Захваченный THRUSH, Марк Слейт ждет ужасной, верной смерти, пока Эйприл Танцор пробивается сквозь кольцо врагов, чтобы сделать последнюю попытку, которая может спасти его - или уничтожить их обоих ...
ОДИН
ЧЕЛОВЕК В ТЕНИ
Был полдень пятницы в Нью-Йорке. Тротуары в тени здания Организации Объединенных Наций были заполнены офисными работниками, спешащими на обед. Между ними искусно вписывалась стройная, чрезвычайно привлекательная девушка лет двадцати с небольшим, подвижное лицо с тонкими чертами, обрамленное темными волосами, ниспадающими до плеч.
Хотя ее платье было шикарным и стильным, оно было не более чем пробежавшим мимо большинства секретарей и стенографисток. Тем не менее ей каким-то образом удавалось выделиться среди них, потому что проходящие мимо мужчины, которые по большей части не обращали внимания на толпы других женщин, доступных для взгляда, неизменно поглядывали на нее, когда она проходила мимо.
Это мужское внимание привлекла не только ее красота, потому что, хотя она обладала значительным физическим обаянием, на улице были и другие женщины, столь же привлекательные. Что заставило мужчин сразу заметить ее, так это смесь жизненной силы и полной женственности.
Девушка превратилась в скромный магазинчик, вывеска на витрине которого обозначила его как ателье Del Floria's Tailor Shop . В задней части магазина симпатичная женщина, сидящая перед прессом, взглянула на нее и улыбнулась.
Девушка улыбнулась в ответ, вошла в гардеробную в самом конце комнаты и закрыла за собой дверь.
Она ждала, лицом к задней стене кабины. Во внешней комнате приятная на вид женщина нажала на скрытую кнопку, на своем автомате. Панель отодвинулась, и ожидающая девушка шагнула через нее. Панель за ней автоматически закрылась.
В просторном вестибюле за секретной панелью за стойкой дежурил клерк. Приветствуя ее, он сказал: «С возвращением, мисс Дэнсер», и вручил ей небольшой треугольный значок.
Маленькая девочка приколола к груди значок. Он напоминал кусок белого картона или пластика, но был покрыт радиоактивным веществом, которое не давало стратегически размещенным фотоэлектрическим элементам активировать секретные переключатели, когда проход девушки на мгновение нарушал их цепи. Без этого она не смогла бы продвинуться дальше по зданию, потому что сработала бы десятки сигналов тревоги.
Она пошла по коридору в офис Александра Вэйверли.
Директор нью-йоркского офиса Объединенного сетевого командования правоохранительных органов, более известный как ДЯДЯ, сидел за огромным овальным столом с панелью кнопок, микрофоном, динамиком и несколькими телефонами. Нажав соответствующую кнопку на панели, он мог мгновенно связаться с любой комнатой в здании, с любой другой штаб-квартирой UNCLE по всему миру или с любым агентом UNCLE в любом месте, у которого был портативный коммуникатор. С помощью специального смотрового экрана на одной стене он мог даже видеть многие далекие места - иногда даже интерьер комнат за тысячи миль - везде, где один из агентов UNCLE подбросил транзисторную визуальную ошибку.
Александр Уэверли был твидовым, тихим мужчиной старше среднего возраста с манерами учителя, которые не совсем скрывали сталь за его кажущейся мягкостью.
С ним в офисе были еще два человека.
Один из них был красивым, темноволосым, мускулистым мужчиной с учтивой внешностью младшего руководителя с Мэдисон-авеню. Другой был высоким, толстоватым подростком.
Мальчик заговорил первым. «Боже, как хорошо, что вы вернулись, мисс Дансер», - сказал он.
«Привет, Рэнди, - сказала она, - хорошо, что вернулась».
Рэнди Ковач, еще учившийся в старшей школе, был первым и единственным учеником UNCLE на рабочем месте. Он должен был работать только в отделе связи и только по четвергам и пятницам после обеда с четырех до шести, но штаб-квартира UNCLE настолько увлекла его, что он был под ногами во всех шести отделениях почти каждую минуту, которую он мог уделить от школы или учебы.
Учтивый красивый мужчина сказал: «Я тоже рад видеть тебя, Эйприл, но по менее романтической причине».
Мистер Уэверли сказал: «Ваше удачное возвращение раньше срока спасет мистера Соло от поездки в Ломбодию, мисс Дэнсер. Я планировал отправить его туда, чтобы помочь мистеру Слейту. Теперь, конечно, вы пойдете на его место, поскольку вы больше привыкли работать с мистером Слейтом ".
Эйприл взглянула на Наполеона Соло с легким намеком на надувание. "Так ты получишь отпуск, которого я ожидал?"
«Вряд ли», - сказал Соло с кривой усмешкой. «У мистера Уэверли для меня просто другое задание. Я просто лечу в Нигерию, чтобы присоединиться к Илье, а не в Ломбодию, чтобы присоединиться к Марку».
Он сослался на Илью Курякина, партнера, с которым он обычно работал над делами, требующими более одного агента. Пара обычно считалась отличной командой UNCLE.
« C'est Ie guerre », - пожала плечами Эйприл. «Если бы мы хотели отпуск, я полагаю, нам следовало бы попробовать другое направление работы».
"Как дела в Женеве?" - спросил Соло.
«Сначала немного мрачно, но им стало лучше».
«Вы проделали отличную работу, помешав покушению на директора Международного Красного Креста, мисс Дэнсер», - сказал Александр Уэверли. «Но ваш полный отчет может подождать, пока я проинформирую вас об этом следующем задании. Я хочу, чтобы вы успели на шестичасовой самолет».
Эйприл выглядел слегка ошеломленной.
Бросив взгляд на настенные часы, она печально сказала. "Да сэр."
"Вы знаете что-нибудь о Ломбодии?"
«Только то, что он в Центральной Америке и не очень большой».
«Менее ста тысяч населения», - сказал Уэверли. «Половина населения сконцентрирована в столице Вина Роза. Остаток распределен между многочисленными небольшими деревнями, окруженными джунглями. Экономика полностью основана на производстве бананов и каучука».
Эйприл Дэнсер кивнула.
«Я предоставлю вам туристический путеводитель, содержащий более подробную информацию, которую вы можете прочитать в самолете», - сказал Уэверли. «Между тем, вот в чем проблема. Производство каучука и бананов в Ломбодии необъяснимо упало почти на двадцать пять процентов за последние два месяца. Тем не менее, не было ни болезней, ни засухи, ни стихийных бедствий, которые могли бы повлиять на урожай, и рабочая сила осталась стабильный."
"Что же тогда стало причиной падения?" - поинтересовалась Эйприл.
«Вот в чем загадка. Две недели назад я отправил туда мистера Слейта. Его первые отчеты предполагали, что он заметил странную апатию среди туземцев. Ничего подобного, он был совершенно уверен. он мог уговорить кого-нибудь поговорить с ним - казалось, что он полностью владеет своими умственными способностями. Тем не менее, все туземцы, казалось, были озабочены внутренними мыслями. Никогда прежде, не будучи в Ломбодии, он не мог судить, является ли общая летаргия национальной характеристикой или просто недавнее явление ".
"Что ты имеешь в виду, когда он мог заставить кого-нибудь поговорить с ним?" - спросила Эйприл. «У Марка никогда не было таких проблем».
"О, он сообщил, что получил достаточно дружелюбный прием. Похоже, ему трудно привлечь внимание людей. Как я уже сказал, все настолько озабочены внутренними мыслями, что ему иногда приходится трясти их за плечо, чтобы получить ответ. Тем не менее, как ни странно, он сообщает, что, как только он привлекает внимание людей, они говорят совершенно рационально и, кажется, им не о чем беспокоиться. Как будто он на мгновение пробуждает их от какого-то темного заклинания, когда требует внимания, а затем они снова погружаются в него. снова, как только он уйдет ".
"Он понятия не имеет о причине?" - спросила Эйприл.
«Не последний отчет, который был почти неделю назад. С тех пор мы начали все контакты с ним. И каждый раз, когда мы связываемся с ним по его коммуникатору, ему абсолютно не о чем сообщить».
«Может быть, ему досталась эта странная летаргия», - предположила Эйприл.
Александр Уэйверли покачал головой. «Нет. Он всегда достаточно ясен, и ничто в его тоне не предполагает, что он не полностью бдителен».
Рэнди Ковач сказал: «Может быть, потому, что ваш звонок привлекает его внимание, сэр. Откуда вы знаете, что жужжание его коммуникатора не вывело его из состояния заклинания, и он снова к нему возвращается, как только вы прерываете связь? "
Все трое с удивленным уважением смотрели на подростка-практиканта, Наполеона Соло и Эйприл, а на Александра Уэверли - просто задумчиво.
«Это возможность, которой мне в голову не приходило», - признал Уэверли. «В редких случаях кажется целесообразным держать вас под ногами, мистер Ковач. Между прочим, не закончился ли ваш школьный обеденный перерыв?»
Позволив себе скромную улыбку в ответ на мягкий комплимент, Рэнди взглянул на настенные часы. «У меня еще есть двадцать минут. Я схватил хот-дог по дороге сюда. Я вернусь через десять».
Мистер Уэверли кивнул. «Идите, идите. Я больше не допущу, чтобы администрация школы звонила мне, мистер Ковач».
«Да, сэр», - неохотно сказал Рэнди. Он вышел за дверь.
«Хуррамф», - сказал мистер Уэверли.
"Ввиду предложения г-на Ковача, я думаю, я немного изменю ваши инструкции, мисс Дэнсер. Вы по-прежнему должны помогать г-ну Слейту в его расследовании, если он покажется нормальным, когда вы приедете. Однако, если он, кажется, страдает от такое же своеобразное умственное беспокойство, что и у туземцев, я хочу, чтобы вы оба покинули Ломбодию, прежде чем любая причина, по которой это заболевание сможет повлиять на вас, также. Возьмите мистера Слейта на самолет и немедленно привезите его сюда. Мы проведем его психиатрическое обследование и попытаться разгадать загадку на большом расстоянии ».
«Да, сэр», - сказала Эйприл. "Где я должен его встретить?"
"Он остановился в Сан-Сесилии, маленькой деревушке в самом сердце банановой страны. У него есть комната в месте под названием Casa del Lupe , которое, насколько я понимаю, является единственной гостиницей в деревне. Я свяжусь с ним по коммуникатору и скажу ему ждать тебя завтра ».
«Да, сэр», - сказала Эйприл. "Вы попросите его также снять мне комнату в гостинице?"
Вэйверли кивнул. «Теперь вам лучше бежать домой и заняться тем, что вам нужно распаковать и переупаковывать. У вас всего около пяти с половиной часов до вылета. Ваш билет будет на стойке бронирования в аэропорту Ла-Гуардиа».
Наполеон Соло сказал: «Мне тоже нужно кое-что собрать, Эйприл. Пойдем, я отвезу тебя домой».
ДВА
Катушки смерти
Выпускники Кембриджа обычно одеваются довольно консервативно, но Марк Слейт был исключением. Хотя он был таким же сдержанным и вежливым, как большинство образованных англичан, он любил немного резкости в своей одежде. Он купил свои костюмы на Карнаби-стрит и отдавал предпочтение ярким жилетам и ярким галстукам.
Его старые одноклассники не узнали бы его, когда он шел от двери, ведущей в комнаты для гостей Casa del Lupe, в бар гостиницы. Вместо своего обычного портновского великолепия он носил типичную для Ломбоджи одежду из джинсов, заправленных в потертые сапоги до колен, свободную блузку с волнистыми рукавами и черный пояс на талии.
Это был стройный, гибкий мужчина со спортивным телосложением и чутким лицом поэта. Он был и тем и другим: бывший член олимпийской сборной Англии по лыжным гонкам, а также отличный рок-н-ролльный певец.
Он был относительно новичком в штаб-квартире UNCLE в Нью-Йорке, только недавно его перевели из лондонской штаб-квартиры, но он был опытным членом Сетевого Командования.
Садясь за барную стойку, он озабоченно огляделся. Смотреть было не на что. Поскольку было время сиесты, место было почти пустым. Двое стариков в серапах и сомбреро дремали за столом с бутылкой текилы между ними. Худенькая смуглая девушка лет двадцати с горящими глазами и живым выражением лица полировала очки за стойкой. На ней была ярко-красная юбка и белая крестьянская блузка, которая полностью обнажала округлые кремовые плечи и обнажала упругую пышную грудь. Она была босиком, с ярко-красными ногтями на ногах.
Девушка сверкнула белыми зубами в приветственной улыбке, когда Слейт сел на барный стул. " Buenos dias, amante ".
Слейт мечтательно смотрел на бутылку текилы между двумя стариками.
Улыбка девушки превратилась в хмурый взгляд. Протянув руку через стойку, она похлопала его по плечу.
Слейт взглянул на нее, его лицо прояснилось, и он улыбнулся. «О, привет, Лупе. Ты что-то сказала?»
Она сказала ему, надувшись: «Раньше у меня не было таких проблем с привлечением твоего внимания. Сначала ты с трудом мог отвести взгляд от Лупе».
«Я все еще нахожу этот вид стимулирующим», - заверил он ее, пробегая взглядом по ее стройной фигуре с таким открытым восхищением, что она покраснела.
«Мигель воткнет нож между твоими ребрами, если когда-нибудь увидит, что ты так смотришь на меня», - сказала она.
«Скорее всего, если он услышит, что ты называешь меня возлюбленной», - сухо сказал Слейт.
«Кстати, что случилось с Мигелем? Я не замечала его последние несколько ночей».
Лупе выглядела удивленной. «Он, как всегда, здесь каждую ночь. Как и вы, и все остальные, он только и видит эту штуку, потому что я допустил ошибку, позволив ее вставить». Она указала на телевизор на угловой полке над баром. «Я должен вытащить его. Даже если ты уделяешь этому столько внимания, ты даже не заметил Мигеля, не говоря уже обо мне. Никто из мужчин даже не видит меня с тех пор, как я получил вещь, включая Мигеля».
«Это новинка, Лупе. Это пройдет. Он у вас всего пару месяцев, не так ли? И я не думаю, что большинство ваших клиентов когда-либо раньше смотрели телевизор ».
«У тебя есть», - сказала она. «В Америке у всех есть телевизор. Но вы сидите и смотрите на него каждую ночь, как и все».
Слейт задумчиво потер свою худую челюсть.
«Думаю, да», - признал он. «Я не знаю почему, потому что большинство программ - это повторы того, что я уже видел. Думаю, я смотрю это, потому что вечерами здесь больше нечего делать».
«Я никогда не смотрю на это», - сказала Лупе.
«Я терпеть не могу рекламу. Я закрываю уши каждый раз, когда она включается. Если бы набор не был бесплатным, я бы никогда не поставил его».
"Это тебе ничего не стоило?" - спросил Слейт.
«Новая телекомпания в Вина Роза установила его бесплатно. Они полагают, что когда жители деревни привыкнут к этому, они купят свои собственные. Насколько я понимаю, они бесплатно предоставили телевизоры во многие деревенские таверны».
«Хм, - сказал Слейт. «Кто-то изучал американские методы мерчандайзинга. Создайте вкус, раздавая несколько бесплатных образцов, а затем продавайте продукт по завышенной цене, как только это зацепит публику».
Лупе пожала плечами. «Говорят, это просто по доброй воле. Хотите выпить?»
Слейт покачал головой. «Я просто пришла полюбоваться пейзажем». Он осмотрел ее обнаженные плечи с видом знатока искусства.
«Тебе еще удастся заставить Мигеля навести на тебя нож», - сказала она, скривившись.
«Только не Мигель», - сказал он с ухмылкой. «Он и я amigos».
«Тогда тебе лучше избавиться от этого выражения лица», - предупредила она. "А вот и он."
Слейт повернулся и посмотрел на вход с улицы. Высокий красивый мужчина, одетый как Слейт, за исключением того, что на нем было сомбреро, вошел в дверь, напевая. Не сказав ни слова приветствия ни Слейту, ни Лупе, он сел на табурет рядом с Слейтом и уставился на пустой экран телевизора.
«Почему ты не нарезаешь бананы в это время дня, любовь моя?» - потребовала ответа Лупе.
Мужчина продолжал напевать себе под нос, не обращая внимания. Лупе взглянула на Марка Слейта, который вернулся к бутылке текилы и смотрел на нее пустым взглядом.
"Привет!" - крикнула Лупе.
Слейт и Мигель подпрыгнули и уставились на нее. Двое стариков проснулись и посмотрели в ее сторону.
Один из них поднял бутылку и налил текилу как в бокал своего товарища, так и в свой стакан.
Девушка стояла со сжатыми кулаками на бедрах, глядя то на Мигеля, то на Слейта, то обратно.
"Ты даже не можешь поздороваться?" - сказала она Мигелю. «Глупый стеклянный экран интереснее даже при выключенном телевизоре?»
Мигель обнажил крепкие белые зубы в умиротворяющей улыбке. «Я просто пытался придумать слова, чтобы похвалить твою красоту, моя единственная». Он взглянул на Слейт. «Буэнос-диас, сеньор Слейт».
«То же самое для тебя, Мигель. Выпивка для моей подруги Лупе». Он положил счет на стойку.
Лупе поставила перед Мигелем бутылку и стакан: "Почему ты не на работе?" спросила она.
«Время сиесты».
«Вы проводите свою сиесту, идя до города? Целых пять миль?»
«Я не мог успокоиться и хотел любоваться твоей красотой».
Он налил текилу и поднял бокал перед Слейтом, который с улыбкой кивнул в знак признания тоста. Успокоившись, Лупе сбросила сжатые кулаки с бедер и потянулась через стойку, чтобы похлопать Мигеля по щеке.
«Если бы ваши действия были такими же страстными, как ваши слова, вы были бы идеальным любовником», - сказала она. «Ты идешь пять миль, чтобы любоваться мной, но когда я каждую ночь здесь, чтобы смотреть, ты даже не смотришь. Все, что тебе нужно, - это сидеть и смотреть на эту дурацкую коробку».
Отбросив стакан, Мигель снова смотрел на пустой экран и что-то напевал себе под нос. Лупе взглянула на Марка Слейта и увидела, что он снова задумчиво смотрит на бутылку текилы между двумя стариками, которые снова дремлют.
Нетерпеливо пожав плечами, Лупе вернулась к полировке очков.
Когда самолет Эйприл приземлился в Вина-Роза, она обнаружила, что до Сан-Сесилии нет общественного транспорта, несмотря на то, что деревня находится всего в двадцати милях от нее. Однако в аэропорту была служба проката автомобилей, и она арендовала двухлетний «Форд».
Дорога на Сан-Сесилию была асфальтированной и в хорошем состоянии, но это была всего одна полоса движения. Когда она встретила машину, идущую с другого направления, пришлось свернуть с дороги, чтобы пропустить ее. Поскольку дорога была прорезана густыми джунглями, иногда это было немного страшно. Хотя деревья были расчищены с обеих сторон дороги на несколько ярдов, а места, где подлесок был срезан, указывали на то, что была предпринята какая-то попытка бороться с повторным отрастанием, эта попытка была недостаточно тщательной. Большую часть расстояния подлесок по обеим сторонам дороги был высотой по обочине, и когда она встретила другой автомобиль, пришлось столкнуть машину почти с дороги.
К сожалению, машина, которую она арендовала, была кабриолетом, и у нее был опущенный верх. Каждый раз, когда ей приходилось съезжать с дороги, она задавалась вопросом, не скрывает ли густой подлесок какое-нибудь чудовище, которое может в любой момент запрыгнуть в машину.
На самом деле она встретила моторизованные машины только один раз за двадцать миль пути: конвой из четырех грузовиков, груженных бананами. Но несколько раз ей приходилось останавливаться, чтобы пропустить телегу, запряженную лошадьми, или телегу, запряженную осликами.
Дорога расширилась до двух полос, но, когда она достигла границы деревни, превратилась в грязь.
Место состояло из группы глинобитных хижин, выстроившихся по обе стороны единственной улицы, и нескольких более крупных глинобитных построек. Перед ним был универсальный магазин с бензоколонкой, однокомнатное здание школы, большой склад с несколькими грузовиками, припаркованными перед грузовой платформой перед ним, и длинное невысокое здание с деревянной вывеской над входом. который гласил: Casa Del Lupe .
Эйприл припарковалась перед гостиницей, сняла чемодан с заднего сиденья машины и внесла его внутрь.
За стойкой сидела поразительно красивая брюнетка с обнаженными плечами. Двое стариков кивнули в сторону углового столика. Марк Слейт, без головного убора и в национальном костюме, сидел за стойкой бара. Рядом с ним был высокий красивый мужчина в таком же платье, только в сомбреро.
Оба мужчины посмотрели в ее сторону, когда она с приглушенным стуком уронила чемодан на пол. Женщина тоже посмотрела в ее сторону, но тихий шум не смог вывести двух стариков из оцепенения.
Марк Слейт соскочил со своего стула и подошел к ней с широкой ухмылкой.
«Эйприл, рад тебя видеть», - сказал он.
Когда он протянул руку, чтобы сжать ее руки, она пристально посмотрела на него. Она не могла обнаружить в нем ничего необычного. Выражение его лица было таким же настороженным и жизнерадостным, как всегда.