Двач Анотолий : другие произведения.

Он

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Когда он улыбается, то становится симпатичным. Все люди становятся красивее, когда спят или улыбаются.
   И он тоже.
   Он мажет маслом хлеб и говорит:
   -С добрым утром!
   Бодрый, сволочь. Мне б твои привычки...
   я с трудом разлепляю второй глаз и сажусь за стол. Мой нос чувствует запах жареной колбасы и это будит лучше ведра холодной воды, вылитой за шиворот.
   -А ты все спишь,- улыбается он, - Что только ночью делаешь, непонятно... А я уже столько дел переделал! И в больницу сходил, и в магазин успел, и поесть, блин, уже приготовил, а ты все дрыхнешь и дрыхнешь.
   в его голосе звучит укор, а в глазах - искорки смеха.
   Я сосредоточено ем повидло. Ммм... персиковое, мое любимое.
   Он вздыхает, говорит патетически-трагично:
   -Ты хотя бы меня слушаешь?
   я киваю головой. Повидло почти кончилось.
   Жаль, было очень вкусно.
   -Вот так всегда,- саркастично говорит он,- нагло пользоваться всем тем, что есть в квартире без спроса? Пожалуйста! Жить сколько влезет, наплевав на мое мнение? Конечно!
   сказать "спасибо" или "с добрым утром"? что вы, это не наш метод!
   Я опять киваю головой и вычищаю из мисочки последние капли повидла.
   Набиваю им себе обе щеки и вздыхаю.
   все, больше нету...
   -И ведь каждый раз, когда ты уходишь, и твой чертов гипноз рассеивается, я клянусь, что больше не пущу тебя на порог! А потом - хлобысь! и ты опять здесь, ешь яичницу с неумытым лицом.
   Он недобро прищуривается:
   -Мне интересно, ты вообще сегодня скажешь хоть что-нибудь? Или так и будешь сидеть все утро молча?
   Я смотрю на него и, естественно, спрашиваю:
   -А повидла что, точно больше нет?
   Он сурово смотрит на меня, но не выдерживает и начинает смеяться. Я тоже улыбаюсь, и мы идем курить на балкон.
   Беседа течет в плавном и удобном для нас русле, пока...
   Пока он не говорит, улыбаясь:
   -Ты знаешь, а ведь я опять видел ее.
   Я выдыхаю дым резче, чем следует, и размазываю бедный бычок по пепельнице. Началось.
   Ее - это неку. Обычную неку, с ушами и хвостом, которая говорит: "Ня!", и все такое прочее.
   Он видит ее примерно раз в неделю: покупающую молоко в магазине, кормящую лебедей на пруду, выгуливающую собаку.
   Но вся проблема в том, что мы - не в аниме. Вокруг нас реальный мир.
   И он не шутит, когда говорит, что видит ее - а ведь это пугает.
   Я спрашиваю, не кажется ли все-таки ему, что она лишь плод его воображения.
   Он раздраженно отвечает:
   -Кто плод воображения? Ты, епт, плод моего воображения!
   Я молчу. Часы бьют два. Мне пора уходить.
   На пороге я задерживаюсь. В кармане лежит пачка хороших антидепрессантов, но не обидится ли он?
   Он стоит, облокотясь об стенку:
   -Ты что-то хотел сказать?
   Я поворачиваюсь, и слова, которые я хотел произнести, внезапно все испаряются.
   я говорю:
   -Повидла еще купить не забудь, хорошо?
   Он смеется:
   -Хорошо.
   и закрывает дверь. Я спускаюсь по лестнице и ухожу в дождь.
   Сегодня будет трудный день.
   Сегодня был трудный день.
   На часах - одиннадцать вечера. Обычно я прихожу в шесть, но сегодня было слишком много дел. Даже позвонить времени не было...
   Я стучусь. Дверь заперта на ключ.
   Странно, ведь он никуда сегодня вроде бы не собирался уходить...
   Подхожу сразу к ванной комнате. Там горит свет, хотя не слышно ни звука.
   Я стучу.
   Потом еще раз, громче. И наконец, изо всех сил тарабаню в дверь, словно пытаясь ее выломать.
   Тишина.
   вдох-выдох. Я спокоен.
   Нож. Кухня.
   Бегу на кухню, достаю нож, подбегаю к двери и начинаю раскручивать ручку.
   Один болтик. Второй. Третий.
   Руки трясутся. Сжимаю зубы.
   Четвертый.
   выталкиваю ручку. Всовываю в щель нож. Поддеваю щеколду, поднимаю и скидываю ее в сторону.
   Дверь распахивается.
   Все лучше, чем я ожидал.
   Он лежит на полу, в луже собственной, уже остывшей крови и блевотины. Слава богу, в основном это второе. Пульс - в норме. Руке перерезаны неглубоко и уже подернуты корочкой.
   Идиот, он даже не всегда попадал по венам. Наверняка резал со всего размаха, зажмурившись от ужаса. Вокруг валяются пачки снотворного - именно от него он и потерял сознание. Начал глотать воду, стало страшно, и в последний момент он все-таки успел перевалиться через борт ванной. Бровь рассечена, и синяк будет огромный, но этот болван будет жить.
   Переворачиваю его на бок и всовываю два пальца в рот. Его тело трясется в рвотных позывах, однако ничего, кроме желчи, не выходит.
   Зато он приходит в себя.
   Смотрю на него и с чувством садистского наслаждения говорю:
   -Ну и как, помогло?
   Он садится на корточки и обхватывает себя руками. Поза одиночества, незащищенности, потери...
   -Ее ведь нет,- говорю я.
   -Нет,- словно прошелестело в ответ.
   -Ты сходишь с ума.
   -Схожу.
   Я обнимаю и прижимаю его к себе. Он рыдает от горя, ведь только что умерла его любимая нека.
   Мне жаль его. У него никого нет. Совсем. И все, что ему осталось, это выдумать двух людей.
   Он поднимает свое заплаканное лицо:
   -Я не хочу в психушку.
   его начинает трясти. Я обнимаю его плечи и бормоча успокаивающие слова, веду в спальню. Там он обтирается полотенцем, и ложиться под одеяло. Ему нужно хорошенько поспать. Но не сейчас.
   я оставляю его с телевизором наедине и иду ставить чайник. Быстро мою полу в ванной и
   спускаю розовую воду. Накрываю на стол с колесиками и качу его в спальню. Он уже ждет меня, успокоившийся и укутанный в одеяло. Ему немного стыдно.
   Мы пьем чай с лимоном и болтаем ни о чем, а за черным окном идет дождь.
   -Что же теперь будет? - робко спрашивает он.
   Я пожимаю плечами и улыбаюсь:
   -Зима.
   Иду к вешалке, достаю антидепрессанты и кладу их на стол.
   -Пропей их две недели, а после того, как выпадет первый снег, тебе станет лучше.
   Он вздыхает, совсем по-детски:
   -Скорей бы...
   Мы допиваем чай и ложимся. Он - на кровать, под теплое толстое одеяло.
   Я - на пол, на сложенный вдвое плед.
   Он бормочет, уже сквозь сон:
   -А ты правда никогда не уйдешь?
   -Куда же я от тебя, болезного, денусь? - отвечаю я.
   Он улыбается, и в свете ночника его улыбка почти не видна.
   Он закрывает глаза и вскоре начинает сладко посапывать.
   И становится от этого немного симпатичнее.
   Все люди становятся красивее, когда смеются или спят.
   А он - особенно.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"