Эмерин. Дети Шестого Солнца
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Под Новый Год кто чем занят - кто пьёт, кто молится, кто на Эльбрус лезет. И только глава поискового агентства "Платите и обрящете" всегда на своём посту! Свежачок от Настюхи, с пылу с жару, осторожнее, не обожгитесь)
3-е место на РД-8.
|
На Чистяках напротив бывшего дома вольных каменщиков есть кабачок. В нём мы пересеклись с Пентюхом.
Он был нездоров, нервен и попытался всучить на 23% меньше оговоренного.
Этих, кто по незнанию, я сначала предупреждаю.
- Пентиум, не жмотись. Или заберу твою ай-хрень обратно и потеряю уже сама, да понадёжнее.
Схолоднул, побледнел и отдал остаток.
- Neminem pecunia divitem fecit*, - сказала я и вышла.
На улице минус пять, лёгкий снег, ветер западный, декабрь, 21-е, год 7520 от сотворения мира, 1934 с начала эры Сака, он же 2012 по григорианскому. Первая четверть луны.
Ну-ка, что тут у нас происходит...
Впереди несколько человек сгрудились вокруг оратора с микрофоном под щекой, над их головами общая цветовая оболочка, кобальтовая синь, настрой на приём информации. Явно экскурсия. Прошла женщина - дешёвый пуховик, закрашенная седина, левое плечо на 5 см ниже правого, вся в плотном эмоциональном коконе тёмно-шиферного цвета с прожилками хаки - задолбанность и рутина. Развязный паренёк в блестящей китайской куртке, зыркает по сторонам, в руке левацкий либо краденый смартфон, вокруг него плоский мышиный цвет, лепится прямо к вискам. Диагноз - узколобость и примитив.
Ничего интересного. Что, город, неужто выдохся ты на развлекуху для меня? А, нет... Слева тонко потянуло. Слышу, слышу, дорогое мироздание, с тобой не заскучаешь.
Вперёд. Налево, до угла, ещё раз налево, пересечь улицу и в арку, по дворам. След окреп, леденит, в себя затягивает, как чёрная дыра. Чую, чья-то жизнь на излёте, так прибавим ходу, быстрее, бегом.
Так, вон она. Одна на улице, стоит на краю тротуара. Бесцветная, бескровная, холодная, полный кризис. С того конца улицы сверкнули белые фары и рванули по прямой, летят к ней, чёрт, успеть бы. Три, два... Подалась вперёд... Стой! Я отдёрнула её аккурат из-под визжащих тормозов, и мы чуть не свалились на лёд. Крепко её держа, ищу зрительный контакт.
- Ты чего?!
Молодая девчонка, глаза дикие, воспалённые, по пять екатерининских копеек. Картинка грустная: своих мыслей - ноль, собственных эмоций - ноль. Невменяемость по определению. Это либо пожизненный диагноз, либо чья-то работа. Кто ж тебя так?
- Спокойно, дыши глубже. На меня смотри. Ну?
Ответила плоским, как фанера, взглядом. И упала в обморок. Так, пульс есть, дыхание слабое. Нормально, до нашатыря доживём. Где мы? Вижу. Точки на районе? Через два дома живёт Вирус. Конура, но сойдёт. Пошли.
А она легче, чем на вид. Не больше полтинника, видно, тонкая кость. Эктоморф по Шелдону. Кисти узкие, перчаток нет. Шапки тоже нет, чёрт, не застудилась бы.
Дом Вируса, подъезд, этаж - открывай, радуйся.
- Кто там?
- Снегурочка с подарочком.
- Чё? О, блин...
Замок у него ещё больше стал заедать.
- Привет. Слушай, позвонила бы хоть... А это кто? Ну да, заходи, конечно. Только, эммм... ну ладно.
Быстро - на диван её, ноги закинуть наверх, голову набок, ворот расстегнуть.
- Вирус, где у тебя нашатырь?
- Эээ...
В ванной бардак со следами уборки. Кран протекает, ржавые пятна пытались затереть. В раковине длинный волнистый волос. Вирус, да у тебя новости в жизни. Ты в курсе, что запотевшие зеркала мыльным пальцем не вытирают, разводы остаются. Юля + Владик = след поцелуйчика. Зубная щётка одна.
Аптечка у него, помнится, на нижней полке.
- Здесь нет!
- На кухне может быть!
- Ч-чёрт. Полей её пока водой!
На кухне одна из полок разобрана и протёрта, грязь на посуде не старше двух дней. Ну-ка, что в холодильнике - десять пива, два целых яйца, одно треснутое, сушёные кальмары, прилипшая макаронина, один таракан, варенье с ложкой, присохший кетчуп, селёдочья голова, фанта и, внезапно - борщ. Что? Борщ есть, а зубной щётки нет? Интересно.
- Она очнулась!
Когда я вбежала в комнату, суицидница сидела, дико озираясь, и с её лица стекала вода. По дивану расползлось мокрое пятно.
- Вирус, ты чего? Надо было просто побрызгать.
- Да?
В руках у него ковшик на пол-литра.
- Полотенце неси.
Пока он бегал, девчонка взглянула на меня, и над ней всплеснуло едко-розовым с холодцой. Испуг.
- Не бойся, здесь тебя не обидят. Скажи мне, кто ты. Зачем бросаешься под машины?
Она сморгнула, пошатнулась и подняла ко лбу дрожащую руку.
- Шестое... солнце...
Шепчет в полубреду.
- В коридорах ободранных, стенах шершавых... прячется истинный... свет.
Краски бледнеют, мельтешат, батарейки у неё на нуле. Сейчас уснёт. Да, вот обмякла и завалилась. Я поймала её и уложила на диван. Вирус влетел в дверь.
- Что, опять? Погоди, я сейчас за водой...
- Не надо. Она спит, ну и пусть спит. А ты выйди отсюда.
- Слушай, вообще-то, - переминается, - я занят, у меня тут работа, срочный заказ.
- Этот, что ли? - я кивнула на окно. Внизу стоит системник, на подоконнике монитор с недописанным Хаскелем. - Тебе заказали полкило бреда? Тут же смысла ни на грамм. Вирус, пошёл вон, мне некогда.
- Да? Бреда? И на кой мне бессмысленный код?
- Для понтов, как визитная карточка. Все сразу видят, что здесь берлога кулхацкера, а не просто облупленная дыра. Девчонки ведутся.
- Ну...
- Закрой дверь с той стороны, Вирус.
Итак, что нам дано: ни сумки, ни мобильника, ни документов. Прекрасно.
Суицидница бледна, сон глубокий. Европеоид, кожа тонкая, пятна тональника не в цвет - близорука либо рассеянна. Уши проколоты, серёжек нет. Шампунь с маслом дерева ши. Угревая сыпь на висках и правой щеке - неправильное питание, гормональный дисбаланс. Или нервное. Одежда качественная, но не новая: джинсы, тонкий свитер, рукава внизу чуть вытерты и растянуты - часто их поддёргивает - ногти на правой руке накрашены хуже, чем на левой, три обломаны либо сгрызены, кожа на костяшке правой ладони красноватая, стёртая, плотная, на левой в том же месте мягкая подушечка, итого - правша, сидячая работа, недостаток кальция. Или нервное. В карманах мелочь, бумажные обрывки, ключ от цилиндрического замка. Куртка на синтепоне, на правом рукаве чуть выше локтя - пятно, мутно-белая корка воска. Свежее пятно. Сапоги узкие, холодные, в разводах от уличной соли, на джинсах стёрта коленка. По телу кое-где следы старых, плохо заживающих царапин - нехватка витамина А - мышцы тонкие, слабые, кости длинные, на левом бедре синяк - видимо, не вписалась в поворот - на боку родимое пятно. Глаза сухие, красные. Перебор за компьютером. Или нервное.
- Вирус!
Я поднялась.
- Остаёшься за медбрата. Пульс проверять каждые пять минут, как проснётся, дашь горячего чая. Если что - сразу мне на мобильник.
- Эй... подожди, ты чего... ты куда? Фигасе, блин, так нельзя! У меня же... это... нельзя, в общем! Ну чё за дела, на диване спит незнакомая девка, а ко мне, между прочим...
- Юля заночует у себя в Подмосковье. Борща тебе ещё на два дня. Всё, Вирус, actum ut supra**!
Его замкнуло.
Энергослед был очень тонок, едва мерцающая ниточка, как шёлковая. Прерывается, кое-где её уже размазало. Слабость даёт себя знать. Что ж за гад тебя так запрограммировал, а? Ведь ты не сама, это чья-то поганая рука тебя толкнула, всё равно что в спину, под колёса.
Действие гипноза я видела не раз и не два. Этот - весьма неплох, таланта требует. У девчонки при себе нет ни денег, ни документов, но тупо ради грабежа так раскидываться не станут. Отобрал тихонько сумку и вали куда подальше, зачем убивать? Она придёт в себя, будет ногти грызть, но вспомнить ничего не вспомнит. Но нет, ты решил подстраховаться, значит, тут дело крупнее, и эта субтильная девица конкретно перешла тебе дорогу. Шестое солнце, сказала она.
Сегодня, 21 декабря, 3-го Канкина, в 4-й Ахау, обнуляется счётчик и заканчивается Эра Пятого Солнца по календарю майя.
Ты выбрал этот затёртый конец света, мой неизвестный колдун, чтобы загрузить девчонке в мозжечковую миндалину и напугать до смерти, в прямом смысле. Почему? С одной стороны, дата располагает. С другой - куда проще использовать личные страхи. Она астеничка, и фобий наверняка хватает.
Пятно свечного воска на её рукаве. В эру галогеновых фонарей свечи - это ретро. Либо экстрим в случае аварии на ТЭЦ, но за последние два часа перебоев с электричеством в районе не было.
Гипноз, свечи, апокалипсис. Помню похожий расклад на сходке аниме-готов. По образу и подобию. Рискнём.
Волка смотрят в стае, мага ищут через другого мага. Я набрала номер из тех, что не заносятся в адресную книгу. Раз-два-три гудка - на грани фола. Больше пяти гудков - спит либо умер. На шестом воскрес-таки. Осторожнее, дорогой, я же всё помню.
- Да?
- Привет, Сенсор.
Молчит. Набивает себе цену.
- У меня клиент.
Голос у него глубокий, проникновенный, с таким гулом из связок любых полдела в шляпе. В обществе типа-сапиенсов таким голосом можно рушить монархии.
- Прости, не видела. В третий глаз что-то попало, снежинка. Или наши старые разборки до сих пор пылят.
- Чего тебе?
Теперь молчала я, пока он не задёргался.
- Ну, говори!
- Не гавкай, Сенсор, не к лицу тебе. Дело плёвое, надолго не займу. Просто выдай мне этого окосевшего мозгокрута, тихо и чётко.
- Ты это о ком?
- Брось.
- Серьёзно, о ком ты?
- О провидце, углядевшем в бездне будущего непроглядную колючую тьму. Конец света, всё тот же затасканный номер. Эра Шестого Солнца по майя, трындец планете, и кто-то у меня под носом кренит людям крыши. Говори - кто. Ну?
- Секунду... - шелестит, шаги, закрылась дверь, достойная прохладца из голоса улетучилась. - Так, Ведьмачка, давай по делу, я ни хрена не понял. Какие майя?
- Такие, у которых в настенном календаре после 21 декабря 2012 года сидит большая дырка от окурка. Говорят, что это символично. Один из твоих парней продвинулся в символизме и что-то мутит. Полагаю, по старой схеме - собрал секту и всем почитателям окурков обещает место в раю в обмен на банковский счёт. Ты знаешь способных по головам. Скажи, кто из них.
Молчит, шумно выдохнул. Из трубки рациональный синий - Сенсор думает.
- Нет. Мои ни при чём. Я их знаю, у меня контроль. Да ты сама видела. Мои в шоу не лезут, в сектах не пачкаются. Плюнь ты на этого гуру, очередное трепло.
- Может, и так. Только у меня на руках девчонка с проеденной гипнотической плешью, она чуть не кинулась под машину. Шестое Солнце, друг, подумай ещё.
Его молчание заискрило.
- Понял. Я подниму людей, наведу справки. На связи.
Энергослед - это шлейф энергии, остающейся там, где мы были. Чем сильнее человек, тем ярче след и тем дольше он остаётся. Сейчас картинка, мягко говоря, не фейерверк - ещё минут десять, и куковала бы я с лупой в сугробах. Надо спешить, картинка рассыпается прямо на глазах. Вот тут она завернула... Тут остановилась. А вот отсюда она вышла. Из этой самой проходной, из здания бывшего завода Красный станок, раздербаненного под офисы. Всё, дальше высматривать бесполезно, здесь толчётся прорва народу, всё затоптали.
- Девушка, ваш пропуск!
Прости, друг, поспи немного.
Большой внутренний двор, несколько входов, стены красного кирпича. Разнокалиберные таблички снизу доверху, как оспины. 'ООО Московская сладость', 'Еврочистка ЛЮКС', 'НПО СРО АУ Евромост', 'Столовая-бар Мечта', 'Нотариус, перевод, апостиль, без выходных', 'Данс-студия', 'Металлоремонт', 'объединение Сибзапчасть', 'турфирма 100500 отпусков'... И куда? Что ты тут делала, суицидница, ты вещи в химчистку сдавала? Справку оформляла? А может, турменеджером работаешь?
Мы с ней встретились в 21:05, отсюда даже ползком не больше пятнадцати минут. Итого где-то без десяти девять она вышла с проходной. Большинство офисов к тому времени уже закрыты. Либо она перерабатывает и сидит допоздна, либо дело у неё было не офисное. Я за второй вариант - экстрасенсы в таких задрипанных конторах редко водятся. И потом, какие к чёрту в офисе свечи.
Здесь три этажа плюс подземный. Проходы наверх уже позакрывали, вниз отворено на узкую лесенку. Подвальные заводские коридоры, стёртый линолеум, по потолку идут вентиляционные трубы, дверям в кабинеты от силы года два. Завод старый, энергопятен тут понаведено, пооставлено - тьма, аж узлами клубятся...
Друг за другом турфирма, ремонт часов, ателье 'Фасончикъ', типография. Пахнет тухлой капустой - очевидно, столовая-бар недалеко. Коридор ветвится, как биномиальное дерево.
В общем, ясно. Здесь можно часами бродить. Место большое, надо всё осматривать, а времени, чувствую, мало. Нужно больше глаз. Я набрала Паладина.
Этот с гудками не промахивается.
- Привет, чертовка!
- Ведьмачка, если можно.
- Ой, извини. Я случайно.
- Собирай банду, Пал, чтобы через пятнадцать минут были на старом месте.
- Не вопрос, как скажешь, босс. Пароль тот же.
- Всё играетесь? Песочница ФСБ? Секретная подворотня ФБР?
- Ну блин, мы ж мегаотряд самой Чёрной Леди, ёпт. Даже семки грызём элитные.
- Ясно. Отбой.
Паладин нормальный такой веснушчатый парень, с головой, хоть и физрук.
Зазвенел входящий. Молодец Сенсор, быстро соображает, чётко работает.
- Да.
- Есть инфа.
- Говори.
- К одному из моих ребят вчера пришла клиентка. Сначала долго гнала пургу, потом спросила, будет ли конец света. За компетентным мнением пришла.
- Ну-ну.
- Он разочаровал, что не будет. Тогда она рассердилась и начала спорить, что её предупредила подруга, а подруге виднее, потому что у неё гуру - потомок майя и обладает тайным знанием. Он спасает избранных, почему-то здесь, в России. Подруга звала её тоже спастись, но она, мол, женщина разумная и решила инфу перепроверить. Я думаю, просто денег не хватило, гуру нынче в цене.
- Имя твоего человека, имя этой женщины, всех её подруг, адреса, занятия, контакты...
- Расслабься, грязная работа уже сделана.
Он назвал полное имя.
- Ему тридцать два, высокий, глаза чёрные, в городе объявился четыре месяца назад. Приехал из провинции, где работал в частной клинике. Выгнали за то, что сливал на сторону медоборудование. Поддельный диплом, подростком два раза попадался на мелочах - продавал зубы динозавров и куски берлинской стены. Называет себя Пророком.
В голосе чёткое презрение. Я тоже не люблю дешёвщины.
- Ещё что-нибудь?
- Тебе хватит.
- Вполне. Спасибо.
Экран погас. Снова загорелся.
- Да.
- Слушай, она проснулась. Ничего не помнит, плачет, боится. Чё мне с ней делать?
- Двадцать капель валерьянки или пустырника. Седуксена, если есть. На худой конец, стопку водки. Только не всё вместе, выбери что-то одно. Приводи её в чувство и сам просыпайся - работёнка есть.
- А?
- Пробьёшь человека. Ссылки, упоминания, никнеймы узнай, на форумах поищи. Подними своих, вскройте почту, аккаунты, может, у него сайт есть. Имя сейчас пришлю.
- Но...
- Давай, кулхацкер, скоро буду.
На улице минус семь, похолодало. Мелкий снег, темень, время десять тридцать одна.
Где-то в кирпичных стенах завода разгадка, и мне дьявольски хочется её отыскать.
- Эй, брюнеточка, клёвый прикид!
С дороги, укурки проклятые.
- Ну ты чё, ты чё, э-э, полегче. Корчит цацу, а ещё эмо...
Вирус аж забыл запереть входную дверь. Когда я вошла, он подскочил, обернулся, выдохнул. Окутался бежевым облегчением.
- Наконец-то...
- Что тут у нас?
Моя недосамоубийца сидела на диване закрытая как ракушка - колени подобраны, голова опущена, лицо спрятано, спина колесом. Плохо ей. Все чувства растрёпаны, правое полушарие едва работает, общий фон депрессивно-серый, и по нему кое-где размытые всполохи. Вон мысль метнулась, вон вторая затихла. Девчонка в полном раздрае, цельность личности на минус нуле. Да, любезные мои котятки, это даже не человек, это наглядное пособие по внушаемости для студентов-парапсихологов. Впрочем, те фиолетовые пятна над темечком подают надежду.
- Ну, здравствуй, солнце. Как себя чувствуешь?
Она подняла голову. Глаза сухие, воспалённые.
- Я... я ничего не помню. Ничего...
Сорвалась в шёпот, лбом уткнулась в ладонь. Сейчас заревёт.
- Так прямо ничего? Неправда, ты помнишь целый русский язык. Ответь на пару вопросов, может, ещё что найдётся.
Судорожно кивнула.
- Как твоё имя?
- Н-не помню.
- Какой сейчас год?
- Две тысячи двенадцатый.
- Ты работаешь или учишься?
- Я... мне кажется... учусь?
- Где находится Чили?
- В Южной Америке.
- Ты замужем?
- Не знаю... может быть.
- Если сто сократить на десять процентов, а потом то, что останется, ещё на десять процентов, сколько останется от изначальных ста?
- Восемьдесят один.
- Кто напугал тебя до смерти?
- Никто, - глаза у неё стали дикие-дикие. - Я сама хотела умереть. Этот город очень холодный, просто ледяной. Всё плохо, никто никого не любит, только дерутся за деньги. Вокруг одно тупое потребление. Ни в чём уже нет смысла, и в моей жизни - тоже. Вот я и хотела, сама.
И ведь верит.
- Успокойся... Тебя усыпили, обманули, вынули твою волю и подменили чужой, пагубной. Отпусти её, не зацикливайся. Ищи свои мысли среди хаоса в голове. Ты найдёшь их, они загорятся, как лампочки. Ищи то, чего хочешь ты, что нравится тебе, что составляет тебя. Тогда вернётся и сила, и решимость. И память.
Она подумала и сказала:
- Кажется, я люблю стихи.
Для начала неплохо.
- Ладно, пошли. У нас есть дела.
На улице похолодало ещё на градус, ветер усилился. Паладиновские ребята кучкуются в старом нежилом особняке. Одно время искали там клады в стенах. Потом обосновались, освоились, на входе в гостиную привесили жестяной лист, типа дверь. Я два раза ударила в него кулаком и один раз коротко пнула. На условный стук по центру открылась дырка. Края острые, неровные, и кто, блин, резал, открывашкой, что ли.
В дырку вытаращились глаза. Этого не помню, новичок.
- Кто?
- Свои.
- 'Как лист увядший падает на душу'...
- 'Тоска твоя по мне, любезный враг', - досказала я.
Он колебался.
- Чё-то по-другому было, вроде... типа лебедь или про звезду... Отзыв другой.
- Отзыв такой. Спроси того, кто его придумал.
- А кто его придумал?
- Я. Открывай, болван, или я высажу дверь.
- Серёг, ты чё, это ж Ведьмачка!
Кто-то из ветеранов зашебуршал. Отлязгнул дверь наконец. Комнату они, смотрю, так и не залатали, всё те же ржавые развалины.
Я вошла, они встали. Десятка два пацанов от шестнадцати до двадцати с небольшим. Каждого из них в своё время вытащила, кого с иглы, кого со статьи, кого из самого себя, пара-тройка была запойных игроманов. Сагамэн, например, эльфом был сто пятого уровня, кликуха так и осталась. Тяжёлый случай, клинический хикки.
Организовала я им тогда штаб, Паладина, добрую бабульку-библиотекаршу и фикус. Теперь они у нас с турником дружат, школьную программу дочитывают, работают кто где. В фикус сливают негатив. Все при деле, так и смысл для них появляется, и мать-алкоголичку легче терпеть.
- Ну что, бойцы, к штурму готовы?
- Ага...
- Чего штурмуем, командир?
- Ловим одного паршивца. Он занимается тем, что промывает людям мозги, а два часа назад чуть не прикончил невинную девушку, я этого не одобряю. Потому что убивать и обманывать - нехорошо, мы с вами это помним. Помним ведь, Косуха?
- Так точно...
- Вот и славно.
- И куда мы его потом?
- Правосудию сдадим.
Один из парней сплюнул. Клыком зовут, из-за выбитого зуба.
- Чмырёк паршивый, таких не правосудию надо, а...
Клык высказал мнение, и моя хрупкая протеже залилась краской. Бедняга, тяжко же ей по жизни, без иммунитета.
- Слышь, полегче, не в обезьяннике.
- Опять? Ну чё ты, чё ты всё рот мне затыкаешь...
- Клык.
- Базарю как хочу, и мне пох...
- Кл-лык.
Он понял, что сейчас огребёт. Заткнулся.
- Иди полей фикус.
Молча встал, взял пластиковую бутылку, поплёлся к ведру, в которое накапывало из протекающего потолка.
Клык недавно в банде, ещё ерепенится по привычке. Ничего, отучим. Не отучим - выбьем. Не выбьем - за него возьмусь лично я.
- Всё, на выход.
Два бога есть у человека, два параметра определяют его - привычка и стая. Человеку важно принадлежать и тому, и другому, иначе он теряется. Эти ребята, к примеру, они стая Паладина, они это знают и потому идут, как и должно волчатам, уверенно и беспечно. Идут себе, хохочут, друг другу прикуривают. А на секунду задуматься, на кой им вообще подрываться в ночи и гоняться за каким-то упырём ради каких-то посторонних людей, это им в голову не западает, да и не должно. Не их дело решать. Паладин тоже спокоен - он в свою очередь знает, что он в моей стае, а это уже железно.
Так живут все. Есть люди замкнутые, есть волки-одиночки, у них принцип тот же, просто стая маленькая.
А вот если стаи нет и привычки по каким-то причинам сбоят - вот тогда наступает мрак. Беспросветный, безысходный. Ночной асфальт и визжащие тормоза, приехали, котятки, похоронка на e-mail.
Она жмётся рядом, потерянная, не знает, как себя вести. Но о чём-то думает, это хорошо, значит, потихоньку приходит в себя. Мысль - это жизнь. Коротко глянула на меня. Над головой замельтешило лимонным, пульсирует. Хочет что-то спросить, но не решается.
- Говори.
- Я... только хотела спросить... а как заканчивается тот стих?
- Что?
- Ну, пароль. Этот, когда мы пришли, парень сказал строчку, ты вторую. Как лист... осенний...
И смотрит, несчастная, серьёзная, хоть в гроб клади. Ждёт от меня устаканенную истину. Нет её, крольчонок.
- Так, как ты хочешь.
Опять она сбилась. Но собралась. Нет конечной истины, прими ты это. Решай всё сама.
- Напомни, пожалуйста...
- 'Как лист увядший падает на душу Тоска твоя по мне, любезный враг...'
Задумалась. Ищет. Вспышки над правыми долями, ух ты, и неплохая связь со сферами. Можешь ведь, можешь. Ну? Нет, утихло, краски заметались, а вот пополз холодный серый. Отчаивается.
- Что угодно, - подсказала я. - Любое, из головы. 'Ты вечно ищешь бурь, и пуль, и драк ...'
Сверкнула. Поймала концепт.
- Угрюмой страстью...
Запнулась.
- ...до костей...
- ...иссушен.
- Дальше сама, - я отвернулась и взяла звонивший телефон. - Да, Вирус.
- Слушай, этот чувак лошара, пароль к ящику такой тупой. Прикинь, genius12345, зашибись скромник. Короче, тут до фига хлама от каких-то сумасшедших тёток, которые пишут, что у них с утра зачесалось левое ухо и спрашивают, как на это влияет Марс в активной фазе.
- О чём последние десять писем?
Шуршит и кликает.
- Презентация по развитию чакр... спам... приглашение на семинар по волновой гимнастике, ещё переписка с арендодателями, jpeg-картинка - кружок с надписью 'дети шестого солнца' и завитушками, график погашения кредита, подтверждение заказа из интернет-магазина.
- Что покупал?
- Не знаю, тут только номера заказов и суммы, тыщ на двадцать в общей сложности.
- Ты не проследил?
- Обижаешь, магазин 'МедГазПрофи'... Слушай, подожди секунду, - убрал трубку от лица, приглушённо оправдывается, - Юль, да никто... По работе... ну почему в полночь, нормальное время, ладно тебе...
На заднем фоне скандалит женский голос. Обвиняет и требует, ведь поцелуйчик-то на зеркале не за просто так. Эх, Вирус, Вирус, неужели ты так дёшево продался.
- Всё, всё, пять минут. Да, точно. Нет, чай не буду, - он вернулся в трубку. - Слушай, мне тут идти надо...
- Зайди на сайт магазина.
'МедГазПрофи'; Пророк, значит, закупал газ медицинского назначения, да без лицензии.
- Зачитывай каталог.
- Сейчас... кислород газообразный медицинский, кислород жидкий медицинский, циклопропан, ксенон, динитрогена оксид...
Динитрогена оксид, он же закись азота, он же веселящий газ. Подходит.
- Всё, спасибо, Вирус. Можешь идти.
- Постой, а что там у вас? Ты где?
Любопытно ему. Нет уж, друг, ты избрал широкий, утоптанный путь борщей и домашних котлет, тебе с нами нельзя.
- Иди, тебя Юля ждёт.
Отбой.
Баллон на 10 литров стоит около трёх тысяч. На двадцатку можно затариться для нехилой такой вечеринки, и лучше бы нам найти её поскорее. Способ один - разделяться и плутать по коридорам. Либо же... Иди-ка сюда, девчоночка. Твой разум спит, но подсознание не дремлет.
- Покажи нам дорогу, будь любезна.
- Но я... я не знаю...
- Конечно, знаешь. Ты здесь была. А стих какой сочинила потом, это же чудо: "в коридорах ободранных, стенах шершавых Прячется истинный свет"... ммм... как же дальше-то?
Прямое попадание. Она оттаяла от похвалы, ободрилась и застенчиво, но с затаённой гордостью сказала:
- "Под землёю спасёмся от стонов кровавых - дети далёких планет..."
Умница. На минус первом этаже везде ремонт, значит, нам надо ниже. Паладиновцы быстро уловили суть и рассыпались по коридорам, скоро Шмопс крикнул, что нашёл лестницу вглубь. И только мы спустились вниз, в глаза кинулся яркий, чёткий след адептов Пророка. Не адептов, конечно же, а адепТОК. Этот бабский флёр ни с чем не спутать. Вокруг ободранные стены, дикие сталкерские развалины. Ещё три минуты, и след ушёл в закрытую железную дверь. Из-под неё доносилось приглушённое пение и возгласы хором. Это здесь.
Ребята Паладина сгрудились за спиной. Один из них, Вектор, ткнул пару раз кулаком в дверь.
- И что теперь?
- Что-что, вскрываем. Вы пока оставайтесь здесь.
Замок левый, китайский, разберёмся. Изнутри слышны исступлённые крики, ведомые насыщенным мужским баритоном.