Там шепчут: "Пройтись и вернуться с тобою я рада".
А дальше за садом, где туты посажены были,
Там сборщики листьев гуляли и вместе бродили.
Шептали: "С тобою пройдемся мы", -- и уходили...
Ши цзин (I, IX, 5)
- Я узнаю только одно созвездие - вон то, - я указала на Большую Медведицу.
- Семизвёздный ковш? - уточнил Аль Широнг.
- Ага. Знаю, что по нему можно найти в небе ещё один ковшик, в ручке которого находится звезда, указывающая точно на север, но мне это никогда не удавалось.
- Так это же просто! - обрадовался гвардеец. - Вообрази прямую линию, что проходит через звёзды внешней стенки ковша. А потом проведи её дальше на север. Упрётся прямо в Полярную звезду!
Некоторое время мы увлечённо искали в небе эту самую звезду.
- А ты знаешь, что Полярная звезда - обиталище Небесного императора?
- Правда?
- Угу, - закивал он. - Вокруг неё находятся Три Ограды, там живут его домашние и приближённые.
С Аль Широнгом я встречалась уже несколько раз. Всё было до крайности прилично: мы бродили по аллеям, сидели в беседках, и он ни разу даже не взял меня за руку. Но это не мешало его сослуживцам понимающе подмигивать, едва завидя нас, да и комнатные девушки и евнухи обменивались многозначительными взглядами: "Вас можно поздравить, девица Тальо?"
- Так, говоришь, не веришь в гадания? - улыбалась Усин. К моему облегчению, о той встрече с принцем она больше не говорила ни слова - видать, и сама решила, что показалось.
Сама же я не относилась к нашим свиданиям с Широнгом серьёзно. Ну как можно относиться серьёзно, если мужик после месячного знакомства не то что не попытался хоть раз поцеловать, а даже ни разу не завёл разговор о любви или хоть каком-то личном отношении? Да, я вполне допускала, что нравлюсь ему, но такими темпами он дозреет до чего-то конкретного лет через пять. Так что встречалась я с ним скорее от скуки. Не то чтобы мне было нечем заняться, но один и тот же постоянный круг общения, крутившегося исключительно вокруг дворцовых сплетен, однообразных девичьих секретиков и дамских тем вроде тряпок и косметики, уже изрядно надоел. Не удивлюсь, если Широнг исходил из тех же соображений: приятели-сослуживцы примелькались до озверения, а тут всё-таки новая компания.
Да, а пресловутую песню о лагере у Красной скалы он таки мне спел. Попутно объяснив, что в ней рассказывается о вечере накануне решающей битвы, в которой Северная империя схлестнулась с Южной, продвигавшейся на север. Битва положила этому продвижению конец, северяне свои родные земли отстояли - и тем больше меня удивила унылость содержания песни. Там не было никакого воинственного духа, никакого восхваления доблести и воспевания героизма, а сплошные стенания о том, как ратная служба отрывает воинов от родных краёв и любимых семей, коих они уже и не надеются увидеть. Можно подумать, не победители сочинили, а побеждённые.
Наследный принц с моего горизонта временно исчез. Сперва я немного опасалась, не последуют ли санкции за пренебрежение приглашением. Но потом местные сороки на хвосте принесли, что его высочество чуть ли не на следующий день после нашей последней встречи местная нечисть унесла на охоту, где он прошлялся несколько суток, после чего завалился с приятелями в какой-то городок и устроил дебош на постоялом дворе. Папа-император возмутился - он, кажется, всерьёз надеялся, что общение с приглашённым Тайреном настоятелем Чжа заставит непутёвого отпрыска думать о возвышенном - и посадил вернувшегося принца под домашний арест, поразмышлять о своём поведении. В тот самый зал Небесной благосклонности - почему-то отдельно стоящие домики в Светлом дворце назывались залами.
Пронёсшийся ветерок шевельнул фонарики вдоль аллеи. Зашелестели листья, с каждым днём они желтели всё больше. Да и сами вечера становились ощутимо прохладнее, днём-то тепло ещё держалось, но вот после заката погода всё сильней напоминала, что она всё-таки осень. И я с некоторой тревогой начала подумывать, что, хотя пока многослойная одежда ещё достаточно хорошо сохраняла тепло, скоро в ней станет холодно. Как тут утепляют слуг?
- Уже через девять дней праздник Любования луной... - проговорил Широнг.
- Да, я слышала, что для него во дворец уже прибыли несколько возов с вином. А что это за праздник такой? Что будем праздновать?
- Ну... - кажется, Широнг несколько удивился моему вопросу. - Любование луной. Все собираются вечером в садах, любуются на луну и возжигают благовония для Хэнлэ. Пьют вино, едят пряники. Многие отправляются на пикник куда-нибудь за город, но его величество едва ли поедет. Во всяком случае, в прошлые годы он никуда не уезжал, и двор собирался или в саду Долголетия, или здесь, на Золочёной террасе.
- А кто такая Хэнлэ?
- А, это богиня, живущая на луне. Ты о ней не слышала?
- Не-а.
- Она была женой Разящего Лучника, того, что подарил людям лук и стрелы. Когда-то давным-давно у Небесного императора было десять сыновей - трёхлапых солнечных воронов. Они вылетали каждый день по очереди, но однажды им это надоело, и они, презрев запрет Небесного владыки, стали вылетать все одновременно. На земле начались пожары и засуха, и люди стали гибнуть. Император Ю взмолился богам, и тогда на землю сошёл Разящий Лучник со своей женой. У него был лук и колчан с десятью стрелами, и он начал убивать солнечных воронов одного за другим. Но император Ю, понимая, что хоть одно солнце должно остаться, послал человека, чтобы он потихоньку вынул одну стрелу из колчана Лучника. Так что один ворон всё-таки уцелел, хотя и побелел от страха.
- А дальше?
- А дальше Небесный император разгневался на Лучника за убийство своих детей и сделал их вместе с женой смертными. За это Хэнлэ обиделась на своего мужа, и они стали часто ссориться.
- А почему не на Небесного императора?
- Что - не на Небесного императора?
- Почему она обиделась не на императора, а на мужа? Или она считала, что муж должен был спокойно смотреть, как гибнут люди?
- Не знаю, - несколько растерялся Широнг. - Может быть...
- Тогда почему она пошла за ним на землю?
- Ну, она же его жена. Должна была следовать за мужем.
- Логично. И что было дальше?
- А дальше Лучник начал странствовать по всем восьми пределам, убивая чудовищ и надеясь получить прощение. Много подвигов он совершил, и в конце концов боги послали ему божественный эликсир бессмертия. Но посланец Царицы-Матери, у которой в царстве и бьёт Яшмовый источник бессмертия, прибыл в дом Лучника, когда тот был в отъезде. И Хэнлэ, затаившая зло на мужа, выпила весь эликсир сама.
- Это называется - верная жена...
- Ты погоди, не перебивай. Выпив напиток, она стала всё легче и легче, и начала возноситься на Небо. Лучник, походя к дому, увидел её и вскинул лук, но не смог выстрелить в свою жену. А Хэнлэ оказалась в одиночестве на луне, и компанию ей теперь там составляют только Лунный заяц, да дровосек О Лан, который рубит и рубит лунный корень, а тот всё отрастает и отрастает. Так Хэнлэ была наказана за своё предательство.
- Зачем же тогда возжигают благовония предательнице?
- Но она же всё-таки богиня.
- Ну да, - пробормотала я. - А что случилось с Лучником? Он обрёл бессмертие, или так и остался человеком?
- Про него говорят разное. Кто-то рассказывает, что его убил его собственный ученик, потому что желал стать лучшим, и лишь учитель превосходил его в искусстве стрельбы из лука. Кто-то говорит, что он женился снова и был убит любовником своей жены. А кто-то даже считает, будто император Ю вручил ему Срединные земли после своей смерти, потому что наследник императора был ещё слишком мал. И Лучник правил до тех пор, пока новый император Си не вырос, а потом сложил с себя власть и ушёл в горы. Но в любом случае после смерти он вновь поднялся на Небо.
- Что ж, всё хорошо, что хорошо кончается, - подытожила я.
- Угу, - кивнул впавший в состояние задумчивости Широнг, и до конца аллеи мы дошли в молчании.
- Я что сказать-то хотел, - снова заговорил он, когда впереди показалась балюстрада огибавшей пруд набережной. - Да ты меня сбила... В общем, в праздник нам выдадут жалование. И тогда у меня будет достаточная сумма, чтобы купить в столице дом.
- Поздравляю. Ты уже присмотрел себе подходящий?
- Пока нет, но приглядываю. У Западного рынка неплохой есть, но место шумное. У врат Чёрного Воина ещё есть, и даже подешевле, но он тесный...
- Решай, - улыбнулась я. - Может, и третий вариант найдётся, без недостатков.
- Может быть. Но в любом случае дому нужна хозяйка.
- И как, есть уже кто-нибудь на примете?
- Ну-у... - он замялся, искоса поглядывая на меня. - Может, и есть.
- Что ж, ты быстро найдёшь достойную женщину. Уверена, многие почтут за честь.
- Думаешь?
- Убеждена. Знаешь, уже поздно... Государыня встаёт рано, а мы должны встать ещё раньше.
- Да, конечно. Я тебя провожу.
- Только до двора.
Он кивнул, и мы двинулись по аллее в обратном направлении.
- Завтра я заступаю в караул у ворот в дальней стороне, - сказал Широнг, когда мы уже подходили к покоям императрицы. - Мы несём его там по очереди, а парк велик, и ты редко выходишь. Возможно, мы не увидимся до самого праздника.
- Ну, это не долго, всего-то девять дней.
- Верно. Я принесу тебе медовых тянучек. Любишь медовые тянучки?
- Если честно, то не очень. Я бы мёд лучше в виде напитка выпила.
- Ну, тогда рисовых пончиков. Хочешь?
- Хочу. И сёстрам моим захвати. Нехорошо будет, если я стану лакомиться одна.
- Ты великодушная, - он широко улыбнулся, и мне оставалось только пожать плечами. - До встречи.
- До встречи, - я проводила его взглядом и медленно вошла во внутренний дворик. Великодушная, надо же... Из-за чего - только из-за отказа потихоньку объедаться сладостями, ни с кем не делясь?
Впрочем, сейчас у меня были причины для размышлений посерьёзнее. Что означали эти его многозначительные намёки на покупку дома и поиски хозяйки вкупе с выразительными взглядами? Неужели он действительно... Но ведь мы едва знакомы. Вот уж воистину гром с ясного неба, ничего же не предвещало. Широнг напоминал мне большого добродушного пса: немного бестолковый, но милый и тёплый. С ним приятно погулять, повозиться и даже половить косые завистливые взгляды - да, вот такого приятеля себе отхватила, защитник хоть куда. Но идти за него замуж...
Или это у меня воображение разыгралось? В самом деле, с чего это гвардейцу звать меня в жёны? Или даже не в жёны, тут же помимо законных супруг ещё и наложницы чуть не в каждом доме, если верить разговорам прислуги. Меня - некрасивую по местным меркам, бесприданницу, когда никакой страсти, которая могла бы компенсировать мои недостатки, нет и в помине. Как можно принять такое решение после всего лишь нескольких свиданий? Я понимала, что здесь в ходу договорные браки, когда решают родители, и молодые выполняют их волю, женясь и выходя замуж за незнакомцев. Что поделаешь, тут голимое средневековье, а почтение к родителям развито прямо-таки гипертрофированно. Но Широнг-то, судя по всему, сам себе хозяин, и никакой выгоды от брака со мной он не получит - во всяком случае, я таковой не видела. Разве что искал кого-нибудь побезответней, у кого нет родни, которой можно было бы пожаловаться. Но думать такое о неплохом парне не хотелось.
Стоп, твёрдо сказала я себе. Хватит играть в гадалку. Нет пока причин для паники, и для гордости тоже нет, он мне пока ещё ничего не предложил. Намёки - это только намёки, я не обязана их угадывать, и даже раздумывать, были ли они вообще, тоже не обязана. Если он действительно что-то такое имел в виду, скажет открытым текстом, никуда не денется. Тогда и будем думать, как бы подипломатичней отказать. А если ничего в виду не имел, так и возблагодарим всех местных богов. Тут с принцем-то не знаешь, что делать, а ещё всякие гвардейцы лезут.
Похолодало как-то вдруг. Ещё вчера было мягкое тепло, а ночью я проснулась от холода. Правда, к утру потеплело, но оказалось, что только в помещении: дворец не зря стоял на горячих источниках, и, видимо, местные инженеры догадались, что горячую воду можно пустить не только в бассейн, но и под полом жилых покоев. Когда же я вышла на улицу, то была поражена, насколько там холоднее. Температура разом упала на добрый десяток градусов.
Но никто, казалось, не обращал на это внимания. Хотя её величество накинула на прогулку отороченный мехом плащик, прислуга следовала за ней как была, и ни о какой более тёплой одежде никто и не заикался. Пришлось смириться и мне, ёжась на пронизывающем ветерке.
Понятно, что на улицу я старалась выходить как можно реже, так что опасения Широнга оказались полностью оправданными. Труда это не составляло, кроме тех случаев, когда приходилось сопровождать императрицу, но вот беда - сидеть под крышей, когда я не была на дежурстве при её величестве, было банально скучно. Ни книг, ни фильмов, ни компьютера, ни проигрывателя - а какие ещё развлечения есть у домоседа? Так что когда Усин пришла с известием, что аристократическая молодёжь дворца затеяла состязания на мечах, и предложила мне составить ей компанию, чтобы сходить посмотреть, я согласилась.
Площадку для состязаний устроили на берегу озера, и даже соорудили вокруг что-то вроде трибун. Но на них мы не пошли, хотя скамьи на три четверти были пусты, однако нам столь явно усаживаться поглазеть было явно не по чину. Так что мы остановились рядом с галереей, чуть выше по склону, откуда всё было отлично видно. И не одни мы облюбовали этот удобный наблюдательный пункт - пусть трибуны пустовали, но зрителей хватало. В основном слуг, и мы, узнавая знакомых, вполголоса здоровались.
На площадке, усыпанной песком, сражались двое в доспехах. Обычных здешних чешуйчатых, или, скорее, пластинчатых, больше похожих на японские, которые мне приходилось видеть в музеях, чем на европейские, включая русские и скандинавские. Но всё же не совсем японские. Хотя я, конечно, не специалист, но те образцы, что я видела, были более бочкообразные, с чем-то вроде расклешенной юбки внизу. Здесь же силуэт казался более стройным, и сами доспехи напоминали длиннополый кафтан или даже халат, если брать местные реалии - длиной примерно до колена или чуть ниже. И никаких рожек на колоколообразном шлеме, с которого спускалась конструкция из заходящих друг за друга пластин, охватывающих шею.
Я отстранённо наблюдала за поединком, обхватив себя руками от холода и отмечая то, что когда-то поразило меня при первом посещении реконструкторского турнира: насколько же реальные бои, пусть даже тренировочные или спортивные, не похожи на постановочные из фильмов. Никаких красивостей, никаких эффектов. Как правило, они очень короткие, и неискушённым зрителям кажется, что противники просто колотят друг друга куда попало. Не видно эффектных финтов и приёмов, хотя, конечно, человек, разбирающийся в вопросе, всё это оценит. Но я-то просто любитель. Нет и прыжков и уклонений, которые так любят постановщики.
Вот и сейчас противники сцепились очень близко, раз-раз - и судья с большими вислыми усами, как у запорожского казака, подал сигнал к окончанию боя. Видимо, проиграл тот, что был с красными рукавами, видимыми между наплечниками и почти достающими до локтя наручами. Боец с синими рукавами остался на площадке, в то время как его противник ушёл за ограждение, уступая место следующему. Следующий вышел, но поединок начался не сразу. Синерукавный снял шлем, взял его на локоть и о чём-то заговорил с судьёй. Потом он повернулся, и я наконец разглядела его лицо.
О-па! Так его высочество уже выпустили из-под ареста?
Моё любопытство невольно возросло. Тем временем Тайрен вновь напялил шлем и развернулся к новому бойцу, рукава у которого были голубыми, а сами доспехи более светлого оттенка, чем почти бронзовые у принца. Противники поклонились друг другу, судья подал знак, и они сцепились, нанося удары и мечами, и сравнительно небольшими щитами. Локти и колени тоже шли в дело. Похоже, здесь приветствовались любые приёмы, если они приводили к победе.
Первый поединок Тайрен, очевидно, выиграл, повалив противника наземь, насчёт второго я не поняла - судья остановил бой и принялся что-то им втолковывать. Видимо, несмотря на холод, противникам было жарко, потому что на этот раз шлемы стянули оба. Покивали и разошлись в разные стороны, устроив себе минутную передышку.
- Один - наследный принц, - прошептала я Усин. - А второй - кто?
- Это Руэ Шин.
- Кто это?
- Старший сын Руэ Чжиорга.
- А кто такой Руэ Чжиорг?
- Гун Вэнь, - я нахмурилась, и Усин посмотрела на меня как на полную дуру. - Ну, муж старшей принцессы Куачжун!
- А-а! - протянула я.
- Ну, ты даёшь, как будто первый день при дворе.
Я пристыжённо промолчала. Ну что поделаешь, если местные имена и титулы я до сих пор запоминала с трудом.
- В прошлом году он начал служить, и у него уже основной шестой ранг!
- У гуна Вэня?
- У Руэ Шина! И достоинствами и добродетелями он, говорят, подобен сияющему нефриту... Ой, его высочество на нас смотрит!
Я обернулась. И правда, принц смотрел как раз в нашу сторону. Всего несколько секунд, так что у меня не осталось уверенности, заметил ли он меня, или это было просто совпадение. Так или иначе, он почти сразу отвернулся, надел шлем, и Руэ Шин последовал его примеру. Они снова начали сближаться.
Кажется, теперь сын гуна осторожничал, в то время как Тайрен агрессивно лез вперёд. Вскоре они сцепились в прямом смысле этого слова, обхватив друг друга руками и пытаясь сделать подсечку. Руэ Шину это удалось, но, падая, принц потянул его за собой. Некоторое время они барахтались на песке, пока Тайрен не сумел как-то извернуться и двинуть противника краем щита в челюсть. Судья не вмешивался, а принц сумел скинуть тело противника с себя, сам навалился сверху и приставил к шее Руэ выхваченный откуда-то нож. Тот поднял пустые руки - сдаюсь, мол.
Придворные и слуги зааплодировали, мы с Усин тоже похлопали, хотя я без особого энтузиазма - почему-то мне показалось, что Тайрен дрался прямо-таки с ожесточением. Противники поднялись на ноги, снова раскланялись, Руэ Шин что-то сказал самым вежливым тоном. Принц кивнул, стаскивая шлем, покачал головой в ответ на вопрос судьи и вышел за пределы площадки в нашу сторону. Посмотрел на нас с Усин - на этот раз не было никаких сомнений, что именно на нас - и сделал повелительный знак рукой. Я оглянулась, но рядом с нами не было никого, к кому можно было бы отнести этот жест. Ближайший евнух стоял в паре шагов.
- Пошли, что стоишь! - прошипела Усин, толкнув меня в бок, мы вместе спустились к площадке и разом присели. Тайрен немедленно вручил Усин шлем и меч и кивнул мне:
- Помоги снять.
Я открыла рот, чтобы объяснить, что в жизни не снимала ни с кого доспехов, но он уже распускал ремни у ворота одной рукой, а вторую протянул мне. Сообразив, что от меня требуется расстегнуть и снять наруч, я взялась за дело. Пряжки расстёгивались легко, Тайрен вполне мог бы справиться с этим сам, но, видимо, не царское это дело - разоблачаться полностью самому. Так в четыре руки мы сняли весь доспех, и подоспевшие евнухи его унесли. На площадке шёл новый поединок, но Тайрен кивнул мне:
- Пошли, поможешь.
Какая помощь ему ещё нужна, он не уточнил. Я кинула жалобный взгляд на Усин, но та, разумеется, ничем мне помочь не могла. Кажется, при встречах с его высочеством я только и делаю, как нехотя таскаюсь за ним хвостом.
Шёл он довольно быстро, и чем ближе был его зал Небесной благосклонности, тем тревожнее мне становилось. В конце концов я набралась храбрости и, ускорив шаг, нагнала его, даже забежав немного вперёд:
- Ваше высочество! Может недостойная...
- Может, - он улыбнулся.
- Ваше высочество, вы же обещали!
- Да забудь ты свои страхи, - отмахнулся он. - Если начнут допекать, скажи мне - я попрошу матушку-государыню, чтобы она подарила тебя моей жене. Едва ли она откажет.
Очень приятно, ядовито подумала я, а вслух сказала:
- Но зачем же было вот так, на глазах у всех...
- Затем, что ты, шустрая моя, всегда успеваешь удрать раньше, чем я объясню, чего от тебя хочу.
- Ваше высочество, я и сама это понимаю, - буркнула я. - Но милость вашего высочества - слишком большая роскошь, чтобы ничтожная служанка могла позволить себе ею насладиться.
- Что? - он резко остановился.
- Ваше высочество, могу я говорить откровенно? - я посмотрела прямо ему в глаза. Отступать было некуда.
- Ну.
- Я не могу - и не хочу - позволить себе привыкнуть к вашей милости. К тому, что вы меня выделяете. Потому что рано или поздно это кончится. То, что для вас забава, прихоть, которая вам рано или поздно надоест, для меня может стать бедой, которая сломает всю мою жизнь.
Принц некоторое время молчал. И вид у него был - нет, не возмущённый, а озадаченный.
- Почему ты решила, что это кончится? - наконец спросил он.
- А разве нет? Можете ли вы поклясться, что ваша благосклонность продлится всю жизнь?
Он снова помолчал.
- Бедой, значит... - проговорил он, и вот теперь у него на лице проступила досада.
Я решительно кивнула. Я не знала, что здесь бывает с женщинами, которые не соблюли себя, насколько пуритански настроено здешнее общество - и отнюдь не горела желанием выяснять это на своей шкуре.
- Может, Кей и прав, - пробормотал он, и посмотрел на меня. - Ладно. Можешь идти, коли так. И вообще забыть, что мы когда-то встречались.
- Тальо нижайше благодарит вас, ваше высочество, - я присела даже ниже, чем требовал этикет, и быстро, пока он не передумал, пошла прочь.
Первым делом я наведалась к площадке - поискать Усин, ну и заодно дать понять всем свидетелям, что отсутствовала я недолго, а значит, ничего такого между мной и принцем не было. Кончено, дурацкое дело нехитрое, но обычно на него отводят хотя бы полчаса, а не пять минут - торопиться-то высокопоставленной особе некуда, чай не изголодавшийся в плаванье моряк и не урвавший секундочку женатый любовник. Меня действительно проводили пристальными взглядами, но даже почти не шептались. Усин обнаружилась на том же месте, где я её оставила.
- Что он от тебя хотел? - свистящим шёпотом спросила она.
- Не знаю. Передумал на полпути и отпустил, - пожала плечами я.