Аннотация: На шедевр или оригинальность не претендует. Большое спасибо Юшиной Тоне за вдохновенье - если бы не она, этого не было бы.
Черные глаза смотрят с... Я даже не знаю. Там должна быть ненависть, ярость, а вместо этого там осознание, раскаянье, обреченность и... любовь? Показалось. Да и не важно. Ведь сейчас я убью тебя. Убью. Я уже столько времени приношу тебе страдания, что даже в моем, казалось бы навеки закаменевшем сердце, что-то дрогнуло. Сейчас ты достойный противник. Но тогда... Когда ты убыл у меня на глазах мою семью, сначала пытая, потом сам пытал меня, лечил и снова пытал... Пытал даже после того, как убыл всех, кого привезли вместе со мной и многих после меня. Их всех поглотило пламя. Ты называл их моими сестрами, заставлял смотреть на то, как их пытают, на их смерть на костре... Думал я признаюсь. Нет, не признаюсь. Не в чем. Со временем я научилась терпеть боль, отграждатся от нее, читать в твоих глазах восхищенье. Восхищенье чем? Упрямством? Болевым порогом, возникшим благодаря тебе? Потом ты приходил и ночью. Сначала боялась, ведь с рассказов сестер, сестер погибших по твоей вине, сестер единокровных. А не как ты говорил сквозь зубы и с призреньем: "Ведем", что такие мужчины как ты могут сделать с девушками. Но ничего не было. Ты только сидел и смотрел. Потом говорил. Потом снова наступало утро и боль. Но вскоре все изменилось. Ты забрал меня с подземелий, твои слуги привели меня в порядок и ты вывел меня на площадь. Ты огласил меня невинной и чтобы доказать всем, что я все же не ведьма, приказал поджечь костер. Я взяла факел из твоих рук, увидев в твоих глазах мольбу, подошла к костру. Подожгла... И снова, и снова, и снова... Чертову дюжину раз я тогда убивала людей. Хотя нет, не людей, "ведьм", ведь так? Они умоляли не делать этого, но я делала. Просто тогда очень захотелось жить. И я была готова на все, чтобы жить и отомстить. А после ты привел меня в свой дом и назвал "хорошей девочкой". А после ты все же сделал то, что мужчины делают с девушками, женщинами... Но это было не так, как я боялась, а совсем даже наоборот - нежно, чувственно, страстно... И поддалась. И в ту ночь, и в следующую, и через неделю, и через месяц... Сама не знаю почему. Ты дал мне свободу действий. Свободу.. Слова то какие! Везде твои люди, их взгляды, доносы тебе... И наказание за малейшую повинность. И каждую ночь, а иногда и день, разговоры. А потом я сбежала. Бежала, скрывалась, делала все, только чтобы не попасть снова в твои руки. А теперь ты попал в мои. И уже не уйдешь. Я отомщу. За маму, за папу. За сестер и братьев, за тех женщин, которых убыла по твоей указке, за себя... За то, что сейчас стоя над твоим телом и не могу заставить себя вонзить кинжал в твое сердце, не смотреть в твои глаза. Не вспоминать.
- Иди. Иди и больше никогда не возвращайся. А лучше убей. Мне не зачем жить.
Освобождаю тебя из кандалов. Стараюсь не смотреть в глаза. Вкладываю в твои руки кинжал. Ну вот и все. По крайней мере, на этот раз не будет пыток и мучений.
Прошел миг, второй.... Ничего. Открыла глаза. Которые трусливо закрыла до того и попала в плен твоих глаз. И тихое:
- Прости.
Простить...? Я уже и забыла что это.. Слишком долго ненавидела, слишком долго жила ради самой ненависти. Вспомнился папа, который бил меня, маленькую, за то, что не сделала всю работу по дому... Вспомнила мать, которая никогда не защищала. Сестер и братьев, которые издевались... И которых все равно любила.
За что я его ненавидела? Ведь не за их смерть, и даже не за свою боль... В этом виновата Церковь, это она сделала его таким... За что же...?
Шаг, второй, догнать, обнять. Заглянуть в глаза...