Рано утром Василий Иванович Репейников пошел в магазин и случайно обнаружил, что мусоропровод забит. Некий жилец не протолкнул в пасть мусоропровода коробку из-под торта. Плохо смял картон и так оставил. Сверху тоже навалили мусор. Извилистые картофельные очистки, крупные рыбьи кости, огрызок огурца, осколки стакана, комковатую серую грязь из пылесоса, спичечный коробок, обломанную расческу для волос, темные потертые носки, банановую кожуру.
Рядом с мусоропроводом в целлофановых пакетах навалили другой мусор.
- Не порядок, не хорошо! - покачал головой Василий Иванович.
Через пять минут он стоял у квартиры номер 7, где, как он точно знал, и жила любительница сладкого. Вчера Василий Иванович встретил ее в магазине и видел, как она покупала торт. На зрение в свои шестьдесят семь лет Василий Иванович не жаловался, а наблюдательность у него была, как у сокола.
Торт назывался "Рассвет?.
"Будет тебе сейчас рассвет?, - пробормотал Василий Иванович и решительно нажал на кнопку звонка.
Дверь ему открыла девушка с припухшим заспанным лицом.
- Ну, что трезвоните? - не очень вежливо спросила девушка.
- Пожар! - сказал Репейников.
- Пожар? - встрепенулась девушка и поморгала бледными, не подкрашенными ресницами. - Что, в нашем доме?
- Нет, в наших головах!
- Не поняла? Вы кто? - девушка, кажется, проснулась, взгляд ее стал осмысленным. - Извините, я здесь недавно живу.
- Не извиню... это вы не протолкнули в мусоропровод коробку от торта? И не отпирайтесь. Торт марки "Рассвет?. Я видел, как вы его покупали в магазине. Возьмите палку, а еще лучше - рукой и сделайте так, как надо. Протолкните.
- Коля! - крикнула девушка. - К нам пришел ненормальный!
Через пару минут Репейников, не собственной воле, спускался по лестнице.
- Мы еще посмотрим, кто кого! - крикнул он уже с нижнего этажа.
Выйдя из дома и пополоскав покрасневшее лицо под струями легкого ветерка, Репейников приметил девочку лет десяти. Она выгуливала рыжую лохматую собачку.
- Девочка, - мирно спросил Репейников. - Как тебя звать?
- А вам, дядя, какая разница?
- А такая, девочка, разница, что с собаками надо гулять в специально отведенных местах. Иначе я возьму тебя за косичку, да и отведу в милицию. И тогда твою собачку посадят на цепь.
Девочка неожиданно вынула из кармана кофточки мобильный телефон. Не успел Репейников опомниться, как она звонко заныла в трубку.
- Па-па, ко мне пристает какой-то дядя! У него бородка козлиная.
- Что?! Почему козлиная? - растерялся Репейников. Борода у него, и, правда, была - острым клинышком. Похожую бородку таскал большевик Калинин.
- Ты что это такое, сопля, городишь?
- Папа, он меня соплей обозвал!
Девочка показала Репейникову розовый, как ягода малинка, язык.
Репейников осудительно покачал головой.
- Ябедничать - нехорошо! И язык взрослым показывать!
Из подъезда, резвым футбольным мячом, выскочил папа.
Репейников не стал спорить с глупой девочкой. И, тем более, с папой.
Крикнув на прощание:
- Мы еще разберемся, кто прав! - он спешно потрусил прочь.
Вскоре Репейников звонил в приемную депутата городского Совета Батюшкина.
- Здравствуйте, это Василий Иванович Репейников! Я вас беспокою по поводу неправильного выгула собак.
Ему ответила секретарь. Василия Ивановича она знала хорошо. Даже очень хорошо. Репейников услышал вздох. Томительный, но не любовный.
- Вас что, собака укусила?
- Как укусила? Где?
- Откуда я знаю, где? Это вам лучше знать.
- Собака меня и правда кусала, но давно - в детстве.
- Чувствуется. Случайно, не в голову?
- В ногу, в лодыжку. Шрам остался... Послушайте, прошу меня не путать.
- Тогда я вас не поняла. Говорите толковее.
- Говорю. Несознательные граждане гуляют с собаками, где попало. Есть положение о том, в каких местах их следует выгуливать.
- Кого? Собак или несознательных граждан?
- Собак! В Европе люди ходят с пакетиками и совками, чтобы собирать кал.
- Чей кал?
- Да собак! Собак!... И еще - почему много бродячих котов?
- Именно котов? Вы проверяли? Может, это кошки?
- Какая разница! Коты, кошки... леопарды.
- Леопарды?! Вы видели на улицах города леопардов? Ко-шмар! Вы не шутите?
- Ху-х, леопарды - это для примера. Они тоже из семейства кошачьих... И, вообще, не путайте! Я вам не клубок ниток. В общем, я осматривал пару штук и обнаружил, что у них - блохи!
- Кого осматривали - леопардов?
- Да котов! Котов! Коты мне попались - это я помню точно.
- А блохи, где развелись?
- У нас развелись. У нас. В городе. В моем доме и в соседних домах. В подвале! Прыгают, по этим котам, как кузнечики по траве.
- А зачем вы бродите по подвалам? Поди еще по ночам. Так и шею недолго свернуть.
- Это не я брожу. Это они вылезают из подвалов. И не ночью, а нагло - днем.
- Кто? Блохи? Послушайте, я только, что поела, а вы мне про экскременты, да про блох. Пишите заявление депутату. А правильнее, в санэпидемстанцию.
- Нет уж, вы мои заявления откладываете в долгий ящик. Пусть меня Батюшкин выслушает лично.
- Да вы каждый месяц приходите к Игорю Николаевичу! Сколько можно вас слушать? Вы у нас стали, как радио.
- Раз он депутат пусть и выполняет четко обязанности. Развели, понимаешь, демократию - никто ни за что не отвечает! А настоящая демократия - это, когда власть принадлежит народу! Нам, рядовым гражданам. Вот пусть депутат придет ко мне домой, отчитается в проделанной работе! - выстрелил, как из ружья, Репейников. - А то, что он там пишет о себе в газетках - еще проверить надо! Сейчас почти все газеты - купленные!
- Купленные, купленные. Я даже знаю, кто купил.
- Кто? Батюшкин?
Репейников сбавил в голосе пламя в надежде, что секретарь откроет тайну.
- У него не хватит денег. Вы и купили!
- Что?! Я!
- Ага. Бутылки свои гремучие из-под кефира сдали и купили.
Женщина положила трубку. Репейников набрал номер телефона приемной еще несколько раз, но услышал лишь длинные, словно паровозные, гудки.
- Ладно, - пригрозил Репейников невидимой, как луна днем, секретарше. - Картошку собирают по осени. Придет и наше времечко.
В обед Репейников зарядился энергией от манной каши и стакана некрепкого чая с бутербродом.
Отдохнул, лежа на спине. Спать на спине, как давно вычитал Репейников в одном журнале, полезно для сердца и позвоночника.
Разбудила его трель звонка в дверь.
- Кого еще леший принес? - Репейников сунул ноги в тапочки и пошлепал открывать.
Приехал племянник. Он был младше Репейникова на одиннадцать лет. Жил в соседнем городе. Виделись они не часто. Племянник, в отличие от Репейникова был полноват и чуть ниже ростом. В руке он держал чемодан.
- Приветствую, дядя! Не ожидал? Я проездом. По делам. До поезда еще пара часов, думаю, навещу любимого родственника.
- Предупреждать надо, - проворчал Репейников. - А вдруг бы я тоже ушел по делам? У меня знаешь сколько дел?
- Я звонил, никто не брал трубку.
- Вот и не брал, что окружили дела. Да и тарифы повысили на телефон.
Чего мне попусту болтать.
- Ну, дядя..., - племянник не сообразил, что ответить. - Так зайду, что ли?
- Кто тебя не пускает. Очень даже рад.
Гость снял обувь, бодро прошагал в квартиру, но обо что-то запнулся и чуть не упал.
- Дядя, у тебя тут случаем не Мамай побывал?
- Какой еще Мамай?
- Или посевные работы вели на тракторе?
- Какие такие посевные работы? Зашел, присаживайся. Болтаешь много.
- А куда?
Племянник осмотрелся и потянул стул. За стулом высилась гора пропыленных мешков, набитых одеждой и обувью. Было видно через дыры.
Мешки полетели на племянника. Племянник отпрыгнул и ударился плечом о шкаф. Шкаф скрипнул и зашатался. С него водопадом обрушились листы бумаги. Исписанные мелким почерком копии многочисленных жалоб Репейникова, картонные папки, а в круговороте водопада другой неописуемый хлам. Племянник, вытаращив глаза, рванулся на середину комнаты, но снова запнулся: о свернутый в трубу половик. Налетел грудью на стол. И упал. На спину. На столе стояли: старый телевизор, светильник с оборванным шнуром, стеклянная банка с мутным огуречным рассолом, стаканы, кружка, стопка плохо промытых тарелок. У стола, хрустнув, подломилась ножка. Теперь на племянника уже посыпался камнепад.
- Дядя, врача, - простонал племянник, лежа лепешкой на полу.
Кожа на лбу была рассечена до крови. Цветом она походила на алый язык девочки, что звонила своему папе.
- Так ты оборвал телефонный шнур. Я теперь не то, что до врача не дозвонюсь, но и до приемной депутата.
- Депутата? Какого депутата!
- Есть тут один - барин, - вздохнул Репейников. - Депутат, а ни делает ни хрена! По округе - такой бардак! В подъезде бутылки из-под пива. На газонах - сигаретные бычки. Фантики из-под мороженого. Дорогу неизвестно для чего раскопали. Каждый год копают. Зачем копают-то? Золото, что ли, ищут?... А голуби? Красивая птица, но гадит, где попало. Мое мнение; голубей надо оставить только тех, что в голубятнях - проверенных. Переловить, как когда-то в Китае воробьев. Неизвестно, что у этих голубей в помете-то. А ну, как разные глисты? Капнут помет на голову, а ты шапку снял или пригладил волосы. Вот и руки испачкал, не заметил, палец в рот случайно сунул - тут вам и заражение...
Племянник, держась за голову, поднялся.
- Дядя, ты бы дома поначалу сделал уборку.
- Была жена - она убиралась. Разошлись, как знаешь. Чего ей не хватало? Спроси. Я прапорщиком служил. Хозвзводом командовал. Времена-то были - в стране дефицит товаров. А я, чего хочешь мог достать. Вот тебе сгущенка, вот тебе тушенка, вот тебе свежие огурцы, вот тебе порося солдаты вырастили. На тебе сапоги яловые, мягкие. В тех местах дороги по весне и осени - плохие. Дождило часто. Север... Не воровал!
А сейчас некогда заниматься хозяйством. В стране бы навести порядок. А страна - она начинается с малого. С подъезда!
- Дядя - до свиданья. Скажи хоть, где аптека?
- Где и остановка. Метров десять от нее. Ты мимо шел. Очков не носишь, а не зоркий...
Не теряйся, приезжай чаще. Всегда рад тебя видеть...