Большая, жирная луна делает все черно-белым. Мороз и тень. Жизнь и смерть.
Стив спотыкается. Взбитая грязь становится твердой — вверх и вниз, как на американских горках. Одна нога зацепляется за край твердого как камень пика, и он растягивается на ледяной земле. Пытается не вскрикнуть, когда его рука кричит от острой боли.
Где-то в темноте лает собака. Большая собака. Чертовски страшная большая собака. Понимаешь? Ротвейлер, доберман: какой-то такой ублюдок. Большой и черный, с тысячами зубов. Идет за ним.
‘Черт...’ Слово исчезает в ночном небе в облаке белого дыхания.
Большая собака.
Он с трудом выпрямляется; стоит там, пытаясь сохранить равновесие. Чувствуя тошноту. Слишком много виски. От него все расплывается и становится теплым, хотя здесь так холодно, что у него болят пальцы. Мир наполняется запахом гари.
Стив бросается вперед, прижимая руку к груди, обнимая тени вдоль края строительной площадки. Деревья загораживают луну в свете прожектора.
Если повезет, никто не увидит кровавый след, который он оставляет…
Собака снова лает. Ближе.
Но тогда его везение всегда было дерьмовым.
Стив ускоряется. Шатается, спотыкается, борется.
Его левая нога с треском проваливается в покрытую льдом лужу, и он останавливается. Задерживает дыхание.
Стив поворачивается, оглядываясь в сторону офиса стройплощадки. Факелы освещают грязную землю, приглушенные голоса доносятся сюда. Эта гребаная собака тявкает и улюлюкает, ведя их за собой.
Продолжай.
Продолжай двигаться.
Одна нога перед другой.
Следуйте вдоль забора высотой восемь футов: сетка и колючая проволока, огибающая строительную площадку.
На этот раз, когда он спотыкается, он летит головой вперед в канаву, скользя вниз по берегу, хрустят ветки, боль пронзает его руку, что-то царапает его щеку колючими когтями. Осколок льда, а затем вода, такая холодная, что это все равно, что снова получить по лицу.
Он выплескивается на поверхность небольшого ручья. Он неглубокий, но ледяной. Он бьется о колючки ежевики, вытаскивая себя из воды. Дрожит так сильно, как будто ему в задницу засунули отбойный молоток. Зубы стучат так сильно, что откалывается эмаль.
Собака снова лает. Теперь определенно ближе. Вероятно, спустила чертову тварь с поводка. Давай, грязный ублюдок, найди Стива и перегрызи его вороватую, двуличную глотку.
Стив прислоняется спиной к берегу, пытаясь не заплакать, ледяная вода пропитывает его брюки, куртку, носки, все, блядь, что угодно. Почему эти шотландские ублюдки называют это ожогом, когда так чертовски холодно?
Отдохни. Всего на минуту. Отдохни в темноте, в безопасности канавы, где его никто не сможет увидеть. На самом деле не так уж плохо. Через некоторое время привыкнешь к холоду.
Просто закрой ему глаза на секунду. Отдышись.
Отдохни мгновение…
И в следующий раз, когда он открывает глаза, что-то смотрит прямо на него в ответ. Большая, мускулистая фигура в темноте, дыхание вырывается паром между острыми зубами. Черная шерсть блестит в лунном свете.
Милая собачка.
Он лает, дергаясь вперед и назад с каждым ужасающим звуком, повсюду разлетается слюна.
О, черт возьми, Иисусе.
Нож. В кармане у него нож "Стэнли", но его замерзшие, похожие на сосиски пальцы не слушаются. Они шарят по его разорванной куртке. Ругань. Слезы. Холод. ДОСТАНЬ ГРЕБАНЫЙ НОЖ!
И затем он слышит голос: ‘Черт возьми, Маузер, лучше бы это не было очередным чертовым кроликом’. Шаги, хрустящие по замерзшей траве.
Стив вытаскивает нож Стэнли, держит его дрожащей рукой, пытаясь нажать на металлическую задвижку. Давай, давай, давай.
И затем к монстру присоединяется человек. Луна находится у него за спиной, скрывая его лицо, делая его порождением тьмы, которое вдыхает серный дым во внезапно наступившую тишину. ‘Привет, Стив", - говорит он. ‘Куда ты собрался, чувак? Мы только начинаем...’
OceanofPDF.com
2
‘Инспектор?’ Дрожащий констебль схватил сине-белую ленту с надписью "POLICE", растягивая ее вверх и в сторону. ‘Они вон там, сэр’.
Логан Макрей взломал замки на своей забрызганной грязью Ауди, затем нырнул под ленту и заскользил по светлому песку, направляясь к кучке фигур, собравшихся у палатки SOC. Он находился между парой массивных песчаных дюн, белая пластиковая обшивка хлопала на холодном ветру, который свистел с Северного моря. На небе не было ни облачка, но низкое солнце еще не поднялось над гребнем неровной пампасной травы, оставляя место преступления окутанным глубокой синей тенью.
Пляж Балмеди и в лучшие времена не был Коста-дель-Соль, но в половине одиннадцатого холодного январского утра здесь могли отморозиться соски у белого медведя. Абердин – на два градуса севернее Москвы.
Если бы в городе был зоопарк, им пришлось бы зимой выдавать пингвинам шапочки с помпонами.
‘Инспектор! Инспектор Макрей!’ Техник Бюро идентификации, одетый в обязательный белый комбинезон и синие пластиковые ботинки, помахал ему рукой. ‘То же, что и все остальные, сэр. Вы были правы’.
Блестяще – единственный раз, когда он действительно хотел, чтобы ему доказали обратное.
Логан зарегистрировался у менеджера на месте преступления, затем с трудом влез в костюм SOC. Он боролся с ним всю дорогу, ветер хватал за штанины и рукава, пытаясь помочь ему сбежать. ‘ Патологоанатом? - спросил я.
‘Внутри, сэр. Фотографии и образцы готовы, так что просто кивните нам, когда захотите, чтобы мы убрали ...’ Он указал на то, что, как знал Логан, скрывалось в палатке. ‘Вы знаете...’
Вся конструкция заскрипела и задрожала, ветер застонал в суставах, когда Логан вошел внутрь. Они установили пару дуговых ламп, резкий белый свет отражался от песка, заставляя Логана выдыхать пар, когда он присел на корточки рядом с патологоанатомом.
Она посмотрела на него, ее глаза сверкали над маской, закрывавшей ее нос и рот. Затем снова посмотрела на голову, лежащую на боку на бледном песке.
Это была женщина: лет двадцати с небольшим; глаза запавшие и стеклянные; рыжие волосы, выгоревшие почти до светлого цвета в свете дуговых ламп; веснушки темнеют на ее фарфоровой коже; рот открыт. За ее зубами скопилась небольшая песчинка, что-то золотое поблескивало в глубине. Точно так же, как у остальных шести.
‘Как вы узнали?’ Патологоанатом выкопал отрезанную голову из песка. ‘Она была именно там, где вы сказали, что она должна быть’.
Логан наблюдал, как они положили голову Люси в прозрачный пластиковый пакет для улик, запечатали и наклеили этикетку. Еще один, чтобы добавить к коллекции в морге.
‘Время смерти?’
Доктор Изобель Макалистер сняла свои синие нитриловые перчатки, сняла маску и откинула капюшон своего спортивного костюма, позволив своим длинным темным волосам рассыпаться по плечам. ‘Ты знаешь, что я не могу тебе этого сказать’.
Логан открыл рот, чтобы что-то сказать, затем закрыл его, когда Изобель положила руку ему на грудь. Ее прикосновение было горячим в холодной палатке.
Она пристально посмотрела ему в глаза. - Я скучала по тебе...
‘ Изобель, я...
‘О, нет, ты не должен!’ К нам подошел один из техников ИБ: Саманта, алые волосы болезненно блестели при резком освещении. Она расстегнула молнию на своем костюме, обнажив светлую ложбинку между грудями, окруженную татуировками. ‘ Он мой. Разве ты не Логан?’
Изобель прикусила нижнюю губу. Отвела взгляд. ‘ О. Прости, я не знала.’
‘Но, может быть...’ Саманта подошла ближе и провела кончиками пальцев по щеке Изобель. ‘Может быть, я позволю тебе поделиться’.
Ребра Логана пронзила острая боль. ‘ Ой, что было...
"Может быть, мы все вместе сможем сделать что-нибудь... особенное’.
‘Я бы хотела этого.’ Изобель облизнула свои кроваво-красные губы и обхватила ладонью одну из грудей Саманты. ‘Я бы хотела, чтобы это прекратило чертов храп!’
‘Мммм...?’ Сержант детектив Логан Макрей с трудом выпрямился на своем сиденье. ‘Я не сплю. Я не сплю’. Холодно. Темно. Сотрясающий легкие кашель сотряс его тело, закончившись дрожью. ‘Боже...’ Принюхайся. Он провел руками по лицу, чувствуя, как скрипит щетина. ‘ Который час? - спросил я.
Инспектор Стил была почти невидима в темноте, но он слышал, как она ерзает на пассажирском сиденье своего коричневого "Фиата". ‘ Ты храпел.
Инспектор ткнула большим пальцем в кнопку зажигалки, подождала, пока она выскочит, затем вытащила ее из приборной панели и зажгла "Шелковый разрез". Оранжевое сияние превратило ее лицо в топографическую карту морщин и теней. Волосы цвета крушения поезда, спрятанные под меховой шапкой.
‘Чертовски холодно...’ Логан вгляделся в запотевшее ветровое стекло, затем рукавом прочистил иллюминатор, глядя на залитую лунным светом местность. Они припарковались в узком переулке с видом на обширную строительную площадку, недалеко от шоссе А90 – Абердин - Эллон-роуд. Он зевнул. ‘Хочу отлить’.
‘Тогда не стоило пить весь этот кофе, не так ли?’
‘Знал, что он не появится’.
‘Я имею в виду, какой идиот будет пить кофе без кофеина во время слежки?’
‘Так где же он тогда?’
‘Если бы я знал это, я бы не сидел здесь в этой паршивой машине и не слушал твой чертов храп, не так ли?"
‘Ладно, будь таким’. Логан взял у инспектора одну из сигарет, прикурив ее от "Зиппо", и выбрался наружу, в морозную ночь.
‘Закрой эту чертову дверь!’
УДАР.
Он постоял секунду, дрожа, глубоко вдохнул дым, затем направился по дорожке к группе деревьев. Земля затрещала у него под ногами, трава покрылась толстым слоем инея, все стало монохромным в свете почти полной луны. Ярко, как днем.
Логан сошел с дорожки в подлесок.
Боже, как холодно. Окровавленная Сталь и ее окровавленный ЧЛЕН. Какой смысл иметь Скрытый источник человеческой разведки, если этот чертов "Источник’ был настолько ‘Скрытым’, что ты, черт возьми, не мог его видеть?
Молния, рытье, гримаса…ааааа. О да ... так было лучше.
Он стоял там, в растущем облаке горько-сладкого пара, сигарета свисала из уголка его рта. Двенадцать дней подряд без единого выходного. Неудивительно, что он был измотан.
Отсюда можно было видеть всю застройку: полосу замерзшей грязи, окруженную сетчатым ограждением; кучи развороченной бульдозерами земли; скопление бледных бетонных фундаментов. Двадцать или тридцать домов выглядели почти законченными, еще полдюжины находились на стадии строительных лесов и кирпича. В конечном итоге этих чертовых построек будет четыреста, любезно предоставленных McLennan Homes. Отвратительные, квадратные, кроличьи хижины для людей, у которых больше денег, чем здравого смысла.
Черт его знает, как этот ублюдок получил разрешение на строительство.
Офис на стройплощадке представлял собой маленькую переносную будку, и пока Логан наблюдал, кто-то открыл дверь, залив взрыхленную землю бледно-желтым светом. Залаяла собака. Звук радио. Затем дверь захлопнулась, и свет исчез, сменившись слабым кругом факела, пробивающегося по периметру забора. Ты должен быть в отчаянии, чтобы устроиться ночным сторожем на стройплощадку в середине зимы. Зная, что если что-то пропадет, Малкольм Макленнан оторвет тебе яйца.
Буквально.
Логан застегнул молнию и поспешил обратно к машине, подальше от холода. Он с лязгом захлопнул за собой дверцу. ‘Балтик там ...’ Он повернул ключ в зажигании и включил обогреватель на полную мощность, держа руки над вентиляционными отверстиями.
Инспектор Стил сидел и хмуро смотрел на ветровое стекло, когда оно начало проясняться. ‘Черт возьми, он опаздывает на два часа. Я больше не придуриваюсь; у некоторых из нас есть беременные жены, к которым нужно возвращаться домой.’
Логан перевел рычаг переключения передач в положение заднего хода, издав громкий скрежещущий звук, затем повернулся на своем сиденье и выглянул в заднее окно, ориентируясь при свете луны. Здоровенный "фиат", содрогаясь, задом поехал вверх по переулку. ‘Я же говорил тебе, что он не появится’.
‘Бла-бла-бла’.
‘Я просто говорю: никто не настолько глуп, чтобы сдать Малка с Ножом’. Логан выехал задним ходом на проселочную дорогу, включил фары, затем нажал на педаль газа. Надеялся немного прокрутить колеса, но не получил ничего, кроме глухого стона, когда машина медленно потащила свой ржавый зад к пятидесяти.
‘По дороге домой заезжай в Асду, у нас закончилось мороженое’.
‘ В такую погоду? - спросил я.
Аппетитные блюда. Сьюзан хочет двойной шоколадный бисквит и сырные чипсы Doritos. В одной миске. И прежде чем ты что-нибудь скажешь, я знаю: я должна посмотреть, как она это ест. Стил подвинулась на своем сиденье. ‘Разве эта штука не работает быстрее?’
‘Нет’.
Они сидели в тишине, пока мимо с грохотом проносилась залитая лунным светом сельская местность. Поля с побелевшей от инея травой, вспаханная земля, жалкого вида овцы, большие круглые тюки сена, завернутые в черный пластик.
Логан притормозил на кольцевой развязке на окраине моста Дона. – Не хотите ли кружечку пива - отпразднуем, что я наконец получил немного свободного времени? "Доджи Пит" все еще будет открыт.
‘Беременная жена, помнишь?’ Стил снова достала сигареты. ‘И я хочу, чтобы ты вернулась на ранчо в семь часов утра в четверг, с блестящими глазами и пушистым хвостом. Не хотим, чтобы мистер Нокс подумал, что мы не рады его видеть, не так ли? Одному Богу известно, что вытворит этот мерзкий мелкий ублюдок.’
OceanofPDF.com
3
Самолет Eastern Airways Jetstream 41 был крошечным по сравнению с British Midlands 737 на соседнем стенде. Логан стоял в укрытии на крытой пластиком дорожке перед зданием терминала, наблюдая, как маленький сине-белый самолет оторвался от взлетно-посадочной полосы, двойные пропеллеры ревели под моросящим дождем, навигационные огни мигали в полумраке.
Небо, с которого она упала, было цвета мокрой глины, сплошное темно-серое покрывало, простиравшееся от горизонта до горизонта, с тонкими полосками предрассветного света, едва видимыми по краям.
‘Удар вовремя’. ИНСПЕКТОР Стил вытащила руки из подмышек на достаточное время, чтобы достать пачку сигарет, сунуть одну в рот и прикурить. ‘Имей в виду, держу пари, мы все еще будем пердеть из—за ...’
‘Эй! Ты!’ По дорожке к ним спешил невысокий мужчина в бронежилете повышенной видимости. ‘Здесь нельзя курить. Весь аэропорт - зона, где запрещено курение!’
Стил вынула сигарету изо рта и велела ему отвалить. ‘Полиция’.
‘Мне плевать, будь ты хоть гребаный Папа Римский: не курить!’
‘О, ради бога’. Она демонстративно затянулась в последний раз и бросила сигарету на бетонную дорожку, раздавив ее стоптанным ботинком. ‘Ну вот, ты доволен?’
‘Не допусти, чтобы это повторилось’. Он вздернул нос, повернулся на каблуках и зашагал прочь.
Стил ткнул двумя пальцами в его удаляющуюся спину, бормоча: ‘Маленький гитлеровский член’.
Двигатели "Джетстрима" взревели в последний раз, и самолет, качнувшись, остановился, стеклоочистители медленно заскрипели взад-вперед по стеклам кабины, когда лопасти винта со скрежетом опустились. Затем мужчины в грязных синих комбинезонах и наушниках вытащили багаж из трюма и погрузили его в багги.
Раздался лязг, и передняя дверь распахнулась, прикрепленная на петлях к нижнему краю, ступеньки встроены в заднюю. Одна из бортпроводниц высунула голову в холодное утро, и порыв ветра взметнул ее длинные каштановые волосы в ореол головорезов. Выражение ее лица помрачнело, она нырнула обратно в дом. Добро пожаловать в Абердин.
Логан прислонился спиной к холодной пластиковой стене прохода и подавил зевок.
Стил сморщила нос, глядя на него. ‘Сколько ты выпил прошлой ночью?’
Пожимаю плечами. ‘ Пару бокалов вина.’
‘Да и все остальное. От тебя пахнет, как от Y-образной одежды бродяги’.
‘Я был в отпуске’. Два блаженных дня, когда я спал и мне не нужно было беспокоиться о разнообразных криминальных притонах Абердина.
‘Больше похоже на тесто’. Она порылась в кармане и достала пакетик особо крепких мятных конфет. ‘Ешь’.
Логан сделал то, что ему сказали, отойдя в сторону, когда наземная команда закончила с багажом.
Констебль в униформе появился у локтя Логана, неся три больших стаканчика из вощеной бумаги, горький запах жареных кофейных зерен смешивался с затихающим запахом выхлопных газов и горячего металла. Констебль Гатри надул щеки и уставился на дождь, светло-рыжие брови были почти невидимы под козырьком его кепки. ‘Может быть, он взглянет на погоду и свалит обратно в Ньюкасл?’ Гатри ухмыльнулся. Это делало его похожим на довольную картошку.
Стил нахмурился. ‘Ты чертовски не торопился’.
‘Природа призвала’. Констебль передал кофе, затем порылся в кармане своей черной флисовой куртки. ‘Купил тебе также булочку...’
‘Тогда я беру все свои слова обратно: даже то, что твоя бабуля трахается с ослами’.
Они втроем выпили кофе и съели свои кексы.
Поток людей спустился по трапу самолета, затем сгрудился вдоль обозначенного пути к терминалу, прижимая к груди свои ноутбуки, галстуки и пиджаки от костюмов развевались на ветру.
Стил посмотрела на часы. ‘ Через три дня это буду я. Только я буду на Канарских островах, никаких ’отмораживаний сосков в солнечном Абердине’.
Последний из пассажиров взял с тележки маленький красный чемодан и покатил его по лужам прочь.