Аннотация: Самое мое новейшее произведение на данный момент!!!
Алексей Аршинский
КНИГИ И ЛЮБОВЬ
--
И чего ты мне хочешь предложить?
--
Да вот... книги...
Вася Щербатый по кличке Болт уставился на очкастого дистрофика, мнущегося перед ним.
--
Ну, и шо это за книги?
--
Анн и Серж Голон. Анжелика... маркиза ангелов. Есть другое. Про любовь.
--
Чего-чего?
--
Про любовь. Литература восемнадцатого-девятнадцатого веков. Я подумал...
--
Чего? Любовь? Какая в задницу любовь? Это и правильно, что книги восемнадцатого века. Какая в наше время любовь? Никто о ней даже не думает, забыли про неё, она сама уже загнулась где-нибудь в канаве. Щас у нас, дорогой товарищ, главное - бабки. Бабки и секс. Причем у всех идеалы разные. У теток бабки на первом месте, а секс - так, чтобы место денежное не потерять, а у мужиков на первом месте секс, а бабки потом - чтобы за секс расплачиваться... Так что шел бы ты куда-нибудь туда со своей любовью...
--
Но я подумал, что вы образованный человек, и, может, почитаете классиков на досуге... Про то, как было раньше, как любили...
--
Опять любовь?
--
Но...
--
Слушай, че ты мне пристал ко мне со своими книгами?...
--
Ну, понимаете, деньги у меня кончились. Зарплата у меня маленькая, никогда не хватает. Вот и сейчас кончилась, дома ничего нет, а деньги будут только через полторы недели. И то, если не задержат. А у меня еще дома семья. Жена и сынишка маленький. Тоже есть хотят. Надо где-то денег доставать. Жена мне сказала, надо что-нибудь продавать. А что продавать? У меня дома кроме старенькой мебели, да телевизора, с треснувшим кинескопом ничего больше и нет. Кроме книг. Вот и решил я книги продать. Так бы я никогда бы не стал, если бы не нужда, что вы! Книги - единственная моя отдушина в этой жизни. После семьи, конечно. Но в таких условиях я даже семье не рад. А книги - это... Книги - это прекрасно! Так вот, книги надо тоже с умом продать, в магазин не понесешь, они во-первых, изношенные, а во-вторых, ведь могут обмануть. А я не могу себе этого позволить. И по квартирам тоже не пойдешь продавать. Как побираться. А это унизительно. Да, бедность не порок, но нищета унизительна. А тут смотрю я на вас, вроде уже какой год живем на одной лестничной площадке, а даже не общались не разу. Вы человек с деньгами, да и по виду можно сказать, что человек приличный, не бандит какой-нибудь, да и интеллигентный немного. Так что и решил вот книги вам продать. Вам же пригодятся, я знаю. Вы, конечно скажете, что я мог бы у вас в долг попросить, но, во-первых, мне это страшно неудобно, во-вторых, вы бы мне наверное не дали, и, в-третьих, я бы не смог потом отдать. А так, я даю вам книги, вы мне деньги. Тут получаются товарно-денежные отношения. В стиле рынка. И к тому же...
Очкарик осекся, заметив, что глаза Васи Болта постепенно начинают наливаться кровью из-за непривычки к таким длинным монологам, перегруженных слишком сложными словами.
--
О'кей, о'кей! Сколько ты хочешь за книгу?
--
Э-э-э..., вопрос явно поставил очкарика в тупик, - ну..., не знаю. Учитывая, что они изношенные...
--
Бегом!!!, - рявкнул Вася Болт.
--
Двадцать рублей за... за книгу.
--
Лады. Они у тебя с собой? Нет? Тогда тащи.
Очкарик с натяжкой улыбнулся и быстро за дверью напротив, которая была обитая дешевым заменителем кожи, давно облезшим. Через две минуты он появился с пачкой книг, перетянутой бечевкой. Он пытался улыбаться, но было видно, что ему очень трудно расставаться со своим богатством.
Вася Щербатый натасканным глазом определил, что в стопке десять книг. Он достал из кармана спортивного трико пачку денег, с помощью которой можно было купить целый книжный магазин, послюнявил палец, ловким движением отмахнул от пачки две сотенные и протянул очкарику:
--
Держи, боец!
Очкарик дрожащей рукой схватил купюры, причем в этот момент затряслись его губы и очки.
--
Огромнейшее спасибо.
И быстро скрылся за облезлой дверью.
Вася перетащил книги в комнату и скептически окинул их взглядом. Что теперь с ними делать? Ведь не выбрасывать же. Хоть и рухлядь, конечно, но он же их купил. Вася Болт хоть и был новым русским, но все же очень отличался от тех отморозков в красных пиджаках, которые пытаются доказать друг другу, кто из них круче, и поэтому покупают всякое говно за бешеные бабки. Вася был не такой: вырос он в бедной семье, и в детстве у него практически никогда не было денег, а когда они изредка появлялись, он дорожил каждой копейкой. Отсюда и повелось его правило: если ты что-то купил, неважно что, пусть даже что-то ненужное, никогда не пытайся избавиться от этого; лучше поставь в угол, пусть пылится и стоит, авось когда пригодится. Тем более книги эти были не хуё-моё, а классическая литература. Это Болт понимал, недаром учился в школе и получил, хоть еле дышащий, троешный, но аттестат о среднем образовании.
А может, действительно попробовать почитать? На досуге? Хотя какой в задницу досуг... То в коммерции крутишься, то на разборки едешь, а то дуру эту набитую, Катерину, возишь в шопинг, покупки осуществлять. Сама, видите ли, по магазинам ходить отказывается. На машине ей надо. Ну, стерва, я её бабками кормлю, ни хрена ничего не делает, только ноги по ночам расставляет, да сиськи в зале тренажерном накачивает, а её еще на машине возить за покупками!!!
Правда, сиськи у Катерины и вправду хорошие, иначе бы Вася давно бы выставил её за дверь. А так дура дурой. Кукла. Отморозкам в красных пиджаках нравятся такие, куклы с формами, но, повторюсь, Болт был не такой.
И тут, глядя на перевязанную бечевкой стопку книг, Вася начал осознавать, что жизнь его плавно перетекла не в то русло. Раньше, когда он был бедным молодым человеком, когда деньги у него зачастую не появлялись, он вел совершенно другой образ жизни: как-то крутился, бегал из одного места в другое, недосыпал, чтобы заработать лишний рубль. Хотя теперь его основная забота - прибыль от денег, вложенных в дело, но деньги эти приходили к Болту теперь по-другому. Сейчас он валялся на диване, смотря Большую стирку и надсмехаясь над туповатыми историями, которые придумывали авторы программы якобы обыкновенным гражданам, простым смертным и ждал звонков от партнеров. Эти звонки раздавались, и знакомые голоса на другом конце провода сообщали Васе, что партия гондонов из Тайланда наконец-то пришла, но поставщики требуют сумму на пять процентов большую, чем оговаривалось ранее; что акции, в которые Вася вгрохал энное количество денег, упали на 0,00000001%; что сделка которую Вася хотел заключить с Петром Ивановым по кличке Шуруп не состоится потому, что Петю грохнули на прошлой неделе на стрелке. Весь Васин бизнес заключался в диване и телефонной трубке и совершенно не был похож на деяния, совершаемые им в молодости. Конечный результат был тем же, но действия, ведущие к этому результату, были другие.
И Вася вдруг неожиданно понял, его вдруг грохнуло по голове этой мыслью, что от дивана, телевизора и телефона, он серьезно тупеет. И что эти внезапно приобретенные книги - наверное, это знак к тому, чтобы наконец начать меняться в лучшую сторону. Хотя, конечно книжки сами по себе тупые. Потому что про любовь. Если Вася понял, что жил неправильно, но в одном он по-прежнему был убежден точно: любви в современном мире не существует. Точнее существует, но не в таком виде, в каком о ней думали всякие Анжелики, Тургеневы, Пушкины и другие авторы и персонажи классической литературы.
То есть существует любовь за деньги. Проституция, так сказать. И хотя величайшие умы осуждают проституцию, говоря, что это антиморально, что это рушит все нормы общественной жизни, но они то знают, что проституция глубоко вклинилась в нашу жизнь с точки зрения быта.Конечно, проститутки на Тверской - это пошло, антиморально и отдает немецкой порнухой (хотя многие уже тоже воспринимается в порядке вещей). Но по всему миру молоденькие грудастые фотомодели выходят замуж за старых перцев с миллиардными сбережениями, клянутся им в любви до гроба. И когда наконец старый перец доходит-таки до гроба, как законные жены прибирают себе все его сбережения к своим рукам в бриллиантовых кольцах. И что это, если не любовь за деньги, т.е. проституция?
Катерина у Болта такая же. Не, ну в смысле на людях или вообще - смехуЁчки всякие, Вася мой любимый, Вася мой хороший, трахай меня во все дыры, пока у меня ноги по швам не разойдутся, до потери сознания и пульса трахай меня, только чтоб потом деньги были мне на новую норковую шубу. А сама, наверное, ночью, когда Вася ей присунет, стонет эротично, а рожу-то свою воротит и думает, куда ж с Васиной рожей без бабок-то? О какой любви может идти речь?
Правда, Вася Болт и сам такой же. О какой любви может идти речь к этой дуре, к этой кукле, набитой, поролоном вместо мозгов? А если нет любви, если нет привязанности к человеку, что мешало Васе выгнать её вон? Ничто. И порой такое желание у Васи возникало. Но вечером, как посмотрит Вася на ее грудь, на талию и на бедра, размеры которых приближались к идеальным, почти 90-60-90, то у него сразу срывает крышу; и он забывал, какая она дура, какая стерва и высасывальница денег, и сам он готов дать ей после любую сумму денег, лишь бы ОНА СЕЙЧАС ДАЛА!!!!!!!!!!!!!!
Но так же нельзя!!! Можно поехать на Тверскую и снять там девку. За вполне приличную сумму. Которая как раз походит под получасовое пользование женских гениталий. А за норковую шубу в денежном эквиваленте в тысячу-полторы зеленых пусть она сама себя обслуживает!!! Пусть только попробует заикнуться о чем-нибудь! Я ей дам от ворот поворот!
Как раз в этот момент, когда Васю Болта посещали эти мрачные мысли, щелкнул дверной замок и на пороге появилась Катерина. На ней была норковая шубка, которую она носила второй сезон, которая была в отличном состоянии, которую можно было толкнуть в полную стоимость в каком-нибудь дорогом магазине. Но Катя не хотела её больше носить. Видите ли модель устарела.
--
Здравствуй, котик, - поцелуй-чмок в щеку и прямым курсом на кухню, - я сегодня в бутике платье одно вечернее видела, просто отпад. И стоит не очень дорого... А что у нас есть покушать, а, милый?
--
Покушать для тебя ничего нет. А вот пожрать - пожалуйста!!!
Катерина сделала страшные глаза.
--
Что случилось, котик? Чего это мы сегодня такие расстроенные?
--
Мы расстроенные? Ха-ха!!! Наоборот, у меня сегодня отличное настроение. Тем хуже для тебя...
--
О чем...
--
Молчи! Что ты там говорила про платье?
--
А-а... Так вот, платье стоит совсем...
--
Молчи, сучка! Что, платьишка нового захотелось на халявку, да? Еще чего тебе? Всего тебе на халявку, да? Что думаешь, я денежки эти, на которые ты пьешь, жрешь и блядуешь, я печатаю их, да? Или какаю ими? А у тебя заботы маленькие: дурака того, который тебя халявкой балует, котиком называть, в щечку чмокать и удовлетворять раз от раза! Да?
--
Что? Что за херню ты несешь? Что мне бабки твои поганые! Я ж о тебе забочусь! Ты на рожу на свою посмотри, на себя в зеркало взгляни, урод. Кому ж ты нужен? Тебе же без меня одна только дорога: со стрелки вперед ногами в белых тапочках. И срали все на твои деньги!!! Кому они в задницу нужны, если в придачу с ними идет, такое моральное чмо, как ты? Кому, кроме меня!!?
--
Чего? Ты как со мною разговариваешь, тварь? Кто тебе дал право орать на меня в моем же доме? Что, задарма отожралась и права качать?
--
Да нужен мне твой дом!!! Халупа!!!
--
Ну и вали отсюда к чертовой бабушке!!! Вали отсюда, пока ствол не достал.
--
И уйду. И не вернусь сюда больше никогда. И тогда еще посмотрим, кто первый заплачет.
--
Да, посмотрим. Только ты зубы мне не заговаривай!!!
--
Да пошел ты!!!
Катерина схватила сумочку, и, отчаянно хлопнув дверью, умчалась куда-то на заснеженную улицу. При этом не забыв, кстати, нацепить и шубейку свою норковую.
Вася Щербатый по кличке Болт ходил по квартире, в бешенстве вращая глазами и размахивая руками. Не, ну только подумать, что бабы до такого дойдут? Наглости им не занимать. Нет, ну действительно, как они могут думать, что им должны давать все, лишь только они раздвинут ноги. И потом, в конце концов, они начинают охреневать и переть на рожон. Они забывают, кто всё-таки в доме хозяин. Не-ет!! Все, хватит!!! Никаких баб больше!!! Никаких! Надоело. Пора пожить для себя.
Катерина быстро шла по улице, не обращая на сверху хлопьями валивший снег и пыталась поймать такси. Нет, ну надо же чего эти гады-мужики о себе возомнили?!?! Орут нам, что мы живем на халяву и разнежились! А подумали бы они, что нам, женщинам, стоит находиться возле этих жирных, противных ублюдков, выходить с ними в свет, играть на свету брюликами, которые отягощают шею и деланно улыбаться? Нет, это наглость, несомненно. У них есть члены, и значит они - короли! Ха!!! Три раза ха!!! Но это можно исправить. Кто они без нас, эти надменные мерзавцы? Солома под ногами, никто! А мы, женщины, всегда сможем быть независимыми от них. Так что с этого дня ни взгляда на мужчину (кроме очень сурового). Буду феминисткой; все... О, такси...
--
Такси! Такси!
Тут, читатель, мы ненадолго оставим наших героев. Пусть они размышляют в одиночестве. Ведь подслушивать чужие мысли нехорошо, ровно, как и подглядывать за чужой жизнью. Перенесемся на несколько часов вперед, ближе к полуночи, и посмотрим, что же, наконец, решили Катерина и Вася.
Катерина сидела в меховом, безумно дорогом, манто. Её окружал табачный дым. Вокруг неё мужики со всех совали фишки, ставили их на цифры, проигрывали и выигрывали. Но Катерина не обращала на них внимания. Во всем казино лишь один человек представлял для неё что-либо в данный момент. Он притормозил свою шевроле, когда Катерина, так и не поймав такси, быстро шла по улице, на каком-то углу неудачно подвернув ногу. Он предложил подвести её, привез в дорогостоящий бал, поил изысканным вином, а после предложил смотаться в казино. Молодой человек был уверен, что Катя, как он называл, обязательно принесет ему удачу. Такие умные и обворожительные женщины не могут не приносит удачу, были его слова. Теперь Катерина сидела рядом с ним, глядя на шарик, прыгающий по колесу рулетки, и опираясь на его сильное плечо. Она чувствовала как в ней зарождается новое чувство; не любовь, конечно, нет, но что-то совершенно иное, чем это было с Васей, этим подлецом.
А что Вася? Вася был в этот момент у себя дома. Свет был погашен, шторы задернуты, лишь тихая песня магнитофона. Вася кого-то трахал. Какую-то девушку. Он встретил её в баре, куда пошел вскоре после того, как поругался с Катериной, с желанием нажраться. И увидел её. Она была великолепна. Гораздо лучше Катерины. И формы пышнее. Вася предложил ей выпить. Она согласилась. Бокал за бокалом, слово за слово, взгляд за взглядом, и они оказались здесь, в Васиной квартире, в затененной комнате. Васе нравилось, как занимается сексом эта девушка. Она доставляла ему большее наслаждение, чем Катерина. А как зовут её? Марина? Света? Надя? Болт не помнил, точнее он не помнил, спрашивал ли он у нее имя.
И только Петр Игнатьевич Бромов, сосед Василия Щербатого по лестничной площадке, беспокойно ворочается с бока на бок, мучаясь бессоницей, думая, как бы растянуть сто пятьдесят рублей, что остались с вырученной сегодня суммы, на три недели, до получки... если она будет....