Бескрайний голубой купол простирается над Лунными Землями, над Медовым Королевством. Днём солнце неспешно катится по нему, скрипя колёсами по рельсам, а ночью появляется из-за горизонта луна. И тогда же тысячи лампочек зажигаются на небе и сияют до утра. Это и есть звёзды.
Как не вечен мир, так и не вечен небесный купол. И звёзды со временем гаснут: лопаются и разбиваются лампочки, падая на землю. Понапрасну ли они умирают?
Если лунной ночью собрать звёздные осколки, растереть их в пыль и, отпустив её по ветру, загадать желание, то оно непременно сбудется. Так гласила старая сказка.
Давным-давно
В той далёкой стране,
Где не знали добра и зла,
Где ночами тепло
При холодной луне,
Девочка Марта жила.
Когда падала с неба
Немая звезда,
Разбиваясь о склоны гор,
Тогда девочка Марта
Твердила всегда
Те слова, что сплетались в узор
И летели, как птица,
Над бренной землёй,
Над холодной водой
И над горной грядой.
То желание было,
Чтоб души людей
Были счастливы все до одной.
Проносились года,
За зимою - весна,
Лето, осень и снова зима.
Только девочка Марта
Все ночи без сна
Провела на вершине холма.
Миллион огоньков
Будет вечно блистать
Тихим звоном металла и льда.
Марта сможет желание
Вновь загадать,
Если рухнет на землю звезда.
И тогда пустота
Поглотит те слова,
Что плелись в кружева
За строфою строфа,
И так будет не раз,
И так будет не два,
Пока девочка Марта жива.
Тридцать первое декабря. Последний день уходящего года. Только почему-то никто не радовался, и встревоженные чем-то люди забыли про грядущий праздник. Лишь смех детей иногда нарушал тишину, и топот маленьких ножек отдавался эхом пустых улиц, скудно украшенных огоньками и гирляндами.
Катти неизменно стояла за прилавком, хотя посетителей не было уже больше недели. Девушке не хотелось покидать это место, где помимо множества книг хранились воспоминания о времени, проведённом вместе с Филиппом и Эстой. Размышляя несколько дней, Катти пришла к выводу, что иначе её жизнь не должна закончиться. Ей бы хотелось умереть в атмосфере тех беззаботных деньков, когда они смеялись так, словно конец света никогда не наступит. Здесь, в книжной лавке, девушка чувствовала себя непривычно легко и радостно и без тени грусти мечтала о том, как идут дела у её друзей.
Поезд прибыл на станцию в девять утра. Дальше Филиппу и Эсте предстояло идти пешком. С трудом переставляя ноги в глубоком снегу, они двигались к северному краю земли.
Когда Эста выбилась из сил, был полдень.
‒ Нам совсем немного осталось, ‒ сказал Филипп, оборачиваясь. - Сильно устала?
‒ Просто замёрзла чуть-чуть, ‒ улыбнулась девушка. - Холодно идти по снегу.
‒ Ладно, давай я тебя понесу.
‒ Чего?
Эсте не нравилась эта идея, но долго сопротивляться она не могла. Уже спустя минуту Филипп взял её не руки и продолжил путь.
‒ Я и сама могла дойти, ‒ обиженно бубнила Эста.
‒ Так всё равно быстрее будет.
Через полчаса они добрались до места. Почувствовав землю под ногами, Эста отряхнула от снега юбку и огляделась.
‒ И как нам искать механизм? - удручённо спросила она. - Ничего же не видно.
Девушка устало прислонилась к какому-то бугру и подышала на ладони, пытаясь согреться. Филипп встал рядом.
‒ Время ещё есть, хоть и не много, ‒ сказал он. - Найдём. Всё равно заняться больше нечем. И, кстати, прости.
‒ За что ты извиняешься? - удивилась Эста.
‒ Ну, тебе, кажется, не понравилось, что я нёс тебя на руках. Вдруг ты обиделась.
‒ Нисколько, ‒ улыбнулась девушка. - Я просто упрямилась. Рада, что ты обо мне заботишься.
Филипп смутился и не ответил.
‒ Почему это с девушками ты так учтив? - поинтересовалась Эста. - Конечно, можешь нагрубить, но только если тебя чем-то сильно разозлить. Ты ведь обычно не скупишься на оскорбления и любишь повздорить, но не с девушками. Почему так?
‒ Однажды, ‒ подумав немного, начал Филипп, ‒ когда я был ещё мальчишкой, я довёл девочку до слёз. У меня вообще плохо складывались отношения с другими детьми. Но один друг у меня был - соседская девчонка. И как-то раз я чем-то сильно её обидел, и мы перестали общаться. Тогда я понял, что с девочками надо быть вежливее и относиться к ним нужно бережно. Странная история, да?
‒ По-моему, очень милая.
Они замолчали, смотря вдаль. Белые облака уходили за горизонт, где сгущался туман, и небо сливалось с землёй, засыпанной снегом. Казалось, между ними нет границы.
‒ Слушай, ‒ опомнился вдруг Филипп. - А тот предок Фералов писал, что нашёл механизм под большим камнем, так?
‒ Да, именно.
‒ А мы сейчас разве не у большого камня стоим?
Они переглянулись. Эста смахнула с бугра снег: это действительно был камень. Не мешкая, Филипп принялся раскапывать сугробы. Пальцы его немели, но он продолжал искать, и, наконец, механизм нашёлся. Небольшая металлическая конструкция нелепо торчала из земли. Словно только и ждала, когда её найдут.
Эста достала из сумки Полярный Хронометр: семнадцать минут второго и единица на циферблате. "Уже завтра", ‒ подумала девушка и поместила часы на законное место. Ничего не изменилось.
‒ Что же мы будем делать теперь? - спросила она.
‒ Ждать, ‒ вздохнул Филипп.
Ноэль стоял под огромным дубом и слепо смотрел на припорошённое снегом надгробие. Тёплая эпитафия была посвящена некой Ауэл.
В ближайшем городке Ноэль расспрашивал про Натали. Там её знали, но под другим именем.
‒ Ауэл была странницей, ‒ говорила одна старушка. - Пришла к нам однажды и не захотела уходить. Монастырь приютил её. Она была замечательной женщиной. Любила рассказывать детям сказки и очень красиво пела. О, какой у неё был голос. Песня "Призраки" была её любимой. Добрейшей души человеком запомнили Ауэл здесь. Она и правда очень нам полюбилась.
‒ Что с ней случилось? - допытывался Ноэль.
Старушка покачала головой:
‒ Она часто ходила к железной дороге. Смотрела, как проносятся мимо поезда. Так заворожённо смотрела. И однажды бросилась на рельсы, прямо под колёса. Никто не знает, почему Ауэл так сделала. Мне всегда казалось, что она любит жизнь.
Ноэль опустил голову.
‒ Вы знали её? - спросила старушка.
‒ Да. Знал когда-то.
И теперь, стоя под дубом, Ноэль вспомнил песню "Призраки", которую Натали так любила напевать. "Пой для меня колыбельную вечности, мой бессмертный герой", ‒ протянул юноша.
‒ Надеюсь, ты сейчас в лучшем месте, ‒ сказал он. - Спишь и видишь солнечные сны. Такие же, как тем тёплым летом в горах. ‒ Ноэль опустился на колени и стряхнул с надгробия снег. - Исполнилось ли твоё желание? ‒ Он помолчал немного, подняв глаза к заслонённому ветвями дуба небу. - Знаешь, я наблюдал за людьми несколько столетий и никак не мог понять, почему они мне не надоели, в чём заключается их манящая красота. Теперь я понял. Они пылают. Пылают ярче любого костра. Но сгорают, словно спички, мгновенно. Всего лишь вспышки в бесконечности времени. И ты была самой яркой из них. Здесь тебя никогда не забудут.
Ноэль поднялся на ноги и пошёл куда-то, не смотря вперёд. Он знал, что уже не успеет вернуться к Молли.
В Лейдее было тихо и улицы пустовали. Люди точно замерли в ожидании, но даже не предполагали, чего именно.
Молли чувствовала себя очень странно. Последние полгода, с тех пор, как Ноэль ушёл, ей казалось, что она подвешена в воздухе и совершенно беспомощна. Однако в тот последний день Молли почувствовала опору под ногами, и всё, что её окружало, было как будто слишком реальным. Чересчур правдивым. И это волновало девушку.
С тем, что Ноэль не вернётся, она смирилась. Знала, что больше нет смысла ждать. И в какой-то степени ей стало легче. От этого происходящее казалось ещё более странным.
Одри ждала Нового Года, потому была даже слишком радостной и активной. Молли не могла наглядеться на дочь. Это было её последним утешением. Чувствовала ли Молли приближении смерти или просто конца всего и вся, она не понимала, но мрачные мысли весь день не покидали её головы.
Точно так же встревожена была Ивелин. Встревожена, но не печальна.
После того, как выяснилось, что подлинный Полярный Хронометр украден, все члены семьи Ферал впали в уныние, им не свойственное. Они были убеждены: будь Хронометр на месте, конец света бы никогда не наступил. Грандиозные планы, построенные Чарльзом Фералом, рухнули карточным домиком, а цепь разочарований запустилась по принципу домино. Отчаяния не знал только Гордон, повидавшийся со своей любимой. Ивелин интуитивно чувствовала его влюблённость, а потому злилась при виде брата, хотя и не желала этого.
Но тридцать первого декабря её разбитое сердце исчерпало боль. Хоть рана на нём не зажила, кровоточить она перестала. Ивелин открыла глаза и увидела мир совершенно иначе. Словно она уснула в одной реальности, а проснулась уже в другой. И это странное чувство с головой захлестнуло девушку.
Ивелин вырвалась в сад, обошла его весь, прикасаясь к стволам деревьев и прислушиваясь к шорохам. Даже блёклый и бесцветный в тот заснеженный день, он показался девушке удивительно красивым. И небо, затянутое плёнкой плоских облаков, было бесконечно высоким и необъятным.
"Вот бы сегодня всё закончилось, ‒ с улыбкой подумала Ивелин. - Такой хороший день должен быть последним. Я ни о чём не буду жалеть, если умру сегодня".
С такими мыслями девушка вернулась в дом, и мрачная обстановка всеобщего уныния не могла развеять её радости.
Ио и Ян брели вдоль пустых полей, и ночлега поблизости видно не было. Солнце уже скрылось за краем земли.
‒ Придётся под открытым небом ночевать, ‒ вздохнул мужчина. - Но нам-то не привыкать.
Они нашли в поле неглубокую яму. Странник выгреб из неё снег и расстелил сшитое из лоскутов одеяло. Потом достал второе, поменьше, и укрыл им Ио. Девочка поделилась одеялом с Яном, и вместе они уселись в яме.
‒ Думаю, луны сегодня не будет, ‒ протянул странник, закуривая сигарету. - Ночь будет тёмной и холодной.
‒ Я снова видела Эллику во сне, ‒ сказала вдруг Ио. - Она говорила, что времени почти не осталось. Что история скоро закончится.
‒ Вот так, да? Прямо это и сказала? Видать, эта наша ночь станет последней.
‒ Тебе страшно, Ян? - почти шёпотом спросила девочка.
‒ Не знаю. Кажется, нет. А тебе?
‒ Если ты не боишься, то и я не буду.
‒ Считай, что я не боюсь, ‒ улыбнулся Ян. Ио улыбнулась в ответ. - Хочешь, сыграю тебе на свирели?
‒ Сыграй "Призраков". Эллика сказала мне, что это не простая песня. Что в ней скрыта истина. Конечно, слов ни я, ни ты не знаем, но всё же я хочу послушать.
Ян достал из кармана свирель и заиграл. В ночной тишине мелодия звучала особенно глубоко и чувственно. Ио погружалась в музыку, точно в тёплые воды моря, которое видела во сне. Яркие лучи пробивались ко дну полупрозрачными лентами, и песня глубинными течением уносила девочку далеко-далеко.
Близилась полночь.
Эста дремала на плече у Филиппа, как вдруг её затрясли за плечи. Она приподняла отяжелевшие веки и посмотрела на юношу. Он выглядел взволнованным.
‒ Не время спать, Эста! - воскликнул он.
‒ Что ты хочешь? - лениво протянула девушка.
‒ Небо! Скорее посмотри на небо!
Эста подняла голову, и дыхание у неё перехватило. Сон рассеялся, и девушка вскочила на ноги, восторженно смотря на небо. И все жители Медового Королевства, все обитатели Лунных Земель вышли из своих домом и подняли головы. И никто не мог оторвать взгляда.
Звёзды. Тысячи звёзд сверкали на расчистившемся синем куполе небес. Потрясённые и заворожённые, люди смотрели на эти крошечные огоньки, и никто не посмел пошевелиться. Многие впервые увидели небо в ту ночь.
‒ Филипп, ты тоже видишь это? - прошептала Эста, прижимаясь к юноше.
‒ Да. Я вижу.
Тихо тикали стрелки Полярного Хронометра. Десять секунд до полуночи. Пять. Одна. Прокрутилось колёсико, и единица сменилась нулём. Стрелки замерли. Замерло Сердце Мира.
В то же мгновение звёзды умерли. Молниеносно одна за другой разбились и погасли, погрузив мир во тьму. Никто не шевельнулся и не издал звука. Никто не понял, что произошло.
Дрогнуло сердце каждого человека. Глаза устремились к небу. Откуда идёт этот свет?
‒ Мама, что это такое? - спросила Одри.
‒ Полярное Сияние.
Небо полыхало зелёным, голубым и фиолетовым, и осколки звёзд, рассыпавшись в пыль, искрились в языках этого пламени.
Молли взяла дочь за руку и почувствовала, как жизнь покидает её, как тело её становится невесомым и тень за спиной исчезает.
Ивелин тоже почувствовала эту лёгкость. Она лишалась телесной оболочки, которая, точно мираж, растворялась в свете небесного огня.
И Катти, стоя у дверей своей книжной лавки, почувствовала, как Полярное Сияние уносит куда-то её душу и души всех людей, что стоят рядом.
Ян заворожённо смотрел в небо.
‒ Невероятно. Как жаль, что ты не видишь этого, Ио.
‒ Молчи, ‒ сказала девочка и улыбнулась. Она чувствовала, как много вокруг духов и как Полярное Сияние забирает их. - Теперь они обретут покой, ‒ прошептала Ио.
Ноэль исчезал. Небеса забирали его. После стольких сотен лет жизни смерть нашла его. "Это задумал Создатель? - думал Ноэль, уносясь в небо. - Он и правда хотел подарить нам долгожданный покой? Или лучше назвать это счастьем? Теперь ты видишь, Натали, скольких звёзд стоило твоё желание".
Эста всё так же прижималась к Филиппу, и слёзы текли по её щекам. Она уже давно перестала верить, что сможет увидеть небо.
‒ Я чувствую себя снова маленькой, ‒ тихо сказала девушка. - Я тогда любила смотреть на небо и воображать, будто вижу его. Скажи мне, Филипп, что я не придумала всё, что вижу сейчас.
‒ Всё, что ты видишь, придумал кто-то другой, ‒ ответил юноша и крепко обнял Эсту.
Чувствуя, как затуманивается сознание, девушка прошептала слова, всплывшие вдруг в её памяти. Строки из старой книги со сказками:
Наполненные лунным светом, мы стоим на краю земли под Полярным Сиянием. Я чувствую, что могу наконец сделать вдох. Мгновение, и небо уже коснулось моих ресниц.
* * *
Прозрачная тишина воцарилась в мире.
Солнце показалось из-за горизонта, пронизывая лучами спустившийся на землю туман, и осветило Золотой Мост, начинавшийся у северного края земли. Красная краска облупилась на его широких досках, и деревянные перила потеряли былой цвет. Но светило солнце, и золотые искры кружились в прозрачном воздухе. Мост уходил в туман, и призраки безмолвно уплывали в Лазурное Королевство, одаренные вечной жизнью.
И только тихо откуда-то сверху лился голос маленькой девочки, напевающий печальную песню.