К@тька : другие произведения.

От неё мы без ума

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Нереальная история из вполне реальной жизни. Может ли добро действительно победить зло? Конечно...были бы друзья...

  ПРОЛОГ.
  Рассказ о кино, о том, к чему оно может привести. И, конечно, о жизни и, слава Богу, не о нашей. На самом деле, это даже не рассказ, а сказка.
  Поэтому все действующие лица и события вымышлены и к реальной жизни отношения не имеют. Любое совпадение - случайность.
  Хочу выразить бесконечно огромную всеобъемлющую благодарность своей сестре Насте. Если бы не она, представленное ниже не пошло бы дальше верхнего ящика моего письменного стола.
  Также выражаю благодарность своей маме и всем тем, кто помогает мне по жизни двигаться вперёд, а также спасибо ТЕБЕ за то, что ты интересуешься тем, что я делаю.
  P.S.: Для особо дотошных сообщаю - рассказ не отягощён смысловой нагрузкой.
  С уважением, Katerin.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ... от нее мы без ума
  Слово Москва рифмуется со словом
  ботва. Москва - братва, тоже хорошо.
  Москва - деньги: тоже рифмуется. И
  имеет место быть.
  Если бы я хотя бы приблизительно знала, чем для меня закончится эта поездка, я бы лучше осталась дома и сделала в квартире ремонт. Или опоздала на поезд. Впрочем, думается мне, отправление тогда задержали бы, как будто специально для меня. По закону. Подлости. Именно по этому закону катится моя жизнь в тартарары (в светлое будущее. Тараринь-тарарам!). Иногда мне помогает господин Случай и моя голова, в которой опилки собраны в виде извилин. А вот мешает мне - острое шило в собственной же заднице. Если бы не оно, я бы осталась делать ремонт. Но вот уже который год собираюсь сходить к врачу, его удалить. Однако сначала было всё недосуг, а теперь вроде как и жалко... Своё ведь, родное шило. Именно оно и погнало меня в Москву. Посмотреть на сушёного Ленина. А билет мне и вовсе, видать, выдавал сам чёрт, собственной персоной. Билет в купе на поезд "Санкт-Петербург - Москва"...
  ***
  Ехала я с тремя мужиками, которые друг дружку знали. Двоим, Андрею и Виктору, скорее всего, не было 30-ти, а третьему, Георгию, подбиралось к шестидесяти. Если бы я только знала, что по вине первых двух третий сорвёт мне отпуск, я бы всю дорогу не вылезала из вагона-ресторана. Так нет ведь! Есть ведь у людей интуиция. В каком же месте она у меня, я до сих пор не знаю, может она и говорит чего, да только я её ни разу не слышу. Наверное, у меня просто нет интуиции. Зато гонору - хоть возами продавай.
  Попутчики мои бедно не выглядели. Георгий говорил не много, зато по делу и хорошо. А ко мне почти не обращался. Мужчина он был солидный. Благородное лицо его, производившее впечатление, через полтора часа от Питера исчезло на верхней полке. Георгий изредка похрапывал, но мы из уважения не стали над этим подшучивать. Мы-то, дураки, не спали всю ночь. До самой Москвы. Утором, посмотрев на зеркало, я об этом пожалела.
  Не спали мы втроём. Мы общались. Во всяком случае, пытались. Ибо у ребят с общением было туго. Андрею мешали пальцы. Это значит, что при разговоре он настолько красноречиво жестикулировал, что перебивал сам себя. Внешность у Андрейки была самая обычная... ну, если не считать костюм от Hugo Boss, галстук от Trussardi и ботинки от Joseph Fenestrier. Витя выглядел примерно так же скромно. И тоже ничем особым не выделялся. Да, к сожалению, в мужской фирменной одежде я разбираюсь много лучше, чем в женской. Может оттого, что я люблю читать мужские журналы, вроде "MAXIM". Или потому, что мои последние мужчины были подозрительно несамостоятельными и состоятельными и заставляли меня ходить с ними во всякие бутики, выбирать им одёжку. Сначала у меня был Саша, любивший выпить. Потом Сергей, любивший одеваться по-молодёжному модно. То ещё дитё. Ди-джей. Последним стал Игорь. Дантист. И это меня поначалу пугало. Игорь любил животных и классику. Совсем недавно я поняла, что его жуткая профессия для него важнее меня. Поэтому мы расстались, и в моей жизни опять появился Серёжа, который попросил меня вернуться к нему. Я почти согласилась и поехала в Москву...
  И вот теперь это купе, двое ребят, которые стараются произвести на меня впечатление. А почему собственно? Кто я такая? Просто девушка. Особенного в себе ничего не вижу. Блондинка. Крашенная, между прочим. С голубыми глазами, что не удивительно. Всё-таки в России живу. В Северной столице. Может, мужчин удивляет, что я - образованная блондинка с голубыми глазами? Не знаю, им видней.
  Вот милейшие Андрюша и Витенька и забавляли меня всю дорогу. Витюша хоть и не изображал ветряную мельницу, изъяснялся на птичьем языке. Его понимали мои попутчики, но не я. Вернее, отдельные слова "в натуре", "конкретно", "чисто" и прочие, я понимала хорошо, что такое "ништяк", я догадывалась, но общий смысл сказанного Витей оставался неясен. Меня ребятки понимали хорошо. Чего-чего, а грамотно объяснять свою мысль я могу. Говорили мы на общие темы, хотя ребята частенько съезжали на конкретику. Я их называла "мальчики", издеваясь, частенько посылала томные взгляды то одному, то второму. Мне было весело... Мальчики, как это часто бывает, всё поняли по-своему. Каждый сам про себя. Я про них ничего не знала тогда.
  Под утро они стали выпытывать мой номер телефона. Я отмазывалась. Сказала, что не помню номер тётки, у которой жить собираюсь. То обстоятельство, что он у меня есть в записнушке, лежащей в сумке, я утаила. Также как и то, что в той же сумке у меня лежат две отключенные мобилы: одна - MTC, другая - GSM. Парни скисли, но отстали.
  Так мы приехали в Москву и расстались. Я не думала, что увижу их снова. Снова и снова...
  ***
  Сушёного Ленина я так и не увидела. Мавзолей был закрыт на неопределённый срок. Я слегка расстроилась, но только чуть-чуть. В столице мне не особо нравилось, но домой я пока не собиралась.
  Третий день в Москве ознаменовался неожиданной встречей с Витей. Вернее, неожиданной встреча была только для меня, Виктор-то явно знал о грядущем свидании. Недаром он был с цветами. И пришёл ко мне домой. То есть домой к тёте Свете, у которой я обитала. Как уж он достал этот адрес, осталось для меня загадкой.
  На новом русском языке он мне объяснил, что там, в поезде, я ему сильно запала в душу. И теперь он меня хочет видеть. Хотя нет, наверное, слово "видеть" относилось уже к другому предложению.
  Я помотала головой и не пустила Витька в апартаменты. И цветы не взяла.
  Я решила, что Витя мне без надобности.
  ***
  Было у меня дельце в Москве. У меня есть такая скверная привычка: если я чего увижу, и мне понравится, я упрусь рогом в землю, скажу: "Хочу!" и, как правило, после этого у меня начинаются неприятности. Не с проста. Я, как человек упёртый, начинаю двигаться вперёд к намеченной цели, не замечая того, что от моего продвижения у меня могут возникнуть "сам траблс". Зато когда я цели своей достигаю, все проблемы, которые только могут у меня быть, набрасываются на меня с радостным повизгиванием, потирая руки. Моё "хочу" распространяется не столько на вещи, сколько...на мужчин. Счастье моё заключалось в том, что волшебное слово являлось ко мне не часто. А несчастье в том, что, сказав себе "хочу этого", я уже не могла спать спокойно и других носителей штанов просто не замечала. Не успокаивалась я вплоть до того момента, когда жертва становилась моей. Иногда вместе со спокойствием приходит разочарование, а иногда нечто вроде любви. Все парни, которые у меня были, как раз были добыты мною таким образом.
  На этот раз моим хотимчиком стал актёр Алексей Горин. Первый и последний раз я его видела на экране своего голубого "SONY'ка" в фильме из десяти серий, который только-только прошёл по основному российскому телеканалу. Горин играл одну из основных ролей. Всего-то 10-ть серий! Ну что там можно разглядеть?
   ... Мне хватило восьми. Сполна. На десятой я рыдала в голос оттого, что Лёшин герой женился на какой-то метёлке.
  Через два дня на моём компьютерном столике лежали четыре распечатанных из Интернета листочка. На одном было небольшое досье, на другом - Лёшина фотка, на третьем было интервью, а четвёртый содержал список Гориных, проживающих в Москве, с адресами и телефонами и подчёркнутым нужным. Всё, что мне было нужно, я узнала. Он не женат. Лишь бы гомиком не оказался.
  Главное теперь было что-нибудь придумать и ждать нужного момента.
  
  
  ***
  Всё в тот же третий - день - в Москве я пошла в московский клуб. Ночной, естественно. "Метелица". Его мне посоветовала мама, так как Сергей, мой славный ди-джей, посоветовать мне ничего не мог по причине того, что в Москве никогда не был, да и не рвался туда особо.
  В "Метелице" мне не понравилось сразу. По привычке я досидела до 4:40. В Питере свели мосты. А я в Москве, ругая самое себя на все корки, вышла из клуба.
  Меня окликнули. Я удивилась, потому что в столице меня знают человек пять, не больше. Я послушно оглянулась.
  И увидела Андрея. С цветами. Эпидемия какая-то. Я никуда не пошла, осталась стоять на месте. Поэтому давешний попутчик подошёл сам. Предложил покататься по ночной Москве, напрочь проигнорировав мой вопрос, не стукнулся ли он головой, что какаулит меня здесь ночью. На Москву, тем более, ночную, смотреть не хотелось. Я, хмуро сдвинув брови, отказала Андрюше, поймала такси и укатила домой, оставив цветы при нём.
  ***
  Следующим утром я проснулась в 15 часов и сладостно потянулась, щурясь весеннему солнышку, заглядывавшему в окошко.
  Следующее, что я увидела, был незнакомец, сидящий в кресле и смотрящий на меня через тёмные очки. Я заорала от неожиданности. Ему это не понравилось, он и без того был в плохом настроении, это я поняла по пистолету в его руках, дулом направленному в меня.
  - Не ори, - приказал хмурый гость, - я тебе пришёл помочь.
  - Помочь отправиться мне на тот свет? - полюбопытствовала я, кивая на оружие.
  Меня проигнорировали.
  - Ты мешаешь, - заявил пришелец.
  Потрясающе! Четыре дня в Москве и уже мешаю!
  - Кому? - взвизгнула я от негодования.
  - Свистку, - невозмутимо ответил он. И больше ничего не стал объяснять. Странный тип.
  - Мне теперь что, застрелиться? - стала я терять терпение. - Или ты, милый друг, мне всё-таки объяснишь, кто ты и что всё это значит? И чьему свистку я мешаю?
  И он мне объяснил. Всё. От корки до корки. Да так красочно, что мне, человеку не знающему преград, показалось, что моя никчёмная жизнёнка бесповоротно кончена.
  Оказалось, что этот архангел, сидящий передо мной, действительно пришёл мне помочь, даже не из великой любви ко мне, а из большого желания нагадить тому самому Свистку. Выяснилось, что-то долбаное купе, в котором я сюда приехала, кишмя кишило криминальными авторитетами славного городишки Московки. Витя по прозвищу Самолёт, Андрей по кличке Запад. И Георгий Петрович с погонялом Свисток. У них там была какая-то важная стрелка, в результате которой они ушли не со своими чемоданами... Это, как сказал гость, не моё дело. И случилась неприятность - с ними в купе ехала некая я. Андрюша с Витьком тоже оказались из моего клана хотелкиных, и запали на меня. А я, хрень бесстыжая, их обоих обломала. И пока я сегодня спала, произошла важная встреча, в ходе которой Самолёт и Запад объявили друг дружке войну из-за меня. А Свистку, стало быть, не выгодно, чтобы ребята ссорились, потому что он имеет меньше полномочий, чем мальчики, и ему может сильно навредить факт вражды Андрея и Вити.
  Поэтому Свисток втихоря приказал своему человеку меня убрать.
  А мой гость решил ему всю малину обоср... испортить, и предупредил меня о том, что количество дней моего пребывания на земле этой грешной зависит только от моей осмотрительности и находчивости. Потому что "люди Свистка - лохи сплошные" и с первого раза убить меня у них не получится.
  Ещё пришелец сказал, что в Питере, в моём родном Питере, мне прятаться бесполезно. Лучше всего исчезнуть, оставаясь в златокупольной.
  Озадачив меня, он просто поднялся и ушёл.
  Я, наконец, позволила себе встать с кровати. В квартире, кроме меня, был только Корсар, пушистый кот, милое забавное добродушное животное сразу стало просить есть. Я накормила орущий ходячий организм и на всякий случай заботливо осмотрела квартиру на предмет трупа тёти Светы. Было бы очень неприятно, если бы оказалось, что таинственный доброжелатель порешил бедную тётушку, допустим, за то, что она не возжелала пускать незнакомца в квартиру. Не обнаружив тела, я слегка успокоилась и налила себе кофе.
  Интересное кино, говорит, исчезни, но останься в Москве. Каким же образом, хотелось бы знать! А если он мне всё наврал? Я, значит, буду шугаться по чердакам да по подвалам, а он будет потешаться, и глумиться над моим идиотским поведением. Где гарантия, что меня будут убивать? И что значит: у них не получится убить меня с первого раза?
  Перед глазами предстала картина: на заброшенном заводе два слегка обдолбаных мужичка стукают меня железной трубой по хребтине и перебивают позвоночник. А пока я в корчах валяюсь на полу, рассуждают между собой:
  - Добей её, слышь, чего мучиться будет инвалидкой всю жизнь...
  - Да не, жалко вроде, тоже ведь тварь божья. Да и не хочу я убивать её, брать такой грех на душу. Сам добей.
  - Ага, а я, значит, хочу грех брать! Ещё чего!
  - Ну, тогда пошли отсюда. Сама подохнет...
  Я тряхнула головой. Видение прошло. Хорошее настроение тоже сдуло.
  Бред это всё! Бред и только! Ну, кому я могу мешать? Ну, как можно в меня влюбиться? Как можно быть таким ослом? Впрочем, вспомнив Андрея и Витю, я пришла к выводу, что можно быть и не таким ослом.
  Господи, ну куда я опять вляпалась? Вечно меня... Знать бы, где упаду... Э-эх, горе горькое...
  ***
  И всё же я решила, что дома сидеть всяко не буду. Если инопланетянин наврал, то бояться нечего, а если правду сказал... Вечная несправедливость - вместо того, чтобы меня охранять, мои Ромео перестреляют друг дружку и дадут противному Свистку убить меня. И везде так... Россия...
  Нет, живая не дамся!
  Я порылась в шкафах у тётки, однако не нашла ни бронежилета, ни гранатомёта с оптическим прицелом. Также у неё не было мачете, топора, сабли, пики, рыцарских доспех, противотанковых мин, баллончиков с "Туманом"...
  Вообще ничего не было! Как только можно жить в столь бесполезном доме? Из полезных вещей была только белая простыня, накрывшись которой можно было уже ползти на Новодевичье. Большой нож для мяса не поместился в мою сумочку, а маленький я решила не брать. Бестолку.
  Выйдя на улицу, я себя почувствовала голой и беззащитной. Пояс не оттягивал старый добрый ТТ, а голень не грел острый нож в сапоге. Было непривычно без незнакомых ощущений.
  ***
  Я думала, умру в этот день. Не столько от реальной опасности, сколько от нервного перенапряжения. Мне казалось, что на меня постоянно кто-то смотрит, следит за мной, то и дело ловила на себе взгляды прохожих. Какие-то сочувственные взгляды! Неужели они все уже знают? А когда меня какой-то мужчина спросил, который час, я припустила от него со скоростью, достойной, наверное, чемпионата мира по бегу.
  Домой я пришла дёрганая и злая. Левую бровь разобрал нервный тик, меня это даже бесило меньше, чем обычно. Я заглотила валерьянки и пошла спать, но тут тётя Света позвала меня к телефону.
  Мужской голос безапелляционно заявил:
  - Мы всё про вас знаем.
  И стал перечислять всё, что он обо мне знает. Дубина. Так, ФИО, мои паспортные данные, рост, вес (кстати, неправильный: я вешу на 5 кило меньше), цвет глаз, волос, кожи, дата моего рождения, адрес в Питере, Москве, ФИО тётки, мамы, Игоря, адрес Игоря, передвижения сегодня от и до. Он выдохся и приказал:
  - Сдавайтесь!
  - Кому? - спросила я уже чисто по приколу.
  - Свистку.
  - А ты знаешь, что такое две дырки в одной? - злобно спросила я.
  - Нет.
  Я ему объяснила. И повесила трубку, не дождавшись ответа. Что ж, я ещё могу жить. Если этот опилкоголовый рассказал мне всё, что знает, значит, он не знает про Сергея, Лёшу и две моих трубы. А значит, ещё не всё потеряно - мне есть, что скрывать.
  Я подошла к тётке, критически посмотрела на её толстую тушу и сказала:
  - Да ты похудела! Здорово, тебе идёт!
  Тётя Света подняла на меня свои зелёные глаза и переспросила:
  - Правда?
  Нет, конечно же, я здорово кривила душой. На мой взгляд, она поправилась ещё пуще. Но я врала дальше:
  - Конечно! Я тебе когда-нибудь врала?
  Я подождала, пока тётя улыбнётся. Да, хорошо, значит, поверила. Я продолжила:
  - Послушай, можешь сейчас сходить купить мне чёрный парик, карие линзы и очки с обычными стёклами?
  Она согласилась. Просто мой комплимент её деморализовал. Я ей дала денег, и она отправилась на поиски таких нужных мне вещей. А у меня в голове как раз зрел план.
  
  ***
  Тело ныло от напряжения и мне как никогда захотелось выпить. Вообще-то страстной любовью к зелёному змию я не отличаюсь. Если я пью, то по праздникам, только в компании, исключительно белое полусладкое полусухое вино и в крайне малых дозах. И вдруг такой порыв.
  Дома, естественно, я ничего не нашла. Полная решимости и энтузиазма, я набросила пальто и потопала в магазин. Бдительность я потеряла, наверное, ещё тогда, когда хамила в телефон, я шла, не прячась и не оглядываясь по сторонам. Зря.
  Из-за угла вынырнула большая тёмная машина, предположительно чёрный джип. Заметила я его лишь тогда, когда из него стали в меня стрелять из пулемёта. Я на всякий случай рухнула на асфальт, изображая преждевременную кончину. Рядом тоже кто-то упал, видимо, с тяжёлыми авоськами, так как громыхал порядочно. Я его не видела, но мысленно пожалела. Выстрелы утихли. "Только не контрольный в голову!" - думала я. Ожидания оправдались. Машина уехала, а я осталась жива. Я неуклюже привстала и взглянула на вторую жертву терроризма. Ею оказалась урна, которая от выстрелов перевернулась и высыпала всё своё, уже не нужное злым человекам, добро на тротуар. К злым человекам себя я тоже отнесла, поэтому, пнув консервную банку, вывалившуюся из помойной вазы, я пошла прочь. В конце концов, какое мне дело до какой-то тщедушной урны, мне, чья жизнь чуть было только что не оборвалась!
  Да, тщеславие меня когда-нибудь погубит. Но только не сегодня, нет. Свободу не задушишь!
  Я, наконец, добрела до магазина и купила дорогой коньяк. Продавщица, скорее всего, приняла меня за облупившуюся бомжу из-за моего пальто, вываленного в грязи. Но какое мне дело до её мыслей, мне, которая...
  ***
  И мы напились вместе с тётушкой. Долго звонил телефон, но мы уже не могли на него ответить. Утром нам было порядочно плохо, но тётя всё равно ушла на работу.
  А я решила померить то, что она мне вчера купила. Не тут-то было! На линзы я забила сразу - вставить их в опухшие глаза мне казалось миссией совсем уж невыполнимой. Парик я таки после около часовых пыток надела и даже чёлкой вперёд. Но он мне показался каким-то кособоким, не то я была в то утро какая-то косорыленькая, не то зеркальце оказалось слегка кривоватым, но что-то в отражении моём было явственно несимметрично.
  Затем я надела очки. Но увидеть себя в них я так и не смогла. В глазах всё поплыло и стало подташнивать, и я их поспешно сняла. Видимо, у стёкол слишком большой " + " или " - ". А у меня-то зрение хорошее пока. Тьфу-тьфу-тьфу! Ой, извините... у вас теперь на плече...кхм!.. вытрите там...нет, левее, да, вот тут. Ещё раз извините...
  Когда я посмотрела на свой продукт оптической промышленности, я сделала для себя открытие, что очки не мои, а тётушкины. Хм...а где мои? А вот они!
  Я глубоко вдохнула, как перед прыжком в прорубь, и рывком надела следующие. Предметы стали чуть резче, но в целом, смотреть на мир через них было можно. На лице они тоже сидели хорошо.
  Потом часа два я провела за укладкой парика.
  Ещё через полтора часа я была готова рвать отсюда когти. Оделась я во всё красно-чёрное, накрасилась в тех же тонах и глянула на себя в зеркало.
  М-да. Если бы моей маме показали меня сейчас, она бы, во-первых, не узнала меня, во-вторых, никуда больше из Питера не выпускала. Во всяком случае, я на её месте поступила бы именно так. Ибо выглядела я сейчас, как настоящая простиздеська: сапоги на 10-сантиметровой шпильке, коротенькая красная юбочка, кофточка в облипочку с глубоким декольте, кроваво-красные губы, чёрная подводка... да, не хватает, пожалуй, только чулок в сеточку. От настоящей обладательницы древнейшей профессии меня отличали, наверное, только очки, которые придавали мне вид интеллигентной шалавы.
  Духам, однако, я не изменила. Несмотря на то, что сейчас мне больше подходили Chanel или NOA, я полилась любимыми Kenzo.
  Моё пальто было безнадёжно испорчено. Пришлось одеть чёрное тёткино. Её пальто мне было настолько велико, что это даже не было заметно. Как будто, так и надо, модель такая. Голую шею я замотала красным вязаным шарфом и подмигнула сама себе. Кто здесь самый модный? Вот так-то!
  ***
  Во мне погиб великий шпион и разведчик, это мне говорили давно. Я отвечала: "Я знаю!"
  Сев в лифт я нажала на последний этаж и злорадно захохотала. Питерские не сдаются!
  Выйдя на девятом этаже, я полезла выше. На крышу. К моему счастью лаз заперт не был, и я, костыляя на шпильках, полезла наверх, стараясь не заляпать пальто.
  На крыше меня чуть не сдуло. Ветер был сильный, порывистый. А высоты я боюсь больше гражданской войны. Поэтому, стараясь не смотреть по сторонам на простирающуюся во все стороны сумеречную в огнях Москву, я, отчаянно пригибаясь, потрусила к дальнему лазу, ведущему в первый подъезд.
  Когда я вышла на улицу и пошла ногами по обычной земле, я почувствовала себя победительницей. Меня теперь не поймают, не убьют, не заметят. Я шла вперед, и мне было весело. Я подняла гордо голову и собралась что-то пропеть себе под нос, как вдруг мои ноги вросли в асфальт.
  Огромный рекламный щит, которых полно и в Питере, и в Москве. И вот с этого щита улыбается людям ... я. Я! Какого? Я, моя фотография во весь щит! Что происходит? Что все это значит? Я присмотрелась получше. Рядом с моим изображением было написано: "Продюсерский центр "Тихая обитель" разыскивает свою актрису Ирину Лесникову! Просьба любому, видевшему ее в последние дни позвонить по телефону:..." и телефон соответственно. Вот это да! Вот так шедевр идиотизма! Продюсерский центр "Тихая обитель"! Актриса Ирина Лесникова! Интересно, когда это я была актрисой, да еще, к тому же, продюсерского центра с таким загробным названием? Ужас! Нет, это уму непостижимо! Я потрясающе вовремя поменяла внешность, на рекламе было, конечно же, фото меня - блондинки.
  Со скрипом я оторвала одну ногу от земли, вторую, и в шоке пошла дальше.
  Дела, однако. Нужно где-то спрятаться. К тете Свете не вернусь - опасно. Значит, самое время познакомиться с Алексеем Гориным.
  Я достала мобильный и потыкала в кнопки. Только бы он не оказался в театре или на съемках. Пусть бы даже лежал дома с небольшой температурой, лишь бы в потребном состоянии. Соединяли меня с абонентом долго, и я еще раз подумала, что сделала глупость, подключившись перед поездкой к МТС в надежде на то, что в Москве мне с ней будет легче. Ничего подобного. Что и требовалось доказать: МТС - идеальная слышимость в зоне прямой видимости. Ура! Наконец-то я услышала гудки. А потом - опечаленный голос:
  - Да, слушаю.
  Я почему-то растерялась. И испугалась одновременно. Как влюбленная школьница, стою, хлопаю глазами, коленки трясутся мелкой дрожью. К жизни меня вернула трубка:
  - Ну, алё!
   Я на всякий случай уточнила:
  - Леша?
  - Да, - ответил он совсем другим тоном.
  Боже, как я обожаю эту черту в мужчинах! Сначала гаркнуть в трубку "Алло!", а, услышав, что на том конце провода девушка, сразу стать почти ласковым, таким нежным и пушистым. Люблю эту особенность, поэтому на первой фразе обычно голос делаю слегка испуганным. Но в этот раз я волновалась по-настоящему.
  - Здравствуйте, - сказала я, - меня зовут Ира, вы меня не знаете, но помочь сейчас мне можете только вы.
  Я умолкла, ожидая реакции, которая последовала не сразу:
  - И чем же я могу быть вам полезен?
  - Вы будете дома через полчаса?
  - Да.
  - Тогда я приеду, - поставила я его перед фактом, но потом все же решила спросить, - вы не против?
  Снова пауза. Да, пожалуй, сложно решить сходу, против ты появления незнакомки в твоем доме или нет.
  - Я не один, - неуверенно произнес он.
  Я закусила губу и выдавила:
  - Мне все равно. Мне нужна ваша помощь.
  - Адрес знаете? - почти утвердительно сказал он.
  - Да. Я буду минут через 20-30.
  Я повесила трубку. Последнее слово должно быть моим, и я сделала это насильно, оборвав связь. Что ж, мне повезло, притом даже очень, я даже не рассчитывала, что все будет так легко.
  ***
   Машину я поймала быстро, поэтому у дома Горина была уже через 15 минут. Я позвонила в квартиру. Дверь распахнулась сразу, и моё сердце остановилось, моё сердце замерло. "Я душу дьяволу продам за ночь с тобой!" - пронеслось в голове. Лёша оказался выше и симпатичнее, чем я думала, сидя у себя в кресле перед телевизором.
  Я улыбнулась и осторожно произнесла:
   - Привет!
   Он тоже растерянно улыбнулся, пригладил волосы и посторонился, чтобы я вошла:
   - Вы ведь Ира?
   - Да. Предлагаю перейти на ты, - с этими словами я перешагнула порог квартиры Алексея Горина. Надо же, он растерялся. Мне это польстило.
   По одной паре ботинок сорок пятого размера я смекнула, что Лёша всё-таки один дома. По его внешнему виду я тоже могла кое-что сказать. Например, то, что после моего звонка он причесался и переоделся. На счёт джинс точно не скажу, но чистую рубашку он одел только что - это стопроцентно. Меня этот факт позабавил. Ещё одно - он от меня ждёт совсем не того, что я ему сейчас скажу. А я скажу, с меня станется.
  Я сняла пальто и сапожки. Он посмотрел на мои ножки тридцать шестого размера и сообщил:
  - Извини, тапочек нет.
  - Ничего страшного, - заверила я.
  И он повёл меня на кухню. Я уселась на табуретку, Лёша предложил:
  - Чай будешь?
  - Лучше кофе.
  - Только растворимый.
  - Сгодится.
  Чайник был водружён на плиту, а Лёша сел на подоконник и стал меня разглядывать. Я возражать не стала и в отместку уставилась на него. Даром что за это денег не берут. А посмотреть было на что. Высокий, стройный, темноволосый парень с голубыми, почти синими глазами, внимательным взглядом, с мужественным и, одновременно с тем, детским лицом. Страсть по захапыванию себе прекрасного была у меня с детства, потому что я росла единственным ребёнком в семье. И я привыкла, что всё моё. Жизнь мои представления поменяла мало. Поэтому эту игрушку, сидящую на подоконнике, я тоже решила присвоить себе.
  Чайник закипел.
  Лёша начал хозяйничать с кружками, а я заговорила по делу.
  - Ты сегодня на улице был?
  - Да. А что?
  А то, что щиты с рекламой меня торчали по всему городу. Это я выяснила, когда ехала сюда. Я посмотрела на Горина внимательно и заявила с издёвкой:
  - Я - Ирина Лесникова, актриса продюсерского центра "Тихая обитель".
  - Да ладно! - Лёша посмотрел на меня с недоверием.
  - Я правда Ирина Лесникова, только совсем не актриса и про "Тихую обитель" слышу первый раз. Если бы не дебильные плакаты по всей Москве, я бы и не подумала устраивать весь этот маскарад. Просто меня хотят убить, а я в столице никого, кроме тебя, не знаю. Мне нужно что-нибудь придумать, а я уже не знаю, что. Дома у тётки, где я жила, теперь опасно, поэтому я и прошу твоей помощи. Могу ли я у тебя недолго пересидеть?
  - Сколько?
  - Не знаю.
  - А почему тебя хотят убить?
  Ну да, вполне логичный вопрос.
  - Я тебе всё расскажу, - пообещала я, - только, с твоего позволения, верну себе человеческий облик, а то мои глаза скоро выпадут.
  Лёша не совсем понял, но я уже скрылась в ванной с сумочкой. С каким же наслаждением я снова увидела в зеркале голубоглазую блондинку с хорошим зрением! Я вернулась на кухню. Лёша стал меня разглядывать по-новой, соображая, что во мне изменилось. Долго смотрел в декольте, видимо, гадая, не убавилось ли там чего. Я не стала его смущать тем, что прекрасно вижу его пристальный взгляд, отхлебнула кофе и завела рассказ о своих московских приключениях.
  Повествую я красочно и убедительно, только вот сама история выглядела не слишком правдоподобно, о чём Лёша как раз таки и не побоялся высказаться. Я состроила жалобную гримаску:
  - Ты считаешь, что я всё это придумала?
  Я по его лицу видела, что он так не считал, а просто высказывал свои сомнения. Поэтому он ответил честно:
  - Я не знаю.
  Лёша на моё счастье сидел близко и мой трюк удался. Я взяла его руку и с горячностью прижала к груди, заглянула с надеждой в глаза и с жаром принялась доказывать:
  - Мы должны верить друг другу! Только тогда у нас всё получится! Ведь мне кроме тебя больше не на кого рассчитывать!
  Лёша растерялся. Мои аргументы были слишком вескими. Он задышал глубже, а глаза заметались по кухне. Руку, однако, не отдёргивал. Я всё ещё корчила из себя святую невинность и глазами преданной собаки смотрела на Горина. Тот, наконец, придумал, куда себя деть, и сбивчиво произнёс:
  - Я...это, думаю, нужно чего-нибудь придумать...ну, в том смысле, не будешь же ты у меня вечно сидеть, то есть, я не против конечно, вернее...ну, да... Оно...это... Короче, у меня друг есть один умный, ему надо всё рассказать, и он что-нибудь придумает...да.
  Я задумалась со скучающим видом:
  - Умный, говоришь?
  - Да, да! Он обязательно что-нибудь придумает! Пойду ему позвоню
  Лёша осторожно высвободил свою руку и исчез где-то в глубине квартиры.
  Мне стало скучно. Лёша был каким-то...скованным что ли. Он меня боялся. Не потому что я монстр какой-то, боялся он скорее себя, того, что я ему нравлюсь, это его пугало. А меня его пугливость очень огорчала. Я встала и пошла за ним.
  Лёша был в комнате и разговаривал с другом. Вернее, уже заканчивал. Я села в кресло, а он положил трубку. Он уже пришёл в себя и почти успокоился.
  - Послушай, а откуда ты вообще-то знаешь мой адрес, телефон? - спросил вдруг он, хотя я ждала этого вопроса гораздо раньше. - И почему именно я?
  Я ответила, не глядя в его сторону:
  - Потому что ты мне понравился. А найти можно всё, было бы желание. Я хотела просто как-нибудь познакомиться. А последние события мне просто не оставили выбора.
  Возникла пауза. Я посмотрела на Лёшу. Он опять разволновался.
  - Значит, ты из Питера, да? - спросил зачем-то он.
  - Да.
  - Мм. А в Москву ты надолго?
  - Теперь уже не знаю.
  - Так, значит... У тебя...есть кто-нибудь в Питере?
  - Мама. Собака. Друзья. Родственники, - послушно перечисляла я.
  Ох, как я ему сейчас не завидовала! Когда я так разговариваю, для собеседника это просто конец света. Потому что я никак эмоционально не реагирую, и он не может меня никак расшевелить. Потому что я нарочно издеваюсь.
  - Нет, ну я имею в виду...там...муж...есть?
  - Нет, я не замужем, - бесцветно ответила я.
  - Ааа...- начал, было, Горин, но умолк.
  Так мы просидели минут десять. В разных углах комнаты. Я скучала, Лёша томился. Наконец, он не выдержал:
  - Хочешь ещё кофе?
  - Нет, спасибо.
  Так прошло ещё 15 минут.
  Следующая фраза была моя:
  - Ну и когда приедет твой умный друг?
  Лёша посмотрел на меня с грустью:
  - Не знаю. Через час... Может быть...
  Я встала, прошлась по комнате взад-вперёд и уселась Лёше на колени, прижавшись к его широкой груди. Жест, конечно, совсем уж непотребный, но обстановку следовало разрядить. И другого способа я не видела.
  - Расскажи мне о себе, - попросила я.
  - Что, например? - засуетился он.
  - Ну, вообще. О себе, - непутёво сформулировала я.
  Он сначала маялся, не зная, с чего начать. Я послушно ждала. Потёрлась носом о его плечо. Его это умилило и малость успокоило. И он начал рассказ, который больше всего напоминал исповедь.
  Лёша мне рассказал всю свою сознательную жизнь от и до сегодняшнего момента. Совершенно серьёзно, без тени шутки, как на допросе: явки, имена, логины. Мне показалось, что он относится к жизни так же серьёзно, как и рассказывает о ней. Не знаю, наверное, если бы я относилась к своей жизни так же, как он, я бы уже давно ушла в монастырь. Но я, порочное дитя разврата, не вижу смысла копаться в глубинах мироздания в поиске смысла жизни. Жизнь - игра, как сказал великий: задумка хреновая, зато графика прикольная. С великим я согласна полностью.
  На меня Лёшин рассказ действовал усыпляюще. Я иногда кивала головой и произносила невнятное "угу". Зато сам Горин осмелел, а к завершению рассказа решился даже обнять меня за талию. Я сочла, что это хороший знак.
  В дверь позвонили. Я испуганно взмолилась:
  - Если это не твой друг, не открывай, пожалуйста, я боюсь.
  Но это оказался именно этот умный приятель Алексея. Мало того, когда он вошёл в комнату, оказалось, что я его даже знаю, во всяком случае, видела в том же фильме "Товарищи", где он вместе с Гориным играл главную роль. Это был Слава Безуглый.
  Слава меня тоже узнал, небось, насмотрелся на меня за день, он весело спросил:
  - Вас не Ириной звать, случаем?
  - Правильно, Ириной, - ответила я.
  - Что ж вы тут сидите? Вас разыскивают по всей Москве!
  - Потому и сижу тут, что разыскивают, - буркнула я, выпятив нижнюю губу, да так старательно, что измазала помадой подбородок.
  - Так что у тебя за дело такое срочное? - обратился Славик к Лёше.
  - А вот, - попытался объяснить Горин.
  И мне пришлось всё заново озвучивать, обозначив в конце вопрос:
  - Что мне теперь делать в вашей немытой Москве?
  Слава проблему просёк, переспрашивать не стал и задумался. Потом спросил у Лёши:
  - Она тебе никого не напоминает?
  - В смысле? - не понял тот.
  - Ну, внешне.
  - Фигурой? - смутился Горин.
  - Нет! - И Безуглый взъерошил свои тёмные волосы. - Она мне кого-то напоминает лицом. Кого-то из моих знакомых. Ух, чёрт.
  Я смотрела на Безуглого, как на спасательный круг. У него в голове действительно ведь были какие-то мысли. Лёша тоже уставился в очередной раз на меня, пытаясь уловить в моём лице знакомые черты.
  Так они сидели вдвоём и пялились на меня. Мне же пришла в голову мысль смыть мой индейский макияж. Свою мысль я воплотила в жизнь и вернулась в комнату. Экзекуция продолжилась. Часы пробили полночь. Я вертела головой в разные стороны, смотрела то в пол, то в потолок, корчила всевозможные лица, а потом заметила, что Слава взял карандаш и стал что-то рисовать. Потом придвинул рисунок к Лёше, посмотрел на меня и отечески улыбнулся, отчего у глаз образовалась сеточка морщинок. Горин посмотрел на рисунок, потом на меня и пристрелил Безуглого пальцем с криком:
  - Точно!
  Славка вскочил и забегал по комнате.
  - Так, так, так...сейчас я придумаю, чем это может быть нам на руку, - думал вслух он, - сейчас, сейчас...
  Я подошла к столу, на котором лежал рисунок, и посмотрела на него.
  - Пошли кофе пить! - предложил Слава, и ребята пошли вон из комнаты.
  Я взяла листок с творчеством Безуглого и двинулась за ними. Что на нём изображено, я понять не могла, по мне - так это был гнутый заштопанный презерватив.
  - Что это? - ткнула я бумажку Славке под нос.
  - Это? - и он лучезарно улыбнулся. - Это валенок.
  Я присмотрелась получше. И вправду, валенок. Похож даже. Никогда бы не подумала!
  Так, постойте, а почему я им напомнила валенок? И чем это обидное сходство может мне помочь?
  - А при чём тут валенок? - озвучила я свои сомнения.
  - Валенок - это мы приятеля своего так зовём, - стал объяснять Слава, - Женю Маленкова.
  - А, знаю, - похвасталась я, - он тоже в "Товарищах" играл. Только почему вы его так зовёте?
  - Ну...Маленков - Валенков...созвучно. А Валенков - значит, Валенок, - Слава пожал плечами.
   ***
  А потом мы до четырёх утра придумывали план.
  Вернее, план придумывали Лёша со Славой, а я лишь вносила правки а ля "этого у меня нету", "такое я не смогу" и "таких денег мне даже в долг никто не даст".
  К четырём, то бишь к завершению нашей встречи, мои Чип и Дейл выглядели одинаково плохо: с красными опухшими глазами, помятыми осунувшимися лицами и причёсками "ядерное приключение не выходя из дома". Я выглядела лучше всех, и то только потому, что не имею привычки в процессе мышления дёргать себя за волосы, хлопать со всей дури по лбу, чесать нос и тереть глаза. Но чувствовала я себя при этом просто отвратительно, так что меня впору было уносить отсюда. Вперёд ногами. Из-за того, что я сегодня совершенно явно перенервничала, у меня поднялась под вечер температура, меня всю трясло и ломало, короче, организм требовал отдыха. И вот прилетела первая весточка того, что он, отдых, скоро наступит: Горин посмотрел на часы:
  - Блин! У меня ж завтра репетиция в 9!
  - А у меня в 10 съёмки! - подхватил Слава, тоже поинтересовавшийся временем. - Ёлки-палки, время срать, а мы ещё не жрали!
  Фе, никогда бы не подумала, что услышу от актёра театра и кино Станислава Безуглого фразу одного своего деревенского знакомо.
  Понеслись поспешные сборы, в ходе которых уже через 15 минут Слава отбыл домой, а мы с Лёшей улеглись на один диван. Спать.
  Ох, зря мы легли под одно одеяло. Потому что уже через полчаса я проснулась оттого, что замёрзла.
  Ну, конечно! Рядом высилась спина, укутанная в одеяло. А я, вся такая заболевшая, беззащитная и никому не нужная, валялась рядом в одном неглиже.
  Я развернулась лицом к бесстыжему затылку, свернулась замёрзнувшим калачиком, сделала физию пожалостливее, закрыла глаза, типа сплю, и со всей моченьки пнула Горина. Типа, создаём иллюзию пробуждения "как от толчка" (унитазы тут не при чём). Лёша зашевелился. Ага, проснулся! И начал обратно пристраиваться спать, даже не обернувшись на меня! Э-й! Я тихонечко заскулила "во сне". Он аж подпрыгнул, наверное, напрочь забыл, что я тут тоже вроде как лежу. Я не видела, какое он сделал при этом лицо, так как, изображая спящую, была с закрытыми глазами, но вскоре почувствовала, как меня заботливо накрывают долгожданным одеялом. А через пару секунд Горин меня погладил по голове и осторожно поцеловал в щёчку.
   ***
  На репетицию Лёша, конечно же, проспал.
  В 7 утра зазвенел будильник, я проснулась первая, по привычке выключила его и легла спать дальше.
  Горин даже не проснулся.
   ***
  Глаза продрал он только в 12 дня, о чём меня тут же оповестил криком. Он носился по квартире с громким топотом и то и дело задавал риторический вопрос о том, как же так будильник не прозвенел. Я в свою очередь, как человек здравомыслящий, не стала признаваться, что это я его заткнула.
  Через 20 минут он унёсся в свой театр. Но перед этим прочёл мне лекцию по ОБЖ (моей личной Ж), я его чмокнула в подбородок (ну уж, куда достала, туда и чмокнула!), и только после этого он отбыл, пообещав вернуться.
  Мне было строго-настрого запрещено покидать жилище и отвечать на любого рода звонки. Я особо не сопротивлялась, тем паче на улице шёл ливень, а разговаривать с незнакомыми дядьками, и тем более тётками, желания у меня не возникало. Совесть один раз дала о себе знать, я, подвергнувшись её порыву, заглянула в холодильник, чтобы приготовить хозяину дома какое-нибудь вкусное блюдо. Но в рефрижераторе только из угла в угол гулял пронизывающий ветер и колыхал трупик мышки, повесившейся от безысходности, потеряв всякую надежду хотя бы увидеть еду.
  Мышке я посочувствовала, совесть заткнула и двинула в комнату. Раз уж так получается, устрою себе выходной. Буду валяться в кровати целый день и слушать музыку.
  Я извлекла из сумки два диска с миксами Серого ди-джея. Это он так себя называет, Серёга мой - Серый DJ. Ни в коем случае не наоборот, это принципиально! Серый играет очень даже качественный progressive, мне такая музыка нравится.
  Поэтому я включила на полную громкость. Надо же и себя порадовать, в конце-то концов! Я стала кривляться перед зеркалом, строить разные лица и танцевать. Обожаю это занятие! Я сбросила с себя надоевшую за вчера красно-чёрную одежду и накинула поверх нижнего белья, не застёгивая, Лёшину рубашку. Она мне чуть не доходила до колен. В таком вот срамном виде я продолжила кривляния для самой себя, где-то в глубине души даже жалея, что меня никто не видит.
  Хотя с этим я погорячилась. Как раз на очередном па, оторвав взгляд от себя любимой, я увидела Лёшу. Он стоял в дверном проёме, замерев, и смотрел на меня. Давно ли он так стоит и о чём сейчас думает, я даже опасалась догадываться.
  Я запахнула рубашку и сделала потише. Горин отмер, закрыл рот и снял куртку. А потом решил сделать мне комплимент:
  - Ты классно танцуешь. Мне понравилось.
  Ещё бы! Для себя ж стараюсь! Но сказала я другое:
  - И давно ты любуешься?
  Лёша пожал плечами:
  - Песни полторы.
  - Я не знала, что ты так быстро всё отрепетируешь, - пожаловалась я.
  - Я слова забыл.
  - Вспоминай.
  - Я их дома забыл. Вот и решил вернуться. До театра я так и не доехал. Меня режиссёр просто прирежет.
  - Позвони ему, - посоветовала я.
  - И что я ему скажу? - взвился он.
  - А что ты ему скажешь, когда будешь объясняться в театре? - в тон ему ответила я.
  Лёша подумал и решил, что я всё же права.
  Меня умилило, как он пытался оправдаться перед режиссёром:
  - А...ну, в общем, я тут...проспал, а потом...ну, когда в театр поехал, то текст забыл, пришлось вернуться...да...нет...ночью что делал?.. Э-э...ну, тут приятель зашёл, засиделись мы...
  Легче уж наврать, по-моему, было. Нужно было срочно помочь Лёшику, тем более, это он из-за меня влип в такие неприятности. И ведь это я выключила будильник... Я решительно подошла к Горину и громко сказала:
  - Если не умеешь врать - лучше скажи правду, - я подмигнула и протянула руку за трубкой. Услышав на том конце провода раздражённое "Алё!" я виноватым тоном залепетала, - Здравствуйте, меня зовут Ира. Это из-за меня Лёша проспал репетицию. Ну, понимаете, мы всю ночь не спали...ну...представляете, в каком состоянии он был утром...да и сейчас не лучше...
  Лёша смотрел на меня, выпучив глаза. Держу пари, больше всего на свете он сейчас хотел, чтобы я заткнулась. Я сделала ему знак, чтобы он молчал.
  - Да? - Послышалось в трубке. - Во дела! Не ожидал я от него. И давно вы знакомы?
  - Ну...со вчера.
  - Ага. И надолго это у вас? - всё допытывался противный режиссёр.
  - В глобальном смысле? - уточнила я.
  - Ну, допустим.
  - Не знаю, - а потом добавила. - Вы уж простите его, с кем не бывает. Дело молодое. Просто он забыл мне вчера сказать про репетицию, я и не думала, что ему сегодня на работу надо будет. Суббота ведь.
  - Да, с кем не бывает, - задумчиво повторил невиданный мною режиссёр. - Ладно, прощаю. Скажи, пусть не приезжает сегодня, без него уже обошлись. Ему на работу только в понедельник...так что, - тут он сделал заговорщицкий тон голоса, - задай ему там жару!
  Мне стало весело:
  - Конечно! Теперь-то он от меня никуда не денется. Спасибо вам.
  Я положила трубку. Лёша испепелял меня взглядом. Я погладила его мокрые от дождя волосы.
  - Он сказал, что сегодня ты можешь в театр не приезжать, - сообщила я, - ещё просил, чтоб я тебе задала жару. А я ему пообещала, что ты от меня никуда не денешься.
  Он был не против. Вот и всё.
   ***
   Было бы логично на этом и закончить моё повествование вообще. Но я не могу удержаться от того, чтобы рассказать, какой мы придумали план, вернее, как мы его воплотили в жизнь.
  В 21 час вечера в тот же день пришёл, как и было уговорено, Безуглый, но не один, а с Маленковым. Жене нужно было всё объяснить, а ещё он должен был знать меня в лицо.
  Через 10 минут после прихода Славки и Женьки, в дверь позвонили.
  Мы испугались все, даже Валенок, который толком ничего ещё не знал. Крайним оказался Горин, как хозяин квартиры, он и пошёл открывать дверь.
  - Вы вообще уже сдурели - сами пьёте, а меня не позвали! - донёсся из прихожей весёлый голос. - Я ведь и обидеться могу!
  - Петь, мы тут...кхе...мы и не собирались пить, - попробовал отмазаться Лёша.
  - Так это не проблема! Я принёс!
  - Кхм... Петь, а откуда ты, вообще-то говоря, знаешь, что мы собрались?
  - Хе! Жена Женькина мне вас заложила. Так ты меня впустишь?
  - Хм... И многим, кроме тебя, она ещё нас заложила?
  - Только мне! - Ответил Петя не без гордости. - Так что, так и будешь меня на пороге держать?
  Лёша колебался.
  Но, в конечном счёте, гостя пришлось впустить. Это оказался режиссёр-постановщик "Товарищей", Пётр Анисимов.
  Я снова стала рассказывать свою беду, как школьница на уроке литературы пересказывает прочитанное произведение. Меня продолжил Слава, изложив Валенку то, что мы решили предпринять. А Петя сидел на правах вольнослушателя с раскрытым ртом. Когда мы закончили повествовать, он поднял указательный палец вверх, а где-то минуты через две осилил сказать:
  - Мы снимем фильм. Вы меня слышите? Мы снимем фильм! Жизнь диктует самые лучшие сценарии! А в конце, - у Пети появился безумный блеск в глазах, - в конце Свисток убьёт и тебя, - он ткнул пальцем в меня, - и Женьку! Во! Я придумал!
  - Не надо никого убивать! - Взмолилась я. - Я ещё жить хочу!
  - Ну, мы ж только в фильме... - посмотрел он на меня умоляюще. - Даже приглашу тебя сыграть саму себя, а?
  Я задумалась. А смогу ли я сыграть? Наверное, смогу. Чего тут - саму себя-то... Так, а что делать со Свистком настоящим?
  - Я отвечу, только когда меня оставит реальная угроза, - поставила условие я.
  В конце концов, на съёмки может и денег-то никто не даст.
   ***
  А утром я села в экскурсионный автобус, всё той же брюнеткой, и поехала в свой родной Питер.
  Отбиться от дурацкой толпы экскурсантов мне не составило совершенно никакого труда. Спину, пятую точку и ноги в придачу свело от многочасового сидения в неудобном кресле автобуса, и я, смешно и нелепо ковыляя на шпильках, двинула в сторону Невского.
  Родной город мне явно симпатизировал, так как погода в нём была даже очень хорошая. Солнышка не было, но и дождя с ветром тоже не наблюдалось. Было тепло и свежо.
  Я добрела до нужного мне здания и стала подниматься на третий этаж, где находится офис человека, который мог мне реально помочь.
  Контора по недвижимости работала успешно, охранник Юрка меня не узнал, но улыбнулся как родной.
  - Вы к кому?
  - К Марине Николаевне, - в тон ответила я, стараясь чуть-чуть изменить голос.
  - Как вас представить? - продолжал допрос Юрик.
  Вот ведь вонючка! Нет бы позвать её ко мне. Или меня к ней пустить. Нет ведь, видишь, как вас там представить?
  - Скажите, клиентка, - расплывчато предложила я.
  Охранник ушёл, потом вернулся и проводил меня к Марине Николаевне, хотя я сама прекрасно могла найти туда дорогу с закрытыми глазами.
  Марина Николаевна посмотрела на меня...и тоже, не узнав, улыбнулась дежурной улыбкой.
  - Здравствуйте, - сказала она так, словно ждала именно моего прихода всю жизнь. - Вы у меня впервые, насколько я могу судить, так ведь? Как вас зовут?
  Я посмотрела на Юру. Он понял, в чём дело, и ушёл. А я сняла очки и, сев напротив Серёжиной мамы, тихо сказала:
  - Здравствуйте, Марина Николаевна. Я - Ира Лесникова, бывшая девушка вашего сына.
  Глаза её полезли на лоб:
  - Ира? А почему ты в таком виде?
  - долгая история, - отмахнулась я. - Мне нужна ваша помощь. Сергей у вас сейчас живёт?
  - Нет, - покачала головой собеседница, - он мне надоел под ногами путаться, и я его к бабушке в Турцию отправила.
  Я улыбнулась. Отправила, значит хорошо.
  - Вы можете мне помочь? Я поживу у вас день или два?
  - Ну, х-хорошо, - удивлялась Марина Николаевна.
  Я снова улыбнулась. Нет, всё-таки она - клеевая тётка. Нравится она мне.
   ***
  Вечером я выглядела опять по-другому. Мои родные любимые волосы обстригли! Теперь они чуть доставали до плеч. Меня это слегка печалило. А ещё меня покрасили. Как сказал Безуглый, "под Валенка", за что я ему долго порывалась навесить. А ещё у меня были новые очки, слегка затемнённые. Это было сделано для того, чтобы не слишком бросалась в глаза разница оттенков наших с Женькой глаз. Ещё пришлось себе купить деловой костюм.
  Уставшая так, что было лень даже разговаривать, я всё же набрала московский номер. Трубку подняла женщина.
  - Женю позовите, пожалуйста, - по-хорошему попросила я.
  - А кто его спрашивает?
  - Лиза, сестра его родная, - промямлила я, чувствуя, что сейчас свалюсь под стул и усну.
  - Лиза?
  - Нет его, он в театре. Что-нибудь передать?
  - Да, - сказала я, с удовольствием закрывая и с непосильным трудом открывая обратно глаза, - передайте, что я приеду послезавтра в 6:30 на поезде "Петербург-Москва". Пусть он меня встретит.
  - Хорошо, я передам, - пообещала женщина.
  - Льнямням, - произнесла я невнятно, уже не в силах сказать "Спасибо. До свидания" и повесила трубку. И уснула прямо в кресле, раскорячившись в устрашающей позе.
   ***
  Утром я проснулась на полу. Сползла, наверное. Немилосердно болела спина. Неудивительно.
  В этот день я получила свой первый в жизни левый паспорт. От моего настоящего он радикально отличался данными. Про горячо любимую мною меня там не было ни слова. Была только моя фотография, новой меня. Имя этой новой меня было Елизавета Ивановна Маленкова, родилась эта девушка в городке Электросталь Московской области и была на четыре года младше своего братца Евгения.
  На самом деле никакой Лизы и в помине не существовало, её придумал Станислав Безуглый на кухне Алексея Горина в присутствии Ирины Лесниковой за чашкой кофе, а точнее, за десятком ведероподобных кружек растворимой бурды под названием "Nescafe Gold".
  За эту липу я выложила очень много денег. Так что после покупки билета до Москвы от моих сбережений, которые я копила на машину, осталось, пожалуй, только на бельё в поезде. И то, только на наволочку... Елизавета Маленкова оказалась бабёнкой чрезвычайно дорогой.
   ***
  Без десяти десять вечера мы с Мариной Николаевной слёзно прощались на перроне.
  - Береги себя, - попросила она меня.
  Я закивала, утирая слёзы. Всё-таки классная она тётка.
  - Серёжа вернётся - передайте ему, если он не передумал, я к нему вернусь, - попросила я.
  Марина Николаевна кивнула. Провожающих моего поезда попросили по рупору покинуть состав. Мы с Серёжиной мамой на прощание обнялись, поцеловались, и я побрела в свой вагон.
  Я вошла в своё купе и с недоверием оглядела попутчиков. Молодая семейная пара махала ручками в окно своим друзьям, те в отместку корчили им рожи. В том же купе бабуля давала последние указания внучке перед тем, как отъехать. Девчонка прародительницу слушала плохо, глазёнки так и светились. Небось, одна в квартире остаётся. Наломает, конечно, дров без присмотра-то, дурочка.
  Проводница прошла по вагону, вопрошая:
  - Все провожающие вышли?
  - Ой, нет, я ещё тут, - вскочила девчонка и унеслась, даже не попрощавшись с бабушкой. Та с сожалением вздохнула и спросила:
  - Молодёжь, кто уступит старой женщине нижнюю полку?
  Намекала она явственно на меня. Ну, ладно, мне по большому счёту неважно, куда кости сложить. Я уступила.
  Я люблю ездить в поездах. Думается в них хорошо. И романтика...
   Что же я буду делать дальше? Не буду же я вечно так ходить по земле и бояться, что меня зарежут? Когда-нибудь то это закончится. Самой гадкой во всём этом была перспектива жить в Москве. Но мне не нужен этот город! Я люблю свой Санкт-Петербург и не хочу ему изменять. К Серёге, правда, возвращаться не слишком хотелось. Но лучше Серёжа, чем Москва. И мама у него клеевая. Я представила себе Серого. Загорелый крашеный блондин, вытянутое лицо, улыбка, такая милая сердцу загадочная улыбка... А голос, Господи, этот голос, который слышит туча городов по радио, но в тысячу раз мягче, такой бархатный баритон и только для меня одной. Нежные, ласковые слова... Серёжу сменил Лёша, и я улыбнулась шире, уже во сне. Лёша тоже обалденный. Потом я стала вспоминать все приятные события в Москве, все как одно связанные с Гориным. Потом вспомнила, как рыдала перед телевизором. А потом мою полку стали пилить бензопилой.
  Я подскочила, ударилась об железную полочку с одеждой, сон, естественно, улетучился. Никто ничего не пилил. Просто противная старушенция на нижнем ярусе так храпела. Парочка куда-то ушла, наверное, в вагон-ресторан. Я им позавидовала и попыталась снова уснуть. Ха, счаз мне. Старушка разрывалась так, что мне стало казаться, будто она вся рвётся на куски. Вместо приятных ассоциаций голова наполнилась кошмарами со взрывами. Я шла куда-то, то и дело вокруг меня раздавались выстрелы, от бомб поднималась земля, а я всё шла и шла непонятно куда...
  Когда мы подъезжали к Москве, моя голова напоминала чугунок, по которому барабанят молотком. Я сидела красилась, злющая, как Гитлер, а грёбаная сморщенная карга жалилась нам на жизнь:
  - Эх, молодёжь, везёт вам, молодые вы. Вот я уже не та стала, да-а, не та. Вот ведь всю ночь проворочалась, так и не смогла глаз сомкнуть ни на минуточку, представляете? Ах-ах-ах, молодость!
  Молодые сочувственно поцокали языками. Слышали бы они, как она тут храпака задавала, отнеслись бы к её жалобным охам иначе. Я ничего не стала говорить. Просто нацепила очки и уткнулась в книжку.
   ***
  Женька меня ждал на перроне. Его маячившую заспанную фигурку я приметила издалека. Он всматривался тщательно в толпу, стараясь разглядеть меня, но ничего путёвого у него из этого не выходило. Увидел он меня лишь тогда, когда я поставила рядом с ним две тяжеленные сумки и сказала:
  - Ну, здравствуй, братишка.
  Он оглядел мой внешний вид и остался доволен. Мы прилюдно обнялись и облобызались, старательно разыгрывая сцену "встреча брата и сестры после долгой разлуки".
  Мы поехали к нему домой, где он познакомил меня со своей женой Анной. Аня перво-наперво поставила нас с Женькой рядом и стала разглядывать. Затем умозаключила:
  - Здорово, вы так похожи!
  Я подмигнула Маленкову:
  - Ну так, не чужие ведь.
  Потом мы уселись на кухне, я рассказала о жизни Лизы Маленковой. Эту легенду я сочинила сама, на мой взгляд, вполне правдоподобную. Аня слушала внимательнее, чем Женя, видимо оттого, что последний знал, что всё это сказки. Сказка была про Лизоньку, маленькую шалаву, которая решила переплюнуть старшего братца и податься на обучение в Питер. В северной столице Лиза проваливает вступительные экзамены, но находит себе мужчину, у него и живёт. Лиза зарабатывала тем, что танцевала в ночных клубах в подтанцовке у различных звездунов. Жила она то у одного своего мужчины, то у другого. И вот, когда очередной Лизулин кавалер попросил очистить жилплощадь, девушка вспомнила про брата, которого совсем недавно видела по телевизору. И вот теперь Маленкова младшая в Москве. Та-дам!
  У меня затрещал сотовый и я ушла в коридор. Марина Николаевна интересовалась, как я доехала. Я заверила её, что всё хорошо и нечаянно подслушала, как жена выговаривает Женьке:
  - Ответь, почему ты никогда не говорил, что у тебя есть сестра, да к тому же, такая милашка?
  Я поперхнулась. Это Лиза-то милашка? Да она же шалава необутая!
  Хотя, о чём это я? Это ж теперь я...
  - Бедняга, - продолжала Аня, - такая нелёгкая участь!
  Я ухмыльнулась и вышла обратно к народу.
  Теперь говорил Женя. Он рассказывал, как жил всё это время, как женился, как снялся в товарищах. Я похвасталась, что смотрела все серии. И ещё добавила, хитро прищурившись:
  - Мне там один актёр понравился, кажется, Алексей Горин.
  После чего Анюта просто загорелась мне помочь с ним познакомиться. В тот же вечер Лёша Горин был приведён к нам в гости. Был устроен праздничный ужин в честь меня, младшей сестрёнки Валенка. Аня смотрела на нас с Лёшей и не могла нарадоваться на то, как мы "быстро нашли общий язык" (её цитата).
  Так потекла другая жизнь. Жила я у Маленковых, Аня была от меня без ума, смеялась над всеми моими шутками и не совсем, моё мнение она уважала, стала таскать меня с собой по магазинам, чтобы я ей сказала, какую кофточку ей лучше купить. А как-то раз я услышала, как она, подняв трубку телефона, сказала, как говорю обычно я:
  - А-лоу!
  С Лёшей мы встречались с завидной регулярностью. Если была хорошая погода, мы сначала гуляли в каком-нибудь парке, а потом ехали к нему, а если погода была совсем никуда, мы сразу ехали к нему.
  Но мне было томно. Ира Лесникова всё ещё радушно улыбалась с рекламных щитов москвичам и гостям города. Нужно было как-нибудь это прекратить. И я решилась. Пойду напролом.
  Я позвонила в "Тихую обитель". И трубку там никто не брал. Странно.
  Но мне нужно было другое. Мне нужно было найти Самолёта или Запада. Господи, но как я их найду?
   Я же про них знаю лишь то, что у Андрея кличка Запад, а у Вити - Самолёт. А, ну да, ещё то, что они - криминальные авторитеты. Супермного. И как мне их искать в огромной Москве?
   Хорошо, не пойду же я в милицию, в отдел по борьбе с бандитизмом? Не, не годится. Попробуем мыслить логически. Почему Виктора назвали Самолётом. Может, потому что он как-то связан с авиацией?
  И я поехала в аэропорт Шереметьево. Там было так много народу, что у меня сразу пропало желание что-либо узнавать. Я пристроилась в буфете с соком и критически посмотрела на ситуацию. Бесполезная затея, ничего спрашивать не буду, не хочу позориться. Нет, нужно хотя бы попробовать. А вдруг! Нет, не буду. Надо. Не буду. Ладно, спрошу вот у тех двоих, если нет, тогда еду домой.
  Я подошла к двум мужчинам в дорогих костюмах и спросила:
  - Извините за беспокойство. Вы случайно не знаете Витю по кличке Самолёт?
  Мужички посмотрели на меня, как на душевнобольную дурочку и поспешили на посадку.
  Так, нет, всё, ухожу отсюда! Второго такого позора я не переживу!
  Я села в такси и поехала в центр. Вот возьму и с досады обожрусь вредными булками в Макдональдсе. Ненавижу эту, как говорил мой Игорь дантист, рыгаловку. В пище, которую там дают, полно холестерина, а это вредит зубам и фигуре. Вот с досады и испорчу и то, и другое.
  Я зашла в переполненный зал и...
   ***
  О, дядько Случай, пусть будет очень плохо тому, кто говорит, что тебя не существует!!!
   ***
  За столиком у стены сидел Запад. С ним был ещё какой-то парень. Подойдя ближе, я поняла, что это Витька.
  Я подсела без приглашения и сразу запричитала:
  - Андрей, Витя, родные, только вы мне сейчас можете помочь!
  - Девушка, - заговорил Самолёт, - мы разве зна...
  - Ирка! - Воскликнул Андрей, - Это же Ира! Помнишь, мы с ней ехали в одном купе!
  - Господи, точно, - обрадовался Виктор. - Надо же, как ты изменилась!
  - Так что у тебя за беда? - Обратился ко мне Запад.
  - Меня хотят убить, - пожаловалась я.
  Ребята, по-моему, слишком сильно удивились.
  - Да-а?
  - Кто же?
  - Свисток.
  - Свисток? А кто это? - Давался диву Андрюша. - Слышал о таком, а, Самолёт?
  - Неа! - выпучил глаза Витя.
  - Вот, я тоже не знаю такого. Ты что-то путаешь, детка.
  - Ну, это Георгий Петрович, с которым мы ехали в Москву, - попыталась объяснить я, чувствуя, что от меня что-то скрывают.
  - Ааа. А Георгий Петрович досвистелся, - сообщил Запад.
  - Как это? - испугалась я.
  - А, не бери в голову, - посоветовал Самолёт. - Его позавчера какие-то маньяки порезали.
  Андрей с Витей переглянулись и захохотали...
  
  
  
  La fin.
  
  By Katerin.
  31.12.002
  00:01
  Russia, St.Petersburg
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"