Та же иллюстрация в ВК: https://sun9-71.userapi.com/impg/CO8OiEsXQ8uNb2_7iuMVHIgzamZJloJ7BHUNaA/qeHfyCOoFNs.jpg?size=800x780&quality=95&sign=4cd9c4a1cb11e4fa8f65377c1cf17a3d&type=album
Маитимо ждали очень спокойные и очень одинокие месяцы. Владыка рассчитывал, что нолдо не сможет причинить ему вред в этих условиях... и надеялся, что Маитимо будет страдать хотя бы от долгого одинокого заточения.
А нолдо, оставшись один, горячо молил Единого позаботиться об отпущенных учениках, не дать им возможности принести Тьму. Тот, Кто сделал нолдо Посланником, слышал его, но ничего не ответил. Быть может, потому, что Единый не мог нарушать свободную волю и потому не мог помешать ученикам Моринготто поступать так, как они считают правильным? А значит, не мог и передать нолдо ответ, что дети не принесут Тьму.
Но не получивший ответа Маитимо продолжал взывать. Так шли дни. Так прошел первый месяц. Постепенно Маитимо разуверился в том, что его слышат, и решил, что никто не остановит искаженных авари. Но из упрямства и обреченности нолдо продолжал просить.
А еще эльф быстро заметил, что орки, приносящие ему еду и выводящие его до ванной и обратно, были поглощенными. Это была хорошая новость - значит, Моринготто тратил свои силы на него. По чайной чашке исчерпать озеро... Почему бы и нет. Еще недавно чайной ложкой надо было исчерпать море.
Если бы не молчание Единого, эти месяцы были бы для Маитимо вполне приятными: нолдо привык к одиночеству, а Саурон нашел способ передать ему инструменты (что, если нолдо опять попытается распространять слухи? То, что он скажет этим оркам, не удастся сохранить в тайне - Владыка сразу же узнает). Так что худо-бедно, Маитимо было чем себя занять.
***
Время шло, и на четвертый месяц Маитимо наконец получил ответ, что ученики Тьмы не будут орудием Моринготто. Потому что только на четвертый месяц Единый увидел, что Его Замысел об учениках исполнится, и они не станут или не смогут нести зло. А нолдо теперь знал, почему порой ответ не приходит сразу и надо продолжать быть настойчивым. Впрочем... в других случаях, наоборот, надо отступить и смириться. И непростой вопрос - отличить и понять, когда какой случай...
Но сейчас, получив ответ, Маитимо засмеялся счастливым смехом и запел, потому что у него на душе стало наконец-то легко. Моринготто через поглощенных орков услышал этот смех, и орки зашли внутрь, и через них Владыка Севера понял, что что-то произошло, потому что в камере ощущалось... Присутствие.
Почувствовав это, Владыка Севера отстранился и велел оркам выйти: он не хотел ни узнавать, ни смотреть. Если бы в произошедшем было бы нечто важное для него, тем более нечто хорошее... Маитимо сказал бы ему сам. Но эльф отказался быть Посланником для Владыки, и раз нолдо так рад... случилось нечто из того, чего Мэлькор не хотел бы знать. Опять его замыслы разрушают, опять что-то у него отнимают!
Те же орки зашли к Маитимо лишь на другой день. Владыка не предпринял ничего, чтобы узнать, что произошло на этот раз или как-то наказать Посланника. Пока довольно было и того, чтобы Маитимо не мог исполнять свою службу... Вот только как можно было быть уверенным, что он ее не исполняет, что в тайне от Властелина Ангамандо не происходит что-то в его Твердыне?..
Так свершилось предсказанное, и Моринготто не находил себе покоя. Но полгода прошли.
***
Мэлькор мрачно думал, что нолдо в его руках уже почти двадцать шесть с половиной лет, почти двадцать шесть лет и пять месяцев, если точнее... Сколько из этого времени Маитимо был пленником, а сколько на самом деле нес службу?.. Владыка не мог допускать, чтобы Маитимо и дальше причинял ему вред, но что было делать? Просто держать нолдо взаперти? Так уже было, и все равно фэанарион продолжал свою 'службу', и из Твердыни бежали умаиар и рабы. Иногда Мэлькору приходила на ум мысль и правда выставить Маитимо из Ангамандо - он больше не Посланник для Владыки, и исполняет службу для Валар, так пусть же убирается! *(1) Но как только Мэлькор представлял себе как отпускает фэанариона, то начинал злиться... Маитимо сказал, что теперь освобождение уже ничего не даст, и что тогда получилось бы? Когда можно было, отпустив Посланца, получить за это многие дары и многого избежать, Темный Вала отказался это сделать, а теперь, когда это ничего не даст, Мэлькор его отпустит и выставит себя дураком? Нет, этого не будет!
Владыка думал, что еще можно сделать с Маитимо, и в конце концов пришел к тому, с чего начинал: пусть фэанарион познает боль. Она не заставляет Нолдорана уступать, он не откажется от своей службы, чтобы избежать пытки, но зато он просто не сможет исполнять ее во время жестокой муки. А чтобы Маитимо ничего не устроил и при лечении, лечить его будут во сне.
Так что, когда время отдыха завершилось, Владыка снова велел привести Маитимо в новый тронный зал (в старом, недостаточно защищенном и отмеченном разломом, Мэлькор больше не появлялся); фэанариона Мэлькор велел привести с кляпом во рту, чтобы не слышать его насмешек, и Маитимо пропустили веревку через рот - так, чтобы эльф говорить не мог, но мог кричать.
***
- Ты долго отдыхал, Нолдоран, и много смеялся надо мной и моими слугами. Теперь мое время смеяться. Тебя ждет боль: твоя жизнь превратится в пытку без смысла. Потому что ты не сможешь исполнять свою службу, я не дам тебе это делать. Тебе останется только кусать свой язык от бессилия.
После этого Владыка Севера терзал Маитимо лично и давал мучить его своим умаиар. В этот раз Темные не пользовались чарами - ведь неизвестно, как они подействуют, не окажется ли нолдо защищен от них, не будет ли опасно использовать против Посланника чары для самих палачей? Ядами в этот раз тоже не пользовались - наблюдать за корчащимся Посланником все же менее интересно, чем самим заставлять его корчиться и орать.
Маитимо обкладывали льдом, а потом обливали горячей водой, чтобы все тело горело. Втыкали иглы под ногти и крючья в тело, а потом со смехом выдергивали их. Владыка душил Маитимо и ломал ему пальцы; нанесенные раны обливали соленой водой и били по ним. Пригодились и пыточные механизмы Маирона, хотя сам Волк и был отстранен от допросов. Но стоять в тени и с холодной усмешкой наблюдать за пыткой ему не запретили.
Владыка и его слуги развлекались, как могли, отыгрываясь за свой страх и за то, что им грозило в будущем. Будь Владыка в ярости, он мог бы быстро довести пленника до состояния, когда его придется спасать, но Мэлькор был только зол - и потому мучения фэанариона тянулись несколько бесконечных часов, пока полумертвого Маитимо не унесли лечить.
Во время пытки нолдо мысленно цеплялся за то, что он и так года два жил почти без боли и мучений. И, в конце концов, он знал, на что соглашался, оставаясь здесь. А теперь все равно не бежишь, поздно, ларчик захлопнулся - хорошо было гордо отвечать: 'Я останусь и выполню свой долг', вот и пришло время выполнять этот долг...
Последнее, что видел Маитимо - склонившегося над ним Энгватара.
***
А потом эльф проснулся, и с удивлением понял, что совершенно цел и здоров. Но едва Маитимо пришел в себя - в камеру вошли поглощенные орки, и опять привели нолдо в тронный зал. И все повторилось. Во второй раз перенести пытку было куда сложнее. Маитимо казалось, что он только что уже прошел этот ужас, вот буквально даже не вчера, а пару часов назад, и сейчас, без перерыва на отдых, ему нужно пройти все снова? И даже нет Клятвы, которая бы держала его... Но вместо Клятвы было что-то иное. Не такое беспощадное, более... милосердное, что ли. Нужно было держаться, и оно укрепляло решение держаться, но не замыкало насильно горло, как это делала Клятва.
С другой стороны, за столько лет допросов Маитимо уже отчасти... привык к боли. Но на деле это означало лишь, что Маитимо мог вынести больше, прежде чем начинал самозабвенно орать.
И снова прошло несколько часов 'развлечений', и только когда эльф не имел сил даже на то, чтобы как следует дергаться, его вновь передали Энгватару. И наступила темнота.
***
А потом все повторилось в третий раз, и в четвертый.
Маитимо не знал, как это вынести. Все было, как и обещал Моринготто - бесконечная, беспощадная и бессмысленная пытка. Но нет, смысл в ней все же был - не уступать и не сдаваться.
Эльф так и не начал молить о пощаде.
***
Энгватар, как он и думал, вновь оказался необходим; но он все так же не мог говорить с Маитимо и должен был лечить фэанариона только во сне, притом не оставаясь наедине с пленником. Энгватар сейчас боялся всего и не верил никому, и оттого был бессилен помочь Маитимо, хотя бы просто дав настоящий отдых. Целитель пытался остановить эту череду пыток, сказав об опасности для жизни нолдо раньше, чем она действительно наступила. Но Владыка тоже больше не доверял никому и ждал измены из-за каждого угла, и потому Мэлькор захотел, чтобы и другие целители проверили - в насколько тяжелом состоянии находится Маитимо. И так случилось, что этот план Энгватара тоже не удался.
Целитель решил попробовать еще одну уловку и предупредил Владыку, что многократное повторение таких пыток без отдыха истощит силы Маитимо, так что его жизнь будет в опасности. Однако Владыка только отмахнулся и велел проверять состояние нолдо в процессе, после каждой пытки, а не только когда Маитимо будет уже ни на что не годен.
***
На очередном допросе Маитимо уже не имел сил сопротивляться. Он собирал последние силы, чтобы просто ни о чем не просить, но даже это у него не вышло. И истерзанный Нолдоран просил палачей уже убить его. Впервые за все время плена Маитимо о чем-то молил под пыткой, но Темные лишь смеялись в ответ. Маитимо давно не трогали насмешки над ним, а сейчас у него не было никаких сил ни на что - даже на гордость. И тогда Мэлькор сказал, что убьет жалкого раба, в которого превратился Маитимо, если эльф попросит его об этом на коленях.
Владыка Севера торжествовал. Он желал не просто сломать гордеца, но осквернить Посланника, осквернить его Свет и сам Свет через него. И если Маитимо признает себя жалким рабом и будет униженно молить Мэлькора, это наверняка осквернит Посланника.
Маитимо лежал такой беспомощный и слабый, что все были уверены: они наконец-то сломали гордеца, и сейчас он наконец-то склонится перед Владыкой Севера - а нолдо отказался. Он хотел, чтобы все наконец закончилось, у него не осталось сил даже помнить о долге, но встать перед Моринготто на колени Маитимо просто не мог. Вот... не мог, и все. Что-то внутри не позволяло, не давало это сделать.
И Темные поняли, что фэанарион так и не сломлен, но доведен до предела. Если продолжить развлечение, то нолдо может умереть и без их помощи, просто 'уйти', и Намо не поставит это эльфу в вину. И пытка была прекращена.
Нолдо подняли со стола и положили на носилки, рядом с которыми опустился Энгватар. Маитимо скользнул взглядом по как всегда равнодушному лицу бывшего друга и ничего не сказал. Не было у него сил ничего говорить, и не видел он смысла что-либо говорить.
И так спустя семь месяцев непрерывных мук, когда Маитимо действительно умер бы при продолжении, Владыка наконец с сожалением прервал эту череду пыток, сливавшихся в одну нескончаемую. Эльф противостоял ему уже больше двадцати семи лет, и теперь, казалось бы, осталось так немного, и нолдо наконец будет сломлен. Но приходилось снова останавливаться!
***
Получив Маитимо, Энгватар сразу же сказал, что эльфа больше нельзя продолжать лечить во сне, иначе он умрет от истощения. И добавил, что Маитимо нужно отправить на галерею, там он будет поправляться быстрее. Энгватар думал, что теперь нолдо наконец-то передадут ему, и они смогут поговорить...
Оказавшись в камере, Маитимо снова пришел в себя, но не пытался обратиться к целителю, и Энгватар терялся в догадках, в чем дело. У нолдо не было сил? Или он не хотел разговаривать после того, как целитель оставил его одного проходить через все мучения последних лет? По крайней мере, Энгватар решил попросить прощения, даже если фэанарион и не простит...
Но надежды Энгватара поговорить не оправдались: Мэлькор боялся, что Маитимо может сманить его лучшего целителя, и потому решил, что теперь будет призывать Энгватара к нолдо, только если остальные не справятся, не вытащат его... И первые дни Энгватар снова был возле Маитимо не один, а после обнаружилось, что чудесным образом фэанариона вытаскивать не понадобилось - огонь духа помог Маитимо исцелиться всего за месяц. А Энгватара отозвали от фэанариона уже на второй день.
***
Однако, даже те семь месяцев, что длились попытки растоптать волю Маитимо, не прошли для Мэлькора без неприятностей. До Владыки дошли вести с Востока, и опять безрадостные: трое из четверых учеников, которых он послал, были убиты. Они хорошо усвоили все уроки, что им преподали, и сами, по своей воле, пытались передать их другим. Но эльфы-авари, встретившие учеников у Куивиэнэн, убили их как Темных. Хотя и видели, что это эльфы, а не принявшие облик родичей умаиар. Только одному из учеников удалось избежать гибели, и он где-то затерялся, так что даже шпионы Мэлькора не смогли его найти, и на попытки Учителя соприкоснуться с ним разумом аваро тоже не отвечал.
Владыка не знал, что единственный из отвезенных на Восток учеников, что не был убит, бежал и некоторое время одиноко скитался в лесах, пока не встретил Норимо. И бывший умаиа начал учить обманутого Врагом аваро совсем иному, чем учил Владыка. Прежде всего - думать самому. Авару предстояло снова стать таким, каким подобало быть эльфу...
***
Но это были не все неприятности. Пока Маитимо мучили, среди рабов опять вспыхнул бунт: на сей раз не в рудниках, а среди эльфов-оружейников. Восставшие, относя готовое оружие к складу, напали на охранявших его орков. Одних убили, другие бежали, зовя подмогу; но эльфы успели как следует вооружиться сами и сбросить немало хранившегося на складе оружия в ближайшую глубокую шахту. Когда Темные явились подавлять бунт, начался бой, в котором часть рабов бежала; других мятежников схватили или убили, так как они отчаянно защищались.
Владыка был уверен, что и в этом бунте как-то замешан Маитимо, и когда нолдо исцелился, Мэлькор велел привести Нолдорана к себе.
- Как ты это устроил, ведь тебя мучили не переставая? И все семь месяцев лечили спящим? - спросил он фэанариона.
- Что именно устроил? - Маитимо не удивился, что что-то произошло, но не понял, о чем речь.
- Мятеж оружейников, конечно! Не прикидывайся, что не знал. Нападение на склад оружия, побег с оружием, мечи и щиты, сброшенные в шахту... Очевидно, что жалкие рабы такого бы не придумали, тем более не воплотили бы, - раздраженно ответил Мэлькор, отметив про себя, что Маитимо вовсе не казался удивленным.
- Конечно, очевидно, - согласился эльф. - Но ты сам видел, что я был... занят, и не мог им помочь. Однако среди твоих бывших слуг немало тех, кто готовит Ангамандо к приходу Валар. Лорд Намо говорил с тобой, со мной, с Корко: кто знает, с кем еще? Он мог спокойно гулять по твоим владениям, где ему вздумается. Думаешь, он не заготовил тебе сюрпризов по всему Ангамандо?
'Интересно', - хмыкнул эльф, - 'Что Враг думает про меня? Кажется, он считает меня почти всемогущим и знающим все тайны'.
Мятежникам в самом деле помогал один из тех умаиар, к кому обращался Намо... И этот умаиа сбежал вместе с эльфами под видом одного из восставших рабов. Но об этом никто не знал и не мог теперь узнать.
И Мэлькор только зло усмехнулся:
- Что ж, я проверю всех...
Маитимо только пожал плечами, с видом: 'Хоть проверяй, хоть не проверяй, толку-то...'
Эльфа снова отправили в камеру, но через несколько часов вывели и повесили на скале. Только в этот раз все было иначе - камни и горы, насколько хватало зрения, были покрыты снегом, с неба слетали редкие снежинки. Для Маитимо это была первая зима.
***
Очень быстро, вися на ледяной скале под пронизывающим ветром, нолдо замерз. Сначала это было жестокой пыткой, но через какое-то время тело нолдо перестало чувствовать боль, и эльф заснул.
Замерзшего до полусмерти Маитимо пришлось лечить пять недель - справиться с последствиями холода оказалось тяжелее, чем с ранами. У эльфа явно было что-то нарушено. Его раны в последний раз восстановились быстро, если не сказать моментально, но воспаление легких словно подкосило нолдо и сделало больным больше, чем на месяц.
Тем не менее Владыка хотел, чтобы Маитиммо отныне держали на скале как можно больше: даже если Посланнику передадут задание, он не сможет его выполнить ни на скале, ни спящим. Поэтому, как только Маитимо поправился, Мэлькор велел применить к эльфу согревающие чары и вновь отправить на скалу. Пусть нолдо ничего не сможет сделать и ни с кем не сможет общаться: ни с эльфами, ни с умаиар...
Однако прошло всего несколько дней, и сам же Владыка отдал приказ снять Маитимо со скалы. И еще до того, как пленником занялся целитель, Мэлькор явился к камере Нолдорана и ждал Маитимо.
Маитимо смотрел исподлобья на стоящего рядом Моринготто, от холода и усталости даже не пытаясь встать прямо.
И тогда Владыка (конечно же, не из жалости, но не желая новых проблем с пленником) велел поглощенным оркам укрыть Маитимо плащами. Умаиар рядом не было - чтобы Маитимо не смог соблазнить их.
- Тебе незачем страдать, Маитимо, - заговорил Мэлькор. - Я могу устроить тебе очень разную жизнь. Могу превратить ее в нескончаемую пытку или пребывание на скале, что тоже покажется тебе непрерывным и нескончаемым. А могу дать тебе лучшие условия, в каких ты еще никогда не был здесь, и даже дать тебе слугу и друга из эльфов. Я могу создать для тебя условия, какие ты сам пожелаешь, кроме только освобождения и возможности вредить мне. И при этом ты поможешь своим родичам, поможешь всем, - достаточно отыгравшись на Маитимо, Владыка сейчас говорил почти просительно, хотя и закончил угрозой. - Ты можешь получить все это, если передашь Валар, чтобы они не приходили с войной, или вся моя мощь и вся сила моих умаиар обрушатся на Эндорэ и на всю Арду. Ведь мне нечего будет терять.
Намо обещал Владыке низвержение в Ничто, если он не сдастся - но он, конечно, не сдастся, не пойдет на этот позор снова... И если его ждет Ничто, то он заберет с собой в Ничто и весь мир.
Если бы Маитимо был не настолько усталым и замерзшим (согревающие чары не давали закоченеть, но не мешали быть замерзшим), он бы вздохнул. Предложение Моринготто было так же заманчиво, как и бесполезно. И можно было, конечно, попросить время подумать... Только что изменят несколько дней?
- Тебе раньше нужно было все это мне предлагать. Я мог уйти, но остался здесь, чтобы сражаться с тобой. На что мне, променявшему свободу на плен, лучшие условия? Я знал, на что иду. А вот ты не знаешь, - но Валар так и так не придут... Стоит ли ради этой тайны испытывать судьбу и терпеть муки? - Я поговорю с Валар и передам им все, что ты сказал, предупрежу о твоих угрозах, - Маитимо понимал, что тот, кто не смог разрушить новые Светила, не сможет разрушить и мир, но передать пустое бахвальство Моринготто мог. - Ты сказал, что можешь сделать мою жизнь очень разной, значит ли это, что после того, как я передам твои слова Валар, все время, что я буду жить в Ангамандо, я не буду знать страданий и ты дашь мне лучшие условия?
Мэлькор сощурил глаза: Маитимо согласился быстро, даже не решив обдумать предложенное, а подозрительность Владыки возросла.
- Поклянись, что передашь Валар все, что я сказал, и не передашь обратного, того, что побудило бы их прийти с войной. И тогда я выведу тебя на время из-под своей завесы, а потом ты получишь лучшие условия, и ни я, ни мои слуги не будут причинять тебе страдания... если я не увижу свидетельства, что на самом деле Валар придут.
- И как долго ты дашь мне так жить? - Спросил Маитимо.
- Как я сказал, пока не увижу свидетельства обратного, - ответил Владыка, думая про себя о том, что если Валар не придут, он наконец-то сможет выслать свои отряды из Ангамандо, и тогда он пошлет слуг захватывать новых пленников, чего давно уже не происходило, когда в Твердыне только теряли рабов. И тогда всем его палачам и мучителям опять будет чем заняться не только после мятежа...
- Идет, - согласился эльф. Договор казался справедливым, и при этом обе стороны держали кинжал под плащом. - Дай мне, что обещал, и я буду говорить к Манвэ.
Владыка Севера был доволен. Все же не зря он позволил нолдо отдыхать, и не зря после так мучил его - это чередование подействовало на фэанариона лучше, чем просто пытки. Или больше подействовала угроза эльфам, Эндорэ и всей Арде... Какая разница, что? Для начала Мэлькор отдал мысленный приказ, так, чтобы его услышали во всей Твердыне, все его слуги: не причинять Маитимо никаких мучений, пыткой тела, чарами, ядами, мороками, снами, лишением необходимого, унижением, через мучения и казни других на его глазах и любыми другими способами, которые направлены на то, чтобы причинить нолдо страдания.
После чего Мэлькор снова посмотрел на эльфа.
- Теперь ты выберешь, где будешь жить: здесь ли, на галерее, или в другом месте, и мой слуга, которого я призову, обставит и украсит жилище по твоему вкусу, так что оно станет не камерой, а комнатой. Затем ты получишь хорошую одежду, лучшую еду, вино, ванну, эльфа или даже нескольких, рядом, чтобы ты мог общаться в свое удовольствие; и никаких цепей... - перечислял Владыка. - Отдельно тебе будет дана мастерская со всем, что тебе потребуется для творчества...
- На галерее теперь прохладно, - заметил успевший отогреться Маитимо. Он не знал о зимах и думал, что это Моринготто окружил Ангамандо чарами холода. - Так что я предпочту внутренние покои и прогулки.
Но эльф не собирался ничего создавать в Ангамандо, зная, что Враг будет потом использовать его творения в своих целях. Не хотел Маитимо и родича рядом, потому что потом Моринготто точно использует этого несчастного против Нолдорана, даже если поклянется так не делать: как клялся не убивать Алакарно, но хотел довести того до самоубийства.
- Мне не нужна мастерская, но дай мне арфу, если найдется. Родичи меня тоже не интересуют, у меня теперь компания повыше. Остальное я приму с удовольствием. И как только восстановлю силы, сразу обращусь к Манвэ. Думаю, не позднее, чем через неделю.
***
Маитимо переселили в покои, состоящие из двух комнат, которые никогда и не были камерой, а были прежде покоями бежавшего умаиа (Владыка считал это большой честью), и дальше поступили, как было обговорено. И разумеется, за нолдо незаметно следили. Что этого не будет, уговора не было. Владыка и досадовал, что Маитимо отказался от мастерской и от эльфов при нем, но главным было другое, и Владыка ждал, когда Маитимо обратится к Валар.
Когда Нолдоран достаточно пришел в себя и отоспался, Владыка Севера ненадолго снял завесу над Ангамандо, мешавшую мысленному общению с внешним миром тех, кто находился в Твердыне - у Маитимо не должно было быть помех в том, чтобы обратиться к Манвэ и получить ответ. Мэлькор думал, что у Маитимо были какие-то свои способы сообщаться с Валар, но Владыка вовсе не хотел, чтобы Нолдоран прибегал к ним...
***
Фэанарион не собирался отлынивать от своего обязательства. И хотя первые дни после скалы он по большей части спал, как только нолдо стало лучше и он почувствовал в себе силы, Маитимо действительно через осанвэкэнта позвал Манвэ. И к огромному удивлению эльфа, Манвэ ответил.
Манвэ был полон скорби и сожаления и говорил с Маитимо как с героем, и признавал его могущество, что было совершенно удивительно для нолдо, ведь... кто он по сравнению с Королем Мира, каким бы высоким ни считал свое положение среди эрухини?.. И в ответ Маитимо смог наконец поблагодарить Манвэ за помощь - тогда, годы назад, и за любовь, несмотря на ссоры. И в этой встрече было очень много тепла и любви, так много, что измученный пленник смог отогреться и засиял в Незримом мире, как годы назад. Но после фэанарион сказал то, что был должен сказать:
- Моринготто грозится поглотить Арду вместе с собой, если он будет уничтожен. Он безумно боится вашего прихода. Но... если только это в его силах, он все равно поглотит всю Арду. Я не могу тебе, Лорд, ничем доказать это, но поверь, я достаточно знаю его, я совершенно уверен в том, что говорю. Хотя, быть может, мое знание лежит и вне меня*(2). Но я не дам ему сделать то, что он желает. У него не хватит сил уничтожить Арду уже сейчас, но я буду и дальше здесь, и буду лишать его силы. И когда вы придете... он может нанести немало вреда, увы. И все же, даже если он уничтожит часть мира... Это лучше, чем позволить ему поработить и замучить весь мир...*(3)
- Тебе не нужно доказывать, я знаю, что ты прав: так как Моринготто не изменился, он будет разрушать и коверкать все вокруг себя и постарается уничтожить все то, что не сумеет сделать своим и исказить; и в основе его жажды Свет, которым ему не завладеть... Ни ты, ни эльдар не должны сражаться одни, и я сделаю все возможное, чтобы вывести воинство Запада на войну. Хотя лучшее время уже упущено, и пока только Улмо придет к берегам Эндорэ, чтобы противостоять Моринготто... - Вала умолк, словно услышав нечто далекое. - Но однажды войско придет; я не знаю, как это будет, ибо я не могу послать других в бой против их воли; и должен вернуть их сердца Единому. Пока же на их сердцах Тень, а для мира довольно и одного, что пал во Тьму*(4). Но я не знаю срока: мне неведомо, как долго ждать, и Моринготто может причинить много зла за это время...
- Я буду сдерживать Моринготто, - грустно сказал Маитимо. - Я сделаю, что смогу, чтобы Враг Мира лишился силы... - эльф не хотел 'говорить это вслух', но осанвэкэнта не давала возможности утаивать, и Маитимо не смог скрыть, чего ему будет стоить сдерживание Моринготто. И тогда Маитимо заговорил о том, что теперь, согласившись биться один против Моринготто, имел право требовать: - Мы говорим о судьбе мира, и это важнее всего, но чего стоит мир без справедливости? Сможешь ты вернуть Дому Фэанаро его законное место?.. Ведь благодаря тебе оно не таково, как должно быть*(5).
- Я могу сказать Арафинвэ о том, что Первый Дом остается первым, и он не возразит. Но многие и в Амане не примут моих слов: тэлэри сейчас враждебны ко всем нолдор, даже оставшимся в Амане, и пытаются требовать, чтобы даже вернувшихся изгнали или заточили*(6). Нолофинвэ же не прислушался к Эонвэ, прислушается ли он ко мне? Однажды всякая несправедливость должна быть преодолена, хотя сейчас рознь и ложь Мэлькора слишком глубоко пустили корни. Нынешняя встреча двух воинств едва не привела к кровопролитию... Мне не открыто, как это может быть преодолено и исправлено.
- Я буду делать, что могу я, а ты делай, что можешь ты, - ответил нолдо с горечью. Его Дом терпел несправедливость... но никто не должен был испытывать того ужаса, что нес Моринготто, как бы к Маитимо и его Дому не относились.
То, что многие Валар отказались от войны с Моринготто и не хотели даже слышать и знать о бедах Эндорэ*(7), заботясь о собственном покое, было зародышем Тьмы в их сердцах Валар, желавшие Сокрытия Валинорэ, ради своих желаний уже сознательно отвергли и сострадание, и долг, и Замысел, о котором напоминал им Манвэ. Они уже взбунтовались против своего законного короля, но не прощали нолдор несогласие с их собственной волей, желая властвовать сами. Уже лгали себе, не желая знать о том зле и горе, которое допустили. Уже поощряли эгоизм, жажду мести, страх в эльдар Амана - способствуя росту Тени. Часть Валар действительно могли стать такими, как Мэлькор, а потом и как Моринготто. Поэтому Манвэ не мог уйти в Эндорэ помогать эрухини там: он должен был приложить все усилия, чтобы не дать другим Валар стать Темными, не дать Тьме захватить Валинорэ. Больше одного Моринготто мир бы не выдержал.
На самом деле, все могло закончиться очень плохо: если бы Маитимо в Ангамандо ценой многолетнего плена и многолетних пыток и Первый Дом в Эндорэ ценой многих потерь не сдерживали Моринготто, Враг захватил бы все Эндорэ еще до Восхода. И тогда Эндорэ бы пало и его захватила Тьма, в то время как в Валинорэ Тьма тоже росла, и страх перед могуществом Моринготто лишь подтолкнул бы эту Тьму, и другие Валар из сторонников Сокрытия, в том состоянии, в каком они были, могли бы даже присоединиться к Мэлькору, которого так боялись, вместе со своими маиар.
При этом, если бы Манвэ, Варда, Улмо и Намо стали действовать в полную силу, чтобы не допустить захвата Эндорэ, и оно, и, возможно, вся Арда были бы разрушены в битве, а Моринготто могли бы не победить даже такой ценой. Первый Дом и именно Маитимо спасли не только Валариандэ, но и все Эндорэ, и Арду. Спасли мир от уничтожения во Тьме*(8). Это был их выбор, и Маитимо мог тоже отказаться от исполнения Замысла.
Но Нэлйафинвэ продолжал делать все, что мог, для ослабления Моринготто, даже когда узнал, что может уйти на свободу, и это не будет беззаконным; даже когда он остался один и узнал, что Валар не придут. И этот выбор тоже был важным для мира.
И теперь Манвэ просил прощения за то зло, что произошло от его решений - освобождение Мэлькора, не выявленную ложь во время Непокоя, несправедливый суд над Фэанаро, то, что он допустил Нолофинвэ править Тирионом, полагая, что это исцелит рознь, но она лишь усугубилась и закрепилась, гибель Финвэ, то, что Дом Фэанаро ныне не на том месте, на каком должен бы быть...
Пока Манвэ просил прощения, Маитимо молчал, захлестнутый чувствами.
- Я слышал тебя... И от имени Первого Дома я принимаю твои слова и прощаю все зло, что ты нечаянно принес нам, потому что... Меня научили, что искреннее раскаяние нельзя не принять, и потому что я сам хочу с тобой мира. И отныне так и будет между нами. Но... ты должен поговорить с Фэанаро, моим отцом и Лордом... И теперь нам нужно решить, что мне сказать Моринготто. Я не хочу радовать его тем, что вы не придете... Могу я сказать, что ты должен говорить о таком с остальными Валар?
- Я буду говорить с Куруфинвэ Фэанаро, и он также узнает то, чего еще не знает о произошедшем. И у меня есть весть, какой не знаешь ты: Король Финвэ пожелал остаться в Мандосе вместо Мириэль, и она ныне вернулась к жизни*(9).
- Вот как... Спасибо, что рассказал мне; Намо... не стал упоминать...
- Что до Моринготто... - продолжил Манвэ, - Я могу передать лишь одно, скажи ему правду: я буду говорить с остальными Валар, но убеждая их выйти на битву, а не наоборот... - Однако Манвэ понимал, что Моринготто будет мстить Нэлйафинвэ за этот ответ. - Если Моринготто решит, что мы не придем, он перестанет в страхе замыкаться в стенах Ангамандо. А как поступит с тобой, я не знаю, ведь он Лжец.
- Если ты хочешь рассказать Моринготто правду о наших планах из тревоги обо мне... Не стоит. - Возразил Маитимо. - Помни, я сам решил остаться здесь и нести службу. Моя цель ослабить Моринготто, а не избежать... последствий. Пусть у нас будет время. Я скажу, что вы теперь собираетесь и думаете, и это будет правда. А после... мы встретимся с тобой вновь, и я... спрошу о решении.
- Я помню о твоем выборе, Нэлйафинвэ Маитимо, и пусть с тобой будет мое благословение.
Похоже, пришло время прощаться...
Осанвэкэнта прервалось, и Маитимо какое-то время сидел неподвижно, пребывая в золотом покое, словно... в теплой воде. Если первый раз Маитимо казалось, что он кувшин с теплой водой внутри, то теперь ему казалось, что он словно погружен в теплую ванну, и ему снова было безмятежно и уютно. Но когда покой овладел всем его существом, и внутренние силы эльфа восстановились, Маитимо захотел связаться с братьями, ведь он столько лет не мог говорить с ними! Но... у него не получилось... Разум всех братьев был закрыт, и нолдо встревожился - отчего это? Разумы Алакарно и Верных также были закрыты.
На самом деле в тот момент эльфы о чем-то спорили меж собой, но Маитимо этого не знал.
Тогда Маитимо захотел поговорить с Мириэль, но тоже не смог, потому что в этот миг дверь камеры отворилась. На пороге стоял Саурон.
- Зачем ты пришел? - спросил обновленный Маитимо.
Примечания:
*(1) По 'Книге утраченных сказаний', Моринготто сам отпускает Маитимо:
'...сам Маидрос был взят живым и подвергнут пыткам - потому что не хотел открыть известные нолдоли секреты искусства создания самоцветов - и отослан к номам (нолдор) искалеченным'.
*(2) 'Преображенные мифы':
'Когда Мэлькор противостоял существованию всех остальных обитателей Арды с другой волей и разумом, его раздражал сам факт их существования, и он хотел общаться с ними лишь через силу и страх. Его конечной целью было уничтожение всех остальных'.
'Моргот, без сомнения, стер бы с лица Земли даже собственных 'созданий' (таких, как орки), выполнивших свое назначение - уничтожить эльфов и людей. Причина поражения Мэлькора в следующем: тогда как Валар (и, в меру своих сил, эльфы и люди) продолжали любить 'Арду Искаженную', исцелять ее и творить из нее вещи прекрасные и восхитительные, Мэлькор ничего не мог сделать с Ардой, сплетенной другими; даже оставшись на ней в одиночестве, он продолжал бы буйствовать, пока не низвел бы все до состояния бесформенного Хаоса. И все равно Мэлькор был бы побежден, ведь этот Хаос 'существовал' бы независимо от его разума и был бы потенциальным Миром'.
*(3) 'Разговор Манвэ и Эру':
'И сказал Манвэ Валар: 'Вот совет Илуватара в моем сердце: во что бы то ни стало вновь овладеть Ардой и избавить квэнди от теней Мэлькора'.
Этот разговор меж Манвэ и Эру был еще во времена пленения Мэлько, когда Манвэ обратился к Эру с вопросом, что делать с Мириэль и Финвэ. И хотя сам Мэлько в то время был пленен, но его слуги и злые твари разбрелись по Средиземью, а Саурон отстраивал Ангамандо и увеличивал число орков, превращая их в многотысячные армии. Но Валар не вняли словам Эру, потому что больше ценили свой покой и блаженство Валинорэ и не хотели идти воевать в Смертные земли. ('Квэнта Сильмариллион' и комментарии к нему).
Если бы Валар вняли словам Эру тогда и пошли 'овладеть Средиземьем', и 'освободить квэнди от теней Мэлько', то вся история пошла бы иначе. Валар, преодолев ради исполнения Замысла меньшее (свое желание покоя и блаженства), позже смогли бы преодолеть большее (страх перед Моринготто), а не затемнились бы от страха, как это произошло в действительности. Но валар поленились и не захотели выполнить волю Единого даже в малом - не удивительно, что они не оказались способны следовать ей позже в куда более серьезном.
Не меньшая вина лежала на самом Манвэ, который не стал принуждать Валар слушаться Единого, пока они еще не затемнились и не бунтовали, но только подпали под искушение. Но проявив слабость в то время, впоследствии Манвэ оказался в ситуации, когда он уже не мог принудить Валар, которые открыто проявляли неповиновение и готовы были восстать против власти Манвэ, когда эта власть была им не по нраву. Таким образом, из-за мягкости Манвэ Валар скатились в Тень, поэтому позже ему пришлось прикладывать много усилий для удерживания их от окончательного падения, в то время как Средиземье было полностью предоставлено Моринготто, и только доблесть нолдор и их союзников спасли мир.