В ту ночь был сильный шторм. А на утро дети, выбежавшие на берег в поисках морских подарков, застали ужасающую картину: разбитый корабль.
--
Не сбежать, не скрыться
В ту ночь был сильный шторм. А на утро дети, выбежавшие на берег в поисках морских подарков, застали ужасающую картину: разбитый корабль. Поломанная мачта воткнулась в песок, как символ окончательной смерти. Тряпка, раньше бывшая парусом, закрутилась вокруг чудом сохранившегося рея, нелепо свисая вниз драными краями и, в некоторых местах, остатками канатов. В месте, где было сердце корабля -- киль, щерилась черной пастью дыра, вместо зубов демонстрирующая обломки досок.
Прибежавшие на крики испуганной ребятни взрослые спустя некоторое время лишь развели руками: измотанная бушующей стихией, команда не смогла спасти судно и экипаж, проиграв ей. Беженцы из Нового Мира погибли, чуть ли не вслед за своей потонувшей землей.
Весть о том, что только один человек спасся, сначала восприняли как глупый розыгрыш: слишком мертвым выглядел корабль. А когда, наконец, даже самые недоверчивые убедились в этом сами, то забрали выжившего домой, приютив и обогрев. Худая, с множеством порезов и синяков, девушка, лет семнадцати на вид, долго не приходила в себя. А когда открыла глаза...
-- Осторожнее! Тут же везде хрупкие творения! Своей толстой задницей, ты лишишь этот мир столь прекрасного, что хоть немного спасает его от гниения! -- нет, столь длинная реплика была посвящена не мне. Николетта, а сокращенно -- Ника, лишь фыркнула в ответ на столь обидчивую формулировку, даже не останавливаясь на повороте, со стоящими на стойке поделками из стекла и, чуть дальше, хрусталя.
-- Смотрю, вы сегодня в хорошем настроении, -- веселым голоском отозвалась она, устремляясь к неожиданно скрипнувшей двери, из-за которой в помещение вплыла представительная дама средних лет с маленькой крысой-собачкой под мышкой и презрительно-завистливым взглядом, окидывающим выдающиеся формы моей напарницы. Ника сделала какие-то выводы и, нарочито эффектно склонившись в приветственном поклоне, последовала к витрине с товаром, якобы указывая на имеющийся в ассортименте продукт, а на деле позволяя рассмотреть себя сзади. Благо, есть чему позавидовать.
-- Я хочу приобрести себе какой-нибудь сервиз подороже, -- требовательно заявила посетительница, останавливаясь возле местного аналога кассы и упирая в бока пышные ручки. Скептически смерив женщину взглядом и легонько улыбнувшись, я так же приветливо кивнула ей.
-- Добро пожаловать, леди. Вы пришли по адресу, -- ну да, если хочет дороговизны -- впаяем ей что-нибудь эдакое за кругленькую сумму. А нефиг с порога о таком сообщать. Ника тихонько толкнула меня ногой под прилавком, явно подумав в том же ключе.
-- О, прекрасная леди, прошу Вас, выбирайте, чего глаз желает. Вот стекло, выдуваемое на дальнем острове... -- учуяв прибыль, наш странный хозяин, один в один напоминающий Сальвадора Дали, выбежал навстречу, беря ее руку с мощными перстями в свои и целуя. Я и Ника скривились почти что одновременно.
-- Я желаю красивый сервиз на двенадцать персон! -- визгливо перебила эта... прекрасная леди, отталкивая хозяина лавки от себя и подходя к стенду с хрусталем. Маленькая крыса пронзительно завякала, поддерживая свою хозяйку. -- Вот это безвкусно, но вполне себе так сойдет. Мой пусечка приезжает, хочу его удивить, -- капризно надув губки, дама принялась вертеть в руках тончайшего выдувания чашку, красиво блестящую на пробивающихся, через оконные занавеси, утренних лучах солнца. -- Впрочем, она ужасна, -- и поставила так, чтобы хрупкая посудина точно сковырнулась вниз.
-- Нельзя ли осторожнее? -- снизу-вверх взглянула на нее, в последний момент успев подхватить тонкий хрусталь. Тихо вскрикнувшая Ника приложила руки ко рту -- этот сервиз был одним из самых дорогих, так как делался одним, очень известным стеклодувом. Хозяин долго бегал за ним, торгуясь за эту коллекционную вещь.
-- Следи за языком, приблуда. Какая мерзость, -- брезгливо взглянув на меня, процедила она. Я окаменела, после медленно выпрямилась, глядя на нее чуть сверху. Сейчас кто-то запоет фальцетом.
-- Леди, взгляните, возможно, этот сервиз Вас удовлетворит? -- хозяин поспешил скрасить неловкий момент, уводя женщину в другой конец помещения и кидая на меня предостерегающий взгляд. Мне оставалось лишь молча поставить чашку обратно на место.
-- Не обращай на нее внимания, она просто богатая тварь. Какая-то мамзель из поколения дворян, вот и считает себя пупом земли, -- облокотилась на стойку Ника, когда я вернулась на свое место продавца. -- А сервиз, кстати, один из самых лучших.
-- Знаю, -- вяло отозвалась, внутренне передергиваясь от звучания своего голоса. Никак не привыкну. -- Спорим, что она, в результате, выберет именно его?
-- Да тут и гадать не надо. Таким, как она, угодить нереально. Все не так, -- она уныло выдохнула. -- Если бы не хорошая зарплата и премиальные, давно бы ушла к Миле и Фессе в официантки. Там еще и чаевые большие...
-- Чтобы пьяная матросня тебя лапала? Да ты у нас любительница острых ощущений, -- тихо усмехнулась, мечтая о том, чтобы поскорее уйти с работы. Не выгорело -- завалилась ребятня с родителями. Милые люди -- семья поваров с конца Третьей улицы.
-- Миски, плошки, чашки... Один из малых завалил буфет, где все хранилось. Весь фарфор вдребезги, а наказать-то и не получается, никто не признается, -- усмехаясь в рыжие усы, выдал глава семейства. К нему и его супруге тут же подскочила Ника, приветственно улыбаясь и провожая к дальней витрине. Мне же было не до того: ловить маленьких двойняшек, любящих играть в прятки со всем живым, было делом нелегким. Спрятавшийся ко мне под юбку ребенок полностью лишил свободы к передвижению, крепко сжав в маленьких кулачках ткань джинсов, которые я носила под ней и явно думая, что смог укрыться. Какая наивная и смешная простота. Второй повесился ко мне на шею, радостно обнимая и целуя в щеку. Еще и кошка, невесть как заскочившая в помещение, начала нарезать вокруг меня круги, явно выпрашивая что-нибудь вкусненькое. Первый малыш тут же ринулся за ней, хватая в охапку и принимаясь гладить. Меланхоличное создание лишь удобнее растеклось у него на руках, принявшись громко мурчать и поглядывать на меня серьезным глазиком. Да-да, знаю: сейчас ты позволяешь себя гладить, потом я тебя хорошенько кормлю.
-- Мерзость! -- дама вернулась, разглядывая собравшихся в помещении людей. Собачка надрывалась у нее в руках как могла. Глава семейства и его жена вежливо удивились. Ника чуть не выронила из рук демонстрируемое блюдце -- такого отношения к посторонним не ожидала даже она.
-- Ну, так идите в другое место, -- пожал плечами мужчина. -- Не мешайте честным людям отовариваться.
Пух и перья полетели только так. Шустро сбежав в подсобку, не забыв прихватить с собой детей и кошку, мы принялись тихо-мирно пить чай, весело слушая то, как бабу ставят на место. Мать "пусечки" явно проигрывала многолетнему опыту торговки выпечкой.
-- О, да за что мне все эти невзгоды?! -- хватаясь за голову, в подсобку вскочил хозяин, кивая в сторону чайника. Поданную ему спустя несколько минут чашку с настойкой мелисы и мяты мужчина принялся вертеть в руках, глубоко вдыхая успокаивающий запах. Мы молча наблюдали за ним. Осторожно потянувшись вперед, кошка аккуратно сняла кусок колбасы с моего бутерброда, после ловко слизнула с хлеба масло. Глядя на это краем глаза, не смогла сдержать улыбки. Участвующие в спектакле двойняшки радостно захихикали и захлопали в ладоши. Мне оставалось лишь укоризненно взглянуть на кошку, ответившую невинным взглядом.
Это охота, детка.
-- Да катись эта вся мерзость!... -- конец фразы потонул в грохоте посуды и истерическом вое собаки-крысы. Мы все встрепенулись, хозяин, испуганно дёрнувшись, побежал в главный зал.
-- Сейчас будет кому-то бобо, -- весело фыркнула, отрезая еще один кусок колбасы и заставляя кошку встать на задние лапки, чтобы забрать его. Одноглазая и местами подранная барышня не выказала никаких претензий, неожиданно бодро прыгая вверх и вырывая добычу.
Дети радостно захлопали, требуя повтора на бис. Крики снаружи набирали обороты. Пусечка явно вообще ничего не дождется. А повару нужно будет потом подогнать одну такую кружечку, расписную, из красивого фарфора... И жене его с детьми что-нибудь присмотреть, пока шумиха.
-- Соня!!! -- пароходной сиреной взвыл хозяин откуда-то из глубин магазина. А что Соня? Соня ничего! Она, быстро подняв подол юбки, уже вторую минуту пыталась пролезть в узкое окно под веселый, и ничем уже неприкрытый, ржачь двойняшек. Кошка, посчитав, что требуется помощь, вцепилась мне пониже спины когтями, добавляя остроты ощущений и скорости. Мне не нужно было спешить на его крик, моя смена закончилась десять минут назад.
До своего дома я бежала быстро и закоулками, удирая от голодной барышни.
Радостные крики на детской площадке. Скрип качелей и шелест листвы на деревьях. Тихий шепот ветра, ласкающего песок в песочнице. Где-то вдалеке бушующее море-океан.
Сидя на низкой кирпичной стене, я наблюдала за всем этим детсадом, выпасаемым зоркими мамашами. Те с увлеченными лицами перемывали косточки знакомым, время от времени покрикивая на своих чад для профилактики.
Солнце ощутимо припекало, хоть день уже склонился к вечеру, окрашивая окрестности в красные, бардовые и местами пурпурные тона. Суббота не баловала на подробности, даря лишь философское настроение да заканчивающиеся сигареты в пачке. Мамаши меня пока не замечали, и я спокойно дымила ядовитой палочкой, ощущая покой и безмятежность. Зажатая в руке газета полугодовалой давности настраивала на философский лад, заставляя щуриться и размышлять о смысле бытия. В который раз.
"... в результате кораблекрушения в живых остался лишь один. Где бы Вы сейчас не были, мы приносим Вам свои искренние соболезнования: из всей колонии беженцев, с погружающегося под воду острова, теперь Вы один. Надеемся, Гранд Лайн даст Вам новой дом. Держитесь".
Как мило. Они хоть что-нибудь о сострадании и деликатности знают? Впрочем, в данном вопросе мне было как-то наплевать на окружающее. Все равно это не мое прошлое. Хотя и стоит, наверное, выражать своей моськой грусть вселенскую, ибо почти как последний из могикан.
Соленая вода, забивающаяся в рот, нос, глаза. Волосы, облепившие лицо, закрывающие глаза, мешающие нормально двигаться. Ужасный холод во всем теле и чувство сильной усталости. Соль, хрустящая на зубах и, казалось, въевшаяся в кожу, мышцы, кости. Людские крики, не разобрать о чем, но, откуда-то я знала, что отнюдь не радостные. Там была боль, страх, обреченность. И море осколков, врывающихся в помещение, вместе с волной. Осколки... Откуда в море осколки?
Я резко вздрогнула, возвращаясь в теплый вечер весны и с некоторым удивлением оглядываясь по сторонам. Опять чужие воспоминания... Их не задавить, не загасить, поэтому приходилось раз за разом проживать кусочек чужой жизни.
Сигарета была докурена и выброшена куда-то под корни дерева. Юные спиногрызы все равно в дальнюю часть сада не будут забредать еще лет десять, пока не отделаются от внимательных мамаш. Все такие правильные до тошноты. У нас поколение пепси и то более любопытным было.
Идя по чистым улочкам города, зевала от скуки -- однообразно. Ровно уложенная брусчатка, ровно подстриженные кусты и газоны, одинаковые крыши домов. Однотипные магазины с одинаково улыбчивыми продавцами. Люди, носящие почти одинаковую одежду и с недоумением глядящие мне вслед. Я-то, одеваясь по собственному вкусу и усмотрению, путала все устои. Вокруг был Рай перфекциониста. Или мой личный Ад. Хотелось выть, хотелось бежать и ломать. Доктор, у которого я и сейчас иногда обследовалась, посоветовал пить мне мелису и чаще быть на свежем воздухе или в компании. Не агорафобия, а просто невозможность принять окружающее меня. Он назвал это посттравматическим шоком. А также констатировал частичную амнезию вследствие кораблекрушения. Я же просто не знала, что сказать. Мое имя и то, просто первое, что смогла выдавить сквозь сжатые до скрипа зубы.
-- Эй, опять курила? -- из размышлений меня выдернул сердитый возглас. Вопрос чисто риторический. А значит, отвечать не обязательно. -- Сколько тебе раз говорить: курящая девушка не привлекательна.
Николетта возмущенно сверкнула глазами, явно пытаясь вызвать у меня хоть какое-то угрызение совести. Трюк не удался -- мне было наплевать. После вчерашнего, нам с ней дали день отгула, пока бригада нанятых рабочих чинила стеллаж и разбитую, в результате его падения, витрину. Дама-таки добралась до того самого набора хрусталя, разбив и, в результате, оплатив как его полную стоимость, так и нанесенный работникам моральный ущерб. Только сервиз все равно было жалко. Ника собрала остатки, чтобы потом, когда будет возможность, склеить. К несчастью, красивого звучания больше нельзя было услышать -- треснутый хрусталь стал немым, сверкая поруганной красотой осколков.
-- Ну, я же не заставляю проводить со мной времени больше, чем того требуют правила приличия? -- пожав плечами, глубоко вздохнула, с истинно натуралистическим интересом разглядывая шикарный бюст пятого размера, замерший напротив меня. -- Слушай, как только бегать умудряешь?
-- Ты уже спрашивала. Вот так, -- хмыкнув, оно обняла себя, от чего и без того пышная грудь поднялась еще выше, заставляя проходящего мимо мужчину споткнуться от неожиданности. -- Не увиливай.
Не многие ее новые знакомые, после первой встречи, могли сказать, какого цвета ее глаза. Со мной вышло немного иначе: большие, голубые, с маленькими зелеными вкраплениями были первым, что я увидела, когда в первый раз открыла свои, желтые. Мне сказали, что у них, тех, кто раньше являлся моей семьей, тоже были такие. Не знаю, как-то не успела я на похороны, чтобы проверить. А вот что могли сказать люди, застукай они меня на кладбище с лопатой в руках, узнавать, почему-то, не хотелось. Хотя мысль, на самом деле, была прикольная.
-- Да, -- ложь, она для самоспасения. Тут лучше говорить правду, так как бросать курить, в ближайшее время, я не собиралась. Что в старой жизни, что в новой, а привычки есть привычки.
-- И ведь не накричишь на тебя, -- поджала она губы. -- А следовало бы. Ладно, твоя жизнь, твои проблемы. Завтра подмени меня в магазине -- я на свиданку собралась.
-- То есть, твоему новому кавалеру удалось пройти тест на профпригодность? -- сощурилась, весело наблюдая за озорно заблестевшими глазами подруги.
-- Относительно. Но, на безрыбье и сама знаешь, -- Ника демонстративно откинула русую волнистую прядь за спину и повела покатыми плечами. -- В понедельник расскажу, как оно.
-- Хорошо, с нетерпением буду ждать, позвякивая бокалами на стенде, -- язвительно отозвалась в ответ.
И ведь не глупая девочка, знает, что, да почём. Странно, что в свои двадцать четыре все еще не замужем -- кавалеры, с которыми она активно встречалась, были отнюдь не промах. Да только всё не то. Языкастая, с пышными формами и умелыми руками, Ника, в то же время, знала себе цену, не подпуская их ближе, чем оно того стоило.
Остановившись напротив полупрозрачной витрины с зонтами, я еще раз взглянула на чужое отражение напротив, ответившее мне диким желтым блеском в глазах. Почему все так вышло? Не знаю. Только незнание не спасает от дальнейшей участи.
Из созерцательного настроения меня выдернул громкий цокот каблучков.
-- Соня, Соня! Идем скорее, там Нила бьют! -- подлетела ко мне, заламывая руки и строя круглые глаза Мила, официантка из портовой забегаловки. Не удивительно, что я с ней знакома -- островок, на котором я обреталась, был небольшой, как в шутке у одного сатирика: страна маленькая, все друг друга в лицо знают. Её неприкрытый детский интерес, вспыхивающий при встречах, вгонял меня в ступор, заставляя трястись и сильнее сжимать зубы. Мила была любительницей всего необычного, а я была именно таким. Я была чужой. Для всех вокруг. И внутренне даже для себя.
Тот, кого били, был бродяжкой-воришкой, не раз попадавшемся в руки оскорбленных обворованных граждан. Да что поделать -- парень-то клептоман. Вот время от времени его и пинали по ребрам особо обиженные.
-- А мне там что делать? Могу только последнюю помощь оказать, да заупокойную спеть, -- равнодушно пожала плечами, демонстративно зевая и почесывая в ухе. Не лезь в драку -- не будешь знаком с проблемами лично.
-- Просто побудь со всеми нами. Чем больше недовольных, тем выше шанс спасти его, -- уверенно отчеканила она, больше не споря и хватая меня за рукав кофты, утягивая по направлению к рассыпающейся верфи. Какая же ещё наивная девочка. Даже странно: работая официанткой в портовом баре, она явно успела пройти хоть какую-то школу жизни. Уныло выдохнув и мысленно подсчитав оставшиеся в пачке сигаретки, всё же сочла её предложение дельным -- возможно и стрельнуть у кого получится. Мне очень нужно, хоть идти и не хотелось, но до зарплаты ещё неделя, а белли нужны уже сейчас и совсем на другое.
-- О, Хрустальная, и ты тут, -- весело выдохнул Хеккет, сразу оказываясь непозволительно близко и, обнимая рукой за талию, притянул к себе. Меня ощутимо передёрнуло. Эй, тебе что, кто-то свыше разрешение выдал на то, чтобы эту тушку лапать?!
А прозвище-то прицепилось, не отдерёшь. Насмотревшись когда-то там, в прошлом, того, что набрав определенное количество воды в бокал, можно извлечь звук, в один прекрасный рабочий день я начала экспериментировать. Хеккет и его друзья, зайдя посмотреть на новенькую, то есть меня, стали свидетелями того, как я фальшиво наигрываю Чижика-Пыжика. Прозвище в их просветлённых головах возникло сразу, и теперь стала я Хрустальной Соней. Ничего возвышенного, лишь чужой повёрнутый ум. Ну, заодно и фамилия у меня появилась.
-- С какого благословления ты руки распускать удумал? -- щипая его за кожу, выдохнула я. Чужое тепло больше нервировало, нежели реально грело. Я не в том настроении, чтобы объятиям радоваться. Тем более его.
-- Сам захотел. Чего тут такого? -- пожал он плечами, резко подхватывая меня и садясь на ближайшую бочку. Сказать, что я малость прифигела, не сказать ничего. -- Гляди, лучше: сегодня кто-то явно переборщил с нормой, -- почти ласково прошептал на ухо, пока я силилась вырваться из стальной хватки. Какое самомнение, блин. И как отвратительно.
А Нилу, тем временем, и правда приходилось не сладко: загнав в угол, пара мужичков с татуировками явно хотели сделать его инвалидом.
-- Откуда они? Никогда не видела, -- немного повернув голову назад, спросила я.
-- Эй, почему ты интересуешься кем угодно, но только не мной, -- капризно проговорил парень. Удар локтем по рёбрам он принял со смешком, выдыхая теплый воздух мне прямо в ухо. Я вновь дёрнулась. -- Они моряки, недавно приплыли, скоро уплывают. Так, ничего особого.
-- Хеккет! Да помоги же ты ему! -- Мила страдальчески заломила руки. -- Ну что же вы все сидите?
-- Он сам виноват. Не нужно было воровать, -- фыркнул кто-то из ребят. Не знаю кто, мне было крайне лень запоминать их имена и клички. Так что знала через одного. Или через двух...
-- Его же убьют!
-- Это будет прикольно, -- весело склонил голову набок Хару, тот еще проходимец и любитель залезть под юбку. Иногда и в штаны, чего не отрицал. А вот взгляд Милы, адресованный уже мне, восприняла с болью в сердце, еще не успевшем окончательно огрубеть от ненужности.
Кто-то радостно засвистел, кто-то заулюлюкал, когда резко вырвавшись из рук и взметая подол укороченной впереди юбки, я широким шагом направилась к обидчикам. Милу, которая явно хотела не этого, перехватили, утягивая обратно. У этой стаи людей был свой закон: только за своих. Истекай ты кровью у них под дверью, они лишь отволокут тебя подальше, чтобы дорожку не запачкал. Чужаку ничем не помогут. Белый-белый город с черным сердцем.
Объясняться с явно полюбившими вкус и запах крови мужичками не захотела. Просто сразу ударила что есть мочи между ног первого, молясь, чтобы мои хилые штаны не треснули. Второму прилетело кулаком в висок, благо разгоряченный финский парень не успел вовремя отреагировать на то, что у них появился еще один фронт. Тело грузно осело на землю, открывая вид на испуганного побитого паренька, свернувшегося в калачик и пытающегося закрыть голову и живот.
-- Вставай, -- скомандовала ему, оборачиваясь к пришедшему в себя первому и резко садясь на корточки. Какой-то он слишком шустрый для того, кому по яйцам дали. Да только не проблема и это: не зря же я в свое время столько нервов убила и пота пролила, прыгая на линолеуме тренировочного зала? А ведь все, в начале, было лишь для того, дабы был плоский животик и подтянутая задница. А что в результате? Правильно.
Другой мир.
О том, что я не дома, поняла далеко не сразу. Впрочем, вру: мне ответили зеркала. Чужое лицо, с расширенными крестами зрачков на жёлтом фоне, с выпирающими скулами на худом, если не тощем лице, с ещё по-детски припухшими губами -- всё это привело в такой ступор и одновременный ужас, что дежурившему рядом врачу пришлось ввести мне успокоительное, которое неожиданно вырубило меня ещё на сутки. Второе моё пробуждение было куда более быстрым. В комнате с (почему-то запомнилось) мягко-зелёными шторами никого не было. Быстро подскочив на кровати и отметив неприятную, болезненную худобу своего тела, я, пошатываясь, кое-как доковыляла до настенного зеркала, где снова увидела тоже самое -- не я. Это не я.
На повторно скрутивший приступ истерики прибежала Ника, в чей дом меня тогда определили, и у кого я жила и сейчас. Объяснить ей причину того, почему я хриплю, раздираю ногтями кожу и, услышав свой голос, куда более высокий и мелодичный, чем до этого, начинаю кричать ещё громче, я не смогла. Она просидела со мной пол часа, если не больше, в обнимку, раскачиваясь и пытаясь успокоить, пока старенький доктор спешил с другой стороны острова.
Трудно описать то, что в первую очередь было не так. Начать хотя бы с того, что было крайне трудно смириться с совершенно иным прикусом зубов во рту. Наверное, это было самое трудное из всего того, что я пережила после пробуждения. Заносы тела на поворотах, когда мне разрешили ходить и выдали одежду. Моторика и мимика. Голос. Вечно лезущие в нос длинные тёмные волосы, на макушке росшие непонятным одуванчиком. Слишком чёткое зрение, и, как следствие, более яркие окружающие краски. Всё это, в мелочах и в общем, бесило, нервировало, пугало.
Это было первой частью. Второй стал мир. Начиная от звуков, заканчивая небом, на котором была уйма совершенно незнакомых мне созвездий. Было огромное море рядом. Наверное, последнее и стало тем, что меня успокоило -- оно было солёным, и в нём водилась узнаваемая мною рыба, у местных носящая точно такие же названия, как и там, откуда я родом.
Откуда я. Вспоминать не хотелось. Не могла лишь вспомнить о том, почему я тут. Потом и это желание притёрлось, а сознание, временами, начало подкидывать крошечные клочки воспоминаний, иногда повторяющихся во снах. Хоть миры и разные, а люди всё равно одинаковые. А пока они есть, я как-нибудь выкручусь. Или нет. Совершенно не имею представления о том, что мне делать дальше.
Мужчина решил пустить в дело нож, вновь поворачиваясь ко мне лицом, после ещё одной неудачной атаки и моего уклона. Рывок вперед, поворот на месте, захват и резкий переворот чужого тела, держа противника за ведущую в данном бою руку. После -- удар под дых.
Публика восторженно зааплодировала.
-- Добивай его! -- какой-то псих, не иначе, азартно подался вперед, подхватывая выпавший нож и протягивая его мне.
Взяв оружие в руки, задумчиво взвесила в ладони, подержала на пальцах, ловя баланс. Окружающие предвкушающе притихли. Всхлипнула Мила.
Тихо свистнув, нож воткнулся в дерево между ног у Хеккета, от неожиданности дёрнувшегося, а после и вовсе вскочившего.
-- Какого черта? -- зло выкрикнул он, быстро подходя ко мне.
-- Обычного. Ты позволил чужакам начать избивать мальчика. И ты прекрасно знаешь о том, что он болен. Это низко.
-- Ахаха, бродяжка зубки показала, -- залился смехом кто-то из присутствующих. Его поддержали.
-- Совсем страх потеряла? -- подойдя ко мне вплотную и наклонившись к лицу, процедил парень. Я мрачно посмотрела в ответ.
-- Зачем мне бояться больного ублюдка с манией величия?
Вставая с земли и сплёвывая кровь из разбитой губы, почему-то подумала о том, что у меня явно проблемы с инстинктом самосохранения.
Шансы на победу пятьдесят на пятьдесят и то, если меня опять не начнет заносить на поворотах. Привыкнуть к новому телу оказалось крайне трудно. К рефлексам и реакции тем более. А сама причина драки уже по-тихому свалила в ближайший переулок, не забыв прихватить и свою сумку и кошельки обидчиков.
-- Не зли меня, Сонечка. Иначе будет больно, -- ощерился Хеккет, разом из милого симпатяги превращаясь в злобного утырка.
-- Правда? Скажешь, когда нужно будет бояться? -- мне нужно что-то с собой делать, язык явно против меня.
Парень ничего не сказал, лишь быстро замахнулся во второй раз. Глаза, с которыми смогла прийти хоть к какому-то консенсусу, отметили открывшуюся грудь.
Уход вправо, поворот боком, пропуская кулак парня перед собой и, коротко замахнувшись, ударить в солнечное сплетение локтем, после -- кулаком в кадык. Хеккет слёг там, где стоял, задушено хрипя и сгибаясь пополам. Я стояла рядом, переваривая произошедшее и чувствуя, как учащенно бьётся сердце и трясутся руки и ноги.
Добра в этой истории явно не будет.
-- А ну, что это вы тут делаете?! -- Да твою же... Только тебя сейчас здесь и не хватало!
Николетта грозно возвышалась над всеми нами, уперев руки в бока и явно желая убивать. Народ струхнул. Я рухнула на колени, осознавая, что с лёгкостью могла прибить этого идиота, быстро пробегая пальцами по его шее и осматривая кадык.
-- Нет, не отмажешься от меня, -- хрипло рассмеялся он, дёргая на себя и целуя. Протестующе взвыв, укусила его за губу, вырываясь, и, вскочив на ноги, бросилась прочь. Вслед послышался довольный хриплый смех.
Я просто решила проверить -- жив ли ты. Права была та тетка вчерашняя. Я мерзость. Саму от себя тошнит.
Квартала через два опомнилась, останавливаясь и пытаясь понять то, где нахожусь. Увы -- ночь, улица, фонарь, аптека не давали ясных ориентиров. Да и аптеки не было, что ещё сильнее огорчало, а фонарь работал через раз, постоянно мигая и потрескивая.
-- Эй, псс, -- от неожиданности подпрыгнула на месте, резко разворачиваясь в сторону позвавшего, и неосознанно схватилась за сердце.
-- Твою же мать, Нил! Из-за тебя теперь у меня проблемы! -- накинулась на него, подходя ближе и отвешивая лёгкую оплеуху. Побитый парень только весело чихнул и поманил за собой. Пара домов, несколько заборов, с парочки которых я улетела в кусты, зацепившись юбкой, тройка злых Бобиков, чуть не лишивших меня и Нила святого (у кого что), и я уже была готова вернуться обратно и избить оставшихся членов банды Хеккета.
-- Гляди, -- тихо прошептал Нил, когда мы нырнули к нему в дом, и он зажёг настольную лампу, неожиданно ярко осветившую всё вокруг. Не знаю, что он там пытался мне продемонстрировать, но огромный рыжий тараканище на стене занимал всё мое внимание, пугая до нервной дрожи. Тихонько стянув ботинок, я на одной ноге допрыгала к нему и, размахнувшись посильней, что есть силы впечатала в стену.
На чердаке что-то звучно рухнуло, меня и парня осыпало пылью.
-- Он же был домашний, прикормленный! -- мрачно выдал он, сдувая пылинки с носа и указывая на труп. Независимо пожав плечами и состроив невинное выражение лица, обула орудие убийства обратно на ногу и тихонько покосилась взглядом на стену: точно мертв.
-- Так что там у тебя? -- подойдя к столу и склонившись над сумкой, полюбопытствовала я. Расцветшее в широкой улыбке лицо Нила, казалось, могло затмить собой солнце. Наверху в сумке оказался какой-то скукоженный фрукт размером с абрикос. Ничего особого.
-- И?
-- Что значит "и"?! -- возмущенно взвился он, принимаясь нервно ходить по кругу. -- Это же! Это же! Это же дьявольский фрукт!
Я недоумённо склонила голову набок. И что это за хрень такая, раз подобное название носит? И почему столько ажиотажа?
-- Это тебя из-за него в переулке били?
-- Не-а, там били за кошелек, -- отмахнулся он, вытряхивая содержимое объёмной сумки: пара кошелей, несколько колец и серёжек, ни у одной из которых почему-то не было пары, какие-то блестящие камешки и, поверх всей этой горки, всё тот же непонятный фрукт.
-- А дьявольский потому что, съев его, попадаешь на аудиенцию к дьяволу? -- съехидничала, крутя в пальцах понравившийся браслет с ультрамариновым камнем в окружении куда более бледных собратьев. Кожаный ремешок, крепивший его на руке, выглядел как новый. Да и камни блестели, как только из магазина. -- Ты что, с прилавка его стащил?
-- Не-а, с корабля, -- помотал он головой. -- И нет, не к дьяволу. Дьявольский фрукт наделяет человека какой-то способностью, взамен навсегда лишая возможности плавать и носить такой камень как кайросеки.
-- Какой-то способностью... -- улыбнулась, показывая, что забираю браслет себе. Парень лишь отмахнулся.
-- Есть три вида способностей: парамеция, зоан и логия. Первый всего лишь заставляет тело как-то деформироваться: выращивать на себе третий глаз или быстро прыгать. Второй -- зоан -- превращение в животных. А третий, самый крутой -- владение стихиями. Еще есть четвертый, самый редкий -- мифический. Так, например, на корабле у одного Йонко есть самый настоящий Феникс! А глава Дозора, Сенгоку Будда, может превращаться в огромного золотого Будду!
-- Откуда такие познания? -- удивлённо склонила голову набок, беря в руки столь странную поделку природы и рассматривая завитки на боках, которые сначала приняла за стянутую шкурку.
-- Газеты читал, там писали. В нашей библиотеке недавно ревизию навели и выбросили всё старьё. Вот и дорвался, -- усмехнулся он, беря у меня фрукт. -- Если его продать, то можно получить очень много денег.
-- Да кто ж тебе их даст? Побьют, как до этого, и отнимут, -- усмехнулась, отходя от стола и, наконец, стала рассматривать комнату: пыльно, грязно, повсюду эти самые газеты, на некоторых из которых уже и текста не видно. Пискнув, из одного угла во второй пробежала тощая мышь. Кушать тут явно нечего...
-- Ты права, -- понурив голову, согласился он.
-- А какую силу даёт этот фрукт? -- стало даже любопытно.
-- Не знаю. Из тех, что уже есть, такого нет. В мире, время от времени, всплывают новые, неизвестные до этого, фрукты.
-- Хм, то есть эта штука вообще может оказаться бесполезной. Прикинь, если выпадет, например, абсолютная честность? Кстати, такое возможно?
-- Да. Это будет парамецией, -- еще сильнее расстроился парень. Мне стало совестно.
-- Ну, это неизвестно доподлинно. Лучше скажи, что делать-то собираешься?
-- Не знаю...
Его перебил шум во дворе. Кто-то активно ломился к дому, на пути застревая в разросшемся кустарнике шиповника. За садиком снаружи никто не присматривал, позволяя ему расти, как угодно его цветочной душе, и создавать природную защиту от любопытных носов.
-- О, чёрт, меня нашли! -- парень заметался по дому, не зная, за что хвататься в первую очередь. Скользнув к окну, я осторожно выглянула наружу: человек пять, не местные и явно активно желающие свидания с Нилом. Еще несколько, явно подумав о последствиях, решили обойти дом по кругу, отсекая последние пути к побегу.
-- Мы в кольце, не сбежать, -- парень взвыл и, подбежав ко мне, в одно движение засунул эту дрянь в рот, заставляя, от неожиданности, проглотить.
-- Зачем?! Сам бы ел! -- покачнувшись от странного чувства внутри, накинулась на него, опрокидывая на пол.
-- Нет, мне нельзя! Я же тогда по воде, в случае чего, убежать не смогу, -- спихивая меня вбок, отрицательно помотал он головой. Сознание активно поплыло. -- А для меня это важнее. Лежи тут, может, не тронут. И, извини, но отдавать его им обратно я не хочу.
На этой ноте я и отключилась.
--
Спица не для вязания
-- Ну, вот скажи, как ты так умудрилась, а? -- сквозь уплывающие обрывки сна пробился сердитый голосок Николетты. Пошевелившись, открыла глаза, с удивлением отмечая, что нахожусь у себя в кровати, а за окном светло. -- Что там тебе сделали? Хеккет был мрачнее тучи, когда тебя принес.
-- Это ему аукнулся наш поединок в переулке, -- усмехнулась, поднимаясь с кровати и довольно потягиваясь. -- Какого чёрта он вообще меня таскал?
-- Тебе бы стоило сказать ему спасибо! -- скрестив руки на груди, мрачно заявила она, откидываясь на спинку кресла, стоящего в комнате и провожая меня взглядом, когда я направилась к двери ванной. -- Он фактически спас тебя от группы тех матросов, пожелавших отомстить Нилу. Со своими ребятами пошёл почти следом за вами, но всё равно не успел -- ты уже лежала на полу.
-- Это не Нил, если ты ведёшь к этому, -- включив воду и став под тёплые струи, уверенно отозвалась я. Тело прошила слабость, заставляя упереться рукой в стенку, когда перед глазами поплыли разноцветные круги. Наверное, мне нужно поесть, уж слишком мало и редко я это делаю. Быстро обмывшись, со временем хоть как-то привыкнув к происходящему со мной, вылезла наружу, принимаясь вытираться полотенцем и бросая мимолетный взгляд в зеркало. Да, точно нужно больше кушать. Натягивая белье и застёгивая бюстгальтер, открыла дверь, возвращаясь к разговору с девушкой. -- Я вырубилась из-за стресса, такое иногда бывает. Нил сбежал, как только увидел Хеккета и тех парней, активно продирающихся к его дому. Он рассудил правильно, делая ноги. Меня лишь удивляет то, что мою тушку прихватили с собой. Кстати, а детально объяснить произошедшее можешь?
-- Откуда? -- она покачала головой. -- Мне только о драке в доме Нила и известно. Из-за тебя, между прочим.
-- О, как мило. Рыцарство и в наше время, -- скептически рассмотрев кофту, в которой валялась на грязном полу и, придя к выводу, что пора замутить стирку, я скривилась. -- Есть, что сверху надеть?
-- Да, конечно. Всё в шкафу. Кстати, ты на работу уже пол часа как опоздала, -- мило улыбнулась она. -- И меня задерживаешь.
-- Так, только не у меня на кровати, идёт? -- подмигнула ей, выбрав майку подлиннее. Девушка весело показала язык, довольно потягиваясь в кресле.
-- Ты опоздала, милочка! -- укоризненно направил на меня палец хозяин лавки.
-- Хотите сказать, тут кто-то уже успел побывать? -- усмехнулась, окидывая взглядом вылизанное помещение, отдающее спокойствием и прохладой отлитых поверхностей.
-- Мяу, -- тихо раздалось из-за стойки. А, ну да, она успела.
-- Нет, но после произошедшего недавно, любознательные сердца могли и поспешить! -- топнул он ногой, важно подкручивая ус. -- Так что принимайся за работу и охраняй покой столь хрупких чад великих стекольщиков и гончаров! -- и был таков.
К подобной манере речи я уже успела немного попривыкнуть, но все равно, после прослушивания хозяина, ещё некоторое время не могла нормально говорить.
Надев фирменный фартучек, заплела косу и подвязала её, чтобы не снести что-нибудь со стеллажей. Кошка тихо вскочила на прилавок, грациозно лавируя между выставленными на обозрение бокалами и подходя ко мне, утыкаясь мокрым носом в сгиб локтя.
-- Мррмя, -- ласково протянула она, ненавязчиво шевеля ушами и поводя ободранным хвостом. Опять с кем-то поцапалась.
Посетителей не предвиделось, поэтому тихо проскользнув в подсобку, пока хозяин был у себя на втором этаже (где и жил) открыла маленький холодильник и обрадовала хвостатую. Аккуратно сгруженные на столе осколки хрустального сервиза заставили испытать что-то вроде внутренней боли, полностью привлекая внимание.
-- Такие хрупкие и беззащитные, -- прошептала, осторожно беря в руки чашку с наибольшими осколками, покрутив её в руках, соединяя части вместе и проводя по ним пальцами. Холодное неожиданно стало горячим, из-за чего руки разжались, упуская на пол... уже целую посудину.
Резко рванув в сторону и запнувшись, упав на попу, отползла в угол и с ужасом уставилась на вновь разлетевшуюся чашку. Кошка зашипела, выгибая спину -- ей тоже не особо по душе пришлось происходящее. Только, если ей был неприятен сам факт полетевших во все стороны осколков, то со мной всё было гораздо сложнее: меня начало трясти, грозя вывернуть содержимое желудка наружу. Она. Срослась.
Вдох-выдох, вдох-выдох -- старенький врач постоянно советовал мне успокаиваться подобным образом, стараться думать о чём-то хорошем. Да только сейчас это ничуть не помогало!
Зазвенел колокольчик на двери, впуская посетителя внутрь. Резко вскочив на подкашивающиеся ноги, поплелась в главный зал, держась за стенку.
-- Что-то ты бледненькая, -- облокотившись на прилавок, лукаво улыбнулся Хеккет, постукивая пальцами по поверхности.
-- Вали отсюда! -- уперев руки в бока, набросилась на него, указывая на выход. Мозги резко стали на место, выплёскивая недовольство наружу. Парень в ответ лишь фыркнул, складывая руки в замок и устраивая поверх них подбородок.
-- А, может, я решил себе чашечку приобрести? -- прищурился он. -- Вот хочу, чтобы ты порекомендовала мне что-нибудь в своём вкусе.
-- А что именно ты хотел бы? -- неожиданно встрепенулась я. И тут же крайне сильно удивилась этому своему порыву: я торговать посудой, пошла не из-за любви к искусству, а для заработка.
-- Ну, что-нибудь эдакое, даже не знаю, -- сделал вид, что задумался, он.
-- Хрусталь? -- подалась вперёд. Слишком наивно: ухватив за отворот майки, Хеккет резко притянул меня к себе, нагло целуя.
-- Ты мне должна, -- когда я, наконец, вырвалась, чуть не опрокинув прилавок, заявил этот гад. -- И это только задаток.
-- Проваливай! -- зарычала, под его весёлый хохот.
-- Скоро пересечёмся, так что не скучай, -- подмигнув, он быстро выскочил за дверь. Послышались торопливые шаги сверху.
-- Почему я слышал столь громкие звуки, а сейчас здесь никого? К тебе на работу, отвлекая от посетителей, ходят друзья? -- оскорбленно взвыл он.
Крайне выразительно оглядевшись по сторонам и вскинув бровь, я вновь повернулась к нему. Он глубоко вздохнул, резко вскидывая руки к потолку и потрясая ими. Молча.
-- Чтобы больше никого! -- махнув на всё рукой, хозяин вновь ушёл к себе. Я же размашистым шагом вернулась обратно в подсобку, теперь уже целеустремлённо беря в руки разбитое блюдце. Попытавшись вновь почувствовать себя так же, как и тогда, я вновь добилась того, что под пальцами стало горячо. Результат в этот раз был уже ожидаемый и, удовлетворенно отметив отсутствие трещин, принялась рассматривать потёкший хрусталь.
-- Хм, это любопытно, -- пробормотала, разглаживая поверхность. Мягче, чем пластилин, ещё и за пальцами тянется...
Ко времени, когда звоночек на двери повторно зазвенел, звонко сообщая о том, что пора работать, у меня были склеены три чашки и четыре блюдца. И, наверное, хорошо склеены, потому что внутри разлилось тепло, удивительно соседствуя с лёгкостью и ощущением прозрачности. И звон после соприкосновения двух чашек друг с дружкой просто заставил закатить от восторга глаза. Со мной явно что-то не то... Нил, мне срочно нужен Нил!
-- Добрый день, -- пугливо оглядываясь по сторонам, посетительница подошла к стойке, поворачивая голову ко мне и, после секундной оторопи, быстро отводя взгляд в сторону.
-- Добрый, -- вежливо кивнула в ответ. Стандартная реакция незнакомых людей.-- Вы хотите подобрать себе комплект посуды на кухню? -- попыталась угадать я.
-- О, да, -- она расцвела в облегченной улыбке, уже куда более расслабленно поворачиваясь ко мне. -- Мне бы что-нибудь уютное такое...
-- Теплое? -- подсказала ей, когда она не смогла продолжить, на этот раз делая вид, что ей очень интересны солонки.
-- Да, совершенно верно! -- она храбро подняла голову, упрямо глядя на меня.
-- Не нужно, леди, -- успокаивающе улыбнулась, прикрывая глаза и выходя из-за прилавка. -- Прошу следовать за мной.
-- Я просто не хотела вас обидеть, -- из-за спины послышался извиняющийся голос, чья обладательница так и не сдвинулась с места.
-- Поверьте, я вас понимаю, как никто другой, -- не смогла сдержать нервного смешка, подходя к имеющимся у нас сервизам. -- Я первое время не могла нормально умываться и зубы чистить, чтобы не вздрогнуть при виде этого ужаса.
-- Правда? -- она стала рядом, почти задевая плечом. -- Но я не боюсь вас и ваших глаз.
-- Разговор идёт не о страхе, а о том, что приятно или нет. Зрительно, -- на всякий случай поправилась, открывая стекло прозрачной витрины и подавая ей большую жёлтую чашку, с толстыми стенками и объемной ручкой. -- Вот эта прекрасно подойдет для создания домашней обстановки или привнесения в неё тепла и уюта.
-- Да, мне нравится, -- с каким-то детским восторгом прошептала она, осторожно беря её в руки. -- Я первый раз покупаю что-то сама! Недавно вышла замуж и вот, хочу сделать ему сюрприз. Я возьму весь сервиз!
-- Хорошо, -- согласно кивнула, беря кружку себе и осторожно ставя на столик рядом. -- Прошу, подождите немного, пока я упакую всё. Походите пока, посмотрите другие товары. Там, возле окна, есть поделки из стекла, фарфора и хрусталя. Может, найдёте себе какую-нибудь милую статуэтку или украшение.
-- Да, хорошо, -- встрепенулась она, поспешив в указанном направлении.
Какая милая девушка...
-- И, как оно? Что ты ощущаешь? Какая у тебя способность? -- вокруг меня, восторженно сверкающей глазами юлой, забегал Нил, рассматривая со всех сторон и, не найдя каких-либо изменений, обиженно надув губы, стал напротив меня.
-- Кошелёк отдай, сначала, -- протянув руку, потребовала я. Парень, на секунду замерев, хлопнул себя по бокам, быстро извлекая требуемое.
-- Ну?
-- Кажется, я чувствую стекло... хрусталь, -- почему-то шёпотом ответила я, осторожно оглядываясь по сторонам. Никого.
-- Класс! -- он захлопал в ладоши. Кажется, ему вообще было до лампочки то, что у меня недавно чуть инфаркт не приключился. Лишь бы способность была. -- Покажи!
-- Не уверена, что выйдет, -- почесав в затылке, смутилась я. -- У меня получилось затянуть трещины на чашке, полностью срастив её. Но вот так вот, чтобы из ничего...
-- Давай! Это не логия и точно не зоан. Шанс того, что мифик, ничтожен. Так что, ты -- парамеция. Просто преобрази какую-нибудь часть своего тела во что-нибудь, -- уверенно заявил он.
Да, легко тебе! Это не ты, пару часов назад чуть рассудка не лишился, увидев подобное!
Во что-нибудь... Эх, да так с лёту и не придумаешь, во что именно. Прикрыв глаза, я решила не изменять себя, как сказал Нил, а создать что-нибудь отдельное. А то, хрен его знает, что там получится -- я себе вместо руки кинжал заделаю, а обратно вернуть и не смогу. Как мне потом оставшуюся прожить не опасаясь, что самой себе что-нибудь отрежу ненароком?
-- Круть!... -- с придыханием сообщил мне мой единственный, но судя по реакции, крайне благодарный зритель. Открыв глаза, я уже спокойно, что поразило меня саму, принялась рассматривать маленькую розу, лежащую на ладошке.
-- Знаешь, -- повертев её в пальцах, протянула я. -- А мне нравится. Не знаю почему, но вся эта херня, что сейчас происходит, мне до чёртиков нравится!
-- Так и должно быть, -- он уверенно кивнул головой, отбирая у меня поделку и тщательно её рассматривая. -- Хрусталь. Ты действительно Хрустальная.
Я мрачно посмотрела на него. Не верю я в совпадения. Ровно с той минуты, как ты ко мне подошёл, не верю.
-- Почему так и должно быть? -- упрямо повторила за ним, теперь уже не закрывая глаза и напряжённо глядя на то, как из кончиков пальцев, ставших удивительно прозрачными, вверх потянулись ниточки, поблескивающие на солнечных лучах и сплетающиеся вместе во что-то, даже мне сейчас, непонятное.
-- Фрукт ставит мозги на место так, чтобы его обладатель не боялся своей способности. Ведь теперь она часть носителя. Так, например, став кошкой ты будешь любить кошек. Если они, конечно, вообще себе подобных могут любить, -- парень вскинул голову, прислушиваясь к приближающимся, по направлению к нам, шагам. -- Давай отсюда уходить. Мало ли, кто там идёт.
-- Да, конечно, -- кивнула я, представляя, как пальцы вновь становятся самыми обычными. Отростки расплелись, втягиваясь обратно. Хм, не трудно, если ясно представлять себе результат.
-- Эй, -- усмехнулась, поспешив за ним в проулок. -- Ты у нас что, фруктовед?
-- Ну, я явно больше твоего знаю, -- пожал он плечами. -- И, если скажу по секрету, никому не расскажешь? -- он блеснул глазами, явно сгорая от желания поделиться наболевшим.
-- Кому? -- пожала плечами. -- Хеккету, что ли? Нет, -- отрицательно помотала головой. -- Не бойся, хоть ты и воришка, но ты единственный, с кем я смогла сойтись так близко.
-- Ого, -- он присвистнул. Я удивленно вскинула бровь. -- А ты, оказывается, не такая и чужая, если внутрь копнуть.
-- Не копай. Не стоит, там демоны, -- отрицательно помотала головой, с отчаянием и тоской вспоминая своё прошлое.
-- Такие уж и демоны? -- я не ответила, просто пристально посмотрела ему в глаза. Прокатывало на остальных, прокатило и сейчас: вздрогнув, он отвернулся, легонько порозовев. Хм, а такого результата ещё не было. -- Что там у тебя, рассказывай.
-- Я хочу найти себе дьявольский фрукт со способностью летать. Я очень хочу в небо. Хочу посмотреть на всё с высоты. Я так устал от этой белой земли...
-- Ну, в последнем мы с тобой совпадаем, -- усмехнулась, вынимая пачку с сигаретами, зажигалку и закуривая. Уф, целый день ждала этого момента, теперь такой кайф!
Белая земля, как он выразился, действительно утомляла: в городе почти все дома и дороги были сплошь из белого камня. А стриженые кусты и трава ещё сильней тоску нагоняли.
-- Ого, гляди! -- он резко дернул меня, заставляя сначала удивлённо, а потом, даже слегка восторженно, посмотреть в сторону верфи, мимо которой мы проходили. Красивый трёхмачтовый корабль, явно купеческий, встал на якоре в нашем порту, своей величественностью буквально насмехаясь над дышащими на ладан досками пристани.
-- Да, действительно есть, на что обратить внимание, -- не могла не согласиться я, окидывая взглядом множество канатов, в переплетении которых сновали люди, что-то подтягивая, затягивая, завязывая. Большая надстройка блестела в лучах солнца -- её явно недавно мыли.
-- Вот накоплю достаточно денег, наберу себе команду и уйду в море, -- неожиданно мечтательно протянул Нил.
Я криво улыбнулась, затягиваясь поглубже. Сейчас уничтожу чужую мечту.
-- Не выйдет, -- непререкаемо выдала вместе с облаком дыма, ушедшим куда-то в небо.
-- Это почему ещё? -- взвился паренек, буквально подпрыгивая на месте.
-- Начнём с того, что на корабль у тебя накопить не получится, -- начала я, вертя сигарету в пальцах. Кстати странно: желтизна от табака пропала. Хм, это тоже от фрукта примочка, что ли? -- А даже если и так, то что мы имеем?
-- Что? -- нахмурился он, скрещивая руки на груди и облокачиваясь о стену дома.
-- На этом остове нет кораблей на продажу или строительных верфей. Так что, идём дальше: тебе нужно, с попутным судном, направиться куда-то вдаль, чтобы уже там найти себе кораблик по душе. Подержанный или нет, тут уже в цене дело. Но, тут возникает уже другая проблема, -- Нил сглотнул, кивая головой, пока я затягивалась. -- Так вот, другая проблема: денег на покупку судна нужно немало, а это означает, что и места они займут ого-го сколько. Даже в самой высокой валюте. Тебя ограбят на корабле, как только узнают о том, что ты денежный мешок. А самого или убьют, или в рабство продадут. Ну, или можно понадеяться на их доброту -- просто выкинут возле ближайшего острова, а там сам гребись.
-- А если я наймусь к кому-нибудь в команду? -- парень вступил в дискуссию, озорно сверкая глазами. Надо же, не ожидала -- паренёк всегда тихим был, а тут вон какой энтузиазм. Мне нравится.
-- В команду? Хорошо, -- кивнула, глазами ища урну и, ожидаемо не находя таковой, выкидывая бычок куда-то в стриженный куст. -- Ты клептоман. За воровство на корабле карают строго -- я тоже книги читать умею, так что знаю это. Ну, предположим, тебя не засекут и возьмут к себе. Команды, это спаянный вместе коллектив, прошедший не одну бурю и выпивший вместе не одно ведро воды морской. Кстати, ты кем стать-то хочешь? Дозор или пиратство?
-- Пират, -- нагло улыбнулся он.
-- Хорошо, пират, -- покладисто кивнула головой, облокачиваясь на стену рядом. -- Ты у нас милаха, потому не удивляйся особо, если тебя начнут за девку принимать после месяца совместного плавания в открытом и безбрежном. И стать пиратской шлюшкой самое малое, что может произойти. Тебя могут сплавить в рабство, когда наиграются, чем часто люд пиратский и промышляет. Я тут краем уха о неком Архипелаге Сабаоди слышала... Так вот, больше не хочу. А вот у тебя, вступи ты в пиратскую команду, есть все шансы ещё и лично поучаствовать в его жизни. Ну и, как вариант, тебе может не повести во время какого-нибудь шторма и просто смыть за борт. Или на рифы наскочите. Или холера какая-нибудь в гости заглянет...
-- Так, а если опустить все эти сценарии и представить, что я, всё же, умудрился найти себе корабль и теперь собираю команду? -- он поёжился от грядущих перспектив, но отступить и не подумал.
-- Ну, в данном случае, тебе нужно человек двенадцать, кажется, -- наморщилась, пытаясь вспомнить Пиратов Карибского Моря и одну сцену из этого фильма. Выходило слабо. -- Начнём с самого главного.
-- Капитан? -- воскликнул Нил. Я усмехнулась, покачав головой.
-- Нет, не он. Капитан выдает официальные команды и ищет решение проблем. Но, если его нет или какая-нибудь лихорадка его сразит, то главным станет даже не помощник. Главным станет навигатор. Этот человек один из ведущих на судне, так как именно от его расчетов зависит дальнейшая судьба экипажа: путь корабля, рифы, обманные течения и водовороты, погода. Он всё это должен знать. И не просто знать, а ещё и просчитать оптимальный курс для судна, чтобы не попасть под удар. Потом идёт судовой врач, который на момент объяснения о первом человеке на корабле лечил несчастного капитана. Лёгкий кашель, да в сырую погоду, может перерасти в лихорадку, от которой несчастный пациент, в виду отсутствия врача, сгорит за пару дней. Да и случись у тебя тот же авитаминоз, нехватка витамина Ц или ещё какая-то фигня, он первый, кто придёт на помощь, не сумей ты вовремя рассмотреть проблему. Третье место делят повар и канониры. Так уж сошлось, что должность и одного и других может заменить кто-то ещё. В команде вообще если не все, то через одного, в той или иной мере, могут практически всё. Мало ли, что там на море. А стрелять так вообще дело первое, если в пираты подался.
Дальше идёт помощник капитана. Он не особо и важен, но именно он, ввиду всё той же неявки капитана, должен отдавать команды и поддерживать общий дух. Ещё хорошо мозги вправляет, иногда и вручную. Бунты там всякие предотвращать... Потом идут плотники. Без них тоже жизнь не сахар -- отдельные люди на ремонт судна, случись какая лажа, всегда должны иметься. Ну и, наконец, наш капитан выздоровел и, как бы ему не было больно, идёт последним пунктом. Но, он как Джокер -- иногда и ничего, а иногда и всё. Капитан тот, кто ведет за собой. Без него они просто люди, у которых есть своё место на судне. С ним -- у них есть цель. Они идут за ним, за мечтой. В общем, на тему капитана я немного и сама запуталась, -- немного скиснув, призналась я.
Парень вяло кивнул головой, полностью погрузившись в свои мысли. Наверное, я немного перегнула, не знаю.
-- Хм, какие интересные мысли, юная леди, -- позади кто-то хохотнул, заставляя резко обернуться и неожиданно получить какой-то вонючей тряпицей в нос. Гаснущее сознание успело лишь отметить, что Нил так же не успел сбежать. Лишь побрыкался напоследок.
Твою же мать...
Меня качало. Где-то в горле стоял ком, от которого сильно мутило. Болела голова и руки. Саднили колени и локти. Было холодно. Вспомнив недавние события, резко подрываться на месте передумала, оставаясь лежать невесть где тряпичной куклой и осторожно вслушиваясь в окружающее меня. Кто-то тихо бурчал. Кто-то стонал.
-- Соня, очнись. Соня, очнись. Соня, очнись, -- как мантру, шепотом повторял один и тот же голос. Немного гнусаво, но вполне себе так узнаваемо.
-- Где мы, Нил? -- не открывая глаз, прохрипела, неожиданно осознав, что в горле сухо.
-- Работорговцы, -- если Нил был где-то слева от меня, то этот голос донесся справа. Всё-таки пошевелившись и привстав, при этом, чуть не рухнув от неожиданно тяжелых оков, оглянулась вокруг: клетки. Маленькие -- голова уже упиралась в потолок, не давая даже толком разогнуться. И в клетках люди. Так же, как я и Нил, закованные в наручники.
-- Ну, с одним из вариантов я явно не перепутала, -- хрипло рассмеялась, оглядываясь вокруг. Страшно не было. Было непонятно и как-то обречённо.
