Дивер Джеффри : другие произведения.

Пустой стул

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  
  
  Джеффри Дивер
  Пустой стул
  
   Посвящается Деборе Шнайдер… лучшему литературному агенту, лучшему другу.
  
   Из мозга, и только мозга появляются все наши радости, веселье, смех и шутки, а также печаль, боль, горе и слезы… Кроме того, мозг является местом происхождения безумия и сумасшествия, страхов и ужасов, терзающих нас ночью и днем…
  
   Гиппократ
  
  Часть первая
  К северу от Пако
  Глава 1
  
  Она пришла сюда, чтобы положить цветы на то место, где умер мальчик и была похищена девушка.
  
  Пришла потому, что была некрасивой, не могла похвалиться хорошей фигурой и почти не имела друзей.
  
  Пришла потому, что этого от нее ожидали.
  
  Потому, что она хотела этого.
  
  Неуклюжая и вспотевшая, двадцатишестилетняя Лидия Йохансон сошла с обочины шоссе номер 112, где оставила свою «Хонду», и начала осторожно спускаться к топкому берегу, туда, где канал Блэкуотер встречался с мутными водами реки Пакенок.
  
  Она пришла сюда, потому что считала, что так надо.
  
  Даже несмотря на то, что ей было страшно.
  
  Солнце взошло совсем недавно, но в этом году август в Северной Каролине выдался небывало жарким. Когда Лидия добралась до поляны на берегу, окруженной ивами и широколистым лавром, ее белый халат был мокрым от пота. Она без труда нашла место, которое искала: желтая лента ограждения была хорошо видна сквозь туман.
  
  Звуки раннего утра. Шуршащий в кустах зверек, шелест ветра в камышах и осоке.
  
  «Господи, до чего же мне страшно!» Лидии вспомнились самые жуткие сцены из романов Стивена Кинга и Дина Кунца, которыми она зачитывалась допоздна вдвоем со своей подругой, бутылкой пива «Бен и Джерри».
  
  В кустах снова послышался какой-то шум. Лидия испуганно застыла на месте, оглядываясь по сторонам. Затем заставила себя пройти чуть дальше.
  
  — Эй! — окликнул ее мужской голос, прозвучавший совсем рядом.
  
  Ахнув, Лидия обернулась и едва не выронила цветы.
  
  — Джесс, как же ты меня напугал!
  
  — Извини.
  
  Джесс Корн стоял за плакучей ивой, рядом с огороженной поляной. Лидия отметила, что они не могли оторвать взгляда от одного и того же: обведенного блестящей белой краской силуэта на земле, обозначающего место, где был найден труп подростка. Рядом с тем местом, где лежала голова Билли, темнело пятно, и Лидия, профессиональная медсестра, сразу же узнала спекшуюся кровь.
  
  — Это здесь произошло? — прошептала она.
  
  — Да, здесь.
  
  Вытерев лоб, Джесс поправил выбившуюся прядь. Его бежевая форма сотрудника полицейского управления округа Пакенок была измята и перепачкана. Подмышками расходились темные круги пота. Несмотря на свои тридцать лет, Джесс еще сохранил мальчишеский задор.
  
  — Ты давно здесь? — спросила Лидия.
  
  — Не знаю. Часов с пяти, наверное.
  
  — Я видела на дороге машину. Ты с Джимом?
  
  — Нет, с Эдом Шеффером. Он на том берегу. — Джесс кивнул на цветы: — Красивые.
  
  Лидия посмотрела на зажатый в руке букетик маргариток.
  
  — Два доллара сорок девять центов. Купила вчера вечером, в «Лайоне». Я знала, что так рано еще ничего не работает. Ну, конечно, «Делл» работает, но там не продают цветы, — она вдруг удивилась, почему так суетится, и снова оглянулась вокруг. — А где Мери-Бет, до сих пор неизвестно?
  
  Джесс покачал головой.
  
  — Как сквозь землю провалилась.
  
  — Я так понимаю, его тоже не нашли?
  
  — И его тоже.
  
  Взглянув на часы, Джесс отвернулся к темной воде, густому камышу, остову сгнившей пристани.
  
  Лидии совсем не нравилось, что помощник шерифа, вооруженный большим пистолетом, взволнован не меньше нее. Джесс стал было подниматься по заросшему травой склону к шоссе, но, остановившись, еще раз посмотрел на часы.
  
  — Всего два девяносто девять?
  
  — Сорок девять. В «Лайоне».
  
  — Отличная цена, — заметил молодой полицейский, прищурившись и вглядываясь в густую траву. — Я пойду к патрульной машине.
  
  Он пошел вверх к шоссе.
  
  Лидия Йохансон подошла ближе к месту преступления. Представив себе Иисуса в окружении ангелов, молодая женщина начала молча молиться. Она молилась о душе Билли Стайла, лишь вчера утром, прямо на этом месте расставшейся с окровавленным телом. Молилась, чтобы горе, посетившее Таннерс-Корнер, поскорее ушло.
  
  Она молилась и за себя.
  
  В кустах снова послышался шум. Треск сучьев, шелест листвы.
  
  Стало уже совсем светло, но поднявшемуся солнцу не удалось рассеять мрак над Блэкуотер-Лендинг. Река, глубокая в этом месте, была окаймлена с обеих сторон подступившими прямо к воде кудрявыми черными ивами и толстыми стволами кедров и кипарисов, засохших, но еще живых, задыхающихся от цепких лиан и мха. К северо-западу от реки, совсем недалеко, начиналось Огромное Жуткое Болото, о котором Лидия Йохансон, как и все подростки округа Пакенок, бывавшая на летних сборах в лагерях бойскаутов, знала немало легенд: о Даме в озере, об Обезглавленном машинисте… Но сейчас молодую женщину пугало не это: у Блэкуотер-Лендинг появился свой призрак — парень, похитивший Мери-Бет Макконнел.
  
  Открыв сумочку, Лидия достала трясущимися руками сигарету. Это ее несколько успокоило. Она прошлась вдоль берега. Остановилась в высокой траве, склонившейся от жаркого ветра.
  
  С шоссе донесся звук заработавшего автомобильного двигателя. Но Джесс ведь никуда не уедет, правда? Лидия встревожено повернула назад. Впрочем, машина продолжала стоять на месте. Наверное, Джесс просто решил включить кондиционер, успокоилась Лидия. Повернувшись к реке, она заметила, что камыш шелестит и колышется.
  
  Словно кто-то, пробираясь сквозь заросли, пригибался к земле, приближаясь к желтой ленте.
  
  Но нет, конечно же, это ей только кажется с перепугу. Всему виной ветер, заверила себя Лидия. Осторожно положив букетик в развилку корявого ствола черной ивы рядом с жутким контуром распростертого тела, она снова начала молиться.
  
  На другом берегу реки Пакенок, как раз напротив места преступления, помощник шерифа Эд Шеффер прислонился к стволу кряжистого дуба, не обращая внимания на вьющихся вокруг него москитов. Постояв так немного, он снова нагнулся, внимательно изучая землю, пытаясь отыскать следы мальчишки.
  
  И тут же схватился за ветку, чтобы удержать равновесие, от усталости у него закружилась голова. Как и большинство сотрудников окружного полицейского управления, Эд Шеффер за последние двадцать четыре часа практически не сомкнул глаз. Все силы местной полиции были брошены на поиски Мери-Бет Макконнел и похитившего ее мальчишки. Но в то время как все остальные все же заглядывали домой, чтобы умыться, перекусить и урвать пару часов сна, Эд оставался на ногах. Самый старый и самый крупный в управлении (пятьдесят один год и двести шестьдесят четыре фунта в основном бесполезного веса), сейчас он мучился от голода, усталости и ноющих суставов, но все же не собирался сдаваться. Эд Шеффер снова осмотрел землю.
  
  — Джесс, это я, — включил он рацию. — Ты меня слышишь?
  
  — Валяй.
  
  Эд перешел на шепот.
  
  — Я нашел следы. Совсем свежие. Им не больше часа.
  
  — Ты думаешь, это он?
  
  — А кто еще? В такую рань, на этом берегу Пако?
  
  — Похоже, ты прав, — согласился Джесс Корн. — Я сначала тебе не поверил, но ты, кажется, попал в самую точку.
  
  Именно Эд предположил, что мальчишка вернется. И дело было вовсе не в заезженном штампе — будто бы преступника всегда тянет на место преступления. Просто Блэкуотер-Лендинг был его излюбленным местом; вот уже много лет парень всегда приходил сюда, если у него были какие-то неприятности.
  
  Эд огляделся, всматриваясь в непроницаемое сплетение ветвей и листьев, окружающее его. На смену усталости и болям в суставах пришел страх. О господи, мальчишка где-то здесь.
  
  Полицейский снова включил рацию.
  
  — Судя по следам, он шел к берегу, но точно сказать не могу. В основном он ступал по листве. Будь начеку. А я постараюсь узнать, откуда он пришел.
  
  Поморщившись, Эд выпрямился и бесшумно, насколько это было возможно при его комплекции, направился по следам мальчишки в направлении леса, удаляясь от реки.
  
  Пройдя футов сто, он увидел, что следы привели к старой охотничьей сторожке — вросшему в землю сооружению, способному приютить человека три-четыре. Черными пятнами зияли бойницы. Сторожка казалась пустой. Ну хорошо, хорошо… Возможно, мальчишки там нет. И все же…
  
  Тяжело дыша, Эд Шеффер сделал то, чего не делал уже полтора года: расстегнул кобуру. Сжав мокрой от пота рукой револьвер, он медленно двинулся вперед, отчаянно бросая взгляды то в сторону сторожки, то на землю под ногами, выбирая, куда наступить, чтобы не издать лишнего шума.
  
  Есть ли у мальчишки оружие? Вдруг полицейскому пришло в голову, что сейчас он совершенно беззащитен, словно солдат, высадившийся на открытом песчаном берегу. Мысленно представив себе, как из бойницы появляется ствол винтовки, Эд, охваченный паникой, неуклюже пригнулся и пробежал последние десять футов до постройки. Прижавшись к изъеденному непогодой дереву, он остановился, переводя дыхание и прислушиваясь. Из сторожки доносилось лишь жужжание насекомых. Отлично. Теперь надо заглянуть внутрь. И быстро. Не дав себе времени испугаться, Эд заглянул в бойницу.
  
  Никого.
  
  Прищурившись, он всмотрелся в темноту, и его лицо расплылось в улыбке. На полу что-то лежало.
  
  — Джесс! — возбужденно крикнул Эд в рацию.
  
  — Говори.
  
  — Я у сторожки где-то в четверти мили к северу от реки. По-моему, мальчишка провел здесь ночь. Тут обертки от продуктов, пустые бутылки из-под воды. Катушка скотча. И знаешь еще что? Я вижу карту.
  
  — Карту?
  
  — Ага. Похоже, наши края. Быть может, она нам подскажет, куда мальчишка дел Мери-Бет. Ты как думаешь?
  
  Но Эд Шеффер так и не узнал, как отнесся его напарник к замечательной следовательской работе. Лес огласился женским криком, и рация Джесса Корна умолкла.
  * * *
  
  Лидия Йохансон, отшатнувшись назад, снова вскрикнула. Мальчишка, выпрыгнув из зарослей высокого тростника, схватил ее крепкими, будто стальными пальцами.
  
  — Господи Иисусе, только не делай мне больно! — взмолилась она.
  
  — Заткнись, — сдавленно прошептал он, настороженно оглядываясь.
  
  Он был высоким и худым, похожим на большинство шестнадцатилетних подростков провинциальных южных городов и необычайно сильным для своего возраста. Кожа его, покраснев, покрылась волдырями, вероятно, от соприкосновений с листвой ядовитого дуба. Волосы неровно обрезаны; судя по всему, он стриг их сам. В глазах застывший страх.
  
  — Я просто принесла цветы… и все! Я не…
  
  — Шш, — прошипел парень.
  
  Его длинные грязные ногти больно вонзились ей в руку, и Лидия снова вскрикнула. Он сердито зажал ей рот ладонью, притягивая женщину к себе. Лидия ощутила терпкий запах немытого тела.
  
  — Ты делаешь мне больно! — простонала она, пытаясь вырваться.
  
  — Заткнешься ты, наконец?
  
  Отрывистые слова хлестнули ее обледенелыми ветвями, капельки слюны попали на лицо. Парень затряс ее словно непослушную собаку. В борьбе одна кроссовка соскочила у него с ноги, но он, не обращая внимания на потерю, снова зажал Лидии рот, и молодая женщина наконец затихла.
  
  С вершины холма донесся голос Джесса Корна:
  
  — Лидия, где ты?
  
  — Шш, — предостерегающе зашипел парень. Его безумные глаза округлились. — Еще раз крикнешь, и тебе будет больно. Понятно? Тебе понятно?
  
  Сунув руку в карман, он извлек нож и показал его Лидии.
  
  Она отчаянно закивала.
  
  Парень потащил ее к реке.
  
  «О нет, не надо! Пожалуйста, только не это! — взмолилась Лидия, мысленно обращаясь к своему ангелу-хранителю. — Не дай ему забрать меня туда!»
  
  К северу от Пако…
  
  Обернувшись, Лидия увидела Джесса Корна, стоящего на обочине ярдах в ста, прикрывавшего глаза сложенной козырьком рукой и оглядывающегося по сторонам.
  
  — Лидия, где ты? — снова окликнул полицейский.
  
  Парень дернул ее за руку.
  
  — Господи, ну пошли же!
  
  — Эй! — крикнул Джесс, наконец увидев их.
  
  Он побежал вниз, но парень и женщина уже добрались до реки. В камышах был спрятан ялик. Толкнув в него Лидию, мальчишка прыгнул сам, оттолкнул лодку от берега и быстро погреб на ту сторону. Как только ялик уткнулся в отмель, парень рывком выдернул Лидию на берег и потащил ее в лес.
  
  — Куда мы идем? — испуганно прошептала она.
  
  — К Мери-Бет. Будете вместе.
  
  — Но почему? — всхлипнула Лидия. — Почему ты выбрал меня?
  
  Но мальчишка, ничего не ответив, рассеянно щелкнул пальцами и увлек ее за собой.
  
  — Эд, — послышался из рации встревоженный голос Джесса. — Черт побери, дела плохи. Мальчишка захватил Лидию. Я потерял их из виду.
  
  — Что?
  
  Учащенно дыша, Эд Шеффер остановился. Переведя дыхание, он уже бежал к реке, но тут послышался новый крик.
  
  — Лидию Йохансон. Он и ее захватил.
  
  — Мать его! — пробормотал грузный помощник шерифа, ругавшийся так же часто, как и достававший оружие. — Зачем она ему?
  
  — Он спятил, вот зачем! — ответил Джесс. — Ублюдок переплыл реку и сейчас направляется к тебе.
  
  — Отлично. — Эд задумался. — Наверное, он вернется в сторожку за своим барахлом. Я спрячусь внутри и возьму его, когда он сюда придет. У него есть оружие?
  
  — Не видел.
  
  Эд вздохнул.
  
  — Ладно… Перебирайся ко мне, как можно скорее. И предупреди Джима.
  
  — Уже предупредил.
  
  Отпустив красную кнопку вызова, Эд вгляделся в кусты, ведущие к реке. Никакого присутствия мальчишки и его жертвы. Задыхаясь, Эд вернулся бегом к сторожке и, отыскав дверь, пинком распахнул ее. Она со странным хрустом отворилась, и полицейский, заскочив в сторожку, припал на колено перед бойницей.
  
  Он был настолько переполнен страхом и возбуждением, настолько поглощен тем, что предстояло ему сделать, когда мальчишка сюда вернется, что поначалу не обратил внимания на две-три желто-черные точки, закружившиеся у него перед лицом. И на неприятные ощущения на затылке и спине.
  
  Но тотчас же щекотание переросло во взрывы пронзительной боли, возникшей в плечах и мгновенно разлившейся по рукам и телу.
  
  — О боже, — ахнул Эд, вскакивая на ноги и потрясенно взирая на десятки ос, злобных желто-полосатых насекомых, облепивших его тело.
  
  Охваченный паникой, он смахнул их с себя, но это движение лишь еще больше разъярило бестий. Они принялись жалить его в руки. Эд закричал. Боль была невыносимой, страшнее всего, что ему доводилось испытывать, хуже, чем когда он сломал ногу, хуже, чем когда он схватил чугунную решетку с плиты, не зная, что Джин оставила зажженную конфорку.
  
  Воздух внутри сторожки стал непрозрачным, туча ос вылетела из большого серого гнезда, которое Эд опрометчиво раздавил, резко распахнув дверь. Сотни разъяренных насекомых обрушились на полицейского. Они забирались в волосы, усаживались на руки, залезали в уши, заползали под рубашку и в штанины, словно понимая, что жалить ткань бесполезно, и необходимо искать неприкрытую кожу. Эд бросился к двери, срывая с себя рубашку и с ужасом замечая мириады блестящих полумесяцев, облепивших его широкую грудь и внушительный живот. Отказавшись от бесплодных попыток стряхнуть насекомых с себя, Эд, как безумный, сломя голову, побежал в лес.
  
  — Джесс, Джесс, Джесс! — что есть силы крикнул он, но вдруг осознал, что на самом деле едва слышно шепчет. Горящее от укусов горло не издавало звуков.
  
  «Беги! — приказал он себе. — Беги к реке!»
  
  И Эд не стал медлить ни секунды. Он бежал так быстро, как не бегал никогда в жизни, несся напролом через густые заросли, топая массивными ногами. «Беги… Беги что есть силы! — твердил он себе. — Только не останавливайся… Убеги от этих маленьких убийц. Подумай о своей жене, о близнецах. Беги, беги, беги…»
  
  Количество ос уменьшилось, хотя тридцать-сорок точек все еще чернели на его коже, выгибая брюшка, готовясь снова ужалить.
  
  «Через несколько минут я буду на берегу реки. Брошусь в воду. Они утонут. Все будет хорошо… Беги! Беги от боли… от боли… Как такие маленькие твари могут причинять такую сильную боль? Господи, до чего же мне больно…»
  
  Эд бежал как профессиональный спортсмен, как затравленный олень, круша кусты, которые едва различал сквозь слезы, затянувшие глаза.
  
  Сейчас он…
  
  Но подождите, подождите! В чем дело? Оглядевшись вокруг, Эд Шеффер вдруг понял, что он никуда не бежит. Он даже не стоит. Он лежал на земле всего в тридцати футах от сторожки, беспомощно дергая ногами.
  
  Эд схватил рацию, и хотя его большой палец распух от ядовитых укусов, ему удалось нажать на кнопку вызова. Но тут судороги, начавшиеся с ног, достигли торса, шеи, рук, и он выронил рацию. Какое-то мгновение Эд еще слышал доносившийся из динамика голос Джесса Корна, затем осталось только зловещее жужжание, постепенно превратившееся в едва слышный писк и вскоре совсем затихшее.
  Глава 2
  
  Только Господь бог может исцелить его. Но в намерения Господа это не входит.
  
  Впрочем, это не имело никакого значения. Линкольн Райм доверял науке, а не теологии, и поэтому он поехал не в Лурд, Турин или к баптисту-целителю, а сюда, в больницу Северной Каролины, в надежде снова стать если не полноценным человеком, то хотя бы не таким ущербным.
  
  Райм спустил свое механическое кресло-каталку «Штормовая стрела», ярко-красное как спортивная машина, по пандусу микроавтобуса, в котором он, его помощник и Амелия Сакс только что проехали пятьсот миль от самого Манхэттена. Умело нажимая губами на управляющий мундштук, Райм ловко развернул кресло и, набрав скорость, покатил к широким входным дверям исследовательского института неврологии медицинского центра университета Северной Каролины.
  
  Том убрал пандус в сверкающий черный «Крайслер», приспособленный для транспортировки инвалидного кресла.
  
  — Припаркуй машину на стоянке для инвалидов, — окликнул его Райм.
  
  Амелия Сакс, удивленно подняв брови, взглянула на Тома.
  
  — У него отличное настроение, — бросил тот. — Не упусти случая. Долго это не продлится.
  
  — Я все слышал, — крикнул им Райм.
  
  Помощник отогнал «Крайслер», а Сакс, направившись следом за Раймом, на ходу связалась по сотовому телефону с местной конторой проката машин. Всю следующую неделю Том проведет в больничной палате рядом с Раймом, и у Амелии будет много свободного времени. Быть может, ей захочется ознакомиться с окрестностями Авери. К тому же, молодая женщина предпочитала фургонам спортивные автомобили и вообще старалась избегать машин, чья максимальная скорость выражалась двузначным числом.
  
  Подержав трубку в руках минут пять, она в отчаянии отключила телефон.
  
  — Я не против того, чтобы подождать, но не так же долго. Попробую перезвонить позже. — Амелия взглянула на часы. — Всего половина одиннадцатого, а уже невыносимая жара. Совсем невыносимая.
  
  Возможно, Манхэттен — не самое идеальное место в середине августа, но все же он гораздо севернее Дегтярного штата.[1] Когда они выезжали вчера из города на юг через Голландский тоннель, температура достигла семидесяти с небольшим, и воздух был очень сухим.
  
  Райм не обращал на жару никакого внимания. Его мысли были заняты только целью приезда сюда. Двери автоматически распахнулись (все-таки хорошо, что принят закон об инвалидах), и кресло-каталка въехало в прохладный вестибюль. Пока Сакс спрашивала, как попасть туда, куда им было нужно, Райм огляделся вокруг. Его взгляд сразу же упал на десяток запыленных инвалидных кресел, стоявших ровным рядом вдоль стены. Интересно, что случилось с их хозяевами? Возможно, лечение прошло успешно, и они, расставшись с креслами-каталками, перешли на костыли и палочки. А может быть, их состояние стало еще хуже, и теперь они прикованы к постели.
  
  Возможно, кого-то уже нет в живых.
  
  — Сюда, — окликнула его Сакс, указывая вглубь коридора.
  
  Том догнал их в лифте (широкие двери, поручни, кнопки на высоте трех футов от пола), и спустя несколько минут они были у цели. Подкатив к дверям, Райм заметил переговорное устройство. Реагирует на голос — специально для тех, кто не может прибегнуть к помощи рук.
  
  — Сезам, откройся! — весело воскликнул он, и дверь распахнулась.
  
  — Добро пожаловать, — по-южному протянула куколка-секретарша, приветствуя их. — Должно быть, вы мистер Райм. Я доложу доктору Уивер о том, что вы прибыли.
  
  Доктор Черил Уивер оказалась стройной привлекательной женщиной лет сорока с небольшим. Райм сразу же отметил, что у нее живые подвижные глаза и сильные руки, как и подобает хирургу. Коротко остриженные ногти были без лака. Выйдя из-за стола, доктор Уивер пожала руки Сакс и Тому и приветливо кивнула своему пациенту.
  
  — Здравствуйте, Линкольн.
  
  — Добрый день, доктор.
  
  Райм быстро обвел взглядом ряды книг на полках. Обратил внимание на бесчисленные свидетельства и дипломы: все от известных заслуженных школ и институтов. Многомесячные исследования убедили Райма в том, что университетский медицинский центр в Авери является одним из лучших лечебных заведений в мире. В отделения онкологии и иммунологии больные съезжались со всей страны, а нейрохирургический институт доктора Уивер считался флагманом в деле изучения проблем, связанных с травмами позвоночника.
  
  — Рада наконец-то лично познакомиться с вами, — сказала Черил Уивер. Она держала ладонь на пухлой папке дюйма в три толщиной. Его история болезни, предположил Райм. (Гадая, какой предварительный прогноз записала врач: «Обнадеживающий»? «Тяжелый»? «Безнадежный»?) — Линкольн, мы с вами уже говорили по телефону. И все же я хочу опять повторить некоторые основополагающие моменты. Думаю, так будет лучше для нас обоих.
  
  Райм кивнул. Он уже приготовился стерпеть определенные формальности, хотя ему было не по душе, когда заранее подготавливают себе путь к отступлению. А именно этим, на его взгляд, сейчас и собиралась заняться доктор Уивер.
  
  — Вы читали о нашем институте. И вам известно, что мы начали проводить исследования нового метода регенерации и восстановления спинного мозга. Но я вынуждена снова подчеркнуть, что в настоящий момент все разработки находятся в стадии эксперимента.
  
  — Понимаю.
  
  — Большинство моих больных разбираются в нейрохирургии лучше многих профессиональных врачей. И, готова поспорить, вы не исключение.
  
  — Да, я немного разбираюсь в науке, — спокойно подтвердил Райм. — Немного разбираюсь и в медицине.
  
  После чего пожал плечами и сделал свой фирменный жест, который доктор Уивер увидела, но предпочла не заметить.
  
  — Что ж, надеюсь, вы простите меня, — продолжала она, — если я повторю то, что вам уже известно. Но очень важно, чтобы вы поняли диапазон возможностей нового метода.
  
  — Пожалуйста, продолжайте, — сказал Райм.
  
  — В нашем институте практикуется комбинированный метод атаки на поврежденное место. Используя традиционную декомпрессионную хирургию, мы восстанавливаем костные ткани позвоночника, защищая место травмы. Затем вводим в поврежденную часть спинного мозга две субстанции: во-первых, клетки ткани собственной периферийной нервной системы пациента. А во-вторых, клетки центральной нервной системы эмбриона…
  
  — Да-да, акулы, — вставил Райм.
  
  — Верно. Эмбриона голубой акулы.
  
  — Линкольн говорил нам об этом, — вмешалась в разговор Сакс. — Но почему акулы?
  
  — В первую очередь, по причинам иммунной совместимости с организмом человека. К тому же, — рассмеявшись, добавила врач, — это чертовски большая рыбина, так что из одной особи можно получить массу зародышевого материала.
  
  — Но почему именно зародышевого? — спросила Сакс.
  
  — Потому что центральная нервная система взрослого позвоночного не регенерируется, — проворчал Райм, недовольный тем, что доктора Уивер перебили. — А вот нервная система зародыша должна расти.
  
  — Совершенно точно. И, наконец, в дополнение к декомпрессионной хирургии и микровживлению тканей, мы применяем еще одно средство — именно этим и гордится наш институт. Мы разработали новый препарат, который, как нам кажется, может оказать существенное положительное влияние на ход регенерации.
  
  — Есть ли риск? — насторожилась Сакс.
  
  Райм посмотрел на нее, пытаясь встретиться с ней взглядом. Он знал, на какой риск идет. Он принял решение. И сейчас ему не хотелось, чтобы Сакс расспрашивала врача. Но внимание Амелии было полностью приковано к доктору Уивер. Райму было знакомо это выражение: так она изучала фотографии места преступления.
  
  — Разумеется, риск есть. Сам по себе препарат особо опасным не назовешь. Но у всех больных с серьезными поражениями четвертого позвонка наблюдаются существенные перебои в работе легких. Сейчас вы этого, возможно, не замечаете, но во время действия наркоза возможен отказ дыхательной системы. Дальше, стресс во время операции может привести к дисрефлексии вегетативной нервной системы и, как следствие, к резкому повышению кровяного давления; уверена, это вам знакомо, что, в свою очередь, может вызвать кровоизлияние в мозг. Кроме того, существует риск нанесения хирургической травмы в месте повреждения позвоночника. Сейчас у вас нет новообразований, но операция и последующее наращивание тканей может привести к нежелательным последствиям.
  
  — То есть, ему может стать еще хуже, — заключила Сакс.
  
  Доктор Уивер, кивнув, уставилась на историю болезни, судя по всему, чтобы освежить свою память, хотя открывать саму папку она не стала.
  
  Наконец, врач подняла взгляд.
  
  — В настоящее время вы можете действовать одним суставом — безымянным пальцем левой руки; у вас сохранился контроль над мышцами одного плеча и шеи. Но не исключено, что вы лишитесь и этого. И даже утратите возможность самостоятельно дышать.
  
  Сакс сидела не шелохнувшись.
  
  — Понятно, — наконец выдавила она.
  
  Доктор Уивер не отрывала взгляда от лица Райма.
  
  — Вы должны учесть риск и взвесить ваше решение в свете того, на что вы надеетесь. Запомните, ходить вы все равно не сможете. Подобным операциям иногда сопутствует успех в тех случаях, если позвоночник травмирован в области поясницы или груди, гораздо ниже, чем в вашем случае, и повреждение не такое серьезное. При повреждении шейного отдела спинного мозга удается добиться лишь незначительного улучшения состояния, а в таких тяжелых случаях, как у вас, успешных исходов пока не было.
  
  — Я по натуре своей игрок, — поспешно заявил Райм.
  
  Сакс метнула на него встревоженный взгляд. Уж ей-то было прекрасно известно, что Линкольна Райма никак нельзя назвать игроком. Человек науки, он жил в соответствии с четкими строгими принципами.
  
  — Я готов на операцию, — добавил он.
  
  Доктор Уивер кивнула. Казалось, его решение ее не обрадовало и не огорчило.
  
  — Вам нужно будет сдать анализы; это займет несколько часов. Операция назначена на послезавтра. Но сначала вы заполните для меня тысячу анкет. А я сейчас займусь необходимыми бумагами.
  
  Поспешно поднявшись с места, Сакс вышла следом за ней. Райм успел услышать, как она начала:
  
  — Доктор, у меня к вам…
  
  Дверь плотно закрылась.
  
  — Заговор, — бросил Тому Райм. — В наших рядах зреет бунт.
  
  — Она о вас беспокоится.
  
  — Беспокоится? Эта женщина гоняет на машине со скоростью сто пятьдесят миль в час и не задумываясь ввязывается в перестрелку в Южном Бронксе. Это мне будут пересаживать клетки молодой акулы.
  
  — Вы же меня прекрасно поняли.
  
  Райм нетерпеливо тряхнул головой. Его взгляд не отрывался от угла кабинета доктора Уивер, где на металлическом стенде стоял человеческий позвоночник, судя по всему, настоящий. Позвоночник казался слишком хрупким, чтобы на нем мог когда-то держаться сложный человеческий организм.
  
  Дверь отворилась. В кабинет вошла Сакс, а следом за ней еще один человек, но это был не доктор Уивер. Высокий стройный мужчина в рыжевато-коричневой форме шерифа округа.
  
  — К тебе гость, — без особой радости в голосе произнесла Сакс.
  
  Увидев Райма, мужчина снял форменную фуражку и кивнул. Его взгляд первым делом метнулся не к беспомощному телу в кресле-каталке, как бывало обычно, когда люди знакомились с Раймом, а к позвоночнику на стенде за письменным столом. Лишь затем мужчина посмотрел на криминалиста.
  
  — Здравствуйте, мистер Райм. Я Джим Белл. Кузен Роланда Белла. Он сказал мне, что вы здесь, и я приехал из Таннерс-Корнера.
  
  Роланд, сотрудник полиции Нью-Йорка, провел с Раймом несколько дел. Сейчас его напарником стал Лон Селлито, следователь, которого Райм знал уже много лет. Роланд дал Райму адреса своих родственников в Северной Каролине на тот случай, если ему после операции станет скучно. Райм вспомнил, что одним из них был кузен Роланда — Джим Белл. Глядя через плечо шерифа на дверь, в которой должна была вот-вот появиться доктор Уивер, ангел-избавитель, криминалист рассеянно произнес:
  
  — Рад с вами познакомиться.
  
  Белл мрачно усмехнулся.
  
  — Знаете, сэр, боюсь, вы скоро перестанете так думать.
  Глава 3
  
  Присмотревшись к посетителю внимательнее, Райм нашел определенное сходство.
  
  Те же длинные руки, вытянутое лицо и редеющие волосы, та же непринужденность, что и у его кузена Роланда. Только стоявший перед ним представитель семейства Беллов был более крепким и здоровым на вид. Вероятно, он много времени уделяет охоте и рыбалке. Ему гораздо больше подошла бы широкополая ковбойская шляпа. Джим Белл сел рядом с Томом.
  
  — Мистер Райм, у нас проблема.
  
  — Пожалуйста, зовите меня Линкольном.
  
  — Продолжайте, — обратилась к Беллу Сакс. — Расскажите ему все, что говорили мне.
  
  Райм бросил на нее ледяной взгляд. Не прошло и трех минут, как она познакомилась с этим человеком, и они уже с ним сговорились.
  
  — Я шериф округа Пакенок. Это милях в двадцати к востоку отсюда. У нас возникли определенные трудности, и я вспомнил, что говорил мне о вас кузен. Сэр, он не мог в полной мере выразить свое восхищение вами…
  
  Райм нетерпеливо кивнул, предлагая ему продолжать. Черт побери, куда же запропастилась доктор Уивер? Сколько анкет она собирается ему предложить заполнить? Неужели она тоже участвует в заговоре?
  
  — Ну, в общем… я решил прийти сюда и попросить вас уделить нам немного времени.
  
  Райм рассмеялся, но в его смехе не было ни намека на иронию.
  
  — Я собираюсь ложиться на операцию.
  
  — О, я все понимаю. Я ни за что на свете не осмелился бы вам мешать. Но я прошу всего несколько часов… надеюсь, много времени нам не потребуется. Видите ли, кузен Рол рассказывал мне о ваших делах. У нас есть примитивная криминалистическая лаборатория, но основную работу проводят в Элизабет-сити — это ближайшее управление полиции штата, или в Роли. На то, чтобы получить ответы, уйдут недели. А у нас нет не то что недель, у нас нет дней. В лучшем случае, мы располагаем несколькими часами.
  
  — На что?
  
  — На то, чтобы найти двух похищенных девушек.
  
  — Похищениями занимаются федеральные власти, — указал Райм. — Свяжитесь с ФБР.
  
  — Не могу припомнить, когда к нам в округ последний раз наведывался федеральный агент, если не считать борцов с самогоноварением. Когда ФБР доберется сюда, девчонок уже не будет в живых.
  
  — Расскажите нам о том, что произошло, — предложила Сакс.
  
  Райм цинично отметил, что она натянула на лицо маску заинтересованности, и поймал себя на мысли, что это ему неприятно.
  
  — Вчера у нас убили мальчишку-старшеклассника и похитили студентку колледжа, — продолжал Белл. — Сегодня утром преступник вернулся и похитил еще одну девушку, — у него потемнело лицо. — Он расставил ловушку, и один из моих заместителей в нее попал. Сейчас он в больнице, в коме.
  
  Райм обратил внимание, что Сакс, прекратив ворошить волосы, убрала руку от головы и внимательно слушает Белла. Что ж, возможно, они вовсе не заговорщики, но Райм понимал, почему Амелия так заинтересована в деле, принять участие в котором они не смогут. И эта причина ему совсем не нравилась.
  
  — Амелия, — начал было он, выразительно взглянув на настенные часы.
  
  — А почему бы и нет, Райм? Кому от этого станет хуже?
  
  Она тряхнула длинными, как струи водопада, локонами.
  
  Белл снова уставился на позвоночник в углу.
  
  — Сэр, у нас очень мало сотрудников. Мы делаем все, что можем. Мои люди и добровольные помощники не спали уже целые сутки, но нам никак не удается найти ни этого подонка, ни Мери-Бет. Эд — полицейский, что сейчас в коме, нам кажется, он успел взглянуть на карту, где отмечено место, куда мог скрыться мальчишка. Но врачи затрудняются ответить, когда Эд придет в себя и придет ли вообще, — он снова с мольбой посмотрел Райму в глаза. — Мы будем вам очень признательны, если вы взглянете на улики и выскажете свои предположения относительно того, куда мог направиться мальчишка. Мы бессильны что-либо предпринять. Нам нужна помощь.
  
  Но Райм никак не мог понять, что от него хотят. Криминалист анализирует улики, помогает следствию определить преступника, а затем дает показания в суде.
  
  — Вам известно, кто преступник, известно, где он живет. У окружного прокурора не будет никаких проблем с обвинительным заключением. Даже если местные стражи порядка беспощадно затоптали место преступления, а сотрудники правоохранительных органов маленьких городов делают это мастерски, то все равно улик должно остаться достаточно много, чтобы вынести обвинительный приговор.
  
  — Нет-нет, нас беспокоит вовсе не суд, мистер Райм. Главное — найти девушек до того, как он расправится с ними. По крайней мере, найти хотя бы Лидию. Мы считаем, что Мери-Бет уже нет в живых. Понимаете, когда все это случилось, я пролистал наставление полиции штата. Там говорится, что в случаях насильственного похищения с сексуальными целями обычно есть не более двадцати четырех часов на то, чтобы найти жертву; по прошествии этого срока она теряет всякую ценность в глазах похитителя, и он, не задумываясь, с ней расправляется.
  
  — Вы назвали преступника мальчишкой, — спросила Амелия. — Сколько ему лет?
  
  — Шестнадцать.
  
  — Несовершеннолетний.
  
  — Формально да, — подтвердил Белл. — Однако грехов за ним уже больше, чем за большинством наших взрослых бедокуров.
  
  — У родных вы искали? — продолжала Сакс, словно решение об участии ее и Райма в расследовании было уже принято.
  
  — Его отец и мать умерли. Мальчишка воспитывался у приемных родителей. Мы обыскали его комнату у них дома. Но не нашли никаких тайников, дневников, ровным счетом ничего.
  
  И не должны были найти, подумал Линкольн Райм, горячо желая только одного: чтобы этот человек поскорее убрался восвояси к себе в округ с названием, о которое язык сломаешь, и прихватил с собой все свои проблемы.
  
  — Райм, я думаю, мы должны помочь, — сказала Сакс.
  
  — Сакс, но операция…
  
  — Две жертвы за два дня, — оборвала его она. — Возможно, он вошел во вкус.
  
  Иногда бывает, что преступники становятся похожими на наркоманов. Утоляя растущий психологический голод к насилию, они начинают совершать преступления все чаще, жестокость нарастает от раза к разу.
  
  Белл кивнул.
  
  — Вы поняли совершенно верно. И еще кое-что. У нас в округе за последние пару лет были еще три странные смерти и одно самоубийство, случившееся всего несколько дней назад. Мы считаем, что мальчишка может быть замешан во всех этих делах. Просто у нас не было достаточно улик для ареста.
  
  «Это потому, что не я занимался этими делами», — подумал Райм и тотчас же напомнил себе, что тщеславие его погубит.
  
  Заинтригованный загадкой, он с неудовольствием почувствовал, как начинают крутиться шестеренки его мозга. Именно это и позволило Линкольну Райму сохранить рассудок после аварии, это отвлекло его от поисков человека, который помог бы ему совершить самоубийство.
  
  — Райм, твоя операция все равно только послезавтра, — настаивала Сакс. — До этого тебе надо лишь сдать анализы.
  
  Ага, Сакс, вот ты и выдала свои истинные побудительные мотивы. Но она права. Райм уже задумывался о том, что впереди его ждут два дня полного безделья. К тому же, безделья перед операцией, а это означает: никакого виски восемнадцатилетней выдержки. Действительно, чем занять себя калеке в крохотном городке Северной Каролины? Самым страшным врагом Линкольна Райма были не спазмы, не мучительные боли и не дисрефлексия, терзающие людей, перенесших травму позвоночника. Больше всего он страдал от скуки.
  
  — Даю вам один день, — наконец произнес Райм. — Если только это никак не скажется на сроках моей операции. Я ждал ее больше года.
  
  — Договорились, сэр, — просиял Белл.
  
  Но Том покачал головой.
  
  — Послушайте, Линкольн, мы приехали сюда не для того, чтобы работать. Вам сделают операцию, и мы сразу же вернемся домой. У меня нет и половины оборудования, чтобы обеспечить вам возможность нормально работать.
  
  — Том, мы в больнице. Нисколько не удивлюсь, если мы в ней найдем все, что нам потребуется. Надо поговорить с доктором Уивер. Уверен, она с радостью нам поможет.
  
  Помощник, одетый в наутюженные темные брюки и белоснежную рубашку с галстуком, недовольно проворчал:
  
  — Прошу учесть мое особое мнение: мне это не по душе.
  
  Но Линкольн Райм несмотря на беспомощность, приковавшую его к инвалидному креслу, оставался охотником; он принял решение преследовать добычу, и остальное уже не имело никакого значения. Пропустив замечание Тома мимо ушей, криминалист начал расспрашивать Джима Белла.
  
  — Давно этот парень в бегах?
  
  — Всего пару часов, — ответил шериф. — Вот что, сейчас я попрошу одного из заместителей принести сюда собранные улики и карту района. Я был уверен…
  
  Он осекся, увидев, как Райм, нахмурившись, покачал головой. Сакс едва сдержала улыбку; ей было хорошо известно, что сейчас произойдет.
  
  — Нет, — решительно остановил Белла Райм. — Мы поедем к вам. Вам придется нас где-нибудь разместить. Повторите, как называется центр округа?
  
  — Ну… Таннерс-Корнер.
  
  — Устройте нас где-нибудь, где мы сможем работать. Мне будет нужен ассистент-криминалист. У вас в отделении есть лаборатория?
  
  — Что? — изумленно переспросил шериф. — Вряд ли.
  
  — Хорошо, мы подготовим список необходимого оборудования. Одолжите у полиции штата. — Райм взглянул на часы. — Мы будем у вас через полчаса. Да, Том?
  
  — Линкольн…
  
  — Да?
  
  — Через полчаса, — обреченно пробормотал помощник.
  
  Итак, у кого плохое настроение?
  
  — Возьми у доктора Уивер анкеты и захвати их с собой. Заполнишь, пока мы с Амелией будем работать.
  
  — Ну хорошо, хорошо.
  
  Сакс, составив список основного криминалистического оборудования, дала прочесть его Райму. Тот, кивнув, сказал:
  
  — Добавь определитель градиента плотности. А так все есть.
  
  Дописав названный Раймом прибор, молодая женщина протянула перечень Беллу. Шериф, изучив его, неуверенно покачал головой.
  
  — Конечно, я займусь этим. Но я не думал, что причиню вам столько хлопот.
  
  — Джим, надеюсь, я могу говорить начистоту.
  
  — Конечно.
  
  — От того, что я просто взгляну на ваши улики, не будет никакого толку, — тихо произнес криминалист. — Мы с Амелией беремся за это дело. Беремся по-настоящему. Итак, ответьте мне прямо: это создаст какие-то трудности?
  
  — Я позабочусь о том, чтобы их не было, — решительно ответил Белл.
  
  — Хорошо. В таком случае, поторопитесь насчет оборудования. Нам нужно пошевеливаться.
  
  Шериф Белл, застыв на мгновение со шляпой в одной руке и списком в другой, кивнул и направился к двери. Райм был уверен, что кузен Роланд, коренной южанин, как-то упоминал фразу, в точности передававшую выражение на лице шерифа. Конкретно он вспомнить не смог, но там было что-то про медведя, которого ловят за хвост.
  
  — Да, еще одно! — окликнула Сакс Белла, когда тот уже вышел за дверь. Шериф остановился и обернулся. — Этот парень, как его зовут?
  
  — Гаррет Хэнлон. Но в Таннерс-Корнер все зовут его Насекомым.
  * * *
  
  Пакенок — небольшой округ в северо-восточной части штата Северная Каролина. Таннерс-Корнер, расположенный приблизительно в центре округа, самый крупный город. Он окружен разрозненными, маленькими населенными пунктами, такими как Блэкуотер-Лендинг, сгрудившихся вдоль берега реки Пакенок, расположенной в нескольких милях к северу от центра города. Местные жители называют ее Пако.
  
  Большинство населенных пунктов находится к югу от реки. Местность здесь изобилует лесами, полями и прудами, но к северу от Пако почва становится предательской: Огромное Страшное Болото год от года расширяет свои владения, проглатывая автомобильные стоянки, дома, мельницы и заводские корпуса. На смену лугам и тихим заводям приходят кишащие змеями топи, а пройти сквозь вековые чащи лесов можно лишь в том случае, если посчастливится найти старую заросшую тропинку. По ту сторону реки не встретишь ни одной живой души, кроме самогонщиков, наркоманов да нескольких безумцев, предпочитающих жить среди трясины. Даже охотники сторонятся этих гиблых мест, особенно после случая, произошедшего два года назад, когда на Тэла Харпера набросилось стадо диких кабанов, и хотя он перестрелял половину из них, оставшиеся успели растерзать его прежде, чем подоспела помощь.
  
  Как и большинство жителей округа, Лидия Йохансон редко бывала на северном берегу Пако, а если и попадала туда, то никогда не отходила далеко от обжитых мест. И сейчас она в отчаянии думала, что, переправившись через реку, переступила при этом через какую-то границу, отделяющую то место, откуда ей, возможно, никогда не суждено будет выбраться, границу не только в географическом смысле, но и в духовном.
  
  Девушка была в ужасе. Жуткое создание тащило ее за собой. Лидия боялась его взглядов, его прикосновений, боялась, что умрет от солнечного или теплового удара, боялась, что ее ужалит змея, но больше всего ее пугало сознание того, что она никогда не увидит мир, который оставила на южном берегу реки. Свою размеренную уютную жизнь, хотя и чересчур монотонную, немногочисленных друзей и подруг в больнице, врачей, с которыми она безуспешно пыталась заигрывать, вечеринки в пиццерии, книги ужасов по ночам, мороженое, малышей ее сестры. Лидия вспоминала с тоской даже неприятные стороны своей жизни: отчаянную борьбу с лишним весом, безуспешные попытки бросить курить, одинокие ночи, долгие ожидания звонков от мужчины, с которым она иногда встречалась (она называла его своим «возлюбленным», хотя знала, что выдает желаемое за действительное)… даже все это теперь казалось ей бесконечно дорогим и близким.
  
  В теперешнем же ее положении не было ничего утешительного.
  
  Лидия вспоминала жуткое зрелище, которое мельком увидела возле охотничьей сторожки. Помощник шерифа Эд Шеффер, лежащий без сознания на земле, руки и лицо неестественно распухли от осиных укусов.
  
  — Должно быть, он сделал им больно, — пробормотал Гаррет. — Осы нападают только тогда, когда их гнездо в опасности. Он сам во всем виноват.
  
  Парень осторожно зашел в сторожку, чтобы забрать свои вещи. Осы не обратили на него никакого внимания. Скрутив Лидии руки скотчем, он потащил ее в лес, и вот уже несколько миль они продирались сквозь мрачную чащу.
  
  Мальчишка шел как-то странно. Он дергал Лидию то в одну сторону, то в другую, тихо говорил сам с собой, расчесывал красные пятна на лице. Один раз, остановившись, он склонился над бочажком с водой. Дождавшись, пока какой-то жук или паук не пробежал по зеркальной глади, Гаррет окунул лицо в воду, смачивая обожженную кожу. Взглянув на свои ноги, он снял оставшуюся кроссовку и отшвырнул ее в сторону. Они продолжили путь сквозь усиливающийся зной.
  
  Лидия обратила внимание на торчащую у мальчишки из кармана карту.
  
  — Куда мы идем?
  
  — Заткнись, хорошо?
  
  Через десять минут он заставил молодую женщину разуться, и они перешли вброд неглубокий мутный ручей. Выбравшись на противоположный берег, Гаррет усадил Лидию перед собой и, не отрывая взгляда от ее ног и промежности, медленно вытер ей ступни гигиеническими салфетками, которые достал из кармана. При прикосновении его руки Лидия ощутила такое же отвращение, как и тогда, когда ей впервые пришлось сделать надрез на трупе в больничном морге. Мальчишка надел ей белые тапочки и туго зашнуровал их, задержав руку на икрах дольше необходимого. Затем, сверившись с картой, снова потащил Лидию в лес.
  
  Щелкая ногтями, расчесывая щеку…
  
  Постепенно бочаги стали попадаться все чаще и чаще, вода в них становилась все чернее и глубже. Лидия предположила, что они направляются к Огромному Страшному Болоту, хотя не могла представить себе, зачем. Когда ей стало казаться, что чавкающая трясина полностью преградила им путь, Гаррет свернул в густой сосновый лес, где, к облегчению Лидии, было гораздо прохладнее, чем на открытом болоте.
  
  Мальчишка отыскал еще одну тропу. Они двигались по ней до тех пор, пока не вышли к крутому холму. К вершине тянулась цепочка валунов.
  
  — Я не смогу лезть, — постаралась с вызовом произнести Лидия. — Со связанными руками я обязательно поскользнусь.
  
  — Чушь собачья, — раздраженно пробормотал Гаррет, словно она была дурочкой. — У тебя хорошая обувь. Ты не поскользнешься. Смотри, я босой, и лезу спокойно. Только взгляни на мои ноги! — он показал ей пятки, покрытые желтыми мозолями. — Давай, шевели задницей. Только когда заберешься наверх, дальше ни шагу. Слышишь? Эй, ты меня слышишь?
  
  Снова шипение. На щеку Лидии упала капля слюны, казалось, обжегшая ей кожу, словно серная кислота.
  
  Господи, как же она его ненавидит!
  
  Лидия начала взбираться наверх. На полпути она остановилась и оглянулась. Гаррет пристально следил за ней, нервно пощелкивая пальцами. Проводя языком по передним зубам, он жадно смотрел на ее ноги, затянутые в белые чулки. Затем его взгляд переместился выше, под юбку.
  
  Лидия поползла дальше. За спиной послышалось дыхание с присвистом. Парень двинулся следом за ней.
  
  На вершине холма была полянка, а от нее в густой сосняк уходила единственная тропинка. Лидия шагнула вперед, в тень.
  
  — Эй! — окликнул ее Гаррет. — Разве ты не слышала? Я сказал тебе не двигаться!
  
  — Я вовсе не собираюсь бежать от тебя! — ответила Лидия. — Здесь очень жарко. Я хочу уйти с солнца.
  
  Он указал на землю футах в двадцати впереди. Там тропинку закрывал толстый слой веток.
  
  — Ты могла туда упасть, — проскрежетал Гаррет. — И все испортила бы.
  
  Лидия присмотрелась внимательнее. Ветви закрывали большую яму.
  
  — Что там?
  
  — Ловушка.
  
  — А внутри?
  
  — Сюрприз для тех, кто вздумает идти за нами.
  
  Он произнес это с гордостью, самодовольно ухмыляясь, словно радовался своей сообразительности.
  
  — Но ведь сюда может упасть кто угодно!
  
  — Черта с два! — процедил парень. — Мы находимся к северу от Пако. Здесь могут появиться только те, кто идет за нами. А эти люди заслужили то, что с ними произойдет. Пошли!
  
  Гаррет снова перешел на свистящий шепот. Схватив Лидию за связанные запястья, он потащил ее в обход ямы.
  
  — Необязательно делать мне больно! — запротестовала молодая женщина.
  
  Оглянувшись, мальчишка ослабил хватку, хотя его более нежное прикосновение оказалось куда более страшным. Он принялся поглаживать запястье Лидии средним пальцем, и она почему-то подумала о жирном клеще, выбирающем, куда бы вонзить свое жало.
  Глава 4
  
  «Крайслер» проехал мимо городского кладбища. Там как раз шли похороны. Райм, Сакс и Том проводили взглядом скорбную процессию.
  
  — Обратите внимание на гроб, — заметила Амелия.
  
  Гроб был маленьким, детским. Участников траурной церемонии было немного, и все взрослые. Человек двадцать. Райм удивился, почему народу так мало. Подняв взгляд, он устремил его вдаль, поверх взбиравшихся на холмы надгробий, на просторы затянутых дымкой лесов и топей, теряющихся вдали.
  
  — Неплохое местечко, — заметил он. — Ничего не имею против, если меня похоронят на таком кладбище.
  
  Сакс, обеспокоенно смотревшая на кладбище, устремила на Райма холодный взор; судя по всему, накануне операции ей было неприятно слышать разговоры о смерти.
  
  Но вот Том аккуратно вписал микроавтобус в поворот, и за ним последовал полицейский автомобиль Джима Белла. Выехав на прямое шоссе, машины прибавили скорость, и кладбище скрылось позади.
  
  Как и обещал шериф Белл, до Таннерс-Корнера от медицинского центра в Авери было ровно двадцать миль. Встречающий приезжих щит с надписью «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ» заверял, что в городе проживает 3018 человек. Возможно, это и соответствовало действительности, но в такой жаркий августовский полдень на главной улице можно было увидеть лишь очень немногих из названного числа. Пыльный городок, казалось, вымер. Сидевшая на скамейке пожилая пара разглядывала пустынную улицу. Райм заметил двух помятых тощих типов, по всей видимости, местных пьянчуг. Один сидел на обочине мостовой, обхватив покрытыми струпьями руками голову, и, судя по всему, боролся с симптомами похмелья. Другой, прислонившись спиной к дереву, проводил сверкающий микроавтобус запавшими желтушными глазами. Костлявая женщина лениво терла окна аптеки. Кроме этих пятерых, не было видно ни души.
  
  — Умиротворенное местечко, — заметил Том.
  
  — Можно сказать и так, — нахмурилась Сакс, похоже, разделявшая беспокойство Райма по поводу пустынных улиц.
  
  Главная улица представляла собой унылую прямую ленту асфальта, обставленную старыми зданиями, пытающимися спрятаться за рядом редких деревьев. Райм насчитал один супермаркет, аптеку, два бакалейных магазина, два бара, одну столовую, магазин женской одежды, страховую компанию и одно заведение, служившее одновременно видеопрокатом, кондитерской лавкой и маникюрным салоном. Между банком и магазином для рыболовов, бойко торговавшим наживкой, втиснулся крошечный автосервис. Всего два рекламных щита: один сообщающий о ресторане «Макдональдс» в семи милях по автостраде номер 17; на другом было выцветшее изображение броненосцев «Монитор» и «Мерримак» времен Гражданской войны. «Посетите музей броненосного флота».
  
  Для того чтобы поглядеть на сию достопримечательность, требовалось проехать двадцать две мили.
  
  Отмечая все эти подробности жизни провинциального городка, Райм с мучительной болью сознавал, что он, как криминалист, здесь совершенно чужой. Ему удавалось так хорошо анализировать улики, добытые с места преступления, совершенного в Нью-Йорке, потому что он прожил там много лет. Он знал город как свои пять пальцев, исходил его пешком вдоль и поперек, изучил его историю, разбирался во флоре и фауне. Но здесь, в Таннерс-Корнере и его окрестностях, ему ничего не известно ни о земле, ни о воздухе, ни о воде, он не знает привычек местных жителей, не имеет понятия, какие они предпочитают машины, в каких домах живут, где работают, какие ими движут побуждения.
  
  Райм вспомнил, как он вместе с другими новобранцами впервые предстал перед старшим детективом полиции Нью-Йорка. Тот, прочтя своим подчиненным лекцию об основных особенностях работы в мегаполисе, закончил ее словами:
  
  — Кто мне может сказать, что означает выражение: «рыба, вынутая из воды»?
  
  — Это значит: не в привычной обстановке, — отозвался молодой полицейский Райм. — Так говорят о человеке, который растерялся и не знает, что делать.
  
  — А скажи-ка мне, что происходит с рыбой, вынутой из воды? — рявкнул седой ветеран-полицейский, обращаясь к Райму. — Рыба не теряется. Она дохнет, черт побери. Это самая большая опасность, с которой может столкнуться следователь. Незнание обстановки. Хорошенько это запомните.
  
  Том, остановив «Крайслер», занялся ритуалом выкатывания кресла. Райм, схватив губами управляющий мундштук, покатил «Штормовую стрелу» по крутому пандусу здания администрации округа, судя по всему, скрепя сердце добавленному после принятия федерального закона об инвалидах.
  
  Трое мужчин в рабочей одежде, с ножами в ножнах на поясе, распахнув дверь, направились к бордовому «Шевроле».
  
  Самый худой из них, толкнув самого здорового, бородатого верзилу с волосами, завязанными в сплетенный из мелких косичек хвост, указал на Райма. Затем троица, как по команде, оценивающе обвела взглядами Сакс. Глаза верзилы задержались на зализанных волосах Тома, его стройной фигуре, безукоризненном костюме и золотом кольце в ухе. Он шепнул что-то третьему мужчине, внешностью напоминающему бизнесмена-южанина консервативных взглядов. Тот пожал плечами. Потеряв интерес к незнакомцам, троица забралась в «Шевроле».
  
  Рыба, вынутая из воды…
  
  Шериф Белл, шедший рядом с креслом-каталкой, заметил этот обмен взглядами.
  
  — Это Рич Калбо — тот, что самый здоровый. И его дружки, Шон О'Сариан — это тощий, и Гаррис Томел. Калбо и вполовину не так плох, как хочет показаться. Он любит строить из себя крутого парня, но, как правило, много хлопот не доставляет.
  
  О'Сариан, сидевший на заднем сиденье, обернулся, но Райм не смог определить, на кого он смотрел: на Тома, Сакс или на него самого.
  
  Шериф быстро взбежал по пандусу к двери. Ему пришлось с ней повозиться; покрасив, дверь больше не открывали, и она прилипла к косяку.
  
  — Похоже, калеки здесь редкость, — заметил Том. — Как вы себя чувствуете? — обратился он к Райму.
  
  — Замечательно.
  
  — Непохоже. Вы очень бледный. Как только войдем внутрь, я измерю вам давление.
  
  Они вошли в здание администрации округа. Как показалось Райму, оно было построено в начале 50-х годов. В коридорах стены, выкрашенные в казенный зеленый цвет, пестрели рисунками, выполненными старшеклассниками, фотографиями Таннерс-Корнера, отражающими историю городка, и полудюжиной объявлений о рабочих вакансиях.
  
  — Эта комната подойдет? — спросил Белл, распахивая дверь. — Здесь хранятся вещественные доказательства, но сейчас мы быстро перетащим все в подвал.
  
  Вдоль стены стояли коробки. Один полицейский пытался выкатить на тележке большой телевизор. Другой нес два ящика с банками из-под сока, наполненными прозрачной жидкостью.
  
  — Вот это, пожалуй, и вся преступность Таннерс-Корнера, — усмехнулся шериф. — Кража бытовой электроники и самогоноварение.
  
  — Это самогон? — спросила Сакс.
  
  — Самый что ни на есть настоящий. Тридцатидневной выдержки.
  
  — Марки «Оушен спрей»? — усмехнулся Райм, глядя на банки.
  
  — Излюбленная посуда самогонщиков — из-за широкого горлышка. Вы пьете?
  
  — Только виски.
  
  — Полностью поддерживаю. — Белл кивнул на банки. — Федералов и налоговую инспекцию штата беспокоят нелегальные доходы. А нас в первую очередь тревожит то, что мы теряем людей. Вот эта партия еще вполне приличная. Но частенько в самогон добавляют формальдегид, растворители и ядохимикаты. Каждый год мы из-за некачественного пойла теряем одного-двух человек.
  
  — А почему самогон иногда называют «лунным светом»? — спросил Том.
  
  — Потому что раньше его варили ночью на улице в полнолуние, чтобы не зажигать фонарей и не привлекать лишнего внимания, — разъяснил Белл.
  
  — А-а, — протянул Том, чьи вкусы по части алкогольных напитков, насколько было известно Райму, ограничивались марочными французскими винами.
  
  Райм огляделся вокруг.
  
  — Нам понадобятся удлинители, — заметил он, кивнув в сторону единственной розетки на стене.
  
  — Сейчас сделаем, — заверил его шериф. — Я поручу кому-нибудь заняться этим.
  
  Отослав одного из помощников за удлинителями, Белл сказал, что позвонил в полицейское управление Элизабет-сити и попросил срочно прислать криминалистическое оборудование, заказанное Раймом. Приборы будут здесь максимум через час. Райм, рассудив, что для округа Пакенок это невероятная скорость, в очередной раз прочувствовал всю серьезность дела.
  
  В случаях насильственного похищения с сексуальными целями обычно есть не больше двадцати четырех часов на то, чтобы найти жертву; по прошествии этого срока она теряет всякую ценность в глазах похитителя, и он, не задумываясь, с ней расправляется.
  
  Вернулся помощник с двумя удлинителями с заземлением.
  
  — Подойдут, — сказал Райм. — Сколько человек занимаются этим делом?
  
  — У меня три заместителя и восемь помощников. Еще двое в центре связи и пять в канцелярии. Обычно мы их делим с отделом планирования, и это наше больное место, но из-за похищения, а также потому, что вы сюда приехали, в наше распоряжение отдадут всех свободных людей. Администрация округа нас поддерживает. Я уже говорил.
  
  Райм, нахмурившись, смотрел на стену.
  
  — В чем дело?
  
  — Ему будет нужна грифельная доска, — высказал предположение Том.
  
  — Вообще-то я думал о подробной карте округа, — уточнил Райм. — Но доска тоже не помешает. Большая доска.
  
  — Уже сделано.
  
  Райм и Сакс, переглянувшись, улыбнулись. Эти же слова были любимой поговоркой Роланда Белла.
  
  — Дальше, не могли бы вы пригласить сюда своих сотрудников? Мы устроим что-то вроде совещания.
  
  — И еще нам нужен кондиционер, — вставил Том. — Здесь очень жарко.
  
  — Посмотрим, что можно сделать, — небрежно ответил шериф. Определенно, он не понимал одержимости северян прохладой.
  
  — В его состоянии невозможно долго находиться в таких условиях, — твердо произнес Том.
  
  — Не бери в голову, — попытался унять его Райм.
  
  Подняв бровь, Том спокойно повторил:
  
  — В этой комнате необходимо установить кондиционер. В противном случае я увожу Линкольна в гостиницу.
  
  — Том! — предостерегающе произнес Райм.
  
  — Боюсь, выбора у нас нет, — решительно промолвил его помощник.
  
  — Нет проблем, — заверил их Белл. — Я сам об этом позабочусь. — Подойдя к двери, он крикнул: — Стив, зайди к нам на минутку!
  
  В комнату вошел молодой мужчина в полицейской форме. Его коротко остриженную голову украшали забавно оттопыренные уши.
  
  — Это мой шурин Стив Фарр, — представил его Белл.
  
  Стив был самым высокорослым помощником шерифа из всех, с кем успели познакомиться приезжие. Его рост достигал шести футов и семи дюймов. Лишь немного смутившись при виде Линкольна, Фарр тотчас же растянул губы в радушной улыбке, проникнутой компетентной уверенностью. Белл поручил ему найти кондиционер для импровизированной лаборатории.
  
  — Из-под земли достану, Джим.
  
  Подергав себя за мочку уха, Стив по-военному развернулся на каблуках и скрылся в коридоре.
  
  Какая-то женщина просунула голову в дверь.
  
  — Джим, здесь Сью Макконнел. Она на грани срыва.
  
  — Хорошо, я с ней поговорю. Передай, что уже иду. — Белл повернулся к Райму. — Это мать Мери-Бет. Несчастная женщина. Год назад у нее умер от рака муж, а теперь вот это. Знаете, — покачав головой, добавил он, — у меня у самого двое малышей, и я могу себе представить, каково ей.
  
  — Джим, пожалуйста, найдите карту, — оборвал его Райм. — И установите доску.
  
  Удивленный его резким тоном, Белл неуверенно заморгал.
  
  — Разумеется, Линкольн. Если мы, южане, кажемся вам, янки, чересчур нерасторопными, не стесняйтесь, подгоняйте нас, хорошо?
  
  — О, Джим, за мной не заржавеет.
  
  Один из трех заместителей Джима Белла, кажется, был рад знакомству с Раймом и Сакс. Ну, по крайней мере, с Сакс. Остальные двое ограничились кивками. Несомненно, больше всего им хотелось, чтобы эта странная парочка не покидала Большого Яблока.[2]
  
  Благосклонное отношение выказал мужчина лет тридцати с блеклыми глазами по имени Джесс Корн. Именно он сегодня утром был на месте преступления. Корн виновато подтвердил, что Гаррет скрылся, захватив прямо у него на глазах вторую жертву, Лидию Йохансон. К тому времени как Джессу удалось переправиться на противоположный берег реки, Эд Шеффер лежал на земле, искусанный осами.
  
  Из двух других заместителей, встретивших приезжих с Севера очень холодно, одним был Мейсон Джермейн, невысокий мужчина лет сорока. С черными глазами, невыразительными чертами лица и надменной позой. На зализанных назад волосах были видны словно прочерченные по линейке следы от зубьев расчески. От Джермейна нестерпимо разило терпким ароматом дешевого лосьона после бритья. Заместитель шерифа приветствовал гостей осторожным вежливым кивком, и у Райма сложилось впечатление: он рад, что приезжая знаменитость — инвалид и можно не пожимать ему руку. Сакс, будучи всего лишь женщиной, удостоилась только снисходительного: «Здравствуйте, мисс».
  
  Третьим заместителем оказалась Люси Керр, и, судя по всему, она была рада видеть гостей не больше Мейсона. Высокого роста, пропорционально сложенная, с продолговатым лицом, Люси лишь немногим уступала бывшей манекенщице Сакс. Форма Мейсона была мятой и в пятнах, у Люси же она словно только что вышла из-под утюга. Ее светлые волосы были уложены в пышную французскую прическу. Эту женщину легко можно представить в роли фотомодели, рекламирующей джинсы, сапоги и кожаные жилеты.
  
  Райм понимал, что холодный прием является автоматической реакцией на чужаков (особенно на калеку и женщину, к тому же северян). Но у него не было ни малейшего желания завоевывать сердца Джермейна и Керр. С каждой минутой поймать похитителя становится все труднее и труднее. А у него самого через два дня свидание с доктором Уивер, на которое он не собирается опаздывать.
  
  Коренастый черный, единственный темнокожий сотрудник полицейского управления, которого пока что увидел Райм, вкатил большую грифельную доску на колесиках и развернул подробную карту округа Пакенок.
  
  — Трей, прикрепи ее сюда, — указал на стену шериф Белл.
  
  Райм взглянул на карту. Хорошая, очень подробная.
  
  — А теперь расскажите мне, как все произошло, — предложил он. — Начните с первой жертвы.
  
  — Мери-Бет Макконнел, — вздохнул Белл. — Ей двадцать три года. Студентка старшего курса в Авери.
  
  — Продолжайте. Что было вчера?
  
  — Ну, все это случилось довольно рано, — начал Мейсон. — Мери-Бет…
  
  — Вы не могли бы быть точнее? — прервал его Райм. — Относительно времени?
  
  — Точно мы сказать не можем, — холодно ответил Мейсон. — Знаете, у нас не было остановившихся часов, как на «Титанике».
  
  — Это должно было произойти до восьми часов, — вставил Джесс Корн. — Билли — парень, которого прикончили, совершал утреннюю пробежку, а от места преступления до его дома около получаса. У него были какие-то занятия в летней школе, и он должен был вернуться домой к половине девятого, чтобы успеть принять душ и переодеться.
  
  «Неплохо», — мысленно отметил Райм.
  
  — Продолжайте, — кивнул он.
  
  — Мери-Бет в рамках курсовой работы вела раскопки на берегу, — снова заговорил Мейсон. — Искала следы пребывания индейцев в Блэкуотер-Лендинг.
  
  — Что это, город? — спросила Сакс.
  
  — Нет, просто несколько зданий. Три десятка жилых домов, завод. Ни магазина, ничего. А кругом лес и болота.
  
  Райм обратил внимание на буквы и цифры вдоль полей карты.
  
  — Где это? Покажите.
  
  Мейсон ткнул в квадрат Ж-10.
  
  — По-видимому, тут появляется Гаррет и хватает Мери-Бет. Он собирается ее изнасиловать, но как раз в этот момент мимо пробегает Билли, он замечает происходящее с дороги и спускается вниз, чтобы помешать Гаррету. Тот хватает лопату и убивает Билли. Затем исчезает, прихватив с собой Мери-Бет. — Джермейн стиснул зубы. — Билли был хорошим парнем. Отличным. Каждое воскресенье ходил в церковь. В прошлом сезоне он в матче с командой из Албемарла за две минуты до конца перехватил пас, побежал и…
  
  — Не сомневаюсь, это был замечательный парень, — нетерпеливо прервал его Райм. — Гаррет и Мери-Бет — они ушли пешком?
  
  — Да, — вмешалась в разговор Люси. — Гаррет вообще не ездит на машине. У него даже нет водительских прав. Наверное, это потому, что его родные погибли в автокатастрофе.
  
  — Какие улики вы обнаружили на месте преступления?
  
  — О, у нас есть орудие убийства, — с гордостью заявил Мейсон. — Лопата. Мы обращались с ней бережно, надев перчатки. Оформили вещественное доказательство по протоколу, как написано в инструкции.
  
  Райм, подождав немного и не услышав продолжения, наконец не выдержал.
  
  — Что еще?
  
  — Ну, следы ног.
  
  Мейсон неуверенно посмотрел на Джесса.
  
  — Ах да, я их зарисовал, — поспешно заверил тот.
  
  — И это все? — спросила Сакс.
  
  Люси кивнула, недовольная недвусмысленной критикой северян.
  
  — Разве вы не проводили осмотр места преступления? — недоуменно спросил Райм.
  
  — Конечно, проводили, — ответил Джесс. — Просто там ничего больше не было.
  
  Ничего больше не было? На том месте, где преступник убил одну жертву и похитил другую, улик должно быть столько, что на основе их можно снимать фильм о том, кто что и с кем сделал, а также, скорее всего, и о том, чем занимались все действующие лица в последние двадцать четыре часа. Похоже, ему с Сакс придется иметь дело с двумя противниками: с этим мальчишкой-Насекомым и некомпетентностью органов правопорядка. Встретившись взглядом с Амелией, Райм понял, что она думает то же самое.
  
  — Кто проводил осмотр? — спросил криминалист.
  
  — Я, — оживился Мейсон. — Я первым прибыл на место преступления. Когда поступил вызов, я оказался ближе всех.
  
  — А это когда произошло?
  
  — В девять тридцать. Водитель грузовика заметил труп Билли с шоссе и позвонил по 911.
  
  А парня убили до восьми. Не здо́рово. Полтора часа, по крайней мере, на месте преступления никого не было. Очень большой промежуток времени. За полтора часа много улик могли убрать, много — добавить. Преступник мог изнасиловать и убить девушку, спрятать тело, а затем вернуться, уничтожить часть улик и подбросить другие, чтобы направить полицию по ложному следу.
  
  — Вы сами проводили осмотр места преступления? — спросил Райм у Джермейна.
  
  — Да, первый раз. Затем подоспели еще три-четыре помощника шерифа, и мы очень тщательно прочесали все вокруг.
  
  И нашли только орудие убийства? Боже всемогущий… Не говоря уж о том, сколько вреда нанесли четверо полицейских, не знакомых с методикой осмотра места преступления.
  
  — Позвольте спросить, — нарушила молчание Сакс, — почему вы так уверены, что преступник — этот Гаррет?
  
  — Я его сам видел, — сказал Джесс Корн. — Сегодня утром, когда он похитил Лидию.
  
  — Из этого еще не следует, что он убил Билли и похитил вторую девушку.
  
  — О, отпечатки пальцев, — ответил Белл. — На ручке лопаты их было множество.
  
  Райм кивнул.
  
  — А отпечатки Гаррета были в картотеке из-за его прошлых неладов с законом?
  
  — Точно.
  
  — Хорошо, — сказал Райм. — А теперь расскажите, что произошло сегодня утром.
  
  Теперь к повествованию приступил Джесс.
  
  — Это случилось рано утром. Сразу после восхода. Мы с Эдом Шеффером следили за местом преступления на тот случай, если Гаррет вернется. Эд дежурил на северном берегу реки, а я на южном. Пришла Лидия, чтобы положить цветы. Оставив ее одну, я поднялся к машине. Как я сейчас понимаю, мне не следовало так поступать. И только я отошел, как Лидия закричала. Я бросился назад и успел увидеть, как они с Гарретом переправились на другой берег Пако. У меня не было ни лодки, ничего, чтобы преследовать их. Я попытался связаться по рации с Эдом, но он не отвечал. Я встревожился. Когда мне удалось переправиться на противоположный берег, он лежал на земле, искусанный осами до полусмерти. Гаррет подстроил ловушку.
  
  — Мы думаем, Эду известно, где Гаррет спрятал Мери-Бет, — вмешался Белл. — Он успел взглянуть на карту, которую нашел в сторожке, где скрывался мальчишка. Но его зажалили осы, и Эд потерял сознание, так и не успев нам что-либо рассказать. Судя по всему, Гаррет, похитив Лидию, захватил карту с собой. Мы ее не нашли.
  
  — Каково сейчас состояние вашего помощника? — спросила Сакс.
  
  — Он в шоке. Врачи не могут сказать, выкарабкается ли он. А если выкарабкается, сможет ли что-либо вспомнить.
  
  Итак, придется рассчитывать только на улики. Что, в конце концов, и предпочитал Райм. Вещественные доказательства лучше любых свидетелей.
  
  — На месте сегодняшнего преступления нашли что-нибудь?
  
  — Вот это. — Открыв чемоданчик, Джесс достал кроссовку в полиэтиленовом пакете. — Ее потерял Гаррет, когда тащил Лидию. Больше ничего.
  
  Вчера лопата, сегодня кроссовка. Не густо. Райм беспомощно взглянул на одинокий предмет обуви.
  
  — Положите это пока вот сюда, — он кивнул в сторону стола. — Расскажите мне о других убийствах, в которых, как вы полагаете, замешан Гаррет.
  
  — В общем-то, это не совсем убийства, — сказал Белл. — Два человека утонули недалеко от Блэкуотер-Лендинг. По заключению экспертизы, они упали в канал и обо что-то ударились головами. Но врач сказал, что, возможно, их сначала умышленно оглушили, а лишь затем столкнули в воду. Незадолго до того, как эти люди утонули, Гаррета видели неподалеку от их домов. А в прошлом году девушка умерла от укусов. Ее зажалили осы. Как и Эда. Нам известно, что это подстроил Гаррет.
  
  Белл собирался было продолжать, но его опередил Мейсон:
  
  — Ей было чуть больше двадцати, совсем как Мери-Бет, — тихо промолвил он. — Замечательная девушка, добрая христианка. Она заснула днем в саду. Гаррет подбросил осиное гнездо. У нее насчитали сто тридцать семь укусов. Она умерла от остановки сердца.
  
  — Первой на вызов приехала я, — добавила Люси Керр. — Зрелище было просто ужасное. Она умирала медленно, в страшных мучениях.
  
  — О, а помните, мы сегодня проезжали мимо кладбища? — сказал шериф Белл. — Хоронили Тода Уилкса. Ему было восемь. Он покончил с собой.
  
  — Только не это, — простонала Амелия. — Почему?
  
  — Тод все время болел, — объяснил Джесс Корн. — Больше времени проводил в больнице, чем дома. Очень страдал по этому поводу. Но дело не только в этом. Свидетели слышали, как Гаррет несколько недель назад страшно ругался на Тода, обзывал его последними словами. Нам кажется, Гаррет издевался над беднягой до тех пор, пока тот не сломался.
  
  — Мотив? — спросила Сакс.
  
  — Псих он, вот его мотив, — рявкнул Мейсон. — Над ним все смеются, и он мстит, как может. Только и всего.
  
  — Он страдает шизофренией?
  
  — Если верить учителям в школе — нет, — вмешалась Люси. — Это называется антиобщественным характером. Коэффициент умственного развития у Гаррета очень высокий. Учился в основном на «отлично» до тех пор, пока пару лет назад не стал прогуливать занятия.
  
  — У вас есть его фотография? — поинтересовалась Сакс.
  
  Шериф открыл папку.
  
  — Вот снимок, который мы сделали, задержав Гаррета за случай с осиным гнездом.
  
  На фотографии был снят худой, коротко остриженный паренек с густыми сросшимися бровями и запавшими глазами. На правой щеке у него была сыпь.
  
  — Вот еще один. — Белл развернул вырезку из газеты. На ней был снимок семьи из четырех человек и подпись: «Семья Хэнлонов на ежегодном празднике в Таннерс-Корнер за неделю до того, как в трагической катастрофе на шоссе номер 112 погибли Стюарт, 39 лет, и Сандра, 37 лет, а также их дочь Кей, 10 лет. Также на снимке изображен сын Хэнлонов Гаррет, 11 лет, которого в момент аварии не было в машине».
  
  — Я могу ознакомиться с протоколом осмотра вчерашнего места преступления? — спросил Райм.
  
  Белл раскрыл папку и протянул ее Тому. В распоряжении Райма не было рамки для перевертывания страниц, поэтому ему пришлось положиться на своего помощника.
  
  — Ты не мог бы держать ровнее?
  
  Том молча вздохнул.
  
  Но криминалист был раздражен. Осмотр места преступления проводился отвратительно. На снимках, сделанных с помощью «Поляроида», были видны следы ног, но никто не приложил к ним линейку, указывающую их размер. Никто не позаботился о том, чтобы обозначить следы карточками с номерами, отмечающими, что они были оставлены разными людьми.
  
  Сакс, покачав головой, высказалась по этому поводу вслух.
  
  — А вы всегда так поступаете? — тотчас же ощетинилась Люси. — Раскладываете карточки?
  
  — Разумеется, — ответила Амелия. — Это обычная процедура.
  
  Райм продолжал изучать отчет. В нем приводилось лишь беглое описание местонахождения и позы трупа. Райм определил, что контуры выполнены краской из пульверизатора. Такой метод печально знаменит тем, что уничтожает следы и загрязняет место преступления.
  
  Никто и не подумал взять образцы почвы под трупом, а также там, где, судя по следам, боролись Билли, Мери-Бет и Гаррет. Кроме того, Райм заметил на фотографиях окурки, но ни один из них не был приобщен к протоколу.
  
  — Дальше.
  
  Том перевернул страницу.
  
  Анализ отпечатков пальцев был выполнен ненамного лучше. На черенке лопаты имелись четыре полных и семнадцать частичных отпечатков, и все они были точно идентифицированы, как принадлежащие Билли и Гаррету. Большинство отпечатков были не видимы невооруженным глазом, но некоторые отчетливо проступали и без обработки специальными реактивами и при ультрафиолетовом освещении на грязном пятне. И все же Мейсон действовал слишком беспечно, следы его резиновых перчаток во многих местах затирали отпечатки пальцев убийцы. За такую небрежную работу Райм тотчас же выгнал бы лаборанта с работы. Но поскольку на лопате было с лихвой хороших отпечатков, неаккуратность Мейсона не имела особого значения.
  
  Скоро должны привезти оборудование. Райм повернулся к Беллу.
  
  — Мне будет нужен помощник для работы с приборами. Конечно, я предпочел бы полицейского, но главное, чтобы этот человек разбирался в технике. И знал здешние места.
  
  Мейсон провел большим пальцем по ребристому курку револьвера.
  
  — Конечно, мы можем кого-нибудь подыскать, но я полагал, что вы и есть специалист. Разве вас не поэтому пригласили?
  
  — Одна из причин, по которой вы меня пригласили, заключается в том, что я знаю, когда мне нужна помощь. — Райм посмотрел на шерифа. — Есть какие-нибудь мысли?
  
  Ответила Люси Керр:
  
  — Бенни, мой племянник. Он учится в университете Северной Каролины. На старшем курсе.
  
  — Способный?
  
  — Фи-бетник.[3] Вот только он… несколько молчалив.
  
  — Мне он нужен не для разговоров.
  
  — Я ему позвоню.
  
  — Хорошо. И еще, я хочу, чтобы Амелия осмотрела места преступлений: Блэкуотер и комнату мальчишки.
  
  — Но, — Мейсон указал рукой на отчет, — мы же это уже сделали. Прочесали частым гребнем.
  
  — Мне бы хотелось, чтобы она еще раз все осмотрела, — решительно произнес Райм. Он повернулся к Джессу. — Вам хорошо знакомы здешние места. Вы бы не могли отправиться вместе с Амелией?
  
  — Какие разговоры! С радостью.
  
  Сакс криво усмехнулась. Но Райм знал, чего можно добиться легким флиртом. Его сотруднице потребуется серьезная помощь. А от Люси и Мейсона не будет такой пользы, как от уже очарованного Амелией Джесса Корна.
  
  — Я хочу, чтобы Сакс выдали оружие, — продолжал Райм.
  
  — У нас Джесс признанный специалист по оружию, — ответил Белл. — Он подыщет вам отличный «Смит-и-Вессон».
  
  — Можете не сомневаться, — тут же отозвался тот.
  
  — И наручники, — добавила Сакс.
  
  — Естественно.
  
  Белл обратил внимание, что Мейсон с недовольным видом разглядывает карту.
  
  — В чем дело? — спросил шериф.
  
  — Ты действительно хочешь узнать мое мнение?
  
  — Я же спросил тебя.
  
  — Ты, Джим, конечно, делай то, что считаешь нужным, — натянуто произнес Мейсон, — но, по-моему, времени на поиски у нас нет. Гаррет уже далеко. Нам нужно пойти следом за ним, и как можно быстрее.
  
  Но ответил ему Линкольн Райм. Не отрывая глаз от квадрата Ж-10 на карте, места, где в последний раз видели в живых Лидию Йохансон, он сказал:
  
  — У нас нет времени, чтобы торопиться.
  Глава 5
  
  — Мы хотели, чтобы он жил в нашей семье, — с опаской прошептал мужчина, словно громкий голос мог разбудить спящую ведьму. Хэл Бэббедж нерешительно посмотрел на грязный дворик, где застыл на бетонных блоках пикап без колес. — Мы связались с попечительским советом и поинтересовались именно о Гаррете. Мы прочли о нем в газете, и нам стало его очень жалко. Но, как это ни прискорбно, с самого начала мы видели от него только плохое. Гаррет был совсем не похож на остальных наших детей. Мы старались изо всех сил, но, наверное, он смотрел на все это иначе. Нам страшно. Очень страшно.
  
  Мужчина стоял на потемневшем от непогоды крыльце своего дома на северной окраине Таннерс-Корнера, разговаривая с Амелией Сакс и Джессом Корном. Амелия пришла сюда, домой к приемным родителям Гаррета, исключительно для того, чтобы осмотреть его комнату, но сейчас выслушивала болтовню Хэла Бэббеджа в надежде узнать больше о Гаррете Хэнлоне. Она не вполне разделяла точку зрения Райма насчет того, что единственным ключом к поискам преступников являются вещественные доказательства.
  
  Но сейчас Сакс вынесла из разговора только одно: приемные родители Гаррета боятся, что он вернется и сотворит что-то ужасное с ними и их детьми. Жена Хэла, полная женщина в грязной футболке, с кучерявыми волосами цвета ржавчины, молча стояла рядом с мужем. Как и он, Маргарет Бэббедж то и дело испуганно оглядывалась вокруг. Как предположила Амелия, она тоже со страхом ждала возвращения Гаррета.
  
  — Можно подумать, мы плохо относились к нему, — продолжал Хэл. — Я его ни разу не порол. Теперь законы штата это запрещают, но я был с ним тверд, заставлял его придерживаться распорядка дома. Например, мы всегда едим в строго определенное время. Я настаиваю на этом. Но только Гаррет никогда не приходил вовремя. Если он не успевал, я запирал еду, так что ему частенько случалось оставаться голодным. Иногда по субботам я пытался читать с ним Библию. Этого Гаррет просто терпеть не мог. Сидел и молчал. Мне становилось очень не по себе, смею вас заверить. Я заставлял его убирать в свинарнике, в который он превратил свою комнату, — он замолчал, раздираемый одновременно злобой и страхом. — Надо заставлять детей выполнять определенные вещи. Но я знал, что Гаррет ненавидит меня за это.
  
  Его жена наконец решила добавить свои показания:
  
  — Мы были к нему очень добры. Но Гаррет предпочитал это не запоминать. Он помнил только то, как мы бывали с ним строги, — ее голос дрогнул. — И он думает только об отмщении.
  
  — А я вам вот что скажу: мы сможем постоять за себя, — с вызовом заявил приемный отец Гаррета, обращаясь теперь к Джессу Корну. Он кивнул на горсть гвоздей и ржавый молоток, лежащие на крыльце. — Мы заколотим все окна, а если он попытается проникнуть в дом… мы сможем постоять за себя. Дети знают, что им надлежит делать. Им известно, где ружье. Я научил их обращаться с ним.
  
  Он науськивает своих детей стрелять в Гаррета? Сакс была потрясена. Она заметила в доме нескольких малышей, боязливо высовывавшихся из дверей. Старшему не было и десяти.
  
  — Хэл, — строго промолвил Джесс Корн, опережая Амелию, — не вздумай устраивать самодеятельность. Если увидишь Гаррета, немедленно свяжись с нами. И не позволяй своим детям играть с огнестрельным оружием. Да что я тебе говорю, ты сам все знаешь.
  
  — Я устраивал занятия, — начал защищаться Хэл. — Каждый четверг после ужина. Они умеют обращаться с ружьем.
  
  Увидев что-то во дворе, он напрягся, прищуриваясь.
  
  — Мне бы хотелось осмотреть его комнату, — сказала Сакс.
  
  Хэл пожал плечами.
  
  — Как вам угодно. Но на нас не рассчитывайте. Я туда шага не сделаю. Мэг, проводи их.
  
  Он нагнулся за гвоздями и молотком, и Сакс заметила у него за поясом рукоятку пистолета. Взяв пригоршню гвоздей, Хэл начал вколачивать их в рамы.
  
  — Джесс, — сказала Амелия, — обойдите дом и взгляните, не подстроил ли Гаррет каких-либо ловушек у своего окна.
  
  — Вы ничего не увидите, — остановила их мать. — Он закрасил его черной краской.
  
  Закрасил?
  
  — В таком случае, — продолжала Сакс, — просто следите за окном. Я не хочу никаких сюрпризов. И постарайтесь не выходить на открытое пространство, чтобы не становиться мишенью.
  
  — Ну да. Не становиться мишенью.
  
  Джесс подчеркнуто серьезно кивнул, и Амелия поняла, что у него нет никакого опыта. Помощник шерифа скрылся за домом.
  
  — Давайте я покажу вам его комнату, — предложила Маргарет Бэббедж.
  
  Сакс проследовала за приемной матерью Гаррета по тусклому коридору, заваленному грязным бельем, обувью и связками журналов. «Семейный круг», «Примерный христианин», «Оружие и боеприпасы», «Поле и река», «Ридерз Дайджест».
  
  Чувствуя, как у нее по спине ползут мурашки, Амелия проходила мимо дверей, настороженно оглядываясь по сторонам, проводя пальцами по рукоятке пистолета. Дверь в комнату Гаррета оказалась закрытой.
  
  Гаррет подбросил осиное гнездо. На ней насчитали сто тридцать семь укусов…
  
  — Вы действительно боитесь, что он вернется?
  
  Маргарет ответила не сразу.
  
  — Гаррет — сложный ребенок. Его никто не понимает. Наверное, я была ему ближе, чем Хэл. Не знаю, вернется ли он, но если вернется, быть беде. Гаррет без угрызений совести делает людям больно. В свое время мальчишки в школе постоянно влезали в его шкафчик, оставляли там похабные записки, грязное нижнее белье и все такое. Ничего серьезного, так, глупые шутки. Но Гаррет установил в шкафчике коробку, которая распахивалась, если открыть дверцу не так, как нужно. Посадил в коробку паука. Когда мальчишки опять залезли к нему в шкафчик, паук укусил одного из них в лицо. Бедняга едва не ослеп. Да, я боюсь, что он вернется.
  
  Женщины остановились перед дверью. На ней висела написанная от руки табличка: «Опасно! Не входить». Под ней к дереву был приколот кнопкой неумелый рисунок шершня.
  
  Кондиционера в коридоре не было, и Сакс поймала себя на том, что у нее вспотели ладони. Она вытерла их о джинсы.
  
  Достав рацию, полученную в канцелярии шерифа, Амелия надела наушники и нашла частоту, указанную ей Стивом Фарром. Связь была ужасной.
  
  — Райм?
  
  — Слушаю, Сакс. Я заждался тебя. Где ты застряла?
  
  Амелии не хотелось объяснять криминалисту, что она потратила несколько минут, пытаясь лучше разобраться в психологии Гаррета Хэнлона. Она ограничилась тем, что ответила:
  
  — Мы не сразу сюда попали.
  
  — Итак, что у нас есть? — нетерпеливо спросил Райм.
  
  — Я как раз собиралась войти.
  
  Жестом попросив Маргарет удалиться в гостиную, Сакс ударом ноги выбила замок и, отскочив назад, вжалась спиной в стену. Из полумрака комнаты не доносилось ни звука.
  
  На ней насчитали сто тридцать семь укусов…
  
  Отлично. Достать пистолет. И пошла вперед, вперед!
  
  Амелия рывком проникла в комнату.
  
  — Господи Иисусе!
  
  Она припала на колено, чтобы представлять собой не такую удобную мишень, и выставила вперед пистолет. Палец на спусковом крючке напрягся. Пистолет, неподвижный словно скала, держал под прицелом человеческую фигуру, застывшую напротив.
  
  — Сакс? — послышался голос Райма. — В чем дело?
  
  — Минутку, — прошептала Амелия, зажигая свет.
  
  Ее пистолет был направлен на огромный плакат фантастического монстра из фильма «Чужой».
  
  Левой рукой Сакс распахнула дверцу шкафа. Пусто.
  
  — Все в порядке, Райм. Однако должна сказать, мне не слишком по душе, как этот парень оформил свою комнату.
  
  Только теперь ей в нос ударило зловоние. Запах грязной одежды, немытого человеческого тела. И что-то еще…
  
  — Фу! — передернулась она.
  
  — Сакс? В чем дело? — нетерпеливо повторил Райм.
  
  — Ну и воняет здесь!
  
  — Хорошо. Ты знаешь мое правило.
  
  — Первым делом обязательно обнюхать место преступления. Хотя в данном случае я от этого не в восторге.
  
  — Я собиралась убрать здесь, — появилась у нее за спиной миссис Бэббедж. — Мне следовало бы заняться этим перед вашим приходом. Но я очень испугалась. К тому же, от запаха скунса очень трудно избавиться. Надо отмывать вещи томатным соком, а Хэл считает это пустой тратой денег.
  
  Ну, конечно, вот в чем дело! Пересиливая зловоние грязной одежды, в комнате господствовал похожий на вонь горелой резины мускусный запах скунса.
  
  Приемная мать Гаррета, в отчаянии всплеснув руками, словно собираясь расплакаться, прошептала:
  
  — Он придет в ярость, узнав, что вы взломали дверь.
  
  — Мне нужно будет некоторое время побыть здесь одной, — предупредила Амелия, выпроваживая женщину из комнаты и закрывая за ней дверь.
  
  — Сакс, время идет, — послышался недовольный голос Райма.
  
  — Я все понимаю.
  
  Сакс огляделась вокруг, и ее захлестнула волна отвращения при виде серого запятнанного постельного белья, кучи грязной одежды, тарелок, слипшихся друг с другом от остатков еды, целлофановых пакетиков с крошками от картофельных и кукурузных чипсов. Ей было противно здесь находиться. Она поймала себя на том, что непроизвольно подняла руку и чешет голову. Сакс остановилась, потом еще почесалась, недоумевая, чем она так разгневана. Возможно, тем, что эта неряшливость свидетельствовала только об одном: приемным родителям Гаррета в действительности было на него наплевать, и это внесло свою лепту в то, что он стал убийцей и насильником.
  
  Быстро окинув взглядом комнату, Сакс обратила внимание на десятки грязных отпечатков рук и ног на подоконнике. Судя по всему, мальчишка пользовался окном чаще, чем дверью. Интересно, принято ли в семье Бэббеджей запирать детей на ночь?
  
  Повернувшись к стене напротив кровати, Сакс прищурилась, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
  
  — Райм, мы имеем дело с коллекционером.
  
  Вдоль стены стояло с десяток больших стеклянных банок: импровизированных террариумов, заполненных сбившимися в кучу колониями насекомых. На дне каждой банки блестела лужица воды. На банках были приклеены бирки, надписанные детским почерком: «Водяной клоп», «Паук-ныряльщик»… На столе рядом с банками лежала лупа с отколотым краем, а перед столом стояло старое конторское кресло, по-видимому, притащенное Гарретом со свалки.
  
  — Я поняла, почему мальчишку прозвали «Насекомым».
  
  Сакс рассказала Райму о банках. Ее передернуло от отвращения при виде скопления мокрых крошечных мошек, облепивших внутреннюю стенку одной из них.
  
  — Да, нам это очень кстати.
  
  — Почему?
  
  — Потому что это очень редкое хобби. Если бы Гаррет увлекался теннисом или собирал монеты, нам было бы значительно сложнее привязать его к определенным местам. Итак, переходи к подробному осмотру.
  
  Негромкий голос криминалиста звучал чуть ли не весело. Сакс знала, что сейчас Райм представляет себе, как сам применяет метод «решетки», так он называл процедуру осмотра места преступления, используя в качестве глаз ее, Амелию. Как глава отдела криминалистической экспертизы полиции Нью-Йорка, Линкольн Райм сам бесчисленное множество раз выезжал на места убийств. Этому он уделял времени больше, чем многие его подчиненные. Сакс знала, что после несчастного случая больше всего ему в жизни не хватает одного: того, что он не может сам ходить по методу «решетки».
  
  — Что у тебя есть из оборудования? — спросил Райм.
  
  Амелия раскрыла запыленный металлический чемоданчик, который отыскал где-то в полицейском управлении Джесс Корн. В нем не было и десятой части того, что обязательно имелось в ее наборе, когда она работала в Нью-Йорке. Но, по крайней мере, основные инструменты есть: пассатижи, фонарик, зонды, резиновые перчатки и пакетики для улик.
  
  — Минимальная комплектация.
  
  — Сакс, мы с тобой здесь словно рыбы, вынутые из воды.
  
  — Полностью с тобой согласна.
  
  Натянув перчатки, Амелия обвела взглядом комнату. Спальня Гаррета являлась так называемым «вторичным местом преступления», то есть не той точкой, где непосредственно произошло преступление, а местом, где оно планировалось, или, например, где преступник скрывался после его совершения. Райм постоянно твердил, что такие места, как правило, гораздо ценнее для криминалиста, чем собственно само место преступления, потому что преступники бывают здесь более невнимательными, снимают перчатки, оставляют одежду, оружие и другие улики.
  
  Сакс начала осмотр, двигаясь по методу «решетки» — вперед и назад в одном направлении, потом тем же способом поперек первоначального маршрута. Так подстригают газоны — шаг за шагом, а затем разворот, небольшое смещение в сторону, и снова почти по тому же самому месту.
  
  — Сакс, не молчи, говори со мной.
  
  — Жуткое место.
  
  — Жуткое? — недовольно проворчал Райм. — Черт побери, что значит жуткое?
  
  Линкольн Райм терпеть не мог лирических отступлений. Он предпочитал конкретные понятные определения: холодный, грязный, синий, зеленый, острый. Криминалист даже жаловался, когда его помощница называла что-то «большим» или «маленьким». («Сакс, давай мне размеры в дюймах или миллиметрах или вообще ничего не говори!» Амелия Сакс проводила осмотр места преступления, вооруженная непременными атрибутами: пистолетом «Глок», резиновыми перчатками и рулеткой.)
  
  «А вот мне здесь жутко, — подумала про себя Сакс. — Черт возьми, это что-нибудь значит?»
  
  — На стенах плакаты. Кадры из фильмов «Чужой» и «Звездный десант», где изображены огромные жуки, нападающие на людей. И рисунки Гаррета. Страшные. Комната очень грязная. Заплесневевшие объедки, много книг, грязная одежда, насекомые в банках. Больше ничего.
  
  — Одежда вся грязная?
  
  — Да. Вот отличный образчик — штаны, на которых живого места нет. Судя по всему, Гаррет носил их не снимая; в них, наверное, целая тонна разных улик. И штанины снизу подвернуты. Нам повезло, сейчас подростки его возраста так не делают.
  
  Амелия убрала штаны в полиэтиленовый пакет.
  
  — Рубашки?
  
  — Только футболки. С карманами нет ничего, — криминалисты обожают карманы и подвернутые штанины, в них попадает масса полезных улик. — Райм, я нашла пару тетрадей. Но Джим Белл и его ребята, наверное, их уже просмотрели.
  
  — Не надейся на наших коллег, — сухо заметил Райм. — Ты же убедилась, они понятия не имеют о том, как проводить осмотр места преступления.
  
  — Ясно.
  
  Сакс начала листать тетради.
  
  — Это не дневник. Здесь нет никаких карт. Ничего про похищения. Только рисунки насекомых… похоже, тех, что он держит в террариуме.
  
  — Порнография? Рисунки обнаженных женщин?
  
  — Нет.
  
  — Захвати эти тетради. Какие у него книги?
  
  — Их штук сто. Школьные учебники, книги по зоологии, о насекомых. Подожди-ка. Это уже интереснее. Ежегодник средней школы Таннерс-Корнера. Шестилетней давности.
  
  Райм задал вопрос кому-то из находившихся рядом с ним, затем снова заговорил с Амелией.
  
  — Джим сообщает, что Лидии исполнилось двадцать шесть. Школу она закончила восемь лет назад. Но проверь Макконнел.
  
  Сакс раскрыла ежегодник на девочках, нашла букву М.
  
  — Есть! Фотография Мери-Бет вырезана лезвием. Похоже, мы имеем дело с классическим маньяком-преследователем.
  
  — Нам наплевать на его психологический портрет. Нас интересуют только вещественные доказательства: книги на полках, какие из них мальчишка читал чаще других?
  
  — Но как я могу…
  
  — Замусоленные страницы, — нетерпеливо оборвал ее Райм. — Начни с тех книг, что ближе всего к его кровати. Отбери штук пять-шесть.
  
  Сакс взяла четыре самые зачитанные книги. «Справочник энтомолога», «Классификация насекомых Северной Каролины», «Водные насекомые Северной Америки», «Миниатюрный мир».
  
  — Райм, готово! На страницах много пометок.
  
  — Отлично. Захвати книги с собой. А теперь подумай: в комнате должно быть что-то особенное.
  
  — Пока ничего не нахожу.
  
  — Ищи, Сакс. Мы имеем дело с шестнадцатилетним парнем. Вспомни все наши дела, где были замешаны подростки. Для них собственная комната является центром вселенной. Постарайся встать на место Гаррета. Где бы ты спрятала самое сокровенное?
  
  Амелия заглянула под матрас, в ящики письменного стола и за ними, под серую подушку. Посветила фонариком между кроватью и стеной.
  
  — Райм, кажется, здесь что-то есть.
  
  — Что?
  
  Она вытащила несколько скомканных гигиенических салфеток и баночку вазелина. Развернув одну из салфеток, Сакс увидела на ней следы, похожие на высохшее мужское семя.
  
  — Под кроватью куча салфеток. Похоже, наш парень по ночам усиленно занимался онанизмом.
  
  — Ему шестнадцать лет, — заметил Райм. — Было бы странно, если бы это было не так. Прихвати парочку салфеток. Быть может, нам понадобится анализ его ДНК.
  
  Под кроватью Сакс нашла также дешевую рамку для фотографии, с неумело нарисованными на обратной стороне муравьями, осами и жуками. В рамку была вставлена вырезанная из школьного ежегодника фотография Мери-Бет Макконнел. Еще с десяток снимков Мери-Бет были в альбоме. Все, судя по всему, сделанные, в основном, скрытой камерой на школьном дворе и улицах городка. На двух девушка была в купальнике на пляже. На обоих снимках она стояла, наклонившись, и фотоаппарат был наведен на ее промежность.
  
  Сакс сообщила Райму о своих находках.
  
  — Девушка его мечты, — пробормотал тот. — Продолжай.
  
  — По-моему, нам пора отправляться на первичное место преступления.
  
  — Сакс, еще минуту-две. Вспомни, добрая самаритянка, это ведь была твоя идея.
  
  Амелия недовольно передернула плечами.
  
  — Что ты от меня хочешь? — вспыхнула она. — Снять здесь все отпечатки пальцев? Пройтись с пылесосом и собрать волосы?
  
  — Конечно же, нет. Тебе прекрасно известно, что мы сейчас собираем не доказательства для прокуратуры. Нам нужно найти только какой-нибудь намек, указывающий, куда мальчишка мог утащить девушек. Естественно, он не собирается привести их домой. Гаррет подготовил специальное место для них. И уже бывал там ранее. Хоть он и молодой, и производит впечатление парня со странностями, но организовано у него все, похоже, как надо. Даже если девушки уже мертвы, готов поспорить, он приготовил для них милые уютные могилки.
  
  Несмотря на то, что Сакс уже давно работала с Раймом, ее до сих пор коробило от его цинизма. Она понимала, что это неотъемлемое качество криминалиста — ведь для того чтобы раскрыть преступление, необходимо отстраниться от связанных с ним ужасов. И все же порой Амелии это действовало на нервы. Возможно, потому, что она чувствовала в своей душе те же зачатки черствости, бесчувственной отрешенности, которую профессиональный сыщик должен уметь включать, когда это необходимо. Но Сакс боялась, что со временем от этой черствости у нее окончательно отомрет сердце.
  
  Милые уютные могилки…
  
  Голос Линкольна Райма никогда не звучал так сладострастно, как в те минуты, когда криминалист представлял себе место преступления.
  
  — Продолжай, Сакс. Влезь в его шкуру. Стань Гарретом Хэнлоном. О чем ты думаешь? На что похожа твоя жизнь? Как она протекает минута за минутой в этой крохотной комнатке? Каковы твои самые сокровенные мысли?
  
  Если верить Райму, лучшие криминалисты подобны талантливым писателям, вживающимся в созданные образы, растворяющиеся в чужом мире.
  
  Сакс снова обвела взглядом комнату. Ей шестнадцать лет. Она трудный подросток. Сирота, над которым смеются в школе. Ей шестнадцать лет. Ей шестнадцать лет. Шестнадцать лет…
  
  Она едва успела поймать мысль, прежде чем та унеслась прочь.
  
  — Райм, знаешь, что тут странно?
  
  — Говори, говори, Сакс, — тихим обнадеживающим голосом промолвил он.
  
  — Мальчишке шестнадцать лет, так? Я вспоминаю Томми Бриско, с которым гуляла, когда мне было шестнадцать. Знаешь, чем были увешаны стены его комнаты?
  
  — В мои времена все мальчишки вешали плакаты с этой жуткой актрисой Фаррой Фосетт.
  
  — Вот именно. А у Гаррета нет ни одной вырезки из «Плейбоя» или «Пентхауза». Ни карт, ни игрушек, ни плакатов рок-музыкантов. И ты только представь себе: ни видеомагнитофона, ни телевизора, ни приемника. Ни «Денди». О господи, ему шестнадцать лет, а у него нет даже компьютера.
  
  Крестнице Сакс было двенадцать, и ее комната напоминала магазин электроники.
  
  — Быть может, все дело в деньгах. Он ведь живет с приемными родителями.
  
  — Черт возьми, Райм, если бы мне было шестнадцать лет, и я хотела слушать музыку, я бы сама сделала радиоприемник! Подростков, его ровесников ничто не может остановить. Просто эти вещи Гаррета совсем не интересуют.
  
  — Замечательно, Сакс.
  
  Возможно, но что это дает? Находить улики — лишь половина работы криминалиста; вторая, и главная половина, заключается в том, чтобы делать на основе этого полезные выводы.
  
  — Сакс…
  
  — Помолчи…
  
  Сакс попыталась забыть о том, кто она такая на самом деле: полицейский из Бруклина, поклонница стремительных машин корпорации «Дженерал Моторс», бывшая фотомодель агентства «Шантель» на Мэдисон-авеню, чемпион по стрельбе из пистолета, женщина, отпускающая длинные волосы и остригающая накоротко ногти, чтобы не оставлять на идеальной коже следов, в минуты напряжения вонзая их в свое тело.
  
  Она постаралась превратить эту женщину в дым и появиться из него нелюдимым шестнадцатилетним мальчишкой, одержимым желанием убивать.
  
  Что она чувствует?
  
  — Меня совершенно не интересуют обычные развлечения: музыка, телевизор, компьютер. Меня не интересует обычный секс, — произнесла Сакс вслух. — Я ни с кем не поддерживаю нормальных отношений. Для меня все люди являются насекомыми, их нужно держать в банках. И вообще меня интересуют только насекомые. Только они приносят мне успокоение. Только они мое единственное развлечение.
  
  С этими словами она подошла к банкам.
  
  — Следы колес!
  
  — Что?
  
  — Кресло Гаррета, оно на колесиках. Стоит напротив банок с насекомыми. Он сидит в кресле, катается взад-вперед, смотрит на них и рисует своих насекомых. Черт возьми, наверное, он и разговаривает с ними. Эти жуки составляют всю его жизнь.
  
  Но следы колес обрывались, не доходя до последней банки, самой большой, стоящей отдельно от остальных. В ней копошились осы. Крошечные желто-черные полумесяцы сердито жужжали, словно чувствовали появление незваного гостя.
  
  Подойдя к банке, Сакс внимательно ее осмотрела.
  
  — В одной емкости мальчишка держит ос, — сказала она Райму. — По-моему, это его тайник.
  
  — Почему ты так думаешь?
  
  — Она стоит особняком. Парень никогда на нее не смотрит. Это можно точно сказать по следам его кресла. Во всех остальных банках — вода. Там содержатся разные водяные жучки. Только в этой летающие насекомые. Райм, это замечательная мысль. Ну кому придет в голову искать в таком месте? На дне банки насыпаны обрывки бумаги, толщиной около фута. Похоже, там что-то закопано.
  
  — Залезь в банку и посмотри.
  
  Открыв дверь в коридор, Сакс окликнула миссис Бэббедж и попросила у нее кожаные перчатки. Когда та принесла их, то увидела, что Амелия стоит перед банкой с осами.
  
  — Надеюсь, вы не собираетесь ее открывать? — в отчаянии прошептала миссис Бэббедж.
  
  — Собираюсь.
  
  — Ой, Гаррет будет взбешен. Он кричит на всех, кто только прикасается к этой банке.
  
  — Миссис Бэббедж, в настоящий момент Гаррет разыскивается за совершение преступления. Меньше всего нас беспокоит то, на кого он будет кричать.
  
  — Но если он вернется сюда и увидит, что вы потревожили ос… я хочу сказать… это может переполнить чашу его терпения.
  
  И снова в ее глазах блеснули слезы.
  
  — Мы найдем его до того, как он вернется назад, — решительно заверила ее Сакс. — Не беспокойтесь.
  
  Надев перчатки, она обмотала руку наволочкой. Осторожно сняв с горловины марлю, Амелия сунула руку в банку. Две осы сели на перчатку, но тотчас же снова взлетели. Остальные не обратили на вторжение никакого внимания. Сакс старалась изо всех сил не повредить гнездо.
  
  Сто тридцать семь укусов…
  
  Опустив руку в слой обрывков бумаги, она сразу же нащупала полиэтиленовый пакет.
  
  — Есть!
  
  Одна оса успела вылететь из банки и скрыться в коридоре, прежде чем Амелия надела марлю на горловину.
  
  Теперь снять кожаные перчатки и снова надеть резиновые. Открыв пакет, Сакс высыпала содержимое на кровать. Катушка с тонкой леской. Немного денег — около ста долларов мелкими бумажками и четыре серебряных доллара с президентом Эйзенхауэром. Еще одна рамка, на этот раз с той самой вырезкой из газеты, где была изображена семья Гаррета за неделю до автокатастрофы. Старый погнутый ключ на цепочке, похожий на ключ от замка зажигания, но только на головке нет никакой эмблемы, один серийный номер.
  
  Амелия рассказала обо всем этом Райму.
  
  — Отлично, Сакс. Превосходно. Пока не знаю, что из этого следует, но начало положено. Теперь отправляйся на первичное место преступления. В Блэкуотер-Лендинг.
  
  Остановившись на пороге, Сакс оглянулась напоследок. Вырвавшаяся на свободу оса вернулась назад и пыталась попасть обратно в банку. Сакс почему-то захотелось узнать, о чем она пытается сообщить своим собратьям.
  * * *
  
  — Я больше не могу идти так быстро, — задыхаясь, пожаловалась Лидия.
  
  По ее лицу текли струи пота. Белый халат промок насквозь.
  
  — Замолчи, — сердито одернул ее Гаррет. — Мне нужно прислушаться, а ты постоянно скулишь.
  
  Прислушаться к чему?
  
  Снова сверившись с картой, он повел девушку по другой тропе. Они по-прежнему оставались в тени густого соснового леса, но несмотря на это у Лидии начинала кружиться голова. Она узнала первые признаки теплового удара.
  
  Гаррет, оглянувшись, снова задержал взгляд на ее груди.
  
  Не переставая щелкать пальцами.
  
  До чего же жарко!
  
  — Пожалуйста! — прошептала Лидия, готовая вот-вот разрыдаться. — Я больше не могу! Пожалуйста, отпусти меня!
  
  — Замолчи! Больше повторять не буду.
  
  Лицо Лидии облепила туча мошкары. Она вдохнула нескольких насекомых в рот и с отвращением закашлялась. О, Господи, как же она ненавидела лес! Лидия Йохансон терпеть не могла выходить из дома. Большинство людей любят леса, озера, сады. Но ее хрупкое счастье заключалось в том, что окружено четырьмя стенами. Работа, разговоры ни о чем с другими незамужними медсестрами, пятницы дома, книги ужасов, телевизор, поездки за покупками, редкие ночи вместе с возлюбленным.
  
  Все эти радости не имеют никакого отношения к дикой природе. Поездки за город напоминали Лидии о пикниках, устраиваемых ее замужними подругами, о счастливых семейных парах, сидящих на пляже и любующихся своими детьми, веселящимися в воде с надувными игрушками, о стройных девушках в обтягивающих купальниках.
  
  Это напоминало Лидии о жизни, о которой она мечтала, но которой у нее не было; это напоминало о ее одиночестве.
  
  Гаррет свернул на другую тропу и снова вышел из леса. Деревья внезапно кончились, и впереди открылся огромный карьер. Это была старая каменоломня. Дно карьера закрывала зеленоватая вода. Лидия вспомнила, что много лет назад подростки ходили сюда купаться, но затем болота предъявили свои права на земли к северу от Пако, и эти места стали опасными.
  
  — Пошли, — сказал Гаррет, указывая в сторону карьера.
  
  — Нет. Я не хочу. Мне страшно.
  
  — Мне наплевать на то, что ты хочешь, — отрезал мальчишка. — Пошли же!
  
  Схватив Лидию за связанные скотчем руки, он потащил ее вниз по крутой каменистой тропе. Сорвав с себя рубашку, Гаррет плеснул воду на воспаленную кожу. Расчесав раны, он посмотрел на свои ногти. С отвращением. Затем поднял взгляд на Лидию.
  
  — Не хочешь? Вода отличная. Можешь раздеться и искупаться.
  
  Придя в ужас от мысли, что она обнажится перед ним, Лидия неистово затрясла головой. Затем, опустившись на корточки, все же плеснула водой себе на лицо.
  
  — Только не пей. У меня есть вот что.
  
  Вытащив из-за камня грязный рюкзак, Гаррет достал бутылку воды и пару пакетов печенья с сыром. Сунув в рот пригоршню печенья, он запил его водой и протянул бутылку Лидии.
  
  Та с отвращением покачала головой.
  
  — Нет у меня никакого СПИДа, мать твою, если ты этого испугалась. Пей!
  
  Не обращая внимания на бутылку, Лидия нагнулась к воде, заполнившей дно каменоломни, и сделала жадный глоток. Вода оказалась солоноватой, с металлическим привкусом. Поперхнувшись, девушка выплюнула ее назад.
  
  — Господи, я же тебя предупреждал, — бросил Гаррет, снова протягивая ей бутылку. — В этой воде чего только нет. Не будь дурой, мать твою!
  
  Он бросил бутылку, и Лидия неловко поймала ее связанными руками. Выпив воду, она сразу же почувствовала облегчение. Несколько успокоившись, девушка спросила:
  
  — Где Мери-Бет? Что ты с ней сделал?
  
  — Она на берегу океана. В старом домике на Внешних.
  
  Лидия сразу же поняла, о чем он говорит. Для уроженца Северной Каролины «Внешними островами» была цепочка небольших рифов, протянувшихся вдоль берега. Значит, вот где находится Мери-Бет. Теперь становилось понятно, почему Гаррет ведет ее на восток, в болота, где нет никакого жилья и очень трудно спрятаться. Наверное, у него где-то здесь есть лодка, и на ней он переправится через болота к Прибрежному каналу, и далее мимо Элизабет-сити через пролив Албемарл к Островам.
  
  — Мне там нравится, — продолжал Гаррет. — Там очень хорошо. Ты любишь океан?
  
  Странно, когда он говорил так, то казался почти нормальным. На мгновение страхи Лидии отступили. Но мальчишка вдруг снова застыл, прислушиваясь, недовольно хмурясь, приказывая ей знаком молчать. И опять на поверхность поднялась темная сторона его натуры.
  
  Наконец, Гаррет покачал головой, по-видимому, решив, что опасности нет. Потерев тыльной стороной ладони лицо, он содрал еще одну болячку.
  
  — Пошли, — мальчишка кивнул на крутую тропу, поднимающуюся к краю карьера. — Осталось совсем немного.
  
  — До Островов добираться целый день. Даже больше.
  
  — Черт побери, да мы не собираемся попасть туда сегодня, — холодно рассмеялся Гаррет, словно услышал совершенно глупое замечание. — Мы спрячемся здесь, и пусть эти ослы, что нас ищут, пройдут мимо. Мы тут переночуем.
  
  Последние слова он произнес, отвернувшись от Лидии.
  
  — Переночуем? — беспомощно прошептала та.
  
  Но Гаррет, не сказав больше ни слова, подтолкнул ее вперед, к нависшему краю котлована и виднеющимся за ним соснам.
  Глава 6
  
  Чем так притягательны места, где было совершено убийство?
  
  Шагая по методу «решетки», Амелия Сакс десятки раз задавалась этим вопросом. Вот и сейчас, стоя на повороте шоссе номер 112 у Блэкуотер-Лендинг и глядя на реку Пакенок, она спрашивала себя о том же.
  
  Здесь был жестоко убит подросток Билли Стайл, здесь похитили двух девушек, здесь сотни разъяренных ос навсегда изменили жизнь ветерана-полицейского. Даже в ясный солнечный день от Блэкуотер-Лендинг веяло какой-то мрачной прохладой.
  
  Сакс внимательно осмотрелась вокруг. От шоссе вниз к топкому берегу реки вел крутой склон, заросший густым кустарником. В самом низу, где земля становилась более пологой, виднелись ивы и кипарисы. Старый сгнивший причал вытянулся футов на тридцать от берега и там же скрывался под водой.
  
  Непосредственно рядом с местом преступления не было никаких зданий, хотя у самой реки Сакс заметила несколько больших новых особняков в псевдоколониальном стиле. Судя по всему, хозяева вложили в них кучу денег, но и этот район Таннерс-Корнера, как и весь центральный город округа, казался унылым и заброшенным. Сакс не сразу догадалась, в чем дело. Вдруг ее осенило: несмотря на хорошую погоду и летние каникулы, нигде не было видно детей. Ни надувных бассейнов, ни велосипедов, ни колясок. Молодая женщина вспомнила о похоронной процессии, мимо которой они проехали по пути из Авери, о маленьком детском гробике. Поспешно прогнав печальные мысли, она занялась делом.
  
  Ей необходимо осмотреть место преступления. Два участка земли у реки были окружены желтой лентой. На одном, том, что ближе к воде, росла ива, а перед ней лежал букетик цветов: здесь Гаррет напал на Лидию. На другом — небольшой полянке, которую со всех сторон обступали деревья, мальчишка убил Билли Стайла и захватил Мери-Бет. На полянке виднелось несколько неглубоких ям, тут молодая студентка искала наконечники стрел и другие археологические реликты. В двадцати футах в стороне на земле был выведен краской из пульверизатора контур тела, указывающий то место, где лежал Билли.
  
  Краска из пульверизатора? Полицейские Таннерс-Корнера понятия не имеют, как расследовать убийства.
  
  Из остановившейся на шоссе полицейской машины вышла Люси Керр. Ну вот, только этого Амелии и не хватало. Заместитель шерифа холодно кивнула.
  
  — Нашли в доме что-нибудь полезное?
  
  — Да, кое-что нашла.
  
  Ограничившись этими общими словами, Сакс стала спускаться вниз.
  
  В наушниках раздался голос Райма:
  
  — Там действительно все затоптано так, как видно на фотографиях?
  
  — Хуже. Здесь словно стадо прошлось. Не меньше двух десятков следов.
  
  — Проклятье, — пробормотал криминалист.
  
  Люси, услышав замечание Сакс, ничего не сказала и молча уставилась туда, где канал встречался с темными водами реки.
  
  — Это та самая лодка, на которой мальчишка переправился на ту сторону? — спросила Сакс, указав на вытащенный на берег ялик.
  
  — Да, — подтвердил Джесс Корн. — Но только это не его лодка. Гаррет стащил ее у кого-то выше по течению. Хотите осмотреть?
  
  — Попозже. А сейчас скажите вот что: с какой стороны мальчишка не мог сюда прийти? Я имею в виду вчера, когда он убил Билли.
  
  — Не мог прийти? — Джесс указал на восток. — В ту сторону ничего нет. Топь и тростники. Там даже нельзя пристать на лодке к берегу. Так что он или пришел по шоссе и спустился к реке, или переправился на лодке с той стороны.
  
  Открыв чемоданчик, Сакс попросила Джесса:
  
  — Мне нужна здешняя почва.
  
  — Простите?
  
  — Наберите образцы почвы.
  
  — Просто накопать вам здешней земли?
  
  — Точно.
  
  — Конечно. — Помедлив, Джесс спросил: — А зачем?
  
  — Потому что, если мы найдем почву, отличную от здешней, возможно, она окажется оттуда, где Гаррет спрятал девушек.
  
  — А может быть, — заметила Люси Керр, — она окажется со двора Лидии, из сада Мери-Бет, или ее сюда занесли мальчишки, ловившие рыбу пару дней назад.
  
  — Возможно, — терпеливо подтвердила Сакс. — И все равно нам надо проверить.
  
  Она протянула Джессу полиэтиленовый пакет. Тот с радостью бросился делать хоть что-то полезное. Спустившись вниз, Амелия снова раскрыла чемоданчик и обнаружила, что в нем нет резинок. Заметив, что волосы у Люси Керр стянуты резинками, она попросила ее поделиться ими.
  
  После некоторого колебания заместитель шерифа сняла резинки, Сакс натянула их на обувь.
  
  — Чтобы сразу можно было отличить мои следы.
  
  Как будто среди такого бардака это поможет!
  
  Она перешагнула через ленту.
  
  — Сакс, что там у тебя? — спросил Райм. Связь стала еще хуже, чем была прежде.
  
  — Пока что я не могу разобраться, как все произошло, — ответила Амелия, изучая землю. — Слишком много следов. За последние двадцать четыре часа здесь побывало минимум восемь-десять человек. Но общая картина понятна: Мери-Бет стояла на коленях. С запада, со стороны канала, приближаются следы мужчины. Это следы Гаррета, я запомнила рисунок подошвы той кроссовки, что нашел Джесс. Мери-Бет встает, отступает назад. С юга приближаются следы второго мужчины. Это Билли. Он спускается со стороны шоссе. Движется очень быстро, опирается в основном на носок. По-видимому, бежит. Гаррет идет ему навстречу. Они борются. Билли прижимается спиной к иве. Гаррет подходит к нему. Они снова борются, — она осмотрела белый контур человеческого тела. — Гаррет бьет Билли лопатой по голове первый раз. Тот падает. Этот удар не был смертельным. Второй удар нанесен лежащему Билли по шее. Это его добивает.
  
  Взглянув на тот же контур, Джесс изумленно вскрикнул. Казалось, они смотрели на совершенно разные вещи.
  
  — Как вы все это узнали?
  
  — Следы крови, — рассеянно ответила Сакс. — Здесь несколько маленьких капель, — она указала на землю. — Такой формы, как бывает при падении с высоты шести футов. Это из головы Билли. А вот эта большая лужица образовалась уже тогда, когда он лежал на земле — из сонной артерии или яремной вены. Райм, я приступаю к поискам.
  
  Хождение по методу «решетки». Шаг за шагом. Внимательно вглядываясь в траву, в узловатую кору дубов и ив, в развесистые кроны. («Сакс, место преступления имеет три измерения», — постоянно напоминал Райм.)
  
  — Окурки по-прежнему на земле? — спросил Райм.
  
  — Есть. — Сакс повернулась к Люси. — Почему вы не собрали эти окурки? — спросила она, указывая на землю.
  
  — О, — ответил за нее Джесс, — это окурки Натана.
  
  — Чьи?
  
  — Натана Грумера. Одного из помощников шерифа. Он уже давно хочет бросить курить, но у него все никак не получается.
  
  Шумно вздохнув, Сакс все же удержалась от замечания, что полицейского, курящего на месте преступления, надо немедленно отстранять от работы.
  
  Тщательный осмотр ничего не дал. Все клочки тканей, обрывки бумаги и другие улики, судя по всему, сдуло ветром. Амелия направилась к тому месту, где сегодня утром была похищена вторая девушка и, перешагнув через желтую ленту, начала мерить шагами землю под ивой. Взад-вперед, борясь с головокружением от нестерпимой жары.
  
  — Райм, здесь тоже ничего нет… впрочем… постой… кое-что нашла.
  
  Заметив у самой воды белую точку, Сакс, нагнувшись, осторожно достала скомканную бумажную салфетку. Ее колени, вот уже много лет терзаемые артритом, протестующе взвыли.
  
  «Лучше бегать за преступником, чем ползать на карачках, собирая улики», — печально подумала Амелия.
  
  — Райм, это гигиеническая салфетка. Похожая на те, что я нашла у Гаррета дома. Только на этой кровь.
  
  — Вы думаете, ее выбросил Гаррет? — спросила Люси.
  
  Сакс внимательно осмотрела находку.
  
  — Пока не знаю. Могу только сказать, что ночью салфетки здесь не было, потому что она почти сухая. От утренней росы бумага расползлась бы.
  
  — Замечательно, Сакс! Где ты этому выучилась? Не помню, чтобы я говорил об этом.
  
  — Говорил, — рассеянно отозвалась Амелия. — В учебнике криминалистики. Глава двенадцатая. Бумага.
  
  Спустившись к воде, она осмотрела лодку, но ничего не нашла.
  
  — Джесс, вы не могли бы перевезти меня на ту сторону?
  
  Разумеется, молодой заместитель шерифа был рад ей услужить. Сакс стало любопытно, как скоро он пригласит ее на чашечку кофе. Люси без приглашения тоже забралась в лодку, и Джесс оттолкнулся от берега. Течение посреди реки оказалось на удивление сильным.
  
  На противоположном берегу Сакс нашла на сырой земле следы: характерные отпечатки подошв обуви Лидии и Гаррета, одна нога была босая, другая же — в кроссовке, подошва которой уже стала хорошо знакомой Амелии. Молодая женщина пошла по следам в лес. Они привели ее к охотничьей сторожке, где осы искусали Эда Шеффера. Сакс разочарованно застыла на месте.
  
  Черт возьми, что здесь произошло?
  
  — Господи, Райм, здесь словно кто-то метлой поработал.
  
  Преступники нередко уничтожают свои следы метлами или вениками из веток.
  
  — О, да это от вертолета, — успокоил ее Джесс Корн.
  
  — От вертолета? — спросила ошарашенная Сакс.
  
  — Ну да. От санитарного вертолета, который забрал Эда Шеффера.
  
  — Но ведь поток воздуха от винта уничтожил все следы, — воскликнула Сакс. — По правилам требуется перенести жертву подальше от места преступления и сажать вертолет там.
  
  — По правилам? — проскрежетала Люси Керр. — Простите, но мы в первую очередь беспокоились об Эде Шеффере. Видите ли, спешили спасти ему жизнь.
  
  Сакс промолчала. Она аккуратно вошла в сторожку, чтобы не растревожить десятки ос, кружащихся над раздавленным гнездом. Но карты или какие другие улики, которые видел здесь помощник шерифа Шеффер, исчезли. А поднятый вертолетом вихрь так перемешал верхний слой почвы, что брать ее образцы стало просто бессмысленно.
  
  — Возвращаемся в лабораторию, — сказала Сакс Люси и Джессу.
  
  Они уже выходили к берегу, когда сзади послышался громкий треск, и из густого сплетения кустов, окружающих группу черных ив, появился рослый мужчина.
  
  Джесс Корн потянулся за оружием, но прежде чем его пистолет успел покинуть кобуру, Сакс уже выхватила одолженный взаймы «Смит-и-Вессон», сняла его с предохранителя и навела на грудь неизвестного. Тот, застыв на месте, поднял руки, моргая от изумления.
  
  Высокорослый, широкоплечий, волосы забраны в «хвост». Джинсы, серая футболка, джинсовая куртка. Сапоги. В его облике было что-то знакомое.
  
  Где она его уже видела?
  
  Джесс назвал мужчину по имени, и все встало на свои места.
  
  — Рич!
  
  Один из троицы, которую они сегодня утром встретили у здания администрации округа: Рич Калбо. Амелия отметила про себя его необычную фамилию, вспомнив, с какой наглой улыбкой Рич и его дружки разглядывали ее и презрительно смотрели на Тома. Теперь она подержала пистолет направленным в его сторону чуть дольше необходимого. Медленно опустив пистолет, Сакс поставила его на предохранитель и убрала в кобуру.
  
  — Прошу прощения, — извинился Калбо. — Я не хотел никого пугать.
  
  — На этом месте произошло преступление, — буркнула Сакс.
  
  В наушнике послышался голос Райма:
  
  — Кто это?
  
  Отвернувшись, Амелия вполголоса произнесла в микрофон:
  
  — Один из тех трех колоритных типов, которых мы встретили сегодня утром.
  
  — Рич, мы здесь работаем, — сказала Люси Керр. — Ты нам будешь мешать.
  
  — Я не собираюсь никому мешать, — бросил Рич, устремляя взгляд в чащу. — Но у меня, как и у всех остальных, есть право претендовать на эту тысячу. Вы не можете меня остановить.
  
  — На какую тысячу?
  
  — Проклятие, — бросила в микрофон Сакс. — Райм, назначена награда.
  
  — Только не это!
  
  Больше всего уничтожают следы на месте преступления разного рода сыщики-любители, охотящиеся за сувенирами или вознаграждением.
  
  — Мамаша Мери-Бет предложила награду, — объяснил Калбо. — Деньги у нее есть, и если к ночи девчонку не найдут, готов поспорить, она предложит две тысячи, — он посмотрел на Сакс. — Не надо так на меня пялиться, мисс. Вы нездешняя и считаете, что мы с друзьями из тех, кто не любит платить по счетам, но я слышал, как вы по своей рации отзывались о нас. Впрочем, это неважно. Просто не придавайте слишком много значения внешнему виду. Джесс, скажи ей, кто в прошлом году нашел заблудившуюся на болоте девочку. Весь округ переживал, что она утонет или ее укусит змея.
  
  — Девочку нашли Рич и Гаррис Томел, — подтвердил Джесс. — Если бы не они, она бы погибла.
  
  — В первую очередь, заслуга моя, — пробормотал Калбо. — Гаррис не любит пачкать свои ботинки.
  
  — Вы поступили благородно, — натянуто произнесла Сакс. — Но я просто хотела убедиться, что вы не будете мешать нашим поискам.
  
  — Можете не беспокоиться. И нечего на нас скунситься.
  
  Развернувшись, Калбо скрылся в зарослях.
  
  — Скунситься? — не поняла Сакс.
  
  — По-нашему, злиться, — пояснил Джесс.
  
  Связавшись с Раймом, она поведала ему о встрече.
  
  Криминалист не стал на этом задерживаться.
  
  — У нас нет времени, чтобы переживать о стычке с местными. Нам нужно выйти на след. И как можно скорее. Возвращайся сюда, покажешь мне все, что нашла.
  
  Когда они переправлялись назад, Амелия спросила:
  
  — Можно от него ждать серьезных неприятностей?
  
  — От Калбо? — удивилась Люси. — По натуре своей он лентяй. Покуривает травку, пьет сверх меры, но самое худшее, что он сделал, так это выбил кому-то зуб в драке. Мы полагаем, у него где-то припрятан самогонный аппарат, и даже за тысячу зеленых он от него далеко не отойдет.
  
  — Чем занимаются он и два его дружка?
  
  — О, вы и их уже видели? — оживился Джесс. — Ну, у Шона, того, что тощий, и Рича постоянной работы нет. Убирают мусор, нанимаются поденщиками. Гаррис Томел учился в колледже два года. Он постоянно пытается основать собственное дело, что-либо провернуть. Насколько мне известно, у него до сих пор ничего не получалось. Но у всех троих водятся деньжата, а это значит, что они варят самогон.
  
  — И вы до сих пор не прикрыли их лавочку?
  
  Джесс ответил не сразу.
  
  — В наших краях человек иногда ищет неприятности, а иногда не ищет.
  
  По мнению Сакс, подобной философии блюстители порядка придерживались не только на Юге.
  
  Лодка причалила к южному берегу недалеко от мест преступлений, и Сакс соскочила на землю, прежде чем Джесс успел предложить ей руку, что, впрочем, его все равно не смутило.
  
  Внезапно противоположный берег заслонил огромный темный силуэт. Черная самоходная баржа, выйдя из канала, направилась вниз по течению. Амелия прочла на борту: «КОМПАНИЯ ДЭВЕТТ».
  
  — Что это?
  
  — Транспортная компания, осуществляющая перевозки по каналу до побережья, в Норфолк. Асфальт, рубероид и тому подобное.
  
  Райм, услышав эти разговоры по радио, предложил:
  
  — Надо узнать, проходили ли по реке какие-либо суда в момент убийства. Если да, опросить членов команды.
  
  Сакс передала его слова Люси, но та быстро ответила:
  
  — Я уже все выяснила. Это первое, о чем подумали мы с Джимом, — в ее голосе звучало торжество. — Ответ отрицательный. Если вас интересует, мы также опросили всех, кто регулярно ездит по набережной канала и шоссе номер 112. Увы, ничего.
  
  — Все равно, вы поступили правильно.
  
  — Мы просто выполняли свою работу, — холодно бросила Люси. Развернувшись, она направилась к своей машине, словно дурнушка-школьница, которой, наконец, удалось прилюдно посадить в лужу первую красавицу класса.
  Глава 7
  
  — Я ничего не позволю Линкольну делать до тех пор, пока вы не установите здесь кондиционер.
  
  — Том, на это нет времени, — раздраженно бросил Райм.
  
  Затем он стал указывать рабочим, куда разгружать прибывшее из управления полиции штата оборудование.
  
  — Стив пытается найти хоть какой-нибудь кондиционер, — заверил Тома шериф Белл. — Но это чертовски непросто, как оказалось.
  
  — Мне ничего не нужно.
  
  — Меня беспокоит, как бы у него не было дисрефлексии, — объяснил Том.
  
  — Том, я что-то не помню, чтобы температура влияла на давление, — проворчал Райм. — Где ты это вычитал? Лично мне ничего подобного не встречалось. Может, покажешь, где ты это нашел?
  
  — Линкольн, я обойдусь без ваших колкостей.
  
  — Вот как!
  
  — Тепло вызывает отек тканей, — начал объяснять Беллу Том. — Отеки приводят к повышению кровяного давления. Ну, а это ведет к дисрефлексии. Что может его убить. Нам необходим кондиционер. Все так просто.
  
  Том оказался единственным из помощников по дому, продержавшимся на работе у криминалиста больше одного месяца. Остальные, если не сбежали сами, были выгнаны Раймом.
  
  — Включайте в сеть, — приказал Райм полицейскому, вкатившему видавший виды газовый хроматограф.
  
  — Нет, — скрестив руки на груди, Том застыл перед удлинителем. Полицейский, увидев выражение его лица, неуверенно замялся, опасаясь столкновения с этим решительным молодым человеком. — Вот когда здесь будет работать кондиционер, тогда и включите эту штуковину.
  
  — Господи Иисусе! — скорчил гримасу Райм.
  
  Один из самых мучительных аспектов быть калекой заключается в невозможности дать выход ярости. Лишь после несчастного случая Райм понял, как легко рассеять гнев, пройдясь из угла в угол или стиснув кулаки, а еще лучше — зашвырнув куда-нибудь тяжелый предмет (любимое занятие Блейн, бывшей жены Райма).
  
  — А вот если я рассержусь, у меня точно начнутся спазмы! — запальчиво воскликнул криминалист.
  
  — Это не смертельно, в отличие от дисрефлексии, — как всегда жизнерадостно произнес Том, что еще больше взбесило Райма.
  
  — Дайте мне пять минут, — робко промолвил Белл.
  
  Он исчез, а полицейские продолжали вносить оборудование. Хроматограф стоял неподключенным.
  
  Райм жадно смотрел на приборы. Пытаясь представить себе, каково снова стиснуть в ладонях предмет. Он сохранил возможность шевелить безымянным пальцем левой руки и мог ощущать слабое прикосновение. Но взять какой-то предмет, почувствовать его фактуру, вес, температуру… это было из области фантастики.
  
  Терри Добинс, врач из Нью-Йорка, сидевший у изголовья кровати Райма, когда тот впервые очнулся после несчастного случая, сделавшего его калекой, расписал криминалисту все стадии горя. Заверив Райма, что он испытает их все и переживет. Но врач не упомянул о том, что некоторые стадии будут возвращаться. Что он вынужден будет носить их с собой, словно задремавшие вирусы, готовые в любую минуту проснуться.
  
  За последние несколько лет Райм уже не раз испытывал отчаяние и безнадежность.
  
  Сейчас же его раздирала безудержная ярость. Убийца бежал, похитив двух девушек. Как же Райму хотелось помчаться на место преступления, пройтись по методу «решетки», подобрать с земли едва заметную улику, посмотреть на эту улику в мощный микроскоп, понажимать клавиши компьютера, кнопки приборов, походить по комнате, размышляя.
  
  Ему хотелось приступить к работе, не беспокоясь о том, что эта чертова жара его убьет. Он снова подумал о волшебных руках доктора Уивер, об операции.
  
  — Что-то вы притихли, — осторожно заметил Том. — Что замышляете?
  
  — Ничего я не замышляю. Будь добр, включи хроматограф в сеть. Ему нужно время, чтобы прогреться.
  
  Поколебавшись, Том подошел к прибору и воткнул вилку в розетку. Затем расставил остальное оборудование на столе.
  
  В комнату вошел Стив Фарр с громоздким кондиционером в руках. Судя по всему, помощник шерифа отличался не только высоким ростом, но и незаурядной физической силой. Единственным свидетельством его напряжения были покрасневшие кончики ушей.
  
  — Стащил в отделе планирования, — задыхаясь, выговорил Стив. — Мы с ними не очень-то дружим.
  
  Белл помог ему установить кондиционер в окне, и через минуту в комнату хлынул прохладный воздух.
  
  В дверях появилась огромная фигура, а точнее, заполнила весь дверной проем. Парень лет двадцати. Широченные плечи, высокий лоб. Рост шесть футов пять дюймов, вес около трехсот фунтов. Мгновение Райму почему-то казалось, что это какой-то родственник Гаррета явился требовать сатисфакции.
  
  Однако парень высоким застенчивым голосом произнес:
  
  — Я Бен.
  
  Мужчины молча смотрели на него. Парень смущенно взглянул на кресло-каталку.
  
  — Могу я вам чем-либо помочь? — произнес шериф.
  
  — Ну… Я ищу мистера Белла.
  
  — Я шериф Белл.
  
  Парень никак не мог оторвать глаз от ног Райма. Наконец, быстро отвернувшись, он кашлянул, затем сглотнул комок в горле.
  
  — Ну да. Вот. Я племянник Люси Керр.
  
  Казалось, он не произносил утвердительно, а задавал вопросы.
  
  — А, мой помощник-криминалист! — воскликнул Райм. — Замечательно! Вы прибыли как раз вовремя.
  
  Еще один взгляд на инвалидное кресло, на ноги.
  
  — Тетя Люси не сказала…
  
  Интересно, что последует дальше?
  
  — …не сказала, что мне придется заниматься криминалистикой, — промямлил парень. — Я… я учусь в университете Северной Каролины в Авери. Мм… сэр, что вы имели в виду, сказав, что я прибыл вовремя?
  
  Вопрос был обращен к Райму, но Бен смотрел на шерифа.
  
  — Я имел в виду: проходите к столу. С минуты на минуту сюда доставят образцы, и вы поможете мне исследовать их.
  
  — Образцы… Да-да. А что это будет за рыба? — спросил парень у шерифа.
  
  — Рыба? — переспросил Райм. — Какая рыба?
  
  — Любая, сэр, — тихо ответил великан, не отрывая глаз от Белла. — Я буду рад быть вам полезным, но должен предупредить, что у меня очень мало опыта.
  
  — Причем тут рыба? Мы говорим об уликах с места преступления! А вы что подумали?
  
  — Улики с места преступления? Но… я же ничего в этом не понимаю, — сказал Бен шерифу.
  
  — Можете говорить со мной, — сурово произнес Райм. Лицо парня порозовело, глаза забегали. Сделав над собой усилие, он повернулся к криминалисту.
  
  — Просто я… я хочу сказать, он ведь шериф.
  
  — Но сейчас командует всем Линкольн, — отрезал Белл. — Он специалист по криминалистике, приехал из Нью-Йорка. Любезно согласился нам помочь.
  
  — Ну да, конечно.
  
  Взгляд на кресло-каталку, взгляд на ноги Райма, взгляд на мундштук управления. И снова глаза, подальше от греха, опущены в пол.
  
  Райм поймал себя на том, что начинает ненавидеть этого парня, ведущего себя так, словно перед ним уродец из кунсткамеры.
  
  А заодно и Амелию Сакс за то, что она подстроила все это и увезла его от клеток с акульими эмбрионами и рук доктора Уивер.
  
  — Видите ли, сэр…
  
  — Можете звать меня Линкольном.
  
  — Да-да. Так вот, моей специальностью является морская социозоология.
  
  — Что это такое? — нетерпеливо спросил Райм.
  
  — Ну, если в общих чертах, поведение морской фауны.
  
  Чудненько! Мало того, что в помощники ему достался человек, страдающий фобией к калекам, так он еще кроме как в рыбах ни в чем не смыслит.
  
  — Это не имеет значения. Вы ученый и знакомы с основными принципами научных исследований. Вы умеете обращаться с газовым хроматографом?
  
  — Да, сэр.
  
  — А со сравнительным микроскопом?
  
  Утвердительный кивок, но не такой уверенный, какой хотелось бы видеть Райму.
  
  — Но… — взгляд на Белла, затем Бен снова послушно повернулся к Райму. — …Тетя Люси попросила меня просто заехать к вам. Я понятия не имел, что она… что мне придется помогать вам… Не думаю…
  
  — Бен, вы просто должны нам помочь, — решительно заявил Райм.
  
  — Речь идет о Гаррете Хэнлоне, — объяснил шериф.
  
  Бен дал время этому имени занять свое место в его массивной голове.
  
  — А, тот парень из Блэкуотер-Лендинг.
  
  Шериф рассказал о похищенных девушках и искусанном осами Эде Шеффере.
  
  — Боже, какой ужас! — ахнул Бен. — Я однажды встречался с Эдом дома у тети Люси и…
  
  — Как видите, вы нам нужны, — прервал его Райм, пытаясь направить разговор в нужное русло.
  
  — Мы понятия не имеем, куда мальчишка утащил Лидию, — продолжал шериф. — И у нас практически не осталось времени, чтобы спасти обеих девушек. А мистер Райм, как ты видишь, ему… э… требуется помощь.
  
  — Ну… — взгляд в сторону Райма, но не на него самого. — Просто у меня скоро экзамен. Я же все-таки учусь.
  
  — Бен, у нас нет выбора, — терпеливо произнес Райм. — У Гаррета по сравнению с нами фора в три часа, и он в любой момент может убить свои жертвы, если уже не сделал этого.
  
  Студент обвел взглядом комнату, пытаясь найти что-то нейтральное, но не нашел.
  
  — Полагаю, сэр, я смогу ненадолго задержаться.
  
  — Благодарю, — съязвил Райм.
  
  Втянув в рот мундштук, он подъехал к столу, на котором были разложены приборы. Остановившись, криминалист осмотрел, что имеется в его распоряжении, и снова повернулся к Бену.
  
  — Итак, смените мне катетер и за работу.
  
  Ошеломленный великан едва слышно прошептал:
  
  — Вы хотите, чтобы я…
  
  — Он пошутил, — поспешил успокоить его Том.
  
  Но Бен не улыбнулся. Неуверенно кивнув, он с грациозностью бизона подошел к хроматографу и начал изучать панель управления.
  
  Сакс стремительно вошла в импровизированную лабораторию. Джесс Корн следовал за ней по пятам.
  
  Люси Керр чуть отстала. Ее движения были более спокойными. Поздоровавшись со своим племянником, она представила великана Бена Сакс и Джессу. Амелия показала Райму несколько пакетов.
  
  — Это из комнаты Гаррета, — пояснила Сакс. Затем достала еще пакеты. — А это из Блэкуотер-Лендинг, первичного места преступления.
  
  Райм грустно взглянул на пакеты. Кроме того, что улик было очень мало, он в который раз с беспокойством подумал: ему придется анализировать улики, не имея информации из первых рук о том, где они были обнаружены.
  
  Рыба, вынутая из воды…
  
  Вдруг у него мелькнула мысль.
  
  — Бен, давно вы живете здесь? — спросил криминалист.
  
  — Всю свою жизнь, сэр.
  
  — Отлично. Как называется эта часть штата?
  
  Великан откашлялся.
  
  — Кажется, Северная прибрежная равнина.
  
  — Среди ваших друзей нет геологов, специализирующихся по данной территории? Картографов? Естествоиспытателей?
  
  — Нет. Только морские биологи.
  
  — Райм, — вмешалась Сакс, — когда мы были в Блэкуотер-Лендинг, я видела баржу. Помнишь, я тебе говорила? Она перевозила с местного завода асфальт, рубероид или что-то еще.
  
  — Компания Генри Дэветта, — уточнила Люси.
  
  — Как вы думаете, у них в штате есть геолог? — спросила Сакс.
  
  — Не знаю, — ответил Белл, — но сам Дэветт инженер, и живет в наших краях уже много лет. Полагаю, никто не знает окрестности так хорошо, как он.
  
  — Позвоните ему, ладно?
  
  — Конечно.
  
  Белл исчез, но через минуту вернулся.
  
  — Я говорил с Дэветтом. Геолога у него в компании нет, но он может помочь сам. Он будет через полчаса, — помолчав, Белл спросил, обращаясь к Райму: — Линкольн, как мы организуем поиски?
  
  — Я останусь здесь, с вами и Беном. Мы будем изучать улики. И пусть небольшая поисковая партия немедленно отправится в Блэкуотер-Лендинг. Туда, где Джесс в последний раз видел Гаррета и Лидию. В зависимости от того, что покажут улики, я буду направлять поиски.
  
  — Кого вы хотите к ним привлечь?
  
  — Главной будет Амелия Сакс, — распорядился Райм. — С ней пойдет Люси.
  
  Белл кивнул, и Райм отметил, что Люси никак не отреагировала на такой порядок старшинства.
  
  — Можно я тоже пойду? — поспешно вызвался Джесс Корн.
  
  Шериф взглянул на Райма, тот кивнул. Затем добавил:
  
  — Наверное, стоит взять еще одного человека.
  
  — Только четверо? И это все? — нахмурился Белл. — Проклятие, да у меня несколько десятков добровольцев!
  
  — Нет, в данном случае лишние люди будут только мешать.
  
  — Кто будет четвертым? — спросила Люси. — Мейсон Джермейн?
  
  Райм, взглянув в сторону двери и убедившись, что никого рядом нет, произнес, понизив голос:
  
  — Что вы можете про него сказать? У него есть прошлое, а мне не нравятся копы с прошлым. Я предпочитаю чистые грифельные доски.
  
  Белл пожал плечами.
  
  — У него была тяжелая жизнь. Мейсон вырос на северном берегу Пако, что по другую сторону от правды. Его отец безуспешно занимался разными делами, затем стал гнать самогон, а когда его схватили за шиворот федералы, он покончил с собой. Мейсону пришлось выкарабкиваться с самого дна. В наших краях бытует поговорка: «слишком беден, чтобы красить, слишком горд, чтобы белить». Это как раз про Мейсона. Он всегда жаловался, что ему не дают развернуться, постоянно сдерживают. Мейсон очень честолюбивый человек, но по воле случая живет в таком городе, где с честолюбием нечего делать.
  
  — И у него зуб на Гаррета, — подчеркнул Райм.
  
  — Вы угадали.
  
  — А в чем дело?
  
  — Мейсон только что чуть не на коленях умолял поручить ему вести то дело, о котором мы вам рассказывали, когда девушку зажалили до смерти осы. Ее звали Мег Бланчард. Сказать по правде, мне кажется, Мейсон имел какое-то отношение к жертве. Возможно, они встречались. Возможно, между ними было кое-что еще. Не знаю. Но Мейсон жаждал крови Гаррета. Однако у него ничего не вышло. Когда пришел черед прежнему шерифу уходить на пенсию, наблюдательный совет припомнил Мейсону ту неудачу. Пост получил я, хотя Мейсон старше меня и больше проработал здесь.
  
  Райм нахмурился.
  
  — В такой операции горячие головы не нужны. Подыщите кого-нибудь другого.
  
  — Может быть, Нед Спото? — предложила Люси.
  
  Шериф пожал плечами.
  
  — Вообще-то, Нед неплохой парень. Стреляет метко, но не будет пользоваться оружием без необходимости.
  
  — Только позаботьтесь о том, чтобы Мейсон не мешал поискам, — сказал Райм.
  
  — Ему это не понравится.
  
  — Ничего страшного, переживет. Найдите ему какое-нибудь занятие. Вроде бы важное.
  
  — Сделаю все, что смогу, — неуверенно произнес Белл.
  
  В дверь заглянул Стив Фарр:
  
  — Состояние Эда по-прежнему критическое.
  
  — Он что-нибудь говорил? Про карту, которую видел в сторожке?
  
  — Ни слова. Он так и не приходил в себя.
  
  Райм повернулся к Сакс.
  
  — Что ж… В путь. Отправляйся в Блэкуотер-Лендинг, туда, где кончаются следы, и жди от меня сообщений.
  
  Люси с сомнением посмотрела на пакеты с уликами.
  
  — Вы действительно считаете, что сможете с помощью этого найти похищенных девушек?
  
  — Я в этом уверен, — кратко ответил Райм.
  
  — Просто волшебство какое-то, — произнесла она.
  
  Райм рассмеялся.
  
  — Так оно и есть. Ловкость рук и из шляпы извлекается кролик. Но не забывайте, что фокус основан на… на чем, Бен?
  
  Великан прочистил горло и, покраснев, покачал головой:
  
  — Мм, я не совсем понимаю, сэр, что вы имеете в виду.
  
  — Любой фокус основан на науке. Вот в чем дело, — взгляд на Сакс. — Я свяжусь с тобой, как только что-нибудь найду.
  
  Женщины и Джесс Корн вышли.
  
  Итак, драгоценные улики разложены на столе, знакомое оборудование прогрелось, внутренние конфликты разрешены. Линкольн Райм уронил голову на подголовник кресла и уставился на пакеты, которые принесла Сакс, заставляя, принуждая свой мозг проникнуть туда, куда не могли доставить его ноги, пощупать то, к чему не могли прикоснуться его руки. А может быть, просто давая своим мыслям полную свободу.
  Глава 8
  
  Помощники шерифа разговаривали.
  
  Мейсон Джермейн, скрестив руки, стоял прислонившись спиной к стене рядом с дверью, ведущей в комнату отдыха, и слушал.
  
  — Почему мы сидим здесь сложа руки?
  
  — Да нет… Разве ты не слышал? Джим уже отправил людей для поисков.
  
  — Да? Не слышал.
  
  Проклятье, подумал Мейсон, также не будучи в курсе событий.
  
  — Люси, Неда и Джесса. Вместе с той женщиной из Вашингтона.
  
  — Из Нью-Йорка. Обратил внимание на ее волосы?
  
  — Мне наплевать, какие у нее волосы. Я думаю только о том, как найти Мери-Бет и Лидию.
  
  — Да это я так, к слову…
  
  У Мейсона внутри все перевернулось. На поиски Насекомого отправили только четверых? Белл что, с ума сошел?
  
  Вихрем пронесшись по коридору, Мейсон едва не столкнулся с самим шерифом, выходившим со склада, где устроился тот странный тип в инвалидном кресле. Белл удивленно заморгал, увидев разъяренного помощника.
  
  — А, Мейсон… Я как раз тебя искал.
  
  Похоже, не слишком усердно.
  
  — Я хочу, чтобы ты отправился к дому Рича Калбо.
  
  — Калбо? Зачем?
  
  — Сью Макконнел предложила какие-то деньги тому, кто найдет Мери-Бет, и Рич собрался их получить. Нельзя допустить, чтобы он мешал поисковой партии. Я хочу, чтобы ты присмотрел за ним. Если его дома не окажется, оставайся там и жди, когда он вернется.
  
  Мейсон даже не стал утруждать себя ответом на это странное поручение.
  
  — Ты послал Люси на поиски Гаррета. А мне даже не сказал об этом.
  
  Белл оглядел своего помощника с ног до головы.
  
  — Люси и еще двое отправятся в Блэкуотер-Лендинг и посмотрят, нельзя ли отыскать след мальчишки.
  
  — Ты знаешь, я тоже хотел участвовать в этом.
  
  — Не могу же я отослать туда всех. Сегодня Калбо уже был в Блэкуотер-Лендинг. Я не хочу, чтобы он все нам испортил.
  
  — Слушай, Джим, не считай меня дураком.
  
  Шериф вздохнул.
  
  — Ну, хорошо. Ты хочешь знать правду? Учитывая то, как ты взъелся на мальчишку, Мейсон, я решил не посылать тебя. Я не хочу никаких осложнений. На карту поставлены жизни людей. Нам нужно найти Гаррета, и как можно скорее.
  
  — Я хочу того же самого, Джим. Как тебе прекрасно известно, я охочусь за этим мальчишкой уже три года. Не могу поверить, что ты просто вышвырнул меня за борт, связавшись с каким-то уродцем…
  
  — Всё, хватит!
  
  — Джим, я знаю Блэкуотер в десять раз лучше Люси. Я ведь там жил, помнишь?
  
  — Мейсон, Гаррет стал твоим личным врагом, — понизил голос шериф. — Ты не способен рассуждать хладнокровно.
  
  — Ты сам до этого додумался? Или он тебе подсказал?
  
  Мейсон кивнул в сторону комнаты, откуда доносилось раздражающее завывание сервомоторов кресла. Этот звук действовал на него словно визг бормашины. Белл попросил у этого уродца помощи, и о последствиях Мейсону было даже думать страшно.
  
  — Посмотри правде в глаза. Всему свету известно, какие чувства ты питаешь к Гаррету.
  
  — Между прочим, весь свет со мной согласен.
  
  — Ладно, нравится тебе или нет, но будет так, как я сказал. Придется тебе с этим смириться.
  
  Полицейский горько рассмеялся.
  
  — Значит, ты отсылаешь меня нянчиться с самогонщиком?
  
  Обернувшись, Белл окликнул одного из своих помощников.
  
  — Эй, Фрэнк…
  
  К нему подошел высокий пухлый полицейский.
  
  — Фрэнк, ты вместе с Мейсоном отправишься к Ричу Калбо.
  
  — Взять ордер? Что он на этот раз натворил?
  
  — Нет, ордера не будет. Мейсон тебе все расскажет. Если Калбо дома не окажется, дождитесь его. И как хотите, но сделайте так, чтобы он со своими дружками не путался под ногами у поисковой группы. Мейсон, ты все понял?
  
  Полицейский промолчал. Развернувшись, он пошел прочь. Шериф окликнул его.
  
  — Так будет лучше для всех.
  
  В этом Мейсон сильно сомневался.
  
  — Мейсон…
  
  Но он, не сказав ни слова, вошел в комнату отдыха. Фрэнк последовал за ним. Не обращая внимания на коллег, разговаривающих о Насекомом, об исчезнувшей Мери-Бет, о том, как Билли Стайл, перехватив пас, совершил невероятный прорыв, пробежав девяносто два ярда, Мейсон подошел к своему столу. Отперев ящик, он достал револьвер, вставил в барабан шесть патронов и нацепил кобуру. Его голос перекрыл шум разговора.
  
  — Грумер, — сказал Мейсон, обращаясь к тридцатипятилетнему полицейскому с соломенно-светлыми волосами, — мне нужно переговорить с Калбо. Ты пойдешь со мной.
  
  — Слушай, — удивленно заметил Фрэнк, теребя в руках шляпу, которую взял с вешалки, — по-моему, Джим направил с тобой меня.
  
  — Ты имеешь в виду Рича Калбо? — спросил Натан. — Да мы с ним как лед и огонь. Я трижды отправлял его в кутузку, причем последний раз немного помял. Возьми лучше Фрэнка.
  
  — Да-да, — подхватил тот. — Двоюродный брат Калбо работает с моим тестем. Мы с Ричем ладим. Меня он послушает.
  
  Мейсон холодно взглянул на Натана.
  
  — Мне нужен ты.
  
  — Но Джим сказал… — не сдавался Фрэнк.
  
  — И собирайся быстрее.
  
  — Мейсон, успокойся, — недовольно бросил Натан. — Если ты так хочешь…
  
  Мейсон посмотрел на вырезанную из дерева утку на столе Натана, его последнюю работу. А у этого парня есть талант.
  
  — Ты готов?
  
  Вздохнув, Натан поднялся из-за стола.
  
  — А что мне сказать Джиму? — спросил Фрэнк.
  
  Мейсон молча вышел из комнаты и направился к своей служебной машине. Натан поспешил за ним. Они сели в автомобиль. Жара была нестерпимой, и Мейсон, заведя двигатель, включил кондиционер на полную мощность.
  
  Когда полицейские пристегнули ремни безопасности, как того требовал от всех граждан начертанный на борту патрульной машины лозунг, Мейсон сказал:
  
  — А теперь слушай. Я…
  
  — Мейсон, не заводись. Я просто сказал то, что думаю. Вспомни, в прошлом году Фрэнк и Калбо…
  
  — Замолчи и слушай.
  
  — Ну, хорошо. Говори. Хотя, по-моему, я не заслужил такого обращения. Итак, я слушаю. Что Калбо натворил на этот раз?
  
  Но Мейсон, пропустив его вопрос мимо ушей, спросил:
  
  — Где твой «Рюгер»?
  
  — Охотничий карабин?
  
  — Точно.
  
  — Дома.
  
  — Оптический прицел на нем?
  
  — Ну да.
  
  — «Рюгер» нам понадобится.
  
  Как только машина выехала на Главную улицу, Мейсон включил мигалку. Сирену он решил пока не трогать. Полицейский автомобиль на полной скорости понесся из города.
  
  Натан вытащил сигарету. Шериф Белл строго отчитывал его за курение на службе, но Мейсон промолчал.
  
  — Значит, «Рюгер». Вот почему ты взял с собой меня.
  
  — Верно.
  
  Натан Грумер считался первым стрелком в управлении полиции и одним из лучших во всем округе Пакенок. Мейсон видел, как он на дистанции восемьсот ярдов клал все десять пуль в яблочко.
  
  — Так. А когда я возьму карабин, мы поедем домой к Калбо?
  
  — Нет.
  
  — А куда?
  
  — На охоту.
  * * *
  
  — Красивые здесь дома, — заметила Амелия Сакс.
  
  Они вместе с Люси Керр ехали на север по шоссе вдоль канала, возвращаясь в Блэкуотер-Лендинг. Следом за ними во второй полицейской машине следовали Джесс Корн и Нед Спото, коренастый помощник шерифа лет сорока.
  
  Люси, окинув взглядом особняки, выходящие фасадами на канал, промолчала.
  
  И опять Амелию поразили унылый покинутый вид домов, отсутствие детей. То же самое, на что она обратила внимание на улицах Таннерс-Корнера.
  
  «Дети», — снова подумала она.
  
  И тут же одернула себя: не надо зацикливаться на этом.
  
  Люси свернула направо на шоссе номер 112 и остановилась на обочине — там, где они уже были всего полчаса назад, над откосом, спускающимся к месту двойного преступления. Джесс Корн поставил вторую машину рядом. Выйдя из автомобилей, двое мужчин и две женщины спустились к реке и забрались в ялик. Джесс снова занял место за веслами, пробурчав себе под нос: «Братишка, на северный берег!» Он произнес это таким зловещим тоном, что Сакс сперва приняла его слова за шутку. Однако остальные полицейские даже не улыбнулись. На противоположном берегу они вылезли из лодки и прошли по следам Гаррета и Лидии до охотничьей сторожки, рядом с которой упал искусанный осами Эд Шеффер, и дальше ярдов пятьдесят в лес. Здесь следы обрывались.
  
  По указанию Сакс полицейские разошлись в разные стороны, обходя местность постепенно расширяющимися кругами, пытаясь найти хоть что-нибудь, указывающее, в какую сторону направился Гаррет. Ничего не обнаружив, все вернулись туда, где кончались следы.
  
  — Помнишь ту тропинку? — спросила Люси Джесса. — Ту, по которой в прошлом году убежали наркоманы, застигнутые врасплох Фрэнком Стерджисом?
  
  Тот кивнул.
  
  — Она ярдах в пятидесяти к северу, — объяснил он Амелии, указывая рукой. — Вон там. Вероятно, Гаррет знает о ней. Это кратчайшая дорога через лес к болоту.
  
  — Надо проверить, — предложил Нед.
  
  Сакс, мысленно прикинув, как лучше разобраться с надвигающимся конфликтом, пришла к выводу, что способ у нее только один: взять быка за рога. Деликатность и осторожность тут не помогут, особенно, если учесть, что против нее одной трое местных полицейских. (Джесса Корна можно лишь условно считать принадлежащим к ее лагерю.)
  
  — Мы должны оставаться здесь до тех пор, пока не получим указаний от Райма.
  
  Джесс виновато улыбнулся, разрывающийся на части между симпатией и чувством товарищества.
  
  Люси покачала головой.
  
  — Гаррет должен был уйти по этой тропе.
  
  — Точно нам это не известно, — возразила Сакс.
  
  — Здесь повсюду густые заросли, — вставил Джесс.
  
  — Высокая трава, папоротник, горный остролист, — добавил Нед. — Много лиан. Если не по этой тропе, отсюда больше никак не выйти.
  
  — Будем ждать, — решительно заявила Сакс, вспоминая абзац из учебника криминалистики «Вещественные доказательства», написанного Линкольном Раймом:
  
   Очень часто следователей, ведущих поиск скрывшегося в неизвестном направлении преступника, подводит первый порыв действовать быстро и очертя голову броситься в погоню, в то время как неторопливый тщательный анализ улик в большинстве случаев укажет прямой путь к логову преступника.
  
  — Просто горожанин не представляет себе, что такое лес. Если пробираться через чащу напрямик, потратишь вдвое больше времени. Мальчишка должен был идти по той тропе.
  
  — Он мог вернуться на берег, — заметила Сакс. — Быть может, у него ниже или выше по течению была спрятана еще одна лодка.
  
  — И правда, — согласился Джесс, заслужив этим неодобрительный взгляд Люси.
  
  Четверо людей молча стояли на месте среди вьющейся в воздухе мошкары, обливаясь потом.
  
  Наконец Сакс подвела итог:
  
  — Будем ждать.
  
  Показывая, что это решение окончательное, она села на самый неудобный, с ее точки зрения, валун во всем лесу, с деланным интересом разглядывая дятла, отчаянно долбящего кору кряжистого дуба.
  Глава 9
  
  — Сначала первичное место преступления, — указал Бену Райм. — Блэкуотер, — он кивнул на разложенные на столе пакеты с уликами. — В первую очередь займемся кроссовкой. Ее Гаррет потерял, когда боролся с Лидией.
  
  Раскрыв пакет, Бен собрался было сунуть в него руку.
  
  — Перчатки! — остановил его Райм. — С уликами надо работать только в резиновых перчатках.
  
  — Чтобы не оставить отпечатки пальцев? — спросил будущий зоолог, поспешно натягивая перчатки.
  
  — Это одна из причин. А еще необходимо обеспечить стерильность. Чтобы не путать места, где бывали мы, с теми, где бывал преступник.
  
  — Ах, да. Ну, конечно. — Бен тряхнул своей массивной стриженой головой, словно опасаясь забыть это правило. Взяв кроссовку, он заглянул в нее. — Кажется, здесь внутри камешек.
  
  — Проклятие, я не попросил Амелию заказать стерильные доски для анализа. — Райм огляделся вокруг. — Видите тот журнал? «Пипл»?
  
  Взяв журнал, Бен покачал головой.
  
  — Он старый, трехнедельной давности.
  
  — Мне наплевать, насколько свежи сплетни о любовных похождениях Леонардо Ди Каприо, — пробормотал Райм. — Вырвите вложенный в середину лист с подписными квитанциями… Вы тоже их терпеть не можете? Однако сейчас они нам очень пригодятся, они прямо из типографии, чистые и стерильные, и мы используем их в качестве импровизированных досок для анализа.
  
  Развернув лист с квитанциями, Бен высыпал на него грязь и камешки.
  
  — Поместите все это под микроскоп и дайте мне взглянуть. — Райм подкатил кресло к столу, но окуляр оказался на несколько дюймов выше уровня его глаз. — Проклятье!
  
  Бен сразу понял, в чем дело.
  
  — Давайте я подержу микроскоп в руках.
  
  — Да он весит больше тридцати фунтов, — усмехнулся Райм. — Нет, надо подыскать что-либо…
  
  Но молодой ученый уже схватил микроскоп, неподвижно застывший в его огромных ручищах. Разумеется, Райм не мог вращать ручки фокусировки, но и без этого он понял, с чем имеет дело.
  
  — Пыль и крошки известняка. Могло это попасть в обувь в Блэкуотер-Лендинг?
  
  — Гм, — замялся Бен, — сомневаюсь. Там только глина да земля.
  
  — Поместите образец в хроматограф. Я хочу узнать, что там еще есть.
  
  Положив образец в прибор, Бен нажал на кнопку.
  
  Хроматография позволила осуществить давнюю мечту всех криминалистов. Изобретенный в самом начале века одним русским ботаником, этот метод практически не использовался до 30-х годов. Он позволяет исследовать такие сложные вещества, как образцы пищи, лекарственные препараты, кровь и многое другое, выделяя в их составе чистые элементы.
  
  Существует с полдюжины разновидностей метода, но в криминалистике преимущественно используется газовый хроматограф, в котором исследуемые образцы сжигаются. Затем пары, продукты горения, разделяются, и на основе их анализа можно сделать заключение о химическом составе вещества. Хроматограф обычно используется вместе с масс-спектрометром.
  
  Газовый хроматограф может использоваться только для исследования материалов, сгорающих при небольших температурах. Разумеется, известняк не горит. Но Райма не интересовал сам камень; он хотел узнать, следы каких веществ присутствуют в образцах почвы. Это позволит еще больше сузить круг тех мест, где мог бывать Гаррет.
  
  — На это уйдет какое-то время, — подчеркнул криминалист. — А пока давайте взглянем на грязь с подошвы кроссовки. Скажу вам вот что, Бен: я обожаю углубления в подошвах и протекторах шин. Они как губки. Запомните это.
  
  — Да, сэр. Запомню, сэр.
  
  — Наковыряйте почву из подошвы и давайте взглянем, не подцепил ли Гаррет грунт где-нибудь в другом месте.
  
  Бен выковырял из протектора на другую подписную квитанцию образец земли и протянул ее Райму. Тот внимательно осмотрел улику. Криминалист прекрасно представлял себе цену грязи. Она пристает к одежде и обуви и, оставляя за собой след, подобный хлебным шарикам, которые разбрасывали Ганс и Грета по пути в логово людоеда, соединяет преступника и место преступления крепкой цепью. Всего существует около 1100 различных типов почв, и если образец, найденный на месте преступления, идентичен земле в садике у дома подозреваемого, высока вероятность, что именно он и является преступником. Локар, великий французский криминалист, сформулировал принцип, названный в его честь. Этот принцип гласит: преступник обязательно оставляет какой-то след или на месте преступления, или на жертве. Райм пришел к выводу, что в случаях убийств вторым после крови общим звеном является почва.
  
  Однако главная проблема при анализе почвы заключается в том, что она слишком распространена. Для того чтобы образец почвы представлял какую-то ценность для криминалиста, необходимо, чтобы такая почва отсутствовала на месте преступления.
  
  Первое, что важно сделать при анализе почвы, — это изучить образец с места преступления, который далее будет служить эталоном.
  
  Райм объяснил все это Бену, и великан взял пакетик, помеченный Сакс: «Образец почвы — Блэкуотер-Лендинг», с датой и точным временем. Снизу имелась приписка, сделанная другим почерком: «Взят помощником шерифа Дж. Корном». Райм мысленно представил себе, как молодой полицейский с готовностью поспешил выполнить просьбу Сакс. Бен высыпал немного земли на третью квитанцию и положил ее рядом с почвой, взятой из подошвы кроссовки.
  
  — И как их сравнивать, сэр? — спросил он, оглядывая приборы.
  
  — Глазами.
  
  — Но…
  
  — Просто посмотрите на оба образца. Определите, совпадает ли окраска.
  
  — Но как же я могу…
  
  — Посмотрите внимательно.
  
  Бен оглядел одну кучку земли, затем другую.
  
  Еще раз. Еще.
  
  Потом еще.
  
  Ну же, ну… здесь нет никакого фокуса. Райм прилагал все силы, чтобы держать себя в руках. Теперь для него это было самым трудным.
  
  — Ну, что вы видите? — наконец не выдержал он. — Образцы почвы одинаковые?
  
  — Ну, сэр, точно я вам сказать не могу, но, по-моему, один чуть светлее.
  
  — Взгляните в микроскоп.
  
  Разместив образцы под объективом сравнительного микроскопа, Бен взглянул в окуляры.
  
  — Не знаю. Сказать трудно… Кажется, небольшое отличие есть.
  
  — Дайте мне.
  
  И снова огромные руки без усилия подхватили тяжелый микроскоп.
  
  — Эти образцы определенно разные, — вынес заключение Райм. — Эталон темнее. И в нем меньше кристаллических пород. Меньше гранита и глины. И различные типы растительности. Значит, второй образец почвы не из Блэкуотер-Лендинг. Если нам повезло, он из его логова.
  
  На губах Бена появилась слабая улыбка, первая, которую увидел Райм.
  
  — В чем дело?
  
  — О, знаете, логовом мы называем донное углубление, где селится мурена.
  
  Улыбка великана исчезла. Строгий взгляд криминалиста сказал ему, что сейчас не время и не место для шуток.
  
  — Как будут готовы результаты хроматографического исследования известняка, проведите анализ почвы из подошвы.
  
  — Хорошо, сэр.
  
  Через считанные мгновения экран компьютера, подключенного к хроматографу и спектрометру, замигал, и появились линии, похожие на горные хребты, перемежающиеся долинами. Криминалист повел кресло к компьютеру. «Штормовая стрела» зацепилась за угол, и Райма встряхнуло.
  
  — Дьявол!
  
  Глаза Бена округлились от страха.
  
  — С вами все в порядке, сэр?
  
  — Да, да, да, — пробормотал Райм. — Что здесь делает этот стол, мать его? Он нам не нужен.
  
  — Сейчас уберу, — поспешно выпалил Бен, хватая массивный стол одной рукой так, словно он был сделан из бальсы, и оттаскивая его в угол. — Извините, я не подумал.
  
  Пропустив мимо ушей смущенный лепет зоолога, Райм вгляделся в экран.
  
  — Высокая концентрация нитратов, фосфатов и аммиака.
  
  Хорошего мало. Но Райм решил пока ничего не говорить, дождавшись анализа образца почвы с кроссовки Гаррета. Вскоре эти результаты также появились на экране.
  
  Райм вздохнул.
  
  — Опять нитраты, опять аммиак, и много. Очень высокая концентрация. Еще фосфаты. Стиральный порошок. И кое-что еще… Черт побери, это что такое?
  
  — Где? — спросил Бен, наклоняясь к экрану.
  
  — В самом низу. Программа определила это вещество как «камфен». Вы о таком слышали?
  
  — Нет, сэр.
  
  — Так или иначе, чем бы это ни было, Гаррет в него наступил. — Райм посмотрел на пакеты с уликами. — Ну, что там у нас еще? Бумажные салфетки, которые нашла Амелия.
  
  Взяв пакеты, Бен поднес их к лицу криминалиста. Одна была в крови. Райм сравнил ее с той, что Сакс обнаружила дома у Гаррета.
  
  — Они одинаковые?
  
  — По виду одинаковые, — сказал молодой ученый. — Обе белые, одного размера.
  
  — Отдайте их Джиму Беллу, — распорядился Райм. — Передайте, что мне нужен анализ ДНК. Проходной.
  
  — Э… сэр, что это такое?
  
  — Быстрый анализ ДНК, реакция полимеризации цепочки. У нас нет времени на проведение комплексного анализа — того, что дает вероятность один к шести миллиардам. Я просто хочу узнать, чья это кровь — Билли Стайла или чья-то еще. Пусть раздобудут образцы с тела Стайла, а также Мери-Бет и Лидии.
  
  — Образцы? Образцы чего?
  
  Райму пришлось приложить все силы, чтобы сохранить спокойствие.
  
  — Образцы генетического материала. Любая ткань трупа Билли. Что касается женщин, проще всего будет найти волосы, но только те, на которых есть луковицы. Пусть кто-нибудь из полицейских изымет расчески из спален Мери-Бет и Лидии и отправит их в лабораторию вместе с салфетками.
  
  Великан взял пакет и удалился. Он отсутствовал совсем недолго.
  
  — Результаты будут готовы через час-два, сэр. Образцы отправят в медицинский центр в Авери, а не в управление полиции штата. Шериф Белл решил, что так будет лучше.
  
  — Через час? — скорчил гримасу Райм. — Очень долго.
  
  Помимо воли у него мелькнула мысль, не станет ли эта задержка роковой, и мальчишка-насекомое успеет убить Мери-Бет или Лидию.
  
  Бен развел огромными лапищами.
  
  — Гм… я могу их остановить. Я предупредил, насколько это важно, но… Хотите, я их догоню?
  
  — Все в порядке, Бен, у нас полно дел. Том, пора составить таблицу.
  
  Помощник записал под диктовку на грифельной доске.
  
   Обнаружены на первичном месте преступления, Блэкуотер-Лендинг:
  
   Салфетка со следами крови.
  
   Известняковая пыль.
  
   Нитраты.
  
   Фосфаты.
  
   Аммиак.
  
   Стиральный порошок.
  
   Камфен.
  
  Райм осмотрел список. Вопросов больше, чем ответов… Рыба, вынутая из воды…
  
  Его взгляд упал на щепотку земли, которую Бен выковырял из подошвы кроссовки. И вдруг его осенило.
  
  — Джим! — громко крикнул Райм, напугав Тома и Бена. — Джим! Черт побери, где же он? Джим!!
  
  — Что? — вбежал в комнату встревоженный шериф. — Что-то случилось?
  
  — Сколько человек сейчас работают в этом здании?
  
  — Точно не знаю. Человек двадцать.
  
  — И они живут в разных районах округа?
  
  — Ну, некоторые приезжают даже из Пасуотанка, Албемарла и Чоуана.
  
  — Мне нужно, чтобы они немедленно пришли сюда.
  
  — Что?
  
  — Соберите всех, кто находится в здании. Мне нужны образцы почвы из их обуви… Подождите: и из ковриков их машин.
  
  — Образцы почвы…
  
  — Почва! Земля! Грязь! Понятно? И как можно быстрее!
  
  Белл вышел. Райм повернулся к Бену.
  
  — Видите тот прибор? Вон там?
  
  Молодой ученый неуклюже приблизился к столу, на котором был установлен штатив с колбами.
  
  — Это измеритель градиента плотности. Он определяет плотность твердых веществ.
  
  Бен кивнул.
  
  — Слышал о таком. Никогда не работал с ним.
  
  — Все очень просто. Вон в тех двух пузырьках, — Райм указал взглядом на две емкости из темного стекла, помеченные «тетрабромэтан» и «этиловый спирт». — Смешаете в пропорции, в какой я вам скажу, и наполните пробирки.
  
  — Хорошо. И что будет?
  
  — Смешивайте. Объясню, когда закончим.
  
  Смешав химические вещества согласно указаниям Райма, Бен наполнил двадцать пробирок смесью двух жидкостей.
  
  — Насыпьте немного почвы из кроссовки Гаррета в крайнюю слева пробирку. Это будет эталон. Затем мы возьмем образцы почвы у остальных сотрудников, живущих в различных районах округа. И если какой-то из них совпадет с эталоном, это будет означать, что Гаррет мог находиться где-нибудь неподалеку.
  
  Белл привел в комнату первых сотрудников, и Райм объяснил, что собирается сделать. Шериф просиял от восторга.
  
  — Линкольн, это просто гениальная мысль! Кузен Роланд не зря пел вам дифирамбы.
  
  Однако полчаса, потраченные на анализы образцов почвы, оказались потраченными впустую. Ни один из образцов, представленных находящимися в здании людьми, не совпадал с той землей, что была извлечена из подошвы кроссовки Гаррета.
  
  Райм хмуро взглянул на последний образец, медленно оседающий на дно пробирки.
  
  — Проклятье!
  
  — Все равно, мысль была хорошей, — попытался успокоить его шериф Белл.
  
  Потеря драгоценного времени.
  
  — Выбросить образцы? — спросил Бен.
  
  — Ни в коем случае! Нельзя выбрасывать образцы, предварительно не задокументировав результаты их анализа, — резко остановил его Райм. Затем вспомнил, что не должен быть так строг к юноше. Великан ассистирует ему только потому, что об этом его попросила родственница. — Том, помоги нам. Сакс заказывала «Поляроид». Фотоаппарат должен быть где-то здесь. Найди его и сними крупным планом все пробирки. Внизу на карточках надпиши фамилии сотрудников.
  
  Отыскав фотоаппарат, помощник принялся за работу.
  
  — А теперь давайте взглянем на то, что Сакс нашла дома у приемных родителей Гаррета. Сначала штаны — посмотрите, нет ли чего-нибудь в отворотах.
  
  Осторожно раскрыв пакет, Бен осмотрел штаны.
  
  — Да, сэр. Сосновые иголки.
  
  — Хорошо. Они сами упали с веток или были срезаны?
  
  — Похоже, были срезаны.
  
  — Замечательно. Это означает, Гаррет с ними что-то делал. Он срезал иголки с какой-то целью. И цель эта, возможно, связана с преступлениями. Пока трудно что-либо говорить с уверенностью, но, по-моему, это маскировка.
  
  — Я чувствую запах скунса, — сказал Бен, принюхиваясь к одежде.
  
  — Об этом говорила Амелия, — подтвердил Райм. — Правда, ничего хорошего для нас в этом нет. По крайней мере, пока нет.
  
  — Почему? — удивился великан.
  
  — Потому что невозможно привязать дикое животное к какому-то конкретному месту. Неподвижный скунс нам бы очень помог; от подвижного нет никакого толка. Давайте посмотрим, какие следы имеются на одежде. Отрежьте от штанов два куска и поместите их в хроматограф.
  
  Пока прибор проводил анализ, Райм решил ознакомиться с остальными уликами, добытыми в комнате мальчишки.
  
  — Том, покажи мне эту тетрадь.
  
  Помощник быстро перелистал тетрадь перед криминалистом, но в ней были только неумелые рисунки насекомых. Райм покачал головой. Здесь ничего полезного.
  
  — А книги?
  
  Райм кивнул на четыре книги в твердых переплетах, которые нашла в комнате Гаррета Сакс. Одна из них, «Миниатюрный мир», была настолько зачитана, что буквально разваливалась на части. Райм отметил, что некоторые абзацы обведены, подчеркнуты или отмечены звездочками. Однако ни один из них не содержал никаких намеков на то, где мальчишка мог проводить время. Здесь содержались только любопытные сведения о насекомых. Райм попросил Тома отложить книги.
  
  Затем он осмотрел то, что Гаррет прятал в банке с осами: деньги, фотографии Мери-Бет и семьи Хэнлонов. Старый ключ. Леска.
  
  В деньгах Райм не нашел ничего интересного. Пачка мятых пятерок и десяток да горсть серебряных монет. Никаких полезных заметок на полях. Преступники любят записывать на банкнотах планы или распоряжения соучастникам. Нет ничего проще, чем избавиться от компрометирующих документов — достаточно что-нибудь купить, и банкнота бесследно исчезнет в черной дыре наличного оборота. Райм попросил Бена осмотреть банкноты в поляризованном свете. Выяснилось, что на них не меньше сотни частичных отпечатков пальцев — слишком много, чтобы это могло дать какую-нибудь наводку. Ни на рамке для фотографии, ни на катушке с леской не было ценников; таким образом, нельзя было определить, какие магазины Гаррет посещал.
  
  — Леска на три фунта, — заметил Райм, разглядывая катушку. — Тонковата, а, Бен?
  
  — На такую леску только уклеек и ловить, сэр.
  
  На экране компьютера появились результаты исследования штанов Гаррета.
  
  Райм прочел вслух:
  
  — Керосин, опять аммиак, опять нитраты и снова камфен. Том, будь добр, составь еще одну таблицу.
  
  Он начал диктовать.
  
   Обнаружены на вторичном месте преступления — комната Гаррета:
  
   Мускус скунса.
  
   Срезанные сосновые иглы.
  
   Рисунки насекомых.
  
   Фотографии Мери-Бет и родных.
  
   Книги о насекомых.
  
   Леска.
  
   Деньги.
  
   Неизвестный ключ.
  
   Керосин.
  
   Аммиак.
  
   Нитраты.
  
   Камфен.
  
  Райм долго смотрел на таблицу, затем сказал помощнику:
  
  — Том, позвони Мелу Куперу.
  
  Тот снял трубку, набрал по памяти номер.
  
  Купер, сотрудник криминалистической лаборатории Нью-Йорка, весил, наверное, вдвое меньше, чем Бен. Внешне напоминающий робкого секретаря, он был в действительности одним из лучших ученых-криминалистов в стране.
  
  — Том, ты можешь включить громкоговоритель?
  
  Помощник нажал на кнопку, и через мгновение комнату наполнил мягкий тенор Купера.
  
  — Привет, Линкольн. Мне почему-то сдается, что ты не в больнице.
  
  — Как ты догадался, Мел?
  
  — Для этого не требуется дедуктивного мышления. Тебя выдал телефон, с которого ты звонишь. Определитель показал, что он установлен в здании администрации округа Пакенок. Операция откладывается?
  
  — Нет. Престо меня попросили помочь в одном деле. Слушай, Мел, времени у меня немного, а мне нужна информация о веществе, называемом камфен. Слышал о таком?
  
  — Нет. Но подожди, я сейчас загляну в базу данных.
  
  Райм услышал неистовый треск клавиш. Ему никогда не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь управлялся с клавиатурой компьютера быстрее Мела.
  
  — Ага, есть… Любопытно…
  
  — Мел, меня не интересуют твои впечатления. Мне нужны факты.
  
  — Это вещество класса терпенов, состоит из углерода и водорода. Добывается из растений. В свое время камфен входил в состав пестицидов, но в начале восьмидесятых его применение было запрещено. В основном он использовался в конце прошлого века. В качестве горючего для осветительных ламп. В те времена камфен был распространен не меньше природного газа. Пытаешься вычислить неизвестного преступника?
  
  — Нет, Мел, этот преступник наоборот слишком хорошо известен. Просто мы не можем его найти. Горючее для старых ламп? Вполне возможно, следы камфена указывают на то, что наш парень прятался в здании, сохранившемся с девятнадцатого века.
  
  — Весьма вероятно. Но есть еще одна возможность. В базе данных говорится, что в настоящее время камфен используется только в парфюмерии.
  
  — Какой?
  
  — В основном, в одеколонах и лосьонах после бритья.
  
  Райм задумался.
  
  — Какое процентное содержание камфена в готовом продукте? — спросил он.
  
  — Очень малое. Тысячные доли.
  
  Райм всегда учил своих подчиненных не бояться принимать смелые решения. Но сейчас он мучительно сознавал, как мало у него времени, чтобы найти похищенных женщин живыми. А у него есть возможность заняться вплотную лишь одним из возможных следов.
  
  — Что ж, рискнем, — наконец объявил криминалист. — Будем считать, что наличие камфена указывает на старые лампы, а не на парфюмерию. На основании этого построим план дальнейших действий. Слушай, Мел, у меня к тебе еще одна просьба. Я хочу отправить тебе фотографию ключа. Попробуй установить, откуда он.
  
  — Запросто. Это ключ от машины?
  
  — Не знаю.
  
  — От дверного замка?
  
  — Понятия не имею.
  
  — Он хоть старый или новый?
  
  — Ничего не могу сказать.
  
  — Да, кажется, не так уж все и просто, — разочарованно произнес Купер. — Но все равно, посылай, посмотрю, что смогу сделать.
  
  Закончив разговор, Райм попросил Бена сфотографировать ключ с обеих сторон и отослать снимки по факсу в Нью-Йорк. Затем попытался связаться по рации с Сакс. Рация молчала. Тогда криминалист воспользовался сотовым телефоном.
  
  — Алло?
  
  — Сакс, это я.
  
  — Почему молчит рация?
  
  — Не знаю. Связи нет.
  
  — Райм, в какую сторону нам идти? Мы переправились на другой берег реки и сразу же потеряли след. Должна тебе сказать… — она перешла на шепот, — аборигены нервничают. Люси хочет зажарить меня на обед.
  
  — Базовый анализ я провел, но что делать с полученной информацией, неясно. Я жду человека с завода в Блэкуотер-Лендинг — Генри Дэветта. Он должен прибыть с минуты на минуту. Но слушай, Сакс, я должен сказать тебе кое-что еще. На одежде Гаррета и кроссовке, которую он потерял, я нашел в больших количествах следы аммиака и нитратов.
  
  — Бомба? — глухой голос Сакс выдал ее тревогу.
  
  — Похоже на то. А леска, которую ты нашла, слишком тонкая, чтобы ловить на нее что-нибудь крупнее мальков. Думаю, мальчишка с ее помощью устроил ловушку, приводящую к срабатыванию бомбы. Иди медленно. Внимательно смотри под ноги. Если найдешь что-либо похожее на улику, помни, она может быть с сюрпризом.
  
  — Хорошо, Райм.
  
  — Пока оставайся на месте. Надеюсь, скоро я смогу дать тебе направление.
  * * *
  
  Гаррет и Лидия прошли еще три-четыре мили.
  
  Солнце поднялось в зенит. Время близилось к полудню, и воздух стал горячим, как дым из выхлопной трубы. Вода, которую Лидия выпила в карьере, быстро вышла с потом, и сейчас девушка едва не падала в обморок от зноя и жажды.
  
  Словно почувствовав это, Гаррет сказал:
  
  — Скоро дойдем. Там будет прохладнее. И я достану воды.
  
  Местность снова стала открытой. Чахлые разрозненные деревья, заболоченные участки. Ни строений, ни дорог. Во все стороны расходились старые заросшие тропинки. Если кто-нибудь и пойдет следом за ними, он непременно заблудится в этом лабиринте.
  
  Гаррет свернул на одну из троп, узкую полоску земли, зажатую слева скалой и обрывающейся справа двадцатифутовой отвесной стеной. Они прошли по этой тропе с полмили, и мальчишка, остановившись, оглянулся.
  
  Убедившись, что поблизости никого нет, он шагнул в кусты и достал оттуда тонкую нейлоновую леску, которую натянул у самой земли. Заметить леску на фоне каменистой почвы было практически невозможно. Гаррет привязал леску к палке, подпирающей большую стеклянную бутыль с четырьмя галлонами мутной белой жидкости. Капелька жидкости осталась на внешней стенке, и Лидия уловила резкий запах аммиака. Девушка пришла в ужас. Неужели это бомба? Лидии несколько раз приходилось иметь дело с подростками, пострадавшими при взрыве самодельных бомб. Она вспомнила почерневшие обугленные раны.
  
  — Ты не имеешь права! — прошептала девушка.
  
  — Обойдусь без твоих соплей, — щелкнул пальцами Гаррет. — Вот только закончу здесь, и мы пойдем домой.
  
  Домой?
  
  Лидия в оцепенении смотрела на то, как он маскировал большую бутыль ветками.
  
  Гаррет дернул девушку за связанные руки, увлекая на тропу. Несмотря на усилившуюся жару, он двигался быстрее, и Лидии пришлось прилагать все силы, чтобы от него не отстать. Мальчишка становился все грязнее и грязнее, покрываясь пылью и налипавшей на кожу листвой. Казалось, с каждым шагом, отдаляющим его от цивилизации, он все больше и больше превращался в насекомое. Лидия вспомнила о какой-то сказке, которую должна была прочесть, когда училась в школе, но так и не дочитала до конца.
  
  — Сюда, вверх, — сказал Гаррет, указывая на холм. — Там мы остановимся на ночь. А утром отправимся к океану.
  
  Белый халат Лидии промок насквозь от пота. Две верхние пуговицы расстегнулись, открыв бюстгальтер. Мальчишка постоянно задерживал взгляд на ее округлой груди. Но девушке уже было все равно; сейчас она думала только о том, как бы поскорее вырваться отсюда, укрыться в прохладной тени, и какая разница, куда Гаррет ее тащит.
  
  Через пятнадцать минут они вышли из леса на поляну. Впереди стояла старая мельница. Постройка, к которой со всех сторон вплотную подступали кусты и сорняки, была выстроена на берегу ручья, давно ставшего частью болота. Одно ее крыло сгорело. Среди полуразвалившихся стен возвышалась печная труба, так называемый «монумент Шермана», прозванный так в честь генерала-юниониста, сжигавшего во время Гражданской войны дома и постройки. После рейда к морю за ним осталась выжженная земля, утыканная обгоревшими трубами.
  
  Гаррет подвел Лидию к передней стене мельницы, не тронутой огнем. Втолкнув девушку внутрь, он захлопнул массивную дубовую дверь и задвинул засов. Некоторое время он стоял на месте, прислушиваясь. Придя к выводу, что никакой опасности нет, мальчишка протянул Лидии еще одну бутылку с водой. С трудом подавив желание осушить ее залпом, девушка только промочила горло. Прополоскав рот, она сделала медленный глоток.
  
  Гаррет отобрал у нее бутылку и, развязав руки, снова стянул их за спиной.
  
  — Разве это необходимо? — недовольно спросила Лидия.
  
  Мальчишка закатил глаза, словно поражаясь глупому вопросу. Он усадил девушку на пол.
  
  — Сиди здесь и держи пасть закрытой.
  
  Усевшись напротив, Гаррет закрыл глаза. Лидия повернулась к окну, жадно прислушиваясь, в надежде уловить шум двигателя вертолета, судна на воздушной подушке или лай собак. Но единственным звуком было дыхание Гаррета, и она вдруг почему-то подумала, что Господь решил оставить ее.
  Глава 10
  
  Вслед за Джимом Беллом в дверях появился еще один человек.
  
  Это был мужчина лет пятидесяти, с редеющими волосами и выразительным лицом. Через руку у него висела синяя куртка, безукоризненная белая рубашка, хоть и отутюженная и накрахмаленная, под мышками потемнела от пота. Полосатый галстук удерживался заколкой.
  
  Сначала Райм решил, что это, должно быть, Генри Дэветт. Однако из всего тела Линкольна только глаза целиком сохранили свои функции, зрение у криминалиста оставалось отменным. На расстоянии десяти футов Райм разобрал монограмму на заколке: «ЧСДИ».
  
  Чарльз? Честер?
  
  Гадать бесполезно.
  
  Мужчина, взглянув на Райма, одобрительно прищурился и кивнул. Заговорил шериф.
  
  — Генри, позволь представить тебе Линкольна Райма.
  
  Значит, монограмма здесь не при чем. Это действительно Дэветт. Райм кивнул, решив, что заколку тот, по всей видимости, унаследовал от отца. От Чарльза Сэмюэля Дэветта, инженера.
  
  Войдя в комнату, Генри Дэветт быстро окинул взглядом оборудование.
  
  — О, вам известно, что такое хроматограф? — спросил Райм, заметив понимающую искорку в его глазах.
  
  — У нас в компании в отделе развития и исследований есть пара-тройка приборов. Но эта модель… — Он критически покачал головой. — Такие уже давно сняты с производства. Почему вы ее используете?
  
  — На наш бюджет не очень-то пожируешь, Генри, — печально усмехнулся шериф Белл.
  
  — Я пришлю вам новый хроматограф.
  
  — Спасибо, не нужно.
  
  — Это же старая рухлядь, — проворчал Дэветт. — Через двадцать минут я доставлю сюда новый прибор.
  
  — Добывать улики не трудно, — вмешался Райм. — Главное, правильно эти улики истолковать. Вот почему мне понадобится ваша помощь. Это Бен Керр, мой помощник.
  
  Мужчины пожали друг другу руки. Бен, похоже, несказанно обрадовался появлению еще одного здорового человека.
  
  — Присаживайся, Генри, — предложил шериф Белл, подкатывая вновь прибывшему кресло.
  
  Дэветт сел, чуть наклонившись вперед, и тщательно расправил галстук. Оценив его движения, позу, уверенный взгляд, Райм вынес заключение: обаятельный, умный и чертовски опасный в качестве делового конкурента.
  
  Он снова подумал о монограмме. Почему-то ему казалось, что эту загадку он решил неправильно.
  
  — Речь пойдет о похищенных женщинах, так?
  
  Шериф кивнул.
  
  — Вслух в этом никто не признается, но думаем мы все одно и то же… — он бросил взгляд на Райма и Бена. — Мы считаем, что Гаррет, скорее всего, уже изнасиловал и убил Мери-Бет и спрятал ее тело.
  
  Двадцать четыре часа…
  
  — Но мы надеемся, у нас еще есть шанс спасти Лидию, — продолжал Белл. — И мы хотим остановить Гаррета, пока он не совершил новое преступление.
  
  — А Билли, это так страшно. Он поступил как добрый самаритянин, вступился за Мери-Бет и погиб.
  
  — Гаррет проломил ему голову лопатой. Это было ужасно.
  
  — Итак, время поджимает. Чем я могу помочь? — Дэветт повернулся к Райму. — Вы сказали, надо что-то истолковывать?
  
  — У нас есть определенные улики, указывающие на то место, где был Гаррет, возможно, именно туда он сейчас увел Лидию. Вы прекрасно знаете здешние края и, надеюсь, сможете нам помочь.
  
  Дэветт кивнул.
  
  — Наши места мне известны. У меня дипломы геолога и химика. Кроме того, я прожил в Таннерс-Корнере всю жизнь.
  
  Райм кивнул на доску.
  
  — Взгляните на это и выскажите свои предположения. Мы пытаемся привязать добытые улики к какому-то конкретному месту.
  
  — Скорее всего, это место должно быть где-то неподалеку, чтобы туда можно было дойти пешком, — добавил Белл. — Гаррет терпеть не может машин. Он даже не умеет водить.
  
  Надев очки, Дэветт откинул голову, изучая таблицы.
  
   Обнаружены на первичном месте преступления — Блэкуотер-Лендинг:
  
   Салфетка со следами крови.
  
   Известняковая пыль.
  
   Нитраты.
  
   Фосфаты.
  
   Аммиак.
  
   Стиральный порошок.
  
   Камфен.
  
   Обнаружены на вторичном месте преступления — комната Гаррета:
  
   Мускус скунса.
  
   Срезанные сосновые иглы.
  
   Рисунки насекомых.
  
   Фотографии Мери-Бет и родных.
  
   Книги о насекомых.
  
   Леска.
  
   Деньги.
  
   Неизвестный ключ.
  
   Керосин.
  
   Аммиак.
  
   Нитраты.
  
   Камфен.
  
  Дэветт читал списки не спеша, задумчиво прищурившись. Он нахмурился.
  
  — Нитраты и аммиак. Вы понимаете, что это может означать?
  
  Райм кивнул:
  
  — Полагаю, Гаррет оставил самодельную бомбу, чтобы остановить поисковую группу. Я уже предупредил их.
  
  Дэветт снова повернулся к грифельной доске.
  
  — Камфен? По-моему, раньше его использовали в лампах. Что-то вроде каменноугольной смолы.
  
  — Верно. Так что мы считаем, место, куда Гаррет отвел Мери-Бет, имеет давнюю историю. Относится к прошлому веку.
  
  — Здесь тысячи старых заброшенных домов, сараев и конюшен. Что еще? Известняковая пыль. Это не слишком сужает район поисков. Через весь округ Пакенок проходит гряда, сложенная преимущественно из известняка. В свое время на нем делали большие деньги, — подойдя к карте, Дэветт провел пальцем наискосок от южного края Огромного Страшного Болота на юго-запад, от квадрата М-4 до квадрата Ц-14. — По этой линии вы везде найдете известняк. Так что толку от этого мало. А вот фосфаты, это уже что-то, — отойдя от карты, он скрестил руки. — Северная Каролина — крупнейший производитель фосфатов, но добывают их не в наших краях. Дальше к югу. Так что, если добавить стиральный порошок, я предположу, что мальчишка побывал в загрязненной воде.
  
  — Проклятье! — воскликнул Джим Белл. — Для этого достаточно окунуться в Пакенок.
  
  — Нет, — поправил его Дэветт. — Вода Пако чиста, как слеза. Она темная, но реку питают озеро Драммонд и Страшное Болото.
  
  — Эта вода волшебная, — сказал шериф.
  
  — То есть? — не понял Райм.
  
  — Старики называют воду из болота волшебной, — объяснил Дэветт. — В ней много дубильных веществ, как результат разложения кипарисов и можжевельника. Это убивает бактерии, поэтому вода очень долго не портится. В прежние времена ее брали в качестве питьевой на парусники. Люди считали, что она обладает чудодейственными свойствами.
  
  — Итак, — остановил его Райм, которого местные предания интересовали только тогда, когда помогали в работе, — если это не Пакенок, то где могут быть фосфаты?
  
  Дэветт взглянул на Белла.
  
  — Где он похитил вторую девушку?
  
  — Там же, где и Мери-Бет. В Блэкуотер-Лендинг, — шериф ткнул в карту, затем чуть сместил палец в квадрат 3–9. — Они переплыли через реку, зашли в охотничью сторожку, после чего продвинулись на полмили к северу. Дальше след теряется. Поисковая группа ждет от нас указаний.
  
  — Тогда нет вопросов, — произнес Дэветт. Он провел пальцем на восток. — Мальчишка пересек Каменный ручей. Вот здесь. Видите? Пороги на нем напоминают пену в кружке пива, так как в воде много фосфатов и моющих средств. Ручей берет начало на севере, в Гобарт-Фоллз, и там в него сливают море отходов. В этом городе об экологии не имеют и понятия.
  
  — Хорошо, — оживился Райм. — Итак, мальчишка пересек ручей. Какие мысли насчет того, куда он мог пойти дальше?
  
  Дэветт снова всмотрелся в таблицу.
  
  — Поскольку вы нашли сосновые иголки, я бы предположил, что сюда, — он ткнул в квадраты И-5 и К-8. — Сосна в Северной Каролине встречается повсюду, но в наших местах растут преимущественно дуб, кедр, эвкалипт и кипарис. Единственный сосновый лес, насколько я знаю, находится вот здесь, на северо-востоке. По пути на Страшное Болото. — Дэветт еще раз взглянул на таблицу, затем покачал головой. — Боюсь, больше я ничего не смогу сказать. Сколько у вас задействовано поисковых групп?
  
  — Одна, — ответил Райм.
  
  — Что? — нахмурившись, повернулся к нему Дэветт. — Всего одна? Вы шутите!
  
  — Нет, — подтвердил Белл.
  
  — И сколько в ней человек?
  
  — Четверо.
  
  Дэветт презрительно скривил рот.
  
  — Это же безумие! — он махнул в сторону карты. — Тут же сотни квадратных миль. А вы имеете дело с Гарретом Хэнлоном — Насекомым. К северу от Пако он чувствует себя как дома. Ему ничего не стоит обвести вас вокруг пальца.
  
  Шериф смущенно кашлянул.
  
  — А вот мистер Райм считает, что слишком много народу только помешает.
  
  — В такой ситуации не может быть слишком много народа! — воскликнул Дэветт, обращаясь к Райму. — Вам следовало послать пятьдесят человек, вооруженных автоматами, и прочесать все окрестности. А так вы ничего не добьетесь.
  
  Райм отметил, что Бен с ужасом смотрит на распалившегося Дэветта. Несомненно, молодой зоолог считал, что с инвалидами необходимо обращаться бережно, как с грудными младенцами.
  
  — Массовая облава приведет к тому, что Гаррет убьет Лидию, а сам затаится, — спокойно ответил криминалист.
  
  — Нет! — с жаром воскликнул Дэветт. — Он со страху отпустит девушку. У меня на заводе сейчас в смене работает сорок пять человек. Ну, человек двенадцать из них женщины. Их нельзя втягивать в это. Но мужчины… Надо собрать их. Раздать им какое-нибудь оружие и направить к Каменному ручью.
  
  Райм живо представил себе, сколько дров наломают тридцать или сорок охотников-любителей. Он покачал головой.
  
  — Нет, ни в коем случае.
  
  Их взгляды скрестились. В комнате наступила гнетущая тишина. Пожав плечами, Дэветт первым отвел глаза, но это было вовсе не признание правоты Райма. Как раз наоборот — выразительное предостережение: если Райм и Белл не послушают его совета, результаты могут оказаться самыми плачевными.
  
  — Генри, — мягко заметил шериф Белл, — я доверил мистеру Райму руководство этой операцией. Мы ему очень благодарны.
  
  Отчасти его слова были обращены к самому Райму. Белл извинялся за резкость Дэветта.
  
  Но Райм наоборот очень обрадовался такому обращению. Он, не верящий ни в какие приметы, вдруг почувствовал, что появление Дэветта является знаком, предвещающим успешный исход операции. Райму так показалось потому, что этот жесткий деловой мужчина смотрел ему прямо в глаза и обвинял его в бездействии. Дэветт даже не обратил внимания на физическое состояние Райма, он видел только его поступки, его решения, его позицию. Искалеченное, немощное тело криминалиста Дэветта нисколько не волновало. Райм почувствовал уверенность, что волшебные руки доктора Уивер приблизят его на шаг к тому, что так с ним будут обращаться большинство людей.
  
  — Я буду молиться за бедных девочек, — сказал бизнесмен. Затем он повернулся к Райму. — И за вас я тоже помолюсь, сэр.
  
  Он задержал взгляд чуть дольше, чем того требовали правила приличий, и Райм почувствовал, что его обещание совершенно искреннее, причем его надо понимать в буквальном смысле. Дэветт направился к двери.
  
  — Генри чересчур самоуверен, — вздохнул Белл, когда тот вышел.
  
  — И у него в этом деле личная заинтересованность, так? — высказал предположение Райм.
  
  — Мег Бланчард — девушка, скончавшаяся от осиных укусов в прошлом году.
  
  На ней насчитали сто тридцать семь укусов…
  
  Райм кивнул.
  
  — Она работала в компании Генри, — продолжал Белл. — Ходила в ту же церковь, что и он со своей семьей. В общем, Генри считает так, как большинство жителей нашего города: без Гаррета Хэнлона в Таннерс-Корнере дышать станет легче. И еще он уверен, что его предложение всегда самое лучшее.
  
  Церковь… молиться… Внезапно Райма осенило.
  
  — Заколка в галстуке Генри, — обратился он к Беллу. — «И» значит «Иисус»?
  
  Шериф рассмеялся.
  
  — Совершенно верно. Генри, не моргнув глазом, разорит конкурента, но в церкви он староста. Ходит туда не меньше трех раз в неделю. Он так жаждет натравить на Гаррета целую армию еще и потому, что уверен: мальчишка безбожник.
  
  Однако остальные буквы оставались для Райма загадкой.
  
  — Сдаюсь. Что означают остальные буквы?
  
  — «Что Стал Бы Делать Иисус?» Этот вопрос задают себе все наши прилежные христиане, сталкиваясь с трудной проблемой. Я сам понятия не имею, как бы поступил Сын Божий в нашем деле. А вот что я сделаю, мне известно: я срочно связываюсь с Люси и вашей подругой и направляю их по следу Гаррета.
  * * *
  
  — Каменный ручей? — переспросил Джесс Корн, когда Сакс передала маленькому отряду слова Райма. — С полмили в ту сторону, — махнул он рукой.
  
  Он шагнул в заросли. Люси и Амелия последовали за ним. Замыкал группу Нед Спото, боязливо оглядываясь вокруг.
  
  Через пять минут они выбрались на хорошо утоптанную тропу. Джесс указал направо, на восток.
  
  — Это та самая тропа? — спросила Сакс у Люси Керр. — Та, по которой, как вы полагали, ушел Гаррет?
  
  — Да, — ответила Люси.
  
  — Вы были правы, — тихо произнесла Сакс, так, чтобы это услышала только Люси. — И все же мы были должны подождать.
  
  — Нет, просто вы хотели показать, кто здесь главный, — резко бросила Люси.
  
  «В общем, она совершенно права», — подумала Сакс. Затем добавила вслух:
  
  — Но теперь нам известно, что на тропе, вероятно, установлена самодельная бомба. Раньше мы этого не знали.
  
  — Я все равно была бы начеку. От этого мальчишки можно ожидать что угодно.
  
  Люси молча направилась по тропе, пристально оглядывая землю под ногами. Доказывая, что она и без предупреждения Райма искала бы ловушки.
  
  Через десять минут отряд вышел к Каменному ручью. Молочно-белая вода была покрыта слоем ядовитой пены. На берегу виднелись два следа — поменьше, от тапочек, глубокие, скорее всего, оставленные полной женщиной. Вне всякого сомнения, Лидией. И отпечатки босых мужских ног. Судя по всему, Гаррет избавился от оставшейся кроссовки.
  
  — Перейдем ручей здесь, — предложил Джесс. — Мне хорошо знаком тот сосновый лес, о котором говорил мистер Райм.
  
  Сакс шагнула было к воде.
  
  — Стойте! — резко окликнул ее Джесс.
  
  Она застыла на месте, пригнувшись и положив руку на пистолет.
  
  — В чем дело?
  
  Люси и Нед, переглянувшись, уселись на камни и сняли обувь и носки.
  
  — Пройдя ярдов сто в мокрых носках, — снисходительно пояснила Люси, — вам бы потребовалась дюжина пластырей. Мозоли.
  
  — Вам никогда не приходилось бывать на природе, да? — спросил Нед у Сакс.
  
  Джесс Корн, деланно рассмеявшись, набросился на своего приятеля.
  
  — Нед, она ведь живет в городе. В свою очередь ты, полагаю, не слишком разбираешься в небоскребах и подземках.
  
  Не обращая внимания на насмешку и галантную попытку защитить ее, Сакс стащила короткие сапожки, черные носки и закатала джинсы.
  
  Маленький отряд вошел в ручей. Ледяная вода показалась Амелии восхитительной. Она с сожалением поднялась на противоположный берег.
  
  Постояв пару минут, чтобы обсохли ноги, все обулись и разошлись вдоль берега, ища следы. Обнаружив их, отряд снова углубился в чащу. Почва быстро стала сухой и каменистой, и следы опять потерялись.
  
  — Сосновый лес там, — сказал Джесс, махнув рукой на северо-восток. — Полагаю, они направились туда кратчайшим путем.
  
  Следуя его указаниям, отряд, растянувшись в цепочку, минут двадцать шел по лесу. Все внимательно смотрели под ноги, опасаясь ловушек. Вскоре дубы с порослью остролиста и осоки кончились, уступив место можжевельнику и болиголову. Впереди, в четверти мили, темнела полоса сосен. Но нигде не было никаких следов, никакого намека на то, где похититель и его жертва вошли в лес.
  
  — Слишком большая территория, черт побери, — пробормотала Люси. — Как мы здесь что-либо найдем?
  
  — Предлагаю рассыпаться, — предложил Нед, встревоженно оглядывая буйную растительность, полностью скрывающую землю. — Если мальчишка оставил здесь бомбу, мы ее черта с два обнаружим.
  
  Они уже собрались было разойтись в разные стороны, но тут Сакс подняла голову.
  
  — Подождите. Оставайтесь здесь.
  
  Она медленно двинулась вперед, внимательно всматриваясь под ноги. Отойдя от полицейских всего футов на пятьдесят, к роще недавно отцветших деревьев, земля под которыми была усеяна опавшими лепестками, Амелия обнаружила на песке следы Гаррета и Лидии. Они вели к тропинке, углубляющейся в лес.
  
  — Нашла! — крикнула Сакс. — Идите по моим следам. Я проверила, ловушек нет.
  
  Трое местных полицейских быстро догнали ее.
  
  — Как вы нашли следы? — спросил пораженный Джесс Корн.
  
  — Принюхайтесь. Чем пахнет?
  
  — Скунсом, — ответил Нед.
  
  — Штаны Гаррета, которые я нашла у него дома, провоняли его мускусом, — объяснила Сакс. — Я предположила, он мог и раньше ходить здесь, и просто шла по запаху.
  
  Джесс рассмеялся.
  
  — Ну, а на это ты что скажешь? Неплохо для горожанки, — сказал он, обращаясь к Неду.
  
  Нед лишь молча закатил глаза. Отряд вышел на тропинку и медленно направился к опушке соснового леса.
  
  Несколько раз им на пути встречались обширные прогалины: деревья и кусты погибли. Выходя на открытое место, Сакс всякий раз чувствовала себя очень неуютно, потому что поисковый отряд становился совершенно беззащитным. На одной из таких прогалин, испугавшись шороха какого-то дикого зверя или птицы, Сакс достала сотовый телефон.
  
  — Райм, ты меня слышишь?
  
  — В чем дело? Нашли что-нибудь?
  
  — Мы снова отыскали след. Скажи вот что: есть какие-либо данные о том, что Гаррет увлекается стрельбой?
  
  — Нет, — не задумываясь, ответил криминалист. — А что?
  
  — Здесь в лесу полно открытых мест, где все растения погибли от кислотных дождей или от чего-то еще. У нас нет никакого прикрытия. Идеальное место для того, чтобы устроить засаду.
  
  — Нет никаких признаков того, что он имеет дело с огнестрельным оружием. Следы нитратов присутствуют, но от боеприпасов обязательно должны были бы быть частицы сгоревшего пороха, чистящее вещество, смазка, кордит, соли гремучей кислоты и ртуть. Ничего этого нет.
  
  — Из чего можно только сделать вывод, что Гаррет некоторое время не стрелял, — сказала Сакс.
  
  — Верно.
  
  Она прервала связь.
  
  Настороженно оглядываясь по сторонам, они прошли еще несколько миль. Воздух был пропитан терпким запахом скипидара. Разморенные жарой, утомленные жужжанием насекомых, преследователи шли по тропе, по которой Гаррет тащил Лидию, но их следов больше нигде не было видно. Сакс уже начинала бояться, не пропустили ли они…
  
  — Стойте! — воскликнула Люси Керр, опускаясь на колени.
  
  Нед и Джесс застыли на месте. Сакс в мгновение ока выхватила пистолет, но сразу же поняла, в чем дело. Прямо перед ногами Люси тропу пересекала серебристая сверкающая ниточка.
  
  — Господи, — прошептал Нед, — как же ты ее разглядела? Она же совершенно не видна.
  
  Люси, промолчав, медленно поползла в сторону от тропинки, куда уходила леска. Осторожно раздвинула кусты, приподнимая один за другим нагретые на солнце хрустящие листья.
  
  — Может, мне вызвать саперов из Элизабет-Сити? — предложил Джесс.
  
  — Тсс! — приказала Люси.
  
  Ее ловкие руки миллиметр за миллиметром перебирали тонкие стебли.
  
  Сакс затаила дыхание. В последнем деле, которое она расследовала, ей довелось пережить взрыв противопехотной мины. Для нее все закончилось благополучно, но молодая женщина отчетливо запомнила, как за долю секунды ее с головой захлестнули оглушительный грохот, жаркая ударная волна и дождь осколков. Она не хотела, чтобы подобное повторилось. Ей было хорошо известно, что сейчас преступники предпочитают наполнять свои самодельные бомбы шариками из подшипников или мелкими монетами, превращающимися при взрыве в смертоносную шрапнель. Неужели Гаррет сделал то же самое? Амелия вспомнила лицо на фотографии: бледные запавшие глаза. Вспомнила банки с насекомыми. Подумала о девушке, погибшей от укусов ос. Об Эде Шеффере, находящемся в коме, вызванной ядом сотен разъяренных насекомых. Да, решила она, определенно Гаррет подстроит самые страшные ловушки.
  
  Сакс съежилась от страха, увидев, что Люси поднимает последний лист.
  
  Вздохнув, полицейская присела на корточки.
  
  — Это всего-навсего паук, — пробормотала она.
  
  Теперь и Сакс разглядела, что тропинку пересекала не леска, а волосок паутины.
  
  Люси Керр поднялась с земли.
  
  — Паук! — прыснул Нед.
  
  Джесс тоже фыркнул.
  
  Однако в их голосах не было веселья. Сакс обратила внимание, что, двинувшись дальше, все осторожно перешагнули через блестящую ниточку.
  * * *
  
  Закинув голову назад, прищурившись, Линкольн Райм смотрел на грифельную доску.
  
   Обнаружены на вторичном месте преступления — комната Гаррета:
  
   Мускус скунса.
  
   Срезанные сосновые иглы.
  
   Рисунки насекомых.
  
   Фотографии Мери-Бет и родных.
  
   Книги о насекомых.
  
   Леска.
  
   Деньги.
  
   Неизвестный ключ.
  
   Керосин.
  
   Аммиак.
  
   Нитраты.
  
   Камфен.
  
  Криминалист раздраженно вздохнул. Он чувствовал себя совершенно беспомощным. В уликах не было практически никакого смысла.
  
  Его взгляд остановился на строчке: «Книги о насекомых».
  
  Райм повернулся к Бену.
  
  — Вы, кажется, учитесь в университете?
  
  — Так точно, сэр.
  
  — Готов поспорить, много читаете.
  
  — Именно так я провожу все свое свободное время, если не работаю в лаборатории.
  
  Криминалист посмотрел на корешки книг, принесенных Амелией из комнаты Гаррета.
  
  — Что могут рассказать о человеке его любимые книги? — задумчиво произнес он. — Разумеется, помимо очевидного — того, что его интересует данный предмет.
  
  — Простите, не понял?
  
  — Ну, если человек любит книги о домашнем хозяйстве, это одно. Если он читает в основном романы, это говорит о другом. У Гаррета не было художественной литературы, только учебники.
  
  — Не знаю, сэр, — растерянно пробормотал великан, непроизвольно взглянув на ноги Райма и тотчас же отвернувшись к таблице. — Я плохо разбираюсь в людях. Животные мне понятны гораздо больше. Они более дружны, предсказуемы, постоянны. И они чертовски умные, умнее людей.
  
  Осознав, что мелет чушь, Бен пристыженно покраснел и умолк.
  
  Райм снова посмотрел на книги.
  
  — Том, ты не мог бы принести мне рамку для перевертывания страниц? — Это устройство, подключенное к клавише управления, с которой Райм мог обращаться своим единственным действующим пальцем, с помощью специального резинового поводка переворачивало страницы книги. — Она в машине, да?
  
  — Кажется.
  
  — Надеюсь, ты захватил ее. Я просил тебя ее захватить.
  
  — Я же сказал, кажется, она там, — спокойно ответил помощник. — Схожу посмотрю.
  
  Он вышел.
  
  Они чертовски умные…
  
  Том вернулся с рамкой.
  
  — Бен, — окликнул Райм молодого зоолога, — возьмите верхнюю книгу.
  
  — Вот эту? — спросил великан, недоуменно разглядывая «Классификацию насекомых Северной Каролины».
  
  — Вставьте ее в рамку. Не надо так резко, — он смягчил тон. — Будьте добры.
  
  Помощник показал Бену, как вставить книгу в рамку, и подключил провода к клавише управления, расположенной под левой рукой Райма.
  
  Криминалист прочитал первую страницу и не нашел ничего полезного. После этого его мозг отдал безымянному пальцу команду пошевелиться. Импульс прошел по крошечному уцелевшему отростку нервного ствола в спинном мозге, мимо миллионов своих умерших собратьев, и достиг руки Райма.
  
  Палец дернулся на долю дюйма.
  
  Резиновый поводок скользнул вбок. Страница перевернулась.
  Глава 11
  
  Маленький отряд пробирался по тропе через лес, окутанный маслянистым запахом сосен и приторно-сладким ароматом какого-то растения. Люси Керр узнала дикий виноград.
  
  Внимательно глядя себе под ноги, Люси вдруг подумала о том, что уже давно никто не видел следов Гаррета и Лидии. Она хлопнула ладонью по шее, думая, что прогоняет какую-то мошку, но на самом деле это оказалась капелька пота. Девушка чувствовала себя ужасно грязной. В другое время, вечером, в выходной, Люси обрадовалась бы тому, что находится весь день на улице. Возвращаясь домой со службы, она обычно надевала выцветшие клетчатые шорты и футболку, натягивала на ноги небесно-голубые кроссовки и отправлялась работать в крошечный садик, окружающий бледно-зеленый дом, выстроенный в колониальном стиле. После развода Бад, терзаемый чувством вины, с готовностью поспешил оставить ей жилище. В саду росли фиалки, желтые орхидеи и оранжевые колокольчики и лилии. Люси рыхлила землю, подвязывала растения, поливала их, нашептывая ласковые подбадривающие слова, словно обращалась к детям, о которых она так мечтала.
  
  Иногда, отправившись по долгу службы в отдаленный район, например, чтобы узнать, почему спрятанная в гараже «Хонда» принадлежит совершенно постороннему человеку, Люси, покончив с делом, обнаруживала какое-то редкое растение. Бережно выкопав находку, она забирала ее домой. Именно так Люси раздобыла «печать Соломона». И цветок-«грибоед». А также прекрасный кустарник индиго, в ее заботливых руках вымахавший на шесть футов в высоту.
  
  Взгляд Люси стал выхватывать то, на что она до сих пор не обращала внимания, поглощенная преследованием: самбук, горный остролист, синецвет. Вот они прошли мимо роскошного вечернего первоцвета, потом мимо метелок, а затем им попался дикий рис — высокий, выше человеческого роста. Вот корень скво, сорняк-паразит. Люси знала, что у него есть и другое название: раковый корень. Бросив на растение еще один взгляд, она снова сосредоточилась на том, что у нее под ногами.
  
  Тропинка стала подниматься в гору, крутой каменистый склон уходил футов на двадцать вверх. Люси без труда одолела подъем, но на вершине остановилась. У нее мелькнула тревожная мысль. Что-то здесь не так.
  
  Следом за ней на плоской вершине появилась Амелия Сакс, затем к ним присоединились Джесс и Нед. Джесс никак не мог отдышаться, но Нед, пловец и легкоатлет, казалось, даже не заметил подъема.
  
  — Что-нибудь случилось? — спросила Амелия, заметив встревоженное выражение лица Люси.
  
  — Это совершенно бессмысленно. Гаррет не мог пойти сюда.
  
  — Мы идем по следу, который указал нам мистер Райм, — сказал Джесс. — Нам встретилась только одна сосновая роща. И следы Гаррета были там.
  
  — Вот именно, были. Но мы их уже давно не встречали.
  
  — Почему вам кажется, что он направился не в эту сторону? — спросила Амелия.
  
  — Взгляните, что здесь растет, — махнула рукой Люси. — Все больше и больше болотных растений. Сейчас мы поднялись на возвышение и можем оглядеться вокруг. Вот посмотрите, кругом одни топи. Джесс, раскинь мозгами. Куда может привести Гаррета эта дорога? Мы же идем прямиком в самое сердце Огромного Страшного.
  
  — Что это такое? — спросила Сакс. — Огромное Страшное?
  
  — Это обширное болото, одно из самых больших на всем Восточном побережье, — объяснил Нед.
  
  — Здесь нет ни дорог, ни строений, — продолжала Люси. — В лучшем случае мальчишка сможет дошлепать таким образом до Вирджинии, но на это уйдет несколько дней.
  
  — А в это время года всех репеллентов, что выпускаются у нас в стране, не хватит, чтобы не позволить насекомым сожрать человека живьем, — добавил Нед. — И еще не надо забывать о змеях.
  
  — Здесь можно где-нибудь спрятаться? — оглянулась вокруг Сакс. — Есть тут пещеры, развалины?
  
  — Нет, пещер тут нет и в помине, — сказал Нед. — Какие-то постройки раньше встречались. Но уровень воды постоянно меняется. Болото наступает, проглатывая заброшенные дома и сараи. Люси права. Эта дорога ведет в тупик. Гаррет не мог пойти сюда.
  
  — Я полагаю, нам надо поворачивать назад, — решительно заявила Люси.
  
  Она была уверена, что Амелия начнет возражать, но та просто достала сотовый телефон и набрала номер.
  
  — Райм, мы в сосновом лесу. Идем по тропе, но здесь нет никаких следов Гаррета. Люси утверждает, что он не мог пойти в эту сторону. По ее словам, дальше на северо-западе одни болота. Пробраться невозможно.
  
  — Я думаю, он направился на запад, — добавила Люси. — Или на юг, к реке, чтобы снова перебраться на тот берег.
  
  — Так он сможет достигнуть Миллертона, — предположил Джесс.
  
  Люси кивнула.
  
  — В тех краях закрылось несколько крупных предприятий. Компании, которым они принадлежали, перебазировались в Мексику. Банки лишили их права выкупить заложенную недвижимость. Там десятки заброшенных строений, где можно спрятаться.
  
  — А еще он мог пойти на юго-восток, — сказал Джесс. — Лично я пошел бы именно туда, чтобы попасть на шоссе номер 112 или к железнодорожным путям. И там тоже полно пустых домов и сараев.
  
  Амелия передала Райму все предположения.
  
  Люси Керр в который раз поразилась: какой же это необычный человек, совершенно беспомощный и в то же время непоколебимо уверенный.
  
  Женщина-полицейский из Нью-Йорка выслушала ответ и окончила разговор.
  
  — Линкольн велел продолжать движение. Среди улик нет никаких указаний на то, что преступник пошел туда, куда вы говорите.
  
  — Как будто на западе и на юге нет сосен! — заметила Люси.
  
  Но Амелия покачала головой.
  
  — Возможно, ваши предположения логичны, но они не подкреплены уликами. Мы пойдем вперед.
  
  Нед и Джесс растерянно переводили взгляды с одной женщины на другую. На лице Джесса отразилась борьба противоречивых чувств. Люси поняла, что с этой стороны ей ждать поддержки нечего. И все же она не собиралась сдаваться.
  
  — Нет. Я считаю, что мы должны вернуться назад и попробовать отыскать место, где мальчишка свернул с тропы.
  
  Опустив голову, Амелия посмотрела ей прямо в глаза.
  
  — Знаете что… Если хотите, мы можем связаться с шерифом Беллом.
  
  Напоминание о том, что Джим поручил этому чертову Линкольну Райму руководство поисками, а тот поставил во главе отряда Амелию. Это же чистейшей воды безумие, мужчина и женщина, скорее всего, до этого ни разу в жизни не бывавшие в Дегтярном штате, не знающие ни здешних мест, ни живущих тут людей, учат тех, кто прожил в этих краях всю свою жизнь.
  
  Но Люси Керр знала, что в ее работе, как и в армии, надо беспрекословно выполнять команды.
  
  — Хорошо, — недовольно пробормотала она. — Но прошу запомнить, я была против. В этом нет никакого смысла.
  
  Развернувшись, она двинулась вперед, не дожидаясь остальных. Ее шаги внезапно стали бесшумными, потому что тропа была устлана густым ковром сосновых иголок.
  
  Зазвонил телефон, и Амелия остановилась, отвечая на вызов.
  
  Люси быстро шла вперед по толстому зеленому покрывалу, пытаясь совладать с переполняющей ее яростью. Гаррет Хэнлон не мог пойти в эту сторону. Сейчас они впустую теряют время. Надо было взять с собой собак. Надо было связаться с Элизабет-Сити и вызвать полицейские вертолеты. Надо было…
  
  Внезапно весь мир поплыл у нее перед глазами. Сдавленно вскрикнув, Люси повалилась вперед, вытягивая руки, чтобы смягчить падение.
  
  — О Господи!
  
  Она со всего маху рухнула на землю. В ладони ей впились сосновые иголки.
  
  — Не шевелитесь! — бросила Амелия Сакс, поднимаясь с земли после успешно выполненной подножки.
  
  — Черт побери, вы что, спятили? — задыхаясь, выдавила Люси. Ее ладони горели от резкого удара о землю.
  
  — Не шевелитесь! Нед и Джесс, вас это тоже касается!
  
  Мужчины застыли на месте, потянувшись к кобурам, испуганно оглядываясь по сторонам, не зная, чего ожидать.
  
  Амелия, поморщившись, осторожно сошла с зеленого ковра из иголок и подобрала среди деревьев длинную палку. Сакс снова двинулась по тропе, ощупывая почву под ногами.
  
  В двух футах впереди Люси, там, куда та собиралась наступить, палка провалилась сквозь слой веток, присыпанных хвоей.
  
  — Это ловушка.
  
  — Но лески же нет, — оправдываясь, произнесла Люси. — Я смотрела внимательно.
  
  Амелия осторожно сняла ветки, лежавшие на натянутой леске и скрывавшие яму глубиной около двух футов.
  
  — Так вот для чего была нужна леска, — сказал Нед. — Это западня, Люси, ты едва не провалилась в нее.
  
  — А что внутри? — спросил Джесс. — Бомба?
  
  — Дайте мне фонарик, — обратилась к нему Амелия.
  
  Направив луч в темную яму, она заглянула внутрь и быстро отпрянула назад.
  
  — Что там? — встревожилась Люси.
  
  — Здесь не бомба, а осиное гнездо.
  
  Нед тоже заглянул в яму.
  
  — Боже, какой ублюдок…
  
  Амелия осторожно убрала остальные ветки, открыв яму и серое гнездо размером с футбольный мяч.
  
  — О Господи… — пробормотал Нед, закрыв глаза. Несомненно, он представил, каково чувствовать на себе сотни крошечных жалящих насекомых.
  
  Вытерев испачканные ладони, Люси поднялась на ноги.
  
  — Как вы догадались?
  
  — Не я. Линкольн предупредил меня по телефону. Он просматривал книги Гаррета. В одной из них был обведен абзац о насекомом, которое называется муравьиный лев. Оно вырывает ямку и караулит внизу, а потом хватает упавшую туда добычу. Гаррет обвел этот абзац и, судя по состоянию чернил, сделал это всего несколько дней назад. Райм вспомнил о срезанных сосновых иголках и леске и предположил, что мальчишка может устроить западню. Он предупредил меня о необходимости внимательно осматривать все сосновые ветки, лежащие на тропе.
  
  — Давайте сожжем гнездо, — предложил Джесс.
  
  — Нет, — ответила Амелия.
  
  — Но это же опасно.
  
  Люси поддержала женщину из Нью-Йорка.
  
  — Дым выдаст наше местонахождение и послужит Гаррету сигналом о том, что мы идем следом. Просто оставим яму открытой, тогда в нее никто не упадет. А гнездом займемся на обратном пути. К тому же, здесь все равно почти никто не бывает.
  
  Кивнув, Амелия достала телефон.
  
  — Райм, мы нашли ловушку. Никто не пострадал. Там была не бомба, просто мальчишка подложил осиное гнездо. Хорошо, будем осторожны. Читай дальше. Дай нам знать, если найдешь еще что-нибудь интересное.
  
  Маленький отряд снова двинулся вперед. Они прошли не меньше четверти мили, прежде чем Люси смогла собраться с силами и сказать:
  
  — Спасибо. Вы были правы. Он действительно пошел в эту сторону. Я ошибалась, — она помолчала, поколебавшись, затем добавила: — Джим поступил правильно, вызвав вас из Нью-Йорка. Сперва я была не слишком-то рада, но с результатами не поспоришь.
  
  — Вызвал нас из Нью-Йорка? — нахмурилась Амелия. — Что вы имеете в виду?
  
  — Ну, чтобы помочь нам.
  
  — Джим нас не приглашал.
  
  — Что? — удивилась Люси.
  
  — Нет-нет, мы приехали в медицинский центр в Авери. Линкольну предстоит операция. Джим узнал об этом и сегодня утром попросил нас взглянуть на собранные улики.
  
  Последовала долгая пауза. Наконец Люси рассмеялась, давая выход переполнявшим ее чувствам.
  
  — А я думала, он тратит государственные деньги, оплачивая ваш перелет. Я полагала, он вызвал вас после вчерашнего похищения.
  
  Амелия покачала головой.
  
  — Операция назначена на послезавтра. У нас есть свободное время. Вот и все.
  
  — Ну и Джим! Он не сказал ни слова. Иногда он может держать язык за зубами.
  
  — Вы обиделись, что он считает вас не способными раскрыть дело?
  
  — В общем-то, да.
  
  — Кузен Джима работал с нами в Нью-Йорке. Он и предупредил шерифа, что мы проведем здесь недели две.
  
  — Подождите, вы говорите о Роланде? — оживилась Люси. — Ну конечно, я знаю его. Была знакома и с его женой, но она умерла. У него такие замечательные сыновья!
  
  — Не так давно мы все вместе выезжали на пикник, — сказала Амелия.
  
  Люси снова рассмеялась.
  
  — Кажется, я начинаю страдать паранойей. Так вы приехали в Авери? В медицинский центр?
  
  — Да.
  
  — Лидия Йохансон работает там. Она медсестра.
  
  Перед Люси Керр пронеслись десятки воспоминаний. Одни обдали ее приятным теплом, от других ей захотелось бежать, как от тучи ос, которых она едва не растревожила в подстроенной Гарретом ловушке. Люси не смогла бы ответить, хочется ли ей делиться этими воспоминаниями с Амелией Сакс. Она остановилась на ничего не значащей фразе.
  
  — Вот почему мне так хочется спасти Лидию. Несколько лет назад у меня были небольшие проблемы со здоровьем, и она ухаживала за мной. Это замечательный человек.
  
  — Мы обязательно ее спасем, — сказала Амелия.
  
  Она произнесла это таким тоном, какой Люси иногда слышала и в своем голосе. Не оставлявшим никаких сомнений.
  
  Теперь отряд двигался гораздо медленнее. Ловушка напугала всех. А жара стала совсем невыносимой.
  
  — Операция, которая предстоит вашему другу… — неуверенно начала Люси. — Она имеет отношение к его… состоянию?
  
  — Да.
  
  — И что это будет? — спросила Люси, заметив, как по лицу Амелии скользнула тень.
  
  — Может оказаться, от нее не будет никакого толку.
  
  — Тогда почему мистер Райм идет на это?
  
  — Существует вероятность, что ему станет лучше, — объяснила Амелия. — Пока все находится в стадии эксперимента. Еще никому с такой серьезной травмой это не помогало.
  
  — И вы не хотите, чтобы он ложился на операцию?
  
  — Нет, не хочу.
  
  — Почему?
  
  Амелия заколебалась.
  
  — Потому что она может его убить. Или еще больше ухудшить его состояние.
  
  — Вы говорили с ним об этом?
  
  — Да.
  
  — И все без толку? — предположила Люси.
  
  — Как об стенку горох.
  
  Люси кивнула.
  
  — Я уже поняла, что этому человеку упрямства не занимать.
  
  — Это вы еще слишком мягко выразились, — печально согласилась Амелия.
  
  В кустах поблизости раздался треск, и к тому времени, как Люси нащупала рукоятку пистолета, Амелия уже успела прицелиться в грудь дикой индейке. Все четверо улыбнулись, но веселье продолжалось недолго. Адреналин схлынул, и сердца наполнились тревожным предчувствием.
  
  Убрав оружие, четверка молча двинулась дальше, внимательно изучая землю перед собой.
  * * *
  
  В зависимости от отношения к его травме, Райм делил всех людей на три категории.
  
  Одни непрерывно шутили. Натянутые остроты, несерьезное отношение. Другие, как, например, Генри Дэветт, начисто игнорировали его состояние.
  
  Большинство же вело себя как Бен: пытались делать вид, будто Райма не существует, стараясь улизнуть куда-нибудь подальше при первом удобном случае.
  
  Именно такое отношение криминалист ненавидел больше всего, — оно являлось самым откровенным напоминанием о том, как он не похож на остальных. Но сейчас у Райма не было времени на то, чтобы анализировать позицию, занятую его случайным помощником. Гаррет уводит Лидию все дальше и дальше в глухие места. А Мери-Бет Макконнел, быть может, вот-вот умрет от удушья, жажды или потери крови.
  
  В комнату вошел шериф Белл.
  
  — Кажется, хорошие новости из больницы. Эд Шеффер сказал что-то сиделке. Потом снова потерял сознание, но я считаю это добрым знаком.
  
  — Что он сказал? — оживился Райм. — Он упомянул о карте, которую видел?
  
  — По словам сиделки, он сказал что-то вроде: «важно», а затем «оливки». — Белл подошел к карте и указал на квадрат к юго-востоку от Таннерс-Корнера. — Здесь все улицы названы по растениям и цветам. Одна из них зовется Оливковой. Но это далеко к югу от Каменного ручья. Сказать Люси и Амелии, чтобы они проверили этот район?
  
  Ну вот, извечное противоречие. Чему доверять: уликам или показаниям свидетелей? Если Райм сделает неправильный выбор, Лидия и Мери-Бет могут умереть.
  
  — Пусть остаются там, где они есть, к северу от реки.
  
  — Вы уверены? — с сомнением произнес Белл.
  
  — Да.
  
  — Хорошо, — согласился шериф.
  
  Зазвонил телефон, и легким нажатием безымянного пальца левой руки Райм ответил на вызов.
  
  В наушниках зазвучал голос Сакс.
  
  — Райм, мы зашли в тупик. Отсюда в разные стороны расходятся пять или шесть тропинок, и мы никак не можем определить, куда именно направился Гаррет.
  
  — Сакс, у меня пока для тебя информации нет. Мы пытаемся выжать из улик все.
  
  — В книгах больше ничего?
  
  — Ничего конкретного. Но это же просто потрясающе, для шестнадцатилетнего мальчишки они очень серьезные. Он гораздо умнее, чем можно было бы предположить. Сакс, где именно вы находитесь? — Райм повернулся к молодому ученому. — Бен! Пожалуйста, подойдите к карте.
  
  Он развернул кресло.
  
  Сакс посовещалась со своими спутниками.
  
  — Примерно в четырех милях к северо-востоку от того места, где мы переправились через Каменный ручей.
  
  Райм повторил это Бену, и великан ткнул пальцем в квадрат К-7.
  
  Рядом с его массивной лапищей на карте было нанесено какое-то неровное пятно, напоминающее букву «L».
  
  — Бен, вы случайно не знаете, что это?
  
  — Кажется, старый карьер.
  
  — О господи! — в отчаянии тряхнул головой криминалист.
  
  — В чем дело? — встрепенулся Бен, испугавшись, что допустил какую-то ошибку.
  
  — Черт побери, почему никто не сказал мне о том, что там поблизости есть заброшенный карьер?
  
  Круглое лицо Бена залилось краской, обвинение он принял полностью на свой счет.
  
  — Да я ведь не…
  
  Но Райм его даже не слушал. Винить он должен одного себя. Ему ведь говорили о каменоломнях: Генри Дэветт сказал, что в свое время край славился добычей известняка. Откуда еще может взяться известняк? Он должен был сразу же спросить о каменоломнях. А нитраты объясняются вовсе не самодельными бомбами, это были следы зарядов, которыми взрывали камень. Они сохраняются десятилетиями.
  
  — Недалеко от вас есть заброшенный карьер, — сказал Райм в микрофон. — На юго-западе.
  
  Молчание. Приглушенные голоса. Наконец:
  
  — Джесс о нем знает.
  
  — Гаррет был там. Не знаю, там ли он сейчас. Так что будьте осторожны. И помните, что он может оставлять не бомбы, а разного рода ловушки. Как только найдете что-нибудь, связывайся со мной.
  * * *
  
  Укрывшись от того, что было снаружи, спасшись от жары и истощения, Лидия осознала, что теперь ей предстоит иметь дело с тем, что находится здесь, внутри. И это ей показалось не менее страшным.
  
  Ее тюремщик то вскакивал и принимался расхаживать по помещению, то и дело выглядывая в окно, то усаживался на корточки и принимался щелкать пальцами, бормоча что-то себе под нос, исподтишка бросая на Лидию жадные взгляды. Один раз Гаррет, бросив взгляд на землю, подобрал что-то и, сунув в рот, принялся с аппетитом жевать. У девушки мелькнула мысль, не насекомое ли это, и ее едва не вырвало.
  
  Они расположились в помещении, бывшем, судя по всему, конторой. Со своего места Лидия видела коридор, частично пострадавший от огня, и выходящие в него другие дверные проемы, вероятно, амбар для хранения зерна и мукомольню. Длинный коридор был залит ослепительным солнечным светом, струившимся сквозь обгоревшие стены и потолок.
  
  Взгляд Лидии наткнулся на что-то яркое. Пакет картофельных чипсов. Еще два пакета с ореховыми крекерами и печеньем с сыром, которые Гаррет ел во время остановки в карьере. Бутылки с содовой и минеральной водой. Раньше Лидия их не видела.
  
  Зачем Гаррет припас здесь еду? Сколько времени они проведут на полусгоревшей мельнице? Гаррет говорил, что только одну ночь, но запасов еды хватит на целый месяц. Неужели она будет находиться в плену так долго?
  
  Не выдержав, Лидия спросила:
  
  — Как Мери-Бет? Ты с ней ничего не сделал?
  
  — Как же, сделал, — язвительно произнес мальчишка. — По-моему, с ней все в порядке.
  
  Отвернувшись, Лидия уставилась на столбы пыли, выхваченные в коридоре солнечными лучами. Оттуда доносился монотонный скрип, по всей вероятности, мельничного колеса.
  
  — Я ее забрал с собой только чтобы быть уверенным, что с ней ничего не случится, — продолжал Гаррет. — Мери-Бет хотела уехать из Таннерс-Корнера. Ей очень нравится побережье. Черт побери, а кому оно не нравится? Уж там лучше, чем в этом дерьмовом Таннерс-Корнере.
  
  Возбужденно защелкав пальцами, он вскрыл пакет с чипсами. Жадно засунув в рот несколько пригоршней, Гаррет зачавкал, роняя крошки. Прервавшись, он осушил за один присест целую банку «кока-колы» и снова принялся за чипсы.
  
  — Мельница сгорела два года назад, — вдруг сказал Гаррет. — Понятия не имею, кто это сделал. Тебе нравится этот звук? Шум колеса? Я от него балдею. Колесо крутится и крутится. Это напоминает мне песню, которую когда-то постоянно распевал дома мой отец. «Колесо вращается…»
  
  Опять набив рот чипсами, он заговорил, но первое время Лидия не могла разобрать ни слова. Наконец Гаррет проглотил то, что было у него во рту.
  
  — …бывать здесь. Можно сидеть всю ночь напролет, слушая перекличку цикад и лягушек. Если я дохожу до побережья, как мы собираемся сделать сейчас, я провожу ночь там. Тебе очень понравится ночной океан.
  
  Внезапно умолкнув, Гаррет порывисто наклонился к Лидии. Слишком напуганная, чтобы смотреть ему в глаза, девушка опустила взгляд, чувствуя, что Гаррет ее пристально рассматривает. Вдруг он опустился на землю рядом с ней.
  
  Лидия поморщилась от отвращения, ощутив запах его тела, ожидая, что его руки вот-вот потянутся к ее груди, прикоснутся к бедрам.
  
  Однако Гаррета, похоже, она нисколько не интересовала. Подняв камень, он что-то вытащил из-под него.
  
  — Многоножка.
  
  При виде длинной зеленовато-желтой твари Лидию едва не стошнило.
  
  — Я их очень люблю, — улыбнулся Гаррет. — Они такие милые, — он пустил многоножку по своей руке. — Они не насекомые. Что-то вроде двоюродных братьев. Опасны многоножки только тогда, когда их обижаешь. Кусаются они очень больно. Местные индейцы толкли их в ступах, а затем натирали ядом наконечники стрел. Если многоножку напугать, она брызнет на врага струйкой яда и постарается убежать. Хищник надышится отравленных газов и умрет. Здорово, правда?
  
  Умолкнув, Гаррет принялся внимательно изучать многоножку так, как Лидия смотрела бы на своих племянников, с радостным чувством, почти любовью.
  
  Девушка поймала себя на том, что ее начинает захлестывать безотчетный ужас. Она сознавала, что ей нужно сохранять спокойствие, не выводить Гаррета из себя, подыгрывать ему. Однако при виде этой отвратительной твари, ползающей по его руке, покрытого угрями лица парня, красных слезящихся глаз, крошек чипсов на подбородке, от звуков его щелкающих пальцев ее охватила паника.
  
  Переполненная отвращением и страхом, Лидия услышала или ей показалось, что до нее донесся тихий голос, твердящий: «Да, да, да!» Он мог принадлежать только ее ангелу-хранителю.
  
  Да, да, да!
  
  Лидия упала на спину. Гаррет улыбнулся, радуясь прикосновению многоножки к его коже и недоумевая, что же задумала девушка. А она со всей силы выбросила вперед обе ноги. У нее были сильные ноги, привыкшие стоять весь рабочий день. От мощного удара Гаррет отлетел назад, глухо ударившись головой о стену, и, ахнув, сполз на землю. И тут же, издав громкий звериный крик, схватился за руку: должно быть, многоножка его укусила.
  
  Да! Лидия торжествующе вскочила на ноги и, не разбирая дороги, бросилась к помещению мукомольни в глубине коридора.
  Глава 12
  
  По мнению Джесса Корна, они находились совсем рядом с карьером.
  
  — Нам идти еще минут пять, — сказал помощник шерифа Амелии. Затем, взглянув на нее пару раз украдкой, после некоторого колебания добавил: — Знаете, я хотел вас спросить… Когда появилась индейка, вы вытащили пистолет… Ну, и в Блэкуотер-Лендинг, когда нас напугал Рич Калбо… У вас так получается… это что-то. Похоже, вы умеете «забивать гвозди».
  
  От Роланда Белла Сакс знала, что на Юге это выражение означает «стрелять».
  
  — Одно из моих увлечений.
  
  — Правда?
  
  — Это легче, чем заниматься бегом, — улыбнулась Сакс, — и дешевле, чем ходить в спортивный клуб.
  
  — Стрельбой серьезно увлекаетесь?
  
  Она кивнула.
  
  — Я состою в клубе стрельбы из пистолета Северного побережья.
  
  — Вот как? — оживился Корн. — Участвуете в соревнованиях?
  
  — Точно.
  
  — И я этим увлекаюсь! Ну, и по тарелкам из ружья тоже стреляю, но больше всего люблю пистолет.
  
  Сакс тоже предпочитала пистолет, но сейчас ей меньше всего хотелось обсуждать это с Джессом Корном, явно неравнодушным к ней.
  
  — Вы сами готовите боеприпасы? — спросил он.
  
  — Да. 38-го и 45-го калибров. Конечно, только не патроны кольцевого воспламенения. Самое трудное — получить пули без внутренних раковин.
  
  — Ого! Вы сами льете пули?
  
  — Верно, — призналась Амелия, вспоминая, что в то время как по субботам, изо всех квартир в доме, где она жила, доносились аппетитные ароматы домашних пирогов и жаркого, ее кухня благоухала ни с чем не сравнимым запахом расплавленного свинца.
  
  — А я нет, — виновато признался Джесс. — Я покупаю отборные спортивные боеприпасы.
  
  Несколько минут они прошли молча, не отрывая глаз от земли.
  
  — Знаете, — глуповато улыбнулся Джесс Корн, убирая светлые волосы с мокрого от пота лба, — я покажу вам свою лучшую… — Увидев вопросительный взгляд Амелии, он продолжал: — Я имел в виду, каков ваш лучший результат? По неподвижной мишени? — Не заметив, что она колеблется, Джесс решил ее подбодрить: — Ну же, не стесняйтесь. Это только спорт. Конечно, я занимаюсь стрельбой больше десяти лет, так что у меня опыт побогаче.
  
  — Две тысячи семьсот, — сказала Сакс.
  
  Джесс кивнул.
  
  — Ну да, это я и имел в виду. Поочередно из трех пистолетов, по девятьсот очков на каждый, это неплохой результат. Но максимум вы сколько выбивали?
  
  — Две тысячи семьсот очков, — повторила Амелия и тотчас же поморщилась от острой боли, пронзившей ноги, терзаемые артритом.
  
  Джесс внимательно посмотрел на нее, уверенный, что она шутит. Убедившись, что Сакс не собирается смеяться или хотя бы улыбнуться, он нервно хихикнул.
  
  — Но это же максимальный результат.
  
  — О, я так не каждый раз стреляю. Но вы спросили, каков мой лучший результат.
  
  — Но… — Джесс изумленно вытаращил глаза. — Я ни разу не встречал никого, кто выбил бы две семьсот.
  
  — Вот теперь встретил, — громко рассмеялся Нед. — И не расстраивайся, Джесс, это же только спорт.
  
  — Две тысячи семьсот очков…
  
  Молодой помощник шерифа покачал головой.
  
  Сакс пожалела о том, что не соврала. Теперь Джесс Корн, узнав о ее снайперских способностях, окончательно влюбится в нее.
  
  — Слушайте, когда все это закончится, — робко заговорил он, — если у вас найдется свободное время, может быть, мы выберемся на стрельбище, израсходуем немного боеприпасов?
  
  «Лучше коробка специальных патронов „Винчестер“ 38-го калибра, — подумала Сакс, — чем чашка кофе под аккомпанемент жалоб о том, как трудно встретить настоящую женщину в Таннерс-Корнере».
  
  — Посмотрим, как будет со временем.
  
  — Свидание назначено, — сказал Джесс, употребив слово, которое Сакс так не хотела услышать.
  
  — Вот, — воскликнула Люси, — смотрите!
  
  Они вышли на опушку, и впереди открылся карьер.
  
  Сакс показала знаком, чтобы все пригнулись. Проклятье, как же ей больно! Она ежедневно принимала кондротин и глюкозамин, но сырой климат Северной Каролины был сущим адом для ее бедных суставов. Амелия взглянула на огромный котлован, ярдов двести в длину и не меньше ста футов в глубину. Желтые стены, напоминавшие старую кость, уходили в зловонную зеленоватую воду. Вокруг карьера на двадцать ярдов вся растительность погибла страшной смертью.
  
  — Держитесь подальше от воды, — предостерегающе прошептала Люси. — Она плохая. Когда-то здесь купались подростки. Раньше сюда любил ходить и мой племянник — младший брат Бена. Но потом я показала ему фотографии Кевина Доббса, утонувшего в карьере. Его тело пролежало в воде неделю. Племянник больше ни разу туда не наведывался.
  
  — По-моему, такой подход рекомендовал доктор Спок, — заметила Сакс.
  
  Люси рассмеялась.
  
  Сакс снова подумала о детях.
  
  Только не сейчас, только не сейчас…
  
  Телефон у нее на груди завибрировал. Приближаясь к цели, Сакс отключила звуковой сигнал.
  
  Амелия ответила на вызов. Сквозь треск в трубке послышался голос Райма.
  
  — Сакс, где вы?
  
  — Вышли к карьеру, — шепотом ответила Сакс.
  
  — Гаррета не видно?
  
  — Мы только что явились. Пока никаких следов. Сейчас начнем поиски. Все строения разрушены, так что не представляю, где он может прятаться. Зато куча мест, где мальчишка способен был расставить ловушки.
  
  — Сакс…
  
  — В чем дело, Райм? — она похолодела, услышав его мрачный тон.
  
  — Должен тебе сказать одну вещь. Я только что получил результаты анализа ДНК и серологического исследования той салфетки, что ты нашла на месте преступления сегодня утром.
  
  — И?
  
  — Это действительно семя Гаррета. А кровь… она принадлежит Мери-Бет.
  
  — Он ее изнасиловал, — в ужасе прошептала Амелия.
  
  — Сакс, будь осторожна, но действуй быстро. Боюсь, у Лидии осталось совсем немного времени.
  * * *
  
  Она спряталась в темном грязном ларе, где давным-давно хранилось зерно.
  
  Руки у нее были связаны за спиной, головокружение от жары и обезвоживания организма не проходило. Лидия Йохансон, спотыкаясь, выбежала в коридор, прочь от того места, где корчился на земле Гаррет, и спряталась здесь, в крохотном помещении под мукомольней. Когда она, проскользнув внутрь, закрыла за собой дверь, не меньше десятка мышей пробежали по ее ногам, и девушке пришлось призвать на помощь всю силу воли, чтобы не закричать.
  
  Теперь она прислушивалась к шагам Гаррета, перекрывающим скрип медленно вращающегося жернова.
  
  Постепенно первый отчаянный порыв прошел, и Лидия начала жалеть о своем решительном поступке. Но пути назад нет. Она сделала Гаррету больно, и он, если найдет ее, жестоко отомстит. От него можно ждать всего. Ей остается только попытаться спастись бегством.
  
  Нет, решила Лидия, так рассуждать нельзя. В одной из религиозных книг она прочла, что такой вещи, как «попытаться», нет. Или человек что-то делает, или не делает. Она не попытается бежать, она обязательно убежит отсюда. Ей надо верить в себя.
  
  Лидия выглядывала в щель, прислушиваясь. Гаррет находился где-то поблизости. Бормоча что-то себе под нос, он распахивал двери, осматривая все помещения. Лидия рассчитывала, что он подумает, будто она убежала с мельницы через пролом в обгоревшей стене, но судя по его методическим поискам, он знал, что его пленница до сих пор здесь. Оставаться в сундуке нельзя. Гаррет обязательно ее найдет. Выглянув в приоткрытую дверь, Лидия увидела, что его нет, и, выскользнув из укрытия, поспешила в соседнее помещение, стараясь ступать как можно бесшумнее. Оттуда был только один выход: лестница, ведущая на второй этаж. Задыхаясь, Лидия полезла наверх. Поскольку руки у нее были связаны, она не могла сохранять равновесие и постоянно налетала на стены и кованые перила.
  
  Из коридора донесся голос Гаррета.
  
  — Ты заставила ее укусить меня! Мне больно, больно!
  
  «Жаль, что она не ужалила тебя в глаз или в член! Будь ты проклят, мать твою!»
  
  Лидии наконец удалось добраться до второго этажа. Гаррет все еще был внизу. Утробно завывая, он распахивал одну за другой все двери. Девушке показалось, она слышит отвратительное щелканье его пальцев.
  
  Ее снова захлестнула паника. К горлу опять подступила тошнота.
  
  Помещение наверху оказалось просторным. Широкие окна выходили на обгоревшую часть мельницы. Единственная дверь оказалась незапертой, и Лидия, толкнув ее, вышла к двум огромным жерновам. Деревянный механизм мельницы сгнил, и жернова не двигались. Скрип, который она слышала, издавало водяное колесо, приводимое в действие отведенным рукавом ручья. Ржавая вода стекала по деревянным лопастям в узкую глубокую яму, похожую на колодец. Дна Лидия не увидела. Должно быть, поток вливался назад в ручей где-то ниже по течению.
  
  — Стой! — послышался сердитый оклик.
  
  Девушка испуганно вздрогнула. В дверях стоял Гаррет. Его красные глаза округлились от ярости, а на руке вздулась огромная черно-желтая опухоль.
  
  — Ты заставила ее ужалить меня! — пробормотал он, с ненавистью глядя на Лидию. — Она мертва. Мне пришлось ее убить! Я этого не хотел, но ты меня заставила! А ну, шевели своей задницей! Спускайся вниз, я свяжу тебе ноги.
  
  Гаррет шагнул вперед.
  
  Лидия посмотрела на его выступающие скулы, сросшиеся брови, огромные руки и налитые яростью глаза. У нее перед глазами мелькнули разрозненные картины: больной, медленно угасающий от рака, и Мери-Бет Макконнел, такая веселая и жизнерадостная. Мальчишка, жадно набивающий рот чипсами. Ползающая по его руке многоножка. Щелкающие пальцы. Долгие одинокие вечера, наполненные ожиданием звонка от единственного мужчины. Утреннее появление с цветами в Блэкуотер-Лендинг, хотя в действительности ей этого совсем не хотелось…
  
  Вынести этого Лидия не могла.
  
  — Подожди! — примирительным тоном произнесла она.
  
  Заморгав, Гаррет застыл на месте.
  
  Улыбнувшись ему, как она улыбалась неизлечимо больным, и, мысленно простившись со своим возлюбленным, Лидия со связанными за спиной руками бросилась головой вперед в узкий колодец, на дне которого темнела вода.
  * * *
  
  Перекрестие оптического прицела остановилось на плечах рыжеволосой полицейской из Нью-Йорка.
  
  «Какие красивые волосы», — подумал Мейсон Джермейн.
  
  Они с Натаном Грумером смотрели с вершины холма на заброшенный карьер. От поискового отряда их отделяло ярдов сто.
  
  Натан наконец пришел к заключению, которое он должен был сделать еще полчаса назад.
  
  — Рич Калбо здесь не при чем.
  
  — Верно. Но не совсем.
  
  — То есть? Что значит: «не совсем»?
  
  — Калбо где-то здесь, рядом. Вместе с Шоном О'Сарианом.
  
  — О, этот парень хуже двух Калбо.
  
  — Не спорю, — согласился Мейсон. — И Гаррисом Томелем. Но нас интересуют не они.
  
  Натан снова посмотрел на трех своих коллег и рыжеволосую приезжую.
  
  — Я уже понял. А с чего это ты целишься в Люси Керр из моей винтовки?
  
  Мейсон неохотно опустил «Рюгер».
  
  — Потому что я не захватил бинокль, мать его. И смотрел я не на Люси.
  
  Они стали спускаться вниз. У Мейсона из головы не выходила рыжеволосая. Красавица Мери-Бет. И Лидия. Еще он думал о том, что порой жизнь складывается совсем не так, как хочется. Например, Мейсон Джермейн знал, что к настоящему времени он уже должен был получить повышение. Он знал, что ему следовало действовать жестче и настойчивее, подавая рапорт о повышении. Так же, как ему стоило вести себя иначе, когда пять лет назад Келли бросила его ради водителя-дальнобойщика. Если уж на то пошло, ему необходимо было вести себя иначе до того, как она от него ушла.
  
  И он должен был совершенно иначе вести первое дело Гаррета Хэнлона. То самое, когда Мег Бланчард, очнувшись ото сна, обнаружила, что ее грудь, лицо и руки облепили осы. Сто тридцать семь укусов и медленная мучительная смерть.
  
  А сейчас ему приходится расплачиваться за все свои ошибки. Его жизнь превратилась в однообразные вечера с бокалом виски на крыльце своего дома. У него даже не хватало сил заставить себя выйти в лодке на Пако на рыбалку за окунями. Бесконечные угрюмые мысли о том, как исправить то, что, наверное, уже нельзя исправить. Он…
  
  — Так ты мне все-таки скажешь, что мы будем делать? — спросил Натан.
  
  — Мы ищем Калбо.
  
  — Но ты же только что сказал… — Натан беспомощно умолк. Увидев, что Мейсон не отвечает, он шумно вздохнул. — До дома Калбо, где мы должны находиться, отсюда шесть или семь миль. Мы на северном берегу Пако, со снайперской винтовкой, а из тебя слова не вытянешь.
  
  — Ну почему же, я говорю. Слушай: если Джим спросит, то мы искали здесь Калбо.
  
  — А на самом деле?
  
  На дистанции в пятьсот ярдов Натан Грумер из своей винтовки мог сбивать со сливы плоды. За пять минут он исправлял любую неполадку в машине. За скульптуры, которые Натан вырезал из дерева, можно было запросто получать по пятьсот долларов, если бы ему вздумалось ими торговать. Но дальше этого его таланты и способности не простирались.
  
  — Мы должны взять мальчишку, — сказал Мейсон.
  
  — Гаррета?
  
  — Да, Гаррета. Кого еще? Они найдут его для нас, — он кивнул в сторону рыжеволосой и помощников шерифа. — А мы его возьмем.
  
  — Что значит «возьмем»?
  
  — Натан, ты в него выстрелишь. И убьешь наповал.
  
  — Убью наповал?
  
  — Так точно.
  
  — Подожди-ка. Я не собираюсь портить свою карьеру только потому, что у тебя зуб на этого мальчишку.
  
  — У тебя не карьера, — отрезал Мейсон, — у тебя работа. И если не хочешь с нее вылететь, делай то, что я тебе говорю. Так вот, слушай. Я говорил с ним. С Гарретом. Тогда, когда я расследовал, как он убил других людей.
  
  — Да. Вот как? Хотя конечно.
  
  — И знаешь, что он мне сказал?
  
  — Нет. А что?
  
  Мейсон отчаянно силился придумать что-нибудь правдоподобное. Наконец, вспомнив сосредоточенность Натана, часами шкурившего вырезанную из соснового дерева утку, помощник шерифа сказал:
  
  — Гаррет заявил, что без колебания убьет любого представителя закона, который встанет у него на пути.
  
  — Он так и сказал? Этот недоносок?
  
  — Да. Глядя мне прямо в глаза. И добавил, что с нетерпением ждет такого момента. Сказал, что больше всего ему хочется первым пришить меня, но он будет довольствоваться любым, кто подвернется ему под руку.
  
  — Сукин сын! Ты Джиму об этом говорил?
  
  — Ну конечно. А ты как думал? Но он не придал моим словам никакого значения. Я хорошо отношусь к Джиму Беллу. Ты это знаешь. Но, если быть честным, его больше заботит не работа, а то, как бы сохранить свое теплое местечко.
  
  Натан кивнул, и Мейсон с изумлением отметил, как же легко он купился, даже не догадываясь, какое еще чувство может двигать его напарником.
  
  Меткий стрелок задумался.
  
  — А у Гаррета есть оружие?
  
  — Не знаю. Но скажи мне, Натан, разве у нас в Северной Каролине трудно раздобыть огнестрельное оружие? Тебе не приходила в голову фраза «хоть вагон»?
  
  — Ты прав.
  
  — Понимаешь, ни Люси, ни Джесс, ни даже Джим не знают парня так хорошо, как я.
  
  — То есть?
  
  — Они не сознают в полной мере, насколько он опасен, — пояснил Мейсон.
  
  — Да что ты!
  
  — Он уже убил троих, возможно, и смерть Тода Уилкса на его совести. Довел беднягу до самоубийства. Это то же самое, как если бы Гаррет сам его убил. А девушка, зажаленная до смерти, Мег? Видел ее лицо, искусанное осами? Подумай об Эде Шеффере. Помнишь, на прошлой неделе мы с ним пили пиво? А сейчас он в больнице и, может быть, никогда из нее не выйдет.
  
  — Мейс, не беспокойся, я сумею сделать точный выстрел.
  
  Но Мейсон Джермейн продолжал давить:
  
  — Ты же знаешь, что произойдет в суде. Гаррету только шестнадцать. Все будут охать: «Бедняжка, такой маленький, вырос без родителей. Не будем к нему излишне строги». А потом он выйдет на свободу через полгода или год и снова примется за свое. Убьет еще одного футболиста или девушку, за всю свою жизнь не обидевшую ни единой души.
  
  — Но…
  
  — Натан, не беспокойся. Ты окажешь Таннерс-Корнеру неоценимую услугу.
  
  — Да я совсем не это имел в виду. Дело вот в чем. Если мы убьем Гаррета, то лишимся последней надежды найти Мери-Бет. Он единственный, кому известно, где она.
  
  Мейсон мрачно рассмеялся.
  
  — Мери-Бет? Ты думаешь, она еще жива? И не надейся. Гаррет уже давно изнасиловал и убил ее, а труп закопал. О ней можно больше не беспокоиться. Наша задача состоит в том, чтобы не дать ему расправиться еще с кем-нибудь. Ты со мной?
  
  Натан промолчал, но лязг длинных патронов, вставляемых в магазин винтовки, стал достаточно красноречивым ответом.
  Часть вторая
  Белый олененок
  Глава 13
  
  Прямо за окном висело большое осиное гнездо.
  
  Мери-Бет Макконнел, прижавшись лбом к грязному стеклу, не отрываясь, смотрела на него.
  
  Этот серый отвратительный нарост, более чем что-либо другое из окружающей обстановки, вызывал у пленницы чувство безнадежности своего положения.
  
  Оно было страшнее решеток, тщательно скрепленных болтом снаружи. Страшнее массивной дубовой двери, запертой на три огромных замка. Страшнее воспоминания о жутком переходе из Блэкуотер-Лендинг вместе с мальчишкой-Насекомым.
  
  Гнездо имело форму конуса, обращенного вершиной к земле. Оно располагалось в кроне дерева, которую Гаррет подтянул к самому окну. В гнезде обитало несколько сотен глянцевитых желто-черных насекомых, с жужжанием влетавших и вылетавших из отверстия внизу.
  
  Проснувшись утром, Мери-Бет обнаружила, что Гаррета нет. Пролежав еще с час, борясь с тошнотой и головокружением от полученного вчера вечером сильного удара по голове, девушка неуверенно поднялась на ноги и выглянула в окно. И первое, что она увидела, было осиное гнездо.
  
  Осы не сами устроили свое гнездо прямо за окном спальни, туда его перетащил Гаррет. Сначала Мери-Бет не могла понять, зачем. Но потом, переполненная отчаянием, догадалась: тюремщик вывесил знамя — свидетельство своей победы.
  
  Мери-Бет хорошо знала историю. Она изучала давно отгремевшие войны и сражения. И ей было прекрасно известно, что флаги, знамена и штандарты не только обозначали, где находятся свои войска; они постоянно напоминали побежденным, под чьей пятой те теперь находятся.
  
  Гаррет одержал победу.
  
  Впрочем, он одержал победу в одном сражении; исход войны в целом еще не решен.
  
  Мери-Бет ощупала рваную рану на голове. Страшный удар, содравший кожу, пришелся ей в висок. Девушка опасалась заражения крови.
  
  Обнаружив в рюкзачке резинку, она собрала длинные темные волосы в «хвост». По затылку струился пот. Жажда становилась сильнее с каждой минутой. Спертый жаркий воздух в закрытой комнате был невыносим, и Мери-Бет подумала о том, не снять ли ей рубашку из плотной джинсовой ткани. Опасаясь змей и пауков, она всегда надевала рубашку с длинным рукавом, когда отправлялась на раскопки. Однако несмотря на зной, девушка решила не раздеваться. Она не знала, когда вернется ее тюремщик. Под рубашкой у нее был только розовый кружевной лифчик, а этим Гаррета провоцировать нельзя.
  
  Бросив напоследок еще один взгляд на гнездо, Мери-Бет отошла от окна. Потом снова исследовала домик из трех комнат, тщетно ища какой-нибудь выход. Постройка была старой и очень прочной. Толстые стены из бревен, обшитые досками. За одним окном — просторный луг, заросший высокой густой травой, тянущийся на несколько сот ярдов до опушки леса. Сам домик был с трех сторон окружен деревьями. Из окна в задней части — того, за которым висело осиное гнездо, сквозь толстые стволы сосен виднелась блестящая поверхность пруда, который они миновали вчера по дороге сюда.
  
  Комнатки были очень тесными, но на удивление чистыми. В гостиной стояли: длинный диван со спинкой из красного дерева с позолотой, несколько старинных стульев вокруг дешевого обеденного стола и еще один стол с десятком квартовых банок из-под сока, закрытых марлей и кишащих насекомыми. Во второй комнате на полу лежал матрас, а у стены стоял комод. Третья пустовала, если не считать нескольких полупустых банок с коричневой краской в углу; похоже, Гаррет недавно выкрасил весь дом снаружи. Краска была темной и мрачной, и Мери-Бет никак не могла понять, почему Гаррет выбрал именно ее, но потом до нее дошло, что такой же цвет имела кора деревьев вокруг. Маскировка. И ей снова пришла та же мысль, что впервые мелькнула у нее вчера: мальчишка гораздо хитрее и опаснее, чем она думала.
  
  В гостиной лежали запасы еды: консервированные овощи и фрукты, все производства компании «Фермер Джон». С этикеток улыбался флегматичный здоровяк-фермер в одежде 50-х годов. Девушка поискала воды, сока, все равно чего, лишь бы попить. Увы, в доме ничего не было. Конечно, в консервных банках есть сок, но Мери-Бет не смогла найти ни ножа, ни другого инструмента, чтобы открыть банку. Ее рюкзачок находился при ней, но все археологические инструменты остались в Блэкуотер-Лендинг. Девушка попробовала разбить банку об угол стола, но металл не поддался.
  
  Через люк в полу гостиной можно было спуститься в погреб. Заглянув туда, Мери-Бет с отвращением отпрянула назад. Вчера вечером, после того как Гаррет ушел, девушка, собравшись с духом, спустилась по ветхой лестнице вниз, в надежде найти выход из жуткого дома. Но в погребе с низким потолком не было ничего, кроме груды старых коробок, банок и сумок.
  
  Девушка не услышала, как вернулся Гаррет, внезапно он слетел вниз по лестнице и набросился на нее. Мери-Бет, вскрикнув, попыталась бежать, но вдруг оказалась на грязном полу. Кровь была у нее на одежде, на спутанных волосах. Гаррет, обдав девушку запахом немытого мужского тела, обвил ее руками, не отрывая взгляда от ее груди. Он поднял Мери-Бет на ноги, и она ощутила сквозь одежду его твердый, как камень, член. Не обращая внимания на ее протесты, мальчишка медленно понес девушку наверх…
  
  Нет! Не надо думать об этом!
  
  Не надо вспоминать о боли. О страхе.
  
  Но куда же ушел Гаррет?
  
  Вчера Мери-Бет с волнением прислушивалась, как мальчишка возбужденно расхаживал по домику. Сейчас она боялась подумать о том, что он о ней забыл. А вдруг он погиб на болотах или его застрелили при задержании? Тогда ей грозит медленная смерть от жажды. Мери-Бет вспомнила о работе, которую проводила вместе со своим научным руководителем. По заказу исторического общества Северной Каролины было вскрыто захоронение девятнадцатого века. По анализу ДНК предстояло установить, действительно ли в этой могиле был похоронен потомок знаменитого пирата и мореплавателя сэра Френсиса Дрейка, как утверждала местная легенда. Когда с гроба сняли крышку, Мери-Бет с ужасом увидела, что истлевшие руки мертвеца подняты, а на внутренней стороне крышки виднеются царапины от ногтей. Несчастного похоронили заживо.
  
  Этот дом станет ее гробом. И никто…
  
  Что это? Мери-Бет, сидевшей у окна, показалось, что она заметила на опушке леса какое-то движение. Кажется, сквозь кусты пробирался человек. Он был одет во все темное, на голове чернела широкополая шляпа. Мери-Бет почему-то подумала: какой-то миссионер забрался в глушь.
  
  Постойте-ка… Неужели там действительно кто-то есть? Или же это просто игра света и тени в кронах деревьев? Мери-Бет терялась в догадках.
  
  — Эй, сюда! — крикнула она.
  
  Но окно было наглухо заколочено. Впрочем, даже если бы оно было открыто, вряд ли неизвестный на таком расстоянии услышал бы ее слабый голос, с трудом вырывавшийся из пересохшего горла.
  
  Девушка схватила свой рюкзак в надежде, что не выложила свисток, который купила ей для самообороны мать. Тогда Мери-Бет посмеялась над ее страхами, ну откуда в Таннерс-Корнере возьмется насильник? Но сейчас она с отчаянием шарила по рюкзаку.
  
  Однако свисток куда-то исчез. Наверное, его нашел Гаррет, пока она лежала без сознания в погребе. Что ж, все равно она будет кричать, кричать изо всех сил, не обращая внимания на иссушенную гортань. Мери-Бет схватила банку с насекомыми, желая ею разбить окно. Она занесла руку, словно игрок в бейсбол, собирающийся сделать неберущуюся подачу и обреченно уронила ее. Увы! Миссионер исчез. Там, где он только что находился, остался черный ствол ивы, прикрытый колышущимися от ветра кустами.
  
  Вероятно, только это она и видела.
  
  Вероятно, на опушке никого не было.
  
  В голове Мери-Бет, изнывающей от жары и жажды, объятой ужасом, смешались правда и вымысел; все таинственные загадочные легенды Северной Каролины стали явью. Быть может, Миссионер — это просто еще один вымышленный персонаж, такой же, как Дама озера Драммонд.
  
  Такой же, как другие призраки Огромного Страшного Болота.
  
  Такой же, как Белый Олень из индейских преданий. Эта легенда становится удивительно похожей на ее собственную судьбу.
  
  Почувствовав тошноту и головокружение, Мери-Бет, чтобы успокоить стучащую в висках кровь, легла на сырой матрас и закрыла глаза. Но мысли ее не покидала жуткая картина: рой ос, вьющихся вокруг серого гнезда, знамени, вывешенного в честь своей победы ее тюремщиком.
  * * *
  
  Оттолкнувшись ногами от дна ручья, Лидия поднялась на поверхность.
  
  Она закашляла, жадно глотая воздух. Течение вынесло ее в заболоченный пруд, футах в пятидесяти от мельницы. Руки Лидии были по-прежнему связаны за спиной, и чтобы удержаться на поверхности, ей пришлось что есть силы работать ногами. Она вскрикнула от пронзительной боли. Похоже, у нее или перелом или растяжение. Падая, Лидия сильно ударилась ногой о мельничное колесо. Однако заводь была глубиной футов шесть-семь, и если она не будет барахтаться, то утонет.
  
  Боль в щиколотке была невыносимой, но Лидия отчаянно колотила ногами по воде. Она обнаружила, что если сделать глубокий вдох и перевернуться на спину, ей удастся держаться на поверхности, работая одной здоровой ногой, и плыть к берегу.
  
  Преодолев футов пять, девушка ощутила затылком прикосновение чего-то холодного и скользкого. Змея! Она с ужасом почувствовала, как мерзкая тварь обвилась вокруг ее головы, поползла к лицу. Перед глазами мелькнула жуткая картина: доставленный к ним в больницу мужчина с укусом змеи. Рука у него страшно распухла, он кричал от невыносимой боли. Лидия перевернулась лицом вниз, и чешуйчатое тело скользнуло по ее рту. Она закричала. Воздух покинул легкие, и тело потеряло плавучесть. Глотнув воды, девушка закашлялась. Змея куда-то исчезла. Где эта тварь, где? Укус в лицо, и она может ослепнуть. Укус в сонную артерию, и она умрет.
  
  Куда подевалась мерзкая гадина? Затаилась, приготовившись нанести смертельный удар?
  
  Лидия мысленно взмолилась о помощи своему ангелу-хранителю.
  
  И тот, наверное, ее услышал. Потому что, вынырнув на поверхность, девушка не увидела и следа отвратительного создания. Наконец ей удалось достать до дна ногой в чулке, тапочки слетели во время прыжка в колодец. Лидия встала, переводя дыхание, пытаясь прийти в себя. Она медленно побрела к берегу. Круто поднимавшееся дно покрывал слой грязи и гниющих листьев. На каждые два шага вперед девушка сползала на шаг назад. Она вспомнила о речной глине, которой славится Южная Каролина. Это похуже зыбучих песков.
  
  Не успела Лидия выбраться на берег, как воздух вспорол звук выстрела, раздавшегося совсем рядом.
  
  О господи, у Гаррета есть ружье! Он в нее стреляет!
  
  Бросившись назад в ручей, Лидия нырнула. Она пробыла под водой сколько было сил, но вскоре была вынуждена сдаться. Жадно глотая ртом воздух, девушка подняла голову над поверхностью, и в этот момент бобер снова громко хлопнул хвостом. Зверек поплыл к своей запруде, длиной футов двести, перегородившей ручей, и Лидия едва сдержалась от истерического смеха, обрадованная тем, что тревога оказалась ложной.
  
  Выбравшись на берег, она упала на бок в грязь, отфыркиваясь, пытаясь отдышаться. Минут через пять дыхание ее стало ровным. Перекатившись, Лидия уселась и огляделась вокруг.
  
  Гаррета нигде не было видно. С трудом поднявшись на ноги, она попыталась освободить руки, но скотч, даже намокнув, держался крепко. Со своего места Лидия заметила трубу сгоревшей мельницы. Она попробовала сориентироваться, определить, где искать тропинку, которая приведет ее на юг, к Пако, домой. Тропинка должна проходить где-то рядом; ручей не успел отнести девушку далеко от мельницы. Но Лидия не могла заставить себя сделать хоть шаг. Страх, ощущение безысходности полностью парализовали ее.
  
  И тут Лидия вспомнила свою любимую телепередачу «Прикосновение ангела». Сразу же последовало другое воспоминание — о том вечере, когда она смотрела ее в последний раз. Только закончилась передача и на экране появилась реклама, дверь ее дома распахнулась. На пороге стоял любимый мужчина с упаковкой пива. Он не часто баловал Лидию неожиданными визитами, и она была просто вне себя от счастья. Влюбленные провели вместе восхитительные два часа. Лидия решила, что ангел-хранитель послал ей это воспоминание как знак того, что надежда приходит тогда, когда меньше всего ее ждешь.
  
  Крепко ухватившись за эту мысль, девушка неуклюже поднялась на ноги и двинулась вперед. Неподалеку раздалось утробное ворчание. Лидии было прекрасно известно, что к северу от реки водятся рыси. А также медведи и кабаны. Несмотря на боль в щиколотке, не обращая внимания на хромоту, Лидия уверенно шла к тропинке, словно совершала обход, разнося больным лекарства, подбадривая их добрым словом и улыбкой.
  * * *
  
  Джесс Корн нашел сумку.
  
  — Эй! Сюда! Смотрите, я кое-что обнаружил. Джутовая сумка.
  
  Сакс быстро спустилась в карьер, туда, где стоял молодой помощник шерифа, показывая на расколотую взрывами плоскую поверхность известняка. Повсюду виднелись следы от буров, проделавших в мягком камне отверстия для закладки динамита. Неудивительно, что Райм обнаружил на вещах Гаррета так много следов нитратов: карьер представлял собой одно огромное место разрушения.
  
  Амелия подошла к Джессу, стоявшему перед старой матерчатой сумкой.
  
  — Райм, ты меня слышишь? — произнесла она в трубку.
  
  — Говори. У меня сплошной треск, но слова я разбираю.
  
  — Мы нашли сумку, — Сакс повернулась к Джессу. — Как вы ее назвали?
  
  — Джутовая сумка.
  
  — Это старая джутовая сумка, — сказала она в трубку. — Кажется, внутри что-то есть.
  
  — Ее оставил Гаррет? — спросил Райм.
  
  Сакс внимательно осмотрела место, где каменная подошва карьера переходила в стену.
  
  — Это определенно следы Гаррета и Лидии. Они ведут наверх.
  
  — Нам надо скорее подниматься туда, — нетерпеливо предложил Джесс.
  
  — Нет, — решительно остановила его Сакс. — Сначала надо осмотреть сумку.
  
  — Опиши ее, — приказал криминалист.
  
  — Джутовая сумка. Старая. Размер приблизительно двадцать четыре на тридцать шесть дюймов. Внутри, похоже, ничего нет. Она закрыта. Не завязана, а просто закручена.
  
  — Осторожно открой ее. Помни о ловушках.
  
  Освободив горловину сумки, Сакс заглянула внутрь.
  
  — Все в порядке, Райм.
  
  Подошли Люси и Нед. Все четверо встали вокруг находки, словно это был вытащенный из воды утопленник.
  
  — Что внутри?
  
  Сакс натянула резиновые перчатки, размякшие на солнце. В них ее руки тотчас же начали потеть и чесаться.
  
  — Пустые бутылки из-под воды. «Олений парк». Без ценников. Обертки от двух пачек крекеров с арахисовым маслом и сыром. Тоже без ценников. Хочешь, я прочту штрих-коды, чтобы можно было проследить, куда завозится этот товар?
  
  — Если бы у нас была неделя, возможно, это бы имело смысл, — пробормотал Райм. — Нет, не трудись. Опиши сумку поподробнее.
  
  — На ней есть какая-то надпись. Но буквы слишком маленькие и стертые. Я ничего не могу разобрать. А вы? — обратилась она к остальным.
  
  Но никто не смог прочесть блеклую надпись.
  
  — Есть какие-то мысли насчет того, что находилось в сумке раньше? — спросил Райм.
  
  Амелия поднесла сумку к носу и принюхалась.
  
  — Затхло, пахнет плесенью. Довольно долго пролежала в помещении. Что в ней находилось до этого, определить не могу.
  
  Вывернув сумку наизнанку, Сакс хлопнула по ней ладонью. На землю упали несколько старых сморщенных кукурузных зернышек.
  
  — Райм, кукуруза.
  
  — Моя однофамилица, — рассмеялся Джесс.[4]
  
  — Здесь поблизости есть фермы? — спросил Райм.
  
  Сакс передала его вопрос поисковому отряду.
  
  — Только молочные. Кукурузу в наших краях не выращивают, — сказала Люси, оглядываясь на Неда и Джесса. Те кивнули.
  
  — Но коров кормят кукурузой, — заметил Джесс.
  
  — Точно, — подтвердил Нед. — Полагаю, кукуруза из какого-то зернохранилища.
  
  — Райм, ты слышал?
  
  — Из зернохранилища. Хорошо. Попрошу Бена и Джима Белла заняться этим. Что-нибудь еще, Сакс?
  
  Амелия посмотрела на свои черные ладони.
  
  — Райм, кажется, сумка в саже. Сама она не обожжена, просто лежала на чем-то сгоревшем.
  
  — По-твоему, на чем?
  
  — Пепел, угольки… Думаю, на дереве.
  
  — Отлично. Заношу в список.
  
  Сакс посмотрела на следы Лидии и Гаррета.
  
  — Мы идем дальше.
  
  — Когда у меня появятся какие-то результаты, я позвоню.
  
  — Поднимаемся наверх, — объявила Сакс своему отряду. Почувствовав острую боль в коленных суставах, она взглянула на край карьера. — А казалось, спустились мы совсем немного.
  
  — Да, так всегда: гора вдвое выше, когда на нее поднимаешься, — сказал Джесс Корн, местный хранитель афоризмов, вежливо пропуская Сакс вперед, на узкую тропу.
  Глава 14
  
  Линкольн Райм, не обращая внимания на кружащую рядом назойливую муху, внимательно изучал список новых улик.
  
   Обнаружены на вторичном месте преступления — Каменоломня:
  
   Старая джутовая сумка, на ней неразборчивая надпись.
  
   Кукуруза из зернохранилища?
  
   Следы угля на сумке.
  
   Вода «Олений парк».
  
   Крекеры с сыром и арахисовым маслом.
  
  Лучшими являются самые необычные улики. Райм никогда не бывал так счастлив при осмотре места преступления, как когда ему удавалось обнаружить что-либо совершенно не поддающееся определению. Это означало, что если ему удастся установить, что это такое, то проследить происхождение данной улики не составит особого труда.
  
  Однако предметы, собранные Сакс в карьере, казались совершенно обыкновенными. Если бы буквы на сумке удалось разобрать, возможно, это помогло бы привязать ее к чему-то определенному. Но стертая надпись не читается. Если бы на бутылках из-под воды и обертке от крекеров сохранились ценники, можно было бы установить магазин, где приобретались покупки, и, если повезет, найти продавца, помнившего Гаррета и располагающего какой-то информацией относительно того, где тот прячется. Но ценники отсутствуют. А следы древесного угля? Мальчишка мог подхватить их в любой забегаловке округа Пакенок. Улики совершенно бесполезные.
  
  Возможно, какой-то толк будет от кукурузных зерен. Джим Белл и Стив Фарр сели на телефон, обзванивая зернохранилища. И все же Райм сомневался, что полицейские услышат какой-либо другой ответ кроме: «Да. Мы продаем кукурузу. Как и все, в мешках».
  
  Проклятье! Ему никак не удавалось проникнуться духом этих мест. Потребуются недели, да что там, месяцы, прежде чем он начнет чувствовать Северную Каролину.
  
  Но разумеется, ни недель, ни тем более месяцев у него нет.
  
  Райм быстро переводил взгляд с одной таблицы на другую.
  
   Обнаружены на первичном месте преступления — Блэкуотер-Лендинг:
  
   Салфетка со следами крови.
  
   Известняковая пыль.
  
   Нитраты.
  
   Фосфаты.
  
   Аммиак.
  
   Стиральный порошок.
  
   Камфен.
  
  Отсюда больше ничего не выжмешь.
  
  Криминалист решил еще раз просмотреть книги о насекомых.
  
  — Бен, пожалуйста, подайте книгу «Миниатюрный мир». Я хочу ее полистать.
  
  — Хорошо, сэр, — рассеянно произнес молодой ученый, не отрывая взгляда от грифельной доски.
  
  Взяв со стола книгу, он протянул ее Райму.
  
  Книга зависла в воздухе в футе от груди криминалиста. Райм выжидающе смотрел на Бена. Тот, спохватившись, оглянулся и, как ошпаренный, отскочил назад, осознав, что предлагает двигаться человеку, которому для этого требуется божественное вмешательство.
  
  — Ой, простите, мистер Райм… — смущенно выдавил Бен. Его круглое лицо залилось краской. — Мне так неловко… Сэр, я задумался… Это так глупо. Честное слово, я не…
  
  — Бен, — спокойно произнес Райм, — Заткнись, сделай милость.
  
  Потрясенный великан заморгал. Сглотнул комок в горле. Книга, такая крохотная в его огромной ручище, задрожала.
  
  — Сэр, я сделал это не нарочно. Мне очень…
  
  — За-ткнись.
  
  Бен послушно закрыл рот. Он оглянулся вокруг, ища, к кому обратиться за помощью. Том молча стоял у стены, скрестив руки, и не собирался брать на себя роль миротворца ООН.
  
  Райм продолжал тихим зловещим голосом.
  
  — Ты словно ходишь по яичной скорлупе, и я уже этим сыт по горло. Прекрати свои кривлянья, черт побери!
  
  — Кривлянья? Я просто пытался вести себя вежливо с человеком, который… То есть…
  
  — Нет. Ты только и думаешь о том, как бы поскорее смыться отсюда, при этом смотришь на меня только в случае крайней необходимости, чтобы не травмировать свою нежную психику.
  
  Широченные плечи напряглись.
  
  — Знаете, сэр, по-моему, вы ко мне несправедливы.
  
  — Чушь собачья. Просто настало время снять белые перчатки… — Райм зловеще рассмеялся. — Как тебе это сравнение? Мне и снять перчатки? Я очень не скоро смогу сделать что-либо подобное. Ну, как тебе понравилась шутка калеки?
  
  Бену отчаянно хотелось бежать куда глаза глядят, но его массивные ноги словно приросли к полу.
  
  — Моя болезнь не заразная! — рявкнул Райм, — Ты опасаешься, что подхватишь ее, прикоснувшись ко мне? Не волнуйся. А то ведешь себя так, словно достаточно тебе будет подышать со мной одним воздухом, и тебя тоже увезут отсюда в инвалидном кресле. Черт возьми, неужели боишься, что, просто взглянув в мою сторону, станешь таким как я?!
  
  — Неправда!
  
  — Неужели? А я так не думаю. Как же мне удалось нагнать на тебя такого страха?
  
  — Ничего подобного! — буркнул Бен. — Вздор какой-то!
  
  — Нет, я прав! — бушевал Райм. — Ты просто в ужасе от того, что тебе приходится находиться в одном помещении со мной. Ты трус, мать твою!
  
  Великан подался вперед и, задрожав, заорал в ответ, брызгая слюной.
  
  — Знаешь что, Райм, пошел ты сам к такой-то матери! — на мгновение он от ярости лишился дара речи. — Я пришел сюда исключительно по просьбе тети. Это смешало все мои планы, и мне не заплатят ни гроша! Я уже вдоволь наслушался, как ты понукаешь всеми вокруг, словно вздорная примадонна. Не знаю, откуда ты здесь взялся.
  
  Осекшись, он изумленно взглянул на громко хохочущего Райма.
  
  — В чем дело? — огрызнулся Бен. — Что я такого смешного сказал?
  
  — Вот видишь, как все просто? — спросил Райм, понемногу успокаиваясь.
  
  Том с трудом сдерживал улыбку.
  
  Учащенно дыша, Бен выпрямился, разгневанный и настороженный, вытер рот.
  
  — Что вы хотите этим сказать?
  
  — Так просто смотреть мне прямо в глаза и называть кретином, — ровным голосом продолжал Райм. — Бен, я такой же, как все. И терпеть не могу, когда со мной обращаются как с фарфоровой статуэткой. Мне прекрасно известно, что окружающим невыносимо думать только о том, как бы меня не обидеть.
  
  — Вы обманщик. Вы наговорили все это, только чтобы вывести меня из себя.
  
  — Давай скажем так: чтобы достучаться до тебя.
  
  Райм сомневался, что Бен когда-либо станет таким, как Генри Дэветт, для которого имело значение только содержание, а оболочка была безразлична. Но все же криминалисту удалось заставить молодого зоолога сделать несколько шагов в нужном направлении.
  
  — Мне следовало бы уйти, хлопнув дверью, и больше не возвращаться.
  
  — Многие на твоем месте поступили бы именно так, Бен. Но ты мне нужен, и неплохо справляешься со своими обязанностями. Лед между нами сломан. А теперь за работу.
  
  Вставляя «Миниатюрный мир» в рамку для переворачивания страниц, Бен спросил, взглянув на Райма:
  
  — Значит, не так уж мало людей могут назвать вас в глаза сукиным сыном?
  
  Криминалист сосредоточился на изучении обложки книги, предоставив отвечать Тому.
  
  — Разумеется. Но только, конечно, сначала они должны познакомиться с Линкольном поближе.
  * * *
  
  От мельницы Лидию по-прежнему отделяло не больше ста футов. Девушка старалась идти как можно быстрее по тропинке, ведущей к свободе, но ноющая от боли щиколотка существенно мешала ей. И еще Лидии приходилось двигаться очень осторожно, бесшумно пробираться через заросли можно лишь используя обе руки. Однако, подобно больным с нарушением функции мозжечка, которых ей приходилось видеть в больнице, девушке с большим трудом удавалось сохранять равновесие, и она ковыляла от одной прогалины к другой, производя слишком много шума.
  
  Лидия обогнула мельницу, стараясь держаться от нее подальше. Остановилась. Гаррета нигде не было видно. Тишину нарушало лишь журчание стекавшей по колесу воды.
  
  Еще пять, десять футов.
  
  «Ну же, ангел, — мысленно молилась Лидия, — останься со мной хоть ненадолго. Помоги выбраться отсюда. Пожалуйста… Несколько минут, и мы будем на свободе».
  
  О Господи, до чего же ей больно! Девушка начинала опасаться перелома. Щиколотка распухла, и Лидии было прекрасно известно, что наступая на больную ногу, она, в случае перелома, десятикратно все ухудшит. Кожа в районе отека потемнела, а это означало, что лопнули кровеносные сосуды. Не надо забывать и о возможном заражении крови. А вдруг у нее начинается гангрена? Тогда ногу придется ампутировать. Что в этом случае скажет ее приятель? Скорее всего, бросит. Их отношения можно в лучшем случае считать ни к чему не обязывающими, по крайней мере, с его стороны. К тому же, по опыту работы в онкологическом отделении Лидия хорошо знала, как спешат забыть о неизлечимо больных друзья и родственники.
  
  Остановившись, девушка огляделась вокруг, прислушиваясь. Быть может, Гаррет убежал? Забыл о ней и отправился на острова к Мери-Бет?
  
  Лидия шла к тропе, ведущей назад к карьеру. Как только она на нее выйдет, ей придется двигаться еще осторожнее, памятуя о ловушке с бутылкой аммиака. Девушка не помнила, где именно поставил ее Гаррет.
  
  Еще тридцать футов… и, наконец, вот она, тропинка, ведущая домой.
  
  Лидия снова остановилась, прислушиваясь. Полная тишина. Она заметила черную змею, лениво греющуюся на солнце, свернувшись клубком на старом пне. «Пока, — мысленно обратилась к змее девушка. — Я иду домой».
  
  Она сделала шаг вперед.
  
  И в этот момент рука Насекомого, метнувшаяся из густых кустов, схватила ее за здоровую щиколотку. Не в силах устоять на больной ноге, не имея возможности сохранить равновесие с помощью рук, Лидия лишь постаралась развернуться так, чтобы всю силу падения принял на себя ее массивный зад. Змея, потревоженная ее криком, скрылась в густых зарослях.
  
  Забравшись на девушку, Гаррет прижал ее к земле. Его лицо было красным от ярости. Судя по всему, он пролежал в засаде не меньше пятнадцати минут. Не производя ни звука, не шелохнувшись, выжидая, когда его жертва подойдет достаточно близко, чтобы нанести ей неотвратимый удар. Словно паук, подстерегающий добычу.
  
  — Пожалуйста, — прошептала Лидия, потрясенная предательством ангела-хранителя, — не делай мне больно.
  
  — Замолчи! — зашипел Гаррет, оглядываясь по сторонам. — Ты меня уже достала.
  
  С этими словами он грубо поставил Лидию на ноги. Вместо того чтобы взять ее под руки или хотя бы сначала перевернуть на спину, мальчишка обхватил ладонями ее грудь, прижимаясь к девушке сзади. Лидия ощутила ягодицами прикосновение его твердого, как камень, мужского естества. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Гаррет отпустил ее. Стиснув костлявыми пальцами плечо Лидии, он потащил ее за собой назад к мельнице, не обращая внимания на жалобные всхлипывания. На полдороге он остановился и нагнулся к земле, наблюдая за длинной вереницей муравьев, перетаскивающих через тропинку крошечные яйца.
  
  — Смотри, не раздави! — строго предупредил мальчишка.
  
  Он внимательно проследил, чтобы Лидия осторожно перешагнула через процессию маленьких насекомых.
  * * *
  
  Издав звук, который у Райма всегда ассоциировался с визгом точильного круга, к которому прикасается сталь, механическая рука перевернула еще одну страницу «Миниатюрного мира», судя по потрепанному виду, любимой книги Гаррета Хэнлона.
  
   Насекомые обладают удивительной способностью приспосабливаться к условиям обитания. Так, например, березовая муха в естественных условиях имеет белую окраску, однако особи, обитающие в окрестностях английского промышленного центра Манчестер, сменили ее на черную окраску, что позволяет им оставаться незаметными для врагов на фоне коры деревьев, покрытой сажей.
  
  Райм продолжал нажимать безымянным пальцем левой руки на рычаг управления, переворачивая страницу за страницей, Вжик, вжик, вжик, как нож по абразиву. В первую очередь криминалист читал места, отмеченные Гарретом. Абзац про муравьиного льва предупредил поисковый отряд о ловушке, которую поставил на его пути мальчишка. Райм пытался найти в книге другие полезные замечания. Как сказал специалист по психологии рыб Бен Керр, человек многому может научиться у животных. Особенно в том, что касается выживания.
  
   Богомол трет крылышками по животу, производя этим жуткий звук, сбивающий с толку его врагов. Кстати, богомол готов съесть любое живое создание меньше его или равное ему по размерам…
  
   Считается, что скарабеи натолкнули древних египтян на идею создания колеса…
  
   Французский естествоиспытатель Реомюр заметил в семнадцатом веке, что осы строят свои бумажные гнезда из древесной клетчатки и слюны. Это натолкнуло его на мысль изготавливать бумагу из измельченной древесной массы, а не из тряпья, как это делалось прежде…
  
  Но что из этого имеет отношение к проблеме, стоящей сейчас? И вообще есть ли в книге хоть что-нибудь, что поможет ему найти двух человек, затерянных на площади в сотни квадратных миль лесов и болот?
  
   Насекомые очень широко используют обоняние. Для них это чувство имеет множество измерений. Они действительно «чувствуют» запахи и используют их для своих нужд. Для связи друг с другом, для передачи информации. Муравей, найдя пищу, возвращается в муравейник, оставляя за собой пахучий след, периодически прикасаясь брюшком к земле.
  
   Другие муравьи, наткнувшись на след, идут по нему к пище. Они знают, в каком именно направлении идти, поскольку запах имеет «форму»: своей узкой стороной пахнущие места обращены к пище, таким образом, получаются своеобразные стрелки. Насекомые также используют запахи как средство предупреждения о приближающемся враге. Поскольку насекомые способны уловить на расстоянии нескольких миль присутствие в воздухе одной молекулы ароматического вещества, их практически невозможно застать врасплох…
  
  В помещение быстро вошел Джим Белл с улыбкой на лице.
  
  — Только что звонила медсестра из больницы. Новости относительно Эда. Похоже, он начинает выходить из комы. Он сказал еще что-то. Через несколько минут перезвонит врач. Надеюсь, мы узнаем, про какие оливки говорил Эд, и что он успел увидеть на карте.
  
  Несмотря на скептицизм в отношении свидетельских показаний, Райм пришел к выводу, что в кои-то веки рад свидетелю. На него давило беспомощное ощущение рыбы, вынутой из воды.
  
  Шериф принялся беспокойно расхаживать по лаборатории, выжидающе глядя на дверь всякий раз, когда в коридоре звучали шаги.
  
  Линкольн Райм потянулся, откидываясь затылком на подголовник кресла. Не отрывая взгляда от списков улик, от карты, от книги в рамке. А огромная мясная муха с сердитым жужжанием носилась тем временем по комнате, и ее бесцельные метания были сравнимы с тем, что творилось сейчас в мыслях криминалиста.
  * * *
  
  Какое-то животное, стремительно перебежав тропинку, исчезло в зарослях.
  
  — Кто это был? — спросила Сакс.
  
  Ей странный зверек показался чем-то средним между дворнягой и большим котом.
  
  — Серая лисица, — ответил Джесс. — Я их очень редко встречал. Впрочем, к северу от Пако мне приходится бывать нечасто.
  
  Отряд медленно продолжал двигаться вперед, отыскивая на тропе следы Гаррета и его жертвы. Кроме того, приходилось не забывать о том, что мальчишка мог замаскировать в густых кустах новые гибельные ловушки и западни.
  
  На Сакс снова нахлынула волна неприятных предчувствий, не оставляющих ее с тех пор, как утром она увидела похороны ребенка. Сосняк закончился. На смену ему пришел другой лес, по виду напоминающий джунгли. Люси объяснила, что это старые лысеющие кипарисы, кедры и каучуковые деревья. Стволы, покрытые пушистым слоем мха и обвитые толстыми лианами, заглушали звуки, словно густой туман, что усиливало клаустрофобию. Сырая почва представляла собой рай для всевозможных грибов и плесени. Тут и там попадались бочажки с ржавой водой. В воздухе стоял сладковатый залах гнили.
  
  — Мы в нескольких милях от ближайшего жилья? — спросила у Джесса Сакс, указывая на утоптанную землю. — Кто протоптал эти тропинки?
  
  Тот пожал плечами.
  
  — В основном, те, кто не любит платить налоги.
  
  — То есть? — она вспомнила, что эту же фразу употребил Рич Калбо.
  
  — Ну, всякий сброд. Самогонщики, бродяги, наркоманы.
  
  — К нам вечно поступают вызовы, — добавил, глотнув воды, Нед Спото. — Отсюда бывают слышны выстрелы, крики, призывы о помощи. Кто-то передает таинственные световые сигналы, и все в таком роде. Вот только когда мы сюда приезжаем, ничего уже нет: ни трупов, ни преступников, ни свидетелей. Иногда мы обнаруживаем кровавый след, ведущий в никуда. Конечно, мы прочесываем местность — это наша обязанность, но поодиночке наши люди предпочитают сюда не соваться.
  
  — Здесь все совсем по-другому, — заметил Джесс. — Как это ни странно, кажется, тут сама жизнь ценится дешевле. Я предпочту отправиться в город на задержание двух вооруженных юнцов, надышавшихся «ангельской пыли», чем совершить простое патрулирование местных болот. По крайней мере, к югу от Пако действуют хоть какие-то правила. Ты представляешь, чего можно ждать. А здесь… — он пожал плечами.
  
  Люси кивнула.
  
  — Точно. Все обычные правила перестают быть применимы к любому, кто попал на северный берег. Неважно, идет речь о нас или о них. Неожиданно ловишь себя на том, что начинаешь стрелять, не зачитав обвиняемому его права. Это трудно объяснить.
  
  Сакс была не в восторге от подобных разговоров. Если бы остальные полицейские не держались так же настороженно и подавлено, как она сама, Амелия решила бы, что они просто разыгрывают перед ней комедию, пытаясь испугать приезжую из Нью-Йорка.
  
  Наконец маленький отряд подошел к месту, где тропинка разветвлялась в трех направлениях. Исследовав каждое из них на протяжении футов пятидесяти, полицейские не смогли обнаружить никаких следов Гаррета и Лидии. Им пришлось вернуться назад к развилке.
  
  В голове Сакс звучали слова Райма: «Будь осторожна, но действуй быстро. Боюсь, у нас осталось совсем немного времени».
  
  Действуй быстро…
  
  Однако не было никакой возможности определить, куда двигаться дальше. Беспомощно оглядев тропинки, Сакс решила, что даже сам Линкольн Райм не смог бы установить, в каком направлении скрылся преступник.
  
  Вдруг заверещал ее сотовый телефон, Люси и Джесс Корн с надеждой повернулись к ней. Сакс тоже ждала, что это звонит криминалист, выяснивший что-то новое.
  
  Ответив на вызов, она молча выслушала Райма и, кивнув, отключила аппарат. Глубоко вздохнув, молодая женщина повернулась к трем полицейским.
  
  — Ну что? — не выдержал Джесс Корн.
  
  — Линкольн и Джим только что получили сообщение из больницы, куда поместили Эда Шеффера. Тот пришел на минуту в сознание, произнес: «Я люблю своих малышей» и скончался. А оливки… Просто несчастный никак не мог выговорить: «я люблю». Больше Эд ничего не сказал. Я очень сожалею.
  
  — О Господи, — пробормотал Нед.
  
  Люси уронила голову, и Джесс обхватил ее за плечи.
  
  — Что будем делать? — спросил он.
  
  Люси подняла лицо, и в ее глазах блеснули слезы.
  
  — Мы должны взять мерзавца, — с мрачной решимостью произнесла она. — Выберем наиболее вероятный путь и пойдем по нему, пока не найдем Гаррета. И нам надо пошевеливаться. Вы ничего не имеете против? — спросила Люси Амелию, безропотно уступившую ей на время руководство операцией.
  
  — Ничего.
  Глава 15
  
  Лидия уже сотни раз видела в глазах мужчин это выражение.
  
  Вожделение. Страсть. Голод.
  
  Иногда безотчетную тревогу. Очень редко — неумелую попытку выразить любовь.
  
  Эта рослая широкоплечая девушка с жесткими прямыми волосами и лицом со следами от прыщей, мучивших ее в переходном возрасте, была уверена в том, что почти ничего не может предложить мужчинам. Но в то же время она узнала, по крайней мере, в последние несколько лет, что мужчины не прочь сделать ей одно предложение. И Лидия давным-давно решила, что ей нужно максимально полно использовать эту единственную свою небольшую власть над ними, и эта их слабость позволит ей обеспечить сносное существование в будущем. Так что сейчас Лидия Йохансон прекрасно понимала, что ей нужно делать.
  
  Гаррет притащил ее назад на мельницу, в мрачную контору. Бросив девушку на пол, он склонился над ней, и в лучах солнца, пробивающегося через проломы в стенах, блеснули капельки пота на его неровно остриженной голове. Даже ткань брюк не скрывала его эрекцию.
  
  Мальчишка жадно уставился на промокший насквозь и ставший прозрачным белый халат, разорвавшийся во время падения в ручей. Или его разодрал Гаррет, когда поднимал ее на ноги? Застежка лифчика расстегнулась. Или это сделал Гаррет?
  
  Поморщившись от боли в щиколотке, Лидия отпрянула назад. Прижавшись спиной к стене, она раскинула ноги, с отвращением изучая выражение в его глазах.
  
  Тем не менее девушка думала: дать ли ему то, что он хочет?
  
  Мальчишка молод и достигнет экстаза практически мгновенно. Немного терпения, и все будет кончено. Возможно, затем он заснет, и ей удастся стащить у него нож и освободить руки. А потом оглушить и связать его самого.
  
  Но эти красные жилистые руки, лицо в язвах, неприятный запах изо рта и вонь немытого тела. Сможет ли она пересилить себя? Закрыв глаза, Лидия мысленно прочла короткую молитву. Да или нет?
  
  Однако если где-то поблизости и были ангелы, они хранили молчание по данному вопросу.
  
  Ей достаточно будет только улыбнуться. Через мгновение Гаррет уже окажется в ее лоне. А можно принять его в рот. Все равно это не имеет никакого значения.
  
  «Трахни меня побыстрее, и посмотрим телек…» Любимая шутка Лидии и ее возлюбленного. Девушка встречала его в дверях, одетая лишь в короткий красный халатик, и шептала ему на ухо эти слова.
  
  Надо сделать над собой усилие, и, глядишь, ей удастся бежать.
  
  Но она не могла!
  
  Гаррет не отрывал взгляда от ее груди. От тела, едва прикрытого халатом. Его пенис не в состоянии осквернить ее больше, чем горящие вожделением раскрасневшиеся глаза. Господи, он не просто насекомое, он отвратительный мутант из книг ужасов Дина Кунца и Стивена Кинга, которыми зачитывалась Лидия.
  
  Снова защелкали пальцы.
  
  Теперь Гаррет разглядывал ее ноги, округлые и гладкие, по мнению Лидии, ее главное достоинство.
  
  — Почему ты плачешь? — вдруг резко произнес он. — Сама виновата, что тебе больно. Зачем ты пыталась убежать? Дай посмотрю.
  
  Он кивнул на распухшую щиколотку.
  
  — Ничего страшного, — поспешно отозвалась Лидия и тут же непроизвольно протянула ему ногу.
  
  — Несколько ослов из нашего класса в прошлом году столкнули меня в овраг, — сказал Гаррет. — Я растянул связки. Моя нога выглядела так же. Больно было до безобразия.
  
  «Быстрее кончай с этим, — приказала себе Лидия. — И ты скоро вернешься домой».
  
  Трахни меня побыстрее…
  
  Нет!
  
  И все же она не отпрянула, когда Гаррет опустился на корточки рядом с ней. Он осторожно ощупал ее ногу. Его длинные пальцы — Боже, какие же они огромные — обхватили икру, затем спустились к щиколотке. Мальчишка задрожал, уронив взгляд на дырки между поясом и чулками, из которых выпирало розовое тело.
  
  — Раны нет, но нога посинела. В чем дело?
  
  — Может быть, у меня перелом.
  
  Гаррет промолчал, ни жестом не выразив сочувствия. Казалось, ему нет никакого дела до ее страданий. Его беспокойство на самом деле является лишь предлогом, чтобы прикоснуться к ней.
  
  Напрягая мышцы до предела, Лидия вытянула ногу еще дальше, проведя пальцами по паху Гаррета.
  
  Тот опустил взгляд. Его дыхание стало частым.
  
  Лидия сглотнула комок в горле.
  
  Мальчишка отодвинул ее ногу. Ступня скользнула по мокрой ткани к налитому кровью члену. Твердому, как деревянная лопатка водяного колеса, на которую во время неудачного бегства налетела Лидия.
  
  Рука Гаррета стала медленно подниматься по ее ноге все выше и выше. Его пальцы забрались за край чулка.
  
  Нет…
  
  Да…
  
  И вдруг мальчишка застыл.
  
  Полуобернулся, раздувая ноздри. Принюхиваясь.
  
  Лидия также втянула носом воздух, пропитанный острым едким запахом. Она не сразу определила, что это такое.
  
  Аммиак.
  
  — Проклятье! — выругался Гаррет, широко раскрыв от ужаса глаза. — Как им удалось добраться сюда так быстро?
  
  — Что? — недоуменно спросила девушка.
  
  Он вскочил с места.
  
  — Ловушка! Они ее задели! Через десять минут они будут здесь! Как им удалось добраться сюда так быстро, мать их? — он склонился к самому ее лицу. Лидии никогда не приходилось видеть во взгляде столько ненависти и злобы. — Ты оставляла по пути метки? Дала знать, куда мы идем?
  
  Девушка съежилась, уверенная, что Гаррет ее сейчас убьет. Казалось, он совсем обезумел.
  
  — Нет! Клянусь! Я ничего не делала!
  
  Гаррет шагнул к ней. Лидия отпрянула назад, но он стремительно прошел мимо. Мальчишка быстро стащил с себя футболку и брюки, трусы и носки. Девушка зачарованно смотрела на его поджарое тело, на лишь частично ослабшую эрекцию. Раздевшись донага, Гаррет побежал в дальний угол и поднял с пола другие вещи. Молниеносно натянув их на себя, он обулся.
  
  Подняв голову, Лидия выглянула в окно, через которое доносился запах аммиака. Значит, в оставленной им ловушке не было взрывчатки. В роли оружия выступил аммиак, пролившийся на поисковый отряд, обжегший и ослепивший людей.
  
  Гаррет заговорил шепотом, обращаясь к самому себе:
  
  — Я должен вернуться к Мери-Бет.
  
  — Я не могу идти, — всхлипнула Лидия. — Как ты поступишь со мной?
  
  Достав из кармана складной нож, Гаррет с громким щелчком раскрыл его и направился к ней.
  
  — Нет, пожалуйста, нет…
  
  — Ты ранена. Тебе не поспеть за мной.
  
  Лидия с ужасом взглянула на покрытое ржавыми пятнами зазубренное лезвие. У нее сдавило горло.
  
  Гаррет шагнул ближе. Лидия тихо заплакала.
  * * *
  
  Гаррет Хэнлон не переставал теряться в догадках: как его врагам удалось так быстро добраться сюда? Выскочив из помещения мельницы, он бросился к ручью, чувствуя, как, словно ядовитым плющом, обжигающим кожу, его сердце терзает панический страх.
  
  Всего за несколько часов преследователям удалось пройти от Блэкуотер-Лендинг до мельницы. Мальчишка был ошеломлен. По его расчетам, на это у них должен был уйти целый день, а то и два. Гаррет посмотрел на тропинку, ведущую от карьера. Пока никого. Он повернул в противоположную сторону, пошел по другой тропинке, на этот раз ведущей от карьера вниз по течению от ручья.
  
  Щелкая пальцами, он задавал себе один вопрос: «Как? Как? Как?»
  
  Гаррет мысленно приказал себе успокоиться. У него еще уйма времени. После того как бутыль с аммиаком разбилась о камни, полицейские будут двигаться медленно, словно скарабеи с шариками навоза. Всего несколько минут, и он уйдет в топи, где его никто не сможет найти. Даже с собаками. Через восемь часов он доберется до Мери-Бет. Он…
  
  Вдруг Гаррет остановился.
  
  Рядом с тропинкой валялась пустая полиэтиленовая бутылка. Похоже, ее только что бросили. Гаррет втянул носом воздух, подобрал бутылку, обнюхал ее. Аммиак!
  
  У него перед глазами мелькнула картина: муха, попавшая в сети паука.
  
  Проклятье! Его обвели вокруг пальца!
  
  Неподалеку раздался властный женский голос:
  
  — Гаррет, не двигайся с места.
  
  Из кустов вышла красивая рыжеволосая женщина в джинсах и черной футболке. Пистолет в ее руке был направлен прямо ему в грудь. Бросив взгляд на зажатый в руке мальчишки нож, женщина снова посмотрела ему в глаза.
  
  — Он здесь, — крикнула она. — Я его взяла, — ее голос стал тише. — Делай то, что я тебе скажу, и с тобой ничего не произойдет. Брось нож и ложись на землю лицом вниз.
  
  Но мальчишка не подчинился.
  
  Он стоял на месте, неуклюже ссутулясь, и нервно щелкал большим и указательным пальцами левой руки. На лице застыло выражение отчаяния и страха.
  
  Амелия Сакс снова посмотрела на ржавый нож, который он продолжал крепко сжимать в руке. «Смит-и-Вессон» оставался направленным в грудь парня.
  
  Глаза Сакс слезились от аммиака и пота. Она вытерла лицо рукавом.
  
  — Гаррет… — приказала Сакс, стараясь говорить как можно спокойнее. — Ложись на землю. Если ты будешь выполнять то, что тебе скажут, никто не сделает тебе больно.
  
  Издалека донесся крик Неда Спото:
  
  — Я нашел Лидию! С ней все в порядке. Мери-Бет здесь нет.
  
  — Амелия, где вы? — послышался голос Люси.
  
  — На тропинке, ведущей к ручью, — крикнула в ответ Сакс. — Гаррет, брось нож. А потом ложись на землю.
  
  Мальчишка с опаской смотрел на нее. Его лицо было покрыто красными пятнами. Глаза слезились.
  
  — Ну же, Гаррет. Нас четверо. Тебе не уйти.
  
  — Как? — вдруг спросил он. — Как вы меня нашли?
  
  У него был совсем детский голос, не такой, как у большинства подростков его лет.
  
  Сакс не стала открывать ему, что о ловушке с аммиаком и мельнице, естественно, сообщил Линкольн Райм. Он позвонил как раз тогда, когда поисковый отряд стоял в нерешительности на развилке.
  
  — На одном из зернохранилищ, куда звонил шериф Белл, ему ответили, что кукуруза в здешних краях не используется в качестве корма, и высказали предположение, что зерна попали в одежду на мельнице. Джиму Беллу известна в том районе, где вы находитесь, одна заброшенная мельница, сгоревшая в прошлом году. Это объясняет следы сажи.
  
  Выйдя на связь, шериф объяснил, как добраться до места. Затем снова заговорил Райм:
  
  — У меня появилась одна мысль насчет аммиака.
  
  Читая книги Гаррета, криминалист нашел абзац о том, что насекомые с помощью запахов передают друг другу предостережения об опасности. Он предположил, что поскольку в промышленной взрывчатке, использовавшейся в каменоломнях, аммиак не присутствует, Гаррет, вероятно, прикрепил сосуд с резко пахнущей жидкостью к леске, незаметно натянутой над тропинкой. Почувствовав запах аммиака, он поймет, что преследователи совсем близко, и попытается спастись бегством.
  
  После того как Нед Спото действительно обнаружил ловушку, Сакс предложила налить аммиак в бутылку из-под воды, бесшумно приблизиться к мельнице и вылить его на землю, чтобы выманить мальчишку на открытое место.
  
  И ее замысел удался.
  
  Но Гаррет не собирался подчиняться ее приказам. Оглянувшись вокруг, он взглянул ей в глаза, словно пытаясь решить, действительно ли эта женщина будет в него стрелять.
  
  Почесав расцарапанную болячку на лице, он поудобнее сжал нож и снова посмотрел по сторонам. Его взгляд был полон отчаяния и страха.
  
  Сакс, опасавшаяся спугнуть мальчишку резким словом или жестом и подтолкнуть его к бегству или нападению на нее, пыталась говорить как мать, укладывающая ребенка спать.
  
  — Гаррет, делай, как я говорю. И все будет хорошо. Делай, как я говорю. Пожалуйста.
  * * *
  
  — Прицелился? Стреляй! — прошептал Мейсон Джермейн.
  
  В ста ярдах от того места, где рыжая сучка из Нью-Йорка держала под прицелом убийцу, он с Натаном Грумером притаились на гребне лысого холма.
  
  Мейсон выпрямился во весь рост. Натан оставался распростертым на земле. Использовав в качестве опоры для своего «Рюгера» гладкий валун, он успокаивал дыхание, как это необходимо делать охотникам на лося, диких гусей и человека.
  
  — Ну, давай! — настойчиво теребил его Мейсон. — Ветра нет. Ничто не загораживает мальчишку. Стреляй же!
  
  — Мейсон, он ведь ничего не делает.
  
  На поляну вышли Люси Керр и Джесс Корн, также взявшие Гаррета на прицел.
  
  — Его окружили со всех сторон, а у него только нож, — продолжал Натан. — Да и не нож, а так, ножичек. Похоже, мальчишка собирается сдаться.
  
  — Да не собирается он сдаваться, — плюнул Мейсон Джермейн, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. — Говорю тебе, он притворяется. Как только наши ребята ослабят внимание, он пришьет одного из них. Для тебя ничего не значит то, что Эд Шеффер мертв?
  
  Полчаса назад эту печальную новость сообщил им по радио Стив Фарр.
  
  — Слушай, Мейсон, мне не меньше твоего жаль старину Шеффера. Но это не значит, что мы вправе нарушать закон. К тому же, посмотри! Люси и Джесс меньше чем в шести футах от мальчишки.
  
  — Ты боишься задеть их? Мать твою, Натан, да ты с такого расстояния попадаешь в цент! Ты лучший стрелок в нашем округе. Давай, целься и стреляй.
  
  — Я…
  
  На поляне тем временем происходил странный спектакль. Рыжая, опустив револьвер, сделала шаг вперед. Гаррет продолжал сжимать нож, крутя головой во все стороны.
  
  Рыжеволосая сделала еще один шаг.
  
  О, это весьма кстати, сучка.
  
  — Она тебе его не загораживает?
  
  — Нет. Но послушай, нас ведь вообще не должно здесь быть.
  
  — Не бери в голову, — зловеще пробормотал Мейсон. — Мы здесь. Как заместитель шерифа, я принял решение послать вспомогательный поисковый отряд, и сейчас я приказываю тебе стрелять. Ты снял винтовку с предохранителя?
  
  — Снял.
  
  — Тогда стреляй, черт побери!
  
  Натан прильнул к окуляру оптического прицела. Ствол «Рюгера» застыл; стрелок слился воедино со своей винтовкой. Мейсону уже не раз приходилось видеть такое, когда он ходил на охоту со своими друзьями; все они как один были более меткими стрелками, чем он сам. Мейсон так и не мог до конца понять это чудодейственное превращение. Оружие становится частью стрелка, и остальное происходит словно само по себе.
  
  Мейсон с нетерпением ждал громкого раската «Рюгера».
  
  Ни дуновения ветерка. Цель стоит на открытом месте. Ничто и никто ее не заслоняет.
  
  «Стреляй, стреляй, стреляй же, мать твою!» — молчаливо твердил он.
  
  Но вместо треска выстрела Мейсон услышал вздох. Натан уронил голову.
  
  — Я не могу.
  
  — Черт побери, отдай мне винтовку!
  
  — Нет, Мейсон, успокойся.
  
  Однако, увидев выражение лица заместителя шерифа, снайпер умолк и, отдав винтовку, откатился в сторону.
  
  — Сколько патронов в магазине? — рявкнул Мейсон.
  
  — Я…
  
  — Сколько патронов в магазине? — повторил Мейсон, укладываясь на землю и занимая положение, в котором только что лежал его коллега.
  
  — Пять. Мейсон, не обижайся, но стрелок ты весьма посредственный, а рядом с преступником трое наших. Если ты…
  
  Натан осекся. Эту мысль можно было развивать только в одном направлении, и ему этого совсем не хотелось.
  
  Мейсон не спорил, что стрелок он не ахти какой. И все же на его счету числилось сто оленей. И на полицейском стрельбище в Роли он показывал неплохие результаты. К тому же, каким бы Мейсон ни был метким, он знал, что мальчишка-Насекомое должен умереть и умереть прямо сейчас.
  
  Успокоив дыхание, Мейсон обвил указательным пальцем спусковой крючок. И обнаружил, что Натан солгал: он и не думал снимать винтовку с предохранителя. Яростным движением опустив рычажок, Мейсон снова постарался дышать ровно.
  
  Вдох, выдох.
  
  Он поймал в перекрестие прицела лицо мальчишки.
  
  Рыжая шагнула ближе, и ее плечо попало на линию огня. Господи Иисусе, милочка, ну и горазда ты мешать! Она качнулась назад, но тотчас же в перекрестии появилась ее шея.
  
  Дыши, дыши ровно!
  
  Мейсон, не обращая внимания на недопустимо сильную дрожь в руках, сосредоточил все свое внимание на покрытом нарывами лице своей жертвы.
  
  Он опустил винтовку, направив ее в грудь мальчишке.
  
  Рыжая опять на мгновение заслонила собой цель и снова отошла в сторону.
  
  Мейсон знал, что ему следует нажимать на курок очень плавно. Однако, как уже не раз в его жизни, злость пересилила, и он резко рванул за изогнутую стальную пластину.
  Глава 16
  
  У Гаррета за спиной взметнулся фонтанчик земли. Мальчишка непроизвольно зажал ухо рукой. Несомненно, он, как и Сакс, услышал свист пролетевшей совсем рядом пули.
  
  Через мгновение до поляны докатился гулкий отголосок выстрела.
  
  Сакс стремительно развернулась. По промежутку времени между ударом пули и звуком она поняла, что стреляли не Джесс или Люси, а кто-то, находящийся ярдах в ста позади них. Полицейские тоже обернулись и, держа пистолеты наготове, пытались обнаружить стрелка.
  
  Пригнувшись, Сакс взглянула на Гаррета и увидела его глаза, переполненные ужасом и смятением. На какое-то мгновение, очень короткое, он перестал быть убийцей, проломившим голову подростку, и насильником, обесчестившим Мери-Бет Макконнел. Остался только испуганный мальчик, бормочущий: «Нет, нет!»
  
  — Кто там? — окликнула неизвестного стрелка Люси Керр. — Калбо, это ты?
  
  Полицейские укрылись за кустами.
  
  — Амелия, ложись! — крикнул Джесс. — Непонятно, по кому палят. Возможно, это дружок Гаррета, и он целится в нас.
  
  Но Сакс так не считала. Пуля без сомнения предназначалась Гаррету. Молодая женщина обвела взглядом окрестные холмы, ища снайпера.
  
  Прогремел еще один выстрел. Такой же неточный.
  
  — Святая дева Мария! — воскликнул Джесс Корн, удивляясь непривычному в своих устах богохульству. — Смотрите — это же Мейсон! И Натан Грумер. Вон там, на гребне.
  
  — Джермейн? — прищурившись, гневно бросила Люси.
  
  Выхватив рацию, она яростно ткнула кнопку вызова.
  
  — Мейсон, ты что, спятил? Ты меня слышишь? Мейсон? Центральная, центральная, ответь. Черт побери, связи нет!
  
  Достав сотовый, Сакс связалась с Раймом. Через мгновение в наушниках раздался глухой голос криминалиста.
  
  — Сакс, ты…
  
  — Райм, мы нашли Гаррета. Но тут придурок Мейсон засел на холме и стреляет в него. Мы не можем связаться с ним по радио.
  
  — Нет, Сакс, нет, нет! Мальчишку во что бы то ни стало надо арестовать! Я проверил на свертываемость кровь с гигиенической салфетки. Вчера ночью Мери-Бет еще была жива! Если Гаррет умрет, мы ее никогда не найдем.
  
  Сакс крикнула все это Люси, но той никак не удавалось связаться с Мейсоном по радио.
  
  Снова раздался выстрел. Пуля расколола камень, обдав всех пылью.
  
  — Перестаньте! — всхлипывал Гаррет. — Не надо… Мне страшно!
  
  — Спроси у Белла, есть ли у Мейсона сотовый, — сказала Райму Сакс. — Если есть, пусть шериф свяжется с ним и прикажет прекратить стрельбу.
  
  — Хорошо, Сакс.
  
  Райм окончил связь.
  
  Если Гаррет умрет, мы ее никогда не найдем…
  
  Молниеносно приняв решение, Амелия Сакс бросила револьвер на землю перед собой и подошла к Гаррету. Она остановилась в футе от него, прикрывая своим телом. В голове у нее осталась только одна мысль: а что, если пока она делала это, Мейсон успел еще раз нажать на курок, и пуля, обгоняя звуковую волну, сейчас летит ей в спину?
  
  Сакс перестала дышать. Ей показалось, что она уже чувствует, как кусок свинца входит ей между лопаток.
  
  Выстрела не было.
  
  — Гаррет, брось нож.
  
  — Вы пытались меня убить! Вы меня обманули!
  
  У нее мелькнула мысль, не попытается ли он пырнуть ее ножом от злости или от страха.
  
  — Нет. Мы не имеем к этому никакого отношения. Смотри, я стою перед тобой. И защищаю тебя. Никто в тебя больше не выстрелит.
  
  Гаррет всмотрелся в ее лицо.
  
  Интересно, не выжидает ли Мейсон, чтобы она отошла в сторону? Тогда он снова попытается убить Гаррета. А снайпер из него никудышный.
  
  Эх, Райм, ты приехал сюда, чтобы после операции стать таким, как я. Быть может, сегодня я стану такой, как ты.
  
  Джесс Корн, выскочив из кустов, бросился к вершине холма, размахивая руками.
  
  — Мейсон, прекрати! Прекрати стрелять!
  
  Гаррет не отрывал пристального взгляда от Сакс. Наконец, бросив нож, он нервно защелкал пальцами.
  
  Подбежавшая Люси надела на него наручники. Сакс повернулась туда, где находился Мейсон. Тот стоял, выпрямившись во весь рост, и говорил по рации. Заместитель шерифа тоже обернулся, и на мгновение их взгляды встретились. Сунув рацию в карман, Мейсон начал спускаться вниз.
  
  — Черт возьми, о чем вы думали? — набросилась Сакс на Мейсона.
  
  Подойдя прямо к заместителю шерифа, она остановилась меньше чем в футе от него. Как оказалось, Мейсон был на целый дюйм ее ниже.
  
  — Прикрывал вас, милочка, — грубо ответил Мейсон. — Разве вы не заметили, что мальчишка вооружен?
  
  — Мейсон, — попытался разрядить обстановку Джесс Корн, — мисс Сакс пыталась обойтись без крови. Она заставила его сдаться.
  
  Но Амелия Сакс не нуждалась в старших братьях для опеки.
  
  — Я уже много лет провожу задержания. Мальчишка и пальцем не пошевелил бы. Единственная опасность исходила от вас. Вы могли задеть любого.
  
  — Чушь собачья.
  
  Мейсон подался к ней, и Сакс ощутила приторный запах лосьона после бритья, в котором он, судя по всему, просто искупался. Спасаясь от нестерпимого аромата, она отпрянула назад.
  
  — А если бы вы убили Гаррета, Мери-Бет, скорее всего, умерла бы голодной смертью или от жажды.
  
  — Она мертва, — презрительно бросил Мейсон. — Бедная девчонка давно закопана в землю, и мы ее никогда не найдем.
  
  — Линкольн провел анализ ее крови, — возразила Сакс. — Еще вчера вечером девушка была жива.
  
  Мейсон не сразу нашелся, что сказать.
  
  — Вчера вечером — это не сейчас, — наконец буркнул он.
  
  — Мейсон, успокойся, — вставил Джесс. — Все закончилось хорошо.
  
  Но заместитель шерифа не собирался успокаиваться. Вскинув руки, он яростно похлопал себя по бедрам.
  
  — Не могу понять, за каким хреном вы нам здесь нужны, — сказал Мейсон, глядя Сакс прямо в глаза.
  
  — Мейсон, — одернула его Люси Керр, — все кончено. Если бы не мистер Райм и Амелия, нам бы ни за что не удалось найти Лидию. Мы должны их благодарить. Забудь обо всем.
  
  — Это она не собирается ни о чем забывать.
  
  — Когда меня держат на мушке, на это есть достаточно веские основания, — спокойно заметила Сакс. — А из того, что вам не удалось ранее доказать виновность мальчишки, еще не следует, что вы должны палить по нему как ненормальный.
  
  — Не вам учить меня, как выполнять свою работу. Я…
  
  — Все, хватит, — отрезала Люси. — Надо поскорее заканчивать здесь и возвращаться назад. Мы по-прежнему должны действовать, исходя из предположения, что Мери-Бет жива, и нам надо ее найти.
  
  — Эй, — воскликнул Джесс Корн, — а вот и вертолет.
  * * *
  
  Вертолет из медицинского центра опустился на пустырь рядом с мельницей, и санитары положили Лидию на носилки. У девушки было серьезное растяжение связок щиколотки; кроме того, с ней случился сердечный приступ. Некоторое время она была в истерике. Гаррет подошел к ней с ножом в руках, и, хотя, как выяснилось, он просто хотел отрезать кусок тряпки, чтобы заткнуть ей рот, Лидия долго не могла прийти в себя. Немного успокоившись, она сказала, что Мери-Бет на мельнице нет. Гаррет спрятал ее где-то на побережье океана, на островах. Где именно, девушка не смогла ответить. Люси и Мейсон попытались заставить Гаррета признаться, но тот упрямо молчал, уставившись в одну точку.
  
  — Ты, Натан и Джесс поведете Гаррета пешком к дороге на Издейл. Я попрошу Джима отправить туда машину. Она будет вас ждать у поворота на ручей Опоссума. Амелия хочет обыскать мельницу. Я ей помогу. Где-нибудь через полчаса пришлите туда же еще одну машину.
  
  Сакс очень хотелось посмотреть в глаза Мейсону, чтобы проверить, кто первый отведет взгляд. Но внимание заместителя шерифа было полностью поглощено Гарретом. Он смотрел на перепуганного мальчишку, словно палач, изучающий приговоренного к смерти.
  
  Наконец Мейсон кивнул Натану.
  
  — Пойдем, Джесс. Наручники прочные?
  
  — Можешь не сомневаться.
  
  Сакс была рада, что Джесс отправляется с задержанным. Молодой помощник шерифа проследит за тем, чтобы Мейсон вел себя нормально. Ей не раз доводилось слышать, как «при попытке к бегству» конвой избивал арестованных. Иногда это приводило к смертельным случаям.
  
  Грубо схватив Гаррета за скованные за спиной руки, Мейсон поднял его на ноги. Мальчишка бросил беспомощный взгляд на Сакс.
  
  Мейсон потащил его вперед.
  
  — Приглядывай за Мейсоном, — тихо напомнила Джессу Корну Сакс. — Без помощи Гаррета Мери-Бет нам не найти. А если мальчишка перепугается или обозлится на нас, мы из него и слова не вытянем.
  
  — Не беспокойся, Амелия. — Джесс застенчиво посмотрел на нее. — Слушай, я поражаюсь. Ты шагнула вперед, закрывая мальчишку собой. Я бы так не смог.
  
  — Ну, — отмахнулась она, не имея желания выслушивать восторженные дифирамбы, — иногда совершаешь какой-то поступок не задумываясь.
  
  Просияв, он кивнул, словно добавляя это изречение в свою коллекцию.
  
  — Да, и еще. Я хотел спросить, у тебя есть прозвище?
  
  — В общем-то, нет.
  
  — Отлично. Лучше «Амелия» все равно ничего быть не может.
  
  Какое-то мгновение ошеломленной Сакс казалось, что Джесс отпразднует поимку преступника, поцеловав ее. Но молодой помощник шерифа, развернувшись, поспешил следом за Мейсоном и Натаном, уводившими Гаррета.
  
  «Вот те на, — подумала Амелия Сакс, увидев, как Джесс на прощание весело помахал ей рукой. — Один помощник шерифа пытается меня пристрелить, а другой уже готов договариваться со священником и накрывать свадебный стол».
  
  Сакс тщательно ходила по методу «решетки» в том помещении, где Гаррет держал Лидию. Вперед, шаг в сторону, назад.
  
  Она не сомневалась, что здесь должны найтись улики, указывающие на то, где содержится Мери-Бет. Но порой связь между преступником и местом, где он находился, бывает слишком незначительной, микроскопической. Обходя комнату, Сакс не смогла обнаружить ничего полезного, только пыль, куски обгоревшего дерева от рухнувших стен, пакеты с едой и водой, пустые пачки из-под печенья и катушку скотча (все без ценников). Она нашла карту, которую успел мельком увидеть бедняга Эд Шеффер. На ней была указана дорога от берега реки к мельнице, но кроме этого никаких отметок.
  
  И все же Сакс дважды осмотрела комнату. Затем еще раз. Отчасти это было обусловлено наставлениями Райма, отчасти ее собственным характером — а не замешано ли тут также желание потянуть время, отодвинуть как можно дальше встречу Райма с доктором Уивер?
  
  Вдруг послышался голос Люси:
  
  — Я кое-что нашла!
  
  Сакс предложила ей обшарить мукомольню. Именно сюда убежала Лидия, и Сакс предположила, что во время непродолжительной схватки из карманов Гаррета могло что-то выпасть. Она быстро объяснила заместителю шерифа, как ходить по методу «решетки», то есть как правильно обращаться с уликами и что искать.
  
  — Смотри! — возбужденно воскликнула Люси, протягивая картонную коробку. — Нашла за жерновом.
  
  В коробке лежали пара поношенных кроссовок, ветровка, компас и карта побережья Северной Каролины. Сакс сразу же обратила внимание на то, что в обуви и складках карты сохранился белый морской песок.
  
  Люси собралась развернуть карту.
  
  — Нет, — остановила ее Сакс. — Быть может, внутри есть следы. Отложим это до тех пор, пока не вернемся к Райму.
  
  — Но мальчишка мог отметить то место, где держит Мери-Бет.
  
  — Мог. Отметка, если она есть, никуда не денется. А вот если мы уничтожим улику, то уничтожим ее безвозвратно. Ты осмотри всю мельницу изнутри. А я пройдусь по той тропе, где мы его задержали. Быть может, у Гаррета здесь спрятана лодка. Вдруг я найду еще одну карту. Да мало ли что.
  
  Выйдя с мельницы, Сакс направилась вниз к ручью. Миновав холм, откуда стрелял Мейсон, она завернула за густые кусты и едва не налетела на двух мужчин с ружьями.
  
  Фу ты, это не он.
  
  — Привет, — улыбнулся Рич Калбо.
  
  Прогоняя севшую на загорелый лоб муху, он мотнул головой, тряхнув черным хвостом на затылке.
  
  — Огромнейшее вам спасибочко, мэм, — язвительно произнес второй. Сакс вспомнила, как его зовут: Гаррис Томел, тот, что похож на бизнесмена-южанина.
  
  — Награда уплыла, — продолжил Томел. — А мы весь день жарились на солнце.
  
  — Мальчишка сказал вам, где Мери-Бет? — спросил Калбо.
  
  — Спросите об этом шерифа Белла, — огрызнулась Сакс.
  
  — Ну, мы думали, мало ли что.
  
  Вдруг у нее мелькнула мысль: как они нашли мельницу? Возможно, эта парочка следила за поисковым отрядом, а может быть, получила подсказку, например, от Мейсона Джермейна, захотевшего обеспечить прикрытие своей безумной выходке со стрельбой.
  
  — Я был прав, — продолжал Калбо.
  
  — То есть? — спросила Сакс.
  
  — Сью Макконнел подняла награду до двух тысяч, — пожал он плечами.
  
  — Деньги так близко и в то же время так далеко, — добавил Томел.
  
  — Прошу меня извинить, но мне нужно работать.
  
  Сакс шагнула вперед, гадая, куда подевался третий член шайки — тощий.
  
  Она услышала за спиной какой-то шум, почувствовала, как у нее из кобуры вытаскивают револьвер. Развернувшись, Сакс припала на колено. Но ее оружие уже исчезло в руке веснушчатого костлявого Шона О'Сариана. Ухмыляясь словно деревенский дурачок, тот, пританцовывая, стал кружиться вокруг Сакс.
  
  Калбо покачал головой.
  
  — Шон, прекрати.
  
  Молодая женщина протянула руку.
  
  — Верни.
  
  — Да я просто взял посмотреть. Отличная штучка. Наш Гаррис собирает оружие. Хорошая вещичка, ты как думаешь, Гаррис?
  
  Промолчав, Томел вздохнул, вытирая пот со лба.
  
  — Ты нарываешься на неприятности, — предупредила Сакс.
  
  — Шон, верни револьвер, — заявил Калбо. — Сейчас не время для твоих шуток.
  
  Шон сделал вид, что протягивает револьвер, рукояткой вперед. Но в самый последний момент, ухмыльнувшись, он отдернул руку.
  
  — Эй, милашка, откуда ты к нам приехала? Я слышал, из Нью-Йорка. Ну и как там у вас? Готов поспорить, дикое место.
  
  — Черт возьми, перестань играть с оружием, — пробормотал Калбо. — Деньги от нас уплыли. Придется смириться с этим и вернуться в город.
  
  — Сейчас же отдай мне револьвер, — приказала Сакс.
  
  Но О'Сариан прыгал вокруг нее, целясь в деревья.
  
  — Пух, пух, убил! — кричал он, словно десятилетний ребенок, играющий в войну.
  
  — Ладно, забери себе, — пожала плечами Сакс. — Он все равно не мой. Когда тебе надоест, отнесешь его в управление полиции.
  
  Развернувшись, она направилась прочь.
  
  — Эй, — разочарованно нахмурился Шон, увидев, что с ним больше не хотят играть, — разве ты не…
  
  Метнувшись вправо, Сакс присела и выпрямилась уже у него за спиной, обхватив рукой его шею. Через долю секунды выкидной нож покинул ее карман, лезвие выскочило и уперлось в подбородок О'Сариана.
  
  — Эй, что ты делаешь? — начал он, но тут же осознал, что при этом острый нож вонзается ему в горло. О'Сариан умолк.
  
  — Ну, хорошо, хорошо, — примирительно произнес Калбо, поднимая руки. — Давай не будем.
  
  — Бросьте оружие на землю, — решительно приказала Сакс. — Все трое.
  
  — Лично я ничего не сделал, — возмутился Калбо.
  
  — Послушайте, мисс, — примирительно начал Томел, — мы не хотели сделать вам ничего дурного. Наш друг…
  
  Нож все сильнее вжимался в небритый подбородок.
  
  — Ай, больно! — в отчаянии воскликнул О'Сариан, стараясь не разжимать зубов. — Делайте, как она говорит. Бросайте ружья, мать вашу!
  
  Калбо неохотно опустил ружье на землю. Томел последовал его примеру.
  
  С отвращением, морща нос от запаха перегара, Сакс схватила револьвер, который продолжал сжимать О'Сариан. Тот безропотно выпустил оружие. Оттолкнув его от себя, Сакс отступила назад, держа его под прицелом.
  
  — Я просто придуривался, — замямлил О'Сариан. — Я такой. Люблю дурачиться. Ничего плохого у меня и в мыслях не было. Скажите ей, что я всегда такой.
  
  — Что здесь происходит? — спросила, появившаяся на тропинке, Люси Керр, держа руку на кобуре.
  
  Калбо покачал головой:
  
  — Шон вел себя, как осел.
  
  — Когда-нибудь это ему дорого обойдется, — заметила Люси.
  
  Закрыв одной рукой нож, Сакс убрала его в карман.
  
  — Смотрите, она меня порезала. Ой, у меня течет кровь! — поднял окровавленный палец О'Сариан.
  
  — Проклятье, — почтительно произнес Томел, но Сакс не смогла определить, что он имеет в виду.
  
  — И что ты намереваешься предпринять по этому поводу? — спросила Люси у Сакс.
  
  — Залезть под душ, — ответила та.
  
  Калбо рассмеялся.
  
  — У нас нет времени, чтобы тратить его на этот сброд, — добавила Сакс.
  
  Заместитель шерифа кивнула троице.
  
  — Это место преступления. Забудьте о награде. Если собираетесь охотиться, уходите куда-нибудь в другое место.
  
  — Сезон охоты закрыт, — язвительно заметил О'Сариан.
  
  — В таком случае просто возвращайтесь в город, пока не наломали дров.
  
  Бездельники подобрали ружья. Нагнувшись к О'Сариану, Калбо шепнул ему на ухо несколько гневных слов. О'Сариан, пожав плечами, ухмыльнулся. Мгновение Сакс казалось, что Калбо собирается его ударить. Но верзила, взяв себя в руки, повернулся к Люси.
  
  — Вы нашли Мери-Бет?
  
  — Пока нет. Но у нас есть Гаррет, и он все нам расскажет.
  
  — Жаль, что мы не получим награды, — заметил Калбо. — И все же я рад, что вы взяли этого урода. От него можно ожидать только плохого.
  
  Как только троица удалилась, Сакс спросила у Люси:
  
  — Нашла еще что-нибудь?
  
  — Нет. Я решила помочь тебе в поисках лодки.
  
  Они двинулись вниз по тропе.
  
  — Совсем забыла, — вдруг спохватилась Сакс. — Надо послать кого-нибудь к той ловушке, к осиному гнезду. Уничтожить его и засыпать яму.
  
  — О, Джим направил туда Трея Уильямса, одного из помощников, с репеллентом и лопатой. Но ос там не оказалось. Гнездо было старым.
  
  — Пустым?
  
  — Точно.
  
  Значит, это была не ловушка, а просто хитрость, чтобы замедлить продвижение поискового отряда. Сакс вспомнила, что бутылка с аммиаком тоже была подвешена так, чтобы никому не причинить вреда. Гаррет мог устроить, чтобы ядовитая жидкость пролилась на преследователей, обожгла, ослепила их. Но он подвесил ее над камнем в стороне от тропинки. Если бы леску не обнаружили вовремя и кто-нибудь ее задел, бутыль разбилась бы в десяти футах от них. Запах аммиака предупредил бы Гаррета о приближении преследователей, но никто бы не пострадал.
  
  Сакс снова вспомнила широко раскрытые, испуганные глаза Гаррета.
  
  Мне страшно! Пусть он перестанет…
  
  Вдруг до нее дошло, что Люси что-то ей говорит.
  
  — Прошу прощения?
  
  — Где ты так научилась обращаться со своей игрушкой, ножом?
  
  — Курс выживания в диких местах.
  
  — В диких местах? Где именно?
  
  — В том, которое называется Бруклином.
  * * *
  
  Ожидание.
  
  Мери-Бет Макконнел стояла перед грязным окном. Ее тошнило, у нее кружилась голова от душного, спертого воздуха тюрьмы, от раздирающей горло жажды. Во всем доме девушка не смогла найти ни капли жидкости. Из окна, но не того, у которого висело осиное гнездо, ей были видны пустые бутылки из-под воды в куче мусора. Они притягивали ее взгляд. От их вида жажда начинала мучить Мери-Бет еще сильнее. Она понимала, что без воды при такой жаре не протянет больше двух дней.
  
  «Где ты? Где?» — молчаливо взывала девушка к миссионеру.
  
  Если только она действительно кого-то видела, а это не было игрой распаленного жаждой воображения.
  
  Мери-Бет прижалась к нагретой солнцем стене. Опасаясь, что ее вот-вот хватит удар, она попыталась сглотнуть, но у нее во рту не нашлось ни капли влаги. Горячий воздух обжигающим шерстяным платком обволакивал лицо.
  
  У нее мелькнула гневная мысль: «Эх, Гаррет, Гаррет… Я знала, что от тебя не оберешься бед». Ей вспомнилась старая поговорка: ни одно доброе дело не остается безнаказанным.
  
  Зачем она за него вступилась? Но разве можно было остаться в стороне? Бросить его на растерзание распоясавшихся юнцов? Мери-Бет прекрасно помнила, как в прошлом году встретила эту четверку на Мейпл-стрит. Гаррет лежал в обмороке на тротуаре. Один из подонков, дружок Билли Стайла, расстегнул ширинку, приготовившись помочиться на беднягу. Мери-Бет набросилась на них, подняла шум и, отобрав у одного мальчишки сотовый телефон, вызвала скорую помощь.
  
  Разумеется, она была обязана так поступить.
  
  Но после того, как она его спасла, он стал…
  
  Сперва Мери-Бет даже забавляло, что Гаррет повсюду ходит за ней тенью, словно застенчивый воздыхатель. Звонит ей по вечерам домой, рассказывая о том, что слышал в выпусках новостей, оставляет ей подарки (вот только какие подарки: блестящего зеленого жука в крошечной клетке, грубые рисунки пауков и сороконожек, живую стрекозу на ниточке).
  
  Но затем она стала натыкаться на него слишком часто. Возвращаясь поздно вечером домой, девушка слышала за спиной его шаги. Замечала мелькавшую среди деревьев фигуру. Слышала высокий ломающийся голос Гаррета, произносившего слова, которые она не могла разобрать, напевающего какие-то странные мелодии. Заметив Мери-Бет на Главной улице, он направлялся прямиком к ней, смущая своим поведением. Она частенько ловила на себе его взгляды — застенчивые и в тоже время голодные.
  
  «Мери-Бет, Мери-Бет… знаешь ли ты, что если бы паук обвил паутиной весь земной шар, она весила бы меньше одной унции. Эй, Мери-Бет, известно ли тебе, что паутина приблизительно в пять раз прочнее стали и эластичнее нейлона? И вообще, паутина — отличная штука, совсем как гамак. Мухи ложатся в нее, засыпают и никогда не просыпаются».
  
  Теперь Мери-Бет понимала, что ей следовало бы обратить внимание: большинство рассказов Гаррета были про пауков и насекомых-хищников.
  
  Девушке пришлось перестроить свой распорядок дня так, чтобы избегать мест, где она могла бы столкнуться с Гарретом. Она стала ходить в другие магазины, возвращаться домой другими улицами, кататься на велосипеде по другим тропинкам.
  
  Но затем случилось событие, перечеркнувшее все попытки Мери-Бет держаться подальше от Гаррета Хэнлона: она совершила открытие. И произошло это на берегу реки Пакенок, в самом сердце Блэкуотер-Лендинг, месте, которое мальчишка считал чем-то вроде своего личного святилища. Однако открытие было настолько важным, что целая шайка самогонщиков, не говоря уж о худеньком пареньке, одержимом насекомыми, не смогла бы остановить Мери-Бет.
  
  Она не смогла бы ответить, почему ее так увлекала история. Однако сколько девушка себя помнила, так было всегда. Еще совсем маленькой родители водили ее в музей колониального быта в Уильямсберге. От Таннерс-Корнера туда было всего два часа езды на машине, и семья Макконнел частенько посещала город. Мери-Бет помнила дорогу наизусть и всегда знала, когда они подъезжали к цели. Она заранее зажмуривалась, отец ставил «Бьюик» на стоянку, а мать брала ее за руку и отводила в музей. И только там девочка открывала глаза, представляя себе, что действительно находится в американском поселении времен колониального владычества.
  
  Похожий восторг, только во сто крат сильнее, Мери испытала на прошлой неделе, когда гуляла по берегу Пакенока в районе Блэкуотер-Лендинг и обнаружила что-то в просевшей земле. Опустившись на корточки, девушка принялась разгребать руками сырую почву с осторожностью хирурга, проводящего операцию на сердце. И она не ошиблась. Это действительно оказались древние реликвии — доказательства, которые она так давно искала. Ибо у двадцатитрехлетней Мери-Бет Макконнел была своя теория, заново переписывающая целую страницу истории освоения Америки.
  
  Как и все школьники Северной Каролины и большинство школьников Соединенных Штатов, Мери-Бет Макконнел интересовалась на уроках истории судьбой исчезнувшей колонии Роанок. В конце шестнадцатого века английские первопоселенцы высадились на острове Роанок, расположенном у побережья нынешней Северной Каролины. Отношения с местными индейцами у них не сложились. С приближением зимы запасы еды стали таять, и губернатор Джон Уайт, основатель колонии, отправился в Англию за помощью. Вернувшись, он обнаружил, что все колонисты, более ста человек, бесследно исчезли.
  
  Единственным указанием на случившееся было слово «Кроатон», вырезанное на стволе дерева рядом с поселением. Так индейцы называли остров Гаттерас, расположенный милях в пятидесяти к югу от Роанока. Большинство историков сходились во мнении, что поселенцы погибли во время морского перехода в Гаттерас или были убиты на острове, хотя не имелось никаких свидетельств того, что им удалось добраться туда.
  
  Мери-Бет несколько раз бывала на острове Роанок и видела театрализованную интерпретацию трагедии, разыгравшейся на нем больше четырехсот лет назад. В детстве она была очень тронута этим. Однако, только поступив в университет Северной Каролины, девушка смогла ознакомиться со всеми материалами, касавшимися Исчезнувшей колонии. Среди вопросов, не имеющих ответов, были судьба девочки по имени Вирджиния Дэр и легенда о Белом олене.
  
  Мери-Бет Макконнел, единственному ребенку, девочке упрямой и целеустремленной, эта история пришлась по сердцу. Вирджиния Дэр была первым ребенком английских поселенцев, родившимся в Америке. Внучка губернатора Уайта, она исчезла вместе с остальными колонистами. Предположительно погибла на острове Гаттерас или по пути к нему. Но, продолжая исследования, Мери-Бет узнала, что вскоре после исчезновения колонии, когда на восточном побережье появились новые поселенцы из Англии, возникли первые легенды об Исчезнувшей колонии.
  
  В одной из них утверждалось, что не все колонисты погибли в пути и были убиты. Оставшихся в живых взяли к себе племена местных индейцев. Вирджиния Дэр выросла и стала красивой девушкой — светловолосой, мужественной и независимой. Ее полюбил шаман, но она отвергла его чувство. Вскоре после этого девушка исчезла. Шаман заявил, что, обидевшись на нее, он превратил ее в белого оленя.
  
  Конечно, никто ему не поверил, но вскоре охотники начали встречать в окрестных лесах прекрасного белого олененка, которому подчинялись все звери. Племя, напуганное чудодейственной силой животного, объявило награду тому, кто его поймает.
  
  Один молодой воин, загнав оленя, пустил в него стрелу с серебряным наконечником. Стрела пронзила благородному животному грудь, и, умирая, олень посмотрел на охотника человеческими глазами.
  
  — Кто ты? — спросил зачарованный юноша.
  
  — Вирджиния Дэр, — прошептал олень и умер.
  
  Мери-Бет решила присмотреться к преданию о Белом олене повнимательнее. Она провела много дней и ночей в архивах всех трех местных университетов, изучая дневники и архивы шестнадцатого и семнадцатого веков. Ей удалось найти несколько упоминаний о «белых оленях» и «таинственных белых животных», замеченных в северо-западной части Северной Каролины. Но ни один из этих случаев не произошел на островах Роанок или Гаттерас. Загадочных животных видели «на берегах черной воды, там, где Извивающаяся река, вытекая из Огромного болота, поворачивает на запад».
  
  Мери-Бет было известно, что нередко за самым неправдоподобным вымыслом преданий стоят реальные факты. Девушка предположила, что первопоселенцы, опасаясь нападений индейцев, нацарапали слово «Кроатон», чтобы сбить преследователей с толку, а сами отправились не на юг, а на запад, и устроились на берегу — ну да, «извилистой» реки Пакенок, там, где в настоящее время стоит городок Таннерс-Корнер. Колония разрасталась, становилась все сильнее, и индейцы, испугавшись угрозы со стороны пришельцев, напали на них и всех перебили. Исходя из легенды о Белом олене, Мери-Бет позволила себе предположить, что Вирджиния Дэр погибла одной из последних с оружием в руках.
  
  Что ж, такова была ее гипотеза, но девушке долго не удавалось найти никаких документальных подтверждений. Она целыми днями бродила в окрестностях Блэкуотер-Лендинг с древними картами, пытаясь определить, где именно могли высадиться поселенцы. И вот, наконец, на прошлой неделе гуляя по берегу Пако, Мери-Бет нашла доказательство существования в этих местах Исчезнувшей колонии.
  
  Когда девушка сказала своей матери о том, что собирается проводить археологические раскопки в Блэкуотер-Лендинг, та пришла в ужас.
  
  — Только не там! — воскликнула полная миссис Макконнел так, словно опасность угрожала ей самой. — Именно там Насекомое убивает людей. Если он тебя там увидит, тебе несдобровать.
  
  — Мама, — возмутилась Мери-Бет, — ты совсем как те дураки из школы, что над ним издеваются.
  
  — Я же просила тебя никогда не употреблять это слово. То, что на букву «д».
  
  — Мам, ты говоришь прямо как пуританка с переднего ряда.
  
  В церкви Таннерс-Корнера в первом ряду сидели ханжи, очень обеспокоенные моральным обликом — в основном, других людей.
  
  — Даже от одного названия становится жутко, — пробормотала Сью Макконнел. — «Блэкуотер» — «черная вода».
  
  Мери-Бет терпеливо объяснила матери, что в Северной Каролине десятки мест носят название Блэкуотер. Любой ручеек, вытекающий из болота, называют «черной водой», поскольку вода действительно темная от остатков гниющих растений. А река Пакенок питаема Огромным Страшным Болотом и окружающими топями.
  
  Однако это нисколько не успокоило ее мать.
  
  — Ну пожалуйста, не надо… — Увидев, что ее увещевания тщетны, она выпустила стрелу с серебряным наконечником: — Теперь, когда отца нет, если с тобой что-нибудь случится, у меня никого не останется. Надеюсь, ты не этого хочешь?
  
  Но Мери-Бет, распаленная адреналином, издавна питающим исследователей и первооткрывателей, собрала в рюкзак кисточки, щетки, банки и мешочки для образцов и, захватив лопату, вчера утром вышла из дома и отправилась на запад, горя желанием продолжать раскопки.
  
  И чем это закончилось? На нее напал Насекомое и похитил ее. Мать оказалась права.
  
  Сейчас, сидя в душном тесном домике, мучимая болью, на грани помешательства от жажды, Мери-Бет думала о своей матери. После того как рак отнял у нее мужа, вся жизнь Сью Макконнел рассыпалась на части. Она перестала встречаться с друзьями, забыла о добровольной работе в больнице. Мери-Бет постепенно принимала на себя роль родителя, в то время как мать ее скатилась до бесконечного сидения перед телевизором. Капризная, вспыльчивая и придирчивая, она превращалась в избалованного ребенка.
  
  Однако одним из правил, которые преподал Мери-Бет ее отец — и жизнью, и даже смертью, — было то, человек должен независимо ни от кого выполнить то, что ему предначертано судьбой. Мери-Бет не бросила университет и не устроилась на работу поближе к дому, как настаивала ее мать. Девушка балансировала между необходимостью помогать матери и желанием закончить обучение. А когда она в следующем году получит диплом, ей предстоит найти место в археологической экспедиции. Если раскопки будут вестись где-нибудь неподалеку — замечательно. Но если ее направят исследовать быт индейцев в Санта-Фе, эскимосов в Аляске или негров в Манхэттене — что ж, туда Мери-Бет и отправится. Конечно, мать свою она никогда не забудет, но в первую очередь ей надо думать о том, как строить собственную жизнь.
  
  Вот только сейчас, когда ей нужно продолжать раскопки в Блэкуотер-Лендинг и искать новые доказательства пребывания Исчезнувшей колонии, она торчит здесь, в любовном гнездышке подростка-психопата.
  
  Девушку захлестнула волна безысходности.
  
  Она почувствовала, что на глаза навернулись слезы.
  
  Но Мери-Бет решительно их остановила.
  
  Держись! Будь сильной. Будь дочерью своего отца, который боролся с болезнью двадцать четыре часа в сутки.
  
  Будь Вирджинией Дэр, поддерживающей духом первопоселенцев.
  
  Будь Белым оленем, царем всех лесных животных.
  
  И тут, когда Мери-Бет вспоминала изображение волшебного оленя в книге преданий Северной Каролины, на опушке леса снова что-то мелькнуло. Из зарослей вышел Миссионер с большой черной сумкой на плече.
  
  Он ей не привиделся!
  
  Схватив одну из банок Гаррета, в которой находился похожий на динозавра жук, Мери-Бет швырнула ее в окно. Стекло разлетелось вдребезги, а банка разбилась о железные прутья решетки.
  
  — Помогите! — крикнула что есть силы девушка, но из ее пересохшего горла вылетел лишь слабый звук. — На помощь!
  
  Мужчина, до которого было ярдов сто, остановился. Оглянулся.
  
  — Пожалуйста, помогите!
  
  Мужчина посмотрел вперед, обернулся назад, в лес.
  
  Набрав полную грудь воздуха, Мери-Бет попыталась крикнуть еще раз, но у нее стиснуло горло. Она закашлялась, харкая кровью.
  
  Миссионер, развернувшись, направился в лес. Через мгновение он скрылся в зарослях.
  
  Тяжело опустившись на сырую койку, Мери-Бет беспомощно уронила голову. Вдруг она встрепенулась — ее внимание привлекло какое-то движение. Совсем рядом, в домике. Жук из банки, миниатюрный динозавр-трицератоп, пережил шок потери своего дома. Неуклюже взобравшись на осколок, жук раскрыл крылышки, развернул настоящие полупрозрачные крылья, задрожавшие в воздухе, и, взмыв вверх, полетел к свободе.
  Глава 17
  
  — Ну вот, мы его взяли, — сказал Райм, обращаясь к шерифу Беллу и его шурину Стиву Фарру. — Я и Амелия. Как и договаривались. А теперь нам пора возвращаться в Авери.
  
  — Ну, Линкольн, — осторожно начал Белл, — все дело в том, что Гаррет молчит. Он не говорит нам, где Мери-Бет.
  
  Бен Керр неуверенно переминался с ноги на ногу перед светящимся горным хребтом на экране компьютера, подключенного к хроматографу. От его первоначальной робости не осталось и следа, и сейчас молодой ученый жалел о том, что его работа подошла к концу. Кроме того, в импровизированной лаборатории находилась также Амелия Сакс. Мейсона Джермейна здесь не было — чему Райм был несказанно рад. Криминалист пришел в бешенство, узнав о стрельбе, устроенной у мельницы заместителем шерифа. Разгневанный Джим Белл отстранил Джермейна от дел на неопределенный срок.
  
  — Я все понимаю, — ответил Райм, решительно отвергая неявную просьбу шерифа о дальнейшей помощи. — Однако непосредственная опасность Мери-Бет не угрожает.
  
  Лидия Йохансон сообщила о том, что девушка до сих пор жива, и указала общее направление, где ее искать. Надо организовать тщательные поиски в районе Внешних Островов, и максимум через несколько дней Мери-Бет будет обнаружена.
  
  Райму же необходимо подготовиться к операции. Больше всего криминалист держался за событие, в котором он усмотрел доброе предзнаменование — жесткий спор с Генри Дэветтом. Перед глазами Райма стоял решительный стальной взгляд бизнесмена. Это воспоминание торопило его вернуться в больницу, закончить сдачу анализов и лечь под нож хирурга. Повернувшись к Бену, криминалист собрался рассказать ему, как убирать оборудование, но тут на помощь Беллу пришла Сакс.
  
  — Райм, мы нашли на мельнице улики. Точнее, их нашла Люси. Хорошие улики.
  
  — Раз эти улики так хороши, — едко заметил Райм, — любой сможет установить, куда они ведут.
  
  — Послушайте, Линкольн, — по-южному растянув, произнес Белл, — я не собираюсь на вас давить, но вы здесь единственный, у кого есть опыт в таких серьезных делах. Так, например, у нас во всей канцелярии никто не имеет понятия, как обращаться с этой штуковиной, — кивнул он на хроматограф. — Мы вряд ли сможем определить, имеет ли какое-то значение тот или иной комок грязи или след.
  
  Откинув голову на мягкую подушку инвалидного кресла, Райм всмотрелся в лицо Сакс, на котором была написана немая просьба. Вздохнув, он сказал:
  
  — Гаррет ничего не говорит?
  
  — Да нет, говорит, — ответил Фарр, теребя свои огромные оттопыренные уши. — Но он утверждает, что не убивал Билли, а Мери-Бет он якобы забрал из Блэкуотер-Лендинг ради ее же собственного блага. Вот и все. А относительно того, где она сейчас, мальчишка молчит.
  
  — Райм, — вставила Сакс, — в такую жару она умрет от жажды.
  
  — Или от голода, — добавил Фарр.
  
  Ох, во имя всего святого!..
  
  — Том, — резко бросил Райм, — свяжись с доктором Уивер. Передай, я здесь еще немного задержусь. Сделай упор на слове «немного».
  
  — Линкольн, да мы только этого и просили, — на морщинистом лице шерифа отобразилось облегчение. — Всего час или два. Мы будем вам очень признательны — изберем вас почетным гражданином Таннерс-Корнера. Преподнесем вам ключ от города.
  
  «Чтобы как можно быстрее отпереть дверь и убраться отсюда ко всем чертям», — цинично подумал Райм.
  
  — Где Лидия? — спросил он у Белла.
  
  — В больнице.
  
  — С ней все в порядке?
  
  — Ничего серьезного. Просто ее решили поместить на день-другой для обследования.
  
  — А она что говорит — что именно?
  
  — По ее словам, Гаррет сказал ей, что он увел Мери-Бет на восток, на побережье. К Внешним Островам. Он также сказал, что не похищал ее. Она пошла с ним по своей воле. И ей хорошо там, куда он ее отвел. Также Лидия сказала, что мы застали Гаррета врасплох. Он никак не ожидал, что мы так быстро доберемся до мельницы. Почувствовав запах аммиака, он запаниковал, переоделся, заткнул ей рот и бросился бежать.
  
  — Так… Бен, давай взглянем еще кое на что.
  
  Молодой зоолог, кивнув, быстро натянул резиновые перчатки, — не дожидаясь команды, отметил криминалист.
  
  Первым делом Райм спросил о бутылках с водой и еде, обнаруженных на мельнице. Бен показал их ему.
  
  — Опять без ценников. Для нас от этого никакого толка. Посмотрите, к липкой стороне скотча ничего не приклеилось?
  
  Сакс и Бен минут десять изучали катушку в мощные увеличительные стекла. Амелия нашла тонкие щепочки, и великан снова взял в руки тяжелый микроскоп. Райм посмотрел в окуляры. При большом увеличении было видно, что дерево совпадает с тем, из которого сделаны стены мельницы.
  
  — Ничего, — вынужден был констатировать криминалист.
  
  Затем Бен развернул карту округа Пакенок. На ней крестиками и стрелками был указан путь от Блэкуотер-Лендинг до мельницы. Но никаких указаний на то, куда мальчишка собирался направиться дальше.
  
  — У вас есть УЭСД? — спросил у шерифа Райм.
  
  — Что-что?
  
  — Устройство электростатической диагностики.
  
  — Я даже не знаю, что это такое.
  
  — С его помощью можно читать вдавленные надписи. Если Гаррет записал что-то на листке бумаги, который лежал на карте, мы смогли бы это разобрать.
  
  — Увы, такого прибора у нас нет. Связаться с полицией штата?
  
  — Не надо. Бен, посвети на карту фонариком под острым углом. Посмотрим, нет ли на бумаге углублений.
  
  Бен выполнил его просьбу, но хотя они внимательно исследовали каждый квадратный дюйм карты, им не удалось обнаружить никаких следов.
  
  Райм приказал Бену взять другую карту, ту, которую нашла на мельнице Люси.
  
  — Посмотрим, не задержалось ли что-нибудь в складках. Для подписной квитанции карта великовата. Разверни ее над газетой.
  
  На газету высыпались песчинки. Райм сразу же понял, что это океанический песок, именно такой, какой должен быть на Внешних Островах, — зернышки прозрачные, а не мутные, как у песка из глубины материка.
  
  — Помести образец в хроматограф. Посмотрим, нет ли каких-нибудь следов.
  
  Бен включил шумное устройство.
  
  Пока проводился анализ, ученый расстелил карту на столе. Собравшиеся в комнате внимательно ее изучили. На ней было изображено восточное побережье Соединенных Штатов от города Норфолк, штат Вирджиния, до границы Южной Каролины. Полицейские тщательно обследовали каждый квадратный дюйм карты, но Гаррет не сделал на ней никаких отметок.
  
  Ну, разумеется, подумал Райм, просто бывает только в кино. И эту карту осветили фонариком, но тоже безрезультатно.
  
  На экране компьютера появились результаты хроматографического анализа. Райм мельком взглянул на них.
  
  — Проку мало. Хлорид натрия — пищевая соль, а также йод, органические вещества. Все это присутствует в морской воде. Вряд ли это поможет нам привязать песок к какому-то определенному месту. — Райм кивнул в сторону кроссовок, лежавших в коробке вместе с картой. — Есть на них что-то?
  
  Молодой ученый внимательно осмотрел кроссовки, даже расшнуровал их — когда Райм как раз хотел попросить его об этом. Похоже, у этого парня есть все задатки, чтобы стать хорошим криминалистом. Напрасно он тратит свое дарование на невротических рыб.
  
  Стоптанные кроссовки были такой распространенной модели, что не было никакой возможности установить, где Гаррет их купил.
  
  — Кажется, внутри сухая листва. По-моему, кленовые и дубовые листья.
  
  Райм кивнул.
  
  — Больше в коробке ничего нет?
  
  — Ничего.
  
  Криминалист посмотрел на другие списки улик. Его взгляд остановился на камфене.
  
  — Сакс, на мельнице на стенах не было никаких старинных ламп? Масляных фонарей?
  
  — Нет, — решительно ответила Сакс. — Не было.
  
  — Ты в этом уверена? — проворчал Райм. — Или просто не обратила внимания?
  
  Скрестив руки на груди, она спокойно начала говорить:
  
  — Пол выстлан десятидюймовыми досками, из древесины каштана. Стены оштукатуренные. На одной надпись, сделанная синей краской из баллончика: «Джош и Бритни — любовь новеки». Слово «новеки» написано через «о». Один стол, столешница треснула посередине и выкрашена черной краской. Три бутылки воды «Олений парк», пачка печенья с кремом «Риз», пять пакетов крекеров «Дорито», два пакета чипсов «Кейп-Код», шесть банок «Пепси», четыре банки «Кока-колы», восемь пакетов крекеров с арахисовым маслом и сыром «Плантер». В комнате два окна. Одно полностью заколочено. На другом осталась только одна доска — остальные выбиты изнутри. Все дверные и оконные ручки отвинчены. На стенах старомодные электрические выключатели. Да, я уверена, никаких масляных ламп там не было.
  
  — Что скажешь, Линкольн, как она тебя? — рассмеялся Бен.
  
  Поскольку теперь молодой ученый был одним из своих, Райм сверкнул на него глазами. Еще раз внимательно изучив перечень улик, он повернулся к Беллу.
  
  — Джим, очень сожалею, но максимум, что я могу сказать, — вероятно, девушка находится в каком-то здании недалеко от океана, но — поскольку присутствуют листья — не у воды. Клен и дуб не растут на песке. Здание старое — камфеновые лампы. Девятнадцатый век. Боюсь, больше я ничего не могу добавить.
  
  Взглянув на карту восточного побережья, Белл покачал головой.
  
  — Что ж, пойду еще раз поговорю с Гарретом — быть может, он все же согласится помочь. Если нет, свяжусь с окружным прокурором. Возможно, удастся смягчить обвинение в обмен на помощь следствию. А если все окончится безрезультатно, начнем прочесывать Внешние Острова. Линкольн, не могу выразить вам всю нашу признательность. Вы спасли человеку жизнь. Вы у нас не задержитесь?
  
  — Только для того, чтобы объяснить Бену, как убрать оборудование. — Райм вдруг почему-то снова вспомнил о своем талисмане Генри Дэветте. И к удивлению, поймал себя на том, что к восторгу по поводу окончания дела примешивается недовольство, вызванное невозможностью найти ответ о судьбе Мери-Бет Макконнел. Впрочем, как говорила его бывшая жена, когда он уходил из дома в два часа ночи на осмотр места преступления: «Весь мир все равно не спасешь».
  
  — Желаю вам удачи, Джим.
  
  — Не возражаете, если я пойду с вами? — спросила шерифа Сакс. — Поговорить с Гарретом?
  
  — Буду только рад.
  
  Кажется, он собирался что-то добавить — возможно, что-нибудь о том, что женское обаяние поможет вытянуть из мальчишки необходимую информацию. Но затем шериф передумал — и к лучшему, решил Райм.
  
  — Бен, принимаемся за работу. — Он подкатил кресло к столу, на котором стояли пробирки определителя градиента плотности. — Итак, слушай внимательно. Инструменты криминалиста — это все равно, что оружие солдата. Убирать и хранить их надо очень осторожно. Так, словно от этого зависит чья-то жизнь, — и поверь мне, нередко это оказывается именно так. Бен, ты меня слушаешь?
  
  — Слушаю.
  Глава 18
  
  Тюрьма Таннерс-Корнера размещалась в небольшом здании в двух кварталах от канцелярии шерифа.
  
  Сакс и Белл направились туда пешком по раскаленному от солнца асфальту. И снова молодую девушку поразило призрачное запустение улиц маленького городка. Нездорового вида пьяницы, которых она видела, въезжая сюда, по-прежнему молча сидели на скамейке. Стройная женщина с роскошной прической, поставив свой «Мерседес» на пустую стоянку, зашла в маникюрный салон. Сверкающий роскошный лимузин в этом небольшом городке смотрелся инородным телом. Больше на улицах никого не было. Сакс насчитала не меньше десятка закрытых магазинов. В одном из них когда-то продавали детские вещи. В витрине лежал детский манекен в выцветшем свитере. И снова у молодой женщины мелькнула мысль: куда же подевались все дети?
  
  Взглянув на противоположную сторону, Сакс заметила, что из полумрака бара «У Эдди» за ней кто-то следит. Прищурившись, она всмотрелась в глубину зала.
  
  — Опять эта троица!
  
  Белл посмотрел в ту же сторону.
  
  — Калбо и его дружки?
  
  — Угу. Они напрашиваются на неприятности. Пытались отобрать у меня оружие, — сказала Сакс. — Один из них. О'Сариан.
  
  Шериф нахмурился.
  
  — И чем это закончилось?
  
  — Я вернула револьвер, — коротко ответила она.
  
  — Хотите, чтобы я переговорил с ними?
  
  — Нет. Просто решила поставить вас в известность: они очень переживают из-за того, что награда ускользнула от них. Но если хотите знать мое мнение, тут кое-что серьезнее. Они охотились за мальчишкой.
  
  — Их отношение разделяют большинство жителей города.
  
  — Но остальные не носят заряженное оружие, — возразила Сакс.
  
  — Да, далеко не все, — усмехнулся Белл.
  
  — И еще мне очень интересно, как они вышли на мельницу.
  
  Шериф задумался.
  
  — Вы полагаете, Мейсон?
  
  — Да, — подтвердила Сакс.
  
  — Жаль, что он на этой неделе не ушел в отпуск. Но теперь уже слишком поздно. Ну, вот мы и пришли. Конечно, тюрьма у нас не ахти какая. Но ничего, справляется.
  
  Они вошли в одноэтажное здание из бетонных блоков. Стонущий кондиционер поддерживал в помещениях благодатную прохладу. Белл попросил Сакс оставить оружие в сейфе. Сам тоже последовал ее примеру, а затем прошел в комнату для допросов и закрыл дверь.
  
  За столом напротив Джесса Корна сидел Гаррет Хэнлон, одетый в синий спортивный костюм, собственность округа Пакенок. Заместитель шерифа встретил Сакс улыбкой, и та слабо улыбнулась ему в ответ. Взглянув на мальчишку, она снова поразилась, каким же испуганным и расстроенным он кажется.
  
  Мне страшно! Пусть он перестанет!
  
  На лице и руках у него появились язвы, которых еще совсем недавно не было.
  
  — Что у тебя с кожей? — спросила Сакс.
  
  Посмотрев на руки, Гаррет принялся смущенно тереть их.
  
  — Ядовитый дуб.
  
  — Тебе зачитали твои права, да? — ласковым голосом заговорил Джим Белл. — Заместитель шерифа Керр предупредила тебя?
  
  — Да.
  
  — И ты все понял?
  
  — Наверное.
  
  — К нам едет твой адвокат мистер Фредерикс. Он уже выехал из Элизабет-сити и скоро будет здесь. Ты имеешь право ничего не говорить до тех пор, пока он не приедет. Это тебе понятно?
  
  Мальчишка кивнул.
  
  Сакс украдкой взглянула на прозрачное с одной стороны зеркало, гадая, кто сейчас находится за ним с видеокамерой.
  
  — И все же мы надеемся, Гаррет, ты ответишь на кое-какие наши вопросы, — продолжал Белл. — Мы хотим спросить тебя о чем-то очень важном. Во-первых, это правда? Мери-Бет жива?
  
  — Ну да.
  
  — Ты ее изнасиловал?
  
  — Да вы что, я этого вообще никогда не делал, — с негодованием воскликнул он.
  
  — Но ведь ты ее похитил, — заметил Белл.
  
  — Не совсем так.
  
  — Что значит «не совсем так»?
  
  — Ну, она никак не могла понять, что в Блэкуотер-Лендинг ей оставаться опасно. Вот и все. Я ее спас. Понимаете, иногда приходится силой заставлять людей делать то, что они не хотят. Ради их же собственного блага. И, знаете, потом они говорят спасибо.
  
  — Она на побережье океана? На Внешних Островах, верно?
  
  Прищурив красные глаза, мальчишка посмотрел на него, затем молча заморгал. Он понял, что полиция нашла карту и переговорила с Лидией.
  
  — Гаррет, где именно она находится?
  
  — Я не могу вам этого сказать, — ответил мальчишка, не отрывая взгляда от стола.
  
  — Сынок, ты попал в серьезный переплет. Тебе грозит обвинение в убийстве.
  
  — Я не убивал Билли.
  
  — Как ты понял, что я имею в виду Билли Стайла? — быстро спросил Белл.
  
  Джесс Корн поднял бровь, пораженный проницательностью своего начальника.
  
  Гаррет щелкнул ногтями.
  
  — Всему свету известно, что Билли убили.
  
  Его глаза бегали по тесному помещению. Неизменно останавливаясь на Амелии Сакс. Та, способная выдержать проникнутый мольбой взгляд лишь какое-то мгновение, поспешно отворачивалась в сторону.
  
  — На лопате, которой его убили, твои отпечатки пальцев.
  
  — На лопате? Которой его убили?
  
  — Да.
  
  Казалось, мальчишка старался вспомнить, что произошло.
  
  — Да, я видел на земле лопату. Наверное, я ее поднял.
  
  — Зачем?
  
  — Не знаю. Я просто не думал. Я очень испугался, увидев Билли на земле, всего в крови.
  
  — Ну, а ты знаешь, кто убил Билли?
  
  — Тот мужчина. Мери-Бет сказала мне, что она ведет на берегу реки работы для университета. Подошел Билли и заговорил с ней. Затем появился тот мужчина. Он шел следом за Билли. Они стали ругаться, завязалась драка, и тот тип схватил лопату и убил Билли. Тут появился я, и он убежал.
  
  — Ты его успел разглядеть?
  
  — Да, сэр.
  
  — А о чем они спорили? — недоверчиво спросил Белл.
  
  — По-моему, о наркотиках. Так сказала Мери-Бет. Судя по всему, Билли доставал наркотики ребятам из футбольной команды. Кажется, какие-то стероиды.
  
  — О господи, — грустно улыбнулся Джесс Корн.
  
  — Гаррет, — сказал шериф Белл, — Билли не имел никакого отношения к наркотикам. Я его хорошо знал. И у нас нет никаких данных о том, что старшеклассники употребляют стероиды.
  
  — Нам известно, что Билли Стайл издевался над тобой, — сказал Джесс Корн. — Вместе с другими мальчишками из команды.
  
  Сакс мысленно отметила, что это несправедливо — два взрослых мужчины обрабатывают одного подростка.
  
  — Они над тобой смеялись. Называли тебя Жуком. Однажды ты ударил Билли, после чего его друзья тебя избили.
  
  — Не помню.
  
  — Нам об этом рассказал сам директор школы, — вставил Белл. — Ему пришлось вызывать охранников.
  
  — Возможно. Но я никого не убивал.
  
  — Тебе известно, что Эд Шеффер умер? Его до смерти искусали осы в охотничьем домике.
  
  — Мне очень жаль, что так произошло. Но я в этом не виноват. Я не подбрасывал гнездо.
  
  — Значит, это не была ловушка?
  
  — Ну да, гнездо было там уже давно. Я постоянно заходил в домик — даже спал там — и осы меня не трогали. Желтые куртки жалят только тогда, когда боятся, что кто-то напал на их гнездо.
  
  — Хорошо. Расскажи нам о том мужчине, который, по твоим словам, убил Билли, — сказал шериф. — Ты раньше уже видел его в наших местах?
  
  — Да, сэр. Два или три раза, за последние пару лет. Он бродил в лесах вокруг Блэкуотер-Лендинг. Еще один раз я видел его рядом со школой.
  
  — Он белый, черный?
  
  — Белый. Довольно высокий. Возраст, наверное, такой же, как у мистера Бэббеджа.
  
  — Лет сорока?
  
  — Да, наверное. Светловолосый. И он был в комбинезоне. Светло-коричневом. И белой рубашке.
  
  — Но на лопате отпечатки пальцев только твои и Билли, — возразил Белл. — И больше ничьих.
  
  — Ну, наверное, он был в перчатках, — предположил Гаррет.
  
  — С чего это ему надевать перчатки летом? — спросил Джесс.
  
  — Возможно, чтобы не оставить отпечатков пальцев, — не задумываясь, выпалил Гаррет.
  
  Сакс подумала о частичных отпечатках, обнаруженных на черенке лопаты. Жаль, что осматривали ее не лично она с Раймом. Иногда удается снять отпечатки кожаных перчаток. С шерстяными и матерчатыми перчатками дело обстоит гораздо хуже, но, с другой стороны, частицы ткани могли зацепиться за микротрещины деревянного черенка.
  
  — Что ж, Гаррет, ты утверждаешь, что все произошло именно так, — подвел итог Белл. — Вот только твой рассказ никому не кажется правдоподобным.
  
  — Билли был уже мертв! Я подобрал лопату с земли. Я не должен был так поступать, но я это сделал. Вот как все произошло. Я знал, что Мери-Бет грозит опасность, поэтому забрал ее оттуда.
  
  Мальчишка произнес это, обращаясь к Сакс, не отрывая от нее проникнутого мольбой взгляда.
  
  — Вернемся к Мери-Бет, — согласился Белл. — Почему ей угрожала опасность?
  
  — Потому что она находилась в Блэкуотер-Лендинг.
  
  Гаррет снова защелкал ногтями. Как это похоже на ее привычку. Она вонзает ногти в свою плоть, он же щелкает ими друг о друга. Что хуже? Наверное, то, что делает она: это наносит больший вред.
  
  Красные слезящиеся глаза Гаррета смотрели на Сакс. «Прекрати! Я не могу вынести этот взгляд!» — молча воскликнула она, отворачиваясь.
  
  — А Тод Уилкс? Мальчик, который наложил на себя руки? Ты ему угрожал?
  
  — Нет!
  
  — Его брат видел, как ты на прошлой неделе на него кричал.
  
  — Он бросал на муравейник горящие спички. Это очень жестоко, и я сказал ему, чтобы он прекратил.
  
  — А как насчет Лидии? — не сдавался Белл. — Почему ты и ее похитил?
  
  — Я о ней тоже беспокоился.
  
  — Потому что она находилась в Блэкуотер-Лендинг?
  
  — Верно.
  
  — Ты собирался ее изнасиловать, да?
  
  — Нет! — глаза Гаррета наполнились слезами. — Я не собирался делать ей ничего дурного. Я никому не желал зла! И я не убивал Билли! Почему все пытаются заставить меня признаться в том, что я не совершал!
  
  Достав бумажную салфетку, шериф положил ее на стол.
  
  Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Мейсон Джермейн. Судя по всему, именно он наблюдал за происходящим через прозрачное с обратной стороны зеркало. Судя по выражению его лица, заместитель шерифа потерял терпение. Сакс снова почувствовала приторный аромат дешевого одеколона и решила, что скоро возненавидит этот запах.
  
  — Мейсон… — начал было Белл.
  
  — Послушай, парень, ты скажешь нам, куда дел девчонку, и скажешь прямо сейчас! А если будешь молчать, тебя отправят в Ланкастер, и ты проторчишь там до самого суда. Тебе известно, что такое Ланкастер, да? Если неизвестно, я тебе расскажу.
  
  — Ну все, достаточно, — приказал высокий голос.
  
  В комнату стремительно вошел коротышка-мужчина, еще более низкорослый, чем Мейсон. Его подстриженные волосы были безукоризненно уложены с помощью спрея. Серый костюм, застегнутый на все пуговицы, небесно-голубая рубашка и полосатый галстук. На ногах туфли на трехдюймовых каблуках.
  
  — Не говорите больше ни слова, — приказал мужчина Гаррету.
  
  — Привет, Кэл, — сказал шериф Белл, нисколько не обрадованный появлением нового человека.
  
  Он представил его Сакс — Кэлвин Фредерикс, адвокат Гаррета.
  
  — Черт побери, что это вы вздумали — допрашивать моего клиента без меня? — Фредерикс ткнул пальцем в Мейсона. — И что это за угрозы насчет Ланкастера? Да за такие дела я сам тебя упеку за решетку!
  
  — Кэл, ему известно, где девушка, — пробормотал Мейсон. — Но он не хочет говорить. Ему зачитали его права. Он…
  
  — Шестнадцатилетнему мальчишке? Полагаю, я мигом разберусь с этим делом и успею на ужин. — Адвокат повернулся к Гаррету. — Итак, молодой человек, как вы себя чувствуете?
  
  — Все лицо горит.
  
  — Против вас использовали слезоточивый газ?
  
  — Нет, сэр, просто очень больно.
  
  — Мы об этом позаботимся. Достанем какой-нибудь крем или еще что-нибудь. А теперь к главному. Я буду вашим адвокатом. Меня назначило государство. Вам не нужно мне платить. Вам зачитали ваши права? Предупредили, что вы имеете право ничего не отвечать?
  
  — Да, сэр. Но шериф Белл хотел задать мне несколько вопросов.
  
  — Ловко ты придумал, Джим, — набросился на шерифа адвокат. — О чем ты думал? Вас здесь четверо!
  
  — Мы думали о Мери-Бет Макконнел, — огрызнулся Мейсон. — Которую этот подонок похитил.
  
  — Не доказано.
  
  — И изнасиловал, — буркнул Мейсон.
  
  — Нет! — крикнул Гаррет.
  
  — У нас есть окровавленная салфетка с его спермой! — воскликнул Мейсон.
  
  — Нет-нет! — залился краской стыда мальчишка. — Мери-Бет сама поранилась. Случайно. Разбила голову, а я… я вытер кровь салфеткой, которая была у меня в кармане. А насчет того, другого… понимаете, иногда я просто трогаю себя… Я знаю, что это нехорошо, что так делать нельзя. Но не могу удержаться.
  
  — Шш, Гаррет, — успокоил его Фредерикс. — Ты никому ничего не должен объяснять. — Адвокат повернулся к Беллу. — Итак, допрос окончен. Отведите его назад в камеру.
  
  Джесс Корн повел мальчишку из комнаты. В дверях Гаррет неожиданно остановился и повернулся к Сакс.
  
  — Пожалуйста, сделайте для меня одну вещь. Очень вас прошу! Дома в моей комнате — там стоят банки.
  
  — Джесс, что ты встал? — приказал Белл. — Уведи его.
  
  Но Сакс помимо своей воли произнесла:
  
  — Подождите. Какие банки? С насекомыми?
  
  Гаррет кивнул.
  
  — Вы не смогли бы налить в них воды? Или хотя бы открыть банки — чтобы у насекомых был шанс спастись? Мистер и миссис Бэббеджи — они для них пальцем не пошевелят. Пожалуйста.
  
  Сакс замялась, чувствуя на себе взгляды собравшихся. Наконец она кивнула.
  
  — Хорошо. Обещаю.
  
  Мальчишка слабо улыбнулся.
  
  Загадочно взглянув на Сакс, Белл кивнул в сторону двери, а Джесс вывел задержанного. Адвокат тоже направился к выходу, но шериф ткнул пальцем ему в грудь.
  
  — Кэл, ты никуда отсюда не уйдешь. Мы будем ждать Макгира.
  
  — Держи от меня руки подальше, Белл, — пробормотал Фредерикс, тем не менее послушно возвращаясь на место. — Боже всемогущий, вы совсем спятили. Допрашиваете шестнадцатилетнего мальчишку без…
  
  — Кэл, заткнись, черт бы тебя побрал! Я не собирался вытягивать из него признание, которое он все равно не сделал, а если бы и сделал, я не стал бы использовать против него его слова. У нас доказательств хватит с лихвой, чтобы упрятать мальчишку за решетку до конца его дней. Я думаю только о том, как найти Мери-Бет. Она где-то на Внешних Островах, а это слишком огромный стог сена, чтобы искать в нем иголку без посторонней помощи.
  
  — И не надейся. Гаррет не скажет больше ни слова.
  
  — Кэл, девчонка может умереть от жажды, от голода. Может заболеть.
  
  Увидев, что адвокат не собирается отвечать, шериф покачал головой.
  
  — Кэл, этот парень представляет собой угрозу обществу. За ним давно уж тянется целая цепочка приводов в полицию.
  
  — Секретарь зачитал мне их по дороге сюда. В основном по обвинению в прогулах занятий. Да, и еще он якобы за кем-то подсматривал — черт побери, даже не нарушая при этом неприкосновенности частных владений! Оставаясь на улице.
  
  — Вспомни случай с осиным гнездом, произошедший несколько лет назад, — гневно бросил Мейсон. — Мег Бланчард!
  
  — Тогда его отпустили, — возразил довольный адвокат. — Ему даже не было предъявлено обвинение.
  
  — Сейчас все обстоит иначе, Кэл, — заметил Белл. — У нас есть свидетели, у нас есть улики. А теперь еще Эд Шеффер умер. Если мы захотим, то сможем прижать мальчишку весьма сильно.
  
  В комнату для допросов вошел тощий мужчина в мятом синем костюме. Редеющие седые волосы, испещренное морщинами лицо, возраст лет пятьдесят пять. Мужчина отсутствующе кивнул Амелии и бросил мрачный взгляд на Фредерикса.
  
  — Судя по тому, что я слышал, это будет одно из самых легких, за последние несколько лет, дел по обвинению в убийстве, похищении и сексуальном насилии.
  
  Белл представил его Сакс — Брайан Макгир, прокурор округа Пакенок.
  
  — Моему подзащитному шестнадцать лет, — сказал Фредерикс.
  
  — Преступление произошло на территории нашего штата, — невозмутимо произнес прокурор. — Даже если судить Гаррета как несовершеннолетнего, мы сможем упрятать его за решетку лет на двести.
  
  — Ну у тебя и шуточки, Макгир! — нетерпеливо бросил Фредерикс. — Мне знаком этот тон. Ты предлагаешь сделку.
  
  Макгир, переглянувшись с Беллом, кивнул, и Сакс поняла, что прокурор уже говорил на эту тему с шерифом.
  
  — Разумеется, — ответил Белл. — Существует большая вероятность, что девушка еще жива, и мы хотим найти ее до того, как с ней что-нибудь случится.
  
  — Кэл, у нас против твоего подзащитного столько обвинений, что ты будешь удивлен, насколько гибко мы можем действовать.
  
  — Валяй, удивляй меня, — с вызовом бросил адвокат.
  
  — Я могу ограничиться обвинениями по поводу незаконного лишения свободы — по двум пунктам, а также убийствам при отягчающих обстоятельствах — и тоже по двум пунктам. Билли Стайл и помощник шерифа, умерший от укусов. Да-да, я готов пойти на это. При условии, что девушку найдут живой.
  
  — Эд Шеффер, — возразил адвокат, — погиб в результате несчастного случая.
  
  — Мальчишка поставил ловушку, мать его! — взбешенно рявкнул Мейсон.
  
  — Относительно Билли обвинение будет настаивать на умышленном убийстве, — предложил Макгир. — Что касается полицейского — убийство по неосторожности.
  
  Фредерикс задумчиво пожевал губу.
  
  — Дайте-ка узнать, что я смогу сделать.
  
  Громко стуча каблуками, адвокат удалился в камеру, чтобы переговорить со своим подзащитным. Он вернулся через пять минут с угрюмым лицом.
  
  — Ну? — огорченно спросил шериф, поняв все и без слов.
  
  — Увы.
  
  — Молчит как камень?
  
  — Не сказал ни слова.
  
  — Кэл, если ты что-то знаешь, но пытаешься утаить от нас, — прошипел Белл, — мне придется наплевать на отношения защитника со своим клиентом.
  
  — Джим, Гаррет сказал, что защищает девушку. Ей якобы хорошо там, где она сейчас, а вам надо заняться поисками мужчины в коричневом комбинезоне и белой рубашке.
  
  — Мальчишка не может даже как следует его описать, а завтра его показания будут другими, потому что он все выдумал.
  
  Макгир пригладил и без того безукоризненно зализанные волосы. Сакс безошибочно определила, что защитник использует лосьон после бритья «Аква-Нет». Обвинитель предпочитает «Брайлкрим».
  
  — Слушай, Кэл, это твои трудности. Я сделал тебе предложение. Если ты скажешь нам, где находится девушка, и мы найдем ее живой, я ограничу число пунктов обвинения. В противном случае пощады не ждите. Мальчишка никогда не выйдет из тюрьмы. Мы с тобой это хорошо понимаем.
  
  Последовало молчание.
  
  — Мне пришла одна мысль, — вдруг оживился Фредерикс.
  
  — Угу, — скептически проворчал Макгир.
  
  — Нет, послушай. Давным-давно я вел одно дело в Албемарле. Женщина утверждала, что ее сын сбежал из дому. Но в деле было много неувязок.
  
  — Дело Уильямс? — встрепенулся прокурор. — Та женщина была черной?
  
  — Оно самое.
  
  — Слышал о нем. И ты защищал ее? — спросил Белл.
  
  — Точно. Она постоянно путалась в показаниях, раньше у нее были проблемы с психикой. Я нашел одного психолога в Авери, надеясь, что он даст заключение о невменяемости моей подзащитной. Тот провел с ней несколько сеансов. Во время одного из них она раскололась и рассказала, что произошло на самом деле.
  
  — Гипноз, да? Подсознательное внушение? — предположил Макгир.
  
  — Нет, кое-что другое. Врач назвал это «терапией пустого кресла». Не знаю, как именно это работает, но у него получилось. Оказалось, той женщине просто был нужен небольшой толчок. Позвольте мне позвонить этому врачу и пригласить его сюда. Пусть он поговорит с Гарретом. Вдруг мальчишка станет более рассудительным. Но, — настал черед защитника ткнуть пальцем в грудь шерифа, — все, что скажет мой подзащитный, будет использовано против него в суде только в том случае, если я дам свое согласие.
  
  Переглянувшись с прокурором, Белл кивнул.
  
  — Звони, — согласился Макгир.
  
  — Отлично.
  
  Фредерикс направился к телефону.
  
  — Простите, — остановила его Сакс.
  
  Адвокат повернулся к ней.
  
  — То дело, в котором вам помог психолог. Дело Уильямс…
  
  — Да?
  
  — Что в действительности произошло с ее ребенком? Он сбежал из дому?
  
  — Нет, мать его убила. Обмотала труп проволокой, привязала камень и утопила в пруду за домом. Эй, Джим, как мне выйти на межгород?
  * * *
  
  Крик получился таким громким, что он словно огнем обжег ей горло. Мери-Бет поняла, что серьезно испортила голосовые связки.
  
  Миссионер, дошедший до края леса, остановился. На спине у него висела сумка, в руке было что-то вроде опрыскивателя. Он оглянулся вокруг.
  
  «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!» — беззвучно взывала Мери-Бет. Не обращая внимания на боль в горле, она попробовала еще раз.
  
  — Эй, помогите!
  
  Миссионер, посмотрев на домик, снова направился прочь.
  
  Набрав полную грудь воздуха, девушка подумала о Гаррете Хэнлоне, щелкающем ногтями, о его слезящихся глазах и каменной эрекции. Вспомнила о мужественной смерти своего отца, о Вирджинии Дэр… И крикнула, что есть сил.
  
  На этот раз Миссионер остановился и снова посмотрел на домик. Сняв шляпу, он стащил рюкзак, поставил опрыскиватель и побежал.
  
  «Спасибо! — Мери-Бет всхлипнула. — Спасибо!»
  
  Вблизи выяснилось, что он худой, загорелый. Лет пятидесяти, в хорошей спортивной форме. Судя по всему, ему приходилось много времени проводить на открытом воздухе.
  
  — В чем дело? — задыхаясь, вымолвил мужчина, оказавшись футах в пятидесяти от окна и переходя на быстрый шаг. — Вы ранены?
  
  — Пожалуйста! — пересохшим горлом проскрежетала девушка. Боль стала невыносимой, и она закашляла кровью.
  
  — Вам нужна помощь?
  
  — Я не могу выбраться отсюда. Меня похитили.
  
  — Похитили?
  
  Мери-Бет вытерла лицо, мокрое от слез облегчения и пота.
  
  — Школьник из Таннерс-Корнера.
  
  — Постойте-ка. Я об этом слышал. Это было в выпуске новостей. Так это он вас похитил?
  
  — Да.
  
  — Где он сейчас?
  
  Девушка попыталась ответить, но боль в горле стала нестерпимой. Сделав несколько глубоких вдохов, она наконец прошептала:
  
  — Не знаю. Он ушел вчера вечером. Пожалуйста… у вас нет воды?
  
  — Фляжка в рюкзаке. Я сейчас сбегаю.
  
  — И сообщите в полицию. У вас есть сотовый телефон?
  
  — С собой нет. — Покачав головой, мужчина нахмурился. — Мы работаем по заказу администрации округа. — Он кивнул в сторону опрыскивателя. — Уничтожаем незаконные посадки марихуаны. Нам выдали телефоны, но я с собой свой не ношу. Вы ранены?
  
  Он посмотрел на корку спекшейся крови на голове Мери-Бет.
  
  — Ничего. Но я хочу пить. Воды…
  
  Мужчина затрусил назад к опушке, и одно мучительное мгновение девушке казалось, что он не вернется. Но нет, достав из рюкзака фляжку защитного цвета, мужчина поспешил назад. Приняв у него фляжку дрожащими руками, Мери-Бет сделала медленный глоток. Вода оказалась теплой и солоноватой, но ей никогда в жизни не доводилось пить ничего столь восхитительного.
  
  — Я схожу посмотрю, как вас отсюда освободить, — сказал мужчина.
  
  Он подошел к входной двери. Послышался глухой удар, словно он попытался выбить дверь ногой или плечом. Потом еще один. Опять два удара. Подняв камень, мужчина с силой кинул им в дверь. Безрезультатно. Он вернулся к окну.
  
  — Даже не шелохнулась. — Вытерев пот с лица, мужчина осмотрел прутья решетки, которой было забрано окно. — Слушай, ну он и каземат выстроил. Ножовкой тут работы на несколько часов. Придется сходить за помощью. Как тебя зовут?
  
  — Мери-Бет Макконнел.
  
  — Я свяжусь с полицией, а потом вернусь и постараюсь тебя освободить.
  
  — Пожалуйста, только быстрее!
  
  — Тут неподалеку должен быть мой напарник. От него я позвоню по 911, и мы сразу же вернемся. У этого мальчишки есть оружие?
  
  — Не знаю. Я не видела. Но точно сказать не могу.
  
  — Сиди на месте, Мери-Бет. Все будет хорошо. Как правило, я предпочитаю не бегать, но сегодня придется отступить от правил.
  
  Развернувшись, мужчина потрусил к опушке.
  
  — Мистер, не знаю, как вас… спасибо!
  
  Но он не подал вида, что слышит ее благодарность. Пробежав через заросшее высокой травой поле, мужчина скрылся в лесу, даже не остановившись, чтобы подобрать свои вещи. Мери-Бет осталась стоять у окна, прижимая к груди фляжку словно новорожденного.
  Глава 19
  
  Выйдя из тюрьмы, Сакс увидела на противоположной стороне улицы в открытом кафе Люси Керр со стаканом чая со льдом и направилась к ней. Женщины кивнули друг другу.
  
  Сакс заметила на кафе вывеску: «ХОЛОДНОЕ ПИВО».
  
  — В Таннерс-Корнере действует закон открытых банок? — спросила она Люси.
  
  — Да, — ответила та. — И мы относимся к нему весьма серьезно. Закон гласит, что для того, чтобы пить из банки, ее предварительно необходимо открыть.
  
  Сакс улыбнулась.
  
  — Не желаешь чего-нибудь покрепче?
  
  — Меня и чай устраивает, — кивнула на свой стакан Люси. Зайдя в кафе, Сакс вышла оттуда с большим стаканом пива и села рядом с Люси.
  
  Она рассказала о разговоре Макгира и Фредерикса, о предложении вызвать врача-психолога.
  
  — Надеюсь, из этого будет какой-то прок, — сказала Люси. — Джим прикинул, на Внешних Островах не меньше нескольких тысяч заброшенных домов. Нам надо хоть как-то сузить круг поисков.
  
  Некоторое время женщины молчали. Мимо с грохотом прокатился на доске одинокий подросток. Сакс высказала вслух свое недоумение тем, что в городе так мало детей.
  
  — Верно, — согласилась Люси. — Я как-то об этом не задумывалась, но теперь сама вижу, что ты права. Наверное, дело в том, что большинство молодых супружеских пар перебралось поближе к шоссе, в крупные города. Таннерс-Корнер находится в стороне от оживленных дорог.
  
  — А у тебя есть дети? — спросила Сакс.
  
  — Нет. Мы с Бадди так и не завели. А потом, когда мы разошлись, у меня больше никого не было. Должна признаться, это то, что мучит меня больше всего. Отсутствие детей.
  
  — Давно вы развелись?
  
  — Три года назад.
  
  Сакс была удивлена тем, что Люси с тех пор не вышла замуж снова. Она была очень привлекательной — особенно ее выразительные глаза. Еще работая манекенщицей в Нью-Йорке, Сакс встречала много красивых людей. Но при ближайшем рассмотрении очень часто оказывалось, что у большинства пустые отсутствующие взгляды. А для Амелии Сакс главным в человеке были глаза.
  
  — Ничего, у тебя еще все впереди, — поспешила заверить Люси она. — Ты еще выйдешь замуж; у тебя будет семья.
  
  — У меня есть работа, — поспешно оборвала ее та. — А всего в жизни не успеть.
  
  Что-то осталось недосказанным, но Люси очень хотелось с кем-нибудь этим поделиться. У Сакс мелькнула мысль, не следует ли ей поднажать. Наконец она решила зайти издалека.
  
  — Наверное, в округе Пакенок у тебя не меньше тысячи поклонников.
  
  Помолчав, Люси сказала:
  
  — Дело в том, что я не очень-то хожу на свидания.
  
  — Что так?
  
  Снова пауза. Сакс окинула взглядом пустынную улицу. Подросток на доске скрылся из виду. Люси, собравшись духом что-то сказать, открыла рот, но предпочла вместо этого отпить чаю. И вдруг, подчиняясь внезапному порыву, она выпалила:
  
  — Помнишь, я говорила тебе о кое-каких медицинских проблемах?
  
  Сакс кивнула.
  
  — У меня был рак груди. Не очень запущенный, но врач сказал, что необходимы радикальные меры. И я прошла курс интенсивной терапии.
  
  — Извини, что заговорила об этом, — сочувственно нахмурилась Сакс. — Тебя облучали?
  
  — Да. У меня вылезли все волосы. Вид был просто сногсшибательный. — Люси снова глотнула чаю. — Вот уже три с половиной года рецидива нет. Пока все в порядке. — Она помолчала. — Вообще, это здорово выбило меня из колеи. Бабка моя всю жизнь была здоровой как лошадь. Мать до сих пор работает пять дней в неделю в заповеднике в Маттамаскете. Они с отцом два-три раза в год ходят в горы.
  
  — И после радиации у тебя больше не может быть детей? — спросила Сакс.
  
  — Нет, врачи использовали специальный защитный экран. Просто… наверное, меня больше не тянет встречаться с мужчинами. Всегда знаешь, куда он сунет руку после первого же серьезного поцелуя…
  
  С этим Сакс не могла спорить.
  
  — Я знакомлюсь с каким-нибудь хорошим парнем, мы заходим в кафе, но вдруг через десять минут я начинаю думать только о том, что он скажет, узнав обо мне всю правду. И дело кончается тем, что я перестаю отвечать на его звонки.
  
  — Значит, ты отказалась от надежды завести семью? — печально промолвила Сакс.
  
  — Быть может, когда я буду гораздо старше, я найду вдовца с двумя взрослыми детьми. О лучшем не стоит и мечтать.
  
  Люси произнесла эти слова небрежно, но по ее голосу Сакс поняла, что она слишком часто повторяет их себе. Возможно, каждый день.
  
  Уронив голову, Люси вздохнула.
  
  — Ради того, чтобы иметь детей, я готова сию минуту отдать свой полицейский значок. Но, увы! Жизнь не всегда идет так, как нам хочется.
  
  — Муж бросил тебя после операции? Как его звали?
  
  — Бад. Нет, он ушел не сразу. Через восемь месяцев. Черт возьми, я даже не могу его в этом винить.
  
  — Почему ты так говоришь?
  
  — Как?
  
  — Что не можешь его в этом винить?
  
  — Ну… не могу и все. Я ведь изменилась, стала другой. Не той, которую он брал в жены.
  
  После долгого молчания Сакс сказала:
  
  — Линкольн другой. Совершенно другой.
  
  Люси задумалась над ее словами.
  
  — Значит, вы с ним не просто… коллеги?
  
  — Верно, — подтвердила Сакс.
  
  — Хотя все же работаете вместе. — Неожиданно она рассмеялась. — Слушай, ты крутая полицейская, приехала из большого города… А как ты относишься к детям?
  
  — Очень хочу их иметь. Мой отец мечтал о внуках. Он тоже был полицейский. Хотел, чтобы из нас получилась полицейская династия. Быть может, тогда про нас напечатали бы статью в журнале «Пипл». Отец очень любил «Пипл».
  
  — Почему в прошедшем времени?
  
  — Он умер несколько лет назад.
  
  — Погиб на службе?
  
  Сакс ответила не сразу.
  
  — Рак.
  
  Помолчав, Люси подняла голову и посмотрела Сакс прямо в лицо.
  
  — У него могут быть дети? У Линкольна?
  
  Пена в стакане осела, и Амелия жадно глотнула пива.
  
  — Теоретически да.
  
  Сакс решила не говорить Люси, что когда они сегодня утром были в исследовательском институте неврологии, она специально выскользнула из комнаты, чтобы задать доктору Уивер этот вопрос: не повлияет ли операция на способность Райма иметь детей. Врач, успокоив ее, начала объяснять, какое вмешательство потребуется для того, чтобы она забеременела. Но тут как раз появился Джим Белл с просьбой о помощи.
  
  Не стала Сакс говорить своей собеседнице и о том, что Райм решительно уходит от разговора о детях всякий раз, когда возникает эта тема. Так что ей остается гадать, в чем причина такого упорства. Конечно, причины на то могут быть разные: опасение, что семья помешает его работе в качестве криминалиста, необходимой ему для того, чтобы не сойти с ума. Или тот статистический факт, что продолжительность жизни инвалида в среднем значительно меньше, чем здорового человека. А может быть, Райм не хочет расставаться со свободой проснуться как-нибудь утром и решить, что ему больше незачем жить. Возможно, все вышесказанное в сочетании с уверенностью, что из них с Сакс едва ли получатся нормальные родители (на что Амелия могла бы возразить: а кого в настоящее время можно считать нормальным?)
  
  — Я всегда ломала голову, продолжала бы я работать, если бы у меня были дети? — задумчиво произнесла Люси. — А ты?
  
  — Хоть я и ношу оружие, в основном мне приходится заниматься криминалистической наукой. Конечно, с риском пришлось бы завязать. Гонять на машине стала бы не так быстро. У меня в гараже в Бруклине стоит спортивный «Камаро» с тремястами шестьюдесятью лошадями под капотом. Не могу представить себе, как в таком устанавливать детское сиденье. — Она печально усмехнулась. — Наверное, придется научиться управлять мини-вэном с автоматической коробкой. Буду брать уроки вождения.
  
  — Могу себе представить.
  
  Женщины умолкли. Это было странное молчание двух незнакомых людей, только что незаметно для самих себя поделившихся сокровенным и вдруг осознавших, что произошло.
  
  Люси сверилась с часами.
  
  — Мне пора возвращаться в управление. Надо помочь Джиму обзванивать Внешние Острова. — Бросив пустой стаканчик в урну, она покачала головой. — Я не могу не думать о Мери-Бет. Где она? Как себя чувствует?
  
  Но Амелия Сакс думала не об исчезнувшей девушке, а о Гаррете Хэнлоне. После разговора о детях она вдруг представила себе, каково иметь сына, которого обвинили в убийстве и похищении, которому предстоит провести ночь за решеткой. А может быть, сотни, тысячи ночей.
  
  — Ты идешь? — спросила Люси.
  
  — Посижу еще минуту-другую.
  
  — Надеюсь, перед отъездом мы еще увидимся.
  
  Она направилась в полицейское управление.
  
  Через несколько минут дверь тюрьмы открылась, и появился Мейсон Джермейн. Сакс еще ни разу не доводилось видеть его улыбающимся; и сейчас у него на лице не было улыбки. Заместитель шерифа оглянулся вокруг, но Сакс не заметил. Пройдя по потрескавшемуся тротуару, он скрылся в кафе.
  
  На противоположной стороне остановилась машина. Из нее вышли двое — адвокат Гаррета Кэл Фредерикс и грузный мужчина лет сорока, в рубашке с закатанными рукавами и расстегнутым воротником, с распущенным полосатым галстуком. Через его руку был переброшен небесно-голубой пиджак; коричневые брюки отчаянно нуждались в утюге. Лицо незнакомца светилось добротой учителя начальных классов. Мужчины скрылись в здании тюрьмы.
  
  Бросив стаканчик в пустую бочку из-под масла, служащую урной, Сакс пересекла пустынную улицу и вошла следом за ними в тюрьму.
  Глава 20
  
  Кэл Фредерикс представил Сакс доктору Эллиоту Пенни.
  
  — О, вы работаете с Линкольном Раймом? — спросил психолог, удивив Сакс.
  
  — Верно.
  
  — Кэл сказал, именно благодаря вам поймали Гаррета. Он здесь? Я имею в виду Линкольна?
  
  — Сейчас он находится в здании полиции округа. Но, вероятно, он там не задержится.
  
  — У нас есть общие знакомые. Мне бы хотелось повидаться с ним. Если удастся, я обязательно загляну.
  
  — Он пробудет там еще с час. — Сакс повернулась к Кэлу Фредериксу. — Можно задать вам один вопрос?
  
  — Ну да, — осторожно ответил адвокат. Теоретически Сакс работала на противника.
  
  — Мейсон Джермейн в разговоре с Гарретом упомянул «Ланкастер». Что это?
  
  — Центр содержания под стражей рецидивистов и особо опасных преступников. Гаррета после предъявления обвинения переведут туда, и он будет находиться там до суда.
  
  — В центре содержатся подростки?
  
  — Нет-нет. Взрослые.
  
  — Но ведь Гаррету только шестнадцать, — сказала Сакс.
  
  — О, Макгир будет судить его как взрослого — если только нам не удастся сделать заявление.
  
  — Это очень страшное место?
  
  — Что, Ланкастер? — Адвокат пожал тощими плечами. — Мальчику там будет больно. Этого никак не избежать. Не могу сказать, что́ именно с ним там сделают, но подросток станет последним звеном в цепочке питания.
  
  — Нельзя устроить так, чтобы его содержали отдельно?
  
  — Только не в Ланкастере. Это общая тюрьма. По сути дела, один большой загон предварительного содержания. В лучшем случае можно надеяться, что за ним присмотрит охрана.
  
  — А как насчет залога?
  
  Фредерикс рассмеялся.
  
  — Ни один судья в мире не выпустит обвиняемого под залог в таком деле. Гаррета ведь ничто не удержит.
  
  — Его никак нельзя будет перевести в другое место? У Линкольна есть друзья в Нью-Йорке.
  
  — В Нью-Йорке? — Адвокат одарил ее учтивой, но непоколебимой улыбкой. — Не думаю, что это имеет хоть какой-то вес к югу от линии Мейсона-Диксона.[5] Возможно, даже к западу от Гудзона. — Он кивнул в сторону доктора Пенни.
  
  — Нет, сейчас наша главная надежда — подтолкнуть Гаррета к сотрудничеству, после чего защита сможет подать прошение.
  
  — А разве его приемные родители не должны быть здесь?
  
  — Да, должны. Я им звонил, но Хэл ответил, что мальчишка живет сам по себе. Он даже не позволил мне переговорить со своей женой.
  
  — Но Гаррет не может сам принимать решения, — не сдавалась Сакс. — Он же несовершеннолетний.
  
  — О, — объяснил Фредерикс, — еще до выдвижения обвинения суд назначит ему опекуна. Не беспокойтесь, его не оставят одного.
  
  Сакс повернулась к врачу.
  
  — Что вы собираетесь делать? В чем заключается метод пустого кресла?
  
  Доктор Пенни обменялся взглядами с адвокатом, и тот кивнул, давая свое согласие.
  
  — Этот метод позволяет получить очень быстрые результаты, объясняющие определенные типы поведения. Я попробую заставить Гаррета представить себе, что Мери-Бет сидит напротив. Пусть он поговорит с ней, расскажет, почему похитил ее. Я надеюсь, он осознает, что она очень испугана, ей плохо. Поймет, что поступил неправильно, и скажет нам, где находится девушка.
  
  — И у вас получится?
  
  — Вообще-то, метод не предназначен для таких ситуаций, но я надеюсь добиться каких-то результатов.
  
  Адвокат посмотрел на часы.
  
  — Доктор, вы готовы?
  
  Психолог кивнул.
  
  — Тогда пошли.
  
  Доктор Пенни и Фредерикс скрылись в комнате для допросов.
  
  Сакс, задержавшись, достала из холодильника стакан воды. Увидев, что полицейский за столом снова погрузился в чтение газеты, она быстро проскользнула в комнату наблюдения. В комнате никого не было. Закрыв за собой дверь, Сакс села напротив однонаправленного зеркала. Ей была видна комната для допросов. В центре сидел Гаррет. Психолог сел за стол, а Кэл Фредерикс устроился в углу, сложив руки на груди, закинув ногу за ногу и демонстрируя высоченные каблуки своих ботинок.
  
  Еще один стул, незанятый, находился напротив Гаррета.
  
  На столе стояли запотевшие банки с «Кока-колой».
  
  Сакс слышала разговор через дешевые хрипящие динамики над зеркалом.
  
  — Гаррет, меня зовут доктор Пенни. Как ты себя чувствуешь?
  
  Молчание.
  
  — Здесь довольно жарко, ты как думаешь?
  
  Гаррет продолжал молчать. Он сидел, опустив голову, и щелкал ногтями большого и указательного пальцев. Звука Сакс не слышала. Она поймала себя на том, что вонзила ноготь большого пальца в ладонь. Почувствовала что-то влажное. Кровь. «Прекрати, прекрати сейчас же!» — строго одернула себя Сакс, усилием воли заставляя опустить руки.
  
  — Гаррет, я хочу помочь тебе. Меня пригласил твой защитник мистер Фредерикс; мы попробуем смягчить наказание за то, что ты совершил. Мы можем тебе помочь, но для этого ты должен помогать нам.
  
  — Гаррет, врач будет с тобой разговаривать, — вставил Фредерикс.
  
  — Мы попытаемся найти ответы на некоторые вопросы. Но все, что ты скажешь, останется между нами. Без твоего разрешения мы никому ни о чем не расскажем. Это понятно?
  
  Мальчишка кивнул.
  
  — Помни, Гаррет, — сказал врач, — мы хорошие. Мы на твоей стороне. А сейчас я хочу попробовать одну вещь.
  
  Сакс не отрывала глаз от лица Гаррета. Тот, почесав нарыв, сказал:
  
  — Давайте.
  
  Доктор Пенни кивнул на пустой стул, и мальчишка тоже посмотрел на него.
  
  — Вижу.
  
  — Мы попробуем поиграть в игру. Ты представишь себе, что на этом стуле сидит очень важный человек.
  
  — Сам президент?
  
  — Нет, я хотел сказать, человек, очень важный для тебя лично. С кем ты знаком. Ты представишь, что он сидит перед тобой. Я хочу, чтобы ты с ним поговорил. И был с ним полностью откровенен. Ты выскажешь все, что у тебя на сердце. Поделишься всеми своими тайнами. Если ты зол на этого человека, ты выскажешь ему это в лицо. Если любишь его, ты ему так об этом и скажешь. Помни, говорить можно все. Никто не будет на тебя за это сердиться.
  
  — Мне просто говорить со стулом? — спросил Гаррет. — Зачем?
  
  — Ну, во-первых, это поможет тебе снять внутреннее напряжение по поводу всего плохого, что произошло сегодня.
  
  — Вы хотите сказать, по поводу того, что меня поймали?
  
  Сакс улыбнулась.
  
  Доктор Пенни, также подавив улыбку, придвинул пустой стул к Гаррету.
  
  — Итак, представь, что здесь кто-то сидит. Скажем, Мери-Бет Макконнел. Ты давно хотел ей что-то сказать, и вот теперь у тебя появилась такая возможность. Раньше ты не мог решиться сказать ей это, но сейчас скажешь. Скажешь что-то важное, не пустые слова.
  
  Гаррет, возбужденно оглядевшись вокруг, посмотрел на своего адвоката, обнадеживающе кивнувшего ему. Сделав глубокий вдох, он медленно выпустил его.
  
  — Что ж, наверное, я готов.
  
  — Хорошо. Итак, представь, что на стуле сидит Мери-Бет…
  
  — Но я ничего не хочу ей говорить, — оборвал его Гаррет.
  
  — Не хочешь?
  
  Мальчишка покачал головой.
  
  — Все, что хотел, я ей уже сказал.
  
  — И больше тебе ничего не хочется ей открыть?
  
  Гаррет заколебался.
  
  — Не знаю… Может быть. Только… я бы лучше представил на стуле кого-нибудь другого. Можно?
  
  — Нет, давай пока остановимся на Мери-Бет. Ты говорил, что, возможно, хочешь о чем-то ей сказать. О чем именно? Ты хочешь сказать ей, как она тебя подвела, обидела? Рассердила? Ты хочешь расквитаться с ней за что-то? Гаррет, не бойся, ты можешь говорить все что угодно.
  
  Мальчишка пожал плечами.
  
  — Мм, а почему это не может быть кто-то другой?
  
  — Сейчас давай представим, что это Мери-Бет.
  
  Гаррет неожиданно повернулся к зеркалу и посмотрел прямо на Сакс. Та непроизвольно отпрянула назад, словно он мог ее увидеть.
  
  — Успокойся, — продолжал психолог.
  
  Мальчишка снова повернулся к нему.
  
  — Ну, хорошо. Наверное, я должен сказать, что очень рад тому, что она в безопасности.
  
  Врач просиял.
  
  — Отлично, Гаррет. Начнем с этого. Расскажи Мери-Бет, как ты ее спас. Почему ты это сделал.
  
  Он кивнул на пустой стул.
  
  Гаррет неуверенно посмотрел на стул.
  
  — Она была в Блэкуотер-Лендинг и… — начал он.
  
  — Нет, не забывай, что ты говоришь с Мери-Бет. Представь, что она сидит напротив на этом стуле.
  
  Мальчишка кашлянул.
  
  — Ты была в Блэкуотер-Лендинг. Там, знаешь ли, опасно. В Блэкуотер-Лендинг людей убивают, калечат. Я волновался за тебя. Боялся, что тот мужчина в комбинезоне сделает тебе больно.
  
  — Какой мужчина в комбинезоне? — спросил врач.
  
  — Ну тот, что убил Билли.
  
  Врач посмотрел на адвоката, покачавшего головой.
  
  — Знаешь, Гаррет, — сказал доктор Пенни, — даже если ты действительно спас Мери-Бет, она может думать, что ты на нее злишься.
  
  — Злюсь? Но она ничем меня не разозлила.
  
  — Но ведь ты увел ее из дому.
  
  — Я забрал ее туда, где она будет в безопасности. — Вспомнив правила игры, Гаррет посмотрел на стул. — Я забрал тебя, чтобы ты была в безопасности.
  
  — Мне почему-то кажется, — тихо промолвил психолог, — что ты говоришь не все. Я уже давно почувствовал, что ты хочешь сказать Мери-Бет что-то важное, но никак не можешь решиться.
  
  Сакс хорошо видела это на лице мальчишки. В его глазах были смятение и испуг, но игра его полностью захватила. О чем он думает? Ему действительно хочется что-то сказать. Что именно?
  
  Гаррет посмотрел на свои длинные грязные ногти.
  
  — Ну, может быть, действительно что-то есть.
  
  — Продолжай.
  
  — Но сказать это очень трудно.
  
  Кэл Фредерикс подался вперед, поднеся ручку к блокноту.
  
  — Давай представим себе… — тихо произнес доктор Пенни. — Мери-Бет сидит перед тобой. Она ждет. Она хочет услышать, что ты скажешь.
  
  — Хочет? — встрепенулся Гаррет. — Вы так думаете?
  
  — Да, — заверил его врач. — Ты хочешь рассказать ей о том месте, где она сейчас находится? Куда ты ее отвел? Какое оно? Ты хочешь объяснить ей, почему отвел ее именно туда?
  
  — Нет, — покачал головой Гаррет. — Я хочу сказать не об этом.
  
  — Тогда о чем?
  
  — Я…
  
  Осекшись, мальчишка защелкал ногтями.
  
  — Я знаю, что тебе нелегко.
  
  Сакс тоже подалась вперед. Ну же, Гаррет, давай! Мы хотим тебе помочь. Сделай шаг навстречу.
  
  Доктор Пенни продолжал усыпляющим голосом:
  
  — Гаррет, смелее. Мери-Бет сидит перед тобой. Она ждет. Она хочет услышать, что ты ей скажешь. Поговори с ней.
  
  Врач пододвинул Гаррету банку с водой, и тот, зазвенев наручниками, схватил ее обеими руками и жадно поднес к губам. Подождав, когда мальчишка напьется, врач продолжал:
  
  — Так что же ты хочешь ей сказать? Что-то очень важное? Я вижу, что тебе необходимо высказаться. И мне кажется, Мери-Бет должна тебя выслушать.
  
  Он пододвинул пустой стул еще ближе.
  
  — Гаррет, вот она, сидит прямо перед тобой, смотрит на тебя. Что же ты хочешь ей сказать? Раньше ты не мог, но сейчас у тебя есть шанс. Говори.
  
  Гаррет сделал еще один глоток. Сакс обратила внимание, как сильно дрожат его руки. Что сейчас произойдет? Что он скажет?
  
  Внезапно, напугав обоих мужчин, Гаррет подался вперед и выпалил, обращаясь к пустому стулу:
  
  — Мери-Бет, ты мне очень-очень нравишься. И… наверное, я тебя люблю.
  
  Сделав несколько глубоких вздохов, он пощелкал ногтями, возбужденно стиснул подлокотники кресла и уронил голову. Его лицо стало багровым как закат.
  
  — Ты это хотел сказать? — спросил врач.
  
  Гаррет кивнул.
  
  — Только это, и больше ничего?
  
  — Мм… нет.
  
  На этот раз адвокат посмотрел на врача, а тот покачал головой.
  
  — Мистер… — начал, запинаясь, Гаррет. — Доктор… Я… можно один вопрос?
  
  — Да, конечно.
  
  — Знаете… у меня дома есть книга, она мне очень нужна. Она называется «Миниатюрный мир». Можно ее принести сюда?
  
  — Мы посмотрим, можно ли это устроить, — сказал врач.
  
  Он посмотрел на Фредерикса. Адвокат в отчаянии закатил глаза. Мужчины встали, надевая пиджаки.
  
  — Пока это все, Гаррет.
  
  Мальчишка кивнул.
  
  Быстро встав, Сакс бесшумно выскользнула в кабинет. Дежурный так и не заметил, что она подслушивала.
  
  Фредерикс и доктор Пенни вышли из комнаты для допросов. Гаррета отвели назад в камеру.
  
  В дверях появился шериф Белл. Фредерикс представил его психологу.
  
  — Какие-то результаты?
  
  Фредерикс покачал головой.
  
  — Ничего.
  
  — Я только что от судьи. В шесть вечера Гаррету предъявят обвинение, и сегодня же его отвезут в Ланкастер.
  
  — Сегодня? — воскликнула пораженная Сакс.
  
  — Лучше как можно скорее убрать его из города. У нас здесь есть люди, которым не терпится свершить правосудие.
  
  — Быть может, мне стоит попробовать еще раз, — сказал доктор Пенни. — Сейчас Гаррет очень возбужден.
  
  — Еще бы ему не быть возбужденным! — пробормотал Белл. — Его арестовали по обвинению в убийстве и похищении. На его месте я бы тоже был возбужден. Пусть в Ланкастере с ним делают что хотят. Макгир уже готов предъявить обвинения, и до темноты мальчишку доставят туда. Да, Кэл, кстати, — Макгир настроен на убийство с отягчающими обстоятельствами.
  * * *
  
  Линкольн Райм, которого Сакс нашла в здании администрации округа, был, как она и ожидала, раздражителен и придирчив.
  
  — Так, Сакс, помоги бедняге Бену с оборудованием, и в путь. Я обещал доктору Уивер вернуться в больницу еще в этом году.
  
  Но Амелия остановилась у окна, глядя на улицу.
  
  Криминалист, прищурившись, посмотрел на нее так, словно перед ним была непонятная улика.
  
  — Сакс, мне это не нравится.
  
  — Что?
  
  — Нисколько не нравится. Бен, сначала надо снять эту арматуру.
  
  — Какую арматуру?
  
  Бен пытался закрыть громоздкий источник ультрафиолетового освещения.
  
  — Вот эту рукоятку, — объяснила Сакс, закрывая прибор.
  
  — Спасибо.
  
  Бен стал скручивать сетевой кабель компьютера.
  
  — Выражение твоего лица, Сакс. Вот что мне не нравится. Выражение лица и твой тон.
  
  — Бен, — попросила Сакс, — вы не могли бы оставить нас на несколько минут одних?
  
  — Нет, не может, — отрезал Райм. — У нас нет времени. Нам нужно как можно быстрее собраться и уехать отсюда.
  
  — Пять минут, — настаивала Сакс.
  
  Молодой ученый перевел взгляд с Райма на Сакс. Поскольку в глазах молодой женщины была просьба, а не приказ, победа осталась за ней. Великан вышел из комнаты.
  
  Райм попытался опередить свою напарницу.
  
  — Сакс, мы сделали все, что в наших силах. Мы спасли Лидию. Поймали преступника. Он сделает заявление и скажет, где находится Мери-Бет.
  
  — Не скажет.
  
  — Но это уже не наши заботы. Мы больше ничем не можем…
  
  — Я не считаю, что он это сделал.
  
  — Убил Мери-Бет? Согласен. Анализ крови показывает, что девушка, скорее всего, еще жива.
  
  — Я хотела сказать, он не убивал Билли.
  
  Райм яростно тряхнул головой, прогоняя со лба надоедливую прядь.
  
  — Ты веришь в мужчину в комбинезоне, про которого упоминал Джим?
  
  — Да, верю.
  
  — Сакс, он трудный подросток, и тебе его просто жалко. Мне его тоже жалко. Но…
  
  — Это здесь не при чем.
  
  — Ты права, это здесь не при чем, — резко заметил Райм. — Единственное, что имеет значение — это улики. А улики говорят, что никакого мужчины в комбинезоне не было, и убийство совершил Гаррет.
  
  — Райм, улики это предполагают. Но не доказывают. Улики можно истолковать по-разному. К тому же, у меня есть дополнительные свидетельства.
  
  — Какие?
  
  — Гаррет попросил меня позаботиться о его насекомых.
  
  — Ну и?
  
  — Разве это не странно, что хладнокровный убийца беспокоится о том, что будет с какими-то чертовыми жуками?
  
  — Сакс, это не доказательство. Мальчишка все просчитал. Он ведет психологическую войну, пытается прорвать нашу оборону. Помни, он очень умен. Он отлично учился. И посмотри, что он читает. Он многому научился у насекомых. В том числе тому, что у них нет никакого морального кодекса. Они думают только о том, как выжить. Вот какие уроки он усвоил. Вот его воспитание. Все это печально, но это уже не наши заботы.
  
  — Помнишь ловушку, которую он устроил? Яму, закрытую сосновыми ветвями.
  
  Райм кивнул.
  
  — Ямы была глубиной всего два фута. А осиное гнездо? Оно оказалось пустым. Ос в нем не было. И бутыль с аммиаком была подвешена так, чтобы никому не причинить вреда. Она должна была только предупредить Гаррета, что поисковый отряд подошел близко.
  
  — Сакс, это не эмпирические доказательства. Это не то же самое, что окровавленная салфетка.
  
  — Гаррет признался, что он занимался мастурбацией. Мери-Бет разбила голову, и он вытер рану. Так или иначе, если он ее изнасиловал, зачем понадобилась салфетка?
  
  — Чтобы вытереться.
  
  — Мне не раз приходилось сталкиваться с насильниками, но о таком я слышу впервые.
  
  На это Райм процитировал себя, фразу из предисловия к своему учебнику криминалистики.
  
  — «Анализ других подобных преступлений помогает нам двигаться в нужном направлении. Но царицей доказательств является…»
  
  — «…улика», — закончила за него Сакс. — Ладно. На месте преступления было множество следов. Вспомни, там словно стадо слонов прошлось. Возможно, какие-то следы принадлежат мужчине в коричневом комбинезоне.
  
  — На орудии убийства никаких других отпечатков пальцев нет.
  
  — Гаррет утверждает, что мужчина был в перчатках, — возразила Сакс.
  
  — Но и частиц кожи тоже нет.
  
  — Перчатки могли быть матерчатыми. Давай я осмотрю лопату и…
  
  — «Возможно, могли быть…» Сакс, это одни предположения.
  
  — Ты не слышал, как Гаррет говорил о Мери-Бет. Он о ней действительно беспокоится.
  
  — Он притворялся. Помнишь мое первое правило?
  
  — У тебя много первых правил, — буркнула она.
  
  — Свидетелям доверять нельзя, — невозмутимо закончил Райм.
  
  — Он считает, что любит ее. Верит, что своими действиями он ее защищает.
  
  — О да, он ее действительно защищает, — послышался мужской голос.
  
  Сакс и Райм повернулись к двери. В комнату вошел доктор Эллиот Пенни.
  
  — Защищает ее от себя, — добавил психолог.
  
  Сакс познакомила мужчин.
  
  — Я хотел лично познакомиться с вами, Линкольн, — сказал доктор Пенни. — Я занимаюсь судебной психологией. В прошлом году на конференции я познакомился с Бертом Маркхэмом. Он очень высокого мнения о вас.
  
  — Берт — отличный парень, — ответил Райм. — Только что его назначили главой криминалистической службы полиции Чикаго.
  
  Доктор Пенни кивнул в сторону коридора.
  
  — Адвокат Гаррета сейчас беседует с окружным прокурором, но не думаю, что исход разговора будет хорошим для мальчишки.
  
  — Что вы имели в виду, сказав, что он защищает похищенную девушку от себя? — язвительно спросила Сакс. — Что-то вроде раздвоения личности?
  
  — Нет, — ответил врач, нисколько не смущенный ее тоном. — Несомненно, речь идет о каком-то умственном и моральном потрясении, но все гораздо менее экзотично. Гаррет прекрасно сознает, что он сделал с Мери-Бет и Билли Стайлом. Я уверен, мальчишка спрятал девушку где-то подальше от Блэкуотер-Лендинг, где он, вероятно, в течение последних двух лет убил нескольких человек. Также Гаррет, скорее всего, напугал этого — как там его? — Уилкса, после чего тот наложил на себя руки. На мой взгляд, Гаррет собирался изнасиловать и убить Мери-Бет тогда же, когда убил Билли, но какая-то его частица, утверждающая, что он ее «любит» в кавычках, не позволила ему сделать это. Гаррет поскорее увел девушку из Блэкуотер-Лендинг, пока он сам не сделал ей ничего дурного. По-моему, он ее изнасиловал, однако для него это лишь естественное развитие их так называемой любви. Такое же естественное, как медовый месяц для молодоженов. Но все же Гаррета мучило желание убить, и он вернулся на следующий день в Блэкуотер-Лендинг, где нашел новую жертву — Лидию Йохансон. Не сомневаюсь, он собирался убить ее вместо Мери-Бет.
  
  — Надеюсь, вы работаете не на обвинение, — с издевкой заметила Сакс. — Хороши ваши сочувственные заключения!
  
  Доктор Пенни покачал головой.
  
  — Если судить по тем уликам, о которых я слышал, мальчишка отправится за решетку без дополнительных свидетелей.
  
  — Я считаю, что он не убивал Билли Стайла. И похищение нельзя описать только белыми и черными красками.
  
  Психолог пожал плечами.
  
  — Моя профессиональная точка зрения: Гаррет виновен. Разумеется, я не провел все тесты, но он определенно демонстрирует антиобщественное поведение — согласно всем трем основным системам диагностики. Следует ли провести полное обследование? Возможно. Но что оно покажет? У Гаррета высокий интеллект, он способен к стратегическому мышлению. В высшей степени организован, считает месть допустимым явлением. Не терзается раскаянием. Это очень опасный человек.
  
  — Сакс, чего ты хочешь добиться? — спросил Райм. — Нас это дело больше не волнует.
  
  Амелия не обратила внимания на его голос и буравящий взгляд.
  
  — Но, доктор Пенни…
  
  Психолог поднял руку, останавливая ее.
  
  — Позвольте задать вам вопрос.
  
  — Что?
  
  — У вас есть дети?
  
  Колебание.
  
  — Нет, — наконец сказала Амелия. — А что?
  
  — Вы испытываете к нему объяснимое сочувствие — полагаю, в этом мы все солидарны с вами, — но, возможно, к этому примешивается латентное материнское чувство.
  
  — Что вы хотите сказать?
  
  — То, что если вы мечтаете о собственных детях, — продолжал врач, — возможно, вы не способны объективно оценивать вину или невиновность шестнадцатилетнего подростка. Особенно если он сирота, и на его долю в жизни выпало немало трудностей.
  
  — Я могу быть совершенно объективна, — резко возразила Сакс. — Просто слишком многое не сходится. У Гаррета нет никаких мотивов, он…
  
  — Мотивы — это слабая ножка стола, на котором держатся доказательства, — вставил Райм. — И тебе это прекрасно известно, Сакс.
  
  — Райм, я не нуждаюсь в твоих мудрых изречениях.
  
  Вздохнув, криминалист взглянул на часы.
  
  — Я слышал, вы спрашивали Кэла Фредерикса о Ланкастере, — продолжал доктор Пенни, — о том, что будет там с мальчиком.
  
  Сакс вопросительно подняла брови.
  
  — По-моему, вы можете ему помочь, — сказал психолог. — Лучше всего, если вы просто побудете какое-то время рядом с ним. Округ должен выделить человека для связи с опекуном, которого назначит суд. Полагаю, можно устроить, чтобы выбрали вас. Возможно, Гаррет будет с вами откровенен и скажет, где Мери-Бет.
  
  Сакс задумалась. В дверях появился Том.
  
  — Линкольн, машина у подъезда.
  
  Бросив последний взгляд на карту, криминалист направился к двери.
  
  — «Снова в прорыв, друзья мои…»
  
  В комнату вошел Джим Белл. Шериф положил ладонь на безжизненную руку Райма.
  
  — Мы организовали прочесывание Внешних Островов. Если нам немного повезет, через несколько дней мы ее найдем. Линкольн, не могу выразить свою признательность.
  
  Кивком приняв слова благодарности, Райм пожелал шерифу удачи.
  
  — Я обязательно загляну к тебе в больницу, Линкольн, — сказал Бен. — Захвачу виски. Когда тебе снова разрешат пить?
  
  — Нескоро.
  
  — Я помогу Бену собрать оборудование, — сказала Сакс.
  
  — Мы подбросим вас в Авери, — предложил Белл.
  
  Она кивнула.
  
  — Спасибо, Райм, я вас догоню.
  
  Но криминалист, казалось, уже покинул Таннерс-Корнер — если не физически, то мысленно. Он промолчал. Сакс услышала только затихающее жужжание электродвигателя удаляющейся по коридору «Штормовой стрелы».
  
  Через пятнадцать минут, сложив большую часть оборудования, Сакс отправила Бена Керра домой, поблагодарив за добровольную помощь.
  
  Как только великан ушел, в комнате появился Джесс Корн. У Сакс мелькнуло подозрение, что он караулил в коридоре, дожидаясь возможности поговорить с ней наедине.
  
  — Какой это человек! — начал молодой заместитель шерифа. — Я имею в виду мистера Райма.
  
  Он начал переставлять с места на место коробки.
  
  — Да, — спокойно ответила Сакс.
  
  — Он говорил об операции. Она его поставит на ноги?
  
  «Она его убьет. Ему станет еще хуже. Он превратится в овощ».
  
  — Нет.
  
  Сакс ждала, что Джесс спросит: «Тогда почему он на нее идет?» Но помощник шерифа ограничился одним из своих афоризмов:
  
  — Иногда чувствуешь необходимость сделать хоть что-то. И неважно, что это кажется совсем бесполезным.
  
  Молодая женщина пожала плечами. Да, порой бывает именно так. Защелкнув коробку с микроскопом, она скрутила последний кабель.
  
  Заметив на столе книги, те, что она принесла из комнаты Гаррета, Сакс выбрала «Миниатюрный мир». Эту книгу попросил у доктора Пенни Гаррет. Она открыла ее наугад. Перелистала несколько страниц, прочла подчеркнутый абзац.
  
   В мире существует 4500 известных видов млекопитающих и свыше 980 000 известных видов насекомых. По оценкам, еще от двух до трех миллионов видов насекомых до сих пор не описаны. Многообразие и поразительная живучесть этих созданий не может не вызывать восхищения. Нельзя не вспомнить биолога и энтомолога гарвардского университета Э. О. Уильсона, предложившего термин «биофилия». Под ним подразумевается эмоциональная притягательность, которую человек испытывает к другим живым организмам. Несомненно, человек способен любить насекомых так же, как он любит собаку или коня, или другого человека.
  
  Сакс выглянула в коридор. Кэл Фредерикс и Брайан Макгир до сих пор были поглощены сложным словесным поединком. Судя по всему, верх был не за защитником Гаррета.
  
  Молодая женщина захлопнула книгу. У нее в голове звучали слова доктора Пенна.
  
  «Лучше всего, если вы просто побудете какое-то время рядом с ним».
  
  — Знаешь, наверное, приглашать девушку в тир — это несколько странно, — сказал Джесс. — А как насчет кофе?
  
  Сакс мысленно рассмеялась. Вот, наконец, и приглашение на свидание.
  
  — В общем, тир тоже неплохо. Мне нужно занести эту книгу в тюрьму. Потом я съезжу в больницу в Авери. Созвонимся?
  
  — Договорились.
  Глава 21
  
  — Это не игра, — сурово произнес Рич Калбо.
  
  — Я знаю, что это не игра, — буркнул Шон О'Сариан. — Я просто засмеялся. Черт возьми, засмеялся, и все. Тут в рекламе парень пытался попасть в аэропорт, а его машину…
  
  Он кивнул на грязный экран телевизора над стойкой бара «У Эдди», расположенного напротив тюрьмы.
  
  — Слишком много ты смеешься. Не слушаешь, что тебе говорят.
  
  — Ну хорошо, я тебя внимательно слушаю. Итак, мы подойдем сзади, дверь будет не закрыта.
  
  — Я как раз собирался спросить, — вставил Гаррис Томел. — Задняя дверь каталажки никогда не бывает открыта. Она всегда заперта и закрыта изнутри на засов.
  
  — Засова не будет, а дверь будет отперта. Понятно?
  
  — Как скажешь, — недоверчиво произнес Томел.
  
  — Дверь будет открыта, — продолжал Калбо. — Мы заходим внутрь. На столе будет лежать ключ от камеры. На маленьком железном столе. Знаете где?
  
  Разумеется, всей троице был известен этот стол. Всем, кому приходилось проводить ночь в тюрьме Таннерс-Корнера, был знаком этот столик, привинченный к полу у двери, на который они вываливали свои пожитки.
  
  — Хорошо, валяй дальше, — О'Сариан весь превратился в слух.
  
  — Мы отпираем камеру и заходим внутрь. Я прыскаю мальцу в лицо перцем. Мы натягиваем ему на голову мешок — я в таких топлю котят — и выводим на улицу. Пусть он кричит сколько хочет — его все равно никто не услышит. Гаррис, ты ждешь нас сзади с машиной. Прямо у двери. Двигатель не глуши.
  
  — И куда мы его отвезем? — спросил О'Сариан.
  
  — Конечно, не к нам, — ответил Калбо, гадая, неужели придурок решил, что они повезут похищенного заключенного к кому-нибудь домой? В этом случае он еще глупее, чем думал Калбо. — В старый гараж у железки.
  
  — Отлично, — вставил О'Сариан.
  
  — Мы отвозим мальца туда. Я достаю пропановую горелку, и мы начинаем работать. Думаю, нам хватит пяти минут, и он нам рассказывает, куда дел Мери-Бет.
  
  — А потом мы… — О'Сариан испуганно осекся.
  
  — Что? — встрепенулся Калбо, переходя на шепот. — Ты собирался сказать на людях то, что совсем не надо говорить?
  
  — Это ты только что говорил, как мы подпалим мальца горелкой, — прошептал в ответ О'Сариан. — По-моему, это ничуть не хуже, чем то, что мы собираемся сделать с ним потом.
  
  Калбо вынужден был с этим согласиться, хотя, разумеется, не признался в этом О'Сариану. Он ограничился лишь словами.
  
  — Мало ли что бывает.
  
  — Верно, — согласился Томел.
  
  О'Сариан поиграл банкой из-под пива, вычищая ею грязь из-под ногтей. От его былого веселья не осталось и следа.
  
  — Ты что? — встревожился Калбо.
  
  — Дело начинает пахнуть жареным. Лучше бы мы взяли мальца в лесу. На мельнице.
  
  — Но он сейчас не в лесу! — взорвался Томел.
  
  О'Сариан пожал плечами.
  
  — Я просто гадаю, стоит ли это тех денег.
  
  — Хочешь на попятную? — Калбо почесал бороду, размышляя, что в такую жару следовало бы побриться, но тогда снова будет виден его тройной подбородок. — Хорошо, и я предпочту делить на две части, а не на три.
  
  — Нет, ты что. Я с вами.
  
  Взгляд О'Сариана снова привлек телевизор, и он, тряхнув головой, уставился на экран.
  
  — Эй, смотрите-ка! — вдруг показал в окно Томел.
  
  По улице шла рыжеволосая полицейская из Нью-Йорка, так чертовски ловко орудующая ножом. В руке у нее была толстая книга.
  
  — Красивая телка, — заметил Томел. — Я бы от такой не отказался.
  
  Но Калбо вспомнил холодные глаза и лезвие ножа, упершееся в подбородок О'Сариана.
  
  — Овчинка не стоит выделки.
  
  Рыжая вошла в здание тюрьмы.
  
  О'Сариан тоже подошел к окну.
  
  — Это усложняет дело, мать твою.
  
  — Да нисколько. Гаррис, подгоняй машину. И не глуши мотор.
  
  — А как быть с ней? — спросил Томел.
  
  — Перца у меня на всех хватит, — усмехнулся Калбо.
  
  Натан Грумер, дежуривший в тюрьме, приветливо кивнул, увидев Сакс. Навязчивое поклонение Джесса Корна уже начинало надоедать; строгую улыбку Натана молодая женщина приняла с облегчением.
  
  — Здравствуйте, мисс.
  
  — Вас зовут Натан, да?
  
  — Точно.
  
  — Какая красивая утка, — сказала она, кивая на стол.
  
  — Эта штуковина? — скромно спросил Натан.
  
  — Кто ее сделал?
  
  — Это не утка, а селезень. Годовалый.
  
  — Вы его сами вырезали?
  
  — Это мое хобби. В моем кабинете есть еще парочка. Если хотите, я вам покажу. Кажется, вы уже уезжаете.
  
  — Да, долго мы у вас не задержимся. Как он?
  
  — Кто? Шериф Белл?
  
  — Нет, Гаррет.
  
  — О, понятия не имею. К нему заходил Мейсон, о чем-то долго говорил. Наверное, пытался выяснить, где находится девушка. Но мальчишка упорно молчит.
  
  — Мейсон сейчас в камере?
  
  — Нет, он уже ушел.
  
  — А шериф Белл и Люси?
  
  — Все ушли. Вернулись в управление. Я могу вам чем-нибудь помочь?
  
  — Гаррет попросил принести эту книгу. — Она показала книгу. — Не возражаете, если я ее передам?
  
  — Это что, Библия?
  
  — Нет, это книга о насекомых.
  
  Взяв книгу, Натан ее тщательно пролистал — наверное, в поисках оружия, решила Сакс.
  
  — Странный он, этот парень, — сказал он, возвращая книгу. — Прямо как из фильма ужасов. Вам надо было бы принести ему Библию.
  
  — По-моему, это его не интересует.
  
  — Наверное, вы правы. Кладите сюда оружие, и я пущу вас к задержанному.
  
  Положив «Смит-и-Вессон» в сейф, Сакс шагнула к двери, но Натан не двинулся с места, выжидательно глядя на нее. Она вопросительно подняла брови.
  
  — Мисс, насколько мне известно, у вас есть еще нож.
  
  — Ах да, совсем забыла.
  
  — Порядок есть порядок.
  
  Сакс протянула Натану нож, и он положил его в сейф.
  
  — Наручники тоже отдать?
  
  — Да нет. От них никакой беды не будет. Правда, наш священник в свое время пострадал из-за них. Но тогда его жена вернулась домой раньше обычного и застала мужа, прикованного к постели, а на него взгромоздилась Салли-Энн Карлсон. Пошли, я вас провожу к задержанному.
  
  Рич Калбо притаился за кустом сирени, росшим у заднего входа из здания тюрьмы. Рядом с ним остановился Шон О'Сариан, возбужденный до предела.
  
  Дверь выходила на большой пустырь, заросший травой и заваленный старыми и битыми машинами. Повсюду белели использованные презервативы.
  
  Гаррис Томел подвел свой новый сияющий «Форд» к повороту и сдал задом. По мнению Калбо, ему следовало бы подъехать с противоположной стороны, где машина была бы не так заметна. Впрочем, улица была пустынной, а с новым глушителем двигатель работал практически бесшумно.
  
  — Кто в дежурной? — спросил О'Сариан.
  
  — Натан Грумер.
  
  — Эта девка из Нью-Йорка с ним?
  
  — А я почем знаю? Но если она с ним, у нее револьвер и нож, которым она пощекотала тебя в лесу.
  
  — Если девка закричит, Натан ее услышит?
  
  Калбо вспомнил глаза рыжеволосой, блеск лезвия ее ножа.
  
  — Скорее, закричит мальчишка.
  
  — Ну хорошо, а если он закричит?
  
  — Нам нужно быстро натянуть на него мешок. Вот. — Калбо протянул дружку бело-красный баллончик с перцовой аэрозолью. — Целься ниже, люди обычно пригибаются.
  
  — Слушай, а мы? Я хочу сказать, на нас он не попадет… этот перец?
  
  — Не попадет, если ты не прыснешь им себе в рожу, мать твою. Это же струя, а не облако.
  
  — Который из двоих мой?
  
  — Мальчишка.
  
  — А если девка окажется ко мне ближе?
  
  — Она моя, — процедил Калбо.
  
  — Но…
  
  — Она моя!
  
  — Ну, хорошо, хорошо, — сдался О'Сариан.
  
  Пригнувшись, они проскользнули под грязным зарешеченным окном и остановились перед металлической дверью. Калбо отметил, что она приоткрыта на полдюйма.
  
  — Вот видишь, незаперто, — прошептал он, торжествуя, что заработал очко в споре с О'Сарианом. Впрочем, какое ему до этого дело? — Итак, я киваю, мы быстро заходим внутрь и поливаем обоих — и не жалей этой дряни. — Он протянул О'Сариану плотный мешок. — Натянешь мальчишке на голову.
  
  Крепко сжав в руке баллончик, О'Сариан кивнул на второй мешок, который появился в руке Калбо.
  
  — Значит, девку мы тоже берем.
  
  Калбо вздохнул.
  
  — Да, Шон, берем.
  
  — А. Лады. Да я просто так, спросил.
  
  — Как только они упадут, быстро вытаскиваем их на улицу. Ни в коем случае не останавливайся.
  
  — Ага. Да… я хотел сказать, я захватил свой «Кольт».
  
  — Что?
  
  — «Кольт», тридцать восьмого калибра. Я его взял.
  
  О'Сариан похлопал по карману. Калбо, помолчав, наконец кивнул.
  
  — Отлично.
  
  Его огромная рука взялась за дверную ручку.
  Глава 22
  
  Неужели это будет последняя картина, которую он увидит?
  
  Со своей больничной койки Линкольн Райм видел парк, прилегающий к университетскому медицинскому центру в Авери. Густые кроны деревьев, дорожка, извивающаяся по сочной зеленой лужайке, каменный фонтан — по словам медсестры, точная копия какого-то знаменитого источника в студенческом городке университета Северной Каролины в Чапел-Хилл.
  
  Из своей спальни в доме у Центрального парка в западной части Манхэттена Райму были видны уголок неба и верхние этажи зданий на Пятой авеню. Но там подоконники были высокие, и сам парк криминалист мог видеть только тогда, когда его кровать придвигали прямо к окну.
  
  Здесь же, возможно, поскольку клиника предназначалась для инвалидов и неврологических больных, подоконники были гораздо ниже. Даже любование красотами пейзажа сделано более доступным, криво усмехнулся Райм.
  
  Его мысли снова заполнила предстоящая операция. Будет ли она успешной? Не убьет ли она его окончательно?
  
  Для Линкольна Райма самым невыносимым было то, что он не мог выполнять простейшие действия.
  
  Так, например, переезд из Нью-Йорка в Северную Каролину обсуждался так долго, планировался так тщательно, что Райма нисколько не пугали тяготы предстоящего путешествия. Но особенно остро он чувствовал бремя своей травмы тогда, когда речь заходила о самых простых занятиях, о которых здоровый человек даже не задумывается. Почесаться, почистить зубы, вытереть губы, открыть бутылку с содовой, сесть в кресле, чтобы выглянуть в окно и посмотреть на купающихся в луже воробьев.
  
  Райм снова подумал о том, как же глупо он поступает.
  
  Он сам был ученым, он консультировался с лучшими нейрохирургами страны. Он прочитал и понял всю специальную литературу. Ему было известно, что добиться улучшения состояния больного с такой серьезной травмой спинного мозга практически невозможно. И все же он готов идти вперед до конца — несмотря на то, что эта умиротворяющая картина за окном незнакомой больницы в незнакомом городе, возможно, станет последним, что он видит в своей жизни.
  
  Разумеется, риск есть.
  
  Тогда почему он на него идет?
  
  О, на то есть веская причина.
  
  Однако холодный рассудительный криминалист, сидящий в нем, никак не мог принять эту причину и не смел высказаться о ней вслух. Потому что эта причина не имела никакого отношения к возможности снова лично обследовать место преступления в поисках улик. Не имела никакого отношения к возможности самостоятельно почистить зубы и сесть в кровати. Нет-нет, главным была Амелия Сакс.
  
  В конце концов, Райм вынужден был сказать себе правду: он жутко боится потерять ее. Рано или поздно Амелия встретит другого Ника — красивого тайного агента, бывшего ее возлюбленным несколько лет назад. Это неизбежно пока он, Райм, остается совершенно беспомощным. Амелия хочет иметь детей. Хочет вести нормальную жизнь. И поэтому Райм готов рисковать тем, что его состояние еще более ухудшится, возможно, даже окончится смертью, в надежде, что ему станет лучше.
  
  Он сознавал, что операция, предложенная доктором Уивер, не позволит ему прогуливаться по Пятой авеню с Сакс под руку. Он надеялся лишь на незначительное улучшение — которое чуть приблизит его к нормальной жизни. Приблизит к Сакс. Призывая на помощь все свое воображение, Райм представлял себе, как кладет ладонь на руку Амелии, пожимает ее, ощущает прикосновение к ее нежной коже.
  
  Для всех людей — незначительная мелочь, но для него — чудо.
  
  В палату вошел Том. Постояв у двери, он сказал:
  
  — Одно замечание.
  
  — Не хочу слушать. Где Амелия?
  
  — И все же я скажу. Ты уже пять дней не брал в рот ни капли спиртного.
  
  — Знаю. Мне на это наплевать.
  
  — Готовишься к операции.
  
  — Предписание врачей, — раздраженно буркнул Райм.
  
  — С каких это пор подобное имеет для тебя значение?
  
  Криминалист пожал плечами.
  
  — Меня собираются напичкать каким-то дерьмом. Вряд ли разумно вдобавок к этому накачиваться виски.
  
  — Согласен. Ты прав. Ты прислушался к совету врачей — я тобой горжусь.
  
  — Да, гордость — какое полезное чувство!
  
  Однако в сравнении с дождем Райма Том был просто водопад.
  
  — Я хочу тебе кое-что сказать, — невозмутимо продолжал он.
  
  — Ты все равно это скажешь, хочу я тебя слушать или нет.
  
  — Я много читал о предстоящей операции, Линкольн.
  
  — О, вот как? Надеюсь, в свободное время.
  
  — Я просто хотел сказать, что если сейчас у нас ничего не получится, мы вернемся. Через год. Через два года. Через пять лет. И тогда обязательно получится.
  
  Сентиментальности в Линкольне Райме осталось не больше, чем жизни в перебитом спинном мозге. И все же криминалист сказал:
  
  — Спасибо, Том. Но все же, черт побери, где врач? Я трудился не покладая рук, ловя психопатов-похитителей. По-моему, я заслужил лучшего обращения.
  
  — Линкольн, доктор Уивер опаздывает всего на десять минут. А мы сегодня дважды переносили назначенное время.
  
  — Скоро уже будет двадцать минут. А, ну вот и она.
  
  Дверь в палату открылась. Райм поднял взгляд, ожидая увидеть доктора Уивер. Но это был не врач.
  
  В палату вошел шериф Джим Белл, мокрый от пота, со своим шурином Стивом Фарром. Оба полицейских были сильно возбуждены.
  
  У криминалиста тотчас же мелькнула мысль, что найдено тело Мери-Бет. Мальчишка все-таки убил ее. И тотчас же Райм подумал, как больно отнесется к этому Сакс, поверившая Гаррету.
  
  Но у Белла были другие новости.
  
  — Извините, что вынужден сказать вам это, Линкольн. — И Райм сразу же понял, что случившееся имеет к нему большее отношение, чем просто Гаррет Хэнлон и Мери-Бет Макконнел. — Я хотел позвонить, но потом решил, что будет лучше, если скажу вам обо всем лично. Вот я и приехал.
  
  — В чем дело, Джим?
  
  — Речь идет об Амелии.
  
  — Что с ней? — встрепенулся Том.
  
  — Что случилось? — Естественно, Райм не мог чувствовать, как колотится его сердце, но все же он ощутил прилив крови к вискам. — Что с ней? Говорите!
  
  — Рич Калбо со своими дружками заглянули в тюрьму. Не знаю, что было у них на уме, — вряд ли что-нибудь хорошее — но так или иначе, они нашли там моего помощника Натана Грумера, в наручниках. А камера оказалась пуста.
  
  — Какая камера?
  
  — В которой сидел Гаррет, — сказал Белл, точно это все объясняло.
  
  Но Райм по-прежнему не мог понять всей значимости его слов.
  
  — И что…
  
  — Натан сказал, — хриплым голосом закончил шериф, — что ваша Амелия направила на него револьвер и выпустила Гаррета. Она устроила побег подозреваемого в убийстве. Они вооружены и скрылись в неизвестном направлении. Никто не имеет понятия, где они.
  Часть третья
  Время работать кулаками
  Глава 23
  
  Бежать. Как можно быстрее.
  
  Ноги ныли от пронзительной боли, волнами разливающейся по всему телу. Она взмокла от пота. Голова начинала кружиться от жары и обезвоживания организма.
  
  И еще она никак не могла прийти в себя от ужаса того, что только что сделала.
  
  Гаррет молча бежал рядом с ней по лесу на окраине Таннерс-Корнера.
  
  Мисс, это более чем глупо…
  
  Войдя в камеру, чтобы передать Гаррету «Миниатюрный мир», Сакс увидела, как озарилось счастьем лицо мальчишки. Прошла минута-другая, и молодая женщина, словно уступая чьему-то требованию, просунула руки сквозь прутья решетки и схватила паренька за плечи. Тот смущенно отвел взгляд.
  
  — Нет, смотри мне в глаза, — приказала Сакс. — Смотри!
  
  В конце концов, он вынужден был подчиниться. Сакс всмотрелась в его покрытое язвами лицо, дрожащие губы, черные бездонные колодцы глаз, густые сросшиеся брови.
  
  — Гаррет, мне нужно знать правду. Все это останется между нами. Скажи, это ты убил Билли Стайла?
  
  — Клянусь, я его не убивал. Клянусь! Это сделал тот мужчина — в коричневом комбинезоне. Это он убил Билли. Я говорю правду!
  
  — Гаррет, факты свидетельствуют совсем о другом.
  
  — Но разные люди воспринимают разные вещи по-разному, — спокойно ответил Гаррет. — Понимаете, мы, глядя на то, на что смотрит муха, увидим совсем другое.
  
  — То есть?
  
  — Мы видим движение — мелькание руки, пытающейся поймать муху. Но глаза мухи действуют иначе, и она увидит сотню изображений застывшей в воздухе руки, приближающейся к ней. Как будто пачку фотографий. Рука одна и та же, то же самое движение, но мы и муха увидим это по-разному. А цвета… Мы увидим что-то равномерно красное, но насекомые различают десятки различных оттенков красного цвета.
  
  Райм, улики предполагают, что он виновен. Но не доказывают. Улики можно истолковать по-разному.
  
  — Ну а Лидия, — настаивала Сакс, крепче стискивая плечи мальчишки, — почему ты ее похитил?
  
  — Я же всем объяснил. Потому что она тоже была в опасности. Блэкуотер-Лендинг — очень страшное место. Люди там умирают. Исчезают бесследно. Я просто защищал Лидию.
  
  Разумеется, это страшное место. Но не исходит ли главная опасность от тебя самого?
  
  — Лидия утверждает, ты собирался ее изнасиловать, — сказала Сакс.
  
  — Нет-нет, нет. Она прыгнула в воду, и ее белый халат порвался и насквозь промок. Понимаете, я ее увидел… увидел ее грудь. И я… возбудился. Но это все.
  
  — А Мери-Бет? Ты ее изнасиловал? Избил?
  
  — Да нет же! Я же вам говорил! Она ударилась головой, и я вытер рану салфеткой. Я ни за что не смогу так поступить с Мери-Бет.
  
  Сакс молча смотрела ему в глаза.
  
  Блэкуотер-Лендинг… опасное место.
  
  — Если я вытащу тебя отсюда, ты отведешь меня к Мери-Бет? — наконец спросила она.
  
  Гаррет нахмурился.
  
  — Да, а вы вернете ее в Таннерс-Корнер, и ей сделают больно.
  
  — Иного выхода нет, Гаррет. Я вытаскиваю тебя отсюда только при условии, что ты отведешь меня к Мери-Бет. А потом мы позаботимся о том, чтобы с ней ничего не случилось — я и Линкольн Райм.
  
  — Вы сможете это устроить?
  
  — Да. Но если ты не согласишься, тебе придется провести в тюрьме очень много времени. И если Мери-Бет умрет, это будет равносильно убийству, как если бы ты застрелил ее. В таком случае ты никогда не выйдешь из тюрьмы.
  
  Мальчишка уставился в окно. Казалось, он следит взглядом за полетом насекомого. Но Сакс ничего не видела.
  
  — Хорошо.
  
  — Далеко она отсюда?
  
  — Пешком идти часов восемь-десять. Это зависит…
  
  — От чего?
  
  — От того, сколько человек будут нас преследовать, и как осторожно мы будем действовать.
  
  Гаррет ответил не задумываясь, и его уверенный тон смутил Сакс — мальчишка словно ожидал, что его освободят, и уже обдумывал, как обмануть погоню.
  
  — Подожди, — сказала Сакс.
  
  Вернувшись в дежурную, она открыла сейф, достала оттуда револьвер и нож и — вопреки своему опыту и здравому смыслу — направила «Смит-и-Вессон» на Натана Грумера.
  
  — Я очень сожалею, — прошептала молодая женщина, — но мне нужен ключ от его камеры. А потом вы повернетесь ко мне спиной, и я надену на вас наручники.
  
  Широко раскрыв глаза от изумления, Натан стоял не шелохнувшись, вероятно, решая, воспользоваться ему или нет своим оружием. А возможно — только сейчас дошло до Сакс — он вовсе не рассуждал. Охваченный слепой яростью, Натан мог, не задумываясь о последствиях, выхватить револьвер из кобуры.
  
  — Мисс, это более чем глупо, — наконец выдавил он.
  
  — Ключ!
  
  Выдвинув ящик, Натан достал ключ и бросил его на стол. Повернувшись к Сакс спиной, он подставил руки. Надев на него его же собственные наручники, она вырвала телефонный кабель.
  
  Затем Сакс выпустила Гаррета и также надела на него наручники. Задняя дверь тюрьмы была приоткрыта, но молодой женщине показалось, что она услышала шаги и звук автомобильного двигателя. Сакс выбрала главный вход. Им удалось выскользнуть из тюрьмы незамеченными.
  
  И вот теперь они пробирались сквозь заросли в миле от города. Гаррет вел ее по едва заметной тропинке. Его наручники слегка позвякивали, когда он показывал направление.
  
  «Райм, но что еще я могла предпринять! — думала Сакс. — Пойми! У меня не было выбора».
  
  Если центр предварительного заключения в Ланкастере хоть вполовину так плох, как она думала, мальчишку изобьют и изнасилуют в первый же день. Возможно, не пройдет и недели, как его убьют. И еще Сакс понимала, что это единственный способ найти Мери-Бет. Райм полностью исчерпал свои возможности по анализу улик, а упрямый вызов в глазах Гаррета не оставлял сомнений, что от мальчишки ждать помощи нечего.
  
  (Нет, я не путаю материнские чувства с простым беспокойством, доктор Пенни. Мне только известно, что если бы у нас с Линкольном был сын, такой же целеустремленный и упрямый, как мы, и если бы с ним что-то случилось, я бы молила бога о том, чтобы рядом с ним кто-нибудь оказался — как я оказалась рядом с Гарретом.)
  
  Они двигались очень быстро. Сакс была удивлена, как проворно мальчишка скользит через заросли, несмотря на то что его руки скованы наручниками. Казалось, он знает, куда поставить ногу, через какое растение можно идти напролом, а какое задержит продвижение. Где почва слишком мягкая, и на нее нельзя наступать.
  
  — Осторожно! — строго окликал он Сакс. — Эта глина держит крепче клея.
  
  Они бежали с полчаса. Постепенно почва стала топкой, воздух наполнился запахами метана и гниения. Наконец тропинка закончилась, уткнувшись в трясину, и Гаррет повернул к асфальтовой дороге. Они остановились в придорожных кустах.
  
  Мимо неторопливо проезжали машины. Водители не имели понятия, что неподалеку находятся беглые преступники.
  
  Сакс с завистью провожала их взглядом. Не прошло и часа после побега из тюрьмы, а ей уже мучительно больно видеть нормальную жизнь других людей, сознавая, что ее жизнь только что совершила мрачный поворот.
  
  Мисс, это более чем глупо.
  * * *
  
  — Эй, где вы?
  
  Мери-Бет очнулась от сна.
  
  Разморенная жарой и духотой, она задремала на вонючем матрасе.
  
  Голос зазвучал снова, совсем рядом.
  
  — Мисс, как вы? Мери-Бет, что с вами?
  
  Вскочив с кровати, девушка побежала к разбитому окну. От резкого движения у нее закружилась голова, и ей пришлось постоять, прислонясь к стене. В висках пульсировала тупая боль. Будь ты проклят, Гаррет!
  
  Наконец боль отступила, туман перед глазами рассеялся. Мери-Бет подошла к окну.
  
  Это оказался Миссионер. На этот раз вместе с ним был его напарник, высокий лысеющий мужчина в серых штанах и клетчатой рубашке. Миссионер сжимал в руках топор.
  
  — Спасибо, спасибо! — прошептала девушка.
  
  — Мисс, с вами все в порядке?
  
  — Я чувствую себя превосходно. Гаррет не возвращался.
  
  Горло было пересохшим, и слова по-прежнему давались с трудом. Миссионер протянул ей новую фляжку с водой, и Мери-Бет осушила ее на одном дыхании.
  
  — Я связался с полицией, — сказал миссионер. — Они уже в пути. Будут здесь минут через пятнадцать-двадцать. Но мы не будем ждать их, сложа руки. Мы освободим вас.
  
  — Не могу выразить вам свою благодарность.
  
  — Отойдите подальше. Я всю свою жизнь валил деревья, и эта дверь через минуту превратится в груду щепок. Это Тед. Он работает вместе со мной.
  
  — Здравствуйте, Тед.
  
  — Здравствуйте. Как ваша голова? — нахмурился он.
  
  — Да рана только с виду серьезная, — ответила Мери-Бет, прикасаясь к запекшейся крови.
  
  Тум… тум.
  
  Топор вонзился в дверь. Из окна девушке было видно, как сверкает на солнце взлетающее вверх лезвие. Остро отточенное острие ослепительно блестело. Мери-Бет не раз приходилось помогать отцу колоть дрова для камина. Она помнила, как зачарованно смотрела на вращающийся точильный круг, летящие во все стороны искры, похожие на фейерверк в День независимости.
  
  — Кто тот парень, что вас похитил? — спросил Тед. — Какой-то извращенец?
  
  Тум… тум.
  
  — Школьник из Таннерс-Корнера. У него не все дома. Только посмотрите на все это.
  
  Девушка махнула на банки с насекомыми.
  
  — О господи, — пробормотал Тед, просовывая голову в окно и заглядывая внутрь.
  
  Тум.
  
  Громкий треск. Миссионер отщепил от двери большой кусок дерева.
  
  Трах.
  
  Мери-Бет посмотрела на дверь. Судя по всему, Гаррет ее усилил — вероятно, сколотил две двери вместе.
  
  — Я чувствую себя одной из этих козявок, — сказала она. — Гаррет…
  
  Заметив какое-то движение, Мери-Бет запоздало отпрянула назад. Просунув руку в окно, Тед схватил ее за ворот рубашки. Притянув девушку к прутьям решетки, он прижался к ней своими влажными губами, пахнущими пивом и табаком. Его язык, раздвинув ее губы, ворвался в рот.
  
  Рука Теда жадно зашарила по груди Мери-Бет, ища сосок. Девушка с криком оторвалась от его губ, отплевываясь.
  
  — Урод, что ты делаешь? — воскликнул Миссионер, роняя топор и подбегая к окну.
  
  Но прежде чем он успел оттащить Теда, Мери-Бет, схватив руку, пауком ползающую по ее груди, с силой опустила ее вниз. Запястье напоролось на торчащий из рамы стеклянный сталагмит. Вскрикнув от боли, Тед, разжав руку, отшатнулся назад.
  
  С отвращением вытирая рот, Мери-Бет отбежала от окна на середину комнаты.
  
  — Зачем ты это сделал, мать твою? — рявкнул на Теда Миссионер. «Ударь его! — думала Мери-Бет. — Пригвозди его к земле топором! Он сошел с ума. Сдай его полиции».
  
  Тед не слушал своего дружка. Зажимая окровавленную руку, он смотрел на страшный порез, причитая:
  
  — Господи… господи… господи…
  
  — Я же сказал тебе, потерпи, — пробормотал Миссионер. — Еще пять минут, и она была бы в наших руках, и уже через полчаса мы бы трахали ее у нас дома. А теперь ты нажил на нашу задницу приключений!
  
  Трахали бы ее…
  
  Не успели эти слова дойти до сознания Мери-Бет, как за ними последовало жуткое продолжение: никакого звонка в полицию не было, помощи ждать нечего.
  
  — О боже, ты только посмотри!
  
  Тед протянул руку. Из перерезанных вен хлестала кровь.
  
  — Мать твою! — пробормотал Миссионер. — Тебя надо срочно перевязать. Ну ты и осел! Не мог подождать? Пошли, я тобой займусь.
  
  Тед, прихрамывая, направился к лесу. Футах в десяти от окна он остановился.
  
  — Эй, ты, сука, мать твою! Готовься. Мы вернемся.
  
  Он нагнулся, скрывшись из виду. Когда Тед выпрямился, в его здоровой руке был камень размером с хороший апельсин. Он швырнул его в окно. Мери-Бет отшатнулась в сторону, и камень, пролетев через решетку, ударился о стену в футе от нее. Обессиленно опустившись на койку, девушка залилась слезами.
  
  С опушки снова донесся голос Теда:
  
  — Готовься!
  * * *
  
  Приятели собрались дома у Гарриса Томела, в солидном особняке в колониальном стиле с пятью спальнями, окруженном просторной лужайкой, на которой хозяин палец о палец не ударял. Представления Гарриса о садовом дизайне сводились к «Форду» перед домом и мини-вэну за ним.
  
  Отчасти это объяснялось тем, что Гаррису, поучившемуся в колледже и имевшему больше костюмов, чем клетчатых рубашек, требовалось прилагать усилия, чтобы не отставать от своих крутых дружков. Ну да, он сидел по обвинению в федеральном преступлении, однако посадили его за торговлю акциями компаний, единственная проблема которых заключалась в том, что они не существуют. Гаррис неплохо стрелял, но, насколько было известно Калбо, он никогда не сходился ни с кем лицом к лицу на кулаках — по крайней мере, если его противник не был связан по рукам и ногам. И еще Томел слишком много думал, слишком много тратил на свою одежду и любил дармовую выпивку.
  
  Так что, в отличие от Калбо, ухаживающего за своим особнячком на разных уровнях, и в отличие от О'Сариана, трудившегося изо всех сил, чтобы снять девочек, которые будут содержать в порядке его трейлер, Гаррис Томел своим домом совершенно не занимался. По мнению Калбо, таким образом он старался произвести впечатление разбитного парня.
  
  Впрочем, это дело Томела; приятели собрались у него дома не для того, чтобы насладиться красотами пейзажа в духе Детройта и поговорить о проблемах садоводства. Их привело сюда только одно. Томелу досталась в наследство великолепная коллекция оружия, после того как его отец, отправившись несколько лет назад на Новый Год на подледный лов на Спайвипонд, всплыл только через несколько недель.
  
  Приятели стояли в обшитом досками погребе, разглядывая коробки с оружием так, как когда-то Калбо и О'Сариан переминались с ноги на ногу у лотка уличного торговца сладостями, выбирая, что стащить.
  
  В конце концов О'Сариан выбрал черную автоматическую винтовку «Кольт» АР-15, гражданскую модификацию М-16, потому что постоянно причитал о Вьетнаме и не пропускал ни одного фильма про войну.
  
  Томел остановился на роскошном ружье «Браунинг» с резным ложем, о котором Калбо мечтал так, как не мечтал ни об одной женщине, хотя сам он предпочитал нарезное оружие и с большим удовольствием дырявил с расстояния триста футов пулей сердце оленя, чем разносил зарядом дроби в облако перьев утку. Сегодня Калбо взял изящный «Винчестер» тридцатого калибра с оптическим прицелом. Приятели набрали побольше патронов, воды, взяли сотовый телефон Калбо и еду. Не забыли и самогон.
  
  Также прихватили спальные мешки. Хотя все трое были уверены, что так долго их поход не продлится.
  Глава 24
  
  Линкольн Райм угрюмо въехал в помещение, где только что успели разобрать импровизированную криминалистическую лабораторию.
  
  Люси Керр и Мейсон Джермейн, скрестив руки на груди, стояли перед столом, на котором до этого были микроскопы. При появлении Райма и Тома полицейские смерили их взглядом, полным презрения и недоверия.
  
  — Черт побери, как она могла пойти на такое? — спросил Мейсон. — О чем она думала?
  
  Но на эти, а также на многие другие вопросы относительно Амелии Сакс у Райма ответов не было — пока не было.
  
  — Раненые есть? — спросил он.
  
  — Нет, — ответила Люси. — Но Натан в шоке. Она направила на него свой «Смит-и-Вессон». Который мы сами ей дали — непонятно, о чем мы думали.
  
  Райм всеми силами пытался сохранять спокойствие, но его сердце сжималось от страха за Сакс. В первую очередь криминалист привык доверять уликам, а улики свидетельствовали о том, что Гаррет является убийцей и похитителем. Сакс, введенная в заблуждение его тщательно рассчитанным поведением, сейчас подвергается такому же риску, как Мери-Бет и Лидия.
  
  В комнату вошел Джим Белл.
  
  — Она взяла машину? — продолжал Райм.
  
  — Не думаю, — ответил шериф. — Я спрашивал, пока заявлений о пропавших машинах нет.
  
  Он посмотрел на карту, все еще приколотую к стене.
  
  — Отсюда непросто выбраться незамеченным. Кругом болота, дорог мало. Я бы…
  
  — Джим, надо достать собак, — предложила Люси. — Ирв Веннер разводит собак для полиции штата. Позвони капитану Декстеру в Элизабет-сити и узнай телефон Ирва. Он не откажется нам помочь.
  
  — Хорошая мысль, — согласился Белл. — Мы…
  
  — Я хочу вам кое-что предложить, — остановил его Райм.
  
  Мейсон мрачно усмехнулся.
  
  — Что? — спросил шериф.
  
  — Давайте заключим сделку.
  
  — Никаких сделок, — отрезал Белл. — Мы имеем дело с беглым преступником. К тому же вооруженным.
  
  — Амелия не станет ни в кого стрелять, — спокойно заметил Том.
  
  — Сакс убеждена, что других способов найти Мери-Бет нет, — продолжал Райм. — Вот почему она на это пошла. Сейчас они направляются именно туда.
  
  — Это не имеет значения, — буркнул Белл. — Она устроила побег убийце.
  
  — Дайте мне двадцать четыре часа, прежде чем свяжетесь с полицией штата. Я найду беглецов. Потом мы что-нибудь придумаем насчет обвинения. Но если в деле будут задействованы войска и собаки, вы прекрасно знаете, без крови не обойтись.
  
  — Линкольн, вы просите слишком многого, — сказал шериф. — Ваша подруга выпустила на свободу преступника.
  
  — Если бы не я, он не был бы в тюрьме. Сами вы его не нашли бы.
  
  — Никаких сделок! — рявкнул Мейсон. — Мы попусту теряем время. С каждой минутой они уходят все дальше. Я за то, чтобы собрать всех мужчин в городе и броситься в погоню. Надо сделать то, что предлагал Генри Дэветт. Раздать оружие и…
  
  Остановив его, Белл повернулся к Райму.
  
  — Если мы дадим вам двадцать четыре часа, что мы получим взамен?
  
  — Я останусь и помогу отыскать Мери-Бет. Сколько бы времени на это ни потребовалось.
  
  — Линкольн, а как же операция… — начал было Том.
  
  — Забудь о ней, — пробормотал криминалист, чувствуя, как его переполняет отчаяние.
  
  Он сознавал, что время доктора Уивер полностью расписано надолго вперед, и если он пропустит назначенный срок, ему придется снова занимать место в конце очереди. Тут у него мелькнула мысль, не совершила ли Сакс этот безумный поступок, чтобы оттянуть операцию. Выторговать еще некоторое время и попытаться заставить его передумать. Но Райм поспешно отмахнулся от этого подозрения. Сейчас главное — найти, спасти ее. Не дать Гаррету присоединить ее к числу своих жертв.
  
  На ней насчитали 137 укусов.
  
  — А не столкнемся ли мы, — осторожно предположила Люси, — как бы это сказать — с разделением симпатий?
  
  — Да-да, откуда нам знать, что вы не пошлете нас к черту на рога, давая ей время замести следы? — подхватил Мейсон.
  
  — Потому что, — терпеливо промолвил Райм, — Амелия неправа. Гаррет — убийца, и он хитростью заставил ее устроить побег. Как только Амелия перестанет быть ему нужна, он ее убьет.
  
  Шериф задумчиво расхаживал перед картой, время от времени глядя на нее.
  
  — Ладно, согласен, — наконец решился он. — Линкольн, мы даем вам двадцать четыре часа.
  
  — И как вы собираетесь искать ее в этой глуши? — вздохнул Мейсон, подходя к карте. — Вы хотите просто позвонить ей и спросить, где она находится?
  
  — Именно это я и намереваюсь сделать. Том, пусть здесь снова разворачивают оборудование. И верните Бена Керра!
  
  В соседнем кабинете Люси Керр набрала номер.
  
  — Полиция штата Северная Каролина, отделение в Элизабет-сити, — ответил ей женский голос. — Чем могу помочь?
  
  — Мне нужен детектив Грегг.
  
  — Минуточку.
  
  — Алло? — раздался после небольшой паузы мужской голос.
  
  — Пит, это Люси Керр из Таннерс-Корнера.
  
  — Привет, Люси, как поживаешь? Что там у вас с пропавшими девчонками?
  
  — С этим все улажено, — спокойно произнесла Люси, хотя внутри у нее все кипело. Белл заставил ее повторить вслух то, что продиктовал Линкольн Райм. — Но у нас возникла новая небольшая проблема.
  
  Ничего себе, небольшая проблема!
  
  — В чем дело? Прислать спецназ?
  
  — Нет-нет, просто надо проследить один сотовый телефон.
  
  — Санкция прокурора имеется?
  
  — Мы сейчас вышлем ее вам по факсу.
  
  — Диктуй номер.
  
  Люси прочитала последовательность цифр.
  
  — Это что еще за код? Двести одиннадцать?
  
  — Нью-Йорк. Сейчас у абонента роуминг в нашем штате.
  
  — Нет проблем, — ответил Грегг. — Вам нужно записать разговор?
  
  — Нет, только определить, откуда он ведется. Чтобы можно было выйти прямо на цель…
  
  — Когда… так, обожди. Вот и факс… — Пауза. — О, просто розыски пропавшего человека?
  
  — Да, — неохотно подтвердила Люси.
  
  — Знаешь, это стоит недешево. Нам придется выставить вам счет.
  
  — Понимаю.
  
  — Отлично, в таком случае, не отходи от телефона. Я свяжусь с техниками.
  
  Ссутулившись, Люси сидела за столом, изучая левую руку. Огрубевшие от многолетнего копания в земле пальцы, давнишний шрам от лопаты, на безымянном пальце след от пятилетнего ношения обручального кольца.
  
  Сжать, разжать.
  
  Глядя на пульсирующие под кожей вены и мышцы, Люси Керр размышляла о том, что поступок Амелии Сакс распалил в ее душе такой гнев, подобного которому она никогда не испытывала.
  
  Когда врачи отрезали часть ее тела, она испытала стыд и одиночество. Когда от нее ушел муж, она чувствовала вину и обреченность. И когда к ней наконец приходила злость, это было похоже скорее на тлеющие угли — излучающие тепло, но так и не вспыхивающие пламенем.
  
  Но сейчас эта женщина-полицейский из Нью-Йорка по непонятой причине распалила в сердце Люси пожар ярости.
  
  Люси Керр — никогда не причинившая вреда ни одной живой душе, обожающая растения, бывшая примерной женой и хорошей дочерью, любящей сестрой и отличным полицейским, ждавшая от судьбы только невинных радостей, которыми жизнь щедро одаривала всех вокруг, но упорно отказывалась дать ей, — не могла простить предательства.
  
  То уже были не стыд, чувство вины, отчаяние или печаль.
  
  Настала пора отплатить за все предательства. Ее предали собственное тело, муж, Бог.
  
  И вот теперь Амелия Сакс.
  
  — Алло, Люси? — донесся из Элизабет-сити голос Пита. — Ты еще здесь?
  
  — Да-да, я слушаю.
  
  — Ты… С тобой все в порядке? Голос у тебя какой-то странный.
  
  Люси кашлянула, прочищая горло.
  
  — Это так, пустяки. Ты готов?
  
  — Все на мази. Когда ваш клиент выйдет в эфир?
  
  Люси заглянула в соседнюю комнату.
  
  — Вы готовы?
  
  Райм кивнул.
  
  — С минуты на минуту, — ответила она в трубку.
  
  — Не клади трубку, — сказал Грегг. — Включаю аппаратуру.
  
  Только бы сработало. Только бы сработало… И Люси добавила к своей немой мольбе одно дополнение: «Боже всемогущий, и дай мне выстрелить один раз в сердце Иуды!»
  
  Закрепив на голове Райма шлемофон, Том набрал номер. Если телефон Сакс отключен, раздастся три звонка, после чего послышится милый женский голос.
  
  Один звонок… два…
  
  — Алло?
  
  Райм не мог представить, что испытает такое облегчение, услышав ее голос.
  
  — Сакс, как ты?
  
  Молчание.
  
  — У меня все хорошо.
  
  Райм заметил, как в соседней комнате Люси Керр мрачно кивнула.
  
  — Слушай меня, Сакс. Слушай меня. Я понимаю, почему ты так поступила, но ты должна сдаться. Сакс… ты меня слышишь?
  
  — Да, Райм.
  
  — Мне все известно. Гаррет согласился отвести тебя к Мери-Бет.
  
  — Ты прав.
  
  — Ему нельзя верить, — продолжал Райм. (Про себя добавив: «И мне тоже». Ему была видна Люси, знаками показывающая: «Задержите ее как можно дольше».) — Я договорился с Джимом. Если ты приведешь мальчишку назад, серьезных обвинений тебе не предъявят. Полиция штата до сих пор не задействована. И я останусь здесь столько времени, сколько потребуется на то, чтобы найти Мери-Бет. Я уже договорился о переносе операции.
  
  Он закрыл глаза, испытывая острое чувство стыда. Но иного выхода нет. Райм мысленно представил себе смерть той девушки, искусанной осами, смерть полицейского Эда Шеффера. Представил ос, облепивших тело Амелии. Ради того, чтобы ее спасти, он должен пойти на предательство.
  
  — Гаррет невиновен, Райм. Я в этом уверена. Я не могла допустить, чтобы его перевели в центр предварительного заключения. Там его бы убили.
  
  — Мы устроим, чтобы его содержали где-нибудь в другом месте. И снова посмотрим на улики. Найдем новые. Мы займемся этим вместе. Вдвоем. Ты и я. Правильно, Сакс? Ты и я… Нет такой задачи, которую бы мы не смогли разрешить вдвоем.
  
  Опять молчание.
  
  — Все настроены против Гаррета. Он совсем одинок, Райм.
  
  — Мы его защитим.
  
  — Линкольн, нам не устоять против целого города.
  
  — Не надо имен, — поправил ее Райм. — Помни, это дурной знак.
  
  — В этом деле ничего хорошего ждать не приходится.
  
  — Сакс, пожалуйста…
  
  — Иногда приходится полагаться на веру, — сказала она.
  
  — Так кто из нас выдает афоризмы?
  
  Он выдавил из себя смешок — отчасти, чтобы подбодрить Сакс. В основном, чтобы подбодрить самого себя.
  
  Слабый треск в трубке.
  
  «Сакс, возвращайся. Пожалуйста! Мы еще можем все исправить. Твоя жизнь для меня важнее того последнего нейрона в спинном мозге, что еще работает.»
  
  — Гаррет утверждает, мы найдем Мери-Бет к вечеру или завтра утром, — опять донесся голос Сакс. — Как только мы ее отыщем, я тебе позвоню.
  
  — Сакс, подожди! Мне нужно сказать тебе еще кое-что.
  
  — Ну?
  
  — Что бы ты ни думала о Гаррете, не доверяй ему. Ты считаешь его невиновным. Но просто не исключай того, что ты можешь ошибаться. Сакс, ты знаешь, как мы подходим к исследованию места преступления.
  
  — Без предубеждений, — процитировала она. — С ясной головой. Не исключая любых возможностей.
  
  — Верно. Обещай, что будешь помнить об этом.
  
  — Райм, он в наручниках.
  
  — Ни за что их не снимай. И не подпускай его к револьверу.
  
  — Хорошо. Я тебе позвоню, когда мы найдем Мери-Бет.
  
  — Сакс…
  
  Связь оборвалась.
  
  — Проклятье, — пробормотал криминалист.
  
  Закрыв глаза, он попытался стряхнуть с головы шлемофон. Подошедший Том помог ему в этом, затем расчесал растрепанные волосы.
  
  Люси, положив трубку в соседней комнате, вернулась в импровизированную лабораторию. По выражению ее лица Райм понял, что установить точное местонахождение телефона не удалось.
  
  — Пит сказал, разговор велся из круга радиусом три мили с центром в Таннерс-Корнере.
  
  — А точнее они не могли определить? — проворчал Мейсон.
  
  — Если бы она оставалась в эфире еще несколько минут, ее удалось бы засечь с точностью до пятнадцати футов.
  
  Белл сверился с картой.
  
  — Итак, три мили от центра города.
  
  — Они не могли направиться в Блэкуотер-Лендинг? — спросил Райм.
  
  — Нет. Нам известно, что их цель — Внешние Острова, а это совсем в другой стороне.
  
  — Как проще всего туда добраться?
  
  — Пешком не дойдешь, — задумчиво произнес шериф, разглядывая карту. — Придется брать или машину, или лодку. К побережью ведут две дороги. Можно по шоссе номер 112 добраться до автострады номер 17. Она приведет в Элизабет-сити, а там уже можно найти лодку, или же дальше по семнадцатой доехать до шоссе номер 158 и выехать на побережье. Или же можно двигаться по Харпер-роуд. Мейсон, бери Фрэнка Стерджиса и Трея и дуй на 112-е. Блокируете шоссе у въезда в Бельмонт.
  
  Райм нашел на карте квадрат Н-10.
  
  — Люси, вы с Джессом встанете на пересечении Харпер-роуд и шоссе на Милвертон, — продолжал шериф. — Вот здесь.
  
  Он указал на квадрат 3-14.
  
  Белл пригласил в комнату своего шурина.
  
  — Стив, ты будешь поддерживать связь. Раздай всем рации, если у кого еще нет.
  
  — Хорошо, Джим.
  
  Шериф повернулся к Люси и Мейсону.
  
  — Передайте всем, что Гаррет в тюремном костюме. Синего цвета. Во что одета ваша девушка? Я забыл.
  
  — Она не моя девушка, — поправил Райм.
  
  — Извините.
  
  — Джинсы, черная футболка.
  
  — На голове?
  
  — Ничего.
  
  Люси и Мейсон вышли.
  
  В комнате остались только Джим Белл, Райм и Том.
  
  Шериф, позвонив в полицию штата, попросил продолжать следить за эфиром на тот случай, если пропавший человек снова выйдет на связь.
  
  Райм отметил, что Белл умолк, слушая, что ему говорят с того конца. Взглянув на криминалиста, шериф сказал в трубку:
  
  — Спасибо за предложение, Пит. Но ничего серьезного не произошло. Мы ищем пропавшего человека.
  
  Положив трубку, он пробормотал:
  
  — Ну да, ничего серьезного. Боже милосердный…
  
  Через пятнадцать минут в комнату вошел Бен Керр. Молодой человек был рад тому, что ему пришлось вернуться, хотя и при таких печальных обстоятельствах.
  
  Вдвоем с Томом они стали разворачивать оборудование, а Райм тем временем снова изучал списки улик.
  
   Найдены на первичном месте преступления — Блэкуотер-Лендинг:
  
   Салфетка со следами крови.
  
   Известняковая пыль.
  
   Нитраты.
  
   Фосфаты.
  
   Аммиак.
  
   Стиральный порошок.
  
   Камфен.
  
   Обнаружены на вторичном месте преступления — комната Гаррета:
  
   Мускус скунса.
  
   Срезанные сосновые иглы.
  
   Рисунки насекомых.
  
   Фотографии Мери-Бет и родных.
  
   Книги о насекомых.
  
   Леска.
  
   Деньги.
  
   Неизвестный ключ.
  
   Керосин.
  
   Аммиак.
  
   Нитраты.
  
   Камфен.
  
   Обнаружены на вторичном месте преступления — каменоломня:
  
   Старая матерчатая сумка — на ней неразборчивая надпись.
  
   Кукуруза — зернохранилище?
  
   Следы угля на сумке.
  
   Вода «Олений парк».
  
   Крекеры с сыром и ореховым маслом.
  
   Найдены на вторичном месте преступления — мельница:
  
   Карта Внешних Островов.
  
   Океанический песок.
  
   Дубовые и кленовые листья.
  
  Глядя на последний список, он поймал себя на мысли, как мало улик было найдено на мельнице. С этой проблемой криминалисты сталкиваются всегда, когда обнаруживают на месте преступления очевидные улики — такие как карта и песок. Чисто психологически внимание ослабляется, и поиски становятся менее тщательными. Райм жалел о том, что на мельнице найдено так мало улик.
  
  И вдруг его осенило. Лидия упомянула о том, что при приближении поискового отряда к мельнице Гаррет срочно переоделся. Зачем? Единственное объяснение — он опасался, что спрятанная одежда сообщит, где находится Мери-Бет.
  
  Райм повернулся к Беллу.
  
  — Кажется, вы сказали, что Гаррет в тюремной одежде?
  
  — Точно.
  
  — Где те вещи, которые были на нем на момент задержания?
  
  — Должны храниться в тюрьме.
  
  — Не могли бы вы принести их сюда?
  
  — Его одежду? Сию минуту.
  
  — Положите вещи в бумажный пакет, — распорядился криминалист. — И не разворачивайте их.
  
  Позвонив в тюрьму, шериф попросил дежурного принести одежду задержанного. По разговору Райм понял, что полицейский горит желанием принять участие в поисках женщины, которая его так опозорила.
  
  Райм внимательно изучил карту Восточного побережья. Поиски можно ограничить только старыми постройками — из-за масляных светильников, к тому же, расположенными на некотором удалении от берега — из-за дубовых и кленовых листьев. Но все же размеры территории были огромны. Сотни миль.
  
  Зазвонил телефон. Сняв трубку, Белл поговорил с минуту, затем подошел к карте.
  
  — Посты на дорогах поставлены. Гаррет и Амелия могут попытаться обойти их, но местность там открытая, Мейсон и Фрэнк отсюда, — шериф показал на квадрат Н-10, — их обязательно заметят.
  
  — А что это за железная дорога? — спросил Райм.
  
  — Пассажирские поезда по ней не ходят. Она используется только для грузовых перевозок, но определенного расписания движения поездов нет. Конечно, беглецы могут идти вдоль путей. Вот почему я поставил пост у Бельмонта. Готов поспорить, они пойдут именно так. Я также думаю, что Гаррет на какое-то время спрячется в заповеднике Маниту-Фоллз. — Белл указал квадрат Ф-10. — Он ведь увлекается жуками и разной прочей живностью, так что наверняка частенько бывал там.
  
  — А аэропорт? — высказал предположение Фарр.
  
  Белл вопросительно взглянул на Райма.
  
  — Амелия может угнать самолет?
  
  — Нет, она не умеет им управлять. — Криминалист заметил надпись на карте. — Что это за военная база?
  
  — В шестидесятые и семидесятые там хранились боеприпасы. Несколько лет склад закрыт. Но там полно подземных бункеров. Для того чтобы прочесать территорию базы, потребуется человек двадцать, не меньше, и все же мальчишка наверняка найдет какую-нибудь щель, чтобы спрятаться.
  
  — База охраняется?
  
  — Сейчас уже нет.
  
  — А это что за прямоугольник? В квадратах Д-5 и Д-6?
  
  — Это? Наверное, парк развлечений, — предположил Белл, глядя на Фарра и Бена.
  
  — Да, — подтвердил молодой ученый. — Мы с братом в детстве не раз бывали там. Как он назывался? Кажется, «Индейский холм», или что-то в этом роде.
  
  Белл кивнул.
  
  — Точно. Там было воссоздано древнее индейское поселение. Несколько лет назад парк прекратил свое существование — туда никто не ездил. Гораздо более популярны Уильямсберг и «Шесть флагов». Неплохое место для того, чтобы спрятаться, но Внешние Острова в противоположной стороне. Гаррету там делать нечего. — Шериф указал на квадрат 3-14. — Люси находится здесь. Гаррет и Амелия вынуждены двигаться вдоль дороги. Тут кругом болота. Чтобы пройти через них, потребуется несколько дней, и еще неизвестно, смогут ли они выбраться живыми. Так что, полагаю, нам остается только ждать.
  
  Райм рассеянно кивнул. Его взгляд, подобно недавно обретенному другу — беспокойной мухе, увы, куда-то улетевшей, — метался от одной отметки на карте к другой.
  Глава 25
  
  Гаррет Хэнлон вел Амелию по широкой асфальтовой дороге. Уставшие от бега и измученные жарой, они двигались значительно медленнее.
  
  Местность вокруг показалась Сакс знакомой, и вскоре она поняла, что это шоссе, идущее вдоль канала — по которому они только сегодня утром ехали из управления полиции в Блэкуотер-Лендинг на осмотр места преступления. Впереди показалась черная гладь реки Пакенок, покрытая рябью. На противоположном берегу канала возвышались большие красивые особняки, о которых Сакс расспрашивала Люси.
  
  Молодая женщина оглянулась по сторонам.
  
  — Ничего не понимаю. Это главная дорога, ведущая из города. Почему на ней нет постов?
  
  — Все уверены, что мы пойдем в противоположную сторону. Посты поставлены на юге и востоке.
  
  — Откуда тебе это известно?
  
  — Меня все считают недоумком, — ответил Гаррет. — Дурачком, у которого не все дома. Люди всегда относятся так к тем, кто не такой, как они. Но я не такой уж глупый.
  
  — Но мы идем к Мери-Бет?
  
  — Конечно. Просто не тем путем, как все думают.
  
  И снова Сакс смутили уверенность и предусмотрительность Гаррета. Но ее внимание было поглощено дорогой. Некоторое время они двигались молча. Минут через двадцать ходьбы им оставалось не больше полумили до перекрестка, где Канал-роуд упирается в шоссе номер 112, — того места, где был убит Билли Стайл.
  
  — Слушай! — вдруг прошептал Гаррет, хватая Сакс скованными руками.
  
  Та прислушалась, но ничего не услышала.
  
  — Живо в кусты!
  
  Они скатились с обочины в колючие заросли остролиста.
  
  — В чем дело? — спросила Сакс.
  
  — Молчи.
  
  Через мгновение на дороге появился большой грузовик.
  
  — Это с завода, — шепнул мальчишка. — Он там, впереди.
  
  На борту грузовика была надпись: «Компания Дэветт». Сакс вспомнила человека, помогавшего анализировать улики. Когда машина скрылась вдали, они вернулись на дорогу.
  
  — Как ты ее услышал?
  
  — О, надо просто постоянно быть осторожным. Как ночные мошки.
  
  — Как мошки? Что ты хочешь сказать?
  
  — Мошки такие прикольные. Они, понимаешь, чувствуют ультразвуковые волны. У них есть что-то вроде радаров. Когда летучая мышь испускает луч, чтобы обнаружить их, мошки складывают крылья, падают на землю и затаиваются. А еще насекомые могут чувствовать магнитные и электрические поля. Понимаешь, мы их даже не замечаем. Знаешь, можно привлекать насекомых радиоволнами. Или наоборот отпугивать, в зависимости от частоты. — Отвернувшись, Гаррет умолк. Затем снова повернулся к Сакс. — Надо постоянно прислушиваться. Иначе они подкрадутся незаметно и застигнут тебя врасплох.
  
  — Кто? — неуверенно спросила она.
  
  — Ну, все. — Мальчишка кивнул в сторону реки. — Через десять минут мы будем в безопасности. Нас никто не найдет.
  
  Сакс задумалась над тем, что станется с Гарретом, когда они найдут Мери-Бет и вернутся в Таннерс-Корнер. Часть обвинений против мальчишки останется. Но если Мери-Бет подтвердит рассказ о настоящем убийце — мужчине в коричневом комбинезоне, — тогда прокурор, возможно, согласится с тем, что Гаррет похитил ее ради ее же блага. Уголовный суд считает защиту жизни другого человека веским основанием. Так что, может быть, с Гаррета снимут все обвинения.
  
  Но кто же этот мужчина в комбинезоне? Почему он слоняется в лесу в окрестностях Блэкуотер-Лендинг? Не он ли убил за последние годы тех других людей и попытался свалить вину на Гаррета? Не он ли подтолкнул Тода Уилкса к самоубийству? Действительно ли Билли Стайл был замешан в торговле наркотиками? Сакс было известно, что в маленьких городах наркотики создают даже больше проблем, чем в крупных.
  
  Вдруг у нее мелькнула новая мысль: Гаррет может опознать настоящего убийцу Билли Стайла — мужчину в комбинезоне, которому, возможно, уже известно о побеге. В таком случае не исключено, что он сейчас ищет Гаррета — и ее тоже, чтобы заставить их замолчать. Быть может, им следует…
  
  Внезапно Гаррет настороженно застыл. Обернувшись, он прислушался.
  
  — В чем дело? — шепотом спросила Сакс.
  
  — Машина, едет быстро.
  
  — Где?
  
  — Тихо!
  
  Вдали мелькнул огонек.
  
  Надо постоянно прислушиваться. Иначе они подкрадутся незаметно и застигнут тебя врасплох.
  
  — Нет! — в отчаянии воскликнул Гаррет, увлекая молодую женщину за собой в заросли осоки.
  
  По Канал-роуд неслись две полицейские машины. Сакс не смогла разглядеть, кто вел первую; рядом с водителем сидел чернокожий полицейский, доставший для Райма грифельную доску. Сжимая в руках ружье, он пристально всматривался в кусты вдоль дороги. Вторую машину вела Люси Керр. Рядом с ней сидел Джесс Корн.
  
  Гаррет и Сакс распластались на земле, укрытые густой травой.
  
  Мошки складывают, крылья, падают на землю и затаиваются…
  
  Промчавшись мимо, машины остановились на перекрестке, перегораживая обе полосы движения. Полицейские вышли из них с оружием наготове.
  
  — Дорога блокирована, — выругалась Сакс. — Проклятье!
  
  — Нет-нет, этого не может быть, — бормотал ошеломленный Гаррет. — Все должны считать, что мы идем в противоположную сторону — на восток! Все должны так считать!
  
  Проехавшая мимо легковая машина затормозила у перекрестка. Люси попросила водителя выйти. Полицейские осмотрели машину, заглянули в багажник.
  
  Гаррет от бессилия бил кулаками по земле.
  
  — Как они догадались, что мы идем именно сюда, мать их? — прошептал он. — Как?
  
  «Потому что у них есть Линкольн Райм», — про себя ответила Сакс.
  
  — Линкольн, пока у них ничего, — заметил шериф Белл.
  
  — Амелия и Гаррет вряд ли пойдут по шоссе, — раздраженно буркнул Райм. — Они постараются передвигаться скрытно, в придорожных зарослях.
  
  — Дорога блокирована, — сказал шериф. — Люси и ее люди досматривают все машины, даже если водители им знакомы.
  
  Райм снова посмотрел на карту.
  
  — Других путей, ведущих из Таннерс-Корнера на запад, нет?
  
  — Из тюрьмы можно только пройти через трясину к Канал-роуд и дальше на шоссе номер 112. — Но в голосе Белла прозвучало сомнение. — Линкольн, должен сказать, это очень большой риск — мы стянули в Блэкуотер-Лендинг все силы. Если беглецы все-таки направляются к побережью, они уже прошли мимо нас, и мы их никогда не найдем. Ваше предположение — как бы это выразиться — несколько притянуто за уши.
  
  Но Райм не сомневался в своей правоте. Двадцать минут назад, изучая карту, в который раз прослеживая взором путь, по которому мальчишка тащил Лидию, — уводящий в Огромное Страшное Болото, по сути дела, в тупик, — криминалист размышлял о втором похищении. Ему вспомнились слова Сакс.
  
  «Люси утверждает, это совершенно бессмысленно. Гаррет не мог пойти сюда».
  
  И тут Райм задал себе вопрос, на который до сих пор никто не мог дать удовлетворительного ответа. Зачем Гаррет похитил Лидию Йохансон? Доктор Пенни предположил: для того чтобы убить ее вместо Мери-Бет. Однако, как выяснилось, мальчишка не убил ее, хотя времени у него на это было достаточно. Не собирался он ее и насиловать. И не было никаких других мотивов, объясняющих похищение. Гаррет был едва знаком с Лидией, она его никогда не интересовала, он не был ею одержим, она не присутствовала при убийстве Билли. Что же им двигало?
  
  Потом Райм вспомнил, с какой готовностью Гаррет открыл Лидии, что держит Мери-Бет на Внешних Островах — что девушка счастлива, что ее не надо освобождать. Он прямо-таки горел желанием поделиться этими сведениями. А улики на мельнице — океанический песок и карта Внешних Островов. Как сказала Сакс, Люси легко нашла все это. Слишком легко. Райм пришел к выводу, что улики были подкинуты.
  
  — Нас провели! — неожиданно воскликнул он.
  
  — Линкольн, ты о чем? — вздрогнул Бен.
  
  — Гаррет нас одурачил.
  
  Шестнадцатилетний мальчишка обманул их. Райм объяснил, что Гаррет умышленно скинул кроссовку, похищая Лидию. В обуви была известковая пыль, что неизбежно должно было натолкнуть человека, знакомого со здешними местами, — например, Генри Дэветта — на мысль о каменоломнях. Там Гаррет оставил другие улики — сумку со следами сажи и кукурузные зерна, которые, в свою очередь, привели к мельнице.
  
  Поисковый отряд должен был найти Лидию, а также остальные подброшенные улики — и все пришли бы к выводу, что Мери-Бет содержится в домике на Внешних Островах.
  
  Из всего этого, естественно, следовало только одно: что в действительности девушка находится совершенно в другом месте, к западу от Таннерс-Корнера.
  
  План Гаррета был просто великолепен, но он допустил один просчет — предположив, что поиски Лидии займут несколько дней (именно поэтому он заготовил на мельнице столько провизии). К этому времени он должен был быть вместе с Мери-Бет, и пусть полиция прочесывает Внешние Острова.
  
  Поэтому Райм спросил Белла о кратчайшей дороге, ведущей из Таннерс-Корнера на запад.
  
  — Блэкуотер-Лендинг и далее шоссе номер 112.
  
  И криминалист распорядился немедленно отправить туда Люси и остальных.
  
  Существовала возможность, что Гаррет и Сакс уже миновали перекресток. Но Райм, оценив расстояния, решил, что пешком, да еще стараясь двигаться незаметно, беглецы не могли успеть уйти так далеко.
  
  Раздался звонок. Это была Люси. Том перевел разговор на громкоговорящую связь. Заместитель шерифа, до сих пор сомневающаяся в том, на чьей стороне Райм, недоверчиво спросила:
  
  — Пока никого не видно. Мы осматриваем все проезжающие машины. Вы уверены в том, что они придут сюда?
  
  — Да, — без колебаний заявил криминалист, — уверен.
  
  Люси предпочла не высказывать вслух то, что она подумала по поводу его самонадеянного ответа.
  
  — Будем надеяться, что вы правы.
  
  Она окончила связь.
  
  Через мгновение телефон зазвонил снова. Ответил Белл. Выслушав сообщение, он повернулся к Райму.
  
  — Еще три человека выехали на Канал-роуд в миле к югу от пересечения со 112-м. Они пойдут пешком вдоль дороги навстречу Люси. — Выслушав еще что-то, шериф посмотрел на криминалиста и тотчас же отвел взгляд. — Да, она вооружена… Да, насколько мне известно, она очень хорошо стреляет.
  
  Сакс и Гаррет затаились в кустах, глядя на то, как машины ждут своей очереди, чтобы проехать мимо поста.
  
  Вдруг сзади раздался новый звук, который услышала даже Сакс, не обладающая слухом мошки. Завывание сирен. Проблесковые маячки замигали на противоположном, южном конце Канал-роуд. Из машины вышли трое полицейских, также вооруженные ружьями. Спустившись с дороги, они медленно направились в сторону Гаррета и Сакс. Через десять минут полицейские выйдут прямо на беглецов, затаившихся в густой осоке.
  
  Гаррет вопросительно посмотрел на нее.
  
  — В чем дело?
  
  Он указал взглядом на револьвер.
  
  — Ты им не воспользуешься?
  
  — Ты что! Конечно же, нет! — ответила потрясенная Сакс.
  
  Гаррет кивнул в сторону полицейских.
  
  — А они воспользуются.
  
  — Никакой стрельбы не будет! — прошептала она, ужасаясь тому, как мальчишка мог подумать об этом.
  
  Молодая женщина осмотрелась вокруг. Трясина вдоль дороги заросла редколесьем, передвигаться по которому незаметно было невозможно. Впереди возвышался забор из стальной сетки, окружающий завод Дэветта. Сакс заметила машины на стоянке.
  
  Она много лет проработала полицейским на улице. Этот опыт в сочетании с тем, что ей было известно о машинах, означал: Амелия Сакс может вскрыть без ключа машину и завести ее меньше чем за тридцать секунд.
  
  Но даже если обзавестись колесами, как они выедут с территории завода? Единственный выезд только на Канал-роуд. Все равно не миновать поста. А если украсть внедорожник, пробить проволочное ограждение где-нибудь подальше от посторонних глаз, а затем проехать к шоссе напрямую через болото? Местность там сильно пересеченная; обочина дороги круто обрывается вниз. Кто может гарантировать, что машина не перевернется, похоронив их под собой?
  
  До полицейских, прочесывающих заросли, осталось не больше двухсот ярдов.
  
  Необходимо действовать, и действовать без промедления. Сакс понимала, что выбора нет.
  
  — Гаррет, пошли. Нам нужно перелезть через забор.
  
  Пригибаясь, они побежали к стоянке.
  
  — Ты хочешь украсть машину? — спросил Гаррет.
  
  Сакс оглянулась. До полицейских было ярдов сто.
  
  — Терпеть не могу машины, — не сдавался Гаррет. — Они меня пугают.
  
  Но молодая женщина не обращала на него внимания. У нее в ушах звучали другие слова, сказанные им незадолго до этого.
  
  Мошки складывают крылья, падают на землю и затаиваются.
  * * *
  
  — Где они? — резко спросил Райм. — Прочесывание завершено?
  
  Белл передал по рации его вопрос поисковой партии и, выслушав ответ, ткнул в середину квадрата Ж-10.
  
  — Наши ребята здесь. До въезда на территорию компании Дэветта ярдов восемьдесят-сто.
  
  — Амелия и Гаррет смогут обойти завод с востока?
  
  — Нет. Территория со всех сторон обнесена забором. А за ним начинается непроходимая топь. Если беглецы повернут на запад, им придется переплывать через канал, и они вряд ли смогут забраться на противоположный берег. Так или иначе, это место хорошо просматривается. Люси и Трей их обязательно заметят.
  
  Самым трудным было ожидание. Сакс, пытаясь дать выход беспокойству, неизбежному спутнику ее кипучей энергии, царапала и терзала ногтями свою плоть. Бесспорно, нехорошая привычка, но сейчас Райм завидовал своей помощнице. Сам он до несчастного случая выпускал напряжение, расхаживая взад-вперед. Теперь же ему оставалось только таращиться на карту, думая о том, какой риск угрожает Сакс.
  
  В дверь просунула голову секретарша.
  
  — Господин шериф, на второй линии полиция штата.
  
  Пройдя в свой кабинет, Белл снял трубку. Через минуту он, вбежав в комнату, возбужденно воскликнул:
  
  — Мы их нашли! Засекли звонок с ее мобильного. Она движется на запад по шоссе номер 112. Каким-то образом им удалось миновать блокпост.
  
  — Как? — спросил Райм.
  
  — Похоже, они проникли на стоянку на территории завода, увели внедорожник и, проехав напрямую через болото, выехали прямо на шоссе. Не представляю, как им это удалось, — там же непроходимая трясина.
  
  «Это — моя Амелия! — торжествующе подумал Райм. — Эта женщина может въехать на вертикальную стену».
  
  — Она собирается бросить машину и взять другую, — продолжал Белл.
  
  — Почему вы так решили?
  
  — Амелия разговаривает с фирмой по прокату автомобилей в Гобет-Фоллз. Люси преследует ее. Мы связались с людьми Дэветта, чтобы узнать, чья машина похищена. Но необходимость в этом отпадет, если Амелия будет держать связь еще хоть минуту. Ребята из технического отдела определят ее точное местонахождение.
  
  Линкольн Райм снова уставился на карту — хотя к этому времени она уже навсегда отпечаталась в его мозгу. Через некоторое время он, вздохнув, прошептал:
  
  — Удачи.
  
  Однако криминалист сам не смог бы ответить, к кому обращено его пожелание: хищнику или жертве.
  Глава 26
  
  Люси Керр разогнала «Тойоту» до восьмидесяти миль в час.
  
  Амелия, ты ездишь быстро?
  
  Что ж, я тоже умею быстро ездить.
  
  Она неслась по шоссе номер 112. На крыше машины бешено крутились красный, белый и синий маячки. Сирена была выключена. Сидевший рядом с Люси Джесс Корн поддерживал по телефону связь с Питом Греггом из отделения полиции штата в Элизабет-сити. Во второй машине находились Трей Уильямс и Нед Спото. Замыкали вереницу Мейсон Джермейн и Фрэнк Стерджис — тихий спокойный мужчина, недавно ставший дедом.
  
  — Где они сейчас? — спросила Люси.
  
  Передав вопрос Греггу, Джесс кивнул, выслушав ответ.
  
  — Всего в пяти милях от нас. Они свернули с шоссе на юг.
  
  «Пожалуйста, — вознесла Люси еще одну немую молитву, — пожалуйста, сделай так, чтобы она оставалась на связи еще хоть минуту». Амелия, ты ездишь быстро. Я тоже умею быстро ездить. Ты хорошо стреляешь. Но я тоже умею стрелять. Я не устраиваю из этого показухи, однако я всю свою жизнь имею дело с огнестрельным оружием.
  
  Люси вспомнила, как после ухода Бадди собрала все имевшиеся дома боеприпасы и утопила их в мутных водах канала Блэкуотер. Из опасения, что как-то ночью она проснется, увидит рядом с собой пустую подушку, обхватит губами маслянистый ствол служебного револьвера и отправит себя туда, где ее хотели видеть муж и, судя по всему, матушка-природа.
  
  Три с половиной месяца Люси несла службу с незаряженным оружием. Она арестовывала самогонщиков, драчунов, юнцов-акселератов, нанюхавшихся до одури бутана. И справлялась с ними на чистом блефе.
  
  Проснувшись однажды утром, Люси обнаружила, что лихорадка прошла. Зайдя в магазин на Мейпл-стрит, она купила целую коробку патронов «Винчестер» тридцать пятого калибра. («О господи, Люси, вижу, дела в нашей полиции обстоят еще хуже, чем я думал, раз тебе приходится самой покупать боеприпасы».) Вернувшись домой, Люси зарядила револьвер и с тех пор больше его не разряжала.
  
  Для нее это стало значительным событием. Заряженное оружие было эмблемой выживания.
  
  Амелия, я поделилась с тобой самым страшным, что было в моей жизни. Я рассказала тебе об операции — черной дыре, куда сгинуло мое счастье. Рассказала о том, что стесняюсь знакомиться с мужчинами. О любви к детям. Я поддержала тебя, когда Шон О'Сариан отнял твой револьвер. Извинилась, когда ты оказалась права, а я ошиблась.
  
  Я поверила тебе. Я…
  
  Люси ощутила прикосновение чьей-то руки к плечу. Повернувшись, она увидела мягкую улыбку Джесса Корна.
  
  — Впереди крутой поворот. Постарайся в него вписаться.
  
  Медленно выпустив задержанный вдох, Люси уронила плечи, ослабляя нажатие на педаль акселератора.
  
  И все же в поворот, о котором говорил Джесс, они вошли на шестидесяти пяти против разрешенных сорока.
  
  — В ста футах впереди, — прошептал Джесс.
  
  Полицейские, высыпав из машин, собрались вокруг Мейсона Джермейна и Люси Керр.
  
  Техники из полиции штата потеряли сигнал мобильного телефона Амелии, но только после того, как он в течение пяти минут находился на одном и том же месте: в сарае футах в пятидесяти рядом с домом — в лесу в миле от шоссе. К западу от Таннерс-Корнера, отметила Люси. Как и предсказал Линкольн Райм.
  
  — Как вы думаете, Мери-Бет там? — спросил Фрэнк Стерджис, разглаживая соломенные усы. — Я хочу сказать, это же всего в семи милях от центра города. Чувствуешь себя как-то глупо. Все это время похищенная девушка находилась совсем рядом.
  
  — Нет, они просто ждут, пока мы проедем мимо, — сказал Мейсон. — Потом они отправятся в Гоберт-Фоллз за машиной напрокат.
  
  — Так или иначе, здесь кто-то живет. — Он передал в управление адрес. — Некий Пит Холлбертон. Кто-нибудь его знает?
  
  — Я с ним знаком, — сказал Трей Уильямс. — Женат. Насколько мне известно, он не имел никаких контактов с Гарретом.
  
  — Дети у него есть?
  
  Трей пожал плечами.
  
  — Вроде бы есть. Помнится, в прошлом году на футбольном матче…
  
  — Сейчас лето. Дети, скорее всего, дома, — пробормотал Фрэнк. — Гаррет может взять их в заложники.
  
  — Этого нельзя исключать, — согласилась Люси. — Но пеленгаторы определили, что сигнал телефона Амелии исходил из сарая, а не из дома. Конечно, потом беглецы могли войти в дом, но я… я не представляю, чтобы они взяли заложников. Думаю, Мейсон прав. Они просто решили спрятаться и переждать здесь, чтобы потом отправиться в Гобет-Фоллз за машиной.
  
  — Что будем делать? — спросил Фрэнк. — Перегородим дорогу машинами?
  
  — Они нас услышат, — заметил Джесс.
  
  Люси кивнула.
  
  — Предлагаю быстро подойти к сараю с двух сторон.
  
  — У меня есть «Си-Эс», — сказал Мейсон.
  
  «Си-Эс-38», слезоточивый газ сильного действия, стоящий на вооружении армии, в полицейском участке держался в запертом сейфе. Шериф ни разу его не раздавал своим сотрудникам. У Люси мелькнула мысль, где Мейсону удалось раздобыть этот газ.
  
  — Нет-нет, — возразил Джесс. — Вдруг они запаникуют?
  
  Люси подозревала, его беспокоит вовсе не это. Она готова была поспорить, он просто не хочет подставлять свою новую подругу под ядовитый газ. И все же она была вынуждена согласиться с ним. У полицейских противогазов нет, так что «Си-Эс» может обернуться против них.
  
  — Никакого газа, — решила Люси. — Я зайду спереди. Трей, ты…
  
  — Нет, — спокойно сказал Мейсон. — Спереди захожу я.
  
  Люси, поколебавшись, уступила.
  
  — Хорошо. Я иду через заднюю дверь. Трей и Фрэнк, вы обходите сарай сзади. — Она посмотрела на Джесса. — Вы с Недом следите за дверьми.
  
  — Ясно, — ответил Джесс.
  
  — И за окнами, — строго добавил Мейсон. — Я не хочу, чтобы нам стреляли в спину.
  
  — Если они выедут на машине, — сказала Люси, — стреляйте по колесам или по двигателю. По Гаррету и Амелии открывайте огонь только в случае крайней необходимости. Правила вам известны.
  
  Говоря это, она не отрывала взгляда от Мейсона, вспоминая о стрельбе, которую он затеял у мельницы. Однако тот, казалось, ее не слышал. Достав рацию, Люси сообщила Джиму Беллу о намеченном штурме сарая.
  
  — Подождите, я вызову машины скорой помощи, — предложил шериф.
  
  — Люси, мы не проводим операцию по освобождению заложников, — заметил Джесс, услышавший разговор. — Стрелять надо только в самом крайнем случае.
  
  Убрав рацию, Люси кинула в сторону сарая.
  
  — Пошли.
  
  Полицейские короткими перебежками, пригнувшись, прячась за дубами и соснами, стали приближаться к одинокому строению. Люси не отрывала глаз от окон. Дважды, ей казалось, она замечала внутри сарая какое-то движение. Быть может, это отражались в окнах облака и деревья. Люси останавливалась и присматривалась внимательнее, но не могла разглядеть ничего определенного. Переложив револьвер в левую руку, она вытерла взмокшую от пота ладонь.
  
  Небольшой отряд собрался у задней стены сарая, не имеющей окон. У Люси мелькнула мысль, что ей еще ни разу не приходилось делать ничего подобного.
  
  Это не операция по освобождению заложников…
  
  Нет, Джесс, ты ошибаешься — нам предстоит именно это.
  
  Боже всемогущий, и дай мне выстрелить один раз в сердце Иуды! Мимо пролетела огромная стрекоза. Люси отмахнулась от нее левой рукой. Но насекомое не собиралось улетать. Оно зловеще кружилось рядом, словно Гаррет специально прислал его, чтобы отвлечь ее.
  
  Глупости какие! Люси снова попыталась отогнать назойливую стрекозу.
  
  Мальчишка-насекомое…
  
  «Всё, тебе конец!» — подумала Люси, и это относилось к обоим беглецам.
  
  — Я не буду никого предупреждать, — объявил Мейсон. — Я просто войду в сарай. Люси, услышишь, как я вхожу в переднюю дверь, сразу же врывайся в заднюю.
  
  Она кивнула. Несмотря на некоторое беспокойство по поводу излишней ретивости Мейсона, Люси радовалась возможности разделить с кем-то бремя ответственности.
  
  — Дай я проверю, открыта ли задняя дверь, — шепнула она.
  
  Полицейские рассыпались, занимая исходные места. Пригнувшись, Люси пробежала под окном к задней двери. Дверь оказалась незапертой и приоткрылась на дюйм. Люси кивнула Мейсону, ждавшему у угла. Кивнув в ответ, тот дважды показал ей пятерню, предлагая выждать десять секунд, а затем скрылся за углом.
  
  Десять, девять, восемь…
  
  Подойдя к двери, Люси почувствовала терпкий запах свежей древесины, к которому примешивались сладковатые ароматы керосина и машинного масла. Она прислушалась. Из сарая доносилось приглушенное тарахтение — работал двигатель похищенной Амелией машины.
  
  Пять, четыре, три…
  
  Люси сделала глубокий вдох, успокаиваясь. Медленно выпустила воздух.
  
  Итак, сейчас.
  
  Послышался громкий шум. Мейсон ворвался в сарай через переднюю дверь.
  
  — Полиция! Не двигаться!
  
  Вперед!
  
  Люси ударила ногой заднюю дверь. Та, подавшись на несколько дюймов, застыла, упершись в тяжелую газонокосилку, стоявшую у стены. Люси что есть сил навалилась на дверь плечом, но та не сдвинулась больше ни на дюйм.
  
  — Черт! — выругалась Люси, бросаясь к передней двери.
  
  Но не успела она добежать до угла, послышалось восклицание Мейсона:
  
  — О господи!
  
  И сразу же вслед за этим выстрел.
  
  За ним через секунду второй.
  
  — Что там происходит? — встревоженно воскликнул Райм.
  
  — Ну… — неуверенно начал Белл. Его поза встревожила криминалиста. Шериф застыл, прижимая рацию к уху, стиснув другую руку в кулак. Выслушав то, что ему сообщили, он несколько раз кивнул. — Кто-то стрелял.
  
  — Стрелял?
  
  — Мейсон и Люси вошли в сарай. Джесс говорит, последовало два выстрела. — Выйдя в коридор, шериф крикнул кому-то: — Срочно пошлите машину скорой помощи домой к Холлбертону. Баджер-роуд, рядом со 112-м шоссе.
  
  Через некоторое время ему ответил Стив Фарр:
  
  — Машина уже выехала.
  
  Райм, прижавшись затылком к подголовнику, посмотрел на Тома. Тот молчал.
  
  Кто стрелял? Кто ранен? О, Сакс…
  
  — Так выясни это, Джесс! — голос шерифа сорвался на крик. — Есть раненые? Черт побери, что у вас произошло?
  
  — Что с Амелией? — крикнул Райм.
  
  — Через минуту узнаем.
  
  Однако, как показалось, прошло несколько суток.
  
  Наконец Белл напрягся, услышав ответ Джесса Корна или кого-то другого.
  
  — Господи, что? — Послушав еще какое-то время, шериф повернулся к встревоженному Райму. — Все в порядке. Никто не пострадал. Мейсон, ворвавшись в сарай, увидел висевший на стене комбинезон. Рядом стояла лопата или грабли. В сарае было темно. Мейсон решил, что это Гаррет с ружьем, и дважды выстрелил. Вот и все.
  
  — Амелия не ранена?
  
  — Их даже не было в сарае. Там находился только украденный грузовичок. Должно быть, Гаррет и Амелия находились в доме, но, услышав выстрелы, они скрылись в лесу. Далеко им не уйти. Я знаю эти места — там кругом болота.
  
  — Я требую, чтобы Мейсона отстранили от дела, — строго произнес Райм. — Никакой ошибки не было — он стрелял на поражение. Я предупреждал, что у него чересчур горячая голова.
  
  Судя по всему, Белл был того же мнения. Он бросил в рацию:
  
  — Джесс, дай мне Мейсона. Мейсон, черт побери, в чем дело? Почему ты стрелял?.. А если бы там оказался Пит Холлбертон? Или его жена? Мне на это наплевать. Немедленно возвращайся назад. Это приказ… Ничего, дом осмотрят без тебя. Садись в машину и приезжай сюда… Дважды повторять я не буду. Я…
  
  — Черт!
  
  Белл отключил рацию. Через минуту снова раздался вызов.
  
  — Люси, что там у вас?..
  
  Нахмурившись, он слушал ее ответ, расхаживая по комнате и уставившись в пол.
  
  — Господи… Ты уверена?.. Ну хорошо, оставайтесь там. Я сам с вами свяжусь.
  
  — Что там произошло?
  
  Белл покачал головой.
  
  — Не могу поверить! Нас обвели вокруг пальца. Ваша подруга одурачила нас как школьников.
  
  — Что?
  
  — Пит Холлбертон у себя дома. Люси и Джесс с ним только что говорили. Его жена сегодня работает на заводе Дэветта во вторую смену. Она забыла захватить ужин, и он полчаса назад заехал к ней, а затем вернулся домой.
  
  — Так это он вел машину? Амелия и Гаррет прятались в кузове?
  
  Шериф горько усмехнулся.
  
  — У Пита открытый пикап. Там негде спрятаться. По крайней мере, человеку. Но для телефона места предостаточно. Амелия сунула его под сиденье.
  
  Теперь и Райм цинично рассмеялся.
  
  — Она позвонила в фирму проката, ее поставили на ожидание, и она спрятала телефон в машине.
  
  — Все правильно, — пробормотал Белл.
  
  — Линкольн, помнишь, сегодня утром Сакс звонила в фирму проката, — добавил Том. — Она очень возмущалась, что ее заставили ждать так долго.
  
  — Она знала, что мы пеленгуем разговор, — сказал Белл. — Беглецы дождались, чтобы Люси и остальные уехали с Канал-роуд, после чего беспрепятственно продолжили свой путь, черт бы их побрал. — Он взглянул на карту. — У них было сорок минут. Теперь их сам черт не найдет.
  Глава 27
  
  Как только полицейские машины сняли блокаду и умчались на запад, Гаррет и Сакс, добежав до перекрестка, пересекли шоссе.
  
  Оставив слева место убийства, они стали быстро пробираться через заросли вдоль реки Пакенок.
  
  Через полмили дорогу им пересекла протока. Обойти ее не было никакой возможности, а Сакс не имела ни малейшего желания залезать в черную воду, покрытую масляной пленкой, мусором и облепленную насекомыми.
  
  Однако у Гаррета на этот счет имелись другие мысли. Он указал скованными руками на берег.
  
  — Лодка.
  
  — Где?
  
  — Да вот же.
  
  Приглядевшись, Сакс с трудом разглядела небольшую лодку, прикрытую ветвями. Спустившись к реке, Гаррет начал неловко освобождать лодку. Сакс стала ему помогать.
  
  — Маскировка, — гордо объяснил мальчишка. — Я научился этому у насекомых. Во Франции живет маленький сверчок. Он такой прикольный — трижды за лето меняет свою окраску, чтобы сливаться с различными видами трав. И враги не могут его заметить.
  
  Что ж, Сакс также воспользовалась широкими познаниями Гаррета в энтомологии. Услышав упоминание о том, что мошки чувствуют электромагнитное излучение, она вдруг поняла, что Райм пеленгует ее телефон. Молодая женщина вспомнила, как сегодня утром звонила в фирму по найму машин, и операторы заставили ее долго ждать. Пробравшись на территорию завода, она набрала номер фирмы проката и засунула телефон, из которого раздавалась бесконечная фраза: «Ждите ответа», под сиденье пикапа, стоявшего перед входом с работающим двигателем.
  
  Судя по всему, фокус удался. Полицейские умчались вслед за грузовичком.
  
  Освобождая лодку от веток, Сакс спросила Гаррета:
  
  — А яма с осиным гнездом? Бутыль с аммиаком? Ты этому тоже научился у насекомых?
  
  — Да.
  
  — Но ты ведь не хотел никому сделать больно?
  
  — Нет-нет, яма муравьиного льва просто должна была вас напугать, задержать. Я сознательно положил в нее пустое гнездо. А аммиак должен был предупредить меня о вашем приближении. Так поступают насекомые. Для них запахи являются чем-то вроде системы раннего оповещения. — Красные слезящиеся глаза мальчишки зажглись странным возбуждением. — Прикольно, как вы нашли меня на мельнице. Знаешь, я не представлял, что вы доберетесь туда так быстро.
  
  — И ты нарочно оставил на мельнице фальшивые улики, карту и песок. Чтобы направить нас по ложному следу.
  
  — Ну да, я же говорил тебе, насекомые очень умны. Иначе им не выжить.
  
  Наконец они освободили старую лодку от веток. Выкрашенная в темно-серый цвет, она имела в длину десять футов и была оснащена небольшим подвесным моторчиком. В лодке лежали десяток пластиковых бутылок с водой и небольшая сумка с провизией. Открыв бутылку, Сакс жадно припала к ней. Гаррет, сделав несколько глотков, достал из сумки пакеты с крекерами и чипсами. Внимательно осмотрев лодку, он убедился, что все в порядке, и, кивнув, первым прыгнул в нее.
  
  Сакс последовала его примеру. Она уселась спиной к носу, лицом к Гаррету. Тот понимающе усмехнулся, словно признавая, что она не настолько ему доверяет, чтобы поворачиваться спиной. Мальчишка дернул за веревку стартера, и мотор, зачихав, ожил. Гаррет оттолкнулся от берега, и два Гека Финна наших дней двинулись по реке вниз по течению.
  
  У Сакс мелькнуло в голове: пришло время работать кулаками. Любимое выражение ее отца. Аккуратный лысеющий мужчина, большую часть жизни проведший полицейским на улицах Бруклина и Манхэттена, он решил серьезно переговорить с дочерью, узнав о ее решении уйти из модельного агентства и поступить в полицию. Отец был всей душой за, но все же предупредил дочь.
  
  — Ами, ты должна понять вот что: в основном наша работа состоит из однообразной рутины. Но иногда — нечасто, слава Богу — настает время работать кулаками. Ты оказываешься совсем один, рядом никого нет. И не всегда приходится бороться с преступниками — иногда ты встаешь против своего босса. Иногда против своих товарищей. Если хочешь стать полицейским, ты должна быть готова действовать в одиночку. Этого не избежать.
  
  — Я справлюсь, папа.
  
  — Я верю в тебя, моя девочка.
  
  Сейчас, сидя в качающейся на волнах лодке, управляемой подростком со странностями, Сакс ощущала себя как никогда одинокой.
  
  Время работать кулаками…
  
  — Смотри! — окликнул ее Гаррет, указывая на какое-то насекомое. — Я его люблю больше всех. Это гребляк. Он летает под водой! — Его лицо озарилось восторгом. — Честное слово! Наверное, это здорово, да? Летать под водой. Я обожаю воду. От нее язвы на коже не так жгут. — Его улыбка погасла. Он принялся чесать руку. — Этот ядовитый дуб, мать его… Он меня все время жалит. Иногда боль становится невыносимой.
  
  Лодка шла по узким протокам, мимо небольших островов, торчащих из воды деревьев, держа курс на запад, на клонящееся к горизонту солнце.
  
  У Сакс мелькнула мысль, отголосок того, что уже приходило ей в голову — в тюрьме, перед самым побегом. Пряча лодку с запасом воды и еды, Гаррет предполагал, что ему каким-то образом удастся бежать. И ее роль во всем этом — часть заранее составленного плана.
  
  — Что бы ты ни думала о Гаррете, не доверяй ему. Ты считаешь его невиновным. Но просто не исключай того, что ты можешь ошибаться. Сакс, ты знаешь, как мы подходим к исследованию места преступления.
  
  — Без предубеждений. С ясной головой. Не исключая любых возможностей.
  
  Но тут она снова посмотрела на мальчишку. Тот вел лодку по протокам, горящими глазами глядя по сторонам. Ну какой это беглый преступник — восторженный старшеклассник выехал на природу и с нетерпением ждет, что покажется за следующей излучиной реки.
  * * *
  
  — Здорово она придумала, Линкольн, — заметил Бен, имея в виду фокус с телефоном.
  
  «Этого у нее не отнимешь, — подумал криминалист, добавив про себя: — Она ничем не уступает мне самому». И тут же вынужден был признаться: на этот раз она оказалась лучше него.
  
  Райм злился на себя за то, что не предусмотрел такой возможности. Сейчас это не игра, не учеба — как он когда-то испытывал Сакс, заставляя ее осматривать место преступления и анализировать улики. Сейчас ее жизнь в опасности. Быть может, у него есть всего несколько часов, прежде чем Гаррет ее убьет. Второй ошибки он не может позволить.
  
  В дверях появился полицейский с большим бумажным пактом. В нем лежали вещи Гаррета, принесенные из тюрьмы.
  
  — Отлично! — оживился Райм. — Так, кто-нибудь, составляйте список улик — Том, Бен… Пишите: «Найдены на вторичном месте преступления — мельница». Пишите же скорее!
  
  — Но такой перечень у нас уже есть, — заметил Бен, указывая на доску.
  
  — Да нет же, нет! — взорвался Райм. — Стирай все это. Улики подброшены. Гаррет хотел направить нас по ложному следу. Это как известняк в кроссовке, оставленной на месте похищения Лидии. Надо осмотреть вещи мальчишки — они скажут, где в действительности находится Мери-Бет.
  
  — Если нам повезет, — заметил шериф.
  
  «Нет, — подумал Райм, — если мы проявим мастерство и умение».
  
  — Отрежь кусок ткани от штанов — рядом с отворотом — и помести его в хроматограф.
  
  Белл вместе со Стивом Фарром отправились решать вопрос о выделении экстренных каналов радиосвязи. Причем, по настоянию Райма, они не должны были ставить в известность о случившемся полицию штата.
  
  Дожидаясь результатов анализа, Райм спросил Бена:
  
  — Что у нас еще?
  
  — На штанах пятна краски, — доложил молодой ученый. — Темно-коричневые, судя по виду, довольно свежие.
  
  — Коричневая краска, — задумчиво повторил Райм. — В какой цвет выкрашен дом родителей Гаррета?
  
  — Не знаю, — начал было Бен.
  
  — Я и не требую от тебя, чтобы ты был ходячей энциклопедией Таннерс-Корнера, — оборвал его Райм. — Я имел в виду: позвони туда!
  
  — Ой, — спохватился Бен.
  
  Найдя по справочнику номер, он снял трубку.
  
  — Из этого сукина сына слова клещами не вытянешь. Я говорю о приемном отце Гаррета. Так или иначе, дом у них выкрашен в белый цвет, и коричневой краской в последнее время они ничего не красили.
  
  — Значит, возможно, это краска из того места, где мальчишка держит Мери-Бет.
  
  — Существует ли база данных красок? — предложил великан.
  
  — Мысль хорошая, — ответил Райм. — Но ответ отрицательный. В Нью-Йорке есть, но здесь от нее не будет никакого толку. А ФБР в свою просто так не пустит. Но продолжай. Что в карманах? Надень…
  
  Но Бен уже натянул резиновые перчатки.
  
  — Ты об этом хотел меня предупредить?
  
  — Да, — буркнул Райм.
  
  — Он терпеть не может, когда его желания предвосхищают, — пояснил Том.
  
  — В таком случае, постараюсь делать это почаще, — улыбнулся Бен.
  
  — Так, что-то есть.
  
  Райм, прищурившись, посмотрел на какие-то маленькие белые крошки, которые молодой зоолог вытряс из карманов.
  
  — Что это?
  
  Бен принюхался.
  
  — Сыр и хлеб.
  
  — Опять еда. Всякие крекеры…
  
  Великан рассмеялся.
  
  — Что здесь смешного? — нахмурился Райм.
  
  — Это еда, но не для Гаррета.
  
  — То есть?
  
  — Ты никогда не ловил рыбу?
  
  — Никогда, — проворчал Райм. — Если человек хочет рыбу, он покупает ее в магазине. Но какое отношение, черт побери, имеет рыбалка к этим бутербродам с сыром?
  
  — Это не бутерброды, — объяснил Бен. — Это наживка. Рыбаки скатывают из сыра и хлебного мякиша шарики и дают им немного подплесневеть. Донная рыба обожает это лакомство. Например, зубатка. Чем вонь сильнее, тем лучше.
  
  Райм поднял бровь.
  
  — А вот это уже может быть полезным.
  
  Осмотрев отвороты, Бен вытряхнул на подписную квитанцию какие-то крошки и изучил их в микроскоп.
  
  — Ничего определенного. Только вот непонятные белые ниточки.
  
  — Дай-ка взгляну.
  
  Зоолог взял тяжелый микроскоп в руки, и Райм посмотрел в окуляры.
  
  — Так, понятно. Это бумажные волокна.
  
  — Да?
  
  — Несомненно, это бумага. Чем еще это может быть? Пористая бумага. Правда, я не представляю, откуда она. А вот это очень любопытно. Ты не мог бы вытряхнуть из штанин побольше этой грязи?
  
  — Попробую.
  
  Распоров шов, Бен расправил отворот и высыпал на карточку горку мусора.
  
  — Давай под микроскоп, — распорядился Райм.
  
  Приготовив пробу, зоолог уложил ее под объектив и, удерживая микроскоп совершенно неподвижно, поднес его к глазам криминалиста.
  
  — Глина. Много глины. Полевой шпат, возможно, гранит. О — а это что? Так, торфяной мох.
  
  — Откуда тебе известно все это? — спросил пораженный Бен.
  
  — Известно — и все.
  
  У Райма не было времени, чтобы читать лекцию о том, как много должен знать об окружающем мире криминалист.
  
  — Что еще есть в отворотах? Это еще что? Какая-то зеленовато-белая масса?
  
  — Это растение, — начал Бен. — Я в этом профан. У нас была ботаника морей, но я этот предмет терпеть не мог. Я предпочитаю формы жизни, которые имеют возможность убежать от исследователя. На мой взгляд, это более захватывающе.
  
  — Опиши, — строго оборвал его Райм.
  
  Бен изучил неизвестное растение в лупу.
  
  — Красноватый стебелек, на конце капелька жидкости. Похоже, клейкой. Белый цветок в форме колокольчика. Если бы мне нужно было высказать свое предположение…
  
  — Нужно, нужно, — бросил Райм. — Не тяни.
  
  — По-моему, это росянка.
  
  — Черт подери, это что такое? Похоже на название мыла.
  
  — Это что-то вроде дионеи. Растение, которое питается насекомыми. Оно просто восхитительно. Мы в детстве часами наблюдали за ними. Когда росянка ловит насекомое…
  
  — Восхитительно, — передразнил его Райм. — Меня не интересуют гастрономические пристрастия этих росянок. Где они встречаются? Вот что будет для меня восхитительно.
  
  — О, в наших краях повсюду.
  
  — В таком случае, нам от нее нет никакой пользы, — нахмурился Райм. — Черт. Ладно, как только будет закончен анализ образца ткани одежды, пропусти через хроматограф эту землю. — Его внимание привлекла футболка Гаррета, разложенная на столе. — Что это за пятна?
  
  Спереди на футболке темнели красноватые подтеки. Бен, внимательно осмотрев их, пожал плечами и покачал головой.
  
  Тонкие губы криминалиста изогнулись в кривой усмешке.
  
  — А слабо попробовать на вкус?
  
  Бен не колеблясь взял футболку и лизнул одно пятно.
  
  — Вот умник! — остановил его Райм. Молодой ученый удивленно поднял брови.
  
  — Я полагал, это обычная процедура.
  
  — Черта с два я когда-либо так поступал.
  
  — Ни за что не поверю, — сказал Бен, снова проводя языком по пятну. — Похоже на фруктовый сок. Какой именно, определить не берусь.
  
  — Хорошо. Том, добавь в список. — Райм указал на хроматограф. — Давай взглянем, что можно сказать про ткань штанов, а затем исследуем грязь из отворотов.
  
  Вскоре прибор сообщил, следы каких веществ обнаружены в одежде Гаррета и в грязи, скопившейся в подвернутых штанинах: сахар, опять камфен, спирт, керосин и дрожжи. Керосин присутствовал в значительных количествах. Том записал все это на доске, и Райм внимательно осмотрел список.
  
   Обнаружены на вторичном месте преступления — мельница:
  
   Коричневая краска на штанах.
  
   Растение — росянка.
  
   Глина.
  
   Торфяной мох.
  
   Фруктовый сок.
  
   Бумажные волокна.
  
   Наживка для лова рыбы.
  
   Сахар.
  
   Камфен.
  
   Спирт.
  
   Керосин.
  
   Дрожжи.
  
  Что все это значит? Улик слишком много. Криминалист никак не мог определить, что их объединяет. Сахар попал на одежду из фруктового сока, или мальчишка подцепил его где-то в другом месте? Гаррет покупал керосин или же просто прятался на заправочной станции или в сарае рядом с канистрой? Этиловый спирт встречается в трех с лишним тысячах распространенных бытовых продуктах — от растворителя до лосьона после бритья. Дрожжи, несомненно, подцеплены на мельнице. Через несколько минут Линкольн Райм перевел взгляд на другой список.
  
   Обнаружены на вторичном месте преступления — комната Гаррета:
  
   Мускус скунса.
  
   Срезанные сосновые иглы.
  
   Рисунки насекомых.
  
   Фотографии Мери-Бет и родных.
  
   Книги о насекомых.
  
   Леска.
  
   Деньги.
  
   Неизвестный ключ.
  
   Керосин.
  
   Аммиак.
  
   Нитраты.
  
   Камфен.
  
  У него в памяти всплыли слова Сакс, сказанные во время осмотра комнаты.
  
  — Бен, ты не мог бы открыть вон ту тетрадь? Тетрадь Гаррета? Я снова хочу просмотреть ее.
  
  — Вставить ее в рамку для переворачивания страниц?
  
  — Нет, просто пролистай.
  
  Перед глазами Райма замелькали неумелые рисунки насекомых: паук-водянец, водяной клоп, водомерка.
  
  Он вспомнил замечание Сакс — кроме банки с осами, своеобразного сейфа, все насекомые из коллекции Гаррета обитали в воде.
  
  — Это водные насекомые.
  
  Бен кивнул.
  
  — Похоже, что так.
  
  — Его тянет к воде, — задумчиво произнес Райм. Он посмотрел на Бена. — А наживка? Ты сказал, она для донного лова.
  
  — Шарики из хлеба с сыром? Верно.
  
  — На какую рыбу? Морскую или пресноводную?
  
  — Разумеется, на пресноводную.
  
  — А керосин — ведь именно на нем работают двигатели лодок?
  
  — На уайт-спирите, — подтвердил Бен. — Все подвесные моторы.
  
  — Итак, подбрасываю идею, — сказал Райм. — Он направится на запад по реке Пакенок на лодке. Как?
  
  — Разумное предположение, Линкольн, — согласился Бен. — Готов поспорить, керосина так много потому, что мальчишка часто заправлял мотор своей лодки — ему приходилось постоянно мотаться между Таннерс-Корнером и тем местом, где он держит Мери-Бет.
  
  — Отлично. Зови Джима Белла.
  
  Через несколько минут вернулся шериф Белл, и Райм изложил ему новую теорию.
  
  — На это вас навели водяные жуки? — улыбнулся Белл.
  
  Райм кивнул.
  
  — Если мы узнаем насекомых, мы узнаем Гаррета Хэнлона.
  
  — Это предположение ничуть не безумнее всего того, что мне приходилось слышать сегодня, — усмехнулся шериф.
  
  — У вас есть полицейский катер? — спросил Райм.
  
  — Нет. Но от него все равно не было бы никакого толку. Вы не знаете Пако. На карте она выглядит обычной рекой — с берегами, руслом и так далее. Но в действительности Пако распадается на тысячи проток и рукавов, уходящих в болота и возвращающихся назад. Если Гаррет плывет по реке, он движется не по главному руслу. Это я вам гарантирую. И отыскать его нет никакой возможности.
  
  Райм провел взглядом по Пакеноку на запад.
  
  — Раз он перебрасывает по реке провизию для Мери-Бет, это значит, она где-то близко. Как далеко на запад продолжаются обжитые места?
  
  — Ну, довольно далеко. Видите? — Белл указал на квадрат Ж-7. — Вот здесь, к северу от Пако, уже никто не живет. К югу от реки народу много. Мальчишка наверняка пойдет сюда.
  
  — Значит, ему нужно пройти не меньше десяти миль на запад?
  
  — Точно, — подтвердил Белл.
  
  — Что это за мост? — указал Райм на карту, на квадрат Д-8.
  
  — Мост на Гобет.
  
  — Какие к нему подъезды? Это шоссе?
  
  — Нет, там насыпаны дамбы. Довольно высокие. Мост имеет футов сорок в высоту, так что дамбы протяженные. Ой, подождите-ка… Вы полагаете, Гаррету, чтобы проплыть под мостом, потребуется выйти в главное русло?
  
  — Вот именно. Потому что строители засыпали все протоки, возводя подъездные дамбы.
  
  — Да, — кивнул Белл. — Похоже, вы правы.
  
  — Отправьте туда Люси и остальных. К мосту. А ты, Бен, позвони Генри Дэветту. Извинись и скажи, что нам снова требуется его помощь.
  
  ЧСДИ…
  
  Подумав о Дэветте, Райм мысленно вознес молитву — но обращенную не к божеству. Криминалист взывал к Амелии Сакс: «О, Сакс, будь осторожна! Еще немного, и Гаррет под каким-либо предлогом попросит освободить его от наручников. Потом он заведет тебя в глухое место. Завладеет твоим револьвером. Не теряй бдительности. Не доверяй ему, Сакс. Будь настороже. Этот мальчишка обладает терпеливостью богомола».
  Глава 28
  
  Здешние реки были знакомы Гаррету как опытному лоцману. Мальчишка заводил лодку, казалось, в глухие затоны, однако ему всякий раз удавалось обнаружить протоку не толще нити паутины, уводящую все дальше на запад по водному лабиринту.
  
  Гаррет показал Сакс речную выдру, мускусную крысу, бобра. Любителя природы это зрелище привело бы в восторг, но полицейская из Нью-Йорка оставалась совершенно равнодушна. Для нее природа ограничивалась городскими крысами, голубями и белками — и интересовала ее только в той степени, в какой помогала расследовать преступления.
  
  — Смотри! — вдруг воскликнул Гаррет.
  
  — Куда?
  
  Он показывал на что-то такое, чего Сакс никак не могла рассмотреть. Поглощенный неведомой крошечной драмой, мальчишка не отрывался от какой-то точки у самого берега. Наконец Сакс разглядела скользящее по водной глади насекомое.
  
  — Водомерка, — сказал Гаррет, когда лодка проплыла мимо. Его лицо стало серьезным. — Насекомые — как бы это сказать — гораздо важнее нас, людей. Я хочу сказать, для поддержания жизни на планете. Прикинь, да — я где-то читал, что если бы все люди на земле вдруг исчезли в один день, наш мир прекрасно бы обошелся без нас. Но вот если исчезнут все насекомые, с жизнью на Земле будет быстро покончено — ну, в пределах одного поколения. Сначала умрут растения, потом животные, и наша планета снова превратится в огромную каменную глыбу.
  
  Несмотря на постоянные срывы на подростковый жаргон, говорил Гаррет с убедительностью профессора, оседлавшего своего любимого конька.
  
  — Да, некоторые насекомые надоедливы — хуже шила в заднице. Но таких немного — ну, один-два процента, — возбужденно продолжал он. — А насчет тех, что едят урожай и все такое, у меня есть одна совершенно прикольная идея. Я хочу вывести особый вид золотоглазок, чтобы они расправлялись вместо разной отравы со всеми вредителями — и тогда хорошие насекомые и животные не будут умирать. Золотоглазки для этого подходят идеально. Такого еще никто не делал.
  
  — Гаррет, ты думаешь у тебя получится?
  
  — Я еще не знаю, как именно. Но я буду учиться.
  
  Сакс вспомнила термин Э.О. Уилсона, который она встретила в одной из книг Гаррета — биофилия, тяга человека к другим типам жизни на планете. И вот сейчас, слушая рассказы мальчишки, свидетельствующие о его тяге к природе и знаниям, она думала только об одном: человек, настолько очарованный живыми созданиями и по-своему любящий их, не может быть насильником и убийцей.
  
  Амелия Сакс прочно вцепилась в эту мысль, поддерживающую ее в плавании по Пакеноку, в бегстве от Люси Керр и таинственного мужчины в коричневом комбинезоне, прочь от маленького взбудораженного городка Таннерс-Корнера.
  
  Утлое суденышко скользило по протокам. Вода, потеряв черный цвет, позолотилась отраженным светом клонящегося к горизонту солнца — сменила окраску, маскируясь, как тот французский сверчок, о котором рассказывал Гаррет. Наконец мальчишка вывел лодку в основное русло, прижимаясь к самому берегу. Сакс оглянулась назад, на восток, чтобы посмотреть, не преследуют ли их полицейские катера. Но нет — вдали виднелась лишь одна из барж компании Дэветта, поднимающаяся вверх по течению — уходящая в противоположную сторону. Заглушив мотор, Гаррет направил лодку в тихую заводь, закрытую нависшими ивами. Приподняв ветвь, мальчишка посмотрел на запад, где реку пересекал мост.
  
  — Нам придется пройти под мостом, — сказал Гаррет. — Его никак не обойти. — Он огляделся вокруг. — Ты никого не видишь?
  
  Выглянув из-за свесившихся к воде ветвей, Сакс увидела только отблески заходящего солнца.
  
  — Не знаю. Ничего не могу сказать — кругом одни блики.
  
  — Наверняка эти ослы караулят нас там, — тревожно пробормотал Гаррет. — Меня всегда беспокоит, когда нужно пройти под мостом. Там все видно как на ладони.
  
  Всегда?
  
  Выбравшись на берег, Гаррет открутил крепежные барашки и снял подвесной мотор с топливным баком. Спрятав их в траве, он вернулся в лодку.
  
  — Что ты задумал? — спросила Сакс.
  
  — Нельзя рисковать. Вдруг нас там ждут?
  
  Вынув из лодки банки с водой, Гаррет привязал весла к скамейкам промасленной веревкой. Опорожнив полдюжины банок, он снова закрутил их крышками.
  
  — Жаль, что приходится выливать воду. Мери-Бет, наверное, умирает от жажды. Ну, ничего, наберу из пруда рядом с домиком.
  
  Войдя в воду, Гаррет ухватился за борт.
  
  — Помоги. Нам нужно ее перевернуть.
  
  — Ты хочешь ее утопить?
  
  — Нет, только опрокинуть. Мы засунем под лодку пустые банки, и она будет великолепно плавать вверх тормашками.
  
  — Ты уверен?
  
  — На все сто.
  
  Наконец Сакс поняла, что задумал мальчишка. Они заберутся под лодку и проплывут под мостом. Темное днище, сидящее глубоко в воде, будет совсем незаметно. Миновав опасный участок, они снова перевернут лодку и проделают остаток пути до того места, где находится Мери-Бет, на веслах.
  
  Гаррет протянул ей полиэтиленовый мешок.
  
  — Сюда можно положить самое ценное, чтобы оно не промокло.
  
  С этими словами он сунул в мешок свою книгу «Миниатюрный мир». Сакс добавила бумажник и револьвер. Заправив футболку в джинсы, она спрятала мешок на груди.
  
  — Ты не могла бы снять вот это? — Гаррет протянул скованные наручниками руки.
  
  Сакс заколебалась.
  
  — Я не хочу утонуть, — в его взгляде появилась мольба. Мне страшно! Пусть он прекратит!
  
  — Я не сделаю ничего дурного. Обещаю.
  
  Достав из кармана ключ, Сакс неохотно расстегнула наручники.
  * * *
  
  Индейцы-уэпемок, жившие на тех землях, что сейчас называются Северной Каролиной, принадлежали к алгонкинской языковой группе.
  
  Соседние племена завидовали им: их умению возделывать землю и ловить рыбу. Исключительно миролюбивые, индейцы-уэпемок совершенно не интересовались оружием. Три столетия назад английский ученый Томас Гарриот написал: «Единственным их оружием являются луки из орешника и стрелы из тростника; защищаются они щитами, обтянутыми шкурами, а вместо доспехов надевают связанные вместе палочки».
  
  Но английским первопоселенцам удалось довольно легко пробудить в этих мирных людях воинственный дух: угрожая им божьим гневом, они заражали индейцев привезенными из-за моря гриппом и оспой, требовали у них продуктов, поскольку были слишком ленивы, чтобы кормить себя самостоятельно, а в довершение убили одного из самых влиятельных вождей племени — Уингину, безосновательно заподозрив его в подготовке к нападению на поселение.
  
  К вящему негодованию первопоселенцев, индейцы, отказавшись открыть свои сердца господу нашему Иисусу Христу, поклялись в верности Великому Духу Маниту и объявили англичанам войну, начавшуюся (если верить учебнику истории, в который юная Мери-Бет Макконнел верила как в Священное писание) с нападения на Исчезнувшую колонию на острове Роанок.
  
  После бегства поселенцев индейцы, предвидя возмездие со стороны англичан, по-новому взглянули на свое оружие и стали использовать для его изготовления бронзу, раньше применявшуюся только в украшениях. Металлические наконечники для стрел значительно острее кремния, но все же в жизни, а не в кино, попадание стрелы редко бывает смертельным. Воины-уэпемок добивали раненых врагов ударом по голове особыми дубинками, изготовлением которых племя славилось по всему среднему атлантическому побережью.
  
  Эта палица представляла собой не более чем большой камень округлой формы, вставленный в расщепленный конец палки и привязанный кожаным ремнем. И вот сейчас Мери-Бет, вспоминая все, что было ей известно о культуре коренных обитателей континента, занималась изготовлением этого страшного оружия. Именно такие палицы — по крайней мере, по теории Мери-Бет — проламывали черепа и сокрушали позвоночники первопришельцам с острова Роанок, вступившим в последний смертный бой на берегу реки Пакенок в том месте, которое теперь называется Блэкуотер-Лендинг.
  
  Девушка смастерила свою палицу из двух изогнутых ножек старинного обеденного стола. Камень она использовала тот, который бросил в нее Тед, дружок Миссионера. Вложив камень между ножек, Мери-Бет прочно стянула их длинными полосами джинсовой ткани, отрезанными от рубашки.
  
  Оружие получилось тяжелым — фунтов шесть или семь — но что это значило для девушки, привыкшей во время археологических раскопок переворачивать камни весом по тридцать-сорок фунтов.
  
  Закончив работу, Мери-Бет встала с кровати и помахала дубинкой, радуясь чувству уверенности в себе, которое вселило в нее это нехитрое оружие. Ее внимание привлек какой-то странный звук — жужжание насекомых в банках. Это напоминало об отвратительной привычке Гаррета щелкать ногтями. Задрожав от гнева, девушка замахнулась палицей, собираясь сокрушить ближайшую банку.
  
  Но что-то ее остановило. Да, она не любила насекомых, но в действительности ее ярость была направлена не на них. Мери-Бет злилась на Гаррета. Оставив банки в покое, она подошла к двери и пару раз со всего размаха ударила палицей по косяку в районе замка. Крепкое дерево и не подумало треснуть. Что ж, на это Мери-Бет и не рассчитывала. Но главным было то, что оружие она соорудила надежное. Камень даже не пошевелился.
  
  Разумеется, если Тед и Миссионер вернутся с ружьем, от палицы будет мало толку. Но девушка решила встретить незваных гостей, пряча палицу за спиной. И первому, кто к ней прикоснется, она проломит череп. Второй негодяй, скорее всего, после этого ее убьет, но по крайней мере одного она захватит с собой. (Вероятно, именно так погибла Вирджиния Дэр.)
  
  Опустившись на стул, Мери-Бет посмотрела в окно, на низкое солнце, коснувшееся макушек деревьев в том месте, где она впервые увидела Миссионера.
  
  Какое чувство возникло у нее? Наверное, страх.
  
  Нет, вовсе не страх. Нетерпение. Мери-Бет не могла дождаться, когда же вернутся ее враги.
  
  Девушка положила палицу на колени.
  
  «Готовься», — сказал ей Тед.
  
  Что ж, она готова.
  * * *
  
  — Лодка!
  
  Раздвинув ветви росшего у самого берега дерева, Люси положила руку на кобуру.
  
  — Где? — спросила она Джесса Корна.
  
  — Вот там, — указал тот вверх по течению.
  
  Люси с трудом различила в полумиле на поверхности воды темное пятно.
  
  — Какая же это лодка? Я…
  
  — Присмотрись. Она перевернута.
  
  — Я ее с трудом различаю. Ну, у тебя и глаза!
  
  — Беглецы? — спросил Трей. — Что, лодка перевернулась?
  
  — Нет. Они под ней, — ответил Джесс.
  
  — Почему ты так уверен? — прищурилась Люси.
  
  — Предчувствие.
  
  — Разве под лодкой воздуха достаточно? — удивился Трей.
  
  — Ну да. Она здорово возвышается над водой. В детстве мы делали то же самое. Играли в подводную лодку на озере Бамберт.
  
  — Что будем делать? — спросила Люси. — Нам нужна лодка, чтобы подплыть к ним.
  
  Она огляделась по сторонам.
  
  Нед, сняв портупею, протянул ее Джессу.
  
  — Черт побери, я просто сплаваю к лодке и подгоню ее к берегу.
  
  — Не далеко ли? — встревожилась Люси.
  
  Нед разулся.
  
  — Я миллион раз переплывал эту реку.
  
  — Мы тебя прикроем, — сказала Люси.
  
  — Они под водой, — заверил Джесс. — Можно не беспокоиться — стрелять они не смогут.
  
  — Если патроны хорошенько смазать, они без какого-либо вреда проведут под водой хоть неделю, — возразил Трей.
  
  — Амелия не воспользуется оружием, — решительно произнес Джесс. Защитник Иуды.
  
  — Но мы не будем рисковать, — сказала Люси. Она повернулась к Неду. — Не пытайся перевернуть лодку. Просто подгони ее сюда. Трей, встань под той ивой с ружьем наготове. А мы с Джессом останемся здесь. Если что, они окажутся у нас под перекрестным огнем.
  
  Нед, разувшись и сняв рубашку, осторожно спустился по каменистому откосу на илистый берег. Оглянувшись по сторонам — убеждаясь, что поблизости нет змей, решила Люси — он вошел в воду и бесшумно поплыл брассом к лодке. Люси достала из кобуры «Смит-и-Вессон» и взвела курок. Джесс беспокойно взглянул на нее. Трей остался стоять у дерева, держа ружье стволом вверх. Увидев приготовления Люси, он дослал патрон в патронник.
  
  Лодка, плывшая по самой середине реки, оказалась от них футах в тридцати.
  
  Нед плавал великолепно, и расстояние до лодки быстро сокращалось. Вот он уже…
  
  Громкий звук выстрела раздался совсем рядом. Люси вздрогнула, увидев фонтанчик воды, взметнувшийся в нескольких футах от Неда.
  
  — Нет! — воскликнула она, вскидывая револьвер и дико оглядываясь по сторонам в поисках стрелка.
  
  — Где, где они? — крикнул Трей, приседая и хватая ружье наизготовку.
  
  Нед нырнул.
  
  Прогремел еще один выстрел. Над водой снова поднялся фонтанчик. Трей, наведя ружье на лодку, начал палить как безумный. На то, чтобы выпустить семь зарядов, у него ушли считанные секунды. Все выстрелы пришлись в цель. От днища лодки в разные стороны полетели щепки.
  
  — Прекрати! — крикнул Джесс. — Там люди!
  
  — Откуда они стреляют? — недоуменно воскликнула Люси. — Из-под лодки? Из-за нее? Непонятно. Где они?
  
  — Где Нед? — спросил Трей. — Он не ранен? Где Нед?
  
  — Не знаю. — Люси была близка к истерике. — Его не видно!
  
  Трей, перезарядив ружье, снова прицелился в лодку.
  
  — Не стреляй! — приказала Люси. — Прикрой меня.
  
  Сбежав вниз, она вошла в воду. Вдруг рядом вынырнул Нед, отплевываясь и жадно глотая воздух.
  
  — Помоги!
  
  Испуганно оглядываясь назад, он на четвереньках пополз к берегу. Джесс и Трей, держа под прицелом противоположный берег, медленно спустились к воде. Джесс с ужасом смотрел на изуродованное днище лодки.
  
  Убрав револьвер в кобуру, Люси бросилась в воду и, схватив Неда за руку, потащила его к берегу. Тот продержался под водой сколько смог и теперь не мог отдышаться.
  
  — Где они? — наконец, кашляя, выдавил он.
  
  — Не знаю, — ответила Люси, усаживая его к дереву.
  
  Нед рухнул на бок, откашливая воду. Внимательно осмотрев его, Люси пришла к выводу, что он не ранен.
  
  К ним, пригибаясь, подошли Джесс и Трей, тревожно глядевшие на противоположный берег. Нед все кашлял.
  
  — Проклятая вода, мать ее! На вкус форменное дерьмо.
  
  Полузатопленная лодка медленно скользила к берегу.
  
  — Они убиты, — прошептал Джесс Корн, глядя на огромные дыры, зияющие в днище.
  
  Сняв портупею, он шагнул к воде.
  
  — Нет, — приказала Люси, не отрывая взгляда от противоположного берега. — Пусть сама подплывет к нам.
  Глава 29
  
  Перевернутая лодка, натолкнувшись на ствол упавшего в реку кедра, остановилась.
  
  Полицейские ждали. Изувеченное суденышко плавно покачивалось на волнах. Вода вокруг окрасилась в багрянец, но Люси не могла определить, кровь это или последние отблески заходящего солнца.
  
  Джесс посмотрел на нее, и она кивнула. Пока остальные держали лодку под прицелом, он подошел к ней и перевернул.
  
  Изуродованные канистры из-под воды, попрыгав в воде как поплавки, лениво поплыли вниз по течению. Больше под лодкой ничего не было.
  
  — Что произошло? — недоуменно пробормотал Джесс. — Ничего не понимаю!
  
  — Проклятье! — с горечью выругался Нед. — Нас опять обвели вокруг пальца. Это ловушка.
  
  Еще несколько минут назад Люси не поверила бы, что ее ярость может разгореться еще больше. Но сейчас ее словно пронзило током. Нед прав: превратив лодку в подсадную утку, Амелия отвлекла внимание преследователей от противоположного берега.
  
  — Нет, — решительно возразил Джесс. — Амелия на такое не способна. Она стреляла только для того, чтобы отвлечь наше внимание. Она знает толк в оружии и попала бы в Неда, если бы захотела.
  
  — Черт побери, Джесс, протри глаза! — взорвалась Люси. — Нас было четверо, и она боялась нос высунуть. Из такого положения кто угодно может промахнуться. А потом учти — пуля могла срикошетировать об воду, да и Нед сразу нырнул.
  
  На это у Джесса ответа не было. Потерев лицо, он уставился на противоположный берег.
  
  — Ладно, дальше наши планы будут такие, — тихо промолвила Люси. — Уже поздно. Мы пойдем вперед до тех пор, пока будет хоть что-нибудь видно. Потом попросим Джима прислать нам все для ночлега. Ночевать будем здесь. И еще: будем исходить из предположения, что Амелия стреляла в нас, и действовать соответственно. А сейчас переходим по мосту на ту сторону и ищем их след. У всех оружие заряжено?
  
  Нед и Трей ответили утвердительно. Джесс, задержав взгляд на продырявленной лодке, кивнул.
  
  — Тогда тронулись.
  
  Четверка полицейских вышла на мост — пятьдесят ярдов незащищенного пространства. Но сейчас они растянулись в длинную цепочку — если Амелия Сакс вдруг снова откроет огонь, она успеет поразить максимум одного из них, прежде чем остальные не укроются и не откроют ответный огонь. Такой порядок предложил Трей, вспомнив какой-то фильм о Второй мировой войне. Естественно, он поэтому собирался идти первым, но Люси настояла на том, чтобы это доверили ей.
  * * *
  
  — Ты в него едва не попал, мать твою!
  
  — Не дрейфь, — отмахнулся Гаррис Томел.
  
  Но Калбо не отставал от него.
  
  — Я же сказал только напугать их. Если бы ты задел Неда, мы бы оказались в дерьме по самые уши.
  
  — Рич, я знаю, что делаю. Мне не нужны няньки.
  
  «Чертов умник», — мысленно выругался Калбо. Троица шла северным берегом Пако по тропинке, петляющей вдоль реки.
  
  Хотя Калбо едва не наделал в штаны, когда Томел чуть не попал в плывшего к лодке полицейского, его затея удалась. Теперь Люси и остальные станут пугливыми как зайцы, и будут идти очень медленно.
  
  Стрельба имела еще один положительный эффект: Шон О'Сариан в кои-то веки угомонился и притих.
  
  Приятели шли молча минут двадцать, потом Томел спросил Калбо:
  
  — Ты уверен, что мальчишка идет в ту сторону?
  
  — Ага.
  
  — Но ты понятия не имеешь, куда он направляется.
  
  — Разумеется, — угрюмо буркнул Калбо. — Иначе мы бы просто пришли прямо туда, верно?
  
  Ну же, умник, шевели мозгами, мать твою.
  
  — Но…
  
  — Не беспокойся, мы его найдем.
  
  — Дайте мне воды, — вдруг произнес О'Сариан.
  
  — Воды? Ты хочешь воды?
  
  — Да, хочу сделать пару глотков, — смиренно промолвил О'Сариан. Подозрительно взглянув на него, Калбо протянул бутылку. На его памяти тощий парень никогда не пил ничего кроме пива, виски и самогона. Выпив всю воду до последнего глотка, О'Сариан вытер губы и отшвырнул бутылку.
  
  Вздохнув, Калбо язвительно заметил:
  
  — Эй, Шон, неужели ты и впрямь собирался оставить на пути свои отпечатки пальцев?
  
  — Рич, и правда. — Торопливо сбегав в кусты, сухопарый О'Сариан принес бутылку. — Извини.
  
  Извини? Шон просит прощения? Калбо смерил дружка недоверчивым взглядом, затем кивком предложил идти дальше.
  
  Выйдя к излучине реки, троица поднялась на высокий берег, оттуда открытое пространство вниз по течению просматривалось на многие мили.
  
  — Эй, взгляните туда! — воскликнул Томел. — Там какой-то дом. Готов поспорить, мальчишка с рыжеволосой направляются к нему.
  
  Калбо посмотрел в ту сторону в оптический прицел. Милях в двух, недалеко от берега, стоял летний домик. Логично предположить, что беглецы попытаются укрыться там. Он кивнул.
  
  — Согласен. Пошли.
  * * *
  
  Ниже по течению за мостом на Гобет река Пакенок круто поворачивает на запад. Тонкое прибрежное мелководье заполнено плавняком и всяким мусором.
  
  Две человеческие фигуры, плывущие вниз по реке, не вписались в поворот, и течение выбросило их в эту заводь.
  
  Отпустив пластиковую банку из-под воды, свой импровизированный спасательный круг, Амелия Сакс схватилась за нависающую над водой ветку. И тут же поняла, что поступила неразумно: карманы у нее были набиты для балласта камнями, и ее тотчас же потянуло вниз в темную воду. Однако, вытянув ноги, Сакс обнаружила, что до дна всего фута четыре. Встав на землю, она медленно побрела вперед. Подоспевший Гаррет помог ей выбраться на топкий берег.
  
  Пробравшись сквозь кусты, они упали без сил на травянистую полянку и несколько минут лежали, пытаясь отдышаться. Сакс достала из-за пазухи мешок. Внутрь просочилось немного воды, но ничего серьезного не произошло. Вернув Гаррету его книгу о насекомых, Сакс открыла барабан револьвера и положила его на пожухлую траву сушиться.
  
  Она не угадала, что задумал Гаррет. Засунув под перевернутую лодку для большей плавучести пустые банки из-под воды, они вытолкнули лодку на середину течения, но не стали забираться под нее. Наполнив карманы камнями, Гаррет приказал Сакс сделать то же самое, и они бросились в воду футах в пятидесяти следом за лодкой, захватив по наполовину пустой банке. Мальчишка показал Амелии, как плыть закинув голову назад. Обремененные балластом, они полностью оставались под водой, держа на поверхности только лица. Течение быстро унесло их вперед, и скоро они оказались впереди лодки.
  
  — Так делает паук-водянец, — объяснил Гаррет. — Совсем как аквалангист. Носит с собой запас воздуха.
  
  По его словам, он уже несколько раз так делал, когда приводилось «быстро сматываться» — но почему и от кого он должен был бежать, Гаррет не стал распространяться. Он добавил, что если на мосту засады нет, они поймают лодку, подгонят ее к берегу и, перевернув, продолжат путь на веслах. Если же полицейские будут их ждать, все их внимание сосредоточится на лодке, и они не заметят плывущих впереди нее людей.
  
  В этом случае, миновав мост, им придется дальше идти пешком.
  
  Что ж, в одном Гаррет оказался прав: им удалось проплыть под мостом незамеченными. Но то, что произошло дальше, Сакс просто потрясло. Полицейские без каких-либо причин открыли по перевернутой лодке шквальный огонь.
  
  На Гаррета выстрелы тоже произвели неприятное впечатление.
  
  — Они решили, мы под лодкой, — прошептал он. — Придурки пытались нас убить, мать их.
  
  Сакс промолчала.
  
  — За мной тоже водятся грехи, — продолжал мальчишка, — но все же я не фимата.
  
  — Это еще что такое?
  
  — Есть такой жук. Он сидит в засаде и караулит добычу. То же самое хотели сделать и они. Просто взять и перестрелять нас. Не дать нам никакого шанса.
  
  «Ох, Линкольн, — подумала Сакс, — в какую же передрягу я влипла! Ну почему я так поступила? Мне нужно как можно быстрее сдаться властям. Дождаться полицейских и выйти к ним с поднятыми руками. А потом вернуться в Таннерс-Корнер и попытаться замолить грехи».
  
  Но тут Сакс посмотрела на Гаррета, стиснувшего руки, дрожащего от страха. И поняла, что не сможет повернуть назад. Она пойдет до конца, будет вести эту безумную игру.
  
  Время работать кулаками…
  
  — Куда мы пойдем дальше!
  
  — Видишь тот дом? — Гаррет указал на деревянное строение, выкрашенное в коричневый цвет.
  
  — Мери-Бет находится там?
  
  — Нет, но там мы сможем позаимствовать ялик с электромотором. А также обсохнуть и разжиться едой.
  
  Что ж, едва ли незаконное проникновение в чужое жилище существенно ухудшит ее положение.
  
  Вдруг Гаррет схватил ее револьвер. Сакс застыла, зачарованно глядя на вороненую сталь. Мальчишка со знанием дела, осмотрел барабан, убеждаясь, что все шесть патронов на месте. Вставив барабан на место в раму, он покрутил револьвер в руках, и его небрежность в обращении с оружием напугала Сакс.
  
  Как бы ты не относилась к Гаррету, не доверяй ему…
  
  Посмотрев на нее, мальчишка усмехнулся, и протянул револьвер рукояткой вперед.
  
  — Пошли, — кивнул он на тропинку.
  
  Сакс убрала револьвер в кобуру. Быстро колотящееся сердце никак не могло успокоиться.
  
  Беглецы направились к дому.
  
  — Там кто-нибудь есть?
  
  — Сейчас никого. — Остановившись, Гаррет обернулся назад. — Полицейские снова идут за нами следом. С пистолетами, ружьями и прочей дрянью. Черт!
  
  Он опять умолк.
  
  — Знаешь, о чем я подумал, Амелия?
  
  — О чем?
  
  — Я вспомнил большую царскую бабочку.
  
  — И что? — рассеянно спросила Сакс.
  
  В ушах у нее еще стояло эхо жутких ружейных выстрелов, предназначенных ей и мальчишке. Люси Керр хотела их убить. Отголоски выстрелов заполнили все ее сознание.
  
  — Знаешь, какой у нее узор на крыльях? — продолжал Гаррет. — Ну, когда бабочка их раскроет, они становятся похожи на глаза животного. Прикольно, да — в уголке есть даже маленькая белая точка, словно отблеск света в зрачке. Птица, увидев это, думает, что перед ней лиса или кошка, и улетает прочь.
  
  — Разве птица по запаху не чует, что перед ней не лиса, а бабочка? — спросила Сакс, не задумываясь над тем, что говорит.
  
  Гаррет внимательно посмотрел на нее, убеждаясь, что она не шутит.
  
  — Птицы не чувствуют запахов, — наконец произнес он таким тоном, будто Сакс сказала, что земля плоская. Мальчишка снова оглянулся в сторону реки. — Нам нужно их как-то задержать. Ты думаешь, они уже близко?
  
  — Очень близко.
  
  С пистолетами и ружьями…
  * * *
  
  — Это они.
  
  Рич Калбо внимательно осмотрел следы на прибрежном иле.
  
  — Прошли здесь минут десять-двадцать назад.
  
  — И направились к тому дому, — добавил Томел.
  
  Троица осторожно направилась по тропинке.
  
  О'Сариан по-прежнему вел себя странно. На него смотреть было страшно. Он не прикоснулся к самогону, забыл о своих ужимках и дурачествах, даже не разговаривал — а ведь Шон был в Таннерс-Корнере первым болтуном. Похоже, стрельба на реке действительно потрясла его. Сейчас, пробираясь по лесу, О'Сариан то и дело поворачивал черный ствол своей армейской винтовки на малейший звук в кустах.
  
  — Вы видели, как стрелял тот черномазый? — наконец сказал он. — Меньше чем за минуту всадил в лодку пуль десять.
  
  — Он стрелял картечью, — поправил Гаррис Томел. И О'Сариан, вместо того, чтобы начать спорить, доказывая, что никто лучше его не разбирается в оружии (и выставлять себя на посмешище), просто сказал:
  
  — Ах да, дробью. Ты прав. Я как-то не подумал.
  
  И застенчиво кивнул, словно школьник, узнавший что-то новое и интересное.
  
  Приятели приблизились к дому. Калбо нашел его очень милым местечком. Вероятно, летний домик какого-нибудь врача или адвоката из Роли или Уинстона-Сейлема. Уютная гостиная с охотничьими трофеями, бар, полный дорогих напитков, опрятные спальни, холодильник для дичи.
  
  — Эй, Гаррис, — вдруг сказал О'Сариан.
  
  Еще ни разу в жизни Калбо не приходилось слышать, как он называет кого-нибудь по имени.
  
  — Что?
  
  — Как из этого целиться — брать пониже или повыше? — показал он на свой «Кольт».
  
  Томел переглянулся с Калбо, по-видимому, также недоумевая, куда подевался О'Сариан, которого они знали.
  
  — Пуля попадет точно в яблочко, но отдача с непривычки покажется сильной. Следи за тем, чтобы ствол не уводило вверх.
  
  — Это потому что приклад пластмассовый, — не отставал от него О'Сариан, — а пластмасса легче дерева?
  
  — Ага.
  
  О'Сариан снова кивнул. Его лицо стало серьезным.
  
  — Спасибо.
  
  Спасибо?
  * * *
  
  Лес кончился, и троица вышла на прогалину вокруг дома — не меньше пятидесяти ярдов в любую сторону, и никакой былинки, чтобы укрыться. Приблизиться к дому будет нелегко.
  
  — Думаешь, они в доме? — спросил Томел, любовно похлопывая по прикладу своего огромного ружья.
  
  — Я не… всем в кусты!
  
  Все трое быстро пригнулись.
  
  — Я заметил внизу какое-то движение. В окне слева. — Калбо осмотрел дом в оптический прицел своей винтовки. — Там кто-то ходит. На первом этаже. За шторами не разобрать. Но в доме определенно кто-то есть.
  
  Он направил прицел на другие окна.
  
  — Проклятье! — его шепот был пронизан паническим страхом. Калбо распластался на земле.
  
  — В чем дело? — испуганно воскликнул О'Сариан, стискивая винтовку и оборачиваясь.
  
  — Ложись! У них винтовка с оптическим прицелом. И сейчас они целятся в нас. Из окна наверху. Дерьмо!
  
  — Должно быть, это девка, — прошептал Томел. — Мальчишка слюнтяй и не знает, с какой стороны вылетает пуля.
  
  — Будь она проклята, сучка, — пробормотал Калбо.
  
  О'Сариан пристроился за деревом, прижав приклад к щеке.
  
  — Со своего места она держит под прицелом все поле, — сказал Калбо.
  
  — Будем ждать темноты? — спросил Томел.
  
  — Ага, чтобы наша Люси без сисек нагрянула на нас сзади? Гаррис, едва ли нам это придется по душе, ты как думаешь?
  
  — Ты сможешь уложить ее отсюда? — кивнул в сторону окна Томел.
  
  — Понятия не имею, — вздохнул Калбо.
  
  Он уже собрался обругать Томела, но тут О'Сариан произнес пугающе нормальным голосом:
  
  — Если Рич выстрелит, Люси и остальные это услышат. Предлагаю обойти дом. Зайдем сзади и попытаемся проникнуть внутрь. Там выстрел будет почти не слышен.
  
  Именно это и собирался сказать Калбо.
  
  — На это уйдет полчаса, — бросил Томел, недовольный тем, что О'Сариан оказался хитрее его.
  
  А тот оставался на пике своего антибезумства. Сняв винтовку с предохранителя, он, прищурившись, взглянул на дом.
  
  — Что ж, попробуем управиться быстрее. Что скажешь, Рич?
  Глава 30
  
  Стив Фарр снова провел Генри Дэветта в лабораторию. Поблагодарив Фарра, тотчас вышедшего, бизнесмен кивнул Райму.
  
  — Генри, спасибо за то, что вы пришли, — сказал тот.
  
  Как и в первый раз, Дэветт не обратил никакого внимания на физическое состояние криминалиста. Однако на этот раз Райм не получил от этого удовольствия. Его мыслями полностью владело беспокойство о Сакс. У него в ушах стоял голос шерифа Белла.
  
  Обычно есть не больше двадцати четырех часов на то, чтобы найти жертву; по прошествии этого срока она теряет всякую ценность в глазах похитителя, и он, не задумываясь, с ней расправляется.
  
  Это правило, применявшееся к Лидии и Мери-Бет, теперь распространилось и на Амелию Сакс. Но отличие в том, опасался Райм, что у Сакс времени может быть еще меньше.
  
  — Я полагал, вы поймали мальчишку. По крайней мере, мне так сказали.
  
  — Ему удалось бежать, — объяснил Бен.
  
  — Не может быть! — нахмурился Дэветт.
  
  — Мы не шутим.
  
  — У нас появились новые улики, но я пока ничего не могу в них понять, — поспешил перевести разговор в другое русло Райм. — Надеюсь, вы сможете снова помочь нам.
  
  Бизнесмен опустился на стул.
  
  — Сделаю все, что в моих силах.
  
  Взгляд на заколку с буквами «ЧСДИ».
  
  Кивнув на доску, Райм сказал:
  
  — Будьте добры, ознакомьтесь со списком. С тем, что справа.
  
  — Мельница — так вот где он был? На старой мельнице к северо-востоку от города?
  
  — Точно.
  
  — А ведь мне знакомо это место, — скорчил сердитую гримасу Дэветт. — Я должен был вспомнить о ней!
  
  Криминалисты не имеют права добавлять в лексикон выражение «должен был».
  
  — В нашем деле невозможно подумать обо всем, — успокоил его Райм. — Но все же взгляните на список. Вам здесь что-нибудь знакомо?
  
  Дэветт внимательно изучил перечень улик.
  
   Обнаружены на вторичном месте преступления — мельница:
  
   Коричневая краска на штанах.
  
   Растение росянка.
  
   Глина.
  
   Торфяной мох.
  
   Фруктовый сок.
  
   Бумажные волокна.
  
   Наживка для лова рыбы.
  
   Сахар.
  
   Камфен.
  
   Спирт.
  
   Керосин.
  
   Дрожжи.
  
  Не отрывая взгляда от доски, он рассеянно произнес:
  
  — Головоломка какая-то.
  
  — Такая у меня работа, — сказал Райм.
  
  — Насколько смелые предположения могу я строить?
  
  — Какие угодно.
  
  — Ну, хорошо, — сказал Дэветт. — Каролинский омут.
  
  — Что это? — оживился Райм. — Лошадь?[6]
  
  Дэветт пристально посмотрел на него, убеждаясь, что он не шутит.
  
  — Нет, это геологическая структура, часто встречающаяся на Восточном побережье. В основном в Каролине, Северной и Южной. Это овальные углубления, заполненные пресной водой. Площадь от полакра до пары сотен акров. Глубина — три-четыре фута. Дно глинистое, поросшее торфяным мхом. Все как в вашем списке.
  
  — Но ведь глина и мох в наших краях очень распространены, — возразил Бен.
  
  — Верно, — согласился Дэветт. — И если бы вы обнаружили только эти две вещи, я бы не имел понятия, откуда они. Но вы нашли кое-что еще. Видите ли, одно из самых любопытных свойств Каролинских омутов состоит в том, что вокруг них растут в огромных количествах хищные растения, питающиеся насекомыми. На берегах можно встретить сотни венериных мухоловок, росянок и дионей — вероятно, потому, что вода притягивает насекомых. Раз вы нашли росянку рядом с торфяным мхом и глиной, не может быть сомнения, что мальчишка бывал рядом с каролинским омутом.
  
  — Отлично, — сказал Райм. Взглянув на карту, он спросил: — А откуда пошло слово «омут»? Заводь?
  
  — Нет, все дело в лавровых деревьях. Они растут по берегам. Относительно омутов существует много легенд. Первопоселенцы считали, что их вырыли морские чудовища или ведьмы. Многие годы бытовала метеоритная теория. Но в действительности это естественные полости, созданные ветром и водой.
  
  — Можно их привязать к какой-то определенной местности? — спросил Райм, надеясь как-то сузить район поисков.
  
  — В некотором смысле. — Встав, Дэветт подошел к карте и обвел пальцем большую область к западу от Таннерс-Корнера. Квадраты с Б-2 и Д-2 до Е-13 и Б-12. — В основном они сосредоточены здесь, до того как начинаются холмы.
  
  Райм не мог скрыть своего огорчения. Дэветт очертил не меньше семидесяти или восьмидесяти квадратных миль.
  
  Бизнесмен заметил его реакцию.
  
  — Жаль, что не могу сказать точнее.
  
  — Нет-нет, огромное спасибо. Вы очень помогли. Просто нам надо осмыслить другие улики.
  
  — Сахар, фруктовый сок, керосин… — вслух прочел Дэветт и мрачно покачал головой. — У вас очень непростая работа, мистер Райм.
  
  — Бывают трудные дела, — объяснил криминалист. — Когда улик нет, можно строить любые догадки. Когда их много, ответ получить достаточно просто. Но вот когда их мало, как сейчас… — Он умолк.
  
  — Мы связаны фактами по рукам и ногам, — пробормотал Бен.
  
  — Именно так, Бен, — повернул голову к нему Райм. — Именно так.
  
  — Мне пора возвращаться домой, — сказал Дэветт. — Мои уже заждались. — Он написал на визитной карточке номер телефона. — Звоните в любое время.
  
  Поблагодарив его, Райм снова повернулся к грифельной доске.
  
  Связаны фактами по рукам и ногам…
  * * *
  
  Рич Калбо отсосал кровь из глубокой царапины, оставленной сучком, и зло сплюнул на дерево.
  
  Дружкам потребовалось не меньше двадцати минут, чтобы продраться через густой кустарник к заднему крыльцу летнего домика, чтобы не заметила рыжая стерва, засевшая наверху со снайперской винтовкой. Даже Гаррис Томел, неизменно выглядевший так, словно только что собрался на званый ужин, был весь в пыли и крови.
  
  Перерожденный Шон О'Сариан, притихший и задумчивый, в трезвом рассудке, остался ждать на тропинке, затаившись в кустах с черным армейским автоматом в руках, словно пехотинец под Кхе-Саном, готовый остановить продвижение Люси и других вьетконговцев — если те появятся на тропе, ведущей к дому — несколькими выстрелами над головами.
  
  — Готов? — шепотом спросил Калбо у Томела, молча кивнувшего ему в ответ.
  
  Нажав на ручку, Калбо толкнул дверь внутрь, держа винтовку наготове. Томел последовал за ним. Приятели двигались осторожно, как кошки, прекрасно сознавая, что где-то в доме их ждет рыжеволосая из Нью-Йорка со снайперской винтовкой, с которой она, несомненно, умеет обращаться.
  
  — Ты что-нибудь слышишь? — прошептал Калбо.
  
  — Только музыку.
  
  Прислушавшись, Калбо разобрал приглушенные звуки мелодичного рока — сам он, ненавидевший стиль «кантри», слушал только такую музыку. Друзья медленно пробирались по тускло освещенному коридору, сжимая в руках оружие на боевом взводе. В конце коридора они остановились. Дальше была кухня, где Калбо увидел кого-то в прицел снайперской винтовки — наверное, мальчишку.
  
  — Не думаю, что нас услышали, — тихо произнес Томел.
  
  И действительно, здесь музыка звучала довольно громко.
  
  — Заходим вместе. Стреляй по ногам. Мальчишку ни в коем случае нельзя убивать — он должен сказать нам, где Мери-Бет.
  
  — А как быть с женщиной?
  
  Калбо задумался.
  
  — А что, и она пригодится нам живой, а? Для чего, ты догадался.
  
  Томел кивнул.
  
  — Раз, два… три.
  
  Ворвавшись на кухню, приятели едва не разрядили оружие в диктора, читавшего сводку погоды с экрана большого телевизора. Пригнувшись, они обернулись, ища, где же мальчишка и рыжая. Тех нигде не было. Калбо снова взглянул на телевизор и вдруг сообразил, что его здесь не должно быть. Кто-то прикатил тумбочку с телевизором из гостиной и поставил ее рядом с плитой экраном к окнам.
  
  Калбо раздвинул занавески.
  
  — Проклятье! Они специально поставили телевизор здесь, чтобы мы увидели его из леса. И решили, что в доме кто-то есть.
  
  Он бросился на второй этаж, перескакивая через две ступеньки.
  
  — Подожди, — окликнул его Томел. — Там же рыжая, с винтовкой.
  
  Но наверху, разумеется, никого не было. Ворвавшись в спальню, где он увидел ствол и блеснувший оптический прицел, Калбо обнаружил то, что и ожидал увидеть: тонкую трубку, к которой изолентой была привязана стеклянная бутылка.
  
  — Вот винтовка и прицел, — с отвращением сплюнул он. — Господи Иисусе! Они специально оставили ее здесь. Мы потеряли целых два часа, мать твою. А через пять минут здесь уже будут эти чертовы полицейские. Нам пора смываться отсюда.
  
  Калбо рванул вниз.
  
  — Ловко она придумала… — начал было Томел, но, увидев горящие глаза своего приятеля, предпочел не договаривать до конца.
  * * *
  
  Аккумулятор сел, и крошечный электрический моторчик затих.
  
  Узкий ялик, украденный из летнего домика, скользил по течению сквозь маслянистый туман, затянувший реку. Смеркалось. Вода сменила золотистый багрянец на задумчивый серый цвет.
  
  Гаррет Хэнлон, взяв со дна весло, направил ялик к берегу.
  
  — Нам надо выбраться на сушу, — пояснил он. — Пока совсем не стемнело.
  
  Амелия Сакс отметила, что местность вокруг изменилась. Лес по берегам стал реже, и к реке тут и там подступали заболоченные заводи. Мальчишка прав: одно неверное движение, и они окажутся в каком-нибудь непроходимом болоте.
  
  — Эй, в чем дело? — спросил Гаррет, увидев у нее на лице беспокойство.
  
  — Я так чертовски далеко от Бруклина.
  
  — Это в Нью-Йорке?
  
  — Да.
  
  Он щелкнул ногтями.
  
  — И тебе грустно, потому что ты не там?
  
  — А ты как думал?
  
  — И насекомых это пугает больше всего, — заметил Гаррет, подгребая к берегу.
  
  — Что?
  
  — Ну, незнакомое. Они ничего не имеют против того, чтобы работать, и ничего не имеют против того, чтобы сражаться. Но в непривычной обстановке они теряются. Даже если им ничего не угрожает. Они не знают, как им себя вести.
  
  Отлично, значит, она заблудившееся насекомое. Но ей была больше по душе формулировка Линкольна: «рыба, вынутая из воды».
  
  — Всегда можно определить, что насекомые обеспокоены. Они начинают постоянно тереть усики. Усики отражают настроение насекомого. Все равно как лица у людей. С одной только разницей, — загадочным тоном произнес Гаррет. — Они не умеют притворяться. В отличие от нас.
  
  И он как-то по-странному рассмеялся — ничего похожего Сакс еще не доводилось слышать.
  
  Соскочив в воду, Гаррет вытащил ялик на берег, Сакс последовала за ним. Он повел ее через лес. Казалось, несмотря на сгущающуюся темноту и отсутствие какой-либо тропинки, ему точно известно, где именно они находятся.
  
  — Как ты определяешь, куда идти? — спросила Сакс.
  
  — Наверное, в этом я похож на данаиду, — смущенно ответил Гаррет. — Я просто знаю нужное направление.
  
  — На данаиду?
  
  — Знаешь, это такие бабочки. Они совершают перелеты по тысяче миль и всегда точно знают, куда лететь. Это действительно очень прикольно — они ориентируются по солнцу и — ну, автоматически меняют направление, смотря по тому, где оно относительно горизонта. Да, а ночью или когда солнце закрыто тучами, данаиды используют другой орган — они чувствуют магнитное поле Земли.
  
  Когда летучая мышь испускает луч, чтобы обнаружить их, мошки складывают крылья, падают на землю и затаиваются.
  
  Сакс улыбалась, слушая увлеченный рассказ мальчишки, и вдруг, внезапно застыв на месте, пригнулась.
  
  — Смотри! — прошептала она. — Там свет.
  
  От безмятежной водной глади отражалось слабое свечение. Таинственный желтоватый свет, как от тусклого фонарика.
  
  Но Гаррет в ответ лишь рассмеялся.
  
  Молодая женщина вопросительно посмотрела на него.
  
  — Это всего-навсего призрак.
  
  — Что? — переспросила Сакс.
  
  — Дама из болота. Ну, девушка-индианка, умершая в ночь накануне свадьбы. Ее призрак до сих пор бродит по Страшному Болоту в поисках юноши, за которого она собиралась замуж. Мы сейчас не на Страшном, но оно совсем рядом. А в действительности это светится гниющий мох.
  
  Сакс этот неестественный свет не пришелся по душе. Она вспомнила, с каким ощущением сегодня утром по дороге в Таннерс-Корнер увидела детский гроб.
  
  — Болота мне не нравятся — с призраками или без них, — решительно произнесла Сакс.
  
  — Да? — удивился Гаррет. — Быть может, они тебе понравятся. Когда-нибудь.
  
  Он вывел молодую женщину на тропинку, и минут через десять они свернули на заросшую грунтовую дорогу. Впереди на небольшой поляне стоял старый трейлер. В темноте Сакс не смогла разглядеть его отчетливо, но все же отметила покосившиеся ржавые стены, спущенные шины, вросшие в землю и опутанные плющем.
  
  — Он твой?
  
  — Ну, здесь уже много лет никто не живет, так что, полагаю, он мой. У меня есть ключ, но он остался дома. У меня не было возможности его захватить.
  
  Обойдя трейлер, Гаррет открыл окно и влез внутрь. Через мгновение распахнулась входная дверь.
  
  Сакс вошла в трейлер. Гаррет рылся в шкафчике на крошечной кухне. Найдя спички, он зажег газовый фонарь. Помещение озарилось теплым желтым светом. Открыв другой шкафчик, мальчишка заглянул внутрь.
  
  — Ну вот, у меня было печенье, но его съели мыши. — Он осмотрел пакет. — Прогрызли насквозь. Но ничего, у меня есть макароны «Фермер Джон». Хорошие. Я их все время ем. И еще горошек.
  
  Гаррет начал открывать консервные банки, а Сакс оглядела тесное помещение трейлера. Несколько стульев, стол. На полу в гостиной толстый матрац и подушка. От внутреннего убранства веяло нищетой: ободранные двери, пулевые пробоины в стенах, разбитые окна, грязный до невозможности ковер. За время работы в полиции Нью-Йорка молодой женщине не раз приходилось видеть подобные печальные места — но всегда в качестве постороннего. Сейчас же убогий трейлер стал на время ее домом.
  
  Сакс вспомнила слова Люси, произнесенные сегодня днем.
  
  Все обычные правила перестают быть применимы к любому, кто попадает на северный берег. Неважно, о нас или о них идет речь. Вдруг неожиданно ловишь себя на том, что начинаешь стрелять, не зачитав обвиняемому его права.
  
  Вспомнила оглушительные выстрелы из ружья, предназначавшиеся ей с Гарретом.
  
  Мальчишка завесил окна засаленными тряпками, чтобы снаружи не был виден свет. Выйдя на улицу, он быстро вернулся с ржавой кружкой, наполненной водой — несомненно, дождевой. Гаррет протянул кружку Сакс. Та покачала головой.
  
  — У меня такое ощущение, будто я выпила половину Пакенока.
  
  — Это кое-что получше.
  
  — Не сомневаюсь, и все же я пас.
  
  Осушив кружку, Гаррет помешал еду, разогревавшуюся на небольшой газовой плите, напевая вполголоса: «Фермер Джон, фермер Джон… Наслаждайтесь свежими продуктами компании „фермер Джон“». Это была всего-навсего песенка из рекламного ролика, но почему-то она действовала Сакс на нервы, и молодая женщина вздохнула с облегчением, когда Гаррет умолк.
  
  Сакс собиралась отказаться и от еды, но вдруг неожиданно для себя осознала, что умирает от голода. Гаррет разлил содержимое кастрюли в две миски и протянул ей ложку. Поплевав, Сакс вытерла ее о свою футболку.
  
  Некоторое время беглецы молча ели.
  
  Вдруг Сакс обратила внимание на доносящийся снаружи пронзительный высокий треск.
  
  — Что это? — спросила она. — Цикады?
  
  — Ага, — подтвердил Гаррет. — Но шум производят только самцы. Одни только самцы. Весь этот шум производится маленькими пластинками на их телах. — Он умолк, задумавшись о чем-то. — Прикинь, да — у них такая странная жизнь. Личинки зарываются в землю и остаются там — ну, лет двадцать. Потом они выбираются на поверхность и залезают на деревья. Кожица у них лопается на спинке, и появляется взрослое насекомое. Столько лет прятаться в земле, чтобы выползти на свет и стать взрослыми.
  
  — Гаррет, почему тебе так нравятся насекомые?
  
  Он замялся.
  
  — Не знаю. Нравятся, и всё.
  
  — А ты сам над этим не задумывался?
  
  Отложив ложку, мальчишка принялся чесать язву, полученную от соприкосновения с ядовитым дубом.
  
  — Наверное, я стал ими увлекаться после смерти родителей. Мне тогда было очень плохо. С головой творилось что-то непонятное. Я чувствовал себя… ну, каким-то другим. Не знаю. Учителя в школе говорили, что я переживаю по поводу гибели мамы, папы и сестры, и поэтому мне нужно — ну, больше работать. Но я не мог. Я просто не чувствовал себя настоящим. Мне было на все наплевать. Я только валялся в постели или уходил читать в лес или на болото. Так я провел целый год. Ну, я почти ни с кем не встречался. Меня передавали от одних приемных родителей к другим. А потом я прочел одну вещь. Вот в этой книге.
  
  Полистав «Миниатюрный мир», он нашел нужную страницу и протянул книгу Сакс. Там был обведен абзац, озаглавленный «Отличительные черты здоровых живых организмов». Сакс быстро пробежала взглядом с десяток положений.
  
   — Здоровое животное стремится расти и развиваться.
  
   — Здоровое животное стремится выживать.
  
   — Здоровое животное стремится приспосабливаться к окружающей обстановке.
  
  — Я прочел это и — раз — понял, что смогу снова стать таким. Здоровым и нормальным. Я очень старался выполнять все правила. И мне стало лучше. Вот так, наверное, я стал к ним ближе — я имел в виду насекомых.
  
  На руку Сакс сел комар. Молодая женщина рассмеялась.
  
  — Но они пьют нашу кровь. — Она хлопнула по руке. — Готов.
  
  — Готова, — поправил ее Гаррет. — Кровь пьют только самки. Самцы питаются нектаром.
  
  — Правда?
  
  Он кивнул.
  
  — Насекомые никуда не денутся.
  
  — То есть?
  
  Отыскав нужный абзац, Гаррет прочел его вслух:
  
  — «Если какое-то живое создание и можно назвать бессмертным, то только насекомое. Насекомые жили на Земле за миллионы лет до появления млекопитающих и будут на ней жить еще долгое время после того, как исчезнет вся разумная жизнь», — отложив книгу, он посмотрел на свою спутницу. — Понимаешь, дело в том, что если убьешь одно насекомое, их останется еще очень много. Если бы мама, папа и сестра были насекомыми и погибли бы, осталось бы много таких же, как они, и мне не было бы одиноко.
  
  — Разве у тебя нет друзей?
  
  Гаррет пожал плечами.
  
  — Ну, Мери-Бет. Она, вроде, единственная.
  
  — Она тебе нравится, да?
  
  — Очень. Однажды она защитила меня от одного парня, который собирался сделать со мной гадость. И она, ну, говорит со мной. — Он задумался. — Наверное, именно это в ней нравится мне больше всего. Наши беседы. Знаешь, я думал, ну, может быть, через несколько лет, когда я стану постарше, она согласится куда-нибудь со мной сходить. Ну, типа, в кино. Или выехать на пикник. Однажды я за ней наблюдал. Она выехала за город вместе со своей матерью и подругами. Им было весело. Я смотрел за ней, ну, несколько часов. Сидел под кустом остролиста с бутылкой воды и печеньем и представлял себе, что я вместе с ними. Ты когда-нибудь выезжала на пикник?
  
  — Ну да, конечно.
  
  — Я тоже часто выезжал со своими родителями. Настоящими родителями. Мне это очень нравилось. Мама и Кей накрывали на стол и жарили мясо на углях. А мы с папой, разувшись и закатав штаны, заходили в реку с удочками. Я до сих пор помню ощущение холодной воды и илистого дна под ногами.
  
  У Сакс мелькнула мысль, не потому ли мальчишка так любит воду и водных насекомых.
  
  — И ты надеешься, что вы с Мери-Бет когда-нибудь выедете на пикник?
  
  — Не знаю. — Тряхнув головой, он печально улыбнулся. — Вряд ли. Мери-Бет такая красивая и умная, и она здорово меня старше. Она найдет себе какого-нибудь красивого и умного парня. Но может быть, мы с ней будем друзьями. Но даже если нет, мне все равно, лишь бы у нее все было хорошо. Мери-Бет останется со мной до тех пор, пока опасность не исчезнет. Или пока ты со своим другом, человеком в инвалидном кресле, о котором все говорят, не поможете переправить ее в такое место, где она будет в безопасности.
  
  Отвернувшись к окну, Гаррет умолк.
  
  — Ей угрожает мужчина в коричневом комбинезоне? — спросила Сакс.
  
  Помолчав, Гаррет кивнул.
  
  — Ага. Точно.
  
  — Пойду схожу за водой, — сказала Сакс.
  
  — Подожди, — остановил ее он.
  
  Нарвав засохших листьев с ветки, стоявшей на кухонном столике, мальчишка заставил молодую женщину натереть себе ими руки и лицо. Сакс ощутила резкий запах травы.
  
  — Цитронелла, — объяснил Гаррет. — Отгоняет комаров. Тебе больше не придется их давить.
  
  Взяв чашку, Сакс вышла на улицу и нашла бочку с дождевой водой. Бочка была закрыта тонкой сеткой. Сняв сетку, молодая женщина зачерпнула воды и сделала глоток. Вода оказалась сладковатой на вкус. Сакс постояла, прислушиваясь к голосам ночных насекомых.
  
  Или пока ты со своим другом, человеком в инвалидном кресле, о котором все говорят, не поможете переправить ее в такое место, где она будет в безопасности.
  
  У нее в голове засела фраза: «человек в инвалидном кресле, человек в инвалидном кресле».
  
  Сакс вернулась в трейлер. Поставив кружку, она окинула взглядом тесную гостиную.
  
  — Гаррет, ты не сделаешь мне одно одолжение?
  
  — Валяй.
  
  — Ты мне доверяешь?
  
  — Валяй.
  
  — Сядь сюда.
  
  С удивлением посмотрев на нее, мальчишка подошел к старому креслу, на который она указала. Взяв плетеное кресло, стоявшее у стены, молодая женщина поставила его напротив Гаррета.
  
  — Гаррет, помнишь, что просил тебя сделать в тюрьме доктор Пенни? Про пустой стул?
  
  — Разговаривать со стулом? — неуверенно взглянул на нее мальчишка. — Да, это игра, — кивнул он.
  
  — Точно. Я хочу, чтобы ты ее повторил. Хорошо?
  
  Помявшись, Гаррет вытер руки об штаны и, бросив на стул долгий взгляд, наконец сказал:
  
  — Валяй.
  Глава 31
  
  Мысли Амелии Сакс постоянно возвращались к психологическому сеансу в комнате для допросов.
  
  Не замеченная никем, молодая женщина внимательно наблюдала за Гарретом через однонаправленное зеркало. Она помнила, как психотерапевт пытался заставить мальчишку представить, что перед ним на пустом стуле находится Мери-Бет. Ей Гаррет ничего не хотел сказать, но в то же время не вызывало сомнения, что перед кем-то он хочет выговориться. Сакс видела это по выражению его лица — тоскливому, разочарованному, но в то же время с примесью злости, — появлявшемуся тогда, когда доктор Пенни переводил разговор на Мери-Бет.
  
  О, Райм, ты принимаешь только бесстрастные неоспоримые улики. Для тебя не имеют никакого значения такие мелочи, как слова, тон, слезы, взгляд. Но ведь не всё, что нам рассказывают, ложь. Я склонна поверить Гаррету, а не уликам.
  
  — Посмотри на это кресло, — сказала Сакс. — Кого бы ты хотел представить сидящим в нем?
  
  — Не знаю, — покачал головой Гаррет.
  
  Она пододвинула плетеное кресло ближе к нему. Улыбнулась.
  
  — Скажи, не бойся. Девушку? Своего одноклассника?
  
  Мальчишка снова покачал головой.
  
  — Ну же, расскажи.
  
  — Не знаю… Может быть… — Помолчав, Гаррет вдруг выпалил: — Может быть, своего отца.
  
  Сакс с раздражением вспомнила холодный взгляд и грубые манеры Хэла Бэббеджа. Наверное, у Гаррета есть много чего сказать ему.
  
  — Одного отца? Или их обоих с миссис Бэббедж?
  
  — Нет-нет, не его. Моего родного отца.
  
  — Родного отца?
  
  Гаррет возбужденно кивнул, щелкая ногтями. Было видно, как он нервничает.
  
  Усики насекомых выдают их настроение…
  
  Взглянув на лицо Гаррета, отражающее борьбу противоречивых чувств, Сакс вдруг с ужасом осознала, что не имеет понятия о том, что делает. Опытный психолог знает, как направлять, как помогать своему пациенту. А вдруг состояние Гаррета станет еще хуже? Что если она подтолкнет его перейти какую-то границу, после чего мальчишка перестанет отвечать за свои действия, и это плохо кончится для него или для кого-то еще? И все же Сакс решила идти до конца. Это ей досталось от отца — вместе с любовью к машинам, любовью к своей работе в полиции и нетерпением к глупости Сакс унаследовала от него талант психолога.
  
  Линкольн Райм всячески боролся с этим стремлением быть ближе к людям, предрекая, что это неизбежно приведет к провалу. Но, несмотря на то что Райм неизменно превозносил талант Амелии Сакс как научного криминалиста, в сердце своем она оставалась тем, чем был ее отец, — полицейским с улицы.
  
  Амелия Сакс была уверена в том, что лучшие улики находятся в сердце человека.
  
  Гаррет метнул взгляд на окно, где в грязное стекло с самоубийственным упорством колотились мошки.
  
  — Как звали твоего отца? — мягко спросила Сакс.
  
  — Стюарт. Стю.
  
  — А ты как его звал?
  
  — В основном «папа». Иногда «сэр». — Гаррет грустно улыбнулся. — Когда я что-то делал не так и — ну, хотел вести себя получше.
  
  — Вы с ним ладили?
  
  — Лучше, чем большинство моих друзей со своими отцами. Одних пороли, на других постоянно кричали. Знаешь, вроде: «Где ты так долго шлялся?», «Когда ты наведешь у себя в комнате порядок?», «Почему ты не выучил уроки?». Но на меня папа никогда не повышал голос. До тех пор, пока…
  
  Он умолк.
  
  — Продолжай.
  
  — Не знаю, — он снова пожал плечами.
  
  — Гаррет, что случилось потом? — настаивала Сакс.
  
  Молчание.
  
  — Ну же, говори.
  
  — Не хочу ничего говорить. Это так глупо.
  
  — Хорошо, не говори мне. Скажи ему, своему отцу. — Она кивнула на кресло. — Отец сидит напротив тебя. Представь это. — Подавшись вперед, мальчишка уставился на пустое кресло. В его глазах мелькнул страх. — Перед тобой сидит Стю Хэнлон. Говори с ним.
  
  На мгновение взгляд Гаррета наполнился такой тоской, что Сакс едва не разревелась сама. Почувствовав, что надвигается что-то важное, она испугалась, как бы мальчишка не остановился на полпути.
  
  — Расскажи мне о своем отце, — тихо произнесла она. — Как он выглядел. Как одевался.
  
  После некоторого молчания мальчишка наконец заговорил.
  
  — Папа был высоким и довольно худым. Волосы у него были темные. Стриг он их коротко, и они после этого долго торчали ежиком. Ему даже приходилось мазать их какой-то штуковиной, она очень приятно пахла. Одевался отец всегда хорошо. Джинсы на дух не переносил. Никаких футболок, только — ну, рубашки. И брюки с отворотами.
  
  Сакс вспомнила, что во время осмотра комнаты Гаррета обратила внимание как раз на это: никаких джинсов, только брюки с отворотами. Губы мальчишки тронула слабая улыбка.
  
  — Отец бросал монетку вдоль брючины и пытался поймать ее в отворот. Если это у него получалось, он отдавал монетку мне или сестре. Это у нас была такая, ну, игра. А на Рождество отец приносил домой серебряные доллары и бросал их до тех пор, пока они не доставались нам.
  
  Сакс вспомнила про серебряные доллары в банке с осами.
  
  — А какие у него были увлечения? Он занимался спортом?
  
  — Отец любил читать. Он постоянно таскал нас по книжным магазинам, а по вечерам читал нам вслух. Книги по истории, о путешествиях. О природе. Да, еще он любил ловить рыбу. Рыбачил почти каждые выходные.
  
  — Ну, хорошо, представь себе, что отец сейчас сидит перед тобой в этом кресле, на нем брюки со стрелками и рубашка. И он читает книгу. Договорились?
  
  — Валяй.
  
  — Отец откладывает книгу…
  
  — Нет, сперва отец, ну, он закладывал то место, на котором остановился. Закладок у него была целая куча. Вроде как собирал. Мы с сестрой подарили ему закладку на Рождество — последнее перед аварией.
  
  — Отлично, отец отмечает то место, на котором остановился, и откладывает книгу. Он смотрит на тебя. Ты можешь ему что-нибудь сказать. О чем ты хочешь говорить?
  
  Пожав плечами, Гаррет покачал головой. Возбужденно обвел взглядом тесное помещение трейлера.
  
  Но Сакс не собиралась отступать.
  
  Время работать кулаками…
  
  — Подумай, ты хочешь поговорить с ним о чем-то важном. Об аварии. Тебе не дает покоя одна мысль. Говори, Гаррет.
  
  Папа никогда не повышал на меня голос. До тех пор…
  
  Стиснув руки, мальчишка потер ладони и защелкал ногтями.
  
  — Гаррет, скажи ему.
  
  — Да, наверно, я должен ему кое-что сказать.
  
  — Что?
  
  — Ну, в тот вечер… в тот вечер, когда они погибли…
  
  Сакс ощутила легкую дрожь. Она чувствовала, что сейчас они приближаются к чему-то очень страшному. На мгновение у нее мелькнуло желание повернуть назад. Но Амелия Сакс не привыкла отступать; не отступила она и сейчас.
  
  — Что произошло в тот вечер? Ты хочешь поговорить с отцом именно об этом?
  
  Гаррет кивнул.
  
  — Понимаешь, они сидели в машине. Мы должны были ехать в гости. Это была среда. А по средам мы всегда ездили к Беннингенам. Я очень любил куриные палочки. И жареную рыбу с «Кока-колой». А Кей, моя сестра, обожала лук колечками, и мы делили с ней блюда. А потом мы рисовали на чистой тарелке, выдавливая кетчуп из бутылки.
  
  Его лицо стало бледным и осунувшимся. Сакс отметила, что глаза потемнели от горя. Ей пришлось приложить все силы, чтобы сдержать собственные чувства.
  
  — Что ты запомнил о том вечере?
  
  — Машина стояла на улице. За домом. Папа, мама и Кей сидели в ней. Они собрались ехать в гости. И… — Гаррет сглотнул комок в горле, — они собирались ехать без меня.
  
  — Да?
  
  Он кивнул.
  
  — Я задержался. Пошел гулять в лес у Блэкуотер-Лендинг и потерял счет времени. Я бежал — ну, полмили, не меньше. Но отец не пускал меня в машину. Он очень разозлился на меня за то, что я опоздал. Я так хотел к ним в машину. На улице было очень холодно. Помню, я дрожал, и папа с мамой и сестра тоже дрожали. На окнах был иней. Но они так и не открыли двери.
  
  — Может быть, отец просто тебя не увидел. Из-за инея.
  
  — Нет, он меня видел. Я стоял рядом с его дверцей. Я колотил в стекло, и отец меня видел, но дверь не открывал. Он хмурился и что-то кричал. А я думал, что отец на меня зол, а мне холодно, и я не получу куриных палочек и рыбы по-французски.
  
  По щекам Гаррета потекли слезы. Сакс хотелось обнять его за плечо, но она не трогалась с места.
  
  — Продолжай, — кивок в сторону пустого кресла. — Говори с отцом. Что ты хочешь ему сказать?
  
  Гаррет не отрывал глаз от нее, но Сакс указала на кресло. Наконец он повернулся в ту сторону.
  
  — Я замерз! — выкрикнул он. — Я замерз и хочу в машину! Почему он меня не пускает?
  
  — Нет, скажи ему. Представь, что он сидит здесь.
  
  Так же в точности Райм заставлял ее на месте преступления вживаться в образ преступника. Занятие это было очень мучительное, и сейчас Сакс слишком отчетливо ощущала страх мальчишки. И все же она не собиралась сдаваться.
  
  — Скажи ему — скажи своему отцу.
  
  Испуганно взглянув на старое кресло, мальчишка подался вперед.
  
  — Я…
  
  — Продолжай, Гаррет, — прошептала Сакс. — Все хорошо. Я не дам тебя в обиду. Говори.
  
  — Я тоже хотел поехать к Беннингенам вместе с вами! — всхлипывая, воскликнул Гаррет. — Вот и все. Хотел, чтобы мы все поехали в гости. Почему ты не пустил меня в машину? Ты увидел, что я бегу, но запер дверь. Я опоздал совсем ненамного! — Постепенно он начал распаляться. — Ты захлопнул дверь у меня перед самым носом! Ты разозлился на меня, но я не был виноват. Да, я опоздал… но это не так страшно! Наверное, я чем-то еще провинился перед тобой. Чем? Почему ты не хотел, чтобы я ехал с вами? Скажи, что я сделал не так. — Его душили слезы. — Вернись и скажи мне. Вернись! Я хочу знать! Чем я перед тобой провинился? Скажи мне, скажи, скажи!..
  
  Вскочив с места, Гаррет пнул ногой пустое кресло, отлетевшее к противоположной стене и упавшее набок. Схватив кресло, мальчишка с яростным воплем швырнул его об пол. Изумленно моргая, Сакс попятилась назад. Гаррет колотил кресло до тех пор, пока от него не осталась куча соломы. Рухнув на пол, он съежился и затих, жалобно всхлипывая. Вскочив с места, Сакс обняла его дрожащие плечи.
  
  Через пять минут все было кончено. Встав, Гаррет вытер лицо рукавом.
  
  — Гаррет, — едва слышно произнесла Сакс.
  
  Но он покачал головой.
  
  — Пойду на улицу.
  
  Он хлопнул за собой дверью.
  
  Сакс осталась сидеть на полу, гадая, что делать дальше. Измученная до предела, она тем не менее не собиралась ложиться на приготовленный матрац. Погасив лампу, Сакс раздернула занавески и, пододвинув к окну сырое кресло, опустилась в него. Прижавшись лицом к стеклу, она всматривалась в темноту, вдыхая аромат цитронеллы. Когда ее глаза привыкли к темноте, она разглядела силуэт мальчишки, сидящего на пне и следящего за созвездиями светящихся насекомых, наполнивших ночной лес.
  Глава 32
  
  — Я в это не верю, — пробормотал Линкольн Райм.
  
  Криминалист только что разговаривал со взбешенной Люси Керр, сказавшей, что Сакс стреляла в полицейских у моста Гобет-бридж.
  
  — Я в это не верю, — шепотом повторил он Тому.
  
  Помощник мастерски умел ухаживать за искалеченными телами — и душами, искалеченными из-за искалеченных тел. Однако сейчас дело обстояло гораздо хуже, и он смог только постараться успокоить Райма.
  
  — Произошло какое-то недоразумение. Иначе быть не может. Амелия не могла так поступить.
  
  — Не могла, — пробормотал Райм, на этот раз обращаясь к Бену. — Ни за что на свете. Даже просто чтобы напугать их.
  
  Он твердил себе, что Амелия ни за что на свете не выстрелит в полицейского, собрата по ремеслу. Даже для того, чтобы просто его напугать. Но в то же время он думал о том, на что способны люди от отчаяния. Сакс, ну почему ты такая порывистая и упрямая? Почему ты в этом так похожа на меня?
  
  Белл был у себя в кабинете, расположенном в глубине коридора. До Райма доносилось, как он успокаивал кого-то по телефону. Судя по всему, родные шерифа не привыкли, что глава семьи задерживается на работе допоздна. В таких маленьких тихих городках, как Таннерс-Корнер, редко появляются опасные преступники вроде Гаррета Хэнлона, отнимающие у полиции много времени.
  
  Сев перед микроскопом, Бен Керр скрестил на груди свои огромные лапищи. Молодой ученый не отрывал взгляда от карты. В отличие от шерифа он не звонил домой, и Райму вдруг стало интересно, есть ли у него жена или подруга, или же жизнь этого застенчивого парня целиком посвящена науке и тайнам океана.
  
  Окончив разговор, шериф вернулся в лабораторию.
  
  — Линкольн, у вас есть какие-нибудь новые идеи?
  
  Криминалист снова повторил то, что было известно о здании, где предположительно содержалась Мери-Бет.
  
  — По дороге туда или где-то поблизости находится каролинский омут. Половина отмеченных абзацев в книгах о насекомых про мимикрию, а коричневая краска на штанах подходит под цвет древесной коры. Так что дом, вероятно, находится в лесу или рядом с лесом. Камфеновые лампы применяли в девятнадцатом веке, так что эта постройка старинная, возможно, относится к викторианской эпохе. Однако остальные улики нам никак не помогают. Дрожжи попали с мельницы. Бумажные волокна встречаются где угодно. Фруктовый сок и сахар? Из продуктов, которые были у Гаррета. Я понятия не имею…
  
  Зазвонил телефон.
  
  Левый безымянный палец Райма прикоснулся к клавише управления. Криминалист ответил на звонок.
  
  — Алло.
  
  — Привет, Линкольн.
  
  Райм узнал негромкий усталый голос Мела Купера.
  
  — Что там у тебя, Мел? Мне нужны только хорошие известия.
  
  — Надеюсь, то, что я раскопал, тебя порадует. Помнишь тот ключ, что ты нашел? Мы весь вечер рылись в справочниках и базах данных. И, наконец, нашли.
  
  — Не тяни.
  
  — Он к трейлеру компании «Макферсон Делюкс». Такие выпускались с 1946 года до начала семидесятых. Компания прекратила свое существование, но согласно справочнику серийный номер на твоем ключе соответствует трейлеру, выпущенному в 69-м году.
  
  — Как выглядит этот трейлер?
  
  — В справочнике иллюстраций нет.
  
  — Проклятье! Скажи хоть, в таких живут постоянно, или колесят по дорогам?
  
  — Нет, думаю, в таких живут в автокемпингах. Размер восемь на двадцать футов. В таком особо не покатаешься. Так или иначе, двигателя у него нет. Его нужно буксировать.
  
  — Спасибо, Мел. Надеюсь, ты еще успеешь выспаться.
  
  Райм отключил телефон.
  
  — Что скажете, Джим? Есть здесь поблизости кемпинги?
  
  Шериф задумался.
  
  — Есть на шоссе номер 17 и номер 158. Но это далеко от того места, куда направляются Гаррет и Амелия. К тому же там всегда людно. Послать туда кого-нибудь проверить?
  
  — Это далеко?
  
  — Миль семьдесят-восемьдесят.
  
  — Нет. Скорее всего, Гаррет нашел где-то в лесу брошенный трейлер и поселился в нем.
  
  Райм взглянул на карту. А трейлер этот затерялся где-то среди сотни квадратных миль.
  
  Его не оставляла мысль: остается ли мальчишка до сих пор в наручниках? Не завладел ли он револьвером? Быть может, Сакс ослабила бдительность, заснула, а он выжидает момента, чтобы ее оглушить. Вот он встает, подкрадывается к ней с камнем или осиным гнездом.
  
  Вне себя от тревоги, Райм откинул голову назад и услышал хруст суставов. Он застыл, опасаясь мучительных судорог, изредка терзающих мышцы, к которым подходят уцелевшие нервные окончания. Какая же это несправедливость, что травма, сделавшая бесчувственным практически все его тело, в то же время стала причиной невыносимых болей.
  
  На этот раз боль не пришла, но Том заметил беспокойство на лице шефа.
  
  — Линкольн, в чем дело… Сейчас я измерю тебе давление, и ты ляжешь спать. И никаких возражений.
  
  — Ну, хорошо, Том, хорошо. Только сначала мы сделаем один звонок.
  
  — Взгляни на часы… кто в такое время не спит?
  
  — Сейчас важно не то, кто не спит, — устало произнес Райм, — а то, кому сейчас придется проснуться.
  * * *
  
  Полночь. Болото.
  
  Голоса ночных насекомых. Быстро скользящие в темноте тени летучих мышей. Сова. Ледяное сияние луны.
  
  Люси вместе со своим отрядом прошла пешком четыре мили до шоссе номер 30, где их ждал трейлер. Шериф Белл потянул за нужные рычаги и «реквизировал» машину у одной фирмы. Стив Фарр пригнал трейлер, чтобы обеспечить поисковый отряд ночлегом.
  
  Забравшись в тесное помещение, Джесс, Трей и Нед жадно набросились на сандвичи с бифштексом, привезенные Стивом. Люси, выпив залпом бутылку воды, от еды отказалась. Фарр и Белл — Господи, благослови их — позаботились также о чистом белье.
  
  Связавшись с управлением, Люси доложила Джиму Беллу о том, что отряд проследил беглецов до летнего домика, в котором побывал кто-то посторонний.
  
  — Не поверишь, они, похоже, смотрели телевизор!
  
  Однако вскоре стало слишком темно, чтобы идти по следу дальше, и поиски решили отложить до рассвета.
  
  Взяв чистое белье, Люси зашла в крошечную душевую. Слабые струйки воды защекотали ее тело. Молодая женщина, как обычно, начала с волос, вымыла лицо и шею, а затем осторожно прикоснулась к плоской груди, ощупывая рубцы. После этого она опять уверенно занялась животом и бедрами.
  
  У Люси снова мелькнула мысль, почему она испытывает такую неприязнь к силикону или восстановительной хирургии, при которой, как заверил ее врач, за счет жира с бедер и ягодиц наращивается грудь. Можно будет даже восстановить соски — или нанести их татуировкой.
  
  Люси сама ответила на свой вопрос: потому что грудь все равно не будет настоящей.
  
  Так зачем беспокоиться?
  
  Но тут она подумала о Линкольне Райме. У этого человека ноги и руки ненастоящие. Их функции выполняют кресло-каталка и помощник. И тотчас же ее мысли перескочили на Амелию Сакс. В сердце Люси снова вскипела ярость. Отмахнувшись от безрадостных размышлений, молодая женщина вытерлась и натянула футболку. Люси рассеянно подумала о целом ящике в бельевом шкафу, набитом лифчиками, которые она вот уже два года собирается выкинуть. Но по какой-то причине у нее никак не поднимается рука.
  
  Люси вышла из душевой. Джесс как раз закончил разговаривать по телефону.
  
  — Есть что-нибудь?
  
  — Пока нет. Джим и мистер Райм по-прежнему работают с уликами. — Покачав головой, Люси отказалась от предложенной еды и, сев за стол, достала из кобуры свой револьвер.
  
  — Стив! — окликнула она Фарра.
  
  Молодой полицейский оторвался от газеты.
  
  — Ты привез то, о чем я просила?
  
  — Ах да.
  
  Порывшись в бардачке, он протянул Люси желто-зеленую коробку специальных патронов «Ремингтон». Молодая женщина извлекла из барабана и запасных обойм обычные патроны с округлыми пулями и вставила новые. Конические пули с полостью в головной части обладают повышенным останавливающим действием и при попадании в человека причиняют серьезные повреждения мягким тканям.
  
  Джесс Корн внимательно следил за ее действиями, но заговорил он не сразу.
  
  — Амелия — не опасный преступник, — тихо промолвил он. Его слова предназначались одной Люси.
  
  Та, отложив револьвер, посмотрела ему прямо в глаза.
  
  — Джесс, все говорили, что Мери-Бет где-то на побережье океана, но, как оказалось, она находится совершенно в другом месте. Все утверждали, что Гаррет недоумок, но он оказался хитер как змея и уже не раз обводил нас вокруг пальца. Больше ни в чем нельзя быть уверенным. Как знать, может быть, у Гаррета где-то припрятано оружие, и он собирается подстроить нам какую-то новую ловушку.
  
  — Но ведь с ним Амелия. Она этого не допустит.
  
  — Твоя Амелия нас предала, черт побери, и ей нельзя верить ни на грош. Послушай, Джесс, я видела твое лицо, когда ты обнаружил, что ее не было под лодкой. Ты испытал огромное облегчение. Понимаю, ты вообразил, что влюбился в нее, и надеешься, что она ответит тебе взаимностью… Нет-нет, дай мне закончить. Амелия выпустила из тюрьмы убийцу. И если бы вместо Неда к лодке поплыл ты, она бы без колебаний выстрелила и в тебя.
  
  Джесс начал возражать, но его остановил ледяной взгляд Люси.
  
  — Такая женщина легко может вскружить голову, — продолжала та. — Амелия красива, приехала из такого большого города. Но она не понимает нашей жизни. И она не понимает Гаррета. Но ты-то его прекрасно знаешь — это психически ненормальный подросток, и лишь по случайности его не упрятали за решетку до конца жизни.
  
  — Гаррет опасен — насчет этого я не спорю. Но в настоящий момент я думаю об Амелии.
  
  — Ну а я думаю о нас и обо всех остальных жителях Таннерс-Корнера, которых мальчишка может убить завтра, на следующей неделе или через год, если сейчас ему удастся уйти от вас. А благодаря Амелии у него появилась такая возможность. Так вот, я хочу знать: можно ли мне рассчитывать на тебя? Если нет, возвращайся домой, и пусть Джим пришлет вместо тебя кого-нибудь другого.
  
  Джесс посмотрел на коробку с патронами, потом снова повернулся к Люси.
  
  — Можешь на меня положиться, Люси.
  
  — Отлично. Надеюсь, ты говоришь искренне. С рассветом мы трогаемся в путь и не возвращаемся до тех пор, пока не возьмем их обоих. Надеюсь, живых, но предупреждаю, отныне гарантировать это уже нельзя.
  * * *
  
  Мери-Бет Макконнел сидела на кровати. Она очень устала, но спать боялась.
  
  Повсюду ей слышались разные звуки.
  
  Девушка встала с кровати, испугавшись, что рано или поздно вытянется на ней и заснет, а проснувшись, обнаружит стоящих рядом Миссионера и Теда, вломившихся в домик. Она уселась на колченогий стул, удобный как кирпич.
  
  Звуки…
  
  На крыше, на крыльце, в лесу.
  
  Мери-Бет не имела понятия, сколько сейчас времени. Она боялась даже нажать на подсветку часов — терзаемая безумным страхом, что это привлечет внимание ее врагов.
  
  Измученная до предела. Не в силах больше гадать, почему с ней случилось такое, как она могла бы этого избежать.
  
  Ни одно благое дело не остается безнаказанным…
  
  Девушка смотрела в непроницаемую черноту за окном. Там ее судьба: кто появится из леса, смерть или спасение?
  
  Мери-Бет прислушивалась к малейшему шороху.
  
  Что это за звук? Ветка трется о кору или чиркнула спичка?
  
  Что это за светлое пятнышко в темноте? Светлячок или отблеск костра?
  
  А это движение в лесу? Пустившийся бежать олень, учуявший запах рыси, или Миссионер со своим дружком, крадущиеся к домику, чтобы утолить свою похоть?
  
  Мери-Бет Макконнел поминутно вздрагивала. В эту ночь она ничего не могла сказать с полной определенностью.
  
  Впрочем, в жизни полно неясностей. Ты находишь останки давно умерших первопоселенцев, но мучишься сомнениями, верна ли твоя теория.
  
  Твой отец умирает от рака — и врачи говорят, что это неизбежно. А ты думаешь, правы ли они.
  
  Двое подонков, скрывающихся в лесу, собираются изнасиловать и убить тебя.
  
  А может быть, это не так.
  
  Может быть, они раздумали. Может быть, накачались до бесчувствия самогоном. Или, испугавшись последствий, решили довольствоваться тем, что могут им дать их обрюзгшие жены или мозолистые руки.
  
  Трахали бы ее у нас дома…
  
  Ночную тишину разорвал громкий треск. Мери-Бет испуганно вздрогнула. Выстрел. Кажется, он донесся оттуда, где она видела огонек костра. Вскоре раздался второй выстрел. Ближе.
  
  Учащенно дыша от страха, Мери стиснула палицу. У нее не хватало духу выглянуть в окно. Вдруг в темноте она увидит одутловатое ухмыляющееся лицо Теда.
  
  Мы вернемся.
  
  Усилившийся ветер гнул деревья, терзал кусты и траву.
  
  Мери-Бет показалось, она услышала смех, но звук быстро потонул в стоне ветра. Быть может, это был голос Великого Духа Маниту?
  
  В ее ушах звучал голос: «Готовься, готовься, готовься…»
  
  Но может быть, ей нечего бояться.
  * * *
  
  — Ты слышал выстрелы? — спросил Рич Калбо у Гарриса Томела. Приятели сидели рядом с умирающим костром. Им было не по себе.
  
  Они не выпили и половины того, что выпивали обычно во время охоты. И алкоголь не подействовал на них так, как им того хотелось бы. Самогон просто не брал.
  
  — Пистолет, — сказал Томел. — Большой калибр. Десять миллиметров или сорок пятый.
  
  — Вздор, — бросил Калбо. — Откуда ты знаешь, что это не револьвер?
  
  — Потому что, — наставительно произнес Томел, — выстрел из револьвера более громкий. Это объясняется зазором между барабаном и стволом. Все просто.
  
  — Вздор, — повторил Калбо. — Далеко от нас?
  
  — Воздух влажный, ночь… Думаю, миль пять-шесть. — Томел вздохнул. — Мне все уже надоело. Я сыт по горло.
  
  — Это я уже слышал, — рявкнул Калбо. — В Таннерс-Корнере было проще, да? А сейчас все усложнилось.
  
  — Чертовы твари, — хлопнул комара Томел.
  
  — Как ты думаешь, кто это мог затеять перестрелку среди ночи? Сейчас уже час.
  
  — Мало ли что могло произойти? Енот забрался в выгребную яму, медведь сунулся в палатку к охотникам, кто-то застал у жены любовника.
  
  Калбо кивнул.
  
  — Смотри — а Шон спит как убитый. Этот парень засыпает где угодно и когда угодно.
  
  Он расшвырял угли, гася костер.
  
  — Это он лекарств нажрался, мать его.
  
  — Вот как? А я и не знал.
  
  — Вот почему он засыпает где угодно и когда угодно. Странно он себя ведет, тебе не кажется? — спросил Томел, бросив на своего тощего дружка такой взгляд, словно это была спящая змея.
  
  — Мне он был больше по душе непредсказуемым. А теперь, когда Шон серьезен, я его боюсь до смерти. Нянчится с винтовкой, будто это его член, и все такое.
  
  — Ты прав, — пробормотал Томел, вглядываясь в темноту. — Слушай, у тебя эта дрянь против комаров еще осталась? Дай, пока меня не сожрали живьем. И заодно угости самогоном.
  * * *
  
  Услышав пистолетный выстрел, Амелия Сакс открыла глаза.
  
  Заглянув в спальню, она убедилась, что Гаррет спит.
  
  Раздался еще один выстрел.
  
  Интересно, кому это вздумалось стрелять среди ночи?
  
  Выстрелы напомнили Сакс о случившемся на реке. Полицейские стреляли в лодку, полагая, что под ней находятся они с Гарретом. Молодая женщина явственно представила себе фонтанчики воды, взлетающие от крупнокалиберных ружейных пуль.
  
  Она долго вслушивалась в тишину, но больше выстрелов не было. Только ветер завывал за окном. И, естественно, цикады.
  
  У них такая странная жизнь… Личинки зарываются в землю и остаются там — ну, лет двадцать. Потом, они выбираются на поверхность и залезают на деревья… Столько лет прятаться в земле, чтобы, выползти на свет и стать взрослыми.
  
  Но вскоре Сакс снова вернулась к тем размышлениям, из которых ее вывели звуки выстрелов.
  
  Она думала о пустом кресле.
  
  Не о методе доктора Пенни. И не о том, что рассказал Гаррет о страшном вечере пять лет назад. Она думала о другом кресле: об инвалидном кресле Линкольна Райма.
  
  В конце концов, именно ради этого они приехали в Северную Каролину. Райм рискует всем: жизнью, здоровьем — тем, что от него осталось, своим будущим вместе с Сакс, ради того, чтобы хоть чуточку приблизить тот момент, когда он сможет встать с этого кресла. Оставив его пустым.
  
  И Амелия Сакс, ставшая беглой преступницей, лежавшая без сна в старом убогом трейлере, наконец призналась самой себе в том, что беспокоило ее больше всего в настойчивом стремлении Райма лечь на операцию.
  
  Разумеется, она опасалась, что он может умереть на операционном столе. Или что после операции ему станет хуже. Что он впадет в депрессию, убедившись, что улучшения не наступило.
  
  Но главным было не это. Не поэтому Сакс делала все возможное, чтобы удержать Райма от операции. Нет, нет — больше всего ее пугало то, что операция окажется успешной.
  
  Райм, неужели ты не понимаешь? Я не хочу, чтобы ты менялся. Я люблю тебя таким, какой ты есть. Если ты станешь таким же, как остальные, что будет с нами?
  
  Ты говоришь: «Мы все равно будем вместе». Но сейчас это обусловлено тем, какие мы. Я, вонзающая до крови ногти в тело, изнывая от потребности двигаться, двигаться, двигаться… Ты со своим искалеченным телом и проницательным умом, более стремительным, чем мой спортивный «Камаро». Именно твой ум удерживает меня крепче объятий самого пылкого влюбленного. А если ты снова станешь нормальным? Райм, когда ты обретешь свои собственные ноги и руки, зачем я буду тебе нужна? Я превращусь в простого уличного полицейского с некоторыми задатками криминалиста. Ты встретишь еще одну вероломную женщину, подобную тем, что уже разбивали тебе жизнь в прошлом — эгоистичную жену, замужнюю любовницу. И ты исчезнешь из моей жизни, как исчез из жизни Люси ее муж. Я хочу тебя таким, какой ты есть.
  
  Осознав весь ужас своего отвратительного эгоизма, Сакс поежилась. И все же сейчас она была искренна сама с собой.
  
  Райм, оставайся в своем кресле! Я не хочу, чтобы оно стало пустым. Я хочу жить с тобой, как мы жили всегда. Хочу иметь от тебя детей, которые вырастут и узнают, какой ты на самом деле.
  
  Амелия Сакс поймала себя на том, что уже давно сидит, уставившись в почерневший потолок. Она закрыла глаза. Но лишь через час завывание ветра и стрекот цикад, похожий на монотонный звук скрипки, смогли убаюкать ее, и она наконец уснула.
  Глава 33
  
  На рассвете Сакс проснулась от жужжания — сперва спросонья ей показалось, что это саранча, но потом выяснилось, что это будильник часов.
  
  Все ее тело мучительно ныло — ответ артрита на сон на тонкой подстилке на металлическом полу, усеянном заклепками.
  
  И в то же время молодая женщина испытывала необъяснимый подъем духа. В окна вливался свет только что поднявшегося над горизонтом солнца, и Сакс посчитала это добрым знаком. Сегодня они с Гарретом найдут Мери-Бет Макконнел и вернутся в Таннерс-Корнер. Девушка подтвердит рассказ мальчишки, и Джим Белл с Люси Керр начнут поиски настоящего убийцы — мужчины в коричневом комбинезоне.
  
  Гаррет, проснувшись, перевернулся на спину. Его длинные пальцы попытались кое-как пригладить взъерошенные волосы. Сакс подумала, что теперь он выглядит так, как выглядит утром любой подросток. Вот сейчас он оденется и пойдет в школу, где встретится со своими друзьями, узнает на уроках много нового, на переменах будет ухаживать за девчонками и гонять по школьному двору мяч. Отметив щуплое телосложение Гаррета, Сакс подумала о том, что неплохо было бы хорошенько накормить мальчишку, а также выстирать его вещи и загнать самого в ванну. Вот о чем она будет думать, когда у нее появятся собственные дети. Это совсем не то, что взять на несколько часов детей своих знакомых — как, например, крестную, дочь Эми. Тут придется быть рядом с ними каждый день, когда они проснутся, терпеть неубранную комнату, подростковый максимализм, готовить им еду и покупать одежду, спорить с ними, заботиться о них. Быть для них центром мироздания.
  * * *
  
  — Доброе утро, — улыбнулась Сакс.
  
  Гаррет улыбнулся ей в ответ.
  
  — Нам пора в путь. Мы должны как можно скорее попасть к Мери-Бет. Она уже очень долго совсем одна. Должно быть, перепугалась до смерти от одиночества и умирает от жажды.
  
  Сакс, пошатываясь, встала.
  
  Взглянув на свою грудь, усыпанную язвами от ядовитого дуба, Гаррет смущенно натянул футболку.
  
  — Я иду на улицу. Надо — ну, кое-чем заняться. И еще я оставлю пустые осиные гнезда. Если полицейские придут сюда, возможно, это их хоть сколько-нибудь задержит.
  
  Выйдя из трейлера, Гаррет тотчас же вернулся назад и поставил на стол кружку с водой.
  
  — Это тебе, — застенчиво произнес он и сразу же вышел.
  
  Сакс залпом осушила кружку, тоскуя по зубной щетке и душу. Быть может, когда они доберутся до…
  
  — Это он! — послышался шепот мужчины.
  
  Сакс застыла на месте. Оправившись от первого испуга, она подошла к окну, но ничего не увидела. Но из кустов рядом с трейлером снова донесся шепот.
  
  — Я взял его на мушку.
  
  Голос показался Сакс знакомым. Она решила, что это Шон О'Сариан — дружок Калбо. Тот, который тощий. Значит, троица бездельников выследила их — и подонки собираются убить мальчишку или под пыткой вытянуть из него, где находится Мери-Бет, чтобы можно было получить награду.
  
  А Гаррет ничего не слышал. Сакс увидела его — он находился футах в тридцати, устанавливая пустое осиное гнездо. В кустах послышались шаги.
  
  Схватив «Смит-и-Вессон», молодая женщина бесшумно выскользнула из трейлера. Пригнувшись, она стала подавать Гаррету отчаянные знаки. Но мальчишка ее не видел.
  
  Шаги в кустах приближались.
  
  — Гаррет! — прошептала Сакс.
  
  Обернувшись, тот увидел, что она знаками подзывает его к себе. Заметив в ее глазах тревогу, Гаррет нахмурился. Тут он посмотрел налево, в кусты, и на его лице появился ужас. Мальчишка беспомощно вскинул руки вверх.
  
  — Не надо, не надо делать мне больно!
  
  Припав на колено, Сакс надавила на спусковой крючок, взводя револьвер и направляя его в сторону кустов.
  
  Все произошло так быстро.
  
  Гаррет, упав на землю, испуганно воскликнул:
  
  — Не надо, не надо!
  
  Амелия подняла револьвер, сжимая его обеими руками, ожидая, когда появится враг.
  
  Из кустов на поляну вышел мужчина, направляя ружье на Гаррета.
  
  И вдруг Нед Спото, появившийся из-за трейлера прямо за спиной Сакс, изумленно заморгав, бросился к ней, разводя руки. Захваченная врасплох молодая женщина отскочила в сторону. Револьвер выстрелил, дернувшись у нее в руке.
  
  И тут она сквозь облачко бледно-голубого дыма, вылетевшего из дула, увидела, как в тридцати футах ее пуля ударила в лоб человека, прятавшегося в кустах — не Шона О'Сариана, а Джесса Корна. Между глаз молодого полицейского появилась страшная черная дыра, его голова метнулась назад, и за ней образовалось жуткое розоватое облако. Без единого звука Джесс рухнул на землю как подкошенный.
  
  Ошеломленная Сакс не могла оторвать глаз от тела, дернувшегося один раз и затихшего. У нее сперло дыхание. Упав на землю, она выронила револьвер.
  
  — О господи! — пробормотал Нед, также уставившийся на распростертое на земле тело.
  
  Но прежде чем полицейский смог опомниться и выхватить оружие, Гаррет, подскочив к Сакс, поднял ее револьвер и направил его в лицо Неду. Отобрав у полицейского оружие, он зашвырнул его в кусты.
  
  — Ложись на землю! — крикнул мальчишка. — Лицом вниз!
  
  — Ты его убила, убила, — испуганно бормотал Нед.
  
  — Живо!
  
  Обливаясь слезами, Нед послушно сделал так, как было сказано.
  
  — Джесс! — послышался вблизи голос Люси Керр. — Ты где? Кто стрелял?
  
  — Нет, нет, нет… — простонала Сакс, не в силах отвести взгляда от огромной лужи крови, натекшей из раскроенного черепа молодого полицейского.
  
  Гаррет посмотрел на труп Джесса. Затем дальше, на кусты, откуда доносились приближающиеся шаги.
  
  — Пошли! — решительно произнес он, беря Сакс за руку.
  
  Увидев, что она не отвечает, продолжая бесчувственно таращиться на жуткую картину — конец жизни Джесса Корна, конец ее собственной жизни — Гаррет поднял ее на ноги и потащил за собой. Они скрылись в лесу.
  Часть четвертая
  Осиное гнездо
  Глава 34
  
  — Что случилось? — встревоженно воскликнул Линкольн Райм.
  
  Час назад, в половине шестого утра, он наконец дождался звонка от одного очень заносчивого бездельника из отдела недвижимости налогового управления штата Северная Каролина. Этого человека разбудили в половине второго ночи и поручили проверить все земельные участки с просроченными налоговыми платежами, на которых в качестве жилья числится трейлер «Макферсон». Первым делом Райм установил, что у родителей Гаррета такого трейлера никогда не было, после чего рассудил, что если мальчишка использует трейлер в качестве убежища, тот должен быть заброшен. А если трейлер заброшен, его владелец давно не платит налоги.
  
  Заместитель директора ответил, что на территории штата имеется два таких участка. В первом случае участок земли в районе Голубого хребта вместе со стоящим на нем трейлером был продан за неуплату налогов семейной паре, живущей в тех краях. Другой участок размером в один акр, расположенный в округе Пакенок, ни у кого не вызвал интереса, и с ним просто не стали связываться. Заместитель сообщил Райму адрес: проселочная дорога в полумиле от реки Пакенок. Квадрат В-6 на карте.
  
  Связавшись с Люси, криминалист отправил поисковый отряд туда. Полицейские должны были с рассветом окружить трейлер и, если Гаррет и Амелия там, уговорить их сдаться.
  
  Когда Люси последний раз выходила на связь, она сообщила, что отряд обнаружил трейлер и приближается к нему.
  
  Том, обеспокоенный тем, что его подопечный практически глаз не сомкнул, выставил Бена из импровизированной лаборатории и тщательно провел обязательный утренний ритуал: очистка мочевого пузыря, очистка кишечника, чистка зубов и измерение давления.
  
  — Линкольн, давление повышенное, — пробормотал Том, убирая тонометр.
  
  У больного с такой травмой позвоночника повышенное давление может привести к приступу дисрефлексии, что в свою очередь грозит ударом. Но Райм не обратил на слова помощника никакого внимания. Сейчас он держался исключительно на одной энергии. Ему отчаянно хотелось найти Амелию. Хотелось…
  
  Встрепенувшись, Райм поднял взгляд. В лабораторию стремительно вошел встревоженный Джим Белл. За ним следовал Бен Керр, встревоженный не меньше шерифа.
  
  — Что случилось? — спросил Райм. — С ней все в порядке? Что с Амелией?
  
  — Она убила Джесса, — прошептал Белл. — Выстрелом в голову.
  
  Том застыл на месте, ошеломленно взирая на Райма.
  
  — Джесс собирался задержать Гаррета. В этот момент Амелия его застрелила. После чего они скрылись.
  
  — Нет, это невозможно, — прошептал Райм. — Произошла ошибка. Это сделал кто-то другой.
  
  Но Белл печально покачал головой.
  
  — Нет. Там был Нед Спото. Он все видел. Я не говорю, что она сделала это умышленно. Нед застал Амелию врасплох, и она случайно нажала на спусковой крючок — но все же это убийство.
  
  О господи…
  
  Амелия, полицейский во втором поколении, убила одного из своих. Самое страшное преступление, которое может совершить сотрудник полиции.
  
  — Всё, Райм, дело приняло непредвиденный оборот. Я связываюсь с полицией штата.
  
  — Подождите, Джим, — настойчиво произнес Линкольн. — Пожалуйста. Амелия сейчас в отчаянии, она перепугана. Как и Гаррет. Если вызвать специальное подразделение, будут новые жертвы. А в беглецов будут стрелять на поражение.
  
  — Неудивительно, — буркнул Белл. — Я бы на их месте…
  
  — Я найду их. Я уже близок к цели, — остановил его криминалист, кивая на списки улик и карту.
  
  — Я дал вам последний шанс, и вот к чему это привело.
  
  — Я найду их и уговорю Амелию сдаться. Уверен, я смогу. Я…
  
  Вдруг Белл отлетел в сторону. В комнату ворвался Мейсон Джермейн.
  
  — Проклятый сукин сын, мать твою! — заорал он, бросаясь к Райму.
  
  Том попытался было остановить его, но заместитель шерифа оттолкнул худощавого юношу, и тот рухнул на пол. Мейсон схватил Райма за грудки.
  
  — Чертов урод, мать твою! Ты приехал сюда, чтобы…
  
  — Мейсон! — начал Белл, но помощник снова отпихнул его в сторону.
  
  — …чтобы подтасовывать улики — и вот теперь из-за тебя погиб хороший парень!
  
  Ощутив приторный запах лосьона после бритья, Райм попытался отвернуться.
  
  — Я тебя убью! Я тебя…
  
  Внезапно он умолк, лишившись воздуха в легких. Огромная ручища стиснула ему грудь, отрывая от пола. Бен Керр отнес Мейсона в сторону.
  
  — Керр, черт побери, пусти меня! — задыхаясь, выдавил Мейсон. — Осел, ты арестован за сопротивление…
  
  — Мистер Джермейн, успокойтесь, — медленно произнес великан.
  
  Мейсон потянулся за пистолетом, но Бен другой рукой стиснул его запястье и посмотрел на шерифа. Тот, выждав некоторое время, кивнул. Бен отпустил разъяренного полицейского.
  
  — Я сам отправлюсь туда, найду эту девку и…
  
  — Нет, Мейсон, — остановил его Белл. — Если хочешь работать в нашем управлении, делай то, что я тебе говорю. Тут я принимаю решения. Ты остаешься здесь. Понятно?
  
  — Сукин ты сын, Джим. Эта…
  
  — Ты меня понял?
  
  — Да, понял, мать твою!
  
  Мейсон стремительно вышел в коридор.
  
  — С тобой все в порядке? — озабоченно спросил Райма Бен.
  
  Криминалист кивнул.
  
  — А вы? — взглянул великан на Тома.
  
  — Все прекрасно. — Расправив воротник рубашки Райма, помощник, невзирая на его возражения, снова измерил давление. — То же самое. Повышенное, но не критическое.
  
  Шериф покачал головой.
  
  — Мне надо сообщить родителям Джесса. Господи, избавь меня от этого! — Подойдя к окну, он уставился на улицу. — Сначала Эд, теперь Джесс. Просто кошмар!
  
  — Джим, пожалуйста! — снова начал Райм. — Дайте мне возможность найти их и позвольте переговорить с ней. В противном случае ситуация выйдет из-под контроля. Вам это известно. И нам не избежать новых жертв.
  
  Вздохнув, Белл повернулся к карте.
  
  — У них фора в двадцать минут. Полагаете, вы сможете их найти?
  
  — Да, — уверенно ответил Райм, — смогу.
  * * *
  
  — В той стороне, — сказал Шон О'Сариан. — Без сомнения.
  
  Рич Калбо посмотрел на запад, туда, куда указывал его приятель, — оттуда минут пятнадцать назад донеслись звук выстрела и крики.
  
  Помочившись на сосну, Калбо застегнул ширинку.
  
  — Что там?
  
  — Болота, старые заброшенные дома, — сказал Гаррис Томел, успевший поохотиться на каждом квадратном футе округа Пакенок. — Больше ничего. С месяц назад встретил там волка.
  
  Волк в Северной Каролине считался исчезнувшим, но, судя по всему, серый хищник постепенно начинал возвращаться в районы, покинутые человеком.
  
  — Врешь! — буркнул Калбо. Ему ни разу не доводилось видеть волка в диких условиях, но очень этого хотелось.
  
  — И ты его убил? — спросил О'Сариан.
  
  — Волков нельзя убивать, — ответил Томел.
  
  — Они находятся под охраной, — добавил Калбо.
  
  — И что с того?
  
  Калбо понял, что на это у него нет ответа.
  
  Приятели подождали еще несколько минут, но больше не было ни выстрелов, ни криков.
  
  — Ну что, пошли, — наконец сказал Калбо, указывая туда, откуда донесся выстрел.
  
  — Пошли, — согласился О'Сариан, прикладываясь к бутылке с водой.
  
  — Опять сегодня будет жара, — заметил Томел, глядя на поднимающийся над горизонтом огненный диск солнца.
  
  — Сейчас каждый день жарко, — пробормотал Калбо.
  
  Подхватив винтовку, он пошел первым, и его небольшая армия из двух солдат потащилась за ним.
  * * *
  
  Бум!
  
  Очнувшись от глубокого сна, который она так долго гнала от себя, Мери-Бет открыла глаза.
  
  Бум!
  
  — Эй, Мери-Бет! — послышался веселый мужской голос — такой, каким взрослый разговаривает с ребенком.
  
  Девушка спросонья подумала: это отец! Но что он здесь делает? Почему он не в больнице? Ему нельзя колоть дрова. Надо его скорее уложить в постель. Принял ли он лекарства?
  
  Стоп!
  
  Мери-Бет вскинула голову. В висках тотчас же застучало.
  
  Она заснула на неудобном стуле!
  
  Бум!
  
  Это не ее отец. Он умер… Это шериф Белл… Бум.
  
  — Мериииии-и Бе-ет!
  
  Девушка вздрогнула, увидев заглядывающую в окно и ухмыляющуюся рожу. Это Тед!
  
  Еще один громкий удар в дверь — топор Миссионера продолжал кромсать прочное дерево.
  
  Тед, прижавшись к прутьям решетки, прищурился, вглядываясь в полумрак.
  
  — Ты где?
  
  Мери-Бет, оцепенев, смотрела на него.
  
  — А, вот ты где! — продолжал Тед. — О, а ты смазливее, чем мне казалось. — Подняв руку, он показал перебинтованное запястье. — Благодаря тебе я потерял пинту крови. По-моему, будет справедливо, если я получу кое-что взамен.
  
  Бум.
  
  — Знаешь, милочка, вчера я заснул, вспоминая твои сиськи. Большое тебе спасибо за такие приятные мысли.
  
  Бум.
  
  Последний удар проломил дверь. Тед исчез из окна, чтобы присоединиться к своему дружку.
  
  — Давай, приятель, — подбадривающим тоном произнес он. — Осталось совсем немного.
  
  Бум.
  Глава 35
  
  Сейчас он в первую очередь беспокоился о том, как бы она что-нибудь с собой не сделала.
  
  Линкольн Райм, сколько он знал Амелию Сакс, постоянно бывал свидетелем, как ее руки скрывались в волосах и появлялись с окровавленными ногтями. Ему приходилось видеть, как она терзала ногти зубами и кожу ногтями. Как она неслась по шоссе со скоростью сто пятьдесят миль в час. Райм не мог сказать точно, что ей движет, но он понимал: что-то внутри Амелии Сакс заставляет ее жить, идя по самому острию.
  
  И теперь, когда произошло такое, когда она убила человека, это может толкнуть ее переступить черту. После аварии, превратившей Райма в калеку, Терри Добинс, врач-психолог из полиции Нью-Йорка, объяснил, что у него могут возникнуть мысли о самоубийстве. Но толкать на это его будет не отчаяние. Отчаяние всего лишь лишает человека сил; главной причиной самоубийств является смертельный сплав безнадежности, тревоги и паники.
  
  Именно эти чувства сейчас испытывает Амелия Сакс, загнанная в угол, предавшая своих.
  
  Криминалист думал только об одном: необходимо найти ее! Найти как можно скорее.
  
  Но где она? Ответ на этот вопрос по-прежнему ускользал от него. Райм в который раз просмотрел перечень улик. Из трейлера ничего не было — Люси с партнерами осмотрела его слишком бегло. Разумеется, полицейских охватил охотничий азарт — даже парализованный Райм нередко испытывал нечто похожее. Они спешили броситься по следу врага, убившего их друга.
  
  Единственные указания на то, где находится Мери-Бет — куда сейчас направляются Гаррет и Сакс — перед ним. Но Райму еще не приходилось решать такие сложные задачи.
  
   Обнаружены на вторичном месте преступления — мельница:
  
   Коричневая краска на штанах.
  
   Растение росянка.
  
   Глина.
  
   Торфяной мох.
  
   Фруктовый сок.
  
   Бумажные волокна.
  
   Наживка для ловли рыбы.
  
   Сахар.
  
   Камфен.
  
   Спирт.
  
   Керосин.
  
   Дрожжи.
  
  «Нужны новые улики!» — беззвучно бушевал он. Но новых улик нет, черт побери!
  
  В свое время Райм, свыкавшийся с последствиями травмы, пробовал собрать сверхчеловеческие усилия и пошевелить конечностью. Ему вспоминались рассказы о том, как люди поднимали машины, придавившие детей, или бежали с невероятной скоростью за помощью. Но в конце концов он был вынужден признать, что это все не для него.
  
  И все же одна сила у него осталась — сила ума.
  
  «Думай! У тебя есть только ум и список улик. И никаких новых улик больше не появится».
  
  Значит, нужно поменять угол зрения, с которого рассматривались улики. Начнем все сначала.
  
  Райм еще раз внимательно перечитал списки. Неизвестный ключ идентифицирован. Дрожжи с мельницы. Сахар из еды или сока. Камфен с старой лампы. Краска из того здания, где содержится Мери-Бет. Керосин из лодки. Спирт может быть откуда угодно. Грязь в отворотах штанин? Она ничем особенным не примечательна, так что…
  
  Постой… грязь!
  
  Райм вспомнил, что они с Беном вчера провели тест градиента плотности образцов почвы из обуви и половиков машин всех сотрудников управления. После чего Том сфотографировал все пробирки и на обратной стороне моментальной фотокарточки записал, кому принадлежит данный образец почвы.
  
  — Бен!
  
  — Да?
  
  — Быстро проведи тест градиента плотности грязи, найденной в отворотах штанин Гаррета.
  
  Как только земля в пробирке осела, молодой зоолог воскликнул:
  
  — Готово.
  
  — Сравни с фотографиями образцов, которые ты исследовал вчера.
  
  — Отличная мысль! — воскликнул Бен.
  
  Он быстро перебрал карточки.
  
  — Есть совпадение! Сходство практически полное.
  
  Райм с удовольствием отметил, что будущий зоолог уже не стеснялся высказывать свое мнение вслух.
  
  — Чьи это ботинки?
  
  Бен прочел примечание на обороте снимка.
  
  — Фрэнк Хеллер, сотрудник управления общественных работ.
  
  — Он уже пришел на работу?
  
  — Сейчас узнаю.
  
  Бен исчез. Через несколько минут он вернулся в сопровождении грузного мужчины в белой рубашке с короткими рукавами. Мужчина неуверенно взглянул на Райма.
  
  — Вы тот, что вчера заставляли нас чистить обувь, — рассмеялся он, но смех у него получился неубедительным.
  
  — Фрэнк, нам снова нужна ваша помощь, — объяснил Райм. — Грязь с вашей обуви совпадает с той, что мы обнаружили на одежде преступника.
  
  — Мальчишки, похитившего тех девушек? — пробормотал Фрэнк, заливаясь краской вины.
  
  — Верно. Это означает, что преступник мог — предположение слишком смелое, и все же он мог поместить похищенную девушку куда-то недалеко от того места, где вы живете. Не могли бы вы указать на карте, где именно находится ваш дом?
  
  — Но меня вы ни в чем не подозреваете, да?
  
  — Что вы, Фрэнк, ни в чем.
  
  — Потому что за меня многие могут поручиться. Я каждый вечер провожу вместе с женой. Мы смотрим телевизор. Как часы. Иногда к нам приходит мой шурин. Он мне должен, но я хочу сказать, он все равно поручился бы за меня.
  
  — Успокойтесь, — заверил его Райм. — Нам просто нужно узнать, где вы живете. Покажите на карте.
  
  — Вот здесь.
  
  Подойдя к карте, Фрэнк ткнул в квадрат Г-3. Это место находилось к северу от реки, еще севернее трейлера, где был убит Джесс. Судя по карте, там было много дорог, но ни одного жилого строения.
  
  — Какие у вас там места?
  
  — Ну, поля и леса.
  
  — Как вы думаете, никто из ваших соседей не может прятать у себя в доме похищенную девушку?
  
  — Нет-нет, что вы! — с жаром воскликнул Фрэнк.
  
  — Можно еще один вопрос?
  
  — Помимо тех, что вы уже задали?
  
  — Верно.
  
  — Наверное, можно.
  
  — Вы знаете, что такое каролинские омуты?
  
  — Конечно. Кто о них не знает? Это следы метеоритов. Упавших на землю давным-давно. Когда погибли динозавры.
  
  — Рядом с вашим домом есть такие омуты?
  
  — А как же.
  
  Именно это и хотел услышать Райм.
  
  — Их не меньше сотни, — продолжал Фрэнк.
  
  А вот это криминалист слышать уже не хотел.
  
  Откинув голову назад, закрыв глаза, Райм вновь мысленно перебирал улики.
  
  В лаборатории кроме Тома и Бена были шериф Белл и Мейсон Джермейн, но криминалист не обращал на них никакого внимания. Он погрузился в свой собственный мир — царство науки, порядка, улик и логики. Здесь Райм не страдал от последствий травмы, сделавшей его беспомощным инвалидом; сюда, к счастью, его чувствам к Амелии Сакс и переживаниям по поводу ее поступка доступ был закрыт. Закрыв глаза, Райм мысленно видел все улики так же отчетливо, как если бы смотрел на записи на грифельной доске. Больше того, так он видел их даже лучше.
  
  Краска. Сахар. Дрожжи. Грязь. Камфен. Краска. Грязь. Сахар… Дрожжи… Дрожжи…
  
  У него мелькнула какая-то мысль, но тут же улетучилась, прежде чем Райм успел ее поймать. Вернись, вернись, вернись…
  
  Есть! Поймал.
  
  Раскрыв глаза, Райм уставился в пустой угол. Белл проследил за его взглядом.
  
  — Линкольн, в чем дело?
  
  — У вас в управлении есть кофеварка?
  
  — Кофе? — встрепенулся Том. — Никакого кофе. У тебя такое высокое давление…
  
  — Да я не хочу кофе! Мне нужен фильтр из кофеварки!
  
  — Фильтр? Сейчас достану.
  
  Белл исчез и тотчас вернулся назад.
  
  — Передайте его Бену, — распорядился Райм. Он повернулся к зоологу. — Посмотри, совпадают ли волокна фильтра с теми, что мы обнаружили на одежде Гаррета с мельницы.
  
  Оторвав от фильтра несколько волокон, Бен уложил их под один объектив сравнительного микроскопа, а под другой поместил волокна, найденные в одежде Гаррета. Теперь можно было рассмотреть образцы одновременно.
  
  — Оттенки у них несколько отличаются, Линкольн, но структура волокон одинаковая.
  
  — Хорошо. — Райм перевел взгляд на футболку с пятном. — Бен, попробуй еще раз на вкус этот сок. Он кислит?
  
  Бен послушно лизнул футболку.
  
  — По-моему, кислит немного, но точно сказать трудно.
  
  Райм посмотрел на карту, мысленно представляя себе, как Люси с товарищами где-то в этой зеленой глуши окружают Сакс, готовые стрелять на поражение. Или как Гаррет направляет на Сакс ее же револьвер.
  
  Или как она сама подносит револьвер к своему виску и нажимает на курок.
  
  — Джим, — наконец сказал криминалист, — мне нужно, чтобы вы принесли для исследования одну вещь.
  
  — Без вопросов. — Шериф достал из кармана ключи от машины. — Куда сгонять?
  
  — О, машина вам не понадобится.
  * * *
  
  Перед глазами Люси одна за одной сменялись картины. Джесс Корн, первый раз пришедший на службу в управление: форменные ботинки начищены до блеска, но носки разного цвета. Он одевался еще затемно, чтобы не опоздать.
  
  Джесс Корн, пригнувшийся за полицейской машиной, прижимающийся к Люси плечом, а Бартон Снелл, обкурившись какой-то дряни, стреляет по ним из ружья. Тогда именно невозмутимое спокойствие Джесса заставило Бартона бросить свой «Винчестер».
  
  Джесс Корн, гордо подъезжающий к управлению в свой выходной на своем новом вишневом «Форде» и катающий довольных малышей по стоянке.
  
  Пробираясь по густой дубовой роще вместе с Недом и Треем, Люси думала только об этом.
  
  Джим Белл приказал поисковой партии ждать у трейлера. Преследование должны были продолжать Стив Фарр, Фрэнк и Мейсон. Шериф хотел, чтобы Люси и двое ее подчиненных вернулись в управление. Но Нед, Трей и Люси даже не стали это обсуждать. Они осторожно перенесли труп Джесса в трейлер и накрыли его простыней, после чего Люси связалась с Джимом и сказала, что отряд продолжает преследование, и никакие силы на Земле не смогут его остановить.
  
  Гаррет и Амелия двигались быстро и даже не старались скрыть свои следы. Они шли по тропе, проходящей по краю болота. Почва была мягкой, и на ней отчетливо отпечатывались следы их ног. Люси вспомнила, как Амелия описывала Линкольну Райму место преступления в Блэкуотер-Лендинг. Осмотрев следы, рыжеволосая сказала: основной вес тела Билли Стайла приходился на носки, значит, он бежал к Гаррету, чтобы защитить от него Мери-Бет. Сейчас Люси отметила, что следы беглецов обладают той же особенностью. Гаррет и Амелия неслись во весь дух.
  
  Она сообщила об этом своим подчиненным.
  
  — Пробежимся.
  
  Несмотря на жару и усталость, полицейские потрусили по тропинке. Они пробежали с милю, после чего земля стала суше и тверже, и следы исчезли. Вскоре тропинка закончилась просторной поляной, заросшей травой, и дальше никаких следов не было.
  
  — Проклятье, — задыхаясь, выдавила Люси. — Черт побери!
  
  Полицейские прочесали всю поляну, изучая каждый квадратный фут, но не нашли никаких следов, указывающих на то, куда могли уйти Гаррет и Амелия.
  
  — Что будем делать? — спросил Нед.
  
  — Свяжемся с управлением и будем ждать, — пробормотала Люси, прислонясь к стволу дерева.
  
  Поймав бутылку воды, брошенную Треем, она осушила ее залпом.
  
  Вспоминая.
  
  Джесс Корн, смущенно показывающий сверкающий серебром пистолет, из которого он собирался стрелять на соревнованиях. Джесс Корн, вместе со своими родителями идущий в воскресенье в церковь.
  
  Картины одна за другой сменялись у нее перед глазами. Они причиняли ей невыносимую боль, разжигали ее злость. Но Люси даже не пыталась их прогнать: ей хотелось, чтобы когда она обнаружила Амелию Сакс, ее гнев не знал границ.
  * * *
  
  Дверь в дом со скрипом приоткрылась на несколько дюймов.
  
  — Мери-Бет, — елейным голосом проворковал Тед, — выходи, выходи скорее, и мы поиграем.
  
  Они с Миссионером о чем-то пошептались. Затем снова заговорил Тед.
  
  — Ну же, милочка, выходи. Не бойся. Мы тебя не обидим. Вчера мы просто пошутили.
  
  Девушка стояла у стены, спрятавшись за дверью. Не издавая ни звука. Сжимая обеими руками палицу.
  
  Несмазанные петли снова скрипнули, дверь открылась еще больше. На пол упала тень. В домик осторожно шагнул Тед.
  
  — Где она? — донесся с крыльца шепот Миссионера.
  
  — Здесь есть погреб, — ответил Тед. — Готов поспорить, она внизу.
  
  — Давай быстрее тащи ее наверх, и убираемся отсюда. Мне здесь не нравится.
  
  Тед сделал еще шаг. В руке он держал длинный нож.
  
  Мери-Бет была знакома с законами войн, которые вели индейцы, и одним из правил было следующее: если переговоры зашли в тупик, нет смысла тратить время на бахвальство и угрозы, надо со всей силой обрушиваться на врага. Цель битвы — не уговорить врага отступить, не переубедить и не пристыдить его. Цель битвы — полностью уничтожить врага.
  
  Бесшумно выйдя из-за двери, Мери-Бет издала боевой клич — Маниту и подняла дубинку обеими руками. Тед обернулся, и его глаза округлились от ужаса.
  
  — Берегись! — донесся крик Миссионера.
  
  Но предостережение запоздало. Удар пришелся прямо в ухо. Остроконечный камень раскроил Теду челюсть и вонзился в горло. Выронив нож, Тед схватился за шею, падая на колени и харкая кровью. Он выполз на улицу.
  
  — По… помоги м-мне…
  
  Но помощи ждать было нечего — Миссионер просто схватил дружка за шиворот и вытащил его из домика. Тед рухнул на землю, зажимая руками окровавленное лицо. Мери-Бет прильнула к окну.
  
  — Осел, — пробормотал Миссионер, доставая из заднего кармана пистолет.
  
  Закрыв дверь, Мери-Бет снова заняла за ней место и, вытерев вспотевшие руки, крепче схватила дубинку. С порога донесся щелчок взведенного курка.
  
  — Мери-Бет, у меня есть пистолет, и, как ты уже поняла, в данных обстоятельствах я без колебаний им воспользуюсь. Так что выходи. Если не выйдешь, я буду стрелять и, наверное, в тебя попаду.
  
  Девушка прижалась к стене, со страхом ожидая выстрела.
  
  Но Миссионер и не думал стрелять, это была лишь уловка. Он со всей силы пнул дверь, и та, резко распахнувшись, сбила Мери-Бет с ног, на мгновение оглушив ее. Но как только Миссионер шагнул в дом, девушка лягнула дверь с той же силой, с какой он ее открывал. Миссионер не ожидал сопротивления, и массивная деревянная дверь ударила его в плечо. Он потерял равновесие. Мери-Бет шагнула вперед и с размаху опуская палицу на единственную доступную ей цель — локоть. Но Миссионер в самый последний момент бросился на пол, и удар пришелся мимо цели. Девушка не смогла удержать в мокрых от пота ладонях тяжелую палицу.
  
  Подбирать ее с пола нет времени! Бежать! Проскользнув мимо Миссионера, прежде чем тот успел выхватить пистолет, Мери-Бет бросилась к двери.
  
  Ну, наконец!
  
  Наконец-то она вырвалась из этого ада!
  
  Девушка побежала налево, назад к проходящей мимо большого Каролинского омута тропинке, по которой Гаррет провел ее два дня назад. За домом она повернула к лесу.
  
  И попала прямо в объятия Гаррета Хэнлона.
  
  — Нет! — воскликнула Мери-Бет. — Нет!
  
  Безумные глаза мальчишки были широко раскрыты. В руке он сжимал револьвер.
  
  — Как тебе удалось выбраться из дома? Как?
  
  Гаррет схватил ее за запястье.
  
  — Пусти меня!
  
  Мери-Бет попыталась высвободиться, но мальчишка держал ее стальной хваткой.
  
  Рядом с ним стояла рыжеволосая женщина, красивая, с мрачным лицом. Ее одежда, как и одежда Гаррета, была в грязи. Женщина молчала, тупо озираясь вокруг. Похоже, ее нисколько не удивило внезапное появление девушки. Казалось, она пребывала в наркотическом опьянении.
  
  — Черт побери! — послышался голос Миссионера. — Ах ты — подлая сучка, мать твою!
  
  Завернув за угол, Миссионер наткнулся на Гаррета, целящегося в него из револьвера.
  
  — Ты кто такой? — взвизгнул мальчишка. — Что ты делаешь в моем доме? Что ты сделал с Мери-Бет?
  
  — Она на нас напала! Только взгляни на моего друга. Посмотри…
  
  — Брось пистолет! — рявкнул Гаррет. — Брось, или я тебя убью! Клянусь, убью! Разнесу башку ко всем чертям, мать твою!
  
  Миссионер не отрывал взгляда от лица мальчишки и револьвера в его руке. Гаррет взвел курок.
  
  — О Господи…
  
  Миссионер отбросил пистолет в траву.
  
  — А теперь убирайся. Живо!
  
  Испуганно попятившись назад, Миссионер подхватил Теда, и они вдвоем заковыляли к лесу.
  
  Гаррет направился к двери, таща за собой Мери-Бет.
  
  — Быстро все в дом! За нами гонятся. Нельзя допустить, чтобы нас нашли. Спрячемся в погребе. Смотрите, что они сделали с замком! Они сломали мою дверь!
  
  — Нет, Гаррет, — хрипло произнесла Мери-Бет. — Я туда больше не вернусь.
  
  Но мальчишка молча затащил ее внутрь. Рыжеволосая как во сне вошла следом за ними. Гаррет прикрыл разбитую в щепы дверь, с ужасом взирая на сломанный замок.
  
  — Нет! — снова воскликнул он, увидев на полу осколки банки, в которой сидел жук-динозавр.
  
  Мери-Бет, пораженная тем, что самое сильное впечатление на Гаррета произвело исчезновение жука, подошла к нему и дала затрещину. Ошеломленно заморгав, тот отпрянул назад.
  
  — Козел! — воскликнула она. — Они же могли меня убить!
  
  Мальчишка смутился.
  
  — Извини, — с надрывом произнес он. — Я понятия не имел, что они сюда придут. Я был уверен, что здесь никого нет. Я не думал, что задержусь так надолго. Но меня арестовали.
  
  Гаррет подсунул под дверь щепки, чтобы она не раскрывалась.
  
  — Арестовали? — переспросила Мери-Бет. — Тогда что же ты делаешь здесь?
  
  Наконец заговорила рыжеволосая.
  
  — Я вытащила его из тюрьмы, — прошептала она. — Чтобы мы нашли тебя, и ты подтвердила его рассказ: про мужчину в комбинезоне.
  
  — Про какого мужчину? — озадаченно спросила Мери-Бет.
  
  — В Блэкуотер-Лендинг. Про мужчину в коричневом комбинезоне, который убил Билли Стайла.
  
  — Но… — затрясла головой девушка, — Билли убил Гаррет. Он ударил его лопатой. Я все видела. Это произошло прямо у меня на глазах. После чего Гаррет утащил меня сюда.
  
  Мери-Бет никогда не видела на лице другого человека такое выражение. Потрясение и отчаяние. Рыжеволосая шагнула было к Гаррету, но тут ее внимание привлек ряд консервных банок компании «Фермер Джон». Она медленно подошла к столу, словно сомнамбула, и взяла одну банку. С этикетки ей улыбнулся веселый светловолосый фермер в коричневом комбинезоне и белой рубашке.
  
  — Ты все выдумал? — прошептала рыжеволосая Гаррету, протягивая ему банку. — Никакого мужчины в комбинезоне не было. Ты мне солгал.
  
  Гаррет проворно как кузнечик прыгнул вперед, снимая с ее пояса наручники и надевая их ей на руки.
  
  — Извини, Амелия, — сказал он. — Но если бы я сказал тебе правду, ты бы меня ни за что не выпустила. Другого выхода не было. Я должен был вернуться сюда. Я должен был вернуться к Мери-Бет.
  Глава 36
  
   Обнаружены на вторичном месте преступления — мельница:
  
   Коричневая краска на штанах.
  
   Растение росянка.
  
   Глина.
  
   Торфяной мох.
  
   Фруктовый сок.
  
   Бумажные волокна.
  
   Наживка для ловли рыбы.
  
   Сахар.
  
   Камфен.
  
   Спирт.
  
   Керосин.
  
   Дрожжи.
  
  Линкольн Райм, словно одержимый, перечитывал список улик. Сверху вниз, снизу вверх.
  
  Снова и снова.
  
  Проклятье, почему этот чертов хроматограф работает так медленно? Джим Белл и Мейсон Джермейн молча сидели рядом с криминалистом.
  
  Несколько минут назад звонила Люси. Она сообщила, что поисковый отряд потерял след и остановился к северу от трейлера — в квадрате В-5.
  
  Хроматограф ворчал, и все находившиеся в комнате, застыв, с нетерпением ожидали результатов.
  
  Наконец затянувшуюся тишину нарушил голос Бена Керра.
  
  — Знаешь, меня так и звали. Как ты подумал, — тихо произнес он, обращаясь к Райму.
  
  Тот недоуменно взглянул на него.
  
  — «Биг-Бен — Большой Бен». Как часы в Лондоне. Ты ведь об этом думал?
  
  — Нет. Тебя так звали в школе?
  
  — В старших классах, — кивнул великан. — В шестнадцать лет во мне уже было шесть футов три дюйма и двести пятьдесят фунтов. Все надо мной смеялись. Звали «Большим Беном». Давали другие прозвища. Так что мой внешний вид всегда заставлял меня чувствовать себя неуютно. Возможно, именно поэтому я вначале так вел себя с тобой.
  
  — Тебе приходилось туго? — спросил Райм, принимая извинение и меняя тему разговора.
  
  — А то как! До тех пор, пока я не выиграл молодежное первенство по борьбе, пригвоздив Даррела Теннисона к ковру за три целых две десятых секунды, — ему потребовалось гораздо больше времени, чтобы прийти в себя.
  
  — А я частенько прогуливал уроки физкультуры, — признался Райм. — Подделывал справки от врача, записки от родителей — и должен признаться, весьма неплохо подделывал, — а сам тем временем запирался в лаборатории.
  
  — Правда?
  
  — Не меньше двух раз в неделю.
  
  — И ты ставил разные эксперименты?
  
  — Не только. Читал, изучал оборудование. Пару раз мы там неплохо провели время с Соней Мецгер.
  
  Том и Бен рассмеялись.
  
  Но воспоминание о Соне, его первой любви, навело Райма на мысли об Амелии Сакс, а криминалисту вовсе не нравилось, куда они ведут.
  
  — Вот, — вдруг оживился Бен, — готово.
  
  Экран компьютера заморгал, выдавая результаты анализа контрольного образца, который по просьбе Райма достал шериф Белл. Великан кивнул.
  
  — Итак, что мы имеем: пятидесяти пяти процентный раствор этилового спирта. Вода, много минеральных солей.
  
  — Родниковая вода, — уточнил Райм.
  
  — Весьма вероятно, — согласился зоолог. — Дальше, следы формальдегида, фенол, фруктоза, декстроза, целлюлоза.
  
  — Все, достаточно, — объявил Райм.
  
  Да, рыба остается вынутой из воды, но у нее уже появились легкие.
  
  Криминалист повернулся к Беллу и Мейсону.
  
  — Я допустил ошибку. Очень серьезную. Увидев дрожжи, я предположил, что они с мельницы, а не из того места, где Гаррет содержит Мери-Бет. Но откуда на мельнице взяться дрожжам? Их можно найти только в пекарне. Или, — добавил он, поднимая взгляд на Белла, — там, где гонят вот это.
  
  Райм кивнул на бутылку, стоящую на столе. Ее содержимое представляло собой то, что шериф принес по просьбе Райма из подвала управления. Великолепный самогон — бывший в одной из банок из-под сока, которые вынесли из этого помещения, когда устраивали в нем лабораторию. Именно его Бен исследовал с помощью хроматографа.
  
  — Сахар и дрожжи, — продолжал криминалист. — Это неотъемлемые части самогона. А наличие целлюлозы, — он посмотрел на экран компьютера, — вероятнее всего, объясняется бумажными фильтрами — полагаю, самогон нужно фильтровать.
  
  — Ну да, — подтвердил Белл. — И чаще всего самогонщики используют для этой цели фильтры для кофеварок.
  
  — Именно такие волокна мы обнаружили на одежде Гаррета. А декстроза и фруктоза — сложные сахариды, присутствующие во фруктах. Они попали в самогон из фруктового сока, оставшегося в банке. Бен сказал, сок немного кислит. А вы, Джим, говорили мне, что банки из-под сока — излюбленная емкость самогонщиков.
  
  — Марка «Оушен спрей».
  
  — Итак, — подвел итоги Райм, — Гаррет удерживает Мери-Бет в домике, служившем притоном самогонщикам — скорее всего, заброшенном после рейда.
  
  — После какого рейда? — спросил Мейсон.
  
  — Ну, это как трейлер, — коротко ответил Райм, не любивший растолковывать очевидное. — Раз Гаррет использует это место для того, чтобы прятать Мери-Бет, значит, оно должно быть заброшенным. А по какой причине бросают исправно работающую винокурню?
  
  — Ее разгромил налоговый департамент, — сказал Белл.
  
  — Верно, — кивнул Райм. — Звоните туда и выясняйте местонахождение подпольных цехов самогоноварения, накрытых за последние пару лет. Это должна быть постройка девятнадцатого века, расположенная в лесу и выкрашенная коричневой краской — хотя, возможно, во время рейда она была другого цвета. Постройка находится в четырех или пяти милях от дома Фрэнка Хеллера на берегу Каролинского омута.
  
  Шериф бросился к телефону.
  
  — Замечательно, Линкольн, — восторженно произнес Бен.
  
  Даже на Мейсона слова Райма, похоже, произвели впечатление.
  
  Через минуту Белл вернулся назад.
  
  — Есть! — Сверившись с листком бумаги, он начал водить пальцем по карте и остановился на квадрате Б-4. — Вот здесь. Начальник оперативного отдела сказал, что это была очень крупная операция. Винокурня была разгромлена во время рейда год с небольшим назад. Один из агентов наведался туда месяца два-три назад и обнаружил, что строение кто-то покрасил в коричневый цвет. Он заглянул туда, чтобы убедиться, не возродилось ли производство. Увидев, что строение пустует, агент успокоился и больше о нем не вспоминал. Да, оно находится в двадцати ярдах от Каролинского омута приличных размеров.
  
  — Туда можно добраться на машине? — спросил Райм.
  
  — Не сомневаюсь в этом, — сказал Белл. — Все винокурни устраиваются поблизости от дорог, чтобы было удобно подвозить сырье и забирать готовый продукт.
  
  Кивнув, Райм твердо заявил.
  
  — Мне нужно побыть с Амелией наедине ровно один час — чтобы убедить ее сдаться. Не сомневаюсь, она меня послушает.
  
  — Линкольн, это большой риск.
  
  — Я прошу один час, — повторил Райм, глядя шерифу прямо в глаза.
  
  — Ну, хорошо, — наконец согласился тот. — Но если Гаррету и на этот раз удастся уйти, последует полномасштабная травля.
  
  — Договорились. Как вы думаете, моя машина туда проедет?
  
  Белл пожал плечами.
  
  — Конечно, дороги не ахти, но…
  
  — Я тебя отвезу туда, — решительно заявил Том. — Чего бы это ни стоило, я тебя туда отвезу.
  
  Через пять минут после того, как Райм выкатил в инвалидном кресле из здания управления полиции, Мейсон Джермейн проводил взглядом шерифа Белла, вернувшегося в свой кабинет. Выждав еще некоторое время, он убедился, что его никто не видит, вышел в коридор и направился к выходу.
  
  В управлении было несколько десятков телефонов, которыми мог бы воспользоваться Мейсон, но он, выйдя на пышущую жаром улицу, направился к автомату за углом. Порывшись в кармане, Мейсон достал несколько монет. Оглянувшись вокруг, он снова убедился, что никого рядом нет, и начал набирать номер, сверяясь с клочком бумажки.
  * * *
  
  Фермер Джон, фермер Джон. Наслаждайтесь свежими продуктами компании «Фермер Джон»… Фермер Джон, фермер Джон. Наслаждайтесь свежими продуктами компании «Фермер Джон»…
  
  Амелия Сакс не могла оторвать взгляда от ряда консервных банок, с которых ей ухмылялась дюжина фермеров в коричневых комбинезонах. У нее в голове накрепко засела тупая рекламная песенка, гимн ее глупости.
  
  Стоившей жизни Джессу Корну. И искалечившей ее собственную жизнь.
  
  Молодая женщина стала пленницей мальчишки, ради которого рисковала своей жизнью. Она не замечала окружающей обстановки, не слышала гневных пререканий Гаррета и Мери-Бет.
  
  У нее перед глазами стояло маленькое черное пятнышко, появившееся на лбу Джесса.
  
  А в ушах звучала глупая песенка: «Фермер Джон… Фермер Джон…»
  
  И вдруг Сакс поняла одну вещь: временами Линкольн Райм, казалось, куда-то исчезал. Он поддерживал разговор, но мысли его находились где-то далеко, слова были неестественными, улыбка натянутой, он слушал, что ему говорят, но ничего не слышал. Сакс знала, что в такие моменты Райм думает о смерти. Размышляет, как бы найти кого-нибудь, кто поможет ему осуществить эвтаназию. Или даже просто нанять убийцу. У Райма, содействовавшего аресту нескольких главарей организованной преступности, должны быть необходимые связи. Более того, кое-кто наверняка согласился бы расправиться с криминалистом бесплатно.
  
  Но до сих пор — до этого момента, когда ее собственная жизнь внезапно не стала такой же искалеченной, как жизнь Райма — нет, еще более искалеченной — Сакс была уверена, что он неправ. И только теперь она поняла, что он чувствует.
  
  — Нет! — вдруг воскликнул Гаррет, подбегая к окну и прижимаясь ухом к стеклу.
  
  Надо постоянно прислушиваться. Иначе они подкрадутся незаметно и застигнут тебя врасплох.
  
  Теперь и Сакс тоже услышала звук медленно приближающегося автомобиля.
  
  — Нас нашли! — воскликнул мальчишка, стискивая револьвер. Он выглянул в окно, и на его лице появилось смятение. — Это еще что? — прошептал он.
  
  Хлопнула дверца. Последовала длинная пауза.
  
  И вдруг Сакс услышала.
  
  — Сакс, это я.
  
  У нее на лице появилась тень улыбки. Во всей вселенной никто кроме Линкольна Райма не смог бы найти это место.
  
  — Сакс, ты здесь?
  
  — Молчи! — зловеще прошептал Гаррет. — Не отвечай ему!
  
  Не обращая на него внимания, Сакс подошла к разбитому окну. Прямо перед домиком на неровной земле застыл черный мини-вэн. Райм в своем кресле подъехал еще ближе — его остановила рытвина у самого крыльца. За спиной криминалиста стоял Том.
  
  — Привет, Райм, — сказала Сакс.
  
  — Молчи! — зашипел мальчишка.
  
  — Мы можем поговорить? — спросил криминалист.
  
  Какой в этом смысл? И все же Сакс ответила:
  
  — Да.
  
  Подойдя к двери, она бросила Гаррету:
  
  — Открой дверь. Я выхожу к нему.
  
  — Нет, это ловушка! — воскликнул мальчишка. — Они сразу же на нас нападут.
  
  — Гаррет, открой дверь, — твердо произнесла она, буравя его взглядом.
  
  Мальчишка, оглядевшись вокруг, вытащил из-под двери щепки. Сакс шагнула на крыльцо, позвякивая наручниками, словно почтовыми колокольчиками.
  
  — Это он, — сказала Сакс, усаживаясь на ступени крыльца напротив Райма. — Он убил Билли. Я ошиблась. Смертельно ошиблась.
  
  Криминалист закрыл глаза, представив себе, какой ужас она должна сейчас испытывать. Открыв глаза, он всмотрелся в ее бледное лицо, застывшее как камень.
  
  — С Мери-Бет все в порядке?
  
  — Она жива и здорова. Только очень напугана.
  
  — Все произошло у нее на глазах?
  
  Сакс кивнула.
  
  — Никакого мужчины в комбинезоне не было?
  
  — Не было. Гаррет все выдумал. Чтобы я устроила его побег. Он тщательно все рассчитал с самого начала. Направил нас на Внешние Острова. А на самом деле у него была спрятана лодка и запасы еды. Он заранее предусмотрел, что делать, если нас настигнет погоня. У него было наготове убежище — трейлер, который ты нашел. По ключу, да? Ключу из банки с осами. Ты так нас выследил?
  
  — Да, по ключу, — подтвердил Райм.
  
  — Мне следовало бы догадаться. Тогда мы бы спрятались где-нибудь в другом месте.
  
  Райм отметил, что она в наручниках. Из окна выглянул разъяренный Гаррет, сжимающий в руке револьвер. Теперь у мальчишки есть заложник, и по доброй воле он из домика не выйдет. Пора вызывать ФБР. У Райма в Бюро был друг — Артур Поттер, хотя и вышедший на пенсию, но до сих пор остававшийся лучшим специалистом по переговорам с террористами, удерживающими заложников. Поттер живет в Вашингтоне и может прибыть сюда через несколько часов.
  
  Райм снова повернулся к Сакс.
  
  — А Джесс Корн?
  
  Она покачала головой.
  
  — Райм, я понятия не имела, что это он. Мне показалось — это кто-то из дружков Калбо. Меня застал врасплох один из полицейских, и револьвер выстрелил сам собой. Но это моя вина — я навела оружие, не поставленное на предохранитель, на невыявленную цель. Нарушила первое правило.
  
  — Я выпишу тебе лучшего адвоката Штатов.
  
  — Теперь это уже ничего не изменит.
  
  — Изменит, Сакс, изменит. Мы что-нибудь придумаем.
  
  Сакс покачала головой.
  
  — Райм, придумывать нечего. Это умышленное убийство. Дело можно считать закрытым.
  
  Вдруг, посмотрев куда-то поверх его плеча, она нахмурилась и встала.
  
  — В чем дело?
  
  Раздался повелительный женский голос:
  
  — Ни с места! Амелия, ты арестована!
  
  Райм попытался обернуться, но так далеко его голова не поворачивалась. Схватив губами рычаг управления, он развернул кресло и увидел Люси и еще двух полицейских, бежавших пригнувшись от леса. Они держали оружие наготове и с опаской поглядывали на окна домика. Мужчины остановились, прикрываясь стволами деревьев, но Люси смело подошла к Сакс, направив револьвер ей в грудь.
  
  Как поисковому отряду удалось обнаружить домик? Неужели они услышали звук подъезжающего мини-вэна? Или Люси снова нашла след Гаррета?
  
  А может быть, Белл передумал и предупредил своих людей?
  
  Подойдя к Сакс, Люси со всей силы ударила ее в лицо. Кулак попал прямо в скулу. Сакс, отшатнувшись назад, не произнесла ни звука.
  
  — Нет! — воскликнул Райм.
  
  Том шагнул было вперед, но Люси схватила Сакс за руку.
  
  — Мери-Бет там?
  
  — Да. — Из разбитой губы сочилась кровь.
  
  — С ней все в порядке?
  
  Утвердительный кивок.
  
  Взглянув на окна, Люси спросила:
  
  — У него твой револьвер?
  
  — Да.
  
  — О господи! — Люси окликнула полицейских. — Нед, Трей, он внутри. И вооружен. — Она повернулась к Райму. — Предлагаю вам отъехать в безопасное место.
  
  С этими словами Люси грубо толкнула Сакс за машину.
  
  Райм последовал за женщинами. Том шел за ним, поддерживая кресло на неровной земле.
  
  Схватив Сакс за руку, Люси развернула ее лицом к себе.
  
  — Это ведь Гаррет, правда? Это он убил Билли. Тебе сказала об этом Мери-Бет.
  
  Сакс стояла, уставившись в землю.
  
  — Да… — наконец выдавила она. — Я очень сожалею…
  
  — Твои сожаления ничего не значат ни для меня, ни для кого-то еще, — грубо оборвала ее Люси. — И меньше всего для Джесса Корна. У Гаррета в доме есть еще какое-нибудь оружие?
  
  — Не знаю. По крайней мере, я не видела.
  
  Повернувшись к домику, Люси крикнула:
  
  — Гаррет, ты меня слышишь? Говорит Люси Керр. Брось оружие и выходи из дома с поднятыми руками. Понятно?
  
  Единственным ответом стал звук захлопнувшейся двери. Достав сотовый телефон, Люси начала набирать номер.
  
  — Эй, заместитель шерифа! — остановил ее мужской голос. — Помощь нужна?
  
  Люси обернулась.
  
  — Нет, только не это!
  
  Райм тоже посмотрел туда, откуда донесся голос. По густой траве к ним шел высокий мужчина с длинными волосами, забранными в хвостик. В руке он держал винтовку с оптическим прицелом.
  
  — Калбо, — резко ответила Люси, — сейчас нам не до тебя. Ступай своей дорогой.
  
  Заметив какое-то движение в поле, она всмотрелась внимательнее. К домику не спеша шел еще один человек, сжимающий черную автоматическую винтовку армейского образца, настороженно озирающийся вокруг.
  
  — Это Шон? — спросила Люси.
  
  — Да, — кивнул Калбо, — а вот и Гаррис Томел.
  
  Томел подошел к высокому полицейскому-негру. Они о чем-то заговорили словно давние знакомые.
  
  — Мальчишка заперся в доме, и вам понадобится помощь, чтобы выкурить его оттуда, — настаивал Калбо. — Чем мы сможем помочь?
  
  — Рич, это дело полиции. Так что уходите отсюда, и поживее. Трей! — окликнула она чернокожего полицейского. — Убери их.
  
  К Люси и Калбо подошел третий полицейский, Нед.
  
  — Рич, — начал он, — награды не будет. Так что забудь обо всем и…
  
  Пуля из мощной винтовки Калбо проделала дыру в груди Неда, и он отлетел на несколько футов назад. Ошеломленный Трей уставился на Гарриса Томела, стоящего всего в трех ярдах от него. Оба, застыв от изумления, какое-то время не двигались.
  
  Вдруг раздался боевой клич, похожий на вой гиены. Шон О'Сариан, вскинув автомат, трижды выстрелил Трею в спину. Захлебываясь от смеха, Шон скрылся в траве.
  
  — Нет! — воскликнула Люси, направляя револьвер на Калбо.
  
  Но к этому времени вся троица укрылась в высокой траве, окружающей домик.
  Глава 37
  
  Райм ощутил инстинктивное желание распластаться на земле, но, разумеется, остался сидеть в кресле-каталке. В борт микроавтобуса рядом с тем местом, где только что стояли Сакс и Люси, ударились новые пули, но женщины уже лежали в густой траве. Том, припав на колено, пытался вытащить тяжелое кресло из рытвины, в которой оно застряло.
  
  — Линкольн! — крикнула Сакс.
  
  — Со мной все в порядке. Спрячьтесь за машину. Быстрее!
  
  — Но в этом случае мы подставим себя Гаррету, — возразила Люси.
  
  — Черт побери, сейчас не он в нас стреляет! — резко заметила Сакс.
  
  Заряд дроби пролетел совсем рядом; свинцовые шарики застучали по крыльцу. Том, сняв кресло с тормоза, откатил его за кабину машины.
  
  — Пригнись! — приказал Райм помощнику, даже ухом не поведшему, когда новая пуля разнесла вдребезги боковое стекло.
  
  Люси и Сакс, присоединившись к мужчинам, спрятались в тени между машиной и домом.
  
  — Проклятье, что это на них нашло? — воскликнула Люси.
  
  Она выстрелила несколько раз, заставив О'Сариана и Томела действовать более осторожно. Калбо Райм не видел, но он знал, что верзила находится где-то перед машиной. Его мощная винтовка была оснащена большим оптическим прицелом.
  
  — Сними с меня наручники и отдай свой револьвер, — крикнула Сакс.
  
  — Отдайте ей револьвер, — подхватил Райм. — Она стреляет гораздо лучше вас.
  
  — Черта с два! — потрясла головой Люси, изумленная таким диким предложением.
  
  Еще несколько пуль пробили металл машины, расщепили дерево двери.
  
  — У них же винтовки, мать твою! — бушевала Сакс. — Тебе с ними не справиться. Отдай мне револьвер!
  
  Осторожно выглянув из-за машины, потрясенная Люси взглянула на валяющихся на земле убитых полицейских.
  
  — Что происходит? — всхлипнула она. — Что происходит?
  
  Машина, служившая укрытием, долго не выдержит. Она защищала спрятавшихся за ней от винтовки Калбо, но двое его дружков заходили с боков. Через пару минут они откроют перекрестный огонь.
  
  Люси еще дважды выстрелила туда, откуда только что громыхнуло ружье.
  
  — Не расходуй патроны напрасно, — приказала Сакс. — Выжди, чтобы можно было выстрелить наверняка, иначе…
  
  — Заткнись, черт возьми! — огрызнулась Люси. Она похлопала по карманам. — Ну вот, потеряла телефон, мать твою!
  
  — Линкольн, — сказал Том, — я вынимаю тебя из кресла. Ты представляешь собой слишком хорошую мишень.
  
  Райм кивнул. Освободив ремни, помощник подхватил криминалиста под мышки и, вытащив его из кресла, осторожно уложил на землю. Райм попытался поднять голову, чтобы оценить взглядом происходящее, но безжалостная судорога свела мышцы шеи, и он вынужден был уронить голову на землю, пережидая, когда пройдет боль. Еще никогда Райм не ощущал так остро свою полнейшую беспомощность.
  
  Опять выстрелы. Уже ближе. И снова безумный хохот О'Сариана.
  
  — Эй, дамочка с ножом, ты где?
  
  — Они почти обошли нас, — пробормотала Люси.
  
  — Сколько у тебя патронов? — спросила Сакс.
  
  — Три в барабане, и еще полная обойма.
  
  — Шесть патронов?
  
  — Точно.
  
  Пуля ударила в металлическую спинку «Штормовой стрелы». Кресло опрокинулось и упало на землю, подняв облако пыли.
  
  Люси выстрелила в О'Сариана, но придурковатые смешки и отрывистое стаккато его «Кольта» дало понять ей, что она промахнулась.
  
  Судя по выстрелам, Райм понял, еще минута-другая, и их обойдут.
  
  Они умрут здесь, под пулями трех негодяев, застрявшие между домом и изрешеченной машиной. Райму вдруг стало любопытно, что он почувствует, когда горячий свинец вопьется в его онемевшее тело. Конечно, не боль. Посмотрев на Сакс, криминалист встретился глазами с ее беспомощным взглядом.
  
  Сакс, ты и я…
  
  Он оглянулся на крыльцо.
  
  — Смотрите! — окликнул он остальных.
  
  Люси и Сакс проследили за его взглядом.
  
  Гаррет приоткрыл входную дверь.
  
  — Давайте укроемся внутри, — предложила Сакс.
  
  — Ты с ума сошла? — воскликнула Люси. — Гаррет с ними заодно. Они из одной шайки.
  
  — Нет, — возразил Райм. — У него была прекрасная возможность стрелять в нас из окна. Он ей не воспользовался.
  
  Прогремели еще два выстрела, совсем рядом. Вблизи зашелестели кусты. Люси подняла револьвер.
  
  — Не трать патроны! — крикнула Сакс.
  
  Но Люси, выпрямившись, быстро выпустила одну за другой две пули на шорох. На открытое место выкатился камень, который швырнул в кусты один из негодяев, чтобы отвлечь ее внимание. Едва Люси успела отскочить в сторону, как заряд дроби, выпущенный Томелом ей в спину, просвистел мимо, впиваясь в борт машины.
  
  — Проклятье! — выругалась Люси, извлекая из барабана стреляные гильзы и наполняя его новыми патронами из обоймы.
  
  — В дом! — приказал Райм. — Живо!
  
  — Хорошо, — кивнула Люси.
  
  — Том, бери меня, как выносят пострадавших пожарные, — распорядился криминалист.
  
  Для переноски инвалида такой захват был не самым лучшим — нагрузке подвергались части тела, давно отвыкшие от нее — но так будет быстрее всего, и Том меньше времени будет мишенью. К тому же, Райм надеялся, что его собственное тело защитит помощника.
  
  — Нет, — возразил Том.
  
  — Давай, Том, и без разговоров.
  
  — Я вас прикрою, — сказала Люси. — Бегите все втроем. Готовы?
  
  Сакс кивнула. Том взял Райма на руки словно ребенка.
  
  — Том… — начал было возражать тот.
  
  — Молчи, Линкольн, — отрезал помощник. — Сделаем по-моему.
  
  — Пошли! — крикнула Люси.
  
  Несколько громких выстрелов буквально оглушили Райма. Все перед глазами у него поплыло. Том взбежал на невысокое крыльцо.
  
  Новые пули впились в деревянные стены домика. Люси, вкатившись следом за Томом и Сакс, захлопнула за собой дверь. Том осторожно опустил Райма на кровать.
  
  Криминалист увидел объятую ужасом девушку, сидящую в кресле. Вот она, Мери-Бет Макконнел.
  
  Гаррет Хэнлон, с лицом, раскрасневшимся от язв, широко раскрыв глаза от страха, как одержимый щелкал ногтями одной руки, неуклюже сжимая в другой револьвер. Люси прицелилась ему прямо в лицо.
  
  — Отдай оружие, — приказала она. — Ну, живо!
  
  Недоуменно заморгав, мальчишка тотчас же протянул ей револьвер. Сунув его за ремень, Люси что-то сказала, но Райм не разобрал ее слов. Он смотрел в испуганные и растерянные глаза Гаррета, глаза ребенка. Думая: «Сакс, я понимаю, почему ты так поступила. Почему решила, что должна его спасти».
  
  — Все живы-здоровы? — спросил Райм.
  
  — Я да, — подтвердила Сакс.
  
  Люси молча кивнула.
  
  — В действительности, — словно извиняясь, промолвил Том, — всё не совсем так.
  
  Отняв руку от упругого живота, он показал выходное отверстие пули. После чего рухнул на колени, сминая брюки, которые с такой тщательностью наглаживал лишь сегодня утром.
  Глава 38
  
  Осмотреть рану, остановить кровотечение, убедиться, что у раненого нет шока.
  
  Амелия Сакс, изучившая в полиции Нью-Йорка основы первой медицинской помощи, склонилась над Томом.
  
  Помощник лежал на боку, в сознании, но мертвенно-бледный и покрытый испариной. Сакс приложила к ране ладонь.
  
  — Сними с меня наручники! — воскликнула она. — В них я не смогу обработать рану.
  
  — Нет, — решительно ответила Люси.
  
  — Господи, — пробормотала Сакс, пытаясь ощупать рану скованными руками.
  
  — Том, как ты? — выпалил Райм. — Не молчи, говори с нами.
  
  — Грудь немеет… такое странное… чувство…
  
  Закатив глаза, Том потерял сознание.
  
  Над головами раздался громкий треск. Пуля вонзилась в тонкую стену. За треском послышался грохот дроби, выпущенной в дверь. Гаррет протянул Сакс пачку бумажных салфеток. Та зажала рану на животе Тома и похлопала его по щекам. Том не приходил в себя.
  
  — Он жив? — упавшим голосом спросил Райм.
  
  — Дыхание есть. Очень слабое. Но есть. Выходное отверстие не такое уж страшное, но я не могу сказать, задеты ли внутренние органы.
  
  Выглянув из окна, Люси тотчас же присела.
  
  — Что на них нашло?
  
  — Джим сказал, эта троица гонит самогон, — ответил Райм. — Возможно, они уже давно приглядели это местечко, и им не хотелось, чтобы его кто-то нашел. А может быть, где-то неподалеку находится лаборатория по производству наркотиков.
  
  — Здесь были еще двое — они пытались ворваться в дом, — сказала Мери-Бет. — Они утверждали, что уничтожают посадки марихуаны, но мне кажется, на самом деле они ее выращивают.
  
  — Где Белл? — спросила Люси. — И Мейсон?
  
  — Они будут здесь через полчаса, — ответил Райм.
  
  Люси в отчаянии покачала головой. Снова выглянув в окно, она застыла, будто увидела открывшуюся цель. Вскинув револьвер, она быстро прицелилась. Слишком быстро.
  
  — Дай мне! — воскликнула Сакс.
  
  Но Люси уже дважды нажала на курок. По ее недовольной гримасе стало ясно, что она промахнулась.
  
  — Шон нашел какую-то канистру, — прищурилась Люси. — Красную. Гаррет, что в ней? Бензин? — Мальчишка сидел на полу, неподвижно скрючившись. — Гаррет! Отвечай!
  
  Он повернулся к ней.
  
  — Красная канистра. Что в ней?
  
  — В ней — ну, керосин. Для лодки.
  
  — Проклятье, — пробормотала Люси, — сейчас они нас отсюда выкурят.
  
  — Мать вашу! — воскликнул Гаррет, поднимаясь на колени и бросая на нее обезумевший взгляд.
  
  Похоже, одна только Сакс представляла, что за этим последует.
  
  — Нет, Гаррет, не смей!..
  
  Но он, не обращая на нее внимания, распахнул дверь и, пригибаясь, выскочил на крыльцо. Загрохотали выстрелы, и по дереву застучали пули. Сакс не смогла определить, задели ли мальчишку.
  
  Последовала тишина. Преступники осторожно приближались к домику с канистрой керосина.
  
  Сакс обвела взглядом помещение, наполненное пылью, выбитой из стен ударами пуль.
  
  Мери-Бет плакала, съежившись в кресле.
  
  Люси перезаряжала револьвер. Ее глаза горели ненавистью.
  
  Том умирал, истекая кровью.
  
  Линкольн Райм лежал на кровати, учащенно дыша.
  
  Ты и я…
  
  Сакс повернулась к Люси.
  
  — Нам с тобой необходимо отсюда выбраться, — ровным голосом произнесла она. — Мы должны их остановить. Ты и я.
  
  — Их трое, и у них винтовки.
  
  — Они подпалят дом. Мы или сгорим здесь заживо, или погибнем под пулями, выбежав на улицу. Выбора у нас нет. Сними наручники. — Сакс протянула скованные руки. — Без этого не обойтись.
  
  — Я не могу тебе доверять, — прошептала Люси. — Ты устроила на реке на нас засаду.
  
  — Засаду? — переспросила Сакс. — О чем ты?
  
  — О чем? — оскалилась Люси. — Воспользовавшись лодкой, чтобы отвлечь наше внимание, ты стреляла в Неда.
  
  — Чушь собачья! Это вы решили, что мы под лодкой, и стреляли в нас.
  
  — Только после того, как ты…
  
  Осекшись, Люси кивнула.
  
  — Это были они, — сказала Сакс. — Калбо и его дружки. Первым выстрелил кто-то из них. Вероятно, для того, чтобы напугать, задержать вас.
  
  — А мы решили, что это ты.
  
  Сакс снова протянула руки.
  
  — Иного выбора у нас нет.
  
  Пристально взглянув ей в лицо, Люси медленно достала из кармана ключ от наручников и расстегнула хромированные браслеты. Сакс потерла запястья.
  
  — Как у нас с патронами?
  
  — У меня четыре.
  
  — У меня пять, — сказала Сакс, доставая длинноствольный «Смит-и-Вессон» и откидывая барабан.
  
  Она посмотрела на Тома, но тут Мери-Бет поднялась с кресла.
  
  — Я присмотрю за ним.
  
  — Один только момент, — неуверенно произнесла Сакс. — Он… гей. Недавно проверялся, но…
  
  — Неважно, — ответила девушка. — Я буду осторожна. Идите.
  
  — Сакс, — начал было Райм, — я…
  
  — Потом, Райм. Сейчас нет времени.
  
  Подойдя к двери, Сакс быстро выглянула на улицу, запечатлевая в памяти окружающую местность, прикидывая, где можно будет укрыться, откуда удобно вести огонь. Освобожденная от наручников, сжимающая тяжелый револьвер, она снова ощутила уверенность в себе. Это ее мир: оружие и скорость. Можно на время забыть о Линкольне Райме и предстоящей операции, о смерти Джесса Корна, о предательстве Гаррета Хэнлона, о том, что ждет ее, если им удастся выпутаться из этого ужасного положения.
  
  Пока ты движешься, ты неуязвим…
  
  Сакс повернулась к Люси.
  
  — Выбегаем вместе в дверь. Ты поворачиваешь налево и дальше за машину — не останавливайся, что бы ни случилось. Беги до тех пор, пока не окажешься в густой траве. Я побегу направо — к тому дереву. Добежав до травы, мы спрячемся в ней и скрытно двинемся к лесу, обходя их сбоку.
  
  — Они увидят, как мы выбегаем из двери.
  
  — Они должны нас увидеть. Пусть знают, что мы обе прячемся где-то в траве. Тогда они будут действовать с опаской, постоянно озираясь по сторонам. Стреляй только в том случае, если будешь уверена наверняка. Поняла? Не слышу!
  
  — Поняла.
  
  Взявшись за дверную ручку левой рукой, Сакс встретилась взглядом с глазами Люси.
  * * *
  
  О'Сариан тащил канистру с керосином к домику, не обращая внимания на дверь. Томел двигался следом за ним. Когда женщины выскочили на крыльцо и бросились в разные стороны, ни тот, ни другой не успели воспользоваться своим оружием.
  
  Калбо, оставшийся сзади, чтобы наблюдать за крыльцом и двумя боковыми стенами дома, также не ожидал ничего подобного. Когда грохнула его мощная винтовка, Сакс и Люси уже нырнули в высокую траву, окружающую дом.
  
  О'Сариан и Томел тоже скрылись в траве. Послышался крик Калбо.
  
  — Вы их упустили, мать вашу! Что вы наделали?
  
  Он еще раз выстрелил в Сакс. Она распласталась на земле, а когда подняла голову, Калбо уже исчез.
  
  Итак, перед ними три смертельно опасные змеи. И совершенно непонятно, где они могут быть.
  
  — Обходи справа, — крикнул Калбо.
  
  — Куда? — ответил один из двоих, как показалось Сакс, Томел.
  
  — Туда… подожди!
  
  Последовала тишина.
  
  Сакс поползла в ту сторону, где последний раз видела Томела и О'Сариана. Заметив в траве что-то красное, она повернула туда. Порыв горячего ветра раздвинул траву, и Сакс разглядела, что это канистра с керосином. Приблизившись еще на несколько футов, молодая женщина дождалась, когда ветер снова решил ей помочь, и выпустила пулю в дно канистры. Та, дернувшись, пустила струйку прозрачной жидкости.
  
  — Черт! — воскликнул один из приятелей.
  
  Зашуршала трава. Сакс решила, они бегут прочь от канистры, хотя керосин и не загорелся.
  
  Опять шелест травы, шаги.
  
  Но в какой стороне?
  
  Вдруг Сакс увидела футах в пятидесяти солнечный зайчик. Он блеснул недалеко от того места, где был Калбо, и она поняла, что это оптический прицел его винтовки. Осторожно подняв голову, Сакс убедилась, что Люси видит ее, и указала на себя и на зайчик. Та, кивнув, знаком показала, что зайдет сбоку. Сакс утвердительно кивнула.
  
  Но как только Люси начала обходить домик слева, О'Сариан, выпрямившись во весь рост, безумно захохотал и начал палить из своего «Кольта». Над полем раскатились резкие выстрелы автоматической винтовки. Какое-то время Люси представляла собой прекрасную цель, и О'Сариан промахнулся только благодаря своей нетерпеливости. Люси снова нырнула в траву, и там, где она только что стояла, поднялся фонтанчик земли. Привстав на мгновение, Люси выстрелила, едва не попав в тощего О'Сариана, и тот скрылся в траве, издав боевой клич:
  
  — Неплохо, милочка!
  
  Сакс поползла к позиции, занятой Калбо. Последовали новые выстрелы: хлопки револьвера, быстрый треск автомата, затем оглушительный грохот ружья.
  
  Только у нее мелькнула мысль, не задета ли Люси, как та окликнула ее.
  
  — Амелия, он бежит к тебе!
  
  Топот ног. Тишина. Шелест травы.
  
  Кто это? И где он? Охваченная паникой, Сакс озиралась вокруг.
  
  Снова тишина. Мужской голос, произнесший что-то неразборчивое.
  
  Звуки удаляющихся шагов.
  
  Порыв ветра снова раздвинул траву, и Сакс увидела блеснувший на солнце прицел винтовки Калбо. Верзила был совсем рядом, меньше чем в пятидесяти футах, на небольшом возвышении — прекрасная огневая позиция. С этого места со своей мощной винтовкой Калбо может держать под прицелом все поле. Сакс поползла быстрее, уверенная, что сейчас он смотрит в оптический прицел на Люси — или в домик, целясь через окна в Райма или в Мери-Бет.
  
  Быстрее, быстрее!
  
  Поднявшись на ноги, она побежала, пригибаясь. До Калбо оставалось еще футов тридцать пять.
  
  Но Шон О'Сариан, оказалось, находился гораздо ближе — Сакс выяснила это, выбежав на проплешину и наткнувшись на него. Он вскрикнул от неожиданности, а она, потеряв равновесие, упала на спину. Ее обдало запахом винного перегара и пота.
  
  Взгляд О'Сариана был бессмысленным, как у шизофреника.
  
  Прошло мгновение, и Сакс вскинула револьвер, а О'Сариан поднял «Кольт». Она дернулась назад в траву. Они выстрелили одновременно. Сакс ощутила дыхание раскаленных пороховых газов. Все три автоматные пули не попали в цель. Судя по всему, О'Сариан расстрелял весь магазин. Сакс тоже промахнулась. Перекатившись в сторону и подняв голову, она увидела, что тощий парень, завывая, убегает прочь.
  
  Нельзя упускать такую возможность. Рискуя получить пулю от Калбо, Сакс поднялась в траве, прицеливаясь. Но прежде чем она успела нажать на курок, Люси Керр, встав прямо на пути О'Сариана, выстрелила в него один раз. Парень, изумленно вскинув голову, прижал руку к груди. Издав смешок, он рухнул в траву.
  
  На лице Люси было написано потрясение, и у Сакс мелькнула мысль, что ей, вероятно, впервые пришлось убить человека. Но Люси уже скрылась в траве. Через мгновение несколько зарядов дроби скосили высокие стебли там, где она только что стояла.
  
  Сакс снова побежала туда, где затаился Калбо, теперь уже со всех ног. Скорее всего, тот засек место, где была Люси, и когда она поднимется в следующий раз, он сделает прицельный выстрел.
  
  Двадцать футов, десять.
  
  Прицел блеснул ярче, и Сакс упала на землю, с замиранием сердца ожидая выстрела. Но верзила, по-видимому, ее не заметил. Выстрела не последовало, и Сакс поползла, обходя Калбо справа. Обливаясь потом, превозмогая боль терзаемых артритом суставов.
  
  Пять футов.
  
  Готово!
  
  Положение Сакс было очень невыгодным. Калбо находился на возвышении, и ей, чтобы хорошо прицелиться в него, необходимо было встать во весь рост на прогалине среди травы. Она окажется беззащитной. Если ей не удастся прикончить Калбо с первого выстрела, ничто не помешает ему выстрелить в нее в упор. Но даже если она не промахнется, у Томела будет несколько долгих секунд, чтобы разнести ее зарядом дроби из своего ружья.
  
  Но делать нечего.
  
  Пока ты движешься…
  
  Подняв «Смитти», Сакс положила палец на курок.
  
  Глубокий вдох…
  
  …ты неуязвим.
  
  Пошла!
  
  Перекатившись на прогалину, Сакс поднялась на колено, вскидывая револьвер.
  
  И разочарованно ахнула.
  
  «Винтовка» Калбо представляла собой тонкую трубку, а «прицелом» было бутылочное донышко. Та же самая уловка, какой они с Гарретом воспользовались в летнем домике на берегу Пакенока.
  
  Обвели вокруг пальца.
  
  Рядом раздался шелест травы. Шаги. Амелия Сакс словно мошка рухнула на землю.
  * * *
  
  Шаги медленно приближались к домику, тяжелые и размеренные. Сначала по траве, потом по земле, и наконец по деревянным ступеням крыльца. Неторопливые. Райму показалось, не столько осторожные, сколько ленивые. А это означало, что неизвестный уверен в себе. И, следовательно, опасен.
  
  Линкольн Райм, лежавший на кровати, попытался поднять голову, но так и не смог ничего увидеть.
  
  Заскрипели половицы, и в комнату заглянул Рич Калбо с длинной винтовкой в руке.
  
  Райм ощутил приступ паники. Что с Сакс? Не поразил ли ее один из тех выстрелов, что были слышны? Быть может, она сейчас лежит на земле раненая, истекая кровью? Или убитая?
  
  Взглянув на Райма и Тома, Калбо рассудил, что они не представляют для него угрозы. Оставаясь в дверях, он спросил Райма:
  
  — Где Мери-Бет?
  
  Спокойно выдержав его взгляд, криминалист ответил:
  
  — Не знаю. Она убежала из дома за помощью. Пять минут назад.
  
  Калбо неторопливо осмотрел комнату. Его взгляд остановился на люке в погреб.
  
  — Что вам нужно? — торопливо спросил Райм. — Зачем вы это делаете?
  
  — Убежала, значит? А я вот ее почему-то не заметил.
  
  Калбо шагнул в комнату, не отрывая взгляда от люка. Он махнул рукой в сторону поля.
  
  — Напрасно тебя оставили одного. Здесь они допустили ошибку. — Верзила оглядел Райма. — Что с тобой произошло?
  
  — Получил травму в аварии.
  
  — Ты — тот самый тип из Нью-Йорка, о котором все говорят. Это ты вычислил, где находится Мери-Бет. Ты действительно полностью парализован?
  
  — Да.
  
  Калбо издал смешок, словно ему удалось поймать рыбу, о существовании которой он даже не догадывался.
  
  Взгляд Райма, на мгновение скользнув по люку в погреб, снова устремился на Калбо.
  
  — Влип ты, приятель, — сказал верзила. — Ты даже не понимаешь, как сильно.
  
  Райм промолчал, и Калбо шагнул вперед, направляя винтовку на люк.
  
  — Значит, Мери-Бет здесь нет.
  
  — Она убежала. Куда вы идете?
  
  — Она ведь внизу, да?
  
  Резко распахнув люк, Калбо выстрелил вниз. Передернув затвор, выстрелил еще раз. Потом еще три раза. Всматриваясь в наполнившуюся дымом темноту, он достал новую обойму.
  
  И тут Мери-Бет Макконнел выскочила из-за входной двери, подняв дубинку. Решительно прищурившись, она со всей силы опустила свое примитивное оружие. Скользящий удар по голове оторвал Калбо клочок уха. Винтовка, выпала из его рук и с грохотом слетела по лестнице в погреб. Однако рана была несерьезной. Развернувшись, верзила выбросил вперед огромный кулак, попав Мери-Бет в солнечное сплетение. Ахнув, девушка осела на пол, а потом завалилась набок.
  
  Калбо, проведя ладонью по уху, посмотрел на кровь. Затем перевел взгляд на распростертую девушку. Достал из ножен на поясе складной нож и с громким щелчком раскрыл его. Схватив прядь темных волос, верзила приподнял голову Мери-Бет, открывая белую шею.
  
  Девушка вцепилась ему в запястье. Но ей было не под силу остановить огромную руку, и зловещее темное лезвие неумолимо приближалось к ее горлу.
  
  — Остановись! — донесся от двери повелительный голос.
  
  На пороге стоял Гаррет Хэнлон, сжимая в руке большой серый камень. Мальчишка шагнул к Калбо.
  
  — Отпусти ее и убирайся, мать твою!
  
  Калбо выпустил волосы Мери-Бет, и ее голова стукнулась об пол. Встав, верзила ощупал ухо и поморщился.
  
  — Эй, парень, кто ты такой, что приказываешь мне?
  
  — Я сказал, убирайся отсюда!
  
  Калбо мрачно рассмеялся.
  
  — Зачем ты вернулся? Я тяжелее тебя на сто фунтов. И у меня есть нож. А у тебя лишь этот камень. Ну что ж, раз хочешь, иди сюда. Давай поскорее покончим с этим.
  
  Щелкнув ногтями, Гаррет пригнулся как борец и медленно двинулся вперед. Его лицо озарилось неземной решительностью. Он замахнулся несколько раз, делая вид, что собирается бросить камень, и Калбо, пригибаясь каждый раз, пятился назад. Наконец верзила, окинув взглядом противника, рассмеялся, рассудив, что бояться Гаррета нечего. Он сделал выпад, целясь ножом Гаррету в живот. Мальчишка проворно отскочил назад, увернувшись от лезвия. Но он неверно оценил расстояние и налетел спиной на стену. Оглушенный, Гаррет упал на колени.
  
  Калбо, вытерев ладонь о штанину, снова небрежно стиснул нож, бесстрастно взирая на мальчишку, словно ему предстояло освежевать оленя. Он шагнул вперед.
  
  Мери-Бет, схватив палицу, кинула ее Калбо в щиколотку. Тот, вскрикнув от боли, повернулся к девушке, все еще лежавшей на полу. Но Гаррет, бросившись вперед, с силой толкнул его в плечо. Потеряв равновесие, Калбо скатился по крутой лестнице в погреб. Ему удалось остановиться только в самом низу.
  
  — Ах ты, маленькая дрянь, — взревел он.
  
  Мальчишка неспеша подошел к погребу и поднял камень. Но он не сразу кинул его вниз. Райм пытался понять, что делает Гаррет. А тот вытащил кусок тряпки, затыкающий дырку. Презрительно посмотрев на Калбо, мальчишка сказал:
  
  — Это не камень.
  
  И как только первые осы вылетели из дырки, он кинул гнездо верзиле в лицо и захлопнул люк погреба. Закрыв люк на задвижку, мальчишка отошел в сторону.
  
  Две пули, пробив тонкое дерево люка, ушли вверх сквозь потолок.
  
  Но больше выстрелов не последовало. Райм думал, Калбо должен был бы выстрелить больше двух раз.
  
  Впрочем, он также думал, что раздирающие душу крики в погребе затихнут не так быстро.
  * * *
  
  Гаррис Томел понял, что пора убираться отсюда ко всем чертям, возвращаться в Таннерс-Корнер.
  
  О'Сариан мертв — впрочем, невелика потеря, — а Калбо зашел в дом, чтобы разобраться с остальными. Так что найти Люси должен он, Томел. Но он не имел ничего против. Его до сих пор захлестывала обжигающая волна стыда при мысли о том, как он, оцепенев от страха, стоял напротив Трея Уильямса, и только этот маленький недоумок-психопат О'Сариан спас ему жизнь.
  
  Что ж, больше этого не повторится.
  
  Вдруг Томел увидел мелькнувшее за деревом светло-коричневое пятно. Он присмотрелся внимательнее. Да, между ветками виднелась форменная рубашка Люси Керр.
  
  Сжимая в руках ружье стоимостью две тысячи долларов, Томел двинулся вперед. Пока что цель была закрыта — лишь узкая полоска груди в расщелине между стволами. Для винтовки маловато. А вот для ружья осуществимо. Томел отрегулировал чок на дуле так, чтобы дробь разлетелась в разные стороны. Так вероятность попадания увеличится.
  
  Резко выпрямившись, он навел прицел на рубашку и нажал на курок. Ружье с силой ударило его в плечо. Томел прищурился, пытаясь разглядеть, поразил ли цель.
  
  О господи… Неужели опять! От попадания заряда дроби рубашка взмыла в воздух. Люси специально повесила ее на дереве, чтобы вынудить своего противника выдать свое местонахождение.
  
  — Ни с места, Гаррис, — произнес у него за спиной голос Люси. — Игра закончена.
  
  — Здорово ты меня обманула, — сказал он, оборачиваясь.
  
  «Браунинг» оставался на уровне пояса, скрытый высокой травой. Ствол был направлен в сторону Люси.
  
  — Брось ружье, — приказала та. Она была в одной белой футболке.
  
  — Уже бросил, — ответил Томел, не двигаясь.
  
  — Покажи мне свои руки. Подними их вверх. Ну, Гаррис, живее! Последнее предупреждение.
  
  — Послушай, Люси…
  
  Трава была высотой фута четыре. Он бросится на землю и выстрелит ей по ногам. А затем докончит в упор. Конечно, это большой риск. Люси может успеть выстрелить, а то и не один раз.
  
  И вдруг Томел обратил внимание на одну вещь: на ее взгляд. Неуверенный. Да и револьвер, похоже, Люси держит слишком угрожающе.
  
  Она блефует.
  
  — У тебя кончились патроны, — улыбнулся Томел.
  
  Люси промолчала, но выражение ее лица подтвердило его предположение. Томел неторопливо поднял ружье, прицеливаясь в нее. Она беспомощно оглянулась по сторонам.
  
  — А у меня нет, — раздался голос вблизи.
  
  Рыжеволосая! Томел окинул ее изучающим взглядом, и интуиция подсказала ему: она женщина, она будет колебаться. Он ее опередит.
  
  Томел крутанулся к ней.
  
  Револьвер в руке рыжеволосой дернулся, и последним, что почувствовал Томел, был тупой удар в лоб.
  
  Мери-Бет, пошатываясь, вышла на крыльцо и крикнула, что Калбо мертв, а Райм и Гаррет живы и невредимы.
  
  Кивнув, Амелия Сакс направилась к трупу Шона О'Сариана. Люси склонилась над Гаррисом Томелом, взяв трясущимися руками его «Браунинг». У нее мелькнула мысль, что она должна была бы ужаснуться, вынимая дорогое изящное оружие из рук мертвого. Но ее интересовало лишь само ружье. Интересно, заряжено ли оно?
  
  Люси ответила на собственный вопрос, передергивая затвор. Один патрон вывалился, но другой при этом отправился в патронник.
  
  В пятидесяти футах от нее Сакс осматривала труп О'Сариана, держа револьвер направленным на него. Люси подумала, зачем она это делает, но затем решила, что, наверное, так положено по правилам.
  
  Подобрав форменную рубашку, Люси натянула ее на себя. Спина была разорвана в клочья зарядом дроби, но молодая женщина стыдилась оставаться в одной обтягивающей футболке.
  
  Настала пора отплатить за все предательства. Ее предали собственное тело, муж. Бог. И вот теперь Амелия Сакс.
  
  Люси оглянулась назад, туда, где лежал Гаррис Томел. Если провести от него прямую линию до спины Амелии, она как раз окажется на ней. Сценарий вполне правдоподобный: Томел прятался в траве. Он встал и выстрелил Сакс в спину из ружья. А потом Люси, подобрав револьвер Сакс, убила Томела. И никто не будет знать правду — кроме самой Люси и, быть может, духа Джесса Корна.
  
  Люси подняла ружье, невесомое как былинка. Прижала гладкий полированный приклад к щеке и сразу же вспомнила, как прижималась лицом к хромированным прутьям больничной койки после операции. Навела черненый ствол на черную футболку. Амелия умрет безболезненно. И быстро.
  
  Так же быстро, как умер Джесс Корн. Виновный своей жизнью заплатит за смерть невинного.
  
  Боже всемогущий, и дай мне выстрелить один раз в сердце Иуды…
  
  Люси оглянулась вокруг. Никто их не видит.
  
  Ее палец обвил спусковой крючок, напрягся.
  
  Прищурившись, Люси сделала вдох. Мушка застыла как каменная в прорези прицела — сильные руки накачены годами работы в саду, работы по дому — годами жизни, в которой Люси приходилось рассчитывать только на саму себя. Ружье было нацелено в спину Амелии Сакс.
  
  Трава зашелестела, склоняясь от порыва горячего ветра. Люси вспомнила Бадди, врача, делавшего операцию, свой дом, сад.
  
  И опустила ружье.
  
  Она передергивала затвор до тех пор, пока в магазине не осталось патронов, а затем, направив дуло в небо, понесла ружье к стоявшей перед домом машине. Положив оружие на землю, Люси отыскала свой сотовый телефон и связалась с полицией штата.
  
  Первым прилетел санитарный вертолет. Санитары, быстро привязав Тома к носилкам, отнесли его в кабину, и вертолет снова поднялся в воздух. Один санитар остался с Линкольном Раймом, у которого давление поднялось до критического значения.
  
  Когда через несколько минут появился второй вертолет, бойцы специального подразделения, арестовав Амелию Сакс, бросили ее лицом вниз со скованными за спиной руками на раскаленную землю, а сами отправились арестовывать Гаррета Хэнлона и зачитывать ему его права.
  Глава 39
  
  Том будет жить.
  
  Врач отделения скорой помощи медицинского центра в Авери был лаконичен.
  
  — Пуля? Вошла и вышла. Ничего важного не задела.
  
  Но все же помощник месяц, а то и два не сможет вернуться к работе. Бен Керр вызвался на несколько дней оставить учебу, чтобы задержаться в Таннерс-Корнере и ухаживать за Раймом.
  
  — Знаешь, Линкольн, если по-честному, ты не заслуживаешь, чтобы я с тобой возился, — проворчал великан. — Черт побери, ты даже не убираешь за собой.
  
  Еще не до конца освоившийся с юмором калек, он поспешно взглянул на Линкольна, убеждаясь, что эта шутка в пределах правил. Кислая гримаса криминалиста успокоила его. Но Райм добавил, что уход за инвалидом — сложная работа, отнимающая все время. И к тому же по большей части неблагодарная — если пациентом является Линкольн Райм. Поэтому доктор Черил Уивер позаботилась о том, чтобы медицинский центр выделил профессиональную сиделку.
  
  — Бен, но ты далеко не пропадай, — добавил Райм. — Как знать, быть может, ты мне еще понадобишься. Большинство сиделок не выдерживают больше нескольких дней.
  
  Дела Амелии Сакс были плохи. Баллистическая экспертиза подтвердила, что пуля, убившая Джесса Корна, вылетела из ее револьвера. Кроме того, несмотря на то, что Нед Спото был мертв, Люси Керр рассказала, что он успел сообщить ей о случившемся. Прокурор Брайан Макгир уже заявил, что будет добиваться смертного приговора. Веселый и покладистый Джесс Корн пользовался в городке всеобщей любовью, и поскольку он погиб во время задержания мальчишки-насекомого, многие требовали высшей меры наказания для виновной в его смерти.
  
  Джим Белл и полиция штата раскрыли загадку, почему Калбо с дружками напал на Райма и полицейских. Следователь из Роли обнаружил дома у каждого из приятелей десятки тысяч долларов наличными.
  
  — На одном самогоне столько не заработаешь, — заявил он. И повторил предположение, высказанное Мери-Бет: — Должно быть, домик располагается рядом с посадками марихуаны — вероятно, эта троица была связана с теми двумя, что напали на Мери-Бет. Судя по всему, Гаррет случайно наткнулся на них.
  
  И вот сейчас, через день после ужасных событий рядом с притоном самогонщиков, Райм сидел в своей «Штормовой стреле» — не потерявшей хода, несмотря на пулевую пробоину — в импровизированной лаборатории в ожидании своей новой сиделки. Криминалист угрюмо размышлял о судьбе Сакс, как вдруг в дверях появилась фигура.
  
  Оглянувшись, Райм увидел Мери-Бет Макконнел. Девушка вошла в помещение.
  
  — Добрый день, мистер Райм.
  
  Он отметил ее приятную внешность, уверенные глаза, не сходящую с лица улыбку, и ему стало понятно, почему Гаррет попался в ее сети.
  
  — Как ваша голова? — спросил Райм, кивая на пластырь на виске.
  
  — Шрам на вид очень впечатляющий. Полагаю, мне еще долго придется не забирать волосы в хвостик. Но в действительности ничего серьезного.
  
  Как и все, Райм с облегчением узнал, что Гаррет не насиловал девушку. Мальчишка сказал правду: он напугал Мери-Бет, когда та была в погребе, и девушка, резко выпрямившись, ударилась головой о балку. После чего Гаррет действительно вытер ей рану на голове салфеткой. Несмотря на заметное половое возбуждение, обусловленное подростковыми гормонами, мальчишка и пальцем не прикоснулся к Мери-Бет, если не считать того, что он осторожно поднял ее на руках наверх и обработал и перевязал ей рану. Гаррет искренне сожалел о том, что стал невольной причиной ее травмы.
  
  — Я просто хотела поблагодарить вас, — сказала Мери-Бет Райму. — Не представляю, что бы со мной стало, если бы не вы. Мне очень жаль, что так произошло с вашей знакомой, полицейской из Нью-Йорка. Но если бы не она, сейчас меня бы не было в живых. Я в этом уверена. Эти двое собирались… ну, вы сами можете себе представить. Пожалуйста, передайте ей от меня огромное спасибо.
  
  — Обязательно передам, — ответил Райм. — Вы не ответите мне на один вопрос?
  
  — С удовольствием.
  
  — Я знаю, что вы дали показания Джиму Беллу, однако мне о случившемся в Блэкуотер-Лендинг известно только по уликам. И здесь не все ясно. Не могли бы вы рассказать мне, что произошло в действительности?
  
  — Ну конечно. Я была на берегу и очищала археологические реликвии, которые нашла. Увидев Гаррета, я расстроилась. Я не хотела, чтобы мне мешали. А он подошел прямо ко мне и заговорил так, словно мы с ним лучшие друзья. В то утро Гаррет был очень возбужден. Он все твердил: «Тебе нельзя приходить сюда одной, здесь опасно, в Блэкуотер Лендинг люди часто умирают». И все такое. Он пытался меня запугать. Я сказала, чтобы он оставил меня в покое. У меня много работы. Гаррет схватил меня за руку и попытался силой увести оттуда. Тут из леса появился Билли Стайл. «Ах ты, сукин сын!» — воскликнул он и попытался ударить Гаррета лопатой, но тот вырвал ее и убил его. А потом, схватив меня, оттащил в лодку и увез в тот домик.
  
  — Давно Гаррет преследовал вас?
  
  — Преследовал? — рассмеялась Мери-Бет. — Что вы. Должно быть, вы говорили с моей мамой. Где-то с полгода назад я наткнулась на группу оболтусов из школы, издевавшихся над Гарретом, и разогнала их. Наверное, после этого он вообразил, что влюбился в меня. Гаррет начал повсюду ходить за мной тенью, но и только. Он восхищался мною издалека. Уверяю вас, это было совершенно безобидно. — Ее улыбка погасла. — До того страшного дня. — Мери-Бет взглянула на часы. — Мне пора. Да, чуть не забыла — ради чего, собственно, я и пришла. Если кости вам больше не нужны, можно мне их забрать?
  
  Райм, смотревший в окно, полностью поглощенный мыслями об Амелии Сакс, медленно повернулся к девушке.
  
  — Какие кости?
  
  — Те, из Блэкуотер-Лендинг. С того места, где Гаррет меня похитил.
  
  Райм покачал головой.
  
  — Не понимаю, о чем вы?
  
  Мери-Бет озабоченно нахмурилась.
  
  — Ну, как же — кости, археологические реликвии, которые я нашла. Я как раз завершала раскопки, но тут Гаррет меня похитил. Они для меня очень важны. Неужели кости пропали?
  
  — На месте преступления не было обнаружено никаких костей, — медленно произнес Райм. — По крайней мере, о них не упоминается в отчете о его осмотре.
  
  — Нет, нет, — затрясла головой девушка. — Они не могли пропасть!
  
  — Что это за кости?
  
  — Я обнаружила останки первопоселенцев Исчезнувшей Колонии с острова Роанок. Конца шестнадцатого века.
  
  Представления об истории, имевшиеся у Райма, ограничивались Нью-Йорком.
  
  — Должен признаться, я в этом не слишком разбираюсь.
  
  Впрочем, когда Мери-Бет рассказала ему про поселение на Роаноке и о внезапном исчезновении его жителей, Райм кивнул.
  
  — Что-то такое помню по школе. Почему вы решили, что это их останки?
  
  — Кости старые, сильно разложившиеся. И это совсем не погребальное место индейцев или не кладбище времен колониального владычества. Останки были просто зарыты в землю. Так обычно поступали индейцы с трупами врагов. Вот… — она раскрыла рюкзачок. — До появления Гаррета я уже успела кое-что сложить в рюкзак.
  
  Развернув затертую бумагу, девушка показала почерневшие полусгнившие кости. Райм хорошо узнал лучевую кость, часть лопатки, тазовую кость и несколько дюймов от берцовой кости.
  
  — Там их было еще не меньше десяти, — взволнованно произнесла Мери-Бет. — Это одна из крупнейших археологических находок в истории США! Они бесценны. Я должна их найти.
  
  Райм пристально смотрел на лучевую кость. Наконец он оторвал взгляд.
  
  — Ты не могла бы сходить в управление полиции? Попроси Люси Керр зайти ко мне на минутку.
  
  — Это насчет костей?
  
  — Возможно.
  * * *
  
  «Пока ты движешься, ты неуязвим».
  
  Это было любимое выражение отца Амелии Сакс. Оно имело много значений. Но в первую очередь это было философское кредо отца и дочери. Оба любили быстрые машины, любили работу уличного полицейского, боялись замкнутого пространства и жизни, ведущей в никуда.
  
  Но теперь Сакс попалась. Всерьез и надолго.
  
  Вся ее жизнь — наполненная дорогими спортивными машинами, работой в полиции, любовью к Линкольну Райму, мечтами о детях, — разбита.
  
  Сакс, помещенная в камеру предварительного содержания, очень мучилась. Полицейские, приносившие ей еду, лишь молча бросали на нее взгляды, полные ненависти. Райм вызвал из Нью-Йорка лучшего адвоката, но Сакс, проработавшая столько лет в полиции, разбиралась в уголовном праве не хуже большинства профессиональных юристов. Она понимала, что какой бы торг не шел между адвокатом из Манхэттена и окружным прокурором Пакенока, ее жизнь закончена. Сердце Сакс онемело, словно тело Линкольна Райма.
  
  На полу какое-то насекомое прилежно путешествовало от одной стены к другой. Какова его цель? Поесть, спариться, найти убежище?
  
  Если бы все люди на земле вдруг исчезли в один день, наш мир прекрасно бы обошелся без нас. Но вот если исчезнут все насекомые, с жизнью на Земле будет быстро покончено — ну, в пределах одного поколения. Сначала умрут растения, потом животные, и наша планета снова превратится в огромную каменную глыбу.
  
  Дверь в камеру распахнулась. На пороге стоял полицейский, не знакомый Сакс.
  
  — Вам звонок.
  
  Надев на нее наручники, он провел ее к небольшому столику, на котором стоял телефонный аппарат. Должно быть, это ее мать. Райм собирался позвонить ей и сообщить о случившемся. Или лучшая подруга Эми из Нью-Йорка.
  
  Однако когда Сакс, позвякивая наручниками, взяла трубку, она услышала голос Линкольна Райма.
  
  — Как там у тебя, Сакс? Прохладно?
  
  — Ничего, — пробормотала она.
  
  — Адвокат прилетает сегодня вечером. Он мастер своего дела. Уже двадцать лет занимается уголовными делами. Однажды он вытащил подозреваемого в ограблении, дело против которого строил я сам. Понимаешь, для этого надо знать, что к чему.
  
  — Райм, оставь. Это все пустое. Я чужак, выпустивший из тюрьмы убийцу и убивший здешнего полицейского. Более безнадежного дела быть не может.
  
  — Поговорим о твоем деле позже. Я хотел кое о чем тебя спросить. Ты провела с Гарретом два дня. Вы с ним о чем-нибудь говорили?
  
  — Естественно.
  
  — О чем?
  
  — Трудно сказать. О насекомых. О лесе, болотах. — «Зачем это ему нужно?» — Точно не помню.
  
  — Мне нужно, чтобы ты вспомнила. Я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что он говорил.
  
  — Райм, зачем тебе все это?
  
  — Ну же, Сакс! Порадуй старого калеку, хорошо?
  Глава 40
  
  Линкольн Райм, сидя один в лаборатории, разглядывал списки улик.
  
   Обнаружены на первичном месте преступления — Блэкуотер-Лендинг:
  
   Салфетка со следами крови.
  
   Известняковая пыль.
  
   Нитраты.
  
   Фосфаты.
  
   Аммиак.
  
   Стиральный порошок.
  
   Камфен.
  
   Обнаружены на вторичном месте преступления — комната Гаррета:
  
   Мускус скунса.
  
   Срезанные сосновые иглы.
  
   Рисунки насекомых.
  
   Фотографии Мери-Бет и родных.
  
   Книги о насекомых.
  
   Леска.
  
   Деньги.
  
   Неизвестный ключ.
  
   Керосин.
  
   Аммиак.
  
   Нитраты.
  
   Камфен.
  
   Обнаружены на вторичном месте преступления — каменоломня:
  
   Старая матерчатая сумка — на ней неразборчивая надпись.
  
   Кукуруза — зернохранилище?
  
   Следы угля на сумке.
  
   Вода «Олений парк».
  
   Крекеры с сыром и ореховым маслом.
  
   Обнаружены на вторичном месте преступления — мельница:
  
   Коричневая краска на штанах.
  
   Растение росянка.
  
   Глина.
  
   Торфяной мох.
  
   Фруктовый сок.
  
   Бумажные волокна.
  
   Наживка для ловли рыбы.
  
   Сахар.
  
   Камфен.
  
   Спирт.
  
   Керосин.
  
   Дрожжи.
  
  Затем он посмотрел на карту, проследив взглядом за изгибами реки Пакенок, вытекающей из Огромного Страшного Болота, проходящей мимо Блэкуотер-Лендинг и дальше на запад.
  
  На плотной бумаге был рубец — складка, которую Райму хотелось разгладить.
  
  То же самое можно сказать про всю его жизнь за последние несколько лет — складки, которые нельзя разгладить.
  
  Возможно, скоро это изменится. После того, как доктор Уивер разрежет его, накачает чудодейственными лекарствами и тканями молодых акул… возможно, он сможет провести рукой по карте и разгладить складку.
  
  На самом деле, жест пустой, бессмысленный. Но для него это будет большая победа.
  
  Послышались шаги. По звуку Райм определил, что это мужчина в ботинках. На твердых кожаных каблуках. Судя по интервалу между шагами, мужчина высокий. Криминалист хотел, чтобы это оказался Джим Белл, и его ожидания сбылись.
  
  Осторожно взяв губами рычаг управления, Райм развернул кресло к двери.
  
  — Линкольн, — спросил шериф, — в чем дело? Натан сказал, у вас что-то важное.
  
  — Заходите. И закройте за собой дверь. Но сначала посмотрите — в коридоре никого нет?
  
  Улыбнувшись такой таинственности, Белл выглянул за дверь.
  
  — Пусто.
  
  Райм отметил, что Роланд, кузен шерифа, добавил бы какую-нибудь южную фразу. «Тихо как в церкви в день получки» — не раз доводилось слышать криминалисту от северного Белла.
  
  Плотно закрыв дверь, шериф подошел к столу и скрестил руки на груди. Райм продолжал изучать карту.
  
  — Наша карта на востоке заканчивается слишком рано и на ней нет канала Дисмал Суомп, да?
  
  — Да, канала на ней нет.
  
  — Что вы можете о нем сказать?
  
  — Почти ничего, — подумав, ответил Белл.
  
  Он знал Райма совсем недолго, но уже чувствовал, что тот неспроста задал этот вопрос.
  
  — Я провел кое-какие исследования, — сказал криминалист, кивая на телефон. — Канал Дисмал Суомп является частью Внутреннего водного пути. По этому пути можно проплыть от Норфолка, штат Вирджиния, до самого Майами, ни разу не выйдя в открытое море.
  
  — Ну да. Всем в Каролине известно о Внутреннем пути. Сам я никогда по нему не ходил. Мореплаватель из меня никудышний. С меня хватило фильма «Титаник».
  
  — Этот канал рыли двенадцать лет. Он имеет в длину двадцать две мили. Вырыт исключительно ручным трудом. Поразительно, вы не находите? Успокойтесь, Джим. Я узнавал это не из праздного любопытства. Обещаю, скоро вам будет очень интересно. Взгляните на эту линию, между Таннерс-Корнером и рекой Пакенок. Квадраты Ж-11 и Ж-10.
  
  — Вы имеете в виду наш канал? Канал Блэкуотер?
  
  — Точно. По нему судно может выйти в Пако, затем в канал Дисмал Суомп и дальше.
  
  За закрытой дверью шаги были почти не слышны. Дверь распахнулась, и Райм резко умолк.
  
  В дверях стоял Мейсон Джермейн. Взглянув на Райма, он повернулся к своему начальнику.
  
  — Джим, я тебя искал повсюду. Надо позвонить в Элизабет-Сити. У капитана Декстера какие-то вопросы по поводу случившегося в притоне самогонщиков.
  
  — Да я просто зашел к Линкольну. Мы говорили о…
  
  Но Райм поспешно оборвал его.
  
  — Послушайте, Мейсон, вы не могли бы на несколько минут оставить нас одних?
  
  Тот удивленно перевел взгляд с одного на другого.
  
  — Ну, хорошо. Но только они ждут твоего звонка, Джим.
  
  Прежде чем шериф успел ответить, Мейсон закрыл дверь.
  
  — Он ушел? — спросил Райм.
  
  Снова выглянув в коридор, Белл кивнул.
  
  — Линкольн, что все это значит?
  
  — Вы бы не могли выглянуть в окно? И убедиться, что он ушел? Да, и закройте дверь.
  
  Белл послушно выполнил его просьбу. Подойдя к окну, он выглянул на улицу.
  
  — Да, Мейсон ушел. Но к чему эти… — он развел руками, заканчивая свою мысль.
  
  — Насколько хорошо вы знаете Мейсона?
  
  — Ну, как большинство своих подчиненных. А в чем дело?
  
  — Он виновен в убийстве семьи Гаррета Хэнлона.
  
  — Что? — Белл начал было улыбаться, но его веселье быстро погасло. — Мейсон?
  
  — Мейсон, — подтвердил Райм.
  
  — Но зачем это могло ему понадобиться, во имя всего святого?
  
  — Потому что ему за это заплатил Генри Дэветт.
  
  — Подождите, — остановил его шериф. — Я не поспеваю за вами.
  
  — Пока я не могу это доказать. Но я уверен.
  
  — Генри? Он-то каким боком здесь задействован?
  
  — Все дело в канале Блэкуотер, — наставительно произнес Райм, не отрывая взгляда от карты. — В семнадцатом веке строительство каналов было объяснимо, поскольку сухопутные дороги были ужасными. Но, по мере того как шоссе и железные дороги становились лучше, водные пути использовались для перевозки грузов все реже и реже.
  
  — Где вы все это узнали?
  
  — В историческом обществе Роли. Мне это поведала очаровательная дама по имени Джулия Девер. Она также сказала, что канал Блэкуотер был закрыт вскоре после Гражданской войны. И не использовался в течение ста тридцати лет. До тех пор, пока Генри Дэветт не начал водить по нему баржи.
  
  Белл кивнул.
  
  — Это случилось лет пять назад.
  
  — Позвольте спросить, — продолжал Райм, — вам не приходило в голову, почему это произошло?
  
  Шериф покачал головой.
  
  — Помню, мы беспокоились, что мальчишки станут плавать к баржам, и рано или поздно это плохо кончится. Но ничего подобного не произошло, и мы обо всем забыли. А я ведь действительно не знаю, почему Дэветт использует водный путь. У него полно грузовых машин. А до Норфолка рукой подать.
  
  Райм кивнул на списки улик.
  
  — Ответ здесь. Та улика, происхождение которой я так и не смог установить — камфен.
  
  — Та штука для фонарей?
  
  Скорчив гримасу, Райм покачал головой.
  
  — Нет. Я допустил ошибку. Камфен действительно использовался в фонарях. Но он также имел и другое применение. На основе камфена производился токсафен.
  
  — Это еще что?
  
  — Один из наиболее ядовитых пестицидов. В основном он использовался на Юге, но в восьмидесятые его применение запретили по требованию экологов. — Райм гневно тряхнул головой. — Я предположил, что поскольку токсафен запрещен, присутствие камфена не может объясняться пестицидами, и зациклился на старых светильниках. Но только мы так и не нашли никаких старых светильников! Мои мысли двигались по проторенной колее и никак не могли из нее выбраться. Светильников нет? И только совсем недавно я пересмотрел свое решение и понял, что надо искать источник пестицидов. И сегодня утром я установил происхождение камфена.
  
  Белл кивал, зачарованно слушая его.
  
  — И где же вы нашли камфен?
  
  — Везде, — ответил Райм. — Я попросил Люси взять образцы воды и почвы в окрестностях Таннерс-Корнера. Токсафен повсюду: в воде, на земле. Мне следовало бы обратить внимание на то, что сказала Сакс в тот день, когда она шла по следу Гаррета и Лидии. Она везде встречала большие голые участки, полностью лишенные растительности. Сакс решила, что это следствие кислотных дождей, но это не так. Всему виной токсафен. Самая высокая концентрация этого яда наблюдается в радиусе двух миль от завода Дэветта — в районе Блэкуотер-Лендинг и канала. Асфальт и рубероид являются лишь прикрытием для производства токсафена.
  
  — Но ведь вы сказали, токсафен запрещен.
  
  — Я позвонил знакомому агенту ФБР, и тот связался с Управлением по охране окружающей среды. Токсафен разрешается использовать в чрезвычайных случаях. Однако Дэветт сколотил свои миллионы не на этом. Сотрудник управления объяснил такое понятие, как «ядовитый круг».
  
  — Звучит устрашающе.
  
  — Неудивительно. Так вот, токсафен действительно запрещен в Соединенных Штатах, однако запрет относится только к его использованию. Токсафен можно производить для поставок в другие страны.
  
  — И там он используется?
  
  — Токсафен разрешен в большинстве государств Третьего мира и странах Латинской Америки. И вот круг: там растения обрабатываются пестицидами, а потом продукты питания поступают в США. Санитарные службы осматривают лишь незначительную часть импортируемых овощей и фруктов, так что, несмотря на запрет токсафена, многие люди у нас в стране до сих пор употребляют этот яд.
  
  Белл цинично усмехнулся.
  
  — И Дэветт не может транспортировать токсафен сухопутным путем, потому что города и округа, через которые проходят шоссе, не позволят перевозить через них ядовитые грузы. Не говоря уж о том, какой это вызовет общественный резонанс, если о его деятельности станет известно.
  
  — Вот именно, — кивнул Райм. — Поэтому Дэветт возобновил судоходство по каналу Блэкуотер, чтобы по Внутреннему водному пути доставлять токсафен в Норфолк, где его перегружают на иностранные суда. Но только сначала ему пришлось решить одну проблему: когда в конце девятнадцатого века канал закрылся, прилегающие к нему земли были распроданы в частную собственность. Люди, чьи дома выходили на канал, имели право контролировать то, как он используется.
  
  — Поэтому Дэветт им заплатил, выкупая по частям землю вокруг канала, — кивнул Белл. Внезапно его озарило. — Должно быть, он выложил кучу денег — достаточно только взглянуть, какие роскошные особняки выросли в Блэкуотер-Лендинг. А какие у жителей шикарные машины — одни «Мерседесы» и «Лексусы». Но все же причем тут Мейсон и родители Гаррета?
  
  — Отцу Гаррета принадлежал участок земли на берегу канала, и он не желал продавать свои права на него. Поэтому Дэветт или кто-то из его помощников наняли Мейсона, чтобы тот с помощью местных подонков расправился с семьей Хэнлонов. Полагаю, это сделали Калбо, Томел и О'Сариан. После чего Дэветт подкупил распорядителя завещания, и земли были проданы ему.
  
  — Но ведь родные Гаррета погибли в автомобильной катастрофе. Я сам читал отчет.
  
  — А не Мейсон ли составлял тот отчет?
  
  — Точно не помню, но может быть, и Мейсон, — признался Белл. Он с восхищением посмотрел на Райма. — Боже мой, как вам удалось до этого докопаться?
  
  — О, все очень просто — в июле не бывает изморози. По крайней мере, в Северной Каролине.
  
  — Изморози?
  
  — Я разговаривал с Амелией. Гаррет рассказал ей, что в ту ночь, когда погибли его родные, окна машины были изнутри покрыты изморозью, и его родители и сестра дрожали от холода. Однако катастрофа произошла в июле. Я вспомнил фотографию в деле: Гаррет со своей семьей. Он был в одной футболке. Снимок был сделан на празднике в честь Дня Независимости, четвертого июля. В статье сообщалось, что катастрофа произошла неделю спустя.
  
  — Тогда что же имел в виду мальчишка? Изморозь, холод?
  
  — Мейсон и Калбо расправились с семейством Хэнлонов с помощью токсафена. Я разговаривал с доктором Уивер. Она сказала, что сильное нейротоксическое отравление часто сопровождается судорогами. Это и есть та дрожь, которую видел Гаррет. А изморозь, вероятно, была вызвана парами токсафена.
  
  — Раз он все видел, почему никому об этом не сказал?
  
  — Я описал мальчишку доктору Уивер. По ее словам, судя по всему, он тоже получил в тот вечер отравление. Следствием чего стала обостренная чувствительность к аллергенам. А также частичная потеря памяти. Его организм остро реагирует на присутствие в воздухе и воде активных химических веществ. Вспомните, у него все тело покрыто язвами.
  
  — Ну да.
  
  — Гаррет считает, что всему виной ядовитый дуб, но это не так. Доктор Уивер сказала, что подобное раздражение кожи является одним из классических симптомов обостренной чувствительности к аллергенам. Организм реагирует на присутствие химических соединений в очень небольших количествах, не заметных здоровым людям. К возникновению язв может привести обычное мыло или одеколон.
  
  — Ваши предположения не лишены оснований, — задумчиво произнес Белл. Он нахмурился. — Но до тех пор, пока у вас нет никаких вещественных доказательств, это все остается на уровне умозаключений.
  
  — Да, мне следовало бы сразу сказать, — Райм не смог сдержать едва заметной улыбки; скромность не входила в число его достоинств, — у меня есть вещественные доказательства. Я обнаружил тела родных Гаррета.
  Глава 41
  
  Войдя в гостиницу «Албемарл-Мэнор», расположенную в квартале от тюрьмы округа Пакенок, Мейсон Джермейн не стал дожидаться лифта, а взбежал на второй этаж по лестнице, застеленной вытертым светло-бежевым ковром.
  
  Найдя номер 201, он постучал.
  
  — Открыто, — донесся ленивый голос.
  
  Медленно толкнув дверь, Мейсон вошел в оклеенную розовыми обоями комнату, купающуюся в оранжевом свете послеполуденного солнца. Внутри было нестерпимо душно. Мейсон не мог представить себе, что находящемуся в номере нравится такая жара, из чего он заключил, что тот либо слишком ленив, чтобы включить кондиционер, либо слишком глуп, чтобы разобраться, как он работает. Что еще больше укрепило подозрительность Мейсона.
  
  Худой негр с кожей особо темного оттенка был одет в мятый черный костюм, смотревшийся в Таннерс-Корнере совершенно не к месту. «Хочешь привлечь к себе внимание?» — презрительно подумал Мейсон.
  
  — Джермейн? — спросил негр.
  
  — Угу.
  
  Ноги негра были закинуты на стол. Он вытащил руку из-под журнала, и оказалось, что его тонкие длинные пальцы сжимают автоматический пистолет.
  
  — Вот и ответ на один из моих вопросов, — буркнул Мейсон. — Оружие у вас есть.
  
  — А другие? — спросил негр в черном костюме.
  
  — Умеете ли вы с ним обращаться.
  
  Промолчав, негр аккуратно отметил огрызком карандаша то место в журнале, на котором он остановился. Больше всего он напоминал первоклассника, штудирующего алфавит.
  
  Мейсон окинул его взглядом, не произнеся ни слова. Вдруг он ощутил, что у него по лицу течет мерзкая струйка пота. Не спрашивая у негра разрешения, Мейсон зашел в ванную, схватил полотенце и, вытерев лицо, бросил его на пол.
  
  Негр издал смешок, взбесивший Мейсона не меньше струйки пота.
  
  — У меня определенно начинает складываться впечатление, что такие как я, вам не по душе.
  
  — Вы правы, — согласился Мейсон. — Но если вы знаете толк в своем деле, не имеет никакого значения, что мне нравится, а что нет.
  
  — Совершенно верно, — спокойно заявил негр. — Итак, говорите, что у вас. У меня нет никакого желания задерживаться здесь дольше необходимого.
  
  — Значит, так. В настоящий момент Райм беседует с шерифом Беллом в управлении местной полиции. Что касается Амелии Сакс, она в тюрьме, это совсем недалеко.
  
  — Куда сначала?
  
  Мейсон не колебался ни мгновения.
  
  — За женщиной.
  
  — Итак, за женщиной, — произнес негр таким тоном, словно это была его собственная мысль.
  
  Убрав пистолет под мышку, он положил журнал на тумбочку и, как показалось Мейсону, с издевкой предложил ему, указывая на дверь.
  
  — Только после вас.
  * * *
  
  — Тела Хэнлонов? — изумленно спросил Джим Белл. — И где они?
  
  — Вот, — указал Райм на кучку костей из рюкзака Мери-Бет. — Вот что нашла Мери-Бет в Блэкуотер-Лендинг. Девушка решила, что это останки первопоселенцев из Исчезнувшей колонии. Но мне пришлось ее огорчить. Кости свежие. Они только кажутся разложившимися, но это объясняется тем, что они сильно обгорели. Мне пришлось заниматься судебной медициной, и я сразу же определил, что кости провели в земле около пяти лет, а именно тогда были убиты родные Гаррета. Это кости мужчины лет сорока, рожавшей женщины того же возраста и девочки десяти лет. Что в точности соответствует семье Хэнлонов.
  
  — Не понимаю.
  
  — Семья Гаррета владела участком земли в Блэкуотер-Лендинг у шоссе номер 112. Мейсон и Калбо отравили отца, мать и сестру Гаррета, после чего сожгли их трупы, а машину сбросили в воду. Дэветт подкупил коронера, и тот фальсифицировал заключение о смерти. Похоронное бюро якобы кремировало останки. Гарантирую, могилы пусты. По-видимому, Мери-Бет обмолвилась кому-то о своих находках, и это дошло до Мейсона. Он заплатил Билли Стайлу, чтобы тот отправился в Блэкуотер-Лендинг и убил девушку и уничтожил улики — кости.
  
  — Что? Билли?
  
  — Но только там случайно оказался Гаррет Хэнлон, присматривавший за Мери-Бет. Знаете, мальчишка ведь был прав: Блэкуотер-Лендинг действительно опасное место. Здесь действительно погибали люди — вспомните те несколько загадочных смертей, случившихся за последние годы. Но только убивал их не Гаррет. Это дело рук Мейсона и Калбо. Этих людей убивали потому, что они отравлялись токсафеном и начинали задавать вопросы, в чем дело. Всем в городе было известно о мальчишке-насекомом, поэтому Мейсон или Калбо расправились при помощи осиного гнезда с той девушкой — Мег Бланчард — обставив все так, будто это дело рук Гаррета. Других они оглушали ударом по голове и сбрасывали в канал. А тех, кто заболевал, но не задавал никаких вопросов — например, отца Мери-Бет и Люси Керр, — оставляли в покое.
  
  — Но ведь на лопате — орудии убийства обнаружены отпечатки пальцев Гаррета.
  
  — Ах да, лопата, — задумчиво произнес Райм. — Это весьма любопытно. Здесь я также споткнулся. На лопате были отпечатки пальцев только двоих людей.
  
  — Ну да. Билли и Гаррета.
  
  — А где отпечатки Мери-Бет? — спросил Райм.
  
  Белл задумался.
  
  — Верно, — наконец признался он. — Ее отпечатков не было.
  
  — Потому что это не ее лопата. Эту лопату Мейсон дал Билли — разумеется, предварительно стерев с нее собственные отпечатки. Я спросил Мери-Бет, и та сообщила, что Билли выбежал из леса с лопатой в руке. Мейсон рассудил, что для убийства это будет идеальным оружием — у Мери-Бет, производящей раскопки, непременно должна была быть лопата. Итак, Билли приходит в Блэкуотер-Лендинг и видит, что Мери-Бет не одна, а с Гарретом. Он решает убить заодно и мальчишку-насекомого. Но Гаррет вырвал у Билли лопату и ударил его. Он решил, что убил Билли. Только на самом деле это не так.
  
  — Гаррет не убивал Билли?
  
  — Нет, нет, нет… Гаррет ударил его только один раз. Оглушил, сбил с ног, и только. После чего утащил Мери-Бет в притон самогонщиков. Мейсон первым прибыл на место преступления. Он сам в этом признался.
  
  — Точно. Он принял вызов.
  
  — По чистой случайности оказался поблизости, не так ли?
  
  — Я не задумывался.
  
  — Обнаружив Билли, Мейсон подобрал лопату — у него на руках были резиновые перчатки — и нанес парню смертельный удар.
  
  — Как вы это определили?
  
  — По расположению следов от резиновых перчаток. Час назад Бен по моей просьбе исследовал черенок лопаты в поляризованном свете. Мейсон держал ее как бейсбольную биту — с уликами на месте преступления так не обращаются. И он несколько раз менял положение рук, схватывая лопату поудобнее. Осматривая место преступления, Сакс определила по следам крови, что сначала Билли ударили по голове и свалили на землю. Но он остался жив. А потом Мейсон прикончил его ударом в шею.
  
  Белл мрачно смотрел в окно.
  
  — Зачем Мейсону понадобилось убивать Билли?
  
  — Наверное, он испугался, что тот запаникует и расскажет правду. А может быть, к тому моменту, как подоспел Мейсон, мальчишка уже пришел в себя и сказал ему, что сыт по горло и выходит из игры.
  
  — Значит, вот почему вы попросили Мейсона удалиться. А я понять не мог, в чем дело. И как мы сможем все это доказать, Линкольн?
  
  — У меня есть отпечатки резиновых перчаток на черенке лопаты. Есть кости, имеющие очень высокую концентрацию токсафена. Я хочу, чтобы водолазы исследовали дно Пакенока и нашли машину Хэнлонов. Даже по прошествии пяти лет какие-то улики мы сможем найти. Потом устроим обыск дома у Билли. Уверен, мы найдем деньги, которые можно будет проследить к Мейсону. И дома у Мейсона мы тоже устроим обыск. — Райм едва заметно улыбнулся. — Дело будет нелегким. Но я справлюсь, Джим. — Его улыбка померкла. — Вот если Мейсон не даст показаний против Генри Дэветта, доказать вину того будет очень непросто. У меня есть только это.
  
  Он указал кивком на пластиковую бутылку со светлой жидкостью.
  
  — Что это?
  
  — Чистый токсафен. Полчаса назад Люси достала его на складе завода Дэветта. По ее словам, там этой дряни не меньше десяти тысяч галлонов. Если нам удастся установить идентичность этого вещества тому яду, что стал причиной смерти семейства Хэнлонов, мы сможем предъявить обвинение Дэветту.
  
  — Но Дэветт помогал нам найти Гаррета.
  
  — Разумеется. В его интересах было как можно быстрее найти мальчишку, но главное, Мери-Бет. Именно Дэветт больше всех желал ее смерти.
  
  — Мейсон, — пробормотал Белл, качая головой. — Я знаю его столько лет. Вы думаете, он что-то заподозрил?
  
  — Пока я ничего не сказал никому кроме вас. Даже Люси — она просто выполняла мои поручения. Я опасался, что кто-нибудь случайно услышит, а потом донесет Мейсону или Дэветту. Джим, этот городок — настоящее осиное гнездо. Я не знал, кому можно доверять.
  
  Белл вздохнул.
  
  — Почему вы так уверены, что это Мейсон?
  
  — Потому что как только мы вычислили, где находится домик самогонщиков, на него сразу же вышли Калбо с дружками. А кроме вас, меня и Бена об этом знал только Мейсон. Он позвонил Калбо по сотовому телефону и сообщил, где находится дом. Итак, связывайтесь с полицией штата, и пусть сюда направляют водолазов для осмотра дна реки. И готовьте ордера на обыск домов Билли и Мейсона.
  
  Белл кивнул. Но вместо того, чтобы снять трубку телефона, он подошел к окну и плотно его закрыл. Затем снова выглянул за дверь и тоже закрыл ее.
  
  На задвижку.
  
  — Джим, что вы делаете?
  
  Поколебавшись мгновение, шериф шагнул к Райму.
  
  Взглянув ему в глаза, криминалист поспешно схватил губами рычаг управления. Кресло покатилось вперед. Но Белл, догнав его, выдернул кабель питания. «Штормовая стрела», проехав по инерции несколько дюймов, остановилась.
  
  — Джим, — прошептал Райм, — неужели и вы тоже?
  
  — Увы.
  
  Райм закрыл глаза.
  
  — Нет, только не это, — прошептал он, уронив голову.
  
  Но лишь на несколько миллиметров. Как и большинство великих людей, Линкольн Райм умел достойно принимать поражения.
  Часть пятая
  Город без детей
  Глава 42
  
  Мейсон Джермейн и его неразговорчивый спутник осторожно подошли к тюрьме Таннерс-Корнера. Чернокожий, взмокший от пота, раздраженно прихлопнул комара. Буркнув что-то невнятное, он провел пальцами по коротким курчавым волосам.
  
  Мейсона так и подмывало сделать какое-нибудь язвительное замечание, но он сдерживался.
  
  Негр был высокий; приподнявшись на цыпочки, он смог заглянуть в окно камеры. Мейсон обратил внимание на лакированные ботинки — и воспылал еще большей неприязнью к чужаку. Интересно, скольких людей тому уже пришлось убить?
  
  — Она там, — сказал негр. — Одна.
  
  — Камера Гаррета с противоположной стороны.
  
  — Вы заходите спереди. А сзади в тюрьму можно попасть?
  
  — Я же заместитель шерифа, забыли? У меня есть ключ, и я могу отпереть дверь, — ехидным тоном произнес Мейсон, гадая, не имеет ли он дело с полным придурком.
  
  Ответ негра также был пропитан издевкой.
  
  — Я лишь спрашивал, есть ли там дверь. Что мне не известно, поскольку я ни разу не был в вашем болоте.
  
  — А. Да, дверь есть.
  
  — Тогда пошли.
  
  Мейсон вдруг обратил внимание, что пистолет уже у негра в руке, но когда он успел его достать, полицейский не заметил.
  * * *
  
  Сакс сидела на скамейке в камере, словно загипнотизированная следя взглядом за движениями мухи.
  
  Как она называется? Гаррет определил бы это за одно мгновение. Мальчишка представляет собой просто кладезь знаний. Неожиданно у нее мелькнула мысль: наступает момент, когда ребенок в чем-то превосходит своих родителей. Должно быть, это прекрасно — сознавать, что творение рук твоих становится лучше тебя. Но в то же время это и немного грустно.
  
  Теперь ей не суждено больше испытать эти чувства.
  
  Сакс снова подумала о своем отце. За все годы работы в полиции он ни разу не выстрелил из своего револьвера. Как ни гордился он дочерью, его беспокоила страсть Амелии к огнестрельному оружию.
  
  — Стреляй в самую последнюю очередь, — не раз предупреждал он ее.
  
  О, Джесс… Что она может тебе сказать?
  
  Конечно, ничего. Ни слова. Тебя больше нет.
  
  Сакс показалось, что за окном камеры мелькнула чья-то тень. Но она не обратила на это внимания. Теперь все ее мысли были прикованы к Райму.
  
  Ты и я. Ты и я.
  
  Она вспомнила, как несколько месяцев назад они лежали в просторной кровати у него дома в Манхэттене, смотря по телевизору современную стилизованную постановку «Ромео и Джульетты». Во время заключительных сцен спектакля Амелия Сакс вдруг осознала, что их с Раймом, как и персонажей трагедии Шекспира, тоже в каком-то смысле соединило небо. И тут же у нее мелькнула другая мысль: им так же суждено умереть вместе.
  
  Она не осмелилась поделиться этой мыслью с рационалистом Раймом, не имевшим в мозгу ни одной сентиментальной клетки. Но это предчувствие, укоренившееся в сознании, по какой-то необъяснимой причине вселяло в душу Сакс спокойствие.
  
  Однако сейчас она не могла найти утешения и в этой странной мысли. Увы, теперь — благодаря ей — им суждено жить и умереть порознь. Они…
  
  Дверь распахнулась, и в камеру вошел полицейский. Сакс его узнала. Это был Стив Фарр, шурин шерифа Белла.
  
  — Привет, — окликнул ее он.
  
  Сакс кивнула. И вдруг обратила внимание на две вещи. Во-первых, на часы «Ролекс» на руке Фарра, стоившие не меньше половины годового жалования простого полицейского штата Северная Каролина.
  
  Во-вторых, Фарр был вооружен, и кобура была расстегнута.
  
  Несмотря на категорическое предупреждение на двери, ведущей к камерам: «ПЕРЕД ТЕМ КАК ВОЙТИ В ЭТО ОТДЕЛЕНИЕ, ОСТАВЬТЕ ВСЕ ОРУЖИЕ В СЕЙФЕ».
  
  — Как поживаете? — спросил Фарр.
  
  Сакс молча посмотрела на него.
  
  — Вижу, сегодня у вас нет настроения болтать, да? Что ж, мисс, у меня для вас хорошие новости. Вы свободны.
  
  Он потрепал свое оттопыренное ухо.
  
  — Свободна?
  
  Фарр достал ключи.
  
  — Точно. Установлено, что выстрел был сделан случайно. Так что вы можете идти на все четыре стороны.
  
  Сакс внимательно всмотрелась в его лицо. Фарр избегал встречи с ее взглядом.
  
  — А как же постановление о прекращении дела?
  
  — Это еще что? — спросил Фарр.
  
  — Человека, которому было выдвинуто обвинение в преступлении, можно освободить только на основании постановления о прекращении дела, подписанного прокурором.
  
  Отперев решетку, Фарр отошел — держа руку у кобуры.
  
  — О, возможно, так принято в больших городах. Но у нас тут все в тысячу раз проще. Знаете, про нас, южан, говорят, что мы медлительны. На самом деле это совсем не так. Мы умеем действовать очень расторопно.
  
  Сакс осталась сидеть на койке.
  
  — Могу я спросить, почему вы вошли в камеру с оружием?
  
  — А, вы про это? — похлопал по кобуре Фарр. — У нас на этот счет нет строгих правил. Вставайте. Вы свободны. Другие на вашем месте прыгали бы от радости.
  
  Он указал на заднюю дверь.
  
  — Вы предлагаете мне выйти через задний вход?
  
  — Ну да.
  
  — Вы не сможете выстрелить безоружному заключенному в спину. Это будет чистое убийство.
  
  Фарр медленно кивнул.
  
  Неужели все подстроено? И за дверью ждет кто-то, кому и предстоит стрелять? Вероятно, Фарр ударит себя по голове и будет звать на помощь. Выстрелит в потолок. А уже на улице — наверное, «сознательный» гражданин, — услышав выстрел и предположив, что Сакс вооружена, откроет огонь на поражение.
  
  Молодая женщина не двинулась с места.
  
  — Хватит выкаблучиваться. Поднимай свою задницу и шагай на улицу.
  
  Фарр достал из кобуры пистолет. Сакс медленно встала.
  
  Райм, ты и я…
  * * *
  
  — Ты подошел очень близко, Линкольн, — сказал Джим Белл. Помолчав, добавил: — Ты был прав на девяносто процентов. Мой опыт в правоохранительных органах говорит, что это очень неплохой результат. Вся беда в том, что оставшиеся десять процентов — это я.
  
  Белл отключил кондиционер. Воздух в помещении начал нагреваться. Райм почувствовал, как у него на лбу выступил пот.
  
  — Две семьи, владевшие землей у канала, не давали мистеру Дэветту согласие на проход барж, — продолжал Белл.
  
  Райм отметил почтительное — «мистеру Дэветту».
  
  — И его начальник службы безопасности нанял нас, чтобы разрешить эту проблему. У нас состоялся долгий разговор с Конклинсами, и они, в конце концов, дали свое согласие. Но отец Гаррета уперся. Мы решили инсценировать автомобильную катастрофу, а с помощью этой дряни, — он кивнул на банку с токсафеном, — хотели их отключить. Нам было известно, что Хэнлоны каждую среду ездят в гости. Мы налили отраву в вентиляционную систему и спрятались в лесу. Хэнлоны сели в машину, и отец Гаррета включил кондиционер. Их тут же облило этой дрянью. Но мы перестарались.
  
  Шериф снова посмотрел на банку.
  
  — Здесь отравы достаточно, чтобы убить человека дважды. — Он нахмурился, охваченный воспоминаниями. — Они стали корчиться в судорогах. Смотреть на это было страшно. Гаррета в машине не было, но он подбежал и увидел, что происходит. Попытался открыть дверь, но не смог. При этом он нанюхался отравы, и у него поехала крыша. Мальчишка убежал в лес, и мы не смогли его остановить. Но когда Гаррет пришел в себя и вернулся в город — недели через две, — он ничего не помнил. Наверное, та болезнь, о которой ты говорил. Так что мы решили на время оставить его в покое — было бы слишком подозрительно, если бы с ним что-то случилось сразу же после катастрофы.
  
  А дальше мы сделали именно то, что ты и предположил. Сожгли трупы и закопали их в Блэкуотер-Лендинг. А машину столкнули в канал. Заплатили коронеру сто тысяч за то, чтобы он не слишком придирчиво изучал отчет о катастрофе. А потом, как только до нас доходили слухи, что кто-то заболел странной формой рака и начинает задавать слишком много вопросов, Калбо с приятелями расправлялись с этим человеком.
  
  — Когда мы въезжали в город, мы встретили похороны. Того мальчишку тоже убили вы, да?
  
  — Уилкса? — спросил Белл. — Он сам наложил на себя руки.
  
  — Потому, что был болен, а болезнь вызвана токсафеном, так? Что у него было, рак? Омертвение клеток мозга?
  
  — Понятия не имею.
  
  Однако на лице шерифа было написано, что ему все прекрасно известно.
  
  — Но Гаррет не имел к этому никакого отношения?
  
  — Не имел.
  
  — А те двое, что напали на Мери-Бет?
  
  Белл мрачно кивнул.
  
  — Тед Бостон и Лотт Купер. Они тоже были в деле — тестировали токсины в горах, где безлюдно. Им было известно, что мы ищем Мери-Бет. Но когда Лотт ее нашел, они решили не сразу сообщить мне об этом, а сначала позабавиться с девчонкой. Ах да, мы действительно наняли Билли Стайла, чтобы ее убить, но только Гаррет успел увести ее с собой.
  
  — И тебе понадобилась моя помощь, чтобы найти Мери-Бет. Но только не для того, чтобы ее спасти, а чтобы убить — уничтожить все, что она смогла найти.
  
  — Когда мы привели Гаррета с мельницы в тюрьму, я оставил заднюю дверь открытой, чтобы Калбо и его дружки попробовали, скажем так, разговорить мальчишку, вытянуть у него, где он держит Мери-Бет. Вот только твоя подруга их опередила.
  
  — А когда я установил местонахождение домика, ты связался с Калбо и направил его туда, чтобы перебить нас всех.
  
  — Я очень сожалею, все превратилось в сплошной кошмар. Я этого не хотел, но другого пути не было.
  
  — Осиное гнездо…
  
  — Это точно, в нашем городке ос хватает.
  
  Райм покачал головой.
  
  — Скажи, неужели дорогие машины, роскошные особняки, кучи денег стоят того, чтобы уничтожить целый город? Белл, оглянись вокруг. В тот день хоронили подростка, но детей на кладбище не было. По словам Амелии, в городе вообще нет детей. И знаешь, почему? Ваши люди становятся бесплодными.
  
  — Вступать в сговор с дьяволом всегда рискованно, — коротко заявил Белл. — Но жизнь — это одна большая сделка.
  
  Задержав на Райме взгляд, шериф подошел к столу и, натянув резиновые перчатки, взял банку с токсафеном. Шагнув к криминалисту, он начал неторопливо откручивать крышку.
  * * *
  
  Стив Фарр грубо вытолкал Амелию Сакс из камеры, тыча пистолетом ей в спину.
  
  Полицейский допускал ошибку, прижимая ствол оружия к телу жертвы. Это давало Сакс определенное преимущество — она точно знала, где пистолет, и могла, метнувшись вбок, ударить по нему локтем. Если ей повезет, Фарр выронит оружие, и тогда она побежит со всех ног. Надо только добежать до Главной улицы: там людно и Фарр, скорее всего, побоится стрелять.
  
  Полицейский открыл заднюю дверь.
  
  В пыльный коридор тюрьмы хлынул поток горячего солнечного света. Сакс заморгала. У нее над головой закружила муха.
  
  До тех пор, пока Фарр стоит прямо за ней, вжимая пистолет ей в спину, у нее есть шанс.
  
  — И что дальше?
  
  — Ты свободна. Иди куда хочешь, — весело ответил он, пожимая плечами.
  
  Сакс внутренне напряглась, обдумывая каждое свое движение, собираясь броситься на него. Но вдруг Фарр резко отступил назад, толкнув ее на заваленную мусором площадку за тюрьмой. Сам он остался внутри, вне досягаемости Сакс.
  
  Спереди, из-за высоких кустов, донесся другой звук. Кто-то взвел курок пистолета.
  
  — Давай, — приказал Фарр, — убирайся отсюда.
  
  Сакс снова вспомнила «Ромео и Джульетту». И подумала о живописном кладбище на холме, смотрящем на Таннерс-Корнер, мимо которого они с Раймом проехали целую вечность назад.
  
  О, Райм…
  
  Ей на лицо села муха. Машинально смахнув ее, Сакс шагнула вперед в траву.
  * * *
  
  — Тебе не кажется, что возникнут вопросы? — спросил Райм. — Я вряд ли могу самостоятельно открыть банку.
  
  — Ты наткнулся на стол, — печально произнес шериф. — Крышка была завинчена неплотно, и яд вылился на тебя. Я побежал за помощью, но мы не успели тебя спасти.
  
  — Амелия так легко на это не купится. И Люси тоже.
  
  — Твоей подружке осталось совсем недолго мешать нам. А что до Люси… Она может снова заболеть, и на этот раз ампутировать уже будет нечего.
  
  Поколебавшись, Белл шагнул к инвалидному креслу и плеснул жидкость из банки в рот и нос Райму. Остатки он вылил ему на рубашку.
  
  Криминалист отдернул голову назад, непроизвольно раскрыв рот. Глотнув ядовитую жидкость, он закашлялся.
  
  Стащив с рук перчатки, шериф убрал их в карман брюк. Он постоял, хладнокровно наблюдая за Раймом, а затем, не спеша, подошел к двери и, отперев, распахнул ее.
  
  — Сюда! — крикнул он. — На помощь! Мистеру Райму плохо!
  
  Шериф шагнул в коридор.
  
  — На по…
  
  Он оказался прямо под прицелом Люси, направившей револьвер ему в грудь.
  
  — Господи, Люси!
  
  — Все окончено, Джим. Стой на месте.
  
  Шериф отшатнулся назад. Натан Грумер, меткий стрелок, подошел сзади и вытащил у него из кобуры револьвер. В помещение вошел еще один человек — высокий мужчина в коричневом костюме и белой рубашке.
  
  Следом за ним вбежал Бен и, не обращая ни на кого внимания, бросился к Райму и вытер ему лицо полотенцем.
  
  Шериф ошеломленно смотрел на вошедших.
  
  — Нет-нет, вы ничего не поняли! Произошел несчастный случай! Мистер Райм опрокинул на себя ядовитую жидкость. Необходимо как можно скорее…
  
  Криминалист, чихнув, сплюнул на пол липкую жидкость.
  
  — Бен, ты не мог бы вытереть мне щеку — повыше? Боюсь, эта дрянь попадет мне в глаз. Спасибо.
  
  — Не стоит, Линкольн.
  
  — Я хотел позвать на помощь! — не сдавался Белл. — Жидкость пролилась! Я…
  
  Мужчина в костюме, сняв с пояса наручники, защелкнул браслеты у него на запястьях.
  
  — Джеймс Белл, я детектив Хьюго Брэнч из полиции штата Северная Каролина. Вы арестованы. — Он с сожалением посмотрел на Райма. — Я же говорил вам, что он обольет вам грудь.
  
  — Но вы всё успели записать?
  
  — Записали-то мы все. Дело не в этом. Радиомикрофоны стоят кучу денег.
  
  — Выпишите счет на мое имя, — язвительно заявил Райм.
  
  Расстегнув его мокрую рубашку, Брэнч открепил микрофон и передатчик.
  
  — Все было подстроено — прошептал потрясенный Белл.
  
  Тут ты попал в самую точку.
  
  — Но яд…
  
  — О, это был не токсафен, — усмехнулся Райм. — Обыкновенный самогон. Из той банки, что мы анализировали. Кстати, Бен, если там осталось, мне сейчас не помешает глоток-другой. И ради бога, кто-нибудь включите кондиционер!
  * * *
  
  Быстро рвануть налево и бежать что есть сил. Пуля ее достанет, но, если повезет, не остановит.
  
  Пока ты в движении, ты неуязвим…
  
  Амелия Сакс сделала три шага.
  
  Приготовиться.
  
  Внимание.
  
  Вдруг у нее за спиной, из здания тюрьмы, донесся мужской голос.
  
  — Стив, ни с места! Брось оружие на землю. Ну! Повторять не буду!
  
  Обернувшись, Сакс увидела Мейсона Джермейна, приставившего пистолет к стриженой голове молодого полицейского. Тот ошеломленно застыл на месте. Его большие уши стали пунцовыми. Наконец Фарр наклонился и положил пистолет на пол. Быстро подобрав оружие, Мейсон надел на Фарра наручники.
  
  В кустах послышались шаги, зашелестела листва. Голова Сакс кружилась от жары и разлившегося адреналина. Обернувшись, молодая женщина увидела выбирающегося из кустов поджарого чернокожего мужчину, прячущего в кобуру под мышкой огромный автоматический «Браунинг».
  
  — Фред! — воскликнула она.
  
  Агент ФБР Фред Деллрей, обливаясь потом в черном пиджаке, подошел к Сакс, недовольно смахивая грязь с рукава.
  
  — При-вет, А-мелия. У-йя, как же тут жа-жа-жа-жарко! У меня этот городишко уже в печенках сидит. И посмотри, что стало с моим костюмом. Он весь в какой-то пыли. Что это за дерьмо — пыльца? У нас на Ма-анхэттене такой дряни не бывает. Только взгляни на рукав!
  
  — Что ты здесь делаешь? — вымолвила Сакс, приходя в себя от изумления.
  
  — А ты как думаешь? Линкольн никак не мог определить, кому можно доверять, а кому нет, поэтому он вызвал меня сюда и попросил вместе с заместителем шерифа Джермейном присматривать за тобой. Поняв, что на Джима Белла и его родича положиться нельзя, Линкольн запросил подмогу.
  
  — Джим Белл? — прошептала Сакс.
  
  — Линкольн считает, это шериф стоит за всем. Сейчас он как раз все выясняет. Но, похоже, Линкольн был прав — ведь это шурин Белла, — кивнул Деллрей на Стива Фарра.
  
  — Он едва меня не достал, — сказала Сакс.
  
  Худощавый негр презрительно фыркнул.
  
  — Тебе ничто не угрожало, ни чуточки. Как только открылась дверь, я взял на мушку его лопоухую голову. Вздумал бы он всего лишь прищуриться, чтобы прицелиться в тебя — и мог бы заказывать по себе панихиду.
  
  Деллрей заметил, что Мейсон подозрительно разглядывает его. Рассмеявшись, он повернулся к Сакс.
  
  — Нашему другу констеблю я пришелся не по душе. Он так мне об этом и сказал.
  
  — Подождите, — начал было возражать Мейсон, — я только имел в виду…
  
  — Агентов бюро, да? — закончил за него Деллрей.
  
  Покачав головой, Мейсон проворчал:
  
  — Нет, северян.
  
  — Это точно, — подтвердила Сакс.
  
  Они с Деллреем рассмеялись. Но Мейсон оставался угрюмым. И дело было не только в неприязни к чужакам.
  
  Полицейский подошел к Сакс.
  
  — Извините, но я должен отвести вас обратно в камеру. Вы по-прежнему остаетесь под арестом.
  
  У той погасла улыбка. Сакс бросила прощальный взгляд на солнечных зайчиков, пляшущих на пожелтевшей траве. Вдохнула полную грудь обжигающего чистого воздуха. Постояв, она развернулась и направилась назад в темную мрачную тюрьму.
  Глава 43
  
  — Это вы убили Билли, не так ли? — заявил Райм Джиму Беллу.
  
  Шериф молчал.
  
  — Место преступления оставалось без присмотра больше полутора часов. Да, первым туда прибыл Мейсон. Но вы успели побывать там до него. Не получив сигнала от Билли с подтверждением, что Мери-Бет мертва, вы забеспокоились и отправились в Блэкуотер-Лендинг. Девушки там не оказалось. Билли был ранен. Он рассказал вам о том, что Гаррет увел Мери-Бет с собой. Тогда вы надели резиновые перчатки, взяли лопату и убили его.
  
  Наконец ярость, переполнявшая шерифа, прорвалась наружу, смывая внешнюю невозмутимость.
  
  — Почему вы начали подозревать меня?
  
  — Вначале я был уверен, что это Мейсон — только нам троим и Бену было известно о домике самогонщиков. Я решил, Мейсон связался с Калбо и навел его. Но потом я поговорил с Люси, и выяснилось, что Мейсон звонил ей — он боялся снова упустить Амелию и Гаррета. Тогда я задумался и вспомнил, что на мельнице Мейсон пытался убить Гаррета. Если бы он был связан с преступниками, он бы наоборот всеми силами стремился захватить мальчишку живым — как это делали вы, — чтобы через него выйти на Мери-Бет. Я проверил финансовые дела Мейсона и установил, что он живет в дешевом доме и сильно задолжал по кредитным карточкам «Мастер-кард» и «Виза». Ему никто не платил отступные. В отличие от вас и вашего шурина, Белл. У вас особняк стоимостью четыреста тысяч долларов и кругленькая сумма в банке. Особняк Стива Фарра оценивается в триста девяносто тысяч, и у него есть яхта за сто восемьдесят тысяч. Сейчас мы дожидаемся разрешения суда заглянуть в ваши личные сейфы. Интересно, сколько мы там найдем.
  
  Помолчав, Райм продолжал:
  
  — Сначала я никак не мог взять в толк, почему Мейсон так жаждет расправиться с Гарретом, но, как выяснилось, у него на то были причины. Мейсон сказал мне, что он очень переживал, когда должность шерифа досталась вам, — он не мог понять, почему, поскольку у него был отличный послужной список, и он больше времени проработал в полиции. Мейсон надеялся, что если ему удастся поймать мальчишку-насекомого, после того как истечет ваш срок, на должность шерифа назначат его.
  
  — И ты ломал передо мной комедию, мать твою… — пробормотал Белл. — Я думал, ты веришь только в улики.
  
  Райм редко вступал в словесные перепалки со своими противниками. Меткие остроумные замечания хороши только в качестве бальзама для души, а Линкольн Райм еще не установил достоверно, где именно находится душа и какова ее природа. И все же он не удержался и ответил Беллу.
  
  — Я предпочел бы улики. Но иногда приходится импровизировать. Честное слово, я вовсе не капризная примадонна, каким меня все считают.
  * * *
  
  Инвалидное кресло никак не могло втиснуться в камеру Амелии Сакс.
  
  — Такая возможность не предусмотрена? — ворчал Райм. — Это нарушение закона об инвалидах.
  
  Сакс решила, это представление он разыгрывает для нее, показывая, что у него обычное настроение. Она промолчала.
  
  Убедившись, что кресло-каталка никак не войдет в камеру, Мейсон Джермейн предложил перебраться в комнату для допросов. Сакс отправилась туда в наручниках и ножных кандалах, на чем настоял Мейсон (в конце концов, ей ведь один раз уже удалось бежать отсюда).
  
  Прибыл Соломон Геберт — адвокат из Нью-Йорка, седовласый мужчина. Член адвокатских коллегий штатов Нью-Йорк, Массачусетс и округа Колумбия, он был допущен в Северную Каролину для ведения только одного дела — «Штат против Сакс». Любопытно, но утонченными безукоризненными манерами и внешностью Геберт напоминал скорее благородного юриста-южанина, а не хищного бульдога-крючкотвора с Манхэттена. Аккуратно уложенные волосы адвоката блестели от лака, а итальянский костюм успешно противостоял складкам даже в невероятно влажном климате Таннерс-Корнера.
  
  Линкольн Райм устроился между Сакс и адвокатом. Молодая женщина положила руку на подлокотник кресла.
  
  — Из Роли приглашен прокурор по особо важным делам, — начал Геберт. — Поскольку у шерифа и здешнего коронера рыльце в пушку, Макгиру тоже до конца не доверяют. Так или иначе, ознакомившись с делом, новый прокурор решил снять все обвинения против Гаррета.
  
  Сакс встрепенулась.
  
  — Правда?
  
  — Гаррет признал, что ударил того парня — Билли, — продолжал адвокат. — И он решил, что убил его. Но Линкольн был прав. На самом деле Билли убил шериф. Но даже если обвинить Гаррета в нанесении телесных повреждений, он, несомненно, действовал в пределах допустимой самообороны. Ну, а смерть другого полицейского, Эда Шеффера, признана случайной.
  
  — А как насчет похищения Лидии? — спросил Райм.
  
  — Убедившись, что Гаррет не замышлял против нее ничего плохого, она решила не выдвигать никаких обвинений. Мери-Бет поступила так же. Правда, ее мать настаивала на том, чтобы подать заявление, но вы бы слышали, как девушка с ней поговорила. Только пух и перья летели — это я вам точно могу сказать.
  
  — Значит, Гаррет свободен? — спросила Сакс, не отрывая взгляд от пола.
  
  — Его должны выпустить с минуты на минуту, — сказал Геберт. — А теперь, Амелия, перейдем к неприятному. Позиция прокурора такова: несмотря на то что Гаррет, как выяснилось, не был преступником, вы помогли бежать задержанному по подозрению в серьезном преступлении и убили сотрудника полиции при исполнении служебных обязанностей. Прокурор собирается выдвигать обвинение в умышленном убийстве. В случае чего он может отступить на запасные позиции: убийство по неосторожности и убийство вследствие преступной халатности.
  
  — Умышленное убийство? — воскликнул Райм. — Во имя всего святого, все произошло случайно!
  
  — Что я и постараюсь доказать на суде, — согласился Геберт. — Второй полицейский, тот, что схватил вас, послужил невольной причиной выстрела. Однако я гарантирую, что от обвинения в убийстве по неосторожности не уйти.
  
  — Какова вероятность оправдательного приговора? — спросил Райм.
  
  — Наши дела плохи. Не больше десяти-пятнадцати процентов. Сожалею, но я вынужден посоветовать вам подать заявление и признать себя виновной.
  
  Сакс словно ощутила удар в грудь. Закрыв глаза, она медленно выдохнула, и вместе с воздухом, казалось, тело покинула ее душа.
  
  — Господи Иисусе! — пробормотал Райм.
  
  Сакс вспомнила своего давнего приятеля Ника. Тот, задержанный за попытку вооруженного ограбления, отказался признать себя виновным, предпочтя рискнуть и предстать перед судом присяжных. Он сказал: «Эми, как говорил твой старик, пока ты движешься, ты неуязвим. Всё или ничего». Присяжным потребовалось всего восемнадцать минут, чтобы вынести приговор. Ник до сих пор сидит в тюрьме штата Нью-Йорк.
  
  Молодая женщина посмотрела на прилизанного адвоката.
  
  — Что предлагает взамен прокурор?
  
  — Ничего. Но, думаю, без труда можно будет уломать его на убийство вследствие преступной халатности. Это восемь-десять лет. Однако должен предупредить, в тюрьме штата Северная Каролина вам придется несладко. Это не загородный клуб.
  
  — С другой стороны, пятнадцатипроцентная вероятность оправдания, — проворчал Райм.
  
  — Точно, — согласился Геберт и тотчас же добавил: — Но только вы должны понять, что никакого чуда не будет. Амелия, если мы выйдем на суд, прокурор непременно напомнит присяжным, что вы опытный сотрудник правоохранительных органов и многоопытный стрелок. И будет очень трудно убедить тех, что выстрел произошел случайно.
  
  Все обычные правила перестают быть применимы к любому, попавшему на северный берег. Неважно, речь идет о нас или о них. Вдруг неожиданно ловишь себя на том, что начинаешь стрелять, не зачитав обвиняемому его права.
  
  — В этом случае, возможно, вас обвинят в умышленном убийстве при отягчающих обстоятельствах, и вы получите двадцать пять лет.
  
  — Не исключен и смертный приговор, — прошептала Сакс.
  
  — Да, это возможно. Не буду вас успокаивать.
  
  Сакс вдруг почему-то вспомнила соколиное семейство, устроившее гнездо за окном дома Линкольна Райма на Манхэттене: самца, самку и молодого соколенка.
  
  — Если я подам заявление, признавая себя виновной в неумышленном убийстве, сколько я получу?
  
  — Лет шесть-семь. И никакого досрочного освобождения.
  
  Райм, ты и я…
  
  Молодая женщина с шумом втянула воздух.
  
  — Я подаю заявление.
  
  — Сакс, — начал было Райм.
  
  Но она твердо повторила:
  
  — Я подаю заявление.
  
  Кивнув, адвокат встал.
  
  — Я свяжусь с прокурором и узнаю, примет ли он его. Как только у меня появятся какие-то новости, я дам вам знать.
  
  Попрощавшись с Раймом, Геберт ушел.
  
  Бросив взгляд на Сакс, Мейсон встал и направился к двери, громко топая ботинками.
  
  — Я оставлю вас одних на пару минут. Надеюсь, Линкольн, вас можно не обыскивать?
  
  — Меня можно считать зоной, свободной от оружия, Мейсон, — слабо улыбнулся Райм.
  
  Дверь за полицейским закрылась.
  
  — Ну, я и влипла, Линкольн.
  
  — Угу. Но только не надо имен.
  
  — Почему? — прошептала она. — Дурная примета?
  
  — Возможно.
  
  — Ты же не веришь в приметы. Или ты только передо мной притворялся?
  
  — Не знаю. Только здесь мне как-то не по себе. Таннерс-Корнер… Город без детей.
  
  — Я должен был прислушаться к твоим словам, — наконец сказал Райм. — Ты была права насчет Гаррета. А я ошибался. Смотрел на улики и ничего не видел.
  
  — Но я ведь не была уверена в том, что права. Я ни в чем не была уверена. Я действовала, повинуясь минутному порыву.
  
  — Сакс, что бы ни случилось, я отсюда никуда не уеду. — Кивнув на свое кресло, Райм усмехнулся. — Даже если бы захотел, все равно далеко бы не уехал. Я буду ждать и встречу тебя, когда ты выйдешь.
  
  — Слова, Райм, — грустно промолвила она. — Одни слова. Мой отец тоже сказал, что никуда не денется. Это было за неделю до того, как рак доконал его.
  
  — Я слишком капризен, чтобы умирать.
  
  Но не настолько капризен, чтобы не выздороветь, встретить другую женщину. И уйти, оставив ее в прошлом.
  
  Дверь в комнату для допросов открылась. На пороге стоял Гаррет, у него за спиной был Мейсон. Руки мальчишки уже были без наручников. Он держал что-то в ладонях.
  
  — Привет, — радостно бросил Гаррет. — Прикиньте, кого я нашел. У себя в камере. — Он разжал руки, и оттуда вылетело крошечное насекомое. — Это мошка-сфинкс. Больше всего им нравится нектар цветков валерианы. В помещении их редко встретишь. Прикольно, да?
  
  Сакс слабо улыбнулась. Ей было приятно видеть восторженное возбуждение мальчишки.
  
  — Гаррет, я хочу сказать тебе одну вещь.
  
  Он подошел к ней ближе.
  
  — Помнишь, что ты сказал тогда, в трейлере? Когда разговаривал со своим отцом в пустом кресле?
  
  Мальчишка неуверенно кивнул.
  
  — Ты сказал, что очень злишься на него, так как он не пустил тебя в машину.
  
  — Помню.
  
  — Но теперь тебе известно, почему отец тебя не пускал. Он пытался спасти тебя. Он понял, что в машине яд, и они все погибнут. И если бы ты сел к ним в автомобиль, ты бы тоже погиб. А он этого не хотел.
  
  — Да, наверное. — В его голосе не было убежденности, и Амелия Сакс поняла, насколько трудно переписывать собственную историю.
  
  — Помни об этом.
  
  — Хорошо.
  
  Сакс проследила взглядом за крошечной коричневатой мошкой, летающей по комнате.
  
  — Ты оставил в камере кого-нибудь? Чтобы мне не было скучно?
  
  — Да. Там две божьих коровки. А еще жук-листогрыз и цветочная мушка. Она так прикольно летает. Можно часами следить за ней. — Гаррет помолчал. — Знаешь, ну, извини, что я тебе соврал. Просто если бы я не выбрался отсюда, я бы не смог спасти Мери-Бет.
  
  — Ничего страшного.
  
  Мальчишка посмотрел на Мейсона.
  
  — Я могу идти?
  
  — Иди.
  
  Подойдя к двери, Гаррет обернулся.
  
  — Я еще… ну, зайду. Если можно.
  
  — Буду очень рада.
  
  Мальчишка вышел на улицу. В раскрытую дверь Сакс увидела, что он направился к джипу Люси Керр. Та, выйдя из машины, открыла перед ним дверцу — заботливая мамаша, забирающая сына после тренировки. Дверь тюрьмы закрылась, скрывая из виду идиллическую семейную сцену.
  
  — Сакс… — начал было Райм.
  
  Но она, тряхнув головой, поспешила назад в камеру. Ей хотелось поскорее расстаться с Раймом, с мальчишкой-насекомым, с городом без детей. Ей хотелось как можно скорее окунуться в мрак одиночества.
  
  Ждать Сакс пришлось недолго.
  * * *
  
  Недалеко от Таннерс-Корнера шоссе номер 112 делает крутой поворот, выходя на берег Пакенока. Прямо у самой обочины начинаются густые заросли осоки, индиго и высоких водосборов, гордыми знаменами вскинувших свои красные цветы.
  
  Растительность образует укрытие, давно полюбившееся полицейским округа Пакенок. Попивая чай со льдом и слушая радио, они ждут, когда их радары зарегистрируют скорость пятьдесят четыре мили в час и выше. Тогда они вылетают на шоссе и бросаются в погоню за ничего не подозревающим нарушителем. В итоге бюджет округа увеличивается на сотню долларов.
  
  Сегодня, в воскресенье, когда черный мини-вэн «Лексус» прошел поворот, радар Люси Керр зарегистрировал допустимые сорок четыре мили в час. Но Люси, включив мигалку, понеслась следом за дорогой машиной.
  
  Догнав «Лексус», она присмотрелась к тем, кто был внутри. Люси давно взяла в привычку, перед тем как останавливать для проверки какую-нибудь машину, смотреть в ее зеркало заднего вида. Заглянув в глаза водителя, можно определить, нет ли у него на совести других преступлений помимо превышения скорости и не работающих габаритных огней. Наркотики, краденое оружие, пьянство за рулем. Можно оценить, насколько опасным станет разговор. Но сейчас, увидев в зеркале глаза мужчины, Люси не заметила в них ни тени вины или беспокойства.
  
  Бесстрастный и непроницаемый взгляд.
  
  Это еще больше распалило ее гнев, и она задышала чаще, пытаясь совладать с ним.
  
  Огромная машина плавно остановилась на обочине, и Люси подкатила к ней сзади. По правилам ей сначала требовалось запросить дежурную часть, нет ли у налоговой службы и других ведомств чего-либо против владельца автомобиля, но Люси не стала терять времени впустую. Она знала, что ничего ценного ей все равно не сообщат. Дрожащей рукой открыв дверцу, Люси вышла из машины.
  
  Водитель пристально следил за ней в зеркало заднего вида. Он с удивлением отметил, что она не в форме — просто джинсы и рабочая рубашка, хотя на ремне висела кобура. Зачем понадобилось полицейскому, не находящемуся на службе, останавливать машину, не превысившую скорость?
  
  Генри Дэветт опустил стекло.
  
  Люси Керр заглянула в машину. Рядом с ним сидела женщина лет пятидесяти с небольшим. Ровный блеск ее волос указывал на регулярное посещение салонов красоты. На груди, запястьях и в ушах сверкали бриллианты. На заднем сиденье девочка лет пятнадцати перебирала в коробке компакт-диски, мысленно наслаждаясь музыкой, которую отец не разрешал ей слушать в воскресенье, священный день отдыха.
  
  — Добрый день, офицер Керр, — сказал Дэветт. — Что-нибудь случилось?
  
  Люси, посмотрев ему в глаза, а не в их отражение в зеркале, поняла, что и он все понял.
  
  Но его взгляд по-прежнему оставался спокойным и уверенным, как и тогда, когда Дэветт смотрел на красные и синие огоньки на крыше патрульной машины.
  
  Чувствуя, что гнев ее дошел до предела, Люси приказала:
  
  — Выходите из машины, Дэветт.
  
  — Дорогой, в чем ты провинился?
  
  — Офицер, в чем дело? — вздохнул Дэветт.
  
  — Выходите. Быстро! — резко повторила Люси.
  
  — Дорогой, разве она имеет на это право? Разве…
  
  — Эдна, замолчи.
  
  — Ну, хорошо, извини.
  
  Люси распахнула дверь. Дэветт, отстегнув ремень безопасности, вышел из машины.
  
  Проехавший мимо грузовик обдал их облаком пыли. Дэветт недовольно взглянул на серую Каролинскую глину, осевшую на его голубой пиджак.
  
  — Мы опаздываем в церковь, и мне кажется…
  
  Схватив за руку, Люси потащила его с обочины в тень дикого риса и рогоза. Внизу журчал ручеек, впадающий в Пакенок.
  
  — Так в чем же дело? — устало повторил Дэветт.
  
  — Мне известно обо всем.
  
  — Вот как, офицер Керр? Вам известно обо всем? То есть?
  
  — Об отраве, убийствах, канале…
  
  — Лично я никогда не имел в Таннерс-Корнере никаких дел ни с Джимом Беллом, ни с кем-либо еще, — спокойно произнес Дэветт. — И если каким-то сумасшедшим, получавшим у меня жалование, взбрело в голову нанять других безумцев сделать что-то противозаконное, я не имею к этому никакого отношения. Но если понадобится, власти могут рассчитывать на мое стопроцентное содействие.
  
  Не удовлетворенная его ответом, Люси прорычала:
  
  — Вы отправитесь следом за Беллом и его шурином.
  
  — Даже и не надейтесь. Меня ничто не связывает ни с одним преступлением. Свидетелей нет. Нет ни банковских счетов, ни денежных переводов — ничего. Я владею химической компанией, производящей химические продукты: чистящие средства, асфальт, пестициды.
  
  — Запрещенные пестициды.
  
  — Ошибаетесь, — поправил ее Дэветт. — Управление охраны окружающей среды до сих пор разрешает в определенных случаях применение токсафена на территории США. А в большинстве стран Третьего мира на него вообще нет ограничений. Почитайте газеты. Малярия, энцефалит и голод ежегодно убивают сотни тысяч людей, и пестициды тут ни при чем…
  
  — Но только люди, соприкасающиеся с ними, заболевают раком, циррозом печени, у них рождаются…
  
  Дэветт пожал плечами.
  
  — Пустые слова. Покажите мне результаты научных исследований, подтверждающих это.
  
  — Если эта дрянь совершенно безопасна, мать ее, почему же вы прекратили перевозить ее машинами? Зачем вам понадобилось снова открывать судоходство по каналу?
  
  — Потому что другим путем мне не переправить свою продукцию в порты — из-за упрямых чиновников, запретивших перевозить через свои города и округа что-то такое, в чем они совершенно не разбираются. А у меня не было времени, чтобы пролоббировать соответствующие законы.
  
  — Так или иначе, готова поспорить, управлению охраны окружающей среды будет очень любопытно узнать, чем вы здесь занимаетесь.
  
  — Вы имеете в виду экологов? — насмешливо произнес он. — Ради Бога. Дать вам телефон? Пусть приезжают. Гарантирую, в окрестностях Таннерс-Корнера они зарегистрируют допустимые концентрации токсафена.
  
  — Возможно, если исследовать одну только воду, или один только воздух, или отдельно еще что-то. Но если взять все в целом? Что будет с ребенком, выпившим стакан воды из колодца, поигравшим на траве, затем съевшим яблоко, выросшее здесь.
  
  Дэветт снова пожал плечами.
  
  — Закон по этому поводу высказывается определенно, офицер Керр. Если вам это не нравится, связывайтесь со своим представителем в конгрессе.
  
  — Ты ничего не понял, — давая выход своей ярости, схватила его за грудки Люси. — Ты будешь сидеть в тюрьме!
  
  — Нет, это ты ничего не поняла, — освободившись, зловещим тоном прошептал он. — Ты замахнулась на то, что тебе не по силам. Я действую очень аккуратно и не допускаю ошибок. — Дэветт взглянул на часы, — Все, хватит, мне пора.
  
  Он направился к своей машине, поправляя редеющие волосы, местами потемневшие от пота. Сев за руль, он захлопнул дверцу и завел двигатель.
  
  Люси подошла к его окну.
  
  — Подождите.
  
  Дэветт удивленно взглянул на нее, но она, не обращая на него внимания, смотрела на остальных пассажиров.
  
  — Я хочу показать вам, что сделал ваш Генри.
  
  Ее сильные руки разорвали рубашку. Сидевшие в машине женщины испуганно ахнули, увидев розовые рубцы там, где должна была быть грудь.
  
  — Имейте совесть, — пробормотал Дэветт, отворачиваясь.
  
  — Папа… — прошептала потрясенная девочка.
  
  Ее мать молча смотрела на страшную картину.
  
  — Ты сказал, что не допускаешь ошибок? Неправда. Вот одна ошибка, которую ты допустил.
  
  Включив передачу, Дэветт помигал указателем поворота и, не спеша, выехал на шоссе.
  
  Люси долго стояла на месте, провожая взглядом «Лексус». Наконец, порывшись в кармане, она заколола рубашку булавками. Борясь со слезами, молодая женщина опустила взгляд и вдруг увидела у дороги небольшой красный цветок. Она присмотрелась внимательнее. Это был розовый мокасин, родственник орхидеи — маленький цветок, похожий на шлепанец. Для округа Пакенок растение очень редкое; к тому же, Люси еще не приходилось видеть такой красивый экземпляр.
  
  Выкопав цветок с помощью скребка для очистки стекол, Люси осторожно поместила его в банку из-под пива, пожертвовав ее содержимым ради новой достопримечательности своего сада.
  Глава 44
  
  Табличка на здании суда сообщала, что название штата происходит от латинского слова «Carulus», то есть Карл. Именно король Карл Первый выдал патент на заселение колонии.
  
  Каролина…
  
  Амелия Сакс полагала, что штат назван в честь какой-то Каролины, королевы или принцессы. Рожденная и выросшая в Бруклине, она совершенно не разбиралась в монархиях.
  
  И вот теперь она сидела в здании суда, по-прежнему в наручниках, окруженная двумя конвоирами. Здание было старинным, из красного кирпича; внутри стояла мебель из потемневшего от времени красного дерева. С писанных маслом портретов на Сакс строго смотрели суровые мужчины в черных костюмах, как она предположила, судьи и губернаторы. И ей казалось, что у них такой вид, будто они уверены в ее виновности. Кондиционеров не было, однако благодаря таланту строителей восемнадцатого века в полутемных залах царила прохлада.
  
  К молодой женщине подошел Фред Деллрей.
  
  — Привет! Не хочешь кофе или еще что-нибудь?
  
  Левый от Сакс конвоир успел произнести: «Разговаривать с подсудимыми…» и осекся, увидев удостоверение сотрудника департамента юстиции.
  
  — Нет, Фред. Где Линкольн?
  
  Время близилось к половине десятого.
  
  — Понятия не имею. Ты же его знаешь — иногда он просто проявляется. Этот человек, лишенный возможности самостоятельно передвигаться, непоседливее многих здоровых.
  
  Люси и Гаррета также пока не было.
  
  К Сакс подошел Сол Геберт в дорогом сером костюме. Правый конвоир встал, и адвокат сел на освободившееся место.
  
  — Привет, Фред! — поздоровался он с агентом ФБР.
  
  Деллрей кивнул в ответ, но холодно, и Сакс предположила, что адвокату удалось добиться оправдания не одному подозреваемому, в задержании которого принимал участие Фред.
  
  — Мы договорились с прокурором, — сказал Геберт. — Он согласился ограничиться одним неумышленным убийством, отказавшись от остальных обвинений. Пять лет. Без возможности досрочного освобождения.
  
  Пять лет…
  
  — Но есть одно обстоятельство, — продолжал адвокат, — о котором я как-то не подумал.
  
  — Какое? — спросила Сакс, пытаясь определить по его лицу, насколько серьезна новая неприятность.
  
  — Дело в том, что ты полицейская.
  
  — Ну и что?
  
  Геберта опередил Деллрей.
  
  — Ты сотрудник правоохранительных органов. И сядешь. — Увидев, что она по-прежнему не понимает, он объяснил: — Сядешь в тюрьму. Тебя придется держать отдельно. Иначе ты не протянешь и недели. Тебе придется туго, Амелия. Очень туго.
  
  — Но ведь никто не будет знать, что я полицейская.
  
  Деллрей усмехнулся.
  
  — К тому моменту, как ты получишь тюремную одежду, о тебе уже будут знать всё хоть сколько-нибудь интересное.
  
  — Но я же здесь никого не упекала за решетку. Какое им будет дело до того, что я из полиции?
  
  — Наплевать, откуда ты. — Деллрей взглянул на адвоката, подтвердившего его слова кивком. — Тебя просто аб-со-лют-но нельзя держать вместе с другими заключенными.
  
  — Значит, пять лет в одиночке.
  
  — Боюсь, что так, — сказал Геберт.
  
  Почувствовав прилив тошноты, Сакс зажмурилась.
  
  Пять лет без движения, пять лет клаустрофобии и кошмаров.
  
  А потом, имея судимость, разве сможет она думать о том, чтобы стать матерью? Амелия задохнулась от отчаяния.
  
  — Итак, что вы решили? — спросил адвокат.
  
  Сакс открыла глаза.
  
  — Я подаю заявление.
  
  Зал был наполнен до отказа. Сакс заметила Мейсона Джермейна, других полицейских. В первом ряду сидела пожилая пара с красными от слез глазами, по всей видимости, родители Джесса Корна. Сакс хотелось что-то сказать им, но ее останавливали их презрительные взгляды. Лишь на двух лицах она увидела сочувствие: на лице Мери-Бет Макконнел и лице сидевшей рядом с ней грузной женщины, по-видимому, ее матери. Люси Керр нигде не было. Как и Линкольна Райма. Сакс предположила: криминалист испугался, что его сердце не выдержит зрелища, как ее уводят в оковах. Что ж, он прав, при данных обстоятельствах ей тоже не хотелось его видеть.
  
  Судебный пристав отвел ее на скамейку для обвиняемых. Наручники с нее он не снял. Рядом с Сакс сел Сол Геберт.
  
  При появлении судьи все встали. Тощий человечек в черной мантии некоторое время изучал документы, переговариваясь с секретарем. Наконец он кивнул, и секретарь объявил:
  
  — Штат Северная Каролина против Амелии Сакс.
  
  Судья повернулся к прокурору из Роли, высокому седовласому мужчине. Тот встал.
  
  — Ваша честь, подсудимая и обвинение заключили соглашение. Подсудимая признает себя виновной в неумышленном убийстве заместителя шерифа Джесса Рэндолфа Корна. Обвинение снимает все остальные пункты и предлагает наказание в виде пяти лет заключения без возможности досрочного освобождения.
  
  — Мисс Сакс, вы обсуждали это соглашение со своим поверенным?
  
  — Да, ваша честь.
  
  — И он предупредил вас, что у вас есть право отказаться от соглашения и предстать перед судом присяжных?
  
  — Да.
  
  — Вы приняли это решение по доброй воле, без принуждения?
  
  Сакс подумала о своем отце, о Нике. О Линкольне Райме.
  
  — Да.
  
  — Хорошо. Итак, признаете ли вы себя виновной в неумышленном убийстве?
  
  — Признаю, ваша честь.
  
  — Учитывая заявление обвинения, я приговариваю вас…
  
  Обитые красной кожей двери в коридор распахнулись внутрь, и в зал с пронзительным визгом въехал в инвалидном кресле Линкольн Райм. Судебный пристав попытался было придержать двери, но криминалист, не желая ждать, просто раздвинул их своей «Штормовой стрелой». Одна створка ударилась о стену. Следом в зал торопливо вошла Люси Керр.
  
  Судья недовольно поднял взгляд, собираясь сделать замечание. Но, увидев кресло-каталку, он — подобно большинству людей — счел за лучшее промолчать.
  
  Судья снова повернулся к Сакс.
  
  — Итак, я приговариваю вас к пяти годам…
  
  — Прошу прощения, ваша честь, — остановил его Райм. — Мне необходимо срочно переговорить с подсудимой и ее защитником.
  
  — Видите ли, — проворчал судья, — сейчас здесь слушается дело. Поговорите с ней как-нибудь в другой раз.
  
  — Ваша честь, — настаивал Райм, — мне необходимо переговорить с ней сейчас.
  
  Его громкий голос заглушил ворчание судьи.
  
  Совсем как в старые добрые времена. Он в зале суда.
  
  Большинство людей считает, что задача криминалиста — найти и проанализировать улики. Однако когда Линкольн Райм занимал должность главы криминалистического отделения полиции Нью-Йорка, ему приходилось бывать в суде, давая показания, не реже, чем работать в лаборатории. Свидетель из Райма был великолепный — Блейн, его бывшая жена, часто жаловалась, что он не общался с людьми, а играл перед ними, и перед ней в том числе.
  
  Криминалист осторожно подъехал к ограждению, отделявшему столики адвоката и прокурора от мест для публики. Он посмотрел на Амелию Сакс, и от этого зрелища у него едва не разорвалось сердце. За три дня, проведенные в тюрьме, она очень исхудала и осунулась. Грязные волосы были убраны в тугой узел — так молодая женщина поступала во время осмотра места преступления, чтобы не задеть прядью за улики. От этого ее красивое лицо казалось суровым и угрюмым.
  
  Подойдя к Райму, Геберт нагнулся к нему. Криминалист что-то ему шептал. Наконец адвокат, кивнув, выпрямился.
  
  — Ваша честь, я сознаю, что сейчас происходят слушания по поводу заявления обвиняемой. Но у меня есть к вам необычное предложение. Защите стали известны новые обстоятельства дела.
  
  — Если подзащитная откажется от своего заявления, — оборвал его судья, — вы сможете представить их на суде.
  
  — Я не собираюсь ничего представлять на суде. Мне бы хотелось ознакомить с этими обстоятельствами обвинение, быть может, мой почтенный коллега примет их во внимание.
  
  — Чего вы добиваетесь?
  
  — Быть может, он пересмотрит обвинения, выдвигаемые против моего клиента, — с деланной скромностью заметил Геберт, — что хоть как-то облегчит бремя работы, лежащее на плечах вашей чести.
  
  Судья закатил глаза, показывая, что велеречивость в этих краях никого не трогает. И все же он повернулся к прокурору.
  
  — Ну?
  
  — Какие обстоятельства? — спросил тот у Геберта. — Новый свидетель?
  
  Больше Райм не мог сдерживаться.
  
  — Нет, — сказал он. — Улики.
  
  — Вы тот самый Линкольн Райм, о котором я столько наслышан? — спросил судья.
  
  Как будто в Дегтярном штате сейчас работают два криминалиста-инвалида.
  
  — Да, это я.
  
  — Где эти улики? — спросил прокурор.
  
  — Они находятся в моем сейфе в управлении местной полиции, — ответила Люси Керр.
  
  — Вы готовы дать показания под присягой? — спросил судья Райма.
  
  — Разумеется.
  
  — Обвинение не возражает?
  
  — Не возражает, ваша честь, но если это лишь уловка защиты и улики окажутся малозначительными, я обвиню мистера Райма в попытке помешать ходу судебного разбирательства.
  
  Судья задумался.
  
  — Напоминаю, происходящее не является судебным разбирательством, — наконец промолвил он. — Суд просто желает выслушать показания под присягой. Анализ улик будет произведен согласно процессуальным нормам штата Северная Каролина. Приведите свидетеля к присяге.
  
  Райм подъехал к трибуне. Увидев неуверенно направившегося к нему секретаря с Библией, он остановил его.
  
  — Руку я не смогу поднять. — Затем прочитал по памяти: — Торжественно клянусь говорить правду и ничего кроме правды.
  
  Криминалист попытался встретиться взглядом с Сакс, но она сидела, уставившись в вытертый мозаичный пол.
  
  Вперед вышел Геберт.
  
  — Мистер Райм, не могли бы вы назвать свое имя, место жительства и род занятий?
  
  — Линкольн Райм, 345, Западный Центральный парк, город Нью-Йорк. Я криминалист.
  
  — Ученый, анализирующий улики с места преступления, не так ли?
  
  — В действительности круг моих обязанностей шире, но можно ограничиться и таким определением.
  
  — Откуда вам известна моя подзащитная, Амелия Сакс?
  
  — Она помогала мне в расследовании нескольких преступлений.
  
  — Как вы оказались в Таннерс-Корнере?
  
  — Мы помогали шерифу Джеймсу Беллу и управлению местной полиции округа Пакенок. Расследовали обстоятельства убийства Билли Стайла и похищения Лидии Йохансон и Мери-Бет Макконнел.
  
  — Ну а теперь, мистер Райм, — продолжал Геберт, — как вы утверждаете, у вас появились новые улики, имеющие отношение к делу?
  
  — Да.
  
  — Какие именно?
  
  — Установив, что Билли Стайл пришел в Блэкуотер-Лендинг с намерением убить Мери-Бет Макконнел, я задумался, каков был его мотив, и пришел к выводу, что ему заплатили за это убийство. Билли…
  
  — Почему вы решили, что ему заплатили?
  
  — Это же очевидно, — проворчал Райм, не терпевший неуместных вопросов, ломавших стройную линию повествования.
  
  — И все же не могли бы вы просветить нас?
  
  — Билли не был влюблен в Мери-Бет; больше того, он был почти не знаком с ней. Он не имел никакого отношения к убийству семьи Гаррета Хэнлона. Следовательно, у него не было никаких мотивов убивать ее, кроме финансовых.
  
  — Продолжайте.
  
  — Естественно, тот, кто нанял Билли, должен был расплатиться с ним не чеком, а наличными. Заместитель шерифа Керр отправилась домой к родителям Билли Стайла и получила разрешение обыскать его комнату. Там под матрацем она нашла десять тысяч долларов.
  
  — И какое отношение…
  
  — Может, вы просто позволите мне закончить рассказ? — оборвал адвоката Райм.
  
  — Замечательная мысль, мистер Райм, — вмешался судья. — По-моему, защита уже заложила необходимый фундамент вашему выступлению.
  
  — Итак, с помощью заместителя шерифа Керр я провел анализ верхней и нижней банкноты пачки и обнаружил всего шестьдесят один латентный отпечаток пальцев. Кроме отпечатков Билли, два отпечатка принадлежали другому человеку, замешанному в этом деле. Заместитель шерифа Керр получила санкцию на обыск дома этого человека.
  
  — Вы принимали участие в обыске? — спросил прокурор.
  
  Райм приложил все силы, чтобы сдержаться.
  
  — Нет, я не принимал участия. Это не в моих силах. Но я руководил обыском. В означенном доме она нашла чек на покупку лопаты, идентичной орудию убийства, и восемьдесят три тысячи долларов наличными, перетянутых лентами, идентичными тем, какими были перетянуты две пачки денег, обнаруженных дома у Билли Стайла.
  
  Но самое главное криминалист, как хороший актер, приберег напоследок.
  
  — В мангале за домом заместитель шерифа Керр обнаружила остатки костей. Эти кости принадлежат членам семьи Гаррета Хэнлона.
  
  — И чей же это дом?
  
  — Заместителя шерифа Джесса Корна.
  
  В зале поднялся громкий ропот. Прокурор, выпрямившись, пошаркал ногами по полу и зашептался со своими помощниками, определяя, какие последствия это открытие может иметь для обвинения. Потрясенные родители Джесса переглянулись; мать, уронив голову, расплакалась.
  
  — Но к чему вы все-таки клоните, мистер Райм? — спросил судья.
  
  Райм едва удержался от язвительного замечания, что его цель очевидна.
  
  — Ваша честь, Джесс Корн вместе с Джимом Беллом и Стивом Фарром принимал участие в убийстве семьи Гаррета Хэнлона, а сейчас собирался убить Мери-Бет Макконнел.
  
  Да, этот городок — настоящее осиное гнездо…
  
  Судья откинулся назад.
  
  — Меня это не касается. Разбирайтесь между собой, — кивнул он Геберту и прокурору. — У вас есть пять минут, после чего или она подает заявление, или я назначаю дату судебного разбирательства.
  
  — Из этого не следует, что ваша подзащитная не убивала его, — обратился к Геберту прокурор. — Даже если Корн преступник, он все равно стал жертвой убийства.
  
  Теперь настал черед северянина закатить глаза.
  
  — Ну же, подумайте хорошенько, — отрезал адвокат, словно растолковывая прописную истину тупому ученику. — Из этого следует, что Корн действовал за пределами обязанностей сотрудника правоохранительных органов. Когда он наткнулся на Гаррета, он являлся преступником, вооруженным и очень опасным. Джим Белл подтвердил, что они собирались под пыткой выудить у мальчишки, где находится Мери-Бет. А когда поисковый отряд нашел бы ее, Корн помог бы Калбо и его дружкам расправиться с Люси Керр и остальными полицейскими.
  
  Судья быстро переводил взгляд слева направо и назад, словно следил за захватывающим теннисным матчем.
  
  Прокурор:
  
  — Не будем уклоняться от дела, которое мы разбираем. Не имеет значения, собирался ли убивать кого-нибудь Джесс Корн.
  
  Геберт медленно покачал головой.
  
  — Допрос свидетеля окончен, — сказал он стенографисту, после чего снова повернулся к прокурору. — Чего вы добиваетесь? Корн был убийцей.
  
  Ему на помощь пришел Райм.
  
  — Доведите дело до суда, и мы посмотрим, как отнесутся присяжные к тому, что жертвой был продажный полицейский, собиравшийся мучить невиновного подростка, выпытывая у него, где находится молодая девушка, чтобы найти и убить ее?
  
  — Зачем вам это? У вас есть Белл, есть его шурин, коронер… — продолжал Геберт.
  
  Прежде чем прокурор успел снова что-либо возразить, Райм тихо сказал:
  
  — Я вам помогу.
  
  — Что? — недоуменно переспросил тот.
  
  — Вам ведь известно, кто стоит за всем этим? Известно, кто убивает жителей Таннерс-Корнера?
  
  — Генри Дэветт, — ответил прокурор. — Я ознакомился с материалами.
  
  — Ну и как обстоит с делом против него?
  
  — Плохо. Никаких доказательств. Пока невозможно установить связь Дэветта с Беллом и другими преступниками. Он все делал через посредников, а те молчат как камень.
  
  — Но разве вам не хочется схватить его за шиворот, — не унимался Райм, — прежде чем другие люди умрут от рака? Прежде чем другие дети, заболев, наложат на себя руки? Прежде чем родятся уже больными новые младенцы?
  
  — Конечно, хочется.
  
  — В таком случае, вам не обойтись без меня. Во всем штате вы не найдете криминалиста, способного свалить Дэветта. А я это сделаю.
  
  Посмотрев на Сакс, Райм увидел у нее в глазах слезы. Он понял, что сейчас она думала только о том, что, посадят ли ее в тюрьму или нет, ее руки не запятнаны кровью невинного.
  
  Глубоко вздохнув, прокурор кивнул и поспешно, словно опасаясь передумать, сказал:
  
  — Договорились.
  
  Он повернулся к судье.
  
  — Ваша честь, в деле «Штат Северная Каролина против Сакс» прокуратура снимает все обвинения.
  
  — Принято, — устало произнес судья. — Обвиняемая свободна. Переходим к следующему делу.
  
  Он даже забыл стукнуть молотком.
  Глава 45
  
  — Я не надеялся, что ты заглянешь ко мне, — сказал Линкольн Райм.
  
  Он действительно был очень удивлен.
  
  — Я сама не могла решить, заходить ли к тебе, — ответила Сакс.
  
  Она навестила его в палате в медицинском центре в Авери.
  
  — Я только что был на пятом этаже у Тома, — сказал Райм. — Странно как-то: у меня больше свободы передвижения, чем у него.
  
  — Как он?
  
  — Все будет в порядке. Скоро его выпишут. Я сказал Тому, что теперь он взглянет на уход за больными совсем с другой точки зрения. Но он почему-то даже не улыбнулся.
  
  В углу вязала желто-красный платок добродушная женщина-гватемалка, приглашенная на время сиделкой. Пока что она спокойно переносила причуды Райма, но криминалист был уверен, что это объясняется лишь недостаточным знанием английского, не позволяющим сиделке в полной мере оценить его оскорбления и язвительные замечания.
  
  — Знаешь, Сакс, — признался Райм, — услышав о том, что ты выпустила Гаррета из тюрьмы, я испугался, что ты просто хочешь дать мне возможность еще раз подумать, стоит ли ложиться на операцию.
  
  Улыбка тронула ее губы, чем-то похожие на губы Джулии Робертс.
  
  — Возможно, это тоже имело место.
  
  — Ты и теперь пришла, чтобы отговаривать меня?
  
  Встав, Сакс подошла к окну.
  
  — Прекрасный вид.
  
  — Такое умиротворение, не правда ли? Сад с фонтанами. Разные растения. Я понятия не имею, какие.
  
  — Люси могла бы тебе сказать. Она разбирается в растениях так же, как Гаррет — в жуках. Прошу прощения, в насекомых. Жуки — это лишь часть насекомых. Нет, Райм, я пришла не для того, чтобы попытаться тебя отговорить. Я пришла, чтобы быть рядом с тобой сейчас, и быть рядом, когда ты очнешься после операции.
  
  — Чем вызвана такая перемена?
  
  Сакс повернулась к нему.
  
  — Когда мы с Гарретом были в бегах, он рассказал мне о том, что вычитал в одной из своих книг. В «Миниатюрном мире».
  
  — Прочтя эту книгу, я зауважал навозных жуков, — заметил Райм.
  
  — Он показал мне один абзац. Там приводился перечень отличительных характеристик живых организмов. Так вот, здоровое живое существо стремиться расти и приспосабливаться к окружающей среде. И я поняла, что ты должен пойти на операцию. Я не могу стоять у тебя на пути.
  
  Помолчав, Райм сказал:
  
  — Сакс, я знаю, что полностью здоровым я не стану. Но разве не из этого состоит вся наша жизнь? Из маленьких побед. Мы обнаруживаем микроскопические волокна здесь, частичный латентный отпечаток пальца там, несколько песчинок выводят нас на логово преступника. Именно за этим я сюда и приехал — мне требуется хотя бы частичное улучшение состояния. Я знаю, что и после операции не встану из этого кресла. Но мне нужна маленькая победа.
  
  Возможность прикоснуться к твоей руке.
  
  Нагнувшись, Сакс поцеловала его в губы и села на кровать.
  
  — Сакс, у тебя какое-то странное выражение лица. Слишком веселое.
  
  — Я опять вспомнила тот абзац.
  
  — Из книги Гаррета?
  
  — Да. Там приводилась еще одна характеристика живых организмов.
  
  — Какая?
  
  — Все живые существа стремятся продолжить свой род.
  
  — Я чувствую, ты опять предлагаешь мне какую-то сделку, — проворчал Райм. — Чего ты от меня хочешь?
  
  — Предлагаю поговорить кое о чем, когда мы вернемся в Нью-Йорк.
  
  В дверях появилась медсестра.
  
  — Мистер Райм, вам пора. Вы готовы?
  
  — А то как же. — Он повернулся к Сакс. — Конечно, поговорим. — Поцеловав его еще раз, она пожала ему левую руку, и он смог ощутить слабое прикосновение к своему безымянному пальцу.
  * * *
  
  Две женщины сидели рядом, залитые ярким солнечным светом.
  
  Перед ними на оранжевом столике, покрытом черными прожженными отметинами, оставшимися с тех пор, когда курение в больницах еще разрешалось, стояли два бумажных стаканчика с отвратительным кофе из автомата.
  
  Амелия Сакс посмотрела на Люси Керр, с хмурым лицом, стиснувшую руки и подавшуюся вперед.
  
  — Что-нибудь случилось? — спросила ее Сакс. — Как ты?
  
  Люси долго не решалась ей ответить.
  
  — В соседнем крыле отделение онкологии. Я провела там несколько месяцев. До и после операции. — Она тряхнула головой. — Я об этом еще никому не рассказывала. После того, как Бадди от меня ушел, я приехала сюда на День благодарения. Ела бутерброды с кофе вместе с медсестрами. Странно, правда? Я могла бы поехать к родителям в Роли, где меня ждал обильный стол с индейкой. Или в Мартинсвиль, к сестре и ее мужу, к родителям Бена. Но мне захотелось быть там, где я чувствовала себя дома. Естественно, меньше всего для этого подходил мой собственный дом.
  
  — Мой отец перед смертью долго лежал в больнице, — сказала Сакс. — Мы с мамой провели у него три праздника — День благодарения, Рождество и Новый Год. Папа шутил, что нам нужно заранее заказывать места на Пасху. Но он до нее не дожил.
  
  — А мать твоя еще жива?
  
  — Да. И в отличие от меня не жалуется на здоровье. Я унаследовала от отца артрит. По полной катушке.
  
  Сакс хотела пошутить, что именно поэтому ей пришлось научиться хорошо стрелять — чтобы не бегать за преступниками. Но в самый последний момент сдержалась, вспомнив Джесса Корна, маленькую черную точку, оставленную пулей у него во лбу.
  
  — Не беспокойся, — сказала Люси, — с Линкольном все будет в порядке.
  
  — Не уверена, — задумчиво ответила Сакс.
  
  — Знаешь, у меня есть предчувствие. После того как мне пришлось так много проваляться в больницах, этому ощущению можно верить.
  
  — Спасибо.
  
  — Долго еще ждать? — спросила Люси.
  
  Целую вечность…
  
  — Доктор Уивер сказала, четыре часа.
  
  Где-то вдалеке бубнил телевизор, по которому шла мыльная опера. Открылась дверь. Что-то зазвенело, раздался смех.
  
  Кто-то прошел мимо женщин, но остановился.
  
  — Добрый день!
  
  — Здравствуйте, Лидия! — улыбнулась Люси. — Как поживаете?
  
  Лидия Йохансон. Сакс не сразу узнала ее в зеленом халате и шапочке. Она вспомнила, что Лидия работает здесь медсестрой.
  
  — Вы слышали? — спросила Люси. — Джима и Стива арестовали. Кто бы мог подумать?
  
  — Уму непостижимо. Весь город только об этом и говорит. Вы к онкологу? — спросила медсестра Люси.
  
  — Нет. Сегодня оперируют мистера Райма. Спинной мозг. А мы — группа поддержки.
  
  — Передайте ему от меня самые наилучшие пожелания.
  
  Пройдя до конца коридора, нескладная высокорослая девушка, обернулась, помахала рукой и толкнула дверь.
  
  — Милая девчонка, — заметила Сакс.
  
  — Ты представляешь, каково работать в онкологическом отделении? После операции она каждый день дежурила у меня в палате. Поддерживала как могла. Такой характер! Без нее я вряд ли выжила бы.
  
  Но Лидия уже исчезла из мыслей Сакс. Молодая женщина посмотрела на часы. Ровно одиннадцать. Операция начнется с минуты на минуту.
  * * *
  
  Райм старался вести себя хорошо.
  
  Медсестра что-то объясняла, и Линкольн Райм послушно ей кивал, но ему уже ввели успокоительное, и в действительности он не обращал внимания на ее слова.
  
  Ему хотелось попросить медсестру заткнуться и просто заняться своим делом, но он убеждал себя, что необходимо быть очень любезным с теми, кто вот-вот вскроет тебе шею.
  
  — Неужели? — воскликнул Райм, когда медсестра остановилась. — Как интересно!
  
  При этом он не имел ни малейшего понятия, о чем она только что говорила.
  
  Появившийся санитар вкатил носилки в операционную.
  
  Две медсестры переложили пациента с носилок на операционный стол. Одна ушла в угол и стала доставать инструменты из автоклава.
  
  Обстановка в операционной оказалась не такой строгой, как представлял себе Райм. Стандартная зеленая плитка на стенах, сверкающие инструменты из нержавеющей стали, колбы и пробирки. Но также много картонных коробок. Музыкальный центр. Райм хотел спросить, какую музыку будут крутить во время операции, но вспомнил, что сам он при этом будет в полной отключке, и промолчал.
  
  — Забавно, — мрачно промолвил Райм, обращаясь к стоявшей рядом медсестре.
  
  Та обернулась. Ее лицо было закрыто маской, и он видел лишь глаза.
  
  — Вы о чем?
  
  — Меня будут резать в единственном месте, где я чувствую боль. Если бы мне удаляли аппендикс, можно было бы обойтись без наркоза.
  
  — Это действительно очень забавно, мистер Райм.
  
  Он улыбнулся, подумав: она его знает.
  
  Линкольн Райм задумчиво смотрел в потолок. Он делил всех людей на две категории: те, кто едет, и те, кто приезжает. Некоторым сам процесс путешествия нравится больше, чем прибытие в пункт назначения. Он же по природе своей был из тех, кто приезжает, — его целью было находить ответы на вопросы, и он получал удовольствие, решая проблемы, а не разыскивая пути их решения. Однако сейчас, лежа на спине и глядя в хромированную оправу яркой лампы, Райм чувствовал как раз обратное. Ему хотелось как можно дольше оставаться в этом состоянии надежды — наслаждаться ожиданием.
  
  Анестезиолог торопливо приблизилась к нему с иголкой в руке. Приготовив раствор, она быстро и умело наполнила капельницу.
  
  — Как насчет того, чтобы немного вздремнуть? — спросила анестезиолог.
  
  В ее веселом голосе чувствовался едва уловимый акцент.
  
  — Ничего не имею против, — буркнул Райм.
  
  — Я попрошу вас считать в обратном порядке, начиная со ста. Не успеете заметить, как уснете.
  
  — А какой рекорд? — попытался пошутить Райм.
  
  — Обратного отсчета? Один мужчина дошел до семидесяти девяти — но он был значительно крупнее вас.
  
  — Я дойду до семидесяти пяти.
  
  — В таком случае, ваше имя присвоят этой операционной, — невозмутимо ответила врач.
  
  Воткнув ему в вену иглу, она отвернулась к монитору. Райм начал считать.
  
  — Сто, девяносто девять, девяносто восемь, девяносто семь…
  
  К нему подошла та медсестра, что назвала его по имени.
  
  — Привет, — тихо произнесла она. Голос ее прозвучал как-то странно. Райм посмотрел на нее.
  
  — Я Лидия Йохансон, — продолжала медсестра. — Помните? — Но прежде чем он успел ответить, что конечно же помнит, она добавила зловещим шепотом: — Джим Белл попросил меня попрощаться с тобой.
  
  — Нет! — выдавил Райм.
  
  Анестезиолог не отрывалась от монитора.
  
  — Все в порядке. Просто расслабьтесь. Все будет хорошо.
  
  Прижав губы к его уху, Лидия прошептала:
  
  — Ты не задумывался, откуда Джим и Стив Фарр узнавали про больных раком?
  
  — Остановите! Нет!
  
  — Это я сообщала о них Джиму, чтобы Калбо подстраивал несчастные случаи. Я была любовницей Джима. Наша связь продолжалась несколько лет. Это Джим послал меня в Блэкуотер-Лендинг после того, как была похищена Мери-Бет. Я отнесла туда цветы и осталась на тот случай, если бы Гаррету вздумалось снова показаться там. Я должна была заговорить мальчишку и дать время Джессу и Эду Шефферу схватить его — Эд тоже был с нами. Потом они вытянули бы из него, где Мери-Бет. Но никто не предполагал, что он и меня похитит.
  
  Да, этот городок — настоящее осиное гнездо…
  
  — Прекратите! — попытался воскликнуть Райм.
  
  Но с его уст слетел лишь едва слышный звук.
  
  — Прошло уже пятнадцать секунд, — заметила анестезиолог. — Быть может, вам все же удастся побить рекорд. Вы продолжаете считать? Я не слышу.
  
  — Я буду рядом, — сказала Лидия, поглаживая Райма по лбу. — Знаешь, во время операции многое может случиться. Пережмется трубка с кислородом, тебе введут не тот препарат. Мало ли что? Возможно, ты умрешь, возможно, впадешь в кому. Но в суде ты точно не выступишь.
  
  — Подождите! — задыхаясь, выдавил Райм. — Подождите…
  
  — Ха! — рассмеялась анестезиолог, по-прежнему не отрываясь от монитора. — Двадцать секунд. Похоже, вы победите, мистер Райм.
  
  — А я так не думаю, — прошептала Лидия, медленно отходя в сторону.
  
  Операционная перед глазами Райма затянулась серой пеленой, а затем провалилась в черноту.
  Глава 46
  
  Амелия Сакс подумала, что это действительно одно из самых живописных мест на земле.
  
  Если брать кладбища.
  
  Городское кладбище Таннерс-Корнера раскинулось на гребне пологого холма, над рекой Пакенок. Отсюда вид открывался еще более красивый, чем с шоссе на Авери, откуда Сакс впервые увидела кладбище.
  
  Заслонив ладонью глаза от солнца, молодая женщина взглянула на блестящую полоску воды — канал Блэкуотер, сливающийся с рекой. Отсюда даже эта черная вода, доставившая столько бед людям, казалась ласковой и умиротворенной.
  
  Амелия Сакс стояла у открытой могилы, в которую опускали урну. Рядом с ней стояла Люси Керр, а чуть дальше Гаррет Хэнлон. Напротив были Мейсон Джермейн и Том, с палочкой, как всегда, в безукоризненно наглаженных брюках и рубашке. Его галстук с вызывающим красным узором тем не менее казался к месту в этот скорбный момент.
  
  Фред Деллрей в черном костюме держался чуть поодаль, обособленно. Он был задумчив — словно вспоминал понравившееся место из философской книги, которые так любил. Агент ФБР сошел бы за священника секты «Нация Ислама», если бы его рубашка была белой, а не светло-зеленой в горошек.
  
  Священника на похоронах не было, хотя в этих краях Библию очень чтут, и не меньше десяти святых отцов готовы по первому зову отправиться отпевать покойников. Представитель похоронного агентства обвел взглядом собравшихся, словно спрашивая, не желает ли кто-нибудь взять слово. Все также начали оглядываться по сторонам, ища желающих, и тут Гаррет, сунув руку в карман просторных штанов, достал свою любимую зачитанную книгу, «Миниатюрный мир».
  
  — «Есть люди, утверждающие, что божественной силы не существует, — срывающимся голосом начал читать он. — Однако для того, чтобы опровергнуть это циничное заявление, достаточно взглянуть на мир насекомых, одаренных такими поразительными качествами: крыльями настолько тонкими, что их нельзя сделать из известных человеку материалов; телами, не имеющими ни миллиграмма лишнего веса; рецепторами, определяющими скорость ветра до долей миль в час; конечностями, действующими настолько эффективно, что их копируют инженеры, создающие роботов, — но, что самое главное, насекомые обладают потрясающей способностью к выживанию, несмотря на враждебность человека, хищников и окружающей среды. В минуты отчаяния мы смотрим на многообразие и выносливость этих волшебных созданий и обретаем утешение и утерянную веру».
  
  Закрыв книгу, Гаррет нервно защелкал ногтями.
  
  — А ты — ну, ничего не хочешь сказать? — спросил он Сакс.
  
  Но та молча покачала головой.
  
  Больше желающих высказаться не нашлось, и собравшиеся, развернувшись, начали спускаться вниз по извивающейся тропинке. Могильщики стали засыпать могилу.
  
  Сакс запыхалась, поднявшись на заросший холм рядом с автостоянкой. У нее в ушах звучал голос Линкольна Райма.
  
  — Неплохое местечко. Ничего не имею против, если меня похоронят на таком кладбище.
  
  Она остановилась, чтобы перевести дыхание и вытереть пот; жара в Северной Каролине не сдавала свои позиции. Но Гаррету, казалось, все было нипочем. Мальчишка начал бегать взад-вперед, доставая из джипа Люси сумки с провизией.
  
  Конечно, время для пикника не лучшее, но Сакс решила, что помянуть усопших можно и куриным салатом с дынями.
  
  И, естественно, виски. Перерыв несколько сумок, Сакс наконец нашла бутылку «Макаллана» восемнадцатилетней выдержки. Она с хлопком выдернула пробку.
  
  — Мой любимый звук, — сказал Линкольн Райм.
  
  Он приблизился к ней сзади, осторожно ведя кресло-каталку по неровной траве. Дорога на кладбище оказалась для «Штормовой стрелы» слишком крутой, и криминалисту пришлось остаться на стоянке. Отсюда он смотрел на то, как обретает последнее пристанище пепел от костей, которые Мери-Бет нашла в Блэкуотер-Лендинг — останки родных Гаррета.
  
  Сакс наполнила виски стакан Райма с длинной соломинкой и плеснула немного себе. Все остальные пили пиво.
  
  — Сакс, самогон — ужасная гадость, — сказал Райм. — Ни в коем случае не пей его, если есть что-то другое. Вот это гораздо лучше.
  
  Она оглянулась вокруг.
  
  — А где та женщина из больницы? Сиделка?
  
  — Миссис Руис? — пробормотал Райм. — Безнадежно. Она сбежала. Бросила меня в трудную минуту.
  
  — Сбежала? — заметил Том. — Ты ее достал. Считай, сам выгнал ее.
  
  — Я вел себя как святой, — возмутился криминалист.
  
  — Как твоя температура? — спросил Том.
  
  — Замечательно, — буркнул Райм. — А твоя?
  
  — Может, чуток высоковата, но зато у меня нормальное давление.
  
  — Зато у тебя в животе дырка от пули.
  
  — Ты должен… — настаивал помощник.
  
  — Я сказал, что чувствую себя замечательно.
  
  — …перебраться в тень.
  
  Брюзжа по поводу неровной земли, Райм все же откатил кресло в тень.
  
  Гаррет аккуратно раскладывал напитки и закуску на скамейке под деревом.
  
  — И все-таки, как ты? — шепотом спросила Райма Сакс. — Прежде чем ты начнешь ворчать и на меня, предупреждаю: я имею в виду не жару.
  
  Он пожал плечами — молчаливое ворчание, означавшее: замечательно.
  
  Увы, это было не так. Вживленный в диафрагму стимулятор вкачивал в его тело энергию, помогая легким делать вдох и выдох. Райм ненавидел это устройство — несколько лет назад он смог расстаться с таким — но сейчас без стимулятора обойтись было нельзя. Два дня назад в операционной Лидии Йохансон едва не удалось добиться того, чтобы криминалист перестал дышать навсегда.
  
  После того, как Лидия попрощалась с Сакс и Люси, Сакс вдруг обратила внимание, что медсестра скрылась за дверью с надписью «ОТДЕЛЕНИЕ НЕЙРОХИРУРГИИ».
  
  — Ты же сказала, она работает в онкологическом отделении?
  
  — Да.
  
  — Тогда что ей понадобилось здесь?
  
  — Может быть, зашла поздороваться с Линкольном, — предположила Люси.
  
  Но Сакс не думала, что медсестры наносят визиты вежливости больным, которым предстоит серьезная операция.
  
  Вдруг у нее мелькнула мысль: Лидия должна была знать о том, каким жителям Таннерс-Корнера выносили диагноз «рак». Но ведь кто-то должен был передать Беллу сведения о больных раком — тех троих людях из Блэкуотер-Лендинг, убитых Калбо с дружками. А кому как не медсестре онкологического отделения знать такую информацию? Предположение было натянутым, но все же Сакс поделилась им с Люси, тотчас же связавшейся по сотовому с телефонной компанией. Отдел безопасности компании проверил, с кем разговаривал Джим Белл. Как выяснилось, они с Лидией постоянно перезванивались.
  
  — Она его убьет! — воскликнула Сакс.
  
  И две женщины, одна обнажив пистолет, ворвались в операционную — сцена, достойная душещипательной мелодрамы. Доктор Уивер как раз приготовилась сделать первый надрез.
  
  Лидия запаниковала и, пытаясь бежать или все же решив выполнить приказ Белла, выдернула трубку подачи кислорода из горла Райма. Эта травма вкупе с действием наркоза вызвала остановку легких. Доктору Уивер удалось вытащить своего пациента, но работа легких так и не восстановилась, и Райму приходилось пользоваться стимулятором.
  
  Что, конечно, было плохо. Но, что хуже, к гневу и отчаянию криминалиста, доктор Уивер категорически отказалась делать ему операцию, по крайней мере в ближайшие шесть месяцев — до тех пор, пока дыхательные функции полностью не восстановятся. Райм пытался настаивать, но врач в упрямстве ему не уступала.
  
  Сакс пригубила виски.
  
  — Ты уже сообщила Роланду Беллу о его кузене? — спросил Райм.
  
  Она кивнула.
  
  — Он воспринял это известие очень тяжело. Сказал, что Джим всегда считался в семье паршивой овцой, но все же никто не предполагал, что он может дойти до такого. Рол потрясен. — Сакс посмотрела на северо-восток. — Ты знаешь, что это?
  
  Райм попытался проследить за ее взглядом.
  
  — Что ты имеешь в виду? Линию горизонта? Облако? Самолет? Сакс, просвети меня.
  
  — Это Огромное Страшное Болото. Там находится озеро Драммонд.
  
  — Как интересно! — язвительно заметил он.
  
  — Там полно привидений, — тоном экскурсовода добавила Сакс.
  
  Люси, подойдя, плеснула себе в бумажный стаканчик немного виски. Попробовав, она скорчила гримасу.
  
  — Мерзость! Отдает мылом.
  
  Она открыла банку пива.
  
  — Бутылка стоит восемьдесят долларов, — возмутился Райм.
  
  — Значит, дорогим мылом.
  
  Увидев, как Гаррет, набив полный рот кукурузных чипсов, скрылся в траве, Сакс спросила у Люси:
  
  — Из опекунского совета никаких вестей?
  
  Та покачала головой.
  
  — Отказали. И главное не то, что я не замужем. Все дело в моей работе. Отнимает слишком много времени.
  
  — Разве они что-то в этом понимают! — нахмурился Райм.
  
  — Неважно, — грустно усмехнулась Люси. — Главное то, что они делают. Гаррета устроили в одну семью в Гобете. Хорошие милые люди. Я их проверила.
  
  Сакс в этом не сомневалась.
  
  — Но в следующие выходные мы идем в поход в горы.
  
  Гаррет ползал по траве, охотясь за каким-то насекомым.
  
  Обернувшись, Сакс увидела, что Райм внимательно следит за тем, как она смотрит на мальчишку.
  
  — Ты что? — недовольно спросила она, заметив его застенчивый взгляд.
  
  — Сакс, а что бы ты сказала пустому креслу?
  
  Она задумалась.
  
  — Знаешь, Райм, пока я оставлю это при себе.
  
  Вдруг Гаррет, громко засмеявшись, вскочил и побежал сквозь высокую траву. Он гнался за каким-то насекомым, кружащим в пыльном воздухе, не обращая внимания на своего преследователя. Вытянув руки, мальчишка прыгнул вперед, падая на землю. Поднявшись, он заглянул в сжатые ладони, а затем торжествующе направился к скамейке.
  
  — Угадайте, кого я поймал!
  
  — Покажи! — откликнулась Амелия Сакс. — Нам очень интересно.
  Примечания
  1
  
  Официальное прозвище штата Северной Каролины.
  (обратно)
  2
  
  Прозвище Нью-Йорка.
  (обратно)
  3
  
  Член общества «Фи-бета-каппа», объединяющего наиболее успевающих студентов старших курсов и выпускников университетов США.
  (обратно)
  4
  
  По-английски кукуруза — «корн».
  (обратно)
  5
  
  До начала Гражданской войны — граница между свободными северными и рабовладельческими южными штатами.
  (обратно)
  6
  
  В английском языке слово «bay» имеет много значений, среди которых «гнедая» (о лошади), лавровое дерево, омут.
  (обратно)
  Оглавление
  Часть первая К северу от Пако
   Глава 1
   Глава 2
   Глава 3
   Глава 4
   Глава 5
   Глава 6
   Глава 7
   Глава 8
   Глава 9
   Глава 10
   Глава 11
   Глава 12
  Часть вторая Белый олененок
   Глава 13
   Глава 14
   Глава 15
   Глава 16
   Глава 17
   Глава 18
   Глава 19
   Глава 20
   Глава 21
   Глава 22
  Часть третья Время работать кулаками
   Глава 23
   Глава 24
   Глава 25
   Глава 26
   Глава 27
   Глава 28
   Глава 29
   Глава 30
   Глава 31
   Глава 32
   Глава 33
  Часть четвертая Осиное гнездо
   Глава 34
   Глава 35
   Глава 36
   Глава 37
   Глава 38
   Глава 39
   Глава 40
   Глава 41
  Часть пятая Город без детей
   Глава 42
   Глава 43
   Глава 44
   Глава 45
   Глава 46
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"