Infernicus
Неожиданная нота

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Неожиданная нота может вдруг прозвучать во всяком из наших текстов - в рассказе, в романе, в письме... Вот такая нота вдруг прозвучала в новом письме врача из Минска Валерия Никифоровича Алимпиева... И речь опять о романе-пасквиле Станислава Шуляка ИНФЕРНО...
  Роман-пасквиль Станислава Шуляка "Инферно"
  
  В романе-пасквиле Станислава Шуляка "Инферно" в качестве персонажей выведены известные деятели петербургской культуры, в том числе: Андрей Арьев, Дмитрий Голынко-Вольфсон, Яков Гордин, Геннадий Григорьев, Аркадий Драгомощенко, Сергей Завьялов, Анджей Иконников-Галицкий, Юрий Касьяник, Сергей Коровин, Павел Крусанов, Глеб Морев, Сергей Носов, Наль Подольский, Татьяна Пономаренко, Валерий Попов, Владимир Рекшан, Александр Секацкий, Александр Скидан, Виктор Топоров.
  Специально для романа-пасквиля "Инферно" поэтом Геннадием Григорьевым было написано несколько новых стихотворных текстов.
  Мистический (инфернальный) сюжет. Новое пришествие дьявола. Здесь нет запаха серы и адского пламени, зато есть квазиинтеллектуальные рассуждения благообразных литераторов и философов постмодернистского толка. Роман заканчивается катастрофой. В романе ровно 443556 знаков (666 в квадрате).
  
  
  
  13 марта 2004 г. роман-пасквиль "Инферно" был размещен в интернете на "Самиздате" Максима Мошкова по адресу: http://zhurnal.lib.ru/s/shuljak_stanislaw_iwanowich/indexdate.shtml и несколько позже на "Ясной поляне" у Владимира Яременко-Толстого: www.tolstoi.ru . Одновременно производилась некая рекламная кампания вокруг романа-пасквиля "Инферно". За восемь месяцев существования романа-пасквиля на "Самиздате" данную страницу посетили около 600 читателей. Сайт поддержки (на этой странице вывешивались отклики на роман-пасквиль) был посещен приблизительно 2000 читателями.
  
  Ниже приводятся отклики читателей с краткими комментариями автора романа-пасквиля. Некоторые из откликнувшихся, как явствует из текстов, романа-пасквиля не читали; впрочем, это вообще беда современной критики: рецензируют обычно, не читая:
  
  
  Первый отклик поступил, как ни странно, от "персонажа" романа-пасквиля Аркадия Трофимовича Драгомощенко - известного петербургского поэта и культуролога:
  
  Спасибо, -- это, наверное, необыкновенно интересно. Рад за грядущий успех. Ваш - атд.
  _____________________________________
  With all my best -- arkadii dragomoshchenko :-)
  
  
  Сразу видно, конечно, человек в текст не заглядывал. Ибо ему там как "персонажу" "достается" едва ли не больше всех. Заглянул бы - так и отклик был бы совсем иным (или не было бы того вовсе). Впрочем, там многим "достается", помимо Аркадия Драгомощенко; ничего не поделаешь: жанр такой! Роман-пасквиль!.. И еще: образованный человек Аркадий Трофимович, подписывается по-английски.
  
  UUU
  
  Еще отклик от Марка Фрейдкина, прозаика, переводчика, автора песен, основателя (1992) книжной лавки "19 Октября" - первого в России магазина-салона некоммерческой литературы:
  
  
  мелко, дешево, претенциозно и совершенно не талантливо.
  М.Ф.
  
  
  
  Сие без комментариев. Г-н Фрейдкин персонажем романа-пасквиля "Инферно" не является, посему его раздражение, весьма возможно, вполне искренне и не предвзято. Заглядывал он в текст или нет - судить не возьмусь.
  
  UUU
  
  Следующий отклик от известного писателя-фантаста Леонида Каганова меня, буквально, привел в изумление. Снимаю шляпу перед ним (перед откликом) и до сих пор стою со снятой шляпой. Уста же немотствуют. Итак:
  
  
  Здравствуйте!
  
  Поймите меня правильно. К сожалению, я не смогу прочесть ваш текст. Более того - считаю, что нельзя этого делать, потому что мой отзыв не только ничем Вам не поможет, но даже может и помешать Вашему творческому пути... Почему? Причин тому четыре:
  
  1. У МЕНЯ НЕТ ВРЕМЕНИ СДЕЛАТЬ ЭТО КАК СЛЕДУЕТ. Я даже не всегда успеваю отвечать на емайл. Рецензирую тексты только если участвую в жюри конкурса и надо мной висит необходимость сдать оценки в срок - тогда я откладываю все дела и нахожу время чтобы сделать это на совесть: читаю внимательно и пишу подробные отзывы. Но если текст пришел самотеком, то, хочу я того или нет, заранее известна его судьба: письмо упадет ко мне в самый напряженный момент, я его отложу "на потом", а потом так и не смогу найти достаточно времени, чтобы прочесть внимательно, обдумать как следует, и написать толковую рецензию. А пролистать кое-как и черкнуть "ну чо, вроде нормальненько, понравилось, удачи!" - это будет свинством.
  
  2. МНЕНИЕ ОДНОГО - НИЧТО. Критик из меня никудышний, я не литературовед, а просто автор - в своем жанре, со своими предпочтениями. Мое мнение слишком эмоционально, а потому не котируется. Самые понимающие и проницательные рецензенты писателями обычно не являются. Вообще мнение даже самого авторитетного человека - ничто по сравнению с мнением дюжины читателей, ведь для них же мы и пишем, не для литературоведа, правильно? Когда мне нужно узнать мнение по поводу своего нового текста, я кидаю его на суд публики в форумы и конференции Фидо и интернета - сразу становится ясно, удался он или нет, и какие ошибки.
  
  3. НИКАКОЙ ПОЛЬЗЫ ОТ ЭТОГО. Будучи начинающим автором, сам я никогда не обращался к малознакомым людям за рецензией. Но пару раз присылал тексты "на рецензию" своим хорошим друзьям - Андрею Ширяеву и Сергею Лукьяненко (его я просил его прочесть "Заклятие духов тела" и сказать с точки зрения психиатра, имею ли я право его публиковать). Ну и что? Они их так и не прочли. Но мне не приходит в голову обижаться - прекрасно понимаю их занятость и неуместность своей просьбы. Спустя много времени они все же прочли тексты, которые я им прислал - но произошло это по их собственной инициативе и в более подходящем месте, нежели емайл. И я считаю, что мне повезло - кто знает, если бы они обругали мои первые рассказы, может это бы полностью отбило у меня охоту писать?
  
  4. ТЕКСТ НИЧЕГО НЕ СКАЖЕТ ОБ АВТОРЕ. По одному тексту очень трудно составить мнение об авторе. Убедительный пример из личного опыта: однажды на неком конкурсе участвовало 80 анонимных работ, в том числе две моих. Председателем жюри был Лукьяненко. Особо он отметил два текста - один назвал лучшим, другой - настолько ниже всякой критики, что оценил его небывалой оценкой 0. Риторический вопрос - кто был автором обоих рассказов? :)
  
  Поэтому прошу Вас не обижаться на меня и понять правильно. Искренне желаю Вам удачи в творчестве и советую показать свои тексты самому справедливому рецензенту - широкой читательской аудитории. Благо, с появлением интернета, это сделать просто.
  
  
  
  UUU
  
  Еще отклик от популярного прозаика, венского профессора и автора романа "Мой-мой", Владимира Яременко-Толстого:
  
  Дорогой Шуляк!
  Вы можете опубликовать Ваш роман на только что открытой "Ясной Поляне"
  сайта www.tolstoi.ru
  Желаю творческих успехов,
  Владимир Яременко-Толстой
  
  
  
  Не мог, разумеется, не внять такому симпатичному приглашению и опубликовал...
  
  UUU
  
  Отклик от молодого петрозаводского поэта Валерия Березовского, отклик выходит за рамки обсуждения конкретного единичного текста, и тем он, на мой взгляд, интереснее:
  
  Уважаемый Станислав Иванович! Прочитал Ваш роман "Инферно", спасибо, что посоветовали прочесть. Всё это мне очень близко и понятно!
  Вы правы в том, что в Питере всё мистическое, тонкий мир очень
  близок к дневной поверхности. Астрал, существа Тонкого мира буквально тянут руки и хватают за одежду, в городе много одержимых бесами.
  То же - и в "Петрике" (в Петрозаводске), где летают НЛО. На эту тему у меня много хокку.
  Трудно, конечно, нормальному человеку поверить во все эти аномальные явления, привычнее не замечать их и проходить мимо. Но мы изучали аномальные явления, когда я работал в системе Академии Наук. Так что я нагляделся и на проявления полтергейста, и на круглые отверстия в стёклах окон. Пострадавшие от этих явлений в городе звонили в милицию, а та направляла их к нам. Трудно поверить в реальность этих явлений (всё это на грани "шизы"), но сейчас это мощный фактор нашей жизни. "Сатанизм" правит бал не только в политике и литературе, но и в быту. В этом Вы и правы!
  Питер я люблю! Названия знакомых мне мостов и улиц в Вашем романе звучали для меня музыкой. Питер был благороднее, когда я жил в нём.
  Но я допускаю и признаю Вашу "мрачную" позицию. Хотя это лишь одна из граней Питера.
  Роман Ваш прочёл с большим интересом и на одном дыхании. Хочется вновь его перечитать!.. С уважением Валерий Березовский. 24.03.04 8:15
  
  WBR, Valery A. Berezovsky
   vberezovsky@mail.ru
  
  
  
  UUU
  
  Далее мне довелось столкнуться с некоей этической проблемой. Некоторые отклики пришли в формате частных писем от знакомых. Отсюда проблема: публиковать, не публиковать... Таков, например, отклик поэта и драматурга, режиссера, руководителя театра "Годо" (Чебоксары) Эдуарда Кранка.
  
  Дорогой Станислав,
  я прочел "Инферно". Я поражен твоим талантом, но, главное, самим актом написания романа, тем пафосом мучительного преодоления ситуации, в которой литература не нужна. Ты преодолел ее. Ты совершил подвиг. Я говорю серьезно. Представляю, на каком ты теперь взводе! Получив два твоих анонса, я уже в них увидел отчаянную напряженность человека, решившегося на что-то безоглядно.
  Я прочитал роман за два дня, в два приема, бегом. Читая, я весь извелся: то мне казалось, что ты зря пошел на поводу у традиции, то вдруг ловил себя на том, что людишки что-то мне твои нелюбопытны, то узнавал "бег" "Кастрации" (здесь речь об изданном в издательстве "Амфора" моем романе "Кастрация; декабрь 2003 г. - С.Ш.), то отвлекался в проблему "герой под именем прототипа", то запоем зачитывался рассыпанными тут и там ("под ногами") жемчужинами мысли и парадоксами, то жалко становилось нас всех, и особенно -- тебя, взявшего на себя огромный труд утвердить то, в растрате чего литераторы давным-давно расписались.
  Я пишу эти строчки смертельно усталый, вернувшись с выездного спектакля, впопыхах, в час ночи, осовевший и выпив вина, чтобы не рухнуть в сон. Но мне казалось так важным сообщить тебе о восхищении романом, о том, что "Инферно" есть утверждение "из последних сил", когда, казалось бы, даже отрицать статус-кво стало уже совершенно бессмысленно.
  Я горжусь твоим писательским мужеством и тем, что могу сообщить тебе об этой гордости.
  Сообщи мне, пожалуйста, как принят роман в Питере, твоими героями в том числе. А я обещаю как-то собрать свою рефлексию воедино и сообщить свои впечатления о книге несколько более обстоятельном образом.
  Эдуард Кранк.
  
  
  
  UUU
  
  Вынужден признать, что принимая решение о публикации откликов на роман, пришедших в формате частных писем, я руководствовался пока еще не прошедшим своим "пасквильным" настроем. Пасквилянту можно все, в том числе и публиковать без спроса чужие письма. Тем более - я старался всех предупреждать о том, что отклики будут публиковаться.
  
  Еще одно письмо получено от Владимира Яременко-Толстого:
  
  
  Уважаемый Станислав!
  Я только что просмотрел текст Вашего романа, опубликованный на "Ясной Поляне"!
  Произведение совершенно замечательное и актуальное, наткнулся на описание Голынко-Вольфсона в "Академ-Проекте" и долго смеялся! Совершенно гениальный кусок! Только, знаете, в интернете я дольше десяти минут читать не могу - глаза устают.
  Почему бы Вам не опубликовать роман на бумаге в каком-нибудь солидном издательстве - "Амфоре" или "Лимбусе"?
  Если хотите, я могу похлопотать перед Виктором Топоровым, он ведь в своё время мой роман издал (хотя потом и раскаялся).
  Только вот не знаю, если Вы над ним там в Вашем тексте как-нибудь поглумились, тогда будет трудно, поскольку с чувством юмора у Топорова проблемы. Конечно, оно у него вроде бы есть, только в очень обрезанном виде...
  Искренне Ваш,
  Владимир Яременко-Толстой
  
  
  
  И еще: разумеется, на большинство из вышеприведенных писем существуют и мои ответы, но в соответствии с "правилами игры" здесь размещена только моя входящая корреспонденция; исходящая - в другом месте, быть может, когда-нибудь...
  Лишь несколько слов по поводу "поглумился"... Конечно же, поглумился. Как же было не поглумиться-то? Поглумился жестоко, свирепо и, уж конечно, совершенно не заслуженно (в гл.гл. 3, 17, 22, 24, 29, 30, 35, 36, 37) Вообще отношения с В.Л.Т. у меня непростые (вернее, непростое отсутствие отношений). История вкратце такова: в сентябре 1999 г. я отрецензировал в "Литературной газете" книгу Топорова "Двойное дно. Исповедь скандалиста" (М.: Захаров-АСТ), статья моя называлась "Пасквиль как элемент смеховой культуры", и это была вполне положительная рецензия. Весной следующего года уважаемая редактор "ЛГ" Алла Латынина попросила меня откликнуться на статью Топорова "Лукавая вакансия поэта", незадолго до того напечатанную тоже в "ЛГ". Я и откликнулся... Моя статья называлась "Топорова бояться - стихов не писать". В статье я сравнил Виктора Леонидовича Топорова с подошвенной мозолью, посоветовал, если не нравится кино, так и выйти из зала, не мешать смотреть другим, и тому подобные пакости были еще там. Летом того же года Топоров тоже щелкнул меня по носу ("ЛГ", статья "Как в Питере пилят "Пальмиру""), текст был примерно таков: "Да это же наши лучшие литературные силы, непременно возразит мне какой-нибудь шулячок". Помнится, я с большим удовольствием читал ту топоровскую статью. Потом я чисто машинально шваркнул своего оппонента в нашей газетке "Петербург Экспресс" (статья моя называлась "Желтизна на марше, или Признания скандалиста"; числа не помню, день был без числа), и это уже было из серии: чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось. Сильно сомневаюсь, чтобы наши (или мои) пикировки хоть как-то испортили самочувствие уважаемого Виктора Леонидовича Топорова, да такой цели вовсе и не ставилось...
  
  
  
  UUU
  
  Письмо от "соседки" по "Самиздату":
  
  Уважаемый Станислав!
  
  Меня зовут Оксана Филиппова, мне 20 лет и я тоже публикуюсь на сайте lib.ru, вот моя страничка - http://zhurnal.lib.ru/f/filippova_o_e/ , взгляните, если интересно.
  
  Я много читаю из того, что появляется на этом сайте. Скажу честно - ваш роман это словно глоток свежего воздуха! Я давно не читала ничего подобного! Просидела перед компьютером всю ночь до утра и затем уснула лекции!
  Я рада, что наконец-то появился писатель, решившийся вздрючить всех этих уродов - питерскую литературную мафию! Ведь это же страшный тормоз современного литературного процесса! Когда-то лет десять-пятнадцать назад они считали себя прогрессивными и рвались к литературной власти. Они её захватили, но оказались пустыми и неинтересными, скучными+
  Теперь все эти курсановы-драгомощенки-пфердыщенки, покусанные ангелами и реанимированными трупами бродячих собак, сидят в редакциях модных издательств и журналов, печатая только самих себя и своих бездарных собутыльников - литературных импотентов, а ничего свежего даже близко не подпускают, кроме каких-то явных подстав (литературных проектов) в виде денежкиных-букш+
  Как это всё противно и гнусно!
  Спасибо вам ещё раз за ваш интересный роман! Хотелось бы иметь такую книгу на полке, но я почти уверена, что ваши персонажи-ублюдки никогда не дадут вам её издать!
  
  С уважением, Оксана Филиппова.
  
  
  
  
  Не вполне могу согласиться со всеми оценками Оксаны, но запальчивость ее и неравнодушие мне кажутся весьма симпатичными. И на страничку Оксаны я заглянул. Интересно.
  
  
  UUU
  
  Письмо от Владимира Яременко-Толстого:
  
  Здравствуйте, Станислав!
  Я всё понял - Топорова привлекать не будем, лучше подождём, что скажет Крусанов (В настоящее время - март-апрель-май-июнь-июль-август-сентябрь-октябрь-ноябрь 2004 г. - роман-пасквиль "Инферно" находится на рассмотрении в изд-ве "Амфора", в котором в качестве редактора трудится известный прозаик Павел Крусанов, тоже, кстати, "персонаж" романа-пасквиля - С.Ш.). А вообще-то, мне кажется, что ваш роман - очень важная веха для литературного процесса в Петербурге, вне зависимости от того, как к нему кто отнесётся. В последнее время я периодически пишу для журнала "Петербург на Невском" о литературе и искусстве, и теперь думаю о том - не взять ли мне у вас интервью? Дайте мне знать, если вы не против, и мы пересечёмся где-нибудь для беседы.
  Удачи, Владимир Яременко-Толстой
  
  
  
  UUU
  
  Еще отклик Валерия Березовского, оставленный в комментариях на сайте:
  
  Мне нравится роман "Инферно" Станислава Шуляка! Это - "хорошо"!..
  Сегодня я его перечитываю. Роман читается с большим интересом
  и на одном дыхании. Ненавязчиво и незримо он передаёт дух Питера.
  Роман написан опытным литератором, с большим мастерством.
  
  У каждого читателя свой Петербург! У героев романа "Инферно" -
  это чёртов город, построенный для духов подземных, злых, бестелесных.
  И всё течение романа развёртывает и подтверждает эту мысль.
  Автор прав - в Питере всё мистическое очень близко к дневной поверхности и часто почти явно, открыто проявляет себя в реальности.
  Много людей, одержимых бесами... И все уже привыкли к этому, как к обыкновенной нормальной жизни.
  
  Но может быть всё это "бесовское" в Петрограде - лишь грань большого города, а реальность "ширше"? И миром правит не только Зло ("сатана", "князь", "мулат"), но и Любовь? Может быть... Есть и такое мнение...
  
  Автор явно прильнул в своём романе к источнику "незаурядных, сверхъестественных слов" (как он сам пишет), в романе много тонких
  верных замечаний и мыслей.
  
  Я верю в небывалое и сверхъестественное, давно верю, и советую прочесть роман Станислава Шуляка "Инферно" таким же "верующим!
  
  Березовский В.
  
  
  
  
  UUU
  
  Отклик драматурга Николая Пинчука:
  
  Ну, и на хрена мне это читать? Поищите говноедов в другом месте, а я почитаю что-нибудь более интересное и душеполезное.
  Как Вам вообще не жалко тратить время своей жизни - ЕДИНСТВЕННОЙ жизни - на такую хрень?
  
  pinchnik@mail.ru
  
  
  
  Что ж, хороший отклик. Хорош, к примеру, совет про говноедов. Да и в другом не могу не согласиться с Николаем: иногда действительно бывает жалко тратить время своей ЕДИНСТВЕННОЙ жизни на литературу. Уж лучше водку пить. Не так ли?
  
  
  UUU
  
  И почти сразу пришла еще коротенькая записка от Николая Пинчука:
  
  Надеюсь, Вы не обиделись. Я высказал своё мнение не относительно Вас как человека и писателя (ибо незнаком Вами ни в том, ни в другом качестве), а относительно т.н. "жанра" предложенного произведения.
  Всего доброго.
  Н.П.
  
  
  
  Немного даже жаль, что появилась эта оговорка, чего-то стало даже не хватать в моем своде откликов. Что-то ушло. Grano salis, может быть? И что-то молчат "персонажи", все молчат "персонажи"...
  
  UUU
  
  И снова Николай Пинчук:
  
  А, если не трудно, скиньте мне линк на Вашу страничку, я б тоже прочёл что-нибудь из Вас. Но только не "Инферно" :о)
  С уважением,
  Н.П.
  
  
  
  Да не трудно, конечно. Линк я скинул (экое анаграммическое вышло сочетание слов). Заодно повторю его и здесь:
  http://zhurnal.lib.ru/s/shuljak_stanislaw_iwanowich/indexdate.shtml
  Там много чего есть, на той страничке.
  
  
  UUU
  
  Еще любопытный отклик читательницы Елены, отклик на роман-пасквиль, размещенный на сайте "Ясная поляна" у Владимира Яременко-Толстого:
  
  Дата: 24.03.2004, Город: СПб
  А кто такой Секацкий? Это что - настоящая фамилия, или псевдоним? Если псевдоним, то почему тогда не Гомосекацкий, так было бы прикольно!? А если это настоящая фамилия, тогда скажите ему, чтоб он её поменял!
  elen@spbland.ru
  
  
  
  Что ж, повторюсь, пожалуй. Насколько мне известно, настоящая фамилия культового петербургского философа и эссеиста (философа-брэнда) Александра Куприяновича Секацкого не Гомосекацкий, а Гетеросекацкий. А это уже не столь прикольно. Посему - увы... пусть остается то, что есть.
  
  UUU
  
  Естественно, большинство откликов было спровоцировано массовой e-mail-рассылкой анонсов на роман-пасквиль и размещением тех же анонсов на форумах и в гостевых книгах ряда известных сайтов.
  К примеру, два отклика с форума Русского журнала, первый подписан как Аноним или DD, во втором же (подписанном Pros) частично раскрывается авторство первого отклика, автор такового там называется Дан:
  
  93811. Аноним ( - 207.172.143.223) 3 апреля, 2004 - 13:47:
  DD
  Уважаемый Станислав Иванович!
  Я, как и многие другие ваши потенциальные читатели, сначала не хотел идти по вашей ссылке.
  Потому что такое навязчивое рекламирование вызывает обратный эффект. Если вы хотите, чтобы вас читали, надо это делать как-то более тонко, не в лоб и не методами рекламы прокладок или средства от пота.
  Тем не менее, преoдолев свое отвращение к подобного рода рекламе, я решил посмотреть текст.
  Впечатление двойственное:
  Сначала за здравие.
  Пишете вы хорошо. Очень уверенно и профессионально, по-моему. Замечательные тропы, мастерский диалог, живые описания, динамичный сюжет, ну в общем, вы - крепкий профессионал, по-моему.
  Что же мне представляется неудачным? Вернее, даже не неудачным, а не актуальным сегодня. Нет, даже не то: вторичным, вот что главное.
  Ваше наивное желание писать о том, что вы лучше всего знаете, о литературной жизни. Если бы хотя бы вы были первым. Но... легион ваших предшественников и нынешних коллег делали и продолжают делать то же самое.
  Мне известны имена, которых вы называете, но я не совсем типичный читатель. Ну еще сто человек в Сети могут знать кто такие Топоров, Лурье, и т.д.
  Нормальному массовому, но вполне интеллигентному читателю по барабану все эти топоровы. Он их не знает и знать не хочет. Тому же читателю уже давно не интересны страдания вашего героя Сумарокова. У него своих проблем выше крыши, проблем совершенно ничего общего не имеющих с проблемами человека пишущего.
  Нормальное состояние сегодняшнего литератора, это писание как хобби. Возврат в Золотой век, когда писали в основном помещики, которые жили на доходы от своих имений. А гонорары, это было на булавки или на благотворительность. У Толстого, скажем, на благотворительность. Именно поэтому они не писали о внутрилитературной кухне, не это было главным в их жизни.
  Как исключение, можно, конечно, и об этом написать.
  В конце концов, литератор - тоже человек, он хочет того же что и остальные люди: любви, сытости, понимания и о нем и его жизни можно иногда писать и даже читать.
  Но... иногда, а не в каждом втором сегодня представляемом тексте. Если бы все сталевары России писали бы только о том, как варят сталь, да это бы еще публиковали, в конце концов, сегодня есть Интернет, и публиковать можно все, вы себе представляете каким успехом пользовались бы их сталеварные опусы?
  Вот когда вместо сталеваров, одна Юлия Латынина написала свою трилогию о черной металлургии, то об этом предмете читаешь у нее с радостью и удовольствием.
  Слишком много литераторов пишут о... литературе и всем, что с ней связано в их жизни. Интересно это только внутри крошечного литературного цеха, ну еще можно добавить родственников, любимых женщин и друзей.
  Да и большинство ваших реальных прототипов достаточно "мелкие и ничтожные личности", я намеренно цитирую Паниковского. Чего действительно о них писать, придавая им дополнительную значимость?
  Вторая моя претензия, вся эта чертовщина. Это тоже большинству читателей очень сильно надоело. Одно дело, появление единственного "Мастера и Маргариты" в конце шестидесятых, и совсем другое, когда сейчас почти все книжки наполнены чертовщиной.
  Не надо про Инферно. Надоело.
  Итак, окончательно. Написано хорошо, но не о том, о чем стоит писать, чтобы это было интересно обычному читателю. Я не пишу слово, "массовому", потому что "массового" сейчас просто не существует, обычный человек просто книжек не читает, ему хватает других развлечений, тот, кто продолжает читает, уже не массовый.
  
  
  UUU
  
  93856. Pros ( - 212.23.15.16) 3 апреля, 2004 - 23:28:
  Дан все абсолютно верно сказал в смысле, что никому это не нужно. Я только хочу добавить, что если это кому-то и понадобится, тот несчастный алчущий сразу же зациклится в кругу знакомых интонаций - Гоголь-Булгаков-Поляков ("Козленок в молоке") - далее везде. Очень плохая (в смысле скучная) книга.
  
  
  
  UUU
  
  Еще отклик на форуме сервера Марата Гельмана от читателя berdan"а из Ростова-на-Дону (ох уж мне эти псевдонимы! У нас полстраны под псевдонимами ходит!):
  
  [ 4.04.2004 00:39 ] berdan : Роман-пасквиль... Шуляк
  
  г. Ростов-на-дону, town_masters@rambler.ru
  
  Мне стало очень интересно, как было посчитано сколько знаков в романе?, с запятыми и точками ли было посчитано? Может есть какая нибудь программа которая это делает в компьютере? Как она называется или в какой опции можно использовать такую функцию, счёта знаков? Мне на самом деле интересно это узнать.
  
  Напомню уважаемым читателям, что в романе-пасквиле "Инферно" ровно 443556 знаков. Всем несведущим предлагаю с трех раз угадать, почему именно столько. Тем же, кого как и berdan"а интересует, как считаются знаки, сообщаю: word, опции Файл - Свойства - Статистика. Все очень просто. Впрочем, версии текстовых редакторов могут быть разными, поэтому что-то может чуть-чуть по-другому называться...
  
  
  UUU
  
  Никак мне не приноровиться к этому современному стилю. Несколько откликов, кажется, от "соседей" по Самиздату, оставлены в комментариях. Вот, к примеру, отклик читателя, укрывшегося под псевдонимом Зоолюб (кстати, автор, в частности, юмористического рассказика "Как я был скотоложцем"):
  
  Зоолюб (zoophyl@yandex.ru) 2004/03/13 17:59 Я тащщусь. Прямо промо-компания "от канадской фирмы"
  :)))
  
  
  
  Промо-компания - это промоутерская компания, должно быть? Или я чего-то не понимаю? Если так, то данный отклик, есть, по-видимому, реакция на мою дерзкую массированную e-mail-рассылку анонсов, выраженная в предельно лаконичной (минимализированной) форме.
  
  UUU
  
  Каюсь, не сразу наткнулся на отклик читательницы по имени Галина Обухова:
  
  . Галина Обухова (galina@wetwetwet.com) 2004/04/04 14:06
  Какая мистика!
  
  за что и схлопотал:
  
  Галина Обухова (galina@wetwetwet.com) 2004/04/04 14:12
  Какой вы пративный!Вы почему мой отклик не опубликовали? Нехорошо, а я в вас влюблена была виртуально...
  
  и даже два раза:
  
  
  1. Галина Обухова (galina@wetwetwet.com) 2004/04/04 14:11
  Какой вы пративный!Вы почему мой отклик не опубликовали? Нехорошо, а я в вас влюблена была...
  
  
  Черт побери, действительно пративный!.. Вот однако же -исправляюсь.
  
  
  UUU
  
  Но то ли дело - графское (или даже графиньское) обхождение. Письмо от самой Софьи Андреевны (Толстой):
  
  Уважаемый господин Шуляк!
  Приглашаем вас принять участие в "Толстовских чтениях" авторов "Ясной Поляны" в галерее "Борей" в пятницу 9-го апреля в 18 часов и просим почитать отрывки из вашего замечательного романа.
  Душой и телом ваша Софья Андреевна
  
  
  Короткая справка: графиня Софья Андреевна (Толстая) - web-администратор сайта "Ясная Поляна" (www.tolstoi.ru), страницы, принадлежащей прямому потомку графа Л.Н. Толстого, известному писателю Владимиру Яременко-Толстому. Пикантность же данного приглашения могут оценить только внимательные читатели романа-пасквиля "Инферно" (или - для простоты задачи - хотя бы читатели глав 35, 36 и 37 романа).
  
  UUU
  
  Раздражение прямо-таки брызжет из отклика (повторенного дважды) читателя под псевдонимом Deathwisher:
  
  (vurdalak2003@mail.ru) 2004/03/28 16:23
  я был бы крайне вам благдарен, если бы перестал вычищать ваши рекламные рассылки из своего почтового ящика. Задрали уже, честное слово. Будьте добры удалить мой адрес из ваших баз.
  во всяком случае, подобные действия отвратили меня от прочтения вашей книги.
  с ув.
  
  
  
  No problem & no comments. Тем более и баз-то у меня никаких нет.
  
  UUU
  
  Но уж куда приятнее, ясное дело, получать, например, такие послания:
  
  3. Галина Обухова (galina@wetwetwet.com) 2004/04/04 14:02
  Ваш роман меня возбуждает! Особенно сцена приставания Топрова к студентке! Давайте встретимся наедине? Галина.
  
  
  ОК! Все интимные обсуждения за кадром!
  
  
  Ну и две коротеньких записочки от графини Софьи Андреевны, чья доброта ко мне, недостойному, приводит меня в решительное (или нерешительное) смущение. Первая прислана в ответ на мой ответ:
  
  Спасибо, голубчик, за откровенное письмо. Мы его публике зачитаем!
  До гроба ваша Софья Андреевна
  
  Ну и вторая - в продолжение нашей трогательной переписки:
  
  Милый мой Станислав!
  Радуюсь, радуюсь вашему слогу! Читаю кусочками перед сном. Только с "Петербургом" Белого роман ваш по величине и силе сравнить можно! А отрывок замечательнейший (из 35-й главы, посвященный "Борею", - С.Ш.), который вы нам в предыдущем письме прислать изволили и письмо само мы зачитаем публике всенепременно! Тем паче, что не все авторы прийти смогут или издалека приехать! И, кроме того, без вас - певца борейского никакие чтения там не мыслимы! Мы имя ваше уже и на афишу поставили! Так что, зачитаем письмо и отрывок ваш!
  Искренняя поклонница таланта вашего и слога,
  Софья Андреевна
  
  Вот! Настоящая графиня!
  
  
  UUU
  
  Весьма любопытный стихотворный отклик поступил от талантливейшего петербургского поэта Евгения Мякишева. Но прежде - короткое замечание. Евгений Мякишев тоже вполне мог оказаться персонажем романа-пасквиля "Инферно", но, увы! увы! не оказался. В бытовом своем поведении и в этаком, как бы помягче, независимом, самчертнебратском миросозерцании Мякишев и Геннадий Григорьев (человек и персонаж) неуловимо друг с другом схожи. Мякишев отличается от Григорьева, пожалуй, только более выраженными гусарскими и донжуанскими составляющими. Была лишь опасность: появись Мякишев на страницах романа, так стал бы усиленно тянуть одеяло на себя. А одеяло и так короткое. Но вот Мякишев не в романе, но рядом с романом, в оправе романа:
  
  
  Читал роман и хохотал -
  Хорош роман и свеж;
  Он до кишок меня достал,
  Проел местами плешь.
  Пробравшись в мозг - расставил сеть
  Подобно пауку...
  Боюсь не то, что перечесть -
  Сойти с ума... ку-ку.
  
  В качестве дополнения к волшебному образу поэта Григорьева посылаю
  несколько текстов, написанных не спецьяльно по случаю выхода романа, а
  просто для удовольствия:
  
  
  Григорьев - известная гнида,
  По полной нажравшись водяры,
  В застенках, читатель, не МИДа -
  Банальной кутузки, на нарах,
  Блюя, обсираясь, рыгая,
  Доказывал всем: "Я - поэт!"
  Не верили. Гнида, рыдая,
  Решил станцевать менуэт.
  Легенда сменилась: "Я - прима
  Из Кировской труппы..." Увы,
  Опять не поверили, мимо.
  А как поступили бы вы?
  
  
  НА СМЕРТЬ ГНИДЫ ГРИГОРЬЕВА
  ОТ УДРУЧЁННЫХ ПОКЛОННИКОВ ПОКОЙНИКА
  
  Вот он лежит в гробу, как некогда лежал
  В канаве с бодуна, иль спьяну на полу,
  И спит его елдак, на коем он держал
  С полсотни разных баб, как Грозный на колу
  Преступников-ярыг, и - что греха таить -
  Вот он ушёл от нас в страну бесцветных гроз,
  В край пыльной пустоты, где солнце не горит...
  Он жил-то как-то так... и умер не всерьёз.
  
  
  С уважениЕМЪ, Евгений Мякишев
  
  
  
  И еще по поводу "гниды". Напомню читателям, что третья глава романа-пасквиля "Инферно" называется ""Гнида" Григорьев". Что, в свою очередь, восходит к книге Виктора Топорова (тоже персонажа романа-пасквиля) "Двойное дно. Признания скандалиста" (М., Захаров.-АСТ, 1999). Так вот скрытая цитата иногда может разрастись до уровня гипертекста. Ну, или почти до такого уровня.
  
  
  UUU
  
  Еще отклик от читателя, назвавшегося anonim"ом. Отклик немного аморфный, даже какой-то бессильный (с толкучкою местоимений, с грамматической ошибкой), и из контекста понятно, что от "персонажа", но не будем чересчур уж строги. Пианист играет, как умеет. Итак...
  
  4. anonim 2004/04/11 11:46
  С трудом дочитал роман "Инферно" до конца (скорее по необходимости, потому что хорошо знаю поименованных его героев - почти все они в романе сделаны не точно). Кроме местами блестящих стихов Геннадия Григорьева и отдельных удачных фраз в нем мало интересного.
  Господин Шуляк очень рассчитывает на скандал. Но и скандал у него, если даже он и получится, будет таким же скучным, как и его "роман" с претензией "на все". Даже тут он ухитрился опаздать - время литературных скандалов, похоже, подходит к концу.
  
  Жаль потраченного на чтение времени.
  
  
  
  Мда... Так ведь пасквиль же!.. Какой же вы хотите точности? Сгущений, передержек ожидать надо, но уж никак не точности. За Григорьева же я рад, действительно рад. Значит, что и в выборе своем не ошибся. Но вот же оказывается, что ухитрился я "опаздать" - "время, мол, литературных скандалов, похоже, подходит к концу". А может, время политкорректности как заговора посредственностей против равнодушного большинства к концу подходит? На это-то не похоже? А если так, роман-пасквиль не есть ли роман-катализатор?.. Спасибо, anonim. Честное слово, не стоило так уж себя мучить-то, дочитывать до конца.
  
  
  UUU
  
  И вновь Эдуард Кранк (перед которым я провинился самовольною своей публикацией его письма):
  
  
  Дорогой Станислав,
  конечно, если бы я предполагал, что ты опубликуешь мой отзыв, я бы, по крайней мере, на трезвую голову откорректировал его в смысле элементарной грамотности (там три или четыре раза подряд употреблен глагол "сообщать"). Зашел на сайт, почитал хуления-хваления; довольно занятно, жаль только, что молчат твои персонажи -- это было бы всего любопытней, в смысле "живого отклика".
  Насколько я понимаю, интрига пост-романная развивается главным образом с участием Григорьева и Носова (это сам по себе сюжетец). Лет десять назад я написал лирический роман (в стихах) с журнальным названием "Провинциальный Вестник", и, хотя он не о писателях, там также были живые люди. Кончилось тем, что почти всем героям я заменил имена -- вовсе не потому, чтобы они на меня сердились, а по другим причинам. Потому, в частности, что мне было неловко вставлять живых в свой вымысел, неловко за их безответность и свою свободу.
  Посылаю как бы вдогонку (ты также можешь разместить его) отзыв замечательного художника Виктора Бритвина, с которым имею честь состоять в дружеских отношениях.
  "...Большинство текста производит впечатление ошеломляющего таланта. Легкость, энергетическая упругость, острота и убедительность ощущений в соединении с ядовитым сарказмом, какой-то безоглядной, бесшабашной, чуть истеричной смелостью дают поразительный коктейль, страшный и веселый одновременно. Но самое удивительное, что при всей фантасмагоричности повествования, почти нигде не пропадает ощущение правды. Особо греет меня то, что удался образ города, его характер, колорит, запахи, звуки. Пленяет в этой вещи изумительное чувство ритма и меры автора: нигде не возникает ни скуки, ни усталости, ни раздражения, герои смешны, жалки, но нигде не вызывают отвращения. Это свидетельство большого таланта и мастерства. Однако, хочу поделиться с Вами наблюдением: там, где появляется, собственно, нечистый, происходит что-то вроде временного паралича всего того, о чем было сказано выше, и читать об этом становится не то чтобы скучно, но как-то неловко, и думаешь: да зачем эта бутафория, ( на кой хрен, черт возьми),эти крашенные гуашью рога, когда рядом, вот она, живая жизнь, сочащаяся кровью и ядом, страшная (ничего не может быть страшней!) и захватывающая..." (Из письма ко мне от 29 марта 2004 г.)
  Еще в одном из своих писем ко мне довольно характерную (мрачноватую, но уважительную) заметку о твоем романе прислал Юра Ломовцев. Я тебе ее слать не хочу, поскольку предвижу, что Юра не особенно будет этому рад. На всякий случай, напомню адрес его электронного ящика: ты можешь сам у него спросить. lomovtsevy@mail.ru <...>
  Э.К.
  
  
  
  Письмо Эдуарда Кранка приводится с сокращениями.
  Справка: Юрий Ломовцев - драматург. Живет в Петербурге.
  
  
  UUU
  
  А вот же и сообщение графини Софьи Андреевны о "Толстовских чтениях" подоспело:
  
  Станислав, бесценный автор вы наш!
  Текст о "Борее" из романа вашего, нам вами присланный, был зачитан на "Толстовских чтениях" в страстную пятницу в оном месте всеприлюдно самим Владимиром Яременко-Толстым лично и встречен публикой с ликованием!
  
  (из гл. нумер 35 - С.Ш.)
  "Он остановился возле "Борея" и недоуменно смотрел теперь на это заведение. Арт-подвал... Теперь все мало-мальски артистическое именует себя арт-подвалами, это у них поветрие такое, модная болезнь... До арт-чердаков им не донести свой арт-сифилис, свой арт-насморк или свою арт-тошноту, а до подвалов - пожалуйста! Здесь собиралась интеллектуальная мафия, полагал Фряликов, мафия художественная. Больших художников здесь не было (их и вообще нет), но сидели они в "Борее" так, как будто были большими художниками. Вели себя так, как если б они были, по меньшей мере, леонардами или дантами. Моцартами да спинозами! А ведь не были они ни моцартами ни спинозами! А попробуй-ка кому-нибудь сказать об этом! А попробуй-ка сказать об этом им всем! Фряликов и не говорил никогда, Фряликов помалкивал. Время от времени из здешних собраний что-нибудь выходило этакое, правда, по преимуществу весьма незначительное - какая-нибудь плевая выставка, какой-нибудь жалкий сборничек, какой-нибудь убогий концертик. Но здесь это подавалось как художественное событие масштаба всеевропейского, если не мирового. И оспаривать такой масштаб было не принято. Сегодня ты оспоришь - завтра оспорят тебя. Тьфу! Такие места, конечно, необходимы, ибо они создают иллюзию культурной жизни, ибо они помогают эту самую иллюзию поддерживать в неприкосновенности. Действительное существует только тогда, когда оно кажется". (Конец цитаты - С.Ш.)
  
  
  Они были счастливы обрести наконец-то самоидентификацию, и радовались в большинстве своём словно дети малые! Поздравляю вас со светлым Воскресением Христовым и победой жизни вечной над инфернальными пакостями всяческими!
  Целую три раза, Софья Андреевна
  
  
  Гм... С ликованием ли?.. Действительно ли радовались?.. Впрочем, Софья Андреевна - уважаемая, солидная дама, опять же графиня, вряд ли станет обманывать и уж тем более насмехаться надо мной, недостойным... К поздравлениям же с победой жизни присоединяюсь!
  
  
  UUU
  
  И еще в продолжение темы "Толстовских чтений"... Отклик Галины:
  
  Имя: Галина
  Дата: 13.04.2004
  А почему вы не пришли на "Толстовские чтения"? Боялись, что вам морду бить будут? Вы трус? Отрывок, кстати, очень неплохой был! Зря вы своих текстов стыдитесь!
  
  Конечно, трус. Однако же, дорогая Галина, роман-пасквиль-то свой под своею фамилией миру предъявляю. А вот оппоненты мои все больше под псевдонимчиками да анонимчиками мне оппонируют. И это при том, что причин для опасений за их драгоценные морды, вроде, особенных нет. Смелость смелости рознь.
  
  
  UUU
  
  Коротенькая реплика от читательницы (читателя?) Ксю из Му. Ксюша из Мурманска, может? Впрочем, не будем углубляться в дебри домыслов.
  
  Ужасть, ужасть просто. Ишь, как нечисть деятелей культуры прямо поедом ест. Ничего, ужо на Пасху все сгинут.
  Ксю из Му
  
  Увы! Увы! Пасха прошла, а нечисть, равно как и деятели культуры, отнюдь, кажется, не сгинули.
  
  
  
  UUU
  
  И вот же после сообщения Эдуарда Кранка не смог удержаться и выпросил у Юрия Ломовцева его "мрачноватую" заметку. Впрочем, не увидел в ней ничего особенно мрачноватого.
  
  <...> Что Эд. Кранк меня цитирует, очень здорово. Размещай где хочешь. Правда, я собирался (но так и не собрался и несколько, как выяснилось, запоздал (извини за повтор глагола "собираться" (вечно мы собираемся, да так и отправляемся несобранными на тот свет) сообщить тебе свое мнение как-нибудь лично (опять повтор), но не успел.
  Вот письмо, которое я отправил в ответ на письмо Эдуарда дословно (с сокращениями - С.Ш.):
  
  "Привет!<...>
  Роман "Инферно" я прочел. По интонации, стилю он мне напомнил Константина Вагинова. Есть и существенные замечания. Некоторые сюжетные линии вообще никак не развиваются и никак не завершаются. Общая атмосфера слишком тягостная (впрочем, это авторский замысел и вряд ли это стоит относить к просчетам). Скандальности в романе не вижу никакой, как и особой
  смелости. Половину из реальных персонажей не знаю, кое-кого знаю понаслышке, но это такая мелюзга... Что же касается чиновников, то им эти уколы, что комариные укусы. Сцена коллективных песнопений в "Борее" хороша, хоть и насквозь булгаковская. Ну и т.д и т.п. Я об этом еще не имел удовольствия беседовать со Стасом, к которому очень хорошо отношусь и которого ценю, возможно, оставлю свое мнение при себе, чтобы не обижать своими оценками автора (они, эти авторы, такие ранимые, ну прям как тургеневские барышни), к тому же я не знаю целей, которые преследовал автор романа, а следовательно сам могу попасть впросак. <...>
  Ю.Л."
  
  В качестве комментария присовокуплю: тургеневские барышни в письме
  возникли от того, что Эд назвал меня в письме тургеневской барышней
  (в смысле, что я долго не отвечал на его предыдущее письмо, то ли
  стеснялся, то ли еще чего, ну словом, как эта самая тургеневская
  барышня). А твой роман меня действительно не потряс, ждал большего.
  Для меня еще один пример того, как опасно играть в рекламные игры. <...>
  Твой Ю.Л.
  17.04. 2004 ( в пьяном безобразии сразу по получении письма)
  
  
  В качестве своего комментария присовокуплю, что с большой симпатией отношусь к тургеневским барышням (как, собственно, и к барышням вообще), но в их сонм, естественно, не попадаю не только по причине мужескаго пола, но также и по степени ранимости.
  18.04.2004 (в трезвом безобразии сразу по получении письма Ю.Л.)
  
  UUU
  
  Еще коротенькая выдержка из электронного письма талантливого театрального режиссера и актера Олега Куликова:
  
  <...> Так же спасибо тебе за роман-пасквиль я его в Тюмени (во время пребывания в Тюмени на постановке - С.Ш.) с удовольствием читал и плакал, и смеялся. Ты молодчина - живо и талантливо. <...>
  
  
  UUU
  
  И еще несколько строчек от Олега Куликова; включаю в данный свод откликов, слегка розовея от смущения. Лучше было бы совсем опустить сие, да нельзя: я обещал публиковать ВСЕ отклики:
  
  Спасибо, Стас, за информацию о твоем романе. Ты смелый, чудный, живой и
  очень талантливый писатель. Пасквиль (я думаю) это всего лишь жанр
  литературы, и он ничем особенным не отличается от (допустим) воспоминаний,
  с тем лишь отступлением, что люди, о которых пишут в биографиях и анекдотах, чаще всего уже присоединились к большинству (отошли в мир иной), а эти чудаки и монстры еще живы. Это смело с твоей стороны, а то, что
  иные "Достоевские", "Пушкины" и "Дягилевы" тебя пинают, так стало быть
  правда все это и...
  Держись и твори.
  С уважением ОК
  
  
  UUU
  
  Поверите ли? С особенным удовольствием читаю отклики, сотворенные в - как бы поизящнее/покорявее - в "высекательном" жанре. То есть не в смысле - "высекаются, мол, искры", но в том самом малопривлекательном смысле, навроде как у гоголевской унтер-офицерской вдовы, которую... то ли ее высекли, то ли сама себя высекла...
  Вот, к примеру, как "высек" меня Дмитрий А. Ольшанский (ДАО - см. ниже) (Инициалы ДАО - это, конечно, круто, ничего не скажешь. У Аркадия Драгомощенко, если отчество - Трофимович - выкинуть, так оно тоже ничего выходит - АД. Такие аббревиатуры беречь надо. А у других - вот и у меня, грешного, как ни крути буковки, как ни переворачивай, - все пакость какая-нибудь вылезает. Аж обидно делается, честное слово!..). Итак, Дмитрий Ольшанский:
  
  
  Дорогой Станислав!
  
  Спасибо за информацию.
  
  - Роман посмотрел?
  - Посмотрел. Выглядит ничего себе.
  - Ну и как текстик?
  - Разве его надо читать?!
  - А что же с ним ещё делать?
  
  Само-реклама для автора дело великое и единственное, особенно в том случае,
  если собственно тексты его прославить не могут. Ничего другого, кроме как
  распространять ссылки на своё Я, делать не приходится. Успешные писатели
  этим не заворачиваются (заморачиваются? - С.Ш.), потому что их и так читают. Те, кого не читают, - слёзно пишут своим не-читателям: "НУ ПОЧИТАЙТЕ ХОТЬ КТО-НИБУДЬ. Я тут так старался и даже опцию Сервис-Статистика освоил. - Всё для тебя, любимый не-читатель!" (Вариант не-любимый читатель, судя по всему, вышел из моды).
  
  С другой стороны - рассылка a la СЛАВА МНЕ - это и есть сокращённый вариант пост-романа, который удался или не удался - по сути одно и то же. И правда, нет смысла писать что-то там такое умное: дешево, надёжно и практично входить в историю как автор спамов. Потом их, конечно, надо перевести на иностранные языки. Нет, лучше, разослать спам о том, как тебе предлагали перевести твою нетленку на французский, а ты отказался, потому что это бесценная жемчужина русскАго языка не может зазвучать во всей своей полноте на языке какого-то там Рембо.
  
  Из этого может получиться неплохая интрига. Писать вообще ничего не надо;
  надо только рассылать всем ссылки на свои монументальные произведения,
  которые совершили революцию в русской словесности, но, к сожалению, были
  утрачены по воле злого вируса, петербургского пожара 2003 года на улице
  Рубинштейна (за этим, понятно, надо усматривать пакости московских сальери);
  и прилагать к этой рассылке восхищённые отклики всех ТЕХ САМЫХ княгинь и графьёв. И потом цитировать везде: "Писатель N., не пиши мне больше. Всегда твой Лев Толстой", и говорить - "это ведь он про меня... В гроб сходя,
  благословил". Гомер, Мильтон и Паниковский.
  
  Фабриковать эту переписку - дело ещё более занятное. Особенно для тех, кому
  и так ни в жизни, ни в литературе заниматься нечем. Написать свою переписку
  с Маркесом, или - чтобы не унижать свой великОй русскОй язык - с
  Солженицыным. Предлагаю начало: "Милый Саня! Прочитал на выходных твоё СС..."
  
  Ладно, роман не плохой. Никакой. Выглядит живенько, складно и арифметично:
  всё по порядку, каждый знак посчитан. Кстати, ещё одна мысль: надо бы около
  каждого знака поставить его порядковый номер, чтобы всякие там anonymous не
  спрашивали, разинув рот, как да почему; да оно для отчётности полезно. Вдруг
  чего!
  
  И ещё предлагаю послать роман в Счётную палату РФ. Чтобы пересчитали
  количество знаков. Понятное дело - В РУЧНУЮ. Это надо понимать - сюжет для нового романа.
  
  Всегда твой, как Толстой, тот самый и другой
  ДАО
  --------------------------------------
  Dmitry A. Olshansky
  
  Olshansky@hotmail.com
  http://olshansky.sitecity.ru
  
  
  Слушайте, а и вправду - "это ведь он про меня...
  благословил... и даже в гроб не сходя... Тьфу-тьфу-тьфу!.. Ой, что вы, что вы!.. не дай Бог, конечно!.." А уж остроумие-то, остроумие!.. Лимоннее лимонов, петросяннее петросянов!..
  Позднейшая вставка: заглянул тут в интернет и с удивлением обнаружил, что Дмитриев Ольшанских, оказывается, так много... (а один из них - увы! - так даже скончался не слишком давно)... что теперь лишь с большим трудом могу сообразить, от кого из них именно пришло мне вышеприведенное послание. Но иногда мне кажется, что все-таки от покойного... Впрочем, быть может, и ошибаюсь. Человеку свойственно ошибаться, и ничто человеческое мне не чуждо.
  
  
  UUU
  
  Нет, видно все же, что-то задело за живое читателя "anonim"а". Вот и новое его послание; оставлено в комментариях. Хотя тот ли это аноним, что прежде, другой ли? Анонимы лиц не имеют, только стиль. Каков этот стиль - судить читателям:
  
  5. anonim 2004/05/16 23:53
  
  ЭТО самое:
  
  Бедного, невменяемого, самодовольного автора 'Инферно' г-на Шуляка приходится только пожалеть: он с таким удовольствием рассылает по почте восторженные рецензии своих не очень умных (а иногда просто чересчур доброжелательных) почитателей! Но если бы он смог собрать все то, о чем промолчали по поводу его произведения другие читатели - те, которые после первых же строк отложили в сторону его 'Инферно', либо те, которым он не понравился!..
  'Что ЭТО?' - спросил меня по телефону один из моих талантливых знакомых, которому я послал ссылку на текст г-на Шуляка. Он 'ЭТО' прочитал, но вряд ли захотел бы сказать автору хоть пару слов: в художественном смысле автор невменяем, и 'ЭТО' следует со всей очевидностью и из 'ЭТОГО' его текста, и из всех остальных текстов тоже.
  Ну что тут добавить? Автор доволен ибо слышит только то, что хочет услышать. Ну и Бог с ним. Мало ли глупостей уже написало человечество и сколько еще напишет! Вот и еще одна - 'ЭТА' глупость. Известен ведь и такой способ удовлетворения потребностей - САМОУДОВЛЕТВОРЕНИЕ. Что в таких случаях делать?
  'Да взять и плюнуть на него!' - по совету А.С.Пушкина.
  Пусть тешится дальше - ибо имеет на ЭТО право. Но от ЭТОГО ведь дети не рождаются, следовательно, в поколениях у г-на Шуляка перспектив нет.
  
  
  
  
  Помилуйте, да разве ж я против того, чтобы собрать также и отклики тех, кому "он" (то есть - я или роман, интересно?) не понравился? Разве не к тому я призываю со всей неустанностью? Вон даже внизу и адрес прилагается. Пишите, господа, пишите! Не хотите представляться - Бог вам судья. Отклики тех, кто после первых же строчек, отложили роман в сторону, в принципе, не столь интересны, ибо характеризуют скорее не роман, а самого такого читателя. "Мы ленивы и не..." - по выражению того же А.С.Пушкина. Впрочем, я не слишком против и таких откликов. Собрать же отклики тех, кто промолчал, - это что-то уж такое из области фантастики (впрочем, как парадокс я сие с удовольствием принимаю), и пусть меня научит уважаемый anonim, как это делается.
  Весьма забавным образом настойчивые заявления анонима о моей невменяемости сопрягаются (и противостоят) с одной фразой из микрорецензии известного прозаика Сергея Носова на мой сборник радиопьес "Пикник мизантропов", появившейся 31 мая 2002 года в курицынских уиклях (кстати, насколько мне известно, появившейся там с подачи упоминавшегося выше Арк. Драгомощенко): "Нет, Шуляк вполне вменяемый автор, но то новое о человеке, что он хочет сообщить сынам Адама, все-таки, мне кажется, адресовано прежде всего кому-то на Альфе Центавре. А на Земле многогрешной он словно выполняет некую миссию, судить о которой рано еще. Подождем хотя бы повести "Кастрация", что готовится отдельным изданием в "Амфоре"". Конец цитаты.
  Что ж, либо кто-то из этих двоих - аноним или Сергей Носов - неправ, либо следует уповать на другую, весьма маловероятную версию: в 2002 году я еще был автором вменяемым, а в 2004 уже окончательно сбрендил и слетел с катушек. Это уж кому что нравится.
  А вот личика Гюльчатай так и не открыла. Ни своего, ни ее/его "талантливого знакомого". Скромна Гюльчатай. Стыдлива. Честное слово, съели бы ее, что ли?..
  И еще: стойкие люди - наш аноним и его "талантливый знакомый": вот бы я стал читать почти двести страниц противного мне текста!.. А они прочитали! Прочитали!.. И ведь воротило их, а все равно читали!.. И что ж, "все остальные тексты", как явствует из сообщения, читали тоже? Полноте! Так ли уж здесь все безукоризненно? так ли уж искренен пафос анонима? А?
  
  
  UUU
  
  Согласно одной растиражированной банальности: история повторяется дважды. Так же отчего-то происходит и с откликами на роман-пасквиль. Казалось бы, пришел, увидел, возмутился, раззуделось плечо, тут же с размаха приложил хорошенько пудовым кулачищею, ущучил графомана и бездаря, смешал его с глиной и гумусом и почивай себе спокойно на лаврах: так-то вот! знай, мол, наших!.. Ан нет, что-то всё же не отпускает! Вот это самое что-то не отпускает и Дмитрия Ольшанского. Что ж его не отпускает? Интерес к роману? К ситуации вокруг него? Да нет, конечно. Запал собственный риторический не отпускает. Отношение к "Инферно" это имеет, к сожалению, лишь косвенное, поэтому расположение сего отклика Дм. Ольшанского в данном своде откликов является некоторой натяжкой, и все таки...
  
  
  Дорогой Станислав!
  
  Спасибо за письмо и за ссылку на сайт (http://zhurnal.lib.ru/a/anons/anons28.shtml
  с последним на тот момент сводом откликов - С.Ш.) - обязательно посмотрю. Ещё прошу прощения за опоздание с ответом. По жизни я ретроград и скупердяй, поэтому дома у меня Интернета нет. В результате пишу всем с некоторым отставанием от реального времени.
  
  Человек, который пишет про известных людей, заведомо хитрит и, прямо скажем, залезает в чужую сметану. Его-то милого никто не знает, но зато он про
  САМОГО написал, да ещё как! Тем более, ирония переходящая в цинизм, ещё
  громче возопит о том, что сказать-то на самом деле нечего.
  
  Сама тема уже определяет позицию (или позу) писателя, и поза эта очень
  расслабленная. В том смысле, что делать-то ему ничего и не приходится. Вся
  фишка - как в бульварной прессе - в скандальности. При этом неравенство
  автора и тех о ком он пишет, как правило, отбивают желание читать и вызывает
  гневные реплики: да как он мог! Поэтому писатели таких книг, ведут себя как
  Ленин на субботнике: все тащат бревно, а он повис и ножки поджал.
  
  Любые ремэйки на ЖЗЛ выглядят не литературно. Вот если бы написать книгу про совершенно никому неизвестных людей и ничего не сделавших ни в искусстве, ни в жизни, но сделать это с таким же позёрством и иронией, какая направлена в адрес знаменитостей. Написать книгу про какую-нибудь, кондукторшу Дарью Петровну, почтальона или девочек-кричалок-зазывалок-на-экскурсию-по-рекам-и-каналам-петербурга. (последние никогда не воспринимаются в единственном числе, поэтому - про девочек). Причём (боже упаси!) никакого экзистенциализма, никакого философствования о сущности бытия и проблемах маленького человека.
  
  Вот это будет скандал, со вкусом. Если уж Вы камедь ломать изволите-с, то
  поломку надо начинать не с ореола великих, а с самого жанра ЖЗЛ. Дело ведь
  не в том, чтобы писать о том, как товарищ Сталин тоже писает и какает, как
  все рядовые граждане Союза ССР. Не в том, чтобы развенчивать
  величественность великих - Барт говорил, что это ещё сильнее укрепляет их
  богоподобный образ - а в том, чтобы высмеять сам жанр.
  
  Само упоминание в книге уже делает человека великим, вводит его в разряд
  Замечательных людей. Таким образом, пантеон знаменитостей можно пополнять кем угодно. И на этом надо играть, во всяком случае, эта игра будет более захватывающа. Кем бы человек ни был (в / при) жизни, в литературе он
  становится не таким как все. Потому что про всех не пишут, а если написали
  именно про этого, значит он какой-то не такой. Появляется интрига. Которая
  не оправдывается (повторю, писать надо плохо, серо и банально) и потому
  становится ещё интереснее: для (ч)его же всё это?
  
  Ещё дополнительная интрига будет в том, если за упоминание в книге с
  потенциальных героев автор будет брать деньги: как за места на кладбище
  платят заранее. Банкиры какие-нибудь будут платить только за то, чтобы их
  именем назвали кошку или фонарный столб.
  
  Вот такие вот краткие мысли о перспективах развития русской литературы на
  ближайшие пару столетий.
  
  С уважением,
  Дмитрий Ольшанский
  
  P.S. Если захотите пообщаться в режиме реального пространство и времени, мой тел. в СПб.: (....... - тел. прилагается - С.Ш.). Сотового нет, поскольку, как я уже говорил: жадина и ренегат-с.
  
  
  Мда!.. Что ж тут сказать-то? Глубоко!.. Глубоко!.. Весьма подмывает даже от имени всей русской литературы выразить благодарность Дмитрию Ольшанскому за столь отчетливые перспективы ее (литературы) развития. Теперь лет на двести вперед можно быть за нашу литературу спокойным. Прекрасно!.. Прекрасно!..
  Кстати же, всем читателям предлагаю с трех раз угадать, заглядывал все-таки уважаемый Дмитрий Ольшанский в текст романа или нет!.. Какие будут версии?
  "- Роман посмотрел?
  - Посмотрел. Выглядит ничего себе.
  - Ну и как текстик?
  - Разве его надо читать?!
  - А что же с ним ещё делать?" (Конец цитаты - С.Ш. с поджатыми ножками и из чужой сметаны)
  А если ДАО в текст все-таки заглядывал, то где он там ЖЗЛ углядеть умудрился? Да и про "камедь" он зря, по-моему. Какая уж там "камедь"? Неужто не видно, что я смертельно серьезен?
  
  
  UUU
  
  Строчка из письма Владимира Яременко-Толстого:
  
  
  Кстати, а как ваш роман? будет ли он издан? Мы ждём с нетерпением!
  
  
  <...> Что ж ответить? Да вот и сам жду. Правда, я жду с "терпением". <...>
  
  
  UUU
  
  13.06.04
  
  Своеобразный подарок к инфернальному юбилею (три месяца пребывания романа в Сети) сделал талантливейший петербургский поэт Геннадий Григорьев (персонаж романа-пасквиля). Гена разразился эссе под названием "Потуги пасквилянта ("Инферно" с точки зрения персонажа)". Орфография подлинника сохранена (сомневающимся могу показать автограф). Но для начала короткое замечание. Если рассмотреть поведение всех персонажей романа-пасквиля, то поведение Гены Григорьева представляется мне наиболее достойным. Я серьезно. К примеру, после появления стихотворных, весьма нелицеприятных откликов Евгения Мякишева (см. выше) Гена лишь пробурчал: "Очень смешно!.. Что вы все меня позорите?! - и после паузы, мне:
  - Ну ладно, за это ты должен дать мне на пиво". Конец цитаты.
  На пиво я дал, конечно... Как же можно было не дать на пиво?!
  Итак, Геннадий Григорьев...
  
  
  Потуги пасквилянта ("Инферно" с точки зрения персонажа)
  
  
  Мне не привыкать пребывать в роли литературного персонажа. Мой искаженный образ добавил популярности рассказикам Володи Рекшана, документалки "Двойное дно" Вити Топорова, роману "Дайте мне обезьяну!" Сережи Носова, пьесе "Отойди от телефона!" Стасика Шуляка (Настоящее название - "У телефона. (Приговоренный)" - С.Ш.) и т.д. и т.п.
  
  Шуляку по неизвестным мне причинам я почему-то особенно дорог. Ибо теперь я (вернее, карикатура на меня) - герой "Инферно".
  
  Не пойми неверно
  слово "инферно"!
  
  Мы ж люди недоучившиеся (Гена Григорьев учился когда-то в трех высших учебных заведениях, но ни одно из них не закончил - С.Ш.). Кто ж книжку такую купит? Это про что? Про инфернокционные болезни?
  
  Друг мой, Саша Образцов, книжку стишков назвал "Silentium!" По-нашему, то ли "Заткнись!", то ли "Молчать!" Ну и молчал бы в тряпочку. А - туда же...
  А этот, лауреат премии "Национальный бестеллер"... На букву "П" начинается... Пелевин!!! Впрочем, они все на букву "П" начинаются: Пригов, Проханов, Попов (штук пять), Путин...
  
  Хотя причем здесь Путин? (Да, вот именно - причем? - С.Ш.)
  
  Пелевин вообще по-англицки две фразы знает "I am great russian writer" и "Fak you!" (по-моему, это популярное английское слово пишется несколько иначе - С.Ш.) Это ему Пригов роман "Поколение Пелевина" посоветовал назвать "Generation "Пi"". (sic! - С.Ш.)
  
  Вот и вышел такой дегенерейшин.
  
  Но вернемся к нашим баранам - к Шуляку и его "Инферно".
  "Инфернальный" по-нашему "адский". Ну, и чего бы не назвать роман "Ад"? просто и понятно. Но Шуляку не дают покоя лавры дегенерейшенов.
  
  На аглицкий переходить не буду, а вот на латынь, пожалуй, можно: "De inferno et statu daemonum ante mundi exitium". Именно так называлась вышедшая в 1621-м году книга итальянского профессора Анонио (Антонио? - С.Ш.) Руски (чуете - здесь русским духом пахнет) об аде и демонах. Современники ужаснулись.
  
  Пасквиль Шуляка никого ужаснуться не заставит. Лично я, вместе с карикатурой на меня - ухмыльнусь.
  
  В инфернальной литературе для меня существуют две вершины - Путеводитель Данте и фантасмагория Булгакова. (Интересно, а гоголевского "Вия", а произведений Мирчи Элиаде разве не существует? - С.Ш.)
  
  Естественно, что инфернушка Шуляка им не только в подмедки (sic - С.Ш.) не годиться, но и в подгамусный (подгумусный? - С.Ш.) слой, по которому эти подметки могли бы ходить.
  
  Но - что есть, то есть. В данном случае - пасквилянт Шуляк.
  
  Что удивительно - напихал Шуляк в свой роман всяких "борейчат" - налей (ударение на первом слоге) (здесь имеется в виду известный петербургский прозаик Наль Лазаревич Подольский, персонаж романа-пасквиля - С.Ш.), голынков, скиданков. А все они какие-то пресные, невкусные получились. Скучные, неживые - как в жизни так и в романе. Не стоило бы их пускать ни в жизнь, ни в пасквиль.
  
  А вот выдуманные Шуляком герои - превращающийся в гермофродита (sic! - С.Ш.) хормейтер (sic! - С.Ш.) и бронзовеющий писатель - гораздо ярче - и в жизни (видел! видел я таких писателей!), и в пасквиле.
  
  Я (то бишь я-кобы я) стою особняком. Тут уж Шуля (так я его с детства кличу) (тут уж я поздравляю Гену, соврамши: знакомы мы с ним шапочно года с 96-го, когда и я, и, разумеется, Гена ни были не то, что детьми, но даже и не юношами - С.Ш.) не мог осрамиться. Море желчи! Океан лжи!
  
  (Хотя мне к этому не привыкать!)
  
  "Гена жрал шаверму, размазывая майонез и сопли по бороде и усам..."
  
  (Точная цитата такова: "Сзади стоял Гена Григорьев с синей сумкой через плечо, с бутылкой пива в одной руке и недоеденной шавермой в другой. Гене было под шестьдесят, или даже все шестьдесят, пожалуй; он был в светло-серых клетчатых брючках, в грязной клетчатой же рубашке, в мятой расстегнутой куртке, и концы шарфа вылезали у Гены откуда-то из подмышек. Нос и борода его были все в соплях и в майонезе". Конец цитаты - С.Ш.)
  
  В жизни не ел шаверму - ее из кошатины делают - а я - брезглив.
  
  "Пьяный Григорьев пытался подняться из-под стола, хватаясь за ножку стула..."
  
  (Точная цитата: "Гена пытался подняться, все время хватаясь за ножку стула, да только руки у него соскальзывали. <...> Голынко же, напряженно улыбаясь, отталкивал Григорьева ногой, чтобы тот не мог высунуться. Однако ж Григорьева разве затопчешь ногою, особливо голынкиной? Никогда не затопчешь! Трех или пяти голынкиных ног и то будет не достаточно". Конец цитаты - С.Ш.)
  
  Бред! Даже после трех поллитровок я не падаю. Особенно на грязный пол "Борея". Шатаюсь, но стою!
  Моя позднейшая вставка: Гена, валяющийся на "грязном" полу "Борея", - действительно плод моего художественного воображения. Зато живо встает перед глазами другая картина. Сентябрь 2004 г., юбилейный вечер Александра Образцова в Центре современной литературы и книги на наб. Макарова в СПб. Дело ближе к ночи. Поднакушавшийся Гена Григорьев с трудом выходит на улицу. Брошенный своим приятелем Сергеем Носовым (примерно в таких выражениях: "Иди! Иди! Тебя Шуляк отведет!.."), Гена держится за стенку. Тут его и подхватываем мы вдвоем с режиссером Георгием Васильевым. Кое-как переводим на другую сторону оживленной магистрали и начинаем ловить машину (причем, Васильев снова возвращается туда, откуда мы пришли, и ловит там. Удача хотя и не сразу, но улыбается именно ему, в скобках замечу я.). И тут Гена опускается на землю и минут десять лежит на ней весьма живописно. Погода вполне петербургская: дождь, ветер, темно, в нескольких шагах от нас шумит река, и подле моих ног - лежащий в луже пиит... Такое не забывается. - С.Ш.
  
  "Сколько времени?! - спросил Григорьев.
  
  (Точная цитата - диалог:
  - Ты не опаздываешь? - крикнул задыхавшийся Фряликов.
  - А сколько времени?
  - Не знаю.
  - Тогда опаздываю. У меня сегодня тоже важная встреча.
  - Какая встреча?
  - Об этом нельзя говорить, - с забавной многозначительностью сказал Григорьев. - Конец цитаты - С.Ш.).
  
  Во-первых - не по-нашему. Во-вторых я даже "Который час?" никогда не скажу. А скажу примерно так: "Куколка, что у нас натикало? Не пора ли в такси и в кроватку?" И т.п. и т.д.
  Позднейшая вставка Ген. Григорьева. Вариант: "Мужики, а что у нас со временем? По-моему, пора выпить!"
  
  В общем, ложь, ложь и еще раз ложь! Ничего, кроме лжи!
  
  Ни Шуляк, ни его предшественники - ни в гротеске, ни в карикатуре суть мою не уловили. Дерзайте дальше!
  
  Тренер нашей футбольной сборной Жора Ярцев жалуется: некого ставить!
  
  А мне есть кого ставить в сборную петербургской литературы?
  
  Но на безрыбье и рак рыба. Вот и пришелся ко двору Шуляк.
  
  Конечно, словом и сюжетом владеет он похуже, чем Паша Крусанов, Сережа Носов и Володя Рекшан, но ведь получше, чем лауреаты выдуманной Валерой Поповым (также персонажем романа-пасквиля - С.Ш.) "Гоголевской премии" - Каралис, Арно и Альфред Сорочкин (девичья фамилия - Рубашкин)
  
  Так что место нашему пасквилянту в составе гнилой сборной питерской прозы может быть и найдется.
  
  Хотя зачем? Она ведь все равно все просрет!
  
  
  
  Уф! (Конец эссе Геннадия Григорьева - С.Ш.)
  Великолепный образчик блистательной григорьевской "публицистики": язык без костей, голова без мозгов. Впрочем, именно таким я лично Гену и люблю (не подумайте чего дурного!). Справедливости ради лишь свидетельствую, что Крусанова г-н Григорьев не читал вовсе, Арно и Каралиса тоже, у Носова читал только один роман ("Дайте мне обезьяну") и то кусочками, теми, где про него самого, про Гену Григорьева любимого, написано. Но если так, то прозорлив, прозорлив "персонаж"!
  Генин антигоголевскопремиальный пафос не могу не разделить. Впрочем, о стыдобище рассуждать, так только делать ему рекламу, а этого не хочется. Все российские литературные премии позорны, но некоторые более позорны, чем остальные. Сия, кажется, из последних.
  А вот за "место в гнилой сборной питерской прозы", благодушно отведенное мне Геной Григорьевым, я благодарю его покорно, но от предложения отказываюсь. Это уж без меня как-нибудь...
  Пара слов по поводу, якобы, неудачных речевых характеристик персонажа "Гены Григорьева". Не спорю, быть может, "который час?" Гена никогда и не говорит. Но уж насчет куколки, такси, кроватки... Тут надо хорошо знать г-на Григорьева: более сотни рублей у него в кармане практически никогда не бывает. Так что, если уж на такси, так разве что за счет "куколки". По поводу же "кроватки" - так это и вовсе нечто из области воспаленных Гениных фантазий... Хорош Гена Григорьев на шестом-то десятке воображающий себя плейбоем.
  И еще: надеюсь, почин "персонажа" Геннадия Григорьева не пропадет бесследно и даже - чем черт не шутит! - проложит некое начало, укажет некий путь...
  
  
  UUU
  
  СТОП! ДЕВУШКАМ НЕВИННЫМ ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНО!
  
  Да-да, в конце концов не "Инферно" единым жив человек, и это прекрасно. Мне, например, это нравится. Вот же и господин Мякишев с головою бросился в пучину воспоминаний, пояснений, уточнений и т.д. К роману-пасквилю сии записи опять таки имеют отношение косвенное, скорее, это то ли пасквиль самого Мякишева, то ли листки из его дневника... Впрочем, опять свидетельствую, все оно так (или почти так), как описано Мякишевым, и было! Казалось, место сему в корзине для бумаг... ан, нет, жалко!.. Уже из-за одного стиля хочется все же это поместить в настоящий свод, и далее уж пусть рассудит читатель!..
  Тем более, если приглядеться, там и роман-пасквиль помянут, и его автор, и персонаж пасквиля, вышеупомянутый поэт Геннадий Григорьев.
  Итак, Евгений Мякишев...
  
  
  Пишет ЕМъ (kunshtuk)
  @ 2004-04-24 05:23:00
  
  
  Гнида Григорьев
  
  С утра незатейливо названивал Геша, напившийся накануне подобающим
  (стало быть - непотребным в случае с Гешей) образом. Пару-тройку
  настырных звонков я проспал, но, плавая в ванне, был-таки пойман Гешей
  часа в два пополудни. Запасшись правильной дудкой, персиковым йогуртом
  (для себя) и портвейном "Три топора" (для Геши) я полетел на метле к
  Чёрной речке. Настоящий поэт умирает вовремя, а уж если живёт рядом с
  местом дуэли Пушкина - постоянно выхватывает из ленты времени оброненную поэтическую лиру. Если не сильно дрожат руки - лихо получается. Геша был лохмат, похмелен, но обаятелен. Высшие силы отсыпали Григорьеву обаяния - не скупясь - полной жменей.
  Квартирка, конечно, разъёбана конкретно, но так было всегда - сколько помню. Иногда даже хуже. Геша умудримлся разнести к ебеням туалет у меня в Норе, да и в других достойных местахстах (sic! - С.Ш.) поднагадил. Но это не со зла, не по приколу, а в силу особого творческого дара. Поэтому я не сержусь на поэта. Верно заметил Болдуман (московский поэт, приятель и постоянный соавтор Евг. Мякишева - С.Ш.), перефразируя Кедрина в утраченном (или нет? - надобно уточнить) стихике:
  
  ...У поэтов есть такой обычай -
  Разъебенить собственный санузел...
  
  
  Никакого санузла давненько нет. Писать (не стихи, а натурально) нужно
  с балкона, а если совсем припрёт - Геха отправляется навестить добрых
  уебанов-соседей. Опохмелившись, сыграв на дудке просветлённо-солнечный джаз, Геша пришёл в благостное состояние: шутил, катался по полу, пускал радужные слюни, напевая песенки своего приятеля Шнура... (Сергея Шнурова - С.Ш.) и лихо продул мне в балду шесть раз подряд по пяти мелких российских рублёв
  
  (...посылаю сто рублёв
  на постройку кораблёв!
  - Девяносто три рубли
  пропили и проебли!
  - Царь я вам или не царь,
  Государь - не государь?
  Не ебёт - кого ебли!
  Чтобы были корабли!..) за букву, поставив (денег, разумеется, не было)
  на кон свою книжку "Доска... ли Прогулки по Сенной", оценив её
  скромно - именно в сто рублёв. (В "Снарке" - к слову - она стоит 190,
  но её уже нет.). (Быль-поэма "Доска" Геннадия Григорьева и толковые комментарии к поэме, написанные Сергеем Носовым; Информ.-изд. центр ЛИК; 2003 г. - С.Ш.) Книжку я выиграл. Приедет Болдуман - чбонс, подарочек Болдуману.
  В какой-то момент прозвонился Шуляк, а потом и проявился; отстегнул
  немного бабосов и, охуевая от Гешиной квартиры, наморщив пачку -
  съебал. Вечер близился к закату. Муза Григорьева - не замолкающая свой
  рот девушка Юля - хуйнула в стенку непочатую бутыль пива, вызвав
  фонтаны брызг, осколков и неподдельного возмущения хозяина, за что
  была вежливо - без в общем-то заслуженных в такой ситуации пиздюлин -
  отправлена под одряхлевшее крыло собственной мамаши. Прощание поэта и
  музы было трогательным: Юля ухватила Григорьева за подёрнутые седой
  благородной плесенью лохмы и стащила со стула на землю. Выше я
  оговорился: мол - пол... катался по полу. Правильно - почва, многолетний культурный нарост. Повалявшись в отбросах, Геха вдруг задумался и неуловимо посерьёзнел, а я, подустав от поэтических шалостей, укатился на последнем метро восвояси, оставив нежного дружбана в пучеглазой компании собачки Кристи. С очередным батолом (на этот раз "15" портвейна) в шахтёрско-поэтической шуйце и неугасимою лирой в натруженной правой руке Геша предался самосозерцанию. Из незапертой ванной комнаты сильно тянуло навозом (в квартире г-на Григорьева, как в большинстве домов подобного типа, ванная и туалетная комнаты совмещены - С.Ш.), слышалось фырканье, хруст фаянсовых оскреток и глухое хлопанье крыльев. Там было стойло пегаса.
  Какая - хуй разница - как живёт Геша. Что в этом может понять автор
  "Инферно", озаглавивший третью главу своего пас(к)вильного "романа" так,
  как я обозвал тему этих записей (здесь не вполне могу согласиться с уважаемым г-ном Мякишевым: в романе-пасквиле в названии третьей главы слово "гнида" взято в законные кавычки, ибо - есть скрытая цитата; так что Григорьева гнидой я не называл никогда - С.Ш.). На месте Геши наебнул бы я Шуляка отягощённою шуйцей по уныло-пронырливой рыле, дабы - гадюк - не влезал воровато в недоступную жизнь (Никогда не замечал, что Григорьев еще и левша. Так, может, все же десницей? - С.Ш.). Вот Григорьевский стихик:
  
  В разговорах, в любви, в работе
  Мы куда-то себя торопим.
  Петербург стоит на болоте.
  По болоту идём. По топям.
  
  Если даже по магазинам,
  Или в гости к знакомой даме -
  Всё равно идём по трясинам,
  Сотрясающимся по ногами.
  
  Петербург - он почти в Европе,
  Петербург - он богат дворцами...
  Но какие повсюду топи! -
  Чуть оступишься и - с концами.
  
  Купола стоят в позолоте.
  Шпили ввысь устремились стройно.
  Петербург стоит на болоте.
  По ночам у нас неспокойно.
  
  На болоте не видно брода,
  На болоте шумит осина...
  Вон - случайного пешехода
  Засосала опять трясина.
  
  Как подумаешь... А ведь что-то
  В этой жизни не то творится...
  Все спешат, а кругом болото.
  Дай им, Боже, не провалиться. (Напомню уважаемым читателям, что сей стихотворный текст Ген. Григорьева с любезного согласия автора цитируется и в романе-пасквиле; гл. 3, ""Гнида" Григорьев" - С.Ш.)
  
  
  
  А вот мой стихик, который я вешаю (ебёныть! слово-то какое - вешаю)
  здесь спецьяльно для Оли, огорченной отсутствием оного в
  "Коллекционере" (Авторский сб-к Евг. Мякишева; изд-во "Красный матрос"; 2004 г. - С.Ш.). Радуйся, Оля, хотя в этом стихотворении нет особого оптимизма. По правде - написано оно года два назад в сумраке лютого запоя, за пару дней до нового 2002 года, и к тебе, Оленька, не имеет никакого
  отношения (за исключением случайных совпадений, которых, надеюсь,
  нет) (Ни Оля, ни "стихик" Евг. Мякишева к теме данной публикации никакого отношения не имеют; просто прерывать жалко - С.Ш.):
  
  Мы знакомы с тобой много дней, но немного часов,
  Ты похожа на сон - сон, в котором пылает пожар,
  Ты похожа на дом - дом, который закрыт на засов,
  И на суку, чей вид, несмотря на всю прелесть, поджар.
  Осторожной рукой я беру тебя нежно за грудь,
  Я пытаюсь познать твою суть, твою сущность - тебя,
  И я вижу, что ты тяжела и опасна, как ртуть,
  Что ты катишься вниз, свою жизнь безвозвратно губя.
  Нам осталось всего ничего в петербургской зиме,
  В тёмном мареве, где гололедица цепко царит -
  Я пока ещё жив и ещё пока в здравом уме,
  Только мордой лица - словно хрен волосатый - небрит.
  Посмотри же внимательно вглубь занесенных дворов,
  Чтоб увидеть следы на снегу, уводящие нас
  Шаг за шагом в пространство иных занесённых миров,
  Где мираж нашей жизни погаснет... точнее - погас.
  
  И ещё один:
  
  
  * * *
  
  В Петербурге не воздух, а вздохи лежащих в земле,
  А земля здесь трясине и тине - родная сестра.
  До апреля метёт - всё в снегу всё равно, что в золе,
  С октября, как с похмелья, озноб ежедневный с утра.
  
  А под вечер такая глухая и вязкая мгла -
  Хоть святых выноси, хоть себя продавай ни за грош.
  Хочешь выдти на свет, а идёшь от угла до угла,
  И своими руками, как угли ледышки
  гребёшь.
  
  Пока всё. YO!
  
  
  И у меня пока все! YO! - С.Ш.
  
  
  UUU
  
  Этакий плюрализм в одной голове демонстрирует поэт Евгений Мякишев. Согласитесь, дистанция огромного размера между "читал роман и хохотал, хорош роман и свеж..." (см. выше) и "накропал бездарную чушь" (см. ниже). Да и два стихотворных текста Евг. Мякишева: "Григорьев - известная гнида" и "На смерть гниды Григорьева от удручённых поклонников покойника" (см. выше) не слишком-то работают на "доброе литературное имя" поэта Геннадия Григорьева (см. ниже). Мне представляется, что несмотря на ряд натуралистических и/или иронических подробностей в "Инферно" г-н Григорьев изображен с большей симпатией, нежели в заметках г-на Мякишева. Впрочем мнения на сей счет могут быть разными: интенции и окончательный продукт - две больших разницы. И это касается всех.
  Евгений Мякишев (оставлено в комментариях):
  
  
  1. Мякишев Евгений (emyaka@rambler.ru) 2004/06/17 04:27
  
  Геха прав - как почти всегда - и виртуозен, но Шуляку, в силу малой скорости его бортового процессора (вообще - модель давно морально устарела, снята с производства и подлежит отправке под пресс, а не в прессу), этого понять не дано. Да и зачем? Ко всему прочему - Геша великодушен. По еблухе Шуляку не настучал, хотя по понятиям - надо (кто не побрезгует взяться, защищая друга-учителя-собутыльника? как мыслите, братОны? ), а - польстив - записал в отстой. В отстое, Гена, тоже есть свои лидеры. Шуляка там морально замочат другие моральные уроды (лучше они или хуже? можно ли говорить о качестве вторсырья всерьёз? только в пункте приёма и переработки отходов).
  Шуляк - шулер. Передёргивая, хочет опизденительной славы, лавров невъебенных и благ мирских. А с какого хуя? Ну - накропал бездарную чушь. Мало что ли таких по земле нашей бродит чувОков несуразных?
  Брось, Геха, торговать своим добрым литературным именем, размениваясь на флакон ординарного коньяку (подвального качества) и сосиську* в тесте.
  А Шуляка мы рИиально рассмотрим через мелкоскоп. Окропим его чуток портвейном "Три топора" - и он, как таракан от дуста, отправится в гости к своим праотцам - космическим тараканам (см. фильм "Люди в чёрном").
  _____________________________________________________________________
  *) (Коммент для охуенного борца за безупречность русского языка Ш.)
  Слово "сосиська" написано верно. Это дань уважения к Пете М., произносящему это слово именно так (не в силу безграмотности, а по приколу).
  
  
  *) И мой коммент. тоже: отдавая дань уважения дани уважения к неведомому мне Пете М., слово "сосиська" именно в такой орфографии принимаю. Видать, достойный человек - этот самый Петя М. Для него даже и всего русского языка не жалко.
  
  С.Ш. (о......й борец за безупречность русского языка)
  
  UUU
  
  Ну вот, катился, катился и докатился. Уж и пресмыкающиеся оставляют свои записки в комментариях. Как, например, читатель Крокодил:
  
  крокодил (zoo-40-@yndex.ru) 2004/06/22 06:33
  Мякиш про Геху классно написал, от души, по нашему, а шуляк сам гнида и провокатор подлый. Предложение вломить шуляку пиздянок мы со стаей товарищей одобряем, а все эти обсуждения считаем никчемными (включая это), а посему:)
  
  
  Когда Эжен Ионеско создавал свою великую метафору озверения общества, он выдал хлесткое словечко: "Носороги". Оказывается, носороги это "у них там". У нас - крокодилы, и летают они стаями.
  Мякиш, Геха, по-нашему, по-крокодильи, по-бразильски... классно написал... всё разговоры вокруг да около... В роман бы, товарищи крокодилы, зеленые носы свои лучше засунули; глядишь, и мозги бы на место стали!.. А то все мы так: Пастернака не читали, но тем не менее знаем и высказаться спешим!..
  С ув.
  
  UUU
  
  Хочу представить уважаемым читателям драматурга, поэта и журналиста из Смоленска Зеана Кагана, а также (как это нередко бывает в нашей литературе) - врача, и (как это нередко бывает в нашей жизни) - просто порядочного и скромного человека. Итак, выдержка из письма Зеана Кагана...
  
  Дорогой Станислав!
  Спасибо за внимание к моей малолитературной персоне. Ваш роман не только висит в интернете, но и лежит у меня в машине. Не хотелось читать его урывками. Через неделю ухожу в отпуск и смогу, наконец-то, спокойно посидеть перед монитором, не отвлекаясь на другие компьютерные занятия (в т. ч. вынужденные, приработка ради), не выпадая в осадок (хронический недосып), не вспоминая, сколько бронхоскопий предстоит сделать завтра... т. е., собственно, уже сегодня, поскольку что через 4 часа надо "вставать", собираться на работу... А там, коли смогу что сказать, так и поучаствую в создании того гипертекста, который, если правильно понял, неотъемлемая часть Вашего большого пасквиль-проекта. Но, как бы там ни было, человек я - страшно далёкий от народа, населяющего роман. Скажем, "Попов", "Драгомощенко", "Топоров" ещё звучит какими-то неясными отголосками. Большинство же вовсе пустой звук. Хотя, с другой стороны, читатели вроде меня могут составить контрольную группу, без которой никакой эксперимент не будет чистым. <...>
  Всего доброго - Вам, всем кому надо.
  З. К.
  
  Что ж, если Зеан Каган сочтет возможным принять дальнейшее участие в моем большом пасквиль-проекте, буду только рад. Но даже если таковому участию что-то и помешает, я все равно заранее благодарен своему далекому смоленскому другу.
  
  
  UUU
  
  
  Еще пара строчек из письма Эдуарда Кранка, с откликами которого уважаемые читатели данного свода откликов уже имели возможность познакомиться:
  
  Как развивается интрига вокруг твоего романа? Что говорят герои? Нет ли предложений по поводу публикаций? Сообщи, мне любопытно...
  
  
  Что ж, приходится констатировать, что ситуация вокруг романа-пасквиля "Инферно" входит в фазу затишья, когда, положим, на вопрос "как дела?" лишь пожимаешь плечами. Сколь продолжительною будет такая фаза - покажет время.
  Здесь же с удовольствием сообщаю адрес страницы Эдуарда Кранка на Самиздате: http://zhurnal.lib.ru/k/krank_e/indexdate.shtml
  
  
  
  UUU
  
  Недавно наткнулся на отклик читателя Negros"а. Размещен на Stihija forum"е:
  
  Автор: negros вт., 22 июня 2004, в 00:39 negros@rbcmail.ru
  
  Вот типичный пример маргинально-атипичного текста :)
  
  Что ж, вот и типичный пример минималистско-атипичного отклика на роман-пасквиль или на ситуацию вокруг него, - С.Ш.
  
  
  UUU
  
  
  АНГЕЛЬСКИЙ ГОЛОС В РЕВУЩЕМ АДУ?
  
  
  И еще Эдуард Кранк:
  
  Зашел на страничку по твоему роману. Почитал Гену Григорьева и Мякишева в
  комментариях к "Инферно". Впечатление настолько удручающее, что сомневаюсь, стоит ли им с тобой делиться. Это такая квинтэссенция
  литературно-человеческого дерьма, что я просто поражаюсь, как ты вообще
  выдерживаешь подобное. Парадокс тут еще вот в чем: прежде пасквиль как жанр разил пошлость, ее концентрируя, что называется "сгущая краски", ставя перед объектами-субъектами своего рода кривое зеркало жанра, поражавшее ужасными отражениями тех, кто в него глядится. Мякишевщина представляет собой нечто совершенно равнодушное к этому гиперболическому отражению, поскольку предстает в еще более "сгущенном" виде, причем мерзость эта уже не нуждается в преображении формой, является в наглую во всем своем бесстыдстве.
  Разумеется, это также и форма реакции на "зеркало" пасквиля, реакции на сам
  роман, и в этом, возможно, есть свой смысл, но пасквиль в контексте "такой
  литературы" представляется ангельским голосом в ревущем аду, клокочущем от
  самодовольства. Мрачные строки в конце твоего письма, вероятно, продиктованы еще и этим.
  
  Мои "мрачные строки" были всего лишь пессимистическим откликом на оптимистическое замечание Эдуарда; и выглядело это примерно так: "Да, Эдуард, ты прав, конечно: не все так плохо, КАК кажется. Ибо оно гораздо хуже, ЧЕМ даже кажется". Что, в свою очередь, является перифразом эпиграфа из "Инферно": "Все, происходящее здесь, - вымысел. Настоящее гораздо хуже". Перифразом чего является данный эпиграф предоставляю судить самим читателям.
  
  
  UUU
  
  Этакая пунктирная блиц-переписка совершенно неожиданно у меня образовалась с профессором-пенсионером из одного канадского университета, юристом Юрием Осениным, покинувшем СССР в 1974 году, по его собственному признанию. У уважаемого г-на Осенина вызвала сомнение фраза: ""Сатанинские стихи" петербургского "розлива"", вернее, одно слово из этой фразы (письмо Ю. Осенина было озаглавлено ""Инферно" увы!"):
  
  
  ПИСАТЕЛЮ тем более надо знать, что нет слова "рОзлив", но есть слово "рАзлив".
  Юрист Ю. Осенин.
  
  На что я педантично и несколько нудновато возразил:
  "Юристу Ю. Осенину позволю себе порекомендовать заглянуть в "Орфографический словарь русского языка" (М. "Русский язык", 1991), стр 316, столб. 4, строчка 11:
  розлив. Ударение на первом слоге. Посему увы на Ваше увы!", - на что тут же получил ответ:
  
  Увы, увы,
  Но Вы правы.
  Меня наверно вдохновиль
  тот факт, что ваш роман - пасквиль.
  
  Из сего ответа я, разумеется, получил полную сатисфакцию, но попутно лишь два коротеньких замечания.
  1) Меня тоже весьма вдохновила рифма: вдохновиль - пасквиль. Здесь, правда, ошибочка, снова педантично замечу я: в слове "пасквиль" ударение падает на первый слог. Впрочем, ту же самую ошибку делала и уважаемая критик из "Литературной газеты" Алла Латынина, ей тоже некогда хотелось это слово произносить на французский манер.
  2) Опять по поводу той же самой рифмы... Отчего-то (должно быть, музыка навеяла) она мне напомнила другую рифму из написанного поэтом Геннадием Григорьевым специально для романа-пасквиля "Инферно" стихотворения с условным названием "Наводнение":
  "Вот под водою скрылся Наль. (Петербургский прозаик Наль Лазаревич Подольский - С.Ш.)
  И все закончилось. Финаль!" (из гл. 36 романа-пасквиля; и конец цитаты - С.Ш.)
  Г-н Григорьев рассказывал, что эта его вольная рифма вызывала бурный восторг у неких непоименованных читателей романа-пасквиля, во что я почему-то охотно верю. Возможно, в силу своего природного простодушия...
  
  Кстати же подоспело еще стихотворное послание Ю. Осенина. Заголовок послания - "о том, о сем". Присовокупляю:
  
  Хошь не эдак, иль не так
  Стань и славься, С. Шуляк.
  Не читал я Вашей книги.
  Мне се, как носить вериги
  Тому, кому уж много лет.
  Читать силы больше нет.
  Но всё ж спрошу, как Авиценна,
  Во сколько Ваша книга ценна?
  Но, не как тот перс иль лях,
  Я спрошу Вас о РУБЛЯХ.
  Если будет по карману,
  Торговаться я не стану.
  Наскребу всё по рублю
  И... куплю.
  
  
  Что ж ответить? Пока роман-пасквиль ведет лишь полупризрачное виртуальное существование, материальная его ценность выражается великой российской условной единицей, обозначаемой как "halyava, please". Ежели дело дойдет до книги, то ценность текста для потенциального потребителя существенно возрастет. Овес нынче дорог, книги еще дороже. Намерение же ПРИОБРЕСТИ КНИГУ, недвусмысленно выраженное в стихотворном послании Ю. Осенина, не могу не приветствовать.
  
  
  UUU
  
  
  Неожиданно для себя обнаружил на форуме Живого Журнала целую дискуссию о романе-пасквиле "Инферно". Впрочем, не о романе, конечно, но о персонажах романа. Причем дискуссия эта состоялась на заре бытования "Инферно" в сети, через пару дней после появления романа в сети:
  http://www.livejournal.com/users/mrparker/2993715.html#comments
  Как мог, я выправил текст дискуссии в сторону внятности; впрочем, обычная для таких дискуссий лапидарная беспорядочность все равно никуда не делась:
  
  Пишет parker ( mrparker)@ 2004-03-15 23:52:00
  В романе-пасквиле Станислава Шуляка "Инферно" в качестве персонажей выведены известные деятели петербургской культуры, в том числе: Андрей Арьев, Дмитрий Голынко-Вольфсон, Яков Гордин, Геннадий Григорьев, Аркадий Драгомощенко, Сергей Завьялов, Анджей Иконников-Галицкий, Юрий Касьяник, Сергей Коровин, Павел Крусанов, Глеб Морев, Сергей Носов, Наль Подольский, Татьяна Пономаренко, Валерий Попов, Владимир Рекшан, Александр Секацкий, Александр Скидан, Виктор Топоров.
  -----------
  эт че за чуваки?
  lee_loo 2004-03-15 12:54 (ссылка)
  (Ответить)
  recepter 2004-03-15 13:05 (ссылка)
  Виктор Топоров - это персонаж, которого на всех фуршетах и банкетах забывают под столом. Потом данную проблему решают уборщицы и охранники. Спасибо. (Ответить)
  yakovis 2004-03-15 14:24 (ссылка)
  Представляю себе, кто такие Арьев и Гордин. Это литераторы поколения Бродского и Довлатова и их же друзья. Арьев, кажется, главред "Звезды" сейчас. (Ответить) (Ветвь дискуссии) (Андрей Арьев действительно главред "Звезды", но с приставкою со-, а Яков Гордин - соглавред там же. - С.Ш.)
  sasha_ny 2004-03-15 14:57 (ссылка)
  да, и Валерий Попов - из этой же серии. Довольно известный ленинградский литератор.Владимир Рекшан - один из отцов-основателей группы Санкт-Петербург, если мне не изменяет. Он, кстати, тоже потОм книгу написал. Кто знает - может и не одну? (Ответить) (Уровень выше) (Ветвь дискуссии)
  aazz 2004-03-15 15:26 (ссылка)
  Верно - не одну. (Ответить) (Уровень выше)
  cofein 2004-03-15 20:53 (ссылка)
  в романе Славы Курицына один из героев на перечесление всяческих исторических персонажей типа Наполеона и т.п. реагирует так: "Зайчик! Что это за люди!?". В сущности, именно это восклицание подчеркивает необходимость наличия в любом развернутом высказывании, предполагающим трансяляцию смысла или факта, если не дискурса, то хотя бы контекста :) (Ответить) (Ветвь дискуссии)
  mrparker 2004-03-15 22:36 (ссылка)
  э... это Вы с кем сейчас разговаривали? (Ответить) (Уровень выше) (Ветвь дискуссии)
  а кто здесь?
  cofein 2004-03-15 22:58 (ссылка)
  я не разговаривал, я высказывался... мутно, да? сорри :) (Ответить) (Уровень выше)
  levkin 2004-03-16 00:49 (ссылка)
  О ком тебе конкретно расказать?))) Впрочем, Иконникова-Галицкого не знаю. (Ответить)
  так написано же escogido 2004-03-16 01:29 (ссылка)
  известные деятели петербургской культуры. как водится в питере, широко известные в узких кругах, так как других там почему-то не бывает. :) (Ответить) (Ветвь дискуссии)
  Re: так написано же major_tom 2004-03-16 06:17 (ссылка)
  альтернативно-популярные (с) (Ответить) (Уровень выше)
  danielad 2004-03-16 03:36 (ссылка)
  приезжайте, Максим, покажем. :-) (Ответить)
  
  Реплику последнего автора я воспринял как приглашение некоему Максиму посетить город Санкт-Петербург и посмотреть вживую персонажей "Инферно". Прекрасное приглашение. Действительно есть, что посмотреть. Я, например, при редких, случайных встречах с персонажами получаю огромное удовольствие от созерцания тех.
  
  
  
  UUU
  
  
  Некоторую озадаченность во мне вызвал отклик некого Дмитрия Г., оставленный в комментариях к роману. То, что я уже стал подзабывать, оказывается, помнят иные из моих читателей. Кое-что из того, что пишет Д.Г., приходило и мне в голову, хотя не со всеми из его соображений могу полностью согласиться... Впрочем, слово, самому Дмитрию:
  
  
  Дмитрий Г. 2004/08/15 08:37 (Ответить)
  Кранк прав: мякишевская и григорьевская писанина - действительно квинтэссенция дерьма. Хотя все же, пожалуй, без словечка квинтэссенция. Просто дерьмо. Григорьева я, будучи довольно долго петербуржцем, не имел чести знать лично. А вот Мякишева видел и знал. Вообще личность это в Питере известная и, даже если отрешиться от моих впечатлений, то суммарное мнение о нем таково: Мякишев поэт талантливый, а человек дрянной.
  Большую глупость сморозил и Ольшанский. Насчет Ленина, вцепившегося в бревно и поджавшего ножки. Удивляет другое. На что, собственно, рассчитывает Шуляк? По-моему, 'Инферно' - литературный суицид. Понятно, что арьевы, гордины, скиданы, голынки, моревы, драгомощенки и прочие засели везде - в журналах, в издательствах, в жюри всевозможных премий, а куда сами не проникли - делегировали своих приятелей и подельников. Как после своего романа собирается существовать в литературе и главное - в литературной среде - Шуляк, я понимаю не слишком отчетливо. Надеюсь, сам он хоть ведал, что творил, когда писал роман и выставил его потом в Интернете.
  А 'Инферно' я прочел. Написано неплохо, стиль упругий и стремительный. Хотя у Шуляка есть вещи, написанные и получше. При том, что я не слишком в восторге от 'Инферно', я хоть понимаю, для чего это написано. Если сообразить, что пасквильное в романе отнюдь не самое главное, что-то, может, тогда станет на место: Впрочем, гадости про других писателей действительно сразу бросаются в глаза и отвлекают от чего-то другого, глубинного:
  
  
  Гм!.. Насчет суицида, может, и некоторое преувеличение. В конце концов существует Интернет с его практически беспредельной свободой (в том числе, и свободой не читать то, что не хочется). Но вообще же... следует заметить: после исполнения мной моего пасквильного долга от меня отвернулось немало моих прежних друзей; ну ладно, полудрузей, или просто добрых знакомых. Может, оно, впрочем, и к лучшему. Дружба - штука обременительная. С возрастом это начинаешь понимать все отчетливей...
  Спасибо, Дмитрий! Категоричный человек...
  Да, тяжела ты, шапка пасквилянта!..
  
  
  UUU
  
  
  
  ПЕСНИ ЗЛОГО НАБЛЮДАТЕЛЯ
  
  Автор Самиздата Елена Величка (http://zhurnal.lib.ru/w/welichka_e/) оставила коротенькое сообщение в комментариях.
  
  9. Величка Елена (l_velichko@mail.ru) 2004/08/29 20:58
  Уважаемый Станислав Иванович! Ругайтесь не ругайтесь - всё бесполезно. Таковы реалии сегодняшнего дня.
  Роман отличный, интересный, а скандал, как видно, всё же получился, хотя кое-кто пытается это отрицать.
  Творческих успехов Вам!
  
  
  Странно: два последних автора отчего-то полагают, что я "ругаюсь", пишу "гадости" etc. Возможно, они попадаются в ловушку жанровой заданности: роман-пасквиль. (Впрочем, определение "роман-суицид", полупредложенное Дмитрием Г., меня бы тоже вполне устроило.) Да, пасквильные элементы в "Инферно" весьма сильны и отчетливы, но, по моему скромному разумению, там же присутствует и стихия рафинированно-эстетическая...
  В романе-пасквиле "Инферно" воссоздается петербургская литературная (писательская) среда. Возможно, с отдаления кому-то представляется, что литературная жизнь в Санкт-Петербурга этакая усредненно благостно-бездарная. Она, может, и бездарная, но уж не благостная ни в коем случае. В литературе нынче урвать особенно нечего. Но ведь пытаются, и еще как!.. Война не на жизнь, а на смерть идет за то, чтобы урвать хоть крохотный кусочек житейских или тщеславных благ из горла своего товарища или коллеги. В Петербурге и гуси свиньям не товарищи, и вообще - в среде равных (и еще более равных) животных друг другу товарищей нет. Посему фраза о петербургских писателях из гл. 3 романа-пасквиля: "Обезьянника им в Сухуми мало, им еще зверинец в Крыму подавай!" (под насельниками сего зверинца подразумеваемы члены союза писателей, обосновавшиеся в садоводстве в Феодосии) не просто банальная остротка, эта фраза вырвалась у персонажа романа вместе с кровью и гноем сердца. "Гнусны мы, но не настолько же?" - спрашивает в гл. 27 писатель Павел Васильевич Сумароков. Конечно, не настолько, Павел Васильевич! Ибо гораздо гнуснее, чем можем себе представить. Хотя - скорее не гнусны, конечно, а просто мелки. Впрочем, не будем ханжами: такова человеческая природа или "таковы реалии сегодняшнего дня", как пишет Елена Величка.
  Другое дело, что каких-то скандальных фактиков, которые так любит наш нынешний читатель в романе не так уж много. Ну, живет нынешний председатель союза писателей Петербурга Валерий Георгиевич Попов в бывшей квартире покойной поэтессы Ирины Одоевцевой и на бывшей даче ("будке") Анны Ахматовой (этакий наследник - в прямом смысле слова - Серебряного века), так ведь из этого и особенного секрета-то никогда никем не делалось. Да и в "Инферно"-то о таких штучках вскользь, походя... Настоящие мемуары о нашем "зверинце", о нашем паноптикуме еще не написаны. Быть может, не рожден еще необходимый для того злой и наблюдательный энциклопедист, виртуозный литературный наглец, нетерпимый к чужой мирской славе и равнодушный к своей...
  Итак, еще раз!.. В "Инферно" воспроизведен дух, но не конкретика. Любителей жареных фактов смело могу отослать, положим, к литературным фельетонам того же Виктора Топорова (персонажа романа-пасквиля). Полощите себе на здоровье!
  Что допустимо и уместно в газете, то нежелательно в романе, некогда решил я и от выбора своего не отступался. Люди же смелые и веселые - за мной! И да здравствуют все злые наблюдатели, все дотошные хроникеры, все мужественные созерцатели с их печатями таланта на челе! За ними будущее, пусть непродолжительное, но блистательное, быть может!
  Аминь!
  
  
  UUU
  
  
  Получен отклик от врача из Минска Валерия Никифоровича Алимпиева (1946 г.р). Валерий Никифорович прежде известен мне не был, и тем любопытнее мне показался отклик стороннего читателя (тем более, что по его собственному признанию - я специально попросил у В.Н. какие-либо дополнительные сведения о себе - он интересуется литературой только как любитель). Итак...
  
  
  Писатель С.И.Шуляк - меняет профессию.
  
  
  Ранее, до романа Инферно , произведения С.И.Шуляка мне не встречались. Живу я относительно далеко от российских столиц, в другом государстве и вполне мог пропустить это культурное явление.
  Художественным литературным произведением сегодня публику трудно удивить, заинтересовать. Если автором преследуется именно эта цель, то часто используются любые средства, эту цель оправдывающие. То, что представил вниманию читателей Шуляк совершенно необычно, я бы сказал вызывающе. В мистические сюжетные обстоятельства поставлены реальные питерские литераторы под своими именами, служащие персонажами литературного произведения. Прием спорный, на мой взгляд, скорее скандальный. Создать скандал ради скандала, эпатировать публику для собственной сомнительной популярности, саморекламы - ничего нового в этом стремлении нет. Писатель Шуляк меняет профессию решает побыть ассенизатором от литературы. У нас любой труд почетен. Тем более Станислав Иванович никого не вводил в заблуждение и назвал работу своим именем роман-пасквиль. Все так и есть. Раньше говорили: бумага все стерпит! Теперь сеть все выдержит. В аннотации говорится, что в романе нет запаха серы и адского пламени. Совершенно точно отчетливое амбре выгребной ямы. В старину автора пасквиля порядочные люди могли бы и поколотить, теперь времена более терпимые, демократичные, достаточно после чтения просто помыть руки. Лучше с мылом, уж больно грязь и вонь едкие.
  Я далек от оценки писателя, его самобытности понятием хороший плохой . Но честно говорю С.И.Шуляку: он не мой автор, а я не его читатель.
  
  Алимпиев Валерий, Минск alimpiev_@mail.ru
  
  
  
  Как-то так получается: последние несколько откликов ложатся "один в один", хочется даже прибавить - как в тире. Итак, "роман-суицид" (Дмитрий Г.), "скандал получился" (Елена Величка) и "ассенизатор от литературы" (Валерий Алимпиев). Отклики становятся все содержательнее, заявляю это без всякой иронии.
  Ну... даст Бог - не последний!.. Вот за это неплохо б и выпить! Впрочем, сие-то уж с иронией!..
  
  
  
  UUU
  
  
  НОВАЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ АССЕНИЗАЦИЯ
  
  
  После размещения в сети последнего свода откликов Валерий Никифорович Алимпиев прислал мне еще письмо, в котором поделился своими, на мой взгляд, любопытными соображениями.
  
  
  Уважаемый, Станислав Иванович!
  
  Так получилось, что вначале я прочитал Ваше письмо о реализации плана подготовки очередного обзора читательской почты о романе Инферно , а позже саму Вашу почту. Думал вежливо Вас поблагодарить за информацию не вдаваясь в сущность самого обзора. Но когда внимательно прочитал свод откликов под названием Песни литературного ассенизатора не смог удержаться от комментария.
  К счастью, литературное художественное творчество, как искусство вообще, субъективно по своей природе, особенно, если автор незаурядная личность, которой есть что сказать читателю. Также субъективен и читатель, который соглашаясь или нет с автором, пытается понять его точку зрения, услышать созвучие мыслей. Прекрасно, если при обоюдном субъективизме оба найдут друг в друге единомышленников. Иногда люди смотрят на мир по разному, значит не сошлись, не судьба. Тем жизнь и чудесна, что все мы разные. Совершенно объективна программа Word , которая подсчитает статистику, но, к счастью, не назовет мне лучшего автора. Я должен сделать это только сам. Не стану оценивать достоинства и недостатки Вашего, Станислав Иванович, произведения это литература, вещь тонкая, интимная. А вот об окололитературной тусовке несколько слов стоит сказать.
  Ваших персонажей романа я не знаю, не могу судить об их творчестве и человеческих качествах, и не задача это художественного произведения. Да и не мне судить о задаче романа и насколько полно ее удалось решить. Но когда познакомился с высказываниями отдельных комментаторов в Вашем обзоре, причисляющих себя к литературному цеху, понял, что если они и не были персонажами романа-пасквиля, то заслуживают ими быть. Не буду касаться морально-этической характеристики героев, не мне они писали и никто об этом меня не спрашивает. Иначе справедливо будет замечание: а кто ты такой, на себя посмотри экий записной моралист выискался! Просто догадываюсь, что Ваш эпиграф о том, что действительность еще хуже, чем изображена в тексте, вполне оправдан. Не могу сказать, зачем Вы написали роман, но почему знаю. Оставаться равнодушным к окружающей реальности невозможно, как говорится: с волками жить - по-волчьи выть! Русскому человеку очень полезно, но так трудно посмотреть на себя со стороны, поэтому особых иллюзий на этот счет я не питаю. Уж такими нас создал Бог. Ваша шапка, Станислав Иванович, действительно тяжела (речь здесь о шапке пасквилянта, естественно. Прочие шапки я ношу только зимой, эту же круглый год. - С.Ш.).
  В заключение хочу поблагодарить за предоставленный социальный опыт, возможность увидеть себя и общество в зеркале. А смотреть в него или нет, это личный выбор каждого человека.
  
  С наилучшими пожеланиями,
  Алимпиев
  
  
  Некогда сменив профессию (из литераторов перейдя в литературные ассенизаторы), я вдруг с удивлением обнаружил, что и в новом своем амплуа преуспел не слишком. Руки мои ныне по локоть в нечистотах, но сами же нечистоты и ныне там, где пребывали прежде. Причем, и за нечистоты-то себя сами не считают ни в малейшей степени. Откровенно говоря, и я никого из них не считаю за таковые. Ибо вообще нет ничего проще, чем смешивать с грязью своего брата-литератора, и, поступай я так, вот уж точно тогда уподобился бы Ленину из анекдота, о котором рассказывал Дм. Ольшанский: все несут бревно, а он повис и ножки поджал... Ну уж нет: свое литературное бревно я несу в одиночку. Попробовал было однажды разделить ношу с Геной Григорьевым, но уважаемые мои читатели видели, что из этого вышло. Анекдот вышел. Из Гены Григорьева носильщик бревен еще тот!.. Персонажей же своих (персонажей, не текст) я любил и люблю. Странною, разумеется, любовью, но странности не в счет, в данном случае...
  Всем удачи, и берегите себя!
  С.Ш.
  
  
  НЕОЖИДАННАЯ НОТА
  
  Неожиданная нота может вдруг прозвучать во всяком из наших текстов - в рассказе, в романе, в письме... Вот такая нота, на мой взгляд, вдруг прозвучала в новом письме Валерия Никифоровича Алимпиева...
  
  Здравствуйте, уважаемый Станислав Иванович!
  
  Спасибо, что находите время и возможность общаться со своими читателями, даже если они, знакомясь с Вашими произведениями, не сразу Вас поняли. Безусловно, подобный проект со сводом откликов на Инферно отнимает много времени и сил, а главное отвлекает от литературных занятий. Не удивился бы, если бы услышал от Вас, что история с этим романом в определенной мере осложнила Вашу жизнь. Конечно, розы художественного литературного труда не обходятся без шипов и, иногда, болезненных, но все проходит в жизни, пройдет и это. И поверьте, Станислав Иванович, я ни в коем случае не намерен затрагивать Вашу личную жизнь. Но логично будет, если Вы вместе с новогодними и рождественскими поздравлениями, объявите читателям, что страница Инферно в Вашем творчестве перевернута. Будем ждать следующих.
  
  Я уже благодарил Вас за предоставленный социальный опыт, а сегодня хочу поблагодарить за урок, который получил, прочитав Дары данайцев (http://zhurnal.lib.ru/s/shuljak_stanislaw_iwanowich/oblomki.shtml - С.Ш.). В моем возрасте нужно быть более осмотрительным в выборе своих авторов, а тем более в публичных заявлениях на этот счет. Иногда сборник афоризмов, обломки, как Вы его назвали, может сказать об авторе больше, чем роман. По этой, на первый взгляд, незначительной литературной форме быстрее узнаешь единомышленника, ощущаешь сродство душ, она может действительно явиться книгой откровений. Разрешите, Станислав Иванович, аннулировать мое заявление, что я не Ваш читатель. Ваши Дары лежат в моем ноутбуке отдельным файлом.
  
  С наилучшими пожеланиями,
  Алимпиев.
  
  
  Вполне соглашаюсь с соображением уважаемого Валерия Никифоровича о перевернутой странице. Страница "Инферно" действительно в моем творчестве перевернута, для этого нет необходимости ждать Нового года. Это связано с некоей моей личностной особенностью: дело в том, что я обычно весьма быстро "отрываюсь" от всякого своего текста и почти ни с каким из них не ношусь, как носятся с писаною торбой, положим. Впрочем, эмоции эмоциями, а дело делом. И, если текст написан, у него должна быть своя судьба, прекрасная, надсадная, величественная, мутная или трагическая. Какая будет, такая и будет...
  Закрывать же пасквиль-проект логичнее было бы, пожалуй, все же после появления "Инферно" в печатном виде. А уж это-то, похоже, будет только после того, как рак на горе свистнет... То есть не скоро...
  
  
  
  
  Присылайте ваши отклики по адресу: shuljak@peterlink.ru
  Все они будут опубликованы.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"