Боже, опять! Этот сон мучит его с того самого дня. Эти глаза, горящие в темноте, зелёные глаза с вертикальными зрачками. Кошка. Чёрная, как сама ночь.
Он никогда не думал, что может так бояться. И главное кого? Чёрный комок шерсти, шастающий по подворотням и копающийся в мусоре!
Что страшного в этом сне? Просто глаза. Животные глаза. Кошачьи.
Он в очередной раз проснулся, обливаясь холодным потом. В каждой тени ему мерещилась кошка. Из-за этого свет в его квартире горел без перерывов вот уже почти восемь дней.
--
Фууу, - рука потянулась к переносице, и он невольно заметил, как дрожат его пальцы, - что ж такое-то?
Он, не глядя, потянулся к тумбочке, нащупал небольшой пузырёк и лихорадочно принялся отворачивать крышку. Перевернул. Одинокая маленькая капсула прыгнула на вспотевшую ладонь. Он проглотил её, не запивая. Мысли лихорадочно копошились в сознании. Неужели последняя? Что делать? А вдруг приступ? В аптеку? А время? Три часа. В дежурную! Но это же четыре квартала! Ночью. И что? Лучше умереть, от внезапного приступа? Чего ты боишься? Кошек?
Даже произнеся это слово мысленно, он не удержался от того, чтобы не вздрогнуть. Какое-то время, он действительно раздумывал, а не лучше ли просто умереть? Потом почувствовал раздражение. В основном, на самого себя за эту слабость и нервозность.
А нервы действительно стали не к чёрту. И дело не только в трясущихся руках и пронизывающей дрожи от каждого шороха. Сердце всё чаще давало о себе знать, а это уже плохо. Даже этот пузырёк, когда он его купил? Неделю назад? Две? А ведь раньше его хватало на месяц.
Свесил ноги с кровати. Рука скользнула по простыне. Черт, да она вся мокрая! Хоть выжимай. Нет, без таблеток он сегодня точно больше не уснёт. Нащупал лежащие на полу тапочки. Встал. Коленки заметно подрагивали. С трудом, натянув брюки и майку, он вышел в прихожую. Взгляд скользнул по висящему на стене зеркалу. Бледная кожа, опавшие щёки, огромные мешки под красно-кровяными глазами. Пробивающаяся седина на висках. И это в тридцать лет! Где его пухлое рыхлое лицо? Где так всем знакомый весёлый блеск в глазах и вечная улыбка до ушей?
Щёлкнул замок. В коридоре опять перегорела лампочка. Пришлось закрывать дверь на ощупь. В полной темноте раздался звон ключей, новый щелочек замка, топот каблуков по каменным ступенькам.
Светила огромная луна. Тёплый июньский ветерок всколыхнул его чёлку. Время позднее и даже редкие фонари были погашены. Город спал. Огромные великаны-дома недовольно провожали одинокого путника сонными глазами-окнами. Поднял воротник, руки в карманы. Быстрой походкой перешёл через улицу. Где-то вдалеке послышался крик не отошедших от весеннего безумия котов. Зябко поёжился. В душе оживили первобытные страхи. Невольно ускорил шаг, и теперь передвигался, чуть ли не бегом. В ночной тишине, вдруг явственно услышал ритмичный стук собственного сердца.
Тудух-тудух. Тудух-тудух.
Как будто барабанная дробь. Или выстрел из пистолета. НЕТ! Дыхание сбилось. Лёгкие требовательно напомнили о необходимости дышать. На лбу снова выступили капельки пота. Нет, долго он так не продержится.
Поворот, и он в нерешительности остановился. Дальше дорога шла через глухую подворотню, до боли напоминающую... НЕТ!
Решительно зашагал к грязной тёмной улочке, сознательно не обращая внимания на ухнувшее в пятки сердце. Немного слабости и страх поглотит его полностью. На том выходе из переулка горел свет. Видимо, в этом районе ещё не отключили фонари. Свет освещал выходящую в переулок стену одного из домов почти на половину. Как на огромном киноэкране на неё падали тени от мусорных бачков. Внезапно на крышку одного из бачков плавно приземлился невесть откуда взявшийся силуэт. Четыре лапы, хвост и кошачья морда.
Лишь только полностью стемнело, и в иссиня-черном небе луна набралась силы и забрезжила своим мёртвым холодным светом, как древние инстинкты подхлестнули её выбраться на крышу. Чёрная грациозная фигура с истинно кошачьей грацией поднялась по узкому карнизу на чердак и одним прыжком достигла крыши. Высота в несколько раз превышала окрестные дома. Самый высокий в округе небоскрёб был увенчан фигурами каменных монстров взирающих с карниза на спящий город, будто охраняя сон жителей. На спине одной из крылатых гаргулей расположилась маленькая чёрная тень в напряжённой позе всматривающаяся вдаль. Вертикальные зрачки зелёных глаз сузились, превратившись в едва заметные чёрные полоски. Маленький холодный нос втягивал ночные запахи. Уши внимательно следили за звуками, приносимыми летним ветерком. Видимо, что-то почувствовав, в напряжении подняла хвост. Мордочка повернулась куда-то на запад, вслед закатившемуся солнцу. Лёгкий прыжок и мягкое приземление на крышу. Обратно по карнизу вниз. Мягкие подушечки на лапах бесшумно скользят по вечернему асфальту. Выпустив коготки и взобравшись по стволу старого клёна, кошка, покачиваясь, прошла по тонкой ветке и, прыгнув, зашагала по крыше магазина. Без труда, перепорхнув через полутораметровую пропасть между домами, остановилась на краю и снова прислушалась.
Её уши уловили далёкий звук.
Тудух-тудух.
Повернувшись в сторону, откуда слышался загадочный ритмичный стук. В скором времени она оказалась совсем рядом. Вытянув шею и присев на лапы, она внимательно следила за расплывчатым силуэтом мужчины.
Тудух-тудух.
На этот раз совсем близко. Прыжок с крыши на крышу, ещё один, и она уже впереди него. Спустилась на землю. Прошла в подворотню. Вскочила на мусорный бачок. Села.
Зелёные глаза безучастно смотрели на гримасу страха искривившую лицо человека.
Она сидела на баке и не сводила горящих зрачков с его лица. Воздух отказывался проникать в грудь. Чувство страха невыносимой холодящей волной нахлынуло на него. Никак нельзя было справиться с охватившем его удушьем. Острая боль пронзила левую половину груди. Сердце замерло. Нарушенное кровообращение вызвало болевые спазмы. Инфаркт в тридцать лет!
Схватившись за сердце, медленно опустился на землю, всё ещё не сводя взгляда с горящих в ночи угольков кошачьих глаз.
Перед внутренним взором умирающего сознания пробежала вся жизнь. Последним воспоминанием были события минувшей недели.
Ведь это было. Было на самом деле! Неужели он был способен на это?
Тёмная пыльная подворотня. Женщина в разорванном платье со спутавшимися волосами. Лежит на грязной земле. По внутренней стороне оголившихся бёдер течёт кровь. Он с пистолетом в руке. Пора кончать её. Она своё предназначение выполнила, утолив ту мучительную похоть, что мучила его на протяжении последнего месяца. Теперь надо убрать её. Два выстрела разнесённых ночной тишиной на весь квартал.
Тудух-тудух.
Пистолет в карман, повернулся и хотел направиться к выходу, как наткнулся на спокойный умный взгляд зелёных глаз. На дороге невозмутимо сидела чёрная кошка.