И дальше шло исцеление: еще несколько дней покоя и той радости, что была возможна...
Однажды, пока они были наедине, Маитимо сказал Алакарно:
- Главное - не бояться. Тот волк был не страшным. Что он мог? Просто ранить. Он не убил бы нас, да и в непригодное для дальнейшего допроса состояние он приводит быстро. Так что это только выглядело страшным. Но иногда... бывает действительно ужасно. Не потому, что лишь кажется страшным, а по своей сути страшно... Но и это можно пройти... Просто знай, что и это однажды кончится, надо только ждать...
Алакарно слушал и готовился, и не мог не думать, что обо всем этом, действительно страшном, Маитимо знает потому, что проходил через него не раз... Но Маитимо все же не был один, как думал нолдо; и - теперь они будут вдвоем...
Вскоре пришел Энгватар, и Маитимо спросил его:
- Что сейчас с Мордотьяром?
- Так это ты стоишь за тем, что Мордотьяр вызвался искать учеников для Владыки Мелькора в дальних землях, подальше от Ангамандо? - Энгватар не мог сейчас назвать господина Владыкой Севера: у него могли быть только рабы, ученики же могли быть только у Мелькора. - Мне казалось, Мордотьяр тебя сейчас не допрашивал. Как ты добрался до него?
- Так значит, Черный Всадник ушел? Я сказал Саурону, что Мордотьяр оказал мне большую помощь. И теперь, видимо, Саурон напугал Мордотьяра, а тот бежал. Но я не обещал Саурону, что не расскажу другим то, что рассказывал ему о Мордотьяре. Теперь, если ты донесешь Моринготто об этом, то навлечешь гнев и на Саурона, и на Мордотьяра.
- Так, - блеснули глаза целителя, и он чуть улыбнулся. - Мне и самому будет интересно узнать о помощи Мордотьяра... и, несомненно, об этом узнает Владыка.
- Мордотьяр учил меня отражать удары Воли. Именно потому, все, начиная с моего появления в тронном зале, пошло не так. Еще когда Моринготто поднял руку, я уже знал, что он хочет делать и отразил удар. Если бы не Мордотьяр... кто знает, как бы сложился весь плен?
- Это более, чем серьезно, - заметил Энгватар. - Кара может быть тяжкой, ведь Черный Всадник оказывается словно бы одним из главных виновников неудач Владыки Севера с тобой; а Маирон ради собственных выгод покрыл его вину и предупредил, вместо того, чтобы доложить обо всем Владыке...
- Черный Всадник учил тебя отражать удары Волей? - удивился Алакарно. - Как ты добился от него этих уроков?
По всему, что говорилось о Мордотьяре, нолдо понял, что он отнюдь не союзник и друг...
- Он не знал, что это окажется обучением, - ответил Маитимо, и Алакарно понял, каким образом друга "учили". А фэанарион продолжал: - Саурону неизвестно, что именно сделал для меня Мордотьяр. Этого я ему не открыл, так что ты, Энгватар, уже знаешь больше. И... пожалуйста, освободи хоть кого-нибудь из моих воинов. За нолдор наверняка следят, но есть и мориквэнди.
Энгватар, как всегда, боялся помогать Маитимо, но теперь значительно меньше прежнего.
- Я знаю, что можно сделать... - ответил маиа. - Я смогу тайно отпустить одного из мориквэнди под видом мертвого. Причем я сделаю это через орков того же Мордотьяра: он не забрал их с собой, - целитель чуть наклонился к Маитимо. - И я хочу приписать будущее освобождение тебе, отдать приказ словно бы через тебя. Говорят, ты теперь можешь управлять через разум орками; не знаю, правда это или слух, но в это верят. И если ты правда можешь передать им что-то, то можно сделать и большее, чем освободить одного мориквэндо...
Глаза нолдо заблестели.
- Спаси одного. А после этого я и правда могу от имени Мордотьяра приказать его оркам тайно вывести из Ангамандо пять-десять эльфов. Сколько будет безопасно, как думаешь? К тому же, это подтвердит связь меня и Мордотьяра. Но... мне нужно будет хотя бы увидеть командира орков, чтобы знать, кому приказывать. И... понадобится удача, конечно.
- Думаю, что можно и десяток: мориквэнди захватили более сотни. Что до орков, я могу показать тебе не одного командира, но и других орков Мордотьяра. Так что... дело за удачей, - улыбнулся целитель, думая про себя, что удача тоже будет.
- Тогда действуй, Энгватар. Я буду ждать.
- Для начала я сниму с вас бинты, посмотрю, как вы поправляетесь.
Алакарно лежал на матрасе возле кровати Лорда и друга и думал, как же хорошо было оставаться с Маитимо, рядом с которым теперь все еще ощущалось словно бы мерцание, и не быть скованным необходимостью следить за языком. И знать, что пока другу ничто не грозит, и чувствовать нечто впереди...
Они оставались на излечении целый месяц, когда Энгватар отправился к Владыке с докладом о том, что выяснил. Перед уходом он заметил:
- После таких успехов я непременно пожелаю вызнать что-то еще, и для того понадобится время. Еще недели две, - и лукаво улыбнулся Маитимо.
***
Дни шли, но Маитимо по-прежнему не видел смысла в происходящем. Пока их не пытали, и это было хорошо, но, наверное, уже начали допрашивать остальных... Тихо перешептываясь, Маитимо открыл Алакарно все, что случилось с Моринготто, и добавил:
- Но Единый не мог иметь Замысел обречь меня на плен только ради Моринготто. А в том что я здесь... мне чувствуется Замысел. Единый освободил меня от Клятвы.
- Ты изменился здесь... - отозвался Алакарно после изумленного молчания, - ты стал выше, чем прежде, и мудрее, чем прежде, ты стал прозрачным и Светлым. И еще сильнее, и словно бы... больше собой, чем был, если так бывает. Ты можешь слышать Замысел, будто аину, и следовать ему, и ты... освобожден от Клятвы, это немыслимо. И ты теперь можешь делиться Светом, так что... мне кажется, что и во мне что-то изменилось, когда мы с Энгватаром держали тебя за руки. Ты можешь быть источником чистого Света. Ты не думал, что... - нолдо прервался на краткое время, так как все было слишком удивительно... - Что, может быть, все это, все эти дары, не средство для чего-то важного, а цель?
- Я изменился здесь, друг, ты прав. Но не только в хорошем. Я стал изворотливым, жестоким и расчетливым, а порой и безжалостным. Я много думал об этом в четырех стенах... Если бы не Энгватар, мое одиночество было бы невыносимым, но он может приходить ко мне только после тяжелых пыток...
- Я видел, как ты смотрел на нас при первой встрече здесь, не на меня одного, когда зашла речь о допросах; и когда на меня бросился волк, и то, что ты сказал мне после... Ты молчал, пока меня пытали, но если бы что сказал... мне кажется, Тёмные обрадовались бы и повторили пытку. И я слышал слова той твари, она тебя обвиняла, что ты стал безжалостным. Ты уверен, что это действительно так, или это твари часто повторяют тебе?
- Темные находят больное место и бьют туда. И я стараюсь выказать себя холодным и безразличным. Только я не знаю, насколько я изображаю, а насколько и правда изменился. Когда меня и пятерых схватили, я требовал, чтобы освободили одного из них, давая выбрать Судьбе, а когда я узнал о вас, я сказал, что освободят одного, кого я выберу. Я теперь достаточно жесток, чтобы мочь выбрать, кому спастись, а кому остаться. И я искал, кто слабее, кто вряд ли выдержит - их свободы я буду добиваться в первую очередь. А те, кто сильны... за них я спокоен. Я обрекаю вас на муки.
Нолдо посмотрел в глаза друга: не изменится ли теперь его мнение, не сочтет ли он Маитимо чудовищем?
- О воинах из мориквэнди я даже не разговаривал при Темных. Не потому, что мне нет до них дела, но потому, что я знаю, что им не достанется так, как вам. Они просто военнопленные, вы же мне особо близки и потому вами мне будут угрожать. Я все рассчитываю, друг... какие эмоции проявить, какие скрыть, даже на допросах я не имею права чувствовать, я думаю, взвешиваю, над любыми моими эмоциями теперь стоит разум...
- Не говори так, не вини себя, - горячо возразил Алакарно. - Темные обрекают нас на муки, не ты; ты спас одного, но разве ты мог помочь всем и решил этого не делать? Не знаю, как бы... выбирал я. Но что было бы, если бы решал Саурон? Тебя вынуждают прятать эмоции, но и я сам, придя сюда, вначале скрыл, что чувствую - пытался сделать вид, будто мы вовсе не знаем друг друга; потом, что мы только знакомы, и не больше... Ты стал лучше, не хуже, но при этом словно получил раны.
- Ты прав, Саурон бы освободил того, кто для него бесполезен. Мы... оба меряем критерием полезности... И я проводил дни и недели, думая, как говорить с другими пленниками, как лечить их раны, как помогать им освободиться... но, получается, свои раны и разглядеть не смог? - Нолдо невесело усмехнулся. - Постарайся остаться без ран. Ты мудрый.
- Я постараюсь; как жаль, что я не целитель, - Алакарно провел рукой по волосам названного брата. - Когда я расспрашивал освобожденных тобой, то некоторые говорили, что ты не только помог им уйти, а еще и помогал исцелиться, душой, а иногда и телом. Как странно, что я не знал до сих пор, что ты целитель! Или ты стал целителем здесь, и Свет... подсказал тебе, как готовить снадобья?
- Меня учил лечить Энгватар. Конечно, это тайна, - Маитимо улыбнулся. А потом сжал руку названного брата. - Ты не представляешь, сколько для меня радости в том, что ты рядом... раз уж ты не можешь быть в безопасности... Мы давно были как братья, счастье, что Враг не знал нас в Амане и не знает теперь, как ты мне дорог.
Маитимо тепло улыбался.
- Если бы ты мне не рассказал, я бы и не знал, что я хотя бы в чем-то стал лучше... Я знал, что меня превратили в прозрачный сосуд, но я не знал, что сам через это ли, иначе ли, но стал больше собой... Увы, Замысел я могу слышать лишь в одном, в том, что ведет меня, и даже не знаю, куда... И если теперь что-то изменилось в тебе, то хорошо бы это была свобода от Клятвы. Ведь и ты говорил "ваша Клятва - моя Клятва"*(2)... здесь, во время допросов, я узнал, что она живая. У нее есть воля, и она крепко держала меня за ошейник, помогала выстоять, была готова сжать мое горло так, чтобы я не сказал ни слова, если надумаю сломаться... Клятва была великим помощником, но она страшная, она живая, и ее могущество непостижимо... Я надеюсь, тебе досталась лишь тень этой твари, и... я надеюсь, тебя она тоже поддержит... но еще больше я надеюсь, что ты станешь от нее свободен. Потому что... если она не будет исполнена, даже в смерти от нее не скрыться, и Вековечная Тьма поглотит всех, как мы и клялись...
Алакарно накрыл руку Маитимо своей.
- Да, счастье, что враги о нас не знают... Но и я не знал, не чувствовал, что Клятва такова, что у нее есть воля; хотя она и вела нас вперед, не давала никому отступить, но... если бы я и не назвал эту Клятву своей, я все равно шел бы за Фэанаро и за тобой. - Слова Маитимо были неожиданно мрачными, как грозное предвестье, и Алакарно подумал, что это не то, о чем стоит думать в плену. Нолдо захотел сказать что-то хорошее, что развеет тяжелые мысли: - Как бы то ни было, конечно, вы исполните Клятву и сумеете вернуть Камни, - убежденно продолжил фэаноринг, но его убежденность не была предвидением, а просто добрых пожеланий было явно недостаточно. - Смотри, Маитимо, сейчас сам Единый избавил тебя от Клятвы. Он же не может хотеть, чтобы вас поглотила Вековечная Тьма и чтобы Камнями всегда владел Моринготто. Я не знаю, что и как будет... но мне кажется, мы знаем Единого достаточно, чтобы на него опираться.
- Я думаю, что... все будет хорошо, - задумчиво ответил Маитимо, который в этот момент мысленно словно продирался через густой кисель будущих лет. - Обычно я не думаю так далеко, друг... Я мог бы бежать отсюда вначале, но вместо того я пробовал напасть на Моринготто и отобрать Камни... Не вышло. А теперь, после того, как я стал Посланником, Моринготто хочет держать меня здесь вечно... И я бы хотел, чтобы ты покинул меня... раньше, чем закончится эта вечность.
- У Моринготто не выйдет держать тебя здесь вечно. Ты хочешь, чтобы я не проходил через то же, что и ты... но как я вернусь, оставив тебя здесь? Ты бы вернулся на моем месте?
- Ты не знаешь, о чем говоришь... Порой я проходил через такое, что... я до сих пор не знаю, как смог выжить. Я не хочу, чтобы ты это испытал... Но нет, я бы постарался быть с тобой сколько могу... Только... ты выживи, пожалуйста. Я ведь и без тебя уйти отсюда не смогу. Так что... ты первый, а я следом. К тебе и братьям.
Когда Маитимо сказал, пусть кратко, что проходил через такое, что могло убить его - Алакарно еще лучше понял, отчего именно друг так хочет его избавить, но и сам Алакарно больше прежнего желал остаться, чтобы в следующий раз смочь поддержать друга. Но если Маитимо не уйдет без него, то нужно будет быть первым...
- Значит, придется идти вперед тебя, но только... когда ты узнаешь, что и для тебя пришло время, - подытожил фэаноринг. Если Маитимо говорит, что Моринготто будет его держать тут вечно, значит, сам Нэльо возможности бежать уже не видел; и освобожденные, что приходили в Миттаринга, уже не несли слова, что он вскоре придет... - И я постараюсь выжить; расскажешь мне, что здесь нужно делать?
- Я не знаю, что делать... Думаю, они не убьют тебя, боясь, что это может убить горем и меня. Но они будут издеваться над нами обоими. Держись, пожалуйста. Они будут искать твои слабые места и то, чего ты боишься. Помни, что это все равно кончится...
Алакарно сжал руку Маитимо.
- Ты же держался... и я буду. А пока... у нас еще есть время здесь, как будто и не в камере, а в тайном укрытии...
- Да. У нас есть время... Я люблю тебя, пусть это тебя поддержит. И еще... я никому не рассказывал об этом, что и естественно... но когда мне было тяжело, и я умирал, ко мне пришел Фэанаро. Он говорил со мной и поддерживал, удерживал меня, пока я не смог начать подниматься сам. Я сначала даже не понял, что это значит, осознание пришло только потом, когда совсем пришел в себя... Ведь отец умер. И он не мог бы прийти и говорить со мной, если бы Намо не дал ему сделать этого. Значит, Намо решил не оставлять нас и не отрекся от былой дружбы, несмотря на то, что его маиа говорил нам в Арамане.
Маитимо не испытывал пиетета к Валар, но было радостно знать, что войну с Увала не придется вести только своими силами. И еще поддерживало знание, что они здесь, в Ангамандо, не одни: как бы Моринготто ни старался изолировать их от мира и от всего, что было надежно и несло радость, Стихии мира могли, пусть хоть в чем-то, но обходить волю Моринготто. Это все давало надежду и повышало шансы на победу - не только на то, чтобы вырваться из плена, но и на что-то... еще более важное. На то, к чему вел Замысел.
***
Когда нолдор были почти здоровы, Энгватар, как и было обговорено, отправился к Владыке с важными вестями о Мордотьяре, да и о Маироне, за которым ему уже давно повелели следить. Целитель ожидал, что узнав о неверности своих слуг-обманщиков, Владыка придет в гнев, но Мелькор повел себя неожиданно: поощрив Энгватара за столь ценные вести, Темный Вала сказал, что после возвращения Всадника он все проверит. И если откроется сговор, Мордотьяру не поздоровится, а Маирону придется лезть из кожи вон, чтобы оправдаться.
Энгватар ожидал, что кара или требование открыть разум для тех, на кого он донес, будут немедленными, ведь ничто не мешало Владыке потребовать ответа и на расстоянии, но этого не произошло. Однако целителю, как он и надеялся, повезло в другом: Мелькор не требовал немедленного продолжения допросов Маитимо, согласившись, что лучше попытаться выяснить что-то еще через "лечение" и способы Энгватара.
Выйдя из тронного зала, целитель настолько осмелел, что сразу же отправился освобождать (с помощью орков Мордотьяра) одного из пленников. Это обрадует Маитимо и поможет подставить под удар Мордотьяра, да и Волка. Освобождение заняло некоторое время, но на удивление, все прошло быстро и удачно. А вернувшись к Маитимо, Энгватар показал эльфу, соприкоснувшись с ним разумами, командира мордотьяровских орков, а также нескольких главных орков из его шайки.
Маитимо надеялся, что увидит орков лично, и не был уверен, удастся ли передать им что-то через осанвэкэнта, но выбора не было, и нолдо попробовал дозваться вожака.
- Нет, Энгватар, не получается, - наконец ответил нолдо. - Я не маиа, мне нужно видеть их лично... Или тебе придется передать им приказ от имени Мордотьяра самому. Хотя... дай мне два дня. Я постараюсь все же дозваться.
- У тебя еще есть недели две, дальше продолжатся допросы...
- Пока я занимаюсь орками... сделай так, чтобы Саурон узнал о том, что я рассказал тебе. Теперь у нас мало шансов подловить его или Мордотьяра, но зато мы можем напугать Саурона и заставить больше нас слушаться; конечно, тебя и меня порознь.
***
Энгватар ушел, а Маитимо снова и снова направлял свой разум, пробуя дозваться вожака орков Мордотьяра... Но дни проходили впустую, пока, видимо, благодаря настойчивости*(1), в конце концов... получилось!
- Немедленно возьми десяток эльфов, из недавно захваченных, и выведите их из Твердыни. Отведите их на восток Зеленой Долины и там отпустите. Таков план, пошевеливайтесь!
Маитимо хотел выдать себя за Мордотьяра, но у него не вышло. Получив приказ, командир, ослепленный, обожженный и напуганный Светом, съежился:
- Всё исполню, Господин, тока не мучай...
Он проскулил это вслух. И орки, что были рядом, решили, что командир получил мысленный приказ от Мордотьяра (а от кого еще-то?), и тот грозился пыткой за неисполнение. Потому парни тут же вытянулись перед вожаком, а он скомандовал забрать из камер десять эльфов.
Вожак дотумкал, что освободить надо не только мориквэнди, но и голугов: приказывал-то самый страшный голуг, его так уластить легче будет, через других, значит, голугов. Сначала орки попытались вывести четверых нолдор и шестерых мориквэнди. Но голугов стерегли куда лучше, и орки почуяли: там один из Господ. Мож, он развлекается с пленными, а они ему мешать вздумают! Взяли, ясное дело, тогда других эльфов. Но одного голуга все-таки смогли утянуть: этого щенка тоже орки стерегли, верно, он не опасный. Его и взяли. А орки из тюремных и не спрашивали: приказ Господ - значит, приказ Господ. И прежде, чем кто-либо в Твердыне понял, что случилось, шайка Мордотьяра вместе с пленниками что было духу рванула прочь.
***
Если бы нолдор могли видеть происходящее со стороны, то они увидели бы, как совершается Замысел:
У юного нолдо был момент выбора, и он выбрал то, что в той ситуации было выбрать правильно - и таким образом он оказался в правде, он добровольно поступил так, как от него ждал Единый. И тем самым нолдо открыл для себя дорогу, следуя которой, он мог идти по пути, что проложил для него Единый, к его и общему благу и радости.
И вскоре Маитимо обвинил Мордотьяра перед Сауроном, и умаиа сбежал, бросив своих орков в Ангамандо.
Поскольку Темные хотели что-то вызнать от пленных и не могли, они прислали к Маитимо Энгватара. Которого нолдо просил освободить пленных, и целитель придумал использовать для этого орков Мордотьяра.
Поскольку Маитимо уже однажды говорил через разум орку, то сумел дозваться и до командира орков Мордотьяра.
Поскольку перепуганный командир хотел угодить страшному голугу, чтоб тот точно его не мучил, орк решил вывести часть нолдор.
А самого младшего из них стерегли меньше всего...
И так предвидение Нолдорана о том, что юный нолдо получит достойное воздаяние за свою жертву, начало сбываться. Для начала - скорым освобождением.
Так Замысел складывался из не связанных на первый взгляд друг с другом вещей и событий.
***
Тем временем Энгватар нашел Волка и заговорил с ним о Мордотьяре.
- Учил отражать удары Волей? - переспросил Волк. - Ты уверен, что это не было бредом?
- А ты полагаешь, нолдор в Амане тренировались отражать удары Волей? Нет, он говорил правду; и потом... ты ведь сам уже пытался использовать эти сведения против Мордотьяра, о чем стало известно Владыке, - Энгватар чуть улыбнулся. - До меня доходят слухи, что ты все еще пытаешься подловить меня... дойдет ещё один, и я постараюсь обернуть то, что узнал, наихудшим для тебя образом.
На этом разговор был закончен.
***
Когда Энгватар вошел в камеру Маитимо, эльф в нетерпении встал ему навстречу.
- Я смог отдать приказ оркам! - поделился нолдо новостью, как только дверь была закрыта и можно было говорить.
Энгватар улыбнулся в ответ:
- Хорошая весть! Впрочем, еще нужно дождаться результатов...
И вскоре они дождались. Маиа внимательно прислушивался к происходящему на тюремных этажах, что для целителя со славой Энгватара никому не казалось подозрительным. Прошло больше недели, прежде чем заговорщики услышали добрую весть: пропали орки Мордотьяра, девять мориквэнди и один нолдо, что, конечно, вызвало в Ангамандо шум и слухи.
![Как вершится Замысел. [Noremeldo Arandur]](/img/a/arandur_n/55akakvershitsyazamysel/55.png)