Лазурь моря веками вгрызалась в изумрудные склоны полуострова Сима. Говорят, издавна, как только весеннее тепло касалось глубин, над пробуждающимися лагунами слышался тихий свист. Это морские девы - "ама", выныривая, осторожно пробовали майский воздух. Еще миг и обнаженная фигурка устало карабкалась в лодку. Очередной улов - всего несколько раковин. В одной из них дремало чье-то счастье.

Я никогда не был в Японии. В наших краях добыча жемчуга - занятие исключительно мужское. С замиранием сердца мы погружаемся в коварные воды прозрачных витрин и блистающих прилавков. А там уже поджидают белозубые акулы в фирменных костюмах и осьминоги с доброжелательными щупальцами. "Купите обручальное кольцо, - убеждала меня как-то одна каракатица, - она не сможет вам отказать. Бриллианты - это навсегда." В тот раз "вечность" продлилась всего три месяца.

Сегодняшняя продавщица молчит. У нее тонкие духи, ухоженные ногти, отточенная улыбка и уйма терпения. Я лепечу, что моя нынешняя девушка предпочитает жемчуг. И дюжина бархатных коробочек распахивают створки передо мной. В них месяцы квартирной платы.
- А... что-нибудь попроще? - спрашиваю убитым голосом.
В аккуратно подведенных глазах смесь жалости и брезгливости.
- Могу предложить вот это ожерелье, - говорит она. - Очень качественная имитация и цена доступная.
Соглашаюсь, чтобы скорее уйти. У искусственных бусинок идеально холодный блеск. Им не знакомо прикосновение ловких рук "ама".
"Какая разница, - мысленно оправдываюсь по дороге домой. - Ведь жемчуг уже давно выращивают на плантациях."

- У редакции сегодня не было денег, и они расплатились этим, - шучу я.
- Сумасшедший! - кричит Ксюшка, хватая подарок, исчезает в спальне, возвращается, чмокает меня и опять убегает крутиться перед зеркалом. Сейчас мне совестно, ведь моя девушка действительно любит жемчуг. А в остальном она нетребовательна. Хотя бы потому, что безропотно выносит наши метания между заработками. Зачитывается моими рассказами об экзотических местах, где нам не доведется побывать. И часто готовит перловку, в которой ничего жемчужного, кроме названия.

В гости нас позвали к вечеру. Солнце уже прячется за многоэтажками, и остывающий город захлестывают волны сирени. Нарядная Ксюша торжественна, как английская королева. Позабыт кусачий шарфик, теперь ее шею греют три нитки перламутра. Встречные пялятся, и моя девушка смущенно улыбается им. То ли от заката, то ли от ее румянца ожерелье загорается мягким розовым сияньем. И в этот миг я понимаю, что любая жемчужина мертва, пока не познает тепло женской кожи.