Морион Анна : другие произведения.

Двое для трагедии. Том I.Часть 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ненавижу людей - они презренные смертные, живущие лишь для того, чтобы питать нас, детей ночи, а эта глупая девчонка, ставшая моей подопечной по университетской программе - камень на моей шее. Интересно, сколько я смогу терпеть ее общество прежде, чем убью ее?
  I. Встречая закат
  
  
  
  - Солнце заходит слишком медленно.
  
  Мои слова были встречены молчанием.
  
  Впрочем, я не ожидал другого ответа. Ведь все стоящие рядом со мной были такого же мнения. Они были такими же, как и я. Одного рода. Мои братья и сестры, стоящие на балконе древнего замка, уединившегося в невысоких горах, неподалеку от Праги, старой и прекрасной.
  
  Но истинными пражцами мы не были - мы переехали сюда из Лондона, для того, чтобы тихо жить здесь, в этой прекрасной стране, будто созданной специально для таких как мы.
  
  Мой брат - старший в нашей семье, стоял неподвижно, как статуя.
  
  - Ты говоришь как девица из женского романа, - сказал он и ухмыльнулся, довольный тем, что сумел задеть меня.
  
  Мои губы дрогнули в усмешке. Я приподнял бровь.
  
  - И давно ты стал увлекаться женскими романами? - съязвил я.
  
  - Не очень. Они бывают довольно интересными.
  
  - Например?
  
  - Классика - "Гордость и предубеждение".
  
  - Согласен, наверно, это единственная книга, написанная женщиной, которая мне нравится.
  
  - Я наблюдал за созданием этой книги. Хочу сказать, автор была крайне приятной особой. В ее времена все женщины были немного странноваты.
  
  Я насмешливо усмехнулся.
  
  - Боже мой, Маркус, перестань хвастаться своим старшинством. Ты старше меня всего лишь на десять лет.
  
  - Вот именно братец. На десять лет.
  
  - Маркус, Седрик, перестаньте.
  
  Мама. Ах, эта мама.
  
  Я ненавидел свое имя. Седрик. Оно напоминало мне какой-то плохой роман. Должно быть, так обязан быть назван главный герой. И это имя мне придется нести всю вечность. Хотя, в свои двести восемьдесят шесть лет, я уже не могу выносить того, что кто-то называет меня этим дурацким именем.
  
  Ах да, забыл сказать о том, что я - вампир. Как и мои братья и сестры, отец и мать, я нес бремя вечности и бессмертия - два великих дара. А Прага - самый прекрасный город для нашей бесконечной тайной жизни.
  
  Конечно, нам приходилось переезжать. Вот и из Лондона мы приехали десять лет назад. Так ничтожно мало для меня. Не могу сказать, что кровь пражцев чем-то отличается от крови лондонцев. Думаю, совсем чуть-чуть: как будто вино с неизвестными новыми пряностями.
  
  Наша семья, или лучше назвать - клан, была одной из самых больших и уважаемых как в вампирском, так и в человеческом мире. Отец даже носил звание Сэр: он когда-то был рыцарем Ее Величества, самой королевы Елизаветы Первой. Мать была из чешского клана Богали, а я - наполовину англичанин-наполовину чех, с дурацким именем Седрик. Своего старшего брата Маркуса я уже упоминал.
  
  Жизнь вампиров очень весела: ночь в полном нашем распоряжении. Скорость, сила, свобода - все это так великолепно и прекрасно... до восхода солнца. Как только солнце начинает восходить, все мы спешим спрятаться в своих жилищах. Нет, солнце не убивает нас и не жжет нашу кожу. Просто все видели бы не людей, а те дряхлые, полуразвалившиеся останки, которые мы прячем под прекрасной маскировкой, созданной как идеал человеческой красоты. И, конечно, настоящие люди разбегались бы кто куда, едва завидев наши истинные обличия. Но самым главным аспектом всей нашей жизни была тайна нашего собственного существования: ведь мы - хищники, а они, люди - наша добыча.
  
  И сейчас вся семья, включая прислугу, стояла на балконе нашего огромного замка и ждала заката. Придет закат - придет свобода.
  
  - У меня есть к тебе дело, - вдруг шепнул мне брат. - Личное.
  
  Я кивнул.
  
  Нечасто братец обращается ко мне с такими вот "делами". Поэтому мне стало крайне любопытно. Нет, я был крайне заинтригован!
  
  
  
   II. Планы
  
  
  
  Как только ярко-оранжевый диск солнца сел за горизонт, мы с Маркусом вышли из замка и устремились на отдаленный небольшой валун.
  
  У моего брата был странный вид. По его глазам, всегда смеющимся, а теперь спокойным и даже нервным, я понял, что разговор будет серьезным. Интересно, какими в этот момент были мои глаза? Должно быть, безумно скучающими, хотя в душе я только и думал о том, что же он хочет мне рассказать, если для этого потребовалась такая секретность.
  
  Я молчал, ожидая, что Маркус начнет свой рассказ, но, казалось, он вообще забыл о том, что хотел поговорить, и сейчас просто наблюдал за горизонтом.
  
  - Ну, так о чем идет речь? - скучающим тоном спросил я, чувствуя, что если я не заговорю первым, он не скажет ни слова.
  
  - Не знаю, как ты это воспримешь... - начал брат и тут же, запнувшись, посмотрел на меня. Он смущенно улыбался.
  
  - Маркус, не тяни. У меня еще есть планы на вечер. - Меня начала раздражать эта ситуация. Всегда спокойный хладнокровный брат никогда не мямлил, но сейчас именно это он и делал.
  
  - В общем, я влюбился, - наконец выдохнул он. И добавил. - Совсем недавно.
  
  Я хмыкнул. Мне-то казалось, что речь действительно пойдет о чем-то серьезном. Ну и рассмешил же он меня в этот момент!
  
  - Влюбился, - повторил я. - И что, ради такой ерунды ты отвлек меня от дел?
  
  Его красивое лицо нахмурилось.
  
  - Ерунды? - переспросил он.
  
  - Именно.
  
  Маркус покачал головой.
  
  - Ты сумасшедший, - вздохнул он и потер пальцами свою переносицу.
  
  - О, нет, братец. Из нас двоих, сумасшедший как раз ты! - бросил я.
  
  Меня сильно раздражали все разговоры о любви и намеки матери о том, что хорошо было бы породниться с одним из сильных вампирских кланов. Вообще, все эти разговоры настолько глупы и наивны.
  
  - Ты не понимаешь, - резко ответил он. - Ты вообще любил когда-нибудь кого-то, кроме себя?
  
  - Любил ли я? Само это слово никак не вяжется с моей жизнью! Любить кого-то! Быть рабом женщины! Никогда! - Я чувствовал себя героем плохой мелодрамы.
  
  - Когда я увидел ее, в моем сердце что-то взорвалось. - Маркус отвернулся от меня, видимо обиженный моими словами.
  
  - Несмотря на то, что ты так долго этому сопротивлялся?
  
  Но Маркус будто утонул в своих мыслях и не слушал меня.
  
  - Да, как только я увидел эту прекрасную вампиршу, я понял, что мое сердце бьется только для нее. Это было словно удар молнией, - он вздохнул.
  
  Меня охватило раздражение. Ведь он тоже знал, как я ненавижу все эти разговоры! Ну, влюбился и черт с тобой! Зачем говорить об этом мне?
  
  - Любовь - это просто метафора, которую придумали люди, чтобы объяснить влечение друг к другу. - Я нервно зашагал вперед-назад перед Маркусом.
  
  - Какой ты еще зеленый юнец, - усмехнулся он, и это заставило меня остановиться.
  
  Мне очень хотелось сказать ему в ответ что-нибудь едкое, но, посмотрев на него, в его мечтательные и в то же время чрезвычайно серьезные глаза, я понял, что он открыл мне свою душу, а я насмехаюсь над ним. И меня охватил стыд.
  
  - Ладно, брат. Прости, - примиряюще сказал я. Мне было очень стыдно за свое поведение. Только сейчас я понял, как глубоки были его чувства к этой вампирше.
  
  - Не извиняйся за свою глупость, - пробурчал он. - Я тебя забавляю своими пустячными делами! Ты просто никогда не любил и не можешь понять меня.
  
  - Не думаю, что я вообще когда-нибудь полюблю. - Я говорил правду. Я действительно считал всю эту любовь "бабушкиными сказками", глупостью. - Мне не нужна любовь.
  
  - Нужна, не нужна... Как будто она тебя будет спрашивать!
  
  - Я и так уже влюблен, - усмехнулся я, через силу сдерживая себя от раздраженного тона.
  
  - Да? И в кого же? - насмешливо спросил Маркус
  
  - В луну. И в закат.
  
  Мой брат посмотрел на меня, как на безумного. И вдруг расхохотался.
  
  Я с непроницаемым лицом наблюдал за его истерикой и терпеливо ждал, когда она утихнет. Наконец, он справился с собой.
  
  - Седрик, ты сравниваешь любовь к девушке с любовью к закату? Ты.... Ты просто еще глупый сумасшедший юнец, вот что я тебе скажу!
  
  Я не обиделся на эти слова, но эта фраза заставила меня прекратить наш спор.
  
  - И кто же эта счастливица? - деликатно осведомился я.
  
  - Помнишь, в Прагу приезжал клан из Польши? - спросил он меня. - Мрочеки?
  
  Было видно, как потеплели его глаза при одном упоминании о предмете его воздыхания.
  
  Я кивнул.
  
  ("Значит, одна из девиц Мрочек?")
  
  - Маришка. - Он выдохнул это имя с таким благоволением, что я еле удержался от того, чтобы насмешливо хмыкнуть. В этот момент смешно было наблюдать за ним - неужели любовь так изменила его?
  
  ("Маришка. Ах, да. Тоненькая красавица с волосами цвета спелой пшеницы")
  
  - Ну что ж. Поздравляю тебя: она действительно очень хороша, - поздравил я брата, решив, что она действительно очень подходит такому серьезному вампиру как он.
  
  - Она бесподобна, - поправил он меня.
  
  - Когда ты влюблен, с тобой невозможно разговаривать, - улыбнулся я.
  
  Как ни странно, но я был счастлив за своего брата. За сто пятьдесят лет поисков он нашел свою спутницу жизни. Ведь он верил в любовь, искал и ждал ее, прямо как люди. И вот, наконец-то, нашел.
  
  Я же не искал и даже не верил в нее. Все эти слова "любовь", "искать", "ждать" казались мне отвратительными. Только люди могут быть такими наивными.
  
  - Я надеюсь... Хотя нет, я уверен, что скоро и ты найдешь свою спутницу жизни, - сказал он, с ухмылкой посмотрев на меня.
  
  - Ну, нет! - горячо воскликнул я.
  
  - Я готов поспорить, - настойчиво сказал Маркус. Он протянул мне свою руку. - Ставлю на кон кубок крови.
  
  Я усмехнулся и вздохнул. Но все же, твердо пожал его ладонь.
  
  - Ты проиграешь, - предупредил я
  
  - Посмотрим.
  
  Маркус взглянул на свои часы.
  
  - Мне пора лететь, - улыбнулся он.
  
  - К ней? - поинтересовался я, хотя уже знал ответ.
  
  - Я пригласил ее в кино.
  
  "В кино? Как дети малые, ей Богу!" - подумал я, но не стал говорить это вслух.
  
  - Удачи тебе, брат. Лети, - вместо этого сказал я.
  
  - И тебе удачи, братишка, для меня действительно очень важно твое одобрение. - Он дружески хлопнул меня по плечу.
  
  И улетел. А я еще продолжал стоять.
  
  День прошел скучно, как всегда. Все, чем я когда-то интересовался, перестало меня интересовать: женщины, развлечения, музыка, книги, философия, учеба... Сейчас я жил просто потому, что тянулась моя жизнь. Точнее, я проживал свою жизнь, не имеющую никакого смысла, и порой мне казалось, что, в конце концов, я просто зачахну от скуки, и даже после этого не умру.
  
  Университет, который я теперь терпеть не мог, казался мне сосредоточием глупости - мне смешно было наблюдать за тем, как профессора пытаются передать свои знания молодому поколению, чьей целью в жизни будет передача этих самых знаний... Я же могу похвастаться глубокими знаниями всего в этом скучном мире - я закончил уйму университетов и теперь сидел на парах, изнемогая от скуки.
  
  На душе у меня было как-то необычно. Это было новое чувство, название которому я не знал. Оно отличалось от всего того, что я чувствовал когда-либо. Это чувство напоминало пустоту и желание забыться от реальности. Я поймал себя на этой мысли, и мне стало не по себе.
  
  И тогда, чтобы хоть как-то немного отвлечься от этих мыслей, я решил полететь на мост, где любил встречать закат. Но в этот раз закат уже ушел, я бы встретил его, если бы Маркус не захотел так неожиданно побеседовать со мной.
  
  Я спрыгнул с горы и полетел вниз, закутавшись в длинный непромокаемый плащ. Благо, была осень, так что мой наряд мало чем отличался от одежды пражцев. Слетев вниз, я зашел в гараж, чтобы взять машину. Самую незаметную. У меня была черная тайота, не самой новой модели, хотя у всех остальных членов моей семьи, машины менялись чуть ли не каждую неделю - им было неинтересно ездить на одной и той же машине две недели подряд. Они решили, что уж если не могут летать по городу днем, то будут щеголять новыми машинами. Прохожие нередко оборачивались и провожали взглядом наш большой кортеж новейших иномарок, где моя тайота выглядела изгнанницей или белой вороной. Но мне было все равно: мне нравилась моя машина, и менять ее я не собирался. Я считал, что машина - это всего лишь средство передвижения, а не способ самовыражения.
  
  Конечно, мы не могли летать по городу, в прямом смысле этого слова. К моему великому сожалению. Но все наши передвижения по городу мы называли именно "полетом". И сейчас я летел на мост, который соединяет районы Праги и находится на двух холмах, протянувшись над глубокой Нусельской долиной.
  
  Нусельский мост, высотой в сорок два метра по центру, чехи называют "мостом самоубийц". Здесь покончили с собой более трехсот человек. По аналогичной технологии в мире были построены еще семь таких мостов, которые канули в небытие... В советские времена, Нусле считался районом рабочего класса. Рабочие, хулиганы и прочий народ живет здесь до сих пор. Дух у этого района депрессивный и, наверно, поэтому такой же дух впитал в себя и бетонный мост - смотришь вниз и думаешь о том, как легко умереть. Так думают сотни самоубийц, которые каждую неделю приезжают сюда покончить с жизнью. Сейчас перила были обнесены железными перегородками и решетками, но это никого не останавливает. Время от времени, раскрывая ежедневную пражскую газету, в который раз читаешь об очередном самоубийстве, совершенном на мосту.
  
  Не зная, что такое смерть, я любил этот мост. С него открывался прекрасный вид, и в этом мне не мешали никакие решетки. На нем я любил думать, наблюдать закат и даже иногда рассвет. В отличие от моих родственников, которые до рассвета уже приезжали в замок, я мог находиться здесь утром, просто накинув на голову свой длинный плащ., ведь от моста до моей машины было всего несколько десятков метров. Именно здесь я любил думать, в этом мне не мешали ни шум города, ни шум проезжающих мимо машин. А в этот раз мне просто необходимо было подумать.
  
  Сейчас я действительно чувствовал себя неполноценным, изгнанником, чужим в моей семье, в которой каждый имел смысл жизни. И этот смысл - их вторая половина. А я похож на особу, которая не знает, чего хочет, точнее, не знает, чего ей недостает. А чего мне не хватает? У меня есть все, о чем можно только мечтать смертным: бессмертие, красота, богатство, любящая семья, знания. Так почему я чувствую себя неполноценным и чужим, если у меня есть все?
  
  Я надеялся найти ответ на этот вопрос. Но как быстро я найду его? Может, пройдут месяцы и годы, или даже столетия, прежде чем я найду ответ. А каждая новая догадка рождает еще десяток вопросов.
  
  И все это время мне придется жить с этим чувством пустоты на душе? Смогу ли я? Куда я денусь. Я же вампир. Бессмертный.
  
  Через десять минут, я был на мосту. Я поставил машину недалеко на стоянке, а сам пошел к высоким железным перилам.
  
  Нусельский мост был произведением искусства, здесь была особая атмосфера раздумий о том, как тленна эта жизнь. Но это даже прибавляло ему красоту в моих глазах.
  
  Стоя и любуясь на пролетающие надо мной красивые тяжелые облака, цвета штормового моря, с тонкими жилами серых нитей, прорезающими их, я много думал. На мосту, кроме меня, было еще несколько человек, но я понял, что это были туристы, которые соблазнились страшной красотой моста, а значит, они сделают фотографии на память и вскоре уйдут.
  
  Так и произошло.
  
  Было только девять часов вечера, когда я вспомнил о том, что завтра мне надо в университет. По радио как раз передавали дождь и пасмурную погоду, а это значит, что в этот раз мне не придется натягивать свой плащ на уши, так чтобы не было видно лица.
  
  Иногда вампиру приходится очень сложно.
  
  Начиналась осенняя сессия, но я не готовился к ней. Я знал, что прекрасно сдам все экзамены, так как этот материал я уже проходил много раз. Как я уже говорил, я окончил все европейские университеты, включая и Пражский, в котором я опять учусь. Учебу здесь я проходил три раза под разными именами, поэтому сейчас скука не могла отстать от меня.
  
  На город опустилась тьма. Последний раз я ел два дня назад и еще не был голоден, но я знал, что сегодня на охоту выходит Маркус и еще несколько вампиров.
  
  Подул легкий ветерок. И вдруг я уловил в нем что-то необычное. До этого я стоял, закрыв глаза и опершись на решетку, но это заставило меня поднять веки и посмотреть в ту сторону, откуда ветер принес мне этот удивительный аромат.
  
  В метрах пятидесяти от меня, стояла молодая девушка. Я не мог ошибиться, ведь вампирский взгляд гораздо лучше и отчетливей человеческого, поэтому, несмотря на сгущающуюся темноту, которая абсолютно не мешала мне смотреть на эту девушку, я откровенно стал рассматривать ее.
  
  Я шумно вздохнул. Я сразу понял, что это за аромат. Это ее кровь. Но ее аромат, никогда ранее не слышанный мной, поразил меня своей красотой.
  
  Это был аромат свежей молодой человеческой крови, с примесью морского бриза. Именно морского бриза...
  
  Я стал дышать часто-часто, чтобы лучше уловить его, и в моих мыслях невольно начали возникать вопросы.
  
  ("Кто она? Что она здесь делает? И почему я не заметил, как она пришла на мост?")
  
  Мой интерес к этой девушке начал возрастать, и я невольно уставился на нее. Вдруг, словно почувствовав на себе мой откровенный взгляд, она на несколько секунд повернула ко мне голову. Но мне хватило и полсекунды для того чтобы осмотреть ее и воспроизвести в своем уме ее портрет.
  
  Первым, что бросилось мне в глаза, были ее волосы - густые, темные, они спадали тяжелым водопадом до ее поясницы. Лицо было необычным, интригующим. Красота этой девушки была необычна во всем. Мягкие бледные губы давали немного резкий контраст с ее необычайно яркими темно-карими глазами.
  
  Эта девушка показалась мне очень таинственной и красивой, но по-своему: ее красота не была приближена к голливудским стандартам, но была мягкой и выразительной. Как осенний день, еще не успевший остынуть от солнечных лучей, но уже с ушедшим солнцем, обагрившим небо своим прощальным светом.
  
  Наши взгляды перекрестились как шпаги. Но она резко повернулась и зашагала прочь от моста, как будто сбегая от моего невольного и настойчивого внимания.
  
  Я смотрел ей вслед, просто не мог отпустить ее, словно зачарованный, и отметил про себя, что уходящая прочь девушка обладала очень женственной фигурой - я заметил это, несмотря на ее длинное черное пальто.
  
  Черт, и о чем я только думаю?
  
  Я отвел свой взгляд, стараясь сосредоточить его на вечерней Праге, и мысленно отругал себя за то, что позволил себе разглядывать какую-то смертную.
  
  Благодаря усилию воли, хоть и тяжелому, я быстро выбросил мысли о ней из своей головы (это я отлично умел делать - уходить от тревожащих меня мыслей) и вспомнил о своих ближайших планах на этот вечер - уйти мыслями далеко от этого мира и хоть немного побыть там, в другой реальности.
  
  Но это воспоминание тут же вернуло другое нежеланное воспоминание - аромат той незнакомки, запах ее крови, такой манящий - убить бы ее и выпить эту кровь до последней капли.
  
  "Нет, я не убью ее" - сказал я себе.
  
  У меня были свои принципы, от которых я не отступал даже для такого неповторимого вкуса. И убийства молодых девушек были для меня табу. Но я с трудом заставил себя вспомнить об этом и строго следовать принципам: я охотился только на тех людей, которые уже испробовали вкус жизни. Категория моих жертв начиналась с тридцатилетнего возраста до пятидесятилетнего. Я безошибочно чувствовал возраст своих жертв, когда находился близко к ним, определяя его по запаху крови, никогда не ошибаясь, а этой девушке было около двадцати двух - совсем еще юная. Пусть живет. Может быть, через восемь лет я все-таки испробую ее крови.
  
  С этими мыслями, я сел в свою машину и поехал в замок. Там, оставив машину в гараже, я пешком отправился в город.
  
  Утром дворник центрального района в очередной раз обнаружил несколько обгоревших тел (тела жертв всегда сжигались нами в целях конспирации) - это были следы охоты Маркуса и нескольких наших слуг. Об этом очередном таинственном и жестоком убийстве в утренних выпусках написали все пражские газеты, а я, прочитав страшную статью об этом, спокойно положил газету на стол.
  
   III. Долгий день
  
  
  
  Я знал, что экзамен по физике сдам на отлично. Так оно и вышло - легче легкого рассказывать то, что выучил уже давным-давно и что знаешь, как собственное имя. Но учиться в университете мне было интересно во все времена - интересно было наблюдать за тем, как меняется образование, его система, каждый год появляются все новые и новые лица. Интересно даже просто наблюдать за людьми.
  
  В данный момент я находился на пятом курсе физико-математического факультета Пражского университета. Еще полтора года и, окончив обучение здесь, я поеду учиться в Москву. Признаться, там я никогда не был. Россия казалась мне диким местом, но в современное время ситуация в ней изменилась в лучшую сторону и я решил посетить ее и понять, что такое русское высшее образование. Ну, и просто посмотреть на эту огромную страну... Впереди у меня было много планов. Например, попробовать какова на вкус кровь русских.
  
  Я отогнал эти мысли, решив не опережать время, ведь для этого нужно было завершить образование в Праге.
  
  Шел дождь (в этот раз диктор, в программе прогноза погоды, не ошибся) и сегодня я надел легкую кожаную куртку вместо плаща.
  
  Направляясь к главному входу в университет и проходя мимо группы девушек - второкурсниц, я почувствовал на себе их взгляды. Они разглядывали мою внешность, даже не пытаясь скрыть это.
  
  Странно, но многие девушки провожали меня взглядами, обманываясь моей красивой внешностью. Конечно, с одной стороны это было очень лестно, но с другой - ужасно неприятно: прельщаясь красивой внешностью, девушки даже не подозревали о том, кто я. Если бы они знали, что по ночам я убиваю людей и высасываю из них кровь, а в солнечных лучах превращаюсь в чудовище, они бы не смотрели на меня с восхищением. Наоборот. Все бы ужасались (от этой мысли о человеческой глупости я невольно улыбнулся). Поэтому ни в коем случае нельзя было раскрывать тайну.
  
  Следующей экзамен по тригонометрии должен был быть через два дня. И пока стояла хорошая (для меня) погода, я решил прогуляться по городу. Пешком. Мне достаточно редко доставалась возможность вот так разгуливать по городу, так как в этом году дожди шли редко, и также редко устанавливалась пасмурная погода, будто уступая право главенства солнечным дням. В дни, слишком яркие, я не ходил в университет, и на моем счету было достаточно большое количество пропусков. Но никто не упрекал меня за это: я был одним из лучших студентов, и к тому же учился на коммерции, которая была очень дорога. А как иначе? Пражский университет - лучший в Чехии, один из самых престижных в Европе, так что учиться в нем было роскошью даже для очень богатых людей.
  
  Я учился на коммерции по двум причинам: во-первых (и главных) было то, что за те деньги, которые я платил за учебу, я сам составлял для себя график занятий, а руководство терпеливо закрывало глаза на мои частые прогулы. И проблем с моим обучением у них не было - я всегда сдавал все экзамены и зачеты, причем всегда на отлично. Вторая причина - более банальная: моя мать всегда твердила о том, что гранты нужно оставлять для умных, но не имеющих возможности учиться на коммерции детей, то есть, людских детей. Не знаю точно, сколько таких умных детей училось здесь, но это меня не волновало.
  
  Как только я вышел из университета, то сразу же натолкнулся на своего однокурсника Ройса МакРессоса - амбициозного американца, который время от времени надоедал мне попытками заговорить со мной.
  
  Ройс протянул мне руку, но я никогда не подавал никому руки, ведь мои руки были очень холодными, как у всех вампиров. Поэтому я притворился очень замерзшим - спрятал руки в карманы и, нахмурившись, проворчал:
  
  - И так холод страшный, а он еще и руки предлагает морозить. Добрый день, МакРессор.
  
  Ройс посмотрел на свою руку и, после недолгого колебания, спрятал ее в теплый карман своей дутой куртки.
  
  Я заметил, что он был чем-то возбужден, наверно, адреналин в его крови после экзамена у него еще не прошел.
  
  - Здорово, Морган. Как сдал? - спросил он.
  
  - Да, как обычно, - отмахнулся я, пытаясь сделать это непринужденно.
  
   Ройс начинал действовать мне на нервы, но он, кажется, и не догадывался об этом
  
  - Как всегда - это значит отлично? Да ладно, я не сомневался в тебе, дружище!
  
  Я почувствовал легкое удивление, услышав, каким лестным словом он меня назвал. В моем мировоззрении слово "друг" нужно было заслужить, а не награждать им еле знакомых людей.
  
  Я пожал плечами.
  
  - Ну, а ты как? - вежливо спросил я, пытаясь поддержать нежеланный разговор из-за воспитанности. Люди бывают такими назойливыми. Особенно Ройс.
  
  Он ослепительно улыбнулся своей американской улыбкой.
  
  - Отлично! - воскликнул он, а я в это время думал, как бы поскорее отделаться от его присутствия.
  
  - Я поздравляю тебя с этим. - Я не смог скрыть раздражения в голосе, но Ройс был так счастлив, что не заметил этого. Или не хотел замечать. - Извини, Ройс, но я тороплюсь.
  
  Я обошел его и быстро пошел в сторону стоянки, но потом, вспомнив о том, что хотел прогуляться по городу, сменил направление и пошел в сторону выхода из огромного университетского двора.
  
  - Морган! - услышал я за своей спиной.
  
  Я обернулся.
  
  - Встретимся на очередном экзамене! - Ройс помахал мне рукой и пошел на стоянку.
  
  Слава Богу. Отвязался.
  
  Заморосил мелкий дождь.
  
  В это время из университета вышла небольшая группа девушек. Я уже хотел продолжить свой путь и благополучно покинуть это место, но вдруг увидел среди них знакомое черное пальто, которое словно врезалось в мою память.
  
  Это была она. Вчерашняя незнакомка спускалась по ступеням и застегивала пальто. Полностью застегнувшись, она подняла голову, будто вновь почувствовала, что я смотрю на нее. Не знаю почему, но я стоял и наблюдал за ней, как последний дурак.
  
  Интересно, что она здесь делает? Ах, да, учится, наверно. Но почему я никогда не видел ее раньше? "Прогуливать меньше надо" - сам себе ответил я.
  
  Девушка достала зонтик тоже черного цвета, и, раскрыв его, пошла по двору к выходу.
  
  Проходя мимо меня, она опустила глаза, словно не желая вновь встречаться с моим взглядом, и раздраженно вздохнула. И в это время я понял, что неотрывно просто пялюсь на нее. Я тут же отвел взгляд, делая вид, что это была случайность. Девушка прошла, и я снова почувствовал тот прекрасный аромат крови и морского бриза.
  
  К своему великому стыду и одновременно раздражению, я услышал шепот оставшихся во дворе девушек - они говорили о том, что я смотрю на их подругу.
  
  "Я веду себя как последний дурак. Нет, как идиот!" - со злостью подумал я, и желание пройтись по городу вдруг исчезло.
  
  Внезапно злость на себя ушла, точнее, уступила место злости на эту девчонку. Что она здесь забыла? Почему она так заинтриговала меня?
  
  Я осознал, что стою один посреди двора и смотрю на выход.
  
  - Что за бред со мной творится? - выругался я и быстрым шагом пошел на стоянку, удивляясь своему дурацкому поведению.
  
  Езда немного успокоила меня, но всю дорогу я размышлял о той девушке.
  
  Почему я запомнил ее? Ее, среди всех этих людей? Может быть, ее необычная внешность так бросается в глаза, что я невольно обращаю на нее внимание?
  
  Я резко отбросил эту мысль и твердо решил забыть и никогда больше не думать о ней. Она всего лишь человек. Одна из семи миллиардов на Земле. Ничего исключительного в ней нет.
  
  Я вспомнил о том, каким идиотом я выглядел во дворе университета, и это вызвало у меня улыбку.
  
  В скором времени я был в замке.
  
  Оказалось, меня ждал сюрприз. Неприятный.
  
  - Переоденься и спускайся в зал! - бросила мне мать, едва увидев меня на пути в мою комнату. Эта полупросьба-полуприказанье дала мне понять, что мои планы уединиться были разрушены.
  
  Я знал, что наш замок посетили гости: весь огромный гараж был заставлен чужими дорогими иномарками. Кто-то из наших друзей - вампиров, потому что других друзей у нас не было. Я имею в виду людей.
  
  Я не стал спорить с матерью, потому что считал, что спорить с ней - недостойно, переоделся и вышел в зал. Как я и догадывался, приехал клан Мрочеков из Польши. Среди них была и Маришка - возлюбленная Маркуса. Они вдвоем стояли около камина и тихо разговаривали. Я с некоторой радостью за счастье брата любовался ими, пока они не заметили меня.
  
  - Ну, наконец-то! Пришел! Мы тебя заждались! - негромко крикнул мне брат. Я подошел к ним, но по дороге с удивлением увидел среди привычных лиц двух незнакомых мне красавиц. Они не принадлежали к Мрочекам, так как все члены этой большой семьи были златовласыми, а эти незнакомки были обладательницами темных волнистых волос.
  
  - Маришка, рад вас видеть. - Я галантно поцеловал ее руку.
  
  Она снисходительно улыбнулась.
  
  - Не пора ли нам перейти на "ты"? Ведь, быть может, в скором времени мы станем братом и сестрой, - сказала она, весело сверкая прекрасными глазами.
  
  - Как скажешь, - только и мог сказать я. - Я очень счастлив, что Маркус в хороших руках.
  
  - Ты немного ошибся: это Маришка в моих руках, - весело парировал мой брат, обнимая свою возлюбленную за талию.
  
  - Негодяй этакий, всегда думает только о себе. Седрик, твой брат - неисправимый собственник, - так же весело, ответила она на его реплику.
  
  Мы весело рассмеялись. Но я заметил, как взглядом Маришка подозвала к нам двух незнакомок.
  
  Это вызвало у меня легкую улыбку. Я знал, зачем она привезла их - сосватать одну из них за меня. Я был неприятно поражен этими попытками вмешаться в мою жизнь.
  
  - Это мои подруги из России: Эмма и Саманта, - представила она. Я деликатно поприветствовал их, сказав все полагающиеся слова о радости нашего знакомства и так далее, но рук им целовать не стал. Мне было неприятно оттого, что они согласились принять участие в этой авантюре, и поэтому дал им понять, что разгадал их планы, игнорируя их прекрасные, протянутые ко мне руки.
  
  Они с легким удивлением посмотрели на свои руки и попытались сделать вид, что вовсе не претендовали на поцелуй, но это получилось у них довольно плохо. Я знал, что в душе они подумали о том, что я дурно веду себя с дамами, но это было мне на руку.
  
  Я с непроницаемым видом смотрел на них.
  
  - Мы слышали, вы собираетесь в Россию, Седрик? - спросила Эмма, мило улыбаясь. Я с раздражением отметил про себя, что они уже, наверняка, знают обо мне практически все. Видимо, Маришка или моя мать уже имели с ними разговор.
  
  - Да, собираюсь, - ответил я, достаточно холодно. Вся ситуация была крайне абсурдной.
  
  - Если у вас есть какие-то неопределенности насчет этой страны, вы можете расспросить нас: мы достаточно долго прожили там, и многое знаем о русском характере. Русские очень отличаются от других людей, - вставила Саманта.
  
  - Чем, интересно? - хмыкнул Маркус.
  
  - Тем, что все русские оптимисты. Поголовно. Знаете, всего так и не расскажешь о загадочной русской душе. На ее исследование следует потратить много лет, прежде чем вы поймете ее.
  
  - А кровь? Чем-то отличается от другой? - спросил я, все же, немного расслабляясь. Разговор о стране, в которую я мечтал съездить, пришелся мне по душе, и я на время потерял бдительность.
  
  - Ну, конечно. Но опять же, не могу сказать чем - ее нужно просто попробовать.
  
  - Вы не россиянки? - спросил Маркус. Видимо, он тоже первый раз встречался с ними.
  
   Меня обрадовало, что он не в сговоре с ними.
  
  - Нет, мы американки, переехали в Россию семь лет назад.
  
  - И какой же Россия предстала перед вами? - Я решил немного поиздеваться над ними.
  
  - Россия прекрасна! Мы живем в Санкт-Петербурге, но успели побывать везде. - Саманта вздохнула. - Это прекрасное место для жизни вампиров.
  
  - И много их там? - Разговор становился интересен мне.
  
  - Три клана. Самый большой - в Новгороде. Это клан Кравицких. Их глава Антон Кравицкий считается потомком русского князя Алексея Кравицкого, хотя, нетрудно догадаться, что он сам им и является.
  
  - Интересно, а как россияне относятся к нам?
  
  - О, они любят нас! Книги и фильмы про вампиров разлетаются моментально! - Я почувствовал, что Эмма внимательно смотрит на меня.
  
  Я не смотрел ни на кого из них. Я следил за тем, как, плавно извиваясь, танцует огонь в камине.
  
  - А к какому клану относитесь вы? - задал я последний за этот вечер вопрос.
  
  Я с удовлетворением отметил, что моя холодность оттолкнула нежелательных незнакомок из России.
  
  - К сожалению, мы изгнанницы и живем сами по себе. Мы ищем семью около тридцати лет, и сейчас нашли: клан Мрочеков предложил нам остаться с ними. - Эмма улыбнулась Маришке, а та ей.
  
  - Поздравляю вас, - сухо сказал я, вновь почувствовав волну раздражения. - Маркус, мне нужно с тобой поговорить.
  
  Мы перешли из одного крыла замка в другое, где никто не смог бы подслушать нас. Мы вышли на балкон.
  
  Я резко остановился и оперся на каменные перила балкона. Теперь я точно знал, что и Маркус был осведомлен о девицах и подыгрывал им.
  
  - И для чего весь этот цирк? - резко спросил я.
  
  Маркус удивленно поднял брови, будто не знал о чем идет речь, но актером он был плохим.
  
  - Девицы зачем здесь? - нетерпеливо бросил я. - Маркус, не строй из себя дурака. Мне ужасно не нравится, когда кто-то лезет в мою жизнь, и ты это знаешь!
  
  - Между прочим, они скоро станут твоими родственницами, - ответил Маркус, встав около меня и посмеиваясь.
  
  Смысл его слов дошел до меня только через несколько секунд. Я не поверил своим ушам.
  
  - Ты женишься на Маришке? - От удивления, я на время забыл о своем гневе.
  
  Надо же! Маркус женится!
  
  - И это после четырех месяцев... любви? - добавил я.
  
  - Но у меня такое чувство, что мы знакомы целую вечность. Седрик, я не хочу слышать твои докучливые рассуждения о том, как глупа любовь.
  
  Я покачал головой и улыбнулся во весь рот.
  
  - Нет, Маркус, ты их не услышишь. Я рад за тебя! Это твое решение, и я рад!
  
  - Спасибо, но что-то у тебя не очень счастливый вид, - заметил брат, хлопнув меня по плечу.
  
  - Мое настроение испорчено сам знаешь чем, - объяснил я, чтобы брат не принимал это на свой счет. Я действительно был рад. Просто эта новость никак не укладывалась у меня в голове.
  
  - Это мамина идея, - признался Маркус.
  
  Мама. Опять мама. Она постоянно пыталась вмешаться в мою жизнь, но я никогда не позволял ей этого. И не позволю.
  
  - А Маришка стала ее союзницей, - угрюмо сказал я. - Ладно, черт с ним.
  
  Я решил вернуться в свою комнату. Находиться среди этой толпы мне хотелось. Я не любил шум и суету, и в эту минуту почувствовал резкую потребность в одиночестве.
  
  Я развернулся и пошел куда хотел.
  
  - Подожди, Седрик! Куда это ты собрался? - Маркус в один миг нагнал меня.
  
  - Я хочу отдохнуть, - сквозь зубы процедил я. - У меня был трудный день. Встретимся завтра. И, кстати, передай Маришке мои искренние поздравления.
  
  Я покинул замок вечером, чтобы прийти на мост. Этот день действительно был трудным. Особенно для вампира. Буря эмоций утомила меня, и единственным, в чем я нуждался в этот момент, было одиночество.
  
  
  
   IV Случайная неприязнь
  
  
  
  Экзамены прошли отлично. Начались обычные учебные будни. Погода была пасмурна, что давало мне возможность посещать университет каждый день. Гости, приезжавшие к нам в замок, уехали, и я вздохнул с облегчением, не только потому, что их присутствие и планы злили меня, но и из-за того, что после их приезда по Праге прокатилась волна исчезновений людей.
  
  После последней встречи с той девчонкой, я ни разу не видел ее в университете, хоть теперь ходил ежедневно и сидел на всех парах (необычайное геройство для меня). У меня вдруг неожиданно появился интерес сидеть среди студентов и наблюдать за жизнью огромного организма, лучше сказать, огромного муравейника, которым являлся университет.
  
  Но я поймал себя на мысли, что ищу среди ярких цветов то черное пальто, что ищу в толпе эту девчонку, но не находил ее... И это было к лучшему. В эти моменты я сильно злился на себя.
  
  Каждый день я приходил на мост, провожал закат, наблюдал за небом и летящими на нем облаками. Скоро скука вновь одолела меня: каждый день проходил обычно, скучно, каждый был похож на предыдущий, и эту скуку не могли убить даже события, происходящие в университете. Учеба вновь мне наскучила, охота уже давно превратилась в рутину, и в моей жизни не происходило ничего нового. Мне надоела сама жизнь.
  
  Но в понедельник второго октября все изменилось.
  
  День проходил как обычно скучно, но в конце последней пары нам объявили, что мы не должны расходиться, а обязаны прийти в актовый зал для встречи с ректором. Это было необычное событие, так как ректор редко общался со студентами.
  
  Актовый зал заполнился до предела любопытными и в то же время испуганными студентами. Я сел в четвертом ряду, мечтая поскорее уехать. Рядом со мной расположилась компания девушек, которые то и дело строили мне глазки. Я спрятал руки в карманы и сделал вид, будто не замечаю стараний этих девиц.
  
  Когда вошел ректор, гул, стоящий в зале, заглох. Студенты встали, в приветствии своего главного "начальника". Тот прошел на сцену и взял в руки микрофон, жестом указывая, что мы можем сесть.
  
  - Добрый день, уважаемые студенты! - весело сказал он.
  
  - Добрый день! - раздался ему в ответ нестройный хор голосов.
  
  - Вам, наверно, очень интересно, зачем я собрал вас. Но, на самом деле, мне нужны только пятый и шестой курсы. Все остальные свободны.
  
  Пятые и шестые курсы недовольно заворчали, а младшие, с радостными лицами и с большим шумом, поспешно покинули зал. Я пристально вглядывался в их толпу, желая увидеть ту девушку... Черт! О чем я думаю! Что-то ненормальное происходит со мной в последнее время. Но я смогу перебороть это.
  
   Я заставил себя смотреть только на сцену, на которой стоял ректор, но выругался себе под нос, осознавая, что сейчас уговариваю сам себя!
  
  - Уважаемые старшекурсники! В нашем университете произошло что-то крайне странное: в прошлом учебном году очень многие студенты младших курсов плохо сдали летнюю сессию, - сказал ректор. - Особенно сильно хромали алгебра и физика.
  
  - Ну, а мы здесь при чем? - раздался недовольный голос с галерки.
  
  Студенты захихикали.
  
  - Нас это не касается! - послышался еще один голос.
  
   Опять поднялся смех.
  
  Ректор терпеливо подождал, когда зал утихнет.
  
  - Вас это касается больше всего, мои дорогие. Мы, дирекция нашего факультета, немного посоветовались и пришли к следующему выводу: старшие курсы должны помочь своим младшим товарищам подготовиться к зимней сессии.
  
  Предложение ректора явно не понравилось аудитории: послышались свист, недовольное мычание и даже тихая ругань. Ректор снова спокойно ждал, пока студенты успокоятся.
  
  Я разочарованно вздохнул. Ну вот, морока! Что за глупости приготовила для нас дорогая дирекция! За что такая мука!
  
  - Каждый из вас будет до зимней сессии заниматься с одним из студентов младшего курса: одним, двумя, а может, и всеми предметами, с которыми он не в ладу...
  
  - А можно от этого отказаться?
  
  - Программа добровольная? - послышались вопросы со всех сторон, перебивая речь ректора.
  
  - Тихо, тихо, чего вы расшумелись? Да, программа практически добровольна, но обязательна для каждого из вас. И от нее можно отказаться. - Ректор выждал, пока по залу пронесется вздох облегчения, а потом продолжил, тремя словами разрушив мои надежды. - Но не вам. Привилегию отказа от данной программы имеют только те, с кем вы будете заниматься. И то после того, как я лично увижу объективную причину для отказа. Я думаю, вопросы исчерпаны?
  
  В зале наступила тишина. Я в отчаянии закрыл глаза ладонью.
  
  - Всем после собрания зайти в мой кабинет, там вам будут выданы имена ваших новых друзей. - Ректор внимательно осмотрел зал. - Предупреждаю: все, кто не станет выполнять программу, имеют полное основание, скажу прямо, на вылет из университета.
  
  Удивительно, но его слова произвели оглушающий эффект: в зале воцарилось гробовое молчание.
  
  Ректор, наверняка, довольный результатом своего выступления, покинул зал. Как только он вышел, зал будто взорвался: студенты громко возмущались, жаловались другу на несправедливость, в общем, все были недовольны. Я сидел молча, скрывая свое недовольство внутри.
  
  Вскоре все начали расходиться.
  
  Я шел к кабинету ректора с преужасным настроением. Теперь придется носиться с каким-то глупым дитем.
  
  В этот момент мысль об отчислении не пугала меня. Наоборот, даже привлекала.
  
  Я честно отстоял свою очередь, все это время слушая нытье и жалобы студентов на горькую судьбу, которая поджидает их впереди. Я не видел в этом никакого смысла, ведь своими жалобами они ничего не изменят. Все студенты старших курсов, включая меня, стояли с кислыми лицами в очереди за ненавистным именем.
  
  Наконец, я вошел в кабинет.
  
  - Что вы все такие хмурые? - спросила меня секретарь, выдавая листок.
  
  - Думаю, вы понимаете почему, - сухо ответил я, взяв листок. Я не стал смотреть, какое имя там написано. Какая разница? Я уже ненавидел его.
  
  Я вышел из университета и присел на скамейку. Открыть сейчас или подождать? Черт, все равно от судьбы не уйдешь.
  
  Я открыл листок. Там стояло это ненавистное имя: Вайпер Владинович.
  
  Вайпер. Что это за имя такое? Кто это: парень или девушка?
  
  Ниже стояла дата и время нашей с ним встречи: завтра в 17: 00, в библиотеке, столик Љ 8.
  
  Я недовольно поморщился. Почему так скоро? Вдруг я услышал чьи-то шаги и обернулся: это был Ройс. Он направлялся ко мне.
  
  - Привет! - поздоровался он и сел рядом со мной.
  
  Я кивнул.
  
  - Ну, и кто там у тебя? - весело спросил он. - У меня какой-то болван со второго курса. А тебе кто попался?
  
  Я равнодушно передал ему листок.
  
  - Вайпер Владинович... - вслух прочитал американец. - Это кто?
  
  - Не знаю. - Я забрал листок. - Что за имя? Вайпер. Хм.
  
  - Да, наградили же именем родители, - поддакнул Ройс.
  
  - Что за бред! Я не имею ни малейшего желания заниматься с этими детьми! - вдруг вырвалось из меня моя злость. - Как будто мне просто некуда девать время!
  
  Я пошел на стоянку.
  
  Я был ужасно зол. Мои руки непроизвольно сжались в кулаки. Я скомкал листок и выбросил его в ближайший мусорный бак.
  
  Я ненавидел Вайпер Владинович. И завтра этому Вайперу придется прождать меня около часа, а может, и двух. Пусть ждет. Надеюсь, ему не понравятся мои постоянные опоздания, и он сам откажется от занятий, раз уж только он имеет такое право.
  
  Как это смешно! Я, вампир, буду готовить к экзамену свою жертву. Нет, не сегодняшнюю, может быть, лет через двадцать он станет моим ужином, а сейчас пусть выносит мое презрение и ненависть.
  
  Вайпер, не повезло же тебе!
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"