Аннотация: Владимир Путин призвал осуществить такой же рывок, как в 1930-е годы. Но нынешняя Россия к этому не готова.
Для прорыва нужно ещё преобразовать страну
Россия пока живёт так, будто её не касаются ветры, предвещающие всесветную бурю. Вот отметили День знаний, который в этом году совпал с днём рождения Москвы, на Бородинском поле прошла красочная реконструкция битвы, состоявшейся тут 200 лет назад. Однако заметно, что внимание руководства России всё более сосредоточивается на задачах обороны страны. Некоторые из них были рассмотрены на последнем по времени заседании Совета Безопасности.
В своём выступлении президент В.В.Путин напомнил, что на программу модернизации ОПК и вооружений в ближайшие 10 лет планируется направить почти 23 триллиона рублей. "Других денег у нас не будет, и времени больше не будет на реализацию. Поэтому мы должны получить максимальную отдачу. Нам, как это называют специалисты в этой отрасли, нужны "штуки", а не цифры на бумаге. Для этого необходимо в первую очередь в сжатые сроки обновить производственные фонды и провести технологическую модернизацию предприятий". И далее говорилось о смене кадрового состава на предприятиях ОПК, о необходимости покончить с практикой, когда военные невразумительно составляют задания на требуемую продукцию, а предприятия необоснованно завышают цены на неё. Призвал президент привлекать к выполнению оборонных заказов и частный капитал, в том числе и иностранный. Но смысл всей этой программы он выразил в краткой формуле: "По сути, нам нужно совершить такой же мощный, комплексный прорыв в модернизации оборонных отраслей, как и в 30-е годы прошлого века". Это почти то же самое, что Сталин сказал в 1931 году: дескать, мы отстали от передовых стран на 50 - 100 лет; либо мы пробежим этот путь за 10 лет, либо нас сомнут.
Я, конечно, очень хотел бы, чтобы это требование президента было выполнено, и программы как перевооружения армии и флота, так и модернизации оборонной промышленности были воплощены в жизнь. Но я не уверен, что всё это выполнимо в современных условиях. Сомнений так много, и они такие разноплановые, что изложить их все в небольшой заметке невозможно, поделюсь лишь некоторыми.
В 30-е годы все крупные предприятия находились в собственности государства, а сейчас многие из них принадлежат частникам, причём часто неизвестно кому. Чтобы было ясно, о чём идёт речь, приведу два примера, когда-то широко известные, но, возможно, кое-кем подзабытые.
Египетский бизнесмен был восхищён разработанным в России проектом пассажирского самолёта и готов был вложить приличную сумму, чтобы наладить его производство. И производственные мощности в России были свободны, авиазавод в Самаре простаивал, более половины его работников были уволены и либо пополнили ряды безработных, либо перебивались с хлеба на квас. Нужно было лишь договориться с собственником, чтобы запустить производство. Но это-то и оказалось самой трудной задачей. Завод был приватизирован, как это тогда часто случалось, по частям, различные части этого производственного комплекса находились в собственности разных акционерных обществ. Но эти общества создали такую схему перекрёстного владения акциями, что разобраться в том, что кому принадлежит и кто в конечном счёте получает прибыль от завода (даже не от работы его, потому что большая часть корпусов была занята либо под офисы, либо под склады ширпотреба), оказалось невозможным. Помыкался иностранный бизнесмен несколько месяцев, но даже при содействии российских властей так ничего и не добился и вынужден был отказаться от своей мечты. А те, кто разворовал завод, и по сей день, как говорил Аркадий Райкин. "уважаемые люди".
После теракта в аэропорту Домодедово власти попытались найти собственника этого важного объекта. Картина оказалась та же. Разные части комплекса оказались в собственности разных акционерных обществ, причём часть из них была зарегистрирована за границей. К поискам собственников привлекли даже ФСБ. В конце концов удалось найти менеджеров и некоторых акционеров, но физическое лицо, конечный получатель львиной доли доходов от эксплуатации аэропорта остался неизвестным. Ельцинская Конституция РФ запрещает сбор сведений о жизни и имуществе частного лица без его согласия, за такие попытки человека могут привлечь к уголовной ответственности.
Владимир Путин ещё перед вступлением на пост президента РФ в 2000 году уже намеревался провести полную инвентаризацию ресурсов, какими располагает Россия.. Сейчас он президент а третий раз, но это его намерение остаётся невыполнимым. Частники (которым принадлежат 80 процентов российской экономики), особенно иностранной юрисдикции, не дают сведений о своих предприятиях, мотивируя это соображениями коммерческой тайны (а в обществе конкурирующих хищников - это весомый аргумент). Вот если частник совершит уголовно наказуемое преступление, тогда, после долгой юридической процедуры, можно заставить его (если он не укрылся в Лондоне) дать интересующие государство сведения.
Я уж не говорю о том, что десятки оборонных предприятий были попросту уничтожены. Но даже и существующие предприятия, находящиеся в частной собственности, часто отказываются выполнять государственные заказы. Для производства какой-нибудь углеродной нити, необходимой для производства ряда видов новейшей военной техники, приходится содержать целый цех, хотя заказы на его продукцию малы по объёму и поступают время от времени. И хозяин отказывается содержать этот цех, так как иначе снижается рентабельность его основной продукции, которая якобы из-за этого становится неконкурентоспособной. Попробуйте проверить обоснованность таких его решений. В общем, частника " в одну телегу" с государством в большинстве случаев "впрячь не можно".
Надо также иметь в виду, что для модернизации предприятий ОПК нужно закупать высокотехнологичное оборудование, по большей части иностранного производства, создавать производство металлов и других материалов, которые пока (или, лучше сказать, уже) у нас не производятся. Эти предприятия, находящиеся в подчинении разных ведомств, нужно свести в единую систему. Но и проблема кадров не так легка, как многим кажется. Да, Путин прав: только современно мыслящие специалисты могут создать современное производство. Но не надо забывать, что в последние годы в руководстве оборонными предприятиями ведущие позиции заняли не специалисты, до тонкостей знающие технологию производства, а дельцы, умеющие управлять лишь финансовыми потоками, причём так, чтобы приличная доля средств оседала в их собственных карманах. Среди "белых" и "синих воротничков" немало лиц пенсионного возраста, а значительная часть молодёжи по-прежнему стремится стать прежде всего государственными чиновниками, для чего и учится на юристов и экономистов. Рабочие профессии престижными не считаются, и молодая поросль туда отнюдь не рвётся. А если она и придёт на заводы ОПК, то немало лет потребуется, чтобы из вчерашнего выпускника школы подготовить грамотного токаря, фрезеровщика или оператора станков с программно-числовым управлением.
Это в США частные компании выполняют львиную долю оборонного заказа, но они принадлежат американскому капиталу, тесно сотрудничающему с государством. Когда это требуется, менеджеров крупных компаний приглашают на работу в государственные структуры, а государственные чиновники, напротив, входят в состав советов директоров крупных компаний. Российские же крупные предприятия находятся в иностранной юрисдикции и, по сути, России не принадлежат. Можно ли полагаться на них в деле подготовки к обороне страны? И уж тем более опасно полагаться на иностранные предприятия. Да и многие отечественные предприятия, выполняющие оборонные заказы, частично (например, владеют блокирующим, а то и контрольным пакетом акций) или полностью принадлежат иностранцам. О каком же соблюдении режима секретности можно тут говорить? А вся новейшая военная техника - по определению секретна. Ну, и представьте себе, что мы привлекли к выполнению оборонного заказа фирму страны, которая по истечении некоторого времени стала нашим противником в войне. Ведь тогда противник будет знать наше вооружение, его сильные и слабые стороны, и он уже приготовил противооружие, которое сделает нас беззащитными. И таких неблагоприятных ситуаций возможно множество.
Важно ещё и то, что в 30-е годы во главе страны стоял вождь, а не служащий, работающий по найму, которого якобы общество наняло на шесть лет в качестве главного менеджера. Хотя он и занимает пост Верховного главнокомандующего, но его приказы обязаны выполнять лишь военнослужащие, а для частников они вовсе не обязательны к исполнению, поскольку частная собственность у нас "священна и неприкосновенна" и охраняется Конституцией, а также международным правом, которое Россия сама признала выше собственного. Малейшее покушение на частную собственность, особенно на иностранную, приведёт к тому, что нас завалят судебными исками в каком-нибудь суде Стокгольма, Лондона или Нью-Йорка. (Если не приплывут к нашим берегам авианосцы государства, на собственность гражданина которого покусились российские власти.)
В США президент тоже - Верховный Главнокомандующий. Но там недавно установлен порядок, при котором в случае необходимости президент может распоряжаться всеми ресурсами страны. Нам до этого ещё далеко. А значит, для прорыва нужно очень многое поменять в России, в том числе и Конституцию. И нужны ещё очень строгие законы, ограничивающие аппетиты и произвол собственников. Нужно изменить психологический настрой в обществе, чтобы рабочие и инженерные специальности вновь стали престижными, а это возможно лишь тогда, когда обществом овладеет великая идея. Одним словом, для прорыва, аналогичного тому, какой совершил СССР в 30-е годы, нужна целая социальная революция.
Михаил АНТОНОВ
P.S. Едва успел я поместить в своём журнале заметку "Для прорыва нужно ещё преобразовать страну", как на неё уже последовали два сердитых отклика, причём, как надо полагать, с противоположных позиций.
Первый мой оппонент ограничился вопросом: "Простите, а почему Вы в этом так уверены?" Надеюсь, вопрос относится не ко всей статье, потому что я специально оговорился, что желал бы, чтобы программа перевооружения была воплощена в жизнь, но сомневаюсь в этом, учитывая современное состояние России. То есть, я не только не уверен, но и высказывал свои сомнения, что далеко от уверенности. Тогда, видимо, вопрос оппонента относится к двум заключительным предложениям статьи: "Владимир Путин ещё перед вступлением на пост президента РФ в 2000 году уже намеревался провести полную инвентаризацию ресурсов, какими располагает Россия.. Сейчас он президент в третий раз, но это его намерение остаётся невыполнимым". Думается, и в этом случае ответ содержится в самой статье, но кратко суммирую в ней сказанное: Нельзя провести инвентаризацию ресурсов в стране, где 80 процентов экономики принадлежит частникам, причём по большей части зарегистрированным за рубежом, ибо они не допустят никакие оценки их ресурсов, прикрываясь необходимостью сохранения коммерческой тайны. И на их стороне как российская (ельцинская) конституция, так и международное право Путин на совещании на Саяно-Шушенской ГЭС потребовал, чтобы российские предприятия, находящиеся в иностранной юрисдикции, возвращались домой, но они с этим не спешат. И без серьёзного давления со стороны государства домой не вернутся. И Запад этого не допустит, потому что нахождение крупнейших российских предприятий фактически в иностранной собственности - это залог того, что Россия останется слабой и зависимой от внешних центров силы.
Второй оппонент пробурчал: "А может, пора уже наконец меньше вбухивать средств в производство оружия, и больше заняться тем, что нужно для народа - школами, больницами, водопроводом, и, наконец, вернуться к советской практике массового строительства? Хватит бряцать оружием, начните заботиться о народе"
Возможно, 21 июня 1941 года кое-кто в СССР думал так же. Но уже на следующий день таких скептиков, думаю, не осталось.
В 1945 году, после Хиросимы и Нагасаки, СССР напрягал все силы, тратил огромные ресурсы на создание ракетно-ядерного щита, хотя почти вся западная часть страны лежала в руинах, и возрождение жизни во многих городах, не говоря уж о деревнях, начиналось со строительства землянок. Специалисты посчитали: только на атомный проект у нас потратили 8 триллионов долларов. Сколько жилых зданий, школ и больниц, сколько тысяч километров дорог можно было бы построить на эти колоссальные деньги! Но США уже разрабатывали один план разгрома СССР за другим, намечали атомные бомбардировки десятков советских городов, дело было лишь за тем, чтобы накопить достаточное количество "Малышей" (как американцы ласково называли атомную бомбу). И ни один из этих планов не был осуществлен, они рухнули в тот же день, когда американская разведка сообщила, что в СССР испытана атомная бомба. А когда у нас была создана - раньше, чем у американцев, - водородная бомба, пришлось уже США опасаться, как бы им не оказаться зоной, превращённой в пустыню. Началась гонка вооружений, установилось динамическое равновесие сил. То американцы выходили на том или ином направлении вперёд, то мы. Но страх, опасения "неприемлемого ущерба" остановили американцев, не позволили им развязать новую большую войну. Почти 70 лет наша страна живёт в условиях мира именно потому, что мы были достаточно вооружены, чтобы дать достойный отпор любому агрессору. Независимость страны - это первое условие существования народа, и бывают моменты в истории, когда "первым делом, первым делом самолёты", а также танки, пушки, ракетно-ядерное или какое-то ещё более новое и более эффективное оружие. Это и есть настоящая забота о народе, о его сохранении. Увы, тогда приходится временно урезать программы строительства жилья, дорог, школ и больниц. Обыватель и либерал (то есть "образованный" обыватель) этого не понимает, но он живёт только потому, что люди понимающие обеспечили неприступность наших границ.
А ныне положение в мире весьма напоминает обстановку начала 1941 года. Ведь не Сирия и не Иран - цель американцев. США хотят через эти страны подойти к российскому Кавказу, к Нижнему и Среднему Поволжью, а также установить свой контроль над Средней Азией, откуда они могут грозить и России, и Китаю. Вот почему ныне перевооружение нашей армии и флота - это не бряцание оружием, а жизненная необходимость, залог спасения России, а значит, и настоящая забота о народе.