Я просматривал кучу бюрократических бумаг с подписями, печатями и понимал, что все происходящее, правда. Мой нынешний партнер, стоумовый ублюдок, нес какую-то околесицу, мол, это нужно было подписать у того, а это сделать в другой конторе. Я не слушал чушь, понимал, что все, наконец, произошло, бумаги идеальны и смотрел на шефа. Я ждал команд, чтобы, как всегда, выполнить их беспрекословно и идеально. Шеф молчал, улыбался и тихо произнес:
- Все, это теперь твое дело.
- Ну, вы, конечно, поможете советом, будете в курсе?
- Нет, это только твое.
Я называл его шеф уже около десяти лет. Формально он был мне никем. Хотя нет, кажется, в начале девяностых наши фамилии соседствовали в списке учредителей пары "ООО" - однодневок. Шефом он был для меня из-за того, что заставлял двигаться, идти вперед. Он подобрал меня нагловатым идеальным "ботаником" на какой-то сумасшедшей пьянке. Тогда много было подобных пьянок, ведь мир перевернулся. Менты чокались с уголовниками, рэкетиры доказывали челнокам, что им без них не выжить. Чиновники предлагали свои услуги бизнесменам, а две трети просто пришло из ниоткуда и пило на халяву. Я принадлежал к двум третям. Уже сильно набравшись, нагло подходил к большим дядям, утверждая, что сегодняшний беспредел можно объяснить с позиций элементарной алгебры и даже теории простых чисел.
В эту клоаку я попал из пивника для глухонемых. Представляете, есть в городе такой стационарный пивняк под названием "Калинка" или "Малинка", и почему-то в нем любили бухать глухонемые, конечно, бывали там и обычные люди. Более того, глухонемые создавали экзотику, шарм загадочности и интеллигентности. Особенно прикольно было наблюдать, как глухонемые дрались, некоторые специально и приходили сюда, чтобы на это посмотреть. Дрались они, как и все алкаши, но с жутким мычанием. Я зашел сюда не ждать глухонемых ристалищ, а выпить пива с горя. Мною на пятом курсе, в этот день бездарно была завалена философия. Денег особенно не густо, но на пару бутылок пива должно хватить. В этот мерзкий, сумрачный день мокрой зимы меня ждали одни неприятности. Во-первых, на горизонте нарисовались Вован с Андрюхой - бывшие студенты, теперь челноки, почему-то обрадовались мне и взяли сразу пару пузырей водки за встречу. Остальное помню смутно, тупые хождения по городу из кабака в кабак, отягощающая смесь в крови всех видов алкогольных напитков, так мы попали на день рождения, не помню к кому. Разгул уже шел жуткий, плохо разведенный спирт соседствовал с коньяком - закуска остатки каких-то блюд. Женщины давно утратили человеческое достоинство. В общем, когда я блевал в ванной сильная рука подтянула меня к крану и спросила - все ли в порядке. Я ответил мычащим американским двухбуквенным неологизмом, и мы оказались вне бурного веселья на обледенелой мостовой. Как я понял, мой неизвестный спутник был также не в лучшей кондиции. Минут через десять мы оказались в районном медвытрезвителе. Сны бывают кошмарными и не очень. Вот именно то, что выдергивает вас из кровати в холодном поту, случилось с нами на яву. Не буду описывать ночь пыток и унижения человеческого достоинства. Но если бы было легко уйти утром - ошибаетесь. Нас запихнули в воронки и повезли на разборку к начальнику общественной безопасности города, где не похмелившимся бедолагам была прочитана двухчасовая лекция о вреде алкоголизма, после чего, еще часа полтора на каждого заводили протоколы о мелком хулиганстве, так как появление в нетрезвом виде в общественном месте подобным хулиганством расценивалось в указе Горбачева. Выйдя больным к полудню на волю, я с искренним восхищением вздохнул глотком свободы. Мой коллега по вчерашнему пьяному безумию был рядом и даже с деньгами. Конечно, за кружкой холодного пива состоялось настоящее знакомство.
Кем он был? Шеф работал в одном из тех многочисленных НИИ, которые рухнули вместе со старой жизнью. Их бывшие сотрудники стали делиться на два сорта. Первые одели длинные драповые пальто, сделали важные лица и на вопросы знакомых отвечали, что занимаются бизнесом. Вторые одели турецкие кожаные куртки - говорили, что крутятся, но оба подвида занимались одним и тем же. Мне за скользким столиком пивнушки с живительной влагой втекающей в организм была внедрена идея бесперспективности личных целей и идеалов. Наверное, в состоянии похмелья мы очень внушаемы. Я воспринимал каждое слово, как откровение. На следующей неделе я уже не пошел пересдавать философию, а сидел в консервной банке под названием киоск, чтобы торговать сомнительными алкогольными напитками, куревом, жевательной резинкой и презервативами. Через неделю в специальной коробке у меня было три вида ценников с одинаковым названием товаров, но разными номиналами. Первый вариант предназначался для проверок, второй для хозяина, когда заканчивались проверки, третий для меня и глухой ночи. Удобный график работы - неделю вкалываешь, неделю отдыхаешь, кроме того, в кошельке появилась приятная неожиданность, в пивняке для глухонемых я мог взять любые напитки.
Все ты счастлив, долой полуголодное существование и невозможность опохмелиться. Жизнь, казалось, определилась. Но на горизонте опять появился шеф, он мне долго объяснял, что это тупик, начальный этап, пора делать свой киоск, поэтому нас ждут просторы Польши, арабских стран, риск и перемена климата.
Чем мы только не занимались! Даже вспомнить тяжело. Вчера вернулись из Сирии с тряпками, сегодня едем в Новороссийск за турецкими соками, послезавтра в Москву за жевачкой. Шеф не давал сидеть на месте, мысль работала беспрерывно. Задумайтесь, если на родных полях и заводах гниют тонны сахарной свеклы, потому что кризис перепроизводства, мы едем за сахаром на Украину. И после одной такой поездки можно полгода не работать.
В общем, появились свои киоски, но мысль шефа не останавливалась. Несмотря на дефолт у меня сохранилась своя разливочная. И теперь из арендаторов помещения, я перехожу во владельцы. Пакет бумаг передо мной!...
Какой тяжелый грипп в этом году. Температура под сорок, сон или бред наяву. Я поднялся с кровати в квартире, где прожил всю жизнь. Выпил горсть аспирина, запив водой из под крана. Шеф, ау! А, да, ты повесился сразу после дефолта на своей гнилой дачке купленной еще во время работы в НИИ. А я? А я сейчас поплетусь в разливочную, где на меня работают посменно две старые бляди и бесстыдно воруют, где роль охранника выполняю сам, отчего иногда хожу с битой рожей. Менты и мелкие рэкетиры ежедневно стоят в очереди за моими копейками. В ванной у меня разводиться спирт, который я разливаю по водочным бутылкам для своего заведения. Суббота, Воскресенье, праздники, отпуск, ночной сон для меня не существуют. Кроме бомжеватых шлюх никто не хочет со мной жить. Тяжело ярмо малого бизнеса в России. Лучше бы тогда я пересдал философию. Может быть, все сложилось как нибудь иначе? Прости шеф.