Я счастлив, что наконец-то настало оно, сегодняшнее утро, и я проснулся в этой прекрасной свободе пустоты. Нет, вы только представьте, впервые за три месяца бесполезных мучений я понял, что у меня есть глаза! Я могу видеть солнце, небо, реку, город, кишащий машинами, девушками в узких джинсах и их крохотными собачками. Осознав свое внезапно нахлынувшее счастье, я первым же делом оделся и вышел на улицу, впорхнул в вагон метро на станции и сам не заметил, как оказался там, возле корня зла. Никогда не забуду этот чертов дом, его отвратительное четырехступенчатое крыльцо, лохмотья розовой штукатурки, нагло обнажающей кирпичное основание, дурацкие маленькие окна с зелеными занавесками. Бред! В самом деле, как я мог восхищаться этим зданием? Разве она могла стоить таких странностей? Ведь все, что могло меня в нем привлекать - это моя мечта. Я был слеп, определенно. Меня ослепила любовь к ней, а теперь я прозрел.
Сейчас с трудом верится, что человек вроде меня мог вообразить себе, что это реально. Ведь я так долго прожил без этого, а потом проснулся вот так же однажды и... вернее нет, я влюбился в нее ночью и совершенно не мог спать, мне все снились какие-то люди, шепчущие, что нужно завтра написать. Тогда был Набоков, с него все и началось. И зачем только я спросил о нем у этой девушки в магазине?
По началу все было замечательно: я задавал вопросы, она давала ответы, иногда на выбор. Все улыбались. В ней была загадка, будто она кого-то любила, но никак не хотела сказать кого. Я посмел мысленно поставить себя на его место и нашел в этом свое первое разочарование. Это был удар, довольно сильный для человека никогда никого не любившего.
Но я продолжил борьбу за место среди любимых игрушек этой скверной девицы. Писать - это все, что можно было тогда, никакого другого пути.
Я встречал разных людей во время своих поисков. Они утешали меня и сулили нам с ней долгую и счастливую жизнь, или же наоборот пытались указать на безысходность положения, в котором мне удалось оказаться, будто нет смысла даже пытаться. Признаться, я не слушал ни тех ни других. К чему слова, у меня же талант!
Шли дни, я писал. Или не писал. Мысленно, а иногда и не очень, ссорился с ней, обижался или обижал. Порой все было хорошо, а потом вдруг резко становилось как обычно, как в самом начале моего пути. Ее загадочность манила меня, заставляя не спать ночами, но постоянно работать. Пришлось узнать очень много, чтобы хотя бы на шаг приблизиться к идеалу. А в самый ответственный момент, когда наши отношения достигли апогея, появился он, человек из того розового здания с зелеными занавесками, испортивший все в один момент. Это он сказал мне "нет", ставшее моим вторым разочарованием. В общей сумме он сказал мне его семь раз. Последний был неделю назад. Если в предыдущие я еще пытался что-то исправить, то этот раз действительно стал концом всего. Начиная с прошлого понедельника я целыми днями лежал в постели, размышляя, что же я сделал не так, и почему не родился тем другим, кого бы она полюбила. А вчера ко мне пришел ответ, и вместе с ним я понял, в чем на самом деле смысл моей жизни: находить такие ответы.
Но она, Литература... поверить только! Каких-то пятнадцать часов назад я считал ее своей единственной любовью, а редактора - причиной всех моих бед. Я так сильно хотел, чтобы меня напечатали, что понял, что усы этого кретина не позволят ему сказать мне "да", целых семь раз. Да и все остальные не стали бы иметь со мной дел, потому что я бездарность, как выяснилось.
Так же, как в один момент литература стала для меня всем, за ночь она перестала значить для меня хотя бы что-то. Возможно, осознав всю безвыходность своего положения, или поняв, что увлечение ею было лишь попыткой как-то занять себя, вечно скучающего жалкого максималиста, я пришел к выводу, что в мире нет ничего, более восхитительного, чем моя прежняя свобода. Да и в сущности-то я ее никогда не любил, эту литературу. Подумаешь, три месяца считал, что во что бы то ни стало исполню внезапно возникнувшую мечту и напишу книгу, которую издатели оторвут у меня с руками и ногами. Я вообще легко расправляюсь с таким родом желаний, поэтому проснулся сегодня счастливым человеком. Пусть мое сердце опустело, после того, как покрылось трещинами, пропустившими его содержимое, пусть мои легкие больше не сжимаются от каждой услышанной рифмы, и то, что обитает у меня в животе больше похоже на червей, чем на бабочек, зато я снова могу дышать! Дышать выхлопными газами новоприобретенной пустоты.
Мечты отнимают слишком много времени, вот что я понял. Зачем же тебе твоя?