- Не получается! Ничего не получается! - Хостин разбурил наполовину созданный замок и умоляюще посмотрел на своего учителя. Тот только беспомощно развел руками. И было от чего. Ангел, который совершенно не умеет творить! У демонов и тех лучше получается. Временами. И это не смотря на всю их бездарность. А самое ужасное то, что Хостин прекрасно видит свое несовершенство. И никто не в силах ему помочь.
Хоть к Творцу обращайся, право слово. Но у Творца своих забот хватает. Нет, он, конечно же, не откажет и постарается помочь, но ждать придется... С другой стороны Хостин не сдаст экзамен и никогда не получит крылья, если не создаст что-нибудь "свое", прекрасное и неповторимое. Но с такими темпами ему до "прекрасного и неповторимого" придется пару перерождений ждать. Это если они будут.
Августин грустно вздохнул и попросил Хостина следовать за ним. Залы, коридоры, анфилады казались бесконечными. По Дворцу Орис можно блуждать десятилетиями, если ты не знаешь, куда ты направляешься. Но буде у тебя четкая цель, и ты непременно выйдешь в нужное тебе место.
Творец, как обычно, сидел в кресле у огромного окна библиотеки, выходящего на Эндские Кущи. Солнце запуталось в белых как снег волосах, мальчишеское лицо избороздили едва заметные ленточки-морщинки. Внимательно-отрешенный взгляд застыл на одном из разворотов Книги Судеб.
"Похоже мы не вовремя" - подумал Августин и сделал знак ученику удалиться. В этот момент Творец потянулся, закинув руки за голову, и поднял полные насмешки глаза на ангелов. Августин слегка покраснел. Как он мог подумать, что Творец не заметит их присутствия? Бог указал на два пустых кресла напротив своего и с хлопком закрыл книгу.
Хостин впервые увидел Творца и был, честно говоря, несколько разочарован. Выглядит как мальчишка, простая одежда, волосы небрежно стянуты шнурком на затылке. Ни величественной осанки, ни регалий, ни ослепительного света... Ни-че-го! Еще и с ногами в кресло забрался. Но стоило Хостину посмотреть в глаза Творцу, как он понял свою ошибку и прикусил губу. Мальчик, что сидел перед ним прожил миллиарды лет и мог совершать вещи, о которых молодой ангел в жизни не догадывался. А еще этот мальчик прекрасно осознавал, какое он производит впечатление. Хостин покраснел и опустил голову.
- Я знаю, что вас привело сюда. - Творец, похоже решил добить молодого выскочку. Ангел напрягся в ожидании нудной проповеди, но потрясенно замер, услышав следующие слова Бога людей. - Боюсь, что помочь вам не в моих силах. Хостин, ты знаешь своего деда? А второго? Нет, значит. Может, это не будет для тебя откровением, но ты на четверть демон, и именно поэтому блокируются твои творческие способности.
- Но отец...
- Именно поэтому многие Творцы против скрещивания различных рас: никогда не знаешь, с какими сюрпризами придется столкнуться в последующем. А сюрпризы обязательно будут.
- Значит, у меня нет никаких шансов?
- Если хочешь, я могу дать тебе одно... задание. Это, конечно, формально запрещено, но я надеюсь, что помогу этим не только тебе. Единственная просьба: не переусердствуй, хорошо? Излишнее старание тоже, знаешь ли, вредно.
Она сидела перед мольбертом, наморщив от усердия лоб, и рисовала. Золотистые волосы разметались по плечам, серо-голубые глаза сосредоточились на работе. Задорно вздернутый носик перепачкан в краске, рубиновые губки приоткрыты и виден кончик розового язычка. Рука на миг зависла над полотном, но тут же продолжила прерванное движение. Девушка что-то тихо напевала, такое красивое-красивое. Мелодия без слов, рождающаяся из глубины души. Хостин только и мог, что стоять в углу комнаты и неотрывно любоваться на это прекрасное создание.
- Нина, ты закончила? - неприятный голос резанул по ушам. Следом в комнату быстрым шагом вошел пожилой мужчина. Ястребиные черты лица, цепкие глаза и тонкие губы под короткой щеточкой седеющих усов. Внешне он, может, был и ничего: подтянут и стремителен в движениях, но внутри него не было и лучика света. Полная противоположность этой девочке, Нине, которая буквально изливала из себя нерастраченный золотистый свет, подобный тому, что по легендам надлежит Творцам.
Девушка как-то съежилась, замолкла и застыла, боясь пошевелиться. Мужчина нависал над ней, подавляя своей темной энергетикой, а малышке не хватало силы духа, чтобы противостоять ему.
- Почему ты еще не закончила?
- Дядя, я... Я не могу рисовать то, что мне указывают, это совершенно не то, чего я желаю.
- Никто тебя не спрашивает про твои желания. Тебе нужно выполнить заказ. Ты больше двух недель рисуешь эту картину и никак не можешь ее закончить!
- Она мне не нравится, и поэтому я не могу вдохнуть в нее жизнь.
- Она и так хороша. Заканчивай.
Девочка прикусила нижнюю губку, в ее глазах заблестели слезы, но она покорно произнесла:
- Да, дядя.
- Через два часа я приду за картиной.
И он вышел, оставив в воздухе тончайший запах своих темных страстей: желания власти и богатства. Хостин стоял, сжав руки в кулаки, прекрасно осознавая, что он ничего не сможет сделать этому злому человеку. Девочка выронила палитру с красками и кисть, закрыла лицо тонкими ручками и заплакала. Худые плечи затряслись от безудержных рыданий. Перевернутая палитра с красками лежала дорогом паркете, кисточка откатилась на середину комнаты, а ангел стоял и не знал, что ему сделать, чтобы помочь этой несчастной девочке.
Внезапно он сорвался с места, приблизился к Нине, сложил руки над ее головой и зашептал утешительные слова. Люди обычно не чувствительны к присутствию иных сил, но девочка начала постепенно успокаиваться. "Неужели... Не может быть!?" - пронеслась шальная мысль у Хостина. Этого и вправду не могло бы быть, окажись на месте Нины другой человек. Но она была настолько чиста и, наверняка, религиозна, что выработала в себе стремление к другому, более совершенному миру, а значит и сверхчувствительность. Хостин мог поклясться, что девочка почувствовала его присутствие и воздействие. Она смахнула с ресниц последние слезинки, сложила руки и зашептала благодарственную молитву Богу.
"Конечно, все лавры другим. - Надулся ангел. - С другой стороны именно Творец послал меня сюда. Так что нечего жаловаться".
Наконец, успокоенная и умиротворенная, Нина опустила взгляд и ойкнула. Она потянулась за кистью и красками, но те оказались слишком далеко, чтобы девочка могла до них дотянуться. Нина нажала на какой-то рычажок на своем кресле и, толкая руками колеса, поехала. Хостин едва успел отскочить. Стоя за мольбертом, ангел недоумевал, почему она не встала, ведь так быстрее и легче. Нина подняла кисть, краски и со священным ужасом воззрилась на запачканный паркет. Девушка оглянулась в поисках чего-то, потом достала свой белый носовой платок и старательно протерла пол на том месте. Если не приглядываться, почти не заметно.
C грустным вздохом девочка вернулась к своей работе. Хостин обошел мольберт и вгляделся в изображение на холсте. И это заставляют рисовать маленькую девочку?! Сколько ей по человеческим меркам? Будь она ангелом, ей бы было не больше 70 лет. На ложе из шкур лежала загорелая обнаженная женщина, увешанная украшениями намного больше, чем ей необходимо. И по всей картине шкуры, шкуры, шкуры.
"Я бы тоже такое отказался рисовать" - констатировал Хостин.
Картинка была на первый взгляд закончена, но чего-то в ней не хватало. Она была неживая: блеклая, застывшая, холодная. А бедная девочка выбивалась из сил, пытаясь вдохнуть в этот мертвый холст хоть толику жизни. "Но не вдохнет, - вдруг четко понял Хостин. - Чтобы творение стало истинным и непреложным продолжением своего творца, оно должно стать его продолжением, он должен отдать своему детищу частицу себя. А как отдавать себя тому, что тебе не нравится, к чему ты ничего не чувствуешь, пусть даже это творение твоих собственных рук. Нина не сможет ничего изменить в этой картине, значит, пусть и не пытается".
Хостин вытянул руки над плечами и попытался сказать ей то, что только что понял сам, одновременно успокаивая ее и вселяя чувство защищенности.
Наконец, Нина оставила свои бесплодные попытки. Критически оглядев в последний раз результат, она отлажила кисть и краски и повернула кресло к большому окну. Хостин следовал за ней на расстоянии нескольких шагов.
Под окном раскинулся парк. Деревья в виде животных и различных геометрических фигур; дорожки, лучами сходящиеся к фонтанам и к видимому отсюда входу в большое здание, в крыле которого они сейчас находились. Все ухожено, подстрижено, безлико и безжизненно. Видимо к такому же выводу пришла и Нина, так как она резко развернула кресло и покатила его к выходу из комнаты, не бросив последнего взгляда на картину, над которой билась больше двух недель.
Идя по коридору вслед за креслом Нины, Хостин не переставал удивляться разнообразию творений людей. Бездушных творений. Лишь иногда встречались вещи, несущие с гордостью отпечаток своего создателя, искрящиеся внутренним светом.
Нина въехала в одну из комнат и позвонила в маленький колокольчик, а сама направилась к письменному столу. Она достала из выдвижного ящика лист бумаги, странные карандаши и принялась рисовать. Хостин огляделся. Комната была в нежно-розовых и бледно-золотистых тонах. Повсюду игрушки, куклы, над кроватью странный навес. Небольшая стеклянная дверца вела на балкон, другая, едва заметная на фоне стены, была плотно закрыта.
По субъективному мнению Хостина, эта комната не подходила своей хозяйке. Здесь было слишком мало солнечного света и свободного пространства. Привыкший к Дворцу и Эндским Кущам, где все утопает в ярком дневном сиянии, проникающем сквозь огромные окна и даже, казалось, потолки и стены, Хостин не понимал, как здесь можно с удобством жить.
В комнату вошла странно одетая женщина, которая катила перед собой тележку с накрытыми блюдами. "Служанка! - вспомнил Хостин. - Но разве такие еще существуют?"
- Ваш обед.
- Большое спасибо, Ирина. - Улыбнулась девочка, на миг отрываясь от своей работы. - Оставь, пожалуйста у стола. Я сейчас закончу.
- Поторопитесь, должен прийти хозяин.
Девочка кивнула.
- Вы же знаете, что он не любит, когда вы сами рисуете.
- Да, знаю. Но я не могу не рисовать.
Вскоре в комнату вошел уже знакомый Хостину мужчина. Ирина вытянулась в струночку. Мужчина подошел к столу и рывком забрал незаконченный рисунок, глянул на него и разорвал в клочья.
- У тебя нет времени, чтобы заниматься подобной чепухой! Пошли, есть очередной заказ для тебя.
- Вы обещали, когда я закончу эту картину, я смогу отдохнуть!
- Обещал. Но этот человек не желает ждать. К тому же, я совершенно не вижу, что ты устала. Ведь на эти бесполезные рисунки у тебя хватает и сил, и времени. Так что отдохнешь потом.
- Вы уже это говорили! В прошлый раз! И позапрошлый!! И поза-позапрошлый тоже!!! Почему вы не позволяете мне рисовать?!
- Рисуй сколько угодно. К тебе целая очередь желающих.
- Это все не то. Не то! Я хочу рисовать, то что я хочу!
- Гадкая девчонка! Я приютил тебя после смерти твоих родителей. Я обеспечиваю тебе достойную жизнь, а ты мне платишь черной неблагодарностью. Идем немедленно. Заказчик не любит ждать.
Ирина, все так же смотря прямо перед собой, тихо сказала:
- Простите, господин, но девочка еще не обедала.
- Еще успеет.
- Но вы не позволили ей позавтракать...
- Как вижу, ты слишком хочешь потерять свою работу. Это просто сделать. - Сухо обронил мужчина.
- Не-ет. Простите, я не хотела. Просто девочке необходимо хорошее питание.
- Уволена.
- Господин...
- Уволена, я сказал.
- Дядя, я пойду с тобой. Только не сердись на Ирину. Пожалуйста, не увольняй ее.
- Пошли. И быстро.
Хостин в бешенстве сжал кулаки так, что ногти впились в ладони. Ну почему он не может ничего сделать? Такие люди вообще не имеют права жить на Земле! Ангела захлестнула волна прежде неведомого ему чувства. Ненависть. Другого этот человек не заслуживает. Но Нина! Насколько она должна быть сильной, чтобы терпеть это все. С ее добрым сердцем она страдает не только за себя, но и за окружающих ее людей. А самое обидное, что он, Хостин, ничего не в силах изменить. Они в материальном мире, а он в астральном, и бездна между ними слишком широка.
Нина с дядей направились в центр особняка. Там, в одном из красивых залов их ждал весьма представительный человек, поигрывающий золотыми часами на цепочке. По комнате с воплями носился мальчишка, пухленький как Купидон и такой же бездумный. У ног мужчины сидели две огромные черные собаки. Как потом узнал Хостин, это были доги.
Нинин дядя, увидев этого человека, сразу же преобразился внешне. Исчезла недовольная складка у губ и холодно-отрешенное выражение лица. Он рассыпался в комплиментах по поводу часов представительного мужчины, его собак и сынишки. С легкой улыбкой он представил Нину, свою племянницу и талантливую художницу.
- Хорошо. - Мужчина поднялся с кресла, в котором сидел и подозвал сына, которого звали Херувимом. Хостин хрюкнул в рукав: херувимами называли один из боевых подразделений среброкрылых ангелов, и этому мальчишке до них было как от земли до неба пешком. Нине предстояло написать картину, где изображен этот мальчик с двумя собаками по бокам, которые, по правде сказать, были на голову выше его.
Вся компания прошла в другой, ярко освещенный зал. Отец поставил сына и собак в эффектную, по его мнению, позу, дал девочке несколько указаний и удалился в сопровождении Нининого дяди, которого, кстати, он называл Львом Семеновичем. На взгляд Хостина, этот человек на льва не тянул ну ни как. Его стоило назвать змеюкой или там жабой какой. Хотя нет, все твари Божии равны. Ну тогда... хмырем или троглодитом. Хотя тоже не то, но уже ближе.
Нина несколько минут смотрела на замершие фигуры, потом устало откинулась на спинку кресла и, прикрыв глаза, произнесла:
- Все. Можешь идти к отцу.
- Все? - удивился мальчишка. - Но так не делают!
- Я так делаю. Это ведь лучше, чем часами выстаивать неподвижно.
Мальчик спрыгнул со ступеньки, где стоял, что бы быть выше огромных собак, и побежал к выходу из зала. Один из догов, видимо решив, что его хозяина обидели, кинулся к девочке. Нина смотрела на приближающегося зверя широко раскрытыми от ужаса глазами, не в силах пошевелиться. Хостин бросился наперерез собаке, пытаясь остановить, и, естественно, просто-напросто проскочил сквозь него. Но дог что-то почувствовал, так как остановился и начал оглядываться. Ангел стал перед ним и забормотал утешительные слова. Собака с глухим порыкиванием вернулась на место. Нина медленно, стараясь не делать резких движений, выехала из комнаты.
До захода солнца она, не отвлекаясь ни на минуту, рисовала. За это время Хостин успел побродить по огромному особняку, затем умудрился оседлать стул и терпеливо наблюдал за ее работой. Ангел прикидывал различные варианты и с грустью констатировал, что ни один из них не может быть осуществлен . Слишком различные миры, слишком широка пропасть.
Вечером Нина поела и долго выспрашивала у новой служанки, что случилось с Ириной. Но та не знала. Новую девушку звали Зоей, она была немногословна и поспешила свернуть разговор. Нина в одиночестве наблюдала угасание дня. С последними лучами солнца девочка молитвенно сложила руки и обратилась к Богу. Хостин поспешно ретировался: не дело встревать в чужой разговор.
Зашел обратно он только тогда, когда Зоя пришла укладывать девочку спать. И только сейчас, наблюдая за процессом переноса малышки в постель, он понял, насколько та беспомощна. Служанка ушла, оставив гореть лишь ночник на прикроватном столике. Хостин устроился на кровати, в ногах у девочки. Нина лежала неподвижно, будто спала. Ангел от нечего делать начал более внимательно разглядывать игрушки в комнате. Поэтому для него полной неожиданностью стали тихие слова девочки:
- Я знаю, что ты здесь.
"Кто, я? Вроде больше никого нет".
- Спасибо, что пришел. И тебе, Боже, спасибо, что ты послал мне ангела-защитника.
" Она издевается? Какой из меня защитник? Или это Творец решил мне отомстить за высказанное недоверие, поэтому дал такое задание?"
- Теперь мне не будет одиноко. Никогда-никогда! Как хорошо, что ты здесь, я так счастлива. Ведь это ты меня успокаивал сегодня, правда? И от собаки защитил. Спасибо тебе.
Хостин готов был сквозь землю провалиться. Она его прекрасно чувствует, а он - дурак набитый... Так, ее срочно нужно усыплять, а то еще за что-нибудь благодарить начнет. А он ничего такого не сделал. Хостин моментально оказался у изголовья кровати, положил руку на лоб и зашептал слова успокоения, радости и сна. Вскоре Нина спала с ангельской улыбкой на устах. А Хостин все продумывал новые варианты помощи этой девочке. Наконец, он был вынужден признать, что ему явно не хватает знаний. Ангел сдул с ладони пыльцу Морфея, чтобы малышка не проснулась до утра, и поспешил в Энд.
К моменту пробуждения Нины Хостин уже сидел на ее кровати, обдумывая раскрывающиеся перед ним возможности. Прямо влиять на события он не сможет - это однозначно. Единственный выход - манипулировать просветленными людьми, а таких на весь особняк - одна Нина. Что может противопоставить маленькая девочка своему дяде (увы и жаль настоящему. С этого боку к нему не подкопаешься)? Первое: неповиновение. Но его реакция может быть очень жесткой. Значит, этот вариант отпадает. Второе: побег. Но в инвалидном кресле далеко не убежишь. Третье: просить защиты. У кого? Придется поискать людей, которые смогут меня услышать и будут в состоянии дать девочке эту защиту. Ну что ж, для начала нужно осмотреться. Тем более, что домой в ближайшее время я вернуться не смогу: Врата будут закрыты. Это только люди думают, что до Рая рукой подать. На самом деле он очень далеко (иначе по всей Земле шастали бы ангелы), а Врата - это по-людскому портал, который невозможно постоянно поддерживать открытым.
День тянулся однообразно и скучно. Нина проснулась ранним утром, поприветствовала своего "ангела-защитника", обратилась с благодарностью к Творцу. Потом вызванная звоночком Зоя умыла, накормила, привела девочку в порядок и проводила ее до рисовальной комнаты. Нина в мельчайших деталях воспроизводила увиденное вчера. Хостин даже представить себе не мог, как можно запомнить сразу и надолго столько мелочей. Ну что сказать, творец от Бога. Не то, что он.
Ангел периодически отлучался, чтобы развеяться и изучить местность. Большой английский парк вокруг особняка тянулся на несколько километров, заканчиваясь сплошной стеной с камерами наблюдения. Дальше шли поля. Лишь с задней стороны здания ухоженные аллейки быстро кончались, переходя в более натуральный лес. Здесь тоже чувствовалась рука садовника, но все было обставлено так, чтобы минимизировать его присутствие. Чистенький лес с поваленными в нужных для фона местах деревьями, тонкими дорожками-тропинками, тихими прудами и редкими статуями. Здесь определенно было намного красивее, чем в выхолощенном фигурно обкорнанном парке. Хостина в очередной раз посетила мысль: "А видела ли эту красоту Нина? Или дядя не дает ей ни минуты покоя и отдыха?"
Обедала девочка одна в небольшой гостиной, оббитой нежно-голубыми мягкими обоями. Маленький декоративный камин из фарфора надолго приковал взгляд ангела яркостью красок и своеобразием сюжета. Прислуживала Нине уже другая служанка. Ее звали Маргарита. По виду простодушная милая девушка. Она рассказывала шутки, веселые истории, ни на миг не замолкая. Но стоило Нине заикнуться об Ире, как служанка сделала вид, что не слышит вопроса, и продолжила щебетать о всякой чепухе, а Хостин почувствовал скрытую грусть девочки. Похоже, Ира была ей дорога. Ангел задумчиво прикусил ноготь, а потом решил - была- не была! - подошел к малышке и начал нашептывать ей на ухо одно-единственное слово "Ира", подспудно внушая целый ряд эмоций. Нина нахмурилась, потом посмотрела прямо в глаза служанке и спросила:
- Ты ведь знаешь, что сучилось с Ирой?
- Простите, госпожа, но мне никто не отчитывается. - С видимым безразличием пожала плечами Маргарита.
- Но ты не могла не слышать про нее.
Маргарита вздохнула и тихо произнесла:
- Господин ее уволил.
- Он не мог!
- Он и меня уволит, когда узнает, что я вам рассказала.
- Не уволит. - Нина опустила глаза, сжимая и разжимая кулачки. Потом посмотрела на служанку лучистым взором. - Я не позволю.
После обеда Хостин решил проверить, к чему приведет маленькое неповиновение деспоту. У Нины внезапно появилось сильнейшее желание прогуляться по свежему воздуху. Сопротивлялась она упорно. Хостин в очередной раз подивился ее духовной силе. Но ангел оказался упорнее, и вскоре они находились перед нерушимой скалой под названием дворецкий, который отказывался без позволения выпускать девочку, тем более одну.
- Тогда будьте моим сопровождающим. - Мило улыбнулась Нина. - Я хочу немного побыть на свежем воздухе. Дядя мне больше недели не позволяет выходить на улицу. Ну пожалуйста, Эдуард.
Сказать, что дворецкий сдался без боя, было бы откровенным неуважением, но Хостин смог чуток повлиять на эмоциональное состояние столь непрошибаемой особы. Правда, ангела после этого шатало от усталости, что отнюдь не уменьшало его гордости за себя. В результате Нининым сопровождающим оказался один из слуг дяди.
- Как здесь прекрасно! Спокойно и радостно. Эмиль, вам здесь нравится?
- Х-м, очень необычное местечко. М-да, точно.
Нина рассмеялась и протянула руки к солнцу, закрыла глаза, впитывая его живительный свет. Невероятно, но она была здесь впервые и не переставала восхищаться и удивляться. Как, оказывается, мало нужно для настоящего счастья. Попав в изумительную сказку природы, девочка наотрез отказывалась уходить отсюда. Ее восхищала маленькая птичка, которая так красиво пела, завораживал цветок, наполовину спрятавшийся в траве, восторгали камешки на дне маленького ручейка. Но больше всего Нина радовалась пробивающимся сквозь листву лучикам солнца, от которых трава становилась еще зеленее, а окружающее пространство окрашивалось мириадами оттенков, заметных только глазу открытого и простодушного существа.
Вечером, усталые, довольные и переполненные впечатлениями, они вернулись в особняк. Хостин поежился от холода, царившего здесь. Не физического. Скорее эмоционального. Контраст почувствовала и Нина, так как девочка замолкла и легкая грусть омрачила ее личико.
Один из слуг отвез ее в столовую, где находился в это время дядя. Тот как раз заканчивал ужинать. Он смерил племянницу холодным взглядом, встал и приблизился к Нине. Наверно, чтобы подавить ее ростом. По-другому Хостин не мог объяснить, зачем было заставлять девочку запрокидывать голову.
- Хорошо прогулялась?
- Да, дядя. Спасибо. Очень хорошо. Там был такой красивый... - Вдохновленная началом беседы, девочка защебетала об увиденном, но была грубо прервана на середине слова.
- Но разве я разрешал тебе гулять одной?
- Я ... я была не одна. - Пробормотала девочка, напуганная холодным тоном дяди, а тот продолжил прессинг:
- Тем более самовольно и не ставя меня в известность?
Большие голубо-серые глаза наполнились слезами, девочка не могла выдавить из себя ни слова.
- На этот раз я не буду наказывать тебя за своеволие, но ты должна успеть закончить портрет к концу недели. Он не такой уж и большой ("Ага, всего-то с малышку ростом").
- Да дядя. - Покорно пробормотала Нина.
"Э-э, не. Так не пойдет. Нужно выуживать ее из этой кабалы". Хостин попытался направить мысли девочки в нужную сторону, но малышка слишком боялась человека, аки темный ангел нависшего над ней. Даже когда дядя отошел и принялся за прерванный ужин, девочка старалась не привлекать к себе внимания.
- Ты все еще здесь?
"Поганец, даже не предложил ей присоединиться, хотя прекрасно знает, что ребенок голоден. Ну же, девочка, давай. Ты не должна позволять командовать тобой. Ты сможешь это сказать. Сейчас или никогда, давай!"
- Дядя.
- Да?
- Вы обещали не увольнять Иру.
- Я запрещаю тебе общаться со слугами.
- Вы обещали.
- Ничего я не обещал.
- Обещали! - Звонкий детский голосок ударился о потолок и раздробился по углам обширной комнаты.
- Я. Ничего. Тебе. Не. Обещал. А тем более не должен. Иди в художественную комнату.
- Не пойду.
- Что-о-о?
- Не пойду. Я не буду больше делать для вас портреты.
Хостин чувствовал, что Нина на пределе. Больше всего той хотелось извиниться и не навлекать на себя гнев этого одиозного человека. Но ангел прекрасно понимал, что если они проиграют эту битву, то проиграют и последующие. И эта вспышка неповиновения ни к чему, кроме усиления тирании, не приведет.
- Ах ты маленькая дрянь!
- Не пойду.
- Эмиль, выведи девчонку.
- Не пойду. Не трогайте меня!
Слуга, несмотря на бурный протест, вывез девочку из столовой и с тихими словами извинения проводил ее в художественную комнату. Стоило двери закрыться, как эмоциональный накал вылился потоком слез. Девочка сорвала наполовину завершенный холст и с силой бросила в угол комнаты. Хостин пытался ее успокоить, но срыв получился слишком сильным. Нина не хотела успокаиваться, накручивая себя против дяди все больше и больше. Ангел с удивлением и легкой тревогой смотрел на последствия своих необдуманных действий. Нужно было срочно утихомирить девочку. Для таких как она сильные нервные потрясения могут вылиться в о-очень серьезные кризисы и депрессии.
В полной беспомощности Хостин оглядел комнату, скользнул взглядом по брошенному холсту, настороженно замер и прищелкнул пальцами. Теперь осталось убедить Нину в необходимости некоторых действий.
Когда на следующее утро дядя зашел в художественную комнату, он увидел девочку, спящую возле окна и законченный портрет. Лев Семенович невольно попятился: настолько живой и реальной предстала перед ним картина. Маленький херувим, в развевающихся черных одеждах, с ангельскими крыльями с вкраплением черных перьев, одно из которых было сломано, едва удерживал двух двуглавых церберов, готовых спрыгнуть с картины прямо на зрителя. Вокруг главных фигур как будто бушует сильнейший ветер, смывающий очертания предметов на заднем фоне. Непокорные платиновые локоны закрывают правый глаз странного ребенка - ангела. Слегка насмешливая загадочная улыбка вкупе с пронзающим взглядом заставляет поверить во внеземное происхождение мальчика.
Лев Семенович помедлил минуту, изучая портрет, потом тихо вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
- Агафий Михайлович. Да, это я. Моя племянница закончила портрет, но он не совсем такой, каким вы его себе представляли. Предлагаю вечером встретиться и обсудить детали. Да, конечно, если вам не понравится, она обязательно сделает все, следуя вашим четким инструкциям. Да. Да. В моем особняке. Спасибо. До свидания.
Лев Семенович достал тонкий батистовый платочек и промокнул взмокший лоб, а Хостин, стоявший возле одной из старинных фарфоровых ваз, беззвучно рассмеялся. Все может получиться даже лучше, чем он рассчитывал. Даже если заказчик откажется, на подобную картину обязательно найдутся покупатели. Тогда одержимый властью денег родственник будет просто-напросто вынужден дать Нине большую свободу.
Угум, разбежался. Этот Агафий без колебаний купил картину и немедля заказал еще одну, а дядя начал, не переставая, терроризировать девочку. Этот набитый дурак не понимал, сколько энергии, эмоций, внутренних сил нужно вложить, чтобы создать подобное. Нине теперь нужно как минимум дня три отдыхать, хорошо есть и никаких стрессов! Он ее в могилу сведет своей алчностью. Вот сел бы сам и нарисовал, раз такой умный.
Хостин от досады кусал губы и искал другой выход. И, кажется, нашел. Лев Семенович на днях организовывал вечеринку с музыкой и танцами. А по-старинке, балл. Будет много гостей, с детьми в том числе. Нина должна будет присутствовать на первой части вечера. Тогда-то Хостин и применит свой коварный план. А пока он целые ночи, а то и дневные часы проводил вне территории особняка в надежде найти подходящего человека. Но, честно говоря, чем больше он узнавал людей, тем сильнее в них разочаровывался. Мелкие существа эти люди, приземленные. Не стремятся они ввысь, не открывают душу навстречу светлому. Не хотят знать своего Бога и Отца. Их души запечатаны огромными амбарными замками, которые они сами сознательно вешают туда. Они совершенно глухи к ангельским словам. Закрылись в себе и закрыли себя. Разве об этом мечтал их Творец, когда создавал первых детей этого народа?
Забыв своего первого Отца, они теперь забывают себя. Из миллионов людей, которых повстречал Хостин, сотни стремились к самопознанию. Но многие искали совсем не там, где нужно. И никого не было настолько чистого и возвышенного, чтобы услышать глас ангела и понять его просьбу, принять и немедля откликнуться. И сделать все, что в силах этого человека, чтобы помочь.
Наконец, настал долгожданный вечер. Свечи, лампы, люстры, разноцветные стекла и хрусталь - особняк сверкал и переливался, являя свое великолепие миру. Ну ладно, ограниченному кругу лиц. Зато какому! Чопорному, расфуфыренному, раззолоченному. У Хостина от переливов драгоценностей, навешанных на дамах, уже рябило в глазах. Нина в красивом, но весьма простом белом платье не вписывалась в этот парад побрякушек. Хостин от всей души жалел, что не владеет иллюзорной магией. Сейчас бы чуть-чуть солнечного света в эти золотые волосы, яркости и блеска этим грустным глазам, чтобы они засияли подобно звездам, лунного отсвета на платье и кожу и... Ага, еще нимба над головой не хватает, тогда точно сердечный приступ у женской половины обеспечен. М-да, это было бы интересно. Но чего нет, на то и суда нет.
Ангел выбрал удачный момент. Нина как раз протянула руку за шариком одного из детей. Она подалась вперед, разглядывая цветастую игрушку, но внезапно покачнулась и без сознания упала на пол. Дети завизжали. Переполох поднялся жуткий. Вечер был безнадежно испорчен, особенно для хозяина дома.
Нина два дня не приходила в сознание. Врач (один из гостей сам предложил свою профессиональную помощь, и дядя, как ни старался, так и не смог от нее отвертеться) жестко заявил, что девочка крайне изнурена и истощена. Ей необходим постельный режим и хорошее питание. А также частые прогулки на свежем воздухе.
Хостин, выслушивая вердикт врача, ухмылялся и хмыкал. Чтобы симулировать обморок много смекалки не надо. Эту феньку он получил, когда учился усыплять. В первых классах еще. У всех остальных "подопытные" засыпали естественно и непринужденно (сначала зевали, затем добирались до ближайшего спального места и отключались). И лишь у Хостина эффект получался моментальным. От обморока не обличишь. Как впоследствии разобрался ангел, изначально он вкладывал слишком много силы. Учитель объяснил, что такое воздействие подобно удару молотком по темечку (не в прямом, естественно, смысле). И такой наведенный сон действует два-три дня, а иногда и больше. Именно поэтому он так негативно был воспринят учителем. Потом Хостин научился правильно наводить сон и смог освоить другие чары, требующие малого количества энергии. Но свои первые опыты он не забыл. И вот, гляди-ка понадобилось.
За время Нининого "сна" ангелу посчастливилось найти подходящего человека. Это был заезжий священник, мужчина с поразительной энергией всеми силами пытающийся изменить мир в лучшую сторону. Он не сжигал плоть постами и иными истязаниями. Нет, он видел свое предназначение в другом. В реальной помощи людям. А как он сможет помочь, если будет тщедушным и немощным? Сейчас он путешествовал в обыкновенной одежде. Чаще всего пешком. Помогал старикам наколоть дров, подлатать крышу. Брался за любую работу и никому не отказывал.
Вот в эту-то светлую голову ангел и попытался вложить мысль о несчастном одиноком подавленном ребенке. Да, одном из тысяч. Да, внешне благополучном. Но этот ребенок нуждается в помощи и поддержке. Священник сам не отдавал себе отчета, почему ему захотелось слегка изменить свой маршрут, но он привык доверять своему предчувствию.
- Господин, святой отец пришел. Просит ночлега.
- Дай денег и отправь подальше.
- Простите мою дерзость: на улице ливень, а он не местный.
- Отправь в людскую. Будет просить встречи: я занят
- Как пожелаете.
Нина только сегодня встала с постели. Чувствовала она себя прекрасно: отдохнувшей и набравшейся сил, но целых три дня дядя продержал ее в комнате. Лишь сегодня (да и то с крайней неохотой) позволил выйти. И вот на тебе, погода испортилась.
Девочка с Зоей как раз направлялись к крытой оранжерее, подступающей как раз к главному зданию. Туда можно было попасть не выходя на улицу. Сначала девочку неприятно удивило наличие незнакомого человека в особняке. Но тем не менее она бесстрашно приблизилась к крупному мужчине в простой одежде и с первой сединой в волосах. Лицо у него оказалось открытым и доброжелательным.
- Здравствуйте.
Мужчина отвлекся от созерцания "Женщины в саду" Клода Моне и посмотрел на девочку.
- И тебе желаю здравствовать. - Он присел на корточки, чтобы их лица оказались на одном уровне. - От чего наша маленькая красавица грустит?
- Почему вы решили, что мне грустно?
- Потому что я вижу то, что не замечают многие.
- А вы кто?
- Отец Алексей я.
- Вы священник? Почему тогда вы столь необычно одеты?
- Эта одежда более удобна для работы. Не в рясе же воду таскать.
- Меня Ниной зовут. Пойдемте с нами в оранжерею.
- Если это доставит тебе удовольствие.
- Доставит.
К вечеру отец Алексей понял, что он не зря попал в этот дом. Девочка ни словом не обмолвилась о своих страхах и страданиях, но разве обязательно об этом слышать, чтобы знать? В то же время это очень необычный ребенок, разливающий вокруг себя доброту и теплый свет. Когда служанка на миг отлучилась, девочка сообщила отцу Алексею, что у нее есть собственный ангел-защитник, который ей помогает. Она показала также несколько своих рисунков. Святой отец в жизни не встречал ничего подобного. Эти картины по силе напоминали чудодейственные иконы. Они буквально искрились, жили собственной жизнью. Это было сродни чуду. А чудеса кощунственно запирать в четырех стенах.
Отец Алексей покинул девочку, пребывая в великом смятении. Он никогда не встречал ничего подобного. Он попытался поговорить с родителями девочки, но слуга объяснил ему, что они погибли три года назад в автокатастрофе, а Нина получила тогда перелом позвоночника. Дядя, ее опекун, сейчас занят и сказал до вечера его не беспокоить.
На следующий день отец Алексей повторил попытку поговорить с опекуном девочки, но безрезультатно. Его будто нарочно избегали. Зато Нина была в восторге, что у нее появился интересный собеседник, ненавязчивый и понимающий, а главное полностью искренний.
- Ты в какой класс ходишь? Второй или третий?
- Меня обучают на дому. Приходят учителя. Но в последние полгода я мало времени уделяла учебе, больше рисованию.
- Сколько тебе лет?
- Скоро девять с половиной будет. Через четыре дня.
- Девять с половиной, значит. - Улыбнулся отец Алексей. - А ты никогда не хотела учиться в школе?
- Хотела, но дядя сказал, что надо мной там будут смеяться. Из-за того что я не хожу. К тому же со мной постоянно должен быть кто-нибудь. На всякий случай.
- Так значит дядя... - задумчиво протянул священник. - Люди бывают жестокими. Но доброты в нас изначально больше. Главное беречь, лелеять и взращивать эту доброту. А это очень тяжелый труд и не каждый за это возьмется. Но если цветок не поливать, то он завянет, и Земля потеряет маленькую толику красоты... С другой стороны у тебя появился дар, который помогает тебе справиться с жизненными трудностями.
- Если бы я только имела возможность его по-настоящему развить! - Воскликнула с едва уловимой горечью Нина. - Уверена, тогда я тоже смогла бы приносить пользу людям, делая мир чуточку красивее.
Священник ушел на следующий день, так и не добившись встречи с хозяином дома. Но напоследок он пообещал девочке сделать все возможное, чтобы помочь ей в развитии художественного дара. Вслед за этим потянулись нескончаемые однообразные будни. Дядя нагружал девочку меньше, чем раньше, но от своего не отступился. У Нины, тем не менее, появились минуты радости и счастья: недолгие послеполуденные прогулки по парку и "общение" с ангелом. Девочка с каждым днем все лучше чувствовала его присутствие. И отсутствие. Впрочем причина его отлучек оставалась для Нины загадкой, равно как и нежелание быть рядом во время ее обращений к Богу. А еще она по предложению отца Алексея больше времени начала уделять рисованию интересующих ЕЕ сюжетов. Делала она обычно это в обеденные часы, когда дядя не было дома.
В тот знаменательный день Нина дописывала очередной заказной портрет, когда в комнату (как обычно без стука) ворвался взбешенный дядя.
- Тебе предлагают устроить собственную выставку в Национальной художественной галерее. Ты, я полагаю, откажешься.
- Мне? Выставку? - Нина восторженно захлопала в ладоши. - А когда?
- Ну что ж. Значит это твои проблемы. - Дядя нехорошо улыбнулся. - Для выставки необходимо предоставить как минимум 50 картин к концу следующей недели. И запомни, что если через десять дней их не будет ни о каких выставках и не мечтай, поняла?
- Да, дядя. Но ведь сегодня понедельник.
- Я все сказал.
Лев Семенович развернулся на каблуках и вышел в коридор, стараясь запрятать поглубже эмоции. Слугам незачем их видеть. Нина закусила от огорчения губу. Это нереальные условия. У нее есть четырнадцать хороших картин, восемь рисунков, которые подойдут на крайний случай. Но ей ни за что не написать 28 полотен за десять дней! Они ведь требуют вдохновения и сил. У нее не получится!.. Но она обязана попробовать. Второй попытки дядя не даст. Только бы ее ангел-хранитель вернулся побыстрее.
Хостин сей знаменательный разговор пропустил по одной простой причине: его призвали в Рай. На инициацию. Правда об истинной цели своего возвращения ангел не знал до самого последнего момента. Экзамены принимали лишь два архангела вместо двенадцати. И Творец собственной персоной. Зачем Божеству понадобилось присутствовать на экзамене, Хостин даже представить себе не мог. Он вообще не понимал, зачем ему пытаться пройти инициацию, если он к ней совершенно не готов. Ему ведь еще лет десять, а то и пятнадцать учиться нужно. Позорно провалиться на глазах у самого Творца не хотелось, поэтому Хостин уже подумывал: а не отказаться ли от внезапно свалившегося на голову "счастья". Теоретически это можно. Но... Не отказался. И что самое удивительное - сдал! Все оказалось до нельзя просто и легко. И совершенно не похоже на те ужастики, что рассказывали прошедшие инициацию ангелы.
...Хостин взмахнул непривычно тяжелыми крыльями и... не взлетел.
- Практики не хватает. Пошли со мной, прогуляемся. - Предложил неслышно подошедший со спины Творец и поманил молодого ангела в сады.
Песок тихо поскрипывал под подошвами сандалий, веяло мягким ветерком, несущим тонкие ароматы цветов и плодов. Творец не спешил начинать разговор, а Хостин был занят тем, что пытался сложить крылья так, чтобы они не мешали при ходьбе. Пока это ему не удавалось. Наконец, Творец остановился у одного из фонтанов.
- Ты считаешь, что экзамен был легким?
- Даже слишком.
- Просто ты уже показал, что достаточно взрослый, чтобы обладать крыльями. Кстати, их можно перевести в другую временную плоскость, так сказать, убрать при ненадобности.
- Да? А как это сделать?
- Потом узнаешь. Сейчас речь о другом. Ты прекрасно справился со своей миссией. Честно говоря, я не ожидал, что все сложится столь удачно.
- Справился с миссией? То есть я больше не вернусь туда? Но я же еще ничего не сделал толком!
- Сделал. И очень многое. Но предстоит сделать еще больше. Так что поспеши вернуться к девочке. Но не забывай, что твое обучение ой как не окончено, и сейчас на твои плечи возложен двойной груз ответственности. Не подведи мои ожидания. В Энд ты сможешь теперь возвращаться, когда пожелаешь, ведь у тебя теперь есть собственные крылья. Осталось только научиться этому. А теперь ступай.
Хостин раздумывал над словами Творца, оперевшись на спинку Нининого кресла. Слишком много недомолвок и непоняток, и большая надежда, что он во всем правильно разберется и справится со всем самостоятельно. И главный вопрос: почему на экзамене его не попросили проявить "творческий подход" к решению поставленной задачи?!
Кресло внезапно подалось вперед, убирая надежную опору. Нина с удивлением оторвалась от работы: услышала невнятный вскрик и поспешила повернуться.
- Ауч! - На полу сидел рыжеволосый мальчик лет двенадцати в странном белом хитоне с белоснежными крыльями за спиной и потирал ушибленную голову. Он попытался подняться, но огромные крылья за спиной усиленно мешали этому процессу. Наконец, он встал на ноги. Ростом под полтора метра. Удлиненный овал лица, маленький нос и глубокие янтарные глаза под тонким разлетом бровей.
- Ну и чего ты сюда смотришь?
- Ангелы не бывают рыжие.
- А я исключение. Стоп. Ты меня видишь?!?
- Ну да, а что не должна?
Выставка имела огромный успех, несмотря на скромные размеры (всего 32 картины и 8 неоконченных набросков). Как Хостин смог повлиять на сухаря-дядю он предпочел сохранить в секрете. Лев Семенович согласился допустить картины к показу, правда выглядел он чересчур нервным и даже напуганным. И вскоре уступки последовали одна за другой: Нина было позволено ходить в школу, самой выбирать заказы, а потом и иметь собственную служанку. Естественно, девочка сделала все возможное, чтобы вернуть Иру. И вернула.
- Наставник, простите за нескромный вопрос, но разве у Нины не должно быть собственного демона-хранителя?
Творец отложил книгу на столик и медленно произнес:
- Разве у такого светлого существа может быть демон?
- Э-э, не знаю, но я думал, что он должен быть у любого человека.
- Мне неприятно тебе напоминать... Но неужели ты чувствуешь себя настолько светлым ангелом, что провидение избрало тебя на роль хранителя этого создания?
- Вы же не хотите сказать, что... - У Хостина пересохло во рту от одной мысли, что придется отдать Нину кому-то другому.
- В тебе заключены силы ангела и демона. И ты единственный ее хранитель. Поэтому на тебя ложиться двойная ответственность. И двойные знания.
- Спасибо вам, наставник. У меня остался только один вопрос: почему во время экзамена от меня не требовали ничего сотворить?
- Быть может потому, что ты уже сотворил? Новую судьбу, например?
Стоило ангелу оказаться в Нининой спальне, как девочка повисла у него на шее с радостным криком:
- Хостин, я смогла! Я могу стоять!!! И ходить.
- Это просто прекрасно. Покажи.
Ангел отцепил ручки девочки от себя, и Нина закачалась, стоя на ногах. Она попыталась сделать шаг, но оказалась на полу раньше, чем Хостин успел ее подхватить. Ноги за столько времени забыли о своей прямой функции.
- Ну почти. - Поправилась сияющая от радости девочка. - Но я смогу ходить.