Алпатов Антон : другие произведения.

Натюрморт из зазеркалья

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ВСЕ события и места вымышленные. Действие происходит в 70-е. гг. 20 века в гипотетической стране, образовавшейся после распада Российской империи и являющейся союзником США в холодной войне. Что можно было бы увидеть, окажись мы там на час? Рассказ ни к чему не призывает, не несет цели оскорбить кого-либо, не несет цели вызвать вражду.
  Несмотря солнечную погоду, улица, длинным ущельем пролегающая между высокими, стоящими окно в окно друг другу кирпичными домами, была погружена в прохладный полумрак. Чахлые деревца, растущие здесь почти без солнечного света по обеим сторонам проезжей части, усиливали тень, так что с тротуара узкая полоска неба наверху оказывалась почти не видна.
  
  Витрина одного из магазинов в первом этаже дома: "Необходимые товары. Напитки. Продукты. Лекарства. Открыто 24" мигала красным и зеленым неоном, отбрасывая блики на рекламный стенд напротив: "Лучшее место Находки! Кабаре "Пигаль" - ВСЕ виды доступных наслаждений. Аллея Достоевского (Красная зона) Всего 400 метров! поворот налево на следующем перекрестке"
  
  Откуда-то доносился голос то ли радио, то ли телевизора, рассказывающий о поездке президента США Картера по городам Приморья.
  
  Запах жареного мяса из ресторана неподалеку смешивался с запахами моющих средств, доносящимися из вентиляционных решеток на тротуаре, а также запахом затхлой мочи, пропитавшим, казалось, каждый закоулок в районе восточного порта.
  
  Напротив магазина, прямо на тротуаре, не обращая никакого внимания на проезжающие мимо него всего в нескольких сантиметрах машины, прислонившись спиной к дереву сидел мужчина. Он был одет в не по погоде легкий, застегнутый почти до подбородка бежевый плащ, покрытый разнокалиберными желтыми и черными пятнами и мятую зеленую фетровую шляпу. Большая белая борода придавала ему некоторое сходство с дедом морозом. Если, конечно, можно представить себе деда мороза, страдающего алкоголизмом и живущего на улице. Мужчина насвистывал себе под нос какую-то мелодию, похлопывая при этом ладонями по коленям.
  
  Звякнув колокольчиком, стеклянная дверь магазина отворилась и в проеме показался молодой человек, одетый в рабочий комбинезон, держащий в руках пузатую бутылку с серебристой этикеткой. Среднего роста, крепко сбитый. Во всех его движениях чувствовалась какая-то своеобразная грация, как будто под одеждой у него были не руки и ноги, а пружины.
  
  Бутылка сразу же приковала к себе внимание сидящего на тротуаре.
  - О, ля-ля! Адмиралтейский джин! Молодой человек, однако!, у вас отличный вкус! Не угостите ли ветерана пера и бумаги парой капель?
  Мужчина в комбинезоне усмехнувшись смерил взглядом собеседника
  - Валяй! Только здесь пить я не хочу
  - Веди же меня, юный странник! - мужчина поднялся на ноги, явив миру коричневые штаны, блестящие то ли от того, что были сшиты из материала с отливом, то ли от того, что были ужасно засаленными, - с Вами хоть на край света!
  
  Молодой человек жестом указал следовать за ним, и оба они отправились в узкий переулок. В переулке из-за нависающих с обеих сторон громадин домов было еще темнее, а пар из прачечных и котельных, расположенных в подвалах домов, поднимающийся через решетки на земле, был здесь таким плотным, что, казалось, состоял из ваты. Новоявленным компаньонам приходилось почти наощупь лавировать между мусорными баками и просто мешками с мусором, расставленными здесь вдоль стен.
  
  Выйдя из переулка, они попали в улицу, почти ничем не отличающуюся от предыдущей - такую же темную, так же дурно пахнущую. Разве что цветных рекламных плакатов, предлагающих различные виды плотских утех тому, кто проедет отсюда в Аллею Достоевского, здесь было чуть побольше.
  
  Теперь оба мужчины отправились в сторону моря.
  - Корогодин, Алексей Николаевич. Магистр романистики, - представился бородач.
  - А я Юрка, в порту работаю
  - Я вам очень, очень признателен, - бородач говорил медленно и с расстановкой, слегка вытягивая некоторые гласные, что характерно для жителей западной части Приморья, - понимаете, - он жестом показал на себя, - творческий кризис, извечный крест русской интеллигенции
  - Понимаю, - Юрка махнул рукой, - выпить хочется, а денег нет
  - Увы и ах...- Бородач развел руками, - здесь, кстати, за вокзалом, - он показал направление, - знаете, скверик такой, вполне себе - есть лавочки и ветер не дует
  - Ну уж нет, - Юрка покачал головой, - я тебе сейчас покажу одно место - закачаешься
  
  Они прошли под железнодорожными путями, лежащим почти вплотную к домам на уровне третьего этажа. Затем еще одним темным переулком.
  На следующей улице было неожиданно светло - на противоположной ее стороне были частные дома, окруженные густо переплетенным кустарником "живой изгороди".
  Юрка, недолго думая, начал продираться через кустарник
  - Э-э, молодой человек! Юрий! - взволнованно окликнул его Корогодин
  Юрка только отмахнулся
  - Здесь живут сейчас только всякие хобо(1) и сквоттеры, - сказал он с усмешкой, - эти-то уж точно ментов не позовут!
  
  Пройдя мимо дома, они вышли на следующую улицу - состоящую полностью из частных домов. Дома выглядели неухоженно, а некоторые были и вовсе заброшенными - разбитые окна, облезшая краска, открывающая участки почерневшей, гниющей древесины, а кое-где и провалившиеся крыши были здесь скорее правилом, чем исключением.
  - Интересно,- сказал Корогодин,- земля-то здесь, наверное, не дешевая. Почему люди дома побросали?
  - Нормальные люди отсюда уезжают в пригород. Кому охота рядом с этими борделями да притонами жить. Туристы опять же, которые сюда едут - тоже народ беспокойный. Да и вашего брата тут хватает.
  
  
  В конце улицы виднелись деревья.
  - Вот и пришли, - сказал Юрка.
  Небольшая роща располагалась на пригорке. На самом краю, у крутого земляного обрыва стояли несколько деревянных скамеек. Вид, открывавшийся отсюда был поистине живописен - прямо - насколько хватало глаз - серая, абсолютно спокойная поверхность моря, слева - большие бетонные коробки складов и похожие на богомолов стрелы кранов Восточного порта, справа - дома, дома, дома - до бесконечности и совсем в дали - сверкающие на солнце громады небоскребов Американки.
  
  Устроившись на лавочке, Юрка открыл бутылку и сделал большой глоток. Затем, вытерев рукавом губы и слегка переведя дыхание, он протянул бутылку Корогодину. Тот сделал несколько маленьких глотков, как будто стесняясь, что его компаньон сейчас одернет его.
  
  - Интересно, называется "Адмиралтейский", а адмиралтейства тут и нет!
  Юрка вопросительно посмотрел на него.
  - Да вот, - он показал на этикетку - пробивающиеся сквозь желтую листву солнечные лучи образовывали на ней необычный узор, - видите? Это виды Санкт Петербурга. Ленинграда, как его теперь называют. Вот- Петропавловская крепость. Это- биржа. Это Исаакиевский собор. А адмиралтейство забыли.
  Он отдал бутылку Юрке.
  - У вас смена закончилась? - спросил Когрогодин.
  - Нет, перерыв.
  - Может быть не мое дело, но... не боитесь? - Корогодин кивнул на бутылку, - сейчас с работой туго.
  - К черту такую работу! Там если что и заработаешь, то только горб! - Юрка сплюнул и приложился к бутылке, - Недавно встретил одного парня. Он у нас раньше работал, потом его придавило погрузчиком. Попал в больницу, а страховки нет. Так и отправили его домой, толком не долечив. Вот. Теперь еле ковыляет. Просил у меня деньги на крэк. Ни денег, ни работы. Говорит, ему сказали, надо было страховаться. А какая тут к черту страховка, если зарплаты едва хватает чтобы свести концы с концами.
  - Понимаю, сам такой же, - Корогодин вздохнул, - однако, сами же говорите - без работы не лучше
  - Плевать я хотел на эту работу. Уволюсь. Ей богу! Сейчас же пойду и пошлю их всех к черту!
  - Если уж у нас такой разговор зашел, осмелюсь спросить - что же намереваетесь тогда делать дальше?
  Юрка достал из-за пазухи оторванную часть газетного листа и показал ее Корогодину.
  "Министерство обороны Центральноафриканской Империи набирает добровольцев для борьбы с коммунистическими повстанцами. Необходим опыт службы в армии. Оплата от 2000 рублей в неделю."
  - Ничего себе! - Корогодин удивленно присвистнул, - Ну и деньжищи! А что же, у вас такой опыт есть?
  - Спра-а-ашиваешь! - Юрка усмехнулся, - Да я семь лет отслужил в морской пехоте!
  - А почему же тогда оттуда ушли?
  - Чертовы либералы, - Юрка показал указательным пальцем вверх, видимо, имея в виду правительство, - только и умеют что говорить, а копни чуть глубже - все как один - сраные коммунисты! - он со злостью плюнул, - знаешь сколько я зарабатывал солдатом? Меньше, чем сейчас в порту! И рисковал при этом своей жизнью! Три года я подставлял задницу под пули во Вьетнаме! Боролся с красной угрозой, да только все это было напрасно. Оказалось, коммунисты уже давно засели у нас дома!
  Он сделал большой глоток и, протянув бутылку Корогодину, на минуту задумался.
  - Знаешь, нам в армии рассказывали, что Карл Маркс ненавидел Россию и всегда мечтал ее уничтожить. Его наследники наняли Ленина, и ему почти это удалось. Только мы тут в Приморье и остались. И то, захватили бы и нас, если бы не американцы. Но вот они в итоге поняли, что нас просто так не победишь, у нас же были там знаешь христианство, демократия. Вот тогда коммунисты и создали такой план, этого самого, как его ... был там у них один такой... СверлОв.... в общем, что-то в этом роде. Они решили подкупить наших политиков, чтобы они говорили все красиво, а на деле понимаешь, разваливали нашу страну. Чтобы вместо церкви - всякую эту херню философскую учили. Вместо семьи - разврат. Чтобы на медицину поменьше денег выделяли. Чтобы говорили, что армия своя нам не нужна - мол нам и американских солдат здесь хватает
  - И что же вы, верите в это? - с легкой усмешкой спросил Корогодин.
  - А почему я должен не верить? Что, что-то из того, что я сказал не правда? Что, у нас мало борделей здесь в Находке? Да любого туриста на улице спроси, на что он приехал посмотреть - не музеи же! Наркотики - в любой аптеке! Оружие - пожалуйста! Молодежь вся свихнулась со своим рок-н-роллом! На заводах не хватает рабочих, но нет - они будут лучше клянчить подаяние и жить где придется. А попробуй скажи им что против - сам же виноват останешься. В полиции-то тоже коммуняки сидят! А зайди в церковь - там ведь пусто. Зато все говорят про каких-то там индийских богов...
  - С такими-то словами, вам вот как раз с ними по пути, - Корогодин неуверенно ткнул пальцем в обрывок газеты. Похоже, что он был уже сильно пьян.
  
  Юрка надолго приложился к бутылке, затем, поставив ее на землю, осмотрел обратную сторону газетного обрывка.
  "Голосуйте ЗА Христианско-Демократический Русский Союз. ЧЕСТНЫЙ ТРУД -Благодаря нашей работе, Дальневосточная Республика стала мировым лидером по производству электроники и автомобилей. ЧЕСТНО ОПЛАЧИВАЕТСЯ - благодаря нашей работе каждая третья семья в нашей стране живет в своем доме"
  
  Ниже была изображена счастливая семья на фоне аккуратного дома с эркером и большими окнам. Дом был окружен красиво подстриженными деревьями. В каждой детали этой картинки - в улыбках семейства, в идеально сидящей на них одежде, в бликах солнца на дорогом автомобиле, стоящем рядом, в фигурке бульдога сидящего у двери дома - чувствовалась такая приторность, что казалось - коснись бумаги языком - и она окажется сладкой.
  
  - А может быть они и правы? - язык Корогодина заметно заплетался,- что этот город? Клоака! Отрыжка современного общества! Может там, в деревне и есть настоящая жизнь? А мы-то с вами и не знаем!
  - Ха! Может ты и не знаешь, а я вот знаю! Я же деревенский - Верхнее Ерино - слышал когда-нибудь? Недалеко от Заозерного - миль двести отсюда будет. Вот, в таком доме как раз и вырос. Знаешь, сколько мой отец за него платил? Восемнадцать лет. Двести семьдесят две тысячи пятьсот шестьдесят рублей. Это я запомнил на всю жизнь. Каждый вечер, каждый чертов вечер, когда мы собирались за столом, отец объявлял нам сколько еще осталось за этот дом платить.
  Он на заводе работал, там рядом у нас, на химическом. Кода приходил с работы по вечерам - еле на ногах стоял. И все только и разговоров у него и было, что он будет делать, когда по долгам расплатится. Я когда семь классов закончил - даже и не думал насчет того, чтобы дальше учиться - дальше-то школа платная. Вот и пошел тоже на завод. Простоял два года у конвейера, и сказал себе: "Нет, к черту все это. Этак я тоже куплю себе дом и буду всю жизнь трястись над каждой копейкой".
  А дом этот мы продали потом - у отца язва желудка открылась, началось заражение крови. В больнице сказали оперировать - а откуда у нас такие деньги? Вот и пришлось, чтобы все счета оплатить этот дом продавать. Только толку от этого - отец-то все равно умер.
  А так-то у нас в деревне все были за Русский Союз, потому что все начальство с заводов были его членами. А какой он спрашивается русский, когда там сидят одни Филипсы да Судзуки. Они своего, конечно, не упускают, да только и они тоже все с коммунистами заодно!
  - К-к-ак так?
  - Коммунистам выгодно, чтобы рабочим у нас плохо жилось - тогда они начнут прислушиваться к их пропаганде. Да только я-то знаю, как там все на самом деле - у них вообще голод постоянный. А люди живут в таких ... типа казарм. Всю жизнь! А если чем недоволен - тебя сразу в ЧК!
  - Ха-ха-ха-ха-ха, - Корогодин вливал в себя остатки напитка, при этом большая часть стекала у него по бороде, образуя новые маслянистые пятна на плаще, и громко смеялся пьяным смехом,- я не могу! Ха-ха-ха! Молодой человек, у вас промыты мозги! С чего? С чего вы взяли, что так живут люди в странах социализма?
  - Сам видел, во Вьетнаме,- Юрка с некоторым недоумением смотрел на своего собеседника, оставаясь при этом совершенно спокойным,- у нас в армии были парни, которые бывали в Китае, во время Маньчжурской войны - так они то же самое рассказывали. Да и про СССР - тоже всем известно, нам показывали в армии...
  - Эти страны - осажденные крепости! Они приносят жертву сейчас во имя настоящей свободы в будущем!
  Рабы! - Корогодин картинно махнул рукой,- вам не понять! Вы все здесь рабы своего собственного комфорта! Вы рождаетесь, мучаетесь и умираете с мыслями о низком - о своем желудке и своей заднице! Вы копошитесь в навозе капитала как черви, не подозревая о том, что есть возможность расправить крылья и прекрасной бабочкой вспорхнуть в мир истинной свободы!
  От каждого по способностям, каждому по потребностям! Нет больше домов, за которые нужно платить двадцать лет! Нет платных больниц и школ! Бери все, что нужно - но и давай все, что можешь! Это ли не свобода?
  
  Чем больше Корогодин говорил, тем больше он начинал клевать носом. Его голос постепенно становился тише и тише, а порой и вовсе превращался в плохо различимое бормотание.
  
  - Посмотрите на меня - я художник, я творец! Я создавал прекрасные миры, я спорил с самим Сократом! Мои герои были глубже героев Достоевского. И посмотрите, чего я достиг... А все из-за того, что я объявил войну гнилому мещанству, которому интересны только секс и убийства! Нет, мои герои созидали, открывали новые горизонт-ыы-ы-ы...
  Только при социализме настоящий художник может творить... не оглядываясь на мелочные запросы...
  
  После этих слов Корогодин упал с лавки на землю. Он несколько раз пытался подняться, издавая при этом нечленораздельные звуки, но каждый раз руки подкашивались, и он погружался лицом в опавшую листву. После очередной такой попытки, он распластался на земле и громко захрапел.
  
  - Ха, тоже мне, художник! С одной бутылки блэканулся(2),- Юрка с усмешкой поднялся с лавочки и бросив на товарища прощальный взгляд, неспеша пошел в сторону улицы.
  
  
  
  (1) От английского hobo - бездомный, бродяга (2) Жаргонное слово, происходящее от английского blackout, значение аналогично слову "вырубился"
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"