У открытых дверей известной в этом городе женщины было много почитателей, готовых к ней свататься. Их дети пребывали в соседнем кабинете, и радостно играли друг с другом; маленькие мальчик и девочка не сидели на одном месте, а стучали к ней в соседнее помещение в стены, чтобы обратить на себя её внимание. Она постаралась взять себя в руки, так как влюблённые взгляды приехавших к ней мужчин, их вздохи и воздыхания по ней её сильно раздражали, потому что означали для неё потерю своей свободы. Как можно спокойнее она спросила - кто они? Они ответили, назвав себя по именам. Их пригласил её отец в надежде неугодную дочурку выдать скорее замуж. В этот момент мама здесь в присутствии мужа и дочери выполняла много работы по хозяйству, формируя у гостей при взгляде на помещения в их собственности то первое очевидное, что пришло в голову... первое впечатление от комнат, после их уборки.
Да! Первое впечатление. Разгневанный глава семьи хотел было отправиться в соседнюю от дочери комнату, чтобы хорошо поиграть с сидящими там детьми, но он не умел нормально играть в детские игры. Один из мальчиков услышал за дверью шаги и, выйдя к мужчине, сказал: "Простите, дяденька, но ваша дочка не разрешает нам вздыхать, кричать и шуметь в этой комнате. А нам всем хочется вздыхать и кричать, что нормально для нашего возраста, и нам не оставалось ничего другого, как найти себе другое занятие. Не наша вина, что Ваша дочь такая нервная! По-настоящему, виновник всему произошедшему вы, потому что вы её так воспитали!.." Мужчина в замешательстве сказал: "А хотите сейчас поиграем?" - "Хотим!"
Отец нервной женщины рассмеялся, отменил кое-какие свои встречи, и отдал своё время этим детям, отдав предпочтение выбора в мужья дочери за находчивость молодому человеку, который прятался среди детей в шкафу, подначив их ему всё это высказать. Свою единственную капризную дочку... сказав ей на прощанье: "Раз тебе не нравится, как шумят дети, иди замуж за того, кто умеет с ними ладить!" Женщина и мужчина, пойманный её отцом с поличным рассмеялись. - "Пойдёшь играть с нами?" - "Да!" - "А во что мы будем играть?" - "По очереди будем рассказывать сказки!" - предложила девочка. Так молодые и взрослые люди начали хоровод страшных и интересных историй о других людях.
Глава 1. Дом, где экспериментировал гений.
"- Какую песню вы бы отказались петь на похоронах?
- "Позови меня с собой"."
(C) https://anekdoty.ru/cherniy-yumor/
Девочка сидела со своим папой, и они решали во что им вместе играть. - "Почитаем сказку?" - "Сказку - хорошо. А, может быть, в прятки?" - "А вдруг в нашем доме уже кто-то прячется?" - "Давай в прятки!" - согласился мужчина. Никто не знает, как в нашей сложной стране с отсталой экономикой уцелела его семья, состоящая из него, жены и дочери. Начать бы это повествование с экономических проблем нашей страны, которые новости теперь официально не разглашают, но это уже осточертело даже мне при моей былой любви об этом разглагольствовать. Этих экономических проблем нет, как правило, у тех, кто формирует на основных рабочих слоях населения свой заработок, а у остальных, как правило, они есть от нехватки денег от работ. С потерей у людей способности работать эти проблемы усиливаются вплоть до кучи оглашённых в статьях журналистов смертей от голода инвалидами, брошенными на квартирах с неоплаченными коммунальными услугами. Живёт эта семья на своих собственных землях, недалеко от России и имеет квартиры в разных городах нашей страны от их аренды и формируя свой доход. Все остальные малые и великие державы мира и земли видели в жителях этой страны конченных подонков, если с нами экономически сотрудничали. Счастье, что не открылись в этой эпохе России другие миры других планет, а то бы и здесь наши не удержались от обмана при сделке. - "А где здесь можно спрятаться? Ну-ка, покажи мне?" - "Под кроватью!" - придумала дочка избитый всеми людьми вариант. - Кровать большая и высоко поставлена на длинных ножках. Она может под ней поместиться, но вряд ли это самое надёжное место. - "Посмотри сначала! Вдруг там уже кто-то есть! Может в шкафу? В шкафу я сразу найду тебя. Может, попробуешь в маминой комнате, где больше места? Где ещё можно спрятаться?!" Даже самое недостопримечательное место будет вызывать у людей интерес, если кто-то в этом месте оставил загадку. Именно так развлекал путников Юрий, когда путешествовал вне дома один или с экспедициями. Он начинал путь с самых недостопримечательных уголков, где не ступала нога человека, оставляя там тайники с деньгами или сухим пайком на которые потом объявлял в интернете людям поиски, называя это кладом. Ему нравилось наблюдать и за густонаселёнными местами, которые вечно претерпевали изменения от рук и ног людей, претерпевали от них переустройство. - "Есть!" - вспомнила девочка. - "Я пошла спрячусь, а ты считай до двадцати!"
Юрий рассмеялся. Даже у него дома постоянное переустройство - где люди, там и изменения. Работал он до болезни инженером, но только у него начались проблемы с головным мозгом, как своему начальству он стал просто не нужен. Юрий из-за своей травмы мозжечка не мог двигаться полноценно и часто любил лежать, ощущая свободу своего тела от напряжения. От ограничений своих движений и ограничений своей дееспособности из-за травмы у него пошёл сдвиг по фазе, а ему было всего лишь тридцать три года. Травмы он получил, упав с отвеса в момент своей экспедиции, но всё равно своё любимое увлечение не бросал и мог ещё двигаться, хоть и медленно, на длинные километражи, хоть у него в собственности и было много разного специального транспорта.
Он ищет дочку в соседней комнате, где обычно мать отдыхает от своих хлопот с семьёй. Дверь в комнату распахнута. В рабочем беспорядке разбросаны разные дорогие платья и женские трикотажные костюмы, стоят снятые со стен старые декорации, в большом бутафорском открытом сундуке виднеются снятые недавно старые ламбрекены, но эта комнатка явно нерассчитана на оставленные здесь старые её декорации. Вероятно, жена самостоятельно проделывала косметический ремонт своей комнаты отдыха и временно разложила старые декорации по свободным для их хранения местам... можно сказать, что "нет ничего более постоянного, чем временное", но это противоречит с другой стороны самим этим словам. Уместнее сказать, что "ничто не вечно", так как даже пустота неизбежно чем-то заполняется... каждая секунда на счету - "он сейчас меня найдёт!" - интуитивно чувствует дочка в комнате отца. Он среднего роста; с длинными густыми и толстыми, словно чешуя, волосами; плотного и стройного телосложения; с волевыми скулами и немного впалыми щеками; больными от обилия боли внутренностей глазами, воспалёнными от активного образа жизни и малых степей отдыха тела, которые выражают глубокое отчаяние; к тому же, в его речи выражен явный дефект, и он путает русские склонения, так как зубы его искусственные от недостатка кальция и слабостей его нервной системы, да и говорить ему бывает сложно, так как от боли внутренностей язык ему сложно применять в деле, - он бы с радостью общался с людьми, как глухонемой от обилия своей боли в теле.
- Переберусь в тот сундук, пока он меня не видит! - подаёт голос девочка, и замешкавшись, чтобы подумать, утверждая собственное слово, залезает в сундук и закрывает крышку, но тут же открывает её и смеётся. Отец тоже смеётся, услышав все её злые планы. Она выглядывает к нему из сундука и на её голове торчит фатой ламбрекен. Её стало интересно, что ещё есть в этом сундуке. Она вылезает из него и начинает рыться внутри. Она находит настоящий геотекстиль - ткань для имитации ровного газона. В комнату заходит мать, размышляя о делах, но видит дочку и разговаривает с ней, игнорируя присутствие отца: "А это что - излишки нашего газона?" - "Это не излишки газона - это мне в комнату коврик!" - важничает девочка. - "Чем же он так тебе понравился?" "Цветом он ей, вероятно, приглянулся и на ощупь приятный..." - со знанием дела объясняет Юрий. Пожалуй, этот сильный человек, умирающий от болезни, - и есть самое интересное в данном повествовании. - "Да. Это очень приятный материал, и играть на нём мне будет комфортно в мои игрушки..." - поясняет девочка. - "Как это? В игрушки? Разве тебе не надоело?" - вот бы ей сейчас куда-нибудь в кружок шитья, чтобы только не попасть в её будущем в разряд неумех... но они живут на окраине страны... время - вот, что им всем сейчас так необходимо, и как раз этого-то и нет ни у кого из них!.. Только дорога бывало занимала у них несколько дней от квартиры до квартиры. На работе к Юрию относились, как к типичному чудику и даже немного уроду. Коллеги ему многое прощали, так как кто-то должен был и работать вместо них. Даже не так... Он подкупал их. Он подкупал всех своим трудом, работая на износ, так как не имел в этих кругах достаточные связи и друзей. Он грезил своей прошлой работой инженером, но был вынужден теперь подрабатывать простым механиком, иногда лишь замещая молодых инженеров, хоть его знания их и превосходили. И когда надо было чинить дорогостоящий конвейер, так сразу звонили ему и кричали в трубку: "Почини!" Никто никогда не выражал ему за это благодарность, а только отдавали достаточно большую за это плату. Он был волне нормальный человек и азартный карьерист. Внезапно в кладовке все услышали царапанье о дерево ногтями и замерли, побледнев. Девочка вцепилась в маму, а у самой женщины волосы встали дыбом. Взглянув на кладовку, Юрий утешал свои страхи воспоминаниями, как он на работе спал в кладовке своего начальника, предупредив старшего механика завода: "Пойду, посплю в кладовке, пока ничего от меня не нужно", - его халатные выпады от усталости никем не замечались, но знали об этом все. Вдруг там просто животное или кто-то спал, забравшись через окно? Но окно закрыто... Юрий подошёл к кладовке и резко открыл дверь. В принципе, он был достаточно безобиден и никому вреда не причинял, но стоило представить его жизни угрозу, и он мог стать демоном. В кладовке никого не оказалось, но следы когтей на деревянной стенке продолжали появляться на фоне покрытия белой краской. Юрий и его дочка с женой заорали и выбежали из дома. В доме захлопнулась дверь и стал среди бела дня включаться и выключаться весь свет в нескольких комнатах одновременно. Для Юрия настал период беспокойства. Он не мог понять что это. Однако мужчина не растерялся и с телефона вызвал специалиста по полтергейстам. Чего только не предлагает нам современный рынок России! Специалист приедет через несколько дней. Юрий и его семья набрались смелости и вернулись в дом. Часы их страха шли спокойно, но в комнатах так и бывали игры с выключателями. Наступила ночь. Когда они ужинали все двери в доме закрылись и не открывались. Открывалась только дверь кухни и людей от страха трясло. В квартире среди ночи начал мерцать солнечный свет и снова шли звуки скрежета о стены ногтями, навивая нотки чего-то проклятого в пустоте обыденного воздуха. "Они совсем близко! Прячемся!" - диктуют крики маленькой девочки отцу. Истекающие секунды... шёпот чего-то неведомого звучит прямо в уши, отдаваясь у висков звоном, приближающихся поспешных шагов невидимых преследователей, которые уже в здании... женщина приблизительно указывала мужу на "их" месторасположение! А может это один преследователь? Тогда как во стольких комнатах одновременно включали свет? К утру все остались живы и пораньше приехали специалисты русской фирмы, работающие по японской франшизе и спросили - есть ли у семьи какие-нибудь затруднения по сервису электроприборов, намекая на неполадки в проводке или электроснабжении дома. Юрий объяснил о следах от ногтей. Ему предложили долгосрочный, дорогой контракт по изгнанию богов смерти. Юрий сказал, что нет, потому что очень дорого. Специалисты выразили несогласие с тем, что данные создания ночью легко могут убить всю их семью... однако проводка тоже оказалась не в порядке - напаянные провода разъединило напряжением, а также присутствовали перерезанные чем-то дорожки, перегоревшие русские микросхемы в генераторной... По словам специалистов по изгнанию нечисти боги смерти как тифозные вши, впивавшиеся в стройную ткань Бога; причём они истребляют жизнь, чтобы питаться, соответствуя по классу нечисти самым самостоятельным типам. Одного из этих специалистов звали Фёдор. Федя и был вызван разобраться к наступлению дня в доме, и ему было оказано иностранцами такое долгое внимание, что директор приехавшей группы начал думать, что в Японию пригласят не его по итогам выполненных работ, и вообще, Федя, оказывается, мог общаться с ними! Всерьёз подумывали: "А не уволить ли Федю, припомнив былые промахи?" Но каждый раз его прощали, отправляя на самую опасную работу.
Специалист зашёл в дом, веющий отголосками смерти. Юрий предался воспоминаниям о своём времени молодости, когда он жил своей маленькой холостяцкой жизнью, и нравственное его поведение было излюбленным предметом общего осуждения. Дочка, словно чувствуя его нетерпение и нешуточный интерес к происходящему в доме, торопилась рассказывать страшные истории о призраках, перебивая отца в его попытках задавать специалистам вопросы о процессе экзорцизма: "Тогда "оно" растворилось в воздухе!" - восхищался мужчина увиденным в прошедшую ночь. Семьёй Юрий зачастую себя не отягощал, но весь его постаревший, прокуренный, пронизанный ожогами от спиртного вид говорил о том, что он уже стар для гуляний с другими женщинами. Впрочем, теперь он отходил от всего такого вполне сознательно ввиду того, что молодые женщины уже на него не смотрели, а на бабушек ещё не смотрел он. - "Только это что-то ни в голову нам целилось, а в ноги!" - вспоминает важную деталь девочка. Вы спросите, что же такого необычного в этом Юрии? Он был самым настоящим по своей внутренней сути злым гением. Даже не так... он зол, но он не злодей! Однако, Юрий далеко и не ангел. Юрий алчно мечтал о том, что когда-нибудь он, ка многие великие гении, тоже внесёт в копилку человечества свою лепту! Пройдёт время и, может быть, что-то станет иначе?! Но не будем сейчас утопать в догадках. Фёдор из дома так и не вернулся, а уже наступал вечер. Нужно было идти его там искать. Специалисты собрались первой группой, Юрий с женой вызвались помогать искать внутри. Дело в том, что экскурсии не были единственным хобби Юрия. Он давно работал над аппаратом, открывающим портал в потусторонние миры Земли, позволяющие посетить мир мёртвых живым, то есть, если по современным направлениям пространственной физики - подпространства. Юрий, когда оставался дома один, активно пытался запустить этот аппарат и портал уже открывался, но всё ещё был небезопасен, нестабилен. Может это причина в их доме такого кошмара? Секрет этого аппарата, естественно, Юрием охранялся лично, так как он не достиг стадии открытости его безопасной эксплуатации - что бы случилось, а всё сделанное нуждалось в тщательной доработке! Юрий искал в доме Фёдора, разделившись с женой, по кабинетам и раздумывал над свойствами аппарата, который сам называл "портализатор". В одном из кабинетов он услышал скрежет ногтей и прошёл внутрь. Только он хотел открыть шкаф, откуда разносился звук, как в кабинет влетает жена: "Ты здесь? Они идут!" Дочку оставили с директором группы организации по изгнанию на улице, и они должны были сидеть у него в машине. Но это уже другая линия сюжета этой истории - дарю тему, можете её развить, а может мы ещё в ходе повествования к ним вернёмся. Что с ними было, пока они всех вдвоём ждали в машине? Между улицей и домом семьи Юрия ощущались особые магнитные поля, искажающие реальность и мировосприятие. Дом сам словно бы становился призраком. Я-то в феноменах явления мертвецов и приведений из потусторонних миров не очень разбираюсь, если не вру, но тайна есть тайна, и её не должны знать более двух, а знают это всё равно миллионы. Почему? У меня есть гипотеза, что призраки банально записывает в нашей ДНК, так как они остаются в материальном мире потенциальном своего будущего рождения и нового обитания среди будущих поколений и дальше жизнь запускает им рулетку по подготовке с живыми своего собственного будущего. Насчёт потустороннего я пока пришла к тому, что эти параллельные миры есть записи о мёртвых в самих излучениях Солнца, так как свет любой звезды по гравитационному ходу будет возвращаться к его ядру. То или иное поле излучений Солнца столь огромно, что вполне можно это принять в составе восприятия за целый параллельный мир, куда человек вполне может попасть, так как эти излучения нас генеалогически записывают. Все двери в доме закрылись снова и наступала ночь. Юрий с женой остались закрытыми в тёмном кабинете, где было слышно шуршание человеческими ногтями. Юрий вспомнил, что призраки двигаются быстрее и могут фактически из одного места быстро оказаться в другом. Его жена закричала, так как её что-то поцарапало ногтями в темноте, говоря с ней шёпотом. Она истерически стала долбиться в дверь, но та ей совсем не поддавалась. Вместо того, чтобы убить Юрий и его жену, что-то в доме, что было для них невидимым, заставило их исчезнуть из кабинета, появившись в других местах дома, а несчастная команда экзорцистов уже частично вымерла, частично сошла с ума; оставшиеся в живых из приехавшей изгнать Богов смерти группы имели обыкновение неожиданным и никак не объяснимым образом исчезать, и вдруг обнаруживать себя в каком-нибудь месте этого дома, но покинуть здание никто ночью не мог. Все видели то, чего не видели другие. Юрий не мог выбраться из подвала, где трое из приехавшей команды беседовали сами с собой (или с кем-то?). У Юрия не получилось при всех попытках добиться от них какого-нибудь здравого смысла. Дать объяснение с ними случившегося для Юрия не представлялось возможным. Внезапно при нём оставшиеся в бреду члены команды от страха начали перерезать себе горло... При Юрии они быстро совершили суицид.
- Кто-нибудь, помогите-ка, я здесь один, откройте выход из подвала - есть пожарный или... где мне здесь в темноте взять лом, где хранятся всякие большие инструменты у меня - там можно было бы и спрятаться... где все? Обычно такое только в фильмах происходит...
- Дверь открыл - пошли! - дверь подвала открыл на удивление Юрия сам директор.
- Осторожно! Мои жена и дочь - найди их! - бросил он директору приехавшей группы, уже на бегу, следуя за скрежетом ногтей, слышное в воздухе.
- Я постараюсь задержать! - вскрикнул директор на вновь раздающиеся скрежеты ногтей.
- Я на улицу - вернусь! - крикнул Юрий, надеясь найти на улице жену и дочь.
В это сложно поверить? А я бы на вашем месте тоже не стала так опрометчиво верить в ужасное! То есть то, что было - то было, сомневаться не приходиться. Всё остальное вообще представляет собой тайну, покрытую мраком, истолковывать которую можно по-разному. Юрий бежал по коридору и вспоминал данные своего эксперимента, который проводил дома один. У него не вызывал сомнений лишь тот факт, что всё это он сделал преждевременно, не подготовив меры безопасности. Он явно поторопился с практикой своего детища. Он держал данные результата своего эксперимента в секрете даже от своей семьи... до этого ли только дня?! Где ему искать теперь свои записи?! Всё потеряно. Всё очень быстро забудется. Но... Забудет ли он этот кошмар? А такое ведь трудно забыть! Не правда ли? Ха! Ха! Он свершил гипотезу торсионных магнитных полей, которые не были никем однозначно доказаны, собрав аппарат, который вполне совершает возвратно-поступательное движение электромагнитного поля, формируя заветную спираль, что сформирует гравитационные условия открытия портала. Но результат... Почему этот кошмар есть результат его дела? Вихревые потоки электронов он направлял на противоположные стороны по канонам действующих наук... Что было бы, если бы он иначе настроил механизм системы магнитных зеркал? Что, если сама эта теория до конца не является верной? Он не считал себя гением, хотя им был. А вы хотите быть гением? Все ответят по-разному, так как любое становление имеет под собой груз испытаний. Каждый делаем сам свои открытия, но именно гений, превосходя массы в своих открытиях может даровать благо от своих исканий миллионам и, чаще всего, ему для этого нужны спонсоры. Без спонсоров никуда. Это важная истина нашей жизни не только в современности. Бесполезно отрицать наряду с богоподобием в людях и дьявольство. Однако дьявольство в людях можно увидеть вместо монстра и добрым животным. Я рада, что, увидев в людях этого монстра, я поняла, что это просто человек. Если вдруг (не дай Бог), вы столкнётесь с общим испытанием людей, увидев в другом человеке в реальности дьявола или Бога, то важно помнить, что всё это неизбежно просто человек. Мы достаточно сложный и страшный биологический вид и многие, чей рассудок не выдержал, этого не могут понять, придумывая потусторонние миры, монстров, а по факту столь опасными являются наши биологические возможности, которые люди друг от друга вполне ощущают. Люди делают разные открытие - от маленьких до весомых, значимых! Но не ищите, господа рай! Рай - это заложенная в нас память желаемого места обитания, пока мы ещё живы. Вера - это механизм активации глубинной памяти человека, где эта память составляет общее общение и развивается. Юрий многое для себя открыл вместе с дверью собственного дома, полного неизвестных существ!
Юрий бросился назад. Он с дочкой и женой бежит по дому дальше, вперёд... коридоры с аглаонемой (Такое растение для коридоров, если кто не знал)... здесь они уже пробегали... поворот... он забыл включить в доме электричество... темно... нет освещения... лестница с титановым покрытием, которое Юрий давно заказывал для прочности... стук металла... типо - там кто-то есть... идти к нему?.. Нет! Входная дверь в его кабинет с аппаратом закрыта на ключ. Безнадёжность. Спасение ситуации было в памяти Юрия. Он платил за перепланировку дома, выдолбив запасной проход через соседнюю комнату. Бегом туда! Дверь в кабинет для жены открыта им изнутри. Слышно, как с лестницы кто-то к ним сползает, падая по ступенькам. Ага! Этот кто-то задержался на подходе! Свет появился! Вариантов использования аппарата много, но воспользоваться им - это риск устроить тому, что буйствует в их доме пополнение рядов. Пожарный выход - есть! Закрыт... Ключи в машине... он дёрнул за дверь - крепко, надёжно и сам же так построил... Что-то приближается к нему, его жене и дочери... Женщины кричат и плачут...
До Юрия, как и до всех нас, мир не был пуст и безжизненен. В воздухе перед ним в темноте, словно бы его видение, двигались призраки прекрасных девушек, которые то стояли перед ним, то переключались на его жену и дочку, кричащих от ужаса, а после вдруг уносились, возобновляя своё шипение и пение, напоминая отростки солнечного света, бьющегося чёрными своими лучами, что глазу обычного человека незримы. Появились и достаточно элегантные призраки мужчин, напомнившие Юрию демонов. Девушки появлялись возле них чаще. Они все застряли в кабинете, стоя на месте и боясь двинуться. Появились ещё-то какие-то существа, напоминающие чёрные тени без разума, только эти тени имели очертание головы без лица, которые также летали, подобно пуху на ветру, и совсем маленькие чёрные пучки тьмы - чёрные дыры, втягивающие в себя свободу этих существ, и мешающие призракам девушек убить Юрия и его семью быстро и на месте. Но всё это, в отличии от миража, было ощущаемым, реальным и по-настоящему опасным, хоть и ощущалось само по себе неживым, в стандартном понимании слова "живой", а не в понимании "быстрый"; было бы это галлюцинацией, розыгрышем, но это не явленные открыто миру существа, обитающие здесь пассивно, напоминающие о страхе шевеления плоти мертвеца в гробу, но при этом его конце среди живых. Юрий попытался потрогать одну из женщин. Он ощутил от неё неестественный холод и страх своего организма до такой степени, словно это смертельный для него рой ядовитых насекомых - его психика отказалась принимать это женщиной, разве что на глаз. Одна из женщин вселилась в тело его жены, и та упала в эпилептическом припадке, Юрий не мог к ней приблизиться - мешали чёрные порталы - жена задыхалась. Дочка кричала и плакала, а мужчины-демоны, как будто экспериментируя, оторвали ей руку, открыто смотря Юрию в глаза взглядом, напоминающим глаза дикого удава (домашние не считаются). Демоны не понимали его слова и слёзы, разорвав любых им людей на куски.
- Пролезай ко мне, Юрий, и они тебя не догонят! - произносит вдруг прибежавший за ними директор приехавшей к ним группы экзорцистов, и смотрит так честно и смело, что Юрий всё понял, но двинуться от останков своих родных не мог. Умный мужчина, отслуживший свою службу в спецназе, "врубился в ситуацию", и подбежав к нему, взвалив его на спину! - "Оставь меня здесь! Я хочу остаться с ними!" - кричит Юрий, и абсолютная вера в возможность остаться с семьёй не покидает его, таким образом, от преследователей оторваться директору сложно, в одержимость просто светиться в глазах Юрия. - "А вы не хотите их спасти, а не оставить здесь?"
Но должна пояснить, что ко всему произошедшему подсознательно Юрий относился, как к собственному бреду, ожидая, когда он откроет глаза и его семья будет живая и здоровая, сидеть рядом с ним, а злые демоны превратятся в весёлых актёров, которые приехали показать им чудеса новых технологий шоу-бизнеса России; Юрий перестал "их" бояться и выбился из хватки директора, чтобы побежать к ним обратно и окончательно рехнуться. Директор отрубил его и, чудом покинув этот дом, увёз в их штаб на машине. Уехали они вдвоём - вся команда его и семья Юрия остались покоиться в этом доме. Юрий очнулся в доме директора - в Подмосковье. Юрий начал видеть то, что другие не видят, переживая частичную потерю своей памяти о семье. Ему стало казаться, что отовсюду с ним пытается беседовать его покойная жена, когда он о них начинал вспоминать. Юрия также посещали видения демонов в их доме. Они звали его назад. Чудные мелодии и пение сиренами девушек-призраков из его дома манило его туда, и ностальгия являла ему приступы. Всё это грозило поглотить его прямо здесь без остатка, оставив свой разум в своём доме. Юрий рыдал при своих приступах, жаждая вернуться к своей семье, но страх потеряться от остальных людей возвращал его в рассудок. Случившееся с его семьёй пугало его ещё больше. Директор наблюдал его болезнь. Болезнь явно прогрессировала. Юрий начал требовать алкоголь, хоть до этого почти и не пил. О своих снах и состояниях он отказывался даже упоминать слово. Он не хотел считаться психически больным после пережитого. Директор оставил Юрию свои контакты, спустя год с ним сожительства и оставил его в исходном уголке России, - квартире его родного покойного отца, которую он как раз прекратил сдавать недавно в аренду. Всё начинало становиться на свои места. Сны о девушках-призраках, истязающих его жену и ребёнка прекратили мучить его. Он начал снова проводить много времени с женщинами, чтобы отпустить своё прошлое, но не мог осмелиться посетить тот дом. нанимая для этого кого-попало. Часто нанятые проверить дом люди там и оставались или сбегали. Лишь некоторые наёмники могли вытерпеть это место, находя там новые трупы. Интереса к нему у женщин уже не было и уходили они от него по своей воле. Как видно, Юрий становился закоренелым одиночкой, которого нет возможности назвать ни вежливым, ни нравственным - уже не он бросал людей, а они его; в итоге всех итогов его поступков, женщинам просто с его стороны все его выходки надоедали - приносить его бухого из ночлежек домой без денег, с полицейскими разруливать его криминальные стычки с наркодиллерами и кредиторами, выслушивать бред о его семье и жизни с пафосом и выслушивать за спиной стигму "шлюха" от того, что он отказывался жениться. Любая женщина предпочла бы оставить его одного. Если он был трезвым, он мог запросто схватиться за нож и пытаться уехать в свой старый дом, где умерла его семья, а этого допускать было нельзя. Директор часто проведывал его и предупреждал его женщин следить за ним в этом плане. Он часто сравнивал себя с демонами, которых видел той ночью у себя дома, и рисовал их на холсте очень реальными... Юрий был прекрасным чертёжником и, что естественно для инженера, рисовал прекрасно. Живопись была его музой, а его картины даже брали на некоторые Московские выставки. Основным направлением его в искусстве живописи была демонология. Его глаз наслаждался рисовать именно смерть человека от руки демона, так как так была убита его семья. Всё это было лишь одной стороной его жизни. Пока его никто не видел, Юрий тайком начал уезжать в этот дом и работать со своим аппаратом. Всё для него происходило, как бы мимолётом, оставаясь им невоспринятым. Каждое новое сегодня он не мог заранее знать, что будет завтра. Он всегда чувствовал по отношению к другим людям, после потери своей семьи, себя обиженно, - его сильно унижало, если перед ним бахвалились, даже оскорбляло. Когда он приезжал назад в Москву он шёл к людям, чтобы обижать их и быть ими обиженным. Он был для всех простое посмешище. Жизнь с любой женщиной для него становилась ожиданием будущего их расставания. Его кошмары мешали ему нормально жить, и он был вынужден в апатии постоянно находить себе новые страсти, чтобы отвлекаться от своих воспоминаний о кошмаре той ночью. Наконец для него наступил светлый период, и он снова начал жить, работать и творить в прежнем своём доме. Кошмары перестали повторяться. Однако было ли у него дома всё в порядке?..
Он посмотрел на свою правую руку, которая держала фотографию похороненной наёмниками здесь жены, держала совершенно не думая, не ощущая даже, что держит что-то. Случайно взяла дорогую для него вещь... Но Святые угодники! Сколько веры в лучшее было сейчас в его глазах! Для него вывод очевиден! Как этот Артур (директор группы экзорцистов, который спас Юрия) не может понять?.. Что всего лишь, что требуется - это ни головой при опасности пользоваться, а ногами! Хотя... Если бы он сам сбежал и оставил его... Чтобы Юрий сделал? Почему в этом доме больше никого нет? - "Получается!?" - "Ты же рехнёшься!" - укоряет за возвращение домой Юрия Артур, приехавший к нему сразу же, как о его возращении сюда узнает от его бывшей женщины. Оба мужчины видят около дверей дочку Юрия с кровью на правой щеке, которая говорит им - "Мы прятались. Мама нас не может найти!" - делится с ними девочка происходящим в доме. У Юрия на глазах выступают слёзы. Одержимый он отвечает дочери - "А мы были недалеко от вас! У тебя искать всегда лучше получается, когда ты играешь в прятки, золото моё!" - "Они" заразили его дочь своей волей? Может быть! Она ощутила себя в этот миг ещё живым ребёнком? Мужчины, конечно, больше верили, что случится именно что-то безопасное и хорошее, а не иначе. Все боялись повторение кошмара. Юрий при всей одержимости желанием снова увидеть жену и обнять дочь всё равно боялся. Юрий последовал за дочерью, ступая за "их" волей! Может, неосознанно! Он подумал: чтобы такое взять с собой, чтобы этот предмет помог сохранить рассудок при контакте с "ними" в это безумие - пересечение нашего мира неизвестными существами, чтобы не дать им возможности себя оставить с "ними", вдруг там для него смертельный конец, может икону или святую воду прихватить?.. Он переступил порог заветной комнаты, и через пояс его перекинул в стену демон, проделав через его тело дыру рукой, а уже мёртвого Юрия перекинув через свою голову... и почувствовал Юрий абсолютную лёгкость всего тела, теплоту и покой... наполняющие его душу. Жена с дочерью ждали его и Артур видел, как он обрёл лёгкость и любовь снова, живя в такой печали. Тело Юрия поднялось и, потеряв свой вес, растворилось в воздухе. Юрий помахал Артуру на прощание рукой, становясь частью пространства. Только Артур торопился уезжать, как его тело коварно демоны подняли над Землёй и резко умертвили его тоже - рядом с его машиной. Рук и ног своих Артур уже не чувствовал, зато неизвестно как ощущал пространство той самой комнаты и её стены, где видел дочку Юрия последний раз.
Одинокий дом, играет девочка... Кукла - при ней. Она играет около дороги к этому дому, обращая на себя внимание путников. Машина останавливается ей, но... она становилась всё более призрачной. Она таяла. Её ещё можно было видеть глазами, но схватив руками - вы схватили бы воздух. Новые тела в доме Юрия... и некому уже их здесь похоронить...
Глава 2. Архип
"В конце концов, он браво разделался с видениями,
пропустив через них ток высокого напряжения."
Светлана Рожкова "Прораб Рая. Часть1. Земля грешная."
Очередной день одной маленькой человеческой жизни, которая пребывала в слепости своей перед обилиями большого мира вокруг. Архип ничего вокруг себя уже не замечал от постоянства своих переживаний, а скорее наоборот, избегал новые впечатления; он давно получил высшее образование и достаточно неплохо освоил системы ЭВМ, но не мог найти себе работу. Архип составлял один дома чертежи новых городских дворцов, чертежи заведений и ресторанов, предлагал их предпринимателям, но никому это от него не было нужно; и он начал исследовать сами человеческие потребности, чтобы выяснить у людей, что им нужно от него... ответ был прост... всем нужен был раб, работающий на них бесплатно и усердно. Всем нужен был уже робот, а не живой человек. Архип разозлился и сделал чертёж машины, испускающей такой ультразвук, который кодирует сознание и работу головного мозга человека во время сна. Он искренне думал, что изобрёл что-то новое, но... в интернете уже предлагали такие машины готовыми медицинским организациям. Архип оказался неоригинален. Вокруг Солнце освещало ему новые волны вдохновения, формируя даже некое принуждение к действию в его реакции на этот день, и под действием волн солнечного потока, известных одному лишь несчастному Архипу, Архип работал над оригинальностью своего чертежа. Ни днями, а часами, соблюдая отдых, Архип кропотно разрабатывал механизм в такой одержимости, словно пребывал под глубоким гипнозом. Отдыхал от своего бесплатного труда он, как будто был под наркозом, так как такой труд тяжело даётся любому человеку. Когда он закончил чертёж, он снова начал предлагать его предпринимателям, но люди предпочитали возводить во славу Христа новые церкви, дворцы культуры, а также развивать направления Европейских архитектурных течений. Никому такие машины были и готовыми не нужны. К утру Архип, являясь инженером-неудачником попробовал подработать обычным грузчиком. У него получилось. Архип на небольшие вырученные деньги пробовал посещать новые для себя места, а дальше посещения дело у него не пошло. Трава не желала расти, в люди не желали общаться с Архипом. Просто его не интересовало, что чувствуют люди, которых он использовал. Никто не захочет общаться с неблагодарным к остальным людям манипулятором, желающим только пробиться полегче в начальники. Внезапно Архип увел себя среди них... Среди полумиллионной армии рабочих и безработных, умирающих от недостатка денег и социальных связей - он один из них. Архип один из серой массы голодных обезьян, которых нормальные люди обзывают молью, психически больными. Вот так он поехал конкретно. Архип начал искать, что он может с этим пожелать, но он ничего толком сам не умел. Эта земля города, где он находился, отвеивала ему истинность его никчёмности, отсутствие в нём чего-то оригинального и светлого. У Архипа не было ни ближних, ни дальних знакомых. Как Архип жаждал открыть для своего будущего что-то новое, но всё было однообразно и вело его к участи бомжа. Он познакомился с психически больными людьми, страдающими галлюцинациями, которые социально были в похожей на него ситуации. Непризнание. Они лечились или специальными препаратами, или применением в самих больницах к ним более тяжёлых, некоторые предпочитали лечение гипнозом. Даже они были круче Архипа, так как каждый из них или имел поддержку родственников, или просто не пребывал за своё одиночество один среди нормальных людей. От общения с ними в Архипа было множество новых впечатлений, но никого из них он не мог "подмять под себя". Архип перестал брать в голову свою безысходность. Он задавался только лишь вопросом, - "Откуда люди берут свои силы работать по двое суток?" Люди строят сегодня свой собственный светлый мирок, а Архип был простым неудачником, всеми покинутым, отверженным. Отходя ко сну после работы, он разглядывал себя в зеркале, стараясь придать себе более величественную позу при сне, а также разглядывал свой хищный профиль, сравнивая себя с Джастином Бибером. Он действительно внешне напоминал певца, но не желал идти в эстраду категорично. У Архипа было два типа его настроений: одно - скатившегося в алкоголики молодого инженера, и второе - то, дерзкого и красивого юноши с внешностью дерзкого хищника, Архипа. Сломленная обществом сторона и его натуральная личина красавца и молодца, закончившего институт, пока ещё никому особо не знакомого. Нельзя сказать и того, что он при своей любви к манипуляциям был шибким тираном или злодеем, но тем не менее, были у него просветы гениальности, очевидные просветы, которые он не мог раскрыть...
Попал Архип в итоге в передрягу: за ним гнались, чтобы его избить за неуплату люди, нанятые сотрудниками коммунальных служб. Он сиганул в подъезд и попробовал слезть через окно по пожарной лестнице, раскидав по пути все почтовые ящики в подъезде; они побежали искать его дальше, либо решили, что ему удалось от них улизнуть и ушли тоже. Он знал, что ему теперь остаётся делать. Он понимал своё предназначение, оставленное его инстинкту другими людьми здесь. Он был с этим не согласен. Он увидел своих преследователей на улице и прокричал им с пожарной лестницы: "Я исчезну отсюда, но знайте: я буду появляться перед вами каждый раз, когда вы будете жаждать помощь людей! Неуязвимый для вашего ущерба, я буду убивать таких, как вы, делая попавшим от ваших рук в беду добро, и оно восторжествует от моего деяния!" На этом Архип спрыгнул с лестницы с уровня девятого этажа и ему посчастливилось разбить голову насмерть. Мужики, охваченные страхом, смотрели на его тело.
Так умер человек, скатываясь всё ниже и ниже в России, и возвышаясь в собственном мнении среди остальных людей, но он терял и терял осторожность... и в итоге его смелость стала его концом, но... как быть с его проклятьем? Говорят, что Архип до сих пор ловит контролёров различных ЖЭУ и вызывает у них смерти или синдромы ужаса во сне...
Так появился на земле ещё один проклятый демон - ангел-истребитель, - покончивший с собой в наши дни по причинам самоубийств семидесятых-восьмидесятых годов, когда ещё в двадцатом веке люди толпой практиковали обомжёвывание одного "неугодного всем", а где-то над людьми ставили секретные психиатрические и психологические опыты, о чём, кстати, есть много серий российских триллеров, а в армиях проводили секретные тренировочные схемы по использованию человеческой силы, формирования и разрушения различных военных временных построек, а также стандартная серия экспериментов по управлению человеческим сознанием, практикуемая в наши дни уже самим менеджментом и психиатрией, но в корыстных целях... а некоторые учёные продолжали оставаться непризнанными а этих условиях, так как не имели лицензий на исследования. Существует ли всё-таки этот Бог? Что такое эта душа в теле человека? Почему считается, что душа есть не у каждого, если все живые в равной степени? Все эти самоубийцы - это неизбежно все мы сами, так как мы вынуждены много работать, всё равно совершая медленный суицид. На естественном уровне суицида любой живой организм формирует почву риска и успеха преодоления препятствий. Суицид - это плохо, но без этой основы инстинкта нет у людей смелости. Часто пишут или говорят, что "Господь пополняет ряды свои" или "Господь пополняет ряды войско своё" - неужели не видно, что это лишь манипуляция? Это вид ложной мотивации живых перед живыми, где в обыденном общении они не могут от манипулируемых скрывать своё презрение за их веру. В любом случае, пока люди делят друг друга на "лучших" и "худших", у них нет цивилизационной опоры своей коллективной будущей эволюции и вымирание будет продолжаться. Проклятия - это лишь часто констатация более глубоких причин!..
Глава 3. Встреча в России
Жить без денег - это вид искусства, это ремесло...
Многие в России напиваются до ручки и, если хотите, потом после процесса ещё и часто калечат кого-нибудь от горя безденежья. Иные начинают свой величавый пьяный монолог о величии их считающихся неудавшимися жизней, делятся слухами и тайнами о жизнях остальных, пропуская ещё по кружке пива. Русские мужчины и женщины - это любопытные экземпляры рода человеческого с точки зрения того, что создаёт всех нас каждый день. Пьяными русские люди становятся интереснее друг для друга, но трезвыми у людей часто нет интереса к общению вообще. Разрозненность. Рано или поздно это должно было обязательно произойти. Это даже не просто произошло, но наступило с неким всем видимым знамением, что эра, когда люди вместе работая и общаясь были счастливы, проходит для нас. Он сидел в пивной со своими друзьями. Российский мелкий мошенник, неудачник с манией величия, старомодный жулик и сам он - их вдохновитель, скандалист и тот ещё прохвост; словно сценический образ на нём присутствовал, - ну, например, не Кит Харингтон, но напоминал чем-то Роберта Дауни Младшего, правда, гораздо более бледного, - он был в самом расцвете своих сил и возможностей! А именно ему исполнилось тридцать три года, и не миновал его огромный шлейф его прошлого за его спиной висящий крыльями демона! Вид у него был выделяющийся из толпы, привлекающий к себе любые виды внимания! Эх, но почему его друзья не представляли себе часто Афанасия без дырки в брюках прямо на заднице?! Может быть, он уже купил бы штаны поплотнее, и не доверял бы свои сокровенные идеи этим мошенникам, но эмоциональная привязанность к друзьям заставляла его двигаться с ними нога в ногу, увеличивая свои потребности и жалобы на жизнь без формирования какого-либо общего успеха. Все эти дьяволы уже были повязаны и общались душа в душу. Итак, о его друзьях: один из них маленького роста, второй высокий и худой, третий неусидчивый и любит обезьянничать, явно гордится тем, что он красивый мужчина, с тонкими ногами, как у балеруна, с горбатой спиной, придающей его внешности мужественность; у всех модные мужские причёски и волосы минимально средней длины, красивые лица, как у демонов. Нет, нет, не агрессивные или страдающие от боли лица. Но спокойный и пристальный взгляд большими, полными сарказма, глазами, большие губы в хитрой ухмылке... большие носы с горбинкой, словно нарисованные художником и высокие лбы, подчёркивающие смекалку парней. Собравшиеся вместе, они представляли собой единое общество, притягивающее и отталкивающее одновременно от того, что все они таят что-то запретное и нехорошее... явно нехорошее... запрещённое целостно обществом людям в своём составе! Эх, если бы не запреты... Сколько прекрасных вещей можно было бы всем нам сделать. Можно бы было объединять четыре неудачных истории в одну удачную и интересную методом синтеза информации... Можно бы было создавать коллективные шедевры с участием молодых художников... Можно бы было снова собираться толпой незнакомых людей вместе и не бояться друг от друга обмана, так как все пришли добровольно... Но... Отпугивает всех именно обман и побеждают эти запреты. Сколько бы добра, искушённого злом, все мы могли восстановить! Сколько зла в этом мире осталось несовершённым! А сколько совершают под видом добродетели во благо общества психи с властью на плечах! Психи с просто непрерывным течением их подлинного сумасшествия, приводящего людей более шаткого положения перед ними к самоубийству. Они ничем не болеют... Им дали сами люди слишком много власти, и они... развлекаясь... убивают "бесполезных" для "общества" в их лице их же руками, загоняя в тупик гражданского заработка. Никто ни в чём не виноват, так как сами власти постоянно совершают множество убийств, просто сложные ситуации людей оставляя без внимания. Этакое сходство с демоном делало для женщин встречи с Афанасием прямым искушением, неотвратимым обстоятельством для них с ним секса, формировало некую неизбежность будущего с ним интима. И попадались на это очарование почти все женщины, начиная от опытных и успешных леди и заканчивая юными и чистыми душой и телом. Да... Этот дьявол мечтал о власти и обретал её через женщин, как и один из его близких друзей с ним в этой пивной. Практиковался его друг, что сам по себе дьявол во плоти, по большей части тоже на женщинах, но, зайдя в пивную к товарищу, не упустил случай добавить к своей коллекции возлюбленных и бывшую женщину Афанасия, отданную ему просто в дар, чтобы отвязаться от неё! Звали близкого Афанасию друга Ахмедом. К слову о нём можно ещё добавить, что Ахмед Иванов, следуя своим принципам, страдал дошедшей до наших времён, одной из самых древних, странной и страшной болезнью - психозом травматического характера, который относят к группе экзогенно-органических психозов, развивающихся на почве активного заболевания любого внутреннего органа. Вообще почти любой психоз уже означает неизбежность смерти от другой болезни, которая протекла пассивно и дала болевой сигнал в центральную нервную систему. Внешне по Ахмеду это было немного видно, если приглядеться. У него был немного деформирован пресс живота, и он двигался часто в большой боли головы и туловища. Он заранее знал начало своих приступов боли, и, если имел возможность, убегал от других людей в изоляцию, но подчас возможности такой и не имел, поскольку являлся человеком (можно представлять его и не человеком, а кем хотите, коли у вас есть склонность к абьюзивности), весьма распутного характера. Хотите, назовите это бомж, но он считал себя путешественником, а ещё точнее, он сам отрешал свою оседлость, потому что и дом, и родственники у него имелись. Приступы боли могли у него длиться часами или днями, а после некоторым его женщинам доводилось слушать его повести о загробной жизни, что он наблюдал во время своих приступов, а также иногда видел всякие ужасы - о последних он не любил рассказывать вообще. Кто его знает... Чаще всего он описывал именно свою боль... Не зная, как эту боль описать он придумывал новые метафоры. Может быть и в самом деле всё было именно так, как он им рассказывал. Нам в любом случае незачем касаться этого подробно, углубляясь в его боль. Сумасшествие, просто психическая болезнь у человека в рассудке - это всегда боль. Боль необычная, а пронзающая тело настолько, что у людей это переходит в разные формы анатомической светобоязни. Афанасий же остаётся Афанасием. Он ничего не боялся. Ничего... кроме... ПНИ (психоневрологического интерната). ПНИ - это же современный аналог сумасшедшего дома, только с практикуемыми линиями лечения обитателей! Лечения, признанного в основном бесполезным для них самих... Афанасий был отчаянным жизнелюбом, от чего многое не пробовал и терпел от того угнетение более опытных в преступлениях людей, вкусивших искушение жизни большим куском. Он не пробовал колоться, глотать колёса, а предпочитал просто курить как пароход, что позволяло ему общаться с наркоманами и законченными от своего безволия отбросами. Это было для него роком, но он соблюдал вежливость со всеми. Не важно кем человек был обществу. Он брал, в конце концов, от жизни всё, что она могла ему предложить. Было у него и плохого, и хорошего в той мере, какой он останется жив при опыте переживания... Да! Эта важная встреча четырёх друзей состоялась! И их сокровенный коллективный договор был заключён! Договор четырёх молодых демонов с закладом своей души во имя нового коллектива! Ахмед Иванов из интереса ли, из любопытства ли, но всегда как мог и чем мог помогал Афанасию! Только я не знаю даже, чем. Наверное, его помощь заключалась во внимании к персоне Афанасия и частыми соболезнованиями его личным неудачам! Ахмед Иванов взял на себя воспитание Афанасия на его нелёгком пути преодоления своих социальных неприятностей! Где замирать от страха? Там, где заканчивается их мечта и начинаются суровые реалии. Все они ровно неделю в месяце от нехватки денег сидели на квартирах голодом, потом занимали друг у друга немного на проезд и дальше работали где им на данный момент позволяли. Часто в эти периоды Афанасия мучали мысли о самоубийстве, как и его друзей. Всех по своим причинам.
С их разговора о человеческих страхах, чередующихся обыденными глаголами, не допускаемыми цензурой, они перешли, конечно, на беседы во имя женщин... и здесь ещё раз посыпал солью раны Афанасия его товарищ Ахмед Иванов. Выслушав причитания пьяного товарища, окутанного аурой гениальности, о том, что нет женщины, способной понять его сердце, он постоянно приговаривал: "Где такая женщина? Познакомь меня с ней!"- Ахмед Иванов приступил к своей исповеди о любви, чем видимо, решил воздать должное другу за возложение ему души. Он понимал, что несёт за него ответственность, подобно старшему родственнику. Именно человеческое дьявольство, политое частичкой любви, становится нашей дружбой. Человек - это изначально одинокий, брошенный всеми хищник. Если человек человека не любит с клыками, то это лицемерие. Афанасий и Ахмед Иванов были настоящими друзьями, готовыми принять смерть именно друг от друга. Их дружба часто вызывала зависть у их женщин.
Эта прелестная пора мужской любви. Любви не гомосексуальной, а именно братской. Прекрасна братская любовь в мужчинах. Именно такую любовь ищут без исключения все люди. Любовь человека к человеку истинным зверем без маски, без этой дольки актёрства, а настоящая... Любовь такими, какие мы по своей природе. Это редкая любовь. Это любовь на уровне анатомического симбиоза, когда двое поняли, что вдвоём просто легче, что тяготы могут быть преодолимей вместе. Когда двое остаются при этом вдвоём... Когда люди нужны друг другу людьми.
Глава 4. Ахмед Иванов и его дневник женщин
Настоящего мужчину видно по женщине.
Марина Быкова
Ахмед Иванов вёл дневник своих женщин, чтобы не запутаться, когда и с кем он встречался, для кого где он в то или иное время был. Ахмед считал, что не врать женщине - это уже преступление мужчины, так как свою ложь он всегда может сделать правдой, если к одной из них когда-нибудь станет серьёзен. Я приведу вам его некоторые записи из личного дневника, нарушив его конфиденциальность. А что? Он в этой истории одна из главных личностей и должен оказать мессу своего вдохновения вам, читателям. Конечно, это собирательный персонаж с мужчин многих, но как целая генеалогическая линия людей, переживших тяжёлые травмы и психозы, отстояв свою красоту мужчины, он есть.
- Я не буду использовать избитые фразы в своих записях, так как в общении с женщинами я обязан быть оригинален. О, как моя жизнь тяжела, когда всех нужно навестить и всем уделить долю своего внимания! Я часто вспоминаю именно свою первую женщину. Моя первая была красива! Однако я любил в ней именно уродку. Почему? Я пришёл к выводу, что в женщинах именно уродина побеждает благодаря своей силе и неприхотливости. Уродина в составе красивой женщины составляет основу её агрессии и самозащиты. Я любил в этой женщине всё. Я, конечно, не считаю себя самым грамотным в написании даже этого дневника, так сказать, но пока пишу, вспоминаю свои школьные и студенческие годы! Я уже имею в виду пору своего тинейджерства и совершеннолетия. Её звали Антонина, но я её звал Тоня. Будет ли кто-то читать мой дневник? Мне без разницы. Я рад вниманию людей в свою сторону. Представь себе, волосы до, пропорциональных фигуре, бёдер, серые глаза, словно у ведьмы, слегка горбатый нос, а фигура! А ножки! Она, представляешь, ждала своего возлюбленного со службы в армии, даже ездила к нему на свои последние деньги. Девочка была прекрасной настолько, что мне никого больше не было нужно! Она со мной около двух месяцев жила. Её родители стали для нас препятствием и с полицией её со мной разлучили, инкриминировав мне попытку насилия. Ублюдки в буквальном смысле этого слова! Из дома я её украл у них! Её караулили потом у дверей её квартиры и у института, но каждый раз она оказывалась у моей двери, как бы её полицейские не караулили ради денег от её родни. Она и через окошко ко мне лазила, и пролазила через балкон от моих соседей, и спускалась со своего балкона ко мне по верёвке, украденной ею из кабинета физкультуры, - я, видишь ли, жил тогда на втором этаже, а мои родители на первом, в том же подъезде, конечно. Но квартира однокомнатная, и если хочешь знать, достаточно дорогая и большая. Попробовали бы мои родители мешать моей личной жизни! Я приложил к записям свою фотографию. Ты не смотри, что я достаточно мелкий мужчина, потому что от меня не только бабы фанатеют, но и в целом люди с которыми я общаюсь! С ней я провёл прекрасные ночи! Ночи, полные танцев под огоньками небес! Какие страсти у нас были! Я никогда не забуду, какая девочка это была! Сейчас, правда, её и не узнаешь! Её испортила её болезнь! Сначала всё ныла: "Давай поженимся!" Я представил это и не выдержал. Я привёл женщину при ней, чтобы посмотреть, даст ли она мне изменять. В итоге она сама ушла! Я тогда, чему был очень рад, устроился на хорошую работу. Тем не менее, шуму-то я и сам много тогда наделал! Её мать мне стёкла окон камнями разбила. Под окнами орала, что я её дочери жизнь испортил! Кстати, помнится мне, что мы с ней встретились недавно. Отлично побеседовали. Она курит, как паровоз. Я ей даже несколько композиций со своей подписки Яндекс Плюс бесплатно через WhatsApp отправил, а то она о них никогда без меня не узнает.
Афанасий часто, если они разговаривали о Тоне, спрашивал его:
- А чего же ты не женился, если она такая идеальная тебе?
- Я помню частые свои сомнения и вопросы Афанасия по поводу моих причин избежать женитьбы. Мне женитьба помешала бы, так как я пошёл работать. Я тружусь на премию и у меня вообще бывает мало лишнего времени, - мне нужно отхватить выполнение своего норматива, а не то шеф мой устроит мне спектакль! Мне помогает часто моя коллега, с которой я тоже сплю. Помню мы переспали на работе, и она завалила отчёт со скандалом, после которого я сделал его за неё, чем её и прикрыл. На всех не жениться мне с моей зарплатой, хотя некоторые мужчины в современности вполне обеспечивают по три семьи. А там я, далее, с уборщицей одной познакомился. К сожалению, ничего не было с ней. Она боялась увольнение. Она, представь мой читатель, в МГИМО поступила после...
- А что это для меня значило? Что значили для меня отношения с уборщицей? Я так и не понял...
- Московский государственный институт международных отношений, господи! Святыня из святынь! Меня обставила уборщица!
- Меня кинула уборщица! Она не отвечает на звонки! Почему бы ей ещё в армии не отслужить?!
Я психанул, вспомнив о ней и закрыл свой дневник. Поехал встретиться с товарищами в пивной. Все они выглядели хорошо и были в расцвете своих молодых лет. Как обычно мы с Афанасием завели беседу о женщинах и как-то мимолётом перешли на свои воспоминания о годы службы в армии. Я рассказывал ему всё, что помню об этих годах...
- Я в армии почти не служил. То есть, служил, но немного. Недолго. В РВСН (ракетных войсках стратегического назначения). Но не справился с машиной и ушиб голову. Припадки начались психоза с сильной болью в голове. Врачи говорят, что я не справился с их требованиями к дисциплине и режиму. ПТСР (Посттравматическое стрессовое расстройство). Вспоминать мне и не хочется. Да и нельзя по социальной этике. Эта часть моей жизни секретная, сокровенная для меня.
(При рассказе своей жизни Ахмед Иванов не соврал ни слова, но, наверное, придумал в части тяжести своих страданий от болезни. Он любил несколько пофантазировать о своей болезни, так как ему была интересна реакция людей на его слабость. Приврать слегка о своих слабостях он вообще любил, так как выходил на издевательские человеческие порывы, обличающие в другом человеке перед слабым того монстра, которого многие и боятся друг в друге. В армии он не был больше, после первого своего приступа, но сам этот приступ не был таким уж сильным. И головные боли он выносил достаточно мужественно.)
Афанасий внимательно слушал его, попивая крепкий кофе с коньяком. Он тоже придался воспоминаниям...
- И я вот три года отпахал в мотострелковом полку в подсобках - чистил машины в гаражах, обслуживал кладбища военной технике, если для меня не было дел. У меня с того времени спина и ноги болят! Тяжёлая была работёнка!
(Увы, Афанасий ему соврал, чтобы обосноваться сильным в его глазах. Все мы любители выпендрежа!.. Ноги и спина у него болели от чрезмерных подработок и увлечения тяжёлыми профессиями, а язык плохо ворочался от потребления алкоголя, лицо от боли было распухшее, и вообще нотка убогости его внешности при всей его красоте была тоже от переработок и алкоголя. На самом деле на службе он часто работал с контейнерными отходами, чтобы подмазаться к начальству и начал превращаться в инвалида. Любая красота угасает перед болезнью.)
- Ну, а дальше, сам знаешь, пошло - поехало, три года мне устраивали спектакль, что мест в основных рядах солдатских нет, а потом вообще со службы меня попросили!.. (Точнее было бы сказать, выгнали за несоответствие дисциплинарным требованиям на работе и неопрятный внешний вид даже при его естественной красоте. Он просто убого сам по себе там смотрелся).
... Жильё - девочки - работы в подсобках и на помойках - я кучу работ сменил тогда - и девочек, и работодателей, - то я не нравлюсь им по характеру, то они мне из-за поганого отношения к работникам, то жить негде мне, а у баб навсегда жить не останешься, так как существа они все ненадёжные, подлые даже! (Да! В этом вопросе Ахмед Иванов оказал Афанасию горячую поддержку, кивал в согласии при беседе, указывая, как его понимает).
- ...И все это так тривиально и обыденно, что даже мою смерть никто не заметил бы!.. (Эти слова принадлежали Афанасию, и вызвали активный протест Ахмеда Иванова из-за своей пессимистичности сути).
Снова Афанасий хотел продолжить разговор, переключившись на тему о женщинах, но...
- О, нет! У меня их было слишком много! Глова лопнет, если я начну вспоминать о каждой подробно - о целлюлите, о вони подмышками - я всё веду совершенно сокровенно! Тоже заведи себе записи о них!
Ахмед Иванов был почти вещий, когда врал, и мог говорить часами, словно сам себе, являя часто последствия своих изменений от болезни, но самодовольно наслаждаясь собой и любуясь, словно Дориан Грей из известной истории... Он предпочитал игнорировать своё медленное внутреннее угасание от того, что ничего с этим проделать просто и не мог...
Внезапно все закричали и в кафе пошла необъяснимая паника и безумие среди людей. Ахмед ощущал эту панику окружающих. Ему никогда не было страшно так, как сейчас: их крики и искажённые ужасом лица не выходили у него из головы. Люди продолжали кричать и избивать друг друга. Он проник на кухню заведения, где они с Афанасием болтали всё это время, и взял два кухонных ножа, после чего последовал к двери выхода из бара.
А меж тем, у официантов ножи добыл себе и Афанасий. Они были похожи между собой, - двое этих мужчин. Только Афанасий был в меньшей степени зависим от секса с женщинами, потому что не получал никакой радости от него, кроме физиологической, а лишь мучился от ломки по потраченным деньгам на это мероприятие, но Ахмед Иванов свою коллекцию в дневнике лелеял и даже ставил себе перспективные задачи, которые иногда даже достигал. Свои, скажем так, - похождения, - он считал своими подвигами и радость от моря достижений от них била его ключом, сменяясь чувством удовлетворения мужчины. Это было так, словно из него выплёскивает стресс. И впрямь, это был редкий тип человека. (А что вы думаете о нём? Он изучал распутниц, а они - его и обретал тем свою популярность у них).
Множество трупов паникующих людей Афанасий и Ахмед вынесли в машины и повезли к обрыву у городской реки. Придя к обрыву и глядя вниз, Афанасий снова ощутил лишь страх. Он скидывал тела вниз одно за другим, чтобы избавиться от следов бойни в кафе, но понимал, что это произошло по всему городу и никто и разбираться теперь не станет. Воспоминания об их криках начинали его отпускать. От чего весь город режет друг друга? Что это такое? Он огляделся: люди продолжали убийства у него на глазах, не боясь даже полицию. Перед ним на другом берегу городской реки мужчины точно также скидывали тела убитых жертв по течению, но более нагло, так, словно они делают это на общественном пляже.
Когда они оба избавились от тел, Ахмед и Афанасий продолжили свою долгую беседу, начатую в кафе так, словно ничего особенного не произошло. Их долгая беседа только начинала обретать свой конец, как мужчины разгорячали её заново, а сутью своей эта беседа таила именно духовность, то что не передать простыми словами, то что ранее мы упускаем в описании их общения, но если ориентироваться по произнесённым ими словам, то содержание разговора представляет собой обсуждение подробностей составления расчётов на прочность при проектировании инженерных конструкций, схемы нового бизнеса, продвижение своего продукта - это дружба, что есть мать инновационности и успеха, формирования новых движений и технических средств, которые ни один гений не может создать в одиночку при реальной практике, и Ахмед Иванов при планировании неудачи и удачи предпочитал после делёжки поровну с товарищами взвешивать как единое целое, так как неудача может быть успехом для завистников, причиной которому является просто намеренное действие против от людей. Ахмед Иванов хотел помочь Афанасию разжиться такой женщиной, которая поселит в его сердце радость и оптимизм, вдохновляя на новаторство, новые технические разработки и новый бизнес, даже если на это у него пока что нет достатка и капитала, а основы технических баз уже разработаны многими умами, включая Эйнштейна, Теслу, Томаса Эдисона. Однако все эти возможности носил в себе один Афанасий. За их спинами продолжалось буйство, а они сидят на пляже и мило разговаривают. Кстати, узнав о том, что Афанасий никогда не был ещё женат и постоянно стесняется кому-либо показывать свой паспорт, Ахмед Иванов искренне был ошарашен, и бурно начал его поддразнивать, поздравляя его с сарказмом! Афанасий жил с женщинами и даже заводил семьи, но исключительно в форме гражданского брака. Сейчас у Афанасия было две незнающие друг друга жены и один родной ребёнок, но он не любил о них вообще разговаривать. Вокруг начинало темнеть. Кафе и рестораны закрывались, а они всё стояли на пляже вдвоём. Пьяной походкой они ковыляли домой, помогая друг другу идти и от усталости будучи не в силах друг другу сопротивляться периодически шатаясь, но куда они идут? На вокзал, где по пути они попросили по телефону своих знакомых женщин купить им билеты, проявив недюжинную смекалку и галантность, на которую способны только мужчины. Женщины, естественно поехали с ними, так как в городе продолжались убийства и мародёрство. Обслуживать их в поезде никто не хотел, так как все, и женщины, купившие им билеты, были в панике или беспокойстве. В итоге поезд не поехал и им пришлось садится на электричку, которая приехала не по маршруту, набитая битком людьми. И отправились они теперь в родной посёлок Ахмеда Иванова к его родителям, в посёлок под названием Лесной, располагающийся, примерно, под этим городом и известный всем жителям часто как местный микрорайон...
Афанасий и Ахмед Иванов шли через лес, так как по пути электричка остановилась от того, что кто-то зарезал машиниста. Ему никогда не было страшно так, как сейчас. Лес пел Ахмеду песню сумасшествия. Кто-то прорубал сквозь деревья и кустарники к ним путь чем-то острым. У них не было с собой оружия. Раздались женские крики и искажённые ужасом лица двоих мужчин и женщин увидели кинутую к ним из зарослей голову одного из друзей Афанасия, что были с ним в кафе. Мелкий мошенник из их общей компании был убит... Они все побежали быстрее. У Ахмеда не выходили из головы искажённые ужасом лица Афанасия и женщин с ними.
От нарастающей тревоги у двоих с ними женщин и Афанасия начали нарастать некоторые сложности с ориентацией в лесу, а также нарушилась нормальная координация движения тела на бегу. Ахмед Иванов удерживал холодный рассудок и, таки, смог помочь остальным добраться до посёлка. Благо, они держались от нарастающей жажды и голода, но женщины уже хныкали. Это было последней каплей терпения их всех вместе взятых. Покой Ахмеда Иванова и его спутников нарушили подметальщицы улиц поселения, накричав на них, чтобы не создавали препятствий их труду во имя санитарии поселения. С трудом вспомнив, где в этом посёлке живут его родители, подобно Ивану Сусанину, Ахмед Иванов повёл всех на автобусную остановку, где они сели на автобус и проехали без оплаты две остановки, прослушав крики за неоплату проезда с благим матом. Дом родителей Ахмеда дальше по улице, но сразу туда они не пошли, а решили заночевать в гостинице рядом, которая попалась по пути им на глаза, но кто хозяйничает там ныне Ахмеду не было известно.
Афанасий сам оплатил проживание: они сняли два номера - один для женщин и другой для мужчин. Этой ночью Ахмеда Иванова разбудил пронзительный крик его соседа по номеру, - Афанасия, - он, не задумываясь, вышел из своей комнаты и, ужаснувшись увиденным в комнате Афанасия, забежал внутрь своей комнаты в номере опять. Рядом с кричащим Афанасием Ахмед Иванов увидел вскрытые тела остальных своих друзей, с которыми он ещё недавно организовывал в кафе встречу, а на их лицах была видна застывшая гримаса боли и ужаса. Бросив Афанасия одного с трупами, Ахмед Иванов очень боялся выходить из комнаты в часть номера, где спал Афанасий. Казалось, что ночь стала вечной... Он искал глазами свой мобильный телефон, чтобы позвонить в полицию, но кажется, что он был в соседней части номера, где располагалась кухня. Ахмед Иванов расхрабрился и осторожно проследовал на кухню. Там из оружия он нашёл только два ножа, которыми он и Афанасий резали хлеб и другие продукты. Он неторопливо открыл дверь шкафчика для инвентаря и начал искать мобильный телефон, но его нигде не было. В номере не было ни одного следа маньяка, да и гостиница сама не без охраны... может это нечто неизведанное?..
Глава 4. Меда и Велеса.
Лучшая месть - это огромный успех.
Фрэнк Синатра
Утро. Ахмед Иванов чувствовал себя также, как обычно и был даже немного весел, отпустив вчерашние заботы. Он от шока забыл. По обыкновению, он прошёл на кухню, но не мог найти свой телефон, и немного проснувшись, он увидел за своей спиной красного от крови трупов в его комнате Афанасия. Ахмед Иванов хотел было быстрее куда-нибудь смотаться, но начал припоминать вчерашние события, сокрытые его головным мозгом от него во имя спасения организма от шока. События вчерашнего дня представляли собой для него сейчас некую тайну, изменившую сегодня их отношения друг с другом и, восстановив кое-как события минувшего дня, решил повременить выяснять отношения, ибо его интриговали всякие истории и приключения. Однако его тревожило, что убили их друзей. Его переполняли одновременно азарт пережить опасность и страх смерти от рук неизвестного убийцы. Мужчины покинули отель, никому ничего не сказав, и быстро отправились в дом родителей Ахмеда. После того, как они пришли в нужный дом, гостеприимные предки Ахмеда накормили женщин, Афанасия и своего непутёвого сына. Афанасий хмурился весь процесс трапезы. Ахмеда накормили скромно, а гостям подали блины с варёной сгущёнкой. Когда Афанасий наелся блинов, его лицо стало в разы добрее и отзывчивей, - он даже начал с интересом поддерживать беседу с отцом Ахмеда про уклад жизни в этом посёлке. В ходе беседы у мужчин сложилось о деревне очень положительное впечатление, но их представление о тяжбе деревенского труда не дополнялось определёнными обоснованиями от практиков здесь, так как отец Ахмеда Иванова описывал местный труд очень лёгким и приятным занятием. В мыслях Афанасия и Ахмеда жизнь в этом посёлке напоминала чем-то Рай - пей да ешь, а потом поспи - ни одного веского слова им о работе не опрокинули хозяева дома, а работы здесь было навалом. Сколько хлопот с землёй, со скотиной... однако, даже отец Ахмеда сейчас не хотел заводить об этом разговор, а вот жить в городе хотели все, кто там не живёт. С позиции же Ахмеда и Афанасия город был сущим Адом, где нужно за пережитые тяготы от экологических препятствий нужно выдавать ордена и награды, - выбросы газа от заводов и фабрик, вредные скопления химии от производств и автомобилей, постоянное нервное напряжение от ритма жизни. Ахмед Иванов и две женщины с ними обсуждали городских женщин и современную моду. Каждый болтал о своих предпочтениях, и никто никого не слышал. В один момент этого разговора всем это наскучило, и все замолчали, а отец Ахмеда налил всем домашнюю настойку на рябине по рюмке, чтобы разгорячить молодёжь. Потом все вместе люди вышли их родного дома Ахмеда и устроили по посёлку экскурсию. Самой первой достопримечательностью по авторитетному мнению отца Ахмеда оказались местные женщины, первой из которых была красавица Валентина, но к внешности модели у неё был существенный недостаток - маленький рост. Во всём остальном Валентина производила впечатление красотки из модного журнала. Валентина по цвету волос была рыжей и конопатой. Вторая девушка была высокая, но очень худющая... её талия была стройной настолько, что появлялись мысли о её анорексии. С ней всегда ходила её толстая и курносая подруга. Звали их соответственно Екатерина и Елена. У Екатерины глаза были зелёными, что создавало о ней впечатление некоей мудрости и таинственности. Все эти женщины не постеснялись, завидев Ахмеда Иванова из окон домов, выбежать к нему и бросаться на руки сильного юного мужчины. Валентина пригласила всех в свой двухэтажный особняк, где её отец позиционировал их родовое поместье. В этом огромном доме в два этажа они жили с матерью, пока отец ездил на заработках по России. Её мать не по стандартам общественности была умна и тоже строила бизнес на их хозяйстве, убивая на это дело всё свободное время. Мебели в доме было много и вся дорогая, но особенно Ахмеду и Афанасию понравились обеденные столы, с которыми гарнитурами шли специфические шкафы для разных типов комнат и кухонь. Кухонь здесь было две. Валентина показала и их спальни - везде двуместные кровати, даже в детской, которые их отец производил на личном производстве. В каждой комнате обязательно был диван или гарнитуры мягкой мебели для гостиной. В центральной приёмной, где они проводили семейные обсуждения, стоял телевизор и фортепиано. Сама Валентина работала преподавателем фортепиано в двух музыкальных школах посёлка. О, какая была бы романтика, сложись у них с Ахмедом большие отношения, чем дружба! Знаменитость посёлка и он... не назвать его скотом, но... что он сам по себе?.. Что в тебе есть достойного такой женщины, Ахмед Иванов? Разумеется, в его глазах Валентина была своего рода Богиней. Он называл её не иначе, как Валенька, а когда у него было настроение - Валя! Основную часть своего времени Ахмед был в хорошем расположении духа. Сейчас, как видно, время настало отличное! "Валя" не сходила у него с языка! Афанасий вёл себя в их присутствии достаточно натужно и скованно, но смотрел на них прямым просвещённым взглядом, сидя в удобном кресле в гостиной. Он боялся, что шевельнётся и выдаст им своё настроение, угнетая молодых голубков, объединяющихся парой и будущей семьёй. Ахмед и Валя нисколько его не стеснялись. Видимо, им вдвоём пока друг с другом было не уютно. Конопатая Валентина любила в Ахмеде его причудливость, а особенно, когда он своими большими руками, между делом, ласкал все изгибы её кошачьего тела, заметно извивающимся в такт его дыханию. Они заметили присутствие Афанасия в гостиной только после того, как Ахмед Иванов снял с неё лифчик. Она заметила присутствие заинтересованного Афанасия и запоздало спрятала возбуждённые на груди соски. Взглядом она просила прощения за выходки Ахмеда у Афанасия, так как иначе он не представлял их отношения. Впрочем, это Меда только возбудило в её отношении, - это настоящее полное имя Ахмеда Иванова, как его часто называла мать один на один и Валя. Валю в свою очередь он любил звать Велеса. (Но, снова возвращаясь к его фантазиям, Ахмед Иванов любил называть себя Майклом в своих личностных представлениях). Он накричал на Афанасия, пытающегося уйти с виноватым видом, и заставил его снова сесть в удобное кресло, с которого он торопился вставать, болезненно сжимая руки Валентины в кистях, не позволяя ей начать застёгивать лифчик на груди. Первородный грех и юность царили в гостиной дома Валентины. Мужчины начали беседы о восхвалении секса, подбирая слова о "естестве" и "невинности"; они, Майкл и Велеса, просто обязаны друг другу проявлением любви и ласки во имя их будущих поколений, не озираясь на завистников и сложности жизни. Они живут своими жизнями, а не надуманными большинством приличиями, устанавливая свои правила и принципы жизни самостоятельно до такой степени, что словно бы для них переставало существовать само государство. В гостиную зашла Екатерина со своей маленькой грудью и, решив поддержать полуголую Валентину, тоже разделась до бюстгальтера, хихикая. Афанасий заинтересованно начал разглагольствовать, что носить бюстгальтер преступление, так как это последование мнению большинства в составе системы социального уклада России. Валентина и Ахмед обнялись, почти давая друг другу клятву взаимности и верности. Быть с ним для него было доказательством её к нему любви, а для неё освобождением от оков общественного гнёта; гнёт националистического и коммерческого типов, когда одним позволено всё, а других унижают до суицидов. И не у всех людей бывает даже праздник распутной любви в тёмном, сокрытом ото всех, подвале с сырыми потолками. О, Всевышний, как он был к ней страстен - его взор отражал пыл грешного огня!.. (Примечание автора: иногда у меня плохо получается описание таких сцен. Здесь не по стандарту получилось, но только так про Ахмеда Иванова и можно сказать - он очень харизматичный человек при достаточно пылком, психически неуравновешенном нраве). Ничто его не могло остановить! Сейчас единственно возможным устремлением его было, - добиться на глазах Афанасия любимую женщину и доказать ему, что у него тоже есть будущее. (Примечание автора: Не подумайте, что я увлеклась. Это Меда увлёкся и вошёл в пыл собственной страсти, но сам он при этом искренно себе, любимому, доверяет, формируя свою уверенность сегодня - и смешно от него становится и грустно - дурак, одним словом, на букву "д". А как об этом по-другому рассказывать? Я могла описать это подробнее, но это собирательный с мужчин разных персонаж. Таких людей много среди нас, что в пылу сердца забывают свою вежливость и даже уважение к женщинам.)
Внезапно Меда вспомнил об этом... вспомнил о телефоне, который так и не нашёл. Телефон лежал на полу перед его взглядом и от неожиданности он побледнел. Кто его сюда принёс? В гостиную к тому моменту уже забежали две женщины, что были с ними в пути из города всё это время. Блондинка и брюнетка; Анастасия и Юлия. Ахмед их не узнал. Где его родители? Где Афанасий? Где все? Кто эти люди? Он искренне был убеждён в том, что Афанасий, Анастасия и Юлия незнакомые ему люди, которые куда-то похитили его друзей в этот момент. Меда оттолкнул Велесу и начал свою месть похитителям, набросившись на Афанасия с кулаками. Он был убеждён, что мстит за своих похищенных друзей, не понимая, что душит Афанасия насмерть, а тот вообще ни в чём перед ним не был виноват. Сам мир кричал ему остановиться и увидеть свои действия и себя, но психика и душа не давали реакцию. Им двигала лишь жажда торжества добра во имя мести злу в своей жизни. Одержимость собственной идеей, словно демон, похитила его рассудок. Он в этот момент вспомнил, как убил весь персонал в гостинице и остановился, увидев, что Афанасий бледен и не дышит. Один мёртв. Женщины кричали. Они попытались убежать к его родителям, но местные с ружьями ждали их на выходе. Обе получили пули в головы и на этом посёлок хранил в тайне убийства приезжих... убийства на почве их давней бессознательной ненависти к городским, вынудившим их самостоятельно добывать себе пропитание и сырьё, чтобы те экономили деньги на их жизнях вдалеке.
Афанасий немного начал дышать. Его жизнь местные пока решили не прерывать.
- Сейчас! Сейчас! Или никогда, и это конец! Здесь мы живём, а не эти!
- Не надо! Не надо! Я сама. Сама. Я сама с ним разберусь.
(Примечание автора: Да... Мединым стилем речи выражаясь: "Дерьмово. Только баб убитых жалко!")
Афанасий очнулся, ощущая во рту солоноватый привкус и запах крови вокруг, голова кружилась и болела. Он всё время лежал на кровати, а перед ним в кресле сидел Ахмед в состоянии эйфории маньяков. Всё произошло слишком быстро и как-то буднично. Афанасий ничего не мог понять от шока.
- "Ничего, это лишь начало!" - успокоил себя Ахмед. - "В следующий раз резать буду без спешки!".
Скрипнула дверь и из неё показалось незнакомое испуганное лицо и тут же пропало. Дело во имя свободы посёлка от городов продолжалось.
После всего этого в комнату спокойно к ним вошла Велеса и деревянными пальцами сбросила с себя перед Ахмедом все свои одеяния, а лифчик, по указанию Меда, выбросила в окно на грядки, и голая послушно легла на диван, избегая пристальный взгляд бледного Афанасия, - он смотрел в пол, закрывая лицо руками, когда она начала ждать действия Ахмеда. Афанасий по звуку их дыхания догадывался, чем они заняты. Секс был окончен и пыл Ахмеда погас. Он удовлетворённо сказал: "Вот так. Мне просто необходимо было, чтобы ты верила мне, а не каким-то долбанутым приезжим".
Атмосфера в помещении дома Валентины стояла очень странная: тут нет правил и нет игроков; только нож, Ахмед и тишина плача Валентины... "А всё-таки удачное место я выбрал сегодня, - подумал Ахмед, - Большой особняк в родном посёлке, много родных людей - хорошая интрига будет этой ночью!" Афанасий. Пока они отвлеклись выбежал за дверь гостиной и там замер. Ахмед подошёл к скрипучей двери; он чуял страх Афанасия.
- Давай, друг мой, на пять минут свали в другую спальню! В спальню, я сказал, куда попёр!
Афанасий побежал к выходу их дома, но у входа ждали с ружьями, и он быстро повернул на второй этаж, там спрятавшись от Ахмеда, который бежал за ним. "Я знаю, что ты рядом, крысишка-трусишка!", - послышался голос Меда и противный лязг ржавых дверных петель разнесся по темному двору. Пытаясь учуять своего незадачливого товарища, Ахмед ненадолго застыл, бросая на лужайку длинную тень. Афанасий мгновенно притаился и, силясь справиться с предательски участившимся дыханием, судорожно озирался в поисках укрытия получше, приметив путь на чердак.
И взятый в врасплох скандалист, попытавшись было уйти, послушно "свалил" на чердак от ворвавшегося в комнату Ахмеда с ножом, едва выдавив из себя: "Двигайтесь, ноги!" А на чердаке он захлопнул дверцу и всё не мог оторвать взгляд от долбящего её с обратной стороны товарища, а руки его били и били о деревяшку...
Афанасий начинал понимать, что ему не выбраться живым из этого ужасного места, если он не справится со своими страхами, не оставит в прошлом то, что так долго преследовало его по ночам. Что случилось с Ахмедом и местными жителями? Это всё на самом деле или это всего лишь плод его больного воображения? Судорожные мысли были прерваны громким гулом подъезжающей ко двору машины. Люди с ружьями послушно ждали человека, который вышел к ним в тёмном костюме.
Через пять минут послышался голос Ахмеда: "Вот так! А то, как девочка прятался! Я к тебе!" После чего, похоже, началась бурная истерика с выламыванием двери чердака, ибо шуршание Афанасия в поисках оружия разозлило беднягу. А на звук чего-то разбитого, скандалист вышел из задумчивости, точнее, из транса, и робко прокрался мимо Ахмеда Иванова назад в комнату. Разбитым оказался экран телевизора. Утюг, которым его разбили, валялся рядом. Кинула его, по всей видимости, Велеса, ещё хлюпающая носом, но сама притихшая от своего рыдания. Велеса была нага, и не стеснялась своей наготы. Более того, она была великолепна. Однако кем был сейчас для неё Афанасий? Друг он ей или враг их посёлку? Что здесь происходит? Мягкими движениями Ахмед Иванов уже бежал к ним. Афанасий приподнял со стола хрустальную вазу и резко бросил её на пол! Сотней осколков разлетелась она, издав лязг осколков, и заставив вздрогнуть и Велесу, и скандалиста. Афанасий вооружился крупным осколком и ждал Ахмеда.
"Вот он, мой последний шанс на спасение" - радостно подумал Афанасий, приоткрывая дрожащими пальцами дверь запасного выхода на грядки - я справлюсь, просто нужно преодолеть свой страх. Как же там говорил мне бармен, дыхание ровное, глубокий вдох, задержка 5 секунд, выдох, и следить за дыханием." Афанасий пробрался в коридор, вздрагивая от каждого шороха, на трясущихся ногах, медленно проследовал к выходу и был всего лишь на расстоянии вытянутой руки от своего спасения, когда тихий, вкрадчивый голос Ахмеда прогремел как гром при сильном ливне - "А никто не говорил тебе не лезть туда, куда тебя не просят, мой милый друг?" - Афанасий судорожно перевел взгляд на свой живот, откуда торчал нож из руки Ахмеда, которая дрожащими пальцами сжимала его, вонзая глубже ему в плоть. Велеса прикончила его ударом ножом в затылок.
- Прекрасно, Велеса! Я люблю тебя! - гордо произнёс Ахмед Иванов, - Если захочешь проводить меня, приходи вечером к предкам.
Афанасий умер, окончательно перестав дышать. И Ахмед Иванов развязными мягкими движениями обнял тело Валентины, и величаво поцеловал её в губы. Их часто дышавшие рты соприкасались в дикой страсти новой жизни. Он поцеловал её одними губами. Также величаво отошёл от неё. Его родители с ним вытолкали тело Афанасия и двоих женщин из дома Валентины. В дверях ещё раз обернулся Ахмед на дела своих рук, и вышел вслед за родителями из дома. А на улице участливо отец его спросил: "Ну, как ты себя чувствуешь? Не проголодался ещё?" В ответ на это Ахмед ничего не смог ему сказать. Все оценили его взрослым и способным мужчиной. Ахмед Иванов защитил свою честь в родном доме; способности, не видимые для мужчин, не живших в этом посёлке и чувствуемые издалека приезжими сюда. Увлекаемый женским полом, он снова вернулся в город - нужно искать новых друзей... сказать по-другому, невидимые людьми ловушки, столь явно видимые при общей опасности.
А ты хочешь в гости к Ахмеду?..
Глава 5. Сон или явь?!
Сны правдивы, пока они длятся. Но не живем ли мы во сне?
(А. Теннисон).
Ашот Тигранович Григорьян носил своё имя в честь известного советского механика. Был день, а он брёл себе по улице и что-то свистел. Рядом с ним шёл молодой мужчина и молчал, на него изредка поглядывая. Наконец, он не вытерпел. Мужчина среди бела дня достал небольшой пистолет и прицелился в Ашота.
В спонтанном ужасе Ашот выбил из его рук орудие убийства так, будто это был и не металлический пистолет вовсе, явно повидавший в эксплуатации уже не одно попадание, а мелкая невинная зверушка со смертельным оскалом, пронзающая Ашота своим взглядом, готовая вот-вот впиться в его жизненно важный орган, оставив многочисленные шрамы или ранения от неудачных попыток лишить его единственной жизни, от чего вопило живущее в Ашоте человеческое существо (суть). Ашотом он был назван не зря. Он был умным человеком и понял ситуацию мгновенно, услышав вкрадчивый голос незнакомца, который перед ним не мог отличиться элементарными деталями грамотности при охоте, часто создающей молодым хищникам серьёзные неудачи: ведь если он сейчас напал на него "не говоря при этом ни единого слова обличения шкуры своей", следовательно - мужчина явно был не много и не мало, а наёмник - больше ему нечего и бояться огласки своего нападения, чего работник торговли с 30-летним стажем допустить себе ну никак не мог. Итак, Незнакомец снова устремил к Ашоту пристальный взгляд, целясь в саму его плоть и кровь, в его сокровенные мотивы и намерения, и единственный для Ашота вариант, чтобы избежать драку с ним - проснуться!
Ашот открыл глаза и перед ним, вместо красивой нимфы, снова мужик. Его мозг узнал своего товарища Богдана.
- А что у тебя глаза такие растерянные? В этой квартире, поди, ещё твоя краля прячется в шкафу?
Ашот от неожиданности крикнул; он не заметил, как он же сам ударился рукой о голову Богдана. Ашот упал с кровати, опрокинув с тумбочки рядом чашку кофе на пол, которая разлилась на половину комнаты; Ашот успел прийти в себя после такого сновидения, как перед ним возник образ мужчины с отпиленной от плеча рукой, и он потерял сознание...
..."Ну что, приступим, господин Ашот?"
На что ему был дан ответ самим Ашотом в полусне.
"Да."
Ашот проснулся и услышал звук полицейской сирены, разносящийся по душной комнате дома, в котором посреди разгрома и трупа какого-то мужчины стоял Богдан. Оглянувшись вокруг, Ашот пристально всмотрелся в лицо трупа на полу, из тела которого выливалась лужа красной крови - это был тот самый мужчина без руки из его видения, однако в реальности у него была рука. Ашот хотел было рассмотреть его правую руку, но Богдан не позволил ему, схватив Ашота за руку. Ашот спокойно поднял в его сторону свою голову, но Богдан ничего по поводу трупа, лежащего на одном месте, ничего не сказал. Ашот отправился курить на балкон в подъезде. Дело происходит на втором этаже девятиэтажки. Богдан сказал Ашоту вслед золотые слова.
- С одной дороги два раза ты от него не убежишь.
Ашот закрыл за собой дверь. Его мысли рассыпались муравейником и не хотели складываться в кучу. Как только ему в голову пришла идея, как отсюда сбежать и не привлечь полицию на улице, неожиданно зазвонил мобильный телефон. На дисплее отобразилось сообщение от его крали. Там говорилось, чтобы Ашот по дороге домой купил хлеба, молока, и заправку к супу; он, взглянув на часы, понял, что магазины закроются через полчаса. Полицейские кого-то искали, нагнетая атмосферу в доме. Ашот перелез через балкон на первый этаж, и не успел он перекинуть вторую ногу, как пришло новое сообщение от его женщины - ничего покупать не надо, я сама всё купила. Дяди полицейские увидели, как он залазит на балкон первого этажа. Они угостили его спину сладким приветствием, и ждали его около выходов их дома с нетерпением. Минута... Ашота схватили и увезли в участок.
Ашот приводил весьма разумные доводы по поводу своей невиновности полицейскому, который его допрашивал, отвечая на его вопросы. Подумав после беседы с Ашотом, полицейский парировал: "Если невиновен - можно считать причастным к делу".
Ашот остался в следственном изоляторе. "Где заканчивается реальность и почему мы ограничены только ею?" - раздавался в его мыслях известный вопрос. Внизу был грязный бетонный пол, а перед ним - тюремные решётки. Никакие фантазии в голову ему не шли. Он закрыл глаза и представил, как из белых облаков выплывает огромный воздушный корабль по технологии, невиданной нашим современников сконструированный... это не помогло, так как шум полицейских за решётками изолятора мешал ему отвлечься от тяжёлой обстановки.
- А почему я сразу и причастен? - крикнул из изолятора Ашот полицейским.
- Я имел в виду подозрение в этом... такой молодой мужчина с амбициями, может, по всей нашей стране больше не найдёшь! А если ты имеешь в виду первое моё о тебе впечатление, то ты чужой здесь - не отсюда явно. Это мои подозрения после беседы с тобой в изоляторе, а теперь они перебрались гораздо ближе, сюда то бишь.
- Ты женат?
- Нет.
- А чего не женишься?
- А зачем?.. У самого паспорт, чай, ещё чистый, как и репутация в этом вопросе, а у меня уже один раз запачканный. Хотя это мы с тобой скоро исправим. Будет у тебя привод в полицию теперь.
- Расскажи.
- Чего? О бывшей что ли?
- Да.
- Да ну её! Потом как-нибудь. Ты лучше о своём будущем больше думай.
- А дети?
- Сын от жены любимый есть, а остальных не считаю я своими, если они и есть. Не в курсе я даже, сколько у меня, может быть, детей есть... а на ней я, может быть, ещё и женюсь... не знаю... поближе к старости, вероятно. Если она, конечно, до тех пор снова замуж не выйдет.
- А помилуешь меня от ареста?
- Что помилуешь? С полки верхней там упал?.. Ишь чего удумал! Ха-ха!
- Дьявол во плоти! - наконец-то сумел осмыслить происшедшее арестованный.
- Благодарю-с за работу-с! - рассыпался в поклоне подошедший к арестовавшему Ашота полицейскому подполковник МВД.
Подполковник покинул следственный изолятор в тот же момент, хотя может ему и следовало остаться здесь, где реальность смешалась с миром русского правосудия? Ведь это будто бы его стихия, его мечты... Думал Ашот об этом ещё много, пока тосковал за решётками.
На утро его отпустили, так как свидетелей его причастности к преступлению в девятиэтажном доме не оказалось. В развалку он брёл пешком домой. Так он притопал в свой маленький рай в собственной квартирке. Он посмотрел на соседнюю дверь. - "Здесь друг живёт. В "войны и битвы" вместе играли. Я - ракетчик, а он - разведчик", - думал про себя Ашот, - "...вон соседний дом поповский у церкви, а если через три улицы пройти, будет кладбище. Туда и схожу".
Вероятно, это его сон наяву, очень красивый и манящий. Ашот очень не хотел прерывать своё блаженство. И вот, он уже около поповского дома.
Он направлялся на кладбище.
Глава 6. Дирижабль в мир мёртвых
Каждый идет над бездной по своему собственному канату...
Наталья Солнцева, из книги "Принцесса из Шанхая"
Богдан ждал Ашота на кладбище. Возможно ли, что вокруг него лишь его сон? Возможно ли, что в этом сне присутствует ещё неизвестная ему деталь, которую сложно заметить обычному человеку, бездарному человеку? Если бы он был талантлив, как гений в честь которого его назвали Ашот... Часто важные для людей вещи не сразу бросаются в глаза, а нужно изрядно попотеть, чтобы найти их вокруг. Если бы он владел материалом... Если бы он мог сконструировать из самих облаков новые вещества для волшебных дирижаблей... Уже несколько лучше за время их дружбы зная Богдана, как своего верного товарища по пути жизни, Ашот мог думать - какой такой друг он ему, если он даже по месту жительства отказывается отсюда переехать, - никакой от него помощи в разведке по городу. Они жили в домах, расположенных недалеко друг от друга и часто шутили по поводу факта, что рядом с их домами и кладбище и церковь сразу есть. Больше Ашоту нравилось смотреть на облака и о них фантазировать - они якобы растянуты по горизонту невидимыми нитями, но... почему именно нитями? Кто-то может предположить, что жвачкой, леской, магнитом... Почему он думает, что именно нитями? Что формирует его мысли? Является ли его мысль отражением его особенности и только ли его особенности? Именно нитями, потому что Ашоту это подсказывали, словно бы сами эти облака... со стороны казалось, что облака составляют длинные вагоны поезда, плавающему на небесных рельсах. Пушистые облака, подобные вагонам длинного поезда, заворожили его взгляд в небо. И снова в его мыслях эта ирония о главном, - дом его так и остаётся недалеко от этого кладбища. Не двигают его дом с места сами небеса. Незавидное соседство. И вот одно из облаков спустилось к Ашоту и раскрыло двери перед ним. Нога Ашота коснулась твердыни внутри мягкого облака, и какое у него было удивление, что это облако было не из воды и вовсе не облако, а такой вид транспорта. Ашот с интересом стал щупать материал - опоры и стенки конструкции не из чего-то твёрдого, но материя, не смотря на свою мягкость, достаточно крепкая, пол мягкий, словно шерстяной палас из пушистого зверя; я увидел Ашота издалека и был пронизан этим чувством его радости, но он не улетел с облаками, а спрыгнул из конструкции на зелёную траву кладбища, которая здесь росла повсюду. Единственными местами на этом кладбище, где трава не растёт, были тропы к могилам. Я тоже подошёл к этой конструкции и зашёл внутрь, найдя руль управления полётом. Пожалуй, сам он здесь не справился бы. Внезапно я сделал шаг и оказался на берегу моря, полном золотистого песка... в месте мне совершенно незнакомом. Секунда и я снова рядом с двухэтажным поповским домом у местной церкви, а ждёт меня здесь Ашот. Он решил, что просто не заметил, как я вернулся к нему. Мы вместе постучались в поповский дом, где часто обитал Матвей - наш общий знакомый и товарищ. Ещё один шаг, и я снова на этом пляже, а мои ботинки ударяются о золотистые песчинки берега моря. Секунда времени и я снова вижу дверь поповского дома, которую нам открывает грузноватая женщина низкого роста и сообщает нам, что Матвей ещё на работе и сюда не возвращался, но предлагает нам пройти внутрь и его там подождать, от чего галантный Ашот благодарил её с искренней улыбкой и жмёт её ладонь, обещая к ним заглянуть позже, а пока мы с ним решили вместе изучить архитектуру нашей церквушки ещё подробнее, чем до того мы её знаем, и отправились туда. Шаг и я вспомнил этот пляж... наваждение. Я улыбнулся этому забавному чувству и продолжил путь к церкви. Она находилась прямо через дорогу от поповского дома и сторожила кладбище, которое возвышалось над остальной частью деревни, приглашая взбираться туда по обстроенным лестницам через скалы. Но что-то заставило нас с Ашотом остановиться; вокруг появилась непроглядная мгла, которая никак не давала шанса мне разглядеть все как можно четче. Думалось мне, что люди в нашем посёлке особенно уважительно относятся к покойникам, предоставив им лучшее место под солнцем. Но что это было? Церковь сильно разрушена временем, но роспись на её стенах не пострадала - яркая, как и сотни лет назад. Всё здесь напоминало о грехе. Эта мгла, окружившая нас... Божья кара, или вообще смерть?! Правда оставалась далека от нас. Там, куда ещё могла дотянуться рука человека, который ростом значительно выше большинства других людей, лежал целый мир библейских сюжетов, - чёрными христианскими орнаментами всё было исписано, закрашено, и даже словно осквернено некоей похабщиной, веющей сектантством без чистоты человеческой веры. Аккуратно и основании архитектор оставил свою подпись, которую было сложно разобрать без экспертизы или внимательного изучения. Может быть, кто-то был здесь до нас и лежал здесь, где-то во тьме, истекая кровью, путешествуя по нашему посёлку?.. Пол был наполовину разрушенным и часть досок была украдена местными, а подполье распростиралось глубоко под церковью. - "Там гробы погибших здесь в стенах этой церкви ночью от проклятья", - пояснил Ашот, проследив за моим взглядом, - "В детстве мы всё здесь излазили, но днём. Кстати, вон там, моя заначка - видишь? - мешок с монетками!" Легкий ветерок коснулся моей щеки, и я автоматически повернул голову вправо. Мы попытались добраться наверх, до колокольни, но вышли только на верхнюю площадку, с которой хорошо была видна соседняя деревня, ещё более бедная и затерянная, чем наш посёлок. Бесплотная тьма окружила нас, и также как свет, поглощала наши звуки. Была видна только верёвка с колоколом, до которой было не дотянуться, ибо верх церкви горел, а там, где дерево и не сгорело, доски отсырели, - всё иструхлявилось. Весь пол грозился сбросить ступившего на него вниз... а кромешную тьму. Вокруг было темно и мы шли осторожно, - ничего не слыша и не видя перед собой. Ашот и я как-то разминулись и поняли это не сразу.
- Если тебе станет страшно, зажги зажигалку и осмотрись, но береги её. Используй свет как можно реже, - вспомнился мне напутственный голос и крепкое пожатие моей руки Ашотом, передавшим мне маленький свёрток из своей заначки в главном зале этой церкви.
- Здесь черепа человеческие можно найти. Можно по пять тысяч продавать. У меня такие медицинские университеты покупали, и так, для демонстраций формы черепа и анатомии людей. У меня дома у предков раньше тоже стоял череп, кстати, какого-то священника..." - ударился в воспоминания Ашот - дьявол во плоти. Всё вместе взятое на меня произвело сильное впечатление.
Вот мы с ним уже идём дальше, и мы уже близко к выходу, а вокруг темно. Мы сделали несколько простых шагов и снова оба мы в то комнате со штурвалом неизвестного нам аппарата.
- Как загадили всё здесь, сволочи! - проговорил Ашот с какой-то дрожью в зубах.
- Кто загадил? - спросил я его, видя вокруг окурки и пустые бутылки.
- Те, кто пригнал на кладбище этот дирижабль.
Ашот Тигранович взглянул и усмехнулся, однако, ничего не сказал. Страх неизвестности сковывал его, но желание узнать что-то новое перебороло.
- Вот черепа ещё валяются.
- Ты их своим кралям не даришь? - спросил я Ашота, посмеиваясь.
Ашот сделал несколько простых жестов руками, показывая, что осматривается и наблюдает обстановку, но потом его движения руками стали неописуемо сложными, так как он начал грезить. Я встал у руля и запустил дирижабль, автоматический навигатор взял курс, и мы полетели. Мы с Ашотом летели на дирижабле, словно бы состоявшем из облаков, направляясь по курсу из тьмы около церкви этой ночью к открытому морю, чтобы стать с ним одним целым на миг единения.
- Откуда здесь черепа-то?.. Ты прав. Хоть женщинам дари, и не каждая возьмёт. Но вот моя любовь бы взяла, а мать сама бы выпросила. Знаешь, всякая кошка гуляет сама по себе. Сказка Киплинга такая есть "Отважные капитаны". Мы сейчас с тобой как персонажи этой сказки, только на этом дирижабле из неизвестного нам материала. Удивительная с нами история! И нахватает нам только сейчас ещё женщин! Гордых, свободных! А сколько страсти! Артисты мы с тобой... в театре в этом посёлке вместе работали... помнишь? В школе в драматический кружок с тобой ходили, а сейчас с нами сама сказка чарует и в ногу идёт. Сказка здесь какая-то с нами, а бабы Яги не было и нет...
О, господи! У меня была девушка, похожая на Бабу-Ягу! Сколько я её бросал, никак бросить не могу до сих пор. На сегодняшний день я всё ещё с ней сплю. Вроде отойду, а потом опять к ней тянет, как увижу... пять раз уже расставались... да, в самом деле! Я на ней четыре раза уже как не женился! Нет! Ты не представляешь её! Такой греческий, знаешь, нос - античный! И глаза болотные, как у кикиморы! Такую укрощать - смертельный номер!
Я понимал, что Ашоту просто страшно. Всё происходило вокруг нас так, как будто само время прибывает в неясном для нас бешенстве.
Чем быстрее двигался дирижабль по облакам, тем ветер становился сильнее. С каждой волной небесных смерчей дирижабль будто заглатывало в глубь бездны. Дирижабль принесло назад к поповскому домику, и мы сели. Внизу нас уже ожидал Матвей. Перед ним спустилось облако и в облаке открылась дверь. Из двери вышли к нему мы с Ашотом. Ашот ощущал сначала маленькие капли на своем лице и одежде, а затем капли превращались в поток бесконечной воды от дождя на улице, которая все дальше и дальше проглатывала его вместе с его желанием снова улететь отсюда на этом дирижабле из интересного для нас материала.
Я ещё раз присмотрелся к дирижаблю: выглядел он совершенно также, как выглядело бы облако, спущенное на землю, но был гораздо твёрже и легче, но материал, из которого он состоял был мягким на ощупь, словно это шёлк или пух.
- Как тебя моя матушка встретила?.. - сразу спросил у Ашота Матвей.
- Ни-чашно! Даже подождать предложила!
- Ну, это потому, что Агаты нет.
- Как она живёт?
- А кто такая Агата? - поинтересовался я, но был проигнорирован.
- Замужем.
- Ум-м!.. Ну и превосходно! - обрадовался и широко расплылся в улыбке Ашот.
- И здесь набедокурил? Обидел кого из девочек? - проговорил я Ашоту.
- Ну, что ты! Просто я плохо влияю на любую женщину! Ха-ха-ха.
Мы снова забрались внутрь дирижабля, но уже втроём. Через какое-то время дирижабль оказался в воздухе, но до уровня облаков поднимался очень медленно. По тону голоса Ашота было заметно, что его игривые настроения создают ему искушение набедокурить нам всем на этом дирижабле. Руки Матвея были крепко зажаты, и он всеми силами пытался удержать управление неизвестным нам всем механизмом необычного транспорта. Мы долетели до нашей девятиэтажки и сели прямо на крыше. Пришли в мою квартиру. Я увидел воняющий гниющей плотью свёрток и вспомнил о трупе в своей квартире. Мы отправились есть от удивления на кухне. Блинчики с мёдом. Выпили крепкого кофе. Поговорили каждый на свои любимые темы бесед. Их поглощало удивление эгоизмом друг друга и любопытство. Куда еще занесет их это приключение?! Матвей разговаривал сдержанно, поддерживая собственное мужество и достоинство он отвечал на вопросы Ашота про жизнь их общих знакомых - что в жизни того, а что случились с тем-то. Дирижабль передвигался словно цепляясь за водяные пары облаков, впитывая их своим необычным материальным составом, и скорость его полёта возрастала с каждой минутой. Потом Ашот взял управление и снова посадил его недалеко от своего жилого дома, но никто ночью их не увидел. Они вышли на улицу и отдышались, так как давление от скорости полёта у всех подскочило (внутричерепное). Потом Матвей предложил нам всем сходить в два часа ночи в эту церковь. Я ощущал, будто в моей голове скапливается кровь, но не придавал этому значения, так как болезни на ранних стадиях не лечат в России, а инстинкт от них лечиться развивается. Мы сели в дирижабль ещё немного полетать перед походом в церковь, где было неспокойно что-то. Мир будто несся вокруг нас на большой скорости его полёта по водяным парам, напоминая чем-то воздушную пустыню ночью, полную тьмы. Целый неизведанный никем мир темноты. Никто из нас не был похож на труса или маменькиного сынка. Матвей сам по себе был спокойным и деловым человеком, пожалуй, при таких разгильдяях, - какими были мы, - даже слишком ответственным. Вдали в воздухе, - перед передним обзорным окном дирижабля, - виднелся большой, размытый объект. Из-за этого посередине беседы Матвей прервался, и мы быстро начали посадку, но... объект направлялся прямо на нас... Изрядно нервничая, Ашот успел посадить дирижабль, и мы оказались около домика Матвея. Он, пользуясь моментом, быстро отправился покормить свиней и собак...
Глаза Ашота, когда мы все стояли перед церковью, содержали в себе невообразимое для меня любопытство и отражали глубокий страх узнать что-то внутри неё, что его пугает. Вообще мне было непонятно, что может быть общего между Ашотом, мной (Богданом), и Матвеем, - все мы были друг другу противоположностями, как ветра разных полюсов Земли. Что же это может такое быть? - думал Ашот, - Почему я чувствую такой ужас? Мы снова сели на дирижабль, так как испугались заходить в эту церковь через ворота. Ашот предложил сесть на дирижабле на крышу церкви и оттуда спуститься по старой лестнице. Только мы поднялись и готовились отправиться к крыше церкви с неба, как снова в нашем направлении полетел тот самый неизвестный объект. С каждой секундой объект становился все более четким, но Ашот и понятия не имел, что всех нас ждёт дальше, когда мы увидим, что это такое. Даже здесь я не понимал, что у нас общего, кроме церкви и кладбища здесь - только вместе местными достопримечательностями родного посёлка любоваться, словно мы три бандита из разных банд с большой дороги. Дирижабль понёс нас под управлением Ашотом к церкви, словно конь в Атлантиду, где мы бы с удовольствием от безнадёжности жить в нищем посёлке остались бы навсегда, но я сам подозревал, что всем нас ожидает лишь непреодолимое испытание. Что Ашота так тянуло к кладбищу? Я догадывался, - расхищать черепа на религиозные диковинки для местных, исследовать склепы, а также выручить за находки деньги с местных коллекционеров, с которыми у него были тесные знакомства. Однако что-то навевало мне во всём этом тревогу, но, что бы это ни было, Ашот даже не думал останавливаться...
В недавнем прошлом этого посёлка какой только контингент не ошивался возле единственной здесь церкви, грабя всё, что можно было из неё вынести, - местные жители и жители больших городов, а также москвичи и питерцы искали здесь священные предметы с раскопок и мощи под древние церковные ритуалы и устои, - так были вывезены крест с вкраплёнными в него драгоценными камнями, найденный в одной из гробниц, все иконы, ритуальные подсвечники; эта церковь не была единственной в своей роковой судьбе. Во многих незащищённых государством поселениях практиковалось и мародёрство. Установить теперь, кто выдёргивал золотые зубы у захороненных церковных служителей, не представлялось возможным. Всё это напоминало мне истории 1917 - 1920-хх годов. Времена становления революционной законности, когда людей привлекал атеизм и идеи самосотворения.
От скорости полёта дирижабля под управлением Ашота захватывало дыхание и всё вокруг мелькало, смешивая мысли в голове. Зачем мы летим в церковь? Мы такие же, как эти мародёры. Нас всех питала жажда наживы и новых ощущений при таинственности атмосферы там. Даже более - нам хотелось ощутить жуть и мурашки от страха. Ощущение полета было слишком реальным. До такой степени реальным, что всё это казалось мне иногда сном. Церковь близко, но Ашот не торопился садиться. Брошенная церковь. Под её сводами часто днём местные устраивают пикники, балдели компаниями, бывали изнасилования и другие преступления. Однако всё днём, так как по ночам здесь часто происходят по сей день суициды. Это случилось три года назад с приехавшими сюда практикантками факультетов журналистики из МГУ. Мне было понятно, что Бог их уже не стерпел явно, но что такое Бог я не ведаю! Раз... Два... Три... церковь под нами исчезла и дирижабль начал лететь к низу - в пропасть, образованную темнотой под нами.
"Сделал ли я эти шаги к этому эпизоду на этом дирижабле намеренно лишь в своём воображении или и впрямь теперь лечу на самое дно пропасти и мне это не кажется?", - оглушил Ашота тревожный вопрос.
..."Ну что, тебе нравиться, господин Ашот?"
"Да."
Удара дирижабля о твердыню не последовало. Нас правда утягивало в какой-то портал внутри места, где стояла церковь. Мы летели вниз... в темноту...
Вокруг стало темно. Матвей был кровью связан с этой церковью и чувствовал местное окружение лучше нас обоих. Он зажёг зажигалку, и вместо дирижабля перед нашими глазами оказался тёмный вонючий склеп из гнилых камней, который напрашивался стать нашим новым домом на всё оставшееся нам здесь время; Штурвала дирижабля тоже здесь уже не было, а вместо него встречалась нам по пути по этому склепу гнилая вонючая ткань из-под чего-то, под которой иногда были человеческие трупы. С потолка что-то капало на нас. Я поднёс капли к свету зажигалки Матвея и увидел, что это кровь. Я заорал в искреннем страхе, и они начали меня успокаивать. Я начал биться о пол склепа, не понимая что делаю - изрекошетил себе всё лицо. Моё слабое дыхание встретило откуда-то ветер, и мы побежали навстречу этому порыву холодного воздуха, который оказался облаками водяного пара от холодного дождя. Выход из склепа и поворот дальше по нему вглубь перед нами. Мы выбежали на улицу и узнали наше кладбище.
Матвей жил от этого кладбища в трёх шагах и мог легко нас напугать здесь чем угодно. Однако он этого не сделал, а в спокойствии и уверенности сказал коротко, что у этой церкви есть собственник.
Могилы вокруг нас начали вылазить из погребения с закрытыми крышками. Я упал от шока. "Ну вот и всё" - мелькнуло в моём затуманенном сознании: "Нет! Мы можем ещё выжить! Нужно позвать на помощь! Как? У меня нет сил встать. Подожги свои вещи! У Матвея зажигалка. Приедут пожарные и найдут нас. И спасут!". Я вырвал у Матвея зажигалку, поджёг себя и загорелся. Матвей не был отпрыском поповского рода, но его прабабка относилась к поколению последних детей войны и долгое время прислуживала молодому церковному попу, который завещал ей двухкомнатную квартиру от своей семьи. Его учили поведению в подобных ситуациях здесь: он быстро взял меня загоревшегося и выкинул под дождь, но это мне не помогло, и я продолжил корчиться от пламени, словно облитый бензином.
(Повествование от лица Ашота) Из гробов начали вылазить мертвецы и направляться к нам двоим. Недалеко лежало обгорелое тело Богдана. Три толпы мертвецов на нас шли быстро, а четвёртая толпа мешала убежать к тропе выхода отсюда. Мы закрылись в сторожевом домике, что стоял неподалёку, - ныне это была свалка для макулатуры местных офисов. Матвей узнал в этом здании то, что служило ему домом, и перед глазами его пронеслась вся нелепость и бессмысленность жизни в бедности... В дверь, закрытую на замок, долбились мертвецы. Матвей стал отвлекать меня от паники рассказами об этом здании здесь. В этом здании, по его рассказам, бывало привидение молодого монаха. Собрав все силы, Матвей погасил зажигалку последним выдохом... Стало темно, а в дверь долбились мертвецы с кладбища. Мы ощутили в комнате чьё-то присутствие. Перед нами образовался проход в другие помещения, но мы не торопились двигаться с места. Прошёл час и ничего уже не изменилось. Мы решили исследовать что это. При обходе здания мы обнаружили два этажа без дверей к выходу: на первом этаже кухонька и банкетный зал с печами вместо плит, трубы которых были простроены куда-то наружу; на втором этаже один большой зал без окон, наполненный от потолка висящими и скрывающими между собой что-то занавесками по центру комнаты. Ещё немного поискав, мы нашли отсюда дверь в прихожую и дверь на улицу, но всё было закрыто на замки. Раз... Два.. Три... ... Руки вновь сжимали штурвал дирижабля из материй, напоминающих облака, и он снова летел навстречу чему-то волшебному неизвестно где. Здесь уже были только мы с Матвеем. Где мы летим теперь? Как вернуться домой?
Мы прилетели в темноте к крыше какого-то здания и сели там. Нам удалось найти проход на чердак многоэтажного дома. Помещение чердака явно никем давно не использовалось, но кто-то здесь был и чем-то гремел, что нас остерегало. Мы быстро нашли отсюда проход на лестницу и спустились девять этажей в подвал дома, так как нам показалось, что там кто-то есть по пути на улицу. Я не хотел туда спускаться, но Матвей настоял. Здесь сидел какой-то бомж и отказался с нами разговаривать, послав очень далеко. Наступило утро, и мы вышли на улицу испуганные, встретив приехавшую сюда поповскую семью, которая знала Матвея. Отец семьи работал попом в городе в тамошней церкви. Острожно ступая по площади около девятиэтажки от своей машины, городской монах подошёл к нам. Конечно, всё это было таинственно и зачаровывало. Не доходя нескольких шагов до нас, он упал на землю и пробормотал молитву от демонов. Матвей от природы был одарён при своём высоком росте очень неординарной внешностью и немного походил на демона. Он был действительно красив! От него веяло гордой породой человека при серебряных волосах и чёрных глазах. Такая внешность редко вообще бывает у людей. Сделав всё, как его учил старший монах, поп осторожно поднял голову. Матвей так перед ним и стоял. Какая-то чертовщина.
- Где вы были? - спросил нас поп.
- В смысле? - уточнил у него я.
- Ты Ашот?
- Да.
- Где вы были три года?
- Три года? - воскликнули мы с Матвеем хором.
С тех пор наша жизнь пошла дальше, но в посёлке до сих пор нас считают проклятыми демонами. Короче, если уж теперь мы и заводим с местными женщинами романы, то только после вопроса: "Ты веришь в проклятья?".
Глава 7. Старуха в чёрном кимоно
За тонкой оболочкой личности, представляемой человеком в социуме, - будь то мужчина, дама или невинная девица, - клокочет бездна, полная гурий и чудовищ. И если первые охотно показываются на свет, то последние обитают на самом дне. Однако и те, и другие существуют. Невинности не бывает даже в мыслях.
Наталья Солнцева, из книги "Танец семи вуалей"
Борис житель большого города и самое любимое его увлечение - общаться с женщинами и девушками. Особенно Борис любил, подрабатывая в разных университетах лаборантом заводить общение с практикантками. Общался с девчонками он очень осторожно и ничего предосудительного за ним никем замечено не было. Мать его была добрая и хозяйственная женщина с правильными чертами лица, имеющая в доме определённую власть. Она умела всё и по ремонту, и по малярному труду, помимо тривиальной женской способности убираться - весь дом держался на ней. Отец был мёртв. Как сын своей матери, Борис был хорошим помощником и работником в доме. Правда, он избегал мужской труд и всегда предпочитал что-нибудь матери помогать оттирать губками или тряпками. Вот таких бы, как этот Борис, побольше всем женщинам!
Был у Бориса друг, который ничего для него никогда не делал, - Булат. Булат ничего не делал для Бориса, но многое делал, чтобы приумножать собственные деньги. Иногда какой-то страх ответственности за все свои земные дела начинал точить его самооценку, и его всё более начинал раздражать Борис, найденный за кружкой свежего пива, - своей фамильярностью по пьяни, проявлениями вседозволенности и особенно уверенностью в незыблемости завтрашнего дня, эгоизмом до такой степени, что казалось вся жизнь движется для него. Булату постоянно доводилось знакомиться с женщинами уже сломленными какими-либо личными несчастьями и имеющими за своими спинами груз тяжёлой памяти. Булат сам наблюдал, как такие женщины появляются, а также часто слушал их исповедь, снимая их депрессии бесплатно. Просто всякие проходимцы снимали с ним личину гордости вместе с одеждой и капелькой чести, одаряя взамен своей внешностью их глаза; внешностью, напоминающую неведомый вид чудовищ. Булат и сам не был неписанным красавцем, но почему вся женская страсть и любовь достаётся вообще отборному Адаму, который уже и знать не мог, какая Ева нагрянула к нему этим вечером. Булат в беседе с Борисом долго рассуждал об этом. Обычный вечер двух друзей.
Простой камень лежал на асфальте. Два друга наступили на него по очереди, шагая по улице вперёд. Земля являла им свой огромный разум, проявляя все окружающие движения своим вращением, и они совсем не замечали, но заметили, что наступили на этот камень. Этот камень можно было спутать с насекомым, так как его форма с дальнего обзора сверху напоминала таракана до такой степени, что Борис вернулся раздавить насекомое. Сквозь этот камень Земля явила ему своё слово в виде обыденного, но устрашающего разум человека звука, слышимого только ему. Никому об этом Борис не сказал и причины его молчания очевидно ясны каждому, как день. Что же сказала ему сама Земля? "Уходи отсюда, глупое человеческое существо и начинай уже искать себе материалы, чтобы строить кров на зиму, бездельник! У тебя всё равно среди своих нет собственного жилья!" - Борис не понимал и не хотел это понимать в своём крахе верующего во Христа человека. Этот крах нормален, когда органы начинают постигать могущество окружающей природы, ведя человека к пониманию своих слабостей, но Борис не мог понять, что это планета с ним общается и ощущал, что сходит с ума. Борис быстро побежал следом за отдаляющимся от него Булатом.
Булат же с вопросами постижения религий и церковными наставлениями, обрядами был связан кровно. Его близкая женщина жила в трёх шагах от одной из городских церквей и часто ездила на кладбище к покойной родне. Булату было чем испугать неверующего.
- Сама бы от нас спряталась беда. Всё подождёт. - Был ответ Булата на беспокойство Бориса по поводу его долгого отсутствия у своей (Булата) женщины дома на выходных. - Да, кстати, Борь, как она тут без меня жила?
- Нормально.
- А этот чёрный её?
Борис вздохнул.
- Тоже.
- Не женился?
- Её у тебя увести хочет.
- Ха! Ну, пусть и уводит!
- А ты не думаешь с ней поближе?
- Пока нет.
Мимо них на быстром шаге проносились высокие здания, дороги, шлагбаумы и редкие деревья. Всё уже никогда не будет как прежде - они скоро уедут вдвоём из своей страны насовсем. Билеты давно оплачены. У Бориса было такое ощущение, что он всё равно не двигается от того в своём нравственном развитии, а его родная страна вообще уезжает сама от него заграницу.
Борис и Булат пришли на поезд в Пекин, перейдя на другие темы разговора. Потом играли в карты. Зачем они туда едут? Они не знали, так как для них было важно только покинуть эту пропащую страну. За игрой в карты обстановка стала комфортнее - оба они были заядлые картёжники и не выносили скуку. В вагоне-ресторане парни на ещё пока присутствующие у них деньги жить в Пекине заказали ужин из жаренной картошки с солёной рыбкой и крепкий кофе. Два часа ночи и Булат зовёт Бориса в своё купе. Борис к нему не пошёл, сказав, что неохота.
Поезд ехал среди прекрасных деревьев и травы, пыхтя радостью Солнцу. Сидевшие в одном купе молодые парни хотели подраться, так как не ведали чем рассчитываться в Пекине за гостиницу, а обратного билета у них нет. Обстановка от их друг с другом ругани ощущалась агрессивная, из их купе доносилось много шума.
Они в Пекине и не знают, что делать без свободных денег. Жутко было пробираться к храму между могилами и жуткими статуями неизвестной им религии. Какая-то странная птица кричала. Сын своей доброй матери Борис с радостью бы повернул назад, но боялся обнажить свой страх перед Булатом. В Пекинском храме каждый их шаг гулко отдавался эхом в его стенах, и с потолка на них взирал какой-то Бог с облупившимся лицом, даже образ которого не смог, очевидно, вынести осквернения ими чужой святыни! Жуткое ощущение мучало их, что им в спины кто-то бросает пристальный взгляд. Отсыревшие фрески были будто осрамлены небрежностью, промокая от слёз Земли, призывая смотрящего в них научиться у этих Богов полезным качествам и отомстить за всякий ими сохранённый в себе грех. В ночной тишине, казалось, отчётливее проступили чёрные надписи на белых стенах Пекинского храма. И... что это... что это... Перед ними кто-то стоит. Борис и Булат оцепенели. Кто-то к ним идёт. Шаг. Шаг. Шаг. Шаги также гулко отдаются в храме, как их собственные.
Наконец-то Борис решился написать сообщение своей матери, стоя в этом храме... в этой темноте... точка поставлена и кнопка "Отправить" почти нажата... И тут шаги раздаются около него, но он никого не видит рядом, кроме стоящего на месте Булата. В глазах у него потемнело во тьме. От неожиданности он вскрикнул - прямо из темноты раздался звук из воздуха и разбил вдребезги его телефон в руках вибрациями. Борис заорал. Звуки вибраций стали стихать, но шаги раздавались метром дальше от места, где они стоят.
- Что это? Ты слышишь?
- Да.
- Что это?
Вверху что-то пролетает. Ударяется тушей о потолок, а с потолка что-то капает. То ли это густые порывы ветра, то ли летучие мыши-гиганты.
- Птицы или ветер. - Сказал Булат.
- Нет. Шаги.
- Это шаги... пойдём.
"- Там с потолка что-то капает на пол", - сказал Борис в трясучке.
И тут в чёрном кимоно из тьмы к ним устремилась, хромая, толстая фигура пожилой женщины. Завидев что капает с потолка в темноте, старушка завопила по-китайски, видимо, призывая ей помочь. Завидев её, Борис заорал: "Там что-то ещё есть! Убегаем!" Бедные парни выбежали на улицу и принялись ловить такси, оказавшись в городе, - они оставили ждать старушку в храме ждать развязку самостоятельно. Такси они не поймали. Булат предложил попытаться поехать на автобусе, а у них только рубли. Через Vkонакте Булат разменял в обменнике у спекулянтов, и они поехали первым попавшимся маршрутом от этого храма. Пытка полными автобусами оставалась традицией Коммунистического Китая.
Они поворачиваются спинами, и покидают автобус... и сзади них отчётливо слышны шаги и вибрации снова... холодный пот выступает на лице Бориса...
Глаза открыть он не смог. Чугунная голова от страха, муть и дезориентация в голове, а во рту было сухо и на вкус он чувствовал свою кровь. Борис понял - это проклятье.
- Не оглядывайся. Иди. - Сказал ему Булат.
Они остановились в недорогом отеле и нашли здесь подработку. Бориса мучил страх, и он запивал ужас алкоголем, мучаясь всеми брошенный умирать один от этого проклятья в Пекине. Всякая тварь умирает в одиночку, и он не был исключением. Приступы слепости мозга давили на него лютым ужасом постепенного исчезновения из живых. Булат за них ухаживал, но Борис его уже не видел в безумии.
Спокойный негромкий голос Булата. Снова в номере, где они живут уже неделю... Шаги... Шаги провожают их до самого выхода из номера Пекинской гостиницы. Булат понимает неизбежность столкновения их с причиной их страха и с Богданом они едут на местное кладбище. И на кладбище это жуткое ощущение взгляда в спину, пока они не спустились с холма и не перешли дорогу между могилами и зданием администрации кладбища. Спасительная калитка. Лестница.
Еще немного и я смогу это сделать и тогда... Тогда все у меня попляшут, - думал Борис. Молодой мужчина громко расхохотался, но тут же опомнился и, отряхнув толстовку, продолжил стучать в дверь администрации кладбища. Завывание за их спинами. Булат и Борис не оборачивались. Прекратилось.
- Кто это был?.. - задал Булат Борису вопрос.
- Та старуха из храма...
- А почему нельзя оглядываться?..
Борис пожал плечами. Он и сам не мог привыкнуть к ощущению, которое он уже испытал не раз за это время здесь... в Китае...
- Она могла нам что-нибудь сделать?.. - снова спросил Булат.
- Не знаю... нет. Ты был со мной. Мы оба здесь только гости.
- А ты?
- Она меня явно знает. Я жил здесь.
- Когда? - был шокирован Булат.
- До переезда бабушки и деда назад в Россию. Они тут работали.