Тяжко по утрам. И хоть бы одна сволочь посочувствовала. Так нет. Опять нажрался вчера... Рёня надо меньше пить... И другие глупости вроде этой. Ну как можно меньше пить, если, во-первых есть что пить, а во-вторых очень хочется? Я подошел к Ромкиному дому, зная, что по утрам он любит, сидя на крылечке, не торопясь подымить трубкой. Вообще я, да и все благоразумные жители Морловки, если уж на то пошло, стараюсь не тревожить нашего знахаря по пустякам. Учитывая его предыдущую профессию, это не самый лучший способ добиться долгой и счастливой жизни. Но сейчас я просто вынужден побеспокоить его. Мне досталась короткая соломинка.
- Рома.
Он, как и ожидалось, сидел на крыльце и, глядя в небо, пускал дым. Сизые клубы запутывались в густой черной бороде и не спешили покидать ее. Казалось, что она дымится сама по себе. Рома опустил голову и посмотрел на меня изучающим взглядом, под которым тут же стало крайне неуютно. Единственным человеком (и то по слухам), которого он хоть немного боялся, была его жена.
- Ром, меня Гриша послал. Грит дело срочное. Ты б сходил, узнал чего там.
Он обреченно вздохнул.
- Заходи, раз уж приперся. Щас жене кофий сварю и пойдем.
Я перевел дыхание, тщетно пытаясь это скрыть от Ромы. Последний, кто застал его в менее благодушном настроении, жалеет об этом до сих пор. Года через два староста собирается подойти к знахарю и попросить за бедолагу. Но не раньше. Рома всегда отличался злопамятностью.
Я остался ждать во дворе. Где-то через час он вернулся, молча махнул рукой, призывая идти и, бросая сожалеющие взгляды в сторону дома, распахнул калитку.
- Ром, давай зайдем к Доне. Я здоровье поправлю, - умоляюще произнес я.
- Потерпишь. Да и Донису нужно сказать, чтоб поменьше тебе наливал.
У-у, рожа бородатая! Засветить бы, да нет у меня желания расставаться с жизнью. Уж слишком хороша! Особенно как накатишь стопарик... Я позволил себе помечтать и в грезах об холодном самогончике с малосольными огурчиками, не заметил как мы подошли к старостиному дому.
- Здоров.
Гриша, крепкий, не старый еще с виду мужик, вышел нам на встречу. Неодобрительно покосился на меня. Ну кто виноват, что у него такое хорошее обоняние? Ну есть небольшой перегар. Так я ж его вроде лучком зажевал?
- Здоров, Гриш. Чего надо-то?
- Поговорить.
- Ты, ежели по пустякам меня беспокоишь, так я могу и по физии отмерить. Мало не покажется.
- Грубый ты, - обиделся староста, - я еще и сказать ничего толком не успел, а ты уже "по физии".
- А какого эльфа ты у меня яблоки воруешь?
- А чего ты семена не даешь?
- А самому надо выводить. Ишь! Привыкли на дармовщинку.
Еще секунда и почтенные мужи вцепятся друг другу в бороды. Я знаю. Не раз наблюдал. А так хочется выпить...
- Вы - вот что... Сначала меня отпустите, а потом хоть вторую Великую развязывайте.
- Лады, потом договорим, - взял себя в руки Рома, - чего надо, еще раз спрашиваю.
- Пришло мне письмецо, - исподлобья уставившись на знахаря, начал Гриша, - да не простое, а святой церковью присланное...
- Шо! Опять!? - Перебил его Рома: - Сколько ж можно эти проверки устраивать?
- Если бы проверка, - понурившись, ответил староста, - тут, брат, дело покруче завязывается.
- Это в смысле?
- Решила, наконец, всеблагая церковь у нас в Морловке Храм Матери-спасительницы отгрохать.
- Это, как это?! - В один голос вскричали мы с Ромой.
- А вот так. Пишуть, что негоже, мол, и дальше достойным людям, еще и рядом с Пределом, без своей церквушки обходиться. Удалось нашему другу, так и пишуть, нашему, мол, другу, отцу Параселю, уговорить ихних еерархов священника сюды прислать.
- Хорош юродствовать. Как будем поступать, ты уже подумал?
Как обычно, в экстремальные моменты с Ромы слетала вся эта деревенская придурь и говорить он начинал четко и правильно, хотя не без витиеватостей. Впрочем, вполне присущих некромантам.
- А что тут думать? Тут вешатся нужно... - мрачно бросил Гриша. - Проверки-то мы вокруг пальца обводили, но как церковь поставят, так тут-то вольготному житью и конец.
Надо сказать, что деревушка наша совсем не из простых. Морловка находится неподалеку от Предела, за которым, как известно, находится Царство Тьмы. Ну церковь так говорит. А мы, соответственно, в Царстве Света обретаемся. Каких-то двести лет назад не было еще ни Предела, ни Царств, а был единый пестрый мир. Погибший во время битвы, из-за которой и возник Предел, делящий пополам мир. Мы же - жители деревни - по разным причинам не успели уйти вслед за Властелином и решили обосноваться здесь, в надежде, что если будем себя вести неприметно, то никто нас не тронет. Так оно и получалось. До сих пор.
- Хм, - наморщил лоб Рома, - а кого нам священником шлют?
- А в этом вся загвоздка. Молодых они сюда присылать боятся. Все ж таки Пустошь, нечисти здесь хватает. Без опыта никуда. А те, кто постарше уже сами могут выбирать себе приход и в глухую деревню, ясное дело, не стремятся.
- Так может, мы рано паникуем?
- Да можно бы было и вообще на эту возню внимания не обращать. Но наш друг - Парасель - очень за нас переживает и всячески наше дело форсирует.
Рома изощренно, как умеет только полковой некромант, выругался, поминая и священника, и всю его родню.
- У меня есть мысль, - я постарался произнести это твердо, в зародыше пресекая возможные шутки.
- Излагай, - Рома смотрел на меня без особой надежды, но и без насмешки.
- Нам нужно самим выбрать себе священника.
- Как ты себе это представляешь? - Скривился Гриша.
- Нужно поехать в столицу. Мне и кому-то из вас. Лучше Роме. У него дружеские отношения с Параселем. А там уговорим нашего "друга". Я думаю, он даст нам сделать выбор.
Была у меня еще одна мыслишка, но ее покуда приберег при себе, понимая, что стоит некроманту о ней узнать и никакой поездки не состоится.
- А что, - удивленно нахмурился староста, - не такая уж и плохая мысль.
- Неплохая, но неосуществимая, - покачал головой Рома, - Рёня так часто ездил в столицу, что совсем позабыл о некоторых особенностях жителей Морловки. В отличие от тебя - Рёня - мой магический фон расскажет святошам обо мне все, стоит нам только удалиться от села на сколько-нибудь значительное удаление.
- Я уже подумал об этом, - самодовольно усмехнулся, добавил, - мы объясним фон очень просто.
- Артефакт, - сообразил Рома.
- Именно. Достаточно взять какую-нибудь старую железяку, всем селом ее зачаровать и отправиться с ней в столицу. Сдать находку Инквизиции. Рядом с ней твой - Рома - фон будет незаметен, а когда мы от нее избавимся, будут считать, что это остаточное явление.
- Тем более, что его можно ослабить, - задумчиво кивнул некромант. - Остается только один вопрос.
- Какой?
- А почему, собственно, должен ехать я?
- А потому что больше никто не может похвастаться приятельскими отношениями с Инквизитором.
На зачарование принесенного Гришей ржавого меча у нас ушла неделя. Истосковавшиеся по старой работе морловцы встали в очередь, чтобы поколдовать над этой довольно никчемной железякой.
Гриша, талантливый анималист, заставил весь имеющийся в деревне молодняк в течение трех дней отлавливать комаров, после чего, трансформировав кровопийц в нечто монструозное, с помощью Ромы вселил их сущности в меч. Уже после этого действа к нему стало опасно подходить. Жужжащий и кровожадный клинок вызывал почти неодолимое желание бежать от него как можно дальше.
Рома, не ограничиваясь помощью старосте, добавил свой оригинальный вклад в создание артефакта. Всякий, чью кровь пробовал меч, через несколько дней должен был превратиться в вампира подчиненного хозяину клинка. Судя по всему, старому некроманту давно хотелось испытать это заклятие и теперь жители Морловки старались не пересекаться с Ромой, дабы он не провел испытание на них.
Эли, жена Ромы, подарила мечу своеобразную разумность. Специфический юмор рыжей ведьмы не замедлил проявиться в поведении клинка. Теперь каждое действие или фраза, произносимая рядом с ним, ядовито комментировалась желчным голосом, раздававшимся из рукояти. Под неумолчный аккомпанемент комариного жужжания. Кроме того он сам выбирал себе хозяина и никогда уже его не покидал.
Донис, лучший самогонщик нашего села, долго разучивал с мечом похабные частушки, а затем подарил тому свойство, благодаря которому противник хозяина клинка, начиная бой, тут же пьянел. Это свойство я проверял лично и неоднократно. К сожалению эффект теряется сразу по окончанию боя.
В общем, к концу недели мы пораженно смотрели на артефакт божественной мощи. Человеческая рука попросту не смогла бы удержать этот меч. В него были вплетены все те разработки, что проводились жителями деревни на протяжении полутора сотен лет. И сила нескольких десятков высших колдунов, практически не пользовавшихся ей на протяжении всех этих лет. За всю историю мира это был третий случай подобного совместного творчества.
- Честно говоря, мне будет жаль отдавать его Инквизиции, - тоскливо вздохнул Рома.
- А я, честно говоря, недолюбливаю магическое оружие, - брезгливо поджав губы, сообщил я некроманту, - зачем тогда тренировки в воинском искусстве? Взял в руки какую-нибудь заколдованную железяку и пошел косить направо и налево! Профанация!
- Это уже не меч, - спокойно заметил Рома, - артефакты такой силы со временем приобретают новые, неизвестные даже их создателям свойства.
- И как быстро это происходит? - Я понял причину задумчивости мага.
- Боюсь, мы успеем увидеть, какими будут эти новые свойства. Кажется, переборщили мы малость.
К нам подошел Гриша.
- Завтра будете выезжать?
- Угум.
- Дня через три я пошлю гонца к Церкви во избежание накладок. Пусть знают, что туповатые селюки, вместо того чтобы вызвать Инквизицию, сами поперли артефакт в столицу.
- Как бы не забрали на полпути.
- Не заберут, - успокоил меня Рома, - для экранизации такого мощного предмета нужно неделю работы высших иерархов церкви. Вряд ли нам на встречу выедут именно они. А мелкие чины чаще всего трусливы. Побоятся они подвергнуться его влиянию.
Вот мы и отправились в Светоград, как, без особых затей, его назвала в свое время Мать-спасительница. Ехали мы около трех недель, причем где-то на на середине пути нас встретили Инквизиторы. Они повели себя в точности как и предсказывал Рома. Опасливо косясь на артефакт, служители церкви милостиво позволили нам продолжить его транспортировку.
Что греха таить - Светоград был ослепительно красив. Город строился по плану и каждый дом, каждая улица четко выверялись таким образом, чтобы производить на приезжего как можно большее впечатление. Да, город был красив. Но жить в нем, лично я бы не смог. Слишком уж торжественно, слишком прилизано он выглядел. Обитать в нем, все равно что поселиться в величественном храме, красиво, но в туалет будешь бегать подальше, да и друзей на пьянку не позовешь.
- Отврат, - хмыкнул Рома тихонько, так чтобы не услышали сопровождающие.
- Чего так резко? По-моему симпатично.
- Чувствуешь, как этот город на психику давит?
- Есть немного, но красота всегда поражает...
- Запомни Рёня, весь этот город ни что иное, как накопитель энергии для церковников. Он буквально тянет ее из людей, - Рома неприязненно посмотрел на шпиль Храма, расположенного в самом центре Светограда, - а вон туда все стекается. Немудрено, что каждый месяц церковники устраивают здесь День исцелений. По сравнению с тем, сколько они забирают - это крохи.
- Думаю людям глубоко наплевать на какую-то непонятную духовную энергию, - саркастически усмехнулся я, - а вот исцеление - это важно. И знаешь, Рома, в чем-то я с ними солидарен. Ну зачем обычному обывателю эта энергия? А здоровье нужно всем.
- Не надо считать людей быдлом, - сухо ответил некромант, - даже если они делают все, для того чтобы утвердить тебя в этом мнении.
Тут наша телега подъехала к Странному двору, где все путешественники могли оставить свои транспортные средства и остановиться сами в одной из гостиниц расположенных неподалеку. В городе запрещалось передвигаться иначе, чем на своих двоих. И Странный двор располагался за чертой Светограда.
Сопровождающие покинули нас, отправившись к начальству. Надо полагать за инструкциями. Всю дорогу к столице я заставлял Рому читать священные писания, благо дома у меня скопилась чуть ли не вся обязательная для священника библиотека. Дело в том, что в отсутствие в деревне церковников, ответственность за духовную жизнь морловцев возлагалась на Рому. Который, кроме псалтыря, других священных книг и в глаза не видывал. Теперь он поспешно наверстывал, опасаясь, что его знания будут проверять. Пользуясь тем, что фон артефакта перекрывал все вокруг, он даже подстегнул свою память заклинаниями, заучивая тексты почти наизусть. К моменту, когда мы подъехали к городу, он уже мог вести серьезный богословский спор даже со священником. Я же, видя такое усердие, тихо радовался. Пока все шло в соответствии с моим планом.
Мы сидели в трактире, мирно потягивая пивко. Ничто так не способствует философскому настрою, как это занятие. Рома, известный любитель благословенного напитка, вырвавшись из-под наблюдения благоверной, отрывался во всю, поглощая пиво в невероятных количествах. От приятного занятия нас оторвал церковный курьер.
- Ипат Токтонада вызывает вас к себе, - вместо приветствия выпалил паренек.
Пожав плечами, мы отправились на встречу к главе Инквизиции. Честно говоря при мысли о личной беседе с этим человеком, известным жестокостью и бескомпромиссностью, меня пробирала дрожь. Рома ничем не показывал эмоций, но, думаю, нервничал не меньше (а скорее больше) моего.
Приемная Верховного Инквизитора отличалась скромностью, граничащей с аскетизмом. Токтонада не приемлил роскоши и регулярно порицал иерархов, которые, по его высказываниям, "погрязли" в ней. Однако его пример личной скромности заразительным не оказался. Что там говорить, если даже Мать-спасительница предпочитала ходить по толстым коврам, а спать на перине.
Кабинет Ипата, как и следовало ожидать, располагался в сырой коморке, заходить в которую следовало низко пригнув голову, чтобы не разбить лоб. Сам Верховный Инквизитор на первый взгляд не вызывал трепета. Более всего он напоминал отощавшего, жилистого хряка. Ипата выдавали глаза - недюжинный ум, светившийся в них, заставлял его внешность казаться чем-то вроде карнавальной маски. Неудачной маски.
- Это вы привезли меч?
Обращался он к Роме, выглядевшему более представительно.
- А шо ж, - лупая глазами начал некромант, - мы ж, того... дети Церкви. Как же ж не приташшить. Оно ж вражий артехвакт... Надыть изничтожить...
- Прекратите, - мягко прервал Ипат, - мне доводилось читать вашу переписку с отцом Параселем. Прекрасно понимаю, зачем вы изображаете полуграмотного мужика. Но не волнуйтесь - не подозреваю вас в приспешничистве Тьме. Ее прихвостни не смогли бы расстаться с артефактом ТАКОЙ мощи. Силы вложенной в него хватило бы, чтобы разрушить Предел. Признаться, никогда раньше не видел ничего подобного. По-моему только у Темного Властелина был меч с более сильным фоном. Так что это, как минимум, генеральское оружие.
- Я рад, что мы смогли помочь Церкви, - поклонился Рома.
- Вы даже не представляете как! - Мгновенно возбуждаясь, вскричал Токтонада. - Исследуя этот артефакт, мы сможем проникнуть в сущность врага глубже, чем когда-либо.
- Мне казалась Мать-спасительница...
- Мать-спасительница не снабжает нас сведениями, - на этот раз голос Ипата был резок, - но речь не о том. Я пригласил вас сюда, чтобы объявить благодарность. Вам позволена просьба к Церкви. Если она не будет чрезмерна, мы выполним ее.
- Спасибо, - Рома оценивающе посмотрел на инквизитора, - пожалуй, у нас есть одна просьба.
- Излагайте.
- Видите ли, в нашей деревне собрались строить церковь. Оно и хорошо, но есть одна сложность. Священник, которого нам пришлют должен быть либо очень силен, либо очень гибок. Так вот просьба у меня такая - разрешите нам самим выбрать его для деревне.
- Хм. А мысль интересна. Все-таки никто лучше вас не знает условий жизни на Пустоши. Хорошо. Я позволяю.
Заручившись поддержкой Верховного инквизитора, мы отправились к Параселю. Точнее к нему отправился Рома. Некроманту хотелось пообщаться с ученым мужем без лишних ушей и тактичных покашливаний, намекающих, что неплохо бы перейти к делу. Мне оставалось только смириться. Вернулся Рома лишь на следующий день благодушный и со списком не имеющих прихода священников. Позавтракав, мы отправились выбирать кандидатуру.
Результаты разочаровывали. За неделю мы обошли около тридцати церковников, но не встретили ни одного раскольника, ни единого сомневающегося. Не говоря уж о тайных адептах Тьмы. Я был внутренне готов к подобным итогам, но Рома просто не желал верить в такое повальное благочестие. Он искал (и не находил) хоть тень сомнения в правильности церковной доктрины, хоть легчайшее сомнение. Такое впечатление - говорил он - что у людей отняли разум. Они даже не пытаются думать.
Я хмыкал и терпеливо ждал. Наконец пришел день, когда список закончился. Нам больше некуда было идти. И тогда я решил, что пришло время для моего плана.
- Вот что, Ром, давай сходим к отцу Параселю. Авось чего-нибудь и придумается.
Пока некромант обходил кандидатов, я не тратил времени понапрасну. Забравшись в Большую Церковную библиотеку, я искал прецеденты. И облегченно вздыхая находил их.
Отец Парасель принял нас радушно. За кувшином вина мы сетовали на кандидатов, напирая на то, что ни один из них не смог бы выдержать опасностей Пустоши (что, впрочем, было недалеко от истины). Парасель сочувственно кивал, но не мог придумать, чем помочь. И когда закончился третий кувшин, я сказал:
- А что, если назначить кого-нибудь из местных?
Отец Парасель улыбнулся.
- Для того чтобы быть священником недостаточно рясы. Нужна искренняя вера, глубокое знание Писаний и поручительство кого-нибудь из Инквизиции. Только тогда может быть проведен так называемый "быстрый постриг", когда священника сразу после церемонии отправляют нести слово Света.
- Но ведь он есть подходящий человек, - восторженно воскликнул я.
- Кто же это, сын мой? - Удивленно нахмурился Парасель. Я попытался игнорировать подозрительный взгляд Ромы.
- Этот человек невероятно благочестив: каждое утро и каждый вечер он предается молитве Матери-спасительнице. Два раз в неделю он собирает всех жителей Морловки дабы вознести хвалу Свету. Он постоянно изучает священные Писания и часами рассказывает о них детишкам, - я торжественно возвысил голос, - и сейчас он перед вами. Это Рома!
Мою жизнь спасало только присутствие священника. Некромант смотрел на меня глазами оголодавшего дракона, завидевшего упитанного рыцаря.
Как я и надеялся, идея понравилась Параселю. Благодаря его содействию это, в общем-то сомнительное, мероприятие, стало былью. Рома превратился в отца Ройолу. Все время до церемонии я скрывался от некроманта, не без оснований полагая, что жажда мести еще долго не угаснет в нем. А после рукоположения отправился домой, надеясь успеть собрать вещи и выкопать где-нибудь в лесу землянку. Ближайшие года два мне лучше было не появляться в Морловке. Время от времени я начинал хохотать, вызывая недоуменные взгляды прохожих. Некромант-священник! Есть в этом что-то глубоко правильное.
Хотя... думаю ради общего покоя на многое можно пойти.