Ардмир Мари : другие произведения.

Хозяин "Логова"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.01*192  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Чтоб тебя!
    Я споткнулась о кусок дровяницы, что притаилась в снегу, и рухнула на колени, не зная, то ли расхохотаться, то ли расплакаться. Я мечтала об освобождении от прошлого, и тариец мне его дал, я грезила спокойствием, и он принес мир на нашу заставу, надеялась в будущем завести семью, теперь она у меня есть... вместе с родом, размышляла о ремонте в "Логове", теперь же придется делать полную реконструкцию. Все хорошо, все просто замечательно... Но я и подумать не могла, сколь дорого за это заплачу.
    Завершена!
    Подробности книга в магазине ПМ

    Первая часть истории Хозяйка "Логова"

  
Хозяин 'Логова'
  
  1.
  
  Дом спал погруженный в темноту, в камине столовой завывал ветер, и в такт его гневному гласу дружно вздрагивали ставни, лестница, и я. Неотвратимое желание сбежать куда подальше сжигало меня изнутри не меньше, чем желание убить 'потеряшку' и освободиться от брачных пут. На воздух, на улицу, в мороз, снег, в холод куда угодно и куда подальше от ужаса, охватившего меня с последними словами м-м-му-ужа... Безысходность, беспросветность и неспособность что-либо изменить.
  Чтоб тебя!
  Я споткнулась о кусок поленницы, что притаилась в снегу, и рухнула на колени, не зная, то ли расхохотаться, то ли расплакаться. Я мечтала об освобождении от прошлого, и тариец мне его дал, я грезила спокойствием, и он принес мир на нашу заставу, надеялась в будущем завести семью, теперь она у меня есть... вместе с родом, размышляла о ремонте в 'Логове', теперь же придется делать полную реконструкцию. Все хорошо, все просто замечательно. Но я и подумать не могла, сколь дорого за это заплачу. Бесправная раба при живом здоровом муже, не думающем куда-либо уходить, повторно исчезать или хотя бы жить далеко-далеко в Тарийской столице.
  Громкий всхлип и придушенное хи-хи вырываются против воли. Святая Иллирия, я должна быть счастлива, радоваться должна, а я... Очередной всхлип и истеричное хи-хи, тонут в скрипе снега и звуке быстрых шагов, что приближались ко мне.
  - Что за напасть с этой бабой... Торика, - раздраженный голос, тяжелый вздох и крепкие руки, поднявшие меня на ноги. - Прекрати убиваться. Ничего страшного не произошло!
  Инваго рассержен и почти злится, когда я пытаюсь вырваться из его рук с громким ха-ха. Всхлипывать уже не получается, слезы катятся по щекам, а сама я задыхаюсь от хохота над собой. Над своими планами, мыслями, идеями и наивными представлениями, как я договорюсь с мужем, хоть и тарийцем, но благородным потеряшкой. Получу его согласие на раздельное проживание, уважение и невмешательство в мое существование и, может быть, когда ситуация с родом Дори прояснится, через год или два, решусь на ребенка.
  - Тора! К чему сейчас эта сцена - чуть ли не рычит этот самый несбыточный 'муж', прижимая меня к себе. - Я же обещал, что не брошу, обещал, что защищу!
  - От кого? - всхлипываю я, отсмеявшись, и он резко разворачивает меня лицом к себе.
  - От всех, - произносит как клятву и смотрит, не отводя синих глаз.
  - И от се-себя? - Всхлип обрывает на полуслове, но я все же договариваю: - От себя тоже сумеешь? Убережешь...
  - Так вот в чем дело, - выдыхает он, руками скользит с плеч за спину и притягивает меня ближе к себе. - Ты только поэтому расстроена?
  - Не только! - грубо стираю слезы со щек и упираюсь ладонями в перебинтованную грудь воина, хотя мне просто невыносимо хочется его ударить. - Ты лгал... мне. Ты...
  - Пошел на хитрость. - Инваго посмел ухмыльнуться.
  - Лгал...
  - Юлил.
  - Врал в лицо и еще...
  - Пошли спать, - предложил он неожиданно и с зевком. - Я так устал за прошедшие сутки. Вымотался. Сил лишился в процессе восстановления.
  - Инва... Талл! Не переводи тему. И за прошедшую ночь ты дважды должен был выспаться.
  - И трижды издохнуть, - хмыкает он и тут же хмурится, напоминая, кто есть кто и у кого я нынче в супругах: - Не называй меня первым именем, для тебя я Инваго, был, есть и буду.
  И снова как ножом по сердцу, и душу сковывает старый страх плененной и похищенной рабы.
  - Катись к Адо вместе со своим 'буду', я тебе не жена! И не собираюсь, слушаться, а тем более спать... - он сжал меня до хруста, оборвав на полуслове, лишив возможности вздохнуть или хоть что-то еще сказать.
  Его глаза наполнились огнем, челюсти сжались и желваки заиграли на щеках.
  - Ты видимо решила, что я рад этому браку. Жду не дождусь возможности попасть с тобой на одну кровать и если не изнасиловать, то хорошенько поглумиться. Так вот, Тора, поверь, - Инваго сжал меня еще сильнее, - я зол не меньше. И меня совсем не радует необходимость с тобою спать.
   Это было сродни пощечине, более отрезвляющей, чем унижающей, а потому я вполне спокойно встретила следующую грубость.
  - Тем более плодить наследников от вдовийки, которую с удовольствием пользовал другой. Особенно, если учитывать, что выбор был сделан не мной... - Теперь становятся понятны слова демона о том, что кто-то кому-то подходит, тихо хмыкаю про себя и слышу невероятное: - И окончательное решение с браком принято без моего на то согласия.
  - Не поняла, - произношу четко и уверенно, истерика отступила, появилась холодная злость. Пусть только попытается в чем-то обвинить меня!
  - По глупости, по нелепой случайности, - прошипел тариец и завершил обвинительно, - когда ты напоила хранителя! Так что, позволь заверить - мы в одной супружеской лодке не только по моей вине. И тонуть, как и плыть будем вместе. - Долгая пауза, а затем очередная неожиданность: - Осталось решить, в какую сторону грести. Или ты предпочитаешь кружить на месте?
  Я все еще стою в его тисках-объятиях, смотрю снизу вверх, в прищуренные синие глаза, злюсь и мрачно гадаю, что вопреки здравому смыслу, я все же решусь и убью этого...
  - Даже не думай, - определил он ход моих мыслей, - и не мечтай поджечь меня, как своего первого. Я не горю, на куски не рублюсь и легко переношу яды.
  - Ты, наверное, еще и не тонешь?
  - Тора! - едва различимое шипение.
  - Это не намек - простое предположение. Я же не знаю всех твоих способностей. Вдруг ты не идешь топориком на дно, а всплываешь как...
  - Спать! - приказал воин, прикоснувшись к моему лицу. И я проваливаюсь в зыбкие оковы сна, под тяжелый выдох: - Дал бог на мою голову и не кается...
  Проспав весь световой день, я очнулась лишь в сумерках вечера, когда по харчевне то и дело проносился горланящий ураган под названием Тим-Зои или Зои-Тим. Они опять что-то не поделили и спорили до хрипоты.
  - Что случилось? - Мой вопрос потонул в восторженном 'проснулась!', а самая чуть не оказалась погребена под счастливыми детьми.- Тихо-тихо, - погладила братца сжимающего меня в талии, и крепче прижала к себе, повисшую не шее демоницу. - Вы чего расшумелись?
  - Ты не просыпалась!
  - А обряд возврата уже начался... - Ответили они в один голос, и я отстранила от себя детей.
  - Как начался? Его назначили на завтра.
  - Уже завтра, - обрадовали они меня и огорошили: - Хран, не отзывается.
  - Он обещал вернуться за тобой, но его уж час как нет... - Зои всхлипнула. - Я так боюсь! А вдруг что-то случилось? Если так нам нужно немедленно отправиться следом...
  Вот тут над нами раздался недовольный голос демона, который со скрытым сарказмом сообщал:
   - Меня нет всего лишь полчаса... - Зои поначалу обрадовалась, а затем сжалась и сникла, услышав: - это во-первых, а во-вторых, если я сказал, что тебя с собой не возьму, значит, тебе там делать нечего. И не стоит играть на чужих чувствах, чтобы в столицу Тарии попасть.
  - Хран! - попыталась я заступиться за малышку, но вредный демоняка уже закусил удила и, объявившись рядом с нами, строго произнес:
  - Не смей покидать 'Логово' без сопровождения, никогда!
  - Да я только... - всхлипнула кроха, и Тимка взял ее за ручку, крепко сжал со злобой взирая на Горного.
  - Ты меня слышала, Зои?
  - Да, - прошептала она, и, кажется, не у одной у меня возникло острое желание стукнуть демона, чем-нибудь тяжелым.
  - Хорошо, теперь можешь идти.
  Но она не сдвинулась с места, подняла блестящие от слез глазенки и клятвенно заявила:
  - Я тебя ненавижу!
  - Я тоже тебя люблю, - не проникся он и предотвратил возмущение простой, но действенной фразой: - Еще хоть слово и ты лишишься каникул.
  Зои промолчала, но, шагнув вперед, крепко стукнула ополовиненного демона по невидимому колену. Кивнула мне и с высоко поднятой головой удалилась, уводя за собой ошарашенного Тимку. Они скрылись из виду, и только после этого я позволила себе стукнуть хранителя по голове. Немного не рассчитала, и канделябр застрял в витых рогах демона, однако это нисколько не остудило моего пыла.
  - Тора! - возмутился он, хватаясь за новый головной убор.
  - Заткнись! Уму непостижимо, как она еще не разругалась с тобой в пух и прах. Ты! Самый черствый, непрошибаемый и недальновидный дурень из всех кого я видела! Как можно было ей такое говорить? Как можно было угрожать? Она искренне за тебя переживала!
  - Можно и нужно, - не согласился он. - Мне достаточно одной самоотверженной ду... - Я потянулась к канделябру в его руках, чтобы повторно стукнуть рогатого, но металлическое изделие растаяло, как дым, демон же вскинул бровь, холодно заметив: - Я не о тебе, хоть у вас и много общего.
  - А я не за себя, а за отсутствующих. Раз уж у нас много общего...
  - Вообще-то тебе уже нужно быть на обряде в гнезде рода Дори. Приведи себя в порядок и переместимся.
  - Тебе тоже, но диалога это не отменяет. - Я ушла в ванную и уже оттуда спросила: - Почему ты так давишь на Зои?
  - Потому что боюсь, что она вся в мать... Хотя, лучше чтобы в мать, а не в отца.
  - А кто за папу?
  - Водный демон.
  - И что плохого в демоне? - причесываясь, выглянула из-за двери.
  - В самой принадлежности к демонам ничего плохого нет, но водные отличаются крайней степенью благородства, переходящего в идиотизм. Суди сама, моя сестра ему жизнь спасла, и он решил с ней этой самой жизнью расплатиться. И подался, идиот, в личные стражи. А это положение хуже сарга на цепи, без разрешения хозяйки ни есть, ни пить, ни спать нельзя, не говоря уже о браке и продолжении рода. Но как ты понимаешь с последним они и без брака справились, в результате появилась Зои, затем Дарион, Дирг, Уггро. По законам подземного мира все они внебрачные и носят фамилию матери, а по существу...
  - Так это же здорово, - я улыбнулась, - у тебя большая семья.
   - Да. Но в ней уже есть я - заключенный, зять - бесправный, Динка мать-одиночка, четверо незаконнорожденных племянников, старший брат - отшельник, его жена - сумасшедшая тетка, несколько дядьев повернутых на страсти и почти нормальные бабушка с дедушкой.
  - А родители? У тебя же есть родители. Зои упоминала...
  - Зои говорила о моих бабушке и дедушке, своих она не видела. Потому что они еще до ее рождения отбыли в мир иной.
  - Мне так жаль... - я в надежде приободрить мягко сжала его руку.
  - Тора, они не умерли, а как дядья предаются там страстям. И я очень рад, что Зои не взяла ничего от них, но обеспокоен, что в ней крови водного больше, чем в пацанах...
  - Все с ней будет хорошо. Зои умный и рассудительный ребенок. - Я отправилась в гардеробную, чтобы одеться, и уже в процессе натягивания очередных любимых штанов и плотного жилета, спросила: - Так ты считаешь, что я и твоя сестра чем-то схожи.
  - Да, а Инваго очень похож на водного.
  - В смысле, идиот?
  - В смысле благородный, - поправил он мое предположение и возмутился, не дав и слова сказать по старой теме: - Ты опять в штанах?! - секундное замешательство и веское: - Ладно, на тебе по ходу дела все равно ничего целого не останется.
   - Что? - прошептала я, инстинктивно стянув рубашку на груди, а в следующий миг уже стояла в знакомой лодке, стремительно утягивающей меня в глубины огненного моря. Минуты жарких объятий лавы и вот мы уже в каменном мешке круглого зала, пустого и темного. Но стоило мне это отметить, как послышались торопливые шаги и в свете сияющих рогов демона рядом с нами появился мой лже-деверь, наглая сволочь и муж.
  - Дорогая, как я рад!.. - начал он и приблизился вплотную с явным намерением обнять, но я оборвала его приветствие строгим:
  - Руки! Губы...
  - Как скажешь, - хмыкнул Инваго и лизнул мою щеку. - Хорошо спалось?
  Захотелось ответить что-нибудь гадкое, совсем не свойственное мне, но тут как волной накатило разочарование, а вслед за ним и обреченность. Ведь с нетривиальной нахальностью этого тарийца мне придется не только мириться, но и жить. И если он сейчас такой то, что же будет потом?
   В поисках уверенности потянулась к кинжалу, чтобы просто накрыть эфес рукой.
  - Только попробуй, - выдохнул воин, едва заметил мое движение.
  - Идиоты, - буркнул Хран, меня он в щеку поцеловал и попутно разоружил, а затем кинжалом ткнул Инваго.
  Мы оба удивленно воззрились на демона. Я промолчала, Дори вопросил:
   - Это что только что было?
  - Обмен супружескими приветствиями в соответствии с вашими пожеланиями. Ей поцелуй, тебе кинжал под дых, - хмыкнул Горный и улыбнулся, - или я что-то неправильно понял? Да, нет?! - вопросил он и, не давая нам ответить, постановил: - Ладно, возможно перепутал. Давайте, раздам все наоборот...
  И я, и Инваго мгновенно шарахнулись в стороны, чем вызвали безудержный демонический смех, и вторящее ему громкое эхо где-то в пещерных переходах.
  - Не хотите получить, что раздали? Ай-ай-ай! - веселящийся Хран украдкой вытер глаза и потребовал: - Значит, и не раздавайте больше ничего. А теперь слушай мою команду. Сейчас мы пройдем в залу обрядов, где ты, Тора, будешь стоять и корчить из себя святую...
  - В смысле?
  - Стоишь и мучаешься. А ты, Инваго, степенно ждешь сигнала.
  - Какого? - вновь вопросила я и получила два укоряющих взгляда. - Что, и спросить нельзя?
  - Спросить можно, спать до полудня нельзя, - буркнул воин, стягивая с себя куртку и рубашку.
  - И кто в этом виноват?
  - Да уж не я.
  - Стоп! - оборвал нас Хран. - Все споры отложите на потом, сейчас главное...
  Протяжный звук горна, пришедший откуда-то из глубины подземных переходов, перебил демона на полуслове и заставил поторопиться. Так поторопиться, что вместо внятных объяснений я услышала только короткую версию плана и то, на бегу. Согласно плану в зале обрядов меня должны раздеть, приковать к столу, дабы не сбежала, окунуть в ледяные воды колодца. В мои обязанности входило молчать и слушаться беспрекословно. Последнее предупреждение Горный повторил дважды, видимо чтобы я воспользовалась советом уже сейчас. Для Инваго инструктаж был еще более коротким, чем мой и прямо говорил о том, что они уже давным-давно все обсудили.
  - Если маг попытается убить Тору до процесса, действуем по первому плану, после процесса, действуем по второму...
  - А если во время отречения? - поинтересовался тариец, когда впереди появилось слабое свечение и первые факелы, освещающие проход.
  - Тогда разработаем третий, - Хран уже обернулся тростиночкой и теперь громко цокал каблучками сапожек, вздыхал и дергал себя за прядку волос, выбившуюся из косы. - По правде сказать, третьего варианта я опасаюсь больше всего...
  - Почему? - не удержалась я от вопроса и до крови прикусила губу, когда перед нами объявился маг.
  - Вы долго.
  Пусть он и был скрыт плащом с глубоким капюшоном, его пробирающий морозом голос я узнаю всегда. Нас приветствовал сам Мэног.
  - Ах, это все я виновата, не могла выбрать наряд, - пролепетала тростиночка, смущенно улыбнувшись.
  Маг не обратил на нее внимания, шагнул ко мне.
  - Торика Эл... - произнес он с интонацией, коей после каждого побега приветствовал меня. Зачастую связанная, с кляпом во рту, я могла лишь мычать, проклиная его и урода Уроса, сегодня же с улыбкой поправила:
   - ЭлЛорвил Дори.
  Он принял мои слова с холодным кивком и снисходительно заметил:
  - Судьба все же привела вас в столицу. Так стоило ли рваться на свободу?
   - Как видите, я вернулась без пут и кандалов.
  Наверное, демонстрировать руки не стоило. Маг уцепился взглядом за перстень и зло прищурился.
   -Что ж, в таком случае, я просто обязан поздравить вас с возвращением.
  - И я вас тоже, - он едва заметно вздернул бровь и получил презрительное: - Возвращенец.
  Ни Хран, ни невидимый Инваго не вмешивались в наш диалог, но оба с неуловимой синхронностью прикоснулись к моим плечам, когда проклятый искусник мрака шагнул ближе и сбросил с головы капюшон.
  - Вашими молитвами... - произнес он, и я поперхнулась ответом, что едва не сорвался вскриком с моих губ.
  Вплоть до последней своей смерти урод Урос умирал молодым и восставал молодым, Гилт, Асд и сам Инваго вернулись такими же, как были раньше, и только стоящий предо мною маг был живым трупом, усохшим до состояния мумии. Он оценил мой ужас и оскалился, как зверь, ощерив покрывшиеся трещинами зубы.
  - Свободной ты вернулась или нет, все вскоре завершится! - бросил презрительно и, скрыв лицо за капюшоном, приказал идти за собой.
  И я бы пошла, вот только мысль, что маг уже не отбирает силу у людей, а сам питает Уроса, заставила усмехнуться.
  - Завершится?! И это говорит палач, сам ставший жертвой? Мэног, вам ли не знать, что это только начало. - Сбросив руки Инваго и Хран со своих плеч, я обошла остолбеневшего мага и, удивляясь собственной смелости, заглянула в его глаза. - Когда захотите свободы, без стеснения обратитесь ко мне.
  Он дрогнул. Вспомнил где и когда сам произносил эту фразу и рыкнул, явно желая прервать мою жизнь здесь и сейчас. Но нежная ладошка тростиночки, что опустилась на плечо иссохшего мертвеца, не позволила ему сдвинуться с места.
  - Вы, кажется, говорили о скоротечности времени. Так давайте поспешим.
  - Пр-р-ошу, - рвано ответил маг и рукой махнул в направлении прохода. - Дамы вперед.
  - Благодарю. - Меня подхватили под локоток и повели, тихо выговаривая: - Ай-ай-ай, тебя же просили молчать и слушаться.
  - Она поступила верно, - поддержал меня Инваго и с неизвестным мне намеком упрекнул: - Если бы кое-кто следовал собственному совету, всего этого не произошло бы. Вообще всего.
  - Если бы не произошло всего этого, - сделала значительную паузу тростиночка, - ты бы ее не встретил. - Красноречивый взгляд на меня и ехидное: - Скажи спасибо.
  - Спасибо, - цедит воин, и на этой позитивной ноте мы вышли в зал обрядов.
  По форме он представлял собой перевернутый конус, по стенам которого спускалась широкая каменная лестница без перил. Внизу на приличной глубине блестела темная поверхность воды, над ней возвышался столб, к которому, судя по всему, меня и привяжут, немного помучают и, надеюсь, отпустят, а не утопят. Хотя в последнем не уверена, здесь слишком много народа, пришедшего поглазеть. Они стоят вдоль стен перед спуском, некоторые вольготно расположились на ступенях, и все ждут. Уж не казни ли?
  Я чувствую, как их взгляды скользят по мне словно сотня оголодавших насекомых. Задерживаются на каждом изгибе тела, каждой детали одежды, кто-то смотрит на лицо, кто-то на жилет, кто-то на грудь, но основная масса присутствующих с мрачным видом взирает на мою правую руку, точнее на бесценную реликвию рода.
  - Ты смотри, все родственнички заявились, - хмыкнула тростиночка, обращаясь к Инваго, плавным движением откинув косу назад, - сразу видно, все хотят познакомиться с твоей супругой.
  - А кое-кто возобновить дружеские отношения, - тариец скрипнул зубами. - Здесь Урос.
  Хран забыв об образе черноглазой красавицы, прошипел нечто нечленораздельное демоническое, плюнул под ноги и неожиданно сообщил:
  - Отыграешь обе роли.
  - А ты?
  - Сам знаешь, рядом с этим... я находиться не могу. Меняемся на счет раз, два, три...
  Факелы полыхнули, отвлекая толпу от меня и хранителя рода, шедший сзади маг неожиданно споткнулся, тростиночка мигнула, и вот уже знакомое уверенное прикосновение скользит от моего локтя вниз, обхватывает ладошку, сжимает пальцы.
  Одновременно с этим я слышу шепот Горного:
  - Торика, что бы ни случилось, слушайся мужа и не бойся ничего. Вы справитесь!
  Едва заметное движение воздуха ознаменовало его уход.
  - Мне хоть кто-то что-то объяснит?
  - Позже, - ответила подмененная красавица и повела меня, мимо родственников вниз по лестнице к самой воде. А после со словами 'Не бойся, просто иди', ступила на дрожащую волнами поверхность и потянула меня за собой. Шаг, еще шаг... Запоздало понимаю, что вода меня не держит от слова совсем, это что-то холодное и живое подставляет опору под мою ступню.
  - Ин... - начинаю я тихо и, тут же поджимаю губы, обругав себя последними словами.
  - Интересное место, согласен...сна, - кивает головой, не сводящая с меня черного взгляда, тростиночка, и по ее голосу слышно, оговорка наигранна. Его поддержки хватило на то, чтобы я без содрогания прошла к столбу, прослушала монотонную речь Мэнога, вещавшего откуда-то сверху и бездумно подчинилась всему, что требовалось. Ощущение надвигающихся неприятностей, накрыло с головой, когда тонкие девичьи пальцы, освободили меня от жилета, до середины расстегнули рубашку и чисто мужским прикосновением через сорочку коснулись груди.
  - Ин... да чтоб тебя! - я дернулась и в очередной раз чуть не позвала его по имени. - Ты что делаешь, Хран?
  - Раздеваю будущую мученицу.
  - Ты ее лапаешь! - прошипела сквозь зубы, перехватила тонкие запястья, но от себя отодвинуть их не смогла. - Убери руки, я сама...
  - Нельзя. Сама руки убери. - Тростиночка легко освободилась от моего захвата, назидательно прошептала: - Была бы ты как положено в белом, тебя бы никто не трогал, а так... стой и терпи.
  - Но... - хотела сказать, что Горный ни о чем меня не предупредил, а затем неожиданно вспомнила схожую ситуацию. - Ты что, мстишь за шутку в храме, перед алтарем?
  - И молчи, - посоветовала подмененная Хран, стянула с меня рубашку, принялась расстегивать мои штаны. А когда я в очередной раз дернулась, прошипела: - Просто доверься. Разве я не заслужил-ла?
  - Как сказать... Последствия моего прошлого доверия еще долго придется разгребать и восстанавливать как в 'Логове', так и вокруг него.
  - Все устроится. У тебя есть я.
  - Да-да, ты и твоя многочисленная родня.
  - Забудь. В нашей лодке плыть или тонуть будем только ты и я... - Черноглазая красотка поймала мой взгляд и многозначительно улыбнулась: - Хотя сейчас я готов-ва полетать.
  - А я по рукам надавать! - Ощущение горячих пальцев на голой коже вызывало протест. С одной стороны под образом красотки, пусть и законный муж, но малознакомый мужчина, с другой - мои бедра уверенно и нагло оглаживают тонкие женские пальцы.
  - Обязательно дашь и не только по рукам, - осклабилась тростиночка и, сняв с меня домашние тапочки, стянула штаны. - Обряд проходит быстро и состоит из пяти этапов. Бормотание, которое ты уже слышала, раздевание и подготовка, которые мы уже завершили. Далее маг нарисует на тебе руны отречения, вода поднимется и схлынет. Во время подъема будет жарко, но не больно, поэтому тебе придется немного покричать.
  - Что кричать? - спросила с дрожью в голосе.
  Тонкая сорочка и простенькое белье из моих запасов было слабым прикрытием от голодного мужского взгляда и еще куда более слабым от холода, но ни сырость в зале обрядов, ни прохладу от воды я в эти мгновения не ощущала. Прикосновение спины к каменному столбу, как и закрепление запястий в широких стальных оковах прошли мимо моего сознания, куда больше меня занимал жар, что медленно растекался по коже.
  - Что угодно, и кричать и орать... - мне лукаво улыбнулись и предложили, понизив голос: - А хочешь, стони. Я не против, особенно сейчас.
  - Это понятно, - медленно кивнула и тихо задала тревожащий вопрос: - А что делать, если мне уже жарко?
  - Уже?! Слишком рано...
  Я успеваю заметить удивление Инваго, проступившее даже сквозь черты лица тростиночки, и понимаю, что их с демоном планы только что улетели в направлении подземных чертогов. И оскал спустившегося к нам мага это лишь подтверждал.
   - Позвольте, я приступлю к своим обязанностям, - цедит он и отодвигает в сторону хранителя рода.
  - Торика...
  - С ней все хорошо.
   Мэног не дает мне ответить, да и сказать я ничего не могу. Жар становится все сильнее, дыхание судорожнее. Сквозь проступившие на глазах слезы я не вижу, как хранитель рода отступает и растворяется в воздухе, но ощущаю весь ужас своего положения, когда проклятый искусник мрака произносит: - Слабый дух ведьмы ничто в сравнении со мной, не надейся, никто тебе не поможет.
  Никто?
  Сквозь жар я чувствую, как тонкая кисть касается моей кожи, рисует руны на руках и груди, оставляет мокрые линии и капли потеков, вот только вместо временного успокоения от прохлады ритуальной краски приходит боль. Тонкими иглами она прокалывает кожу, проникая до костей, и дробит их в мелкую крошку.
  - А-а-а...
  Я не кричу, не могу даже стонать, как хотел того Инваго, и ничтожный звук сорвавшийся с моих губ не что иное как судорожный вздох перед выворачивающим душу криком. В агонии я выгибаюсь дугой, захлебываюсь слезами, но не могу даже замычать. Все что мне дано, это мысленно просить о помощи, исступленно звать Горного, Инваго, Сато Суо и не слышать ответа.
  И в этот самый миг Мэног, чтоб его разорвало и разбросало на все четыре стороны, решается сказать пару слов напоследок:
  - Мне жаль тебя. - Его голос бесстрастен, в нем нет и намека на сожаление. - Столько бороться, чтобы умереть сейчас - великая издевка богов. Лорду Уросу следовало взять ребенка. Маленького человечка, а лучше младенца. Но он выбрал тебя... заигрался. И ошибся. Как и ты ошиблась...
  - Мракобесье! - неожиданно слышу я голос Дори. - Когда эта мразь уйдет?
  Я оглядываюсь, но не вижу Инваго и, мелькнувшая было надежда, погасла в очередной вспышке боли.
  - Слышишь, Тора? - маг схватил меня за голову, сжал, не позволяя отвернуться. - Ты ошиблась. Меня следовало отпустить, а затем уже убивать.
  - Да я сам тебя прикончу, только уйди от нее! - в очередной раз померещился мне голос тарийца.
  И я бы спросила, есть ли он здесь, но... могу лишь безмолвно сгорать в огне собственно жара, чувствуя, как крошка костей превращается в раскаленный песок, а кровь в лаву.
  - Я был достоин свободной смерти, - хладнокровно шепчет Мэног и заглядывает в мои глаза. - Я и сейчас достоин... но мне ее уже никто не даст.
  - Я дам! - ревет в моем воображении разъяренный тариец и в гневе взывает к помощи Горного. - Мракобесье! Хран, да отвлеки ты его!
  - Чем? - недоуменно отвечает демон. - На таком расстоянии я могу лишь бездумно сотрясать землю.
  - Так чего ты медлишь?!
  - В своде зала трещина, мы погребем всю твою родню.
  Это был прекрасный диалог, короткий, насыщенный, созданный моим воображением, чтобы я хоть на миг не чувствовала себя брошенной. Вот только, присутствующий здесь же маг, не желал давать мне даже искорку надежды.
  - Никто не придет, но я готов облегчить твои страдания. - Он сорвал с моего пальца реликвию рода Дори, отбросил ее и отступил. - Прощай.
  Внутренний жар тут же угас, ко мне неожиданно вернулся голос, но едва мой протяжный всхлип прокатился по залу обрядов, черная вода колодца начала свой подъем. И вопреки словам Инваго, мне стало значительно жарче, чем прежде. Мне не пришлось наигранно орать, извиваться. Оглашая стены колодца протяжным криком, я забилась в оковах, срывая голос и сдирая запястья в кровь. Вода всколыхнулась, вспенилась, ускоряя свой подъем и последнее, что я увидела, прежде чем захлебнуться, было нечто огромное огненное стремительно поднимающееся из черной бездны.
  
  2.
  
  Я проснулась днем, в комнате с незнакомым потолком. Улыбнулась, вспомнив, как Гаммира определяла в какой она спальне, и тут же поморщилась, чувствуя себя намного хуже, чем после бракосочетания с 'потеряшкой'. Боль не приходила волнами, она проснулась вместе со мной и, выпустив когти, вцепилась в мое несчастное тело. Слезы моментально проступили на глазах, с губ сорвался стон, а в следующий миг в спальню с грохотом ворвался Инваго... или вернее сказать старик.
  Седой с сотней длинных белых паклей вместо волос, морщинистой даже отслаивающейся кожей и молодым взглядом. Довольные искры в глубине ясных синих глаз, совершенно не вязались с шаркающей походкой, подрагивающими руками и сгорбленной спиной.
  - Что случилось? - прокаркала я, когда он поднес стакан воды к моим губам и прохрипел:
  - Пей. До дна. Не спорь... И не тяни руки. Пей.
  Временно я отложила вопросы и подчинилась. Первый глоток, позволил свободнее вздохнуть, второй, расслабил мышцы шеи и плеч, третий принес свободу рукам, четвертый снял оковы с ног, пятый дал спокойствие и легкость, что наполнила меня до краев.
  - Как ты? - Спросил Инваго, глядя на меня с умилением, как на любимую кровиночку внучку.
  - Лучше.
  - Не спеши с оценкой, прочувствуй всю себя, - советует он лукаво и прикусывает губу абсолютно целыми отнюдь не стариковскими зубами.
  - Да все хорошо.
  Поводив головой из стороны в сторону, подняла руку, чтобы убрать упавший на лоб локон, и окаменела. Локон был белый, а рука старушечья. Фаланги пальцев утолщенные, вместо ноготков желтые и кривые когти, кожа серая в струпьях, а кисть и запястье перечеркнуты вспухшими венами.
  - Что? - Касаясь лица и с ужасом ощущая твердую корку старой морщинистой кожи, я запаниковала. - Что... произошло? Скажи мне... Пожалуйста! Я утонула, меня сожгли....Я возвращенец?
  - Нет.
  - Тогда, что?.. - Голос стих до шепота, и тариец крепко сжал мою руку в своей. Плохой признак, очень плохой, я уже знаю, эту проявление заботы Дори придерживают на самый страшный случай.
  - Произошло то, чего ожидать мы никак не могли, - он посмотрел в мои глаза и укорил: - Ты уснула.
  - Я? - Это уже не хрип, а слезливый сип, что прорывается сквозь перехваченное растерянностью горло.
  - На четырнадцать лет, - его голос тоже сел, а плечи дрогнули.
  - Как?
  Я не верю, но вид моих рук и состарившегося Инваго, говорит сам за себя.
  - Не знаю. И поверь, я ждал тебя, как мог, а затем...
  - Что? Что ты сделал? - Мои губы дрожат, из глаз вот-вот польются слезы, а в сердце зреет уверенность, бояться нужно того, чего он не сделал. - Ты что, не отстроил 'Логово', не дал Тимке пройти высшую военную академию, не позволил Торопу жениться по любви?
  - Нет. Я поддался соблазну, - ухмыльнулся он и протянул мне руку. - Так что вставай, идем знакомиться с детьми!
  - Ка-ка-кими детьми?
  - Нашими. Приехали специально, чтоб показать нам внуков! - улыбнулся тариец. - Тора, ты так вовремя проснулась...
  И пока я силилась понять его слова и принять свою новую жизнь, неумолкающий Инваго с шутками и прибаутками, отбросил простыню, поднял меня на руки и вынес в ванную, чтобы с головой погрузить в ледяную красную воду. Холод я не сразу почувствовала, а едва вынырнула на поверхность, поймала этого м-м-мужа за ухо и задала первый пришедший в голову вопрос:
  - Инваго... Бестолочь тарийская, ты как детей воспитывал?
  - Да нормально, - ответил он растеряно. Секунду спустя с улыбкой разжал мои пальцы, погладил ладонь и заверил: - Все в лучших традициях.
  - Это в каких же, если они в неполные тринадцать лет уже внуками обзавелись?!
  - Н-да, неувязочка вышла, - хмыкнул Инваго, быстрым поцелуем прижался к моим губам и прошептал: - А ведь почти поверила... Ладно, в следующий раз я придумаю более правдоподобную историю.
  Придумает? Я оторопела повторно, только в этот раз уже от неприятного чувства, надо мной издеваются. И действительно, стоит, подлец с сосульками вместо волос, мелко трясется от сдерживаемого смеха, а глаза горят.
  - Дори!
  - Уже ухожу, отдыхай! - ответил он с хохотом и растворился в воздухе, оставив меня с десятком вопросов и неуемным желанием кого-нибудь побить.
  Вот тут-то я и ощутила холод воды, выбралась из ванны, потянулась за полотенцем да так и замерла, зацепившись взглядом за свое отражение в зеркале. Мокрая, дрожащая, красная и молодая. Не веря, коснулась посеребренной поверхности рукой, я затем уже посмотрела на собственное тело. Ноги руки, живот и грудь, чуть просвечивающая сквозь рубашку и белье. Я была собой, а не иссохшей старухой с распущенными детьми и малолетними внуками. Сердце забилось с удвоенной силой, улыбка сама собой расцвела на лице:
  - Инваго, ты у меня еще попляшешь! Дай только тебя найти...
  - Тора?! - В спальне раздался голос тростиночки, а уже через мгновение я оказалась в объятиях счастливого ополовиненного демона. - Торика, радость наша! Ты очнулась... какое счастье!
  - Очнулась, - подтвердила я. - И готова кое-кого убить. Где Инваго?
  - Наконец-то спит, - радостно сообщил мне Хран, чмокнул в макушку и отступил. - Я никак не мог отогнать его от твоей постели. Четыре дня, дурак, сидел как на иголках и никого к тебе не подпускал. Даже воск смыть не позволил ни с себя, ни с тебя, а ведь ожоги давно прошли...
  - Какие ожоги? - прошептала едва слышно. - Погоди, что?
  - Хотя после слов Торопа о завесе воспоминаний, я тоже стал переживать о твоем душевном состоянии...
  - Что? Что ты хочешь сказать? - перебила я Горного, останавливая бурный поток его словоизлияний.
  - Я хочу сказать, что будить его не стоит. Ты только очнулась, а он только уснул. Идиот... - Хран осмотрел меня с ног до головы, улыбнулся. - Я рад, что ты догадалась сразу окунутся в отвар из лилий, но этот красный налет так же надо смыть. Ты же не хочешь завтра лысой проснуться.
  - Да чтоб тебя!
  Я сдирала с кожи новый окрас под струями горячей воды и думала о том, что число моих вопросов к демону и хм... мужу значительно возросло. Начиная с обряда, заканчивая невозможностью мне помочь. И если Инваго не мог вмешаться, играя роль хранителя рода, ведьмы с малым запасом сил, то сам Хран, невесть с чего вдруг сбежал. И это не первый раз, когда он пасует перед уродом Уросом, а затем просит меня ни о чем не спрашивать. Надеюсь, хоть в этот раз он соблаговолит объясниться.
  Перекрыв кран душа, в очередной раз подумала, что хочу иметь в 'Логове' центральное отопление с котлом и водопровод под напором? А еще вот такие коврики на полу, вот такие жаровни для получения пара и закрытые шкафчики для банных мелочей. Стерев с себя лишнюю влагу, я накинула длинный халат и вышла в спальню. Постель уже сменили, на столике у окна стояла плошка с супом и странного вида салат, на стуле покоилась стопка одежды. Судя по цвету и фасону, это был один из нарядов в прибрежном стиле. Две юбки, жилет, жакет, рубашка... нет!
   Сковывать себя тканями мне сейчас вовсе не хотелось, есть почему-то тоже. Я прошлась по комнате, рассматривая дорогую мебель, ткани, а попутно еще и помещения за дверьми, коих в моих апартаментах было целых четыре. За первой скрывалась ванная комната, за второй гардероб, третья вела в уже знакомый коридор, а четвертая в смежную комнату. Вернее, в спальню, где на широком ложе без задних ног дрых старик... Инваго.
  С кривой усмешкой посмотрела на его черты лица. Даже в 'старости', мерзавец, остается привлекательным и живым. Вспомнила, как Хран защищал сон нового главы рода, и как этот самый глава безбожно мне врал о трех сыновьях, двух дочерях и десятке внуков, на которых наши потомки вряд ли остановятся. Щемящее чувство радости и горечи об упущенном в очередной раз сдавило горло.
  - Ну и сволочь же ты, - просипела я.
  - Я тоже по тебе скучал, - ответил Дори, перевернулся на другой бок, медленно выдохнул и засопел.
  - Тора! - Хран в образе тростиночки аккуратно отодвинул меня в сторону и закрыл дверь. - Я же просил, не буди.
  - А я и не будила.
  - Ты не понимаешь. - Меня отвели к кровати и усадили. Столик с едой тут же поставили ближе, вручили ложку и подвинули плошку. - Любой вздох, шорох, тем более твой звук голоса, он реагирует на них как охотничий пес, а может и лучше. Это он за тобой неустанно следил и за руку держал.
  - Искал реликвию рода под слоем воска, - хмыкнула я.
  - Пульс нащупывал, - качнула головой черноглазая красавица. Пристально посмотрела на меня и невесело сообщила: - Я и сам думал, что ты не выкарабкаешься. На всякий случай составил список твоих желаний.
  Любопытство не порок, в ожидании интересной истории, я потянулась к еде.
  - Какой список?
  - Самый полный. Из твоей тетради с учетами, на предпоследней страничке, который.
  Ложка с супом не донесенная до рта, так и зависла в воздухе.
  - Ты рылся в моем дневнике?!
  - Не кричи!
  По щелчку тонких пальцев, все двери в спальню закрылись на щеколду, а надо мною с хранителем рода опустился магический полог с едва заметными красными вспышками. Поглаживая косу и прислушиваясь к чему-то, тростиночка удовлетворенно кивнула, уплотнила полог, отчего вспышек стало больше, а затем скинула девичий образ.
  - В тетради я рылся, - ответил уже демоняка, прожигая меня недовольным взглядом. - То есть искал, - исправился он, оценив мой сердитый прищур.
  - Это. Был. Мой. Дневник... - процедила я раздельно.
  - Да какой дневник! - возмутился он, полыхнув рогами. - Ты там только прибыль и затраты вела... ведешь.
  - Не правда! - я отодвинула от себя плошку с супом, а затем и столик.
  - Да, ну... - хмыкнул Хран, вскинул когтистую руку вверх, выудил из воздуха знакомую тетрадь, открыл ее на середине и с самым наглым видом зачитал: - Двадцать четвертое сентября. Скучно. Ждем Торопа из Заснеженного. Обещал привезти жирную рыбу для копчения и два килограмма трески, а еще зелень. Обязательно свежую петрушку, потому что на заставе такой нет. - Укоризненный взгляд на меня и широкая улыбка, открывающая все демонические клыки. - В следующие четыре дня ты методично перечисляешь самые интимные подробности своей жизни! А именно, что готовилось в 'Логове' и что было отдано в прачечную и гладильную, о чем просили постояльцы, и что помощницы сделали. Или не сделали... Ох уж эта Гайна! И как ты ее сразу не уволила, с твоим-то чутьем на мерзких людей.
  - Хран, - прошептала я, все еще не веря в происходящее. Он нашел мой дневник, более того, он его читает!
  - Прости, увлекся. Так что там далее... Ах, да. И вот наконец-то изменение! - Горный кашлянул, прежде чем огласить мою запись: - Двадцать девятое сентября. Тимка разбил окно в здании почтового отделения. Господин, чтоб его разорвало, Тикелл потребовал возместить ущерб в троекратном размере. Вернула долг стеклом, пусть сам мучается, ставит, раз такой умный... И все! И это ты называешь дневником.
  - Там есть и личные записи.
  Я попыталась забрать свою собственность, но ушлый демоняка лишь отмахнулся от меня.
  - Ах, да! С приездом Инваго и отряда стало на порядок веселее. - Он вскочил с кресла и отошел на несколько шагов. - И ты позволила себе действительно пару личных замечаний. Например... Гайна - ленивая бестолочь. Тарийцы свиньи, грязными залезли в кровати и запачкали твое белое постельное белье. Суо не только маг, но и редкого сволочизма манипулятор. Асд и Гилт гады и благородные нелюди, а командир тарийского отряда не просто потомственный убийца, но еще и тварь неизвестная, опасная... Силен, бесшумен, быстро двигается, видит в темноте.
  - На тот момент эти записи были очень даже актуальны, - ответила я, не думая оправдываться. Я писала то, что считала нужным, важным, личным.
  - Они были не только актуальны, но еще и очень скромны, - хмыкнул Горный. - Ты даже бумаге боишься доверить собственные мысли. Из всех душевных переживаний тебя снедают только раздумья над ремонтом в 'Логове'.
  - Ну, если каждый второй умник, не обделенный зачатками совести, может найти и прочитать мой дневник... - произнесла я, подбираясь к Горному.
  - Да какой дневник?! - Попытка выцепить тетрадь из его лапищ вновь не увенчалась успехом. Демоняка крутанулся вокруг своей оси и щелкнул меня по носу. - После парочки почти ласковых определений, ты как любящая мать пишешь, что предпочитает в еде Гилт, к чему неравнодушен Асд, куда ты готова послать мерзавца Дори вместе с его посылками.
  - Хран, дай сюда!
  - Ладно-ладно, держи! - он царственным жестом вручил мне тетрадь и посоветовал. - А теперь в быстром темпе съедай все, что есть, одевайся, причесывайся... я отправлю тебя в 'Логово'.
  Приятная неожиданность мгновенно подняла мое настроение, я уже шагнула к столу, как вдруг вспомнила.
  - А Эванжелина и девочки, разве могу я их бросить, не поздоровавшись? Ко всему прочему я до сих пор не знаю, как прошел обряд, и что случилось...
  - Обряд прошел по всем правилам. Случилось непредвиденное, но мы справились.
  - С чем справились?
  - Подробности только при нем. - Демон кивнул в сторону двери, за которой спал Инваго и ответил на предыдущий вопрос. - Уйти ты можешь. Вас еще три дня никто не рискнет беспокоить. Особенно, если глава рода вознамерился уединиться с супругой.
  - Уединиться? - удивилась я.
  - Из зала обрядов он вынес тебя на руках, крепко вцепившуюся в него, молчаливую и ко всему безучастную. Безмерное счастье от встречи и нежелание отпускать из объятий было единственным достойным объяснением твоему состоянию.
  - Ясно.
  - Ешь, - приказал Хран и, направив в сторону плошки поток горячего воздуха, подогрел суп. Затем таким же потоком высушил мои волосы и ушел, оставив меня наедине с мыслями и дневником. Писать что-либо я не рискнула, просмотрела список 'желаний' на будущее и задержала вздох.
  Пункт о покупке нового участка земли был заменен на 'Вся застава наша. Что хочешь то и бери'. В пункте о ремонте 'Логова' появилась надпись 'теперь можно реконструировать'. Рядом значилось 'Следующие подпункты не действительны', и жирный крест перечеркнул все мои а,б,в,г... Далее шли вычеркнутые мечты о паре лошадей из тяжеловозов и постройке закрытой поленницы для хранения дров. А ниже через несколько строк на листе зияли два прожога. Силясь вспомнить, что же там были за слова, я подняла взгляд к потолку. Кажется 'друг' и 'любовник'...
  Точно! Горькая улыбка коснулась губ. О супруге и браке я боялась мечтать, желая найти если не душевное, то хотя бы телесное утешение в мужских руках. Домечталась. Сноска на полях гласила 'Есть муж, пусть им одним и обходится'. Напротив размашисто написано 'Согласен', и рядом с пунктом 'дети' этим же почерком уверенно выведено 'три мальчика, две девочки'. Выходит мой дневник побывал не только у Горного в лапах.
  - Да чтоб вас всех!
  - Уже собралась? - интересуется голос тростиночки из коридора, и я в раздражении отложила в сторону... тетрадь. Действительно, какой из нее теперь дневник.
  Хранитель рода, облаченная в зимнюю шубку и сапоги, вошла в спальню.
  - Еще не собрана, а Инваго утверждал, что ты будешь рада отбыть в 'Логово'.
  - И с чего бы ему об этом знать? - процедила я сквозь зубы. - Сам догадался или прочел в тетради?
  - Ты звала Торопа и Тимку. И родителей с братом, когда было совсем плохо.
  - Что ж... - я качнула головой, отгоняя нелепые мысли о внимательности тарийца. - Хорошо, что я не звала жениха.
  - Аламаса? Звала, - с непонятной интонацией ответила черноглазая красавица. - И Инваго отзывался на это имя. - Наши взгляды столкнулись, мой возмущенно-вопросительный, и ее, тростиночки, умудрено-укоряющий.
  - И на что он рассчитывал, притворяясь другим?
  - Надеялся, что ты услышишь и захочешь вернуться хотя бы к жениху, раз не признаешь мужа.
  - Не признаю, и вряд ли решусь на это после сегодняшней шутки.
  - А что он сделал? - удивилась тростиночка. Но я лишь раздраженно отмахнулась.
  
  ***
  
  К моменту моего прибытия в 'Логове' было на удивление спокойно, а еще чисто. Двор убран от обломков, на месте сеновала стоит на скорую руку сбитый навес, под ним вольготно расположились Мартина и кони Торопа и Тимки. Харчевня все так же лишена угла, но прикрывающий ее магический полог скрыт от любопытных взглядов широкой стеной поленьев из уничтоженной дровяницы. Вместо забора стоит внушительных размеров снежная стена, а на месте ворот два наспех сколоченных щита из необработанных досок.
  - Они хоть открываются? - спросила я у тростиночки.
  - Падают, когда кто-нибудь звонит в колокол. - Она похлопала меня по плечу и улыбнулась: - Не волнуйся, это временно.
  - То есть со временем станет еще хуже?
  - Лучше. Мы все отстроим по высшему разряду, как в родовом поместье Дори. Я видел, как ты все там осматривала, выспрашивала и проверяла на прочность, как стены, так и слуг.
  Я выразительно покосилась на демона в девичьем обличье:
  - Что-то не припомню такого, я к слугам и близко не подходила, тем более не щупала их и не простукивала как стены.
  - Да ну?! - развеселилась тростиночка, грациозным движением поправила шубку на плечах и лукаво поинтересовалась: - А кто расспрашивал Пышку Суфи о желании увидеть горы? Кто сказал, что дворецкому срочно нужно поправить здоровье в хвойном лесу дальней заставы? Кто подсказал домоправительнице отдохнуть на берегу Северного залива? - Смущенно потупилась. Я же просто так расспрашивала, без задней мысли. Почти.
  - Что, молчишь? И правильно, тебе есть чего стыдиться. Не успела в столицу приехать, а уже попыталась всех переманить. Удивлен, как ты к садовнику не подошла с вопросом о переезде, ты же его садом восторгалась два часа.
  - Подошла, - ответила я тихо. - Но он быстро меня раскусил и сказал, что не уедет. У него дочка первенца родила, и ближайшие годы он хотел бы провести рядом с внуком.
  - Коварная, но милосердная! - усмешка тростиночки была демонической. - А ведь могла не спрашивать. Супруга главы рода вправе распоряжаться слугами, как ей заблагорассудится.
  - И даже увезти из родных краев?
  - Таковы законы Тарии, - повела плечом красавица, подхватила меня под локоток и повела к харчевне. - Так же согласно им, ты должна беспрекословно слушаться мужа и выполнять все его требования.
  - Например? - едва успокоившаяся я с новой силой ощутила себя загнанной в ловушку.
  - Например, отдохнуть, - меня провели через весь двор, открыли дверь и подтолкнули в тепло прихожей. - Полежать, почитать книги, вышивкой заняться и ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не браться за ремонт.
  - Это еще почему? - Холодок скользнул вдоль спины, заставив сжать зубы. - Неужели новый хозяин 'Логова' боится, что я выберу не те обои?
  - Опасается, что сунувшись к магическому пологу, ты нарушишь связь и окажешься под завалами.
  - И чем плохо? Место для переправки обозов и посылок он уже получил, в родной дом вернулся, имя свое честное защитил...
  - А как же трое сыновей, двое дочерей и десяток внуков?
  - Что?
  - Ты учти, ему это еще в раннем детстве нагадали, да так, что он поверил. Поэтому пока своего не получит, он тебя не отпустит, как зеницу ока будет беречь. - И не дав мне напомнить о давешнем обряде, тростиночка сообщила. - Гилт и Асд уже отбыли, Тороп занят Гаммирой, поэтому за тобой присмотрит Зои.
  - Оставь ребенка, у нее каникулы.
  - В таком случае Бузя, - решил он и девичьим голоском возвестил на всю харчевню: - Я ее вернула. Забирайте!
  Щелчок демонических пальцев, хлопок двери, и я осталась тет-а-тет с тишиной и раздражением, нарастающим из-за непонимания происходящего.
  Именно поэтому спустившаяся по лестнице Гаммира получила тяжелый взгляд, Тороп удостоился молчаливого кивка вместо приветствия, а малышня - строгого указания не шуметь в ближайшие часы. Покорные моей воле, они собрались и наперегонки убежали во двор. Проклиная все и вся, в особенности свекрессу, рискнувшую со мной заговорить о ее прекрасном крестном сыне Таллике, я поднялась к себе и, не отвечая на вопросы о здоровье молодого главы рода, выбрала новую тетрадь для дневника, села на подоконник и... не смогла написать ни слова.
  Я долго смотрела на белый лист, на дрожащее в моей руке перо, но так и не угомонила внутреннее возмущение 'К чему писать, если все будет прочтено? А местами еще и выжжено, вычеркнуто?'.
  - Ни к чему, - прошептала твердо и отложила обвинительное и отчасти жалящееся словоизлияние до поры до времени. А именно до встречи с обидчиками. - Уж им-то я все-все без утайки теперь скажу и даже не подумаю смутиться.
  Придя к этому решению, я сбросила богатый наряд, облачилась в едва ли не последний любимый жилет, рубашку, штаны и пояс с кинжалом и иглами на боку. Присела, чтобы обуться и едва не шарахнулась в сторону, когда ко мне из-под кровати выскочило нечто стремительное, большое, черное, звенящее сталью. Ткнулось носом в руку, проскочило между ног и впрыгнуло на подоконник, чтобы с тоской взглянуть на играющих во дворе Зои и Тимку.
  Разглядев гостя, тихо опустилась на пол.
  - Б-бу...бузя, - произнесла я с заминкой, едва обрела способность дышать. Он недоуменно покосился на меня из-за плеча. - Чтоб тебе хо-хо... рошо было, - добавила я через долгие несколько секунд, и зверек осознал свою ошибку. Спрыгнул на пол, посеменил ко мне.
  - Не подходи, - попросила я, с трудом сдерживая испуганный йик.
  Но крот размером с кошку все-таки сделал еще один опасливый шажок.
  - Н-не надо...
  Еще шажок.
  - Я боюсь, - пролепетала я сипло, в надежде, что он услышит и поймет.
  И он действительно услышал и понял, от чего его черные глаза бусинки стали большими и круглыми, нос нервно дернулся, а сам зверек растеряно сел.
  - Спасибо, - пролепетала я и попыталась встать.
   Но в следующий миг Бузя решил воевать с моим страхом самым радикальным образом, то есть понять-то понял, но не принял. Поэтому он показательно медленно перевоплотился в огромного черного монстра и, не скрывая удовольствия, лизнул меня в дернувшуюся от нервного тика щеку. Вид двухтонного кошмара сплошь покрытого плоскими иглами длинной и шириной с мою ладонь, затмили его внушительные зубы и блеснувшие красным огоньком глаза. Все ужасы, страхи и страсти, что я пережила за этот недолгий день, многократно поблекли перед новыми ощущениями всепоглощающего ужаса. Я не смогла вымолвить ни слова, и будь моя воля, сорвалась бы как Алиссия Тюри на писк.
  Демонический питомец наклонил голову вправо, затем влево и вопросительно поднял брови, или что у него там было вместо бровей - черное и острое на вид. С досадой переступил лапами, отчего и я и кровать и тумба прикроватная ощутимо подпрыгнули под мой сдавленный йик. И этот ничтожный звук, послужил своеобразным сигналом к действию, монстр насмешливо фыркнул, опалив меня жаром, и опять лизнул. А затем еще раз и еще. Уши, шея, нос, лоб, обе щеки, подбородок...
  - Бузя, стой! Буз-зя, хватит. Все, все! Хорошо, я поняла, - ответила, закашлявшись и вытерла губы, которые он только что лизнул. - Ты не страшный. - Монстр кивнул. - А очень даже миленький и хо-хорошенький. - Кивнул еще раз. - Особенно хорошенький, когда маленький, - просипела я и выразительно посмотрела на него.
  И это бесспорно умное и хитрое чудовище ухмыльнулось не хуже демона, потерлось об меня носом и, обернувшись маленьким и пушистым, оказалось на том самом месте, где его настигло мое признание в боязни. Весело фыркнул, не спеша преодолел разделявшее нас расстояние и забрался на руки. Взгляд на меня, мах лапой в сторону окна - неси. Я продолжила сидеть, а крот упорствовать, меня удостоили еще одного взгляда и маха, а затем и сердитого сопения.
  - Бузя, а я тут вспомнила, что у меня есть дела... - произнесла самым нейтральным тоном и предложила: - Так что, будь добр, сам у окна посиди, а лучше сходи к Зои. - Сопение стало обиженным, но я внимания не обратила, сняла негодника с колен. - Она тебя давно не видела, Тим тоже давно не видел... А я уже насмотрелась. Все, иди.
  Я поднялась на еще немного трясущихся ногах, выпрямилась и с высоты своего роста поторопила маленькое чудовище:
  - Иди-иди.- Помотав головой, он попытался возразить, но был остановлен строгим: - Я хочу побыть одна. - Он сник, шаркнул лапкой по полу. - Ладно... Можешь временами заглядывать. Но только давай без выпрыгивания из-под кроватей и темных углов, я знаю, ты можешь.
  Обдумав мои слова, он наконец-то кивнул и выбежал из спальни.
  После двух встрясок за утро я перестала чему-либо удивляться, тем более остро реагировать на раздражители, будь это недовольство Гаммиры, разбитое детьми окно или явление демона, решившего вернуть мой 'нечаянно' забытый в камине дневник. Он появился ближе к ночи бесшумно, как всегда подкрался со спины и, опустив на мое плечо ладонь, зашептал у самого уха:
  - Тора, смотри, что я нашел. - На стол передо мной опустилась тетрадь, а демон самым невинным голосом продолжил: - Представляешь, зашел я через твою спальню, чтобы проверить Инваго, и вдруг вижу, в камине тлеет это.
  Интересно. В комнате тарийца было по крайней мере три выхода, но для прохода к нему демон воспользовался смежной спальней. И надо же, разглядел в пепле мое имущество.
  - И? - вопросила я, продолжая разделять внушительный список покупок на товары, которые можно приобрести в Тарии и найти на заставе, чтоб далеко не везти.
  - И я ее восстановил! - обрадовал он и подсунул мне дневник, явно ожидая слов благодарности. Но не дождался.
  - Ясно.
  - И это все, что ты хочешь сказать? - удивился он, присев за стол.
  - Нет, не все... Спали ее. Как ты сам выразился - это не дневник, и как я сама понимаю - это уже не личная тетрадь, ее читали.
  - Кто? - искренне удивился ополовиненный демоняка. - Кто тот идиот, что решился читать записи самой Волчицы? Укажи мне на этого идиота, я его побью.
  - Начни с себя, а затем возьмись за Инваго, - усмехнулась я с заметной горечью и отвернулась.
  - То есть я и... - значительная заминка, а затем не менее искреннее возмущение: - Как это, мы? Мы всего-то обсудили твой список. - Мой укоризненный взгляд его не приструнил, наоборот распылил еще больше. - Да, потом я прочитал немного, но при тебе же, а это не считается. Правда, Тора, там же не было ничего такого...
  - Хран, уйди с глаз моих, - оборвала его на полуслове и вновь осталась в тишине. В относительной тишине, не успел демон исчезнуть, на его месте появился печально вздыхающий Бузя.
  И вздыхал он так тяжело и печально, что через пять минут я уже взмолилась:
  - Оставь меня в покое. - Крот не сдвинулся с места. - Бузя... - прошипела я и вдруг услышала:
  - Иди, я с ней посижу.
  Подъем, резкий разворот, и вот я уже смотрю в пронзительно синие глаза му-ж-жа, который устало произнес:
  - Скалку, сковороду, пару метательный игл или арбалет и колчан с болтами? Хотя, нет, его не надо. - Кривоватая улыбка и новое абсурдное предложение от явно бредящего воина. - Конечно, можно использовать и твой кинжал, но после него, я вряд ли смогу поддерживать разговор. Одолевает дикая вялость, - пояснил он на мое удивленное 'Что?'.
  - Так ты ради этого сюда пришел? Чтобы я тебя побила?
  - Чтобы простила и перестала злиться, - поправил он. - Ты не спишь, хотя уже три часа ночи, ничего не ешь с самого пробуждения и всех избегаешь, чтобы ни с кем из домочадцев не поругаться. Так что вот он я, причина твоего неудовольствия, снимай злость, а потом поговорим... если я останусь в живых.
  Я прошлась по нему взглядом с головы до ног, подмечая и бледность кожи и нездоровый блеск впалых глаз, и шрамы от ожогов, что из-за рубашки виднелись на шее и руках. И хуже всего то, что он не стоял, а раскачивался.
  - Калекой останешься, бестолочь, - произнесла я с полной уверенностью в том, что он сейчас свалится на пол.
  - Нет, я умный. Я знал, что сказать, дабы ты не уснула и не растворилась в небытие. Я знал, когда прийти, чтобы не получить кинжалом в спину. Более того я четыре дня тебя прождал и даже не соблазнился...
  - Было бы на что, - фыркнула я, вспомнив толстую корку воска на моем теле.
  - Было, - уверенно заявил он и шагнул ближе. - Поэтому я заслуживаю...
  Чего он хотел в награду, я не услышала. Тариец стал заваливаться на бок, в попытке уберечь его от падения я ухватила его за грудки, а в итоге мы оба оказались на... кровати.
  - Чтоб тебя! - я поднялась на локте, недобро поглядывая на обнаглевшую тарийскую сволочь, вольготно расположившуюся на моих подушках и прижимающую меня к себе.
  - На полу было бы жестко, - ответил Инваго, - на кровати удобнее, ко всему прочему я на нее имею такие же права, как и ты. Поэтому... - Я не успела рявкнуть 'Дори, выметайся отсюда!', как он вдруг спросил: - Поговорим сейчас или утром?
  - Утром? - прошипела, удивляясь наглости тарийца.
  - Согласен. Спи.
  
  3.
  
  Мой сон был сладким и чувственным. Я ощущала столь ценные для меня умиротворенность и защиту, медленные поглаживания спины и мерное биение чужого сердца под ухом. Но стоило пошевелиться и протяжно вздохнуть, как тепло и нега исчезли, словно их и небывало. Зажмурившись, попыталась вернуть видение полное ощущений, но была грубо возвращена в реальность чуть хриплым:
  - Уже проснулась?
  - Да чтоб тебя!.. - пробурчала я в подушку.
  - И тебя с добрым утром. Хотя правильнее сказать с добрым днем. - Инваго вошел в комнату, неся перед собой поднос, заставленный тарелками. - Вставай, поешь. И если не уснешь, так и быть поговорим.
  - Так и быть? - повторила я и усмехнулась. - Ты сам предложил все перенести.
  - Я забыл, что ты у нас соня. Дай тебе волю, все проспишь... и даже не узнаешь, как обряд прошел, - пауза и многозначительное, - и что нас дальше ожидает.
  - А что нас ожидает?.. - спросила я и была остановлена решительным:
  - Позже. Садись есть.
  Я безропотно поднялась и присела за столик и только после этого заметила, что жилета и пояса на мне нет, рубашка расстегнута на несколько верхних пуговиц, а штаны аккуратно сложенными лежат на прикроватной тумбе. Мой мрачный взгляд Инваго расценил правильно и тут же сделал невероятный по наглости выпад.
  - Как муж я должен был подумать о твоем комфорте. Извини, если перестарался.
  И как с ним теперь ругаться? Никак. Кивнув своим мыслям, попыталась встать и одеться, но мне на ноги тут же упал тонкий плед.
  - Держи, если тебя моя компания стесняет.
  И опять не придерешься.
  - Спасибо, ты сама обходительность. - Я расправила плед, прикрыла ноги и вместо ожидаемых слов 'я же муж', услышала:
  - Пытаюсь загладить вину. На обряде ты должна была симулировать боль, а не испытывать ее наяву, - признался он, накладывая на мою тарелку тушеную картошку, куриную грудку в сметано-чесночном соусе и салат с зеленой петрушкой. - Мы с Горным предусмотрели многое и просчитались, как два...
  - Оболтуса, - предположила я.
  - Молокососа, - не согласился он. - Мы были уверены в том, что маг нарушит ход обряда, призовет внешние силы или же голыми руками попытается тебя придушить, но он поступил проще и хитрее.
  Мне протянули тарелку и вилку, предложили начать с салата, но я отложила приборы в сторону и спросила:
  - Как поступил? Что он сделал?
  - Всего лишь воспользовался нашей глупостью и разозлил Златогривого. - Как на духу выдал Дори и передвинул приборы ближе ко мне.
  - Очень коротко. А теперь с пояснениями, пожалуйста.
  - Наши законы жестоки. Каждый обряд это по сути своей проверка исключительно женской верности... и наказание. Провинностью могут стать не только тайные встречи на стороне, но и первый законный брак. И чем больше 'провинность', тем страшнее возмездие. Именно поэтому вторые браки у нас очень редки, а если и случаются, то лишь с бездетными дамами. - Воин с сожалением посмотрел на реликвию, украшавшую мою руку и глухо произнес: - По мнению Мэнога и всех присутствовавших на обряде, ты прошла через наказание за прошлое с Уросом. Не вынесла боли, призвала Златогривого и натравила его на меня.
  Теперь у родственничков есть еще один повод меня презирать. Грязная вдовийка - зверя натравила, но мужа не убила, вот же тварь!
  - А на самом деле? - прохрипела я.
  - В действительности... Вместо трех связей с хранителем, родом и мужем у тебя есть только две. Второй тебя лишали, поэтому первая не справилась с твоей защитой. Отсюда боль. Следом пробуждение Златогривого и его нападение.
  - Но я его не натравливала! Я вообще ничего сделать не могла.
  - Тебе и не потребовалось, я не совсем человек, если помнишь. И посчитав меня причиной твоих мучений, он разобрался со мной как с демоном.
  - Съел? - Я с сомнением покосилась на еду. Чувствую, вот теперь мой аппетит совсем перебит.
  - Всего лишь поджарил, - Инваго криво улыбнулся, - мне не привыкать, а вот тебе досталось.
  Я сглотнула горький ком и, заставляя себя расслабиться, произнесла почти небрежно:
  - Что ж, не умерла...
  - Плюс, завесу потревожило, - добавил воин словно бы нехотя.
  - Калекой не стала... и на том спасибо, - вновь попыталась взять себя в руки и не пырнуть м-м-мужа вилкой.
  - И усыпило на несколько дней, - завершил мерзавец Дори и забрал у меня вилку. - Но! Это единственная плохая новость. А хороших намного больше. Первая - глубокий сон способствовал заживлению твоих ожогов, вторая - я тебя не упустил и не дал забыться на куда более долгий срок, третья - все видели, как я явился во время обряда, бросился на помощь родной жене и получил огненное крещение.
  Я решительно не понимала его радости.
  - И что хорошего? Теперь все думаю, что я несостоявшаяся убийца.
  - Пустяк, в нашем роду каждый третий мечтает убить супруга, ты не исключение.
  - Действительно, не зря же в борьбе за реликвию у вас вырезают всех первенцев.
  - И не только первенцев, - воин разлил по чашкам кофе и, прихлебнув из своей, заявил: - К слову, не у вас, а у нас. Ты не первый год Дори, пора бы уже привыкнуть. - И не давая мне возразить, продолжил: - А плюс нападения в том, что мне не придется прятать изменения во внешности, называть себя Талликом и показывать метку имени на спине. Я умер на их глазах. И возродился, став Инваго.
   Я покивала, во всем соглашаясь с ним.
  - Да-да, отрадно слышать, но, - значительная пауза и укол: - Ничего из вышеперечисленного не объясняет твое пятилетнее молчание.
  И мне досталась широкая уверенная и весьма ироничная улыбка, с которой тариец медленно произнес:
  - Я Инваго Дори глава рода Дори, восставший из огня и вынесший из него жену, женщину, которую я люблю и вижу матерью своих детей, мою Волчицу, мое сердце. - На этом невероятно сильном по эмоциональному накалу месте, он внимательно посмотрел на меня, не дождался никакой реакции и уже более беззаботно ответил: - Они не имели права отрекать тебя от рода. Искать меня да, отрекать тебя без моего на то согласия - нет.
  - Но это был приказ короля, - припомнила я слова Горного, - в связи со сложной политической ситуацией и возможностью свержения правящей ветви.
  - А мне все равно. Я нынче возмущенно-негодующий глава рода. Задавать мне вопросы можешь только ты, по праву жены, и Оргес IV. Но тебе не интересно, - вдруг ни с того ни с сего укорил он, - а король, как это ни удивительно, ничего не помнит. Ни номера отряда, ни цели похода, ни собственного приказа оборвать переписку с родными.
  - Совсем ничего? - удивилась я.
  - Не осталось никаких документов. Если бы мама и Хран, то есть на тот момент Вивьен, еще не ушедшая в отпуск, не нашли меня в списках добровольцев, никто бы не вспомнил о сорока пропавших воинах. Впрочем, и это Его Величество пожелал скрыть, расплатившись с моим родом дальней заставой.
   Инваго замолчал, в очередной раз чего-то выжидая, я же с головой окунулась в воспоминания. Когда заезжие купцы впервые сообщили о заключении мира с Тарией и решении нашего короля, я не поверила. Какой дурак согласится назвать себя проигравшим и вручить Оргесу IV северный залив, а вслед за ним еще и часть прилегающей территории. Я долго злилась и не понимала, как можно было отдать свой народ убийцам, оставить людей на растерзание. Но не прошло и недели, в 'Логово' явилось двенадцать постояльцев с доброй вестью и дарственной Оргеса IV на руках. Как оказалось, тарийцам отошел не только залив... и некий Дори теперь хозяин в моем уютном детище.
   Руки невольно сжались в кулаки.
  - Ты так ничего и не спросишь? - прервал мои воспоминания Инваго, и получил тяжелый взгляд из-под бровей.
  - Что? - голос мой был глух.
  - Выходит, ничего.
  Он поднялся, отступил на шаг, и в тот же миг рядом с нами объявился жизнерадостный Хран.
  - Доброе утро, - пропел демон, наплевав на то, что солнце давно в зените. - Ну как... вы обоюдными приветствиями вы уже обменялись или еще не успели? Учтите, я всегда рад произвести между вами обмен, - столкнулся с моим недоуменным взглядом и пояснил: - В смысле, поцеловать и пырнуть кинжалом. Тора, что скажешь?
  - Спасибо, не стоит.
  - А ты, Инваго?
  - А я что хотел, уже поцеловал, - ответил тот и вышел из спальни.
   Да чтоб тебя, тариец недожаренный! Я проводила Инваго тяжелым взглядом и сжала кулаки, в сотый раз уговаривая себя, что судьба ему за меня воздаст, если еще не воздала. В противном случае, я лично проверю его неуязвимость.
  - Ну... как ночь прошла? - Демон присел за стол, отодвинул от себя тарелки и, подперев рогатую голову рукой, воззрился на меня черным лукавым взглядом. - Подробностей не надо, - опередил он мою чистосердечную отповедь и предложил: - Но хоть вкратце скажи, понравилось очень или очень-очень.
  Лучше бы он мне про ночь не напоминал, самой тошно от того с кем и где ночевала.
  - Хран, - глухо произнесла я, в попытке его остановить.
  - Что, Хран?! Смотрю на тебя и нарадоваться не могу. Ты перед ним раздетая сидишь, взгляда не сводишь, кинжал воткнуть не помышляешь.
  - Горный...
  - Идиллия! Вот Тороп будет удивлен. - Он не слышал и продолжал улыбаться во все клыки. - А ведь старый предупреждал, что ты не скоро оттаешь. Первым делом расскажешь о родных, а потом уже перестанешь хвататься за клинок и назовешь Инваго мужем.
  Он хотел что-то еще сказать, но я поставила жирную точку в его монологе, всего-то левой рукой вогнала в стол нож, что удерживала до сих пор. Не помню, когда успела его схватить до предложенного пледа или после, главное, мой названный отец был прав. Я безоружна лишь с теми, кому доверяю и за кого не боюсь. А это два взаимоисключающих фактора, ведь боюсь я за всех своих и больше никого не желаю терять.
  - Хм... - Хран смешался. - Неловко вышло.
  - Думаешь? - Я поднялась, мысленно решая, чем бы демоняку огреть. За поднос схватиться или за канделябр?
  - Именно так. - На мгновение он задумался и кивнул. - Да, так. И, знаешь, я тут вспомнил, мне нужно идти.
  - Погоди, я тебе сейчас скажу, что такое 'неловко'. И даже пример приведу. Неловко это когда хранитель, на которого рассчитываешь, сбегает с обряда. Оставляет наедине с восставшим из мертвых магом.
  - Инваго не маг, - прозвучало в ответ, но демон быстро сообразил, что имелся в виду Мэног.
  - И из-за чего, спрашивается, Хран Горный бежит, поджав свой хвост?! Разве не он сильнейший из демонов, обитающих на поверхности? Не он повелитель заповедных земель, Вершитель судеб, Жнец, собирающий долги?
  - Я всего лишь отлучился...
  - Хран, чтоб тебя разорвало!
  - ...недалеко и ненадолго, - продолжил он, как ни в чем не бывало. И я все-таки запустила в него канделябром. Жаль в рогах демоняки он не повис, просвистел над головой, вылетел в коридор и со звоном прокатился по полу.
  - Торика, в 'Логове' и так разруха, а ты еще предметами роскоши швыряешься, - решился он меня укорить, а заодно ускользнуть от темы.
  Но я не поддалась.
  - Почему ты испугался Уроса?! Почему сбежал? Что в нем такого страшного? Говори!
  - Тора, тебе не стоит так распаляться... - заявил Хран обеспокоенно, глядя то на меня, то в сторону двери. Явно пытается отвлечь.
  - Почему?
  - После обряда у тебя было мало времени на восстановление...
  - Нет! Почему ты сбежал? - повторяю чуть ли не по слогам. - Я, наконец-то, пришла в себя после очередного вашего просчета, выжила вопреки всем прогнозам и даже не свихнулась, и имею право знать. А ты...
  - Он не скажет, - раздалось совсем рядом, и горячие руки опустились на мои плечи. - Успокойся. Твой крик слышен за пределами заставы.
  - А ты? - спросила я, только сейчас заметив, что голос у меня хрипит. - Ты расскажешь?
  - Да. - Инваго дал демону какой-то знак, и тот со вздохом облегчения исчез. Я дернулась обернуться, но воин не пустил. Знал, что следующие слова меня не вдохновят. - Не сегодня.
  Я мрачно покосилась на него.
  - И не завтра. Отбываю к границе королевства Ариваски на неделю, - обрадовал тариец. - Замолвишь словечко перед мамой?
   - А...
  - Спасибо. Ночью буду как штык! - заверил он и исчез, не услышав логичного вопроса 'в каком смысле, как штык?'
  Незамедлительно рядом со мной объявился Бузя, вышел из темного угла, держа в зубах давешний канделябр. Одним прыжком перемахнул через полкомнаты, приземлился на стол и аккуратно водрузил на него погнутый предмет роскоши.
  - Опять вздыхать будешь? - спросила я, складывая упавший на пол плед.
  Демонический питомец помотал головой, и вопреки собственным заверениям тут же покосился в сторону окна и вздохнул. Пока я умывалась, одевалась и завтракала, он с места не сдвинулся, зато вздохнул трижды и каждый раз с новой интонацией. Протяжно и горестно, коротко и печально, отрывисто восклицательно, когда я поднялась и подошла к окну.
  А там ничего нового. Чистый двор, снежный забор, ворота из щитов, навес для лошадей и крадущаяся к скакунам Гаммира. Я не сразу признала в сгорбленной фигуре ко всему презрительную тарийку, однако узнав ее, с удивлением потерла глаза. Медам облаченная в один из охотничьих костюмов Торопа, полой плаща прикрывала седельную сумку и арбалет с колчаном полным стрел.
  - Не поняла... Она что, сбежать собирается? Только этого мне не хватало. - Я повернула ручку и рванула на себя оконную створку. - Стойте!
  Мой окрик не успел сорваться с губ, а окно уже захлопнулась. С возмущением обернулась к Бузе готовая высказать все, что думаю о его самовольстве, но встретилась взглядом отнюдь не с демоническим питомцем, а с Зои, свесившейся с потолка и перегородившей весь обзор.
   - Не кричи, - попросила малышка. - Ты ее спугнешь, и мы не увидим очередное возвращение блудной Гаммиры.
  - Очередное? - оторопела я.
  - Это уже третье по счету.
  - Пятое! - В спальню без стука ворвался Тимка. - Ты забыла про ее вылазки ночью.
  - Оба раза она даже во двор не успевала выйти. Поэтому я их не учитываю, - ответили ему. - Ко всему прочему, в те разы она забывала взять с собой съестные припасы и оружие.
  С удивлением я внимала их переговорам, переводя взгляд с детворы, на свекрессу, добравшуюся до скакунов.
  - А как же вилка, спрятанная в рукаве? - привел очередной довод малец.
  - Ха! Если бы она ее в ход пустила и выколола Торопу глаз, это было бы оружие. А просто припрятанная вилка это фикция.
  Братец внимательно посмотрел на меня.
  - Согласен. Сегодня ее подготовка намного лучше прежних.
   Тимка взобрался на подоконник, Зои мягко приземлилась рядом с ним и поманила на колени крота. Все трое неотрывно смотрели на то, как медам седлает Мартину, спешит, явно ругается и каждые пять секунд озирается по сторонам. В том, что у свекрессы есть опыт общения с моей пегой стало ясно, едва кобыла оказалась под седлом, а ее зубы в непростительной близости от тарийки. Зараза с норовом тут же получила перчаткой по морде, а затем и плеткой по крупу. Удивление на лошадиной морде, явно отразилось и на моем лице.
  Это сколько же времени Гаммира обхаживала строптивую кобылу, чтобы та не пыталась сейчас ее ни лягнуть, ни с себя стряхнуть? Десятки раз или сотни?
  - Как думаешь, далеко уедет? - голос Тимки прервал мои размышления, возвращая к созерцанию медам в седле и покорной Мартины под ним.
  - Нет! Такое представление лучше всего смотреть вблизи, - ответила малышка.
  - Опять обрушишь на нее щиты ворот?
  - Что? - Мой возмущенный вопрос прокатился по комнате и со звоном люстры отразился от потолка, но не был услышан.
  - Лучше! Бузя подрежет ей подпругу.
  - Когда?!
  - Сейчас, - ответила маленькая демоница и щелкнула пальцами точь-в-точь, как Хран. Всего на миг крот, сидящий на ее руках, словно бы размылся, а затем вновь стал четким, а во дворе раздался испуганный вскрик, следом громкое ржание лошади и возмущенный голос нашего вояки.
  - Меняем наблюдательный пункт! - скомандовала Зои.
  - Тора, давай за нами. Тороп сейчас этой грымзе задаст! - возопил мой добрый братец и выбежал из спальни вслед за малышкой и ее ручным зверем. - Он ее в снег окунет...
  - Скорее уж отшлепает, как обещал! - донеслось явно из кухни, где каждый звук нынче усиливался пологом.
  Однако оба предположения оказались не верны. Мне не нужно было менять пункт наблюдения, чтобы понять, простым физическим наказанием Тороп не ограничится. Только что вернувшийся с охоты, он закрыл щит ворот, сбросил дичь с плеча и широкими шагами преодолел расстояние до Мартины и ее неудачливой наездницы. Даже не окриком, взглядом отогнал первую, затем рывком поднял вторую, что барахталась в складках плаща, сорвал с ее головы капюшон и шагнул к ней едва ли не вплотную.
  Он произнес всего пару слов, но их хватило, чтобы замершая тарийка, забилась в его руках, истошно проклиная все и вся. Ее вопли отражались от толщи снежного забора, ударялись в магический полог и многократно усиленные эхом звучали над 'Логовом', сообщая, что Тороп грязный ублюдок, вдовийский ушмарок, поганое отродье не смеет прикасаться к даме голубых тарийских кровей. Что он и его опека могут катиться в... предположим, что в бездну или в спальню к... Я не услышала, скорее ощутила, что горячая речь Гаммиры перешла с Торопа на меня. И мой названный отец, терпеливо ожидающий, когда свекресса выдохнется и умолкнет, стремительно потемнел лицом.
  Ударит!
  Но закаленный в боях, повидавший несчетное количество смертей и истерик, он вместо того, чтобы надавать свекрессе по щекам, схватил ее за волосы. Притянул к себе и впился грубым поцелуем в губы, а затем обрушился на беззащитную шею, попутно срывая с медам куртку и плащ. Пощечины, царапины и удары он сносил не замечая. На мощение двора полетел женский жакет, следом рубашка...
  - Ничего себе, - послышалось с кухни.
  - Он ее что, прямо там?..
  И, словно бы услышав, Тороп посмотрел на окна таверны, заставив умолкнуть детей и отшатнуться меня.
  - Ох, ты ж!
  Я помнила этот взгляд и эту напряженную стойку воина с тех пор, когда мы только приехали на заставу. Еще не получившая фамилии названного отца, я жила с ним в съемной комнатушке и была самой обсуждаемой персоной, как на заставе, так и в Заснеженном. Болезная молодуха во грехе живет со стариком, стоявшим одной ногой в могиле, от чего ж такую не обсудить. К счастью, меня закидывали грязными предложениями, а не гнилыми помидорами, да и то не долго, пока наш вояка вплотную не взялся за сплетниц и 'кавалеров'.
  Простыми ушибами и выбитыми зубами дело не обошлось. Тороп мстил как лесной, продуманно и жестко. Кто-то поссорился с детьми и женой, кого-то выгнали из дома, самые злые сплетницы ни с того ни с сего потерялись в предгорье на долгие пять ней. А пьяница, попытавшийся зажать меня в подворотне, получил не только три иглы в брюхо, но и прогулку в заброшенные шахты. Долгую прогулку. Он вернулся на поверхность седым, худым и более не пьющим. На любую попытку вразумить буйно мстящего Лорвила, ответ был один и тот же 'Я предупреждал'. Вот и сейчас ничего хорошего Гаммире ожидать не стоит, ее предупреждали и возможно не раз.
  - Дети, живо в детскую! - крикнула я, пробегая мимо кухни. Сорвав с вешалки куртку, выскочила на порог и застыла. Торопа и свекрессы на прежнем месте не было. Отец стоял под навесом у лошадей и, опустив руки в желоб с водой, умиротворенно что-то насвистывал. А Гаммира во дворе вовсе не наблюдалась. Сорванная с нее одежда есть, а хозяйки нет.
  - Как под землю провалилась, - прошептала я оглядываясь.
  - Скорее под лед, - ответила Зои, и они с Тимкой быстро удалились в детскую.
  Понимание сказанного пришло вместе с ужасом. Хранитель рода подобного вояке не простит, не дай Иллирия, еще и отомстит по-своему.
  - Тороп?! То-о-о-ороп... пусти ее!
  - Рано! - ответили мне и продолжили удерживать тарийку под водой с толстой коркой льда.
  - Пусти! С ума сошел, она же сейчас захлебнется.
  - Не успеет, я считаю.
  Я почти добежала до нашего вояки, когда он освободил свекрессу всего на миг. Дал ей поднять голову и, не позволив сделать бесценный первый вдох, поцеловал. И опять опустил под воду.
  - Тороп! - Я вцепилась в него, надеясь оторвать от бледной пленницы, уже не рвущейся из рук 'палача'.
  - Не верещи. Если наша многоуважаемая тарийская мадам не желает остаться под крышей 'Логова' по-хорошему, останется по-плохому.
  - Убьешь?
  - Устрою воспаление легких. Полежит две недели, глядишь угомонится. - С этими словами он сильнее наклонился к желобу, подхватил Гаммиру на руки и вынул ее из воды. - Эх, чего не сделаешь, чтобы уложить женщину в постель. Да, моя хорошая? - обратился он к ней и полущил дрожащей рукой по щеке.
  Пощечина была слабой, скользящей, но ее хватило, чтобы вояка хищно улыбнулся.
  - Милая, конечно, постель будет моей! Как говорится, исполним все ваши желания.
  Перехватив испуганный взгляд медам, я рискнула вступиться за строптивую, но услышала только:
   - В сторону, Тора, я сам разберусь.
  И он разобрался. Не прошло и получаса свекресса переехала из своей спальни к Торопу. На все мои укоризненные взгляды и попытки разузнать, что происходит, он отвечал односложно 'позже'. И я ждала вплоть до наступления вечера, когда Гаммира забилась в лихорадке, покрылась красными пятнами и захрипела. И я бы не узнала о ее плачевном состоянии, если бы не Зои. Малышка ворвалась в кухню маленьким смерчем, подлетела ко мне и, схватив за руку, потребовала, чтобы я вмешалась в лечение медам.
  - Тора! Тори-и-ика! Кажется, он ее там душит! А еще головой об стенку бьет...
  - Что?
  - Нет, я конечно, не против. У каждого мужика к возлюбленной свой подход и этот еще не самый худший. - Невесть в чем обвинила она нашего вояку и с тревогой заглянула в мои глаза. - Но, если она умрет, дядя ее на том свете не оставит. Вернет и получит новый срок от Адо.
  - Ты уверена?
  - В чем? - Она нахмурила лобик. - В том, что срок получит - да.
  - А в том, что Тороп Гаммиру бьет? - уточнила я.
  - Не очень. Но там такие звуки!
  Я несмело улыбнулась. Надо же маленькая демоница нынче не рвется в закрытые комнаты, а ориентируется исключительно по звукам.
  - Так ты сходишь? Проведаешь ее?
  - Схожу.
  - Хорошо, - улыбнулась Зои и тише добавила: - А я за тобой следом.
  Я не стала откладывать с визитом. Поднялась наверх, постучалась, дождавшись разрешения, открыла дверь. Картина представшая взору одновременно и порадовала, и напугала.
  Отец не бил свекрессу об стенку головой, она билась сама, а еще хрипела и сыпала проклятьями на древнем тарийском. Увидев ее в состоянии припадка, я остолбенела и вздрогнула от мрачного приказа.
  - Тора, входи. Зои, вон отсюда.
  - Но как?! - возмутилась невидимая малышка откуда-то с потолка. - Как ты узнал, я же все недочеты исправила!
  - Ты забыла про тень, - нравоучительно ответил вояка. - А теперь вышла и закрыла дверь.
  Дверь не просто закрылась, она захлопнулась, в коридоре послышалось сердитое сопение, а затем и торопливые шажки. И лишь когда на лестнице скрипнула предпоследняя ступенька, Тороп попросил:
   - Тора, не пугайся. Сейчас Гаммира утихнет и может быть заснет. Если повезет, до утра, а нет, так у нас с тобой будет час или два до следующего ее полета в закрытое прошлое. - И не дав мне удивиться, пояснил: - У нее блок на воспоминаниях.
  - Такой же, как у меня? - я шагнула ближе, опустилась на кровать.
  - Хуже. - Он поморщился и потер грудь, словно бы ощущал боль от старой раны. - У тебя завеса. Ты помнишь все, но острота воспоминаний приглушена. А вот у Гамми кто-то вырвал несколько месяцев жизни.
  Гамми? Меня не столько сокращение имени удивило, сколько интонация, с которой Тороп его произнес. Мягко с едва заметной ноткой опеки, что прослеживалась не только в голосе, но и в каждом прикосновении к свекрессе.
  - Время болезни? - озвучила я первую пришедшую мысль. - Эванжелина говорила, что после расставания с Оргесом IV Гаммира едва не погибла от лихорадки.
  - Не думаю. Скорее всего, блок поставили до так называемой болезни, а лихорадка это уже реакция разума на запрет вспоминать.
  - Но я предполагала, что он хотел ее убить.
  - Не исключено. - Тороп убрал с лица тарийки налипшие пряди, промокнул влажный лоб полотенцем, с тревогой вглядываясь в заострившиеся черты лица. - Блок может быть и ключом к сознанию и толчком к самоубийству. Я подумал об этом, еще во время ее отравления грибами, а теперь просто уверен.
  - Из-за ее побегов?
  - Нет. Сбегать она начала, когда уверилась, что мы с нее глаз не спустим. А до этого она несколько раз пыталась себя умертвить. Правда, не так виртуозно, как ты в свое время... - многозначительно хмыкнул наш вояка, - однако настойчивости ей не занимать. Уж если травиться, то всем, начиная от уксуса и заканчивая мылом. Выброситься из окна и удавиться тоже пыталась, на ее счастье здесь есть Зои и Бузя.
  - Травится и весится? Никакой фантазии. Нет чтоб, подавиться клоком собственных волос. Всегда при себе, надергать можно в любое время и не только с головы, - посетовала я и получила увесистый шлепок пониже спины. Тороп-негодяй через всю кровать дотянулся, чтобы 'высказать' свое мнение. Замахнулся повторно, но я уже отсела и удостоилась лишь тяжелого взгляда.
  - Чтобы больше я этого не слышал!
  - А что такого? - наигранно изумилась. - Пусть она и медам от рождения, но вряд ли блюдет безволосую чистоту. Ну-ка скажи, у нее ноги мохнатые или нет.
  - Торика ЭлЛорвил ты меня поняла, - произнес бывший вояка, одной лишь интонацией предупреждая - не шути.
  - Хорошо. Я поняла. Но хочу напомнить, что я еще и Дори. А это значит...
  - Что шлепать ее могу только я, - раздалось от двери.
  Вздрогнув от одного лишь звука голоса, я обернулась. Инваго бесшумно прошел к кровати и навис надо мной и медленно уплывающей в беспамятство свекрессой.
  - Как она?
  Вопрос без уточнений, однако, Тороп понял тарийца без лишних слов.
  - До утра продержится. А там, может быть, вам удастся поговорить... еще раз.
  Так он знал о состоянии крестной и ничего не сделал?
  - Хорошо. - Дори погладил медам по руке и перевел пытливый взгляд на меня.
  - Что? - Тысяча вопросов о том, почему Хран и Инваго не сидят у ложа Гаммиры, почему не спасают ее от блока, предпочитая бегать по просторам Ариваски за подземным зверьем и молчать о странной связи между демоном Горным и уродом Уросом померкли при воспоминании несуразной фразы 'Буду как штык'. - Что ты смотришь? - воинственные нотки хорошо скрывали панику, но не дрожь. И я поморщилась от звучания собственного голоса.
  - Покормишь?
  - Кого? - Если с этим м-мужем прибыл новый обоз и двадцать с лишним нелюдей, я удавлю его здесь и сейчас.
  - Меня... - ответил он и повторил со странной интонацией: - покормишь?
  - С ложечки? - Несмотря на браваду, голос все еще дрожал.
  - Можно и так. - Он взял меня за руку. - Доброй ночи, Тороп, хороших снов, крестная.
  - И вам, - раздалось в ответ, когда дверь за нами закрылась.
  - Гаммира? Это была Гаммира! - я остановилась, не давая себя увести. - Ты хотел с ней поговорить.
  - Утром.
  - А может... - Мне совсем не хотелось оставаться с ним тет-а-тет.
  - Утром, Тора. - Инваго сжал мою ладонь и коварно улыбнулся: - Ну, или сразу после того, как ты меня помоешь.
  Зря пугал, он и мылся, и ел сам. Правда, в спешке, словно и думать не мог ни о чем, кроме постели. И бросал он на нее столь вожделенные взгляды, что я невольно отступила к стене. Аккуратно переместилась к двери и уже почти коснулась ручки, как надо мной раздалось приказное 'Тора... Спать!'.
  Вопреки разом накатившей сонливости и усугубившей ее вялости я заторможено обернулась.
  - Спать, так спать. Зачем же так орать?..
  - Поговори мне еще, - фыркнул он и подхватил падающую меня на руки. - Дал бог и не кается.
  - Ты тоже не очень расстроен, - шепнула я и уплыла в сон полный щемящего нежностью синего взгляда и мягкой улыбки с ямочкой на левой щеке.
  
  4.
  
  Второй день моего пребывания в 'Логове' был не таким насыщенным как первый и оттого незапоминающимся. Проснулась поздно в одежде и одна. Почти порадовалась - Инваго не своевольничал и меня не раздевал, но рубашка, вывернутая наизнанку, и ремень неверно застегнутый быстро объяснили, что радость моя преждевременна. В остальном в родном уютном детище было тихо. Малышня играли с Бузей, Тороп занимался Гаммирой, я - инспекцией схронов в кухне, подполе и ныне исчезнувшей конюшне.
  К моему несчастью, вернее к несчастью всего рода Дори мои накопления за годы хозяйствования пришли в негодность. Под ударом ли самого Инваго или благодаря дыханию, напавшей на 'Логово' твари, золото оплавилось и теперь драгоценной кляксой украшало разделочный стол и бутыли с соленьями, а серебро странным образом пропитало столбик, в котором хранилось. И этот столбик, вырванный из земли и кем-то с силой отброшенный теперь, как гвоздик для подковы украшал собой вход в таверну.
  Я долго думала, как его оттуда убрать, ждать ли нелюдей, демона или всесильного тарийца и недодемона в одном лице, но все решил, наблюдавший за мною Бузя. Крот, чтоб ему икалось трое суток подряд, без спроса принял образ черного ужаса, подошел со спины и лапой сбил гвоздик- столбик, который мне чуть было ногу не отдавил. А впрочем, если бы и отдавил, я бы не заметила. Вид огромной лапы с когтями в метр длиной да еще вблизи надолго выбил меня из колеи. Я даже возражать не стала, когда явился Инваго с уже надоевшим 'Спать'.
  Погружение в сон произошло почти мгновенно, а вот с пробуждение я бы повременила до следующей ночи. Чувственное сновидение до краев наполненное негой было томительно нежным и соблазнительным. Россыпь медленных смакующих поцелуев на шее и плечах. Легкие поглаживания живота и бедер. Голос, чуть хрипящий обещанием, ускоряющий кровь. И только я начала вникать в слова, ожидая признания, в голове моей вдруг раздалось: 'Мракобесье, дорогая, ты отлежала мне руку!'
  Нет! Это явно из кошмара, мысленно отмахнулась я и уже почти вернулась в негу, как вдруг над ухом раздалось:
  - Тора? Торика... просыпайся.
   Не видя в пробуждении никакого смысла и все еще надеясь досмотреть свой томный сон, и лишь нахмурилась.
  - Тора, мне нужно уходить, - заявил Инваго твердо и, похлопав меня по бедру, развеял последние ниточки видения.
   Исчезли поцелуи и прикосновения, появились запах, свет, странная жесткость подушки и боль в затекшей шее.
  - Иди, - пробурчала я и, ткнувшись носом в наволочку, - тебя никто не держит.
  - Тут я бы поспорил, - ответил он ехидно, и мне пришлось открыть глаза.
   Итак, я лежу на боку, в своей спальне, на своей кровати и почти на своей половине, на мне надето... судя по ощущением, что-то надето, но это не важно. Куда важнее, что вместо подушки у меня рука тарийца, в которую я невесть с какого перепуга вцепилась как в родную.
  Разжав пальцы, я отпустила Инваго и накрылась одеялом с головой. Чтобы не видеть, не слышать и пристального взгляда не ощущать. Вот только одеяло не помогло, наглый тариец отогнул его край и прошептал, дыханием согревая мою щеку:
  - Хорошенько отдохни сегодня, завтра будет трудный день.
  - Мугу...
  Далее было пожелание хорошего дня, мягкое прикосновение к плечу и едва ощутимое движение воздуха. Ушел. Наконец-то!
  Сладко потянувшись и крепче обняв уже настоящую подушку, я протяжно вздохнула, закрыла глаза и провалилась в новый сон. Поначалу непрозрачно черный, он прояснился обрисовав обстановку моей спальни в 'Логове', отразив раннее утро за окном и темную фигуру, застывшую у кровати.
  'Спишь, дрянь? А я все вспоминаю, как же сладко ты кричала у столба. Как рвалась, раздирая в оковах руки, и как горела заживо...', - Урос наклонился ниже, позволяя рассмотреть его лицо и предвкушающую улыбку. 'Жду не дождусь, нашей новой встречи. И поверь, в этот раз я не буду спешить к королю, моя маленькая дрянь. Я растяну наши страстные ночи, прошью их страданием и даже после смерти тебя не отпущу. Ты поняла?'.
  Не знаю, что изменилось, вера ли в Дори, в Горного, а может простое понимание, что у грани я была свыше трех раз, но вопреки ожиданиям визитера, я не испугалась. Более того, поднялась на локте, окинула взглядом урода и предельно честно ответила:
   'Нет. Не поняла, после чьей смерти вы не намерены меня отпускать. После своей, после моей, после смерти Мэнога?'.
  'Т-ты!' - он потянулся ко мне. И не просто руками, а черными вязкими нитями, какие были у Инваго, когда он принял чужую силу. Всего мгновение, но мне хватило его, чтобы просунуть руку под подушку, нащупать клинок и... больно уколоться.
  - Ай!
  Сон исчез. Осталась ошарашенная я, все еще раннее утро, клинок в правой руке, кровоточащий палец на левой и крот, медленно сползающий с кровати. Морда в крови, явно в моей, глаза перепуганные, но смотрят не на меня, а на перстень с пылающим камнем, распускающимся как цветок. Вот от него в сиянии отделился первый лепесток, второй, третий...
  - Злато...хвостый, стой! - прохрипела я, но результата не добилась.
  Бузя забился в дальний угол комнаты, ткнувшись мордочкой в пол и накрыв голову лапками.
  - Златокрылый... златомордый...злато... - пока я отчаянно пыталась вспомнить имя зверя, заключенного в реликвии, перстень выпустил десять лепестков и показал пестик и тычинки.
  - Злато... - очередная попытка усыпить персонального стража, не так давно поджарившего меня и Инваго, оборвалась восхищенным вздохом. Лепестками оказались гребни на спине, как у мелких ящеров из подвида драконьих, пестиком - аккуратный носик, тычинками - ресницы с капельками магии на концах. Я любовалась этим чудом, пока оно не открыло черные глаза и не оскалилось, повернувшись в сторону дрожащего питомца Зои.
  Краткий миг и из ослепительного сияния перстня появилась огромная увенчанная короной голова, а на кровать опустилась огненная раскаленная лапища втрое превосходящая лапу Бузи в боевом состоянии. И она не просто продавила матрас под немалым весом монстра, она выжгла в нем дыру и, судя по запаху повалившего дыма, подпалила деревянный каркас кровати.
  - Златогривый, бестолочь! - рявкнула я, с ужасом взирая на канувшее в лету постельное белье. - А ну живо спать!
  И плевать мне, что морда у него раз в десять больше лошадиной и смотрит она со злым недоумением. Но если эта скотина не умеет сдерживать свой огонь, то ну его к бесам вместе с хваленной защитой.
   - И не смотри с укором. Я тебя не ждала, не звала и видеть не хотела. - Черные глазищи монстра недобро сузились, разом напомнив мне Инваго, Гаммиру и даже дядю Дори по отцу. - Бузя укусил меня по делу, чтобы разбудить. А ты мало того, что опоздал, так еще и набедокурил.
  Зверь выгнул чешуйчатую бровь. Ну надо же, он ничего не понял.
  - Лапу с постели убери и, будь добр, не порть имущество в 'Логове'. Одних выгоревших покоев здесь более чем достаточно. - Нехотя он послушался, а попутно еще и фыркнул, обдав меня горячей воздушной волной.
  Кожа запульсировала от жара, волосы затрещали, перед глазами все поплыло.
  - Вот, молодец, хорошо, что напомнил, - похвалила я, как только откашлялась. И озвучила дельную мысль: - Не дыши в мою сторону. Отчаянно или нечаянно, но один раз ты меня уже поджарил. Повторяться не стоит.
  Обиделся, как есть - обиделся и, не прощаясь, ушел. Перстень потух, я с облегчением вздохнула и рассмеялась.
  - Если день начался со столь эпичного утра, то что же будет к вечеру?
  - Ничего хорошего. - Ответ прозвучал с потолка, и на кровать рядом со мной опустилась Зои. Белокурая малышка в маечке и пижамных штанишках выглядела очаровательно, не смотря на хвостик, рожки и пылающие огнем глаза. - Я думала Златогривый сожрет и Бузю, и меня, но ты!.. Это же надо! Ты его отругала и отослала!
  Услышав странный сип в ее голосе, я не сразу догадалась, а потом поняла. Ох, ты ж! Да она испугалась.
  - Иди сюда, - уверенно притянула ребенка к себе и крепко обняла, затем кивком подозвала и крота. Его испуганно дрожащего прижала к груди и даже немного покачалась из стороны в сторону, как когда-то мама успокаивала меня.
  - Как ты смогла? - спросила Зои, чуть погодя. Хвостик и рожки исчезли, глаза вернули привычную черноту, голос - беззаботную легкость. - Как это получилось?
  - Нечаянно.
  - Но ведь ты простой человек, а этому зверю даже дядя не указ... особенно сейчас, - печально вздохнула малышка.
  - Я просто пожалела постельное белье, - ответила со смешком и щелкнула Зои по носику. - Ткань для него я сама выбирала и покупала на кровно заработанные, сама кроила детали, сшивала и обтачивала. Стирать, конечно, не стирала, но это еще не значит, что не ценю.
  - Да-а-а, - протянула она, - прав был Тимка, что ты за белье кому угодно глотку перегрызешь.
  - Что, так и сказал?
  - Вообще-то, я говорил, что шею намылит, - ответили мне и в дверь просунулся малец. Увидев, как мы сидим, обнявшись перед огромной дырой в одеяле и матрасе, он удивленно вопросил: - Что случилось?
  - Златогривый заходил поздороваться, - сказала с улыбкой, и перстень на руке сверкнул красным проблеском.
  - Ой! - Зои и Бузя разом вырвались из моих объятий и соскочили с кровати.
  - Что такое? - встревожилась я.
  - Зверь не спит, - малышка прижалась к Тимке, и тот ее закрыл собой от потенциально опасного кольца.
  - А это плохо?
  - С одной стороны - хорошо. Он теперь начеку. С другой - не спящий зверь - голодный зверь. А самый крупный здесь Бузя.
  - Пусть только попробует, - мрачно процедила я, и вопреки угрозе камень засиял еще сильнее, увеличился, начал делиться на гребни-лепестки. - Что происходит? - запаниковала я.
  - Ты сказала 'попробовать', он спешит воспользоваться случаем, - ответила Зои, выпихивая из спальни Тимку и оттаскивая в коридор Бузю, который вновь попытался спрятаться в углу и собственных лапах.
  - Да что же за утро такое! - я поднялась на кровати и с интонацией Инваго приказала: - Златогривый, спать!
  В ответ раздался сердитый рык, а затем и пара тройка непонятных гортанных звуков. То есть мне он что-то еще и выговаривает. Знать бы что.
  - Зои?! - позвала я.
  Дверь открылась и в нее вначале просунулась мордочка Бузи, а затем уже и головы детей.
  - Чего он хочет? - указала я на кольцо и драконью морду недобро скалящуюся мне.
  - Чтобы ты отпустила его на охоту.
  - А... хорошо, пусть сам... - я еще не договорила, а малышка отчаянно замотала головой. - Под присмотром? - Я получила одобрительный кивок. - В таком случае пусть охотится возле Инваго.
  - Дори будет первым, кого он сожрет, - уверенно сообщила Зои.
  - А Хран?
  - Дядя будет вторым.
  - И кто его в таком случае выпускает и контролирует? - спросил Тим, чуть шире открывая дверь.
  - Носитель реликвии должен, - ответила малышка. - Не знаю, как у вас здесь, а у нас владельцы таких питомцев, сами с ними на охоту летают, жертву одобряют, а иногда еще и дегустируют.
  - Демонов и недодемонов едят? - прошептала я.
  - Кабанов, косулей, лосей, оленей и прочих, - ответили мне и указали на Бузю. - У нас другой мир, а это, если помните, крот.
  Чтоб тебя!..
  Крота в боевой трансформации я помнила прекрасно, представила оленя и мысленно осенила себя святым знаком Иллирии.
  - Я никуда с ним не полечу! - В отличие от меня, зверю перевод не требовался, из кольца тут же раздался низкий вибрирующий рык. - Разве что после обеда, - изменила я свое мнение и достигла всеобщего согласия.
   Зверь затих, Зои с Бузя в очередной раз свободно выдохнули, Тим заявил:
  - Я с вами!
  - Нет, - ответила я.
  - Не стоит. В первый раз только зверь и она, - неожиданно поддержала меня малышка. Подхватила своего питомца на руки и проказливо добавила: - А вот потом обязательно! Я покажу тебе свои любимые места.
  - О которых рассказывала? - обрадовался братец.
  - Да! Огненный водопад, террасу из костей в склепе Харко, Малиновый венец, Кровавый сход, Созвездие мрака и даже замок нашего правителя...
  - Какого правителя? - вопрос получился сиплым.
  - Нашего! Самого главного. - И не успела я озвучить свое безоговорочное 'нет' Зои слезливо пожаловалась: - Из-за дядиного проступка наш троюродный пра-пра-пра-прадед совсем не хотел нас там видеть и запрещал посещать свой сад. Но с твоим зверем примет обязательно!
  - Это еще почему?
  - А златогривых хайо остались единицы, - ответила она, ничего толком не объяснив, и потащила Тимку за собой. - А еще мы посетим Белую бездну, где живут неприкаянные духи. И Оковы страха обязательно нужно внести в программу, там в прокат дают самые быстрые колесницы!
  Дверь закрылась, я зажмурилась, старательно прогоняя страх и проговаривая про себя: 'Я молодец, я справилась! Я молодец... Я молодец. Я справилась сейчас, я буду справляться и дальше. Я...'
  - Ты справилась! - Матрас ощутимо прогнулся, дрожащие руки оказались в плену уверенных горячих пальцев и голос Горного вырвал меня из медленно засасывающего омута. - Тора, радость наша! Я никогда в тебе не сомневался, ну а теперь и вовсе покорен! Ты сама справилась со Златогривым! Отругала и заставила себя уважать...
  - Я не заставляла, - ответила жестко. - И где ты все это время прятался? Опять в углу стоял, или как Зои висел под потолком?
  - Я был далеко и несколько занят.
  - Чем занят? - Я распахнула глаза, мрачно уставилась на рогатого хранителя рода Дори и обомлела. Ранее ополовиненный демон теперь был виден лишь по грудь, на которой красовалась огромная трещина, наполненная лавой. - Хран?!
  - Не пугайся, скоро зарастет.
  - Но откуда?
  - А это кое-кто сверх меры деловой решил разобраться с долгом перед Адо и взялся за сложное дело. - И покосившись на меня с усмешкой, по секрету добавил: - И этот кое-кто, очень хочет взяться за увеличение своей семьи.
  'Инваго', - поняла я и судорожно сглотнула.
  - Он решительно настроен? - Мысль о том, что тариец в последние ночи усиленно работает на благо рода, я отвергла. В моей жизни подонки встречались, Дори не из их числа. Хоть у него и дурацкие шутки.
  - Сам удивлен, - хмыкнул Горный, похлопал меня по коленке и с цепким прищуром сообщил: - От Гилта я подобного не ожидал.
  - А?.. - протянула я, и довольный моей реакцией демон ухмыльнулся шире.
  - Асд вскоре тоже включится в гонку на спор 'кто быстрее долг отдаст'.
  - Я о другом...
  - О Суо говорить нечего, у него семья уже была и не одна, а помимо законных жен еще и пара-тройка любовниц...
  - Хран! - оборвала я наглого демоняку. - Инваго тоже участвует в этом?
  - Вообще-то, он это и начал. Вот как только тебя в храм затащил, так в свою цель и уверовал. - Мое оторопелое 'Что?' потонуло в довольном: - Н-да, вид голых женских ног еще никогда так резко не менял взгляд мужчины на мир.
  Горный приложил когтистую ладонь к груди и поморщился.
  - Больно? - испугалась я.
  - Нет, просто представил, что было бы, увидь Инваго, как ты в одной рубашке не четвереньках уползаешь. Уверен, мы бы уже тогда из заданий не выбирались, лишившись даже ночных передышек.
  - Да чтоб тебя!.. - я стукнула его по плечу.
  - А вот теперь больно, - заявил увалень рогатый и потребовал: - Торика, а принеси коньяка.
  Я не успела ответить, неожиданно на все 'Логово' прогремел хриплый голос:
   - Обойдешься! Вдовийский ублюдок! - И кто-то нетвердым шагом направился к лестнице.
  Чувствую, не будет сегодня спокойного дня. И надо бы скорее снять магический купол с кухни, иначе каждый чих громким эхом будет разноситься по моему детищу.
  - Это что за мужик? - Хран подошел к стене и сквозь нее выглянул в коридор. - Голос не знакомый, а интонации точь-в-точь, как у Гаммиры.
  - Это она и есть. Тороп вплотную взялся за ее перевоспитание, а попутно пытается снять блок с памяти.
  - То есть у них прогресс?
  - Трудно сказать, - протянула я, припоминая, как наш вояка топил свекрессу.
  И словно в подтверждение моих слов на все 'Логово' разнеслось:
   - Стой, ненормальная! - И куда более решительные и тяжелые шаги прогрохотали по коридору.
  - У них прогресс, - подвел черту демон и вылез из стены. - А раз у вас все хорошо, то я пошел.
  - Куда?! А как же охота со Златогривым?
  - Ты сомневаешься в его силе? Это ты зря. Не волнуйся, он сам добычу разыщет, завалит и к тебе принесет. Твое дело лишь отведать, - заявил он, а затем уже более задумчиво добавил: - И под лапы никому не попасть, ну и в пасть не угодить, и на шипы не напороться, а еще избежать удара хвоста... А впрочем, не переживай вообще. Если что и случится, зверь сам тебя с того света вернет.
  - Что?! - я вскочила с кровати.
   - Словом, ничего страшного, - развел Хран руками и исчез со словами: - Главное Златогривого не зли, иначе он твою внешность подправит.
  
  5.
  
  То, что у зверя характер под стать всему роду Дори, я поняла, едва настал час расплаты. И я, кое-как запихнувшая в себя моченое яблоко и четвертинку булочки, неожиданно оказалась в подземных чертогах. Нетронутая чашка с кофе - маленькая радость перед 'смертью', выпала из ослабевших рук, покатилась по скале и со звонким 'Буль!' исчезла в огненном море.
  - Да чтоб тебя! Ты совсем охамел, Златогривый! - ругнулась я в голос. И только оглянувшись, поняла, что зря надрываю горло, зверя рядом не было. Да и вдалеке он тоже не наблюдался.
  Впереди мерно накатывающая на берег лава, сзади жуткий лес-исполин, справа чья-то нора, слева хорошо обглоданные кости и рогатая черепушка в два моих роста. И если это была жертва, то хищник явно больше, поняла я и с опаской покосилась в сторону норы. В ней что-то было. Он шевелилось и шипело, пробираясь наверх. Испуганный ийк я подавила в зародыше, и даже не шевельнулась, когда из темных глубин выползло нечто змееподобное с костяным гребнем и чешуей топорщащейся иглами. По размерам монстр был чуть больше Бузи, но его оскал впечатлял до нервной дрожи, особенно когда змей приблизился на расстоянии вытянутой руки, дабы меня обнюхать.
  От шумного вдоха меня качнуло, от выдоха отшвырнуло назад, в объятия черного папоротника с красными иглами на стеблях. Сидя в нем, я ошеломленно проследила за тем, как змей, боясь упустить меня из виду, боком сиганул в море, подняв тучи лавовых брызг. Испугался! Значит, Златогривый здесь...
  Радостная я подскочила на ноги, обернулась готовая вылить свой праведный грех и... снова села. На берег пришел отнюдь не ящер, скорее крыса колоссальных размеров. Это из-за нее змей сбежал прыжком, а я в который раз помянула святую Иллирию и ощутила себя букашкой, причем аппетитной. Серый крыс сплошь покрытый броней так же не остался безразличен к моей более чем маленькой персоне. Нюхать не стал, сразу попытался проглотить, раззявил пасть и тут же отскочил как ошпаренный. Завертелся, лапами скребя по скале, увидел нору, бросился к ней и не успел. Что-то темное ухватило крыса за хвост и утянуло вверх, раздался истошный писк, хруст костей, а затем тишина.
  Оборачиваться и смотреть, кто пришел на этот раз, я не стала. Как сидела в папоротнике, так и осталась сидеть. Если лапы зверя не золотые, вскакивать бессмысленно. Вот я и просидела появление кого-то зеленого и кончину темного, затем побег зеленого от крылатого ядовито синего. Последний, к слову, ни от кого убегать не стал, после сытного обеда решил прилечь на берегу и провалился. Удивленное 'мряу?!' и довольное 'хрум!' сопровождали его скоропостижную кончину. Что за монстр притворялся бездушной скалой, я рассмотреть не успела. Только хвост запомнился с костяным сердечком, когда огромное красное щупальце утянуло чудовище в море.
  - Смерть, одна лишь только смерть. Не удивительно, что демоны стремятся к нам. В стабильность.
  Я и потерла лицо, уже не обращая внимания на схватку морского чудовища с покусившимся на него деревом или не деревом. Вздохнула с тоской, потерла похолодевшие от страха руки, и только сейчас заметила целостность кольца на пальце. Камень был на месте, то бишь зверь.
  - Ох, ты ж бестолочь! - прошипела я, с возмущением осознав, что Златогривый нигде не прятался, он все время был здесь... слушал и чего-то выжидал или кого-то.
  Вот тут-то мысль, что я была приманкой спровоцировавшей серию последовательных монстропоеданий ради привлечения наиболее крупной особи. Встреча, с которой вряд ли сулит проблемы с внешностью, скорее уж прощание с жизнью.
  - Златогривый, чтоб тебя заморозило и к полу припечатало! - не на шутку взъярилась я и встала из папоротника.
  А вокруг странная неподвижность, настороженная, и только кто-то огромный на заднем фоне с хрустом вырывает хищное дерево из земли.
  - Ты что себе позволяешь, гадость мстящая? - Вопросила я у камня. - Ты меня предупредил? Ты разрешение спросил? - А в ответ тишина, просто-таки созданная для душераздирающего крика: - Это как, вообще, называется?!
  'Ается-ается-ается!' - улетело вдаль и вернулось с неожиданным 'Фу!' прозвучавшим надо мной и принесшим запах тухлятины. Медленно очень медленно я подняла глаза от сильнее засиявшего кольца. Узрела нос размером с конюшню, что стояла в 'Логове' до разрушения.
  - Злат... Зла... - полностью прозвище зверя произноситься никак не хотело, именно поэтому я его сократила, искренне прося: - Златя, тут к тебе при-пришли... пожалуйста, выйди.
  Повторять не пришлось, зверь выбрался из перстня мгновенно, многократно увеличившись в размерах, опалив меня жаром и напугав чудище с носом и, как оказалось, с рогами. Знать не знаю, был ли это лось или другая крупнорогатая живность подземных чертогов, но через лес он ринулся с невероятной для своих размеров скоростью. Вроде бы был здесь, и вот уже и нет, только быстро удаляющийся шум ломаемых деревьев выдает поспешность его отступления. И эта паника объяснима. Златогривый был действительно ящером из драконьих. Огромный, крылатый, огненный и голодный, он щелкнул зубами так, что стало не по себе, не только мне, но и всем хищникам, притаившимся в лесу и на побережье. Треск ломаемых сучьев троекратно усилился, топот многочисленных лап тут же дополнил испуганный вой и противный визг.
  Я села под ставший родным папоротник зажала уши и крепко зажмурилась. К пыли поднятой бегущими от зверя, добавилось каменное крошево от одного лишь взмаха золотых перепончатых крыльев, а затем и куски ветвей, что посыпались, едва Златогривый приступил к охоте. Его боевой рык временами переходящий в рев звучал над лесом, отражался не то от дальних гор, не то от сводов подземного мира и добрых пятьдесят минут будоражил округу устрашающим эхом. За это время я частично успокоилась, а пыль осела, открыв совершенно новый пейзаж морского берега. Лес отступил на добрых пару сотен метров, склон оказался куда более пологим и пустым, спуск к огненной воде теперь устилал крупный песок багряно красного цвета. Единственными украшениями безжизненной суши оказались кости с рогатым черепом, нора и отползающий от меня куст папоротника.
  Прекрасно понимая, что без него мне придется прятаться либо в норе, либо в костях, я попыталась ухватить предателя за лист. Куст мой маневр раскусил, отпрыгнул и, завис в воздухе, черно-красной многокрылой стрекозой или осой. Разглядеть не успела, ибо представителя флоро-фауны прихлопнули черной иглой. Есть не стали, отшвырнули в огненное море и, судя по шороху, подползли ко мне.
  - Зла-а-ат, тут опять к тебе, - позвала я совсем тихо и расстроено добавила: - Либо за мной.
  Второе вероятнее.
  Упавшие на песок черная тень и пара огненных капель, отбили у меня всякое желание оборачиваться и бороться за жизнь в этом мире смерти. Я застыла, ожидая своей казни, а дождалась лишь того, что монстр лег. Свернулся вокруг меня широким кольцом, судя по тени, подпер хвостом голову и вздохнул. Меня качнуло вначале от вдоха, затем от выдоха...опять от вдоха и от выдоха... и снова от вдоха. На пятом таком 'тычке' я плюнула на страх и села. Теперь от движения воздушных масс трепетали только мои волосы, вперед-назад, вперед-назад. Так, словно концентрированные на мне вдохи-выдохи не что иное, как издевательство над жертвой.
  - Да лучше бы уже сожрал, - буркнула я.
  - Мг-мг-ш-ш-ш-шь! - раздалось глумливое в ответ.
  - Или пожевать попытался, открыв очередное монстропоедание... идея лучше некуда!
  - Мгм, - согласились со мной, и я от удивления обернулась.
   Змей! Это был тот самый змей, что обнюхал меня и отпрыгнул в море при виде крыса монстроподобного. Эта гадость черная шипастая возвышался надо мной на три головы, смотрел с ехидным превосходством и улыбался, как демон, во все клыки.
  - Да чтоб тебя! - ругнулась я, вскакивая на ноги.
  - Ш-ш-ш! - то ли ответил он, то ли предупредил и хвостом указал куда-то влево.
  Златогривый возвращался, и его с нетерпением ждала не только я. Змей дрожал от предвкушения не то встречи, не то оплеухи за покушение. Восторженно смотрел на приближение ящероподобного крылатого зверя и облизывался, давясь слюной, а может и ядом. Пара капель упала и на мой рукав, отчего тот мгновенно стал дырявым.
  - Аккуратней! - возопила я и попыталась отойти, а добилась лишь того, что была с силой усажена на место. Шипастым хвостом усажена, отчего к прожженным дырам добавились рваные. И все это на глазах у Златогривого, принесшего добычу в количестве двух штук. Огромную рогато-носатую тушу и мелкую зубастую, вернее относительно мелкую. Эта тварь при жизни была размером с дом, маленький двухэтажный особняк. И ее же зверь бросил "к моим ногам", дважды напугав этим жестом. Вначале я вздрогнула от неожиданности, а затем уже от омерзения и примешавшегося к нему ужаса. Хран говорил, что добычу зверя, мне следует отведать, но не уточнял при этом, что жертва будет столь огромна, сыра и...
  - Он живой!
  - Мгм! - Заметил змей, и в монстра полетела уже знакомая черная иголка с загривка гада ползучего.
  Жертва издала предсмертный вздох, а я предобморочный всхлип. Златогривый оторвал у монстра лапу, толкнул ее в мою сторону.
  - Он сырой!
  - Мгм, - опять согласились со мной.
  Лапа незамедлительно была поджарена мощным огненным выдохом и подвинута ближе.
  - Я не могу... - ответила сипло.
  - М-м-м-м-му-у-м! - не поддержал меня змей и с аппетитом принялся за подношение.
  В процессе трапезы он еще умудрялся произнести благодарственное: 'Мг-мг!', а зверь рода Дори с довольным взглядом следил что-то порыкивал. В первые мгновения я не понимала происходящего, а затем словно бы с высоты посмотрела на прошедший час и пришла к удивительному выводу.
  - Так приманкой была не я?!
  Мне ехидно улыбнулись, причем оба.
  - А предупредить нельзя было? - возмутилась до глубины души. - Ты ж меня без объяснений сюда затащил! Заставил пережить не лучшие мгновения и... Оглохнуть, испугаться несколько раз подряд... Да я чуть ли заикой не стала, а ты!..
  На этом меня остановили взмахами золотой лапы и черного хвоста. Монстры к чему-то настороженно прислушались, обменялись взглядами, а после продолжили, один есть, второй с ехидцей смотреть на меня. Слова закончились, желание разобраться с мерзавцем тоже. Выдохнув, я перебралась через шипастое кольцо змеева тела и пошла к морю, не обращая внимания ни на вопросительное 'Мгм', ни на золотой хвостище, попытавшийся преградить мне дорогу. Я проскочила под ним и уверенно пошла вдоль лавового прибоя.
  - Закончите, позовете...
  Не успела уйти далеко, передо мной на песке появилась словно пульсирующая светом пентаграмма. Ярко красные руны, ядовито-зеленые линии и монотонный глас призывающий ступить на рисунок и активировать переход. Слова разобрать было невозможно, но призыв чувствовался нутром. Наступить, как можно быстрее, пока не... Что 'не' осталось не ясно, появившийся рядом змей сунул голову за пределы вспыхнувшей пентаграммы, нашипел на кого-то визгливого и отполз от дрогнувшего круга, утащив с собой внушительного размера окорок. В следующее мгновение портал захлопнулся, а довольный монстр уполз пировать к Златогривому.
  Покосившись в сторону ящера, я заметила его пристальный черный взгляд и тут же отвернулась намеренная идти дальше. Но стоило сделать лишь пару шагов, как рядом вспыхнул новый скользящий по песку рисунок. В этот раз пентаграмма была не круглой, а многолучевой синей и куда более мощной, чем первая. Пульсацию магического рисунка я чувствовала ногами, призыв слышала как на яву.
  'Сильнейший из демонов Ограт, прошу о помощи, молю о спасении!'
  Звала девушка отчаянно с надрывом, и именно ей кто-то сторонний куда более взрослый и умудренный опытом сообщил: 'Плохо, Мирена. За практическое занятие я засчитываю вам трояк, а теорию вы мне вновь пересдадите'.
  'Но почему, профессор?!', - вопросила она, забыв о слезливом сипе.
  'Вы обращаетесь за помощью к одному определенному демону. А быть одним из сильнейших унизительно, не находите? Это, во-первых, а, во-вторых...'. Пентаграмма потухла, оборвав пояснения профессора на полуслове, из-под земли неожиданно поднялась целая группа конусообразных камней, а следом за ними, пара-тройка папоротников и небольшое серое деревце с продолговатыми листьями... Берег 'оживал'. И во избежание проблем, я решительно вернулась к Златогривому и Черночешуйному.
  Черный гад давно управился с дарованным монстром и теперь подле костей с рогатым черепом, лежала горка костей с зубастым черепом, а сам змей любовно обнимал уворованный окорок и надышаться на него не мог. Злат не ел. Он сидел все на том же месте, в той же позе и только взгляд его скользил вслед за мной, а кончик хвоста подрагивал. Подойдя ближе и окончательно убедившись, что зверь есть и не начинал, я, задрав голову, посмотрела на него с укором.
  - И чего ты ждешь? Сумерек?
  Молчит.
  - Пришествия второго оленя?
  На его огромной морде медленно поднялась бровь.
  - Моей смерти от страха и голода? Оваций за прекрасно проведенную охоту...
  Бровь опустилась, морда фыркнула и начала уменьшаться. Вначале до размеров рогато-носатой туши, затем до размеров зубатого и ныне обглоданного монстра, когда же он стал ростом со змея, с интересом наблюдавшего за нами, я не выдержала и вспылила.
  - Ты что, опять обиделся?! Опять? Ну, знаешь ли, это уже самое настоящее свинство. И тут не ты, а я капризничать должна и биться в истерике тоже. Это меня без спроса вырвали в подземные чертоги, меня напугали до дрожи, меня оставили одну на берегу, а после чуть не пришибли зловонной тушей...
  - Нумгу! - не согласился со мной Черночешуйный, но внимания я на него не обратила, будучи сосредоточенной на приближающемся звере и мысли - не подпустить его к перстню.
  - И все это в абсолютном молчании и с полной уверенностью в своей правоте! - рявкнула я, и эхо опять подхватило отчаянное: 'Воте-воте-воте!'. - Так что не смотри на меня и не дыши в мою сторону, жри, давай, эту зверюгу, и возвращай нас в 'Логово'!
  Окончание ультиматума я произнесла севшим голосом, потому что Златогривый не просто приблизился, он ткнулся в меня носом и толкнул на песок с явным намерением попробовать на зуб. Не к месту вспомнилось предупреждение Горного о поправленной внешности, а так же то, что все свое оружие я по совету Зои оставила дома.
  - Златя... - позвала я и получила укоризненный фырк. Не нравится. Хорошо, назовем короче: - Злат? - произнесла вопросительно и, не дождавшись возмущения с его стороны, несмело попросила: - Пожалуйста, не кусай. Ты не маленький Бузя, - тут уже фыркнул змей, - и я такого прощать не бу...
  Окончание я проглотила вместе с вскриком ужаса, потому что этот самый не Бузя, поступил в точности как крот. Он меня лизнул да так, что не только лицо мокрым стало, но еще грудь и живот. И не дав мне отдышаться, шмякнул на колени внушительный шмат мяса, и зажарил его дыханием. От куска пошел дымок и восхитительный запах, от меня отборная брань. Я обрушила на Златогривого весь бесценный запас знаний, собранных за три года жизни на заставе, кое-что из родного города Гьяза и пару словечек от м-м-мужа и хранителя рода, коих мысленно пообещала убить. Если зверь способен изъясняться лишь знаками, то они-то могли все объяснить, но в очередной раз промолчали. Сволочи.
  - Да чтоб вас всех! - буркнула я под конец пламенной речи и воззрилась на Злата. - Мне нужно это попробовать?
  Кивнул.
  - Много?
  Он прищурил правый глаз и неопределенно покачал головой. Мол, решай сама. Я и решила, что мне хватит вот этого небольшого хорошо прожаренного кусочка, что так легко отслаивается от шкуры, и вот этого, и вот этого, и этого, и... Мясо оказалось сочным, нежным, вкусным и чуточку пряным, как 'мраморная' свинина Торопа, которую он готовил только по большим праздникам. Утро было тяжелым, я была голодна, но взяв пятый, а может и седьмой по счету кусочек поняла, что предыдущих мне более чем достаточно и для насыщения и для завершения охоты.
  - Златогривый, с меня хватит. Забери его, пожалуйста, - попросила я и протянула ему оставшийся кусок.
  Он аккуратно подцепил его зубами и проглотил с довольным урчанием и победным рыком, после чего меня ошеломленную и в очередной раз оглохшую лизнули и вернули домой. В мою собственную спальню, на родную кровать и, как оказалось, под бок Инваго. Мое явление он не столько ощутил, сколько учуял.
  - М-м-м! Судя по запаху, охота прошла удачно.
  Уверенная рука скользнула по бедру вверх и притянула меня ближе,
  - Угу, - выдала я, все еще не придя в себя и мысленно пребывая в подземных чертогах.
  - Ты отведала мяса и поделилась им со зверем?
  - Угу...
  - И теперь ты под его абсолютной защитой? - В этот момент тариец с исследовательским азартом, пустился ощупывать мой живот, ребра, грудь... До последней не добрался, напоровшись на рванные и прожженные дыры в одежде, отчего не на шутку встревожился. - Тора?
  - Угу? - издала я полувопросительно и слезливо.
  - Тора, что случилась?
  Ответом ему было писклявое 'у-у-у!' перешедшее в безобразную истерику. Вцепившись в отвороты его рубашки, я ревела навзрыд. Между всхлипами умудрилась попросить, чтобы он меня вырубил своим коронным 'спать!'. На что Инваго ответил отказом, мол, поплакать мне нужно. Ибо лекарство от расстройств он 'прописать' не в силах - устал, да и я сейчас вряд ли соглашусь на постельный курс.
  А ну раз нужно, получай!
  Я припомнила все от первой встречи до последнего произнесенного слова. И из сказанного получалось, что во всех моих бедах виноваты он и пестуемая им скрытность. Тут бы ему признаться во всех грехах, но Инваго не был бы тарийцем, если б не заявил, что ничего не понял и не знает, что сказать.
  - Так т-ты не-не хо-о-чешь и... и... извиниться? - просипела я, ощущая как во мне поднимается буря злости.
  - Так ты этого ждешь? Прости, я действительно не услышал, - заверил он и, посмотрев в мои глаза, медленно произнес: - Извини. - Помедлил и лукаво поинтересовался: - Так что... этого достаточно?
  - Нет!
  Я вырвалась из его объятий с намерением подправить внешность этой бестолочи, на что он со смешком заявил: 'Так и знал', и усыпил меня приказом из пяти проклятых букв.
  
  5.
  
  Проснулась от собственного стона, распаленная, тяжело дышащая, мокрая. И если два последних пункта можно было списать на наличие горячего тарийца за спиной и его тяжелой лапищи на моей груди, то первое только на сон. Странный и от того пугающий. Мне снилось бушующее огненное море, и то, как я в нем тону под доброжелательный голос Инваго: 'Тора, прекрати драться... Ничего плохого я не делаю!'. И стоило о нем подумать, как рука воина сместилась на мой живот, погладила его чуть шершавыми подушечками пальцев и спустилась ниже.
  Ну, уж нет! Я перехватила горячую лапищу в области белья и с удивлением услышала:
  - Все-таки проснулась. Жаль...
  Хрип со сна изменил его голос, и последнее слово я едва разобрала, но интересоваться сожалениями некоторых наглых даже не подумала.
  - Проснулась, - процедила сквозь зубы и сжала конечность, коей он пытался меня приласкать. - И как это называется?
  - Доброе утро, дорогая, - ответил воин с протяжным вздохом, повернулся на живот, обнял подушку свободной рукой и... Уснул?
  - Инваго? Дори! - От него ни звука. - Та... - вспомнила я первое имя м-мужа и мгновенно оказалась под его обладателем, рыжим, взлохмаченным и тяжелым.
   - Что? - вопросил он, пристально глядя на мои губы: - Вспомнила, наконец-то, как мужа нужно будить, приветствовать и поздравлять с добрым утром?
  Уже готовая расспросить его об обещанном и в довесок о Златогривом, я изумленно распахнула глаза.
  - Ты и так проснулся. Не собиралась я тебя приветствовать и... Что значит поздравлять?!
  - Ну как же... - протянул он глумливо. - Четвертая ночь в твоих объятиях, а я все еще жив! Не согласна? - заглянул в мои глаза и лучезарно улыбнулся. - А ведь точно, это не ты меня, а я тебя должен поздравить.
  - В смысле? - еще не успела уловить ход его мыслей, а Инваго уже постановил:
  - Молодец, сдержалась - не убила, поздравляю!
  Вопреки напору звучащему в голосе, прикосновение его губ было томительно нежным, коротким и вопрошающим. Вопрос содержался так же и в напряженном синем взгляде, коим воин впился в меня, явно чего-то опасаясь. Чего он ожидал, я не знаю, так как мои собственные ожидания безжалостного натиска растаяли под трепетностью поцелуя. Именно поэтому ошеломленная и в какой-то мере растерянная я не воспротивилась еще одному прикосновению и еще одному, и еще... затем и чуть более настойчивому, который против воли вызвал отклик. Я закрыла глаза. И более того, потянулась за отстраняющимся м-м-мужем, как назло, решившим прекратить поздравление серией целомудренных поцелуев.
  Тяжело дышащие мы замерли. Я, прикусив губу, опираюсь на локти, он, затаив дыхание, удерживает себя на вытянутых руках.
  - Продолжим или остановимся на достигнутом?
  Провокационный шепот раздражает слух хрипотцой, вот только я уже не введусь на его уловку. Прикрыв глаза, медленно выдохнула, досчитала до двадцати и напомнила себе и ему о том, что он обещал мне поведать.
  - Обязательно продолжим, - дождалась проявления радостных искорок в глазах напротив и повторила его же слова: - Но не сегодня. И не завтра. Я на неделю отбываю в родовое поместье Дори, чтобы замолвить словечко перед твоей мамой?
  - Вот значит как... - воин сходу понял мой намек, прищурился.
  - Так, - ответила твердо, - и пока ты не расскажешь, что обещал, продолжения не будет.
  Теперь мы смотрели друг на друга, как два противника. Причем один из них не представлял, что сейчас выдаст другой. Уж кто-кто, а чистокровный тариец мог вывернуть мои слова наизнанку и выдвинуть абсолютно нелогичные условия. Что он и сделал с предовольной улыбкой:
  - То есть я рассказываю, а ты меня целуешь? Отличная схема, целуй, - заявил этот умник и потянулся ко мне.
  - Нет, погоди. Даже в твоей схеме первым рассказываешь ты, а уже потом... - С трудом отвернулась, по глупости подставив ухо, которое незамедлительно прикусили, посылая по телу щекотный холодок.
  - Торика, дорогая, - он оторвался от смакования мочки и перешел к легким поцелуям скулы, - у нас минута до твоего отбытия, я рассказать ничего не успею, а вот ты поцеловать - вполне.
  - Что? - вопросила я, поймав его сияющий довольством взгляд.
  - То! - ухмыльнулся он, прежде чем накрыть мои губы.
  Голодный поцелуй, с головой выдающий потребность во мне, был сродни снежной лавине. Я захлебнулась от ощущения нужности и нежности, с которой ее предъявляли. Дрожащими руками вцепилась в плечи Инваго, а затем и вовсе за шею притянула к себе, чтобы не утонуть в огненном море, что вновь затопило всю мою сущность. Увлеченная страстью мирного воина я позволила себя поднять, усадить на чужие колени и притиснуть к груди. С упоением отметила сдержанность мужских рук и ускоряющийся ритм рвущегося наружу сердца. В его стуке потонули все мои мысли и звуки внешнего мира, начиная с нашего шумного дыхания, заканчивая учтивым покашливанием.
  - Кхм-кхм! Кхм? Гм... Простите, что прерываю, но нам уже пора.
  Кому пора, тот пусть и идет, рассудила я, продолжая наслаждаться законным порывом не менее законного супруга.
  - Тора?
  'Тут нет такой', - мысленно ответила я, запустила пальчики в волосы Дори и поцарапала его затылок в соответствии с давними желаниями.
  - Инваго?
  - М-м-м... - раздался стон от слегка оцарапанного. В отместку он решил окончательно лишить меня дыхания. Да так, что я пропустила мимо ушей слова набатом раздавшиеся над нами.
  - Мы опаздываем!.. Эванжелина и девочки уже стоят под дверьми вашей спальни... Вильгем Дори уже забронировал аудиенцию с главой рода... Да что ж такое! Нашли время чтоб сорваться с цепи... - демон умолк на несколько мгновений и задумчиво проговорил: - а впрочем не вы одни, Тороп и Гаммира уже активно работают над продолжением рода.
  Эта новость была столь ошеломительной, что моментально оборвала затяжной поцелуй и почти сразу же вернула ясность восприятия.
  - Что?! - Мы оторвались друг от друга с удивлением обернувшись к улыбающемуся Храну.
  - Наконец-то. А я уже и не знал, чем еще вас огорошить: водой из кувшина или разрядом молнии.
  Оба объекта уже имелись в его руках, отчего последующая улыбка демона казалась особенно зловещей.
  - С добрым утром, голубки. Вижу, обмен приветствиями вам уже не нужен, и сразу перейду к делу. Инваго тебя уже заждались, Тора тебя тоже. Поэтому будь добра слезь с его колен. А ты оставь ее белье в покое...
  Проследив за взглядом демоняки, я покраснела, попыталась запахнуться и сбросить с себя вдруг напрягшиеся мужские руки.
  - Пошел вон! - рыкнул Дори, и Хран как никогда довольный ретировался за дверь.
  Повисшее в спальне молчание было не то, чтобы тягостным, но каким-то напряженно ломким и оттого, прозвучавшие слова были сродни галюцинации.
  - Извини... Пусть об охоте я и знал меньше Зои, но должен был хоть как-то предупредить. Да и с этим уговором ничего не получилось... - он усмехнулся с едва заметной горечью.
  Оторопело подняла глаза на Инваго. Не получилось? Только что я чуть ему не отдалась, а он говорит - не получилось.
  - Я искренне благодарен тебе за спокойствие...
  Сомнительная благодарность, особенно если учитывать мою вчерашнюю истерику. Но я молчу в ожидании дальнейших слов.
  - И еще больше я благодарен тебе за терпение и понимание, что на это все я имею полное право. - Окинув меня говорящим взглядом, он медленно освободил от захвата мою точку опоры, вытащил руки из белья и вернул на талию. - Несомненно, я буду ждать, - упрямая твердость в голосе и вынужденная констатация факта: - Но временами мне очень сложно сдержаться.
  Что ж, глаз за глаз, откровение за откровение.
  - Мне тоже сложно сдержаться от слез и обвинений, однако я рада, что мои всплески воспринимаются тобой со стойкостью и проклятым юмором, - ответила ему со смешком и в благодарность поцеловала.
  Вернее попыталась, и попытка моя увенчалась лишь едва уловимым прикосновением к обветренным губам, потому что Хран спешил и почти что вырвал из вновь сжавшихся рук Инваго. Перемещение из 'Логова' в столицу Тарии посредством огненного моря в этот раз было сродни увеселительной прогулки. Я не испугалась, не задержала дыхания, да и вообще не заметила, все еще пребывая в прострации от незавершенного поцелуя и мысли: 'Я сама к нему потянулась!'. Сама, безоружная. И это откровение меня поразило.
  - Я, конечно, предполагал, что когда-нибудь вы двое перестанете брыкаться. Но кто ж знал, что просветление придет не вовремя. - Выхватив меня из лодки и подняв на поверхность - в спальню, где я проснулась три дня назад, он с улыбкой пожурил: - Не стоит так смотреть и вздыхать, Тора, я действовал исключительно в ваших интересах. И благодаря моему своевременному вмешательству тебе не придется сожалеть о своем порыве, а Инваго о нем остается только мечтать.
  Спорить не буду, но возникает вопрос:
  - Что ж ты не вмешался в дела Торопа и Гаммиры?
  - А куда там вмешиваться? - Демон обернулся тростиночкой и всплеснул руками, уже девичьим голоском сообщив: - Она связанная спит на кровати, он на полу... бдит. Поражаюсь вашему вояке! На его месте, я бы эту грымзу уже раза три прибил, а он терпит.
  - Так ты соврал?
  - Слукавил ко всеобщему благу. Но кто знает, кто знает...
  Мои возмущения черноглазая красавица прервала щелчком пальцев и предложением занять нужную диспозицию, а именно залезть в ванную со взбитой пеной, дабы стереть запах подземных чертогов, смыть красный песок и скрыться от глаз любопытных.
  - Не поняла, каких глаз...
  - Лезь в воду, здесь уже не только свекровушка, - шикнула тростиночка, подтолкнула меня в сторону ванной комнаты и исчезла, чтобы уже кому-то в коридоре сообщить, что супруга главы рода Дори все еще не готова кого-либо принимать.
  Причина более чем веская, однако, я не успела даже шагнуть в направлении ванной, как вдруг в спальню через другую дверь вломились разодетые в пух и прах дамы возрастом от пятнадцати до пятидесяти пяти лет, а с ними прислуга: пара девушек и с десяток вооруженных мужчин. Воспоминание о том, что в семействе Дори из-за реликвии убивают, мелькнуло и ушло, как только я поняла, что воины стоят кольцом вокруг одной определенной особы и именно она восклицает: ' Мне не нужна эта грязная вдовийка. Мне нужен Талл... Только он поможет, он и наша реликвия!'
  - Вы хотели сказать Инваго, - мрачно усмехнулась я и сложила руки на груди, не пытаясь ни спрятаться, ни прикрыться. Наличие перстня на моем пальце было замечено сразу, отсутствие одежды так же. Мужчины, как ни странно потупились, женщины частично возвели очи к небу, частично уставились на мои ноги и рванье, ранее именовавшееся рубашкой.
  Тростиночку, явно ругнувшуюся и решившуюся переместиться ко мне, я остановила взглядом. Не время заступаться и поддерживать. Благодаря охоте в подземных чертогах, я обнаружила в себе залежи непробивного спокойствия и намерена была их использовать.
  Брезгливость, презрение и искреннее недоумение отчетливо отразились на вытянувшихся лицах, а пик крайнего недовольства обозначила всего одна приглушенно оброненная фраза:
  - Грязь бесстыжая!
  - Благодарю за оценку вашего сборища, - не оставила я брошенную реплику без внимания и улыбнулась уголками губ. - Итак, кого мне благодарить за вторжение в мои покои в мое первое утро в качестве полноправной супруги главы рода?
  - Вот же... тварь... - раздалось невнятное из плотного строя охраны, а затем и более громкое: - Мне нужен Инваго Дори! Немедленно. Где он?
  - Расступись! - рявкнула я так, что вымуштрованные воины тут же подчинились.
  - Стоять на месте! - отреагировала взбалмошная дамочка. Вот только ни ее тон, ни агрессивность не возымели воздействия, ибо не шли ни в какое сравнение с моими.
   Воины разбили строй, а затем беспрекословно подчинились и следующим командам: вывести всех из спальни, закрыть двери, развернуть кресло и подать мне халат. Я облачилась в шелк с особым удовольствием, потому что тариец не просто подал обозначенный предмет одежды, он его развернул и придержал, помогая надеть. Под ненавидящим взглядом визитерши, я медленно завязала поясок, заняла кресло и попросила охрану удалиться за дверь.
  - Это все ваши пожелания? - с поклоном уточнил главный из них, окончательно отдавая себя в мое распоряжение. Неожиданный поворот, я замешкалась с ответом. Но короткий взгляд тарийца на перстень, моментально все объяснил. Камень реликвии уже не был красным, он был золотым и судя по блеску - довольным.
  - Не пропускайте никого кроме Хран, - воспользовалась я уступкой и не пожалела. Дамочка, оставшаяся без охраны и поддержки, вдруг взвизгнула и зашипела рассерженной кошкой:
  - Как вы смеете?! Как смеете подчиняться ей!
  Воин что-то тихо ответил, тарийка потрясенно застыла, а хранитель рода уже была тут как тут.
  - Я тобой горжусь, - шепнула мне тростиночка и с воодушевлением поинтересовалась: - Как размажем эту истеричку? - с радостью услышала изумленный вздох гостьи, добавила: - То есть... чего изволите, дрожайшая Торика ЭлЛорвил Дори хранительница реликвии покорительница стражей?
  - Предоставь мне все документы на имя мадам...
  - Эонка Линг Дори, - подсказала Хран, протянув мне родовую книгу.
  И пока эта сама Эонка хватала ртом воздух и сжимала кулаки, я с удовольствием прочитала ее занятную биографию, отметив между делом, что с жалобами к главе рода она обращается уже двадцать четвертый раз и это за неполные десять лет брака с дважды вдовцом Аргашем Дори.
  Жизнь у тарийки была не сахар, но судя по записям, подсаливала она ее сама.
  Эонка Линг четвертая дочь разорившегося баронета в свои семнадцать лет была рада выскочить замуж за превосходящего ее по возрасту и состоянию мужчину. И так уверовала в свою удачу, что решила отсудить часть земель у отца. Якобы он не додал ей приданного. Подняла бучу, рассорилась с собственной семьей, проиграла, но не отчаялась. В следующие два года она судилась с сестрами и братом, коему только исполнилось пятнадцать лет. Предметом притязаний оказалась конюшня и два скаковых жеребца, подаренных пареньку ее собственным супругом.
  Перерыв в потоке судебных разборок пришелся на беременность Эонки и длился ровно двенадцать месяцев. Однако, как не чаяли родные, материнство склочницу не успокоило, а приободрило. Теперь она сыпала обвинениями и на мужа, чья тяга к продолжению рода испортила ей не только фигуру, но и жизнь. Несчастный и пристыженный Аргаш держался целых два года, прежде чем принял непосильное решение все исправить или же прекратить. Именно с этого момента в привычном перечне жалоб на невнимание супруга, транжирство и поддержку состарившейся четы Линг появилось первое обвинение в попытке убийства. Все последующие сводились к тому же, так что я не ожидала услышать ничего нового от этой без сомнений красивой и столь же недалекой особы.
  - Итак, с чем вы пожаловали в этот раз? - поинтересовалась я, чем несказанно удивила тарийку.
  Еще бы! Она явилась требовать аудиенции с Инваго. А нарвалась на меня ничего не сведущую в делах рода, ничего не смыслящую в проблемах семьи Эонки, и вроде как ничего не значащую вдовийку, грязь, прелюбодейку лорда Уроса.
  - Я слушаю, - подтолкнула ее и, не дав опомниться и отступить, мстительно сообщила: - В силу некоторых причин Инваго будет отсутствовать до конца недели, а может и до конца месяца. И я, несомненно, предложила бы вам подождать, но ваша спешка говорит сама за себя... Так что для решения безотлагательных вопросов у вас есть я и только я.
  Ее ситуация явно требовала срочного решения. Так что, прожигая меня ненавидящим взглядом, она думала от силы секунды три, затем расправила плечи и громко заявила:
  - Мой муж желает меня убить. А ведь мы женаты более пятнадцати лет!
  - Мы знакомы лишь пять минут, а я уже солидарна с вашим супругом.
  Тростиночка за моим плечом тихо хохотнула, извинилась и тут же замерла с почтенным видом.
  - Я родила ему двух сыновей... - продолжила тарийка патетично.
  - И вынесли мне дверь.
  - Я служила ему верой и правдой. Создала в доме уют, воспитала сыновей, берегла его имя, сон и...
  - Средства, - указав на родовую книгу в моих руках, я невинно заметила: - бились за каждый золотой. Поссорились со всеми в округе...
  - Вот именно! - Эонка Линг Дори не поняла моей насмешки. - Представить невозможно сколько денег я ему сохранила! А он после всего завел любовницу! Среди прислуги... - Она судорожно всхлипнула, но совсем не от обиды, скорее от злости. - На прачку позарился, обрюхатил, в своей спальне приютил! И никому не позволяет приближаться!
  Я не сдержала удивленного восклицания. Не потому что высокородный тариец соблазнился женщиной из простых, уж кого-кого, а бастардов в Тарии хватает с лихвой, не говоря уже о соседних государствах. Дело в другом... Гордый тариец приверженец чистой крови привел прачку в дом, поселил у себя, стережет и пылинки сдувает?
  Я оторопело посмотрела на тростиночку, и та кивнула, подтверждая. Так и есть, приютил, сдувает. В свете этого откровения, требование Эонки выбило меня из колеи, заставило вцепиться в подлокотники кресла.
  - Я прошу защиты у главы рода Дори!
  - Что? - переспросила я, надеясь, что ослышалась.
  - За-щи-ты, - процедила она по слогам, сжала руки в кулаки и более громко сообщила: - Я имею право на защиту!
  И взгляд у нее не загнанный, отнюдь. Скорее торжествующий. Словно что-то совершив, она искренне радуется и не чувствует за собой вины. Да и не будет чувствовать, ведь защита главы рода - это уход от наказания, простой и очень действенный.
  - Несомненно, - кивнула я, выдыхая. - Но вначале ты признаешься в совершенном. - Тарийка всего на миг смешалась, и я поняла, что иду в верном направлении. - Прачка жива?.. Ее плод... ребенок жив?.. Она покалечена? Она отравлена?
  - Да, я не...
  Сама не заметила, как оказалась рядом с этой истеричкой, схватила ее за плечи и основательно встряхнула.
  - Говори!
  - Как ты смеешь?! Отпусти меня!
  - Что. Ты. Натворила? - легко отбив ее руки, я дотянулась до шеи, сдавила, не дав обозвать себя грязью у ног сиятельных особ. - Что ты сделала? Говори немедленно...
  - Тора, - тростиночка аккуратно отцепила меня от этой дуры, - зачем же ты ее трясешь и душишь, если есть я.
  Я немедленно уступила место Хран. Действительно, зачем надрываться, если демон одним ударом, может вытрясти правду. Меня поняли с полувзгляда, поспешили объяснить:
  - В смысле, я могу сказать, что и с женщиной и с ребенком все хорошо. Подумаешь, родился раньше срока, с кем не бывает.
  - Отродье выжило? - прохрипела тарийка.
  - Да, малышка жива, - подтвердила черноглазая красавица. - А счастливый отец семейства уже час как ждет аудиенции с главой рода. После Вильгема Дори, он идет вторым, очень нервничает.
  - Прекрасная новость. Приведи его.
  - Сюда?! - вопросили Хран и Эонка в один голос.
  - Почему нет? С вопросами, касающимися за-щи-ты не стоит тянуть. Мы же говорим о вашей безопасности и честном имени вашего супруга.
  Честное имя... Я вернулась в кресло, открыла книгу рода на странице Аргаша Дори дважды вдовца и трижды отца.
  Старший ребенок из пяти, единственный выживший после эпидемии серой плесени. Ослеп на правый глаз в сражении на границе с Дагассой, хромоту получил в Ратии - еще одном соседствующем с Тарией государстве. Дважды женился на тарийках из простых. Первая не пережила брачного обряда, вторая медового месяца - неудачно упала с лошади. Далее в его жизни была череда успешных сражений и звание генерала, затем не менее успешная женитьба, рождение сыновей и отставка перед самым началом войны с Вдовией.
  Он явился сразу. Плотный невысокий мужчина, с тяжелым светлым взглядом, копной выбеленных солнцем волос, военной выправкой и хромотой на левую ногу. Абсолютно невозмутимый вошел в спальню, не замечая ни бледную супругу, ни кровать, что так и не была заправлена, ни моего не совсем одетого вида. Воин пришел просить, а не требовать, поэтому опустился на больное колено, склонил голову и прижал правую руку к груди. Знак уважения.
  - Торика ЭлЛорвил Дори, благодарю за столь скорый прием...
  - Ваше прошение, Аргаш Дори, - я оборвала его на полуслове, прекрасно понимая, чем раньше мы закончим, тем быстрее он поднимется с больной ноги. То ли стыдясь собственной просьбы, то ли желая не оглашать свои проблемы, он протянул запечатанный конверт.
  Тисненная бумага, печать с гербом, всего пара строк и подпись.
  'Прошу не запрещать удочерение Арели Тэн новорожденной дочери Окки Тэн'.
  Удивленно покосилась на Хран.
  - А я могу запретить?
  - Ты можешь все, - шепнула мне черноглазая красавица и недвусмысленно намекнула: - ну а если вспомнить о твоих познаниях в семейном кодексе Тарии, то ты можешь и сверх того.
  Познания? А ведь точно!
  - В таком случае... - протянула я задумчиво и прикусила губу, чтобы не ухмыльнуться. Эонка превратилась в слух, ее супруг в скалу, а я впервые ощутила себя хозяйкой положения, в чьих руках не только управление 'Логовом', но и людскими судьбами. - Аргаш Дори, ответьте на следующие вопросы. Вы все еще поддерживаете пожилую чету Линг?
  - Да, - по-военному коротко ответил он. И тростиночка тихо добавила:
  - Он определил им достойное ежемесячное жалование. Хватает на еду, одежду, поддержание дома в порядке, в том числе, на поездки и прислугу.
  - Ваши сыновья навещают дедушку с бабушкой? - вновь обратилась я к тарийцу.
  - Редко.
  - Они учатся, - добавила хранитель рода.
  - Они пойдут по стопам отца?
  - Нет, - жесткий ответ и столь же жесткий взгляд. А на меня уже льется быстрый девичий шепоток:
  - Аргаш заплатил войне сполна. По окончанию военной службы он испросил о короля вольную для сыновей и получил ее. Младший склонен к строительству, старший к науке, оба пойдут своей дорогой.
  Я с приятным удивлением выслушала пояснения и пристально посмотрела на воина.
  - Будь у вас возможность, вы бы женились на Окки Тэн?
  - Нет! - Тростиночка уже наклонилась ко мне, готовая поделиться деталями, но Аргаш остановил ее движением руки. Бросил взгляд в сторону законной и коварной супруги и пояснил: - Она умрет на алтаре... Будь у меня хоть тысяча возможностей я на это не пойду.
  Вот это мощь! У меня от его интонаций волосы стали дыбом, а Эонка, что пыталась гордо стоять в стороне, как подкошенная, рухнула в кресло и не поднялась из него, пока я не вынесла свое решение.
  - Я удовлетворю вашу просьбу, Аргаш Дори. Однако хочу заметить, что это вряд ли убережет вашу дочь... от той же мачехи. Предлагаю альтернативное решение. Пусть семья Линг возьмет опеку над вашей Окки Тэн, в этом случае удочерение ее малышки будет более чем обосновано.
  - Вы действительно... Вы?.. - не веря своей удаче, произнес мужчина. И голос его потонул в истеричном визге.
  - Да как ты смеешь, чернь?! - Эонка Линг Дори вскочила с кресла и заорала на меня: - Мы пятнадцать лет в браке! Я ему всю жизнь отдала! Терпела инвалида! А она... она... Ты благоволишь ей, тварь! - бросила обвинительно, совсем забыв, зачем пришла. - Она такая же вдовийка, как и ты... Это он написал на листке?! Да? Да! Вы спелись...
  Я в очередной раз запамятовала, что у меня есть Хран, а у него обязанности хранителя рода, пощечина вышла не хлесткая, но обидная. Тарийка заткнулась, а ее муж неожиданно резво поднялся. Меня не тронул, но уставился пораженно, словно бы не ожидал или наоборот, не смел надеяться, что ее хоть кто-то треснет.
  - Простите, я не должна была...
  - Это точно, - хмыкнула тростиночка и даже льда не предложила, глядя на то, как я потрясаю рукой. Бессердечный демоняка. Я отвернулась от него, сосредоточив внимание на Аргаше Дори.
  - Тэн действительно из Вдовии? Жила здесь или была привезена?
  - Второе, - коротко ответил он, но уже ученый пояснил: - Ее родной город Изра. В Тарии она чуть более пяти лет.
  Приграничный городок, первый из захваченных тарийцами. Еще одна жертва войны, вполне возможно счастливая жертва, раз ее беременной не выкинули за порог.
  - Что ж, в таком случае я и мой... супруг с радостью станем крестными малышки. Это окончательно убережет ее от опасности, не так ли? - Я улыбнулась, глядя в засиявшие глаза Аргаша, и мстительно добавила для некоторых истеричек: - Если надумаете подать на развод и оборвать все связи с супругой, поддержка главы рода вам обеспечена.
  Всхлип со стороны Эонки подтвердил, что она угрозу услышала, но вряд ли поняла. Уж с таким-то гневным взглядом на опасных противников не смотрят.
  - Вашу просьбу я так же удовлетворю, - улыбнулась ей и сообщила нараспев, что этот день, как и следующие триста шестьдесят четыре она проведет под защитой рода в гостевом домике.
  - То есть я буду здесь, а он с этой своей... в моем... В моем особняке?
  - Все как вы хотели! - вместо меня ответила тростиночка и позвала охрану.
  Эонка удалилась, так же как и вошла, окруженная стражами и вопящая о справедливости. За ее отбытием я проследила с улыбкой, Аргаш с тяжелым вздохом и не менее тяжелым взглядом.
  - Вы пошли мне навстречу, потому что я не воевал во Вдовии?
  - Разве я задала вам хоть один вопрос, касательно этой темы? - туже затянула поясок на халате, сложила руки на груди. - Нет. Свое решение я приняла, основываясь на другом. Но... раз уж вы коснулись этого момента, то объясните почему?
  - Адо не терпит бойни. - Я не поняла, причем здесь тарийский Бог, и воин пояснил: - Священен бой с заведомо более сильным противником. Вдовия никогда не была таковой.
  Он поклонился, прижав руку к груди, и ушел, оставив меня с хранителем рода и чувством странной неправильности.
  - Один-один, - сообщила радостная тростиночка, выписывая что-то на листке. - Один друг и один враг. Не уверен, что к концу дня первых будет больше, чем вторых. Поэтому думаю, тебе надо сразу сказать, сколько у нас свободных гостевых камер... то есть комнат или подождать.
  Я не поддержала его настрой, обернувшись, спросила:
  - Хран, все ли тарийцы знают, что Адо против бойни?
  - Все, - ответила тростиночка чуть погодя.
  - Тогда почему они пошли на нас войной? Почему поддержали неуемную жадность короля?
  - Потому что право отказа имелось у немногих. Генералы, полковники и пара десятков майоров вычеркнули себя из списков призыва. Остальные пошли.
  - Поэтому Оргес IV раскошелился на магов, перестраховался... - предположила я. - Жаль не проиграл.
  - Еще нет. Но дождь средь зимы мы все уже видели. - Черноглазая красавица улыбнулась и напомнила: - Тора, тебя все еще ждут наши жалобщики.
  - Как? Неужели после криков Эонки никто не захотел уйти?
  - Очередь увеличилась вдвое. Тебе следует поторопиться.
  - Нет уж, пусть ждут. Так хоть запомнят, что врываться ко мне с утра не лучшая идея.
  Я с удовольствием вымылась, попросила Храна принести из 'Логова' дорогие мне иглы и клинок. На резонный вопрос нужны ли жилет и штаны ответила отрицательно, сковывать себя тканью мне расхотелось. Вопреки волнениям последних дней, уверенность в личной безопасности многократно возросла, я вдруг ни с того ни с сего почувствовала себя всесильной. А оружие - это скорее дань уважения Торопу и его присказке - лишней защиты не бывает. Облачилась в голубой наряд прибрежного стиля. И отправилась завтракать в компании улыбающейся свекровушки и ее подозрительно молчаливых дочерей. Долго и со вкусом ела, не переставая нахваливать старания Пышки Суфи и только через два часа соизволила явиться под ясны очи ожидающих.
  
  6.
  
  Мой путь лежал через коридоры славы, сплошь увешанные трофеями побед, стертым в боях оружием, шлемами поверженных врагов. Среди них встречались пряди волос, большие коренные зубы и клыки. От возникших перед глазами картин захотелось на свежий воздух. К счастью, сопровождавшая меня Эванжелина вовремя пояснила, что в мирное время тарийцы охотились на диких зверей и, схватив особо крупные экземпляры хищников, очень этим гордились.
  - Отрадно знать, что они находили, где сбросить свою агрессивность, - заметила я, ступая в следующий коридор, сделала несколько шагов и остановилась, в смятении разглядывая висящие на стенах портреты.
  - Галлерея предков, полное собрание глав рода, - с благоговением пояснила свекровушка и потянула меня вперед. - Идем, я покажу тебе своего супруга и его отца. Они прекрасно получились.
  А вот с этим я бы поспорила, потому что вокруг были лишь тяжелые деревянные рамы, темные краски, мрачные лица, и все как одно с боевой 'изюминкой'. Сломанные, скошенные носы, порванные уши, рваные шрамы, ожоги как от огня так и от кислоты, стеклянные глаза взамен выбитых или вовсе повязки.
  Невольно задала вопрос:
  - Это что? Это следы борьбы за реликвию, трофеи с поля боя, последствия какого-то ритуала, пыток или специально нанесенные ранения для устрашения прочих членов рода? Или это и есть та самая подправленная внешность? - покосилась я на семенящую рядом тростиночку, но ответила мне Эванжелина.
  - Как говорил мой дорогой свекор, это не к месту проявленная глупость. - Мы прошагали еще метров тридцать прежде чем, свекровушка остановилась и, развернув меня к стене, сказала: - Вот они мои славные! Свекор Оданас Дори и супруг Гайвен Дори.
  Их портреты разительно отличались от остальных. Рамы легкие из серебра, краски светлые, взгляды открытые, лица без ранений. Вернее у деда Инваго их нет, а вот его отец получил небольшой шрам, пересекающий правую бровь и висок.
  - Та самая глупость? - поняла я, разглядывая мужчину, чьи черты легко угадывались и в моем теперь уже супруге. Та же вздернутая бровь, легкая полуулыбка, упрямая линия подбородка и разрез глаз.
  - На самом деле, не та самая, а моя, - с улыбкой ответила свекровушка. - Неудачно обняла его, когда брился. Крику было на два часа, а извинений на две недели.
  - Чего не сделаешь, чтоб пустили на порог, - хмыкнула тростиночка.
  - На порог спальни? - уточнила я.
  - Дома, - ответила Эванжелина. - В первые месяцы брака я была мнительной, импульсивной и не знала, что освобождение от гнева может быть обоюдно приятным, а не односторонне трудовым.
  - Поэтому в те две недели Гайвен пахал как буйвол и в сторону жестокосердной супруги не смотрел.
  - Не правда! Я сжалилась над ним на десятый день. Поцеловала...
  - В щечку, - ехидно хмыкнула черноглазая красавица, поглаживая косу. - А потом долго ругалась, что от мужика несет потом, силосом и конем. И ведь прекрасно знала, что спит он в конюшне.
  - Ничего не смогла с собой сделать. Я уже была беременна вот этим удальцом, - указала она пальчиком на небольшую миниатюру висевшую с краю.
  - А это?.. - я не поверила собственным глазам.
  - Мой дорогой Талл до войны... еще такой мальчишка. - Эванжелина с щемящей нежностью погладила по щекам красавца парня, широко улыбающегося на портрете, вздохнула и, словно выпав из сна, спохватилась. - Ох, только не говори Таллику, что я его первым именем называю! Он грозился страшной расправой...
  - Собственной матери? - мое изумление было понятным. Все еще помнились слова воина произнесенные в 'Логове' пару недель назад: 'Маму. Ты встретишь маму как родную'. - Эванжелина, поверьте, вам, девочкам и све...кре... то есть крестной он и слова не скажет.
  - Спасибо, родная. Я знаю, что он нас любит, просто не всегда прямо это выражает.
  - Да уж, - шепнула я, бросив последний взгляд на улыбающегося парня. Темноволосый, светлоглазый, озорной, даже жаль, что мы не встретились раньше. - Идемте дальше?
  - Идите, а я здесь еще постою, - ответила свекровушка, и мы с хранителем рода степенно ушли.
  - Плакать будет... - поняла я со вздохом.
  - Не угадала. Она расскажет пару тройку анекдотов, пожалуется на слуг и на отсутствие внуков. Упрекнет в том, что он слишком много потратил на конюшню, и поэтому вряд ли получит премию в этом году...
  - Кто?! Портрет!
  - Какой портрет? - не поняла Хран и демоническим голосом пояснила: - Я об управляющем говорил, он завернул в галерею, когда мы собрались уходить.
  - А... поняла, - протянула я. - Но кое-что мне невдомек. Почему у всех глав рода жуткие шрамы, а Оданас и Гайвен Дори как младенцы чисты? Зверь не всех защитил в подземных чертогах или же вы с Вивьен об охоте не предупреждали толком.
  - Как это не предупреждали?! - возмутилась красавица. - Мы говорили всем тоже самое, что и тебе, слово в слово.
  - Так в чем же дело? Они становились приманками, - как я и думала, - или на них кто-то нападал?
  - Кто?! - искренне удивилась тростиночка. - Тора, Бузя у нас за крота, змей прибрежный сродни местному червю, а человек, пусть и воин, это даже не божья коровка, а самый мелкий короед.
  - И откуда шрамы?
  - От глупости, как тебе и сказали. Наши доблестные тарийцы сами на местную растительность и живность нападали! Тупицы трофеесобиратели... В те времена мы отправляли их с оружием, в броне, но не проходило и минуты, как эти идиоты лежали в луже собственной крови. Тут Златогривый, хочешь не хочешь, выбирался из засады, пугая всех вокруг... спешил назад, спасал и, как ты сама понимаешь, оставался голодным, злым.
  - То есть шрамы - это проявление глупости. А как же Оданас Дори? Он в драку полез и остался невредим, или зверь его как и меня забрал без оружия и брони?
  - Нет. Ты первая безоружная. А он попросту был умный мужик. Как твой Тороп, - демонически ухмыльнулась тростиночка. - Пока Златогривый двенадцать часов сидел в засаде, он успел рассмотреть лес в деталях, подружиться с червем... то есть с прибрежным змеем и поставить удачный эксперимент. И назвал его 'Ловля на живца'.
  И после этих слов, меня завели в залу приемов, где я в очередной раз ощутила себя тем самым живцом. Огромное помещение, в котором целиком могло разместиться все мое 'Логово', было высоким и двухуровневым. Внизу размещались ряды стульев и Дори ожидающие аудиенции, около сотни высокородных тарийцев, дружно скрипнувших зубами при моем появлении, вверху - огромная каменная скульптура отчасти похожая на застывшего в засаде Златогривого. В ее ногах уютно разместился массивный стол из черного дерева, пара стульев для посетителей и почти королевское кресло для главы рода. Меня не особо смутило то, что Вильгельм Дори занял отнюдь не свое место, на стуле, это было ожидаемо. Однако то, что он, сидя в кресле, уже давал консультацию кому-то из родственников Инваго, настораживало вдвойне.
  - Он имеет на это право? - шепнула я черноглазой красавице, не забывая про осанку, гордый наклон головы и необходимость придерживать платье, чтоб на него не наступить.
  - Нет.
  - Тогда что он там делает?
  - Провоцирует тебя на скандал, - широко улыбнулась она. - Жду не дождусь вашей стычки!
  - С чего вдруг? Я не собираюсь с ним за кресло спорить. Откажу в аудиенции, и все на том.
  - Спорить не придется, он вряд ли тебе уступит и от аудиенции не откажется сам. - Не самая радостная новость, но как оказалось и не самая плохая, потому как хранитель рода продолжил: - Скорее всего, Вильгельм во всеуслышание укажет на узость твоих знаний и чуждость тарийским законам, одичалость вновь сбежавшего мужа и, как вариант, его неверность роду.
  Последние слова Хран прошептала, когда я уже преодолела лестницу и шагнула к столу и 'доброму' дядюшке. При моем приближении он даже не соизволил подняться, смерил пренебрежительным взглядом и сообщил, что я могу посидеть в уголке. На банкетке, как неразумное дитя или хуже того, одолеваемая маразмом пожилая дама.
  - Благодарю за совет, Вильгем Дори. День ожидается действительно нелегкий, однако я не настолько устала, чтобы обременять вас своими обязанностями. Как известно в отсутствие главы рода, бразды правления переходят к его супруге. А так как подле Инваго просыпаюсь только я... - договаривать не стала.
  - Ты, - согласился дядюшка, позволив себе фамильярность. И отчеканил: - Коренная вдовийка, жительница города стертого нами с лица земли, бывшая раба и убийца! - его голос разносился по зале, вышибая воздух из притихших ожидающих и тихий смех из меня.
  - С первым спорить не буду, со вторым и третьим тоже, но вот с четвертым... - я широко улыбнулась. - Даруш Темный лорд Урос действительно мне досаждал. Но как я ни старалась, так он не издох. И почтил своим присутствием обряд моего отречения или, правильнее сказать, отлучения от рода. К слову, я не знала, что вы склонны приглашать недругов на семейные тордества. Или он уже друг?
  Лишь Эванжелина могла простить ему стенания по покойной Софии, недоневесты Инваго и недожены Уроса, того самого Уроса, коего уважаемый дядюшка обещался убить и запамятовал. А мне подобное прощать не свойственно.
  Помрачневший Вильгельм поднялся, его собеседник так же не усидел, я же четко и громко произнесла для всех присутствующих в зале:
   - Пусть обычаи Тарии мне чужды, я люблю своего супруга и сделаю все, чтобы его род процветал.
  - Ты мало знаешь! Каждый свод законов несет в себе десятки допущений и сотни примечаний. Ты и за десять лет с ними не управишься.
  - Уложусь в пару месяцев. - Допустила капельку сарказма в голос, улыбнулась шире: - В созданных вами условиях взаимопонимания, помощи и поддержки я очень быстро обучусь.
  Тростиночка кивнула, подтверждая мои слова, и тихо предупредила, что вот сейчас по сценарию нападкам подвергнется Инваго. Интуиция демона не подвела.
   - Позволь узнать, кто же возьмется за твое обучение. Наш Талл, в очередной раз сбежавший?
  - Вы хотели сказать, Инваго, отбывший по делам.
  - И снова в горы Вдовии? - продолжил наступать добрый родственничек Дори.
  - Я не знаю деталей. С этим вопросом, вам стоит обратиться к королю. Можно прямо сейчас...
  - Всенепременно, - отрезал дядюшка и сделал шаг из-за стола и остановился. - Вот только знаешь ли ты, где он пропадал все эти годы?
  - Король? Думаю, просидел в столице.
  - Инваго!
  Вот же гад! Намекает, что Дори был дезертиром?
  - По его словам, в полной заднице, - ответила я. - Аудиенция окончена, вы свободны.
  Я проводила взглядом степенно удаляющихся Вильгельма и, как ни странно, его собеседника. Дождалась, когда они покинут залу и только после этого задала тростиночке вопрос.
  - Кто второй?
  - Сейчас узнаем.
  Щелчок пальцев и рядом с нами раздались шаги, а затем и приглушенное:
  'Ваш вердикт?, - дядюшка Инваго, говорил сдержанно и в то же время довольно. - Иллюзия, как я и думал?'
  'Нет, - ответил ему, вероятно, видящий, раз иллюзии различить способен. - Перстень настоящий'.
  Следующую фразу Вильгельма я не особо разобрала, но обороты нецензурных ругательств оценила.
  - И что ему не понравилось? - вопросительно посмотрела на хранителя рода.
  - То, что перстень до сих пор у тебя, и зверь этим фактом более чем доволен, - кивнула тростиночка на сверкающий камень и ласково вопросила: - Ну что, начнем?
  На мое счастье родственники Дори пришли в основе своей поглазеть. Удостовериться в том, что я не умерла на обряде, сохранила остатки разума, а так же совести, на которую некоторые дамы пытались давить. Обвинения сыпались на мою голову как из рога изобилия или скорее из рога нелепостей. Глава рода был повинен во всем, от прыщей на лице чьей-то любимой дочери, до двойки по неуставной дисциплине на воинской службе чьего-то сынка, от хромоты дорогого скакуна, до ранних паводков, заливших поля и уничтоживших озимые, от трещины в фундаменте дома, до потери каких-то бумаг. Спасибо с вопросами о неверных любовницах никто не пришел, зато с просьбой излечить от срамной болячки целых двое. Неизвестный мне парень и уже знакомый Аррит Дори. Тот самый скряга, что сбежав о любовницы через окно, получил при падении пару-тройку ранений, а затем мозговправляющее лечение от Торопа и гипсовую 'фиксацию' от тандема Зои-Тим.
  Не совсем поняв суть проблемы, я попросила ее повторить и услышала невероятное:
  - Мы требуем, чтобы она, - тычок в сторону удивленной тростиночки, - сняла с меня свою болячку! - прошипел Аррит.
  - И с меня, - добавил его друг, худосочный блондин, крепко прижимающий к груди огромный талмуд с уникальным названием 'Тайное' на древнем вдовийском.
  - Простите, а вы кто?
  - Салем Мик,- ответил молодой человек.
  - И вы тоже подхватили эту... болячку, - произнесла я, скорее для себя, чем для них. После трех часов непрестанных возмущений и обвинений, меня клонило уже не в сон, а в спячку, как вариант, в пожизненную.
  - Я не заразился сам, на меня ее наслали. Она! - очередной кивок на Хран и обвинительное: - После того, как я прочел ее послание на основе пятикантовых пятен, они появились и у меня.
  - Простите, каких пятен?
  - Оспин! - воскликнул раздосадованный Дори.
  А его друг, шмякнув талмуд на стол передо мной, начал исступленно его листать. Нашел внушительную таблицу с точечными рисунками и пояснениями к ним, выудил из-за пазухи два листа со схожими, но более сложными схемами и предъявил их мне.
  - Вот эта от Аррита, а это моя! Видите, что написано?!
  - Нет.
  - 'Верни долг, жмотина', - произнес он, ткнув пальцем в первый лист, - и 'Не лез бы ты, шустрик', - мах рукой на второй.
  - И вы это прочитали на оспинах? Которые, судя по болезни, появились на... - я запнулась.
  - Надпаховой областью, - помог мне Мик и повторил. - Виноват ваш хранитель рода.
  - С чего вы взяли?
  - Она снизу подписалась. Видите вот этот значок? Это ребусное сокращение от слова 'хранитель'!
  - То есть Хран, - мрачно подвел черту Дори.
  Я посмотрела на тростиночку, она на меня. В следующий миг раздался щелчок, парни замерли, и мне строго сообщили демоническим голосом:
  - Извиняться не буду, снимать болячку так же. И вообще, у нас Аррит проходит курс перевоспитания, а этого, - теперь уже черноглазая красавица ткнула пальцем в Мика, - я предупредил. Он не послушал, пусть теперь не пеняет на наказание.
  - Прекрасное обоснование. Но мне-то что прикажешь делать после твоих посланий и ребусов?
  - Выкручиваться, - улыбнулась хранитель рода. - Только этого Мика не обижай, толковый малый, хоть, дурень, и не внял.
  Щелчок пальцев, и звенящая тишина накрывает с головой. Парни ждут вердикта, Хран моего решения. Ушлый демоняка!
  - Итак, - подтолкнул меня Аррит Дори, - вы согласны принудить ее снять с меня художество из оспин?
  - И с меня, - добавил его сотоварищ, вновь притянув к себе талмуд и спрятав в кармане листки со схемами.
  - Не совсем. - Раздался слаженный стон парней, и я ехидно вопросила: - Скажите, раз уж у вас хватило ума прочитать эти оспины и поверить в послания, отчего не хватило смелости следовать им? Аррит Дори, вы долг вернули?
  - Ну, я...
  - У него их свыше ста, - тихо подсказала тростиночка. - Возвращать не спешит и даже не думал.
  - А вы Салем Мик, вы все-таки полезли, куда вас не просили? - обратилась я ко второму.
  - Так я же... - выдал он сипло, - не хотел...
  - Вижу, - указала я на талмуд. Так не хотел, что в платную секцию библиотеки записался, о чем гласили печати на книжном корешке. - Что ж, если вы верите в оспины, то я в справедливость посланий. Аррит Дори я запрещаю вам обращаться за лечением к Хран или кому-либо еще до тех пор, пока вы не вернете все, что задолжали.
  - Но на это может уйти пять лет! - воскликнул он.
  - Постарайтесь справиться за год, иначе к оспинам уже по моему велению добавится еще один малоприятный симптом, - отрезала я и обратилась к его сотоварищу по несчастью: - Салем Мик, в желании угодить другу, вы поступили опрометчиво и обвинили во вредительстве хранителя рода. По законам Тарии лжесвидетельство отрабатывается годом в отрядах атакующих ... - Я взяла паузу, с удовольствием проследила за тем, как побледнел и взмок несчастный парень. На войну он не хотел. Еще бы! В рядах пушечного мяса мало кто выживает. - На первый раз я вас прощаю, - услышала вздох облегчения и предупредила: - Но с этих пор вы мой должник.
  Тарийцы уходили на дрожащих ногах, родственники Дори, что оставались в зале проводили их изумленными взглядами, а затем с удивлением воззрились на меня.
  - Кто следующий? - спросила я у Хран.
  - Судя по всему, никто из праздно ждущих. Ты только что сократила очередь раз в пять.
  - Почему?
  - Потому что Аррит был всеобщим любимцем и никогда нагоняя не получал. Предлагаю отлучиться на обед. За это время испуганные отсеются, а настойчивые пересмотрят собственные жалобы.
  Спорить не стала и с удовольствием провела время с Эванжелиной и все еще молчаливыми девочками. На обед подали перепелов, мясной штрудель, вкусный салат со странными рваными листьями, нежное суфле со смородиной, и еще пять блюд, на которые я посягнуть не смогла, а сестры Инваго даже не посмотрели. Грустные, они несколько напрягали меня.
  - Что-то случилось?
  - Все хорошо, - ответила свекровушка.
  - Все замечательно, - поддержала ее тростиночка.
  - Король отменил все зимние балы!- в один расстроенный голос признались девочки и всхлипнули, кто тихо, кто нарочито громко, глядя при этом на Хран.
  - Зимние торжества загублены навеки...
  - Теперь можно спокойно хоронить!
  - И это испортило ваш настрой? - не сдержала я удивления.
  Живы, здоровы, едят вкусности, спят в тепле, тяжелой работы не знают, да и работы вообще. Ни с грубостью, ни с насилием не сталкивались, за жизнь не боролись. Мое искреннее недоумение и непонимание их расстройства, видимо слишком сильно отразилось в голосе. Молодые тарийки вскинулись, посмотрели с осуждением.
  - Я только-только прознала о любви лорда Форги к картам, три книги о них прочитала и брала уроки у бродячего из зеленого квартала! - поделилась своими проблемами Эмма, даже не заметив, как побледнела ее мать.
  - А я заказала новые платья и шляпки у мадам Варнавы... - опечалилась Мили и надула губки, - потратила весь месячный запас!
  - Весь? - Эванжелина, еще не пришедшая в себя от откровений старшей из дочерей, побледнела еще сильнее. - Миллиган, - это же двадцать пять золотых.
  Бешенные деньги! Тут даже я подавилась.
  - Но, мама, на балах Его Величества я должна сверкать! - патетично ответила младшая и слезливо завершила: - Должна была, а теперь!..
  Не найдя в нас благодарных слушателей, девушки слаженно поднялись из-за стола и немедленно удалились.
  - Хран, - мертвым голосом позвала свекровушка, - это правда, что они...?
   Договорить она не смогла, вопрос повис в воздухе.
  - Энжи, я ничего не смогла сделать, - пролепетала тростиночка, накручивая на пальчик локон, выбившийся из косы. - После исчезновения Та... Инваго ты просила, их ни в чем не ограничивать. Поддерживать в любом начинании. И только следить, чтоб они были здоровы и целы.
  - Поддерживать, да. Но не до такой же степени! Чего еще я о них не знаю?
  - Ничего. Это единственное, что они позволили себе в наше отсутствие и о чем пожалеют, как только я отправлю их в 'Логово'.
  - В 'Логово'?! - восклицание отразилось от стен, заставив вздрогнуть стекла.
  - Конечно, - тростиночка широко улыбнулась нашему со свекровушкой удивлению. - Здесь им делать больше нечего, балы отменены, а там изнывает от скуки Гаммира.
  - Изнывает? - переспросила Эванжелина. - Ты уверена?
  - Почти воет. Тороп запретил ей третировать помощниц и гонять детей. Поэтому она отчаянно пытается сбежать.
  Свекровушка восприняла все в шутку, я же взглянула на хранителя рода с вопросом.
  - Все хорошо, - заверила тростиночка и, к моему неудовольствию, благодушно напомнила: - А тебя все еще ждут.
  Количество жалобщиков после обеда действительно многократно уменьшилось, однако качественно жалобы не улучшило. Именно поэтому с наступлением ночи я из последних сил потребовала вернуть меня в 'Логово'. На что в ответ тростиночка кивнула и осталась на месте, прислушиваясь к чему-то с самым задумчивым лицом.
  - Хран? - позвала я через минуту, уже основательно сердясь на Горного. - Ты меня слышал?
  - Да-да...
  - И?
  - Погоди... Тут к тебе лезут по стене, - обрадовали меня и предложили погасить свет. Я подчинилась, после чего вернулась к черноглазой красавице и к вопросу.
  - Кто лезет, и почему я не могу быть отправлена домой?
  - Лезет неизвестный. Он не принадлежит к нашему роду, а уйти ты не в силах, потому что он по твою душу.
  После приема жалоб на меня вполне могло обозлиться около двадцати человек. Златогривого будить не хотелось, Хран отыгрывал роль слабого духа ведьмы, так что согласно сценарию мне оставалось звать на помощь стражей, что стоят в дальнем конце коридора, либо защищаться самой. Второе предпочтительнее, все же ночь на дворе, зачем будить всех криками.
  - Значит, убийца, - вздохнула я и привычно потянулась за оружием.
  - Судя по выражению крайней обеспокоенности на лице, это проситель, - обрадовала меня тростиночка и ехидно вопросила: - Торика, ты решила сразить парня своей красотой? Не стоит. Иначе Инваго ему голову оторвет за один лишь взгляд на твое белье.
  - Я им не сверкала! - возмутилась я, опуская юбку. Спрятала иглы в рукаве и крепче перехватила кинжал. Выдохнула раз, другой. - Ну, и где мой визитер?
   - М-м-м... - нахмурилась тростиночка и с усмешкой произнесла, - он передумал! Спускается... то есть. А! Ой... бедолага... хм!
  - Что?
  - Он уже на лужайке, - ответили мне, странно так согнувшись и ладонью прикрыв низ живота. - Поскользнулся на парапете, приземлился на забор и кое-что отбил.
  - Нужно вызвать лекаря!
  - Нет, пусть расплачивается за совершенные поступки, - Хран взяла мне руку. - Идем. Ты же хотела домой, - последнее слово было подчеркнуто ехидным демоническим гласом и легким пожатием моих пальцев.
  Негодяй, явно намекает на мое утреннее расставание с Инваго. Даже бровью не поведу!
  - И все еще хочу, - ответила я надменно. - Но первым делом, может, спросим, зачем парень приходил? - вопрос задала не вовремя мы уже стояли в подземных чертогах.
   - Не стоит, он завтра запишется на прием к главе рода.
  - Что же он раньше не догадался это сделать? - покачала я головой.
  - Потому что я его еще не предупредил, - ответил мне демон, став рогатым и каменным. - Стой здесь я сейчас!
   Я честно прождала его долгие три минуты, затем еще десять и еще. И только подумала плюнуть на просьбу демоняки и позвать Златогривого, как рядом со мной объявился Инваго. Обнял, крепко прижав к себе и чуть дрожащими руками начал поглаживать по плечам и спине.
  - Успел! - выдохнул он в мои волосы. - Ты цела?
  - Да, - ответила, не понимая отчего в его голосе слышится хрип. Секунду может больше была в недоумении. Отстранилась от тарийца и с тревогой заглянула в синие бездонные глаза. - Что случилось?
  - Ничего непоправимого... - произнес он, пытаясь улыбнуться. Вот только дергающийся уголок губ никак на улыбку не походил.
  Холод предчувствия прошил кожу сотней иголок.
  - Что?! Тим? Тороп? - Инваго молчал, и я громче продолжила: - Зои... - Хотя нет, Горный разнес бы весь наш континент, случись с ней что. - Гаммира?
  Кажется, это уже ближе к правде. С ней действительно проблемы. Стоит только вспомнить, как она в спальне билась о стену головой.
  - Хран, - ответил воин, растирая мои плечи. И я в недоумении застыла. А вот это уже неожиданный поворот, невозможный. Да что там, невероятный!
  - Ты опять шутишь, да? Инваго? - руками скользнула по его груди, сжала лацканы куртки. - Шутишь, как в тот раз про сон продолжительностью в четырнадцать лет и внуков... Я права?
  В его глазах не отразилось веселой усмешки. И уголок губ более ни разу не дернулся.
  - Он заточен с остальными хранителями. Во дворце. По указу короля.
  - Демон? - невольно перебила я. - Хран Горный, сильнейший из демонов, обитающих на поверхности? Повелитель каких-то там земель, Вершитель судеб и Жнец?!
  - Не волнуйся, через пару дней его выпустят. А до тех пор за тобой присмотрит Асд.
  И все. Больше он ни слова не произнес. Посадил меня в лодку, медленно и очень плавно опустил нас на волны, что бились о скалы далеко внизу, без погружения в лаву преодолел все огненное море и помог мне выйти из лодки на берег острова из костей. Как внимательный и заботливый муж спросил, готова ли я к перемещению и аккуратно поднял меня в родное 'Логово'. На поверхности уже давно было за полночь, и именно этим аргументом Инваго прикрывался, пытаясь раздеть супругу перед принятием ванной и последующим перемещением в постель. Он успел снять с меня жакет и расстегнуть десяток пуговок на рубашке, прежде чем я твердо решила, что лишняя сказка на ночь мне не повредит.
  - Сказку, какую сказку? - и этот м-муж, как ушлый тариец решил уйти от ответа.
  - О демоне Горном, что в заточении сидит, - процедила я.
  - А так это только лежа можно рассказывать.
  - А слушать?
  - Тоже лежа, например, в ванной или в моих объятиях... - И взгляд прищуренный выжидающий, поведусь не поведусь.
  - Да чтоб тебя! - процедила сквозь зубы и как была залезла в воду. Скрутила волосы в узел на макушке, обернулась. - Ну что, доволен?
  - Не совсем, - ответил этот бестолочь и тоже полез в ванну. Сдвинул меня на середину, сел вытянув ноги, а затем с самым невозмутимым видом притянул меня к себе. Устроил на груди, обнял и задумчиво заметил: - Н-да, не так я представлял себе наше первое купание... Хотя оно не совсем первое, если посчитать.
  - Ин-ва-го, - по слогам позвала я, уже одной интонацией давая понять, продолжит в том же духе - утоплю.
  - Да, моя дорогая?
  - Ты задолжал мне рассказ про Горного. Я вся внимание.
  - В таком случае откинься на меня, перестань сжимать рубашку и слушай. Жил-был...
  Повествование он начал, чуть ли не с рождения дерзкого демоненка. К счастью этап взросления и превращения проказливого чада в эксцентричного юношу уложился лишь в пару точных фраз 'Оторви да выбрось' и 'Прибить мало'. Впрочем, этих эпитетов явно не хватало, чтоб отвратить меня от героя, перестать сочувствовать сорванцу и ждать. Ждать, когда же он вырвется от оберегающих его бабушки и дедушки и влезет в переделку.
  - Ему было не больше пятнадцати, когда дед впервые за ним не доглядел, - Инваго кашлянул, прочищая севший голос. - А может и просто отпустил на время, решив, что пара ссадин внуку не повредит, обточит рога, подпилит когти, в крайнем случае сломает нос... Но все получилось хуже.
  Конечно, между трехсотлетним заточением в цепях на горном склоне и синяком разница большая. Даже интересно, сколько бы Хран там просидел, дожидаясь суда, если бы рядом не объявилась Вивьен.
  - Демонический вьюнош, - продолжил воин после тяжелого вдоха, - на самом деле неприятностей не искал. Наоборот, хотел помочь, но получилось, что вляпался по самые рога.
  Я замерла в предвкушении. Но гад и муж в одном лице вместо того, чтобы пояснить свои слова и развить продолжение сюжета, продолжил расстегивать мою рубашку. Добрался до последней пуговки, взялся за корсет. И стоило только возмущенно засопеть, как он продолжил рассказ и свое раздевательное дело.
  - В распоряжении демона был и есть горные плато усыпанное костьми и костяной мукой. Там стоял алтарь - дань уважения Жнецу и Вершителю судеб. На алтаре стояла чаша для подношений, а еще был нож и веревка для жертв. - Я вздрогнула, не столько от слов, сколько от горячих пальцев, что отбросили корсет, забрались под сорочку, чтобы коснуться голой кожи. - Не бойся, жертвоприношений там не было давно, а то, что имелось, паршиво играло роль жертвы.
  - А что там было? - спросила, накрыв руками его ладони и не позволяя наглым пальцам шевелиться.
  - Мужик с просьбой о помощи.
  - И Хран помог?
  - Вьюнош, помог. Сам Хран уже поумнее, - ответили мне и взялись за юбку. - Мужик оказался заложником долга. Не простого - пожизненного и не обычному человеку, а магу из Моры.
  - Мэногу? - удивилась я, забыв о борьбе за собственные тканые покровы. - Ведь это был Мэног, так?
  - Для краткости назовем его маг и спорить не будем, - оборвал меня воин, сорвав с моих ног юбку и бросив ее на пол. Вслед за ней немыслимым образом полетела и рубашка. Частично тлеющая
  - Дори!
  - Тш-ш-ш... ты сбиваешь меня с мысли, - горячее дыхание коснулось щеки. Я дернулась в сторону, но он не отпустил, наградил быстрым поцелуем шею и задумчиво продолжил: - Итак, на чем я остановился?
  - На чулках!
  - А в повествовании? Ах да, там же немного осталось... - вспомнил он и потянулся к моим ногам. Уверенное скольжение ладони по бедру от внешней на внутреннюю сторону закончилось цветастым глухим ругательством и громким мракобесьем! - Это что?! - рыкнул воин, сорвав с меня оружие.
  - Кинжал. - Тороп сделал прекрасные тонкие ножны, что были в цвет и прилегали к ноге, как вторая кожа.
  - На бедре?! - вспылил Инваго.
  - Не вижу в этом ничего плохого, - пожала я плечами и усмехнулась. - Знал бы ты, где иглы... - Мужскую руку, скользнувшую вниз по животу, едва успела перехватить. - Куда?! А вдруг я говорила о груди или прическе?
  - Дай подумать, - ответил он, не отрывая собственно взгляда от первой обозначенной области. - И проверить.
  - В другой раз, - я прикрылась руками и мстительно напомнила: - Не хочешь завершить сказ о блудном Хране Горном? Без отступлений и рук?
  - Нет. - И, не объясняя, что именно 'нет', продолжил и мое раздевание и просвещение. - По итогам глупой помощи, маг получил хозяина, мужик раба, а демон проклятие. Весьма продуманное... Сними чулки.
  - Это название проклятья? - удивилась я, еще не совсем разобравшись, что же меня царапнуло в его словах. - Очень похоже, на просьбу, но ты учти, что после нее мы тут же закончим с возлежанием в ванной.
  Я стойко выдержала пронзительный синий взгляд и не зря, Инваго уступил.
  - Это было проклятие магической удавки. И заключается оно в следующем: стоит герою подобраться к обидчику, как сила демона плавно перетекает к порабощенному магу, а затем к его хозяину. Именно поэтому плут остался безнаказанным.
  Плут, хозяин Мэнога! Я уловила мысль, что меня задела и содрогнулась.
  - То есть... Ты хочешь сказать... - пальцы заскользили по гладким стенкам ванны, в поисках опоры. Чтобы удержать себя от срыва и последующего падения. - Хочешь сказать... что Хран в попытке исправить оплошность терял свою силу... Что он и есть причина живучести одного определенного... индивида.
  - Тора.
  - Нет, погоди! Я...
  Я выскочила из воды, не обратив внимания на чулки осыпавшиеся прахом, расплавившуюся заколку и волосы, что волной опали на плечи. Я смотрела на напряженного Инваго, но видела иное. Снег, окропленный кровью, пепел, плотный серый туман, неподвижные тела и смерть. Смерть города. И множество смертей одного и того же неубиваемого урода Уроса.
  - То есть Хран... это все Хран! Он наделил Уроса магом, а затем еще и собственной силой, так?..
  - Тора?
  - Так, - определила я сама для себя. - И эта всесильная мразь приехала в м-м-мой город, чтобы сравнять его с землей... И уничтожить всех.
  Боль вгрызлась в сердце холодными клыками, выпустила шипы, раздирая грудь. Как голодный зверь, она заскрежетала когтями по обледеневшей от ужаса плоти, обила шею хвостом и сдавила. Не позволяя вдохнуть, не позволяя обвинить Горного, не позволяя увидеть страх в глазах Инваго и мгновение, когда вода бесчисленным количеством капель взвилась в верх. Я рухнула на колени, над ванной громыхнуло, закладывая уши, затем раздался треск, как от молнии, и детский восторженный вопль.
  Тим!
  Еще не соображая толком, рванулась к двери, но попала в тиски-объятия тарийца. И вначале услышала, а затем и ощутила, что под крышей моего родного 'Логова' пошел дождь. Обжигающе горячий нескончаемый ливень. Что за?.. Ругать Торопа и детский смех были последними звуками, что пробились до моего сознания сквозь громкую дробь капель.
  Я пришла в себя лежа на кровати под пристальным взглядом Инваго, что поглаживал мои скулы и смотрел с укором.
  - Отвратительный из тебя слушатель, дорогая. Хуже просто некуда. И я еще удивлялся тому, что Гилт схлопотал подносом за нечаянно оброненное слово? Уверен, Асд так же не успел пояснить, для чего триптих был уворован.
  - Не сравнивай, - голос мой глух и надтреснут.
  - В таком случае позволь, поясню. - Из сидячего положения он перетек в полулежащее, подпер голову кулаком. - Рассказанная мной история произошла тысячу триста лет назад с другим Уросом, но с нашим героем. И так как был он еще наивный и самостоятельный, то и совершенную глупость исправить вознамерился сам. Выследил мужика, устроил засаду и чуть не оставил там рога. Отток силы был таким мощным, что огненный демон частично потух.
  - Ноги исчезли, - догадалась я.
  - От ступней до колен, - подтвердил Инваго, - но это героя не образумило. Еще пара попыток, еще более страшный отток и вот уже ополовиненный демон отправился за советом домой.
  - Успел?
  - Нет. Помощники бога Адо схватили его на поверхности, заковали и оставили дожидаться суда. Дальше ты знаешь.
  - Вивьен, отбывание срока сотня через две и твой предок, умерший на войне, - кивнула я, - знаю.
  - Да-да, Дори стародавний был именно тогда. Вот только умер он не на поле боя, а в харчевне на полпути к месту назначения. Вступился за девицу, которую впоследствии сделал моей пра-пра-пра... - Воин коснулся моей щеки, погладил. - Ну что спим?
  - Два вопроса. Первый - зачем ты устроил ливень во всем 'Логове'? Второй - ты не объяснил, почему Горный в заточении у короля.
  - Первое - это был не ливень, а генеральная уборка. Можешь меня похвалить, - улыбнулся он. - Второе - Хран и рад бы вырваться, но купол над хранителями поддерживает Мэног.
  - Король вернул свое расположение Уросу? - выдохнула я. - Что еще ждать при таком-то правителе?
  - Смену режима, - ответили мне и поцелуем отправили в страну сновидений.
  
  7.
  
  Инваго. Я была благодарна ему за сон, за ласковое пробуждение и комфортную отправку из 'Логова' в столицу Тарии, за рассказ о наивном демоне, за спасение от срыва завесы, за многое. И в то же время я злилась на него и почти ненавидела Горного. Многочисленные 'если бы' насаждали мои мысли, рисуя прошлое в иных тонах. Если бы он не поднялся на поверхность, если бы не помог предку Уроса, если бы не вляпался в проклятие и исправил свою ошибку... И как в кошмарном сне сотни знакомых лиц встают перед глазами, а сменяют их сотни изломанных тел, руины любимого города и беспомощность единственной выжившей. Если бы!
  - Тора, не спи, - Асд в очередной раз вырвал меня из тяжелых дум, возвращая в реальные время и место: в вечер пятницы, в пустую залу, где остался единственный проситель.
  Молодой тариец медленно поднялся со скамьи и с кряхтением направился к лестнице. То как он шел, чуть в раскорячку и на ночсочках, давало повод для размышлений и шуток, которые Асд Гаррат не преминул озвучить.
  - Эко его заездили! Не иначе кто-то из вдов рода Дори нашел в нем утеху, ну или потеху. Даже представить страшно, чем его так...
  - Кажется, я знаю, чем. Идем, - я поднялась из кресла, но оборотень меня остановил.
  - Куда?
  - Вниз. Парень не преодолеет лестницу.
  - Так зачем спешить? Пусть он хотя бы до нее дойдет, - попросил Асд, придержав меня за локоть. - И хоть на одну ступеньку поднимется. Уверен, будет смешно.
  - Это будет печально, я же знаю где и когда он... поранился. Осталось узнать - зачем.
  Я запомнила этого удальца. Он пришел с самого утра и пропустил всех просителей, дабы не показать своего 'увечья'. А теперь вот идет. На полусогнутых, с испариной на лбу и сиплым дыханием сквозь зубы.
  - Так ты знаешь, где он так удачно... треснулся? - не отстал от меня двуликий, спускаясь следом.
  - Да. В усадьбе рода Дори. Упал с высоты на забор и вроде как оседлал его.
  - Уй! - выдохнул Асд. - Что ж, тогда действительно парня стоит встретить и узнать, что не дает ему отлежаться дома, с компрессом
  Причина оказалась не тривиальна и не проста. Проситель стушевался, завидев наше приближение, но стоило нам занять стулья и предложить ему присесть, он весь подобрался и, не двигаясь с места, выпалил:
  - Я прошу разрешение на встречу с Эммой Дори!
  Судя по интонации, о просьбе речи не шло, скорее об уведомлении. И он для этого лез вчера по стенке дома?
  - Для начала представьтесь, - предложила я, присматриваясь к молодому человеку. Жилистый, высокий. Возможно выше Асда, но сейчас скрюченный от боли проситель выглядел ниже и сутулее. Острые скулы, прямой взгляд черных редких для тарийцев глаз. Нос с внушительной горбинкой и копна пшеничных волос длиной до плеч.
  Тряхнув головой, он по возможности выпрямился и четко произнес:
  - Непризнанный сын многоуважаемого Бранса Фольте и его рабыни. Ланиг Ис, к вашим услугам.
  И замер, выжидая. Чего он ждал, я не знала, Асд, видимо, тоже. Так что мы вопросительно взирали на просителя, а он на нас. Вязкая тишина постепенно стала напряженной и неопределенной.
  - И? - протянула я в надежде на пояснения, но их не последовало. Мысль пришлось развивать. - В чем заключается ваше прошение, уважаемый Ис?
  - Для вас Ланиг, - ответил он. Помолчал и сообщил решительным тоном: - Я прошу о встрече, дабы познакомиться с Эммой Дори, получить ее согласие на ухаживания и в дальнейшем сделать своей женой.
  Он не сказал 'если судьбе будет угодно', не добавил 'если Иллирия примет наши клятвы', он уверенно заявил, что в дальнейшем сделает младшую сестру Инваго своей женой. И вот этот вот оборот вызвал очевидный вопрос.
  - И на что вы надеетесь, обращаясь с этой просьбой ко мне? На помощь, на содействие, на пропаганду вашего светлого образа? Или на прямое принуждение?
  Парень вскинул брови, оторопело посмотрел на Асда, затем вновь на меня. И сел на стул, за который до этого держался. Неудачно сел, зашипел от боли и тихо ругнулся, прикрыв заблестевшие влагой глаза. Он не ожидал данного вопроса, но иначе я не могла. Был бы тут Горный, уж он бы сразу перечислил побуждения Ланига, а без него приходится быть грубой и недалекой. Настолько недалекой, что даже Гаррат с осуждением посмотрел на меня.
  - Потом, - шикнула, боясь спугнуть посетителя. К счастью тариец был не из робких.
  - Я... я надеюсь, что вы не запретите мне к ней приближаться. - Быстрым движением он вытер глаза.
  - А ренее вам запрещали? - уточнила я. Кивнул. - Кто? - поджал губы. - Я дважды спрашивать не буду, Ланиг. Назовите имя.
  - Уважаемая мадам Гаммира Дори.
  Имя свекрессы прозвучало, как проклятие до десятого колена, причем на всех членов рода.
  - А основания были?
  - Неизменные. Я ублюдок, помесок, ошметок неизвестного рода, - перечислил он не самые грязные ругательства высокородной тарийки, - а еще я маг. - Прямой вновь выжидающий взгляд на меня, пауза в расчете на мое так и не проявившееся негодование, и глухое: - Не боевой - это было бы плюсом. Я бытовик и частично стихийник.
  - Чем управляешь? - спросил Асд строго.
  - Водой в небольшом количестве и на небольшом расстоянии.
  - Тоже мне, напугал! - хмыкнул оборотень, и я ему вторила.
  - В таком случае лед себе наколдуй, не тающий, и расскажи, откуда ты, где был рожден.
  - Отсюда. Из Тарии. - Ланиг что-то шепнул на древнем тарийском, образовал кусок прозрачного льда и шумно выдохнул, когда тот опустился на область отека. - Моя бабка была из бердеев.
  - Горный народ, проживающий по ту сторону Великого хребта, - наклонившись, подсказал мне оборотень и вновь откинулся на спинку стула. Он не шел ни в какое сравнение с Горным, но зато мог сказать, кто нагло лжет и привирает. Вот сейчас была правда, а появись в голосе оборотня рык - была бы ложь.
   - Моя мать родилась в плену от махланца, тоже из пригнанных. Долгие годы работала в полях, а потом пошла горничной в дом господ. Там вышла замуж за старшего конюха, ему родила двух прекрасных дочерей, а хозяину - меня.
  - После вдовства? - спросила я аккуратно. Надежда на порядочность во мне тлела вопреки всем доводам рассудка.
   - Нет. - Ответ покоробил. - У Бранса Фольте в каждой из принадлежащих ему деревень от десяти до пятнадцати непризнанных потомком. А в подворье и того больше. Я был не один, так что по шее не особо часто получал, - Ланиг улыбнулся. - К восемнадцати годам смог выкупить себя и маму, к двадцати - сестер и отца.
  - Речь не о Фольте, - на всякий случай подсказал мне Асд.
  - Да уж догадалась. - Я обратилась к просителю: - Чем вы зарабатываете?
  - Магичит по-маленьку. Налаживает для тарийцев быт, - как для непонятливой объяснил мне оборотень и рыкнул: - Ты лучше спроси, почему от него младшей Дори разит. Притом, что он с ней вроде как и не знаком.
   - Вы чувствуете запахи двухдневной давности? - удивился парень.
   - Вы два дня назад контактировали с Эммой? - вскинулась я, меняя тему на куда более важную. Если Хран за девочками не доглядел... Если об этом станет известно... Гаммира достанет всех своими всплесками морали. - На каком основании, хотелось бы знать?
  - Я... Как бы я... не хотел ничего предосудительного. - О тонком нюхе Гаррата он напрочь забыл и теперь запинался под моим суровым взглядом.
  - Быстро, четко, по существу, - потребовал Асд и поднялся. Едва успела его треснуть, чтоб клыки убрал и не скалился на парня.
  - Я учил ее картам!
  - Бродячий из зеленого квартала? - прошептала я, отодвигая оборотня в сторону.
  - Не сразу, но да, я.
  - Как? Каким образом ты узнал, что она намерена поразить лорда Форги?
  - Следил за ней, - признался Ланиг, начиная дышать как загнанная лошадь. Не знаю, что он увидел в глазах Гаррата, но историю слежки выдал как на духу.
  Гаммира отсылала парня три долгих года, и отчаявшийся Ис, начал искать встреч, чтобы хоть изредка издалека иметь возможность увидеть Эмму. Как маг бытовик он стал предоставлять скидки на услуги для господ привечающих сестер Дори, за бешенные деньги снял бутик возле библиотеки, любимого места младшей из сестер и подкупил мальчишку газетчика, что стоит на углу близ магазина мадам Варнавы - обожаемого места старшей из сестер. Таким образом, Ланиг узнавал, где и когда появятся девушки и спешил им наперерез. В один из таких дней, удача ему улыбнулась, хотя правильнее сказать, боги над несчастным посмеялись. Он узнал о симпатии Эммы к лорду Форги, увидел купленные ею книги и почти отчаялся. Как вдруг ему пришло знамение. Тоненькая русоволосая девушка с невероятными черными глазами подсказала, что видела младшую Дори тет-а-тет с бродячим в зеленом квартале.
  - Я нашел бродягу, выкупил у него уроки с Эммой, сам освоил игру и ей преподавал, - заверил он, тая надежду в горящем взоре. - Озвучьте же ваше решение?
  - Это был Хран.
  - Что? - не понял парень, меняясь в лице.
  - Выдохните, Ланиг. Вас уже благословили на официальное знакомство...
  - Кто?
  Вскочившего тарийца я заставила сесть и вернуть на место лед.
  - Сам хранитель рода, Это не последняя ваша проверка. Я дозволяю встретиться с Эммой, но только в моем присутствии или в присутствии ее сестры и матери.
  - Когда?! Где? - парень заволновался. - На балу, в галерее, музее, театре? На площади в канун праздника поцелуев? Где? Где мне ее ждать?
  Я прикинула проступки девушек, представила, что Хран освободится не завтра, а значит, не скоро отправит их в сторону 'Логова' под зоркое око Гаммиры. Зоркое ли? Ланиг Ис мне понравился с полу-взгляда, человек он достойный, плюс работящий. А то, что безродный так вообще счастливый, вот бы и у меня муж был таким. Тяжелый вздох вырвался сам собой.
  - Тора, а вариант с театром не так уж и плох, - задумчиво заметил Асд. - Завтра в девять дают прекрасную оперу. Хорошая постановка, отменное оформление, исполнительницу называют звездой...
  - Опера? - я вскинула взгляд на оборотня. - Что ж ничего не имею против.
  - Ну, конечно, завтра! - воскликнул молодой тариец и все-таки вскочил. Кусок льда соскользнул с его колен, коснулся пола и как дымка растаял вопреки всем опасениям. - Конечно, опера! - продолжил ничего не замечающий Ланиг. - Эмма в восторге от пения мадам Тюри! Спасибо! Спасибо огромное! Встретимся завтра...
  К двери он ковылял вперевалочку куда быстрее и смешнее, чем к лестнице, но оглушенная новостью я не улыбнулась. Во мне нарастала буря негодования.
  - Алиссия Тюри поет? Жена Эванаса Тюри, звезда Вдовийского столичного театра? Звезда его души?
  - Души театра? - уточнил Асд.
  - Директора театра, - пояснила я и воззрилась на оборотня с самым мрачным видом.
  - Что такое? Ты не хочешь ее видеть? - догадался он. - Понимаю. - Взял слишком очевидную паузу и продолжил, словно в раздумьях: - Но согласись... Опера это прекрасный повод для встречи молодых, отличное развлечение, возможность блеснуть в высшем свете и закрыть всем рты, - тут я хотела возмутиться, что мне до света далеко, да и плевать я хотела на их высокое мнение, но была прервана на полуслове: - А так же это повод проведать Алиссию с профилактической целью. Узнать, следует ли она моим заветам.
  - Так иди сам. Мне хватило ее 'колокольчиков зво-о-о-н!', на всю оставшуюся.
  - Не могу. Инваго сказал, ни на шаг не отходить. Так что ты впереди, я позади. Так сказать, волки целы, овцы сыты.
  - Может наоборот?
   - Нет, все правильно. Ты у нас не овца, а Волчица, да и я далеко не баран.
  Он улыбнулся, в очередной раз показав клыки, и я мрачно изрекла, что его 'далеко не баран' очень даже 'близко'.
  - В смысле? - не понял Асд.
  - Мне интересно... вы до прибытия в 'Логово' с людьми общались? Или вы их систематически избегали? Что ты, что Гилт проявляете невероятную глупость, выдавая себя. То скалитесь, то шипите и рычите, показываетесь в ином обличье не только мне, но и той же Тюри. И это притом, что Хран говорил, будто у вас за плечами пять лет маскировки. Хотя нет, даже не так... пять лет идеальной маскировки, которую я в одночасье вскрыла.
  - В течение трех часов, - не согласился Гаррет с моими временными рамками. - Прошло больше трех часов, пока ты слушала приветственную речь Инваго, проклинала воинов, что грязными разлеглись на белоснежных простынях, и подливала дурман в вино. Или это Тороп подсобил?
  - Не увиливай, - не повелась на его уловку. - Ответь прямо, чем вы занимались в эти пять лет войны.
  - Тем же чем и сейчас.
  Я с недоверием воззрилась на оборотня.
  - Вы все это время ловили зверье, сбежавшее из подземных чертогов?!
  - Там были еще демоны и недодемоны, - начал Асд уточнять. - Словом, чего и кого мы только не ловили.
  - Погоди... но зачем?! Зачем Хран заставил вас заранее отрабатывать?
  - Чтобы мы привыкли к своей силе, - пожал он плечами. - Оценили достоинства новой жизни. И как вариант, чтобы не пошли на войну. Все же мне подвластен многочисленный клан пещерных волков, у Гилта несколько родов. О силе Инваго говорить сложно, но ни я ни кровососик не смогли остановить его, когда он узнал о Софи... пришлось прибегнуть к помощи Сато Суо.
  Интересные сведения, надо бы запомнить. Однако сейчас меня волнует совсем другое:
  - Но получается, что Хран был уверен в согласии Адо с такой отработкой. Почему?
  - Может это была не первая их сделка?
  - Первая! - запротестовала я и поднялась. Прошлась вдоль ряда стульев и обратно. - Стародавний Дори появился до оглашения приговора над демоном. В одной из таверн по пути на поле боя он заступился за будущую супругу и получил ножом под дых. И я как сейчас помню ту легенду из книги. В ней говорилось, что Горный три сотни лет сидел в цепях, когда Вивьен его нашла и попросила о помощи. Далее уже с его слов, спасти стародавнего Дори он не успел, праздновал рождение племянницы... Зои. А когда явился, то был вынужден подопечного не залатать, а воскресить. В процессе перестарался и разделил потраченные силы меж павшими друзьями этого самого Дори.
  - Получается, что его друзья тоже стали жертвами поножовщины? - уточнил оборотень и получил мой неуверенный кивок. - Сопляки! - в ком-то безмерно воинственном пробудился командир, он же хмуро заметил: - И в то же время странно.
  - Что? - я подошла ближе.
  - Получается, и защиту и обряд воскрешения Хран проводил будучи в цепях. - Он поднял на меня вопрошающий взгляд. - Или Вивьен демона освободила?
  - Н-не знаю... Он об этом не говорил, а я пробела в истории не замечала. Вивьен вроде как слабый дух.
  Вернее даже очень слабый, ни на что не способный. Так как ей удалось? Тоже договорилась? Я сжала зубы и кулаки, досчитала до двадцати, но не успокоилась. И что это, очередная недомолвка демона? Или наглое сокрытие правды? Да чтоб его!
  - Вот и я говорю, странно. Но... - оборотень уловил мое состояние, ухватил за руку, заставил сесть, - как бы то ни было, Торика, благодаря Храну и его уговору с богом нас не уничтожили и не отправили вниз. Более того нам скосили наказание с тысячи зверюг до пятисот.
  - И сколько вы уже поймали? - спросила исключительно из-за Аси. Долго ей еще предложение от кровопийцы ждать? Или лучше все же за другого выйти замуж?
  - Двадцать, - клыкасто улыбнулся Асд.
  В эту ночь я не спала, не смотря на общую усталость, чашку молока и ванну, в которой я пролежала без малого час. И все потому, что Инваго после ужина так и не появился. Не переправил меня в 'Логово', не утянул в постель, не лег рядом. Удивительно, но за столько короткий срок я все-таки привыкла к ощущению горячей печки за спиной и рукам, что прижимали меня к этой печке. Или же все дело в коротком и деловитом 'Спать' и глубоком сне без видений? От подобного приказа я бы сейчас не отказалась. Чтобы не вспоминать сегодняшний день, не прокручивать слова Инваго о Горном и замечание Асда, не думать, о том, что было бы, если бы демон не сбежал из подземных чертогов в свои юные годы...
  За окном падал мелкий снег, дул слабый ветер, и от его дыхания в саду лениво и мягко скрипела не то калитка, не то качелька, а может и крыша на какой-нибудь беседке. Сады, примыкающие к усадьбам великих тарийских родов, пропадали в темноте, дабы не будить спящих господ светом. Именно поэтому королевский дворец, возвышавшийся над столицей, сиял как горсть самоцветов тысячью разноцветных огней. Смотрелось это красиво и опасно. Ведь где-то там, под куполом Уроса медленно, но верно теряет силы и без того ополовиненный демон. С одной стороны, так ему и надо, лжецу и подлецу, с другой... лучше бы он потратил их на мое возвращение в 'Логово'. Хоть какая-то польза.
  С досады прикоснулась лбом к стеклу, провела пальцами по морозному узору.
  - Не спишь?..
  Я обернулась, не веря. Он все-таки пришел, пусть и под утро.
  - Ух, ты мне тут рады, - заметил Инваго, скидывая куртку на стул, распахивая руки для объятий. - Может еще и обнимут?
  - Может, - я медленно преодолела оставшиеся до него шаги. Застыла в сантиметровой близости от воина. Мощная грудь вздымается как после бега, в глазах хищный блеск, на губах игривая полуулыбка, но я слышу, как заполошно стучало его сердце, как оборвалось дыхание, стоило мне подойти.
  - И обнимут? - заломил он бровь. Но сам не спешит сцепить руки за моей спиной. Стоит.
  - И это тоже...
  - А поцеловать?
  - А усыпить? - выдвинула встречное предложение. И едва заискрившийся весельем синий взгляд, вначале потемнел, а затем и потух. Руки немного опустились.
  - То есть мне целовать тебя ко всему безучастную?
  - Хорошо, будь по-твоему. Целуй и спать.
  - Прерогатива за мной? - уточнил он, помедлив, и я по дурости сказала 'да'.
  
  
  8.
  
  Будь проклята страстность тарийцев и глазастость оборотней! Я замаскировала темнеющие на коже пятна вначале пудрой, затем и аксессуарами, но открытый вечерний наряд и всего одна ухмылка Асда сообщили, что все это зря. В негодовании поправила тонкий шарф, попыталась выше подтянуть лиф платья и вдруг получила по рукам.
  - Прекрати, - голос Гаррата сочился весельем, однако тон был назидательным, - ты привлекаешь внимание к своей груди.
  - Не правда.
  - Правда. Чем больше дергаешься, тем больше привлекаешь. Руки опусти, выдохни и перестань стесняться. Никто не заметит твои отметины.
  - Да, но ты...
  - Догадался. Во-первых, от тебя разит Инваго, что уходил сегодня очень радостным, во-вторых, ты все время поправляешь платье. А этот шарф так и вопит, 'посмотрите, посмотрите у нее на шее синяки!'.
  - Снять? - спросила с опаской.
  - Да, нам скоро выходить.
  Стоило ему это сказать, как карета остановилась. Распахнулась дверца и встречающий нас лакей прекрасно поставленным голосом проговорил:
  - Добро пожаловать в театр Арганди, милейшая дама и... - он запнулся и уставился на меня во все глаза.
   - В чем дело? - мгновенно рыкнул Асд.
  - Тор-рика ЭлЛорвил До-о-ори? - с опаской и недоверием протянул лакей, подаваясь вперед и протягивая мне руку.
  - Да-а, - ответила ему в тон, только сейчас замечая, что парень не так уж и молод и вроде бы знаком. Не столько внешне, сколько голосом или даже интонацией.
  - Мне срочно нужна ваша помощь! Умоляю не откажите, - взмолился он, помогая мне выбраться из кареты и дернулся, когда вдалеке прозвучало злое 'Эванас, немедленно вернись!'.
  - Да ни в жизнь, тем более сейчас, - буркнул он в ответ на окрик и просительно мне улыбнулся. - Скажите, снизойдет ли Волчица до ничтожного слуги?
  Я присмотрелась к лакею.
  - Эванас? Тюри... Это вы?
   ))) Книга завершена. Поступила в продажу на Призрачных мирах https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3%D0%B0%D0%B7%D0%B8%D0%BD/%D0%A5%D0%BE%D0%B7%D1%8F%D0%B8%D0%BD-%D0%9B%D0%BE%D0%B3%D0%BE%D0%B2%D0%B0-%D0%90%D1%80%D0%B4%D0%BC%D0%B8%D1%80-%D0%9C%D0%B0%D1%80%D0%B8
Оценка: 7.01*192  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"