Аннотация: славянское... (2-е место на конкурсе Солнцеворот, "Форум Эксмо")
Залом
Совсем умаялся Вторак, только под самое утро завалился спать на сеновале, когда солнце уже начало просыпаться, да петухи вовсю горланили. Но зато уж погуляли -отплясали Купальскую ночь на славу, аж пятки огнем горят. И в горелки поиграли, и в речке студеной купались. Вторак улыбался, вспоминая ясные глаза Агнеши и ее теплую руку, когда вместе через костер купальский прыгали.
Осенью сватов засылать надо, как урожай соберем, уже засыпая, мелькнуло у Вторака. И от этой мысли стало ему страшно и сладко разом, словно прыгнул в жаркий день с откоса в речку ледяную...
- Беда с тятей приключилась! - зашлась в плаче сестра.
Пока бежали на дальнее ржаное поле, сестра путанно рассказывала, переходя иногда на плач... Как уяснил Вторак, отец пошел утром на поле проверить, не баловала ли молодежь. В ночь Ивана Купалы могли и поле запалить озорники, или вытоптать по лихости. Увидел тятя заломы, и полез распутывать их. Тут его и скрутило в падучей, начал о землю биться, будто десять кикимор в него вошли. Бабка Трушка рядом стояла и все видела, прибежала в деревню и начала голосить о проклятии...
Отец лежал на дороге, чудно вывернув руки и ноги, словно по скоморошьи танцевать пытался, да так и слег. След в примятой траве вел на ржаное поле, утыканное спутанными шапками колосьев.
Рядом с отцом стоял деревенский знахарь, задумчиво оперившись на кривой посох, а поодаль столпились хмурые мужики да бабы.
- Вишь ка, все поле в закрутках, - хмуро кивнул знахарь, - ведьма знать постаралась в ночь на Ивана Купала. Нечисть в Солнцеворот самую силу имеет - день на убыль, ночь на прибыль, а зло на рост.
Брат и сестра кинулись к отцу, растолкав круг из зевак. Тятя бормотал непонятные слова, уставившись в небо глазами во всю зеницу, как у филина ночью. Не узнавал детей, все порывался подняться, да ноги и руки не слушались.
- Тока залом не тронь, через него отец ваш и слег, - показал посохом знахарь на закрутки. - Видать, думал озорство это шуточное. А оно вон как...
- Что делать-то, старик? - подняла Рада заплаканное лицо. - Может, заговор сделаешь, чтобы снять ворожбу?
- Ну чего встали, как бабы пугливые? - прикрикнул на испуганных мужиков Знахарь. - Берите жерди, да несите страдальца в деревню. Поле огнем надо от скверны очистить. А ты, дочка, иди с отцом, воды ему первым делом ключевой дай. Мне с братом поговорить надобно.
Мужики привязали отца к жердинам, и опасливо переглядываясь, скоро потащили отца в деревню. Сестра пошла рядом, придерживая его голову тяти руками, чтобы та не билась о палки. Страшно было видеть отца таким слабым и беспомощным, словно жеребец с перебитыми ногами. Он, бывало, одним ударом мог быка если не сшибить, то утихомирить. Мало кто осмеливался в кулачном бое выходить супротив него. А теперь все, как дите малое стал.
Старик отошел в сторону, внимательно смотря под ноги и что-то бормоча себе под нос. Не зря его Шептуном прозвали.
- Не тяни, старик, - угрюмо начал Вторак, - чего ты мне сказать хотел?
Знахарь подошел вплотную, грозно посмотрел из-под седых бровей. Упер крючковатый палец в грудь Втораку, и быстро зашептал:
- Проклятие на роду вашем, сынок. Ты теперь голова в семье, потому и говорю. Вначале мать у вас погибла, теперь вот отец. А потом за Радой черед. И напоследок ты сгинешь. Вижу я тень лютую, отвернулись от вас боги.
Похолодело все внутри от таких слов, стужей лютей сердце взяло. Пять зим назад матушка их погибла, заломал медведь в чаще, когда ягоды собирала. За спиной тогда все шептались, что Велес то был, под личиной хозяина лесного. Нехорошая смерть, нечистая. Но в лицо никто не осмелился такое говорить, отца побоялись. Оплакали матушку, в лес козу отвели, чтобы Велеса успокоить кровью. Неужели теперь снова беда?
Знахарь продолжал:
- Корешки да травки не помогут отца поднять, если ворожбу не снять.
- Что за ведьма такая черная порчу наводит? - нахмурился Вторак. - Сроду у нас в деревне никто не занимался такими делами окаянными. Если только из неведомых краев.
Старик замолчал, оглянувшись вокруг, словно опасаясь чужих ушей. И продолжил, перейдя совсем на шепот:
- Первые Ведьмы это сделали, больше некому. Раньше были такие, еще деда моего деда учили всему. Давно их никто не видел. Одолеешь ведьму - снимешь проклятие с рода, и отец на ноги встанет. Тянуть нельзя. Я, сынок, сейчас пошепчу-нашепчу, чего делать, словам заветным научу...
Ни птахи малой, ни зверя в Мертвом лесу, только деревья высохшие стонут на ветру, судьбу свою оплакивают. Иногда в зарослях кустов раздавался шум-треск, словно возится кто неведомый. Может и леший озорует, подобраться хочет, да в самую чащобу заманить. Вторак сжал в руке оберег Знахаря, небольшой свиток из бересты, покрытый рунами да знаками непонятными.
Не боюсь я, уговаривал себя Вторак, вспоминая наказ старика ни в коем разе не показывать страх. Как дашь слабину, так и одолеет нечисть. Так это сказать легко, а когда по Мертвому лесу идешь, то страх рядом поджидает, с каждым сучком треснувшим наружу рвется. Тревожно...
"Иди в сторону заходящего солнца три дня и три ночи. А там увидишь", - снова вспомнился наказ Знахаря. Уже третий день, а ничего и не видно, хмурился Вторак. Солнышко едва проглядывало сквозь макушки высоких елок, и не поймешь, где оно там на небе.
Вторак с досадой подумал, что надо было подарок богам принести перед походом. Хорсу, хозяину солнышка, но в первую очередь Перуну, чтобы от молнии уберег, и защиту от нечисти всякой дал. В душе Вторак не особо верил в эти подношения, где он, а где боги. Они своими делами заняты, миром управляют. Хотя старейшины всегда ссылались на волю богов, даже невест всем подбирали в деревне. Иначе кровь испортится, и беда пойдет у потомков, так вот объясняли.
Вторак со стыдом признался себе, что пошел в поход не только ради отца, но ради Агнеши. Ей ведь запретят видеться с проклятым родом, а про свадьбу и забыть можно...
Затрещали в буреломе ветки, потревоженные кем-то большим и грозным. Сохатый ломится? Не похоже, лось-зверь осторожный. Замер на месте Вторак, дыхание перехватило. Из-под корней перевернутой сосны глядел на него сам Велес-медведь, бог скотомордый. Все как старцы рассказывали, две головы, медвежья и бычья, не поймешь, живое это, или чучело какое из жердей да тряпок сотворенное. Копыта и лапы в разнорядицу торчат. Вместо шкуры с мехом, вроде как парча или холст, только блестящий и твердый.
Что такому зверю нож или рогатина? Да и нет ножа, все железное оставил дома, как знахарь нашептал. Закрыл глаза Вторак, будь что будет. Ударил в нос запах железа и растопленного жира, как в кузне у деда Матвея, когда он хитрую шестерню закаливает.
Почувствовал Вторак, как что-то холодное и острое кольнуло в руку, словно пробуя, какова она на вкус, душа человечья. Но прошла секунда, другая - не рвали когти грудь. Открыл глаза Вторак - никого. Только ветки качались, да треск стоял по лесу. А на руке капелька крови, как слепень укусил.
Боги они такие, любят играть, радовался Вторак. А еще сказывали старейшины, что привечают они смышленых да смелых, кто не робеет перед ними.
Лес начал заметно редеть, постепенно переходя в молодые березки. Наконец, показался Леший загривок, высокий холм заросший диковинной красной травой - все как Знахарь сказывал.
Сгнивший сруб ушел в землю по самые по наличники. Обгоревшая крыша провалилась, ощетинившись трухлявыми бревнами в небо. Окна чернели пустыми глазницами, поди-ка разгляди, что там внутри. Боязно заходить внутрь, а надо. Знахарь шептал, в таком вот доме ведьмы те и обитаются. Только это не настоящий дом, конечно. Вроде обманки или ловушки, для отвода глаз.
Вторак начал обходить развалины против хода солнечной тени, шепча заговоры для снятия ворожбы:
С каждым кругом что-то менялось и в доме, и вокруг, на холме. Дом становился зыбким, как морок в предрассветном тумане. Сквозь трухлявые щепки проглядывали крепкие стены из чудного материала, не камень, но и не глина. Поодаль, вместо зарослей колючей малины, пропадала и появлялась путаница из железных палок и гладких листов. Вроде телега, только без оглобли.
Во рту стало сухо, а голова кругом пошла. Вторак крепче сжал оберег и свое оружие, которое дал старик. Тонкая заостренная ветка из векового дуба-хранителя показалась ему жалкой. Что он сделает, супротив ведьм, с этим своим прутиком?
Рядом, за спиной раздался тихий смех и шаги.
- Кто тут? А ну покажись! - испуганно пустил петуха Вторак.
Рябь или морок, едва заметная, кружила вокруг. Ведьма! Шепча по себя заговоры, какие знал, Вторак испуганно оглядывался. Ох, пропадет, сгинет он тут! Ведьма ходила, запутывала-кружила, присматривалась к нему.
"Страх не показывай. У тебя только одна попытка будет. Сам увидишь, когда бить", - всплыли слова Знахаря.
Его плеча коснулась рука, легонько, но уверенно. Вторака как жаром обдало.
Вот он, момент этот! Пора!
Рука с острой веткой словно сама метнулась, и уткнулась во что-то мягкое и податливое. По ладони потекло горячее. Кто-то всхлипнул, почти как ребенок, и захрипел. И тут страх накатил на Вторака, в ногах слабость появилась, где стоял, так и сел на землю.
А рядом кто-то ворочался на земле, вроде и трава проглядывает, и тень видна. Ведьма глаза отводит, чары наводит. Но вот она кровь-то ее, на рукаве. Помогла ветка, значит.
- Перун отец небесный, не оставь в беде... - затараторил Вторак, чтобы отвести ворожбу.
"Не дай заговорить себя! Будет хитрить!", - вспомнились наставления старика. Знахарь ни в коем разе не разрешал слушать слова ведьмы.
На траве из морока проявилась ведьма. Совсем молодая, по годам как Агнеша, даже глазами похожа. Одежда странная, и не сарафан, а вроде как мужицкая рубашка и штаны, только в обтяг. И ветка окровавленная из шеи торчит.
Вторак пошарил рукой вокруг себя, подобрал увесистый сук, и широко замахнулся, половчее примериваясь для удара.
... стой... не... убивай... - прохрипела ведьма.
"Убей!" - звучал в голове знахаря голос.
Вторак остановился, нерешительно опуская деревяшку. Думал, ведьма страшная да старая, а тут совсем ведь молодая девка. И прям в глаза смотрит.
- Снимешь ворожбу свою, оставлю жить, - бросая палку на землю, выдохнул Вторак, - слово дай.
Вторак вложил в руку ведьме диковинного вида коробку, и с опаской отошел.
Из коробки выскочила похожая на змею широкая лента, и обвилась вокруг раны на шее ведьмы. Раздался тонкий писк и треск, словно пичужки лесные запели.
- Рекомендуется госпитализация, - произнес женский голос из коробки, - кровопотеря частично компенсирована.
- Вот ведь сученок, почти угробил меня, - выдохнула ведьма, потирая белую змею на шее. - Откуда тебя принесло.
- Снимай заклятье с отца! - испуганно закричал Вторак.
- Дай в себя прийти, - махнула рукой ведьма, поднимаясь с земли. - Что там с ним?
- Скрутило... Заломы на поле... - начал Вторак.
- Понятно, сценарий номер пять, "Ведьмино поле", поражение объекта нейротоксином для укрепления веры, - ведьма вытащила из сумки небольшой сверток, - держи антидот, ну то есть снадобье, добавь в воду и дай отцу. Через два дня бегать будет.
Вторак смотрел на сверток, и не понимал, что дальше делать. Большую часть услышанного он не понял, но вроде стало ясно, что ведьма побеждена, и колдовство снято. Получилось не совсем так, как Знахарь говорил, но что сделано - то сделано.
- Смотри, если не поможет, - с угрозой сказал Вторак, - вернусь, тогда и худо будет.
- Да покарает меня Перун на этом самом месте молнией, если я вру, - ответила ведьма, поднимая ладонь, - иди уже, победитель.
Вторак зажал в руки сверток, и не спеша, с достоинством пошел назад. Он теперь знал, что одолеет любую ведьму. Надо Перуну и другим богам дары принести, как вернется.
Когда фигурка юноши скрылась среди деревьев, "ведьма" достала тяжелый спутниковый коммуникатор. Код вызова она набрала только с третьей попытки, руки заметно тряслись.
- База, я Коршун семь. Запрашиваю эвакуацию. Нападение колониста... Веткой... Слушай, Матвеев, у меня дыра в горле... Я тут чуть не обосралась от страха.
- Нет... Для него я ведьма, а он одолел меня в поединке. Так что легенда проекта соблюдена. Сопляк ничего не понял.
- Вообще никакие охранные системы не сработали. Наш робот-сторожевой опознал его как своего... И понятия не имею, как он вышел на нас и снял маскировку вокруг. Да откуда я знаю, как такое возможно? Перун, значит, помог, они же триста лет в него уже тут верят.
- Ты куратор проекта "Славянское Возрождение", вот и разбирайся. С меня хватит, будут в меня тут прутами магическими тыкать ... Конец связи.