Арсеньев Сергей Владимирович : другие произведения.

2.5 Самые последние каникулы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.22*12  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Между рассказом "Как я ходила на парад" и повестью "Фройляйн Штирлиц". Читать исключительно между ними, иначе не поймёте тонкостей. В книге ссылки на все части моего цикла "Москва, 1983 год. Развилка". Редакция 10.07.2016.

   Аннотация.
  
   Между рассказом "Как я ходила на парад" и повестью "Фройляйн Штирлиц". Читать исключительно между ними, иначе не поймёте тонкостей. В книге ссылки на все части моего цикла "Москва, 1983 год. Развилка".
  
   - ...Зеваешь?
   - Извини. Но тянет на зевоту невольно при такой игре.
   Ты что играешь?
   - Я играю ноту. Простую ноту под названьем "Ре".
   Но я играю правильно, без фальши!
   И правильно держу в руке смычок!
   И скоро я дойду до "Ми", до "Фа", до "Соль" и дальше!
   И ты тогда зевать не будешь, Светлячок...
  
  
  

Самые последние каникулы

  
  

Глава 1

"Каникулы начались! Эх ты, дядя!.."

  
   И вот поезд, наконец-то, тронулся. Папа улыбается мне сквозь стекло вагонного окна и машет рукой, тётя Лида тоже машет рукой и что-то пытается сказать, но её совсем не слышно. Вообще-то, она мне никакая не тётя, а мачеха, но я не люблю это слово, какие-то нехорошие ассоциации сразу всплывают. Чего я вам, Золушка, что ли? Тётя Лида добрая, на сказочную мачеху вовсе не похожа, совершенно ничего общего.
   Жалко расставаться, даже плакать немного хочется. Чтобы хоть чуть-чуть оттянуть миг расставания, мы с Петькой идём по перрону вслед за поездом, машем родителям руками. Сначала идти рядом с окном купе родителей было легко, но поезд набирает ход. Вот идти нужно уже быстро, вот мы уже бежим, а вот я сдаюсь и останавливаюсь, не могу так быстро бежать. А метров через двадцать сдаётся и Петька, теперь уже даже и он не в состоянии успеть за поездом. Конечно, он ведь не поезд, а всего лишь мальчишка. Всё, уехали.
   Петька последний раз махнул рукой вслед вагону родителей (хотя они его, скорее всего, уже не видели), развернулся и пошёл обратно ко мне. Вижу, Петьке тоже невесело, как и мне. Ходжа Насреддин в кино говорил: "При расставании три четверти печали остаётся на месте, уходящий уносит с собой всего одну четверть". Ну, или что-то в этом роде, за точность цитаты не поручусь. Всё верно, так и есть, мудрый человек этот Насреддин был. Нам тут сейчас грустно, а у родителей там, в их купе, в этот миг грусть наверняка смазывается радостным возбуждением начала путешествия и предвкушением грядущего отдыха.
   Брат подошёл ко мне, я молча развернулась на месте и мы неторопливо вдвоём пошли к дожидавшейся нас на старом месте бабе Саше. Она-то, понятно, за вагоном не бегала, так и стояла всё там же, где было окно купе родителей, нас ждала. Сейчас по домам поедем, мы с Петькой в нашу новую квартиру на Ждановской, а баба Саша к себе в центр, на Кировскую. Она, вообще-то, хотела на время отсутствия родителей к нам переселиться, мне с Петькой с огромным трудом удалось её отговорить от этого. Чего мы, маленькие что ли? Тринадцать лет скоро, прекрасно и сами проживём месяц. Я и обед сварю и уберусь сама и постираю, Петька в гастроном за продуктами бегать будет, бельё вешать. Проживём, не пропадём. А то там деда Миша больной у тебя, у него ножка болит, ходит с трудом, ему там трудно одному будет. Вот, в таком ключе мы с Петькой её окучивали, ещё и папа мой помогал, он тоже на нашей стороне был. В общем, уболтали старушку. Понятно, что она всё равно чуть ли не ежедневно приезжать будет, а звонить станет вообще по пять раз на дню, но лучше хоть так, а иначе мы бы при ней как цыплята возле наседки были бы, на шаг не отойти, всё под присмотром. Детский сад бы развела.
   Ой, мороженое! Хочу! Баб Саш, у тебя мелочь есть? А то у меня наличных с собой вообще ни копейки, а возиться с электронными деньгами из-за такой суммы лениво. Ага, спасибо. Петька, ты мороженое будешь? Какое?
   Баба Саша порылась в своей старенькой сумочке, достала оттуда кошелёк и дала мне монетку в один рубль, которую я немедленно в щель торгового автомата и кинула. Автомат немного подумал, покряхтел, и написал на своём экране: "Внесённая сумма 0 рублей 0 копеек". Что за фигня? Ещё через пару секунд в лоток для сдачи что-то упало. Достаю. Это мой рубль. Снова кидаю его в автомат, история повторяется, мой рубль автомат опять выплёвывает. Неисправен, что ли? Тут Петька отодвигает меня в сторону, достаёт из лотка нашу рублёвую монетку, осматривает её и обзывает меня балдой. Это почему ещё? И Петька объяснил. Оказывается, юбилейные монеты автомат не принимает, и на нём для дураков это, вообще-то, написано, но Наташенька у нас ведь самая умная, инструкции она не читает. Нда.
   Ну, тормознула я, бывает, согласна. Баб Саш, эта не пойдёт, она юбилейная, ещё к Олимпиаде-80 выпущена была, дай другую. И баба Саша дала мне другой рубль, на этот раз бумажный, каковой я теперь уже успешно скормила автомату. Жёлтый бумажный прямоугольник тот согласился считать деньгами и написал: "Внесённая сумма 1 рубль 0 копеек".
   Дальше всё просто было. Баба Саша мороженое не хотела, так что я лишь дважды ткнула по нужным кнопкам. Автомат покряхтел, похрюкал, чем-то погремел в своей железной утробе, выдал по очереди два вафельных стаканчика мороженого (мне малиновое, Петьке ананасовое), а затем сыпанул в лоток целую горсть мелочи. Но почему так много?
   Нет, он что, издевается, что ли, автомат этот? То монеты ему юбилейные, видите ли, не нравятся, то сдачу выдал одними пятикопеечными монетами. Четырнадцать штук нам насыпал, причём все совершенно новенькие, блестящие. Да, так и есть, я не поленилась и проверила - на всех этих монетах был выбит нынешний, 2028, год. У него что, других не было или они ему просто нравятся, такие новенькие? Странный какой-то автомат.
   Ладно хоть, мороженое у него вкусное оказалось, мне нравится. Баб Саш, не торопись, а то мы съесть не успеем, тут вход в метро рядом совсем. Петька, дай лизнуть твоё. Ммм... Не, моё лучше. Эй! Эй!! Мы так не договаривались, так нечестно! Я твоё только лизнула, а ты мне такой кусок откусил! Жмот несчастный! Ладно, пошли уже.
   И вот мы втроём идём в сторону метро вдоль путей пригородного сообщения. Я и Петька - с мороженым, а баба Саша просто так. Вечер, темнеет. С десяток голубей чуть в сторонке делят какую-то булку, у них между ног вертятся вороватые воробьи. Приехала электричка и сразу вокруг стало очень людно, птицы улетели, булку же затоптали. Вкусное у меня мороженое.
   А юбилейный рубль взял себе Петька. Сказал, что собирает такие...
  

* * *

  
   - Просто ты человек такой безответственный, - продолжаю я пилить своего брата, пока мы идём от метро к нашему дому. - Это же надо было ухитриться! И как ты теперь жить будешь этот месяц? Как? Вот объясни мне, как?! Целый месяц!
   - Ну, проживём как-нибудь, не пропадём, - не слишком уверенно пытается оправдаться Петька.
   - А в гастроном ты как ходить теперь собираешься? За всё наличными платить, да? И скидок у тебя теперь ни на что не будет, всё по полной цене пойдёт. Или мне самой всё покупать придётся ходить? Да, и в бассейн тебя тоже не пустят теперь. Балбес! Как ты так ухитрился-то, а?
   - Да я это боялся потерять её, вот и отдал маме, чтобы она к себе положила. Думал, на вокзале обратно возьму.
   - И почему не взял?
   - Забыл.
   - Осёл.
   - Согласен.
   - И ведь не первый раз это у тебя уже, вечно ты всё забываешь. Что делать-то станем теперь?
   - Может, в школу сходить завтра?
   - Нафига?
   - Ну, может они дубликат сделают?
   - Разве что дубликат. Ладно, давай попробуем, хуже уже не будет.
   - Ты со мной сходишь, Наташ?
   - Боишься заблудиться?
   - Не. Просто это ведь к директору нужно наверняка. А Игорь Сергеевич, он ко мне как-то не очень...
   - Ты бы ещё больше на его уроках спал. Конечно, аж прихрапывать тогда начал на весь класс. Разумеется, ему такое не понравилось, а кому бы понравилось?
   - Да он просто придирается ко мне. Кол за сочинение влепил, а там всего одна ошибка и была у меня, а он мне - кол! Несправедливо.
   - Это которое мы по Гоголю писали, что ли?
   - Угу.
   - Я бы тебе тоже кол за это влепила, причём ещё и с минусом.
   - Почему?
   - Почему? А тебе самому не понятно разве? Ты бы хоть рецензии почитал, раз уж саму книгу не осилил. Чтобы не позориться. Чичиков, оказывается, скупал мёртвые тела крестьян с целью последующей перепродажи их медицинским учреждениям, для опытов. Дальше можно уже было не читать, в этом месте кол ставить. Гениальный литературовед Воронов открыл миру истинный смысл поэмы! А про Разина что ты ляпнул у доски, помнишь? Как он швырнул княжну в набегавшую толпу. Это что за толпа там на него набегала и зачем он швырялся по той толпе княжной? Так что правильно Сергеич тебе тройку годовую вывел, большего ты и не заслуживаешь.
   - Ладно, проехали, хватит пилить. Так сходишь со мной завтра? Пожалуйста.
   - Охх... Схожу, что с тобой сделаешь. Трус несчастный.
   Вот, придётся завтра в школу ещё вести этого оболтуса. Как маленького, за ручку, к директору. Зачем? Так он карточку свою ученическую маме оставил, голова дырявая. Забыл он. Потерять боялся, маме на сохранение отдал. Ну, так лучше, конечно, получилось. Теперь его карточка не потерялась, теперь она надёжно и уверенно движется в маминой сумочке в сторону Одессы. Зато не потеряется.
   Отсутствие Петькиной карточки мы обнаружили, едва в вестибюль метро Курская вошли. Я свою достаю, баба Саша своё пенсионное достала, а Петька дёрг-дёрг... нету карточки, она с его мамой уехала. И пришлось Петеньке тащиться в кассу, покупать за новенький пятачок от странного автомата с мороженым одноразовый билетик. Турникету ведь не объяснишь, что Петька тоже советский школьник и право на бесплатный проезд имеет. Нет, турникету вынь да положи ученическую карточку, иначе он не верит, что Петька школьник.
   Вечно у него с этой карточкой какие-то приключения, он её постоянно где-то положит в доме, а потом найти не может. А однажды он её с моей перепутал, так как опаздывал и торопился сильно. Я же тоже не посмотрела и пошла в гастроном с Петькиной карточкой. Ну, там на кассе это и выяснилось, что не моя то карточка. Продавщица ещё так загадочно смотрит на меня, улыбается, и говорит мне, какие мол, красивые у тебя бантики на голове, и юбочка какая красивая. Красивая, говорю, у тебя юбочка, Петя Воронов. Так неудобно было. Но я-то ещё ладно, объяснила кое-как, что это брат у меня всё перепутал, а вот Петька... Он ведь с моей карточкой не куда-то в магазин или библиотеку уехал, а в бассейн, плавать. Только не удалось ему в тот раз поплавать, так обратно и вернулся, его просто контроль не пропустил с моей карточкой в мужскую раздевалку, а в женскую он и сам не пошёл.
   А может, позвонить папе в поезд? Пусть они там Петькину карточку найдут, да пошлют нам домой экспресс-почтой? Не, сходить в школу быстрее будет, даже авиапочтой дня три идти станет, если не дольше. Хотя... пусть всё равно вышлют, а то неизвестно ещё, сколько в школе дубликат делать будут, может, почтой и быстрее получится в итоге. Петька, давай, звони родителям, пусть твою карточку найдут и нам с дороги вышлют побыстрее.
   Петька достал свою считалку, набрал мамин номер, и объяснил ей, какой он дуралей забывчивый. Пока же он выслушивал от мамы длиннющую нотацию в свой адрес, я подумала и решила, что отправлять карточку при первой возможности лучше, как просил брат, не надо. Петька, скажи им, чтобы не отправляли её ни из какой деревни Пиявкино, где они остановятся на пять минут. Пусть лучше утра дождутся и отправят из Киева, там всё равно им долго стоять. Из Киева в Москву наверняка быстрее посылка придёт.
   Жалко, что родители не полетели в Одессу на самолёте, а на поезде едут, иначе они уже подлетали бы и смогли эту несчастную карточку отправить нам ещё сегодня. Жаль. Это всё из-за моего папы, он и слышать не хочет ничего про самолёт, лететь отказывается категорически. Всё дело в том, что мой папа в прошлом - военный лётчик, майор, между прочим, он на СУ-47 летал.
   Только вот с тех пор, как на войне папа ноги потерял, путь в небо ему закрыт навсегда. Нет, как пассажир он, конечно, лететь может, только ему больно вспоминать то время, когда он сам летал, он очень любил небо. Так что сейчас мой папа человек приземлённый, признаёт исключительно наземный или водный транспорт, но абсолютно ничего летающего.
   Это у папы и у тёти Лиды свадебное путешествие сегодня началось. Потому и меня с Петькой не взяли с собой, чтобы не мешались. Действительно, что это за свадебное путешествие вместе с детьми будет? Так не делается.
   А какая у них свадьба была в феврале месяце! Тётя Лида такая вся красивая, в белом платье! Папа свой мундир парадный надел, ордена, однополчане его бывшие приходили и с новой работы гости. У нас даже свадебный генерал был! И по совместительству он же - отец жениха. Это деда Миша, он ведь генерал-майор НКВД в отставке.
   После свадьбы же вся наша семья (нас стало четверо) сразу поехала в новую квартиру, брачной ночью тогда впервые там ночевали. Переезд ещё не завершился до конца, вещи все кучами по квартире кое-как навалены, что где лежит не поймёшь, а тут мы четверо заваливаемся, да ещё торт огромный свадебный за нами вносят. Бардак и бедлам! С этой квартирой вообще столько возни было, когда оформляли обмен двух двухкомнатных квартир на одну четырёхкомнатную! И нам пришлось из центра Москвы съехать, подходящую квартиру смогли найти аж на Ждановской! Далеко, мне и Петьке школу поменять пришлось.
   Вот, с тех пор так и живём, все вместе. Что не так уж и удобно оказалось, как выяснилось. Я, конечно, с Петькой давно знакома, но в одной квартире мы с ним до этого ещё не жили. А я-то уже давно привыкла, что папа у меня маломобильный, он пока со своим креслом развернётся, я десять раз успею куда-нибудь шмыгнуть. Так что я запросто могла раньше к зеркалу в прихожей или там к холодильнику на кухне в одних трусах из своей комнаты выскочить. А из ванны, так и вовсе голой, если там полотенце забыла взять или рубашку чистую или ещё что. И потом, это же папа. Он меня и так купал почти до школы, пока я сама не научилась это делать как следует. Сводный брат - совсем другое дело, мне теперь каждый раз наряжаться приходится, чтобы из своей комнаты или, тем более, из ванны выйти, даже если пройти по коридору всего два шага нужно. Ведь Петька - это не папа, он ещё быстрее меня двигаться может, от него не больно-то шмыгнешь куда.
   Наконец, Петька закончил говорить со своей мамой, с явным облегчением отключил считалку и сунул её в карман. Видно, здорово ему попало за его разгильдяйство, он аж покраснел. Ну, и поделом, в следующий раз думать будет. Как они там, кстати, Петь? Да? Впрочем, ты прав. За два часа в поезде у них ничего особо интересного и не могло произойти. Сейчас до дома дойдём, ты иди Хрюшу гуляй, а я насчёт ужина подумаю.
   Чего? Ой, Петь, не надо, мне тоже завидно. Но ведь должен же быть у родителей медовый месяц! Совесть-то имей! Мы бы с тобой им там лишь мешали бы, пусть отдохнут, месяц - это не долго. А папа на своё железное чудище полюбуется в Сочи, а то он вживую его и не видел ни разу. Когда он ещё в Сочи попадёт?
   Родители ведь не просто в Одессу на море едут, нет. У них морской круиз будет, на огромном семипалубном теплоходе "Герман Титов" по всему Чёрному морю. Они и в Севастополе побывают, и в Варне, и в Анапе, и в Новороссийске и даже в Стамбуле! Да, и в Сочи зайдут тоже, папа там вживую сможет на своё детище полюбоваться.
   Сочи у нас уже третий год готовится принимать у себя летнюю Олимпиаду-32, там много чего строится. И в том числе строится гигантская и невероятно помпезная 80-этажная гостиница "Советский Союз". Вот, на строительстве этой гостиницы и работает папино любимое детище. Один из подъёмных кранов для грандиозной стройки спроектировал мой папа. Это ему после ранения пришлось в конструкторы переквалифицироваться, в управдомы он не захотел.
   А ещё папа говорил мне, что если бы не та колоссальная статуя, которую планируется разместить на крыше гостиницы, то ту вполне можно было бы и 120-этажной сделать, прочность фундамента и стен это позволяют. Но нет, будет всего лишь 80 этажей, но зато со статуей на крыше. Это вообще будет самая большая статуя в мире, вот так! А для подъёма наверх фрагментов статуи сейчас строят какой-то совершенно чудовищных размеров дирижабль. Впрочем, какой человек - такой ему и памятник, я согласна. Так-то памятников товарищу Сталину по всей стране тысячи, но ничего даже близко по размеру похожего пока нет. Скоро будет.
   Ох, ну вот мы и пришли, наш подъезд. Петька пропускает меня вперёд, я вызываю лифт (грузовой приехал), а затем мы неторопливо поднимаемся в нём на наш 13-й этаж. Открываю ключом дверь в квартиру и оттуда немедленно высовывается мокрый собачий нос. Здравствуй, Хрюша, мы вернулись. Не снимая обуви, Петька быстро цепляет к Хрюшиному ошейнику поводок и утягивает довольную суку за собой, к лифту. А я остаюсь, мне на всех нас троих нужно ещё ужин приготовить сейчас. Родители уехали, и мы сами себе предоставлены теперь. На целый месяц! Здорово!
   Вот и начались у нас настоящие каникулы!..
  
  

Глава 2

"Сбил тебя наш лётчик Ли Си Цын"

  
   Кажется, сегодня тут народу чуть меньше, чем обычно. Вроде бы, всё привычно, ничего особо странного, но... Что-то не так. Ярко светит солнце, из громкоговорителей на столбах разносится приятная музыка, фонтан "Дружба народов" бьёт в разные стороны тугими струями, малыши на борту фонтана бесятся, черпают воду ладошками и иногда плещут ею друг в друга. Но всё равно, какое-то смутное беспокойство прямо-таки висит в воздухе.
   Ещё бы ему не висеть, когда такие дела в мире творятся!
   Рядом со мной, на лавочке около фонтана, сидит брат Петька и уговаривает свою считалку пролезть в зону COM. В общем, он на верном пути, прогресс налицо. Петьке уже удалось вывалиться в зону DE и теперь оттуда он вертит дырку в ORG, а потом уже и в COM полезет. Как удивительно, государства под названием ФРГ уже несколько лет нет на карте планеты, а в Интернете оно никак не умрёт, зона DE всё ещё существует. Да, она маленькая, там по сравнению с зоной DD сайтов с гулькин нос, но она есть! Вот Петька и просочился туда через зону DD, куда доступ свободный. А я ему помогаю, потому что он по-немецки намного хуже меня понимает, перевожу я ему непонятные места.
   Подняла голову от экрана Петькиной считалки. Хе, смешно. Четыре рыжих головы в ряд! На скамейке рядом с Петькой, с другого его бока, сидят Машка, Ленка и Светка, они все трое тоже рыжие, как Петька. Только если у Петьки волосы огненно-рыжие и веснушек куча, то у Машки, Ленки и Светки волосы скорее какие-то лимонного цвета, нежели рыжие, а веснушек и вовсе нет.
   Это подруги мои. Я помню, как первый раз вошла в класс своей новой школы, так сразу на них внимание обратила. В феврале это было, когда нам с Петькой пришлось школу поменять в связи с переездом. Захожу я тогда в класс, а на второй и третьей партах ближнего к окну ряда они сидят, прямо как три одинаковых огонька каких-то ярких. Причём место у окна на третьей парте было свободно, вот я и плюхнулась туда. Вообще-то, я с Петькой хотела бы сидеть, но свободных столов в классе не было, пришлось нам разделиться. Сначала мне просто любопытно было смотреть на рыжих девчонок, да и общаться с ними интереснее, чем с другими, потому я им охотнее о себе рассказывала на перемене, к тому же, сидела за одной партой с одной из них. Потом мы пошли домой после уроков и оказалось, что мы в одном подъезде живём. Причём не только в одном подъезде, это наши соседки сверху, с четырнадцатого этажа, а живут они в такой же комнате, как и я, то есть мой потолок - это их пол. Ну, а ещё потом мы как-то незаметно подружились, так как и в школу и из школы обычно вместе ходили.
   Кстати, я из-за того, что мы соседи, интересное открытие сделала. Где-то через неделю после знакомства, Машка, Ленка и Светка меня к себе домой в гости пригласили. Просто так, низачем, зайти поболтать да чаю попить. Вот. Ну, думаю, схожу, мне тоже с ними интересно поговорить, я пока ещё новенькая в классе. Тем более, тут недалеко, всего один этаж. Ну, это я так думала, что недалеко, наивная.
   У нас в подъезде оказался весьма своеобразный лифт. Нет, на первый этаж с тринадцатого он ездил замечательно, на тринадцатый с первого - тоже. А вот если я хотела проехать с тринадцатого этажа на четырнадцатый... это что-то. Поездка проходила так. Вызываю лифт. Он приезжает, открывает мне двери. Захожу, нажимаю кнопку четырнадцатого этажа. Закрывает двери, поехали. Вниз. Вниз поехали!! Я вся в непонятках, ясно вижу на панели управления, что горит индикатор четырнадцатого этажа. Но мы едем вниз, счётчик этажей это недвусмысленно показывает. Приезжаем на первый этаж, и что бы вы думали? Лифт, НЕ ОТКРЫВАЯ ДВЕРЕЙ, тут же стартует вверх и невозмутимо едет до четырнадцатого этажа! Приехали.
   Что любопытно, путешествие в обратную сторону, с четырнадцатого этажа на тринадцатый, проходило по точно такой же схеме, то есть через первый этаж, ездить иначе лифт не умел. Оба лифта не умели - и грузовой, и пассажирский вели себя в этом вопросе совершенно одинаково. Щербинский лифтостроительный завод - вот где, оказывается, делают самые суровые лифты в мире! Петька как узнал про такое поведение наших лифтов, сначала даже не поверил мне и пошёл проверять это лично. Он минут пятнадцать вверх-вниз катался, а потом весь вечер ругал тупых программистов, которые так запрограммировали лифты и даже не поленился написать и отправить небольшое письмо в редакцию газеты "Труд", где рассказал о таком вопиющем случае. Пусть они пришлют кого-нибудь проверить и напечатают фельетон о наших лифтах. А то действительно, это сколько же электроэнергии лифты-путешественники у нас в подъезде впустую жгут!
   Ну, а я к Машке-Ленке-Светке в гости пешком стала ходить, как и они ко мне, так гораздо быстрее получалось. Они всегда вместе приходили, втроём. Да они вообще всё всегда делали вместе, даже болели. Ну, разве что в туалет по одной ходили, всё же остальное - всегда только вместе. Близнецы. Тройняшки. Одевались они тоже всегда абсолютно одинаково. У них дома даже не было разделения вещей. Не было такого, что вот это шкаф Маши и в нём лежат и висят Машины вещи, а вот это шкаф Светы и в нём лежат и висят Светины вещи. Нет, у них вообще в комнате всего один шкаф стоял, в котором хранились их общие вещи. Вернее, это даже и не шкаф был никакой, это было такое здоровенное самодельное сооружение работы их папы. Оно занимало, наверное, пятую часть площади комнаты и не могло быть никуда передвинуто, так как полки и стенки крепились прямо к полу и стенам комнаты, а задней стены у этой штуки вовсе не было, там стена дома была.
   Различить их было абсолютно невозможно, чем девчонки беззастенчиво пользовались в школе. Они постоянно менялись друг с другом, так как некоторые предметы лучше давались Свете, некоторые - Лене, а некоторые - Маше. Не раз я видела, как во время контрольной или опроса, когда учитель отвлечётся на что-то, хитрые девчонки быстро-быстро менялись тетрадками друг с другом, благо почерк у них тоже одинаковый, не отличишь. А иногда менялись они не тетрадками, а телами. Помню, испачкала случайно Ленка (я с Ленкой на одной парте сижу) на алгебре шариковой ручкой себе правую руку (да, они все трое левши, забыла сказать). Ну, испачкала и испачкала, с кем не бывает? После перемены смотрю, рука у Ленки уже чистая. Помыла, значит, думаю. А после ещё одной перемены глядь - пятно на месте снова!! Вот тут-то я и догадалась, что на литературе со мной не Ленка сидела (вызвалась отвечать и получила пятёрку!), а либо Светка, либо Машка. Ну, хитрюги! И даже мне не сказали, что менялись!
   Так что нет ничего удивительного в том, что если не считать физкультуры, все три сестры учатся без троек. Конечно, если всё время меняться! А на физкультуре им меняться бесполезно, так как тройки у них у всех троих, хилые они. Девчонки рассказали мне, что их даже мама нередко путает. Папа же путает всегда и никогда не пытается хоть как-то различать. Папа называет их всех "дочь" или "дочка", а если ему нужно обратиться сразу более чем к одной из них, то "девы". Уверенно сказать, кто из них кто, могут только сами девчонки, они друг друга различают. Они, да ещё Валерик, тот тоже каким-то совершенно непостижимым мне образом всегда безошибочно идентифицирует сестёр. Как он это делает - превыше моего понимания.
   Валерик - это их младший брат, ему семь лет недавно исполнилось, осенью в школу пойдёт. Вон он, около фонтана с другой мелкотой бесится, я его вижу, мы парня с собой сегодня взяли на ВДНХ, пусть тоже погуляет. В принципе, Валерик на своих сестёр похож, только у него волосы не рыжие, а русые и он правша. А ещё он на женской одежде повёрнут, это просто бзик у него такой. Думаю, тяжёлое детство виновато.
   Не понимаете? Сразу три (ТРИ!!) старшие сестры! Представляете, сколько от них осталось одежды и обуви, из которой они уже выросли?! Горы! Естественно, Валерик всё это богатство и унаследовал. Ну, пока мальчишка находился на стадии карапуза, всё было нормально. Потом он пошёл в детский сад и поначалу тоже всё было нормально. Донашивал он за сёстрами и носки, и колготки, и ботиночки, и шорты, и майки, и пижамы. В общем, всё донашивал, кроме совсем уж откровенно женских вещей типа платьев. И первые лыжи Валерика были женские, и первый самокат и даже первый трёхколёсный велосипед, и тот был розовый и с бабочками. Так продолжалось первые четыре года. А потом Валерик осознал себя (скорее всего, в садике другие мальчишки помогли) и в возрасте примерно четырёх с половиной лет устроил дома БУНТ.
   С тех пор Валерик просто категорически отказывается надевать что-то из одежды сестёр, если только эта вещь с самого начала не была нейтральной. Девчонки говорят, что сейчас он соглашается носить лишь их старые носки, да и то тёмных тонов и чтобы там обязательно не было вышивки. А иначе ни за что не наденет. Да даже и новую одежду Валерику надо выбирать осторожно, чтобы впросак не попасть. На прошлый день рождения сёстры сами выбрали и купили брату (на свои деньги!) замечательный матросский костюмчик. То есть, это они трое так думали, что он замечательный, он им всем понравился. А Валерику - нет. Ему показалось, что костюмчик недостаточно мужественный, он заявил, что это, мол, девчачья одежда и он такое носить не станет. И не надел, упрямец такой, как его ни уговаривали. Так тот новенький костюмчик до сих пор в его шкафу и валяется.
   Шкаф у Валерика свой собственный, чудовищным шкафообразным сооружением в комнате сестёр он не пользуется, у него отдельный шкаф, в его комнате стоит. А живёт мальчишка прямо над Петькой, тоже сосед. Мы когда с Петькой комнаты выбирали себе про это, конечно, не знали, так случайно получилось, что надо мной теперь живут сёстры Мороз, а над Петькой - их брат Валерий Мороз. Мороз - это их фамилия общая, вы уже догадались, конечно. Да, вот такая оригинальная фамилия, именно Мороз, а не Морозовы, она не склоняется и не имеет множественного числа. У них не раз из-за их фамилии забавные случаи в жизни случались.
   Про один из таких случаев мне тётя Лида рассказала. Это совсем недавно произошло, в конце мая. У нас в классе родительское собрание по итогам учебного года проводили, и тётя Лида ходила туда, слушать про мои и Петькины достижения. Ну, пришла она, села на моё место (ей моё место больше понравилось, чем Петькино, так как я у окна сижу). Народ собирается постепенно, рассаживаются, в классе гомон стоит. А на соседнем с тётей Лидой стуле какой-то старичок сидит. Вернее, не старичок, а просто мужчина пожилой. Ну, и пока ждали, когда собрание начнётся, тётя Лида решила с ним познакомиться, спрашивает, кто Вы, мол, такой? А старичок улыбается так загадочно, да и говорит тихим ласковым голосом: "А я дедушка Мороз". Угу, и это при том, что за окном май месяц, птички поют, одуванчики цветут вовсю. Тётя Лида уж хотела 03 звонить, чтобы этого психа забрали скорее. Только он не псих оказался, он правду сказал, это на самом деле был дедушка сестёр Мороз, всё верно. Вот такая странная фамилия. Кстати, а в нашей семье Петька - единственный человек, носящий фамилию Воронов, так как его мама теперь Никонова.
   - Петька, ну чего, долго ты там ещё колупаться станешь? - толкаю я брата локтем в бок. - Может, ну нафиг этих предателей, а? Всё равно там одно враньё у них, я им не верю.
   - Не мешай.
   - Давай наши новости лучше посмотрим.
   - Нет, - отрицательно мотает рыжей головой Петька. - На их враньё тоже нужно посмотреть.
   - Зачем? Зачем на враньё смотреть?
   - Сравнить с нашим. Наши ведь тоже малость того, этого.
   - Чего "того, этого"?
   - Изредка допускают некоторые неточности, скажем так.
   - Тоже врут?
   - Ну, я бы так не говорил. Скорее, могут что-то пропустить. Что-то незначительное, детали.
   - Типа того, что первыми открыли огонь всё-таки наши, американцы действительно отвечали?
   - Ну да. Хотя кто там первый открыл огонь ещё можно и поспорить, но ведь у нас вообще ничего не сказали, что наши стреляли хоть куда-то. Программу "Время" посмотреть, так кажется, будто стреляли только американцы, а их перехватчики сами собой свалились от какой-то загадочной неисправности.
   - Да, это наши зря так. Лучше бы всю правду сообщили, мы бы и не лезли тогда в эту их помойку капиталистическую. Столько грязи там, фе! И эти гады ещё пишут, что русские, мол, неспровоцированно открыли огонь. Ага, "неспровоцированно". Что же тогда должно произойти, чтобы было "спровоцированно"? Ядерный взрыв над Кремлём? И что три наших спутника тоже упали, про это у них ни писка! Только вонь одна и брызги слюной.
   - Вот поэтому я и говорю, что нужно читать и их вариант развития событий тоже, тогда вместе с нашим сложим и получим почти полную картину.
   - Ребята, - с другого бока Петьки спрашивает Ленка, - а вот вы как думаете, он всё-таки успеет, дойдёт?
   - Должен успеть, - уверенно отвечает мой брат. - Он коммунист и офицер, он успеет. А ещё он мужчина, а там и женщины есть. Он успеет, не имеет права не успеть. Да всего-то двенадцать километров. Дойдёт, у него ещё четыре часа есть.
   - По прямой двенадцать километров, а на самом деле сколько? - говорит сидящая с края скамейки Светка.
   - И потом, это у нас здесь двенадцать километров фигня, - подхватывает Машка.
   - У нас, а не там, - Ленка.
   - Так далеко вообще ещё никто никогда не ходил, - Светка.
   - И даже вполовину так далеко не ходил, - Машка
   - А у них там ещё и ночь, плюс ко всему, - Ленка.
   - Всё равно успеет, - а это Петька им отвечает.
   - Девчонки, смотрите, - кивает в сторону лимонно-рыжей головой Машка, - Пашка возвращается!
   И верно, со стороны пончиковой с огромным бумажным пакетом в руках и довольной улыбкой на лице широко шагал Пашка Величко. Подошёл к нам и говорит:
   - Ребята, налетайте, я два килограмма купил, столько мне быстро не съесть, они остынут, а холодные уже не такие вкусные.
   Сначала по пончику взяли себе сёстры Мороз, Петька помотал головой и сказал, что не хочет и Пашка протянул пакет мне. Я тоже взяла один пончик. Ай, горячий какой! Даже через салфетку жжёт. Ммм... вкусно.
   Тут с визгом "А мне! А мне!!" к нашей лавочке подлетает малолетний вихрь по имени Валерик и с разбегу тормозит в Ленку. Естественно, свой пончик та не удержала и уронила его себе на колени, а оттуда уже и на асфальт. Ну, коленки-то ладно, не сильно-то и обожглась Ленка, только этот истекающий маслом пончик ещё и краешек правой штанины белоснежных Ленкиных шорт задел. Чуть-чуть, совсем краешек, но там ведь масло! Теперь пятно будет, причём оно, скорее всего, и не отстирается.
   Конечно, Ленке обидно за свои шорты стало. Брат получил от неё хороший такой смачный подзатыльник и обещание оторвать ему все ухи, если отстирать пятно не удастся. Валерик отскочил от сестры метра на полтора и без особого чувства раскаяния в голосе принялся объяснять Ленке, что он это не нарочно и больше не будет и вообще он хороший. Причём во время объяснения Валерик отчего-то упорно обзывал Ленку Машкой. Чёрт. Они опять перепутались! Валерика-то не обманешь, он сестёр узнаёт. Ладно, запомним, что с жирным пятном на штанах - это Машка, теперь я её тоже отличать от сестёр смогу пока она штаны себе не переоденет.
   Машка пнула ногой упавший пончик в сторону гуляющих неподалёку голубей, а Пашка выдал ей новый из своего мешка. Ну, и Валерик, конечно, тоже пончик получил, а затем нахально втиснулся на лавочку между Светкой и Ленкой (не знаю, кто из них кто, но обе в чистых шортах).
   Вот, сидим жуём. Петька уже в зону ORG пролез, осталось чуть-чуть ему, а мы все жуём обжигающие пончики. Пашка только стоя жуёт, ему на лавочке места не хватило, а уходить на другую и жрать там в одно рыло он не желает.
   Пашка - это кандидат на то, чтобы стать Петькиным другом. Кандидат потому, что просто так другом не становятся, не так-то это и легко. Петьке как-то вообще всю жизнь не везло с друзьями, он не слишком общительный. Петька больше по технике, по железкам всяким, с людьми сходится тяжело. Приятели в старой школе у него были, конечно, но такого, кого он мог бы назвать другом, такого у него не было никогда. Собственно, единственный человек, которого с некоторой натяжкой можно было бы назвать Петькиным другом - это я.
   Только я девчонка. Пока мы мелкими были, ещё куда ни шло, но сейчас... А так в детстве я больше с мальчишками играла, чем с другими девчонками. И в солдатиков, и в войну и вообще. В куклы мне как-то неинтересно было. Быть может, это потому, что воспитывал меня один папа, мамы я своей вовсе не помню. Баба Саша есть, но это ведь не мама, да и не жила она с нами. Но сейчас детство у меня, кончилось и давно началось отрочество, а там уж и юность не за горами. Дружить с парнем я, наверное, больше не смогу. У меня и с Петькой отношения уже не очень-то дружбу напоминают. Кажется, мы с ним потихоньку сползаем кое-куда в другую сторону. И тут вот Пашка Величко так удачно нарисовался. Может, у Петьки хоть с ним получится?
   Пашка очень добрый и совершенно безобидный - мухи не обидит. Наверное, это оттого, что он такой здоровый - на голову выше Петьки, да и вообще самый высокий в нашем классе, на физкультуре в строю первый стоит. А ещё он очень не дурак покушать, Пашка Величко. В столовой две порции всегда себе берёт, да и на переменах частенько жуёт что-то. Вот, сейчас мы тут Петьку ждём, а он успел за пончиками метнуться. Причём пока я свой первый пончик ела, Пашка три слопать успел, проглот. Пашка, дай мне ещё один! Спасибо. Да, нужно торопиться, два кило на шесть рыл - это не так уж и много, особенно если учесть, что один из шести - это Пашка, которого вполне можно за двоих посчитать.
   Оп! У Петьки получилось, наконец-то. Прорвался он в зону COM и открыл знакомый диссидентский сайт. Мы тут были уже не раз, смотрели на этот гадюшник, так что я даже и почти не плевалась, когда стала читать их словесный понос. Привыкла, наверное. А вот сёстры Мороз дружно скривились, едва начав чтение. Сказали, что читать такие гадости они не станут и вообще пить хотят после пончиков. Валерик, пошли газировку лучше пить.
   Мороз (все четверо) взяли ещё по пончику и ушли в сторону автоматов с газировкой, а на освободившееся место на лавочке тотчас уселся Пашка, который, не прекращая процесса уничтожения еды, тоже принялся изучать содержимое экрана Петькиной считалки. И вот мы сидим втроём рядышком, читаем, пытаемся как-то выловить факты в этом мутном океане лжи. Фу, сколько гадостей про СССР пишут! Петька, да что ты открыл! Убери! И хватит ржать, смешно ему, видите ли. Неужели не видно, что эта статья из разряда тех, в которых описывается, как у нас в Москве на улицах медведи в ушанках и с балалайками пляшут. Давай по делу, новости открой. В смысле, то, что у них там новостями считается. Во. Пашка, дай ещё пончик. Как кончились? Уже? Бегемот прожорливый.
   Минут пятнадцать мы в информационных помоях барахтались. В целом, если выбросить оценку событий, то относительно советской версии новое мы узнали лишь про эпизод с нашим метеоспутником, про это в советских новостях совсем ничего не было. Американцы же написали, что теперь понятно, отчего советские метеоспутники такие большие. Не оттого, что сделаны из дерева и не оттого, что в Союзе маленьких делать не умеют. Нет. Просто если сделать спутник маленьким, то в него противоракеты влезать не будут. Пришлось сделать большим.
   Так что же произошло-то, спросите вы. Сейчас расскажу. Вообще, всё началось с пожара. Это примерно четверо суток назад было. На нашей Лунной базе случился пожар. Что там у них произошло и как они ухитрились устроить пожар в вакууме, я так и не поняла, новости ну очень скупо про это говорили. А может, там и не пожар вовсе был, а ещё что-то, не знаю. Нам сказали, что был пожар, может и врут. В общем, после аварии, чем бы она там ни была, оба купола, большой и малый, стали непригодными для обитания. Плюс уничтожены практически все запасы воздуха, воды, пищи и энергии. Самое страшное, в негодность приведён модуль "Луна-41", который должен был с Луны стартовать, когда пришла бы пора возвращаться на Землю. Этот "Луна-41" с большим куполом соединён был, вот вместе с ним и сгорел или что там у них случилось. Плюс солнечная электростанция накрылась до кучи. Четыре человека (включая командира, подполковника Седых) погибли сразу, а оставшиеся восемь отступили в Убежище. Что такое это Убежище я не очень понимаю, но что-то как раз на случай аварии. Собственно, мы и на ВДНХ сегодня приехали именно за тем, чтобы выяснить, на что реально это Убежище похоже. Вот. Ну, а в том Убежище уже ещё один космонавт умер, не смогли спасти. Так их осталось семеро, причём трое из них - женщины.
   И сидят они там на Луне в этом своём Убежище, ждут помощи. Ну, еда-то как бы и фиг с ней, можно потерпеть, воды малость есть, энергии хоть и не дофига, но пока не кончается, но вот воздуха, воздуха осталось лишь на четверо суток. А сверхсрочно готовить на Земле систему, способную достичь Луны и совершить на ней мягкую посадку, при этом ещё и полезного груза туда доставив порядочно, нужно неделю, если не больше. Плюс сам полёт - это ещё трое суток. Правда, давно уже готовится "Ураган" с модулем "Луна-42", который не только долететь до Луны и сесть на неё может, но и взлететь обратно, там часть колонистов и так менять собирались скоро. Но они тоже не готовы, им недели две надо до готовности. Можно ускорить, но не сильно. В общем, атас и немцы.
   И чего делать? В Интернете в обсуждениях даже звучали предложения кидать жребий или как-то иначе решать и выбрать из семерых двоих. Этим двоим остаться, а остальным добровольно... ну, вы поняли. На двоих воздуха на неделю вполне хватит. Ага. И каково этим двоим потом будет жить? Не, нафиг надо. Я бы так не смогла. Если бы меня так выбрали, я бы самоотвод взяла, ТАК я не хочу спасаться, я не настолько смелая.
   Только жребий не понадобилось кидать, другой выход наши нашли. По Луне боевыми ракетами выстрелили.
   Новые советские ракеты "Тополь-3М" могут цели и на Луне поражать. Для чего их такими сделали я не представляю, так как сейчас целей на Луне никаких нет и не предвидится, но зачем-то сделали. Быть может, как раз на такой случай? Как резервную систему доставки грузов. Ведь колонизацию Луны, наверное, лет двадцать готовили, заодно "Тополь-3М" таким сделали, чтобы до Луны добивал. На всякий случай. Вот они и пригодились.
   Запустили наши две ракеты сразу по Луне. Разумеется, никакой боевой части на них не было, а вместо этого был какой-то контейнер, который в нужный момент отстыковывался и относительно плавно садился на Луну в заданной точке. Запустили. И вот тут-то началось!
   До этого момента американцы просто тихонько злорадствовали у себя за океаном. Колонизация Луны провалилась! Хе-хе. Но когда они зафиксировали старт двух ракет, причём совсем-совсем не с Байконура... Что это такое летит, они поняли сразу.
   Конечно, наши предупреждали американцев, я сама видела в Интернете это предупреждение, причём ещё до старта. Но те, похоже, не поверили. Может, решили даже, что и саму аварию на Луне мы выдумали лишь для того, чтобы запустить эти две ракеты? Потому что они, разгоняясь, на самом деле должны пролететь над территорией США. А ну как русские коварно обманывают и у ракет на самом деле боевые части есть? А ну как они передумают лететь к Луне и...
   В общем, несмотря на прямо-таки истерику советского наркиндела Жириновского по телевизору и резкие высказывания Кремля, американцы наши ракеты на всякий случай решили сбить. На судьбу семерых советских космонавтов в Убежище им было глубоко плевать.
   Думаю, это был самый опасный момент. Если бы тупые американцы на самом деле смогли сбить наши транспортные "Тополя", то в них после этого вполне реально могли бы полететь уже и "Тополя" боевые, причём далеко не две штуки. Товарищ Пушкин мог.
   В тот момент, когда американские противоракеты уже были в воздухе, мне с корабля позвонил папа. Он тоже следил за развитием событий по Интернету и они ему резко не нравились. Он сказал, что только что их "Герман Титов" развернулся прямо в море и на максимальной скорости рванул к Севастополю, а над ними в воздухе висят боевые самолёты. Правда, наши, советские, папа их опознал. А ещё он велел мне брать в охапку Петьку и вместе с ним бежать (именно бежать!) к метро. Потом нужно доехать до какой-нибудь станции глубокого залегания (например, ВДНХ) и там ждать, чем всё закончится. Блин. Хорошо ещё, мы с Петькой догадались в метро не сидеть, можно наружу вылезти. Мы в летнем кафе, что прямо рядом с метро ВДНХ в тот день до самого закрытия сидели. Если что, нам спуститься вниз минут десять всего надо, а за десять минут ни одна ракета до Москвы не долетит. Ещё и баба Саша приехала и даже больного деду Мишу привезла с собой, и они с нами сидели.
   Не знаю, что бы было, если бы и вправду сбили наши ракеты, не знаю. Кремль вообще замолчал, а от этого было ещё страшнее, да и Жириновский куда-то пропал. Но не сбили, не смогли. Вскоре после того, как американские противоракеты вышли из атмосферы, мимо случайно (правда случайно?) пролетал обычный советский метеоспутник неприлично крупных размеров. Нда. Ну вы поняли, что произошло.
  
   А после, слив бензин и запустив реактор,
   И быстро допахав гречиху и овёс,
   Поднялся в небо наш простой советский трактор
   И улетел обратно в свой родной колхоз.
  
   Действительно, Петька прав, тут не поймёшь, кто первый стрельбу открыл. Вроде как наши, но ведь они сбить безобидные транспортные ракеты хотели и тем убить советских людей, советских космонавтов. Очень может быть, что не выпусти метеоспутник свои ракеты, Третья мировая немедленно бы и началась.
   А потом американцы ответили нашим и ссадили нам с орбиты три метеоспутника. Их программа СОИ хоть и буксует постоянно, но что-то там рабочее они всё-таки сделать успели. Наши же "Тополя", пролетев над США, ничего там не разбомбили, а начали всё дальше и дальше от Земли удалятся. И когда удалились уже настолько и разогнались так, что вернуться не могли бы чисто физически, всем стало ясно, что это на самом деле транспорт, а не оружие.
   Дальше же всё стало как-то потихонечку затихать, хотя пока ещё до конца и не затихло. Папа вчера звонил, сказал, что они опять вышли из Севастополя и движутся к Анапе. Только им программу круиза сократили, выбросив оттуда посещение Стамбула. Войны, кажется, в этот раз избежать удалось, хотя ругань в мире стоит страшная, экстренное заседание ООН собирают. На метеоспутнике, как бы, оружия быть не должно и СССР тут действительно не очень красиво выглядит. Но, а что делать-то было? Ситуация критическая, нужно было спасать нашу колонию. Впрочем, американцы тоже что-то там нарушили. Не очень разобралась я в технических деталях, но если упрощённо, то то, чем они сбивали нам спутники (какие-то лазеры с какой-то там накачкой), оно как бы тоже не совсем легально в космосе оказалось. Чему-то там, каким-то соглашениям международным, оно противоречит. И теперь СССР и США усиленно поливают друг друга грязью, выясняя, кто виноватее. Но это дело привычное, сейчас просто крику заметно больше обычного.
   О, Мороз возвращаются. Напились, значит. Машка (в шортах с пятном от пончика) мороженое лижет, Машка (в шортах с пятном от пончика) сладкую вату ест, а... Стоп!! Как с пятном? Пригляделась я и... Мать честная! Да у них у всех, у всех троих (!) на правой штанине шорт по маленькому жирному пятнышку! У всех!! Это что, выходит, сёстры так не хотят, чтобы их могли различать, что две нарочно посадили себе на штаны жирное пятно, чтобы только от третьей не отличаться?! Нет, это уже клиника. А если одна из них руку себе сломает или там ногу, другие что, тоже себе ломать станут? Ненормальные.
   Но вот девчонки и Валерик подошли к нам, Петька выключил и сунул в карман свою Соньку и мы все вместе пошли к остановке автопоезда. В принципе, тут и пешком не так уж далеко, но мы лучше доедем. Тем более, проезд бесплатный, а Валерику жутко нравится на этих поездах кататься. Мне, вообще-то, тоже.
   Ну вот, приехали уже, даже как-то слишком быстро приехали, я бы ещё покаталась. Куда приехали? Так, к собственно цели нашего сегодняшнего путешествия приехали, мы сюда как раз вообще-то и выдвигались. С утра мы с Петькой отвели Хрюшу в нашу школу (с собаками на ВДНХ нельзя, да и не любит Хрюша ездить в метро, особенно на эскалаторе), позвонили оттуда Мороз и Пашке, чтобы они тоже выходили, встретились с ними и поехали на ВДНХ. И вот мы...
   Чего? А, удивляетесь, зачем Хрюше в школу. Так ей ведь скучно сидеть целыми днями дома, вот мы и приспособились её в школу водить, когда там Артур в живом уголке дежурит (а он в нём почти всегда дежурит). Ну, это так называется, что живой уголок, а на самом деле это целый маленький зоопарк у нас в школе. Очень хороший живой уголок, гораздо лучше того, чем в старой нашей школе был. И зверей много, причём есть довольно редкие (я имею в виду, для школьных живых уголков редкие, а так никакие они не редкие). У нас там даже соболь живёт и самый настоящий песец. Не смейтесь, на самом деле песец, полярная лиса, его Васькой зовут.
   Вот. Ну, мы и повадились Хрюшу водить в живой уголок, ей там интересно. А если Артур дежурит, то Хрюшу можно и оставить с ним, они хорошо ладят. Правда, побегать ей там не с кем. Самый близкий по размеру к Хрюше - песец Васька, но он её откровенно боится и играть не желает. А ещё Хрюшу все грызуны боятся, хотя она очень добрая. Единственный, кто соглашается с Хрюшей играть - попугай Гера, вот он её совсем не боится. Так смешно наблюдать за их игрой! Хрюша садится на пол перед клеткой Геры и начинает пристально смотреть на него голодным взором. Гера делает вид, будто испугался, когда же Хрюша плотоядно облизывается, попугай начинает громко истерически вопить: "Покормите Хрюшу! Покормите Хрюшу!". Но это они так играют вдвоём.
   Извините, я отвлеклась. Приехали мы, значит. Куда? Так, к павильону "Космос", мы сюда и направлялись. Сейчас узнаем, что это за "Убежище" такое на нашей Лунной станции. Дело в том, что рядом с павильоном ещё зимой организовали новую экспозицию - макет Лунной станции в масштабе 1:1. То есть, это её полная копия. Там и оба купола стоят, и спускаемый модуль. Правда, на самой Луне сейчас "Луна-41", а тут "Луна-35", но они внешне похожи, кто не знает - не отличит. Я бы не отличила, если бы тут таблички не было.
   Вообще-то, мы с Петькой здесь были уже, видели это всё ещё в апреле, но мы тогда Убежище не рассмотрели. Наверное, потому, что не искали его, так как о его существовании не знали. Петька тогда больше "Луну-35" рассматривал, чем купола. А Мороз здесь вообще никогда не были. В смысле, экспозиции этой не видели, а так были, конечно, но последний раз ещё в прошлом году.
   А народу тут много как сегодня! Многие ведь, вроде нас, пришли посмотреть на то место, где шестеро колонистов ждут спасения, на это Убежище, пусть даже и на его макет. Вся страна сейчас замерла в ожидании и с надеждой следит за развитием событий. Успеет Сергеев или нет? Успеет или нет? У него ещё часа два осталось. Ну, может, два с половиной, никак не больше.
   Я достала из сумочки свою "Белку", включила и сразу залезла в новости. Есть что новое? Нет, ничего, всё так же. Последнее сообщение о том, что Сергеев дошёл туда и приступил к вскрытию, но это ещё шесть часов назад было, с тех пор ничего, тишина. Туда он шёл почти пять часов, но это без груза. Обратно с грузом, но зато уже по разведанной дороге. Плюс ему ещё время нужно телегу собрать, да нагрузить её.
   Тут вот в чём дело. Всё-таки, доставка грузов на Луну с помощью носителя от "Тополь-3М" - совсем нештатная ситуация. Это резервный способ на случай каких-либо ЧП. И, как мне кажется, его до ума не успели довести, воспользовались им лишь от отчаяния. Вот если бы базу на Луне нужно было бы уничтожить и ракета была бы в стандартном исполнении, то наверняка всё прошло бы замечательно. А вот контейнер с грузом... Его же не просто уронить нужно, а мягко опустить на поверхность, а это совсем другая задача. Короче, с наведением на последнем этапе у него проблемы, не довели его. Оба контейнера сообщили, что они успешно прилунились, не разбившись при этом, только вот один в двенадцати километрах от базы, а второй и вовсе, в шестидесяти. А никакого транспорта на базе нет.
   Вернее, была там какая-то ездящая хреновина на батарейках, но она тоже сгорела или испортилась у них, в общем, не пережила та аварии. Так что пешочком, пешочком. Пешочком - и в неизвестность. Не факт ведь, что эти двенадцать километров вообще можно пройти, так далеко ещё не забирались. С орбиты снимали, конечно, но это не то. Вроде бы, непреодолимых препятствий нет на пути, но кто его знает. В любом случае, шестьдесят километров точно не пройти, так что и выбора не было.
   Ну, и пошёл старший лейтенант Сергеев к присланному с Земли контейнеру. Наверное, он у них самый подготовленный был или просто самый здоровый. Один пошёл, так как с воздухом уже совсем туго стало на базе. Остальные-то остались в убежище, да спать легли, чтобы меньше расходовать кислорода, а Сергеев ушёл. Послать двоих было нельзя, иначе оставшимся дышать нечем стало бы. Да и у самого Сергеева воздушной смеси в обрез было, только на дорогу в один конец, если бы он не смог вскрыть контейнер, то вернуться уже не успевал. Впрочем, тогда и возвращаться смысла уже не было бы.
   Петька тянет меня за руку в сторону какого-то скопления народа. Кажется, там и есть то самое Убежище, все его смотрят. Стали мы с ним проталкиваться поближе, как вдруг какой-то мужик метрах в пяти от нас вдруг начал громко кричать:
   - Тихо! Тихо, товарищи! Слушайте! Товарищи, тише, умоляю! Слушайте все!!
   Тут, в месте где макет Лунной базы стоит, отчего-то нет ни одного громкоговорителя, либо нет ни одного исправного, что почти одно и то же. Ближайший исправный находится перед входом в павильон "Космос", а это довольно далеко. Но когда после выкриков того неизвестного мужика людской гомон чуть стих, я всё же смогла разобрать, что музыка больше не играет. Вместо неё до меня издалека доносятся слова диктора:
   ...Москва. Работают все радиостанции Советского Союза. Прослушайте экстренное сообщение ТАСС...
  
  

Глава 3

"Земля в иллюминаторе видна"

  
   Утром я проснулась от стука в дверь моей комнаты и крика Петьки: "Наташка, вставай! Мы гулять ушли, а ты пока завтрак организуй!".
   Смотрю на часы возле кровати. Восемь утра. Как вставать не хочется, поваляться бы ещё. И чего Петька встал такую рань? Хотя понятно, его наверняка Хрюша разбудила, ей гулять нужно. Да, нужно вставать. Пока умоюсь, пока расчешусь, пока сварю чего, они уж и вернутся. Чем бы их накормить сегодня? Может, яичницу сделать? А что? Хорошая мысль. Хрюша тоже яичницу уважает, только ей готовить отдельно нужно. Она любит, чтобы колбасы побольше было, а соли наоборот, поменьше, помидоры же совсем не любит. А мы с Петькой с помидорами любим яичницу. Да, точно, яичницу сделаю на всех.
   Я умылась, прошла на кухню, но ещё даже и колбасу нарезать не успела, как Петька и Хрюша вернулись. Чего-то они быстро сегодня обернулись. Петька, что вы так мало погуляли?
   Слышу, как в коридоре брат торопливо переобувается в тапочки, а затем он прямо в уличной одежде врывается ко мне на кухню. Чем-то взволнован. А что случилось, Петь?
   - Смотри! - Петька тычет мне прямо под нос свою Соньку.
   - Куда? - не понимаю я его. - На что смотреть?
   - Вот! Здесь читай!
   - Ну и что? Я это уже читала вчера.
   - Я тоже не сразу заметил, а сейчас вот на улице ещё раз перечитать решил и заметил!
   - Чего заметил-то?
   - Да смотри же внимательнее!
   - Петь, я это уже читала всё.
   - Ничего необычного не видишь?
   - Ммм... Ну, школу экстерном закончила. Это, что ли? И что?
   - Балда! Какую, какую она школу закончила?! На номер школы посмотри!
   - Блин! Точно, Петька, а я и не сообразила сразу.
   - Вот, и я тоже вчера не понял, а сейчас заметил. Десять лет, понимаешь, всего десять лет назад это было!
   - Слушай, так надо же всем рассказать!
   - Конечно, надо. Наташка, а давай её к нам в школу пригласим! Пусть выступит, расскажет чего интересного, как живёт, как работает, и как оно там вообще.
   - Думаешь, придёт?
   - А почему нет? Не чужая ведь она.
   - Ладно, можно попробовать. Сейчас я быстренько яичницу сляпаю, покидаем её в себя и в школу пойдём, сразу к директору.
   - К нему-то зачем?
   - А кто приглашать будет? Ты, что ли?
   - Ладно, пойдём. Ты только быстрее давай, не копайся!
   - Сейчас, я мигом. Какао сварить?
   - Давай чай лучше, это быстрее.
   - Как хочешь...
  
   На территорию школы мы с Петькой, как обычно, со стороны спортплощадки проникли, через маленькую калитку, нам так намного ближе. По словам сестёр Мороз, ещё пару лет назад калитки тут не было, а была дырка в заборе. Когда та дырка впервые появилась, сёстры не знали, но всё то время, что они учились в школе (а они в нашей школе с первого класса), всё это время дырка существовала. И всё это время директор школы вёл постоянную борьбу с этой дыркой. Её заделывали не один десяток раз, но спустя некоторое время дырка возникала вновь, так как очень уж многим лениво было обходить вокруг всей школы, чтобы до ворот добраться. Ещё сёстры поведали мне, что по школе упорно бродили слухи, будто своим бессмертием дырка в заборе во многом была обязана тому факту, что обоим школьным трудовикам, одному из физкультурников и учителю НВП эта дырка тоже нравилась, они ею сами пользовались. И эта камарилья раз за разом тихо саботировала поползновения директора её заделать, а если уж саботировать не удалось, то быстро восстанавливала. В конце концов, директор плюнул на них, сдался, и выделил денег на то, чтобы сделать на месте дырки нормальную калитку, да плюс ещё и дорожку от неё к школе проложить из плитки, чтобы весной и осенью грязь не месить.
   Несмотря на каникулы, на школьной спортплощадке было довольно много народа, человек двадцать. Кто на брусьях висел, кто на турнике, кто просто кругами бегал вокруг футбольного поля. В основном парни, конечно, но и пару девчонок-старшеклассниц я заметила. Нет, даже троих. Но нам сюда сейчас не надо, нам к директору. Только с Хрюшей к директору идти неудобно и мы по дороге в школьный сад завернули, там живой уголок располагался. О, отлично, а вон и Артур, уже на боевом посту, с самого утра.
   Хрюша тоже узнала Артура и поскакала здороваться с ним. И Черныш, которого в кошачьем ошейнике и на тонком поводке выгуливал Артур, в свою очередь Хрюшу узнал. Он мгновенно взлетел по ноге и телу Артура тому на плечо, обернулся у него вокруг шеи на манер воротника и оттуда что-то недовольно затявкал Хрюше. Черныш, наш школьный соболь, тоже боится Хрюшу, как и песец Васька.
   Мы быстро объяснили Артуру, зачем пришли сегодня (вот он удивился-то!), оставили с ним Хрюшу, до крайности огорчив тем фактом Черныша, а сами прошли в школу и поднялись на третий этаж, где находился кабинет директора.
   - Игорь Сергеевич, можно к Вам? - постучавшись, просовываю я голову внутрь кабинета.
   - Кто там? А, опять Никонова. И Воронов тоже с тобой, конечно. Ну, проходите. Воронов, дверь прикрой за собой получше.
   - Здравствуйте, - несколько запоздало здороваюсь я, а затем и Петька за моей спиной тоже бормочет что-то типа "здрасьте". Он стесняется директора.
   - Здравствуйте, ребята. Так что на этот раз у вас? Только не говорите мне, что Воронов опять потерял свою карточку.
   - Нет, он не потерял, - говорю я. - Даже наоборот, нам родители прислали по почте его настоящую карточку, так что у него их теперь две - оригинальная и дубликат, что Вы ему сделали. Можем даже сдать дубликат, он не больно-то ему и нужен.
   - Пусть остаётся, мне он тоже не нужен. И зачем же вы пришли?
   - Понимаете, Игорь Сергеевич, Петька тут очень внимательно читал на сайте программы "Время" про...
   - Стоп! - резко вскрикивает наш директор. - Можешь дальше не продолжать, Никонова. Завьялова, верно? Вы пришли рассказать мне о ней, да?
   - Да. А как Вы догадались?
   - Потому, что только за сегодня вы уже четвёртые, кто напоминает мне о ней. Первой же про Танечку Завьялову сообщила мне ещё вчера Нина Васильевна, ваш учитель физики. Только к тому времени, как она мне позвонила, я Танечку и сам уже прекрасно вспомнил. В конце концов, это ведь я подписывал ей заявление с просьбой сдать экзамены за девятый и десятый класс экстерном. Это я принимал у неё литературу и это я, я сам выправлял ей аттестат и писал характеристику в университет.
   - Так Вы её знали?
   - Ещё бы, конечно! Я ведь и в её классе тоже преподавал литературу и русский язык. У Танечки всегда была пятёрка по литературе и по русскому.
   - Она любила литературу?
   - Она её терпеть не могла и не скрывала этого. Танечка всегда тяготела к точным наукам, недаром первой о ней мне напомнила Нина Васильевна, она считает Завьялову своей лучшей ученицей. Вполне заслуженно, кстати. Только Танечка, в отличие от разгильдяя Воронова, была очень ответственным учеником, а не лодырем. И "Мёртвые души" она прочитала полностью, пусть даже и кривясь от отвращения. Да-да, Воронов, да-да.
   - Как удивительно, - мечтательно говорю я. - Татьяна Завьялова была тут, в этом кабинете. Возможно, стояла на том самом месте, где стою сейчас я, а потом...
   - Татьяна Завьялова, - останавливает меня Игорь Сергеевич, - никогда не была в этом кабинете, Никонова.
   - Не была? - удивляюсь я.
   - Не была. Более того, она ни разу в жизни не входила не только в этот кабинет, но даже и в само здание, где мы сейчас находимся.
   - Как это? Она ведь окончила эту школу! Да и Вы сами ведь, Игорь Сергеевич, только что сказали, что были её учителем и директором!
   - Не понимаешь, как это может быть?
   - Не понимаю. А как?
   - Всё очень просто. Когда Танечка пришла в первый класс, этого здания ещё не было, она начинала учиться в старом, двухэтажном здании школы, ещё довоенной постройки. А здание, в котором мы сейчас находимся, окончательно достроили как раз в том году, когда Танечка получила аттестат. Её класс вошёл в это здание, когда стал уже 9-А, но Завьяловой в нём уже не было, она в то время уже была студенткой физфака МГУ, в девятом классе она не училась ни одного дня.
   - Тогда понятно.
   - Да, трудное было время, - тяжело вздохнул директор. - Особенно для Танечки, даже не представляю, как она выдержала.
   - Почему?
   - Так у школы ведь своего здания не было, только номер. Старое-то здание разломали, а новое ещё не достроили. Мы два года по другим школам мыкались, а там ведь и свои ученики были. Два года, целых два года во вторую, а то даже и в третью смену учиться приходилось. Для первоклашек только исключение делали, для них классы для занятий в первую смену всё-таки находили. А Танечкин 8-А весь год в третью смену учился. А ведь восьмой класс! Там и по семь уроков нередко бывало. В третью смену! А после уроков ещё и убраться нужно в классе, ведь утром первая смена придёт! Ребята домой иногда лишь после полуночи попадали. Так-то. Завьялова же, в таком режиме не только ухитрялась учиться на "отлично", она ещё и к экзаменам за девятый и десятый классы смогла подготовиться! И не спала на литературе, как некоторые рыжие, хотя предмет ей и не нравился.
   - Извините, я больше не буду, - буркнул из-за моей спины Петька.
   - Ладно, чего уж там, дело житейское. Честно говоря, Воронов, я сам однажды в институте на лекции заснул, было дело. Все мы люди. Танечка же молодец, очень рад за неё. Надеюсь, всё обойдётся.
   - А мы вчера на ВДНХ ездили, - хвастаюсь я. - Экспозицию смотрели, макет Лунной станции. Ну, какой она до аварии была, конечно. Мы с Петькой, сёстры Мороз с братом и Пашка Величко. И там мы нашли это Убежище, где наши сейчас сидят, посмотрели, и даже внутрь него спускались.
   - Ну-ка, ну-ка, - заинтересовался Игорь Сергеевич, - расскажите-ка. А то я, честно говоря, всё никак времени не выберу съездить посмотреть, хоть мне и любопытно. Снимки-то я видел, конечно, но это не совсем то. Вживую интереснее посмотреть было бы. И как впечатление, ребята?
   - Ну, это примерно раза в три больше Вашего кабинета размером помещение, только круглое и под землёй. То есть, под Луной. То есть... в общем, под поверхностью планеты. И там табличка была, мы почитали. Оно, оказывается, не только на случай аварии, его основное назначение - прятаться там от радиации во время вспышек на Солнце.
   - Тесно там?
   - Для двенадцати человек, пожалуй, просторным его назвать сложно. Ведь там ещё и скафандры, и оборудование всякое, и запасы еды и воды, да плюс резервуары с воздушной смесью. Хотя, их там не двенадцать, а семеро сейчас.
   - Да, семерым проще, конечно. И было бы их двенадцать, они бы точно не дождались помощи. Наверное, даже восемь не дождались бы, не успел бы Сергеев.
   - Скорее всего так, да. А Вы знаете, Игорь Сергеевич, что на ВДНХ творилось, когда объявили, что Сергеев вернулся и доставил воздух и воду? Люди так радовались, кричали, некоторые в фонтаны полезли, а милиция им не мешала. Совершенно незнакомые люди целовались. Знакомые, впрочем, тоже, - посмотрела я в этом месте на Петьку, который под моим взглядом начал потихоньку краснеть. Да ладно, мне, вообще-то, даже понравилось. Жалко, что он так быстро от меня отцепился, мог бы и подольше целовать, я ведь даже не пыталась вырываться. Тюфяк.
   - Да, только это не совсем Сергеев вернулся. Его вернули.
   - Ага. Жутко обидно было бы, если он так и умер там, буквально двести метров не дойдя. А что с ним было-то, узнали уже, Игорь Сергеевич?
   - Узнали. Ребят, да вы садитесь, что стоите. Я сейчас вам фильм покажу, его на сайте программы "Время" выложили сегодня с утра и по телевидению уже передавали. А Сергеев просто сильно перегрелся.
   - Это как перегрелся? - удивляюсь я. - Там же холодно, на Луне, да ещё ночью.
   - Там вакуум, Наташа, вакуум. И чтобы человек в скафандре не перегрелся, нужно куда-то отводить тепло, которое вырабатывает организм. Ну, за подробностями, если они интересны, вам к Нине Васильевне, она объяснит, а я могу сказать только, что у Сергеева вышел из строя механизм, который от системы внутреннего водяного охлаждения скафандра передаёт тепло на внешний холодильник. Всё-таки больше девяти часов непрерывной работы в космосе. Скафандр просто не рассчитан на такие нагрузки.
   - Понятно. А про какой фильм Вы сейчас говорили?
   - Сейчас покажу, - Игорь Сергеевич разворачивает большой внешний монитор своей считалки в нашу с Петькой сторону, и мы видим, как он мышкой лезет в панель закладок. - Ага, вот он. Документальный фильм, его нарезали из кусочков записей видеокамер на Лунной базе. Да он короткий, всего десять минут. Смотрите.
  
   Лунный пейзаж, ничего не происходит, в унылом земном свете до самого горизонта видна корявая чёрно-серая равнина, в левой части неба висит бело-голубой шар. Узнаю на нём Австралию. Вверху картинки написано: "00:00". Часы и минуты, как я понимаю.
   Справа-снизу экрана медленно выходит человек в белом скафандре. Странной и неестественной походкой он проходит метров десять, останавливается, поворачивается лицом и поднимает вверх правую руку. На шлеме у человека яркая надпись "СССР". Лица под стеклом не видно. Помахал рукой, развернулся, пошёл куда-то в сторону горизонта. Время "00:04".
   Изображение дёрнулось. Пейзаж не изменился, но человек в скафандре уже едва различим. Время "01:12".
   Изображение дёрнулось. Пейзаж не изменился, но человек в скафандре исчез. Время "01:30".
   Новая картинка. Закрытое помещение, залитое мрачным тёмно-красным светом. На... эээ... кроватях, что ли, лежат с закрытыми глазами одетые в одинаковые серые комбинезоны люди. Занято шесть кроватей из двенадцати. Это Убежище, я вчера была в таком же на ВДНХ, и кровати такие же там стояли, только они были собраны в кресла. Не знала, что эти кресла ещё и кроватями могут становиться. Время "01:30".
   Лунный пейзаж, ничего не происходит. Время "03:00".
   Лунный пейзаж, ничего не происходит. Время "04:00".
   Лунный пейзаж, ничего не происходит. Время "05:00".
   Лунный пейзаж, ничего не происходит. Время "06:00".
   Внутренность Убежища. Шестеро лежат на кроватях, но теперь лежащие на двух соседних кроватях (крайних слева) молодые мужчина и женщина держатся за руки. Время "06:00".
   Лунный пейзаж, ничего не происходит. Время "07:00".
   Лунный пейзаж, ничего не происходит. Время "08:00".
   Лунный пейзаж. Белая точка на горизонте. Время "08:12".
   Изображение дёрнулось. Пейзаж не изменился, но белая точка стала пятнышком. Время "08:30".
   Изображение дёрнулось. Пейзаж не изменился, но виден приближающийся человек, который что-то толкает перед собой. Время "09:00".
   Внутренность Убежища. Шестеро лежат на кроватях, но теперь державшиеся ранее за руки мужчина и женщина, обнявшись, лежат на одной кровати. Время "09:00".
   Лунный пейзаж. Метрах в двухстах человек в скафандре толкает перед собой длинную узкую тележку из блестящего металла. Тяжело толкает. Шаг. Остановка. Шаг. Остановка. Шаг. Упал на колени. Встал. Шаг. Упал на колени. Встал. Упал на колени. Толкает тележку, не вставая с колен. Толкает. Упал ничком. Приподнимается на руках. Падает опять. Дёргает правой рукой. Время "09:24".
   Изображение дёрнулось. Пейзаж не изменился, человек лежит в той же позе. Время "09:30".
   Изображение дёрнулось. Пейзаж не изменился, человек лежит в той же позе. Справа-снизу экрана очень медленно выходит ещё один человек в белом скафандре, ростом заметно ниже предыдущего. Поверх спины бредущего человека появляется красный овал и голос за кадром объясняет, что отсоединён резервуар воздушной смеси, человек не взял его с собой и дышит только тем воздухом, что есть в скафандре. Никакого запаса нет. Время "09:33".
   Изображение дёрнулось. Пейзаж не изменился, большой человек возле тележки лежит в той же позе. Маленький человек прошёл примерно две трети расстояния до него. Время "09:42".
   Изображение дёрнулось. Пейзаж не изменился, большой человек возле тележки лежит в той же позе. Маленький человек неподвижно стоит на четвереньках. Очень медленно, не вставая на ноги, маленький двигается к большому. Время "09:51".
   Изображение дёрнулось. Пейзаж не изменился, большой человек возле тележки лежит в той же позе. Маленький человек стоит на четвереньках возле тележки, упираясь своим шлемом в колесо. Опираясь на тележку, пытается выпрямиться. Опускается на четвереньки. Опять пытается выпрямиться и всё же встаёт на колени. Шарит по тележке правой рукой. Находит какую-то верёвку или провод или шланг, тянет её к себе и что-то делает с этой верёвкой. Как будто пытается воткнуть её в свой живот. Время "09:54".
   Изображение дёрнулось. Пейзаж не изменился, большой человек возле тележки лежит в той же позе. Маленький человек стоит на коленях рядом с тележкой, из его живота к тележке тянется верёвка. Неожиданно, над правым плечом маленького появляется какая-то бьющая вверх струя. Голос за кадром объясняет, что это не авария, а штатное стравливание воздуха из скафандра, маленький травит из своего скафандра воздух. Время "09:58".
   Изображение дёрнулось. Пейзаж не изменился, большой человек возле тележки лежит в той же позе. Маленький человек стоит рядом на ногах. Маленький хватается за ручки тележки и начинает её толкать. Время "10:02".
   Изображение дёрнулось. Пейзаж не изменился, большой человек лежит в той же позе. Маленький человек, толкая тележку перед собой, исчезает внизу-справа экрана. Время "10:08".
   Изображение дёрнулось. Пейзаж не изменился, большой человек лежит в той же позе. Справа-снизу экрана выходит маленький человек, но теперь у него на спине висит прямоугольный ранец. Время "10:21".
   Изображение дёрнулось. Пейзаж не изменился, Маленький подходит к большому, без видимых усилий поднимает его на руки, разворачивается и идёт обратно. Время "10:25".
   Изображение дёрнулось. Пейзаж не изменился, Маленький, держа большого на руках, исчезает внизу-справа экрана. Время "10:32".
   Конец.
  
   Вы уже догадались, конечно, а мы в новостях прочитали. "Большой человек" из фильма - это старший лейтенант Сергеев, а маленький - кандидат физико-математических наук Татьяна Владимировна Завьялова, десять лет назад экстерном закончившая ту самую школу, в которой теперь учимся мы с Петькой...
  
  

Глава 4

"А в Подмосковье ловятся лещи, водятся грибы, ягоды, цветы"

  
   Я закрыла дверь за бабой Сашей и Петькой и вернулась в свою комнату. Боже мой, ну и гора! Даже если предположить, что мне каким-то чудом удастся запрессовать всё это в рюкзак, так я же потом его просто не подниму. А если и приподниму, то это будет примерно так: "Бедный бес, под кобылу подлез, поднатужился, поднапружился, два шага шагнул, на третий упал и ножки протянул". Хотя нет, не подниму я.
   Хорошо ещё, ушла она, баба Саша. Спасибо Петьке, утянул её с собой. Это деда Миша что-то хочет сказать такое моему брату, что почему-то никак нельзя сказать по телефону, обязательно лично нужно. Вот он и попросил Петьку сегодня приехать к нему домой, пообщаться. Причём без меня приехать, одному. Секреты у них там какие-то от меня, хотя настоящая-то внучка - это я, а Петька деду Мише вообще не родственник. В общем, уехал Петька и бабу Сашу взял с собой, к счастью.
   А это что такое? О, господи, она даже зонтик мне положила, зонтик! Ну скажите, на что мне зонтик-то в походе? Я что, по лесу с рюкзаком на горбу и зонтиком в руке бродить стану? Интересно, а баба Саша сама-то хоть раз в жизни в поход ходила в молодости? Про то, как она в пионерские лагеря ездила (в том числе один раз в спортивный), она мне рассказывала, а вот про походы что-то я рассказов не припоминаю. По-моему, не ходила.
   Ну, сама не ходила, а распоряжается. То я не разберусь, что мне с собой брать! Так, резиновые сапоги брать не стану, они тяжёлые. Сейчас сухо, а два десятка километров как-нибудь прошлёпаю и в ботинках, они прочные. Петька мне свои ботинки прошлогодние подарил, ему они всё равно малы уже, а мне в самый раз, в них и поеду. Туфли жёлтые ещё возьму, вдруг куда в город придётся выйти, не в ботинках же идти. Тогда и платье надо хоть одно к туфлям. А платье помнётся. Да ну в баню эти туфли, не буду брать, обойдусь и ботинками. Значит, и платье туда же, то есть обратно в шкаф. Замечательно, собранная бабой Сашей гора на диване уменьшилась уже процентов на десять. Что бы ещё сократить?
   Нет, надо идти по порядку. Значит, с обувью разобрались, пошли дальше. Бельё. Трёх пар трусов и одного лифчика хватит, постираю, не переломлюсь. Купальники. Зачем мне три купальника нужно? Вполне двух хватит - основной и сменный, третий лишний. А лишним, пожалуй, назначим вот это немецкое недоразумение на верёвочках. Он, конечно, самый лёгкий из всех и меньше всего места занимает, но какой-то он уж слишком откровенный. Да, пока Петьки нет, можно померить спокойно. Значит, сначала жёлтый. Ну-ка... Вот гадство, он мне маленький стал, неудобно в нём. А фиолетовый? Хм, фиолетовый нормально, не жмёт нигде. А что он закрытый, так это даже и лучше. Мне в купальнике, наверное, и грести и работать придётся, а так хоть не нужно будет следить за тем, чтобы в самый неподходящий момент трусы не сползли. Но сменный купальник всё равно нужен. Завтра по дороге куплю где-нибудь, а пока на всякий случай возьмём сменным недоразумение на верёвочках, оно лёгкое.
   Дальше. Принципиальный вопрос: нужны ли мне в лесу и на воде юбки? Пожалуй, не так чтобы очень. Или взять одну? Или... Звонок в дверь. А это ещё кто? Петька так быстро не мог вернуться, да он и позвонил бы мне в домофон снизу. Небось, Мороз припёрлись. Так и есть, посмотрев в глазок, я убедилась, что перед нашей дверью стоят трое сестёр Мороз.
   - Привет, Наташ, - сказала мне одна из сестёр, едва войдя в квартиру (остальные просто кивнули). - Классный купальник.
   - Привет, спасибо. А у вас какие?
   - У нас белые...
   - И чёрные.
   - Только нам чёрные больше нравятся.
   - Почему? - удивляюсь я. - Чёрный купальник - не слишком ли мрачно?
   - Нет, ты их просто не видела...
   - Как увидишь - сама поймёшь.
   - А вы собрались уже, всё упаковали?
   - Нет.
   - Нет.
   - Не успели.
   - Наташ...
   - Мы чего пришли-то...
   - Там...
   - Объявили...
   - По телевизору...
   - А ты не включаешь его...
   - Никогда...
   - Мы знаем...
   - Не смотришь...
   - Мы сказать...
   - "Ураган" стартовал...
   - Час назад...
   - Сообщение ТАСС было.
   - Правда?! - радостно удивляюсь я.
   - Правда.
   - Честно.
   - Правда.
   - Так это же замечательно, девки!
   - Да.
   - Точно!
   - Мы так и думали, что ты обрадуешься.
   - А там новые колонисты летят или базу закроют?
   - Нет, не закроют.
   - Летят.
   - Маленькая смена.
   - Всего четверо, будут чинить.
   - У них малый купол с собой новый.
   - А старых всех на Землю отзывают.
   - Лечить.
   - И в отпуск.
   - Девки, я так думаю, те кто на Луне был, все Героя заслужили. И кто выжил, и кто не выжил, все. А уж Сергеев и наша Танечка, так они и вовсе, по два Героя заработали.
   - Точно.
   - Факт.
   - А то!
   - Они же вообще...
   - Первые...
   - Самые...
   - Как Гагарин.
   - А Валерик ваш где?
   - Дома.
   - Наверху.
   - В углу.
   - Мы его наказали.
   - Задолбал.
   - Что он на этот раз учудил? Опять на пластилин сел?
   - Хуже.
   - Если бы.
   - Нытик он.
   - Ноет и ноет.
   - Достал уже нытьём своим.
   - Ноет? Валерка?
   - Ага.
   - Ноет и канючит.
   - Просится...
   - С нами.
   - Не хочет в садик.
   - Не вернусь, говорит, туда.
   - А куда его ещё?
   - Родители же работают.
   - А одного его не оставишь...
   - Дома.
   - Всё-таки он пока ещё...
   - Слишком маленький.
   - Наташка, а зачем так много...
   - Ты вещей набрала?
   - Унесёшь столько?
   - Тяжело ведь будет.
   - Тебе.
   - Да это не я, это баба Саша приезжала и насобирала мне по шкафам. А я как раз разгребаю, тут больше половины кучи лишнего. Вот как думаете, юбку стоит с собой захватить хоть одну или нет? Вы себе берёте?..
  
   Манера разговаривать у сестёр Мороз, конечно, своеобразная, к ней привыкнуть нужно. Они настолько хорошо знают друг друга, что в разговоре иногда даже случается так, что одна из них начинает фразу, а потом на середине её резко останавливается и окончание той фразы произносит уже другая. Хотя говорить нормально в принципе они умеют, в школе-то как-то отвечают на уроках. Думаю, если остаться с кем-то из них наедине, то та заговорит по-человечески. Только мне пока такой подвиг ни разу не удавался, наедине остаться с одной из сестёр Мороз. Они просто как какой-то Змей-Горыныч трёхголовый, везде вместе.
   Естественно, что и в поход они тоже могут идти только вместе, никакой иной вариант даже и не рассматривался. Началась же вся эта история с того, что наш известный школьный животновод Артур Хузиахметов решил сходить в поход. Артур в параллельном классе учится и он на животных повёрнут, зоолог юный. Во всяком случае, школьный живой уголок тянут в основном на себе он, Катька Кузнецова из 8-Г (то есть, теперь уже из 9-Г), да Вера Борисовна, учительница зоологии и биологии. Остальные так, любители на подхвате, а у этих троих всё по науке - режим, корм, клетки, вольеры, витамины.
   Так вот, решил, значит, Артур в поход сходить, на всяких там птичек-зайчиков в естественных условиях понаблюдать. Правда, раньше Артур в походы не ходил никогда, да и выглядел типичным таким ботаником-очкариком (впрочем, не только выглядел, но и был на самом деле), однако это его не остановило. То, что такого ботаника одного в лес просто не отпустят родители, он не подумал. Зато подумал, что неплохо было бы взять с собой в поход какую-нибудь зверушку из живого уголка, просто для компании. Перебрав в уме всех обитателей клеток и вольеров, Артур решил, что подмосковный лес в достаточной степени безопасен для двух из них - ворона по кличке Орёл, и соболя Черныша. Песец Васька к жизни в лесу не приспособлен, да и жарко ему, бедному, в Москве. Артур выбрал Черныша, так как боялся, что ворон просто улетит у него. Потом вспомнил, что Черныш в лесу не был ни разу в жизни, он уже родился в неволе. А вдруг в незнакомом месте он чего-нибудь испугается и убежит? Жалко соболя, погибнет ведь. И Артур решил оставить Черныша в покое в его родной клетке. Но взять с собой зверушку Артуру всё же хотелось, и тогда пытливый ум юного зоолога вспомнил о существовании такого зверька, как Хрюша. Она и не убежит и не испугается. А даже если испугается и убежит, потом всё равно сама вернётся обратно.
   Но у Хрюши ведь есть хозяева - я и Петька. Взять собаку без хозяина нереально, это понятно. Опять же, идти в поход совсем одному ещё и немного боязно, даже с овчаркой. Ко мне Артур с таким предложением, похоже, обращаться стеснялся, но Петьку с собой пригласил. Петька подумал, что дома сейчас всё равно делать особо нечего и он, в принципе, не возражает. Но при одном условии - взять с собой ещё и меня, так как одну в пустой квартире он меня оставить не имеет права. На меня у Артура аллергии не было, и он сразу же согласился.
   И вот, собрались мы все у нас дома и стали выбирать маршрут будущей экспедиции. Первоначальный план Артура был таким. Выезд на электричке с Ярославского вокзала до станции Балакирево (это конечная). Дальше пешком по лесу на север до южных окраин города Переславль-Залесский (немного больше двадцати километров). Обходим город с запада и выходим к южному берегу Плещеева озера. Потом идём на север, не удаляясь сильно от берега, постепенно огибая озеро по кругу. Входим в Переславль-Залесский с севера и радостные и ну очень сильно поправившие своё здоровье возвращаемся в Москву на электричке. Бинго! По дороге, конечно, устраиваем многочисленные остановки с целью провести фотосессии среди всяких там зайчиков-белочек-ёжиков, собираем гербарии, ночуем на берегу озера, готовим еду на костре, поём песни под гитару.
   Ладно, приготовить на костре что-то, что смогут съесть сильно проголодавшиеся люди и собаки (Хрюша), я, наверное, смогу. В крайнем случае, сделаем бутерброды. Песню спеть я тоже в состоянии. Но кто будет играть на гитаре? Ни я, ни Петька, никогда этого не делали. Да у нас её просто и нет, этой гитары. У деда Миши есть и он как раз играть на ней умеет, но меня он игре на гитаре не обучал. Неужели Артур имеет в виду себя? Он умеет играть? Раньше я за ним таких талантов не замечала.
   По мере того, как Артур рассказывал нам о грядущем Великом Походе, брат Петька всё более и более мрачнел. Он понял, что связался с законченным романтиком-мечтателем и никакого похода, скорее всего, не будет. А если и будет, то закончится он, по-видимому, ещё в Москве, так как Артур самостоятельно не сможет найти даже Ярославский вокзал. Петька и сам романтик, но всё же не до такой степени.
   А Артур всё говорил и говорил. Солнечные лучи, пронзающие густые кроны дерев (он так и сказал, "дерев", не "деревьев"). Уютные лесные полянки, покрытые сплошным ковром усыпанных крупными спелыми ягодами земляничных кустов. Раздающееся со всех сторон радостное щебетанье диких птах. Ровная водная гладь Плещеева озера, короткий всплеск и блеснувшая на солнце серебристая рыбья чешуя. Что-то это всё мне напоминает, что-то знакомое. А, точно! Это же из книги "Трое в лодке, не считая собаки". И нас как раз трое, и собака при нас. Один в один. Так что восторженные фантазии Артура я прерываю одной короткой фразой из той книги: "А если пойдёт дождь?".
   Артур заткнулся.
   Тогда Петька вздохнул и сказал, что ничего, пожалуй, не выйдет. Он передумал и ни в какой поход не пойдёт, да и меня с Хрюшей не пустит. На несчастного Артурчика жалко было смотреть. А он так хотел! Петька, похоже, тоже пожалел его, да и сам уже идеей похода загорелся, его только компания мечтателей и девчонок не устраивала, в своих же силах взять на себя руководство экспедицией брат ну очень сильно сомневался, так как он сам ни разу в жизни в настоящий поход не ходил. Петька сказал, а давайте, мол, ещё Пашку Величко спросим. Может, у него опыт есть и он сможет с нами сходить? Артурчик же был готов уже на всё, лишь бы его взяли с собой. Он бы и компанию Ктулху нашёл вполне приемлемой, если бы тот сводил его вокруг Плещеева озера и показал достаточное количество диких белочек и зайчиков.
   Петька быстро позвонил Пашке и пригласил его в гости, говорить о походе по телефону брат не хотел. Но Пашка был чем-то очень сильно занят и прямо сейчас прийти никак не мог. Однако, если мы хотим, то можно прийти к нему в гости, он будет только рад. Поскольку в поход хотелось идти уже всем (включая меня) и нам нужен был лишь руководитель, то мы быстренько собрались и почапали к Пашке, тут недалеко было, Пашка свой адрес назвал.
   Ой, вспомнила, там по дороге опять история случилась лифтовая. В Пашкином подъезде лифт оказался даже ещё более странным, чем в нашем. В чём странность? Так, пришли мы к Пашкиному дому, зашли в подъезд, вызвали лифт, лифт приехал. Пока всё нормально, да? Угу, как же! Дом - двенадцатиэтажный. Пашка живёт на последнем, двенадцатом, этаже. И вот, мы все трое зашли в лифт и в недоумении уставились на десять кнопок с числами. Да, кнопок с номерами этажей было десять, ровно десять. От единицы до десятки. Простите, а на двенадцатый этаж как? Петька предположил, что это какая-то продвинутая система и нужно нажать сначала один, а потом два. Попробовал, нажал. После нажатия на кнопку "один" лифт закрыл двери и сразу же их открыл. Стоим на первом этаже.
   Мы вышли из лифта, Петька ещё раз позвонил Пашке со своей Соньки и объяснил наши затруднения. Пашка ему сказал, что никаких затруднений нет, всё очень просто. Нужно доехать на лифте до десятого этажа, выйти, и пройти два этажа вверх пешком, он всё время так делает. Что за бред? Это кто такую новацию смелую придумал?
   А придумали её ремонтники, Пашка нам объяснил это, после того как мы всё же добрались до его квартиры. Когда Пашка был маленький, лифт умел ездить на двенадцатый этаж и Пашка даже немножко помнит это. Но в тот год, когда ему исполнилось семь лет и он пошёл в школу, лифт сломался. Чинили его долго и мучительно, чуть ли не до зимы. В конце концов, починили, если это можно так назвать. У ремонтников на складе отчего-то не было запасных управляющих панелей для двенадцатиэтажных домов. Ну, или те, которые были, конкретно этой модели лифта не подходили. И чтобы хоть как-то закрыть проблему, применили временное решение - поставили панель от десятиэтажного дома. Вот она с тех пор так и стоит "временно". Уж и писали, и ругались с ЖЭКом, но... Увы и ах. Вызвать лифт с двенадцатого этажа можно, вниз оттуда он поедет, а вот вверх только до десятого, увы. Да, на фоне такого рационализаторства советских ремонтников лифтов, наши лифты-путешественники смотрятся довольно-таки пристойно.
   Пашка жаловался нам, что просто измучился с этим лифтом дурацким. Он хоть и здоровый кабан, но даже и ему одному очень неудобно. Коляска тяжёлая, широкая, а лестница узкая, развернуться очень тяжело на ней, а поднимать нужно аккуратно, чтобы не сломать саму коляску или чтобы, не дай бог, пассажиры из неё не вывалились.
   И вот тут мы узнали, отчего Пашка не смог к нам прийти и чем таким неотложным он был занят. Пашка сегодня нянькой работал, сидел со своими сёстрами. У него, оказывается, две сестры есть - Настя и Наташа. Тоже близняшки, как Мороз, им по четыре месяца недавно исполнилось.
   Пошли сестёр Пашкиных смотреть, он похвастаться захотел. Только заставил всех сначала руки с мылом помыть. Ой, какие миленькие, уже ползают. А кто из них Наташа? Но кто из них Наташа, Пашка и сам не знал, он пока различать их не научился, это только мама умела делать, для Пашки они просто "сёстры" или "девчонки".
   Ну, а потом Петька рассказал, зачем мы пришли и чего хотим от Пашки. А тот улыбнулся, открыл дверь в какую-то кладовку, повозился там внутри, а потом выволок оттуда огромный чем-то набитый рюкзак. Вот, говорит, это мой. Я, говорит, с пяти лет с родителями в походы хожу. У него, оказывается, и мама и папа туристы давние, и даже познакомились друг с другом его родители во время сплава по Енисею. И сына они с самого детства к тому же приучают, каждый год в походы ходили всей семьёй. Пашка и на Урале был, и по Енисею сплавлялся, и Байкал видел, и по Кавказским горам лазил. Он только на море не был ни разу, на море его не вывозили. А вот в этом году поход впервые не планировался. Настя и Наташа - мама не могла их бросить, а папа не мог бросить её одну с детьми. И тут мы приходим. Ха, конечно, Пашка согласен!
   И вот после этого наш поход уже постепенно начал перемещаться из разряда невероятного в разряд возможного. Прежде всего, Пашка спросил, куда мы хотим идти. Маршрут Балакирево-Переславль-вокругозера-Переславль заставил его задуматься. А мы дойдём? Он-то сам дойдёт без проблем, а мы? И выразительно так посмотрел на меня. Потом подумал, и ещё более выразительно посмотрел на Артурчика. Петьку же он спросил, помнит ли тот формулу расчёта длины окружности, получил в ответ возмущённое фырканье, а затем заявил, что Плещеево озеро - это почти круг диаметром километров десять. Сколько идти по берегу вокруг него? Петька сразу сказал, что тридцать один километр с половиною. Пашка же поправил его, предположив, что реально будет километров сорок. И от Балакирево до озера, раз мы линейкой намеряли двадцать три километра, по-настоящему будет тридцать, а то и тридцать пять. Полный путь от старта до финиша, по словам Пашки, составит от восьмидесяти до ста километров. По лесу. И самое главное - самому Пашке такой поход малоинтересен, для него это давно пройденный этап. Нам же, с непривычки, может быть тяжело. И опять на Артурчика смотрит.
   А чего ты тогда предлагаешь, Пашка? Таких маршрутов, которые были бы интересны тебе и не слишком сложны для нас, таких просто не существует в природе. А Пашка говорит: "Нифига! Есть такой маршрут!". И рассказал нам, куда он нас хочет вести. Хм... а мне нравится. И Петьке нравится. Артур же... ой, как бы не описался от восторга!
   Потом я подумала что мне, наверное, не слишком удобно будет длительное время находиться на таком маленьком пространстве в чисто мужской компании. Да и мальчишек я буду стеснять одним фактом своего присутствия. Как-то оно не очень хорошо получается. Тут в соседней комнате заревел кто-то из Пашкиных сестёр-близнецов, Пашка метнулся к ним, а у меня в голове щёлкнуло. Сёстры-близнецы! Конечно же, сёстры-близнецы!
   И, не откладывая дело в долгий ящик, я немедленно достала свою "Белку" и набрала номер сестёр Мороз. Вообще, чисто номинально это был номер Ленкиной считалки, но я знала, что сёстры свои считалки не делят, они у них одинаковые, как и все другие вещи. И даже пароли на все три считалки у них тоже одинаковые. Какие - не знаю, но точно одинаковые. Ленка (а может и не Ленка) взяла трубку, я рассказала ей о готовящемся мероприятии и пригласила с собой. Характерно, что говорившая со мной девчонка (Ленка?) даже и не подумала спросить мнение своих сестёр, а сразу же дала согласие от имени всех троих. Точно Змей-Горыныч. У всех трёх голов по любому важному вопросу мнение всегда совпадает.
   Да уж, это был воистину чёрный день для Валерика, меня же он сразу записал в свои смертельные враги, едва узнав, какую свинью я ему подложила. Он-то, бедолага, думал, что всё, с детским садиком покончено навсегда. Доживёт до осени, а там и школа. А вот и фигушки! Сёстры уезжают на неделю или даже больше и Валерика не с кем оставить. И поскольку формально он в детском саду всё ещё числился, хоть и не ходил в него уже недели две и даже все свои вещи оттуда забрал, проблем с возвращением туда никаких не было. Но как же он не хотел возвращаться! Его группа была уже расформирована, на лето делали сборные группы из самых мелких и таких вот недошкольников вроде Валерика. Причём Валерик будет самым старым воспитанником не только в группе, но и вообще во всём садике. Позорище такое.
   Прямой бунт Валерика был подавлен с особой жестокостью сёстрами и папой, который в конце концов просто рявкнул сыну: "Пойдёшь!!". В смысле, в садик пойдёшь. Валерик пытался интриговать, дабы сорвать поход вовсе. Причём коварно делал это через маму Артура, которой он позвонил и попросил, чтобы та поговорила с сыном и велела ему как следует защищать девочек, а то Валерик, мол, опасается за своих сестёр. Только этот интриган в силу своей неопытности немного переборщил, описывая поджидающие их в походе опасности. О том, что в подмосковных лесах не водятся ни львы, ни крокодилы, ни анаконды знала даже мама Артура.
   И всё равно Пашке пришлось лично прийти к Артуру в гости, чтобы познакомиться с его родителями, а то они Артура отпускать не хотели. Но пришёл Пашка (он был выше, тяжелее и шире в плечах даже папы Артура), на груди его висел золотой значок ГТО, а рядом - значок "Турист СССР", который до 18 лет выдаваться вовсе не должен, но Пашке выдали. Родители Артура посмотрели на Пашку, посмотрели на фотографии, сделанные Пашкой в предыдущих походах, после чего решили, что если в пути нам действительно встретится лев, то ещё неизвестно, кто от кого должен будет спасаться. Идти в лес вместе с Пашкой Артуру разрешили.
   Нам с Петькой проще было в этом вопросе. Мой папа и деда Миша не видели в недельном походе ничего не только опасного, но даже и хоть сколько-нибудь необычного. Хотите идти - да ради бога! По большому счёту, идея не нравилась лишь бабе Саше, но она оказалась в явном меньшинстве и смирилась. Только приехала и собрала для меня огромную гору вещей, которые, по её мнению, могли бы мне пригодиться в походе. Я эту кучу потом целый час перебирала, причём при помощи сестёр Мороз и Хрюши. Хотя последняя, вообще-то, больше мешалась.
   Ой, звонок в домофон! Кто там? А, Петька, открываю.
   Минут через пять Петька был уже дома. Стоит на коврике в прихожей и переобувается. Вот неряха, как ботинки неаккуратно поставил! А что это у него в руке? Какая-то кожаная сумка. Значит, деда Миша не поговорить вызывал Петьку, а что-то дать ему, вот почему нельзя было сделать это по телефону. А отчего тогда баба Саша сама эту сумку не привезла? Ведь она была тут сегодня! Очень странно. Петька, а что в сумке?
   Фу, грубиян. Ну и ладно, не так уж и интересно. И всё-таки, что же он привёз?..
  
  

Глава 5

"И мы с пути кривого ни разу не свернём"

  
   - Точно туда, Сусанин? - насмешливо спрашивает Пашка грустно-растерянного Артура.
   - Точно, - совсем-совсем неуверенно отвечает тот.
   - Точно-точно?
   - Точно. Кажется. Я понял, в чём была моя ошибка!
   - В чём?
   - Определять север по мху на дереве - очень ненадёжный метод, - Артур задумчиво поправил указательным пальцем очки на своём носу.
   - Ненадёжный?
   - Ненадёжный. Но я вспомнил другой!
   - Какой же?
   - Муравейники! Муравейники всегда строятся с южной стороны дерева. Всегда!
   - Правда?
   - Да!
   - И куда нам теперь идти?
   - Вот муравейник! - торжественно тычет пальцем в грязно-рыжую кучу еловых иголок Артур. - А вот дерево. Муравейник находится к югу от дерева, а значит север - это там!
   - Может, лучше всё же проверить по компасу? - неуверенно предлагает Петька.
   - Нет! Никаких компасов, теперь всё точно. Пойдёмте, Переславль в той стороне, я уверен, нам осталось пройти совсем немного.
   - Хм...
   Честно говоря, мне оба метода определения сторон света по Артуру как-то не кажутся надёжными, что с мхом, что с муравейником. Тем более, ненадёжным кажется конкретно этот муравейник. Нет, с той стороны от муравейника, которую Артур обозвал севером, действительно растёт дерево, всё так. Только вот с другой стороны муравейника тоже растёт дерево, причём даже ещё и больших размеров. У муравейника что, север с двух сторон? И ещё. Мы тут немножко заблудились, но где бы мы сейчас ни находились, я всё равно твёрдо уверена, что мы до сих пор находимся в северном полушарии Земли. За половину дня до южного полушария мы бы точно дойти не успели. А раз мы в северном полушарии и движемся, по словам Артура, на север, то каким образом, скажите пожалуйста, солнце может светить мне в лицо? Уж настолько-то я географию знаю. Неужели этой ночью с Землёй случилась какая-то грандиозная катастрофа?
   Ладно, ладно, это я ёрничаю, признаю. На самом деле Артур просто тупо заблудился, тут всё ясно. Ну, он сам виноват, юный натуралист. Ещё вчера вечером наш недоделанный "кузен Бенедикт" попросил Пашку, чтобы тот разрешил ему немножко побыть проводником. Мол, он хочет попробовать, как ему удастся самостоятельно ориентироваться в лесу. А Пашка просто страховать его станет, на всякий случай. Но так как лес тут у нас между Балакирево и Переславлем по дикости сильно недотягивает не только до джунглей, но даже и до тайги, Артур решил усложнить себе задачу, а то неспортивно будет. Стороны света он решил определять без помощи компаса, сказал, что умеет делать это. Пашка разрешил, конечно, пусть пробует. Действительно, задача-то очень простой кажется, нам нужно двигаться строго на север, что тут сложного-то? Ломись и ломись себе вперёд по прямой. А ещё вчера вечером, когда Артур ненадолго уходил посетить кустики, Пашка всем нам тихонько сказал, чтобы мы не вмешивались, даже если кому-то покажется, что Артур ведёт нас куда-то не туда. Пусть. Пусть набивает шишки, это тоже опыт. И сам Пашка тоже когда-то прошёл через подобное, его собственные родители в дурацкое положение поставили. Так что не мешаем Артуру, пусть ведёт нас туда, куда считает нужным.
   И вот, сегодня с утра мы позавтракали, собрали вещи, свернули палатки, потом ещё раз наругали Хрюшу. Эта прожорливая бегемотиха ночью украла половину круга краковской колбасы и, естественно, сожрала его. Ну, тут Пашка тоже виноват, не будет раскладывать свою колбасу в местах, где голодные Хрюши обитают. Хотя Хрюша, откровенно говоря, голодной вовсе не выглядит, а выглядит наоборот, вполне упитанной. Но, видимо, от колбасы слишком уж соблазнительно пахло и она не устояла. Но мы её всё равно отругали, нехорошо воровать, даже если очень вкусно пахнет. Пока Петька воспитывал Хрюшу, Артур определял, где север. Без компаса определял. Компас-то у нас был, даже три компаса - один у Петьки и ещё два у Пашки, но Артур твёрдо решил обойтись без их помощи. Для начала, он попытался определить направление с помощью наручных часов. У него самого, как и у Петьки, часы были с цифрами, без стрелок, у сестёр Мороз часов вовсе никаких не было, со стрелками же были у меня и у Пашки (командирские!). Последнего Артур, кажется, несколько стеснялся, боялся показать своё нетвёрдое умение пользоваться данным навыком, так что на роль жертвы он выбрал меня. Снять часы с руки Артур меня отчего-то не попросил, а просто задрал к локтю рукав моей рубашки, а потом минут десять так и эдак вертел меня, держась за моё запястье, целясь в Солнце попеременно то одной, то другой стрелками и что-то мучительно высчитывая в уме.
   Да, не зря Артурчик боялся опозориться в глазах Пашки своим умением пользоваться часами. Кажется, он забыл, что нужно делать для определения направления на север с помощью часов. Если вообще знал когда-то. Во всяком случае, внятного ответа на вопрос "где север" по моим часам он дать не смог, сдался, и перешёл к методу "по мху". По мху направление "на север" Артур определил достаточно быстро, а затем уверенно повёл нашу группу "к Переславлю".
   Примерно минут через двадцать марша я увидела и опознала поваленную берёзу, на которой вчера вечером перешнуровывала себе правый ботинок. У неё два выдранных из земли крупных корня так характерно торчат вверх, похожие на букву "Y", опознать её легко. Но это я опознала, не Артур. Тот же невозмутимо перешагнул через поваленный ствол и повёл нас дальше. Пашка промолчал.
   Так вот и идём мы: Артур во главе отряда, Пашка, брат Петька, я с сёстрами Мороз, да плюс ещё Хрюша с нами. У Хрюши такое лицо обалденное, если слово "лицо" можно к собаке применить. Она не понимает, что происходит. Зачем? Зачем мы вошли вчера вечером в лес, прошли по нему примерно с час, встали лагерем, переночевали, а теперь, судя по всему, идём обратно? Вот зачем? Выгуливали её, Хрюшу? С такими сложностями (поездка в метро, а потом и на электричке) и толпой в семь человек? Нет, она только рада, ей поход явно нравится, но всё равно она не понимает, зачем всё так сложно мы делаем. Ведь погулять вполне успешно можно было и в парке и в школьном саду.
   Да, мы уже в походе. Вчера вечером приехали на электричке на станцию Балакирево, выгрузились, прошли станцию насквозь и углубились в лес. Конечно, удобнее бы было приехать не вечером, а ранним утром, но увы. До этой станции (она самая дальняя, до которой от Москвы по Ярославской дороге можно без пересадок добраться на электричках) в день только один единственный поезд идёт. И прибывает он туда около восьми вечера, так что и вариантов у нас не было, пришлось ехать на ночь глядя.
   Ну, где ночь провести, мы ещё в Москве решили. Возьмём с собой палатки, пройдём немного в лес, разобьём лагерь и переночуем. Конечно, тащить на горбу тяжёлые палатки, чтобы провести в них всего одну ночь, не больно-то и хотелось, но что делать? Спать под открытым небом даже и в июне не сильно приятно. К счастью, Пашка утешил нас тем, что палатку мы тянем только до турбазы в Переславле, где и сдадим её. Палатка не наша, мы её на прокат взяли. Туризму в СССР сильная государственная поддержка оказывается, у нас в стране целая сеть турбаз создана, где палатку (и не только палатку, но и много чего ещё) можно напрокат взять, а сдать обратно допускается не обязательно на той базе, где брали, но и на любой другой, входящей в сеть. А палатки они потом сами между собой по мере необходимости перераспределяют.
   Вот и мы тоже, как и многие другие, палатку взяли напрокат в Москве, а сдадим обратно уже в Переславле, где окончится пешая часть нашего путешествия. Одну палатку только взяли и одну сдавать будем. У Пашки своя палатка нашлась, её сдавать не нужно. И, честно говоря, Пашкина палатка была заметно лучше той, что мы взяли напрокат. Производства ГДР. С тамбуром. Причём она была просторнее нашей, но при этом легче. Зато Пашке её всю дорогу и туда и обратно на себе переть придётся, я же налегке обратно пойду, без палатки. Да, налегке. Ведь женскую палатку, понятно, на меня навьючили, на кого же ещё. Мороз и слышать ничего не хотели о том, чтобы нести палатку. Ведь палатка-то одна, а их трое! Конечно, несущая палатку будет сильно отличаться от сестёр, чего они допустить никак не могли. Так что сёстры равномерно перераспределили по своим одинаковым рюкзакам мои вещи, мне же доверили тащить нашу палатку.
   Хрюша опять куда-то убежала. Она вообще как-то странно ведёт себя в этом походе, постоянно куда-то убегает, а потом возвращается. Мы даже когда вчера в поезде ехали, Хрюша несколько раз в соседний вагон зачем-то ходила ненадолго. Наверное, ей было скучно, ведь больше двух часов ехали. И ночью она куда-то уходила. Я часа в три вставала с целью прогуляться "до кустиков", так Хрюши в окрестностях лагеря не обнаружила. Либо я её в темноте не нашла, либо та ночью куда-то уходила. Зачем и куда?
   А мы всё идём и идём. Долго идти-то ещё? В просвете среди деревьев, метрах в тридцати справа, вижу знакомые мне торчащие вверх корни в форме буквы "Y". Кажется, их заметили все, кроме Артура. Пашка не подал вида, Петька молча покрутил себе пальцем возле виска, а Мороз просто откровенно беззвучно ржут. Кажется, мы ходим по лесу кругами. Давайте отрежем Сусанину ногу. Быть может, тогда он всё ж вспомнит дорогу?
   Ещё минут через десять (на моих часах уже половина первого дня, до Переславля сегодня точно не дойдём) я услышала впереди шум проехавшего автомобиля. Услышала его не только я, но и весь отряд, включая нашего "полупроводника" Артурчика. Последний при этом звуке заметно приободрился, сказал, что мы почти у цели и сейчас будет Переславль, он верно вёл нас. Ну-ну.
   Откуда-то сзади прибежала Хрюша и пошла рядом со мной. И вот, мы выходим из леса. Перед нами асфальтовая дорога, а метрах в ста от неё - железнодорожное полотно. Если же повернуть голову налево, то где-то в полукилометре можно разглядеть приземистые строения станции Балакирево, куда мы вчера вечером приехали из Москвы. Мы вернулись.
   Бедный, несчастный Артурчик. Не узнать станцию не мог даже он. Пашка же ему ничего так и не сказал, просто молча показал компас. Да и вообще никто ничего не сказал. Удивительно. Вышли, постояли, развернулись и всё так же молча удалились в лес. А что тут говорить, и так всем всё ясно. Ну, ошибся парень, а кто не ошибается? Но он хоть попробовал, в следующий раз будет ответственнее.
   Порядок движения у нас после столь грандиозного фиаско Артура почти не изменился, только теперь последний брёл не в голове отряда, а плёлся в хвосте, ему было стыдно. Возглавлял же нас Пашка, который уверенно шёл вперёд и не по зарослям кустов, как Артур, а выбирая дорогу поудобнее.
   Примерно в половине второго дня мы сделали получасовой привал, доели ещё московские бутерброды с бужениной, запивая их "Байкалом" из станционного буфета Балакирево, и тронулись дальше. Идём, идём, и тут одна из сестёр Мороз (не знаю кто, они давно и безнадёжно перепутались) внезапно как запоёт:
  
   В обход идти, понятно,
  
   А дальше без всякой, хоть малейшей паузы, сразу, тем же голосом, но немного с другой стороны от меня звучит:
  
   Не очень-то легко,
  
   Змей-Горыныч однозначно. Либо телепатки, иначе как они смогли заранее договориться? Снова без всякой паузы, тот же голос, но уже у меня за спиной продолжает:
  
   Не очень-то приятно,
  
   Но пока они пели первые строчки, сориентироваться в происходящем успела даже и я, хоть я и не сестра им. А потому успешно подстроилась под них и последнюю строчку куплета мы дружно и громко спели хором уже все вчетвером:
  
   И очень ДА-ЛЕ-КО!!
  
   Сёстры сразу засмеялись и сказали, что жалко, что я рожей на них ну ни капли не похожа, а то они бы меня взяли к себе четвёртой сестрёнкой.
   На привал же мы встали примерно в восемь вечера, когда нашли небольшой протекающий по лесу ручей. Пашка сказал, что до Переславля ещё километров десять, завтра во второй половине дня дойдём. Выбрали место, где не было кустов, а деревья росли чуть пореже, и принялись устраиваться. Мороз копошились с костром, Пашка ставил свою палатку, Петька помогал мне поставить нашу, а Артура отправили в сопровождении Хрюши (чтобы не потерялся) в лес за хворостом. Стрекоча винтами, где-то недалеко пролетел над лесом вертолёт.
   Вот, ставим мы её, палатку эту, значит, ставим, колышки я уже со своей стороны забила, верёвки натягиваю, как вдруг...
   Из кустов вылезает это чудо. Боже мой, но что за вид?! Сандалии все в грязи, в волосах старые иголки, маленькие веточки и прочий мусор застряли, штаны тоже грязнющие, на плечи какое-то нелепое оранжевое шерстяное одеяло накинуто, вокруг рта следы от съеденного шоколада. Но при этом существо довольно улыбается и с победой смотрит на нас.
   Первыми вышли из ступора сёстры Мороз. Но даже и в такой ситуации говорить нормально они не смогли, а по очереди исторгли из себя:
   - Валерик!
   - А ты что...
   - Здесь делаешь?!!
  
  

Глава 6

"Пассажир каюты номер шесть"

  
   - Валерий!
   - Без разговоров!
   - Это не обсуждается!
   - Или ты...
   - Дашь честное слово...
   - Или мы завтра звоним маме...
   - И ты едешь домой!
   - И идёшь в детский сад!
   - Маш, Лен, Свет, да я ведь плаваю хорошо, вы же сами со мной занимались в бассейне, и я с вышки прыгал двухметровой! Вы вот забоялись прыгать, а я прыгал!
   - Так!
   - Всё!
   - Ты нам надоел.
   - Своим упрямством.
   - Своими капризами.
   - Глупыми.
   - Не хочешь по-хорошему...
   - И не надо.
   - Мы лучше день потеряем...
   - Но ты завтра...
   - Едешь домой!
   - Достал уже.
   - Ещё дома достал.
   - Не хватало ещё и тут...
   - Постоянно с тобой...
   - Ругаться.
   - Валерка! - вступает в спор наш командир Пашка. - Валер, твои сёстры правы. Я и без них заставил бы тебя сделать это. В общем, как командир экспедиции я тебе приказываю подчиниться. Или на самом деле домой отправим тебя, я не шучу.
   Валерик упрямо покряхтел, подёргал пару раз вверх-вниз молнию Петькиной олимпийки, но потом всё же выдал:
   - Ладно. Надену я этот жилет ваш несчастный. И снимать не буду всё время, пока мы на воде. И ломать его не буду специально. Честное слово.
   Ох и упрямый же человек, этот Валерик. Это он маленький ещё пока, но что с ним будет, когда вырастет? И спорит, спорит по каждому пустяку! Сначала он не хотел, чтобы сёстры его купали, говорил, что сам справится или пусть Петька ему помогает или Пашка. Как будто они умеют делать это, Петька и Пашка. Они пока ещё самостоятельно никого не купали. А вот сёстры Мороз как раз купали много раз того же Валерика дома. Правда, они уже года полтора не делали этого, так как тот и сам научился довольно качественно мыться, но это он дома научился, в тёплой воде и с нормальной мочалкой, а тут у нас ни того нет, ни другого. Так что, не слушая никаких возражений, сёстры раздели Валерика и загнали в ручей. А потом две из них принялись его отмывать, используя вместо мочалок собственные чистые носки, а третья в это время ниже по течению стирала Валеркину одежду, которую тот ухитрился весьма прилично извазюкать. Валерик пищал в холодной воде, вырывался и успокоился лишь после того, как сёстры пригрозили позвать на помощь ещё и меня.
   После купания остро встал вопрос с одеждой. То, в чём Валерик пришёл, худо-бедно отстирали, но ведь оно всё мокрое и раньше утра не высохнет. Разумеется, запасной одежды на мальчишку семи лет у нас с собой не было. А зная о нежной привязанности Валерика к женской одежде, я совершенно не удивилась тому, как завёрнутый в полотенце и стоящий на свёрнутом одеяле голый мальчишка, стуча зубами от холода, твёрдо заявил, что одежду своих сестёр одевать не собирается ни при каких условиях. Все посмотрели на Артура, ведь если не считать сестёр Мороз, то он у нас был самым мелким. Конечно, его одежда тоже будет сильно велика Валерику, но Петька заметно крупнее, получится ещё хуже. Пашка же вообще не рассматривался, в его вещах Валерка просто потеряется и нам придётся посылать за ним спасательную экспедицию.
   Артур же как-то смутился и заявил вдруг, что он бы рад помочь, только вот... он как-то не подумал об этом... и вообще... Пашка сам виноват, он сказал, что брать нужно только самое необходимое, без чего нельзя обойтись. Вот он, Артур, и взял только самое необходимое, без чего уж совсем-совсем никак. Настоящий туристский рюкзак (правда, в детском варианте) Артуру дал Пашка, который взял его напрокат вместе с палаткой, но вот собирал рюкзак сам Артур, лично. Тут меня посетило нехорошее предчувствие. А что он там собрал-то, ботаник наш? Ладно Валерик, а он хоть себе-то самому одежду взял? Видно, не одна я подумала об этом, так как Пашка прошёл к мужской палатке, вытащил из тамбура рюкзак Артура, а затем аккуратно вывалил его содержимое на одеяло, где Валерик стоял. Вот это да! Пожалуй, даже Валерик самостоятельно подготовился к походу лучше Артура. Из рюкзака вывалилось:
  
   Полупрозрачный дождевик зелёного цвета - 1 шт.
   Гербарная папка - 3 шт.
   Умывальные принадлежности (мыло, зубная паста и щётка, расчёска) - 1 шт.
   Бумажная книга "Животный мир СССР. Том 4. Лесная зона" - 1 шт.
   Плавки синего цвета - 1 шт.
   Сачок для ловли бабочек со сложенной ручкой - 1 шт.
   Электрокипятильник - 1 шт.
   Энтомологическая морилка - 2 шт.
   Цифровой фотоаппарат "Зенит" с контейнером для подводной съёмки - 1 шт.
   Пакетик ирисок "Кис-кис" примерно на полкило - 1 шт.
   Государственный флаг СССР размером 30х60 сантиметров - 1 шт.
   Энтомологический матрасик - 5 шт.
   Стеклянный пузырёк от таблеток "Валидол" с залитым сургучом горлышком. Внутри пузырька перекатываются три спички - 1 шт.
   Солнечные очки - 1 шт.
   Очки для подводного плавания - 1 шт.
   Вафельное полотенце - 1 шт.
   Пляжные тапочки - 1 пара.
   Небольшой моток капронового шнура - 1 шт.
   Театральный бинокль - 1 шт.
   Маленькая деревянная шкатулка "под Хохлому" - 1 шт.
   Металлический детский совочек - 2 шт.
   Детский надувной круг белого цвета в сдутом виде - 1 шт.
   Маленькая надувная подушечка с насосиком для надувания - 1 шт.
   Что-то, завёрнутое в плотную светло-серую материю. Размером этот свёрток был примерно с половину батона копчёной колбасы - 1 шт.
  
   Больше всего из этого списка меня электрокипятильник поразил. Интересно, а куда он его втыкать собирается, в берёзу, что ли? Да и по другим позициям вопросы возникали частенько. Пашка спросил Артура, зачем ему два совочка. Ответ был неубиваемо-логичен: "А вдруг один потеряется?". Перефразировали вопрос, спросили, нафига вообще нужен совочек в походе. Оказывается, для сбора гербария. Выдирать растение с корнем нельзя ни в коем случае, можно повредить корневую систему, растение следует аккуратно выкапывать. Получается, совочек действительно необходим. А капроновый шнур зачем нужен? Артур заявил, что шнур нужен для поднятия на флагштоке флага СССР. Что ж, тоже логично. А что в этой коробочке? Будущее светило мировой науки молча открыло и показало нам содержимое красивой лакированной шкатулки. Внутри оказался полиэтиленовый пакет, в котором лежал пионерский галстук. Но зачем коробочка? Просто пакет нельзя было в рюкзак положить? Оказывается - нельзя. Если просто так в рюкзак положить, то помнётся, шкатулка нужна, чтобы не помялся. Опять логично. Я вот до такого не додумалась и мой галстук наверняка давно помялся в рюкзаке.
   Назначение остальных позиций было примерно понятно и от Артура отстали. Правда, оставался ещё самый последний предмет - что-то, обёрнутое тряпками, но тут уж Артур встал насмерть и наотрез отказался разворачивать свёрток или даже говорить, что это у него там такое. Сказал только, что никакой одежды внутри нет.
   Да, а одежда то! С разбором рюкзака Артура мы как-то отвлеклись и забыли про Валерика. А у того ведь по-прежнему из одежды есть только банное полотенце и вездесущие комары уже успели несколько раз укусить его за тощие голые ноги. Ну, Петька, выручай, больше некому.
   Петька не был таким продвинутым ботаником-зоологом, как Артур, так что у него нашёлся полный комплект запасной одежды, начиная от синих трусов (пришлось подвязать шнуром от Артура; на Валерике Петькины трусы смотрелись в точности как юбка) и заканчивая чёрным тренировочным костюмом. Носки только зелёные сёстры Мороз пожертвовали, им самим их всё равно носить было больше нельзя, так как они из двух носков мочалки сделали для отмывания брата. Допустить же, чтобы одна из них надела носки не того цвета, как две другие, сёстры, понятно, не могли. В качестве обуви Валерику временно (сандалии ему тоже "постирали") приспособили пляжные тапочки Артура, кое-как ковылять в них мальчишка мог, хоть и были они ему сильно велики.
   Потом мы приготовили ужин, Валерик согрелся у костра и в окружении сестёр сидел на сооружённом Пашкой примитивном устройстве для сидения. Он сидел, лопал обжигающую гречневую кашу с тушёнкой так, что за ушами трещало (проголодался сильно), и рассказывал нам историю своих приключений.
   В принципе, в первом приближении мы эту историю уже знали, но сейчас Валерик подробно рассказывал. А так, когда он только вышел к нам из леса, сёстры едва не прибили его. Убежал?! А родители?! Ты о родителях подумал, придурок?!! Ты представляешь, что творится с родителями?! И Валерик сразу торопливо объяснил, что о родителях он подумал, всё нормально. Он им записку дома оставил, чтобы не волновались и знали, что он с нами. Но сёстры всё не успокаивались, переживали, а вдруг родители записки не нашли. Валерик же убеждал их, что такого просто быть не может. Записку он дома положил так, что мама её найдёт непременно, не может не найти.
   Если бы у нас были с собой наши считалки (хоть одна), то мы сейчас немедленно позвонили бы родителям Мороз поинтересоваться, как там у них и рассказать, что у нас всё хорошо. Но считалок у нас не было, мы нарочно их не взяли, опасаясь, что они могут пострадать от воды, ведь всё мокрое вокруг будет. Кроме того, не факт что они из леса вообще сеть поймали бы, фиг его знает, добивает досюда сигнал или нет. Так что, возможно, мы и со считалками бы связь с Москвой установить не смогли.
   До Переславля, по словам Пашки, примерно десять километров. Если бы была острая необходимость, то Пашка, в одиночку и налегке, мог бы рвануть к городу даже и в ночное время. Но необходимости никакой не было, ведь Валерик оставил записку, сильно о нём беспокоиться не должны. Завтра встанем с утра, позавтракаем и спокойно дойдём до Переславля, а уж оттуда и окончательно успокоим старших Мороз. Пока же мы слушали волнительную Валеркину Повесть о Побеге.
   К побегу Валерик, оказывается, подготовился весьма основательно для своего возраста. Записку родителям он написал ещё накануне побега. Утром того дня, когда мы должны были выдвигаться, Валерик незаметно оставил дома эту записку и спокойно позволил маме увести себя в детский сад. Возражение сестёр, что они-то как раз оставались в тот день дома почти до четырёх вечера и никакой записки не находили, Валерик во внимание не принял. Говорит, что это была записка для мамы, а не для них. Мама найдёт, а вы - нет. Так всё и задумывалось, а то если бы записку нашли раньше времени, то побег бы сорвался.
   В садик Валерка пошёл в шортах и лёгкой рубашке, но мама в тот день захватила с собой и сумку с более тёплыми вещами - плотные брюки, рубашка и даже кофточка. Эти вещи раньше постоянно в садике находились на случай внезапного похолодания, но когда Валерик из садика "уволился", то их забрали домой. А сейчас вдруг понадобилось "восстановиться", вот и пришлось обратно тащить резервные тёплые вещи.
   Весь день Валерик в садике был пай-мальчиком. Не шалил, хорошо кушал, поспал днём и вообще строил из себя чудо-ребёнка. После полдника воспитательница вывела группу на прогулку, но минут через десять Валерик заявил ей, что ему срочно нужно в туалет. Какого-нибудь малыша воспитательница сама бы в туалет повела или вызвала нянечку, но Валерик-то не малыш! Он вообще ветеран детского сада и почти школьник. Где находится туалет знает прекрасно, пользоваться им умеет, значит - сам чудесно справится. И она его отпустила.
   Поднявшись по лестнице в свою группу, Валерик спокойно переоделся в более тёплые вещи, вытащил из кладовки одно шерстяное одеяло (по причине тёплой погоды дети только простынями накрывались, но где хранятся одеяла Валерик знал), захватил слегка надкусанную кем-то из малышей ватрушку (малыш не стал есть её на полдник) и вышел на улицу. Только он не через ту дверь вышел, через которую входил, а через другую, которую не видно с их площадки. Для этого мальчишка через весь второй этаж прошёл и спустился по другой лестнице, благо планировку собственного детского сада за годы работы в нём ребёнком изучил он достаточно хорошо.
   На улице Валерик сразу шмыгнул в кусты возле входа на кухню, пробрался к знакомой дырке в заборе и... Вот она, свобода!!
   Больше всего Валерик боялся опоздать на электричку, времени у него в обрез оставалось, так что он практически бегом бежал до метро. Как добраться до Ярославского вокзала парень тоже неплохо представлял себе, ибо сёстры в его присутствии не раз обсуждали это. И от них же, от сестёр, Валерик знал, что электричка до Балакирево ходит один раз в сутки, ошибиться и сесть не в ту электричку попросту невозможно.
   Валерик успел. Правда, для этого ему пришлось купить себе в билетном автомате билет за полную стоимость, так как льготных билетов автомат выдавать не умел, а стоять в очереди в кассу за детским билетом было уже некогда. В принципе, Валерику, как дошкольнику, вообще был положен бесплатный проезд, но дошкольникам не положено ездить без взрослых. Потому пришлось мальчишке наврать контролёру в поезде, что он уже окончил первый класс, а на вопрос о том, отчего билет у него не детский, а взрослый, сказать уже чистую правду - опаздывал, а потому не успевал отстоять очередь.
   Нашу группу Валерик нашёл очень просто. Вскочив в последний вагон за пару минут до закрытия дверей, он тупо шёл вперёд, пока не наткнулся на вагон, где мы все ехали. Вообще, был риск, что мы поедем в последнем вагоне, тогда Валерик попался бы сразу, но ему повезло. Никто из нас не знал, где в Балакирево выход с платформы, а поэтому мы сели примерно в середину поезда - не то в пятый, не то в шестой вагон.
   Правда, Валерик всё равно попался ещё в поезде. Его Хрюша нашла. Вот зачем она, оказывается, ходила несколько раз в соседний вагон. Это она проверяла, как там Валерик, а вовсе не со скуки, как я думала.
   В поезде Валерик доел свою ватрушку, а потом ещё купил у проходившей по вагону лоточницы бутылку минералки и три шоколадки с орехами. После чего деньги у него закончились. Тут сёстры поинтересовались, а где вообще Валерик взял деньги? И узнали ужасную вещь, в дополнении к побегу, их непутёвый брат, оказывается, совершил ещё одно преступление - кражу! Этой ночью, когда все спали, он потихоньку достал из маминой сумочки кошелёк и украл оттуда трёхрублёвую бумажку. Ужасный поступок, но ехать без денег было нельзя, это Валерик понимал. А раз его всё равно выдерут за побег, то добавив к нему ещё и кражу, сильно хуже себе Валерик не сделает, дважды драть его не станут. Вот, поганец!
   Приехав в Балакирево, Валерик подождал, пока мы все выгрузимся, а потом незаметно побрёл следом на порядочном расстоянии. А поскольку у нас и в мыслях не было опасаться слежки, никто его и не заметил. Кроме Хрюши, конечно. Та периодически убегала от нас и навещала Валерика.
   Шли мы недолго, нам ведь нужно было обустроить ночлег прежде, чем совсем стемнеет. Так что уже часов в девять стали разбивать лагерь на понравившейся Пашке лесной полянке. У нас были палатки, у нас был костёр, горячий ужин, чай, спальные мешки. А бедный, несчастный Валерик сидел в это время на голой земле в двух десятках метров от нас, нюхал вкусные запахи, но выйти не решался, мы ещё недостаточно далеко ушли, это он понимал.
   К тому времени у Валерика оставалось: шерстяное одеяло, украденное в детском саду, половина шоколадки и бутылка с водой (он её заново наполнил из водопроводной колонки в Балакирево). Плюс относительно тёплая одежда. Днём ему жарко в ней было, он явно не по погоде одет был, но ночью совсем другое дело. Он надел обратно свою кофточку, доел шоколадку, завернулся в одеяло и как мог попытался поспать.
   Страшно? Нет, страшно не было. Мы ведь рядом, он нас видел прекрасно. Валерику достаточно было закричать, чтобы мы тут же ему помогли. Только после этого высок шанс утром поехать обратно в Москву, а он этого не хотел.
   Когда Валерик уже почти заснул, к нему пришла Хрюша, которая принесла ему половину круга краковской колбасы и мальчишка смог более основательно поужинать. Ну вот, а мы ругали её утром за воровство, думали, она ту колбасу сама съела. В этом месте рассказа Хрюша была полностью реабилитирована, обласкана сёстрами Мороз и премирована двумя полными банками говяжьей тушёнки, которые открыли специально для неё. А когда Валерик рассказал, что Хрюша на ночь от него не ушла и спал он с ней под одним одеялом... От ещё одной премиальной банки тушёнки Хрюшу спасло лишь то, что она и предыдущие две едва осилила, пыхтя и отдуваясь и исключительно из жадности. Она явно обожралась, ведь до того съела порядочно так гречневой каши с такой же тушёнкой.
   А вот утром с завтраком Валерику не повезло. Хрюша ему ничего на завтрак не принесла, потому что у неё самой ничего не было, её лишили завтрака за ночное воровство колбасы (прости, Хрюша). На завтрак у Валерика была одна ириска, которую случайно уронил в траву Артур, а Валерик потом нашёл. Обеда тоже не было, своровать у нас бутерброд Хрюша не смогла. Но всё равно она постоянно бегала к Валерику и проверяла его. Честно говоря, если бы не Хрюша, то Валерик бы заблудился. Он шёл на расстоянии метров пятидесяти от нашей группы и пару раз терял нас из виду. Но Хрюша каждый раз выручала его, она прибегала и показывала верное направление.
   Уже совсем стемнело, мы все сидим около догорающего костра. Пашка подкинул в него хвороста и пламя немедленно повеселело. Осоловевший и обожравшийся Валерик сидит, привалившись к одной из своих сестёр и пытается домучить третью чашку чая. Но нет, не судьба, он слишком устал. Одна сестра осторожно вытаскивает чашку из пальцев Валерика, тот же явно засыпает, бессильно уронив голову на другую свою сестру. Спать этой ночью Валерик будет в спальном мешке Петьки, тот ему не только одежду уступил, но и спальный мешок свой. Сам же Петька спать под куртками и ветровками станет, мы ему все свои отдали - я, Пашка и сёстры Мороз. Плюс у него ещё своя собственная куртка есть. А Артур отдал надувную подушечку. Одеяло же, в котором Валерик ночевал на земле, Петька сам брать не захотел - оно грязное всё и псиной воняет. Мы это одеяло вовсе выбросим, стирать лениво его в холодной воде, а даже если и постирать, сушиться-то оно сколько будет? У нас времени столько нет.
   А это ещё что такое? В темноте среди кустов мигнул свет. Ещё раз мигнул, ещё. А вот он уже не мигает, а ровно горит. Причём источник света явно движется. Похоже, кто-то идёт, идёт вдоль ручья, освещая себе дорогу электрическим фонариком. Свет фонарика заметили мы все, кроме Валерика, который совсем разоспался.
   Минут пять спустя после того, как я впервые заметила свет, к нашему костру вышел одинокий мужчина с довольно большим переносным фонарём в руке. Он поочерёдно осветил нас всех, а затем остановил луч света на лице Валерика. Под ярким, бьющим в глаза сквозь веки светом Валерик проснулся, завертел головой и что-то недовольно и неразборчиво забормотал. Неизвестный же мне мужчина вдруг сказал густым сочным голосом:
   - Так-так. Гражданин Мороз Валерий Константинович?..
  
  

Глава 7

"Пятнистый или травоядный Щасвирнус"

  
   - А ты, парень, с топориком-то поаккуратнее, - говорит неизвестный Пашке, при его появлении в нашем лагере ненавязчиво переместившемуся поближе к воткнутому в деревянную чурку топору, которым он дрова для костра колол.
   - И ты тоже, - это неизвестный говорит уже запустившему правую руку по локоть внутрь рюкзака Петьке, предварительно осветив того своим фонарём. - Не знаю, что ты там ищешь, но не доставай это, не надо. Не бойтесь, ребята, я не бандит. Лесник я тутошний.
   - Лесник?
   - Лесник. Фролов Михаил Фомич, можно дядя Миша.
   - А Вы...
   - Погоди. Этот, который Валерий Константинович, с ним всё в порядке?
   - Да.
   - В порядке.
   - Просто устал.
   - Он спит.
   - Спал.
   - Пока Вы не пришли.
   - И не разбудили.
   - Мы его помыли.
   - И накормили.
   - И переодели.
   - Тыр-тыр-тыр!! А ну цыц! Болтушки. Старший у вас кто тут есть?
   - Я старший, - солидно отвечает Пашка и делает шаг навстречу леснику.
   - Докладывай толком, есть ли потери, больные, раненые, вообще трудности, нужна ли помощь.
   - Потерь в отряде нет, - начинает доклад Пашка. - Больных и раненых нет, продовольствия достаточно, отряд встал на ночёвку, завтра планируем выйти к Переславлю-Залесскому. Да всё у нас нормально, товарищ лесник, не нужно нам никакой помощи.
   - Нормально, говоришь?
   - Нормально.
   - Это хорошо, что нормально. Погоди, мне доложить надо.
   Лесник вытащил из нагрудного кармана... эээ... рацию что ли с антенной небольшой, потыкал в неё пальцем, а потом поднёс к уху и принялся с ней разговаривать:
   - Первый, ответь шестому... Первый, ответь шестому... Да... Да, нашёл я их... Как и думали, все они тут, все восемь... И поросёнок этот мелкий тоже тут... Все здоровы, ничего у них не случилось, заплутали просто маленько... Ну это уж не без того, это однозначно... Ладно, это уж его батька сам пусть решает, ремнём там или розгами или ещё чем. Ты это, Кузьмич, давай общий отбой, пока они там мальчишек не успели поднять... Уже успели?.. Вот, черти. Так звони им быстрее, пока не поломались в лесу, пусть возвращаются. И родителям сообщи сразу, лады?.. Что?.. Хорошо... Хорошо, говорю, сделаю... Всё, конец связи.
   Штука, которую я опознала как рацию, отправилась обратно в нагрудный карман, лесник же повернулся к Валерику, со всей этой суетой полностью проснувшемуся и с некоторой опаской смотрящему на лесника, и заговорил укоризненным голосом:
   - Ах ты поросёнок безголовый, ах ты пенёк лесной, чурка ты, стоеросовая. Что ж ты, дурень безмозглый, натворил?! Да что ж ты наделал-то?! А? И не стыдно тебе, охламону? Да как ты матери теперь в глаза-то смотреть будешь, шкет?
   - Он не хотел, - немедленно приходят на помощь брату все три сестры Мороз (хотя пару часов назад они же и сами того похожими словами обзывали).
   - Он не подумал.
   - Он ещё маленький.
   - Он больше не будет.
   - И всё ведь хорошо.
   - И он дома оставил...
   - Записку.
   - Маме.
   - Чтобы не беспокоилась.
   - Чтобы не искали.
   - Что он с нами...
   - Ушёл.
   - Да тише вы! Что ж вы все сразу-то верещите, по очереди не можете?
   - Они сёстры, тройняшки, они так привыкли, - объясняю я.
   - Что тройняшки - знаю, да это и без того видно. Но слушать их - уши в трубочку сворачиваются. Ну и натворил же он делов!
   - А что случилось, товарищ лесник? - спрашивает Пашка.
   - Дядя Миша я, говорил ведь уже. Случилось... Да ничего так не случилось особенного. Родителей своих чуть в гроб не загнал, милицию московскую на уши поставил, гражданских сотни его всю ночь по чердакам да подвалам искали, воспитательницу его, да заведующую детсадом от работы отстранили, того и гляди дело заведут уголовное, я и ещё шесть лесников целый день бродим, ищем вас, вертолёт вызвали, керосина нажгли. А так нет, ничего больше. Пустяки, верно?
   - Вертолёт?
   - Вертолёт. Не летал тут над вами, не слышали?
   - Вроде, было что-то такое. Милицейский вертолёт?
   - Не, не милицейский. Это пожарники летали, у них хреновина какая-то есть, огонь с воздуха засекать, вот они той хреновиной ваш костёр искали, да только не нашли.
   - Нас что, ещё и милиция ищет?
   - Ищет. Я вон сейчас при вас с Кузьмичом говорил, это лесничий наш, так тот сказал, что курсантов по тревоге подняли. Тут в Балакирево училище есть милицейское, так мальчишек подняли, да на ночь глядя лес погнали прочёсывать. Хорошо, я вас нашёл, не успели они до леса дойти, а то ещё и сами бы там потерялись, ищи их потом.
   - Как же так, - не унимается Пашка, - зачем милиция, откуда? В розыск на третьи сутки объявляют, не раньше. Я точно знаю, я сам... то есть меня... то есть... Неважно. Не может быть милиции, товарищ лесник, дядя Миша, не может. Ещё рано.
   - "Рано", - передразнивает лесник Пашку. - Оно, может, и рано, может и прав ты. Только забыл ты, Павел Фёдорович Величко, про такую штуку, "Интернет" называется.
   - А Вы откуда меня знаете?
   - А я всех вас знаю. Вон, только этих рыжих болтушек друг от друга не отличу, а так всех. Вы ж у нас знаменитость теперь, почище космонавтов.
   - Как так?
   - А вот так. Сегодня "Ураган" на Землю вернулся, привёз с Луны этих погорельцев, и что вы думаете?
   - Что?
   - Сейчас расскажу. Ну-ка, подвинься чуток, присяду, - легонько толкает лесник в бок брата Петьку. - Умаялся я.
   - Садитесь, пожалуйста, конечно, - сразу же говорит тот.
   - Ой, дядя Миша, - спохватываюсь я, - может, Вам чаю налить, у нас есть, ещё горячий.
   - Чаю можно.
   - С лимоном?
   - Можно и с лимоном, так даже лучше.
   - А ещё каша гороховая с тушёнкой есть. Горячая. Хотите?
   - Давай и кашу, тоже не откажусь. Я ведь с утра за вами бегаю.
   Пока сёстры Мороз возились с чаем, я быстро навалила леснику полную одноразовую тарелку каши, тот поставил её себе на колени и принялся шустро орудовать пластиковой ложкой, одновременно радуя нас своим рассказом о произошедших за прошедшие сутки в мире событиях.
   Тревога поднялась, когда за Валериком в детский сад пришла мама и не нашла там сына. Куда делся? Где ребёнок? Пошёл писать и не вернулся? Это как?! Ситуация усугубилась тем, что как раз в это время в садик стали массово подтягиваться другие родители, дабы собственных детей оттуда забрать. Естественно, такой вопиющий случай, как пропажа ребёнка прямо из детского сада все восприняли очень близко к сердцу - ведь если сегодня пропал Валерик, то где гарантия, что завтра не пропадёт ещё кто-нибудь? Несчастную воспитательницу чуть не прибили.
   Конечно, шум, ор, бестолковые поиски по всей территории садика. Поиски, понятно, ничего не дали и пришлось вызвать милицию. Мама Валерика срочно призвала на помощь его папу и своего свёкра, другие женщины, что пришли за детьми, тоже вызвали в садик мужей и старших сыновей, потому что пока милиция раскачается, может стать уже слишком поздно. Чтобы было понятно, кого ищут, маме Валерика там же, прямо в детском саду, помогли быстро создать простенькую страничку в Интернете, куда она накидала пару десятков фотографий и даже три видеоролика с Валериком, плюс дала описание его одежды. Правда, она ошиблась и дала описание той одежды, в которой Валерик утром пришёл в детский сад, а не той, в которой он его покинул, ибо проверить содержимое шкафчика Валерика на предмет наличия там его тёплой одежды мама не догадалась.
   Прибывших по вызову патрульных милиционеров мама отвела к себе домой, дабы убедиться, что Валерика там нет и не было с утра. А поиски пропавшего мальчишки, тем временем, продолжали набирать обороты. Под общим руководством деда Валерика уже десятки людей (не милиционеров, просто людей, решивших помочь в беде) искали мальчишку в окрестностях детского сада и опрашивали возможных случайных свидетелей похищения. И у кого-то там не то из этих "искунов", не то из опрошенных свидетелей были связи в руководстве московской милиции. Так что примерно в девятнадцать часов московские милиционеры получили ориентировку на поиск Валерика. Разумеется, на вокзалах и в метро его искали в первую очередь.
   Но было поздно, Валерик успел вырваться из кольца. Ведь к девятнадцати часам он уже давно ехал на электричке в соседнем с нами вагоне. В выпуске московских новостей в двадцать один час прошло сообщение о пропаже ребёнка из детского сада, и количество участвовавших в его поисках людей начало нарастать уже лавинообразно. На место происшествия прибыли новые милиционеры, но уже не простые патрульные, а настоящая следственная группа из МУРа и тут уже всё стало совсем серьёзно. А в ноль часов о пропаже Валерика сообщила уже программа "Время", а его фотография украсила собой главную страницу их новостного портала. Так Валерик прославился на весь Союз.
   Сам же Валерик слушал рассказ дяди Миши и потихоньку офигевал. Столько народу... милиция... А записка? Он ведь оставил записку, он не потерялся! Где, где ты оставил записку, чудо?! И тут выяснилось, что записку маме Валерик оставил в очень надёжном месте. Мама действительно не могла не найти её. Валерик положил свою замечательную записку прямо на подушку маме, накрыв затем подушку сверху покрывалом. Мама будет разбирать на ночь кровать и найдёт записку. Не найти записку на собственной подушке невозможно. Единственное, Валерик не предусмотрел вариант, когда его мама не будет разбирать кровать. А так и вышло, той ночью родители вовсе не ложились спать, а оттого и записки никакой не нашли.
   Ну, а следователь в Москве быстро выяснил, что у Валерика есть сёстры, которые в этот самый день ушли в поход. И версия с добровольным побегом и последующем присоединении к нашей экспедиции стала основной. Но у нас ни у кого не было с собой считалок, оперативно связаться с нами было невозможно. Где мы, мы все?
   О маршруте экспедиции знали родители Пашки и мой деда Миша. Но деда Миша хоть и слышал в новостях историю о пропаже Валерика, но с нами её никак не связывал, ведь он ни разу не видел раньше этого мальчишку. И следователь к нему тоже не обратился, так как быстро раскопал информацию о родителях руководителя нашего похода и от них узнал о нас всё, его интересующее.
   Так нас стали ждать уже на подступах к Переславлю, куда мы по плану должны были выйти сегодня во второй половине дня. А мы не вышли туда, так как под предводительством Артура "шли в обход". И сегодня часов так в восемнадцать у какого-то из следящих за нашей эпопеей журналистов разыгралась его не в меру буйная фантазия и он выдвинул версию о каком-то совсем уж чудовищном злодействе с нашим общим похищением либо о невероятной трагедии с утонутием в болоте. И неважно, что болота тут нет, на карту журналист, конечно, смотреть не стал, сам всё придумал. Чушь, разумеется, полная (чего ещё от журналиста ждать?), но вертолёт пожарников на помощь всё-таки позвали. На всякий случай. А потом ещё и милицейское училище подняли по тревоге (вдруг мы и вправду терпим бедствие и до утра ждать нельзя никак?).
   И тут нас нашёл лесник дядя Миша. Фух. Вовремя. Если бы мы не делали крюк, возвращаясь к Балакирево, то он нас намного раньше обнаружил бы, ибо свой лес знал отлично. Знал, где мы должны пройти, чтобы к Переславлю выйти. Но мы там с нормальным проводником пошли бы, не с Артуром. Так что пока дядя Миша по нашим следам шёл от места стоянки обратно к Балакирево, пока оттуда к знакомому ему удобному ручью... в общем, стемнело уже.
   К счастью, у лесника была с собой рация и он смог через лесничего всех успокоить. Мы живы и здоровы, у нас всё нормально, неуловимый Валерик нашёлся. Жалко, что у нас считалок с собой нет, не можем сами родителям позвонить и окончательно успокоить их. Впрочем, дядя Миша заявил, что там, где мы лагерем стали, сигнал очень ненадёжный, часто пропадает. Так что, скорее всего, ни с кем бы мы отсюда и не связались даже со считалками.
   Петька же как-то задумчиво посопел, подумал, а затем взял свой рюкзак и принялся рыться в нём. И буквально через минуту выудил оттуда... эээ... Это ещё что такое? Какая-то... какое-то... Коробочка чёрная. Ой! Петька из этой коробочки антенну вытянул. Это у него что, средство связи? Рация? И с кем он будет связываться?
   Но мой брат не успел ни с кем связаться. Едва лишь он вытянул из этой то ли рации то ли не пойми что антенну, как та сама дёрнулась у него в руке и запищала противным голосом...
  
  

Глава 8

"Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт"

  
   Чувствую себя обезьяной в зоопарке, очень неприятно. Валерка, гад, заварил всю эту кашу, а сам с сёстрами в магазин свалил. Мне же сидеть тут ну совсем не нравится, совсем. И что за люди, что за люди такие бестактные, а? Чего вот на нас пялиться с Артуром, что мы, чудо что ли какое? А что не прямо на нас смотрят, а косятся исподтишка, так это даже ещё и хуже, по-моему. Не поймёшь, то ли кто на самом деле в свой экран смотрит, то ли он нас рассматривает. Ужас.
   Вообще, вся наша экспедиция на волоске висит и вот-вот может бесславно закончиться. Против нас два фактора сейчас играют. Во-первых - это Валерик. Надо бы его, по-хорошему, домой доставить, он на самом деле ещё слишком маленький. Но если бы за ним приехал из Москвы кто-то (папа, например) и попробовал бы забрать его силой... Ой, что было бы, что было! Ужаснейший скандал с истерикой гарантирован. Валерик же себя победителем считает, ни за что не уступит. Впрочем, он, если честно, и на самом деле победитель. Успешно бежал из детского сада, не был пойман московской милицией, не потерялся от нас и не попался нам, ночевал в лесу в одном лишь одеяле. Для мальчишки его лет набор достижений действительно впечатляющий, этого ему теперь надолго хватит перед сверстниками хвастаться. Такого героя папа за ручку домой увезти права не имеет никакого. Так что единственный вариант вернуть Валерика обратно - это свернуть экспедицию и возвращаться всем. Хотя нет, есть ещё возможность отправить Валерика домой лишь в сопровождении его сестёр, а всем остальным продолжать путь, но это уже мне не нравится, так я не хочу.
   Поэтому мы тут посовещались между собой и приняли общее решение - Валерик продолжает путешествие с нами. Хотя чего нам стоило уговорить согласиться с этим родителей Мороз ... это был просто эпический бой.
   Как мы их уговаривали без считалок? Очень просто уговаривали - по телефону. Оказывается, связь с миром у нас всё-таки была, её Петька нёс. Это была запасная связь на самый экстренный случай, если бы всё прошло нормально, Петька её вовсе светить не хотел. Но пришлось. Та штука с антенной, что он вчера вечером выудил из своего рюкзака, оказалась спутниковым телефоном. С него откуда угодно говорить можно было, хоть с северного полюса. Вот что, оказывается, было в той кожаной сумке, которую Петька от деда Миши привёз. Это дед моему брату свой телефон дал во временное пользование.
   Но это с телефона Петька мог позвонить, а вот ему на тот телефон, если он в сети не зарегистрировался предварительно, позвонить было нельзя. Нет, в принципе звонить можно, но там сложности какие-то, особый код знать нужно. Хотя... это ведь телефон деда Миши, а уж код собственного телефона он знает прекрасно. Да, точно, я вспомнила. Вчера вечером наш телефон тоже начал звонить раньше, чем Петька зарегистрировал его. Это деда Миша со своим кодом к находящемуся вне сети телефону пробился.
   Отчего он тянул так долго и не позвонил раньше? Так он не знал, что нас тоже ищут, он только про Валерика знал. А вот когда истории нашего похода и пропажи Валерика объединили, а на посвящённой поиску Валерика страничке оказались фотографии и всех нас семерых (хотя какой смысл был выкладывать фотографии сестёр Мороз аж в трёх экземплярах? подписали бы просто: три штуки), вот тогда только деда Миша и понял, кого ищут. И позвонил.
   Да, мы теперь все знаменитости, дядя Миша (который лесник) верно заметил. Сегодня часа в два дня в Переславль мы вошли (спасибо дяде Мише, удобный маршрут подсказал). Вот. Вошли мы в Переславль, Пашка и Петька оставили нас всех с вещами в Интернет-кафе, а сами налегке поспешили на турбазу, плавсредства зарезервированные выкупать скорее. А как они ушли, так сёстры Мороз вспомнили, что у Валерика-то одежды и обуви запасной нет никакой, только то, что на нём. И они все вчетвером рванули в магазин, покупать обновки Валерке. Ну, а мы с Артуром остались рюкзаки наши охранять. Хорошо ещё, что я вовремя спохватилась, и пока они собирались уходить, успела попросить сестёр и мне тоже купальник купить, так как сама в Москве про это, конечно, забыла и запасного у меня сейчас считай, что и нет.
   Так вот и сижу я с Артурчиком в кафе, сок томатный тяну потихоньку, ловлю на себе частые заинтересованные взгляды других посетителей, да новости почитываю. И судя по тому, что я вижу на экране, важнейшая новость последнего часа в СССР - успешное спасение группы детей. То есть нас. Боже мой! Валеркина фотография всего сутки назад появилась на портале "Время", а страница с данными о нём и обо всех нас уже собрала больше шести миллионов просмотров.
   А космонавты? У них сколько? Хм... радует, что хоть там больше посещаемость. Статья об успешном возвращении на Землю "Урагана" восемь миллионов просмотров собрала. Всё нормально прошло, состояние всех семи выживших удовлетворительное, сейчас с ними медики уже работают. Тела же пятерых погибших на Землю решили не возвращать, так и похоронить на Луне. А ещё я читала где-то, ещё дома, что погибших не нужно хоронить, нужно просто так оставить лежать на Луне. В вакууме тела вечность сохранятся лучше, чем в Мавзолее. Но это, мне кажется, как-то не по-людски было бы, вроде как на помойку тела выбросить. Так что всё же похоронили их, хоть и неглубоко совсем. А позже и памятники привезут и поставят наверняка.
   Сколько сообщений тут у них, на статье об "Урагане"! Только страниц сообщений уже больше двух тысяч! А ведь на каждой странице по двадцать сообщений. Получается... сорок тысяч сообщений люди написали уже. Хотя, честно говоря, сообщения довольно однообразные все - поздравляют с возвращением, желают здоровья, удачи, успеха и счастья. Впрочем... а что ещё-то писать? Кстати, последние несколько сотен сообщения на "нашей" странице примерно такие же, тоже поздравляют нас с возвращением. Но это у нас последние сообщения такие, а вот когда я пролистала в начало, когда искали ещё только одного Валерика, а не всех нас... У нас там такое творилось!
   Много сообщений было рабочих, по делу. Типа, проверили там-то и там-то, мальчик не обнаружен, сейчас проверим там-то. Похожего мальчика видели там-то, ищем. Кстати, Валерика люди, оказывается, видели в десятках мест! Причём дважды он перекрасил себе волосы, один раз волосы сбрил, а шесть раз был переодет девочкой. Валерик - девочкой?! Хотелось бы мне посмотреть на того храбреца, который взялся бы осуществить такую операцию. Какие у нас бдительные люди. А где только его не встречали! В метро, на вокзале, в речном порту, в аэропорте, в универмаге "Детский мир", в кинотеатре. И это только по Москве, в других городах Валерика тоже находили. Один раз его даже в Одессе нашли.
   Однако, ещё больше таких рабочих сообщений почти по делу, было соболезнований родителям и призывов им же крепиться. Это от пессимистов, понятно, они Валерика заранее похоронили. Вот я не понимаю, что в Союзе так мало людей теряется, что ли? Чего эту историю так раздули, буквально из мухи слона сделали? Наверное, ежедневно что-то похожее происходит, кто-то убегает из дома, кто-то теряется. Быть может, кого-то даже и на самом деле иногда похищают. Но раздули почему-то историю с Валериком. Эта история как-то очень быстро стала известна тысячам людей в Москве. Ведь в садике, когда обнаружили пропажу, десятка полтора взрослых родителей находилось. Каждый из них позвонил, допустим, трём своим хорошим знакомым или родственникам. Каждый из тех трёх родственников и знакомых - трём своим. Те - трём своим. Нда. Лавина. Цепная реакция. Потом дело усугубило массовое подключение к поискам милиционеров, а совсем массовыми поиски стали после объявления по московскому телевидению. Когда же Валерика показали в полночь уже по всесоюзному телеканалу... в общем, понятно.
   А теперь вон и Артур у нас звездой экрана стал. Десятиминутный кусочек видеоинтервью с ним уже успели прикрепить на сайте "Время" к "нашей" страничке. Мы ведь, как из леса вышли к Переславлю, нас там ждали уже, несколько десятков людей. Милицейская машина приехала, и даже скорая помощь зачем-то была. Зачем она нужна? Они бы ещё службу газа пригласили. И вот там, пока Пашка и Петька объяснялись с милиционерами, а врачиха затащила Валерика в свою машину и что-то там ему осматривала, в этот момент на Артура журналисты напали. Это с какого-то местного Переславского телеканала журналисты. Их двое всего было - девушка задавала Артуру вопросы, а усатый мужик снимал всё это на камеру. Артур рассказывал, как мы захотели пойти в поход, как собирались, как пошли, как ночевали в лесу, как удивились, когда к нам вышел Валерик. Ещё он рассказал о наших дальнейших планах, куда мы сейчас двигаться будем. Не знаю, покажут ли это выступление Артура на местном телеканале целиком, но нарезка длиной минут десять на "нашей" странице уже появилась. Ага, на портале "Время". Блин, ведь полчаса назад всего выложили, а уже двадцать тысяч просмотров, причём счётчик и не думает останавливаться, так и скачет!
   Чёрт, время! Ну где они там, куда делись?! Пашка и Петька. Ведь шесть вечера уже! Опоздаем. Тут о втором факторе следует упомянуть, из-за которого экспедиция на грани срыва - время! Мы же вчера выйти к Переславлю должны были, а не сегодня. Соответственно, и зарезервировали мы всё необходимое нам на вчера, а раз мы вчера не пришли на турбазу - броня наша сгорает. Вдруг там уже всё разобрали другие? К тому же, сегодня ещё и суббота, на базе у кого-то выходной может быть. О, Мороз с пакетами возвращаются.
   - Ну что, купили? - спрашиваю я сестёр.
   - Ага, купили.
   - Валерке.
   - И тебе купальник.
   - Только он странный...
   - Цвет имеет.
   - Нам не понравился.
   - А нафига купили тогда?
   - Твоего размера...
   - И закрытый...
   - Только такой был.
   - Ты ведь закрытый просила.
   - А он у них последний оставался.
   - Твоего размера.
   - Поэтому цвет дурацкий.
   - Ладно, сколько с меня?
   - Четыре двадцать.
   - Петька вернётся, я отдам, у него все деньги наши.
   - Конечно.
   - Не вопрос.
   - А покажите мне этот купальник, я хоть посмотрю.
   - Потом.
   - Наташ.
   - Мы подумали.
   - Про нас столько людей знает теперь.
   - Мы знаменитость.
   - Как космонавты.
   - А давай...
   - Прямо сейчас...
   - Татьяну Завьялову...
   - Пригласим...
   - К нам в класс.
   - Выступить.
   - А?
   - А я с Петькой уже ходила с таким предложением к директору. Игорь Сергеевич сказал, что идея интересная и он подумает.
   - А давай мы от себя, сами.
   - Смотри, сколько сообщений...
   - Люди нам оставили.
   - Радуются, что мы нашлись.
   - А мы напишем сообщение...
   - Завьяловой.
   - И попросим людей...
   - Нас поддержать.
   - Здорово...
   - Мы придумали?
   - Хмм... Ну... А что? А давайте! Давайте! Пока мальчишки где-то шляются, как раз и успеем!..
  

* * *

  
   Нда. И что это такое? Пашка утверждает, что это такой вот туристический плотик. Плотик? Вот это - плотик? Если это плотик, то я - Император Востока. Пашка говорит, что он последний оставался, все другие разобрали уже, так как опоздали мы. Хорошо, говорит, хоть этот ещё не взяли. А вот мне отчего-то кажется, что не взяли этот "плотик" исключительно потому, что такое счастье никому нафиг не нужно. Как им управлять-то? Пашка, ты сам-то веришь, что сможешь им управлять? Верю, говорит. Он, оказывается, и зачёты какие-то сдавал, у него даже бумажка какая-то есть на право управления подобными монстрами. А без бумажки даже и ему бы не выдали. И вообще, нам эту штуку отдали не только потому, что она не нужна больше никому, но и потому, что мы теперь все такие знаменитые и сотрудникам турбазы не отправить нас дальше в путешествие было просто неудобно, Артурчик ведь всей стране это обещал в своём интервью.
   Ну, делать нечего, придётся грузиться на это чудо, а то на нас уже и так с берега порядочная толпа любопытных смотрит, неудобно. Хрюша подошла к краю причала, с крайним подозрением осмотрела "плотик", а затем вопросительно уставилась на меня. Типа: "Мы что, на эту весьма подозрительную штуку полезем?". А что делать, Хрюш? Пашка ничего другого достать не смог.
   Сам же Пашка уже на борту, что-то там осматривает в моторе, рядом Петька суетится довольно бестолково. Да, делать нечего, придётся. Я осторожно переступила через борт и тоже оказалась на палубе. Причём этого моего манёвра "плотик" и не заметил, будто я пушинка. Потом я кое-как убедила Хрюшу в том, что данное плавсредство было бы достаточно безопасным даже для собаки Бескервилей, не говоря уж о таких относительно мелких хищниках, как Хрюша. Вроде, поверила. Во всяком случае, она за мной прыгнула. "Плотик", опять же, и не покачнулся.
   А после нас с Хрюшей загрузились Мороз и Артурчик. Сёстры немедленно погнали брата переодеваться в спасательный жилет, а Артур свою тяжеленную сумку потащил внутрь палатки. Это мы пока по городу шли, он зачем-то в универсам метнулся, причём с собой не взял никого, велел нам снаружи ждать. Вернулся он лишь минут через двадцать, при этом сумку нагрузил так, что еле пёр её. А что внутри - не сказал никому. Мол, сюрприз будет.
   И вот - знаменательный момент. Мы отчаливаем. Уже вечер вокруг, темнеет, но мы всё равно отчаливаем на ночь глядя. Да тут всего-то пару километров проплыть до первой стоянки туристической, а в городе нам ночевать негде, так что....
   Свершилось. Мы - в плавании! Артурчик уже успел свой игрушечный флаг СССР поднять на флагштоке (да, флагшток на плотике тоже был, причём штатный, а не самодельный никакой). А на берегу... Хм... Ну, толпа провожающих - это ещё ладно. Так какой-то остряк додумался ещё включить во всю дурь песню нам на прощание. Спасибо, её нам только ещё не хватало.
   Оба мотора за кормой "плотика" надсадно ревут, мы медленно удаляемся от причала, Пашка стоит на чём-то, изображающем капитанский мостик, с берега доносится песня, а Артурчик полез в свою сумку, что он из универсама припёр. А нафига?
   Да уж, ну и чудовище. Вообще, предполагалось изначально, что у нас будет два нормальных туристических плотика, каждый на четырёх человек. А получилось... то, что получилось. Держите шляпы, вокзал отходит!
   Собственно, нормально эта штука называется "ТП-32", на ней написано это даже. Только вот какой-то остряк-самоучка уже успел слегка корявыми буквами нарисовать на борту новое название. А я ещё подбивала сестёр Мороз как-нибудь ночью пробраться к плотику мальчишек и написать на нём название "Беда", как у Врунгеля. Теперь это бесполезно, понятно. Во-первых, название у нас уже есть, а во вторых и не подходит название "Беда" к тому, на чём мы плывём. А вот что подходит...
   Да чтоб тебя! Артурчик достал из своей сумки игрушечную фуражку и три бескозырки. Нет, ну как угадал, как угадал же! А ведь когда покупал это сегодня, не знал ещё, на чём поплывём. И так угадал!
   Помявшись, капитанскую фуражку Артурчик всё-таки протянул Пашке (хоть и сам хотел её надеть, видно было). Пашка ту фуражку в руках повертел, улыбнулся, но надел всё же. Одну из бескозырок Артурчик напялил на себя, вторую протянул Петьке, а третью - Валерику. Ну, Валерик, понятно, бескозырку сразу на себя нацепил, а вот Петька проворчал, что он не клоун и такой головной убор надевать отказался.
   Так и плывём. Пашка с Артуром на "капитанском мостике" стоят, улыбаются оба, Петька и сёстры Мороз в палатках скрылись (в разных), Хрюша под ногами вертится, а Валерик куда-то вперёд убежал, его не видно даже. Да, Валерика просто не видно мне. И не удивительно то, вообще-то. На таком чудовище даже и потеряться можно вполне. Это же надо, у нас "плотик" аж 32-местный! Причём это он на 32 взрослых человека рассчитан, не на детей! У нас тут на "плотике" две 16-местные палатки, да ещё и каждая из двух комнат! И есть прихожая, туалет, и даже кухня небольшая. Кошмар. А с берега до нас всё ещё доносится:
  
   Лейся, песня, на просторе,
   Не скучай, не плачь, жена.
   Штурмовать далеко море
   Посылает нас страна.
  
   Шутники, чтоб вас!
   И всё же, как же удачно угадал-то Артурчик! Он говорит, что бескозырки в магазине были разные. И с надписью "Герой" и "Варяг" и ещё какие-то. Но капитанская фуражка последняя оставалась, вот он и взял её. А уж бескозырки к ней подбирал, такие тоже там были. Так что теперь и у нашего капитана Пашки Величко и у всех матросов (кроме Петьки) на головах красуются форменные головные уборы с названием нашего корабля.
   На борту же "плотика" гордо и величественно немного корявыми белыми буквами было выведено неизвестным шутником и название нашего плавсредства. "Титаник".
   Мне остаётся надеяться лишь на то, что в июне месяце в Плещеевом озере айсберги - достаточно редкое природное явление...
  
  

Глава 9

"Плыла, качалась лодочка по Яузе-реке"

  
   "А ничего так домик, просторненький", подумала я, входя в нашу женскую палатку. Даже и пригибаться не нужно, потолок высокий. Под потолком - лампочка электрическая горит, тут и электричество есть, оказывается. И стульчики откидные на стенках висят и столик есть. Во второй комнате то же самое, я заглянуть успела уже. Да и у мальчишек всё такое же наверняка, ведь палатки-то одинаковые. Вот тебе и палатка, вот тебе и домик на воде.
   Я с сёстрами хотела в одной комнате расположиться, но подошедший капитан Врун... тьфу ты, Величко раскритиковал саму идею. Говорит, что хоть плотик и большой наш, но всё равно сразу всем к одному борту лучше не селиться, что-то там у него нарушиться может из-за этого. Так что он приказывает нам парами селиться. Только тут уж сестры встали насмерть. Их делить? Отселять одну? Да никогда! И всего после четверти часа споров компромисс нашли всё-таки. Сёстры Мороз втроём живут в одной комнате, а в мою комнату для улучшения центровки сложат все вещи и подселят мне Хрюшу, я с ней вдвоём жить стану.
   Петька как о таком решении узнал, чуть с капитанского мостика не свалился, откуда он рулил нашим лайнером. Хрюкает там стоит и ржёт. Подошли поближе, так он... Вот, гад! Я думала, он забыл уже про тот случай, но нет, оказывается, не забыл. Сейчас вот вспомнил, когда услышал, с кем в одной комнате я жить стану. Вам, говорит, вместе в самый раз будет. А потом ещё и рассказал всем ту историю.
   Да ну. И вовсе она не смешная, по-моему. Глупая она, а не смешная. Это зимой было, в декабре, мы тогда ещё на старой квартире жили и я Хрюшу на выставку собак водила. Самой Хрюше там не очень понравилось, но вот она, она жюри понравилась. И красивая, и в меру упитанная, и здоровая. Ещё и умная к тому же. В общем, Хрюше там грамоту дали наградную, только очень уж странно её заполнили. На той выставке собак не по кличкам регистрировали, а по именам хозяев. С одной стороны, оно и правильно, а то как этих всех Жучек и Шариков различать, а вот с другой... Петька тогда со мной ходил на выставку, увидел эту грамоту и ржал с неё всю дорогу до дома. Угу, чего бы ему не ржать, не его ведь так "похвалили". Там бумажка такая красивая была, вся такая в завитушках разноцветных. И на той бумажке, подписанной всем жюри, кстати, очень красивым почерком было написано: "Наташа Никонова". И немного пониже добавлено: "Лучшая сука". Обалдеть, как смешно.
   Пока Петька веселил всех рассказом о том, какая я "лучшая", мы потихоньку и доплыли уже. Вечер же, темнеет, сегодня нам совсем чуть-чуть отплыть нужно, чтобы хоть не в городе ночевать и чтобы путешествие уже считалось начатым. Там на берегу специальное место было, где туристы часто лагерь разбивали. От города, вообще-то, совсем близко, Переславль отсюда даже и видно немножко. Но дальше сегодня плыть некогда, а то как мы в темноте станем лагерь разбивать?
   Пашка согнал Петьку с капитанского места и сам встал к рулю. Или к штурвалу? Неважно, в общем, управление на себя принял. Мы развернулись носом к берегу, замедлили ход, а затем передняя часть нашего "Титаника" плавно выползла на сушу. Приплыли.
   Петька и Пашка суетились, как-то крепя наше судно колышками, Валерик пытался им помогать (на самом деле мешая), Артурчик же скрылся в мужской палатке, не забыв перед этим напомнить мне и сёстрам Мороз нашу задачу. И мы все четверо плюс Хрюша потащились в чахлый ельник, пока окончательно не стемнело. За дровами мы пошли, как ещё на воде договорились.
   Нет, кухня у нас на "Титанике" была, была и плита с горелкой и порядочный запас сухого спирта тоже был. Только это всё Артурчику не понравилось. Как же так! Он что, за этим в поход пошёл? Чтобы на плите всё готовить? Так на плите он и дома может, это не интересно. Только костёр! Да? А дрова кто соберёт? У нас с собой дров нету, Петька и Пашка будут сначала плот крепить, а потом они ещё и что-то с одним из моторов сделать хотели, он Петьке как-то не нравился. На Валерика надежды мало, на Хрюшу ещё меньше, плюс кто-то и готовить ужин должен. И кто?
   Вот тогда Артурчик и предложил сделку. Ужин, говорит, я сам приготовлю, вы мне лишь дрова обеспечьте для костра. А ужин он, мол, умеет. Умеет? Точно умеет? После недавнего конфуза с поиском севера в лесу мы уже как-то совсем слабо Артурчику доверяли. Тот же настаивает на своём и утверждает, что умеет. И он нам сейчас сделает... он нам сделает... он нам сделает... сделает рагу по-ирландски! У него и продукты есть, он специально купил всё необходимое сегодня.
   Название своего будущего кулинарного шедевра Артурчик произнёс с таким видом, будто бы это было что-то невероятно вкусное и, плюс, всем известное к тому же. Только его никто не понял. Ну, рагу. Ну, по-ирландски. И что? Да хоть по-татарски, какая разница, съедобно бы было и ладно. А Артур обиделся. Похоже, он рассчитывал на несколько иную нашу реакцию. У него был такой несчастный вид, что мы все четверо тут же, чтобы его утешить, согласились сходить за дровами. Пусть готовит своё несчастное рагу, раз это так важно для него, пусть.
   Да, за дровами-то пошли мы. Только вот как пошли, так и вернулись. Лес странный тут какой-то, на земле вовсе почти хвороста нет, и деревьев нет сухих либо упавших. Больше даже не на лес, а на парк какой-то похоже. В общем, подобрали мы те палочки, что всё же смогли отыскать, да и вернулись обратно, уже вовсе стемнело к тому времени. Вот, Артур, смотри, что мы принесли тебе. Больше там нету.
   Нда. Эти палочки даже и поджигать смысла нет никакого, на них и кружку воды не вскипятишь. Однако, Артур сдаваться не желал. Он залез в свою палатку и вскоре выполз оттуда с топором в руке. Сейчас, говорит, я дерево срублю!
   Ой, мама! Представив, что будет, если Артурчик лично примется рубить дерево, мне нехорошо стало. А вдруг правда сможет срубить? Маловероятно, но вдруг? Вдруг сумеет? Он же убьётся! Сёстры Мороз, видно, тоже об этом подумали и решили в лес с топором нашего ботаника не пускать. Тот же рвётся, кричит, да ещё и топором махать пытается. Мы отбирать топор, тот не даёт, хочет за дровами идти. У нас уже почти до драки дело дошло, как вдруг...
   На шум капитан Пашка пришёл, спас всех. Сам голый по пояс, в каком-то мазуте перемазанный, недовольный. Что, говорит, у вас тут случилось? Объяснили ему и про рагу и про дрова и про топор. Всё объяснили. Он же нас всех придурками обозвал, повертелся немного на берегу и ткнул пальцем в какую-то тёмную кучу метрах в пятидесяти от нас. Вон они, говорит. А деревья здесь рубить нельзя, запрещено.
   Вот так. Тёмная куча же оказалась навесом, под котором порядочно так поленьев сложено было. Это, значит, специально для таких вот как мы, для туристов водоплавающих приготовлено. Дровами как раз та турбаза и занимается, где мы "Титаник" взяли. Чтобы, значит, путешествующие нормальные деревья рубить не пытались. Чего, сразу сказать нельзя было, что дрова готовые есть? Мы там как четыре дуры по этим тёмным грязным ёлкам блуждали, а тут всё готовое, оказывается. Пашка, ну ты и гад!
   Ладно, помирились мы с Артуром, натаскали к старому кострищу поленьев, разожгли с помощью сухого спирта костёр, сидим рагу ждём. Артурчик же установил треногу, подвесил к ней котелок с водой из озера и скрылся на кухне, продукты готовить.
   Молча сидим, все четверо. То есть, пятеро даже, Хрюша тоже тут рядом. Пашка, Петька и Валерик всё ещё в своём моторе копаются при свете электрического фонаря, Артур что-то там режет и чистит на кухне, а мы сидим, в огонь смотрим. Устали мы, потому и молчим.
   Не знаю, в другое время я бы, наверное, испугалась. Может, и завизжала бы даже, но сегодня устала слишком. Так что когда это случилось, я и не пошевелилась. Так молча и сижу. И сёстры Мороз такие же.
   - Ну, и что это такое? - не меняя позы говорит тихим усталым голосом одна из них.
   - Офигеть, - поддерживает её вторая.
   - Девки, а как он это сделал? - третья.
   Действительно, как Артурчик смог такого добиться? В подвешенном над огнём котелке довольно так бодренько горела наполнявшая его вода...
  

* * *

  
   А про рагу "по-ирландски" я догадалась, вспомнила потом. Это же опять, из книжки "Трое в лодке", оттуда. Наверное, Артурчик недавно читал её, вот из него воспоминания и прут. Помните, он тогда про "листы дерев" говорил, так оно же тоже оттуда, да. Про рагу мне Хрюша помогла вспомнить, так как Артурчик во время готовки усиленно её куда-то в темноту натравливал, просил принести что-то. Я сначала не понимала, чего он от неё хочет и куда посылает, но вот когда случайно услышала имя "Монморанси", так всё сразу на свои места и встало, в голове у меня щёлкнуло.
   Точно!
   Там же тоже так было! Кто-то (кажется, Джордж) готовил это самое рагу по-ирландски и клал в него всякую всячину. И Монморанси притащил ему из леса тушку какого-то зверька, не то крысу, не то выдру, не помню. Только вот у Хрюши его подвиг повторить не получилось, она Артуру, чтобы тот от неё отвязался, притащила в конце концов всего лишь какую-то грязную палочку, и всё. Не знаю, то ли она не поняла его, то ли Монморанси был более продвинутым охотником, то ли с поголовьем водяных крыс на побережье Плещеева озера в этом году туго, не знаю. В общем, строго по книжке у Артура сделать рагу не получилось.
   А вообще получилось. Мне понравилось, честно. Оказывается, готовить Артур умеет, замечательное рагу сделал, пусть и со второй попытки. Первый-то котелок с водой нам весь вылить пришлось, да. Оказывается, этот балбес воду в него набрал прямо с борта нашего "Титаника", около мальчишек, что там с мотором возились. А те как раз перед этим в воду какую-то дрянь слили, не то солярку, не то мазут, не поняла. В общем, что-то горючее. И Артурчик этой грязи и черпанул с поверхности озера от души. И она у него потом и загорелась. Фокусник недоделанный. Ещё и котелок после его "опытов" песком и "Золушкой" отмывать сёстрам пришлось, от мазута-то.
   Но ничего, покушали. На самом деле у Артура вкусно получилось, он молодец. Будем считать, реабилитировался он за свой провал с поисками севера.
   Покушали мы, да и спать пошли, совсем поздно уже было. Сёстры Мороз в свою палатку, мальчишки в свою, а мы с Хрюшей - в свою. Разделась я, в кровать залезла (никаких спальников, вполне нормальные койки тут, с одеялами и с постельным бельём). Всё, спать!
   Спать...
   Только вот что-то не спится мне никак. Ворочаюсь с бока на бок, заснуть не могу. За окном вода плещется чуть слышно, ветер шумит в ветвях, а я заснуть не могу, хотя и устала сильно за день. Голоса ещё какие-то тихие слышны.
   Да что за ботва! Кто там бормочет?
   Прислушавшись, поняла, что это Пашка и Петька тихонечко разговаривают друг с другом. Тихонечко-то оно, конечно, тихонечко, только вот по воде звук далеко разносится и мне сквозь открытое окно удаётся разобрать, что они там бормочут, сидя у края плота и болтая в воде ногами.
   - ...того не может! - говорит Петька.
   - Точно тебе говорю, я сам читал в Сети - возражает Пашка.
   - Брешешь, Паш. Таких тупых в мире не бывает.
   - Бывает. Они ещё и в Верховный Совет даже обратились с этой дурью, представляешь?
   - Не верю.
   - Честно, так и было всё. Письмо написали. Детей, мол, нужно оградить от излишней жестокости, а то у них может нервный срыв произойти или что-то вроде того.
   - И что в Совете с тем письмом сделали?
   - Вот этого не знаю, про то там не было. Наверное, дружно поржали, да и выбросили его в помойку. Хотя я бы на их месте такое письмо в Кунсткамеру бы передал. Там ему самое место, рядом с двухголовым младенцем.
   - Хе.
   - Петь, там и список произведений был, которых детям читать нельзя, чтобы они, дети, не испугались и не испортились. Они книжки про Карлсона запретить читать детям предлагают, так как Карлсон - вор и хулиган. Про Тома Сойера тоже нельзя, он драчун и хулиган, дурно повлияет на детей. Побег из тюрьмы организовал Джиму, опять же. Ужас! Совсем асоциальный тип.
   - Гы-гы!!
   - Это ты ещё самое интересное не знаешь. Эти деятели "от литературы" предложили даже на сказку "Волк и семеро козлят" поставить ограничение в двенадцать лет. Сказка, мол, страшная, маленьким деткам читать нельзя.
   - Гы-гы-гы!! Паш, а вот мне страшно представить себе человека в возрасте двенадцати лет, который такую сказку читать станет. Это что за дебил-то?
   - Тем не менее. На полном серьёзе предлагали поставить на неё ограничение в двенадцать лет. Раньше читать - ни-ни.
   - Смешно.
   - Угу.
   - А вообще, они правы.
   - ??
   - Смотри, ты просто невнимательно читал. Там же литераторы эти наверняка умудрённые жизненным опытом все, они на нижний слой смысла сказки проникли, а ты не донырнул до него просто, Паш.
   - До чего не донырнул?
   - До нижнего слоя смысла сказки.
   - Это как?
   - А вот я сейчас разберу её тебе, как такую сказку "литераторы" прочитали. Итак, смотри. Коза собирается уйти куда-то (куда?) за молоком. Почему у неё нет своего молока? Продала уже? Ладно, допустим, что она болеет, своего молока нет. Перед уходом она своим деткам говорит, что как вернётся, споёт им песенку, чтобы дверку ей открыли. Тут есть два варианта. Либо Коза предполагает, что когда она вернётся, то будет уже в таком состоянии и виде, что её родные детки не признают. Либо думает, что за время её отсутствия козлята успеют себя привести в такое состояние, что по внешнему виду опознать маму будут не способны. Всю сцену трогательного прощания из кустов внимательно наблюдает Волк. Коза уходит. Тут Волк подбегает к дверям и начинает гнусавить: "Козлятушки-ребятушки, ваша мама пришла, молочка принесла!". Но Волк поторопился, слишком рано припёрся, эти будущие козлы и козлихи ещё не успели дойти до нужной кондиции, потому они отвечают ему что-то вроде: "Твой голос на мамин совсем не похож, у мамы тоненький голосок, а у тебя толстый! И вообще, волчара позорный, мы тебя в окошко видим!". Слова про окошко Волк благополучно пропустил мимо ушей, но вот про тоненький голосок запомнил. И решил сделать себе тоже тоненький голосок. К кому бы нормальный человек обратился с такой проблемой? Для начала, к отоларингологу, наверное. Но наш Волк не таков, нет! Тут мы подходим к кульминации сказки, к самому ужасному её месту. Волк галопом несётся к ближайшему кузнецу и просит того сделать ему тоненький голосок. Кузнеца, ага! Ну, кузнецу же не трудно, он это может. Почесав в затылке и утонив у Волка, уверен ли тот в своём выборе и получив твёрдый ответ: "ДА!!", кузнец проблему решил. Всего лишь одним твёрдым мастерским ударом молота кузнец сделал Волку тоненький голосок. А в качестве бесплатного приза, дополнительно, Волк после этого получил ещё и отличные шансы в будущем стать самым лучшим в Лесу танцором. Скажи, Паш, разве это не страшная сказка?
   - Гы-гы-гы-хрю-хрю-гы-гы!!!
   Вот так вот под невнятное бормотание мальчишек я потихонечку и уснула...
  
  

Глава 10

"Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт"

  
   Я думала, что ночью спать плохо буду, но нет, спала я отлично, замечательно выспалась. Проснулась же я от воплей Артура, который что-то там невнятно верещал. Выглянула из палатки - а там наш капитан и старший матрос Лом, в смысле, старший матрос Петька, оба в плавках и с мокрыми головами, за руки и за ноги раскачивают Артурчика.
   ПЛЮХ!!!
   Артурчик с кормы полетел за борт. Блин, а эти придурки вообще поинтересовались, умеет ли тот плавать? Впрочем, мои опасения оказались напрасными, через пару секунд над водой показалась голова Артурчика, который стоял на дне (ему там было примерно по пояс), отплёвывался, тёр глаза кулаками и ругался нехорошими словами. Фу!! Оказывается, он и такие слова знает. Фу ещё раз! Грубиян. Понимаю, что не хотел купаться, но всё равно нехорошо, в конце концов, его же тут девочки слушают, как не стыдно!
   Артурчик проругался, вылез из воды и, обиженный на весь белый свет, потащился вытираться. Потом у нас завтрак был. Я накрывала на стол, Ленка сварила какао в кастрюльке (на этот раз с костром не заморачивались, штатную плиту на сухом спирте раскочегарили), а Машка и Светка вскрыли две банки консервов и бутерброды с паштетом из гусиной печёнки намазали всем. Впоследствии, правда, оказалось, что какао на финальной фазе доваривала уже не Ленка, а Машка, но это не важно, они постоянно перепутываются, я уже привыкла.
   Дальше Артурчик ещё учудил что-то, сразу не поняла что. Он с довольным видом вытащил откуда-то банку консервированных ананасов в сиропе и соломенную шляпу. Банку с ананасами он отдал Пашке, а соломенную шляпу - Петьке. И пока Петька с недоумевающим видом вертел в руках эту несчастную шляпу, Пашка достал свой складной ножик, выдвинул открывалку и вскрыл банку. Налетайте, говорит.
   Бедняга Артурчик, опять у него не срослось. Но, помня вчерашнюю историю с ирландским рагу, я попробовала посмотреть на эту историю с точки зрения книги "Трое в лодке". Да, точно, это тоже там было, я помню. "Соломенная шляпа - вот что спасло Джорджу жизнь". Это о фрагменте, где они банку с ананасами пытались вскрыть без консервного ножа. Только вот у Пашки нож как раз и был, повторить ситуацию не удалось. В общем, консервированные ананасы мы без проблем приговорили, соломенная шляпа так и не пригодилась.
   Позавтракали мы, значит, и тронулись дальше. Петька встал к штурвалу, завёл двигатели и наш мега-плотик зарычал и тихонько задрожал. Пашка с берега навалился на него и вот - мы уже на воде, медленно пятимся задом. Пашка быстро вскарабкался к нам на плот, сменил Петьку у штурвала, мы ещё чуть попятились, потом описали широкую дугу и медленно поползли к северу. Восходящее солнце светит мне в правую щёку.
   Чайки летают. Валерик в новеньком оранжевом спасательном жилете носится тут, Артурчик грустно осматривает свою соломенную шляпку, Хрюша с тоской смотрит на удаляющийся берег. Жить, как говорится, хорошо!
   (Ага, а хорошо жить - ещё лучше)...
  

* * *

  
   В конце концов эту ненужную ему соломенную шляпу Артурчик подарил мне. А чего, здорово, хорошая шляпа, нравится. Я вот прямо сейчас в ней лежу на краю плотика и смотрю в воду. Удобно, солнце голову не печёт.
   Сёстры Мороз расположились около нашей палатки, развернули там шезлонги (они тоже в комплект плотика входят) и загорают. Кстати, у них действительно купальники чёрного цвета довольно-таки миленькие, мне нравится. Они все трое прямо как ласточки в них, в чёрных купальниках. А я свой фиолетовый надела, он у меня самый лучший. Недоразумение на верёвочках надевать я стесняюсь, а то, что мне сёстры в Переславле купили, не нравится. Какой-то цвет у него странный. Поносный, какой-то.
   Слева от меня лежит Петька и точно так же, как и я, смотрит в воду. А справа - Артурчик по обыкновению нудит потихоньку:
  
   ...озеро имеет округлую форму, берега ровные, низменные, заболоченные. Максимальная глубина - до 25 метров, средняя - 11 метров.
   Центральная котловина Плещеева озера очень глубока и имеет крутые склоны. Это означает, что её сформировали подземные карстовые углубления, она стала результатом опускания дна. Соляные ключи...
  
   Брр. Засну сейчас. Нафига он нам это рассказывает, вот нафига, а?
   - А рыба тут есть какая? - не выдержал нудения и спросил Петька.
   - Конечно! - немедленно переключается на любимую тему Артур. - Фауна рыб представлена 16 видами, из которых наиболее ценные в промысловом отношении: густера, лещ, налим, окунь, плотва, ряпушка, уклея, щука. Встречаются и другие рыбы: вьюн, ёрш, карась, линь, пескарь, щиповка.
   - А вот это что там плывёт, - спрашиваю я и тычу пальцем в воду, где только что промелькнула какая-то невнятная тень.
   - Где плывёт? - спрашивает Артурчик, поправляя указательным пальцем очки на носу.
   - Да вон же, вон! - показываю я ему.
   - Хм... - глубокомысленно сказал Артур.
   - Это, наверное, щука, - предположил Петька.
   - Сам ты щука, - это уже я. - Ты что, щук не видел никогда?
   - Не видел. А где я их мог видеть?
   - В тарелке, блин! Мы на той неделе суп ели из щуки, я сама готовила! Щука - она совсем не такая. Она длинная и острая такая.
   - Наташ, так в тарелке - оно уже не совсем то. В тарелке не больно-то и разглядишь. Там просто куски мяса какие-то. Целиком-то я её и не видел никогда.
   - Не, это не щука, - авторитетно поддерживает меня Артур. - Думаю, думаю... Наверное, это лещ. Или окунь. Не, скорее всего лещ. Да, точно, лещ. Или окунь?
   Тут эта несчастная рыба, кем бы она там ни была, стала всплывать к поверхности, причём прямо по нашему курсу. И вот в этом месте чёрт дёрнул меня за язык громко выкрикнуть стоящему у штурвала Пашке фразу из старого советского фильма. Я заорала ему: "Осторожно, рыбку задавишь!".
   Естественно, Пашка на это никак не прореагировал. Наверное, подумал что-то вроде: "Проблемы индейцев шерифа не волнуют". Наш плотик даже и не подумал ни сменить курс ни как-то уменьшить скорость, всё так же и плывём. Зато мой крик услышал Валерик. С криком: "Где?! Где рыбка?!", тот с разбегу бросился к нам и упал, ударив своими локтями по спине меня и Артурчика. Я аж зашипела от впечатлений. Блин, больно-то как! Валерик хоть и мелкий пока, но если с разбегу да по спине голой да локтем... не слабо получится.
   Но это ладно ещё я. Синяк будет на спине - да и фиг с ним. Артурчику-то гораздо хуже пришлось, он синяком не отделался.
   БУЛЬК!!!
   Это так сказали очки Артурчика, проваливаясь в бездонную пучину Плещеева озера.
   Первым среагировал мой брат Петька. Практически сразу, с места, из положения "лёжа", он прыгнул в воду. Скорее, пока совсем не утонули! Валерик ещё ничего не понял, Артурчик бестолково хлопает глазами, я же вскочила на ноги и заорала что есть мочи: "Человек за бортом!!!".
   Пашка что-то там сделал, наш плот дёрнулся, заскрежетал и... я тоже потеряла равновесие и полетела за борт. Вместе со своей соломенной шляпкой...
  

* * *

  
   Я, вообще-то, неплохо плаваю, а Петька даже ещё и получше меня, так что опасности для нас никакой не было. Тем более, с нами Пашка был. Который, собственно, и спас Петьку, меня спасать не пришлось, я и сама прекрасно выплыла. А вот Петька реально чуть не утонул, по-настоящему.
   Тут ведь как получилось-то у нас? Петька нырнул, я в воде барахтаюсь, сёстры очумело крутят головами в своих шезлонгах, пытаясь понять, что произошло, Пашка бежит к нам. Валерик же быстро сориентировался, сорвал висевший на специальной держалке спасательный круг и резко швырнул его примерно в мою сторону.
   А круг этот хоть и плавучий, но всё-таки довольно тяжёлый, Валерику чтобы его швырнуть пришлось вокруг себя обернуться, разгоняя. Швырнул. Хорошо швырнул, сильно, молодец. И тут из-под воды всплывает брат Петька. Вот ему-то этим самым спасательным кругом хорошо так, от души, прямо по лбу и прилетело. Спасибо, Валерик, хороший спасатель.
   Петька реально чуть не захлебнулся после такого удара, Пашке даже пришлось прыгать в воду прямо в штанах и в тапочках. Но ничего, спас он Петьку, тот просто очумел немного от неожиданного удара по лбу, но довольно быстро очухался, меня же и вовсе спасать не пришлось, я сама на плот забралась обратно.
   После этой неожиданной остановки наши потери составили:
  
   синяк на лбу у Петьки;
   очки Артура (Петька не поймал их);
   моя соломенная шляпка (оказалось, что она не умеет плавать);
   тапочки Пашки (тоже не умеют плавать)
   унылый Валерик.
  
   Всё. Разумеется, основная потеря - очки Артурчика, запасных он с собой не взял, не подумал. Новые купить тоже нереально, в центре Плещеева озера как-то не очень много магазинов оптики расположено. Так что он у нас теперь уже совсем как настоящий кузен Бенедикт стал, осталось ему лишь найти в окрестностях озера муху цеце, сходство будет абсолютным. Ну а без очков Артур, за неимение лучшего, приспособился смотреть в свой театральный бинокль, через него он хоть что-то видит. Правда, стал при этом ужасно дальнозорким, предметы, расположенные ближе пары метров, теперь ему рассмотреть проблематично.
   А потом Пашка ему свой бинокль дал, двенадцатикратный. Хороший бинокль, мощный. Артурчик весь день с ним носился и даже на ночь около кровати положил своей, так он ему понравился. Правда, с таким биноклем он стал вблизи видеть ещё хуже, чем с театральным, но зато вдаль видел отлично.
   Ночевали этой ночью мы уже не на озере, в верхнем течении реки Вёкса, которая из Плещеева озера вытекает. На следующий же день Пашка обещал нас в маленький (совсем маленький, на пол дня) поход сводить в лес. Действительно, не всё же время нам плыть постоянно, правильно? Тем более, тут как раз заповедник и какой-то родник знаменитый. Пашка нас к этому роднику сводить обещал, вот завтра и пойдём. Завтра...
  
  

Глава 11

"Если с другом буду я, а медведь без друга"

  
   Утром сёстры меня купаться вытащили. Ещё Хрюшу пытались уговорить, но та, с подозрением посмотрев на мокрую и холодную с вида воду, идею не одобрила. Словом, Хрюша купаться отказалась, осталась на берегу.
   Глупая она, Хрюша. И совсем вода не холодная была. Нет, сначала холодная, но потом я привыкла и стало нормально. Вскоре к нам ещё и Петька присоединился и мы стали в воде беситься. Валерик же только по колено и отважился в реку войти, как сёстры ни звали его. Он, как и Хрюша, считал воду слишком холодной для купания. Пашка же в это время возился на камбузе, а Артурчик и вовсе из палатки не вылез, дрых.
   Я на этот раз для купания свой новый купальник надела, который мне Мороз в Переславле купили. Ну и что, что он мне не нравится. Подумаешь. Мне как-то дружба дороже неудачного купальника. Это я сестёр обижать не захотела, они ведь старались, выбирали его. Всё равно фигню какую-то выбрали, мне не нравится, но им этого говорить я не стану. Только вот хоть раз, но надеть его нужно было, а то они и без слов поймут, что не угодили. Ладно, что мне, трудно что ли в дурацком купальнике поносного цвета искупаться?
   Впрочем, сёстры вскоре и без меня поняли, что купальник, мягко говоря, был не слишком удачный. Оказывается, он в мокром виде цвет меняет. Был поносный, а как намочили стал... светлым каким-то стал почему-то. В принципе, это не так уж и важно, если бы не Артурчик.
   Это было так. Накупались мы, значит, все, вылезли из воды, стоим вытираемся. Сёстры Валерика загоняют в воду умыться и зубы почистить, но тот не хочет. И тут заспанный Артур выползает из палатки с пашкиным биноклем на шее. Зевнул, потянулся, посмотрел (без бинокля) в нашу сторону, а потом... Потом он как-то странно то ли икнул, то ли крякнул, отчего-то покраснел весь и шустро скрылся обратно в палатке. И что это было?
   Минуту стоим, две... Артур не вылезает. Петьку тоже любопытство разобрало, что такое с Артуром. И ещё через пару минут он, не выдержав, полез в палатку разбираться. Слышу внутри палатки приглушённые голоса Петьки и Артура, что-то они там выясняют. Ничего не понимаю.
   Тут шторка палатки отодвигается и оттуда медленно и неуверенно вылезает чья-то рука, держащая бинокль. Бинокль внимательно осматривает меня, сестёр и Валерика, после чего вслед за ним выходит уже и сам Артур, это он бинокль держал. Как-то неуверенно подходит ко мне, осматривает меня уже без бинокля (вблизи-то он видит), хмыкает и как ни в чём ни бывало отправляется сначала в палатку за полотенцем, а потом и на реку умываться. Что за клоунада?
   - Наташ, ты это, - тихонько говорит мне подошедший вслед за Артуром Петька и тянет меня за локоть в сторонку, к лесу.
   - Чего? - не поняла я.
   - Ты это, не надевай больше этот купальник, ладно?
   - Почему?
   - Ну... Артуру он не очень нравится.
   - Не поняла. А ему-то какое дело до моего купальника?
   - Ну, понимаешь... не нравится он ему.
   - Что за глупости? А мне вот твои носки зелёные не нравятся и что?
   - Почему не нравятся? - изумляется Петька. - Правда не нравятся? Почему?
   - Да пошутила я, наплевать мне на твои носки, носи хоть розовые в горошек. На клоуна совсем похож станешь тогда.
   - А... эээ... ладно. А купальник ты всё же этот больше не носи, фиолетовый носи или вовсе купи другой.
   - Да почему, объяснить можешь?
   - Ну, Наташ, у Артура зрение слабое.
   - И что? При чём тут купальник?!
   - Он у тебя цвет меняет, когда мокрый.
   - Я знаю. И что?
   - Ну... Я сам тоже сразу не заметил, пока Артур не сказал.
   - Чего не сказал?
   - Словом, он у тебя не очень заметен, когда мокрый.
   - В смысле?
   - Блин. В смысле, что когда ты в этом мокром купальнике ходишь, то издалека кажется, что ты вовсе голая, его не видно, понимаешь! Артур этот твой купальник несчастный просто не заметил сослепу и подумал, что ты голая купалась. А как в таком случае реагировать, он и сам не знал, вот и...
   - Упс.
   Да, неудачно получилось. Чтобы больше не волновать окружающих мальчишек, я сразу зашла в палатку и переоделась в сухое. Нам же всё равно в лес сейчас идти к роднику, купальник там не нужен. Да, сейчас. Сейчас вот позавтракаем и пойдём. Вот Пашка как раз громко зовёт всех на завтрак, что-то он там приготовил, проглот наш...
  

* * *

  
   Как ни странно это звучит, но спас всех нас Валерик. Да-да, Валерик, именно он, без дураков. Я вообще не сразу поняла что происходит, для меня всё началось с того, что Петька неожиданно ударил меня. Вот просто так взял и ударил, без предупреждения. Ладно-ладно, пусть не ударил а сильно толкнул в грудь с криком: "Назад!!". Только вот этот самый "назад" трудно считать предупреждением, так как прозвучал он уже после его удара-толчка. Я это точно помню, так как во время того крика катилась по земле, собирая рукавами и карманами опавшую хвою, веточки, мелкие шишки и другой мусор.
   Мы часов в восемь утра ушли от плота, оставив на вбитом рядом с ним в землю колышке табличку-записку. Тут, конечно, место безлюдное, но всё-таки не тайга, кто-то может найти наш "Титаник" и подумать, что случилась что-то нехорошее. А так есть табличка с датой и временем, что ничего не случилось, мы просто ушли к роднику и всё. Всё нормально.
   Вот. Сначала Пашка нас всех веселил разными историями о своих прошлых походах. Как он первый раз летел с родителями на самолёте и при посадке что-то пошло не так. Самолёт подёргался туда-сюда, накренился, ухнул вниз, а потом снова пошёл вверх. Пилот же что-то там объявил по громкой связи, успокаивая пассажиров. Пашка тогда был маленький, ничего не понимал и потому совершенно без задней мысли громко сказал маме, что ему какать захотелось. А сидящий через проход какой-то дяденька громко ему ответил: "Пацан, да тут половине самолёта какать захотелось". Ещё Пашка рассказал, как он научился плавать, упав из лодки на середине Байкала. Как утопил в болоте правый сапог и всю дорогу до дома шёл в сапоге на одной ноге и в какой-то смешной штуке из бересты, которую ему быстренько сделал папа, на другой. Как ловил рыбу удочкой и в точности как волк из "Ну, погоди!" зацепил сам себя крючком за штаны. Как ходил с мамой на колхозный рынок в городе Фрунзе. Там у некоторых торговцев старинные весы были, ещё рычажные, с гирями. Пашка ещё удивлялся тогда, зачем им такое старьё нужно и почему они не купят себе нормальные весы. А потом неожиданно пошёл сильный ливень и всё стало понятно. Пашка с мамой спрятались от дождя под навесом у торговца арбузами и с удивлением наблюдали, как под проливным дождём по внезапно образовавшимся бурным ручейкам, неторопливо вращаясь, плывут несколько металлических гирь. Причём одна из них была аж на пять килограмм. Вот, жулики!
   Но больше всего мне из Пашкиных историй понравилась та, где он про свой поход на озеро Иссык-Куль рассказал. Они тогда на ночёвку встали рядом с какой-то не то деревней, не то кишлаком. В общем, селение маленькое совсем, десятка полтора домиков. И вечером кто-то из местных пригласил их к себе в гости. Пашка говорил, плов у них там обалденно вкусный. И ещё прямо в летней беседке, где их угощали, стоял телевизор с подключённым кассетным видеомагнитофоном.
   Сейчас видеокассеты уже и не выпускаются давно, но старые пока используют иногда. У нас дома тоже, кстати, видеомагнитофон есть. И к нему одна кассета. Всего одна. И этот видеомагнитофон нужен только для того, чтобы показывать эту кассету, других-то нет всё равно. Конечно, кассета дано оцифрована, есть она и в моей считалке и на диске внешнем, но всё равно храним её, не выбрасываем. Потому что она - настоящая. ТА САМАЯ видеокассета. На ней снята свадьба моего папы и мамы. Не тёти Лиды, а мамы, настоящей мамы, которую я совсем не помню.
   Гм... Извините.
   Я отвлеклась. Так вот, Пашка говорил, что у них там, в этом кишлаке, в беседке телевизор доисторический стоял, ещё ламповый, в деревянном корпусе. И видеомагнитофон ему под стать, такая же седая старина. Похоже, их ещё Тамерлан потерял, когда мимо этого кишлака проезжал в XIV веке. Однако, они работали вполне сносно. Хозяева гостям кино включили.
   Это была вовсе не комедия, серьёзное кино, но Пашка без смеха смотреть его не мог. Дело в том, что кино-то было на киргизском языке. Нет, изначально снято на русском, просто потом озвучили на киргизском. В кино показывались последние дни фашистской Германии, битва за Берлин. Вот значит, сидит недовольный Гитлер, в кабинет входит какой-то генерал, весь в крестах и аксельбантах, щёлкает каблуками, правую руку вверх и громко так выкрикивает: "Салям алейкум, Гитлер-ага!". Гы-гы. А потом Гитлер рассматривает какую-то карту, прикрывает себе лицо рукой и негромко так говорит: "Ой, бааааа". Разве такое можно без смеха смотреть?
   Когда Пашке надоело рассказывать, его сменил Артурчик. Тот, правда, не о себе говорил, а о фауне Подмосковья. С удивлением я узнала, что рысь никогда не прыгает на свою жертву с дерева, хотя лазить по деревьям и умеет. Атакует рысь всегда только пешком. А ещё не зафиксировано ни одного случая, когда рысь первая напала бы на человека. Волк да, тот может. А вот рысь - нет, хотя будет посильнее волка. Только защищаясь, первая на человека не нападёт.
   Потом Артурчик переключился на белок. Оказывается, белок (кроме домашних) не рекомендуется кормить с руки, так как они могут переносить опасные болезни, да и укусить способны неслабо. Ещё он успел рассказать про пёстрых белок и как раз объяснял, что нашу обычную белку нельзя называть рыжей, так как рыжая белка - это совершенно другой биологический вид, обитающий в Канаде. А наша белка называется не вовсе рыжая, а обыкновенная.
   Дальше Артурчик хотел ещё что-то рассказать, но не успел. Всё вокруг как завертелось! Меня ударил Петька, Пашка что-то там ревёт, я по земле качусь, кто-то из сестёр Мороз перепрыгнул через меня. Когда же я остановилась и смогла сесть, то...
   Ой, мама...
  

* * *

  
   - ...так резко.
   - Держи, да держи ты его! Да крепче, блин, балда!
   - Паш, у него рука как каменная.
   - Всё равно держи! Ну где вы там?!
   - Вот! Вот она!
   - Давай, Маш, подноси ему.
   - Это не Машка, это Ленка.
   - Да какая разница?! Всё равно давай.
   - Артур, на, на! Вот, смотри...
   - Это водичка.
   - Просто водичка.
   - На...
   - Выпей, выпей.
   - Артур!
   - На!
   - Ай!
   - Да куда ты льёшь?!
   - Отгибай давай!
   - Артур, возьми себя в руки! Перестань чашку грызть!
   - Ну всё, всё. Успокойся, Артур. Успокойся, он уже ушёл. Ушёл, успокойся, ушёл.
   - Во, один есть!
   - Давай дальше, Паш, давай!
   - Во!
   - Фух... А это что такое?
   - Чего? Ой!
   - Ни хрена себе!
   - Артур!
   - Артур!!
   - Бляяя... (простите мой французский).
   - Артур...
   - Артур, ты... ты где это взял? Артур?..
   Мальчишки наши, оказывается, полны секретов. Причём все. Ну, кроме Пашки, тот как раз прямой и бесхитростный, как лом. И такой же могучий. "Против лома нет приёма" - это как раз про него. А вот про Артура можно теперь смело сказать "в тихом омуте черти водятся". Кто бы мог подумать? Артур! Наш ботаник-Артур и такое! Такое!! Вот уж на кого бы я никогда не подумала, так это на него. Ну, даёт, блин!
   Петька держал Артура, Пашка тому пальцы на правой руке силой разжимал, сёстры Мороз пытались напоить Артура водой, а я и Валерик просто так бестолково крутились вокруг. Это у Артурчика пальцы на правой руке так свело, что он разжать их не мог сам. Да что разжать, он и говорить-то не мог!
   Я как сесть на земле смогла, так сразу и обомлела. Ой, батюшки! Медведь! Самый настоящий, живой медведь!! Конечно, медведей я и раньше видела живых, но они были либо на экране, либо за решёткой. То есть не страшно. А вот так, вживую, без решётки... это в первый раз.
   А мальчишки наши... Ну, прямо картина маслом "Три богатыря". В центре Пашка стоит, чуть впереди, с топором. Слева от него Петька что-то держит в руках. А справа Артур, который тоже что-то держит, мне не видно что со спины. Перед ними же самый настоящий медведь. Медведь!!
   Пашка шипит ещё Петьке: "Не смей! Ты его спровоцируешь! Не смей, только если нападать будет!". Это о чём это он? Я не поняла. Медведь поднялся на дыбы и страшно заревел. И тут вдруг из-за моей спины в этого самого хищного и страшного медведя прилетел бумеранг.
   Бумеранг с силой ударил медведя прямо в грудь и... бессильно упал на землю. Впрочем, медведь на удар бумерангом ничуть не обиделся. Он вновь опустился на четыре лапы, обнюхал этот самый "бумеранг", довольно хрюкнул, подхватил его зубами и неспешной трусцой удалился в кусты орешника.
   Ага, "бумеранг". Да никакой это не бумеранг был, откуда бы он тут у нас взялся? Это круг краковской колбасы был, а не бумеранг вовсе. Валерка колбасой в медведя швырнул и тем спас нас. Не знаю, что уж там медведь хотел, но колбасой он вполне удовлетворился и от нас отстал. А вот потом, когда медведь ушёл, тут то и начались чудеса. Да, чудеса.
   Ну, Пашка понятно. Он топор сразу схватил, против медведя-то. Пашка же здоровый ведь кабан. Со всей дури зафигачит топором - даже и медведю мало не покажется. А ещё и Петька рядом. Блин, я так удивилась!
   Оказывается, деда Миша Петьке не только спутниковый телефон дал. Петька пистолет достал. Самый настоящий боевой пистолет! Так вот что он искал тогда в рюкзаке, когда мы лесника дядю Мишу встретили! Кстати, я этот пистолет у деда Миши видела, это его пистолет. Вот, оказывается, зачем Петька тогда к деду Мише ездил. Тот среди него инструктаж наверняка проводил, как пистолетом пользоваться.
   Наверняка ведь это незаконно, не может Петька с боевым оружием ходить, маленький он ещё. Но деда Миша - генерал НКВД и персональный пенсионер. Отмажет, если что. Конечно, если Петька откровенных глупостей совершать с этим пистолетом не станет. Если он попробует ограбить с ним сберкассу, то тут уже даже и деда Миша не поможет. Только я вот не могу представить себе ситуацию, при которой Петька с оружием в руках пошёл бы грабить сберкассу.
   Ну ладно, это Петька. Боевой пистолет в его руках я хоть и с трудом, но представить себе могла и раньше. А вот Артур... Артур...
   Петька меня, конечно, сильно удивил своим пистолетом. Но Артур. Артур...
   В общем, медведю сильно повезло, что с нами Валерик был. А не то...
   Вообще, даже один на один матч "медведь - Пашка с топором" был сомнителен в плане того, кто победит. Но у Пашки рядом стоял Петька с настоящим боевым пистолетом. Ежу понятно, что из пистолета медведя фиг убьёшь, но отвлечь-то этим можно. А рядом Пашка с топором. Словом, медведь против связки Пашка-Петька уже смотрелся бледно. Но ведь был ещё и Артур!
   И зря, зря вы списываете со счетов нашего ботаника. Не так уж он и беспомощен оказался, как выяснилось. Как медведь с колбасой в зубах ушёл, так я отчего-то на Артура посмотрела сразу. Тот стоит весь бледный, коленки трясутся, на земле перед ним рюкзак валяется его, оттуда вывалилась книга "Животный мир СССР. Том 4. Лесная зона". Разорванный полиэтиленовый пакетик и рядом с ним полдюжины ирисок на земле. И тряпка. Серая тряпка. Почему-то я тогда сразу поняла, что та тряпка - это то, во что был завёрнут загадочный свёрток Артура, который он никак не хотел разворачивать перед нами.
   Я, конечно, не специалист. Меч от шашки с трудом отличить смогу. Но уж боевое оружие от кухонного инвентаря худо-бедно отличаю. Так вот. У Артура в руках было именно оружие. Боевое оружие, то даже мне понятно. Не бывает кухонных ножей с такой хищной формой. Это - оружие.
   Бедный, бедный медведь, у него не было шансов. Одной только связки Пашка-Петька ему хватило бы. Но был ведь ещё и Артур! Вряд ли бы тот смог нанести более одного удара, но... но с таким оружием и один удар - это тоже много.
   А уж когда мы разжали Артуру пальцы на руке и я смогла разглядеть, ЧТО это было за оружие...
  
  

Глава 12

"Когда-нибудь мы вспомним это и не поверится самим"

  
   Ну вот, дождик пошёл. Обидно, а я так около костра посидеть хотела, теперь же придётся в палатке весь вечер киснуть. Это мы к мальчишкам в их палатку набились. Все пришли, даже грустная Хрюша тоже тут. Хрюша переживает. Она не смогла нас защитить и вообще испугалась сильно. Она же ведь давно уже привыкла чувствовать себя Самым Большим Зверем. И встреча с настоящим медведем стала для неё шоком. Оказывается, бывают звери Ещё Крупнее неё. Ужас какой.
   Артурчик... нет, Артур, называть его Артурчиком после случившегося я больше не хочу, Артур какой-то сложный травяной чай заваривает. Не знаю из чего, я только зверобой опознать и смогла среди тех трав, что он по дороге насобирал в лесу. На плите вода закипает из того самого родника, к которому мы ходили сегодня. Вода там на самом деле вкусная, но всё же не настолько, чтобы за ней десять километров по лесу пилить.
   И всё же - откуда? Откуда он его взял?? Молчит Артур. Не говорит, как у него оказался этот ножик. Кинжал то есть, не ножик это вовсе никакой. Молчит. Как же его раскрутить-то на рассказ, а?
   - Ребята, - говорит Пашка. - Ребята, а помните, какое завтра число?
   - Помним...
   - конечно...
   - разве про это...
   - забыть можно?..
   - Про такое.
   - Это...
   - не забывают.
   - Мы...
   - Тыр-тыр-тыр! - останавливает Пашка сестёр Мороз. - Погодите, остановитесь, сороки.
   - Да мы...
   - рассказать...
   - хотели про...
   - Да погодите же вы! Артур, налей им уже чай. И по ириске дай каждой, чтобы замолчали хоть на время. Ага, молодец. Так вот, тут село недалеко, Купанское. Завтра наверняка там отмечать это будут как-то. Давайте сходим к ним?
   - Эээ...
   - Только это с самого утра идти нужно, ещё до рассвета. Сможете?
   - А Валерик?
   - Валерка, грозный наш победитель медведей, ты как, в три часа ночи встать сможешь? Или мы тебя тут оставим под охраной Хрюши.
   - Это ещё неизвестно, кто кого охранять будет, - усмехается Петька. - Хрюша Валерку или он её. Валерка всё же медведя победил. А Хрюша? Спряталась за девчонок. Эх ты, трусливое животное!
   - Не ругай её, Петь, - защищаю я свою собачку. - Это она с непривычки. Тем более, она ведь тоже девчонка, вот вы, мужчины, нас всех и защищали, да.
   - Ладно, так идём завтра?
   - Конечно идём, Паш, о чём речь?
   - Тогда я ... о, спасибо, Артур. Ммм... вкуснючий какой! Это чего ты напихал туда? Надеюсь, жабьих глаз и помёта летучих мышей там нет? Ладно-ладно, шутка. Так вот, я рассказать чего хотел. Всё равно дождик на улице, а спать ещё рано. Тем более, завтра день такой... особенный. Рассказать?
   - Блин, Пашка, хватит кругами уже ходить вокруг, - не выдерживает Петька. - Рассказывай, раз уж начал.
   - Ладно, не шуми, не шуми. Я вот рассказать чего хотел... Валерка, подвинься... И сахар дай сюда. Ага, спасибо. Так вот, я рассказать чего хотел. Это про войну история.
   - Про Отечественную?
   - Ну да. Это мне отец рассказал, а ему его дед, мой прадед, значит. Я-то сам прадеда не застал, но батька его помнит. Так вот... Наташ, печеньки передай, пожалуйста.
   - Держи, бегемот прожорливый, - ласково подбадриваю я Пашку. - Рассказывай, давай.
   - Так вот. Случилось это в июле 41-го. Фашисты пёрли тогда по всем фронтам, наши отступали. Прадед мой, его Евгением звали, ну или Женькой тогда, наверное, он же молодой был, служил в пехоте. И вот фашисты наступают и нужно их притормозить как-то. Командир приказ даёт роте, где прадед служил: "задержать немецкие танки". Полк отступает, а рота моего прадеда Женьки остаётся, нужно продержаться хотя бы до вечера следующего дня, остановить танки.
   - Остановить танки?
   - Вот именно. А чем остановить? Даже гранат не было, про артиллерию и вовсе молчу. Авиация - это вообще фантастика. Дорога. Поле. Полторы сотни бойцов. Вечер, темнеет. И нужно держаться сутки. С винтовками против танков, ага.
   - И что?
   - И то. Там какой-то рядом был не то рудник, не то комбинат обогатительный. И в роте был один боец, который на этом самом комбинате до войны работал. Вот он и посоветовал, рассказал ротному как можно танки остановить фашистские.
   - Остановили?
   - Валерка, замолкни! Продолжай, продолжай, Паш.
   - Так вот. Ротный поговорил с бойцом с этого комбината, а потом роту построил и говорит бойцам. Нехорошо, говорит. Нехорошо, мол, получается. К нам гости из самой Европы приехали, а мы? А у нас тут дорога неровная, некрасивая. Одни ямы да колдобины. Стыдно, товарищи! Нужно дорогу починить, чтобы перед просвещённой Европой не позориться! Вот мы сейчас этим и займёмся.
   - Починкой дороги?
   - Угу. Рядом с комбинатом целые горы шлака навалены были, отходы производства. И рота всю ночь таскала этот шлак, да на дороге высыпала. Не только все ямы, вообще всю дорогу километра на два шлаком засыпали. А носилок-то не было, в гимнастёрках своих носили. Извозились все, как чушки, гимнастёрки в клочья порвали, но успели. К утру дорога была вся ровная и красивая, перед гостями из Европы не стыдно.
   - Это они так мины прятали, что ли?
   - Какие мины? Валер, не было у них мин никаких, не было. Просто шлаком дорогу засыпали.
   - Не понял. А нафига?
   - А вот слушай, что дальше было. Утром колонна танков немецких подползает к засыпанному шлаком участку дороги. Остановились. Боятся. Вперёд сапёров пустили. Те поковырялись-поковырялись, но мин так и не нашли никаких. Конечно, не нашли, там и не было мин, трудно их найти было. Ну, и пошли танки по дороге дальше. Сначала мотоциклисты, конечно, туда-сюда съездили по дороге пару раз. Ничего опасного, можно двигаться. А чего? Мин-то нет!
   - И в чём фишка?
   - А в том. До конца засыпанного шлаком участка дороги ни один танк так и не доехал!
   - Это как?
   - Сначала один танк заглох, то ли третий то ли четвёртый в колонне. Немцы потыркались, потыркались, но починить его не смогли. Сдёрнули танк тягачом на обочину и двинулись дальше. Только через полминуты ещё один танк встал. Пока его сдёргивали, сломался сам тягач. И мотоциклы один за другим тоже глохнуть стали. Фашисты поняли, что что-то тут нечисто, хотели с дороги съехать в поле, но получилось только хуже. Танки и автомобили, которые в поле съехать смогли, прямо там, в поле, и остановились.
   - ??
   - Батька говорил, что прадед всегда смеялся, когда рассказывал о том, как их ротный командиру потом докладывал. Стоит, говорит, весь чёрный от пыли, гимнастёрка тоже чёрная и дырявая и докладывает: "Товарищ майор, задание выполнено! Колонна германских танков остановлена! Потерь в личном составе не имею!". Вот так.
   - Так что там произошло-то? Паш?
   - Паш??
   - Не поняли?
   - Не. Так что?
   - Что?
   - Всё дело в шлаке.
   - В шлаке?
   - Угу. Думаете, почему там горы шлака около комбината валялись, а дорога вся в ямах? Почему этот шлак ещё до войны на дорогу не высыпали, а? Дорогу бы починили. Что, плохо разве?
   - А действительно, почему?
   - Не поняли?
   - Не.
   - Да нельзя, нельзя этот шлак на дорогу! Нельзя!! Когда по нему техника едет, он крошится и образуется шлаковая пыль. Там шлак не совсем обычный, твёрдый какой-то был. И эта пыль от него - сильнейший абразив. Ещё хуже ехать было бы разве что по дороге, засыпанной алмазами. Танкам ходовую часть напрочь сточило. Конечно, стрелять-то танки вполне могли. А вот двигаться самостоятельно - уже нет. Да, на заводе всё это можно починить, но это же не быстро. Пока приедут исправные тягачи, пока с поля убитые танки выдернут, пока на завод привезут... Месяц, не меньше. А танков-то там было десятка три. Да плюс машины, да мотоциклы, да броневики. И всё - в хлам. Вот так вот рота советских бойцов с одними винтовки три десятка танков без потерь остановила. Вот так!
   - На войне всякие чудеса бывают, - Петька хлопнул себя ладонью по шее, прибивая комара, и продолжил. - Бывают. У меня вот... Ай, зараза!
   - Чего?
   - Откуда их тут столько? Сволочи. Кусаются ещё.
   - Тут старица недалеко старая. Совсем старая, почти болото уже, вот там и плодятся они.
   - А чего такое "старица"? - спрашивает Валерка.
   - Ну... Это такое... вроде как...
   - Погоди, дай я скажу, - говорит Артур. - Смотри, Валер, вот река. Вот она так течёт. А вот на пути у неё пригорок или просто неровность какая-то. Река её огибает, вот так, - Артур ручкой на тетрадном листе рисует нечто, отдалённо напоминающее корявый воздушный шарик, - и течёт себе дальше. Но вот тут, - показывает ручкой на основание шарика, где его завязывать нужно было бы, - вот тут вода движется с большой скоростью, её течением разогнало. И с годами, даже с веками, перемычку размывает всё больше и больше. И в конце концов хоп (!) перемычка прорывается! - Артур рисует чёрточку на листочке, где основание шарика было раньше. - И этот холм стал уже островом. Но воде ведь ближе и удобнее бежать по новому руслу, оно короче. Вот она туда и бежит, старое же русло постепенно зарастает и в конце концов вовсе высыхает. А пока оно не высохло окончательно, то там либо лужа огромная, либо болото. Вот мы тут такое и видим, старое русло реки пытается стать болотам, что очень нравится комарам и совсем не нравится Петьке. Понял?
   - Угу, понял, спасибо. Свет, ещё чаю налей мне.
   - Смотри, описаешься.
   - За собой следи. Петь, Петь! А ты чего рассказать-то хотел?
   - Когда?
   - Да перед комаром. Ты говорил, чудеса бывают всякие. Это к чему ты?
   - А, верно. Так я про войну только про своего прапрапрадеда рассказать и могу. Просто прадеды у меня тоже воевали, конечно, но о них ничего не знаю я. Наверное, ещё в 41-м сгинули где-то без вести. А вот о прапрапрадеде сказать могу, дома у меня и орден его есть, орден Красной Звезды. Наташ, подтверди, ты же видела его.
   - Видела, угу, - говорю я. - Только я думала, что это прадеда орден.
   - Не-а. Нифига! Прапрапрадеда.
   - А он не слишком старый был, в войне участвовать-то?
   - Он в ней и не участвовал. Старый, конечно, это да. А орден всё равно заработал честно.
   - Это как?
   - А вот так. В Киеве он тогда жил, с семьёй. Он вообще ещё в русско-турецкую воевал, в 1877 году, во как! Старенький, конечно, был совсем к 41-му, но ходить мог ещё сам. А ещё он охотник был заядлый, у него и ружьё своё было, да не одно. И когда немцы в 41-м к Киеву подошли, он с детьми и внуками из города свалил. И вот пока они там шли пешком на восток, фашистские самолёты налетели на колонну беженцев. Ну, стрелять начали по людям безоружным, конечно. Только вот не все безоружные были там, не все. У прапрапрадеда моего ружьё-то как раз и было.
   - Охотничье, что ли? Гонишь. Чем оно поможет от самолёта?
   - А вот и помогло, помогло! Да, разбирались долго потом, но признали - это он. Он самолёт сбил. Один, из охотничьего ружья! Он медвежьей пулей в него засандалил. Ордена просто так не раздают, тем более в 41-м. А ему - дали! Дали!!
   - Да не горячись ты так, Петь, верим мы, верим.
   - Потому что рожи такие ехидные делать не нужно, - Петька вздохнул, расстроено отхлебнул из чашки и продолжил. - Он как-то в пропеллер пулей попасть ухитрился. Повезло, конечно, но пропеллер пуля погнула, она ведь мощная, на медведя рассчитана. Самолёт так лететь не смог дальше и рухнул. Вот так, старый девяностолетний дед, одним выстрелом, из охотничьего ружья боевой самолёт сбил. Вот.
   Пауза.
   Сидим, задумчиво помешивая ложечками травяной чай. Хрюша зевнула в углу и Артур рассеянно посмотрел на неё в Пашкин бинокль.
   - А у нас, - начинает вдруг ни с того ни сего одна из сестёр Мороз, - у нас вообще...
   - У нас с обеих сторон...
   - Воевали...
   - И за наших...
   - И за фашистов...
   - Поэтому фашисты...
   - Для нас тоже...
   - В какой-то степени наши...
   - Вот так.
   - Эй, когда?! - удивляется Валерик. - А я? Я почему не знаю?! Вы мне не рассказывали! Это что, мой прадед за фашистов воевал, что ли?!
   - Ну, не совсем прадед...
   - Точнее будет - предок...
   - Но да...
   - Воевал...
   - Это факт.
   - Только это секрет...
   - Семейный...
   - Наш.
   - Хотя сейчас уже...
   - Наверное...
   - Можно и рассказать...
   - Теперь уже это всего лишь...
   - История.
   - И наша фамилия, Валер...
   - Мороз...
   - Она тоже...
   - Тогда образовалась.
   - Из-за того...
   - Что наш предок...
   - На стороне фашистов...
   - Воевал.
   - И даже награды были...
   - Фашистские.
   - Железный крест.
   - Ага.
   - Но мне, мне не рассказали!! - возмущается Валерик.
   - Ты маленький был.
   - Не понял бы.
   - Сейчас можно...
   - Рассказать.
   - Вам всем.
   - Девчонки, погодите, - прерывает их Пашка. - Нам, конечно, дико интересно, но честное слово, слушать вас так неудобно. Пожалуйста, соберитесь с силами и помолчите вдвоём. А вот ты, - Пашка тыкает пальцем в одну из сестёр, - ты рассказывай.
   - Хм... Ладно, попробую, - кивает головой сидящая в центре (они все трое рядком сидят) рыжая девчонка. - Если что, то я Света. Значит...
   - Врёт! - сразу взвился Валерик. - Она врёт, это Машка!
   - У-у, предатель мелкий! А ещё брат! Промолчать не мог, да? Теперь они все знают, кто я такая. Хорошо, признаю, я Машка, он прав. Ребят, учтите только, что история неполная. Её девятилетней девочке рассказали, а что она запомнить-то могла? Причём ещё и носила потом эту историю в себе двадцать лет, прежде чем хоть кому-то рассказать, так что и забылось многое наверняка. Это семейная история, её нам дедушка Петя рассказал, когда нам по десять лет исполнилось, прямо в день рождения. А сам он её узнал от своей мамы, нашей прабабушки. Валер, помнишь, ты в том году на кладбище на калитке ограды катался, сорвался и ногу об какой-то гвоздь ржавый разодрал?
   - Это которая на горке что ли могила?
   - Ага, с синей оградой.
   - Помню, конечно, у меня и шрам на ноге остался. Только это не гвоздь был, а болт.
   - Неважно. Вот там, в самой крайней могиле, у берёзы, как раз и лежит баба Зина, та самая девочка, мама дедушки Пети, она в тех событиях сама участвовала, пусть и мелкой совсем. Мы её уже не застали, она умерла, когда и родители наши познакомиться-то ещё не успели, но история сохранилась. Значит, дело было так. До войны наш прапрадед жил в Великом Новгороде, звали его, как и тебя, Валерием. Вернее, это тебя в его честь назвали. Фамилия же у него была Моховой. Отчества мы его не знаем, где похоронен - тоже неизвестно, скорее всего, в Москве где-то, только имя и фамилия остались - Валерий Моховой. И как-то так получилось, что ещё до войны он в совершенстве знал помимо русского языка ещё немецкий и английский. Причём английский - в американском варианте, это важно! Почему так - неизвестно. Может, родители научили, может ещё что. Наверное, были причины. В общем, факты таковы: к началу войны Валерий отлично знал немецкий и английский. Настолько отлично, что запросто мог бы сойти за немца или за американца. Потом началась Великая Отечественная, Валерия призвали в армию, и пошёл он на фронт. Как он воевал, где воевал, тоже ничего не известно. Но к 45-му году Валерий служил в каком-то диверсионном подразделении, что-то наподобие знаменитого "Бранденбург 800" у немцев, только наше. И в феврале месяце их забросили в тыл фашистам. Тогда немцы уже вовсю начали разбегаться в разные стороны, как тараканы на кухне, когда там ночью свет включаешь, но фронт пока ещё был. Группа нашего прапрадеда должна была то ли помешать кому-то убежать, то ли помешать что-то вывезти откуда-то, то ли просто проследить, куда этот кто-то убежал или куда это что-то вывезли. В общем, что-то такое. И как-то так получилось, что они засыпались. Вернее, засыпался один Валерий. Группа не попалась, а вот его фашисты схватили. Представляете, попасть в плен к немцам в феврале 45-го!
   - Сурово.
   - Пипец как обидно.
   - Ну.
   - Но схватили его не в форме, а в гражданской одежде, причём без оружия. Наверное, на разведку ходил куда-то. И тогда Валерий решил схитрить и выдать себя за американца. Потому что одно дело советский диверсант, и совсем другое - американский шпион. Две большие разницы. И стал он на допросах говорить только по-немецки либо по-английски (с американским акцентом!). Но ни слова по-русски! Дальше по логике вещей немцы Валерия должны были бы отправить в имперскую безопасность, в VI управление. Ну, это где Шелленберг начальник и где Штирлиц пастора Шлага на лыжах кататься учил. Это явно их клиент, к Гестапо с Мюллером отношения не имеет никакого. Но то ли у них там постоянная грызня между разными службами шла, то ли просто всё уже сыпаться начинало, но не попал Валерий в имперскую безопасность. Его почему-то в Абвер отправили, фиг знает почему. Может, потому что в то время Шелленберг кроме своего родного VI управления заодно и Абвером командовал? Канариса-то хоть повесить ещё и не успели, но он уже давно в концлагере куковал. Ну, не суть. Валерия Мохового отправили в Абвер. Ну, и следователя ему, разумеется, назначили. Сильно подозреваю, что допросы Валерия тот следователь проводил... необычно, скажем там. Методами, вовсе непохожими на методы костоломов Мюллера. А зная о дальнейшем ходе развития событий, не исключаю даже, что сама процедура допроса могла Валерию в какой-то мере и нравиться.
   - Это как?
   - Так. Слушайте, что дальше было. Пока то да сё, апрель перевалил за середину. Советские войска начали операцию по окружению Берлина и всем, даже самым тупым, стало ясно, что аллес капут не за горами. Упитанная полярная лиса (которую вовсе не звали Васькой) уже почти пришла. Следователь по делу Валерия Мохового отсутствием воображения не страдал и примерно представлял себе свою дальнейшую судьбу в случае попадания в советский плен. Впрочем, в английский или американский плен тоже как-то особенно не хотелось. Менять майорские погоны на арестантскую робу - приятного мало. А могли запросто и расстрелять и повесить. Какой же выход? В качестве выхода был выбран наш прапрадед Валерий, фальшивый американский шпион. Знал ли к тому времени следователь Мохового правду о своём подопечном? Это нам неизвестно. Может быть и не знал и искренне считал его американцем. А может и знал, но просто решил спасти, так как их отношения уже зашли намного дальше уровня следователь-подследственный. Думаю, второй вариант вероятнее, но не факт. В общем, на Валерия и на его следователя были изготовлены документы американских граждан. Причём подлинные документы на имя реально существовавших людей. Американским английским они оба владели свободно, так что и с этой стороны проблем не было никаких. Самой трудной задачей, по-видимому, оказалось сбежать из почти окружённого Берлина в концлагерь. Но в общей неразберихе последних дней агонии и эту задачу как-то решили. В итоге, где-то в конце апреля - начале мая Валерия и его следователя американские солдаты "освободили" из концлагеря (не знаем, из какого). Какая радость! Родная, любимая американская армия! Ура-ура! Мы - американские граждане и Рузвельт - наш президент! Как умер? Какая жалость. Но неважно, значит Трумэн - наш президент. Всё равно ура-ура! А можно нам теперь домой, в родные Соединённые Штаты? А то мы тут такие бедные и все несчастные узники концлагеря. Исстрадались.
   - Да ну, не прокатило бы, - говорит Петька. - Упитанный фашистский майор слабо похож на узника Освенцима. Иначе они все бы там так прятались, по концлагерям. Татуировки с номерами на руках, опять же.
   - Освенцим, Петенька, к тому времени уже давно был освобождён, так что сбежали они явно не туда. А насчёт всем прятаться... извини, а документы? А идеальное знание языка? Это было у очень немногих. Высшие руководители Рейха в концлагерь спрятаться не могли, так как их тупо узнали бы в лицо. У обычных офицеров и даже генералов не было возможности сделать себе неубиваемо-подлинные паспорта, плюс опять же, необходимо знать язык. Поэтому таким способом спасения могли воспользоваться лишь люди примерно уровня майора Абвера. Штирлиц, например, так мог бы сделать, у него бы прокатило. Насчёт татуировок... Да фиг знает, может, их не всем делали? Опять же, и лагеря разные были. Не только ведь лагеря смерти существовали, были и трудовые лагеря и бес его знает ещё какие. Немцы же в концлагерях не только евреев и пленных держали, своих собственных преступников тоже. Наверное, майору Абвера не составило особого труда выбрать для себя какой-нибудь лагерь с режимом помягче. Короче, прокатило. Документы подлинные, выглядят и говорят как американцы, так какого ещё лешего надо? Мы вас освободили, ну и валите себе домой. Конечно, серьёзной проверки Валерий и его теперь уже бывший следователь не выдержали бы, но... кто там их серьёзно проверять будет? Кому это надо, тут и без них работы дофига. Вон, эсесовцы пленные прямо стадами бродят, а их ведь всех рассортировать нужно, проверить, выявить. А эти два кекса, по собственной дурости в концлагерь угодившие... Нафиг, валите в Америку. И так Валерий Моховой со своим бывшим следователем к началу осени 45-го оказались в Нью-Йорке. Здравствуй, свободная страна!
   - Я вот только не пойму, - опять перебивает Петька, - не пойму, почему в Америку, почему к нашим не убежали?
   - Фиг знает. Может, советские документы сделать не смогли? Следователь-то по Америке специализировался, странно бы выглядела попытка сделать советский паспорт. А может, американские паспорта уже готовые были, от прошлых дел остались. К тому же, и за русского себя выдавать следователю бы не удалось. В общем, сбежали они успешно из Берлина в Америку. Впрочем, в СССР они потом тоже сбежали. Как сбежали, через какую границу, чем в Америке занимались - этого всего мы не знаем. Знаем только, что в августе 47-го они уже были в Москве. Правда, к тому времени их стало трое. Дочка родилась, та самая баба Зина.
   - Чего?! - изумляется Пашка. - Какая дочка? Откуда?
   - Как откуда? Как обычно, как у всех людей, оттуда.
   - А... а мама кто?
   - Так следователь же! Она же женщина была, я разве не сказала? И паспорта у них были на пару супружескую.
   - Машка, ты не говорила, что следователь женщиной был.
   - Не говорила? Странно. Забыла, значит. Да это женщина была, а звали её Хельга. Но это тогда звали, в Германии. А в СССР она стала уже Ольгой Моховой.
   - Маш, Маш! - тычет сестру пальцем в плечо Валерик. - А фамилия-то? Про фамилию когда? Ты говорила, наша фамилия там образовалась. И где это?
   - Действительно, - поддерживаю я его. - Чего-то фамилия Мороз не упоминалась ни разу.
   - Сейчас и про фамилию будет, слушайте дальше. Только там продолжение истории не слишком счастливое. Ну, вернулись они, значит. Валерий в школу пошёл работать, учителем иностранных языков. У него со всеми этими приключениями здоровье к тому времени совсем плохое стало, в армии служить больше не мог он. А вскоре он и вовсе умер, где-то в 50-м или в 51-м году, точнее не знаем. Его же жена, бывший офицер Абвера Ольга Моховая, работала в МГБ. Вот. Ну, потом умер Сталин, началась там грызня какая-то в Кремле. Сняли и расстреляли Берию и ещё очень многих старших офицеров и генералов. Вот под этот каток и наша прапрабабка тоже угодила. Зимой 54-го её разжаловали (она к тому времени подполковником уже была) и выперли из органов. А летом 55-го и вовсе арестовали. С тех пор баба Зина её больше не видела и что там с ней дальше было, так и не узнала никогда. Саму же её в детдом отправили, куда же ещё? Ей тогда девять лет было всего. Детдом в Краснодарском крае находился где-то. Так она и росла там. Училась, взрослела, ну всё как у всех.
   - Так где же фамилия Мороз?
   - Сейчас будет. Росла себе девочка Зина, росла, и вот, когда она училась уже в девятом классе, в их школе появился новый учитель. Детдом у них был маленький, своей школы не было, и учились они в обычной средней школе вместе с домашними детьми. И вот в ту школу пришёл новый учитель географии и истории. Совсем молодой учитель, только что из института. И звали его, того молодого учителя, Иван Иванович Мороз. Да, это был наш будущий прадед. Кстати, он в той же могиле похоронен, где и баба Зина. Валер, помнишь фотографию на обелиске? Ты ещё спрашивал маму, кто это.
   - Ага, помню.
   - Вот, это он и есть, Иван Иванович Мороз. А с бабой Зиной поженились они сразу, как только той восемнадцать исполнилось и она из детдома вышла. Ну, дальше там ничего особо интересного, просто жизнь обычных советских людей, осталось только рассказать, откуда же такая загадочная фамилия взялась. Всё дело в том, что имя Иван Иванович - не настоящее, да и фамилия Мороз тоже, скорее всего, не настоящая. В марте 42-го года шёл эшелон с эвакуированными из Ленинграда детьми. Ну там, детские дома и детские сады всякие. И на одном из небольших полустанков местные жители передали воспитателям ещё одного ребёнка, сильно истощенного мальчика примерно трёх лет возраста. Тот, по-видимому, от какого-то другого эшелона отстать как-то ухитрился. Мальчик был слабый и больной, а ещё у него не было пальцев на обеих ногах. Скорее всего, он их отморозил. Однако, он выжил, довезли его и вылечили. Говорил мальчик очень плохо, маленький ещё был. А когда его спрашивали, кто он, откуда, как зовут, где жил, то тот постоянно повторял одно-единственное слово: "мороз". Возможно, это и вправду была его фамилия, но скорее всё же нет. Ведь мальчик пережил в Ленинграде зиму 41/42 годов, так что ничего удивительного. Но как-то его нужно записать было, нельзя же постоянно обращаться к нему "мальчик". Имя ему самое простое придумали, а фамилией сделали это его наиболее любимое слово, всё-таки был небольшой шанс, что он настоящую свою фамилию называет. Вот, собственно, и вся история. Так что в предках у тебя, Валера, аж целый майор Абвера, награждённый железным крестом. Она живого Гитлера наверняка видела, а Шелленберг, может, ей крест лично вручал, кто знает? И сидим мы тут сейчас потому, что наш прапрадед Валерий два иностранных языка отлично знал. А не была бы его жена бывшим майором Абвера, так фиг бы она у нас подполковником милиции стала, и не арестовали бы её, и не попала бы её дочь в детдом, и не встретила бы там молодого учителя истории, и не было бы тогда на свете никаких сестёр Мороз и брата их Валерия. Вот так! Фух.
   Некоторое время мы все молча и несколько обалдело сидели, переваривая свалившуюся на нас новую информацию. Пашка сожрал уже половину большой пачки печенья, Хрюша вышла в тамбур и, высунув в щёлочку нос, наблюдала за моросящим на улице дождиком, Светка (или Ленка) неловко повернулась и плеснула горячим чаем на колено Машке. Последняя была в трениках, так что не очень-то и обожглась. Она ласково обозвала сестру косорукой коровищей и на том инцидент был исчерпан. А потом как-то так получилось, что сначала Петька, потом Пашка, а потом я и сёстры одновременно (кажется, к нашему Змею-Горынычу потихоньку начинает прирастать четвёртая голова) повернулись в сторону Артура и выжидательно уставились на него. Когда же к этому немому вопросу присоединился ещё и Валерик, то Артур не выдержал и сдался.
   - Ладно, ладно! Расскажу, - сдаётся наш ботаник.
   - Не, если это тайна какая, то не говори, конечно, - успокаивает его Пашка.
   - Да не тайна уже это. Столько лет прошло, какая тайна?
   - Ну, ты же так не хочешь рассказывать.
   - Всё равно вы его уже видели, смысл скрывать-то теперь?
   - Ну и расскажи, нам же интересно.
   - Сейчас. Чая налью только.
   Бульканье, сопение, Хрюша подошла к Пашке, ткнула его в коленку мокрым носом, получила из Пашкиных рук земляничное печенье и, хрустя им, вернулась в тамбур героически охранять нас от диких медведей. Артур с полной кружкой вернулся на свой стул, сыпанул себе пару ложек сахара и начал:
   - Это тоже на войне было, летом 46-го. Мой прапрадед...
   - Как 46-го?
   - Это на какой же...
   - Войне?
   - Это кто с кем воевал?
   - Да помолчите вы! Знаю я, что война весной 45-го закончилась. Ну, или первого сентября, если ещё и Японию считать. Но только то, что там генералы подписали, далеко не все простые люди приняли сразу и одобрили. Да, официально война закончилась, но...
   - Но? Что "но"?
   - А то. Не все согласились с этим. Самые упёртые немцы вообще чуть ли не до середины пятидесятых партизанили, так вот!
   - Понятно.
   - Не перебивайте, а то не буду рассказывать!
   - Ладно, молчим, молчим. Продолжай, давай.
   - Летом 46-го это было. Мой прапрадед... он, кстати, русский был, Смирнов его фамилия, имени не знаю, не сохранилось имя. Это потом уже как-то так получилось, что я татарином стал. На самом деле, татарин я только наполовину, выгляжу просто так внешне. Так вот, этот прапрадед по фамилии Смирнов в Германии служил, в оккупационных войсках. И была там у них какая-то немецкая банда... эээ... ну, или не банда. Может, их партизанами назвать правильнее было бы. В общем, гадили они нашим как только могли. И стреляли исподтишка, и дороги минировали, и даже еду отравить нашим бойцам пытались. В общем, свинили изо всех своих фашистских сил. Долго их поймать не могли, прятались они хорошо. Но в конце концов... Хрюша, совесть имей! Ты уже за пятым или шестым печеньем приходишь! Собакам вообще такое вредно в больших количествах. Пашка, не давай ей больше, и так толстая. Дай мне лучше всю пачку сюда. Спасибо. Это что, всё, что осталось? Тут же полкило было.
   - Да не жмись ты, у нас ещё есть пачка. И завтра купим, если нужно. Давай, рассказывай дальше.
   - Угу. Так вот, - Артур вытащил печеньку из пачки, рассеянно помешал ложкой чай в своей кружке, машинально отдал печеньку страдающей от жуткого голода Хрюше и продолжил. - В конце концов зажали их, партизан тех. В лесу каком-то зажали. Так-то они раньше уходили всегда, но не в этот раз. В этот раз не ушли, приняли открытый бой. И бой был жарким, дело дошло до того, что наши даже танки и артиллерию на подмогу вызвали, без танков тяжело было. Особенно там пулемётчик один у фашистов отличился, много наших положил. Явно опытный боец, умел воевать. Но, конечно, в конце концов задавили фашистов, хоть те даже пару танков наших поджечь смогли. Всё равно силы были слишком неравные, задавили. И потом поняли, почему в этот раз немцы приняли бой, не ушли. Они не могли уйти, у них там в лесу госпиталь был, раненые. И ещё... Ещё...
   - Что "ещё"?
   - Там, в том отряде, почти все были мальчишками совсем. Ну, не как мы, постарше, лет по шестнадцать-семнадцать, но не взрослые. Взрослые тоже были, но немного, с десяток всего. А так мальчишки. Гилерюгенд.
   - Это зачем они?
   - А ты не понимаешь? Такие как раз самые упёртые и непримиримые. Вот представь, кто-то, допустим Люксембург, победил СССР в войне и оккупировал страну. Вражеские солдаты свободно гуляют по Москве. Твои действия?
   - Эээ... Люксембург?
   - Ну, допустим.
   - Да у нас дивизий больше, чем у них солдат! Это как они нас оккупируют?
   - Пётр, предположим, им это удалось. Не важно как. Ты вот что делать станешь?
   - Эээ...
   - Ну, подумай.
   - Тогда я... не знаю... в партизаны уйду, наверное.
   - Вот! Именно! И эти самые парни из гитлерюгенда такие же были. Они тоже в партизаны ушли, тоже!
   - Там что, весь отряд из таких мальчишек был, что ли?
   - Не весь, я же говорил, командовали ими взрослые. И там не только мальчишки, девчонки тоже имелись такого же возраста.
   - И девчонки? Они-то что там делали?
   - Говорю же, госпиталь там был у них в лесу тайный, вот там девчонки и работали. И они тоже были упёртые нацисты, как и парни их. Когда наши всё же ворвались в этот госпиталь, так в одну из землянок пара бойцов влезла, а там всё и взорвалось сразу. Раскопали потом и поняли, что случилось. Одна из таких девчонок противотанковую гранату взорвала. Понятно, что всех в клочья. И её, и раненых и наших обоих. Наших-то потом собрали кое-как да похоронили, а немцев и собирать не стали, так обратно эту землянку и засыпали, она им братской могилой стала.
   - Ладно, а это-то откуда всё же? - кивает головой на лежащий на столе перед нами клинок Пашка.
   - Это? Трофей это, не понятно разве? Этот, который пулемётчик, он у немцев командиром был. Вот с него и сняли. Тот фашист несколько ранений получил пулевых, ногу ему ниже колена оторвало снарядом, а всё равно стрелял, пока кровью не истёк и сознание не потерял, стрелял. Мой прапрадед первым около него оказался и добил в упор. Наверное, можно было бы и в плен взять, но кому он нафиг нужен? Тем более, злые все наши были на фашистов, что те уже через год после Победы такой бой устроили, с танками. Вот так и оказался у нас в семье этот кинжал. Не знаю уж, как прапрадед смог его заныкать и домой потом привезти, но как-то смог. Причём кинжал-то не простой это.
   - Не простой?
   - Не простой. Смотрите, видите, тут дубовые листья. А вот здесь веточка. Раньше это ещё и позолочено было всё, но позолота почти стёрлась. Хотя вот тут и тут ещё можно её следы заметить. Это наградной кинжал, не рядовой. Тот командир у немцев явно не простой был, из старых бойцов.
   - Всё равно фашист.
   - Фашист, я же и не спорю. Но что бы он там ни сделал раньше, погиб он всё равно как герой, защищая раненых и мальчишек своих. Хотя один или с небольшой группой наверняка уйти бы смог. Не ушёл, остался, принял безнадёжный бой.
   - Наверное, ему просто надоело по лесам прятаться.
   - Возможно. Но факт есть факт, он не сбежал. И мне совсем не стыдно носить его кинжал. Может, конечно, у него руки по плечи в крови были, но... Но я не знаю, что он сделал и за что получил этот кинжал. А вот про его последний бой, когда он с пулемётом против танков, вот про это я знаю. Потому и ношу. Вот.
   Мы все как-то надолго замолчали, обдумывая рассказ Артура. Да, эсесовец. Да, палач. И в то же время герой. Как это состыкуется? Может ли палач быть героем? Получается, что иногда может. Прямо-таки "небывалое бывает".
   Как и все окружающие, я задумчиво смотрю на середину стола. Подошла Хрюша, боднула меня головой под локоть и тоже с умным видом уставилась на стол. А на столе... На столе лежат потёртые чёрные ножны и кинжал с серебряным орлом на чёрной деревянной рукоятке. Хищно блестящее же лезвие клинка украшает надпись готическими буквами:
  

Meine Ehre heißt Treue

  
  

Глава 13

"Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой!"

  
   Всё-таки Артур - хитрый малый. Вот никто из нас не додумался до такого, а он смог. И теперь он единственный из всей нашей компании щеголяет в тщательно отглаженном пионерском галстуке. Мой же галстук на тряпку похож больше, весь жёваный какой-то. Неудобно даже перед окружающими. Справа от меня мальчишка незнакомый стоит, тоже в отглаженном галстуке, а я... свинья свиньёй. Очень неудобно.
   Да, рано светает сейчас. Ещё четырёх часов нет, а уже совсем светло. Самая короткая ночь в году сегодня. Ну, для северного полушария самая короткая, понятно. Немного прохладно, туман над травой от реки тянется. Валерка зябко кутается в свою кофточку и отчаянно завет, рискуя вывихнуть челюсть. Но оставаться на плоту и спать дальше он не захотел. Ему тоже обязательно сегодня нужно быть здесь, с нами.
   Много народу тут, на площади. Вроде, и село-то небольшое, но как-то всё равно людно. Или это мне так кажется от того, что сама площадь перед сельсоветом не такая уж и большая? Ребят много. Мы к какому-то отряду прибились, нас даже и не спросили ни о чём, молча просто подвинулись, позволив стать рядом.
   Сейчас, вот сейчас...
   Радио "Маяк" начинает вещание в шесть часов утра. Каждый день, без выходных. Круглый год. И только один день в году вещание начинается не в шесть утра, а в четыре. Один день в году. И только в этот единственный день вещание начинается не как обычно, гимном, а... тоже гимном, но старым.
   На деревянном столбе укреплён радиорупор. Такой знакомый мне по кинохроникам. Наверняка это не настоящий, подделка. Да и сигнал принимается не древними, а вполне себе современными приёмниками. Может, даже и по кабелю. Но всё равно все стоят, смотрят на этот древний угловатый рупор. Вот он зашипел и...
  
   Страны небывалой свободные дети,
   Сегодня мы гордую песню поём
   О партии самой могучей на свете,
   О самом большом человеке своём.
  
   Один день, один день в году вещание начинается с этого старинного гимна.
  
Оценка: 8.22*12  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"