Арнольдов Николай Анатольевич : другие произведения.

Сумерки разума

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Сумерки разума

Предисловие автора

   В 1977 году в журнале "Вокруг Света" (NN 1-5) был напечатан роман Р. Хайнлайна "Пасынки Вселенной". До сих пор помню то огромное впечатление, которое на меня оказало это великолепное произведение, по праву вошедшее в золотой фонд мировой научной фантастики. Это действительно так, Хайнлайн - великий мастер слова. Но... главное все-таки состоит не в художественных достоинствах книги, главное в другом: сюжет исчерпан, книга закончилась, однако она не откладывается в сторону как очередное развлекательное чтиво, она продолжает вести за собой, в мыслях возвращаешься к ней еще не раз и не два. Дело в том, что смысл данного произведения Хайнлайна не ограничивается конкретными рамками самого повествования - он весьма многоплановый как по заложенным в его основу идеям, так и по возможностям реализации этих идей. Сюжет обрывается, достигнув наивысшей драматической точки, однако в нем вполне реально просматриваются по крайней мере четыре момента, требующие развития: судьба астронавтов, покинувших корабль во время мятежа, дальнейшая судьба самого корабля, жизнь Хойланда и его экипажа на открытой ими планете и, наконец, обоснование (либо опровержение) не только научной, но и морально-этической целесообразности всего проекта Джордана по созданию грандиозных и долговременно-автономных космических поселений-кораблей.
   Все вышесказанное и послужило отправной точкой для того, чтобы постараться хотя бы в общих чертах наметить основные контуры развития темы, предложенной нам Робертом Хайнлайном (естественно - в пространственно-временных границах именно "Пасынков Вселенной"). Следует отметить, что рамки изложения фактического материала, поставленные Хайнлайном в данной книге более полувека назад, дают самые широкие возможности как для последующего оригинального развития сюжета, так и для введения в повествование современных технических понятий и терминов: он только слегка коснулся неизвестного, предоставив нам самим возможность додумывать детали. О художественном уровне своей прозы судить не берусь; впрочем, это не столь уж важно, главное - представленный вашему вниманию вариант развития темы, в котором я постарался, насколько это было в моих силах, оставить место для свободного полета фантазии.
   27 января 2002 года Арнольдов Н.А.

День первый. Открытие мира

   Мир, который нашел в космосе Хью, был действительно огромен... Огромен и непонятен. В нем действовали какие-то свои законы; и люди, если они хотели выжить в этом новом и чужом для себя мире, должны были эти законы открыть, изучить и следовать им беспрекословно. Хорошо еще, что у Хью Хойланда и его друзей, выросших на Корабле, сложилась хорошая реакция на неожиданность, иначе планета погубила бы их в первые же дни. В конце концов, в душе они были просто дикарями, принимали мир таким, как он есть, и это спасло их от излишних переживаний, трагедий и потерь...
   Первая трудность - это бездонное голубое небо, от которого кружилась голова и хотелось спрятаться, забиться в любое тесное и узкое помещение, чтобы только не видеть этой страшной пустоты. Хорошо, что у них было укрытие от этой страшной пустоты - посадочный модуль, на серебристом корпусе которого ярко светились слова: "АВАНГАРД, М-3, Земля". Модуль, выполненный как космический челнок типа "орбита-планета", был рассчитан на сорок человек, включая шестерых членов его экипажа. Но сейчас в нем обитало только семеро людей: Хьюго Хойланд, Уильям Эртц и Алан Махони со своими женами (у Хью было две жены, вторая из них в суете последнего времени еще даже не получила имени). Еще в полете женщины сами выбрали себе по каюте: Элиза Эртц и Анна Махони - рядом, у входа в жилой отсек (под номерами 7 и 8), Хлоя Хойланд - напротив них (каюта N 1), а безымянная младшая жена Хойланда забилась в самый уголок, ближе к санузлу, в четвертую каюту. Половина кают модуля оставалась свободной, и Билли приспособил одну из них под библиотеку, разложив на полках и кроватях все прихваченные с собой с Корабля земные книги. Здесь он и проводил свое свободное время, читая древние легенды, которые затем самым неожиданным и причудливым образом начинали превращаться в реальность.
   Для всех прочих также нашлись дела. Женщины по очереди дежурили на кухне, не допуская, впрочем, дикарку к приготовлению пищи, а отводя ей роль подсобной работницы, девки на посылках. Все остальное время они вели бесконечные разговоры по поводу скорого рождения детей, шили для них пеленки-распашонки, благо в шкафах всех восьми кают было предостаточно и самой разнообразной одежды, пригодной для перекройки, и всяких ниток-иголок. Главной во всех женских вопросах стала Хлоя, имевшая некоторый семейный опыт, так как Хью был для нее вторым мужем ((первый умер давно, еще на Корабле). Сам Хью усиленно занимался изучением нового мира, но делал это, в отличие от Билла, не книжным, а практическим путем, нередко обжигаясь на собственных ошибках и впадая в заблуждения. Впрочем, он умел хорошо учиться, не отчаиваясь и с достаточным упорством, что и приводило его, в конце концов, к удаче. Алан Махони нашел себе дело по душе, став охотником, то есть главным добытчиком мяса. Для этого ему необходимо было часто покидать модуль, поэтому неудивительно, что именно Алан первым из них привык к бездонной небесной синеве. Он просто перестал обращать внимание на эту пустоту: пугайся, не пугайся - а есть хочется. Да и психика у Алана была покрепче, чем у всех других, так как о сложных вещах он никогда особо не размышлял, доверившись в этом деле Хью и Биллу.
   Небо, однако, несмотря на свою пугающую глубину, было красивым и спокойным, по нему тихо проплывали бесформенные кусочки чего-то белого, похожие на комки ваты или обрывки ткани, из которой женщины шили одежду...
   Алан Махони, первым из них переставший пугаться пустоты над головой, находил эти кусочки белой ваты весьма забавными и даже смешными.
   - Смотри, смотри, Хью, вот этот кусок на тебя похож, точно! А тот вон, слева от него - ну совсем как Джо-Джим, при двух головах.
   Хью с досадой вздыхал при упоминаниии погибшего друга; Хафф побери, ведь это же несправедливо, что Джо-Джим так никогда и не увидел эту планету - Завершение Полета! Ведь если бы мьют Джо-Джим не притащил когда-то его, Хью, в Пилотскую Рубку, то никакого Завершения просто и не было бы...
   - А что это такое, Хью? - Алан показал на медно-красный мерцающий диск, возвышавшийся на треть своей величины над горизонтом. - Похоже на кусок сковороды, на которой жарят мясо.
   Хью знал, что это и есть та самая гигантская планета, на которую он предпринял первую неудачную попытку посадки. Как мог он попытался объяснить это Алану, но тот ничего не понял. Понял только Билл Эртц.
   - А ведь это, Хью, не планета, а скорее звезда, - заметил он. - Видишь, как она ярко светится? Там, наверно, так же горячо, как в топке плавильной печи. Это, скорее всего, и есть Центавр. Представляешь, что было бы, если бы мы туда сели?... Сразу бы сварились.
   - Центавр? А где же тогда Проксима?
   - Проксима? Вот она, - Билл ткнул пальцем в сияющее в небе солнце. - Здесь две звезды.
   Хью пожал плечами. Какая, в сущности, разница, если они здесь, а звезды наверху? А, впрочем, Билл прав; надо же как-то обозначить то, что у тебя над головой. Чтобы дети знали...
   Солнце, которое они назвали Проксимой (так оно, впрочем, и было на самом деле) продолжало висеть на небосводе все то время, которое они провели в своем новом мире. Стрелка на хронометре, вставленном в панель посадочного модуля, уже восемь раз обошла полный круг ( в старых книгах это называлось "сутки"), а Проксима за эти восемь суток сдвинулась почти на половину небесного свода: раньше она светила в корму шлюпки-модуля, а теперь - в верхнюю часть передних экранов обзора. Когда они, устав, ложились спать, солнце продолжало ярко светить, когда вставали - было то же самое. В их прежней жизни на Корабле яркость света была доступна людям в управлении, они могли прибавлять и убавлять его по своему желанию или по необходимости (в верхних этажах, где обитали мьюты, света вообще почти не было, только аварийные фонари под потолком). Здесь же солнце не выключишь как электрическую лампочку.
   Как-то после обеда Билл отвел Хью Хойланда в сторонку (их излюбленным местом для неспешных, но очень важных бесед стали ступеньки трапа, спущенного на поверхность планеты). Косясь на Алана, безмятежно собиравшегося в очередной поход за мясом, Билл спросил:
   - Как думаешь, Хью, долго еще Алан будет ходить за добычей?
   Хью пожал плечами, не понимая вопроса. Он и сам собирался сейчас немного поразвлечься охотой на небольших пушистых зверьков, которых они, с легкой руки Алана, называли просто митами, то есть "мясом".
   - Как это долго? Пока в мясе имеется нужда, он будет его добывать. Значит, всегда будет ходить. Пока живой, не больной и не старый, конечно.
   Билл покачал головой.
   - Я говорю совсем о другом, Хью. Ты еще не думал о том, что будет, когда Проксима дойдет до края неба?- Он показал на линию горизонта. - Судя по всему, нас ожидает суток 10-15 полной темноты. До тех пор, пока планета не завершит оборот и солнце не покажется с другой стороны. На Земле это называется "ночь".
   Эртц был по профессии корабельным инженером и не очень-то разбирался в небесной механике. Но он читал книги, и теперь для него земные легенды под названием "Астрономия" обрели свое истинное выражение.
   - Давай-ка садись за вычисления, - посоветовал он Хойланду. - Охотиться и без тебя есть кому, я помогу Алану в заготовке мяса. А, кроме того, подготовлю наш экипаж к длинной ночи, не то наши бабы просто сойдут с ума.
   Оказалось, что Билл волновался, в общем-то, зря. Хью вычислил (вернее, нашел в своих прежних записях, приготовленных к посадке), что период оборота их собственной планеты вокруг оси равен периоду обращения вокруг планеты-гиганта, то есть вокруг Центавра, и составляет почти сорок суток, из которых двадцать приходится на день и двадцать - на ночь. При этом Центавр никогда не заходит за линию горизонта и постоянно висит своей третью над их новым миром. В других частях планеты Центавр либо виден полностью, либо совсем не виден, а здесь, где они сели - именно так, на одну треть (это зависело только от случайного выбора места их посадки). В принципе, решил Хью, и без Проксимы ночью не должно быть полной темноты; небольшой и даже привычный полумрак, как на верхних палубах их родного Корабля. Да и женщины не должны бы испугаться этой темноты: в модуле не было внешних иллюминаторов (кроме двух в шлюзовых камерах), в каютах только искусственное освещение - какая им разница, темно или светло за стенкой?
   Тем не менее они стали готовиться к ночи. Женщинам объяснили, что Хью скоро выключит на время главный светильник - чтобы отдохнуть и набраться сил для последующих важных дел. А сами - и Алан, и Билл, и Хью - взялись за усиленную заготовку впрок пушистых зверьков-митов, благо, что и холодильники, и плита в модуле работали исправно, запасов воды хватало (здесь, как и на Корабле, применялся замкнутый цикл водоснабжения с небольшой подпиткой из резерва за счет испарения и косвенных потерь).
   Мясо пушистых зверьков оказалось достаточно вкусным и питательным. При этом анализаторы пищеблока выдали справку о его пригодности к употреблению, то есть об усвоении в человеческом организме, что по мнению Билла было очень важно, так как в противном случае всех их ожидала неминуемая голодная смерть. С мясом они были знакомы еще на Корабле, где фермеры, кроме различной зелени, разводили два быстрорастущих вида живых существ - свиней и уток. Кроме того, мьюты, не имевшие ферм, иногда употребляли в пищу человечину; Хью с Биллом успели насмотреться на эти дикие обычаи, пока жили на верхних палубах, готовясь покинуть Корабль.
   Добывали они митов на опушке леса, куда те прибегали полакомиться свежими ростками сочных трав, а также в открытой степи, за кормой модуля, где на небольших, поросших разнотравьем возвышенностях зверьки отрыли сотни, если не тысячи своих нор. Вообще, открытое пространство позади шлюпки-модуля выглядело более высоким, чем лежавший впереди лес; там ничего не просматривалось даже за ближними холмами (а к дальним холмам никто из них еще не рисковал ходить), в то время как в лесу обзор был обширным, но смотреть тут было не на что, кроме верхушек деревьев, уходивших за горизонт. Хью, впрочем, заметил, что в лучах заходящего солнца вдалеке, в самом сердце лесной чащобы что-то сверкнуло. Совсем так же, как сверкает лезвие хорошо отточенного ножа... Странно... Что бы это могло такое быть? Если металл, то он очень кстати, в хозяйстве всегда пригодится. Когда наступит следующий день, надо будет проверить. Он засек направление, записал цифры в блокнот, который теперь постоянно носил с собой и на время забыл о странных бликах. Было отчего и забыть...
   Спустя двое суток после разговора о грядущей темноте случилось нечто невероятное; по крайней мере такого на Корабле никогда и никому не приходилось видеть... Да и здесь, на планете, ничего подобного они еще не испытывали... Светлые кусочки ваты, разбросанные тут и там на небе (Билл называл их по-книжному "облаками", а Алан "шкурками" за сходство с серебристым мехом зверьков по имени "мясо"), вдруг потемнели, сложились в огромную иссиня-черную массу и заняли половину небосвода.
   Хью, стоя у трапа, с беспокойством наблюдал за неожиданными переменами в верхнем своде мира. Все остальные забились в модуль и только Билл Эртц усидел на верхней ступеньке, судорожно вцепившисьв поручни.
   - Что это такое, Билли? Про это есть в твоих книгах?
   - Не знаю, Хью. Все это похоже на то, что кто-то ставит над нами переборку, отделяет от неба дополнительной палубой.
   - А, может быть, это и к лучшему? Потолок для нас как-то привычнее, - попытался пошутить Хойланд.
   Билл вместо ответа пожал плечами. На душе у него было неспокойно. С одной стороны, он, как и Хью, почувствовал явное облегчение, когда бездонная голубизна неба оказалась задернутой чем-то темным; с другой стороны ясно, что никакая это не переборка, а что-то грозное и необычное... Что же именно?... Что же там в книгах о таком сказано?...
   Вокруг стало тихо... До того тихо, что Хью услышал свое собственное дыхание. На Корабле никогда не было такой тишины, там все время работали какие-то моторы, насосы, конвертеры, печи, вентиляторы, там всегда что-то гудело и ворчало, хлюпало и выло... А здесь - абсолютная тишина, тишина первозданного мира... Даже птицы на опушке леса примолкли в ожидании чего-то страшного...
   Затем в лицо ударил сильный и влажный порыв ветра. С ветром, вернее с движением воздуха, все они были знакомы еще по Кораблю, к легкому ветерку успели привыкнуть с первых суток своей новой жизни на этой планете. Но теперь это был совсем другой ветер - не гудение вентиляторов и не ласковое касание свежести, а что-то очень упругое и сильное, затруднявшее дыхание... И было в нем еще что-то непонятное, но знакомое...
   - Хью! Слышишь, Хью! - во всю глотку заорал Билл Эртц. - Вода! С неба льется вода!
   Хойланд провел рукой по мокрому лицу, слизнул с пальцев бесцветные капли влаги. Да, действительно, это вода... Вода!... Вода, падающая с небес?... О, Джордан! Какие еще чудеса готовит им этот мир?
   Между тем потоки воды, проливавшейся с верхней части мира, резко возросли (словно кто-то там, наверху, открыл кран) и Хью вмиг промок. Он резво бросился вверх по ступенькам трапа, но любопытство одолело страх, и в проеме люка, из которого наружу торчала всклоченная голова Билла, Хью остановился. Во все глаза друзья продолжали наблюдать за этим невиданным доселе чудом природы. Вода с небес стояла стеной, опушка леса покрылась серой мглой, даже шагах в десяти уже трудно было различить что-либо. Шум от потоков воды закладывал уши, проникал всюду как громкий шепот. Повеяло прохладой. По земле в сторону леса побежали ручейки, объединяясь на ходу в бурные журчащие потоки. Сколько, оказывается, на небе воды!... И как она там все эти дни удерживалась, почему не пролилась раньше?...
   Билл толкнул Хойланда локтем и крикнул ему почти в самое ухо:
   - Помнишь, в "Трех мушкетерах" (эту книгу Хью, не очень любивший читать, все-таки осилил): "Дождь лил как из ведра, и д"Артаньян промок до нитки"?... Помнишь?... Это же дождь, Хью, это дождь - вода с небес!
   Да, это был дождь, и наши космические робинзоны видели его впервые в жизни. Они, конечно, были дикарями, но дикарями своеобразными, в определенной степени знакомыми с техникой, наукой и даже с литературой. Вернее сказать, они были детьми. Детьми космоса, волею судьбы выброшенными на необитаемый и загадочный остров посреди безбрежного пространства. Насколько он, этот новый мир, был загадочным и насколько необитаемым, это им предстояло еще узнать...
   А небо тем временем преподнесло людям новый, совершенно неожиданный сюрприз... Вдруг наверху что-то резко и оглушительно громыхнуло - как будто бы от небесной переборки оторвался и упал вниз, на пол, большой лист железа - и огромная ветвистая стрела ярко-оранжевого цвета, прорезав облака, стремительно врезалась в землю... О, Джордан! Что это?... Похоже на гигантскую сварку или... на разряд электричества... Разряд?...Но такой огромный?... Таких разрядов не бывает! По крайней мере в Корабле их не было и быть не могло - они просто-напросто сожгли бы всю систему жизнеобеспечения... А потом, как это - разряд посреди неба, а не в генераторе, не в замкнутом поле?... Чудеса, да и только!... Хью с Биллом кубарем скатились в тесную коробку переходной камеры, Хойланд быстро нажал на кнопку аварийного закрытия люка. Наступила тишина... Здесь не слышно было ни стука капель по обшивке, ни грохота разрядов в небе...
   Хью искоса глянул на друга и не смог сдержать смеха: вытаращенные глаза, вставшие дыбом волосы, трясущиеся руки. Ну и хорош же был в этот момент бывший главный инженер звездолета "Авангард"! Хорош, нечего сказать! Электричества испугался!
   - Ты на себя посмотри, - огрызнулся Эртц, перехватив его взгляд, - всего перекосило, словно на дно конвертера заглянул...
   Мокрые и взъерошенные, неумело отряхиваясь от капель воды (как-никак, первый раз в жизни пришлось в одежде купаться!), они ввалились в рубку модуля. Все наличное население планеты уже было там. Люди столпились перед экранами обзора, но, против ожидания, никакой паники среди них не наблюдалось. Звуков здесь не было слышно, но картинка завораживала: стена дождя, блеск электрических разрядов, блики в буйстве красок, резкие переходы теней и света, потоки воды на раскисшей земле. Но что больше всего поразило Хью, так это... поведение его младшей безымянной жены. Это дикое буйство природы явно пришлось ей по вкусу и, видимо, казалось чудным и прекрасным, она весело смеялась и даже подпрыгивала от возбуждения и удовольствия.
   - Смотри, смотри, Хью, как красиво! - захлопала она в ладоши при виде очередного разряда. Удивительно, но в ее глазах не было такого привычного уже для всех состояния истерики, в них светилось одно лишь любопытство.
   - Я вспомнил, - прошептал Билл на ухо Хойланду. - В книгах написано про грозу с молниями, громом и дождем. Это гроза. Наверно, также было когда-то и на Земле - сверкали молнии, гремел гром...
   Молния?... Любопытно... Вот, пожалуй, самое подходящее имя для младшей жены - Лайтни, то есть Молния.
   - И сейчас там также, - вдруг произнес Хью. - Все, что мы читали в книгах - это правда, Билли. Жить на планете - это не в корабле, который тебя кормит и согревает...
   В этот самый момент ярчайшая вспышка озарила небо над самым модулем, и тут же кривая сторукая молния одной из своих ветвей ударила в высокое дерево, стоявшее на опушке, расщепив его вдоль на две части. Мокрое дерево засветилось, вспыхнуло, но тут же погасло, окутавшись облаком пара. Женщины взвизгнули от страха и удовольствия...
   - Огонь и вода, - прошептал зачарованный этим зрелищем Билл.- Здесь, в этом мире должно быть много воды... Ее надо найти.
   - Что? - не расслышал Хью.
   - Вода, говорю, нам нужна будет. В книгах пишут, что вода, падая с небес, собирается в ручьи и реки. Будем искать такую реку, чтобы у нас было вдоволь воды.
   Все эти дни они не задумывались о воде, а просто пользовались тем, что им давала система жизнеобеспечения модуля. Но ведь и модуль без Корабля не вечен, и запасы воды в нем не бесконечны. Для будущей жизни нужно найти новые источники воды.
   Гроза унеслась дальше, дождь прекратился, в разрывах облаков появились проблески голубого бездонного неба. И тогда Хью понял, почему женщины не испугались грозы: когда небо было закрыто привычным серо-стальным сводом переборки, разряды среди туч казались всего-навсего сварочными работами под потолком (а такое в Корабле видел хоть раз в жизни каждый из людей).
   Они вышли на свою мокрую планету, с любопытством озираясь вокруг. Поникшие, побитые дождем кусты, раскисшая, скользкая от воды земля, лужи и ручьи, весело бежавшие вперед, в сторону заката.
   - Там большая вода, - показал Билл в сторону леса.
   - Почему ты так думаешь?
   - Вода всегда течет вниз, а в воде растут растения, много растений, как в Корабле на гидропонике, помнишь? Там, в лесу, вода. Но мы пойдем туда в следующий приход солнца.
   - Холодно, - поежился Алан.
   Действительно, после дождя стало прохладнее. Поэтому мужчины, намереваясь взглянуть на разбитое молнией дерево, оделись потеплее и облачились в защитную непромокаемую обувь.
   Дерево лежало шагах в пятидесяти от модуля. Оно было расщеплено молнией надвое вдоль ствола до самого основания; одна из половинок, с обугленной верхушкой, выглядела целой, вторая была просто разорвана на части какой-то неведомой силой.
   - Вот это удар! - поразился Алан. - Это сколько силы нужно, чтобы такое натворить? Ножом такого не сделаешь.
   - Ножом! - хмыкнул Эртц. - Тут такая энергия прошлась, что на весь Корабль хватило бы на полжизни... Знаешь что, Алан? Бери-ка Эти вот чурбаки и тащи их к нашей шлюпке. И ты, Хью, хватай дров побольше.
   - Зачем это еще?
   - Для конвертера. Нам как раз на всю ночь хватит этой массы для тепла и света. Как я понимаю, тут без солнца будет холодно, можно и замерзнуть.
   - Как это замерзнуть? - не понял Алан.
   - Книги читать надо, - буркнул Билл. Ему неплохо удавалось приспосабливать книжные легенды к их нынешней жизни, многое объяснять и даже предугадывать из тех самых книг, что на Корабле считались бесполезными и даже вредными...
   Солнце постепенно уходило все ниже и ниже, едва не касаясь краем за линию горизонта. За трое оставшихся до наступления ночи суток было сделано несколько очень важных открытий, повлиявших на весь ход последующей жизни космических робинзонов.
   Первое из них принадлежало, как это не покажется странным, Алану. Он несколько раз уже присматривался к медленно движущейся тени модуля и каждые сутки, сразу после пробуждения, ставил вешки, отмечая положение этой тени. Тень уходила все дальше и дальше в сторону степи, это Алана страшно заинтересовало и он с упорным постоянством ставил новые вешки, не забывая проследить, чтобы никто не тронул старых вешек.
   - Что это у тебя, Алан? - спросил его Хью.
   - Это я так твои сутки отмечаю. Вот здесь, прямо на земле. Только сутки у меня странные: чем дальше, то все длиннее.
   - Скажешь тоже - длиннее, - усмехнулся Хойланд. - Так не бывает. Сутки всегда одинаковые, в них по 24 часа.
   - А ты сам посмотри: здесь в сутках шестнадцать шагов, а здесь - все восемнадцать. Почему?
   - Это не сутки разные, а тень. Солнце ниже - тень длиннее укладывается... Слушай, Алан! - Хью хлопнул друга по плечу. - Ты же часы изобрел!
   - Какие часы? - Алан похлопал глазами.
   - Солнечные! Ты подожди, мы все это запишем.
   Хью принес свой рабочий блокнот и добросовестно измерил и записал все данные Алана - расстояние между вешками (их Алан ставил уже дней шесть), а также высоту модуля. Получалась задачка по геометрии. И если все это нанести на дощечку с делениями, а высоту модуля обозначить просто воткнутым ножом, то получатся часы. Наклонения орбиты планета не имела, на данной широте (15 гр. сев. широты) солнце проходило немного южнее зенита, значит такие часы будут работать вечно. Все это натолкнуло Хью на мысль о зарубках для того, чтобы отметить каждые прожитые сутки. А потом нужно будет как-то отмечать и большие дни и ночи.
   Второе открытие сделал Билл. Он продолжал запоем читать все подряд земные книги и вытаскивать из них необходимую для жизни информацию. К счастью для него, вся литература, отправляемая в полет с "Авангардом" (включая художественную), отбиралась создателями корабля на основе строгого реализма: далекие потомки должны были представить себе Землю именно такой, какой она была на самом деле, но никак не иначе... Хорошо, что здесь не было фантастики, иначе Билл таких "реальностей" набрался бы...Незадолго до наступления ночи он отвел Хью в рубку для серьезного разговора.
   - Ты что такой сумрачный, Билл?
   - Потому что много знаю того, что еще не знаете вы.
   - Ну, например, что?
   - А вот, послушай: у нас на Корабле были животные и птицы - свиньи и утки. Их взяли в Полет, потому что они быстро растут и дают много мяса. Но на Земле, кроме свиней и уток, было много других зверей, иногда очень больших, которым в Корабле было бы тесно. Это слоны и киты. Понятно?
   Хью пожал плечами: пока все понятно, звери могут быть разными. Ну и что из того?
   - Так вот, здесь, на этой планете, тоже должны быть разные звери. Тут вот, на поляне, живут зверьки, которых мы называем митами. Но ведь их кто-то же должен съедать и без нас?... Кто?... Ты здесь видел каких-нибудь зверей?
   Хью вновь пожал плечами.
   - Нет, не видел. Пока не видел.
   - Я думаю, - Билл посмотрел на экраны обзора, - они скрываются в лесу. Днем они отсиживаются в лесу, а ночью придут разрывать норы и питаться нашими митами, которые лягут в спячку. Ты справишься, имея в руках один только нож, с крупным зверем?
   Хью медленно покачал головой.
   - Не знаю, но вряд ли справлюсь, если не убью его с первого раза. И что же ты предлагаешь?
   - Нам нужно оружие. Хорошее оружие. Тогда будет сразу много свежего мяса и не нужно будет терять время на эту мелкую охоту. Для начала можно привязать ножи к длинным палкам, в книгах это называется "копье".
   - А если у этого зверя шкура из железа? А если он нас сразу всех убьет или перекалечит? И людей на планете больше не будет?... Нет, Билл, так рисковать нельзя, я этого не позволю. Стоило ли бежать из Корабля только для того, чтобы попасть в лапы какому-то неизвестному зверю?
   - А что же тогда делать?
   - Сидеть, смотреть на экраны и ждать. В модуле мы неуязвимы, запасов и энергии хватит с избытком на всю ночь. А потом, Билл, мы еще не разобрались даже у себя на складах. Ты знаешь, что там лежит?... Нет?... И я тоже не знаю. Вот, к примеру, в пищеблоке на полках есть запас какой-то неизвестной пищи, которой не было у нас на Корабле: стоят банки, на них написано "кофе", "чай", "сгущеное молоко". Ты знаешь, что это такое?... Нет?... А надо бы знать... Вот и будем ночью изучать наши запасы, нам сейчас все пригодится. А еще я думаю, что у нас в модуле должно быть какое-то очень хорошее оружие. Ведь не могли же наши такие умные предки отправить своих потомков в чужой мир совсем безоружными. Оружие должо быть, просто мы еще ничего не знаем о нем.
   Теперь уже Билл пожал плечами.
   - Пожалуй, ты прав, Хью. Надо как следует изучить нашу шлюпку. Мы знаем едва ли ее четверть - ту, в которй живем.
   - Вот именно. А потом, что это за экран такой на стене в пищеблоке? Там, где написано: "Центральный пост"?... В управлении он не участвует, обзора местности не дает. Ты не думал об этом?
   - Нет, не до него пока было.
   - А я считаю, что там, за этим экраном должно быть какое-то сообщение для нас. Помнишь красную кнопку возле него под колпаком? На нее нужно нажать. И именно сейчас, пока не наступила темнота.
   - Хорошо, пойдем, - согласился Билл.
   Они вышли из рубки в небольшой квадратный переходный отсек. Здесь тяжелые двери были установлены во всех четырех переборках: справа и слева - в шлюзовые камеры, прямо - в жилой отсек. Кроме того, в полу имелся круглый небольшой люк с массивной крышкой, назначение его экипажу было неизвестно.
   Хью и Билл прошли вперед. Здесь коридор раздваивался, огибая с двух сторон прямоугольник (или, скорее, овал) пищеблока, за которым вновь сходился и упирался в черную дверь с надписью "Инженерная служба". Дверь эту наши робинзоны, как ни пытались в свое время, так и не смогли открыть, как, впрочем, и расположенную слева от нее белую дверь с красным крестом. Никаких ручек на этих дверях не было, только какие-то матовые окошечки, и что с ними делать - неизвестно...
   Билл и Хью свернули в правый коридор, где жили в своих каютах жены Хойланда, затем, через несколько шагов, повернули налево, в пищеблок. Пищеблок модуля занимал самую центральную его часть и был разделен на три отсека - склад с холодильниками, кухню с электроплитой и столовую, которая по замыслу конструкторов должна была служить на поверхности планеты центральным постом управления. Хью и его товарищи обедали обычно прямо за кухонным столом и дверь в центральный пост открывали всего раза два-три, да и то просто из любопытства, а не для дела. Теперь они пришли сюда с конкретной целью - включить этот непонятный экран.
   На кухне трудилась, что-то весело напевая, Анна, жена Алана Махони. На сковороде аппетитно шипело мясо, шкворчал жир, по помещению плыли запахи вкусной еды. Уже открывая тяжелую дверь с надписью "Центральный пост", Билл спросил Анну:
   - Где Алан?
   - На охоту пошел. Говорит, что в последний раз перед темнотой решил поразмяться, а то потом не скоро придется.
   - На охоту? - Хью с Биллом с недоумением переглянулись. - И даже не предупредил? Ну попадет ему от нас, как вернется! Не время сейчас охотиться, скоро совсем темно станет.
   - Да он уже вот-вот придет, как раз к обеду хотел успеть. Вы не думайте, что опоздает, - засмеялась Анна,- когда я готовлю, у него нюх на сто шагов работает.
   - Ну что, экран включать будем? - спросил Билл, переступая порог и вдвигая дверь из переборки на место. - Или этого придурка пойдем искать?
   - Сам ушел, пусть сам и отвечает за свои дела, - нахмурившись, жестко ответил Хью.
   - А если его там, - Билл с осуждением посмотрел на друга, - вдруг возьмут и съедят? Что тогда?
   - А если мы пойдем за ним, и съедят нас всех троих? - вопросом на вопрос ответил Хью. - Что тут женщины без нас делать будут? Ты подумал об этом?...А дети?... У тебя вон скоро жена родит, да и у Алана тоже. Видел, какой у нее живот?... А там и Хлоя моя собирается. Целый детский модуль скоро будет. Нет, мы не имеем права их покидать! У нас же нет оружия! А Алан?... Будем молить Джордана, чтобы все обошлось. Это должно стать ему уроком на всю жизнь... Нажимай на кнопку, Билл.
   - А сам, что, боишься? Ведь это твоя идея - включить экран.
   - Да нет, - пожал плечами Хойланд, - не боюсь. Просто ты книги читаешь, тебе все здесь будет понятно. Или почти все...
   - Ну ладно, - после некоторой паузы произнес Эртц, снимая прозрачный колпак с кнопки. - Будь что будет, не возвращаться же назад...
   Поколебавшись несколько мгновений, он решительно нажал на кнопку. Руки его отчего-то вдруг задрожали...
   Внутри стены что-то щелкнуло, загудело, по экрану побежали полосы, потом он ярко осветился и на нем возникло лицо незнакомого пожилого человека, коротко стриженого и в странной одежде; по крайней мере, ни Хью, ни Билл не смогли бы точно сказать, что и как на этом человеке было надето: то ли куртка, то ли еще что - с какими-то загибами, отворотами, скрутками ткани, с двумя рядами пуговиц и целым набором каких-то блестящих штучек, к тому же - в несколько слоев, одно поверх другого (потом они узнали, что это был парадный мундир и рубашка с галстуком). Лицо этого человека поразило их какой-то живостью, внутренней силой, рельефностью деталей и смуглым цветом кожи; выросшие при искусственном освещении и до сих пор прятавшиеся от прямых лучей солнца здесь, на планете, они еще не знали, что такое загар.
   - Приветствую вас на борту посадочного модуля М-3 звездолета "Авангард". Программа включилась и вы видите меня, а это означает, что ваш полет успешно завершен, так как эта запись срабатывает только на поверхности какой-то из планет. Я поздравляю вас с этим великим событием в истории человечества!
   Человек на экране выдержал паузу и вновь заговорил, на этот раз медленно, с расстановкой, повторяя некоторые слова.
   - Прошло очень много лет с тех пор, как ваши предки покинули Землю, и вполне возможно, что вам неизвестны принципы управление модулем и данным экраном. Во-первых, скажу об управлении экраном. Он включается и выключается одной и той же красной кнопкой. Все остальное вы узнаете, просмотрев до конца данное сообщение.
   Человек на экране вновь на время замолчал, словно всматриваясь в лица своих далеких потомков.
   - К сожалению, я не знаю, кто вы и сколько для вас прошло лет с тех пор, как был отправлен в просторы Галактики звездолет "Авангард". По моим расчетам - лет 60-65, но всвязи с разными неполадками могло быть и больше... В любом случае это означает, что нет уже в живых ни меня, ни тех, кто вывел звездолет за пределы Солнечной системы. Ваше точное время полета обозначено на таймере, встроенном в экран. Нажмите пальцем на точку в левом нижнем углу и вы узнаете его.
   Билл, стараясь держать себя в руках, осторожно прикоснулся пальцем к экрану. На нем высветилось: 2388 год, время полета - 269 лет, 4 месяца и 5 дней. Он пожал плечами и вопросительно взглянул на Хью.
   - Что это означает, Хью?
   - Не знаю. Какой-то счет. Я не совсем помню, но в "Астрономии" было сказано, что это как-то связано с оборотами Земли вокруг своей звезды. Но при чем здесь мы, если у нас тут свои обороты?... Не знаю...
   Цифры эти ровным счетом ничего не говорили ни ему, ни его другу. Дело в том, что на "Авангарде" после восстания Хаффа на 54-м году полета счет времени в земных годах был утерян; да он, собственно, ничего и не значил бы для первобытной системы Корабля, в которой главным делом жизни для каждого из людей был сам Полет. Ни Хью, ни Билл просто не знали, сколько им лет, они уже не могли мыслить по-земному, хотя принцип действия часов был им известен и уже недалеко было то время, когда они создадут свою собственную систему счета времени в соответствии с окружавшей их природой.
   - Итак, друзья, вы убедились в том, что с начала полета прошло определенное время, - продолжил после длительной паузы человек на экране. - Тем не менее наше чудо техники - звездолет "Авангард" - вас не подвел. Большая заслуга в этом деле принадлежит, кроме инженеров, создавших корабль, также и вам, и вашим предкам, всему экипажу звездолета. Я очень рад, что моя мечта наконец-то осуществилась, пусть и через многие годы после моей смерти. Много сил пришлось мне вложить в создание корабля, способного доставить людей к Проксиме Центавра, в создание фонда, нашедшего для этого средства и технические возможности. На это ушла вся моя жизнь... Я бесконечно горд, что могу говорить с вами через столетия и через бездны пространства.
   Человек на экране умолк, на глазах его выступили слезы.
   - Я горжусь вами, сынки!... Я, Майкл Джордан, автор этой безумной, но осуществленной вами идеи, говорю с вами из 2119 года. Всего доброго вам, друзья, про...
   - Выключи!! - вдруг громко закричал Хью. Он почувствовал, как внезапно ослабели его колени и пол начал уходить из под ног. Неожиданная встреча лицом к лицу с Самим Джорданом, Богом и Творцом, оказалась выше его сил...
   Билл быстро нажал на кнопку. Экран погас... Наступило тяжелое молчание.
   - Вот это да! - прошептал наконец Хью. - Сам Джордан!... Кто бы мог подумать, что с нами будет говорить Сам Джордан?... Видно это его дух хранит наш модуль от всяческих бед и несчастий.
   - На Корабле тоже были такие экраны, - осторожно произнес Билл. Судя по всему, он оказался лучше подготовленным к неожиданной встрече с богом. - Я знаю это как инженер. Их разбили и сняли еще во времена Хаффа.
   Он немного помолчал.
   - Ну что, включить еще раз?
   - Нет! - Хойланд протестующе поднял руку. - На сегодня хватит. Остальное потом, в завтрашние сутки. И смотри, никому не говори о том, что мы здесь с тобой увидели... Это не для них.
   Билл не успел ничего ответить, так как за дверью, на кухне, раздался страшный крик...
   - Что у вас тут?
   Хью с Биллом застыли на пороге, увидев неожиданное и дикое зрелище. На полу кухни лежал Алан, из его разодранной ноги струилась кровь, исцарапанное лицо побледнело и осунулось. В углу, опершись спиной о стену, сидела возле перевернутой кастрюли Анна, она была без сознания. Рядом столпились испуганные женщины. Кровавый след тянулся за дверь...
   - Помогите... - прошептал Алан, с трудом подняв изуродованную правую руку, на которой не хватало нескольких пальцев. - Там они... Звери...Страшные... Нож потерял...
   Хью мигом оценил обстановку и понял: нужно действовать, и действовать как можно быстрее, иначе не избежать паники, а паника нынче для них губительна. Надо кричать - крик командира успокоит нервы экипажа и создаст ситуацию действия; надо бить по зубам - боль притупит чувство страха и переведет все в простую обиду, но не в панику.
   - Все по местам, быстро! - заорал он. - Билл, проверь шлюз! Хлоя, присмотри за Анной! Элиза, готовь бинты на перевязку! Алан, обопрись на меня, пошли в санузел, в ванную, раны промоем.
   Билл тут же выскочил за дверь. Хью, поднимая Алана, обернулся к своей молодой жене:
   - А ты, Лайтни, что столбом встала? Помогай! Да поживее, пока из него вся кровь не вышла! Давай, тащи, будешь у меня главным лекарем...
   Хью еще раз взглянул на жену и сам едва не упал от изумления: в глазах ее просто светилось удовольствие. Еще бы!... Муж только что при всех ее назвал, да не как-нибудь, а Молнией! И назначил главной в таком важном деле! Теперь она всем докажет, что стоит десятерых... Хойланд, как говорится, с первого раза попал пальцем в небо, он же не мог знать, что эта строптивая девчонка еще в детстве выучилась всем возможным на Корабле методам врачевания у собственной бабушки, считавшейся среди экипажа самой знаменитой потомственной знахаркой. Она могла лечить и травами, и настоями, и иглами, и примочками, могла сделать операцию без наркоза и много еще чего... Просто до сих пор это никому не было нужно.
   Хью поразился тому, как точно и быстро она действовала. Он, вообще-то думал, что все достанется делать ему самому (в юности, после походов к мьютам, доводилось лечить не только царапины), но теперь на долю его и Элизы, принесшей бинты, выпало только вовремя поворачиваться и исполнять команды, которые командирским тоном отдавала им Лайтни. В самый сложный момент она шепнула Хойланду, пощекотав его щеку волосами:
   - Отвлеки его чем-нибудь, Хью. И держи покрепче, я буду зашивать рану. Это не страшно, кости на ноге не задеты, но ему будет больно.
   Хью кивнул, поймав ее сосредоточенный взгляд.
   - А теперь, Алан, расскажи, как все это было. Рассказывай, я тебе приказываю!... Ну!...
   Алан прикусил губу, выгнувшись от боли, но приказа Хью он ослушаться не мог: Хьюго Хойланд был для него высшим авторитетом в этом мире.
   - Пошел, значит, я... на охоту... Смотрю, миты... не прыгают... в норы забились... Жду, значит... пока вылезут... а-а-а, больно!... пить... дайте...
   Зубы Алана громко стучали о край чашки, его бил озноб от потери крови.
   - Дальше, дальше, Алан!
   - Следы... не меньше моих... и норы разрытые... и тени за бугром... - с трудом выдыхал Алан, морщась от боли. - Страшно стало... я побежал... А позади они... топают... за мной... Я - на трап... уже успел, совсем, все... и тут... кто-то по ноге - рраз... я ножом отмахиваюсь, а меня по руке - еще рраз... и все... нож потерял... - он всхлипнул, - а потом сюда... и упал.
   - Какие они, эти звери? - быстро спросил Хью, напряженно всматриваясь в охваченные ужасом глаза Алана Махони. - Большие?
   Тот покачал головой и смущенно улыбнулся.
   - Не знаю, Хью... я их не видел... страшно было... оглянуться... И еще там...
   - Что там? - насторожился Хью.
   - Там уже темно... - Из глаз Алана выкатились слезы. - Охота кончилась...
   Последние его слова почему-то всех развеселили: Хью рассмеялся (Ну ты и рассказчик, Алан! Самое главное на конец приберег!), Элиза фыркнула в кулак и даже суровая Лайтни мягко улыбнулась. "Какая она красивая! - сладко обожгло чем-то сердце Хойланда. - Почему же я раньше-то этого не видел? И вообще, как она преобразилась за каких-то полчаса!"
   В ванную заглянул Билл, озабоченно обвел всех глазами (с чего это вы тут так развеселились?), кивнул Хойланду - все в порядке, люк закрыт, я буду в рубке - и снова исчез.
   - Ну все, ребятки! - громко объявила Лайтни Хойланд. - Собрали вашего охотничка по кусочкам. Теперь, Алан, все страшное позади, теперь нюни не распускать, а выздоравливать! - Она погрозила Алану пальцем. - Все понял?... Выздоравливать!... А не то опять разрежу на части и в конвертер спущу. Ясно?
   Алан кивнул и попытался улыбнуться искусанными в кровь губами.
   Лайтни дала Алану выпить какой-то мутной жидкости, висевшей у нее во фляжке на поясе.
   - Теперь он будет спать. Часов пять-шесть. А мы отнесем его в ближайшую свободную каюту. В ту, что возле красного креста, номер пятый. Я сама там за ним присмотрю.
   - Так ты, что, и цифры читать умеешь? - поразился Хью.
   - А ты и не знал об этом? - скромно опустила глаза Лайтни. В душе ее играла громкая музыка победы - Многого ты еще не знаешь, Хьюго Хойланд.
   Алан уснул и его осторожно перенесли в каюту и положили на нижнюю койку слева от входа. Так будет удобнее, объяснила Лайтни. Элиза тут же убежала к себе. Хью собрался уже было уходить, когда Лайтни осторожно тронула его за рукав.
   - Послушай, Хью, я ведь говорила тебе, что ты не все еще знаешь.
   - Ну и что?
   - Алану нужны будут лекарства. Очень сильные лекарства. Чтобы не случилось заражения крови от этих неизвестных зверей. Тут чужая микрофлора и мои травы и примочки едва ли помогут. А антибиотиков и шприцов у меня нет. Понимаешь?
   - Нет. - Хью впервые в жизни слышал те слова, которые произнесла его жена.
   - Вот, смотри, - она достала из кармана своей куртки (на Корабле и мужчины, и женщины носили одинаковые по покрою одежды, они отличались только цветом: мужские - синие и черные, женские - все остальные) небольшую, но достаточно объемистую истрепанную книжку. - Эта книга принадлежала еще моей бабушке, а до того - ее бабке и прабабке.
   Хью глянул на обложку. "Практический справочник медицинской сестры по уходу". Это название совершенно ничего ему не говорило.
   - И что дальше?
   - А то, что все эти лекарства должны быть тут, рядом, за дверью с красным крестом. Это лечебница, а закрыта она потому, что предки боялись, как бы мы тут все сразу не отравились и не покалечились, если успели отупеть до нуля.
   - Откуда ты это знаешь?
   Лайтни тихо, чтобы не тревожить Алана, рассмеялась.
   - У вас, у мужчин, свои легенды, у нас, женщин - свои. Ты ведь никогда этим не интересовался, правда?... Вам нужно воевать и командовать. А нам чаще нужно лечиться, но не потому, что мы все больные; просто нам нужно рожать детей и следить за их здоровьем. А у моей бабки в роду были медицинские сестры. - Она указала на название книги. - В лекарствах я разбираюсь и укол смогла бы сделать, но у меня ничего такого нет. В Корабле кое-что было, но где теперь этот Корабль?... "Действительно, где?" - подумал Хью.
   - И что ты предлагаешь, Лайтни?
   - Открой соседнюю дверь, Хью. Как хочешь, но открой... Иначе Алан... - она перешла на шепот, - может умереть... Даю тебе сутки, не больше, потом будет поздно. Говорю это только тебе, чтобы не пугать остальных. Иди... и сделай это, прошу тебя.
   Ее глаза... От них у Хью закружилась голова...
   В этот момент дверь переборки с шумом отошла в сторону и на пороге появилась растерянная и растрепанная Элиза. На щеках ее играл какой-то странный румянец, грудь вздымалась, губы мелко дрожали.
   - Скорее, скорее, Лайтни... Там...там...
   - Да тише ты! - шикнула на нее Лайтни. - Говори толком, что там у вас случилось? И успокойся, в конце концов!
   Сама она была совершенно спокойна, так как уже поняла, что произошло, вернее, что должно было произойти.
   - Там Анна... рожает, - справилась наконец с волнением Элиза. - Хлоя тебя зовет...
   - И чего же ты испугалась, девочка? Самой скоро рожать? Не бойся, это дело нормальное и очень даже хорошее. Где она?
   - У себя в каюте.
   - Мы отведем ее в ванную, там есть стол, на котором только что лежал Алан. Пусть послужит и для нее, горячая вода там есть. А ты, Лиз, готовь простыни. Беги, я сейчас...
   Лайтни закрыла дверь за Элизой и повернулась к Хойланду.
   - Вот и пришло наше женское время, Хьюго Хойланд. А тебе придется немного посидеть тут. Алан сейчас спит, я дала ему отвар корешков. Но бросать его нельзя, мало ли что... Потом я приду сама или пришлю Элизу. А сейчас скажу Биллу, чтобы зашел к тебе, решайте вопрос с дверью. Теперь это нужно вдвойне, если не втройне...
   Она положила в карман свою медицинскую книгу, подошла к Хью и вдруг порывисто обняла его.
   - Спасибо тебе, Хью.
   - За что? - ответил он, мало что соображая в этот момент.
   - Да так... И еще за то, что взял с собой маленькую дикарку Лайтни. Меня так мама называла... там, в Корабле...
   Прошло совсем немного времени и в каюту вошел Билл Эртц.
   - Как там дела, Билл?
   - Солнце ушло за горизонт, Хью... День кончился, настала ночь...
  

Ночь первая. Познание самого себя.

   Итак, пришла первая ночь. Началась она очень бурно, и в суете неожиданных событий никто даже и не заметил ее наступления. Никто, кроме Билла Эртца, который в это время находился в рубке.
   - Что с Аланом? Как он тут, жив? - спросил Эртц, войдя в пятую каюту.
   - В порядке. Спит. - Хью и сам не знал, так ли это. - А что там было с люком, Билл?
   - Ничего особенного. Алан сам закрыл люк, бессознательно. Ты же знаешь, что в нас во всех это правило сидит с детства: когда тебя преследуют - перекрыть врагам путь, замкнуть переборку. Все в порядке, только кровь повсюду - и на полу, и на стенах... Хотел послать Элизу подтереть, но женщинам сейчас не до меня.
   За переборкой слышались какие-то крики, шум, топот ног.
   - А в рубке на экранах что-нибудь видно ночью?
   - Не так уж там и темно, между прочим. И темнее уже не будет - Центавр нам на всю ночь как аварийный светильник.
   - Ночное солнце, - пробормотал Хью.
   - Что?
   - Говорю, теперь на всю жизнь нам так: днем два солнца, ночью - одно. А зверей ты не видел?
   - Нет там никого... Да и что нам эти звери? Без оружия все равно из модуля никуда не сунешься, даже на трап не выйдешь.
   - Оружие... - Хью потер себя ладонями по вискам. - Слушай, Билл, иди-ка в пищеблок и включи этот самый экран.
   - Тот, что тебя напугал? - слегка улыбнулся Эртц.
   - Да, - не принял шутки Хойланд, - тот самый. Нам первым делом нужно разобраться с дверями - с черной и белой. Поищи там, как их можно открыть. Сначала - белую, это очень важно. Ясно?
   Билл кивнул и быстро вышел.
   Алан дышал тяжело и неровно, но спал достаточно спокойно - время кризиса еще не наступило. Хью сидел возле него на привинченном к полу табурете, уперев локти в колени, и думал... Думать было о чем: голова раскалывалась от множества проблем, вставших перед его экипажем. Никто не выбирал его старшим, однако все понимали, что именно Хойланд придумал этот полет на планету и подчинялись ему, хотя и не всегда. Он и сам чувствовал свою ответственность за этих людей, которые терпят все эти лишения и сложности новой жизни только из-за него, только по его прихоти. Ему пришло это в голову, и вот он здесь... А что дальше?...
   Теперь Хью хотя бы немного, но уже начинал понимать, на какую опасную авантюру он решился, отчаливая от Корабля в открытое пространство. В какой-то мере прав был капитан Нарби - лети себе и лети и ни о чем постороннем не думай. Но ведь это же тупик, из которого нет выхода! Хью пытался это всем доказать еще на Корабле, но ничего из этого не вышло, пришлось бежать... Интересно, какое еще время сможет продержаться в космосе "Авангард"? Ведь все равно когда-нибудь он начнет рассыпаться на части, и тогда для всех в нем наступит конец света... Хью попытался представить себе картину гибели Корабля, и его передернуло от ужаса... Нет, планета в таком деле куда как надежнее.
   Здесь все наоборот - жизнь только начинается. Главное - чтобы первые ростки ее не завяли понапрасну. И многое в этом деле зависит именно от него, Хьюго Хойланда. В самом начале, конечно, была какая-то растерянность, неопределенность и даже беззаботность, которая едва не стоила жизни Алану Махони. Был и страх перед стихиями незнакомой планеты, было и удивление ее красотой. И теперь они знают, что следует от этой планеты ожидать, хотя и не все еще знают. Ночь покажет, что им неизвестно... За эту ночь они должны, во-первых, выжить, а, во-вторых, научиться дальше жить в этом мире.
   Но главное сейчас, - он глянул на спящего, - спасти Алана. В конце концов, трудности на планете - это мелочь. При крайней необходимости можно будет стартовать на орбиту и либо остаться до конца ночи там, либо совершить посадку на светлую сторону планеты... Но это только в крайнем случае... Не будешь же через каждые двадцать суток прыгать через космос по всей поверхности... Тем более, что на новом месте могут случиться новые неожиданности, и сможет ли он посадить модуль обратно точно в это же место? Здесь уже многое знакомо, есть пища, где-то рядом есть и вода... А еще надо начинать вести записи, которые помогут потомкам...
   Хью вздрогнул от легкого прикосновения. Обернулся: перед ним стояла Лайтни и по ее лицу, по сияющим глазам он понял, что с Энни все в порядке. Слава Джордану, хоть здесь-то все хорошо!
   - Надо же, а я и не заметил, как ты вошла.
   - Куда уж тебе нас замечать! - смешно наморщила нос жена. - Можешь нас поздравить, Хью : малыш родился, мальчик, здоровый и крепкий.
   - Первый на этой планете, - задумчиво произнес Хойланд.
   - Что?... Да, первый. Но не последний, запомни это, Хьюго Хойланд! - Она вдруг резко, без перехода стала серьезной (как трудно привыкнуть к ее поведению!). - Как тут Алан? Он теперь папаша.
   Хью пожал плечами.
   - Не знаю, он спит. Ни разу еще не просыпался.
   - А как дела с дверью? Скоро?
   - Билли ищет ответ. Не беспокойся, что сможем, сделаем.
   - Хорошо. - Она строго посмотрела ему в глаза. - Иди и ты ищи. Позовешь, я буду здесь.
   В центральном посту все выглядело совсем не так, как в прошлый раз. Голых стен уже не было. Створки стенных панелей убрались в специальные пазы и на их месте открылись взору какие-то экраны, пульты, выдвинулись столики с аппаратурой неизвестного назначения. "Надо же, вторая рубка!" - подумал Хью. - "Для чего она?"
   Билл сидел в центре всего этого и щелкал какими-то кнопками и переключателями неизвестно откуда взявшегося большого пульта; изображение на главном экране непрерывно менялось.
   - Смотри ка ты, он трехэтажный! - удивился Билл, рассматривая цветную схему модуля, - сверху системы управления, второй этаж - жилой, а нижний - двигатели и энергия.
   - А ключ от белой двери? Нашел?
   - А как же, - с достоинством ответил Билл, - конечно нашел. Я, да не найду? Обижаешь, командир...
   - И что там? Покажи!
   Билл нажал на какие-то клавиши и на экране появилась схема жилого отсека. Стрелка поползла к двери с красным крестом и остановилась. Крупно высветились буквы: "Вход разрешен только капитану модуля и врачу. При входе предъявить пропуск - отпечаток любого пальца любой руки - на приемное устройство в левой средней части двери".
   - Да, там есть какое-то пятно, - пожал плечами Хью. Он совсем не так представлял себе систему запоров дверей: где же ключи и задвижки? - Но я в него раз уже десять совал все свои пальцы - и ничего...
   - Это потому, что модуль наш еще не знает, что именно ты капитан, - назидательно произнес Билл Эртц.
   - Модуль? Ты в своем уме? Что может знать или не знать простая железка с двигателем?
   - Ну не скажи, - усмехнулся Билл. - Он, оказывается, много чего знает. И кое-что мне за эти три часа уже рассказал и показал...
   - Ты давай, время зря не тяни, - перебил его Хью, - говори толком, как эту дверь открыть.
   - Хорошо, - кивнул Билл и нажал на какую-то кнопку.
   Картинка на экране сменилась. Теперь это был сплошной текст.
   - Читай, - кивнул на экран Эртц. - Вообще-то тут и звук есть. Для неграмотных... Понимаешь, предки считали, что строгая дисциплина и порядок помогут нам выжить в чужих мирах...
   Прочитав текст, Хью понял, что модуль не откроет две эти двери - черную и белую - до тех пор, пока не будут четко распределены обязанности между всеми членами экипажа. Для этого каждому, первым делом - капитану, следовало назвать свое имя вместе с должностью и приложить обе руки к экрану. После чего ты получаешь доступ ко всему, что касается тебя по штатному расписанию. Право спецдоступа имели капитан, бортинженер, врач и повар.
   - Ну что, Хью, становись законным капитаном, - сказал Билл. - Ты и так давно уже наш капитан. Мы - я и Алан - согласны с этим, а женщин и спрашивать нечего - ты для них почти бог.
   Ну что же, это вполне справедливо. В конце концов именно Хью Хойланд притащил их всех на эту планету и должен теперь за всех отвечать. Он решительно приложил руки к экрану. Тут же заиграла какая-то торжественная музыка, в стене открылся ящик, где лежал незаполненный бортжурнал модуля N 3 звездолета "Авангард", стопки каких-то бумаг, значки и нашивки с надписью "Капитан", наручные часы и куча всяческой мелочи непонятного назначения. Ладно, все это потом...
   Бодрый голос за экраном прочитал инструкцию для капитана, который назначался верховным правителем открытого мира (модуль N 3 по проекту являлся вторым флагманом всех спускаемых аппаратов) и диктатором для экипажа - с правом суда, регистрации браков и детей, объявления чрезвычайного и военного положения, а, главное, с правом единоличного решения всех важных вопросов существования.
   Тут же, не отходя от экрана, Хью назначил Билла на должность бортинженера, на должность врача - Лайтни, поваром - Хлою, заведующей бытовым отсеком - Элизу. Остальные двое - Алан и Анна - объявлялись рядовыми и считались временно в отпуске: Алан по ранению, а Энни - всвязи с рождением ребенка.
   - Вот это экипаж! - рассмеялся Билл. - Все начальники!... Послушай, Хью, а ведь нас теперь не семеро, а восемь человек. Записывай в рядовые и сыночка Алана. Как ты его назовешь, капитан? Ведь это теперь твое право, он должен стать твоим крестником.
   - Джо-Джим, - уверенно произнес Хью. - Джо-Джим Махони, рядовой... пока...
   Когда список экипажа был завершен, они позвали из соседнего отсека Хлою. Она молча выслушала объяснения (Что уж тут странного? И так поваром трудится все время), приложила руки к экрану и несказанно удивилась, когда перед ней раскрыли свои двери даже самые дальние шкафы склада, где лежал какой-то НЗ. Что это означало, следовало еще разобраться.
   - Слушай, Билл, - с облегчением вздохнул Хью, - как же мы раньше-то до этого не додумались? Знаешь, будто бы какая-то тяжелая ноша с плеч свалилась, приятно знать, что о тебе позаботились, что ты не один во Вселенной. Пусть это и было очень давно, все равно они ведь думали именно о нас... Ты меня понимаешь?
   - Нам еще многому предстоит научиться, Хью, - серьезно заметил Билл Эртц. - Джордан действительно был великим гением... если не богом...
   - Ну что же, а теперь беги за Лайтни, - вспомнил Хью. - Пусть тоже приложит свои ручки. Пора нам открывать белую дверь.
   - Зачем же бежать? - лукаво усмехнулся бортинженер. - Здесь, в модуле, есть своя внутренняя связь. Сейчас мы ее вызовем.
   - Подожди, Билл! Ты так всех баб перепугаешь!
   - Да нет, мы только пятую каюту подключим, - он щелкнул кнопками на пульте. - Такая установка есть здесь и в рубке. Здесь она называется "центральный пульт" а там - "аварийное расписание".
   Он еще раз щелкнул переключателями и тихо произнес:
   - Лайтни, ты меня слышишь?
   - Да, - растерянно произнес знакомый голос. - Ты Билл...Но где ты? Я тебя не вижу.
   - Не пугайся, это такая связь в корабле. Она идет по трубкам. Мы с Хью ее нашли... Как там Алан?
   - Все еще спит.
   - Подойди в пищеблок, будем белую дверь открывать.
   - Да?... Сейчас бегу.
   Бортовой компьютер не сразу отпустил Лайтни. Прежде, чем дать ей допуск на белую дверь, он заставил прослушать большую инструкцию и даже задал пару вопросов, с которыми она, к счастью, справилась.
   И вот они стоят перед этой белой дверью с красным крестом.
   - Положи палец на окошко, - Хью взял младшую жену за руку. - Не бойся. Это только в первый раз трудно. Все равно у нас с тобой нет выбора.
   Дверь бесшумно отошла в сторону. Перед ними открылось небольшое квадратное помещение, уставленное шкафами. Слева стоял стол, на нем какие-то приборы, за ним дверь с надписью "Биолаборатория. Особый допуск". На шкафах другая надпись - "Аптека". Дальше вели еще две двери: прямо (на ней было написано "Лечебный бокс") и направо, обозначенная как "Операционная".
   Лайтни в изумлении всплеснула руками.
   - Вот это да!... Аптека!... Как в древних легендах!... Я и мечтать о таком не могла.
   Она тут же бросилась к шкафам, достала какие-то ампулы, пузырьки, таблетки. Потом открыла дверь в бокс, осмотрелась там и скомандовала:
   - Несите Алана сюда! Да побыстрее!...
   Хью даже и не заметил, как пролетели первые пять суток наступившей ночи - дел было по горло. Во-первых, строго следуя данным ему свыше инструкциям, он установил твердый распорядок суток для всего экипажа, разделив их на три части по восемь часов: время сна (по аналогии с планетными сутками его назвали ночью), время работы и учебы (по штатному расписанию и в центральном посту у Билла) и время личного отдыха (по собственному усмотрению, но под контролем капитана). От всех дежурств была освобождена только семья Махони: Алан еще не совсем пришел в себя, а у Энни все время занимал теперь Джо-Джим - общий любимец всего корабля и особенно женщин. Учеба, однако, касалась и их - элементарными сведениями о системах корабля, о планете, о древней Земле должен был владеть каждый. Все эти сведения им сообщал по внутренней связи Билл в специально отведенное для этого время.
   В каждой каюте имелись стенные часы, до этого никто на них не обращал никакого внимания, но теперь Хью обучил всех обращению с ними и дважды в сутки - в 8.00 и в 20.00 проводил обязательную радиоперекличку или просто беседу с экипажем. Постепенно к этому привыкли и стали считать таким же обязательным ритуалом, как, к примеру, обряд смены вахты у Конвертера на Большом Корабле...
   Все эти нововведения были восприняты экипажем с должным пониманием; строгая дисциплина (в несколько иной форме) являлась обычным делом и в их прежней жизни на Корабле - так что никого учить этому не пришлось. Алану, как только тот пошел на поправку, Хойланд объявил выговор за самовольную отлучку с корабля, но, чтобы несколько сгладить впечатление от такого строгого наказания, тут же поздравил с рождением сына и вручил ему свои наручные капитанские часы. Это было действительно очень строгое наказание. В свое время на Корабле "выговор" для простого смертного означал конфискацию всего имущества и скота, а "строгий выговор" - последнюю ступеньку перед отправкой в Конвертер.
   Вообще-то, надо сказать, что на Большом Корабле тяжелых больных никогда не лечили, их сразу отправляли в Конвертер. Это делалось не по жестокости, а из целесообразности, тем более что почти все медицинские познания погибли вместе с врачами во время восстания Хаффа и существовали только в виде легенд и знахарства. Поэтому Алан свое собственное выздоровление понимал как настоящее возвращение с того света, а подаренные часы и вовсе вернули его к жизни. Пристроив их на изуродованную правую руку, он мог часами слушать их тихий шелест и наблюдать за ходом секундной стрелки...
   В первые же ночные сутки Хью приступил к заполнению бортового журнала посадочного модуля N 3 звездолета "Авангард". Все произошедшее с ними с момента посадки и до наступления ночи он записал по памяти: в тех событиях трудно было ориентироваться по суткам, так как первый их день на планете был неполным. Но все последующие события получили в записях уже не только точную дату, но и конкретное время. Рождение Джо-Джима было записано так: "Первые сутки первой ночи, 2 часа 15 минут - родился Джо-Джим Махони; отец - Алан, рядовой, охотник; мать - Анна, рядовая, швея".
   Записаны были в бортжурнал координаты посадки: широта (она отсчитывалась от экватора) и долгота, измеряемая постоянным углом возвышения ночного солнца над горизонтом. Здесь же указывались и первые названия, данные людьми вещам нового мира - Проксима, Центавр, миты, лес, облака, дождь, молния, день, ночь. Планету свою после недолгих споров они назвали в точном соответствии с заветами Джордана - "Окончание пути" (Финиш Роуд). На практике такое длинное название не прижилось и от него осталась только вторая часть - Роуд, что кроме "пути" означало просто "дорогу". В конце концов это символично, ведь высадка на чужую планету группы неподготовленных к этому делу людей и являлась началом пути, дорогой в новый мир.
   Итак, забот у Хью вполне хватало. Немного разобравшись с организационными вопросами, все или почти все оставшееся время он проводил в центральном посту, осваивая сложную и интересную многослойную систему модуля, уровень за уровнем раскрывавшую свои секреты: чем больше узнал, тем больше нужно узнать еще. Билл, кажется, вообще не вылазил отсюда, разве что поесть - благо, это было совсем рядом.
   - Смотри, как умно и просто все здесь сделано, Хью. Рубка нужна только в полете. А на планете модуль - это Корабль, это наш дом, а сердце дома именно здесь - в самой его середине. Никто непрошенный сюда просто не доберется, а отсюда можно сделать абсолютно все. Вообще все, понимаешь?... Смотри.
   Он пробежался пальцами по клавиатуре. Перед Хью поочередно возникли лица всех членов экипажа. Хлоя причесывалась, собираясь на кухню, Алан сидел на койке и пытался есть суп левой рукой, Энни с ребенком спали.
   Хью присвистнул.
   - Этак ты можешь и меня в непотребном виде застукать невовремя... Нет, Билл, ты эту штуку отключи, она нам не нужна.
   Билл смутился.
   - Я еще только учусь, Хью... Вот нашел видеосистему корабля. Знать-то про это нам надо?... Так ведь?... Вдруг когда и пригодится?
   Хью пожал плечами. В целом, конечно, Билл прав.
   - А теперь смотри. - Билл подмигнул Хойланду. - Смотри, что сейчас будет.
   На экране вновь возникла Хлоя. Она дергала за ручку двери и громко ругалась.
   - Я ей дверь заблокировал. А сейчас открою...
   Хлоя едва не вывалилась в коридор.
   - Ладно, Билл, посмотрели и хорошо, - поморщился Хью. - Знаешь про эту систему - и все, больше ничего. А пока про нее забудь и эти шуточки оставь. Как командир говорю. Понял?
   - Так точно, капитан, - козырнул инженер. - А теперь смотри самое на сегодня интересное.
   Билл опять пробежался пальцами по клавиатуре (Как это у него ловко стало получаться!" - подивился Хью) и экраны потускнели, подернулись легкой дымкой тумана. Все они показывали разные картинки, медленно смещавшиеся по часовой стрелке.
   - Что это?
   - Это ночь вокруг корабля. Можно посмотреть в любую сторону и даже заглянуть под модуль. Там сейчас дождь и прохладно.
   Билл нажал какую-то кнопку и в нижнем левом углу всех экранов возникла таблица: давление - 732, температура - 13 Цельсия, ветер - северо-западный, 3 балла, влажность - 93 %.
   - Что это за цифры?
   - Пока не знаю, потом разберемся, - махнул рукой Билл. - Температура - это мне понятно, у нас здесь (он посмотрел на термометр на стене) 22 градуса, а там - 13, значит там прохладнее.
   На экранах медленно проплывали картинки знакомой местности, освещенные бледным светом ночного светила. Подробности смазывались клочьями проплывавшего мимо сероватого тумана, однако вполне четко видны были и деревья, и холмы, и ручейки, бежавшие мимо корабля к лесу. Одна из камер дала панораму медно-красного Центавра. Красивое зрелище! На другом экране поплыли в сторону какие-то темные столбы.
   - Что такое? Откуда взялись тут эти железки? - удивился Хью.
   - Посадочные штанги. Эта камера дает нижний обзор... Смотри, смотри, Хью! - Билл перешел на громкий шепот, как будто бы его мог услышать кто-то посторонний. - Смотри, вот они!... Под кораблем...
   В то же мгновение их увидел и Хойланд. Три огромные, неповоротливые на вид туши, низко склонившись, сосредоточенно копались в том самом месте, где днем стоял трап.
   - Кровь, - прошептал Хью, - там же кровь Алана... Они попробовали человеческой крови! Их надо убить, иначе всем нам будет плохо!
   - Убить и съесть, - добавил Билл. - Видишь, сколько в них мяса? Надеюсь, оно съедобно.
   Хойланд бросил на него сердитый взгляд.
   - Убить! Сначала найди оружие, а потом уж и говори об охоте.
   - Я его уже нашел, оно на складе. Но эта машина, - он кивнул на компьютер, - меня туда не пускает, пока не изучу весь корабль и не подготовлю экипаж. Я уже ходил туда пару раз, а она мне говорит - нет допуска.
   - Кто говорит? - не понял Хью.
   - Дверь. Черная дверь. Раньше вообще молчала, а теперь начала меня учить. Они, Хью, нас вообще как детей сейчас учат - то можно, а это нельзя.
   - Кто они? - вновь не сообразил Хойланд.
   - Да предки же наши, Хью Хойланд! Они такие мудрые, что все последнее время водят нас за ручку, боятся, что ушибемся. Я прямо-таки чувствую, что день ото дня становлюсь все умнее. И знаешь, мне это начинает нравиться...
   В этот самый момент один из зверей на экране поднял морду и посмотрел Хойланду прямо в глаза. Хью едва не вздрогнул, ожидая увидеть что-то ужасно-инопланетное и сверхъестественное, но... ничуть не бывало! Эта равнодушно жующая тварь с маленькими глазками кого-то ему живо напомнила. Что бы это могло быть? И тут он понял...
   - Смотри, Билл, ведь это же свинья!
   Билл с удивлением уставился в экран.
   - Точно!... И уши, и глаза такие же, только рыло подлиннее, и шерсть вместо щетины.
   - И лапы с когтями вместо копыт, - добавил Хью. - Видимо, они плохо бегают, иначе бы Алан от них так просто не ушел.
   - Алан! - Билл включил телесвязь с медпунктом. - Посмотри-ка на своих зверей. Ты у нас, получается, от свиней спасался, так что ли?
   Алан некоторое время молчал, изучая картинку на экране. Потом помотал головой.
   - Нет, Билл, это не они. Этих бы я так не испугался - это же свиньи. Пусть местные, но все равно свиньи. А свиньи сам знаешь как бегают - попробуй догони. Нет, те совсем другие, какие-то горбатые что ли, или растопыренные, и... ну не знаю, как еще сказать. А потом, разве свинья тяпнет тебя за руку на верхней ступеньке трапа? Она же не достанет...
   - Эй, ребятки, хватит вам больного мучать! - вмешалась в разговор Лайтни.
   - Все, отключаемся, - не стал спорить Билл.
   Хью вздохнул.
   - Алан теперь не охотник. Два пальца потерял, да еще на правой руке, как нож удержит?
   - Ну не скажи! Он и левой рукой не только с ножом, но и с пистолетом управится. Не хуже тебя будет владеть.
   - Пистолет? - насторожился Хью, услышав незнакомое слово. - Это что еще за штука?
   - Это и есть оружие, Хью. Мое и всего экипажа лежит на складе (там на сорок человек всего припасено), а твое личное оружие здесь, в капитанском сейфе - можешь открыть прямо сейчас. Тут у тебя два пистолета - лучевой и патронный, с обоймой.
   - Где? Покажи! - Хойланду не терпелось добраться до лениво разлегшихся под модулем кабанов. Аж руки зачесались от нетерпания и азарта!
   - Приставь вот сюда палец. Это твой оружейный сейф.
   Хью приставил палец к стенке. Однако, против ожидания, ничего не произошло, сейф не открылся. Вспыхнула красная лампочка и невозмутимый голос монотонно произнес: "Доступ временно закрыт. Требуется пройти соответствующий инструктаж. Материал в дискете N 3."
   - Вот это да! - рассмеялся Билл. - Они и тебя учат, как правильно себя вести.
   - Хафф побери, пока пройдешь всю эту науку, эти свиньи весь корабль изгрызут! - Хью бросил взгляд на экран, где косматые звери невозмутимо продолжали копать землю между посадочными штангами. - Этак они наш модуль скоро подкопают и на бок положат.
   - Не бойся, не подкопают. Мне тут одна мысль на ум пришла, - оживился Билл. - Уберутся сейчас как миленькие! Они же, Хью, яркого света не выносят, твари ночные. А у нас прожекторы есть, я их только перед твоим приходом обнаружил... Смотри!...
   Яркий луч света метнулся по экрану и уперся прямо в морду ближайшего зверя. Тот подпрыгнул от неожиданности, резко развернулся, и вся стая, сминая друг друга и кувыркаясь, бросилась в гущу леса. Не прошло и пары секунд, как поляна опустела.
   - Вот тебе и оружие, Хью! - Билл был доволен своим очередным открытием. - А ты говорил, что они медленно бегают!... Теперь суток пять сюда вообще больше не сунутся - будешь свои новые пушки на деревьях опробовать.
   Хойланд ничего не ответил и, вздохнув, уселся перед учебным экраном. Программа была составлено достаточно просто и доходчиво, и уже через час он знал, что такое бластер, как он стреляет и как заряжается от энергосистемы корабля.
   Странно, почему раньше, на Большом Корабле Хью никогда ничего не слышал о подобном страшном и сильном оружии? Вообще ничего... Ведь оно уже сотни лет применялось на Земле и обязательно должно было присутствовать в системе инженерной службы звездолета "Авангард". О чем-то другом сохранились хотя бы легенды, а об оружии - совсем ничего. Почему?...
   Хью не знал и не мог знать, что оружия на самом звездолете действительно никогда не было: зачем и кому нужно оно в полете? Оружием были укомплектованы только два десятка посадочных модулей и шесть грузовых орбитальных кораблей-челноков (о последних никто на Корабле даже и не догадывался, хотя два из них продолжали полет вместе с "Авангардом", пристыкованные к наружным фермам), и доступ к этому оружию был возможен по особым программам только при посадке либо при нестандартной ситуации высшего уровня - при встрече с инопланетянами в открытом космосе. Таким способом создатели проекта "Авангард" предполагали осуществление мер необходимой внутренней безопасности при неизбежной деградации экипажа в таком длительном полете. К сожалению, это не спасло людей от трагедии...
   Хойланд, получив такой желанный доступ к оружию (вместе с пистолетами ему вручили также несколько необходимых при выходе с корабля автономных аппаратов связи), хотел тотчас же его опробовать, но смог сделать это только после экспедиции в недра модуля. В тот же самый час, когда был, наконец, хотя бы частично решен вопрос с оружием, бортовой компьютер вдруг сообщил о недостатке воды в системах корабля и предложил немедленно заменить фильтры тонкой очистки.
   Хью в душе заранее был готов к тому, что нечто подобное именно сейчас обязательно должно было случиться. Почему?... Ну, во-первых, все шло у них в последнее время очень уж гладко и без сбоев - а так никогда не бывает, чтобы было одно только хорошее; если все очень хорошо - жди какой-нибудь пакости, и чем лучше было раньше, тем серьезнее будет эта самая пакость... Это во-первых... А во-вторых, Хью вполне серьезно подозревал, что в этом деле тоже не обошлось без всевидящего ока предков: они не хотели, чтобы он, Хью, сразу же побежал тренироваться со своим оружием, а давали ему время немного остыть, не горячиться и все обдумать, поэтому и придумали эту затею с водой.
   Билл не соглашался с подобными заявлениями; он утверждал, что воды действительно мало, а причиной ее потери явилась длительная утечка испарений через открытый в течении всего светового дня люк модуля, что чувствительно для замкнутой системы корабля. Впрочем, убедить Хойланда ему так и не удалось; тот продолжал считать, что предки слишком уж назойливо вмешиваются в их жизнь, а Билл все время идет у них на поводу и постепенно становится их рабом. Билл Эртц напомнил командиру, что не так уж давно тот искренне радовался помощи со стороны предков, а теперь его раздражает всякое их вмешательство. Вот именно вмешательство, заявлял Хью, слишком уж оно бесцеремонно и надоедливо...
   Так или иначе, но все равно им обоим пришлось, переодевшись в спецкостюмы (они висели в шкафах в тамбуре за черной дверью, которая на этот раз не была заблокирована), открыть люк и спуститься на первый этаж. Все тут было незнакомым и каким-то чужим, хотя и известным по схемам: колпаки защитных систем вспомогательных двигателей (маршевые двигатели располагались в другом месте, за кормой), кубы накопителей конвертера, блоки систем очистки воды и воздуха, трубопроводы, разноцветье электропроводки... Уже поставив новые фильтры (старые тут же сбросили в конвертер), Хью обратил внимание на странный цвет защитного колпака центрального двигателя.
   - Смотри, Билли, он прозрачный... Как ты думаешь, почему прямо под твоим креслом такой прозрачный колпак?... И лестница, видишь?
   Действительно, сверху, из центрального поста, прямо к прозрачному колпаку опускался металлический трап.
   - Не знаю. - Билл и сам был удивлен. - В схемах этого нет.
   - Быть того не может, чтобы предки хоть что-то забыли! - Хью теперь во всем происходящем в модуле подозревал очередную каверзу со стороны землян. - Они никогда и ничего не делали и не делают просто так... Ты еще не добрался до этих схем или они тебя к ним пока еще и близко не подпускают. Пойдем посмотрим, что это за подарочек они тут нам приготовили.
   Они подошли ближе, заглянули за стекло. Под прозрачным колпаком в тусклом свете технического аварийного освещения... мерцали какие-то экраны и приборы, темными пятнами выделялись два кресла.
   - Это еще что за штука? Видишь, Билл, здесь ручки управления, как в рубке. Это что, запасная рубка?
   - Ты сюда посмотри, - Билл провел рукой по поверхности ребра, окружавшего колпак (нет, пыли там не было - вентиляция в норме), - здесь что-то написано.
   - "Десантный вездеход, - прочитал Хью. - Автономный ресурс без дозаправки - 2000 миль. Изготовлено: Нью-Джерси, 2118 г."
   - Вездеход? Но он мне в схемах не попадался, - удивился Билл, - это точно... Нет никакого вездехода!
   - Да брось ты, Билли, - саркастически усмехнулся Хью. - Все в твоем компьютере есть, просто не про нашу честь. Сам же говорил, что они нас за ручку водят. Поэтому загадки, везде одни загадки. Тебе пока просто не положено про вездеход знать, а не то угробишь его в первом же полете. Не дорос еще, понял?... Я не удивлюсь, пожалуй, если вдруг выяснится, что и модуль наш - вовсе не модуль, а что-нибудь этакое...непонятное и непознаваемое...
   Хью развел в воздухе руками и рассмеялся, даже и не подозревая о том, насколько он в этот момент был близок к истине...
   На обратном пути из трюма они заглянули на инженерный склад. Хотя у Билла допуска к этой двери по-прежнему еще не было, капитана она пропустила в буквальном смысле слова без разговоров. Чего тут только не было!... На полках громоздились тюки ткани, обувь, бухты канатов, какие-то блоки, колеса, сварочные аппараты, трубы с винтовой нарезкой, детали неизвестных пока механизмов, десантные костюмы из прочной суперткани, переговорные устройства и что-то другое, совсем уже непонятное. Было здесь и оружие, много самого разнообразного оружия - от арбалетов и кинжалов до бластеров, было даже два тяжелых пулемета. Тут же хранился и боезапас, включая патроны, взрывчатку и гранаты (последнее в разобранном виде). Еще суток двадцать назад все это великолепие вызвало бы у них бурю восторга и могло привести к довольно печальным экспериментам, но теперь и капитан, и инженер, уставшие за последнее время от обилия обрушившейся на них информации, отреагировали на все это довольно вяло.
   - Ну что, будем все это разбирать? - спросил Билл.
   - Нет, сейчас ничего здесь трогать не надо. Все это нам дали надолго и больше уже никто ничего не даст, - грустно покачал головой Хью. - Это у нас последнее, что мы имеем; нужно, чтобы и детям отсюда хоть что-нибудь досталось. Будем брать только самое необходимое и только в крайнем случае.
   Взяли они с собой только наручные часы для всего экипажа, несколько мобильных аппаратов связи и еще два пистолета. Закрывая дверь склада, Билл обратил внимание Хойланда на табличку на противоположной двери тамбура: "Термохимическая лаборатория. Особый допуск."
   - Помнишь, Хью, такая же надпись была на той мастерской, где старуха-колдунья делала мьютам оружие? Даю голову на отсечение, что тут стоит точно такая же печь! А если так, то мы многое и сами можем сделать, был бы только металл в достатке!
   Вопрос с водой полностью решить так и не удалось - воды действительно недоставало. Поэтому ограничили, насколько это было возможно, ее суточное потребление. Кроме того Билл получил задание найти систему водосбора модуля в памяти компьютера. Такая система была в наличии, она состояла из сетки желобков в верхней поверхности корабля, однако могла действовать только при наличии атмосферной влаги. Все прошедшие ливни протекли мимо этой системы, так как она была отключена (внешняя поверхность корабля все еще соответствовала требованиям космических полетов). Систему активизировали, но как это всегда бывает, когда что-то очень нужно, этого, как на зло, уже нет: когда Билл подключил внешний водосбор, вечерние дожди уже закончились, а до утреннего сезона дождей оставалось еще немало времени. Конечно, и туманы что-то давали, но этого было крайне недостаточно. В любом случае, это был не выход, и вторую ночь на таком пайке, даже с учетом дождей, они просто не протянули бы. И кораблю, и людям требовался постоянный и надежный источник водоснабжения, и его поиски становились теперь главной задачей и командира, и всего экипажа на предстоящий день.
   Необходимо было опробовать новое оружие, и Хью с Биллом впервые за всю ночь опустили трап. Погода стояла великолепная. Дождь закончился, над головой сияло бездонное небо с мириадами незнакомых звезд, наискось пересеченное широкой полосой Млечного Пути. На востоке по-прежнему ярким, но холодным светом сиял кусок медно-красной сковородки ночного солнца, в его желтоватом освещении предметы меняли очертания, казались нереальными, призрачными. Ветер стих, все замерло и притаилось, ничто не шелохнется - ни листочек, ни веточка... Красотища-то какая!... Как в древних сказках...
   Хью прицелился в ближайшее дерево и осторожно нажал на спуск. Яркий тонкий луч иглой коснулся кроны дерева, перешел на его ствол и безо всякого видимого усилия срезал его начисто. Дерево с шумом повалилось на землю. Вот это машинка!...
   В последующие трое суток они выходили на поверхность Роуда еще дважды: первый раз, когда по совету Алана разбросали по поляне кусочки тушек митов, и второй раз, когда приманка сработала. Пара кабанов выбралась на опушку леса и долго принюхивалась, не решаясь подойти поближе. В конце концов один из зверей рискнул на вылазку и поплатился за это собственной жизнью, будучи развален напополам метким выстрелом Хью. Анализаторы пищеблока засвидетельствовали пригодность мяса к употреблению (что-то было сказано о каких-то левозакрученных молекулах; этого никто не понял, но ясно стало главное - эти звери съедобны). Теперь у них была в запасе солидная туша, тянувшая сразу на три десятка митов, а это означало, что по крайней мере на весь день экипаж от охоты был свободен и мог спокойно заниматься другими делами.
   Дел действительно хватало, и никто в экипаже не мог пожаловаться на скуку. Билл почти целыми сутками просиживал у себя в центральном посту, продолжая изучать корабль, последовательно, шаг за шагом, открывавший ему все новые свои стороны и возможности. Хлоя постоянно торчала на кухне, Элиза в своей каюте устроила пошивочную мастерскую и все время что-то кроила и шила, а Лайтни колдовала у себя в кабинете с красным крестом на двери. Подлечив Алана, она принялась за основательное изучение биологии, несколько раз со слезами проваливала экзамены неумолимому бортовому компьютеру, но с пятой попытки все-таки добилась своего - дверь биолаборатории открылась. В последние сутки ночи Лайтни приступила к очень важному для экипажа делу - поискам местных лекарственных веществ, используя для этого ближайшую к кораблю растительность (траву, корни, цветы, ветви, листья и кору деревьев и кустарников) и останки животных (шерсть, кожу, жир, внутренности кабанов и митов). На Большом Корабле знахари обучили ее методам работы с известными растениями и животными (ей, например, были знакомы целебные свойства свиного жира и печени), теперь же приходилось работать с неизвестными, и здесь лаборатория была как нельзя кстати. Результат мог появиться не скоро, и Хью, понимая это, не мешал Лайтни заниматься любимым делом и даже поощрял ее опыты со всеми этими растворами, настойками, выжимками, мазями... Лаборатория не вечна - когда-нибудь все эти склянки разобьются, приборы выйдут из строя, но приобретенный опыт всегда пригодится. Хойланд посоветовал жене завести лабораторный журнал и записывать в него все свои опыты.
   Однако, главной заботой и радостью всего экипажа и в первую очередь всех женщин стал маленький Джо-Джим. Наверное, ни один малыш во всей Вселенной еще не встречал такого живейшего участия и заботы, как Джо-Джим. Женщины постоянно толпились в каюте N 8, где жила Энни, но как-то успевали при этом справляться и со своими основными обязанностями. Стал появляться здесь и Алан, который продолжал лечиться в своем боксе, но уже постепенно становился обычным беззаботным весельчаком, каким был всегда; его крепкий организм, привыкший к невзгодам и трудностям еще на Корабле, и на этот раз справился с болезнью - он уже начал ходить на костылях, отставляя вперед свою перебинтованную и толстую как бревно ногу. К середине ночи он своим ходом добирался до каюты жены, и надо было видеть, как ворковали эти голубки над своим чадом...
   Это поражало Хойланда до глубины души: по Кораблю он не мог вспомнить примеров особо доброго отношения людей друг к другу, даже родственники порой воевали как последние враги. Что же происходит с ними, такими же обычными людьми, здесь, на чужой планете?... Неужто они становятся другими? Хью сейчас, пожалуй, не смог бы представить себе, что он пинками выгоняет женщин на планету из модуля... Но ведь именно так и было в первые их сутки после приземления... И прошло-то всего суток тридцать, не больше... Видимо, все дело в том, что у них сейчас каждый человек на счету и жизнь сама по себе здесь является гораздо большей ценностью, чем на Корабле... А, может быть, все дело в том, что раньше, на звездолете, Хью просто не обращал внимания на поведение людей в быту; он и не видел этого поведения, он был занят совсем другими делами - вершил перевороты, делал открытия, воевал, - но никогда не жил обычной мирной жизнью.
   Впрочем, вскоре Хойланду представился случай усомниться в лучших качествах людей и применить на практике свое привычное по Кораблю право кулака. За всеми текущими делами он упустил назревание серьезного скандала, к которому, как выяснилось, он имел самое непосредственное отношение. Скандал затеяла Хлоя. Она с самого начала была недовольна тем, что Хью взял себе вторую жену, однако сдерживала себя, внешне ничем не проявляя бушевавших в ней страстей, так как видела всю никчемность и бестолковость этой истеричной девчонки, которая не могла быть ей настоящей соперницей. Она держала эту девку, не имевшую даже имени, при себе на кухне, постоянными тычками и придирками давая понять, где ее настоящее место. Еще большую уверенность в том, что она, наконец, окончательно расправится с соперницей, Хлое дало ожидание собственного ребенка: Хью будет только ее мужем и ничьим другим. Хлое пришлось настрадаться еще на Корабле: первый муж был убит во время восстания мьютов, ребенок от него умер младенцем, и теперь она готова была драться за собственное счастье до полной победы.
   Ранение Алана, роды Энни и последовавшее вслед за этим неожиданное всеобщее признание и возвышение Лайтни больно ударило Хлою в самое сердце. Хью стал заходить к ней гораздо реже, все время он был с этой несносной девчонкой - они разговаривали, смеялись, даже целовались (Хлоя сама это видела), а она, Хлоя, оказалась ни при чем... В порыве дикой обиды она даже хотела отравить чем-нибудь эту злюку-выскочку, но вовремя удержалась от соблазна - знала, что за такое дело Хью ее просто убъет, а что же тогда будет с ребенком, который еще не родился?... Долго Хлоя сдерживалась, но однажды, когда она лицом к лицу столкнулась в коридоре со своей разлучницей, нервы ее не выдержали... и... началась потасовка, в которой никто не хотел уступать и которая возможна только между женщинами-соперницами - с вырыванием волос, с плевками в лицо, с кусанием, ляганием и царапаньем, с дикими воплями и страшными проклятиями...
   На шум прибежали все. Элиза попыталась было с ходу вмешаться в драку, но получив свое, с синяками и прядью вырванных волос бесславно отступила за спину мужа. Энни, если бы даже и хотела ввязаться в побоище (естественно, на стороне принимавшей у нее роды Лайтни!), не могла из-за слабости проявить нужную в драке прыть и удовлетворилась ролью стороннего наблюдателя, подбадривая себя и дерущихся воинственными криками, благо Джо-Джим в это время сладко спал. Алан, придерживая костыли, тихо посмеивался в сторонке: он с детства привык к подобным простодушным проявлениям страстей и даже находил в этом некоторое удовольствие, толкая под локоть Билла точно так же, как когда-то своего соседа по деревне: "На кого ставишь, приятель? Я на рыженькую. В ней жиру побольше". Билл тоже был не против небольшой женской потасовки, но зорко следил при этом, чтобы дело не кончилось серьезными увечьями. Прибежавший последним Хью, не сообразив в начале, что происходит, бросился было в пинки разнимать своих жен, но Билл силой удержал его:
   - Пусть додерутся, потом смирнее будут... Все мы устали, Хью, все на пределе, а людям нужна разрядка - кому подраться, а кому и на драку посмотреть... Пустячок, а приятно... Не мешай, дай людям душу отвести... Все будет хорошо...
   Схватка продолжалась еще некоторое время, но уже без прежнего азарта. Обе женщины уже не дрались, не кричали и не царапались, они молча стояли, тяжело дыша, наклонив головы и крепко держа друг друга за волосы. Ни та, ни другая не желала признать свое поражение, но не знала, как выйти из столкновения без ущерба для собственного самолюбия.
   - Ну а теперь иди, разнимай своих женушек... Пора, они уже устали...
   Хью быстро встал между Хлоей и Лайтни, отвесил каждой по ощутимой оплеухе.
   - Это вам в награду за смелость, девочки... А зачинщице еще достанется, обещаю, от души выложу, с плеча... Ну, кто первая в драку ввязалась? Отвечайте!
   Соперницы, растрепанные, в изодранной одежде, хмуро молчали, отплевываясь чужими волосами и испепеляя друг друга взглядами.
   - Хлоя была первой, - авторитетно заявила из толпы зрителей Элиза. - Я сама видела. Лайтни идет себе спокойно по коридору, идет и никого не трогает, а эта на нее ка-ак бросится... И началось!...
   Она оживленно принялась обсуждать с Энни все основные моменты потасовки: нечасто все-таки в последнее время удается увидеть такое любопытное зрелище; то ли дело было на Корабле - сплошные драки, на любой вкус!
   - Значит, ты? - тяжелый взгляд Хойланда остановился на Хлое.
   Та отвела в сторону раскрасневшееся, обрамленное гривой спутанных рыжих волос лицо, пожала плечами, скривив губы.
   - Ну, я, а что?... Ей теперь все можно, а мне...
   - Молчать! - заорал Хью. - Тебе,.дуре, драться-то сейчас как раз и нельзя: ребенка скоро мне рожать будешь. Ты об этом подумала?... Эх, влепил бы я тебе сейчас по первое число, не была бы ты на сносях!... И ты тоже хороша! - он повернулся к Лайтни. - Молодая да сильная, справилась с беременной бабой!... А еще лекарь!... Распустил я вас, бабы, но обещаю - больше этого не будет! Все!... Слушайте приговор! Даю вам обеим по выговору и по двое суток домашнего ареста! А тебе, Хлоя, никакой больше кухни, увольняю! Сиди дома, возьмешь иголку и будешь шить. Вместо тебя и Элиза справится, не больно уж сложная штука обед варить, а там и Анна подключится... А теперь расходитесь, игрища кончились, за работу пора...
   Конечно, драка - неприятное явление, но она имела не только отрицательные последствия, выразившиеся в открытой неприязни между женами Хойланда. Эта стычка внесла некоторое оживление в их однообразную ночную жизнь, сняла накопившееся за последние несколько суток напряжение и, наконец, многое расставила по своим местам. Впервые на корабле были проведены реформы в должностных обязанностях - Элиза стала главной хозяйкой, совместив должности зав. бытовым отсеком и повара, а Хлоя была разжалована в рядовые. Экипаж отнесся к этому с удовлетворением: раньше получалось, что семья Хойланда и командует, и кормит, и лечит; теперь же все более или менее справедливо. Билл при этом вполне серьезно посоветовал Хойланду придумать какое-то интересное занятие на следующую ночь, иначе драки, и не только между женщинами, станут обычным явлением. Хью и сам это понимал и уже в принципе знал, что он может предложить экипажу в виде развлечения следующей ночью.... Но все в свое время...
   А сейчас Хью сам засел за изучение земной жизни. Билл выделил ему отдельный экран в центральном посту, где Хойланд с интересом знакомился с той не очень большой информацией, которую отобрали для них предки (о многом, что касалось, в первую очередь, населения планеты, они говорили как-то мимоходом, вскользь, не желая, видимо, картинками высокого уровня жизни землян трамвировать психику своих далеких потомков, не по своей воле заброшенных в чужие неуютные миры). Впрочем, Хью жизнью населения Земли и ее историей особо и не интересовался. Его больше заботили вопросы астрономии планеты, ее геология, география, климатические условия различных зон, животный и растительный мир. Он справедливо полагал, что если Роуд похож на Землю по составу атмосферы, то и многое другое у двух этих планет должно если не совпадать, то подчиняться каким-то общим схемам и правилам. А отсюда следовало, что и на Роуде должны быть такие же океаны и климатические пояса, как и на Земле, эдесь тоже должно присутствовать обширное разнообразие растительных и животных видов, своеобразных, конечно, но построенных по той же системе эволюции Дарвина и его последователей. Интересовала Хойланда и метрология; он хотел понять, чем и как измеряли земляне время и расстояние, что такое сутки, как они складывались и в какие величины объединялись.
   Глубоко озаботил его вопрос о зиме. Хью знал, что его собственная планета не имела наклона оси, поэтому земной принцип смены сезонов здесь не действовал. Тем не менее, вокруг Проксимы Роуд вращался вместе с Центавром (будучи спутником последнего), а Центавр проходил полный круг по достаточно вытянутой эллиптической орбите (это было известно Хойланду еще со времени первых неудачных попыток сесть на это самое ночное светило). Получалось, что в зависимости от орбиты Центавра на Роуде будет в течение одного года по две зимы (точки максимального удаления от Проксимы) и по два лета (максимальное приближение к Проксиме). Весь год Центавра составил около 640 земных суток, то есть 16 полных суток (дней и ночей) на Роуде. Оставалось только выяснить, в каком месте своей орбиты в настоящее время находится Центавр. Хью долго считал и пришел к выводу, что ночное солнце постепенно уходит из своей дальней зимней точки, то есть наступает весна. Компьютер подтвердил его расчеты. Из этого следовало, что на той широте, где на Роуд опустился посадочный модуль, холоднее, чем 13 градусов Цельсия, никогда уже не будет, а вот теплее - сколько угодно, особенно в дневное время. И это повышение температуры следует ожидать уже в ближайшие три-четыре местных дня, потом станет опять прохладнее, потом - теплее... И так всегда... А это еще раз означало, что необходимо срочно найти воду, без которой летом будет крайне трудно. Это и есть главное дело наступающего дня... Наступающего или уже наступившего?...
   - Послушай, Билл, не пора ли уже показаться нашей Проксиме? Судя по часам, ночь уже закончилась.
   - Ну и чудак же ты, Хью, - от души рассмеялся Билл. - Все считаешь, считаешь, все орбиты всех планет задом наперед перекрутил, а не понял еще, что Проксима давно уже взошла.
   - Как это взошла? Почему же там, - Хью показал на экраны внешнего обзора, - еще так темно?
   - Вот я и говорю, что ты чудак, каких поискать. - с легкой усмешкой вздохнул Билл. - Проксима уже пять часов как взошла над горизонтом, но ее заслоняет Центавр... Теперь дошло до тебя?... Это называется солнечное затмение, оно у нас каждое утро будет по полной программе - почти на целые сутки.
   Вот это да!... Хью действительно забыл о том, что дневное светило лежит для них в той же плоскости орбиты, что и ночное. Впрочем, это простительно. Он же ведь ни разу еще не видел, как приходит восход. Вообще никогда нигде не видел...
   - Ладно, пойду немного отдохну. Когда солнце покажется, разбуди, я хочу на это посмотреть... Нет, даже немножко пораньше разбуди. Понял?... И вообще, всех сюда позови, пусть на восход посмотрят.
   - А, может быть, люк открыть и всем выйти?
   - Хорошо, только оружие не забудь... на всякий случай...
  

День второй. Лес и вода.

   Трудно обычными словами описать то великолепие, которое открылось нашим космическим робинзонам, когда они впервые в своей жизни увидели это величественное и магическое зрелище, именуемое восходом солнца.С трапа спустились не все. Энни с малышом и Алан остались наблюдать рассвет в центре управления. а Лайтни с Хлоей еще отсиживали свой домашний арест. Поэтому только трое - Билл Эртц с женой и Хью Хойланд - ступили в этот рассветный час на сырую почву своей планеты.
   Шел мелкий, почти невесомый как туман, утренний дождь. Хью ощущал удовлетворение -уже вторые сутки запасы воды пополнялись, и если даже предстоящая экспедиция будет достаточно длительной, экипаж без воды не останется. Небо почти сплошь было затянуто тяжелыми серыми облаками. Однако, в этот утренний час природа словно сжалилась над своими пасынками. Небо на востоке очистилось, в разрывах туч рельефно высветились лучи Проксимы, идущие откуда-то из-за потемневшего, уже не медно-красного, а почти черного лика Центавра.
   И вот, наконец, над самой вершиной потухшего ночного солнца показался ослепительно сияющий краешек настоящего дневного светила. Пронесся свежий ветерок, и тут же, как будто бы только и дожидаясь этого живительного дуновения, все вокруг ожило и заговорило на своем языке: зашумели поникшие деревья, защебетали птицы, с холмов раздалось знакомое уже цокотанье митов и еще какой-то неизвестный доселе утробно-грозный рев донесся из глубин леса...
   Почти сразу же небо вновь затянуло серыми низкими тучами, но теперь и тучи эти выглядели совсем иначе, чем ночью - сквозь их толщу весело просвечивало солнце, оживляя все вокруг. И так будет еще два десятка суток...
   Хью с Биллом начали сборы в дорогу уже в первые дневные сутки. Ожидая, пока прекратится теплый утренний дождик, они подгоняли по себе принесенные со склада десантные спецкостюмы, способные выдержать давление горного обвала, прилаживали к ним аппараты связи, радиомаяки, оружие, комплекты веревок и крючьев, топорики, фонарики, бинокли, фляжки с водой. Особое восхищени Билла вызвали прочные десантные ботинки на прорезиненной подошве и легкие непромокаемые плащи с автономной системой подогрева. Хью с явным одобрением примерил прочный шлем из неизвестного легкого материала. В стекло, защищавшее глаза, было вмонтировано много всякой всячины: компас, часы, тепловой радар и экран компьютера. Изображение, висевшеее перед глазами прямо в воздухе, не мешало движению, но даже, наоборот, помогало ему. Чудеса!... Шлем поддерживал постоянную связь с модулем, а переключался голосом либо нажатием на наушник.
   Разведчики запаслись копченым мясом кабана, взяли с кухонного склада десантные спецпайки. Лайтни вручила им аптечку, пояснила, как ей пользоваться и для профилактики сделала им обоим какую-то прививку, повышавшую, как она объяснила, силу организма в борьбе с любой заразой. Между делом она попросила собрать и принести ей любые незнакомые растения, особенно с колосками - для того, чтобы развести их на зерно (хлеба они не пробовали с момента бегства с Корабля).
   Перед уходом Хью особым приказом назначил главным в свое отсутствие Алана Махони, которому вручил пистолет с обоймой (стрелять левой рукой Алан научился еще раньше) и строго-настрого наказал оружие это в ход пускать только в самом крайнем случае и из модуля никуда и ни при каких условиях не высовываться до самого их с Биллом возвращения. Бортжурнал Алан, впрочем, вести сам не мог - и не потому, что едва не лишился правой руки, а по причине полной неграмотности. Единственным грамотным человеком на корабле оставалась Лайтни; ей и поручили вести все записи в книгах и держать постоянную связь с Хью и Биллом, для чего выдали во временное пользование точно такой же десантный шлем, какой был и у самих разведчиков. Перед ее взором теперь все время будет та же самая картинка, что и перед глазами мужа, что значительно облегчит общение. По крайней мере, так думали все они. Во избежание каких-либо неприятностей и мятежей (так Хью и сказал - мятежей!), он назначил свою младшую жену бортинженером на все время экспедиции. Билл, в свою очередь, тайком от всех, даже от Хью, ознакомил Лайтни с обучающей системой компьютера и попросил ее от себя лично обязательно научить грамоте Лиззи.
   - Это на случай, если мы не вернемся, - улыбнулся он. - Всякое бывает... Все-таки в первый раз...
   В других обстоятельствах такие меры предосторожности могли бы показаться излишней перестраховкой; но одно дело, когда на планету опускается корабль с полудюжиной специально обученных и подготовленных к высадке натренированных мужчин, совсем другое - когда оба здоровых мужика уходят в полном смысле слова в неизвестность, а на борту остаются только беременные бабы с малым ребенком да один полуживой инвалид. И грамотой из всех владеет только одна, и та с техникой практически не знакома... Есть тут отчего задуматься. Одно дело - просто выжить (корабль для этого и был предназначен), другое - жить на этой планете и через сто лет, и через двести... Для этого и отправились в свой первый поход Хью Хойланд и Билл Эртц, не имевшие совершенно никакого опыта перемещения по поверхности планеты, не говоря уже о спецподготовке, которую получает любой космодесантник... Предки, конечно, хорошо позаботились о снаряжении, но своего личного опыта, вполне обычного для них самих, они никак не могли передать своим правнукам...
   Направлением своего движения разведчики выбрали запад - именно потому, что на запад и бежали все ручейки во время дождя. Там была вода. А вода - это жизнь.
   Солнце светило им в спину, бросая вперед длинные утренние тени. В лесу тени искажались, ломались, а временами и исчезали вообще. Лес был для людей чем-то чужим, незнакомым, неизвестным, за каждым кустом мерещились странные фигуры, мерцали чьи-то глаза. Руки нервно сжимали рукоятки бластеров.
   Хью шел впереди и, не оборачиваясь, спрашивал время от времени:
   - Билл?
   - Все в порядке, Хью. Я здесь...Вокруг никого нет. Радар молчит...
   Шли они недолго, не более получаса. Местность постепенно уходила под уклон, лес поредел и вдруг внезапно закончился... Впереди вновь расстилалось открытое пространство, но оно резко отличалось от той холмистой степи, к которой успели уже привыкнуть обитатели корабля.
   - Ах!... Красота какая! - прозвучал в наушниках нежный голосок.
   Хью вздрогнул.
   - Мне что-то послышалось, Билли.
   - Это я, Лайтни. Я же вижу то же самое, что и ты, Хью... Ты что, испугался? - звонкий смех заставил Хойланда покраснеть.
   Вид перед ними открывался и в самом деле величественный, хотя и достаточно суровый. Они оказались на самом краю высокого плато, уступами обрывавшегося глубоко вниз, в обширный каньон. Крутые темно-серые и коричневые обрывы, гряды желтых песчаных откосов, хаотичные россыпи разноцветных камней, редкие синеватые рощицы уходили куда-то далеко-далеко, туда, где серебристо блестело нечто извилисто-гладкое, словно лента, и дрожащее, как марево пара над раскаленной сковородой. Вдали, в голубой дымке, слабо проступали отдельными пятнами какие-то возвышенности.
   - Там вода! - показал рукой Хью на извилистую ленту реки. - Будем спускаться...
   Тонко зазвенел в ушах сигнал теплового радара.
   - Что-то живое движется, Хью! - прошептал Билл. - Слева от нас, внизу... Вот оно!
   Хойланд всмотрелся. По россыпям камней ближнего откоса скакало какое-то страное существо песочного цвета - с копытами, как у свиньи, но с рогами на голове.
   - Это коза, - вспомнил Хью уроки земной географии, - она питается травой. Травоядная.
   Вдруг из камней взметнулось вверх что-то длинное, круглое как бревно и, мгновенно охватив козу, рвануло ее вниз. Мелькнули в воздухе копыта, раздался сдавленный крик и все стихло.
   - Что это было, Хью? - Билл схватился за бластер.
   - Не знаю... На Земле таких тварей, кажется, не было. Судя по всему оно там плотоядное.
   - Не нравится мне все это, - покачал головой Билл. - Так вот сунешься - и сразу кому-то на обед... Пикнуть не успеешь...
   - Ребята, - в ушах раздался взволнованный голос Лайтни, - возвращайтесь назад... Страшно...
   - Замолчи! - Хью чуть не выругался в микрофон. - Просто мы здесь в первый раз и не все еще знаем. Когда поймем...
   - Будет уже поздно, - криво улыбнулся Билл. - Это ты хотел сказать? Не сердись, командир, мне тоже не по себе.
   - Хорошо! - остыл Хью. - Что ты предлагаешь?... Спускаемся вниз?
   - Давай сначала все хорошенько рассмотрим - у нас же есть бинокли. Главное - найти ровную площадку для посадки модуля где-нибудь возле воды...
   - Судя по всему, ее в этом хаосе найти будет трудно, - заметил Хойланд, рассматривая окрестности реки. - И просто так ломиться через эти завалы вряд ли имеет смысл. Просто дикая природа какая-то!
   - И природа дикая, и мы с тобой не бог весть какие умники. Как дети, которые в первый раз вышли на прогулку одни, без взрослых и всего еще пугаются... Нам здесь жить, Хью, хочешь-не хочешь, а к этой дикой природе придется привыкать.
   - Прежде всего надо в ней выжить, Билли... Нет, здесь мы с нашим опытом не прорвемся.
   - А что же делать? - Билл Эртц тоже смотрел в окуляры на воду, такую близкую, но недоступную.
   - Видишь там, севернее, лес спускается пологим склоном? А дальше - трава до самой реки... Пойдем туда...
   - Согласен. Берем курс правее. Пошли...
   Они вновь углубились в лес. "Как раз на ту самую железку идем, что прошлым вечером показалась на солнце, - отметил про себя Хью. - Билл-то про нее еще не знает".
   - Билли?
   - Я здесь, Хью. Все в норме.
   - Слушай, Билл, подойди поближе и сними шлем... Дело есть, надо поговорить.
   - Эй, ребята, вы что там задумали? - ворвался в наушники озабоченный женский голос. - Хватит с меня ваших шуток!
   - Анекдот хочу рассказать... Не для твоих ушей, девочка, так что подожди пару минут.
   Хью кратко сообщил Биллу о таинственной железке, отмеченной на экране.
   - Все равно мимо будем проходить. Давай посмотрим, что там такое? Ей, - он кивнул на шлем, - пока ничего не говори, сама все увидит.
   Билл кивнул, соглашаясь, и они, водрузив амуницию на место, вновь зашагали по склону.
   Странно, но теперь, после происшествия с горной козой, оба разведчика почувствовали себя в лесу более уверенно, чем на открытой местности. В конце концов, здесь есть куда укрыться от опасности или, наоборот, есть где устроить хорошую засаду. В этом отношении лес мало чем отличался от железных лабиринтов внутри Большого Корабля, где не так уж трудно было научиться ориентироваться в пространстве.
   Шли они долго, часов пять, время от времени менялись местами, изредка останавливались отдохнуть и подкрепиться.
   Вокруг них стеной стоял лес, то густой и непролазный, то разреженный, с мягкой травяной подстилкой. Наверху, в кронах деревьев, щебетали невидимые отсюда птицы, верещали, прыгая с дерева на дерево, какие-то зверьки с длинными, закрученными кольцами хвостами. Пару раз тропу перебежали пятнистые козы, а однажды в просветах меж стволами деревьев показалось несколько больших серых зверей. Один из них, самый крупный, остановился как раз напротив наших путешественников, с шумом втянул в ноздри воздух, принюхиваясь к незнакомцам, недовольно фыркнул и, опустив голову, копнул землю передней ногой.
   - Сердится! - шепнул Хью. - Стой спокойно, не шевелись. Стрелять только при нападении.
   - Пусть уйдет, - согласился Билл. - Зачем нам здесь эта туша?
   Туша действительно была солидная - тонны на две-три, не меньше. Куда до нее даже кабану! По виду - нечто среднее между земным слоном, бегемотом и буйволом (Хью уже знал про них) - ноги и корпус как у слона, на спине и на боках мощная броня, на массивной голове закрученные назад рога. Огромные желтые рога были расположены и на длинном, далеко выступавшем вперед рыле - сразу три, передний из которых (самый большой) был наклонен вперед. Животное это, скорее всего, было травоядным, но вело себя достаточно агрессивно.
   - Это самец-хозяин, - шепотом пояснил Хью. - Свое стадо охраняет.
   - Да такую глыбу ни один хищник не одолеет! Кого ему здесь бояться?
   - Он за детенышей беспокоится... Стой смирно! - быстро добавил Хью, заметив, что этот живой танк, пропустив вперед свое стадо, разворачивается в их сторону. - Бластер приготовь.
   Развязки, однако, не последовало. Зверь, видимо посчитав, что достаточно уже припугнул этих двуногих незнакомцев, круто развернулся и мгновенно исчез в гуще леса - даже ни одна ветка не шелохнулась.
   - Такая громадина, а как тихо движется, будто крадется - ни шороха, ни звука.
   - Зато нас на две мили, наверное, слышно - так усердно топаем.
   - Это хорошо, пусть все заранее разбегаются. Сейчас нам встречи ни к чему. А вообще-то, Билли, в этом лесу можно хорошо поохотиться - зверя много.
   - Ты прав, - согласился Билл Эртц. - А где наша лесная нимфа, почему молчит? Эй, Лайтни, ты где?... Лайтни?...
   - Я просто смотрю, - вздохнула в наушниках дежурная по модулю, - смотрю и стараюсь молчать...
   - Не испугалась?
   - Да, - после паузы отозвалась Лайтни, - Я... шлем сняла и зажмурилась, когда... этот зверь на вас...
   - А вот этого делать нельзя! - строго заметил Хью.- Пусть нас даже живьем растопчут, но ты все должна видеть. Понимаешь? Для вашего же блага...
   Прошло еще два часа. Зуммер радара звенел почти постоянно, и по его тональности друзья постепенно научились отличать крупную дичь от мелкой, стаю от одиночки. Направление на живой объект указывалось зелеными огоньками на стекле-экране шлема; огоньков этох подчас светилось до двух десятков одновременно.
   - А хладнокровных тварей радар сможет засечь? - поинтересовался Хью.
   - Отвечаю, - с расстановкой, подражая компьютеру, произнес Билл, - он фиксирует: а) все, что движется, б) тела с температурой выше окружающей среды. Понятно?
   - Понятно, - пробормотал Хью и..., судорожно сглотнув слюну, остановился как вкопанный. Совершенно неожиданно он вышел на открытое пространство, посреди которого стоял... их посадочный модуль!
   - Хафф побери!... Неужто заблудились?
   - Что там такое? - Билл уткнулся в его спину.
   - Домой, говорю, пришли... Шли все вниз да вниз, а вышли наверх... Чудеса!... Лайтни, встречай скитальцев, готовь обед! Мы вернулись...
   Они вышли из леса и помахали руками.
   - Что ты молчишь, Лайтни? Опять шлем сняла? Ну и задам же я тебе сейчас по первое число!
   - Ребята, подождите! - голос Лайтни дрожал от волнения. - Вы, что, уже вышли из леса?... Уже идете к модулю?
   - Да, - пожал плечами Хью, - а в чем, собственно, дело? До тебя двести метров, открывай люк.
   - Но... я вас не вижу!... Модуль на ваших экранах вижу, а вас... вас нет... К нам из леса никто не вышел. Понимаете?... Приборы говорят, что до вас 18 миль...
   - Что?... Ты с ума сошла?... Или это твоя техника, Билл, над нами опять издевается? Какие 18 миль? Что вы мне голову морочите?
   - Хью! Я ничего не понимаю, Хью! - разрыдалась Лайтни. - Но вас нет, и я люк не открою! Не сердись, но я боюсь... Нет...
   У Хойланда с языка готовы были уже сорваться целые водопады крепчайшей ругани, но тут Билл Эртц крепко взял его за локоть.
   - Дай-ка сюда бинокль!
   С минуту он стоял, рассматривая модуль.
   - Не может быть!... На, сам взгляни...
   Хойланд перехватил из его руки бинокль, поднес окуляры к глазам, в недоумении пожал плечами. Что там могло случиться? Кажется, все в порядке, модуль без повреждений, все на месте.
   - Ты на номер посмотри...
   - Номер?... Номер как номер, восьмерка... Что... восьмерка?... Откуда здесь номер восемь? Это что за шутки, Билл? Объясни, я не понял.
   - Я так думаю, что это не наш модуль, Хью.
   Хойланд еще раз осмотред модуль в бинокль.
   - Невероятно!... Это модуль с "Авангарда"... Они же улетели с Корабля двести лет назад, во время мятежа... Как же он смог сюда попасть? Да еще раньше нас?
   - Ну, что раньше - это понятно. А вот как сюда - это не знаю.
   - Слушай, ты можешь прямо сейчас связаться с компьютером корабля?
   - Да, могу.
   - Спроси у него, возможно ли такое, чтобы модуль совершил здесь посадку сразу же после мятежа Хаффа?... Лайтни, ты меня слышишь?... Прости меня, я был не прав. Успокойся, девочка, ты молодец... А мы с Биллом просто нашли другой модуль, вот и все. Наблюдай за нами дальше. Мы идем к модулю, будь внимательна.
   Местность, среди которой разведчики обнаружили чужой корабль, только на первый взгляд напоминала уже знакомый им пейзаж. Модуль N 8, по всему видно, совершил не случайную (по выбору компьютера), а вполне управляемую посадку на тщательно подобранную заранее площадку. Он уютно расположился на небольшом возвышении посреди обширной поляны, прикрытой со всех сторон лесом, на берегу небольшой лесной речушки, бойко сбегавшей по камням вниз, к далекой туманной реке.
   Вот она, вода!... И совсем не надо идти за ней куда-то вниз, ведь у каждой реки есть свои притоки, а в лесу их гораздо больше и они полноводнее.
   Возле самого корабля из-под камней бил родник, вода клокотала в его истоке, затем накапливалась в небольшом, выложенном руками людей, бассейне и быстрым ручьем устремлялась к речке. Хью прямо рукой зачерпнул пригоршню воды и с удовольствием напился.
   - Хороша водичка!
   - Пришел ответ от компьютера, капитан.
   - И что же он говорит?
   - Такое вполне возможно. Мятеж Хаффа произошел на 54-м году полета. Расчетное время пути - 60 лет. Понимаешь, они были уже почти на финише, когда все это случилось!
   - И что же?
   - Конвертер главного двигателя уже четыре года работал в режиме торможения. Скорость упала. И когда Корабль проходил очень близко от Проксимы, она захватила его своим притяжением. С тех пор он вращается вокруг нее по очень вытянутой орбите, выходящей за пределы системы.
   - Как комета?
   - Да, комета под названием "Авангард"... С экипажем дикарей... Период обращения - 70 земных лет. Первое приближение - в 2178 году, через шесть лет после Хаффа. Именно тогда, или немного раньше, и сел сюда этот модуль. За прошедшие 210 лет Корабль еще трижды подходил к Проксиме, последний раз в этом 2388 году по земному счету лет. Так он и будет болтаться в космосе до самого своего конца.
   - Вот это новость!... Значит, Корабль здесь?... А полет был завершен уже двести лет назад... Идиоты... Какие идиоты...
   - Кто?
   - Да этот Хафф со своими придурками! Вместо того, чтобы высадиться здесь и жить, как нормальные люди, они обрекли экипаж на вечное заточение в этом железном гробу... Представляешь, если бы еще тогда здесь приземлились все модули, а не один этот, - он бросил взгляд на мертвый корабль, - и все с полными экипажами, представляешь, как как бы мы сейчас тут хорошо жили?
   - Не пришлось бы, по крайней мере, в одиночку бродить по незнакомому лесу, - пробурчал Билл. - да что толку говорить о том, чего не было.
   И никому из них даже и в голову не пришла мысль о том, что в случае успеха они (по замыслу авторов проекта "Авангард") должны были вернуться на Землю: для них Полет был движением только в одну сторону - к Центавру, иного просто не существовало...
   - Это точно! - отозвался Хью на реплику Билла. - Но одно тебе еще скажу - нет худа без добра, как учил меня еще лейтенант Нельсон; добрый был человек, упокой Джордан его душу. Мы нашли не только второй модуль, мы нашли воду - и не в низине, а наверху, причем в лесу. Здесь нас и ливнем не смоет, и зноем не высушит. Лес и вода - что еще надо человеку для жизни?
   - Ты решил остановиться здесь?
   - Да... И этот модуль, - Хойланд похлопал рукой по посадочной штанге небесной машины, - нам тоже сгодится. Здесь куча железок, все в дело пойдет. Пойдем посмотрим, что там внутри.
   Они обошли вокруг корпуса модуля, присматриваясь к люкам. Правый шлюз был плотно закрыт, дверца левого шлюза была чуть-чуть отворена и из-под нее виднелась выдвинутая наполовину лестница трапа. По пути им попался холмик, увенчанный покосившимся от времени ржавым железным крестом с потускневшей табличкой: "Сигурд Бергман, пилот. 2140-2191".
   Люк с левой стороны открылся легко. Но для того, чтобы дотянуться до него, Хойланду пришлось вскарабкаться на плечи более масивного Эртца.
   В корабле было темно. Двери пришлось открывать вручную, при свете вмонтированных в десантные шлемы фонарей. Только одно яркое пятно светилось в рубке модуля N 8 - часы с питанием на изотопах тяжелых металлов - хоть тысячу лет работать будут, лишь бы механизм не подвел. Билл нажал на пульте пару кнопок, попытался включить аварийное освещение, запасное питание - все было бесполезно.
   - Энергия вся вышла. Еще лет сто назад, если не больше...
   - А снова запустить можно?
   - Не знаю, потом посмотрим.
   В первой же каюте они обнаружили скелет того, кто когда-то поставил крест возле модуля. Левая рука его была переломлена в предплечье, рядом с правой рукой лежала авторучка. Хью заметил раскрытую книгу на столике.
   - Смотри, бортжурнал. Берем с собой.
   - "Элиас Форд, инженер-гидравлик, - прочитал Билл на кармане комбинезона. - Нужно похоронить его по земным обычаям.
   Другие каюты были пусты, только одна была завалена какими-то коробками.
   Они завернули скелет в первую попавшуюся одежду, взяли на складе лопаты и выкопали рядом с крестом еще одну яму. Земля, несмотря на обилие камней, копалась легко, так как состояла из рыхлого песка с примесью перегноя; до глины они так и не добрались. Лайтни им не мешала; с тех пор, как Хью на нее накричал, она не произнесла ни слова, а на вопросы отвечала односложно - да, нет.
   - Почему здесь, в модуле, все двери открыты? - спросил Хью, выбрасывая песок из ямы.
   - Они не открыты, а разблокированы. Человек нажмет на ручку и пройдет, а зверь никогда не заберется. Энергии нет, значит помощь возможна только извне. Так работает система.
   После похорон разведчики при свете фонарей осмотрели весь модуль. Все здесь располагалось точно так же, как и в их собственном корабле. Склад был опустошен наполовину, оружия не было вовсе, если не считать двух-трех пистолетов и приличного запаса взрывчатки, но имелось много новых, ранее незнакомых предметов - сварочные аппараты, геологоразведочные приборы, буры, различные емкости, горы арматуры и брезента. Имей Хью достаточный опыт землянина, он бы с полным основанием мог утверждать, что все эти железки принадлежали золотоискателям либо иным каким-либо джентльменам удачи. Все это было аккуратно уложено и упаковано. В медпункте, напротив, царил крайний беспорядок: все разбросано, что-то даже разбито - видно, что тут хозяйничали, причем в спешке, отнюдь не специалисты. В пищеблоке - и на полках, и в холодильниках - ничего, кроме нескольких разорванных пакетов НЗ, не сохранилось, на полу валялись пустые банки.
   - Понятно, - хмуро произнес Билл Эртц. - Руку сломал, ослаб и не мог уже следить за модулем. Так и умер от голода, когда энергия закончилась.
   - Так ведь они здесь по крайней мере восемь или девять земных лет прожили, это восемь десятков местных дней. А что-то ничего, кроме ямы с водой, не сделали.
   - Отчаяние, Хью, отчаяние... Зачем им было жить? Они же бежали от войны и остались только вдвоем... Видишь, даже центр управления не развернули... не догадались.
   Он немного помолчал.
   - А потом, откуда нам известно, что здесь их единственное место стоянки на этой планете? Планета большая...
   - А откуда нам известно, что их было всего двое и что больше никто здесь не приземлялся? - парировал Хойланд. - С Корабля тогда ушли все модули, кроме нашего...
   - Ребята, - вмешалась в их спор Лайтни, - сутки кончаются, уже 23.50. У нас все спят.
   - Неужто? - поразился Хью. - Как время быстро летит...Тогда и нам пора отдохнуть. Завтра пойдем обратно.
   На ночлег устроились в шлюзовой камере модуля. Здесь, по крайней мере, было не так темно и душно, как внутри, но в то же время безопаснее, чем снаружи. Сквозь сон Хью слышал грызню пришедших на водопой зверей. Хорошая здесь будет охота, назовем это место Кэмп-Бергман, в честь того пилота, что открыл его для нас...
   Обратный путь был значительно короче. Теперь разведчики уже не петляли по отрогам каньона, а двигались по привязке своего корабельного маяка. Такой же маяк для того, чтобы облегчить предстоящий перелет, они установили и на погибшем модуле N 8.
   Дорога шла вверх по склону, солнце теперь светило прямо в лицо, играя и переливаясь бликами в гуще листвы, поэтому Хью, шедший первым, не заметил опасности и едва не провалился в какую-то темную нору.
   - Ах! - только и сказала его жена, когда нижняя половина Хью исчезла в земле. Билл, бросившись на выручку, мигом выдернул товарища наружу и оттолкнул в сторону.
   - Там кто-то дышит! - заявил Хойланд, едва успев перевести дух.
   Билл пожал плечами: датчики молчат - значит там никого нет.
   - Не веришь? Сам посмотри.
   Эртц осторожно посветил фонариком по стенам дыры. В яме, собравшись в тесный клубок, лежало штук пять жирных ночных кабанов.
   - Спят! У них температура тела ниже окружающей среды и они не двигаются, вот и молчат твои датчики...
   - Надо место заметить, - предложил Билл. Он нашел в рюкзаке и привязал к дереву небольшой радиомаячок. - Знатная охота будет! Только бы вездеход от модуля отцепить.
   - С погибшего сними. Он тебе его за просто так отдаст, пока без энергии.
   - Точно! Ты гений, Хью!
   - Я давно это знаю...
   В наушниках раздалось приглушенное фырканье Лайтни.
   - Ага, подслушиваешь! - притворно рассердился Хью. - Все предкам про тебя расскажу! Муж едва на обед к зверям не попал, а она смееется.
   - Не ври! Заснул на ходу и нашел себе ночлежку, - тут же отпарировала Лайтни. - Среди таких же косматых, как и сам...
   Датчики радара постоянно пищали, указывая на мелкую живность, по экрану мелькали зеленые точки - птицы, хвостатые бормотуны, раскачивавшиеся на лианах под сводами леса, мелкие зверушки, похожие на митов. Тот, кто шел первым, собирал по пути разные травки и показывал их через экран Лайтни. Она командовала: это бери, и это бери, а это у меня уже есть.
   - А это что за чудо? - Билл поднял с земли странное растение: толстая ножка, а поверх нее - ярко-красная шляпка. - На Хлою похоже, когда она от солнца прикрывается...
   - Это гриб, Билл! - заверещала от удовольствия корабельная знахарка. - Бери, бери, и еще посмотри - нет ли таких грибов рядом.
   Они набрали с десяток таких странных растений.
   До выхода из леса осталось не больше полумили, когда внезапно смолк птичий гвалт, куда-то исчезли неугомонные бормотуны, попрятались миты. Над лесом повисла гнетущая тишина, писк радаров разом прекратился...
   - Что-то мне не по себе, Билли, - шепотом заметил Хью. - Такое впечатление, что началась большая охота... На нас... Давай-ка остановимся и осмотримся.
   Они внимательно оглядели вокруг каждый куст, каждое дерево. Никого... Радар упорно молчал. Чего или кого ожидать - непонятно. Приготовив бластеры, медленно двинулись вперед.
   Вдруг на экранах возникла и метнулась зеленая точка. Звук сообщал о том, что впереди быстро движется что-то живое и достаточно крупное. Точка переместилась слева направо, опять налево и замерла впереди, прямо покурсу, постепенно затухая. В просветах между деревьями уже просматривалась степь и ярко блестевшая в лучах утреннего солнца антенна модуля.
   - Ты что-нибудь такое странное видишь, Билл?
   - Нет...
   - И я тоже ни Хаффа не вижу. А ты, Лайтни, ничего там не заметила на опушке?
   - Нет, выход из леса свободен. А что там в лесу, я не знаю, вам виднее.
   - Ну что, прямо идем или обойдем?
   - Лучше уж прямо, чем ждать прыжка на спину...
   Они разошлись: Билл - правее, Хью - левее. Точка на экране ярко разгорелась, дернулась было, но осталась на месте и, моргнув, вновь исчезла.
   До поляны оставалось всего шагов двадцать, как вдруг радар запищал на полную мощность, что-то длинное, круглое и зеленое упало сверху, бросило Хью на землю, схватило его поперек туловища и крепко сжало, пытаясь раздавить как скорлупу.
   - Билл!... Оно наверху!... Стреляй!...
   Все было кончено еще быстрее, чем началось. Хью, внутренне готовый к любой каверзе неведомого врага, тут же, не думая, нажал на спуск бластера и откатился в сторону. Гибкая зеленая удавка, срезанная наискось, забилась в агонии. Страшный рев, сопровождаемый каким-то диким шипением, раздался из-под крон деревьев, и именно туда, в эту шипящую злобную пасть, и всадил Билл острие своего луча.... И еще раз прошелся по этому месту, и еще... Сверху посыпались срезанные сучья и... окровавленные, дергающиеся куски того, кто совсем недавно еще наводил ужас на весь лес. Потом грохнулась вниз и остальная часть туши.
   Хойланд, шатаясь поднялся на ноги, сбросил с себя агонизирующее щупальце с двойными рядами каких-то крючьев и присосок. Он тяжело дышал, его била крупная дрожь... Слава Джордану, костюм выдержал давление, не то он был бы уже в Полете... В ушах все еще стоял крик жены: "Хью!... Поберегись!"
   Билл, разгоряченный молниеносным сражением, все еще сжимал в руках бластер, напряженно ожидая повторной атаки. Но, судя по оживлению, произошедшем в лесу, эти твари охотились в одиночку. Вновь, как ни в чем не бывало, запели птицы, откуда-то вынырнули стаи хвостатых бормотунов. побежали по своим делам миты.
   - Ну как, ожил?- Билл встряхнул Хойланда, тупо стоявшего возле дерева с бластером в руке. - Пойдем, посмотришь, какую знатную добычу мы с тобой подстрелили.
   Хью с отвращением приблизился к дергавшимся в агонии останкам. Кошмарная тварь, которая не могла бы присниться в самом диком сне ни одному из людей, не принадлежала к высшим животным. Что это было на самом деле, не смог бы, пожалуй, сказать не только сам Хью, но даже и какой-нибудь земной знаток зоологии. То ли это осьминог с паучьими ногами, то ли паук с полным набором щупалец и с такой пастью, в которой свободно мог бы поместиться не один Хью, а сразу несколько... Странный зигзаг эволюции... Одним словом - тварь. С ней нельзя договориться, как с теми самыми ходячими горами мяса на вчерашней тропе, ее нельзя испугать, как ночных кабанов... У нее одно только дело - убивать и жрать, убивать и жрать... И ее, эту тварь, следует тоже только убивать и убивать, везде и всегда...
   Чуть больше суток отсутствовали Хью и Билл, но встречали их так, как не встречали, видимо, даже самого Колумба. Море слез, потоки слов, поцелуи, объятья и - радость в глазах всех, остававшихся дома, радость оттого, что они вернулись и живы...
   Последующие двое суток экипаж провел в суете подготовки к перелету. Билл свернул свой центр управления, Хью мобилизовал все наличные трудовые ресурсы на заготовку дров для конвертера, часов пять мучался с бабами, пытаясь дотащить до корабля поваленное дерево. Потом плюнул на все это и на пробу засыпал в конвертер ведро простой земли - из той самой кучи, что нагребли ночью кабаны. Результат превзошел все ожидания - это ведро земли оказалось по запасам энергии вдвое эффективнее, чем четыре вязанки дров. Так он и перетаскал всю эту кучу в приемник вспомогательного контура, набив его энергией до отказа.
   Затем он сел за вычисление курса. Все 18 миль предстояло идти на маневровых двигателях вспомогательного контура, поэтому высотой полета он выбрал сорок метров - вполне достаточно для того, чтобы не зацепить верхушки деревьев и в то же время отчетливо наблюдать за тем, что творится внизу. Билл, тем временем, перейдя в рубку, подключился к выходам компьютера и заложил условия предстоящего полета в автоматическом режиме в систему навигации корабля.
   И вот, наконец, старт... Женщины и Алан в своих каютах на корме, Хью с Биллом в рубке: первый держит руки на рычагах управления (мало ли что), второй контролирует полет через экран дисплея. Двигатели взревели, подняв тучу пыли, модуль медленно оторвался от поверхности, набрал неоходимую высоту, развернулся и послушно двинулся вперед.
   Внизу быстро проплывали массивы уже знакомого леса. Лес казался бесконечным, он тянулся далеко во все стороны, уходя за горизонт и впереди, на северо-западе, и справа, и слева. Среди леса и каменных россыпей тянулась на юг извилистая лента реки, местами почти скрываясь в зарослях, местами выходя на открытое пространство. Только в той стороне, откуда они стартовали, лес прерывался. Дальше на восток тянулась гряда пологих степных холмов, где-то далеко, почти у края ночного солнца, переходящих в суровые скалистые горы.
   Уже через десять минут они были на месте. Модуль сделал круг над поляной, выбирая место для посадки, затем завис над площадкой и осторожно опустился почти вплотную со своим погибшим двойником, встав к нему правым бортом, а к солнцу - кормой.
   - Не лучше ли будет их в разные стороны развернуть? - заметил Хью.
   - Нет, не получится. Переходные люки в носовой части корпуса, и у каждого модуля корма далеко вперед выдаваться будет, обзор ухудшится. Так лучше: двойная параллельная система, связка. Соорудим крытый переход, протянем силовые кабели - и наш дом в два раза больше станет.
   - А если восьмерка еще живая?
   - Тем лучше, подадим энергию и объединим все силовые узлы.
   После отбоя Хью открыл бортжурнал шлюпки-модуля N 8. Эти бесхитростные записи захватили его настолько, что стало просто не до сна: перед ним во всей своей глубине раскрылась обратная сторона трагедии, известной еще по Кораблю...
  
   "6 июня 2172 г. В 04.31 на звездолете "Авангард" произошел мятеж, во главе которого встал младший механик Эдгар Хафф. Капитан погиб. Погибло много офицеров (точное число погибших неизвестно). Все попытки командования навести порядок ни к чему не привели. Решение об эвакуации командно-инженерного состава в грузовые корабли выполнено лишь частично. Мятежники победили. Главный конвертер остановлен и корабль перешел в свободный полет. Корабль покинули 9 посадочных модулей верхней стартовой площадки (кроме командного модуля N 3). Из 10 модулей нижней стартовой площадки все остались на месте, так как входы в нижние шлюзы заблокированы.
   Пилот Сигурд Бергман.
  
   6 июня 2172 г. Все девять модулей пристыковались к грузовому кораблю N 5. Нас - 49 человек, 42 взрослых и семеро детей (в том числе и младшая дочь капитана). Командование принял на себя третий помощник Эйджени Пирс. Состав экипажа: 11 пилотов-навигаторов, 19 инженеров различных служб, 3 штурмана, два врача, один библиотекарь, два спортивных тренера и 4 администратора. Среди нас 13 женщин (9 инженеров с ферм, два врача, библиотекарь, секретарь первого помощника). План дальнейших действий неясен.
   Сигурд Бергман.
  
   7 июня 2172 г. Проведено совещание всех взрослых членов экипажа. Обстановка: звездолет находится на расстоянии 0,04 светового года от звезды Проксима Центавра. Режим торможения прерван. Связь с кораблем отсутствует. Решение: вооружить экипаж и проникнуть в звездолет через шлюз фермы грузового корабля N 5 и восстановить порядок.
   Сигурд Бергман.
  
   10 июня 2172 г. Все попытки войти в корабль через стыковочные узлы приемных ферм грузовых кораблей завершились неудачей - все стыковые узлы заблокированы. Проведены расчеты траектории движения звездолета в режиме свободного полета. Принято решение продолжить полет совместно с кораблем, провести торможение и коррекцию движения всего комплекса с помощью двигателей грузовых кораблей. Через 4 года, в непосредственной близости от Проксимы, произвести разведку планетной системы и при благоприятном результате осуществить посадку на одну из пригодных для жизни планет. Модули законсервировать на 4 года и всем экипажам перейти в грузовой корабль N 5.
   С. Бергман
  
   31 декабря 2176 г. Модули N 8 и 9 активизированы для разведки планетной системы звезды Проксима Центавра. Общая информация за прошедшее время: полет продолжается в режиме коррекции полетной орбиты, всвязи с этим существует достаточно высокая вероятность захвата звездолета гравитационным полем Проксимы и превращения его в спутник звезды. В составе экипажа 53 человека, умерло трое, родилось семеро.
   Пилот Сигурд Бергман
  
   Далее читать было достаточно трудно для человека, незнакомого с основами навигации. Основное содержание, впрочем, Хью уловил. В системе Проксимы имелось шесть планет. Пригодной для жизни, причем именно с точки зрения землян - с кислородом, океанами, животными и растениями - оказалась третья планета. Она была немного больше Земли и имела, всвязи с этим, некоторые, впрочем малосущественные, отличия от родной планеты астронавтов - несколько большая, чем на Земле, сила тяжести, чуть-чуть разреженная атмосфера и больший период обращения вокруг оси и звезды.
   Пилот Бергман отметил, что на одном из спутников массивной четвертой планеты также существовали достаточно благоприятные условия для жизни. Но здесь действовала сложная система смены сезонов, сутки почти в сорок раз превышали земные, а когда один из членов экипажа "девятки" был на глазах у своих товарищей буквально разорван на части каким-то странным чудовищем, оба модуля спешно покинули этот опасный и негостеприимный мир.
   Потратив на исследования почти год, они возвратились на корабль. К этому времени навигаторам окончательно стало ясно, что "Авангард", входящий в систему Проксимы перпендикулярно к ее плоскости, уже захвачен гравитационным полем звезды и со временем станет неким подобием кометы, каждые 70 лет проходящим рядом с солнцем. Звездолет по-прежнему молчал и было неизвестно, жив ли там еще кто-нибудь из его экипажа или погибли все; однако, теперь, когда полет был так или иначе завершен, это не имело никакого значения.
   Поэтому новый капитан Питер Ван Блоом принял решение покинуть звездолет и совершить посадку на третью планету, используя для этого все девять модулей и два грузовых корабля. Из остававшихся с "Авангардом" четырех грузовых кораблей только два оставались пригодными для какой-либо эксплуатации, остальные были разобраны на топливо для коррекции орбиты и частичного торможения. 9 июня 2178 года, через шесть лет после трагедии, флотилия из 11 кораблей расстыковалась с "Авангардом" и легла на новый курс. 21 сентября того же года все корабли совершили успешную посадку в заранее выбранном и подготовленном для приемки грузов районе самого большого материка. Модули N 2, 8 и 9 законсервированы...
   На этом записи в бортжурнале "восьмерки" прерывались. Но, пролистав несколько пустых страниц, Хью неожиданно наткнулся на продолжение...
  
   "3 сентября 2190 года. Мы уже двенадцать лет на этой планете Новая Земля (одиннадцать по новому счету). Нас уже 180 человек, большинство - дети. Подрастает новое поколение, никогда не знавшее Корабля. Для них планета - дом родной, они - как рыба в воде... Мечты старого Ван Блоома о том, чтобы поймать Корабль, отремонтировать его и вернуться на Старую Землю, уже никому не нужны, они похожи на сказку. К тому же многие наши специалисты считают, что в этом вообще нет никакой необходимости. Земляне за прошедшие семь десятков лет, вне всякого сомнения, ушли далеко вперед в развитии техники и найдут нас первыми. Найдут непременно, если не сейчас, то через сотню лет. Основы нашего существования в этом мире достаточно прочные. Подсчитано, что через поколение число людей превысит семь сотен, что гарантирует нам выживание как биологическому виду.
   Но мы, старики, здесь чужие, наши воспоминания о Корабле никому не нужны, нас давно уже никто не слушает, о Старой Земле никто не вспоминает. Молодые строят свой новый мир, а мы для них - просто досадная помеха на этом пути... Что делать?... Двое стариков уже покончили счеты с жизнью, но это не выход. Я думаю о другом. У меня перед глазами уже много лет стоит та маленькая красивая планетка, полная таинственных ужасов, на которой мы потеряли Гленна Спайдера. И чем дальше, тем все больше хочется туда отправиться. Я родился на Корабле, к мятежу мне исполнилось 32 года, сейчас уже 50. Этот большой, грохочущий машинами наших детей мир так и не стал мне родным домом, хочется окунуться в первобытную тишину и покой. Так же, как и я, думают и Форд с Хиггинсом. Старый Питер дал нам наш корабль и летит вместе с нами. Молодые смеются надо мной.
   Сигурд Бергман.
  
   4 сентября 2190 года. Мы летим на нашу планету! С нами, кроме тех, о ком я уже сказал, еще четверо старых навигаторов. Мы, старики, здесь, на Новой Земле, никому не нужны и уже давно надоели со своим брюзжанием о каком-то Корабле. Пусть же память о Корабле уйдет из молодого мира вместе с нами в мир иной. Нас восемь стариков и мы непобедимы!
   Капитан Бергман.
  
   14 марта 2191 года. Мы прекрасно устроились на побережье Южного материка! Заложили все данные в компьютер и он выдал нам оптимальное место посадки... Рай земной!... Все хорошо! Только ради этого стоит жить!
   С.Б.
  
   26 мая 2191 г. Я не знаю, что произошло... Пока мы с Фордом ходили на охоту, все остальные исчезли!... Никаких следов! Плот тоже исчез. Ушли в море?... Для чего?...
  
   3 июня 2191 г. Сидим в корабле и ждем уже восемь дней... Пытались искать, облазили вокруг все скалы и отмели. Никого... Надвигается шторм, после него ждать уже нечего...
  
   3 июня 2191 г. Волнами выбросило на берег труп старого Ван Блоома. Где же остальные?
  
   4 июня 2191 г. Подобрали тела еще двоих и остатки разбитого плота... Надвигается ночь. Перелетаем в северное полушарие, на запасную площадку в лесу.
  
   7 августа 2191 г. Наше новое место - заповедник для геолога! Чего тут только нет, в этих каньонах и разломах коры. Нанес все месторождения на карту - возможно, и пригодится...
  
   14 ноября 2191 года. Сегодня погиб наш капитан Сигурд Бергман. Во время охоты зверь, похожий на кабана, разорвал его когтями. Похоронил его неподалеку от модуля.
   Элиас Форд.
  
   21 декабря 2191 года. Устал от одиночества. Я смог бы поднять корабль на орбиту, но как и куда лететь дальше? Этого я не знаю, я инженер-гидравлик. Видно судьба мне помереть здесь. Странно мы прожили свою жизнь... Для чего?... И во имя чего?... Есть ли в этой жизни то, что могло бы для кого-то быть полезным? Хотелось бы верить в это...
   Но почему именно нам выпала такая доля и кто в этом виноват? После долгих размышлений я пришел к выводу, что Джордан совершил большую ошибку, заранее лишив еще не родившихся людей законного права выбора. У наших дедов и отцов был выбор - лететь или не лететь, а у нас остался только один выбор - жить или умереть... И каждый решает этот вопрос по-своему...
   Джордан - величайший преступник в истории человечества. Он лишил людей их законного права выбора в том, где им жить и чем заниматься. Он - фанатик утопической идеи и истязатель тел и душ... Будь он проклят!
   Элиас Форд.
  
   14 февраля 2191 г. Вчера упал с трапа и сломал левую руку. Боль ужасная. Охотиться не могу, питаюсь запасами с камбуза. Чудится, что по кораблю кто-то ходит. Проверял - никого нет. Жаль!
  
   Март 2191 г. Системы корабля дают сбои. В чем дело, не знаю. Рука опухла и посинела. Пытаюсь ее лечить, но не знаю, как... Ослаб... Постоянно бьет озноб. Думаю, что это все...
  
   Март... Скоро прилетит мой Корабль...за мной... в Полет..."
  
   Хью отложил журнал в сторону. Надо же, а он раньше никогда и не задумывался о судьбе тех, кто бежал с Корабля во время восстания. А тут есть над чем подумать... Потом, как-то не совсем ясно сказано о главной цели Полета. Неужто Корабль должен был вернуться на Землю? С этим одичавшим экипажем?... И с этой планетой тоже свои сложности; у нее, оказывается, уже есть своя история - здесь лежат тела девятерых землян. Не хотелось бы увеличивать этот счет... Возможно, что двести лет назад люди были слишком уж беспечны и самоуверенны. Их опыт послужит нам наукой, не зря об этом мечтал Элиас Форд... Он много злого сказал, но в словах его есть какая-то своя правда...
   Утром Хойланд отдал бортжурнал Биллу Эртцу.
   - Прочитай прямо сейчас. Думаю, что это полезно... Я понял это так, что в каждом из нас сидит свой Хафф и только и ждет удобного момента для нападения...
   Эртц прочитал записи древних пилотов дважды.
   - Знаешь, Хью, мне кажется, что Элиас прав. Джордан и есть самый первый Хафф.
   - Бог и дьявол в одном лице?
   - Да, именно так. В древних земных книгах сказано, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Я не сомневаюсь, что Джорданом руководили именно благие помыслы... Но он очень торопился, хотел все успеть сам, при жизни. И не смог или не успел просчитать все возможные и невозможные варианты. А заложниками его честолюбивых замыслов стали не родившиеся еще тогда дети Корабля - и Бергман, и Форд, и Ван Блоом, и Хафф, и Нарби, и мы с тобой - все, кто родился за эти почти три сотни лет полета и те, которые еще не родились...
   - Слишком уж мрачно ты все рисуешь.
   - Нисколько... Просто ты по натуре человек быстрый, и мысли у тебя такие же быстрые. Я же предпочитаю сначала крепко все обдумать. Поэтому, - Билл усмехнулся, - я реже тебя ошибаюсь.
   - Получается, что в проекте Джордана не было никакого смысла? Так что ли?
   - И так, и не так. Люди изменились уже в самом полете, и первоначальная цель экспедиции - возвращение на Землю с полученной уникальной информацией - была отброшена в сторону как помеха, она просто потеряла смысл. Ее заменила новая установка - лететь в неизвестность в поисках нового места для жизни. Только вперед... Подумай сам - кому придет в голову достаточно нелепая мысль возвращаться к солнцу предков? Зачем, собственно? Только для того, чтобы потешить пресыщенную любознательность далеко ушедшей вперед земной цивилизации?... И какой ценой?... Ценой возврата к дикости?... Чтобы стать посмешищем для тех же землян?... Нет, конечно, этого никогда не будет, мы этого не допустим и ни себе, ни им не позволим. Я считаю, что для расселения по Галактике идеи Джордана годятся, но единства они не создадут никогда. Мы теперь все другие, Хью, мы уже не земляне и никогда ими не будем. И нас много... Во-первых, это мы - полудикие роудяне... Во-вторых, где-то рядом, на соседней планете, живут технически сильные новоземляне... В-третьих, в этой же системе болтается в пространстве обитаемый Корабль с экипажем из полных дикарей кораблян...
   Хью с минуту подумал и неожиданно произнес:
   - Теперь понятно, почему меня всегда так раздражали эти правильные зануды предки... Они чужие для нас, инопланетяне.
   Билл рассмеялся.
   - Вот теперь ты говоришь как настоящий вождь дикого племени!
   На следующие сутки после перелета весь способный к работе экипаж под руководством Хойланда принялся за обустройство нового места обитания. Первым делом в модуль провели воду; все необходимое оборудование для этого - шланги, насосы, муфты - нашлось в "восьмерке". Затем модули соединили закрытой металлической фермой, протянули силовые кабели и включили в погибшем корабле временное освещение, после чего занялись просмотром и разборкой доставшегося от предков наследства. С техникой на складе разобрались достаточно быстро, разгромленную аптеку тоже привели в порядок. На кухне пришлось долго ломать голову над какими-то странными приборами, взятыми, как видно, из запасов грузовых кораблей - по крайней мере, в пищеблоке "тройки" они ничего подобного никогда не видели. Билл сообразил провести поиск этих аппаратов через бортовой компьютер, и каково же было удивление всего экипажа, когда выяснилось, что эти штуки способны готовить самую разнообразную пищу совершенно из ничего, вернее, из разных ненужных вещей - из древесины, остатков одежды, шкурок митов, то есть изо всего живого или бывшего когда-то живым.
   Но самое настоящее потрясение ожидало людей, когда Билл наткнулся в одной из кают на достаточно большую библиотеку. Здесь было не так уж много книг, однако имелось три полных ящика с видеофильмами, записанными на кассетах, дисках, кристаллах. Все они, по мнению Билла, тоже были сняты первыми поселенцами с грузовых кораблей, так как в строгой учебной систематике бортового компьютера модуля о них просто не упоминалось.
   Первые же кадры повергли экипаж в шок: настолько волшебно-прекрасной и безмятежно-спокойной была жизнь жителей Земли три сотни лет назад... Красивые города, ухоженные поля, острова и океаны, горы, степи, удивительные животные, странно-непонятный транспорт, какие-то игры и соревнования, а главное - люди: гордые и веселые, со светлыми улыбками, в фантастических одеяниях и с какими-то немыслимыми прическами. Женщины смотрели на все это великолепие горящими от возбуждения глазами - они просто представить себе не могли, что можно одевать на себя что-то иное, кроме обычного на Корабле комбинезона, что в мире есть платья, мода, косметика... И тут началось... Первой сшила себе платье Элиза. Стоило ей только раз показаться в этом непривычном одеянии своим подругам, как тут же она была буквально атакована и завалена заказами на все оставшиеся сутки дня и на всю последующую ночь. Билл, видя это дело, скрепя сердце выдал жене миниатюрную швейную электрическую машинку, обнаруженную на складе "восьмерки" (там было две таких машинки, но про вторую он предпочел умолчать) и обучил ее обращению с этой техникой.
   О Джордан! Что стало с этими бедными женщинами!... Они перешили по новой моде почти весь гардероб "тройки", щеголяя друг перед другом в самых фантастических и совершенно непрактичных нарядах. Билл скрипел зубами, считая это баловством, пустой тратой времени и перерасходом не таких уж и больших запасов ткани (они все-таки выклянчили у него один из тюков), а Хью лишь посмеивался, вполне резонно полагая, что женщины как раз вовремя и очень к месту нашли простой и эффективный способ отвлечения экипажа от различных тяжелых и неприятных мыслей о будущем...
   Не сумев переспорить Хойланда, Билл Эртц махнул рукой на моду и вновь уселся за свой компьютер, из которого продолжал время от времени вытаскивать весьма удивительные вещи. Так, например, он с удивлением узнал, что модуль при необходимости мог раскладываться на части и превращаться в укрепленное поселение. Каюты становились отдельными жилищами, связанными общей системой энергоснабжения и связи, отдельно ставились мастерские, центр управления, энергоустановки, склады, лазарет и даже учебный класс (бывшая полетная рубка). Все это можно было комбинировать в четырех вариантах - наземном, подземном, пещерном и подвесном. Часть нижней платформы с двигателями превращалась в многофункциональный двухместный (в закрытом варианте) вездеход, умевший летать, плавать и передвигаться по суше на колесах либо на гусеницах.
   Билла, впрочем, интересовало совсем не это (про вездеход он знал уже давно). Он решил проверить засевшие в голове мысли, вызванные записями в бортжурнале "восьмерки", о пределах выживания группы как вида. Двое суток он что-то читал в древних учебниках, составлял схемы, проверял себя на компьютере и, наконец, пригласил в свой центр Хойланда.
   - Понимаешь, Хью, мне не дает покоя это число семьсот. Семьсот особей одного вида, гарантирующих выживание. Конечно, мы могли бы просто сняться и улететь на Новую Землю, до нее не так уж далеко и людей там сейчас уже раз в пять больше, чем было на Корабле. Но кем мы там будем? Дикарями, годными разве что для зверинца? А здесь мы сами себе хозяева. Так?
   - Да, так. Мы и будем здесь жить - несмотря ни на что.
   - Вот именно. А для этого потребуется вот что... Представь себе, что у всех наших жен родится по пять детей. Скажем, твои дети от Хлои переженятся с детьми Алана, мои - с твоими детьми от Лайтни. Будут два рода, наши внуки, у всех разные бабки... А потом, в следующем поколении, браки будут заключаться только между этими двумя родами - моим и Алана, а ты для всех будешь общим прадедом, родоначальником. Именно так жили древние когда-то на Земле. Понял?
   Хью пожал плечами.
   - Не очень.
   - Ну и ладно, - махнул рукой Билл, - потом поймешь. Главное, что в трех поколениях исключены браки между близкими кровными родственниками. А в четвертом поколении, не считая нас, общее число людей достигнет тысячи, предел опасности будет пройден.
   - И когда это произойдет?
   - Примерно через семьдесят земных лет или через 2800 местных суток.
   - Как раз Корабль вернется.
   - Что?
   - Корабль, говорю, через семьдесят лет опять сюда вернется... Интересно, - Хью взглянул на экраны обзора, - что здесь, вокруг нас, будет через семьдесят лет?
   Билл улыбнулся.
   - Что мы сейчас начнем делать, то и будет. Все будет, Хью...
  
   27 января 2002 года Арнольдов Н.А.
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"