ПРОЛОГ: КОРОЛЕВСКИЙ ГОСПИТАЛЬ БЕТЛЕМА, ЛОНДОН, сентябрь 1660 года
“Что ты с ней сделал?”
Луч света озарил жалкое помещение, когда дверь распахнулась. Единственный обитатель камеры забился еще глубже в угол, зарываясь поглубже в подлую подстилку из сырой, вонючей соломы, пытаясь спрятаться под неадекватным камуфляжем. Серый беспорядок был единственным утешением в каменной комнате, где грязная вода непрерывно стекала по стенам, делая их скользкими и ледяными на ощупь. Крысы разбегались от внезапного вторжения света и шума, исчезая через щели в камнях, поглощенные гостеприимной темнотой.
“И вы утверждаете, что это одна из ваших лучших камер?” - раздался мужской голос; холодный, насмешливый, звенящий отвращением. “Мы обсудим это место, как только мои дела здесь будут завершены”, - пообещал он. “Эти люди не животные; они заслуживают лучшего, чем то мерзкое обращение, которое, как вы утверждаете, излечит их”.
Длинные тени нескольких мужчин мелькнули в дверном проеме, и раздался нервный голос Начальника тюрьмы. “Разумно ли обращаться к заключенному — приношу свои извинения — пациенту?” он спросил. “Что, если на вас нападут?”
Невеселый смех отразился от каменных стен. “Маловероятно, что у кого-то из ваших так называемых пациентов хватило бы энергии или сил напасть на меня, а не на мерзкую серую жижу, которой вы их кормите”, - парировал он. “А теперь оставь нас, нам нужно закончить дела”.
Холодная дрожь страха пробежала по спине женщины на соломе. С того момента, как она услышала его голос, она не была уверена, чувствовать облегчение или страх. Он пришел, чтобы помочь или причинить ей вред? Подняв грязную руку со сломанными ногтями и гноящимися язвами, она позволила себе криво улыбнуться, сознавая, что представляет собой совершенно иную картину, чем в прошлый раз, когда они были вместе, танцуя при мерцающем свете свечей в величественном бальном зале.
Она услышала тихий стук, звук, отличный от обычного лязга, и не было никакого скрежета ключа в замке. Мгновение спустя он присел перед ней на корточки, его теплое дыхание коснулось ее щеки, пахнущей, как всегда, гвоздикой и корицей. Его одеколон был резким, пробиваясь сквозь зловоние ее собственного истощенного, больного тела, а его прикосновение, когда оно пришло, было нежным.
“Моя дорогая, ” прошептал он, - ты в состоянии открыть глаза? Мы должны отвезти тебя домой”.
“Домой? У меня нет дома, ” прохрипела она, ее голос был пересохшим и хриплым из-за отсутствия использования. “Ты взял это”.
“Ты придешь в мой дом, как мой гость, и когда ты поправишься, я верну тебя в твой”.
Даже в своем плачевном состоянии она знала, что этот человек никогда ничего не делал без скрытых мотивов, и ей было интересно, что он потребует в качестве платы за спасение ее из этого ада. “Дома продаются по высокой цене”, - прошептала она.
“За все приходится платить, - согласился он, - но я ничего не попрошу у тебя, пока ты не поправишься, и если ты никогда не поправишься достаточно, то для меня будет честью обеспечить тебе уход и жить в комфорте до конца твоей жизни”.
“И как долго это продлится, если я откажусь выполнять ваш приказ?” - спросила она.
“Я надеюсь, что твоя жизнь будет долгой и счастливой”.
“Я старая”, - ответила она. “Моих лет мало, и это место сократило их еще больше”.
Он на мгновение задержал на ней взгляд, прежде чем хлопнуть в ладоши. Дверь открылась, на этот раз, чтобы впустить трех женщин. Женщина на соломе съежилась; ее инстинктом было спрятаться после месяцев жестокости, которой подвергли ее как мужчины, так и женщины-тюремщики. И все же, когда ее глаза пробежали по этим женщинам в их хорошо сшитых платьях из накрахмаленного хлопка, она поняла, что они незнакомки.
“Наполни это”, - приказал мужчина, указывая на бронзовую отдельно стоящую ванну, которая материализовалась в камере, пока она держала глаза закрытыми. Он пересек комнату и удобно устроился на мягком стуле, который также внесли в камеру. “Чтобы избавить вас от скромности, будет поставлен экран, - продолжил он, - затем эти специально отобранные дамы, которые теперь станут частью вашего персонала, вымоют и оденут вас. После этого мы вернемся домой, где ты встретишься с моим врачом ”.
Наконец, поняв, что ее испытание в королевской больнице Бетлема закончилось, женщина поднялась. Многие побывали в этом месте, известном как Бедлам, печально известном и наводящем ужас доме для душевнобольных, но мало кто остался в живых. “Чего ты от меня хочешь?” - спросила она, и ее голос больше походил на ее собственный.
“Ничего”, - ответил он, его тон был скользким от неискренности.
“Ты никогда не мог мне солгать”, - ответила она. “Мое тело может быть хрупким, но мой ум остер, как всегда. Вам нужно, чтобы я выполнил одно задание. Я бы предпочел быть готовым ”.
“К чему готовились? Отказ?”
“Нет”, - сказала она, и ей было приятно увидеть облегчение в его глазах. “Вы вытаскиваете меня из этой мерзкой ситуации, и я благодарен за это, но мне нужно знать почему”.
“Ты должен сделать то, на что больше никто в моем королевстве не способен”.
Это был не тот ответ, которого она ожидала, и, вопреки себе, она была заинтригована. “И что это?”
“Пиши”.
Ее смех был горьким. “В вашем королевстве много писателей”, - сказала она. “Зачем я тебе нужен?”
“Потому что я доверяю тебе”, - сказал он, и на этот раз его слова были искренними.
“И вы не доверяете своим многочисленным игрокам, драматургам и поэтам?”
“Не так, как я доверяю тебе”.
“Что, если я откажусь?” - спросила она.
Мужчина запрокинул голову и рассмеялся. “Ты не откажешься. Вы, конечно, сможете решить, кто будет работать с вами ”.
“Поработаешь со мной? Эта задача настолько велика, что мне понадобится помощь?”
“Я предлагаю вам выбрать трех надежных помощников, которые поклянутся хранить тайну ...”
“Прежде чем их убьют, когда задание будет выполнено”, - перебила она. “Не держи меня за дурака”.
Женщины вернулись, неся дымящиеся кувшины, кувшин за кувшином, пока застеленная льняной тканью ванна не наполнилась ароматной водой. Были установлены ширмы, и одна из женщин, стройная блондинка с ясными зелеными глазами, сняла с тела женщины изодранное платье, передав его служанке, чтобы та избавилась от него, прежде чем помочь ей войти в воду.
Вздох счастья сорвался с губ женщины, когда она погрузилась в воду, грязь на ее коже начала растворяться.
В течение следующих получаса, пока ее отмывали дочиста, принимали душ и вытирали на хрустящих льняных простынях, она обдумывала странное предложение. Прямой отказ снова обеспечил бы ей место в тюремной камере, в этом она не сомневалась, и мысль об этом приводила ее в ужас. Ей повезло пережить это заключение; другой убил бы ее. Этот человек был безжалостен; он мог убедить суд, что придерживается либеральных убеждений, но когда он чего-то хотел, не было таких низостей, до которых он не опустился бы.
Когда ей помогли выйти из охлаждающей ванны и облачили в простое темно-зеленое платье, в ее голове начал формироваться план. Она знала, что это было не идеально, но это было лучше, чем альтернатива остаться здесь. На ее ногах в носках были надеты подходящие туфли, а влажные волосы были аккуратно уложены под простой шапочкой.
“Вы готовы, мадам”, - сказала женщина с зелеными глазами.
“Спасибо”, - ответила она. “Как тебя зовут?”
“Это Анна, моя леди”.
“Ты отправишься в путешествие со мной, Анна”, - сказала она и, взяв женщину за руку, повела ее вокруг экрана.
“Ты вернулась к нам, моя дорогая”, - сказал он, но его улыбка не согрела его глаза.
“Я принимаю”.
“Ты делаешь?”
Если бы этот мужчина думал, что может играть с ней в игры, то она позволила бы ему поверить в это, но она знала секреты, которых не знал он. Порочная улыбка мелькнула на ее лице, когда она обдумывала все способы, которыми она могла бы заставить его заплатить. “Потому что ты заплатишь, ” мысленно пробормотала она, словно проклятие, “ и ты будешь платить долгие годы”.
Он торжественно встал, предлагая ей руку, как будто они намеревались прогуляться по садам удовольствий во дворце Хэмптон-Корт.
Она положила свою руку на его и позволила ему вывести ее из вонючей камеры.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: МАРКИЗ ХАУС, 2019
ГЛАВА ПЕРВАЯ
“Осторожно! ” - крикнула доктор Пердита Риверс. Воздух наполнился тошнотворным воплем, когда стена над ней начала рушиться; кирпичи отваливались от потолка, каскадом осыпаясь мимо нее в потоке пыли и грязи. Пердита нырнула с дороги, ожидая, когда падение закончится. Когда суматоха утихла, воцарилась неловкая тишина, и Пердита стряхнула мусор со своих длинных темных волос, прежде чем крикнуть: “Все в порядке?”
Пайпер Дэвидсон, ее сестра-близнец, появилась из облака пыли и обломков, сопровождаемая еще двумя пыльными фигурами.
“Молодец, Пердс!” - воскликнул Кит Маккензи, более высокий из них двоих. “Это ответ на ваш вопрос: есть ли еще подвал за фальшивой стеной? Да, есть!”
“Я не ожидал, что она рухнет, когда я толкнул ее, хотя ...” Пердита рассмеялась.
“Это не поддерживающая стена, не так ли?” прервала Пайпер с ноткой беспокойства в голосе.
“Нет, этого не может быть, это не соответствует ни одному из других”, - вставил Каллум Блэк, четвертая покрытая грязью фигура. “Вероятно, это было добавлено позже, когда то, что там было, больше не использовалось”.
Пока они разговаривали, сдвинутые с места обломки веков осели, и перед ними открылось широкое пространство.
“Это грот”, - сказала Пердита, и на ее лице появилась улыбка, отчего ее необычные серо-зеленые глаза заискрились от возбуждения. “Тюдоры первыми популяризировали их”, - объяснила она, продвигаясь вперед, подметая факелом пол и высматривая препятствия, оставшиеся после обрушения. “Затем в викторианские времена произошел всплеск интереса к ним”.
Кит стряхнул куски штукатурки со своих темных вьющихся волос и последовал за Пердитой в зияющее пространство. “Пердс, я провел огромную часть своей жизни в Маркиз Хаусе и понятия не имел, что это было здесь. Как вы это обнаружили?”
“Я изучала планы, которые были составлены, когда бабушка Леттис ремонтировала дом. Там были рисунки для грота и даже старинная фотография ее, стоящей у входа, так что я знал, что он был построен. Об этом также упоминалось в письмах Леттис и ее мужа Уильяма. Уильям был предприимчивым бизнес-магнатом викторианской эпохи, стремившимся к созданию современного будущего, и был за то, чтобы сровнять с землей то, что он считал старомодными зданиями эпохи Тюдоров, и создать на их месте современное поместье с использованием новых модных дизайнов.”
Пайпер смотрела на свою сестру широко раскрытыми глазами, ее ужас отражал панику самой Пердиты, когда она впервые обнаружила, что прекрасное сердце их дома чуть не было разрушено навсегда.
“Из всего, что я до сих пор узнала о Леттис Хокленд, ” продолжила Пердита, “ она любила ведущие модные тенденции, а Тюдоры были на пике моды в викторианскую эпоху. Если бы у нее было настоящее поместье в стиле тюдоров, держу пари, она была бы в восторге от того, что смогла восстановить древнюю сердцевину дома, поскольку ему позавидовали бы ее друзья из модной семьи. В качестве компромисса ее муж Уильям Лейкби, наш пра-пра-пра-дедушка, построил ультрасовременное современное крыло, где после завершения строительства они жили в роскоши, украшенной аспидистрой.
“Уильям пытался убедить Леттис отказаться от того, что он считал ее романтической стороной. Леттис, однако, была не падающей в обморок викторианской девицей, а женщиной, которая знала свое дело, поэтому она стояла твердо, а Уильям сдался. Он даже согласился построить для нее этот грот.”
“Откуда ты знаешь все эти перды?” - спросила Пайпер.
“Все это в архивах, ” ответила Пердита, “ и я просматривала их, составляя историю Маркиз Хауса”.
“Так почему, ты думаешь, он был заколочен?” - спросила Пайпер, перелезая через груду обломков, ее фонарик освещал стены, инкрустированные ракушками.
“Понятия не имею”, - ответила Пердита. “Возможно, они перестали этим пользоваться или это вышло из моды. Осторожно, Пайпс, здесь уклон.”
“Это бассейн”, - воскликнула Пайпер.
“Кэл, пойдем со мной, посмотрим, есть ли выход или он заблокирован”, - позвал Кит, пробираясь сквозь мрак.
Пердита и Пайпер остались вместе, и Пердита нежно взяла Пайпер за руку.
“Ты в порядке, Пердс?” Спросила Пайпер.
Ее сестра кивнула. “Мне трудно поверить, что завтра исполняется год со дня смерти бабушки Мэри и наши жизни полностью изменились”, - ответила она.
В очередной раз она поблагодарила за свою сестру всех божеств, о которых только могла подумать. Они всегда были вдвоем против всего мира, особенно после того, как их мать, Луиза, умерла, когда они были детьми.
В прошлом году Пердита работала на археологических раскопках в Пембрукшире, когда ее тогдашний жених Уоррен Декстер прибыл с известием о смерти ее бывшей бабушки, историка и филантропки Мэри Фицрой. На следующий день она получила письмо от Алистера Маккензи, который был адвокатом Мэри, приглашая ее в величественный дом ее бабушки, дом Маркиза в Сент-Ишмаэлсе, всего в нескольких милях от места раскопок.
Во время интервью Алистер объяснила, что она и Пайпер были главными бенефициарами завещания Мэри и, кроме нескольких личных завещаний, они унаследовали все — ее поместье, обширный исследовательский центр и огромное состояние. Теперь их общая стоимость превышала 300 миллионов фунтов стерлингов.
Близнецам потребовалось некоторое время, чтобы смириться со своим наследством. Они не могли понять, почему их бабушка избегала их при жизни — бросила после смерти матери, когда им было по семь лет, — и все же обняла их после смерти. Преисполненная решимости разгадать эту тайну, поскольку Пайпер в Америке сопровождала своего мужа Джереми Дэвидсона, Пердита уволилась с работы в университете и переехала в Маркиз-Хаус.
Устроившись поудобнее, она поискала подсказки в опубликованных и неопубликованных книгах своей бабушки и, к своему удивлению, обнаружила след информации, оставленный Мэри для нее. Казалось, ключ к поведению Мэри лежал в ее незаконченной рукописи "Аномалия Кэтрин Ховард", над которой она работала в то время, когда умерла ее единственная дочь Луиза, мать близнецов.
С помощью сына Алистера, Кита, Пердита раскрыла больше, чем могла себе представить. Она не только узнала правду о смерти своей матери и настоящей причине, по которой Мэри ушла от них, она также раскрыла невероятную, но доказуемую альтернативную версию истории династии Тюдоров, касающуюся Генриха VIII и его пятой невесты, подростка Кэтрин Говард. Пытаясь понять, почему такое невероятное историческое откровение было сокрыто, Пердите сказали, что реальная опасность, с которой она теперь столкнулась, исходит от теневого подразделения британской секретной службы под названием MI1 Elite.
Этой организации было поручено сохранить принятую версию истории. Это сработало путем тайного удаления и уничтожения любых появившихся исторических свидетельств, которые могли бы предложить альтернативный или более правдивый взгляд на события, чем тот, который записан в учебниках истории и принят как правильный. Что усугубляло ситуацию, так это то, что бывший жених Пердиты, Уоррен, был частью этого крайне секретного и опасного подразделения британского правительства. Выяснилось, что он был женат на протяжении всех их отношений и соблазнил ее, чтобы выяснить, что она знала о работе своей бабушки. В то время как Пердита справлялась со своим собственным эмоциональным потрясением, брак Пайпер с Джереми распался, когда у него был роман с коллегой по имени Кирстин.
Близнецам сказали, что они защищены древним документом, называемым Договором Милфорд-Хейвен, который создал суверенное государство в Маркиз-Хаусе, что делает их невосприимчивыми к аресту секретной службой, пока они там жили. Однако, чтобы обойти это, новый и безжалостный глава MI1 Иниго Уэстбери вновь ввел "Белый список", реестр убийств ученых, которые пытались раскрыть больше, чем правительство было готово разрешить. Хотя Алистер смог добиться отмены ордеров на арест за государственную измену, это, тем не менее, означало, что Пердита, Пайпер и Кит подвергались невероятной опасности и были вынуждены спасать свои жизни в цитадели Маккензи в Андорре: Иерусалимском замке.
Пердита и Пайпер были ошеломлены, узнав еще больше секретов, касающихся их новой жизни, поскольку их жизни все еще были в опасности. Самым удивительным были аристократические титулы, которые они теперь имели право использовать — Пердита, как старшая из близнецов на десять минут, носила необычный и древний титул, некогда дарованный жене Генриха VIII, маркизе Пембрук, мужской титул для женщины, в то время как Пайпер, как ее наследница, была виконтессой Кледдо.
Тем не менее, было больше откровений. Перед своим отчаянным бегством из дома Маркиза Пердита и Кит, воспользовавшись подсказками Мэри, нашли спрятанное кольцо с рубином, которое составляло треть от трех драгоценностей, которые, если бы воссоединились, смогли бы без всяких сомнений подтвердить версию событий, которую начали разгадывать Пердита и Кит.
Это открытие заставило Пердиту решительно настроиться выяснить местонахождение подходящего кольца, особенно когда Алистер объяснил, что был еще один член семьи, который пытался украсть у них дом Маркиза. Этим человеком был Рэндольф Коннорс, сын сестры Мэри, Сесили. Богатый бизнесмен без совести, он был опасным противником, который хотел завладеть особняком для своих маленьких внучат.
Несмотря на эту новую угрозу, Пердита продолжала работать, еще больше сосредоточившись на раскрытии настоящей правды. С помощью Кита, Пайпер и исследовательских групп из Маркиз Хаус и Иерусалимского замка они просеяли тайник с письмами, купленными ее бабушкой, которые, по убеждению Пердиты, были каким-то образом связаны с открытиями, которые они сделали о Кэтрин Говард.
Когда письма раскрыли свои секреты, была раскрыта серия исторических событий. Поначалу Пердиту с трудом заставляли поверить в них, но она не могла полностью отмахнуться от новой информации, поскольку их сверхъестественное подобие правды помогло заполнить множество аномальных пробелов в отношении заговора Бабингтона: запутанной ловушки, устроенной начальниками шпионажа Елизаветы I, результатом которой стала казнь Марии, королевы Шотландии.
Пайпер удалось отследить второе кольцо с рубином, но последующая стычка с элитой МИ-1 в конце концов вернула их в дом Маркиза, где Пердита и Пайпер настаивали, что намерены остаться.
Теперь, почти четыре месяца спустя, с наступлением весны, близнецы искали ключ к третьему и последнему ювелирному изделию - серебряному медальону с единственным бриллиантом, который, как они надеялись, разрешит головоломку, которую они начали разгадывать с помощью двух рубиновых колец. Последние исследования Пердиты привели к тому, что она обнаружила этот грот, который, как она надеялась, даст больше ответов.
Пердита позволила свету своего факела заиграться на стенах грота, и у нее перехватило дыхание, когда очертания стали резко рельефными; подойдя ближе, чтобы убедиться, что она видит изображение, которое надеялась найти, она позвала свою сестру. “Пайпер, там русалки”.
Мгновение спустя ее сестра была рядом с ней, ухмыляясь. “Конечно, русалки есть”, - сказала она будничным тоном. “В доме повсюду русалки, почему здесь, внизу, должно быть по-другому?”
Пердита обвела лучом фонарика изображение. Тонкие черты русалки были видны в профиль, когда она переплывала через стену. Длинная, элегантная рука с заостренными пальцами протянулась к тому, что когда-то было входом в грот, который, если Пердита правильно прочитала планы, должен был вести в сад с видом на озеро Ллин Кел — широкий водоем, господствующий над территорией поместья, которое они с Пайпер унаследовали от своей бабушки.
“Как ты думаешь, бабушка знала, что это было здесь?” - спросила Пайпер.
“Возможно, но, возможно, она не считала восстановление этого важным”, - ответила Пердита.
“Интересно, почему?”
Прежде чем Пердита смогла ответить, раздался оглушительный треск, и грот залил свет.
“Окна”, - позвал Кит, когда Пердита и Пайпер поспешили к нему и Каллуму. “А замурованное пространство посередине, должно быть, было дверью”.
Когда пещеру залил свет, Пердита повернулась, чтобы рассмотреть все это, и когда им открылось огромное пространство, она ахнула от его мерцающей красоты. Раковины, которыми были украшены стены, в основном остались нетронутыми, и некоторые из их естественных переливов продолжали мерцать сквозь многолетний слой пыли.
“Боже мой, русалки повсюду”, - сказала она.
“И посмотри, под мозаичной русалкой есть слова: Spe et nereidum”, - добавила Пайпер.
“Надежда и русалки”, - перевела Пердита, оглядываясь по сторонам. Она обвела фонариком грот и осветила кучу брезента в одном из углов. Подойдя, она приподняла край, ее глаза расширились от удивления.
“Что ты нашла?” - спросила Пайпер, спеша присоединиться к ней.
“Я думаю, несколько старых сундуков и несколько картин”, - ответила Пердита.
Кит и Каллум присоединились к близнецам, помогая им сдвинуть древнее покрытие. У стены были сложены три сундука, потрепанные и пыльные, но их качество гарантировало, что они пережили годы заключения в гроте. Три картины были завернуты в вощеную ткань и прислонены к сундукам.
“Вау!” - воскликнула Пердита. “Интересно, что там внутри”.
Она потянулась к верхнему сундуку, но Кит остановил ее рукой.
“Мы должны попросить Герейнта осмотреть здание, прежде чем что-либо перемещать”, - предложил он.
Джерайнт Уильямс был архитектором, которого Пердита и Пайпер наняли для наблюдения за их обширными строительными планами. С некоторой неохотой Пердита убрала руку.
“Ты прав, - сказала она, - я попрошу его взглянуть, прежде чем он уйдет сегодня вечером. Если это конструктивно приемлемо, я позабочусь о том, чтобы эти вещи перенесли куда-нибудь, где мы сможем их должным образом изучить. Затем нам придется решить, когда мы сможем вписать реконструкцию в график строительства ”.
“Вы собираетесь его восстановить?” - спросил Каллум.
“А почему бы и нет?” - спросила Пайпер. “Это захватывает дух. Возможно, мы сможем восстановить бассейн. Я всегда мечтал о собственном бассейне.”
“Тем временем, - сказал Кит, - мы должны сообщить папе, что нашли грот и он не повредил его драгоценному винному погребу”.