С ноги открыв дверь в кабинет начальника (так здесь поступали все, вплоть до секретарш и мелких клерков), убеждая себя не робеть, молодой парень, предстал перед светлыми очами Леди Фред. При взгляде в пронзительно-зеленые глаза Королевы Ведьм все те убедительные слова, что он заготовил, выпорхнули из головы, оставив лишь горький привкус нерешительности. Свет в просторной комнате был приглушен, окна закрывали тяжелые шторы цвета крови. Из освещения осталась только настольная лампа, излучавшая бледно-желтый, как слабые солнечные лучи, свет. Хозяйка кабинета сидела в кресле для посетителей сверля недовольным взглядом нежданного посетителя. Перед ней стоял ряд разнокалиберных бокалов и бутылок. Пока еще не распитых. Опорожненная тара, если так можно назвать груду осколков, поблескивала в углу комнаты.
- Хм, должна ли я говорить 'привет' молодому и едва обученному ведьмаку, волею судеб топчущему грязными бахилами ковер в моем кабинете? - задумчиво протянула Леди Фред, обращая взор на полупустую бутылку в своей руке. Вопрос остался без ответа, понизив температуру не то чтобы в комнате - во всем здании, градусов на пятьдесят. В общем, как и предполагалось.
- У вас была назначена встреча, но кое-кто перепутал число? - голос, явно не принадлежащий Королеве, мягкий и вкрадчивый, доносился из второго кресла для посетителей. Парень скосил глаза. Напротив главной ведьмы, подобрав под себя ноги, сидела девушка в мятых брюках и рубашке, застегнутой на одну единственную криво пришитую пуговицу. Шикарные светлые волосы явно нуждались в расческе - прическа из оперы 'я у мамы вместо швабры'. Тушь... в общем она была размазана по всему лицу и отсутствовала лишь на ресницах. Недопитый бокал с чем-то янтарно-золотистым девушка прижимала к щеке. В то время, пока молодой ведьмак собирался с мыслями, девушка со вздохом взглянула на бокал и решительно прикончила его содержимое.
- По-моему, кто-то перепутал год, если не век, - буркнула Леди Фред, копируя движение девушки.
- Леди Фред, - начал парень, но гостья Королевы прервала его мерным речитативом:
- Хочешь выпить? А то мы все пьем, пьем, пьем, а выпивка не убывает, хотели, вот, Фиалку звать, так она из своего кабинета носа не кажет, придется к ней самой идти, а это через тридцать уровней, а лифт сломался...
Пока она перечисляла все препятствия, ждущие их на пути к Фиалке, у молодого ведьмака лопнуло терпение. И пошло пузырями:
- Леди Фред, я хочу присоединиться к группе, выполняющей это задание! - На этом источник вдохновения иссяк. И парень замер в ожидании. Оно приподняло его на цыпочки и заставило подпереть щеку языком - так он обычно делал, когда волновался. Воцарилось тягостное молчание. Королева пугающе вдумчиво изучала лицо парня. Казалось, она отмечает в памяти эти черты, то ли что бы запомнить, что ли...
- Хорошо, - просто ответила она и протянула ему наполненный стакан.
Чего-чего, а такого поворота никто не ожидал, тем более сам молодой ведьмак, потому он механически взял протянутый ему стакан и залпом осушил. Все. Последний шаг сделан. Дальше дороги нет. В каком-то трансе он поставил посуду на стол и вышел, тихо притворив за собой дверь.
Девушка прыснула, а леди Фред громко засмеялась.
- Смелый парень, - немного успокоившись, сказала гостья.
- За это надо выпить! - Провозгласила Королева, и они подняли бокалы.
Они выпили. Без стука, не отрывая взгляда от стопки бумаг в руке, в кабинет как на крыльях влетела взъерошенная секретарша. Прямо с порога она провозгласила:
- Леди Фред, вам письмо...
- Кому это я так срочно понадобилась, - проворчала Королева, на секунду отрывая взгляд от содержимого своего бокала. В том, что письмо срочное, сомнений не возникало. Было уже далеко за полночь, а рассмотрение корреспонденции обычно откладывалось до позднего утра. Что бы на свежую голову, после 'лекарства' в виде стаканчика чего-нибудь крепкого и бодрящего, а так же половины пачки любимых сигарет и дежурного пинания подчиненных, приступить к будничным обязанностям - рутине управления ведьмовским племенем. Поэтому Леди Фред не стала откладывать процедуру 'рассмотрения корреспонденции' и незамедлительно порвала конверт. Бумага протестующе захрустела, являя на свет плотный лист, исписанный красивым витиеватым почерком.
Для непосвященного, текст не представлял никакой цены:
Здравствуй, милая тетушка!
Прости, что не писала тебе так долго, никак не могла выбрать время и усесться за стол. Все время занимают мои маленькие племянники. От них столько шума. Постоянно бегают сломя голову, бесята. Если бы я знала, что ты пришлешь этих сорванцов без няни, заранее написала бы заявление на отпуск. Мой шеф не дал мне и нескольких дней отгула, ссылаясь на то, что я не предупредила его заранее. Теперь об отпуске я и заикаться боюсь. Ты же знаешь, он без меня как без рук. Однако, жаловаться не буду. Все не так страшно, как могло бы быть.
Кстати, сегодня я узнала замечательную новость и спешу с тобой поделиться. В нашей семье намечается пополнение. Я загадываю на девочку, а муж - на мальчика. Так же как и его мама. Надеюсь, что у нас родится сразу двойня, чтобы никому не было обидно.
Но есть и неприятности, как же без них. Крошка Майя упала с крыльца третьего дня и разбила голову. До сих пор не могу себе этого простить. Я отвезла ее в больницу, там сказали, что это легкое сотрясение, наложили 3 шва на рассеченный лоб. Через два дня поедем еще раз, врачи сказали, что за состоянием девочки лучше проследить. Будем надеяться на лучшее. Правда, нам назначили явиться в три часа, я в это время работаю, но муж сказал, что сможет отпроситься и свозит Майю сам. Повезло ему с начальником. Выглядит мрачной тенью, но добрейшей души человек, ни в чем не отказывает. Дедушка так распереживался, что у него стало плохо с сердцем. Нас с мужем не было дома, но бабушка вовремя спохватилась, позвонила в неотложку. Врачи стали успокаивать, что все не так страшно, но все же дедушку госпитализировали. Они сказали, что нужно провести полное обследование. Он в седьмой больнице, третий этаж, палата ? 315. Пока посещать его не рекомендуется, но доктор сказал, что через пару дней можно к нему наведаться. Посещения в больнице начинаются с десяти утра и до пяти вечера. Если сочтешь нужным - приезжай, он наверняка будет рад тебя видеть.
А в остальном все хорошо, твоих сорванцов я привезу через две недели. Пиши почаще. Мы все тебя часто вспоминаем. За сим прощаюсь.
С наилучшими пожеланиями,
твоя Эрика.
Королева слегка помрачнела, поглаживая пальцами бумагу письма с каллиграфически выведенным текстом. Взгляд ее был устремлен куда-то вдаль. Голос ее был глух и спокоен:
- Какое сегодня число и месяц?
Секретарша, еще не покинувшая кабинет ответила:
- 2-е октября.
- Почему же мне не сообщили об это раньше?! - проворчала Леди Фред, - А, ладно. Теперь это не имеет значения. Милочка, - она полуобернулась к своей гостье, - собирайся. Уже к утру вы должны быть на месте. Время не ждет.
Конец рабочего дня, 2-е октября ... года
...кап-кап-кап, кап - кап - кап, кап-кап-кап...
Тихая дробь в полной тишине неосвещенной тюремной камеры.
...час за часом...
...день за днем...
...от этого можно сойти с ума...
Заключенный в четырех стенах человек, прижался лбом к каменному блоку, шершавому и прохладному на ощупь. Прохладному. В то время как воздух в камере был сух и обжигал горло при каждом вздохе. Опустошающий кашель выворачивал легкие, которые, казалось, превратились в два старых пыльных мешка. После очередного приступа, заключенный провел ладонью по губам, сухим губам... пока что сухим... Он думал, что скоро начнет отхаркивать кусочки легких, скоро...
...Он встал и, касаясь рукой стены, совершил очередной обход предоставленной ему территории. Три шага, поворот, четыре шага, поворот, нары, поворот, еще два шага, дыра в полу для справления нужды. Круг замкнулся. Дверь он так и не нащупал. Маленькая камера... Заключенный поднял руку - ногти царапнули по шероховатостям низкого потолка. Маленькая камера, чтоб ее!.. Он чувствовал себя как под многотонным снежным завалом или же сравнительно легкой мраморной плитой, в душном погребе размерами 2 x 1,5, в метре под землей...
...Невыносимо!..
Он уже давно решил эту задачку, тогда, когда перепонки не разрывала непрерывная капель. От жуткого страха замкнутых помещений, тишины и темноты, он пел песни, читал стихи - все, что мог вспомнить, говорил, решал задачи по алгебре и геометрии. Он высчитал, что диагональ, проведенная от одного угла его камеры до другого, составляет шесть шагов, если не учитывать нужник и нары, а если...
Потом пришел звук. Самое большое счастье, нарушавшее тишину. Самая большая ошибка его мучителей. Тонкая соломинка...
...кап-кап-кап, кап - кап - кап, кап-кап-кап...
Потом уже он так не думал...
Завершив обход камеры, заключенный присел на 'кровать'. Неспокойный сон, а в этом каменном мешке кошмары - суровая и неизбежная реальность, и спина становилась чрезвычайно схожа с оной частью тела ежа или дикобраза...
...кап-кап-кап, кап - кап - кап, кап-кап-кап...
Капли падали в определенной последовательности. Он давно это усвоил: сначала шли три коротких сигнала, потом три длинных... или нет?!.. Голова все время болела, ему казалось, даже кровь пульсировала в такт ритму капель:
...кап-кап-кап, кап -...
Ему казалось, что его голову сдавили в гигантских тисках, раз за разом стягивая металлические объятья, сильнее, сильнее... Боль нарастала, становилось трудно дышать, словно сам воздух в камере превратился в пыль и пепел...
...Крик...
Когда до заключенного дошло, что этот крик рвет его связки, переходя в рычание и хрип, а его собственные руки вознамерились расплющить голову, он невероятным усилием заставил ладони сползти и прикрыть распахнутый в безумном вопле рот. Он повторял про себя: 'Нет! Ты не сошел с ума, ты нормальный, нормальный!... Черт!!! Я - НОРМАЛЬНЫЙ! Я ... Я НЕ СУМАШЕДШИЙ!!!' - хрип перешел в шепот. Заключенный покачивался взад-вперед, сидя на 'кровати' - смешное прозвище дюжины узких не струганных досок, кое-как скрепленных друг с другом. Недобросовестно выполненное 'сооружение' зависло над полом, на опоре из 2-х проржавевших железок, воткнутых наподобие костылей в каменный бок шершавой стены.
...кап-кап-кап, кап - кап - кап, кап-кап-кап...
Бесконечная барабанная дробь, звон бубна обкурившегося шамана, безумца!.. Заключенный продолжал покачиваться, бормоча заветную фразу: 'Я НЕ СУМАСШЕДШИЙ'. Другие способы удерживаться на грани бездонной пропасти, падение в которую означало лишение последних крох еще сохранившегося рассудка, не помогали. Стоило хоть одной разумной мысли прошмыгнуть на мягких лапах по изгибам замысловатых путей серого вещества, как проклятое 'кап-кап...' становилось невыносимым.
Заглушая ненавистные звуки, заключенный начал рассуждать вслух. Постороннему наблюдателю, если бы тот мог видеть в полной темноте, эта 'разумная речь' показалась бы бредом умалишенного, невероятной мешаниной не то слов, не то звуков, сопровождаемых выразительными жестами по отношению к несуществующим собеседникам.
Несчастный же вероятно считал свою речь верхом ораторского искусства, ведь в его сознании уже выглядело... несколько иначе...
- Итак, давайте попробуем подсчитать, сколько времени я провел в этом каменном мешке. День? Два? Неделю? Месяц? Господа, ответ на данный вопрос чрезвычайно важен для вашего покорного слуги. Что вы говорите?.. Отличная мысль!.. - заключенный провел ладонью по щекам и подбородку, - И вы оказались совершенно правы! Я не могу находиться здесь более недели, господа. В пользу этой даты свидетельствует отросшая щетина! Итак...
- кап - кап, кап-кап-...
- НЕТ!!! Я - НЕ СУМАСШЕДШИЙ!!!..- заглушая нескончаемую дробь капель закричал заключенный, - Я - НЕ СОШЕЛ С УМА!!! Я - !!!.. НЕТ!!!..
Дедушка так распереживался, что у него стало плохо с сердцем. Нас с мужем не было дома, но бабушка вовремя спохватилась, позвонила в неотложку. Врачи стали успокаивать, что все не так страшно, но все же дедушку госпитализировали. Они сказали, что нужно провести полное обследование. Он в седьмой больнице, третий этаж, палата ? 315. Пока посещать его не рекомендуется, но доктор сказал, что через пару дней можно к нему наведаться. Посещения в больнице начинаются с десяти утра и до пяти вечера. Если сочтешь нужным - приезжай, он наверняка будет рад тебя видеть.
Выписка из досье: Кларк Корвейн. 175 лет. Зачислен в высшую школу магов в 25 лет, прошел курс молодого бойца (Колизей). Проходит переподготовку раз в полгода. Опытный боец. Переведен в подразделение пограничного патруля в 75 лет. Специализация: ведение боевых действий на вражеской территории. Капитан отделения штурмового отряда ? 19. Задействован в операции 'Свобода' с 2-ого августа ... года (дата стерта)
Эвакуирован из зоны проведения операции 4 октября ... года (дата стерта)
Полузатененный коридор, заполненный гулом шагов. Грязные серые стены. Тусклые лампочки в металлических сетках свисали откуда-то сверху через каждые 10 метров. Высота потолков была загадкой даже для надзирателей, потому как своды тонули в густых тенях. Под каждой 'люстрой' разлился грязной лужицей электрический свет, освещавший серый пол, блестящий от влажности, и закрытые металлические люки. Сталь то тут, то там пятнала ржа. Около каждого люка часовыми при арестантах стояли грубо сколоченные столики. На каждом присутствовал неизменный 'тюремный набор' - личное дело заключенного, толстая папка с советами психолога и странного вида приспособление.
Высокий человек в черном долгополом пальто, его можно было принять за чернильную кляксу на фоне едва освещенного коридора, склонился над очередным столиком. Набалдашником трости он выстукивал по столешнице незамысловатый ритм, одновременно нажимая какие-то кнопки на боку прибора.
...тук-тук-тук, тук - тук - тук, тук-тук-тук...
При соприкосновении набалдашника трости и поверхности стола рождался тихий писк. Последний удар, Черный человек замер. Аппарат послушно подхватил ритм и начал воспроизводить звуки капающей воды, строго следуя заданной программе. 'Черный плащ' удовлетворенно хмыкнул, потирая руки, затянутые в тонкие перчатки. За его спиной высились двое сопровождающих - надзиратели. Согласно уставу, дежурного следователя во время обхода заключенных должны сопровождать по меньшей мере двое 'доверенных лиц, не состоящих в родстве или близких отношениях с любым из своих подопечных'. 'Подопечными' здесь называли тех ... гм, существ, которые 'проходили курс лечения', то есть попросту томились в камерах, постепенно дурея и сходя с ума. Тем самым их готовили к предстоящим допросам. Для каждого заключенного создавался собственный 'график', в течение которого он полностью или частично терял рассудок. Некоторым хватало и дня, исключительные экземпляры терпели годы, но, тем не менее, все они, рано или поздно, попадали в теплый и уютный кабинет дежурного следователя, и практически каждый содействовал очередной успешной операции по 'зачистке'. Не надо спрашивать, какая учесть ждала всех гм, ... существ, попавших в заботливо оборудованные для них камеры. После того, как их использовали при обнаружении и уничтожении очередного 'источника', их либо отпускали (гуманные люди), либо просто и без затей убивали. В случае, когда бывший пленник хотя бы частично сохранял способность ясно мыслить, то ему помогали обзавестись новым именем и адресом. Это еще не конец всех мучений несчастного! Потом 'гуманные люди' терпеливо ждали, пока его не разыщут полные праведного гнева другие гм, ... существа, которых он предал и...
Таким образом, отдел расследований паранормальных явлений, созданный при святейшей инквизиции, убивал 'двух летучих мышей одним ударом', вызывая цепную реакцию: ненависть порождала гнев и предательство, они, в свою очередь производили на свет месть, ненависть... и так далее. Цепочку было бы невозможно разорвать при всем желании обеих сторон. Потому предателей всегда преследовали, а камеры допросной никогда не пустовали. Гнев есть гнев, и даже нелюди испытывают его почти так же регулярно как и люди. Или же чаще. Инквизиция, в свою очередь этим откровенно пользовалась, однако, как можно упрекать охотника в жестокости по отношению к дичи? Дичь на то и есть дичь, что бы на нее охотится, убить, освежевать, использовав в полной мере мясо, кости и шкуру. На этом стоит сам принцип человеческого общества и от этого никуда не деться...
'Черный плащ' протянул руку и бережно стер капли конденсата с поверхности личного дела заключенного:
- Ита-а-к, кто у нас тут? Джулиан Мейер, молодой дух желаний облеченный в плоть, так-так... - произнес дежурный следователь, ловким, натренированным движением перелистывая страницы, - Едва обучен, среди людей живет меньше года. Использованные раздражители: темнота, звуки - есть, есть, - легкий взмах остро заточенного карандаша, и напротив двух озвученных пунктов родилось эдентичные птички-галочки. Рука дежурного скользнула дальше вдоль списка:
- Та-а-к, - протянул он, сделав несколько пометок, - Обеспечьте его живностью, думаю, это скрасит его досуг...
- Слшусь, господин-дежурный-следователь!!! - преданно гавкнуло одно из 'доверенных лиц', вытянувшись в струнку.
- Еда в разное время суток, бритье, - раз в неделю, стрижка - раз в месяц, - размерено вещал темный человек, - Кстати, у нас что, опять сменился повар? Что это за баланду мне подали сегодня на обед? Этими помоями заключенных кормить надо!.. - Неожиданно, 'черный плащ' полуобернулся и указал на растерявшегося от неожиданности надзирателя:
- Сегодня же составишь докладную записку от своего имени, посвященную этому вопросу. О результатах доложишь мне, лично.
Надзиратель лишь оторопело кивнул, поедая глазами начальство. Надо признать, самая лучшая тактика, когда на тебя хотят свалить груз инициативы.
- Так, у нас он уже два месяца?.. Ну, этого ко мне, гм, когда там у меня окно?.. Через неделю, в 10 часов, 12 корпус, третий этаж... А, будь он неладен! Не получится... Ладно, завтра, в десять утра, на третий этаж 5 корпуса, кабинет 315. Перевод под наркозом. Ну, там вы сами знаете, что делать, учить не надо!.. - заключил он, ставя закорючку в нужном месте.
- Так точно, господин дежурный следователь! - рявкнули надзиратели хором. 'Черный плащ' брезгливо поморщился, ныряя в полутьму коридора. Через три секунды послышался его недовольный голос:
- Еще один... ладно, придется задержаться. Итак, кто у нас здесь? О, на этот раз дама, хорошо...
Сгусток темноты, расплывающийся черным смоляным пятном в окружающем его влажном сумраке, склонился над очередным столиком. Аппарат отозвался на осторожное прикосновение и замолк. Дежурный следователь снял перчатку и прочертил ногтем по столешнице, повернув один из тумблеров на боку умной машины.
- Да, действительно действует на нервы, - признал 'черный плащ', натягивая перчатку, - Итак, - личное дело уже было в его руках, - кто у нас тут?...
* * *
Тихий скрежет в полной тишине неосвещенной тюремной камеры...
...Час за часом...
...День за днем...
...От этого можно сойти с ума...
Заключенная зависла в невесомости, напоминая выброшенную на берег медузу - беззащитную, но все еще способную причинить большие неприятности. Прочные стальные тросы тянулись от рук и ног в непроглядную темноту, при этом у несчастной возникало ощущение, что она ослепла. Кляп, прочно застрявший во рту, сдерживал поток проклятий. О, как бы она хотела закричать! Так, чтобы обрушились стены и потолок, погребая ее под собой; так, что бы не слышать скрежет шершавого железа по зубам и ногтя по графитовой доске, бархатистый рык большого хищника...
Гулко разносились по, казалось, необъятным просторам ее темницы дикие крики из комнаты пыток... Откуда ей было знать, что эти душераздирающие вопли не имели ничего общего с программами умной машины, постепенно сводящей ее с ума. Они уже звучали в ее голове... Это были крики тех, кого она когда-то убила. Нескончаемый хор терзаемых мукой существ в агонии выплевывал ее имя и проклятия:
- Будь ты проклята, Джениверра, будь ты!!!.. - захлебываясь слюной, кричала ее сестра. Она была служительницей церкви, и что бы она не досталась вампирам, Джен помогла ей уйти в мир иной, гадко, из-под тяжка. Глаза ее слезились, когда она стояла у погребального костра, и не только из-за дыма...
- Гореть тебе в аду, Джениверра Уок!!! В аду!!!.. - кричал молодой священник, которого Джен с приятелем распяли на кресте рядом с баром, где он застал их. Священник был к ней неравнодушен и тот факт, что она оказалась ведьмой, сразил его наповал, к сожалению, буквально...
- Встретимся на том свете, Джен... - шептала Диана, ее лучшая подруга, в то время как Джен вытаскивала клинок из ее тела. Диану покусали оборотни...
- Ты за это заплатишь!!! Джениверра!!!.. - кричал наглый вампиреныш, обращаясь в кучку горячего пепла...
- Я тебя жду, Джен, - шептала мама, правая сторона ее тела являла собой истекающие кровью обрывки мышц с белеющими кончиками костей...
- Джениверра!!!..
- Джен!!!..
- Мисс Уок!..
...Вопль... запиравший проклятия кляп превратил его в мычание...
Она забилась, но стальные тросы и думали рваться как гнилые веревки, с неба не били молнии, и Леди Фред все не появлялась, что бы спасти неразумную ведьму...
Про себя несчастная думала: 'Им не удастся свести меня с ума! Нет! Нет! Я не убивала без причины! Я не сошла с ума!!! НЕТ!!! Я - НЕ СУМАСШЕДШАЯ!!! Меня не бросят... ВЕДЬ Я ЕЩЕ НЕ СОШЛА С УМА!!! НЕТ!!! Я - !!!..
Крошка Майя упала с крыльца третьего дня и разбила голову. До сих пор не могу себе этого простить. Я отвезла ее в больницу, там сказали, что это легкое сотрясение, наложили 3 шва на рассеченный лоб. Через два дня поедем еще раз, врачи сказали, что за состоянием девочки лучше проследить. Будем надеяться на лучшее. Правда, нам назначили явиться в три часа, я в это время работаю, но муж сказал, что сможет отпроситься и свозит Майю сам. Повезло ему с начальником. Выглядит мрачной тенью, но добрейшей души человек, ни в чем не отказывает.
Выписка из досье:
Джениверра Уок. 227 лет. Зачислена в высшую школу ведьм в 19 лет. Закончила с отличием. Прошла курс молодого бойца (Колизей). Проходит переподготовку каждые 3 месяца. Поступила в Государственный Королевский университет Нью-Кастлинга в 45 лет. По окончании 15 лет стажировалась в Алом Легионе. Руководитель стажировки отмечал психологическую устойчивость и возможность работы в сложных условиях. 10 лет работала в диверсионном отряде. 67 заданий с выбросом за территорию О-Сити. Специализация: разведка и внедрение. Задействована в операции 'Свобода' с 13 мая ... года(дата стерта)
По состоянию здоровья эвакуирована из зоны проведения операции 4 октября ... года (дата стерта)
'Черный плащ' выпрямился и положил папку на законное место:
- Этой ко мне еще не скоро. Пусть месяцок другой еще посидит, а там... а там посмотрим. Здесь я закончил. - Подпись в личном деле каждого заключенного проставлена. Здесь больше делать нечего. - Пока, ребята.
Ответное прощание 'обслуживающего персонала' было отсечено шелестом закрывающейся звуконепроницаемой двери. Дежурный следователь расправил плечи, повертел головой до хруста, потянулся, сложив пальцы замком и вытянув руки перед собой, т. е. проделал те манипуляции, которые помогают расслабиться и сбросить с себя груз проблем. Как ни странно (!) это помогло и, облегченно вздохнув, Метью Ал'Акаар направился в свой кабинет, дабы переодеться и умыться. После посещения 'погреба', помещения с низкими температурами и большой влажностью, он чувствовал себя крайне неуютно. Тем более, ему не доставляло особой радости общаться с надзирателями - все они как один были оборотнями, то есть богомерзкими созданиями, приспособленными на черную работу. В его обязанности так же входило и наблюдение за этими тварями. Одно радовало: в случае, если он, дежурный следователь, к чему-нибудь придерется, они отправятся в камеры или же прямиком в крематорий.
Сменив свой рабочий черный плащ на обычный строгий костюм цвета мокрого асфальта, Метью застыл перед зеркалом, поправляя прическу. Волосы, волнистые от природы, упрямо сопротивлялись укладке, и все усилия по приведению их к требуемому стандарту пропадали втуне. Махнув рукой на топорщащиеся кудри, Метью вышел из кабинета. Все равно конец рабочего дня, а мучиться полчаса, только для того чтобы пройти через главный вход 'при всем параде' не стоило.
Сделав два шага за пределы кабинета, он понял, что надо было уходить запасным путем - через окно и пожарную лестницу, не тратя время на такие глупости, как переодевание. Но бежать было поздно. Прямо пред его лицом находился внушительный бюст, прикрытый аляповатыми тряпками. Метью Ал'Акаар отнюдь не был коротышкой, просто женщина, возникшая пред ним, явно состояла в родстве с великанами. Внушительный рост и столь же внушительные параметры могли отпугнуть кого угодно, а 'господин дежурный следователь' не являлся исключением. Нет-нет, мисс Краузер не была толстухой; если бы в науке нашли способ изменения размеров человеческого тела с учетом сохранения пропорций, то она была бы очень привлекательной блондинкой с соблазнительными формами. Правда наука даже не приблизилась к подобному открытию. И еще никто не придумал, как сделать сварливую зануду жизнерадостным человеком с чувством юмора. На беду Метью. Он уже было открыл рот, чтобы крикнуть 'полцарства за коня', хотя в данном случае была бы уместнее другая формулировка 'годовой заработок за бронетранспортер', ничто другое его просто бы не спасло. Однако, мисс Краузер не дала ему заговорить:
- Господин Ал'Акаар, шеф хочет вас видеть у себя в кабинете, - она ехидно улыбнулась, зорко следя за 'объектом внимания' шефа, хотя это было лишним. Придавленный авторитетом личной секретарши своего начальника, Метью медленно отступал, пока не уперся спиной в дверь собственного кабинета. Мисс Краузер неотступно следовала за ним.
- Надеюсь, вы понимаете, что он хочет видеть вас немедленно, иначе я бы не препятствовала вашему бесспорно законному желанию отправиться домой, - окинув 'господина дежурного следователя' с головы до ног, она язвительно заметила, - Хотя я думаю, у вас найдется пара минут, что бы привести себя в порядок. Может, одолжить вам расческу?
'Вот, язва!', - подумал Метью, растянув губы в улыбке. Однако инстинкт самосохранения победил, и 'Господин Ал'Акаар' не озвучил свои мысли. Вежливо кивнув, молодой следователь направился в мужскую уборную. Позади него шествовала мисс Краузер. Вибрации от перемещения ее внушительных размеров тела заставляли дребезжать посуду на подносе проходящей мимо секретарши и были причиной мелкой дрожи оконных стекол. Но к этому уже давно привыкли, а сама Мисс Краузер считала ниже своего достоинства обращать внимание на подобные мелочи.
Метью скрылся за дверью уборной, надеясь, что когда он выйдет, то посреди коридора его не будет дожидаться исполнительная женщина великанских размеров.
Как он жестоко ошибался!
Дождавшаяся его, мисс Краузер добавила пару ядовитых замечаний относительно внешности Метью и того времени, что он на нее тратит: 'словно юная девушка перед дискотекой, прикладываете волосок к волоску, ха-ха!'. Он, скрепя зубами стерпел и это оскорбление, но промолчал. Связываться с личной секретаршей босса - самое дохлое дело в мире. Потому, Метью Ал'Акаар позволил препроводить себя к кабинету начальника и выслушал по дороге ворох свежих сплетен, старательно собираемых Мисс Краузер с начала рабочего дня. Даже кое-что новое про себя узнал. Оказывается, он женат уже в третий раз, детей от первых двух браков он лично поместил в интернат, а его нынешняя жена - ведьма. Спорить с мисс Краузер было просто не разумно, потому молодой следователь лишь поблагодарил ее за живое участие в своей судьбе и вошел в кабинет покровителя этой мегеры.
Все было так же как и всегда. Тяжелая мебель из темного дерева, массивная и прочная, старый ковер на полу, протершийся чуть ли не до дыр, всегда зашторенные окна и приятный полумрак. Мягкие кресла для посетителей, отсутствие фотографий - их недостаток сполна возмещало большое количество дипломов и наград. Множество листков пожелтевшей бумаги, заключенные в рамочки, скрывали под собой темно-красные стены. Сквозь щель тяжелых штор просачивался тонкий лучик света, в котором исполняли свой прихотливый танец светящиеся пылинки. Вообще кабинет казался пропыленным, заброшенным. Господин начальник отдела святейшей инквизиции по расследованию паранормальных явлений, Томас Крафт, старый и уставший от жизни человек, просто терялся среди таких же как и он старых, поблекших вещей. Эта обстановка в полной мере определяла жизненную позицию Старого Тома, так его называл за глаза весь отдел; он неподвижно сидел в глубокой тени и появлялся лишь в последний момент. Для многих этот момент становился роковым. Старый лис умудрялся со всеми быть в хороших отношениях, извращая реальность в выгодную ему форму. Даже Мисс Краузер считала его 'достойным человеком' и, по ее словам, 'с трудом удерживала под каблуком', но на самом деле Старый Том никому никогда не подчинялся, являясь самовластным царем в своем отделе. Он упорно сопротивлялся грузу лет и не желал выходить на пенсию.
В общем, от этого человека можно было ожидать чего угодно.
Зайдя в кабинет, Метью едва не начал озираться в поисках своего начальника. Но тут груда тряпья в старинном кресле у зашторенного окна зашевелилась. Из-под старого полинявшего пледа высунулась сухая старческая рука. Под пергаментовой морщинистой кожей змейками извивались голубые жилки вен. Сухие 'музыкальные' пальцы венчали длинные пожелтевшие ногти. Рука сделала неопределенный жест, в то время как властный голос повелительно произнес:
- Здравствуйте, Метью, проходите и садитесь, - ни годы, ни что-либо другое не смогло улучшить манеры Старого Тома. Молодой следователь осторожно сел в антикварное кресло, стараясь не делать резких движений, дабы оно не превратилось в груду щепок. Не успел он произнести свое заготовленное заранее приветствие, как Старый Том проворчал:
- Не стоит, я знаю, вы рады меня видеть. Особенно в конце рабочего дня, когда так и тянет покинуть рабочее место на полчаса пораньше... ладно, не стоит об этом. Я знаю, что за вами этого не наблюдается, - острый взгляд из-под совершенно белых ресниц и снисходительная улыбка. Метью старался сохранить нейтральное выражение лица, будто бы и не замечал намека.
- Но позвал я тебя не по этому поводу, - невозмутимо продолжил Старый Том, поудобнее усаживаясь в кресле и поправляя сползший с плеч старый плед. Переход с 'вы' на 'ты' не был случайностью. Старый Том не терпел формальностей, потому предпочитал несколько фамильярный способ общения. Почтенный возраст позволял ему почти любого называть на 'ты', не опасаясь возможного недовольства собеседника.
- Я узнал, что у тебя ожидается появление наследника, - неопределенным тоном промолвил господин Крафт.
- Или наследницы, мы еще не знаем... - поправил Метью.
- А ты сам кого хочешь? - старик резко подался вперед, вперясь в лицо своего подчиненного. <
- Мальчика, - признался молодой следователь.
- Однако жена хочет девочку, - неожиданно понимающе улыбнулся Старый Том, откидываясь на спинку кресла. Метью только кивнул. Старик усмехнулся и сказал:
- Значит, она родит двойню. Однако, вы уже определились со школой и институтом? Если надо, я могу черкануть парочку другую рекомендательных писем. Мы должны поддерживать наших преемников. Ведь когда нас не станет, наше место должны занять сильные люди.
- А, господин Крафт, может рано еще...
- Самое время, Метью, самое время. - Оборвал его старик. - Не мне тебе объяснять, что положение нелюдей в глазах общественности крайне неоднозначно. Святая инквизиция в любое время может изменить свое отношение к ним как в лучшую, так и в худшую сторону. Поэтому, нам всем следует обзавестись своими надежными людьми в их сфере. - Старик замолчал, кутаясь в плед.
- Вы имеете в виду... - начал Метью, но Старый Том резко оборвал его:
- Именно это я и имею в виду! - Молодой следователь молчал. Старик замер в своем кресле. Минута, другая...
- Я ... я подумаю над этим, господин Крафт, - наконец произнес Метью. Из кучи тряпья донесся голос:
- Хорошо, Метью, подумайте. Ваш отчет о сегодняшнем обходе уже у меня на столе. Я теперь можете идти. Я вас не задерживаю, - как всегда официально закончил Старый Том. Метью Ал'Акаар неслышно поднялся и вышел, плотно притворив за собой дверь. Старик сидел не шевелясь. Ровно через три минуты дверь приоткрылась и в проеме показалась голова Мисс Краузер. Старый Том велел, что бы его не беспокоили, и она мгновенно исчезла.
Глубоко вздохнув, старик легко поднялся с кресла и подошел к своему рабочему месту. Посредине не отягощенного лишней рухлядью стола лежала пухлая папка. Тонкие 'музыкальные' пальцы ловко подхватили ее. Пара секунд и кипа бумаг, уже изученных и удостоверенных печатями и росписями отправилась в один из платяных шкафов. Старый Том уже сидел за столом. В его руках поблескивало металлическое перо, а на девственно чистой столешнице лежал плотный лист писчей бемаги. Старик потянулся за чернильницей, и рука его попала в луч света, проникавшего через щель неплотно зашторенного окна. Раздалось шипение, будто на раскаленную сковородку плеснули водой, и Старый Том отдернул руку. На нежной коже появился волдырь ожога. 'Старик' зашипел, разглядывая его, оскалив белоснежный ряд острых зубов с удлиненными клыками и малыми коренными зубами. На молодом бледном лице за место глаз темнели бездонные провалы. 'Старый Том' еще не был на столько стар, чтобы безбоязненно выходить днем на улицу. Зато он в совершенстве владел чарами личины и достаточно хорошо был знаком с настоящим Томасом Крафтом. Достаточно для того, чтобы копировать его внешность и манеры, скрывая настоящую судьбу зловредного старика.
Однако ему предстояло отправить сообщение своей старой знакомой, 'пристроившей' его на эту работу. Далеко не всем молодым вампирам так везло с друзьями. Постепенно лист заполнился каллиграфически выведенным текстом. Закончив, молодой вампир отложил письмо, дал ему просохнуть, запечатал и снова уселся в кресло у окна. Старческая сухая рука нажала кнопку селектора, и властный голос Старого Тома произнес:
- Мисс Краузер, пригласите ко мне Лилию и приготовьте кофе. Спасибо.
Пропыленный и заброшенный кабинет, груда тряпья в старинном кресле у вечно зашторенного окна. Тишина и полумрак затхлого склепа.
* * *
Молодой дежурный следователь чуть ли не бегом покинул офис и почувствовал себя в безопасности лишь в машине, в двух кварталах от стройной высотки, где размещался филиал его отдела. Все-таки старый лис не знал всего, хотя его замашки на ясновидение и всемогущество до этого момента не заставляли в этом сомневаться.
Метью знал те самые 'истины', что 'открыл' ему Старый Том, потому что три года назад, когда совсем еще молодой и неопытный помощник следователя по имени Метью Ал'Каар узнал, что его невеста - ведьма, он не сообщил об этом своему начальнику. И без нравоучений старого дурака Крафта, он знал, как нужно поступить. Едва узнав о беременности Фионы, он начал обзванивать все школы ведьм, с большим трудом достав нужный телефонный справочник. Он знал, кем будут его дети, и знал, как это поможет ему в последствии.
Подъезжая к дому, Метью совсем не удивился, когда Фиона вышла встречать его задолго до того, как машина попала в поле ее зрения. Он давно привык не удивляться подобным вещам. Встретив его, рыжеволосая ведьма повела мужа в дом. На столе его ждали многочисленные тарелки и после того, как Метью вымыл руки и сел ужинать, Фиона заняла свой пост на кухне. Живот немного мешал ей, но, тем не менее, ловкая ведьмочка легко управлялась со всеми домашними делами. Конечно, будь она обычной женщиной, ее приходилось бы труднее, однако, даже семейная жизнь не может лишить ведьминских способностей.
'Она ведь даже не догадывается, что я знаю ее секрет', - думал Метью, когда жена села с ним рядом, рассказывая, как она устала и что беременность ей уже не в радость.
'Он ведь даже не догадывается, что мне известно, где он работает', - думала Фиона, наблюдая, как ее ненаглядный муж поглощает вторую порцию мяса. Он прожевал и благодарно улыбнулся жене. Она улыбнулась ему в ответ.
10 октября ... года
Длинный коридор, мягкие стены, звуконепроницаемые камеры с пластиковой стеной, выходящей в коридор. Изнутри камеры все стены казались одинаковыми, но посторонний наблюдатель, находящийся по другую сторону, мог спокойно и незаметно рассматривать заключенных в них, гм... существ.
Леди Фред в сопровождении огненно-рыжей подвижной девушки, прохаживалась по коридору, заглядывая в камеры. Около одной из них она остановилась. Табличка на стене гласила: Джениверра Уок. Но в метавшемся на полу куске плоти трудно было узнать смешливую девчонку по имени Джен. Она не могла причинить себе вреда, но, тем не менее, Королева нажатием кнопки вызвала санитаров. Пока они успокаивали несчастную при помощи лекарств, Леди Фред включила микрофон. Из динамиков рвался хрип, рычание и визг вперемешку с фразами:
- Нет! Нет! Я не убивала без причины! Я не сошла с ума!!! НЕТ!!! Я - НЕ СУМАСШЕДШАЯ!!! Меня не бросят... ВЕДЬ Я ЕЩЕ НЕ СОШЛА С УМА!!! НЕТ!!! НЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯ!!! НЕТ!!!..
Вопль стих. Сумасшедшая ведьма успокоилась, свернувшись комочком на мягком полу. Королева молчала. Ее спутница не решалась заговорить первой. Они пошли дальше. Следующая табличка гласила: Кларк Корвейн. На полу, подогнув под себя ноги, сидел молодой с виду человек. Он покачивался взад-вперед, что-то бормоча себе под нос. Потом он поднялся и начал мерить шагами свою камеру. Закончив прогулку, Карл встал в позу оратора и, обращаясь к своим невидимым собеседникам, произнес пламенную речь, состоящую из обрывков предложений и непонятных фраз. Потом он покачнулся, подошел к стене, сполз по ней, сжав голову между ладоней, и начал кричать. Леди Фред снова вызвала санитаров.
Они пошли дальше. Рыжеволосая девушка не выдержала и задала давно мучавший ее вопрос:
- Миледи, зачем все это?! Зачем мы каждый раз отсылаем опытных ведьм и магов туда? Только для того, чтобы инквизиторы могли иметь удовольствие постепенно сводить их с ума? Я не могу понять этой бессмысленной жертвы!
- Фиона, радуйся, что тебе не надо отвечать на подобные вопросы. Ты живешь с любимым человеком и скоро родишь ему двух наследников, которых он воспитает и внедрит в нашу систему. Он и ему подобные думают, что ОНИ держат НАС за горло и только от их воли зависит, будем ли мы жить или же сгинем вовсе. Потому я раз за разом отправляю туда специально подготовленных 'жертв'. Только для того, чтобы люди думали о нас, как о слабых и беззащитных расах. Только поэтому они не вырезали нас до конца. Только поэтому ты и подобные тебе живут и могут пополнять наше число, клянясь в верности их законам, но живя по нашим, - Королева замолчала. Потому что именно в эту минуту...
В полной тишине неосвещенной тюремной камеры...
...Где час проходит за часом...
...И день мелькает за днем...
...От чего можно сойти с ума...
... ... ...