Крис Нельсон пробормотал неразборчивое ругательство и выпустил облако инея в пробирающий до костей утренний воздух. Даже в чернильной предрассветной тьме было видно, что за ночь под ее потрепанным коричневым хэтчбеком таинственным образом выросло новое масляное пятно. Она вставила ключ в замок и рывком открыла помятую, ржавую дверцу, затем скользнула за руль и попробовала включить зажигание. Ничего.
“Просто начни еще раз, и завтра я тебя вылечу”, - пообещала она, прекрасно понимая, что это пустое обещание. Она не верила в то, что машины можно починить - она чувствовала себя слишком безнадежно запуганной автомеханиками. Будучи спортсменкой мирового класса, она давала интервью средствам массовой информации с апломбом бывалой знаменитости. Заняв второе место, она проявила добродушный оптимизм и искреннее удовлетворение, став победительницей, и заслужила всемирную репутацию за свой дерзкий характер и находчивость в стрессовых ситуациях. Но в глубине души она знала, что, хотя и могла постоять за себя с президентом Соединенных Штатов, ей никогда не сравниться с мужчиной, держащим в руках пневматический ключ. Она съежилась при воспоминании о своем последнем опыте, когда заплатила непомерную сумму, чтобы починить гламус, кротко подозревая, что такой детали не существует.
Нет, решила она, сохраняя свои мысли в тайне - и, следовательно, в секрете от машины, - гораздо разумнее просто закопать умирающую машину в землю, уйти от нее со всем достоинством, на которое она была способна, и купить новую. Она осторожно попробовала зажигание еще раз и чуть не закричала вслух, когда оно загорелось. Она отъехала от своего городского дома в Фэрфаксе, штат Вирджиния, с восхитительным чувством победы, закрыв глаза на красную лампочку, мигающую на приборной панели. Приняв клубы серого дыма за конденсат, она храбро вывела шипящую машину на шоссе.
Десять минут спустя, когда она остановилась на красный свет на автостраде Литтл-Ривер, машина вздрогнула, изрыгнула едкую струю матового выхлопа и заглохла. Крис почувствовала, как ее сердце ушло в пятки. “Пожалуйста, ” прошептала она, нежно обхватывая пальцами руль, - скажи мне, что ты не готов к большой свалке в небе”. Она прищурилась и похлопала по приборной панели. “Я дам тебе минуту отдохнуть, а потом мы попробуем еще раз”. Свет изменился. В ноябрьском мраке мимо проносились машины: Северная Вирджиния направлялась к Пентагону и центру города D.К. Крис задержала дыхание и попыталась снова. Ничего.
“Черт возьми”. Она посмотрела в зеркало заднего вида на фары, терпеливо ожидающие позади нее. В отчаянии вскинув руки, она нажала кнопку, которая включила аварийные мигалки. Фары, светившие в ее заднее окно, были высоко. Вероятно, грузовик. Это было хорошо - мужчины, которые водили грузовики, всегда много знали об автомобильных двигателях, рассуждала она. Она с надеждой смотрела, как водитель вышел и направился к ней, затем перевела взгляд на мигающий красный свет, который она так легко проигнорировала всего несколько минут назад.
Костяшки пальцев постучали в боковое стекло Криса. “У тебя проблемы?”
Глаза Крис были прикованы к сигнальной лампочке на ее приборной панели. “Она просто внезапно погасла. Я думаю, это может быть как-то связано с этим маленьким красным огоньком”.
“Почему бы тебе не попробовать пнуть его еще раз”.
Она повернула ключ зажигания и угрюмо прислушалась к урчащему мотору.
“Остановись”.
“Единственное, что в приличном рабочем состоянии во всей этой вшивой машине - это дурацкая сигнальная лампа”, - пробормотал Крис сквозь стиснутые зубы. Ее периферийное зрение зарегистрировало смещение веса, и она скорее почувствовала, чем увидела усмешку добродушной мужской покорности.
“Может быть, нам стоит опустить его на обочину, и я загляну под капот”.
Несколько минут спустя Крис топала ногами от холода, наблюдая, как он возится с двигателем. Он был очень высоким - примерно шесть футов и два дюйма, прикинула она, - и прекрасно сложенным. На нем были потертые ботинки строителя на вафельной подошве и хорошо застиранные джинсы, которые вызывающе облегали длинные мускулистые ноги. Выцветшая темно-синяя толстовка с капюшоном удобно сидела на широких плечах. Грязно-коричневый пуховик был расстегнут поверх спортивной рубашки.
Он провел лучом фонарика по резиновым трубкам и ремню вентилятора, его черные волосы неопрятными волнами падали на глаза. Густая борода делала его темную кожу злодейски смуглой, а взъерошенные волосы вились над ушами и спускались до середины шеи. Он попытался откинуть прядь волос со лба и заметил, что Крис наблюдает за ним. “Мне нужно подстричься”, - объяснил он, сверкнув мальчишеской улыбкой, обнажившей идеальные белые зубы.
Крис почувствовала, как ее сердце неожиданно упало от его обезоруживающей улыбки, и сразу же образ Красной Шапочки и большого злого волка всплыл в ее голове. Что за нелепость думать - и все же в нем определенно было что-то хищное. По-волчьи, в некотором роде привлекательное, решила она. И невероятно красивый ... но неряха. Вероятно, на пути к заливке фундамента или рытью канализационной системы.
Полная решимости доказать, что неуязвима для его чар, она облокотилась на переднюю панель и просунула голову под капот вместе с ним. “Ну?” - спросила она выжидающе, “что ты думаешь?”
“Для начала ... в нем нет ни капли масла”.
Крис подняла глаза и обнаружила, что смотрит в притягательные иссиня-черные глаза, которые казались еще более притягательными благодаря густым загнутым ресницам и морщинкам от улыбки, свидетельствующим об активной жизни на свежем воздухе и щедром чувстве юмора. У нее пересохло во рту, когда она наблюдала, как он направил свой фонарик на буйство желто-оранжевых кудрей, обрамлявших ее идеально овальное лицо. Его взгляд переместился от ее миндалевидных карих глаз к маленькому эльфийскому носику и изогнутому дугой рту, на который было нанесено чуть-чуть розового блеска для губ. Она облизнула губы и ответила голосом, который внезапно показался странно хриплым: “Это плохо?”
Выражение недоверия, промелькнувшее в его глазах, немедленно сменилось мягко-насмешливым любопытством. Он провел лучом света по ее рукам без колец. “Я думаю, тебе нужен новый мужчина в твоей жизни”. Тембр его голоса понизился. “Кто-то, кто лучше заботится о твоих ... механических потребностях?”
Крис закатила глаза. Она опаздывала на работу, ее машина только что пришла в негодность, и у нее замерзли ноги. Она была не в настроении выслушивать двусмысленность от неряшливого незнакомца ... даже если он заставил ее сердце пропустить несколько ударов. Она резко встала, ударившись головой о внутреннюю сторону капюшона. Раздался громкий треск, и Крис отскочил в сторону как раз вовремя, чтобы увидеть, как капюшон обрушивается на две длинные руки, одетые в толстовки.
Его дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы. Он тихо выругался, прижимаясь лбом к прохладному металлу машины. “Отличная работа, леди”, - прохрипел он. “Ты всегда калечишь мужчин, которые останавливаются, чтобы помочь тебе? Или я особенный?”
Крис широко раскрыла глаза от ужаса. “Мне жаль - это был несчастный случай!”
“Ага”.
Крис уставился на него. “Ну, тебе не следует приставать к женщинам, которых ты останавливаешь, чтобы помочь. Это как сэр Уолтер Рейли, несущий какую-нибудь благодарную леди по грязной луже, а затем пытающийся украдкой заглянуть ей под юбку, когда опускает ее на землю. Это был вполне заслуженный несчастный случай. Акт Божий”, - добавила она для драматического эффекта.
Он кивнул головой в немом согласии. Капли пота начали появляться у линии роста его волос. “Как ты думаешь, Бог будет возражать, если ты снимешь этот чертов капюшон с моих рук?”
“Извини”. Она держала капюшон, пока он неловко двигал руками. Он осторожно согнул одну руку, затем поморщился, когда попытался поднять другую. Крис Нельсон был из тех людей, которые спасали птенцов и чувствовали вину за то, что наступали на муравьев. Она плакала, когда по телевизору обижали людей, и посылала деньги в помощь голодающим детям, но ей было трудно проявить хоть какое-то сочувствие к мужчине, стоящему перед ней. Он был таким большим, способным на вид и таким агрессивным. Он был таким плутовато потрепанным. И он молча излучал небрежно сдерживаемую сексуальность, которая, как она подозревала, могла сбить ее с толку, если бы она дала этому хоть полшанса.
Выпрямившись во весь свой внушительный рост, он нежно прижал левую руку к телу. “Моя правая рука, кажется, в порядке, но левая определенно сломана”. Его голос был тихим, спокойным. “Здесь поблизости есть больница?”
“В этом районе есть две больницы - обе примерно в десяти минутах езды. Может быть, чуть дольше в утренних пробках”.
Он выжидающе посмотрел на нее. “Ну?”
“Ну и что?”
“Леди, вы только что сломали мне руку. Вы хотя бы не собираетесь предложить отвезти меня в больницу?”
Крис неуверенно смотрела на него, закусив губу, пока размышляла об опасности оставаться с ним наедине в машине.
“Ради всего святого, я не собираюсь на тебя нападать. У меня сломана рука”.
“Ты выглядишь сомнительно”.
Его изумленный взгляд скользнул по самому себе. “Полагаю, ты прав”. Он откинул голову назад и тихо рассмеялся. “Меня называли по-разному, но ты первый человек за долгое время, который сказал мне, что я выгляжу сомнительно”. Он указал на свой грузовик. “Я ненавижу быть назойливым, но моя рука убивает меня, и я не могу одновременно вести машину и переключать передачи только одной рукой. Поскольку ты причина этой катастрофы, я думаю, меньшее, что ты можешь сделать, это отвезти меня к врачу ”.
Он был прав, мрачно подумала она. “Хорошо. Я отвезу тебя в больницу”. Она предупреждающе погрозила ему пальцем. “Так помоги мне…если ты сделаешь хоть одно неверное движение, я отвезу тебя прямиком в полицию штата ”.
Его пристальный взгляд медленно скользнул по ней, и Крис внезапно почувствовала необъяснимое волнение - она стеснялась своих взъерошенных кудрей, своего стройного спортивного тела, облаченного в серый спортивный костюм для бега и ярко-красную жилетку. “Ты ведь не несовершеннолетний, не так ли?”
Крис достала большую спортивную сумку с заднего сиденья своей машины и заперла ее. “Мне двадцать девять, и если ты скажешь мне, что я похожа на маленькую сиротку Энни, я могу сломать тебе вторую руку”.
“Сходство есть”.
“Не дави на нее”. Она стояла лицом к его грузовику. Это была одноместная Toyota Tacoma, темно-серая, с большими колесами, и она казалась в идеальном состоянии. Конечно, ему легко, мрачно подумала она. Вероятно, он знает, есть ли в машине гламус. За рулем сидел огромный черный пес. Крис посмотрела на мужчину рядом с ней. “Там внутри собака”.
“Да”.
“Это вторая по величине собака, которую я когда-либо видел”.
“Это ротвейлер”.
“Он, должно быть, весит двести фунтов. Мы все не поместимся”.
“Конечно, мы так и сделаем. Этот грузовик вмещает троих”.
“У этого грузовика должны быть резиновые двери, чтобы вместить троих”.
Он запрыгнул в грузовик и устроился рядом с тяжело дышащим ротвейлером. “Давай”, - уговаривал он. “Он хороший пес. Видишь? Он улыбается. Ты ему нравишься ”.
Крис поставила свою сумку на пол между своих ног и поплелась к водительскому месту. “Почему я?” - простонала она. “Почему со мной всегда происходят такие вещи?” Она открыла дверцу со стороны водителя и скользнула внутрь рядом с собачьей горой, пытаясь вежливо подтолкнуть его локтем. Он не двигался. Он положил свою огромную голову ей на плечо и пустил слюни на ее красную жилетку. Крис с отвращением закатила глаза. “О, ради всего святого. Эй, ты!” - крикнула она между ушей собаки. “Как тебя зовут?”
Последовало короткое колебание. “Кен Каллахан”.
“Кен Каллахан, я не могу вести машину, когда твоя собака пускает на меня слюни”.
Он вздохнул. “Хорошо”.
Пассажирская дверь открылась и захлопнулась. Крис смотрела, как Кен Каллахан бегает вокруг грузовика. Не в ее вкусе, сказала она себе, но она должна была восхищаться его стилем. Даже со сломанной рукой он двигался с плавной легкостью спортсмена. Он открыл дверь и указал большим пальцем на Криса в очевидном приказе. “Вон!” Маневрируя своим крупным телом за рулем, он здоровой рукой оттеснил собаку подальше к окну. Он устроился рядом с ротвейлером и оседлал рычаг переключения передач. “Так лучше?”
“У тебя текут слюни?”
“Еще десять минут с тобой, и я буду пускать слюни, лепетать и творить беспредел”.
Крис снова скользнула за руль и обнаружила, что прижата бедром к бедру с Кеном Каллаханом. Между собакой и мужчиной не было ни дюйма свободного пространства. И рычаг переключения передач был безнадежно потерян из виду между ног Кена Каллахана. Мне следовало оставить его в покое, - она поморщилась, - мне было лучше с ротвейлером.
“Эм... Кен?” - она попыталась поерзать на своем сиденье. - “Мы все не поместимся в этот грузовик”.
“Если бы я знал, что ты собираешься сломать мне руку, я бы оставил свою собаку дома”. Его голос быстро терял свою спокойную модуляцию.
Снова извиваясь, Крис бросил на него мрачный взгляд. “Не капризничай. За два цента я бы оставил тебя здесь на мели”.
“Я бы дал тебе два цента, но я не могу залезть в карман со сломанной рукой”.
Крис сузила глаза и сосчитала до десяти. “Разве он не может ехать сзади?”
“Он выпрыгнет - и, пожалуйста, не предлагайте мне ехать в машине back...it начинается дождь”.
Крис с несчастным видом прищурился на лобовое стекло. Он был прав. Шел дождь. “Хорошо”, - сказала она сквозь стиснутые зубы, - “просто не стой у меня на пути”. Кен Каллахан предпринял бесплодную попытку пошевелить своими длинными ногами, пока она поворачивала ключ в зажигании. Она включила свет, но салон был едва освещен светящейся приборной панелью. Плотно сжав губы, она протянула руку между его ног в поисках рычага переключения передач.
Раздался резкий вдох, и мужчина заерзал рядом с ней. “Леди, если вы просто скажете мне, что именно вы ищете…Я буду рад помочь вам найти это”.
Она сглотнула и заставила свой голос не дрожать. “Я ищу рычаг переключения передач”.
Он взял ее руку и положил на пластиковую ручку. “Может быть, ты могла бы быть осторожнее, когда переводила эту штуку во вторую очередь? Здесь немного тесновато”.
Она снова переключила передачу и почувствовала, как ее большой палец коснулся внутренней стороны его бедра. Она закрыла глаза, не веря своим глазам и испытывая жгучее смущение. “Это невозможно! Не мог бы ты немного вжаться в сиденье?”
“Я сморщен настолько, насколько могу сморщиться. Если бы ты просто пошевелился, ты мог бы поставить это на третье место, и мы все почувствовали бы себя лучше ”.
Крис крутанул руль и влился в поток машин.
Кен Каллахан вцепился в приборную панель. “Святая корова, теперь я знаю, откуда у тебя все эти вмятины на машине”.
“Ты хочешь сесть за руль?”
“Ты не захочешь знать, что я хотел бы сделать”, - ответил он сквозь стиснутые зубы.
Крис вцепилась в руль со всем отчаянием тонущей женщины, цепляющейся за протекающий спасательный круг. Она не могла припомнить, чтобы когда-либо чувствовала себя настолько обеспокоенной мужчиной. Каждое движение, которое она делала, давило на твердые мышцы и посылало подозрительные ощущения, трепещущие по ее нервным окончаниям, приводя к странной смеси страха, раздражения и грубого физического влечения. Она сосредоточила свое внимание на дороге и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Это была нелепая ситуация, и она знала, что будет еще хуже, прежде чем станет лучше. Она разогналась до пятидесяти миль в час и все еще ехала на третьей передаче. Мотор протестующе заскулил. Ей пришлось перевести грузовик на четвертую передачу, но это означало, что ее рука снова скользнула по внутренней стороне его правой ноги. Это мое наказание за то, что я пренебрегала своей машиной, мучилась она. Я не заправляла ее маслом, и я солгала ей, и Автомобильная Фея сводит счеты.
Кен Каллахан нервно прочистил горло. “Э-э, тебе действительно следует поставить это на четвертое место”.
“Я это знаю”. Она взглянула на него в зеркало заднего вида и поняла, что он сдерживает смех. “Что-то смешное?”
“Ты довольно милый, когда ты такой взволнованный”.
Она издала хрюкающий звук чистого раздражения. Хуже, чем быть взволнованной, было только то, что он знал, что она взволнована. Она сжала в кулаке рычаг переключения передач и с удвоенной силой рванула его назад.
“Йоу!” - выдохнул он, отпрыгивая в сторону и разбивая удивленную собаку о дверцу машины. “Смотри, что ты делаешь с этой штукой. Я надеюсь, что когда-нибудь у меня будут дети”.
“Если ты заставишь меня нервничать еще больше, ты не доживешь до завтрака ... не говоря уже о детях”.
Он устроился на своем месте, и Крис почувствовала, что его глаза изучающе наблюдают за ней. Смущение и какие-то другие эмоции, которые она не хотела анализировать, поднялись огненными волнами до корней ее волос.
Он коснулся ее пылающей щеки тыльной стороной ладони. “Ты покраснела”.
Она мысленно застонала. Покраснеть - это еще мягко сказано. Если бы ее лицо стало еще горячее, она могла бы поджарить яичницу у себя на лбу.
“Для меня это впервые. Мне никогда не удавалось заставить женщину покраснеть. Я не думал, что современные женщины способны на такие вещи ”. Он намотал палец на оранжевый локон и слегка потянул. “Это мило”. Его голос был мягким и низким. Это напомнило Крису о прекрасном бренди, обладавшем необычной способностью одновременно успокаивать и стимулировать. “Как тебя зовут?”
“Крис Нельсон”.
“Это очень серьезное имя для слегка сумасшедшей леди. Ты больше похожа на Тутси или Фанни ... или, может быть, на Люси”.
“Люси - имя моей дочери”.
“У вас есть дочь?” На мгновение воцарилась напряженная тишина, пока он переваривал факт ее материнства. “Сколько ей лет?”
“Семь”.
“А ее отец?”
“Исчез”.
“Бедняга. Жизнь, должно быть, всегда кажется скучной после жизни с тобой”.
Она искоса взглянула на него и увидела улыбку, угрожающую появиться в уголках его рта. Черт бы его побрал. Он снова смеялся над ней. Как он смеет развлекаться, когда ей так неловко. И у него даже не хватило такта быть несносным - крыса был совершенно очарователен.
Он пошевелил сломанной рукой, пытаясь найти более удобное положение. “Это далеко?”
“Поворот к больнице прямо впереди. У тебя болит рука?”
“Все сводится к тупой пульсации”.
У Крис было безумное желание поцеловать его руку и сделать так, чтобы ему стало лучше. Материнские инстинкты, уверяла она себя. Не более чем гормональный дисбаланс, оставшийся после родов. Тот факт, что он был невероятно красив, не имел к этому никакого отношения.
Они ехали по четырехполосному шоссе с островком безопасности посередине. Крис выехал на полосу левого поворота, остановился на перекрестке и наблюдал за встречным движением. Дождь барабанил по лобовому стеклу, мешая разглядеть просветы в утреннем потоке пассажиров.
“Вот мы и на месте”, - объявила Крис, наконец-то сумев завершить поворот. Она завела грузовик на ярко освещенную парковку и остановилась на площадке рядом с аварийным входом.
Кен Каллахан издал слышимый вздох облегчения. Ротвейлер выжидающе огляделся и постучал хвостом по обивке.
По какой-то причине Крис внезапно почувствовала раздражение от того, что все были так счастливы прибыть в пункт назначения. Казалось, что они были вне себя от радости при мысли о том, что могут покинуть ее компанию. Не очень лестно, особенно с учетом того, что она была необъяснимо подавлена мыслью о расставании с Кеном Каллаханом. “Хммм”, - огрызнулась она.
“Хммм?”
“Вы и ваша собака, очевидно, в восторге от того, что мое вождение подходит к концу”.
“Ты водишь как маньяк. И, кроме того, ты ласкал меня пятнадцать минут. Как ты думаешь, сколько мужчина может выдержать?”
“О, чувак, теперь я тебя совсем расстроил. Послушай, я знаю, что это маленький грузовик, и ты, вероятно, не хотел меня ласкать, но...”
“Я не вожу машину как маньяк. Я никогда раньше не водила грузовик”. Она погрозила ему пальцем. “Вы ничуть не облегчили ситуацию - ты и твоя тупая собака - и позвольте мне заверить вас, что если я и приласкал вас, то это было чисто случайно”.
“Да, и то, что ты сломала мне руку, было случайностью”, - поддразнил он.
“Ты действовал недостаточно быстро!”
Он застенчиво улыбнулся. “Ты права. Сегодня утром я не в лучшей форме. Прошлой ночью я плохо спал ”. Он наклонился к ней и зарылся носом в ее волосы. “Это была не совсем моя вина, ты знаешь. Я был отвлечен. Ты выглядела совершенно распутно ... склонившись надо мной над двигателем”.
Распутница? Из всех нервов, фыркнула она про себя. Возможно, она немного строила глазки, но она определенно не была распутницей - не так ли? “Я не чувствовала себя распутницей. Я беспокоился о своей машине ”.
“Твой голос был хриплым”. Его губы коснулись ее шеи, когда он говорил. Его теплое дыхание прошлось по покалывающей коже.
Крис почувствовала, как у нее скрутило живот. “У меня всегда хриплый голос по утрам”, - солгала она. “Я еще не проснулась. У меня не было времени на кофе”.
Он поцеловал ее в затылок, отчего по ее позвоночнику пробежала дрожь. Он наклонился к ней и запечатлел что-то вроде покусывающего поцелуя чуть ниже мочки ее уха, пока дождь барабанил по крыше грузовика, окутывая их уютной изоляцией. Крис задавалась вопросом, почему она сидит здесь, ожидая, чтобы ее снова поцеловали. После развода она время от времени ходила на свидания, в основном для того, чтобы успокоить благонамеренных друзей, и всегда ловила себя на том, что считает минуты до того, как сможет небрежно поцеловать их на ночь и вернуться домой к дочери. С какой стати меня так влечет к этому мужчине? Я даже не знаю его. Я буквально подобрал его на обочине дороги. Она чувствовала себя немного истерично.
Кен просунул руку под красный жилет, его пальцы обхватили грудную клетку Криса. “Крис Нельсон, ” вкрадчиво прошептал он, “ ты очень опасная леди”. Его густые черные ресницы опустились, когда его взгляд опустился на ее губы.
Крис почувствовал, как ее тело поворачивается к нему, желание растекается по ней, как подогретый мед. Его губы коснулись ее в поцелуе, легком, как перышко, и долгом.
“Ммммм...” промурлыкала она, а затем задалась вопросом, кто только что издал этот невероятно довольный звук. Конечно, это была не Крис Нельсон. Крис Нельсон была преданным профессионалом, бесстрашной матерью. До сих пор единственным, что могло вызвать такую реакцию у Крис Нельсон, был нью-йоркский чизкейк ее матери. Она резко села, удивив и мужчину, и собаку. Ротвейлер на мгновение перестал тяжело дышать и подозрительно посмотрел на нее.
Кен Каллахан слегка нахмурил брови. “И что теперь?” - осторожно спросил он.