крикнул, но мой напарник не откликался.
  Мне пришлось опять зайти в комнату охраны, взять в руку телефонную трубку, прижать её к уху. Телефон молчал, ни гудков, ни потрескиваний. Не знаю почему, но я не удивился, хотя сердце бешено забилось в груди, а ноги стали ватными. Прихватив резиновую дубинку, на негнущихся ногах я вышел из проходной, постоял на крыльце.
  - Дима! - в очередной раз крикнул я, но в ответ услышал лишь шум ветра и вой собак.
  Войдя в вольер, я увидел собак, которые сидели у своих будок и выли, задрав морды к звёздному небу.
  - Марк, Марта! Ко мне! - Голос мой дребезжал от волнения, и немного хрипел - наверное, я сорвал его, надрывая голосовые связки. Но собаки меня будто не слышали. Они продолжали сидеть у будок и выть.
  Я нецензурно выругался в их адрес и вышел из вольера.
  Электричества нет, телефон не работает, связи нет, напарник тоже куда-то пропал. Что делать? Что делать? Я попытался вспомнить, что об этом говорится в инструкциях, и понял, что об этом не написано ни в одной инструкции. Единственное, что мне пришло в голову - это обойти территорию. Вдруг кто-то специально вырубил электричество и связь, а сейчас склады опустошает. От этой мысли меня даже пот прошиб.
  Я шёл между тёмными, ставшими мне вдруг враждебными, складами. Мне казалось, что за мной отовсюду следят, в любом тёмном углу прячутся воры, которые выжидают удачного момента, чтобы напасть на меня.
  Я внимательно осматривал двери складов, пломбы на замках, светил фонарём вовсе тёмные закоулки, иногда резко оборачивался, но пока всё было нормально. Безрезультатно окликнув ещё пару раз Диму, я понял, что это бесполезно, я охрип и прекратил кричать.
  Пройдя морозильные камеры, я увидел в тёмном небе яркие вспышки света. Сначала я подумал, что мне это кажется, но, подойдя ближе, я понял, что это не обман зрения. В небе действительно вспыхивали и гасли яркие вспышки.
  Чем дальше я уходил от проходной, тем хуже горел фонарь в моей руке.
  'Может, это пожар? - с тревогой, подумал я. - Вот это номер! Я ещё только на испытательном сроке, а в мою смену происходят пожары, вырубается электричество, попадают напарники. К тому же, я спал на посту!'
   От этой мысли стало как-то тоскливо. Да уж, ничего весёлого.
  Когда я подошёл к кладбищу ржавой техники, фонарь в руке погас.
  'Ну, Дима, ну сволочь! Хоть бы фонарь на подзарядку поставил!' - с негодованием подумал я и засунул ставший бесполезным фонарь в карман бушлата. Внезапно голову пронзила боль. Я тут же приложил ко лбу снег. Помогло, как и в прошлый раз.
  Вдруг я увидел то, от чего все мысли у меня из головы повылетали, а рука, сжимающая дубинку, вспотела. Оказалось, что источником яркого света была водонапорная башня, в верхней части которой загоралось и гасло яркое свечение. Я не мог поверить своим глазам, потому, что я знал, что внутри башни ничего нет, кроме металлической лестницы, соединяющей площадки между этажами. Сейчас башня мне напоминала маяк, подающий сигналы кораблям, только кораблей рядом не было, и мы были не в море.
  Спрятавшись за ржавую кабину какого-то доисторического грузовика, я увидел, что двери башни открылись, осветив территорию за башней ярким жёлтым светом. Из дверей вышли два низкорослых лысых существа, одетых в облегающие костюмы. В руках эти существа сжимали блестящие трубки, расширяющиеся на конце. Причём, когда они стояли в дверном проёме, их костюмы были серебристые, а когда существа вышли наружу, костюмы потемнели. Лиц этих существ я не мог разглядеть, так как жёлтый свет из башни бил мне прямо в лицо и слепил меня. Чтобы хоть что-то разглядеть, я прикрыл глаза ладонью, сделав 'козырёк'.
  Существа встали по обе стороны двери, что-то проворковали на своём непонятном языке. Глядя на них, я почему-то не испытал чувства страха. Более того, мне стало интересно посмотреть, что они будут делать. Внезапно из башни раздался гул, и я почувствовал мощные потоки воздуха, идущие в сторону башни.
  'Они качают кислород. Неужели то, что написал Вася, правда? Похоже на то...' - мелькнула в моей голове мысль.
  Потоки воздуха были довольно сильными. В какой-то момент я испугался, что меня утащит в башню вместе с воздухом, засосёт, как в гигантский пылесос, и я схватился рукой за ручку двери кабины и прижался к ней всем телом, потому, что почувствовал, что меня что-то тащит в сторону башни, какая-то сила, которой с каждой секундой труднее сопротивляться. В какой-то момент я понял, что мои ноги оторвались от земли, и я уже болтаюсь в воздухе, как тряпка, держась одной рукой за ржавую дверную ручку, а второй рукой сжимаю дубинку. Я висел в воздухе, моля Бога, чтобы дверь кабины не открылась, и чтобы я не сорвался.
  Когда держаться одной рукой стало совсем тяжело, я решил отпустить дубинку, чтобы держаться за ручку двумя руками. В этот момент гудение стихло, я плавно опустился на землю. Тяжело дыша, я разминал кисть левой руки и не спускал глаз с низкорослых гуманоидов. Сейчас я смог рассмотреть их большие глаза, яйцевидные головы и маленькие, словно сжатые, рты. Это, однозначно, были не люди в нашем понимании. Мне он показались экспонатами из кунсткамеры.
  Но вот гудение стихло. Гуманоиды переглянулись, обменявшись какими-то фразами. Как только они развернулись, чтобы войти в башню, со стороны нагромождения автомобильных обломков раздался скрежет, лязганье металла, и я заметил, как в сторону лысых гуманоидов бегут более странные существа.
  Эти существа были ростом не ниже двух метров, их тёмные тела с длинными конечностями венчали маленькие головы, которые больше напоминали бульдожьи морды, чем лица. На голове у них также не было никакой растительности, у некоторых я видел маленькие бугорки на черепе, похожие на гребень. Гуманоиды из башни по сравнению с ними выглядели просто детьми. В руках двухметровых существ были трезубцы, сделанные из какого-то тёмного металла, к левому бедру каждого из существ была прикреплена сумочка с каким-то оружием, по форме похожим на бумеранг.
  Маленькие гуманоиды явно занервничали. Один из них вскинул свою трубу, одно из тёмных существ, которое было уже метрах в пятнадцати от башни, упало на снег и забилось в конвульсиях.
  Я услышал, как второй маленький гуманоид что-то крикнул вглубь башни. Я расслышал одно только слово: 'Кархум'.
  'Значит, те маленькие - сигмы, а большие и тёмные - кархи', - догадался я, вспомнив 'Записки сумасшедшего'.
  Сигмы спрятались за дверью как раз в тот момент, когда кархи подбегали к дверям башни. Кархов было много, не меньше тридцати. С рычанием они выскакивали из ржавых автобусов, из заснеженных кузовов грузовиков, из кабин. Некоторые бежали со стороны забора.
  'Неужели они так просто перелазят через трёхметровый забор? И как остальные прятались здесь, когда их ни в одну камеру не было видно?' - пронеслась мысль в моей голове. Пригибаясь, я обошёл кабину, за которой прятался и увидел большую прямоугольную дыру в заборе, которой раньше я не замечал, и мне сразу всё стало ясно.
  Кархи уже подбегали к двери башни, их было уже не меньше пятидесяти, они бежали сплошным потоком, похожим на чёрную реку.
  Я уже решил, что головастикам пришёл конец, как вдруг из дверей башни раздалось громкое пищание. Этот высокочастотный звук нарастал с каждой секундой. От него у меня заболели уши, я закричал, прикрыл уши ладонями, из носа у меня сразу брызнула кровь. Кархи в это время падали, катались по снегу, держась руками за головы. Два сигма стояли у двери и наблюдали. У меня сложилось впечатление, что этот звук на них не действует.
  Внезапно звук стих, двери башни открылись ещё шире и из башни вышли охранники из 'Дружины', с ними был Сергей Евгеньевич. Там были абсолютно все охранники с базы: Николай Чистяков, Олег Ложбин, Сергей Кораблёв, Алексей Хвощёв, Дима Фомин, и ещё человек десять, которых я не знал. Значит, Дима, пока я его искал, был в башне. Теперь мне стало понятно, почему он запрещал мне приближаться к башне. Значит, он знал, что здесь происходит. Увидев знакомые лица, я сначала обрадовался. Но радость тут же сменилась удивлением. Все охранники и Сергей Евгеньевич были лысыми, а на голове у каждого из них было что-то похожее на морскую звезду. Мне не могло это показаться, потому, что расстояние между нами было не больше двадцати метров, и мои коллеги освещались светом, бьющим из башни.
  С одной стороны, я хотел выскочить из укрытия и помочь нашим охранникам, а с другой стороны, инстинкт самосохранения подсказывал мне, что лучше сидеть и не дёргаться, тогда останусь жив. Действительно, у меня была лишь резиновая дубинка, а Сергей Евгеньевич и охранники были вооружены каким-то странным оружием. В руках у них были блестящие металлические трубы, похожие на мотоциклетные глушители. Эти трубы были длиной не меньше полутора метров, на конце их имелась закруглённая ручка, за которую охранники держались одной рукой, вторая рука поддерживала трубу снизу, на слегка утолщённой части. Со стороны эти трубы напомнили мне дробовики, только дробовики, которые я видел, были меньшего размера.
  Двое сигмов быстро зашли в башню и закрыли за собой дверь. Кархи стали приходить в себя и подниматься с земли. Со стороны забора приближались новые кархи. Сейчас их было не меньше ста.
  Сергей Евгеньевич что-то прокричал охранникам, они выстроились в одну линию и открыли огонь. Из толстых стволов блестящих ружей стали вылетать огненные шары, сантиметров двадцать в диаметре. С негромким звуком 'вух' шары прожигали насквозь тела кархов, оставляя за собой горы тёмных тел. Так как кархи бежали друг за другом, один шар мог прожечь сразу нескольких тёмных тварей, а потом поджечь ещё пятерых. В полёте шары становились больше в диаметре, пролетев метров сорок-пятьдесят, шары взрывались в воздухе, воспламеняя кархов.
  Когда я увидел горы трупов, бегущие факелы, дико ревущие на ходу, когда я почувствовал запах палёной плоти, мне стало дурно. Как бы сильно я не зажимал рот рукой, меня вытошнило.
  Кархи тоже не остались в долгу. Они метко стреляли из своих трезубцев, ловко метали в охранников свои бумеранги.
  Когда кархи наставляли на охранников свои трезубцы, я видел голубоватые искорки на концах трезубцев, потом раздавался хлопок, и тело охранника разлеталось в разные стороны, окрашивая всё вокруг красной кровью. В ближнем бою кархи кололи трезубцами охранников. Я увидел, как один карх проткнул насквозь Олега Лужбина, как Олег закричал, а потом разлетелся в разные стороны, забрызгав карха кровью. Куски плоти прилипли к стенам башни. Бумеранги кархов со свистом прорезали воздух, отрубали охранникам руки, головы, легко входили в их тела. Под стенами башни творилось что-то невообразимое: вопли, рёв, рычание, свист бумерангов, уханье блестящих ружей, горы тёмных тел. В воздухе стоял запах озона, палёного мяса.
  Сергей Евгеньевич кричал на непонятном языке, охранники, поливая огнём кархов, постоянно перестраивались. Сначала они выстроились в прямую линию, потом - каре, потом - клином, потом - в шахматном порядке. Они приседали, стреляли, менялись местами, перестраивались, а кархи пёрли толпой, одной большой тёмной массой. Сначала перестроения помогали охранникам, а потом, когда кархи подошли совсем близко, ряды охранников начали резко редеть.
  Вдруг дверь башни открылась, и из неё вышли работники 'Сигмы', освещаемые ярким жёлтым светом. В руках они тоже держали блестящие трубы, руководил ими Валерий Викторович. На голове у них, в отличие от охранников, были волосы. Теперь мне стало понятно, почему организация называется 'Сигма'. Потому, что они связаны с сигмами.
  Валерий Викторович что-то скомандовал на непонятном языке, и сигмовцы стали стрелять в кархов. Пополнение в рядах защитников башни нисколько не смутило кархов. Они стали нападать с ещё большим рвением. Перебираясь через горы тел, они на ходу стреляли из трезубцев, в воздухе носились целые тучи бумерангов. В отличие от охранников, сигмовцы, получив ранения из трезубца, не взрывались. Они беззвучно падали, вставали и продолжали стрелять. Из их ран брызгала коричневатая жидкость. На земле оставались лежать только те работники 'Сигмы', которые остались без головы, или которые получали ранения в голову.
  'Наверное, на них надеты бронежилеты', - решил я.
  Я сидел за кабиной грузовика и наблюдал за происходящим. Мне было страшно даже пошевелиться. В какой-то момент я увидел Диму. Он был метрах в десяти от меня. Его одежда была порвана и покрыта красными и чёрными пятнами, в его левом бедре и в правом плече торчали бумеранги. Сильно хромая, Дима шёл по трупам и стрелял. Один из кархов навёл на Диму трезубец.
  - Дима, берегись! - Я пытался предупредить напарника, но было поздно. Дмитрий разлетелся в разные стороны. Его голова долетела до остатков 'Уазика', который в народе называется 'батон', ударилась об ржавый остов и упала в метре от меня, забрызгав мои камуфлированные штаны кровью. Я вскрикнул, больше от неожиданности, чем от страха. В тот же миг я смог разглядеть нечто, похожее на морскую звезду на макушке головы Димы. 'Морская звезда' раздувалась и опять становилась меньше. Я понял, что она дышит. Её щупальца, я насчитал их пять, входили в голову. Я смог разглядеть отверстия в черепе Димы, в которые входили щупальца, вокруг которых была запёкшаяся кровь. Две пары щупалец входили в череп по бокам, одна щупальца вонзилась в затылок. Судя по всему, щупальца входили глубоко, до самого мозга.
  - Бедный Дима, - в ужасе прошептал я. Мы, конечно, не были друзьями, но в тот момент мне его стало жалко. Он погиб страшной смертью. Надеюсь, ему не было больно, ведь его так быстро разорвало, что он не успел бы почувствовать боль. И не успел испугаться.
  Звезда вдруг перестала расширяться, замерла. Потом я увидел, как звезда достаёт из головы Димы свои щупальца, разглядел глубокие тёмные отверстия в голове. Потом звезда скатилась с Диминой головы, и я разглядел её во всей красе. Её конечности были длиной не меньше тридцати сантиметров, заканчивались они острыми длинными когтями. В следующую секунду звезда встала на свои щупальца, как на ноги, одно щупальце она вытянула в мою сторону. Мне показалось, что она указывает пальцем на меня. Как краб, быстро перебирая ножками, звезда побежала в мою сторону. Я слышал, как скребут её когти по снегу. Когда она была в двадцати сантиметрах от моей правой ноги, я размахнулся и ударил её резиновой дубиной. Получив удар, звезда запищала и отскочила, стала водить из стороны в сторону торчащей вперёд ногой, как бы грозя мне пальцем, и снова бросилась на меня. Я нанёс ей несколько ударов, её ножки подкосились, попискивая, она стала отползать. Я думал, что она издохнет после второго удара, но была ещё жива. Тогда я подобрался к ней ближе и стал с остервенением колотить её. После шестого удара её лапки разъехались в разные стороны, но я продолжал бить, пока не услышал треск и не увидел, как из звезды брызнула жёлто-зелёная жижа с резким противным запахом.
  Потом я услышал топанье ног. Повернув голову влево, я увидел несущегося на меня карха. Сражаясь со звездой, я и не заметил, как вышел из своего укрытия. Карх обеими руками сжимал трезубец, его безобразная пасть была оскалена. Я не думаю, что он улыбался мне. Это был самый настоящий оскал. Больше всего меня поразили ни его размеры, ни то, что он был вооружён, и быстро приближался ко мне, а его зубы. Это были зубы пираньи - длинные и острые.
  Я выпрямился, сжав в руке дубинку. В тот момент понятия не имел, что мне делать. Нужно было бежать от этого существа, но от страха мои ноги словно приросли к земле.
  Внезапно грудная клетка карха разорвалась, и из неё вылетел огненный шар. Если бы карх был с меня ростом, шар запросто прожёг бы меня насквозь, но он задел моё правое плечо, пролетел метров двадцать и взорвался, разбрызгав по снегу, по стенкам складов сгустки огня.
  Моё плечо горело. Я принялся хлопать по нему левой рукой, чтобы затушить пламя. Тело карха стало падать. Мне было хорошо видно, что дыра в теле гуманоида обуглилась по краям. В воздухе запахло шашлыками. Сквозь рану карха я увидел безобразное лицо сигма, которое выглядело точь-в-точь, как на картинке Васи, только было заляпано в чём-то чёрном. Если бы я не отскочил в сторону, карх упал бы на меня.
  Когда тело карха рухнуло на землю, я увидел, что сигм сжимает в руках большую трубу, от которой вверх поднимается дымок. Из-под тела карха натекла небольшая чёрная лужица.
  'Он мне жизнь спас, он на моей стороне!' - с чувством облегчения и благодарности подумал я, глядя на сигма. За спиной сигма продолжался бой, сопровождаемый криками, взрывами, падением тел.
  Сигм, словно не поняв ход моих мыслей, сделал шаг в мою сторону и начал стрелять. Первый шар угодил в 'Уазик', в полуметре от моей головы, сделав в корпусе машины большую круглую дыру с раскалёнными докрасна краями. Я пригнулся, второй шар пролетел над моей головой, моё лицо обдало жаром.
  Развернувшись и кинув в сигма резиновой палкой, от которой сейчас было мало толку, я побежал. Так как дорога между складами была прямой, мне пришлось петлять, как зайцу, чтобы сигм не попал в меня. Пробегая мимо железного контейнера, я увидел, как огненный шар пожёг дыру в толстом металле. Раскалённые края круглой дыры дымились, краска на контейнере пошла пузырями.
  'Господи, я не хочу умирать! За что мне это?' - думал я, оглядываясь назад. Расстояние между мной и г8уманоидом сокращалось. Как ему удавалось так быстро передвигаться на таких коротеньких ножках?
  Когда я пробегал мимо кирпичного склада, я увидел, как шар пробил кирпичную стену, осыпав меня горячими осколками кирпича.
  И тут я понял, почему сигм, не смотря на своё мощное оружие, до сих пор не попал в меня. Фонари уличного освещения не горели, поэтому он промахивался. Только я об этом подумал, фонари зажглись ярким светом, ослепив меня. Я запнулся за что-то ногой и упал. Тут же почувствовал, как прямо над моей спиной пролетел шар, спортивная шапка на моей голове стала гореть.
  'Вот сволочи! Они мои мысли читают!' - подумал я.
  Сдёрнув с головы шапку, я отбросил её в сторону, вскочил и побежал дальше. Ещё один шар взорвался у меня за спиной, под ногами, осыпав меня горячими кусками асфальта. Вслед за этим я почувствовал, что штаны на мне начинают гореть, обжигая ноги. Не останавливаясь, я хлопал руками по ногам, по бёдрам, по икрам. Я бежал, хотя чувствовал, что скорость потеряна. Мышцы на ногах болели, каждый вдох обжигал лёгкие. Обернувшись, я увидел, что меня с сигмом разделяют всего метров десять. Расстегнув бушлат, я скинул его с себя и почувствовал, что бежать стало легче. Не добегая до холодильных камер, я резко свернул налево и увидел, как сразу три шара пролетели там, где секунду назад была моя спина. Два шара врезались в бетонную эстакаду, взметнув в воздух куски бетона. Я прикрыл голову руками, чтобы меня не поранило. Бетонные крошки, как пули, свистели у моей головы, впиваясь в руки. Третий шар снёс раздвижные двери морозильной камеры.
  Склады закончились, я оказался на открытой местности. Поняв, что до проходной мне не добежать, я юркнул в собачий вольер, закрыв дверь на железную щеколду.
  - Марк, Марта! - тяжело дыша, прохрипел я. А в ответ - тишина. Вытаскивая острые куски бетона из окровавленных рук, я подскочил к будке Марты. Животное никак на меня не реагировало, из будки слышалось еле слышное похрапывание. - Марта, ко мне!
  Тогда я подскочил к будке Марка.
  - Марк! - Вполголоса я позвал пса, но тот спал в своей будке, высунув наружу переднюю лапу.
  Особо не раздумывая, я схватил Марка за лапу и потянул на себя. Знал ведь, что если Марк проснётся, он меня сразу укусит, но мне нужно было его разбудить. Кое-как я всё-таки вытащил пса из будки. Марк лежал у моих ног, бока его ровно вздымались и опадали. Этот сукин сын спал крепким сном.
  Тут мой взгляд упал на лопату за будкой Марка, которой я не так давно чистил вольер. Я схватил лопату и поспешил спрятаться в тёмном углу, напротив железной двери. Только я встал в углу, подняв лопату над головой, раздался оглушительный грохот. Дверь сорвало с петель. Вращаясь вокруг своей оси, дверь пролетела через весь вольер, ударилась об забор и рухнула за будкой марты. Как и следовало ожидать, в центре двери я увидел большую дыру и услышал шипение, когда дверь соприкоснулась со снегом.
  В дверном проёме появился сигм. Он зашёл в вольер, держа перед собой свою большую трубу. Я затаил дыхание, моё сердце билось так быстро, что казалось, оно сейчас выпрыгнет наружу, разорвав мою грудную клетку. Пройдя мимо меня, сигм направился в сторону собачьих будок. Как можно тише, я подошёл к нему сзади и рубанул лопатой его по лысой голове.
  Со звуком 'хряк', лопата вошла в череп гуманоида. Сигм заблеял, как ягнёнок и упал лицом вниз на снег. Он дёргал ногами, пытался руками схватиться за лопату. Я достал лопату из черепа, вслед за этим в воздух взметнулся фонтан тёмно-зелёной жидкости. Блеяние сигма переросло в визг, от которого у меня заложило уши и свело челюсти.
  'Это тебе за твои шары!' - прокричал я и воткнул лопату в спину сигма. Сигм обмяк, из его спины брызнула тёмно-зелёная кровь, попала мне на одежду и на лицо. Вытерев лицо рукавом пуловера, я продолжал рубить лопатой тело сигма, пока не устал. Напоследок я рубанул лопатой по его тонкой шее, голова отскочила от тела, снег вокруг головы окрасился в зелёный цвет. Но и этого мне показалось мало. Изо всех сил я пнул голову ногой. Я вложил в удар всю свою злость. Голова пролетела через вольер, ударилась об забор и упала рядом с покорёженной железной дверью.
  - Гол, - сказал я и воткнул лопату в сугроб у забора.
  Страх, злость куда-то мигом улетучились, в душе осталась только пустота.
  Расправившись с гуманоидом, который чуть не убил меня, я стал думать о том, как же мне отсюда выбраться? Ворота и калитка открывались из комнаты охраны. Я туда не пойду. Значит, этот вариант отпадает. Через забор! Точно, нужно перелезть через забор.
  Встав ногами на крышу будки Марка, я взялся руками за край забора, оттолкнулся ногами, потом немного подтянулся на руках, перекинул ногу через забор и спрыгнул с него. Приземление оказалось неудачным, голеностопный сустав пронзила резкая боль. Но я был на свободе, это было для меня самым главным.
  Прихрамывая, я шёл к дороге. Я планировал поймать машину, чтобы поскорее убраться отсюда. А что будет потом, меня не волновало.
  Вдруг я услышал скрип снега за спиной. Обернувшись, я увидел трёх сигмов. В руках у них были тонкие трубки с раструбами. Увидев меня, они ускорились. Я попытался идти быстрее, но боль в ноге не оставляла мне никаких шансов. Дохромав до дороги, я не увидел ни одной машины, зато увидел ещё пятерых сигмов, который переходили дорогу с противоположной стороны. Они шли полукругом, в руках у них блестели тонкие трубки, нацеленные на меня. Внезапно я почувствовал адскую боль во всём теле, мои ноги подогнулись, и я увидел, как на меня падает заснеженный асфальт. Потом я провалился в пучину небытия.
  
  13
  
  Я отрыл глаза. Яркий свет ослепил меня, мне пришлось опять зажмуриться. Через несколько секунд мои глаза снова открылись, на этот раз удачно. Я сижу на стуле, напротив письменного стола Сергея Евгеньевича. Сергей Евгеньевич стучит пальцами по клавиатуре своего ветхого компьютера, периодически поглядывает в монитор. На нём был всё тот же тёмно-коричневый костюм, который никак не гармонировал с жёлтой рубашкой и с синим галстуком.
  В моей голове была какая-то каша. Я не мог ничего вспомнить, что было вчера. Я помнил какие-то огни, я куда-то бегу, зачем бегу? Я не мог понять, почему я здесь, а главное, я не мог вспомнить, как я приехал в офис и как переоделся в свою 'парадную' одежду. На мне был белый свитер, джинсы, дублёнка. Голова кружилась, меня мутило, как после пьянки в студенческом общежитии.
  - Что, очухался? - спросил Сергей Евгеньевич, глядя на меня. На его лице была улыбка.
  - Как я сюда попал? - спросил я, оглядывая кабинет директора. - Я должен быть на базе.
  - Ты и так был на базе, - Сергей Евгеньевич продолжал стучать по клавиатуре - Саня, Саня... Как ты меня подвёл!
  -Ч то? - не понял я.
  - Я-то думал, что ты спортсмен, ответственный парень. А ты у нас, оказывается, алкоголик! Это же надо было так нажраться! Прямо на дежурстве! За тобой сегодня машина приехала, тебе смену сдавать, а ты лыка не вяжешь. Если бы мне Дима вчера позвонил, я бы лично на пост приехал, и дал бы тебе по морде, но телефонный кабель почему-то был обрезан. Я подозреваю, что именно ты его по пьяни и обрезал.
  - Я этого не помню, - пробормотал я. Сколько я не напрягал память, я не мог вспомнить, с кем я вчера пьянствовал, как это получилось? Чем больше я старался что-то вспомнить, тем хуже получалось. Какие-то картинки появлялись в голове, я только пытался за них ухватиться, но они сразу растворялись, оставался чистый лист.
  - Ещё бы, столько выжрать! - директор 'Дружины' оторвался от монитора компьютера, на секунду задумался. - И надо бы тебя наказать, уволить по статье, но я подумал и пришёл к выводу, что ты ещё молодой, у тебя всё впереди. Я сам, когда был студентом, любил бухнуть. Закладывал за воротник, как говорится, будь здоров!
  - Сергей Евгеньевич, я не мог столько выпить, чтобы ничего не помнить. Я вообще не мог выпить на дежурстве! - оправдывался я. Мне самому не верилось, что такое вообще могло произойти, произойти со мной.
  - Ладно, поздно оправдываться. Пиши заявление на увольнение по собственному желанию. Ты не выдержал испытательный срок.
  Сергей Евгеньевич протянул мне шариковую ручку и несколько лисов бумаги. Я ещё удивился, зачем так много? Но, когда я начал писать, я в душе похвалил Сергея Евгеньевича за предусмотрительность. Моя правая рука отказывалась работать. Вместо букв на листе получались какие-то каракули. Глядя на руку, я увидел перед глазами картинку: моя рука в крови, я вытаскиваю из неё острые куски...камня? Только я попытался связать это хоть с чем-то, что было в моей жизни, картинка тут же исчезла.
  Заявление об увольнении тоже что-то не получалось. Из моей головы вылетело даже то, как это заявление пишется. Сергей Евгеньевич встал за моей спиной и диктовал мне. Испортив четыре листа бумаги, я всё-таки написал заявление и протянул его Сергею Евгеньевичу.
  - Как курица лапой... - проговорил директор ЧОПа, открыл свой видавший виды сейф, извлёк из него папку для бумаг, на которой жёлтым маркером был нарисован какой-то странный иероглиф.
  - Китайский иероглиф? - поинтересовался я.
  Сергей Евгеньевич посмотрел на папку, помолчал, потом его лицо расплылось в улыбке, как будто он только сейчас что-то вспомнил.
  - Нет, это мой внук, Артёмка, нарисовал. В пятницу дочь с внуком заходили.
  Положив папку на стол, перед собой, Сергей Евгеньевич развязал шнурки, достал из папки белый конверт и мою трудовую книжку.
  - Вот расчет... А вот твоя трудовая! Можешь идти, благодарить меня не нужно.
  - Спасибо, - тихим голосом сказал я, и вышел из кабинета.
  'Как такое могло произойти? Почему я ничего не помню? Почему это произошло именно со мной?' - задавал я сам себе вопросы и не находил ответов на них.
  Спустившись на первый этаж и проходя мимо комнаты охраны, я заглянул в окошко. В комнате охраны сидел Паша Чесноков.
  - Привет, Павел! - поздоровался я с ним.
  Паша оторвался от монитора и посмотрел на меня.
  - Привет, Александр, - бесцветным, монотонным голосом проговорил мой теперь уже бывший напарник и опять уставился в монитор.
  - Я уволился... Точнее, меня уволили, - произнёс я, не зная, что сказать дальше.
  - Пока! - сказал Павел, не глядя в мою сторону.
  - Пока! - ответил я и вышел из офиса.
  По дороге домой я думал ни о том, что я скажу своей жене Валентине, как я объясню ей то, что меня уволили, а о том, что Паша, с которым я проработал целую неделю, вёл себя как-то странно. Он был какой-то заторможенный, какой-то странный, как будто его подменили. А его причёска.... Что он сделал со своими волосами? Неделю назад у него была спортивная стрижка, а сейчас - какой-то кошмар на сеновале. Как будто он никогда не причёсывался. Лицо у Паши какое-то бледное. Наверное, на наркотики подсел, иначе никак не объяснить такие резкие перемены в поведении и во внешности.
  Когда я пришёл домой, моя жена первым делом спросила: 'Ну как?'.
  - Меня уволили, - ответил я, не глядя в глаза Валентине. Мне было стыдно смотреть ей в глаза.
  - Как уволили? Ты шутишь? - Глаза Валентины округлились от удивления.
  - Нет, не шучу! - ответил я и протянул Вале свою трудовую книжку.
  - Уволен по собственному желанию, - прочитала Валентина. - Ты зачем уволился? Тебе такие деньги предлагали!
  - Я не увольнялся, меня уволили! - ответил я.
  Сидя на кухне и уплетая яичницу с беконом, я рассказал жене всё про моё дежурство на базе. Все, что вспомнил. Я вспомнил, как приехал на базу, сделал обход территории, а потом в памяти возник провал. Я не мог вспомнить, ни где я находился, ни что я всё это время делал. Я закончил рассказ нашей беседой с Сергеем Евгеньевичем и протянул Вале белый конверт. Я знал, что там деньги, но, находясь в стрессовом состоянии, я даже не заглянул в конверт и не посмотрел, что там.
  - Ну-ка встань, дыхни на меня! - грозно сказала Валентина. По её голосу я понял, что лучше не сопротивляться и подчиниться.
  Поднявшись из-за стола, я набрал полные лёгкие воздуха и выдохнул.
  - Странно, - произнесла Валя, поморщившись. - Спиртным не пахнет, пахнет какими-то химикатами, как в аптеке. Может, ты наркоман?
  - Я не наркоман, и ты это прекрасно знаешь! - Я почувствовал, как мои щёки начинают гореть. Мне, однозначно, было стыдно.
  - А ещё я прекрасно знаю, как ты с одной бутылки пива уезжаешь, а после трёх бутылок ты уже где-то на подлёте к Нирване. Ты кому угодно можешь рассказывать, что ты здесь не причём, но я-то знаю, что ты нажрался, как свинья и находился в таком состоянии до тех пор, пока тебя не привели в кабинет к директору. Ему ещё памятник при жизни нужно поставить за проявленное терпение и благоразумие. Дай посмотрю, что тебе там начислили.
  Я протянул конверт. Валя долго пересчитывала его содержимое.
  - Неплохо за две недели работы... очень даже неплохо. В твоей 'Приме', за которую ты так держался, тебе за два месяца столько не заплатили бы. Нет, ну ты понимаешь, что ты - натуральный лох! Ты даже охранником работать не можешь...
  Я вяло пытался оправдываться, но Валентина продолжала называть меня лохом, козлом, уродом и прочими нелестными словами.
  Положение спасла дочь Катя, которой тогда был только год. Услышав Валины высказывания в мой адрес, Катя стала плакать, и жена вышла из кухни, оставив меня наедине с недоеденной яичницей.
  
  14
  
  Не знаю почему, но после увольнения из 'Дружины-Е', я стал бояться темноты, я стал бояться замкнутых пространств и ещё я очень боялся оставаться дома один. Я не мог понять причину этого страха. Понятное дело, после этого странного случая, я не мог работать охранником. Меня пугала сама мысль, что мне опять придётся работать ночами, и сидеть в тесных комнатушках, в будках и так далее. Поэтому я больше не искал работу охранника, хотя у меня была лицензия.
  Следующим моим местом работы было Общество с ограниченной ответственностью 'Кондитерский Дом', куда меня по знакомству устроили экспедитором. Работа была несложная, а главное - хорошо оплачиваемая. Я проработал где-то год экспедитором, а потом меня повысили, сделав менеджером. В должности менеджера я трудился до окончания Юридической Академии, после чего меня пригласили на должность юриста в юридический отдел одного из екатеринбургских коммерческих банков. Я не буду говорить название этого банка, чтобы не делать ему рекламу.
  Жизнь продолжалась, я работал не покладая рук, 'не жалея хребтину', как говорили мои банковские коллеги. Постепенно я стал забывать про частное охранное предприятие 'Дружина - Е', пока не начал делать ремонт в своей квартире. Перебирая книги в книжном шкафу, я решил выкинуть все кодексы. Зачем они мне сейчас нужны, если они устарели, и все кодексы и законы есть в компьютерной программе?
  Перебирая кодексы, я заметил, как из Уголовно-Процесуального кодекса выпали сложенные пополам листы, исписанные незнакомым почерком.
   - Что это такое? - прошептал я, разглядывая рисунок, с которого на меня смотрел инопланетянин с большими чёрными глазами. Может, это кто-то из моих сокурсников надо мной подшутил?
  Вечером я удобно устроился на диване, перед телевизором, и начал читать эти странные записки, это послание из прошлого, только кто мне его оставил? Вот, в чём вопрос.
  Держа в руках стопку листов, я подумал тогда, что где-то я эти листы видел, мне знаком этот почерк, мне знаком этот рисунок. Чей это почерк? Не мой, это точно. Валентине этот почерк тоже не может принадлежать. Это мужской почерк, но чей?
  Я стал читать. Читалось интересно. Создавалось впечатление, что писал какой-то начинающий писатель. Пока я читал, в голове стали просыпаться воспоминания. Я вспомнил базу, которую я охранял с напарником Димой, я вспомнил двух кавказских овчарок, Марка и Марту. Прочитав строки '... и вошёл маленький лысый человек. Он был ростом не больше полутора метров. Голова большая и лысая, плечи узкие, и одет в какой-то обтягивающий костюм, как педик. Большие чёрные глаза, маленький рот. Нос у него вообще отсутствует...', я ещё раз посмотрел на выполненный шариковой ручкой рисунок и вспомнил всё!
  Я вспомнил водонапорную башню, я вспомнил битву между кархами и сигмами. Я вспомнил, как убегал по территории базы от сигма, как он стрелял в меня огненными шарами, как мне было страшно. Я вспомнил, как я убил сигма, перелез через забор, как подвернул ногу, как сигмы меня окружили плотным кольцом и навели на меня свои тонкие блестящие трубки, похожие на лыжные палки, помню, как я упал.
  Наверное, эти палки должны были меня усыпить, или убить, но я не умер. Я потерял способность владеть своим телом. Я всё чувствовал, но не мог двигаться. Я не мог даже веки закрыть. Единственное, что я мог, это смотреть и чувствовать.
  Я вспомнил, как сигмы взяли меня за ноги и поволокли по промёрзлой земле. Они подошли к воротам, ворота открылись, потом меня потащили по территории. Я видел звёздное небо над собой, фрагменты крыш складов. Я понял, что меня тащат к башне. Я спиной чувствовал неровность грунта, моя голова билась об каждую кочку. Я благодарил Господа Бога за то, что большая часть территории заасфальтирована и покрыта снегом, иначе я разбил бы голову и разодрал бы в клочья спину.
  'Хотя, какая сейчас разница? Но раз я всё еще жив, значит, я им зачем-то нужен?' - думал я, глядя вверх немигающим взглядом.
  Меня подтащили к башне. Когда дорога шла под наклоном, я успел увидеть, что меня волокут два лысых сигма. Один держал меня за правую ногу, а второй - за левую.
  Когда мы подошли к башне, я увидел верхнюю часть её. Никаких миганий я не видел. Внезапно я увидел, как всё осветилось жёлтым светом.
  'Они меня сейчас затащат в башню', - догадался я и приготовился к боли. Пол в башне бетонный, покрытый шероховатостями. Если они меня по нему протащат, кожу на спине обдерут до мяса.
  Но я не почувствовал никаких шероховатостей. Моё тело скользило какое-то время по чему-то гладкому и тёплому, над собой я видел круглые лампы под потолком, которые светили ярким жёлтым светом. Свет был настолько ярким, что у меня начали слезиться глаза, но я не мог даже прикрыть веки.
  Потом я почувствовал, как я опускаюсь. Как будто опускаюсь на лифте. Это продолжалось не меньше двух минут, причём я чувствовал, что лифт сигмов опускается очень быстро. После того, как спуск прекратился, меня положили толи на стол, толи на какую-то платформу. Я увидел склонённые надо мной (хотелось бы сказать лица, но не скажу) безобразные морды сигмов. Их было четверо. Они осматривали меня, ощупывали моё тело, периодически о чём-то говорили между собой на своём странном языке. Когда они прикасались к моим рукам, к груди, которая болела, словно меня ударили кувалдой, к ступне, я чувствовал боль, но не мог кричать, даже пошевелиться не мог. Я слышал только: 'Вер - меб- мер'. В общем, набор звуков. Не речь, а блеяние овцы. Русский язык звучит гораздо красивее.
  Потом я почувствовал, как меня переворачивают. Причём моё тело просто как-то перевернулось, сигмы меня не трогали. Когда меня переворачивали на живот, я смог увидеть, где я нахожусь. Это было огромное помещение, залитое ярким светом. Напротив меня была большая гора тел кархов, мёртвых кархов. Почти все тела были продырявлены насквозь, у некоторых не было головы, верхней, или нижней половины тела. От груды тел исходил неприятный запах.
  Я почувствовал, как сигмы тыкают пальцами мне в затылок, в спину. Наверное, они осматривали мои раны. Было очень больно, но мне оставалось только молчать и терпеть. А что я ещё мог сделать?
  Потом я почувствовал, как какая-то сила меня поднимает и куда-то несёт. В этот момент я смог разглядеть всё помещение. Помещение было не просто большим, оно было огромным! За кучей тел кархов стояли какие-то машины, напоминающие фрезерные станки, на столах которых лежали сигмы. Судя по тому, что эти машины были заляпаны зелёной кровью, а некоторые сигмы громко стонали и кричали, эти машины выполняли какие-то медицинские операции.
  В следующий момент я почувствовал, что моё тело погрузили в какое-то вязкое вещество. Я почувствовал, как это вещество через нос попадает в лёгкие, почувствовал резкую боль в лёгких, как будто они сейчас разорвутся. Потом боль пронзила всё моё тело, и я отключился.
  Когда я снова пришёл в себя, я висел в метрах трёх от пола. Внизу я видел маленьких сигмов, которые сновали туда-сюда с важным видом. У некоторых в руках были пирамиды из тёмного материала, скорее всего, из камня.
  Прямо подо мной стояли работники 'Сигмы'. Они молча стояли, сбившись в кучу. Вокруг них ходили сигмы в длинных плащах, с какими-то странными инструментами в руках. У одних сигмовцев не было рук, у других в теле были большие раны, из которых текла тёмная маслянистая жидкость. Те сигмовцы, которые были без одной, или без обеих ног, сидели на полу. Никто не кричал, не стонал. Мне это показалось странным. Присмотревшись, к человеку без руки, стоявшему ближе всех ко мне, я увидел серебристый металл, какие-то трубки, торчащие из раны. В толпе сигмовцев я увидел Валерия Викторовича, который стоял, держа свою голову за волосы. Из его горла торчал бумеранг кархов, а тело было покрыто дырами, сочащимися тёмной жидкостью.
  Откуда-то из под потолка, из облака яркого света, вынырнул гигантский щуп, который ухватил одного из работников 'Сигмы', положил его на платформу, которая висела в воздухе сама по себе, одним движением сорвал с него одежду. На теле я увидел глубокие раны. Потом щуп скользнул по животу сигмовца, я увидел, как разошлась кожа.
  'Какой ужас! Неужели меня ожидает то же самое?' - в страхе подумал я.
  Тем временем щуп, с ловкостью фокусника, подцепил кожу с живота сигмовца и потянул в сторону головы. Кожа отходила легко, обнажая блестящий металл. В какой-то момент широкий пласт кожи накрыл сигмовцу лицо. Я увидел дырявую металлическую пластину, покрытую темно-коричневой жидкостью, похожей на машинное масло.
  'Они не люди, они - роботы', - понял я.
  Щуп, тем временем, двигался над грудной клеткой робота, периодически останавливаясь в районе отверстий, сделанных трезубцами кархов. Потом я увидел, как щуп подцепил пластину на груди робота и опустил её на появившуюся, непонятно откуда, небольшую платформу. Под пластиной я увидел провода, какие-то трубки, два металлических цилиндра. Я услышал металлический скрежет, когда пластина с груди робота легла на платформу.
  Потом я почувствовал боль, увидел, как какие-то шланги с металлическими наконечниками, похожие на иглы, впиваются в мою грудь, в живот, в суставы на ногах и на руках. Всё это сопровождалось жуткой болью. Потом резкая боль пронзила позвоночник, из чего я сделал вывод, что такие же шланги вонзили мне иголки между позвонками. Когда боль стала совсем невыносимой, я потерял сознание.
  Очнулся я в тот момент, когда моё тело лицом вниз проплывало по воздуху на высоте полутора метров от пола. Пол был ровный, гладкий, сделанный из какого-то металла. Спереди и сзади шли сигмы. Плечи сигмов, которые шли спереди, были на уровне моей головы. Шлангов, торчащих из груди, я не увидел, боли не было, но двигаться я всё ещё не мог. Сигмы остановились, моё тело стало принимать вертикальное положение, и я понял, что меня сажают в какую-то машину, по форме напоминающую пулю. Меня посадили на заднее сиденье машины, а рядом со мной сел сигм, раструб его трубки смотрел мне в лицо. Я разглядел спиралевидные насечки с внутренней стороны трубки, металлическую решётку в глубине трубки, под которой я видел тусклое свечение красного цвета.
  Справа от меня я увидел то, что не смогу забыть до конца своих дней. Я увидел лысых людей, со звёздами на макушек. Звёзды раздувались и опадали. Щупальца звёзд глубоко входили в черепа людей, у некоторых я видел запёкшуюся кровь в местах входа щупалец в череп. Эти несчастные, их было не меньше ста, бежали на механизмах, похожих на беговые дорожки, как в тренажёрном зале, в который я когда-то ходил, когда работал в 'Приме'. От их шей и кистей рук отходили тросы, которые поднимались вверх и терялись в плотном жёлтом мареве под потолком. Тросы входили прямо под кожу, я видел кровь на руках и на шеях этих людей. Это были мужчины в возрасте от двадцати до тридцати лет. В одном из них я узнал Васю Моторина. Бедный Вася. Знал бы ты, что тебя ожидает, когда писал свои записки?
  'Интересно, а что ожидает меня?' - пронеслась мысль в моей голове.
  Беговые дорожки были расставлены рядами. Между рядами ходили сигмы и люди со звёздами на голове. Их было не меньше двадцати. На них были мешковатые одежды из тёмного материала, в руках у них были блестящие трубки с раструбами. Я понял, что это были надсмотрщики. Если кто-нибудь из бегунов останавливался, надсмотрщик сразу же подбегал к нему и прикасался своей трубкой. Бегун вздрагивал, вскрикивал и начинал работать ногами с удвоенной интенсивностью.
  'Это называется альтернативный источник энергии', - подумал я, вспомнив слова какого-то учёного, которого недавно показывали по одному из телевизионных каналов.
  Машина, в которую меня посадили, начала движение. Она проехала мимо нескольких рядов бегунов, остановилась. Сигм, сидящий спереди, что-то проворковал, одному из надсмотрщиков. Тот оглянулся. Я узнал в нём Сергея Евгеньевича. Только он был лысый и со звездой на голове. У бегунов звёзды были розового цвета, а у надзирателей почему-то жёлтые. Может, поэтому одни бегают, а вторые следят за теми, кто бегает?
  Директор 'Дружины' приложил ладонь правой руки к левому плечу. Откуда-то сверху на него опустился большой белый объект, по форме напоминающий колокол. Накрыв Сергея Евгеньевича, как чехол, колокол какое-то время неподвижно висел в воздухе. Я видел только ступни ног Сергея Евгеньевича. Потом я увидел вспышку, похожую на вспышку фотоаппарата, колокол исчез. В следующее мгновение перед нами стоял Сергей Евгеньевич, в своём коричневом костюме, с копной седых волос на голове. Он сел в машину спереди, обернулся, посмотрел на меня, зачем-то раздвинул пальцами мои веки. Что-то сказав сигму, сидевшему рядом с ним, он нажал на кнопку за рукояткой своей трубки, приложил её к моему левому плечу. Я опять ощутил сильную боль, почувствовал, как сознание покидает меня. Прежде, чем отключиться, я увидел, как машина-пуля въезжает в туннель, набирает скорость. Лампы на потолке мелькают сначала тихо, потом сливаются в одну жёлтую полосу, меня вдавливает в кресло, как в самолёте во время взлёта.
  
  15
  
  Дочитав до конца 'Записки Сумасшедшего', я долго сидел, глядя перед собой невидящим взглядом. По первому каналу шёл какой-то фильм, но мне он был неинтересен. Я сидел и думал о том, как 'Записки' попали в Уголовно-Процессуальный кодекс, кому было выгодно, чтобы я всё вспомнил? Я не помню, чтобы я что-то прятал в кодекс. Валентина? Нет, вряд ли.
  Мне не было ни хорошо, ни плохо, мне не было страшно. Я был даже рад тому, что мне удалось восполнить пробел в памяти. Теперь я точно знаю, что я не пил спиртное на дежурстве, что я ни алкоголик и не душевно больной человек, и с головой у меня всё в порядке.
  Теперь мне стало понятно, куда делся шрам от удаления аппендикса, и почему я стал видеть лучше. Раньше я видел очень плохо. Меня даже в армию не взяли из-за плохого зрения. Дома я носил очки, о чём знали мои родственники, друзья и супруга. Когда я выходил за пределы своей квартиры, я надевал контактные линзы. На следующий день, после увольнения из 'Дружины', я сидел дома и просматривал газету 'Ярмарка вакансий'. Внезапно я ощутил лёгкое головокружение и увидел, как буквы становятся нечёткими, расплываются. Сняв очки, я понял, что ко мне вернулось нормальное зрение, я больше не очкарик и проклятые линзы мне больше носить не нужно. Вы спросите, как мне удалось пройти медосмотр, чтобы получить лицензию на занятие частной детективной и охранной деятельностью? Всё очень просто. Я купил эту справку, мне даже не пришлось заходить в кабинеты врачей.
  Но почему сигмы меня не убили, не сделали из меня 'альтернативный источник энергии'? Почему они помогли мне исцелиться? Быть может, если верить теории Мода, я потомок расы каких-нибудь сильных колонистов, которые в случае чего сотрут сигмов в порошок? Или я не пригоден по состоянию здоровья для бега по беговой дорожке? Ведь не зря меня не взяли в армию. А может быть, у них насчёт меня какие-то планы, но какие?
  Я ещё раз перечитал последние слова Васи: 'Но, если ты всё-таки найдёшь эти записки, отдай их моей маме, Надежде Николаевне Моториной или моей сестре, Елене Игоревне Моториной. Они живут в Екатеринбурге, на улице Ирбитской, дом 6 квартира...' Номер квартиры был написан нечётко, но, по-моему, квартира 19.
  Так как улица Ирбитская находится недалеко от моего дома, я решил зайти к родственникам. Васи, чтобы отдать им его записки. Хотя прошло пять лет, но лучше поздно, чем никогда. Ведь Вася предупреждал меня, он хотел меня спасти. Хоть я и не смог избежать встречи с сигмами, я всё равно благодарен Васе.
  В воскресенье, 21 января 2007 года я сложил в папку листы, с Васиным рассказом и отправился на улицу Ирбитскую. Я обошёл всю эту улицу вдоль и поперёк, но дома ? 6 я не нашёл. Между домом ? 4 и восьмым домом была прямоугольная площадка, занесённая снегом.
  Я увидел, как из подъезда одного из соседних домов вышла пожилая женщина. Я подошёл к ней, спросил про шестой дом.
  - Чего-то поздно ты, милок, встрепенулся! - глядя на меня выцветшими глазами, сказала женщина, - Дом уж лет пять, как развалился.
  - Как...развалился? - не понял я.
  - Рухнул, - как отрезав, сказала женщина.
  'Неужели сигмы до них добрались?'- с тревогой подумал я.
  Я стоял, переминаясь с ноги на ногу, и не знал, что сказать. Женщина, словно прочитав мои мысли, спросила:
  - А у тебя там родственники жили?
  - Нет, знакомые. А вы не знаете Надежду Николаевну Моторину, или Елену Моторину?
  - Надежда?.. Вроде жила там такая. Сейчас времена такие пошли, что со своего дома не всех знаешь, а уж с чужого...
  Женщина обошла меня и поспешила куда-то по своим делам. Я стоял, как вкопанный, мысли путались у меня в голове.
  - Спасибо за информацию, дай Бог вам здоровья! - прокричал я ей вслед.
  Кивнув мне головой, дама скрылась за углом дома.
  'Значит, сигмы всё-таки добрались до них и сдержали своё обещание! - подумал я. - Вряд ли это совпадение'.
  Не знаю почему, мне вдруг захотелось посмотреть на офис 'Дружины' и на базу. До офиса 'Дружины' я дошёл пешком. К своему великому удивлению, там, где раньше был офис, сейчас я увидел обычный детский сад. На территории перед двухэтажным зданием были беседки, качели, играли дети.
  Мне уже начало казаться, что всё, что со мной произошло, я придумал, этого не было, но присмотревшись к одной из воспитательниц, я понял, что это не был бред, это не было выдумкой больного воображения. В одной из воспитательниц я узнал Галину Андреевну Сичковскую, которая работала в 'Сигме'. Я даже вспомнил её должность, написанную на пропуске, который она мне по утрам показывала, входя в офис. Она работала экономистом.
  Почему я не видел Галину Андреевну в логове сигмов? Наверное, потому, что их там было много, и я мог видеть только то, что находилось передо мной. Я был, можно сказать, парализован.
  Я ускорился, не желая привлекать к себе внимание Галины Андреевны. Как говорится, бережёного Бог бережёт. Знали бы эти карапузы, которые сейчас играли в песочнице и бегали друг за другом, кто на самом деле их воспитатель.
  Вы ошибаетесь, если подумаете, что я испугался, заперся в своей квартире и отключил телефон. Мне очень захотелось посмотреть, в каком состоянии сейчас база.
  Я дошёл до автомобильной стоянки, где стояла моя 'Мазда', завёл двигатель и поехал. Мне казалось, что в любую минуту у машины может отвалиться колесо, машина может взорваться, мою машину может протаранить на большой скорости грузовик, поэтому я ехал как можно тише. Хотя я не боялся сигмов, но я знал, что они очень сильны. Всю дорогу в голову лезли какие-то странные мысли, в основном, это были мысли о смерти. Чтобы избавиться от назойливых мыслей, я включил магнитолу, поставил диск группы 'Раммштайн'. Мне стало легче.
  Недалеко от базы я увидел дорожный указатель, на котором было написано: 'Торговый центр Сигма 150 метров и стрелку, указывающую поворот направо. Подъехав ближе, я не увидел трёхметрового забора, я не увидел водонапорной башни. Там, где раньше была база, сейчас стояло большое здание из стекла и бетона, к которому вели две широкие подъездные дороги. Напротив здания была большая парковка, заставленная автомобилями, в основном, иностранного производства. На фасаде здания большими красными буквами была сделана надпись 'Сигма', а под надписью я увидел букву греческого алфавита.
  - Ничего себе, сигмы - то развернулись! - вырвалось у меня.
  Я не стал поворачивать к 'Сигме'. Проехал метров сто вперёд, развернулся и покатил домой. Никогда не зайду в этот торговый центр! Я знаю, что войти туда запросто можно, а выйти из него у меня вряд ли получится.
  Вы можете мне не поверить, но я потом неделю не мог спать ночами. Я думал про Васю, про его родственников, про сигмов. Постепенно я пришёл к выводу, что я должен опубликовать 'Записки Сумасшедшего'. Я должен это сделать из уважения к Василию Моторину и ещё потому, что, возможно, эти записки могут спасти жизнь сотням, тысячам людей. Людей, которые, насмотревшись фантастических фильмов, думают, что пришельцы умные, добрые...
  Ничего подобного! Они злые, мстительные и используют нас. Они уже среди нас! Если вы где-нибудь, когда-нибудь увидите неопознанный летающий объект, или гуманоидов, не похожих на нас, обычных людей, бегите от них, прячьтесь от них. Тогда вы сохраните свою жизнь, здоровье. Тогда вы сможете дожить до глубокой старости и умереть естественной смертью в окружении скорбящих потомков.
  За себя и свою семью я спокоен. Моя жена с ребёнком ушла от меня полтора года назад. Сейчас она живёт с другим мужчиной, у неё новая семья, новые планы на жизнь. Я в её планы не вхожу. Наверное, она до сих пор думает, что я - алкоголик, или наркоман.
  Моя бабушка, которая воспитывала меня до моего восемнадцатилетия, скончалась три года назад. Царствие ей Небесное!
  Если я когда-нибудь внезапно исчезну, значит, сигмы всё-таки добрались до меня. Это значит, что я буду бегать на беговой дорожке где-нибудь в логове сигмов, с морской звездой, вонзившей свои конечности в мою голову, подгоняемый блестящей металлической трубкой надсмотрщика, похожей на лыжную палку. Это в лучшем случае...
  
  20 марта 2009г.
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"