Давно наша компания собиралась поехать с ночёвкой на одно знакомое озеро. Заросшее белыми и желтыми кувшинками, тростником да рогозом, с развесистыми старыми ветлами по берегам, оно привлекало нас тем, что водились в нём широкие, как плошки, красные караси и золотистые толстогубые лини. Были там и другие рыбы, но нас они не интересовали.
На этот раз нам не повезло; едва подъехали к озеру, как стало ясно, что надвигается гроза. Пришлось искать крышу над головой. В соседнем селе нам посоветовали обратиться к старику-рыболову, живущему на отшибе, близ лесной опушки. "Предсказатель погоды" - так его нам рекомендовали.
Уже накрапывал дождь, когда мы подошли к старой, но ухоженной избе, Громко залаял вылезший из-под крыльца трехцветный взъерошенный пёс. Получив кусок хлеба, он тут же успокоился. По двору ходили куры во главе с заботливым петухом. Здесь же, высоко подняв голову, стоял одинокий кипенно-белый гусак, встревоженный приходом незнакомых людей. У крыльца на шесте была приспособлена флюгарка с указателем сторон света и стрелка с деревянным "пропеллером", шумно вращавшаяся от порывов ветра.
Дверь в избу была не заперта, но на наш стук никто не отозвался. Вдруг пёс полез в подворотню и скрылся. Не прошло и минуты, как скрипнула щеколда, и во двор, в сопровождении собаки, вошёл высокий, седобородый, с синими, как весеннее небо, глазами, старик. На вид он был крепок, подтянут, а большие узловатые загорелые руки, державшие косу и грабли, свидетельствовали о том, что за жизнь они много поработали. Мы не увидели на его лице удивления и сразу поняли, что гости вроде нас для него привычны.
Хозяин пригласил нас в дом. Надежды, половить на вечерней заре, уже не было, и, оставив рюкзаки и удочки на кухне, около русской печи, мы прошли в горницу. Старик в разговор не вступал, лишь коротко отвечал на вопросы. Но всё же мы поняли, что он пасечник, большой любитель природы и рыбной ловли. Жена давно умерла, дети живут в городе, приглашают к себе, но он не соглашается; здесь он родился, жил, работал, отсюда уходил на фронт, сюда же и вернулся.
Старик сказал, что ему ещё надо сходить к лесной опушке и привести привязанную там козу Аню. Просил его не дожидаться, а устраиваться на ночлег.
- Если собираетесь завтра вставать на утреннюю зорьку, - как бы между прочем предупредил он, то погода будет тихая, а после дождя должна хорошо клевать рыба.
Старик так и не вернулся, видимо, остался ночевать на сеновале. За окном лил дождь, а в доме было тепло и тихо. И только где-то жужжавшая муха не давала уснуть. Пришлось включить свет. В углу, у самого потолка, мы увидели густую сеть паутины и огромного паука, расправлявшегося со своей жертвой. Не долго думая, мы смахнули паутину, а паук, упав на пол, быстро куда-то скрылся.
Чуть свет, хозяин разбудил нас. Дождь кончился. Занималась заря. Было тихо и туманно. Собираясь на озеро, мы, как будто между прочим, спросили, почему он слывёт предсказателем погоды? И услышали рассказ о "верных друзьях", помогающих ему; в доме "предсказывает" погоду живущий в углу большой паук, а на воле - пчелы. Они никогда не ошибаются. Паук в ведро быстро передвигается и останавливается по середине паутины. Если же погода начинает портится, он перебирается на край своих сетей и становится малоподвижным. В непогоду, в дождливые дни он забирается в самый тёмный угол и сидит не шевелясь. И только попавшие в его тенета насекомые, и то не всегда, могут вывести его из неподвижности.
Мохноногие друзья - пчелы тоже прекрасные предсказатели погоды. Если поздно вечером они возвращаются в ульи, не миновать дождя. Если тучи надвигаются, а пчелы продолжают работать, дождя не будет. Когда пчелы подолгу сидят на стенках улья, это к жаре. Перед наступлением засухи пчелы становятся злыми, норовят ужалить. Оставили осенью пчелы леток открытым значит, быть теплой зиме.
Можете представить, что мы почувствовали, услышав о "друге пауке"?
Весь день мы провели на прекрасном, тихом, живописном озере. Погода, как и предсказывал старик, была солнечная, на небе ни облачка. Ловился небольшой золотистый карасик, и, изредка, линь. После вечерней зорьки мы вернулись в дом. Хозяин занимался какими-то своими делами. Он ничего не сказал, но по его расстроенному лицу мы сразу всё поняли. Хоть мы и собирались здесь провести ещё одну ночь, ясно было, надо уезжать. Нельзя оставаться в доме, где ты нарушил (пусть и невольно) чужой уклад. Предложенную плату за ночлег старик не взял. Пристыженные, в плохом настроении возвращались мы в город. Разговаривать не хотелось.