Я сижу в темноте на подоконнике открытого окна лесного дома, и смотрю, как над высокими стройными елями выступают звёзды. Они появляются одна за другой на небе, которое из бледно-голубого стремится превратиться в чёрное. Едва заметно краски на нём становятся всё более насыщенными, а силуэты елей - всё более тёмными.
Рядом лежит забытая книга. Я слишком заворожён процессом преображения мира вокруг, чтобы читать. На книге уютно устроился большой трёхцветный кот. Говорят, трёхцветных котов не бывает... Но в мире слишком много чудес , чтобы верить тому, что говорят.
Из ванной доносится шум льющейся воды. Любимая колдует там, насыпая в ванну ароматные порошки из трав и взбивая душистую пену. Я ощущаю её запах. Наконец, шум воды стихает, и любимая подходит ко мне. Я обнимаю её, и она прижимается ко мне. Кончики её пальцев нежно скользят по моей спине. Я глажу её волосы.
Спрыгнув с подоконника, я разворачиваюсь лицом к любимой. Её глаза сверкают ярче самых красивых звёзд, которые находятся теперь у меня за спиной. Она ласково и слегка смущённо улыбается и принимается нежно гладить меня обеими руками по лицу. Мне одновременно хочется закрыть глаза от удовольствия и не отводить взгляда от её глаз. Я выбираю второе. Погрузившись в состояние сродни трансу, я наслаждаюсь бездной, которая открывается в её глазах.
Взяв любимую за руку, я веду её в ванную. Встав лицом к лицу, мы начинаем медленно раздевать друг друга, почти не прерывая этого волшебного зрительного контакта. Когда вся одежда оказывается на полу, я подаю любимой руку, и она забирается в ванну. Я присоединяюсь к ней. Некоторое время мы сидим и смотрим друг другу в глаза, нежно гладя друг друга по лицу.
Я беру мочалку и принимаюсь тереть шею и плечи своей любимой - нежно и медленно, не торопясь. Закрыв глаза, она улыбается. После я прошу её развернуться и долгое время занимаюсь ее спиной - долго и ощутимо тру каждый её миллиметр. К нижней части её спины я особенно внимателен. Постепенно я при помощи мочалки мою всё её тело. Нетронутыми остаются лишь интимные места. Любимая встаёт на колени, и они приподнимаются над водой. Я наношу на пальцы воздушную пенку и принимаюсь мыть эти места её тела, наслаждаясь каждым прикосновением. Взявшись за мои плечи, она запрокидывает голову, прикусив губу от наслаждения. Не в силах сдержаться, я приникаю к её губам долгим поцелуем, в то время как моя рука продолжает оставаться у неё между ног. Мой язык блуждает по её рту, и я ощущаю, как завожусь. Во время поцелуя она берёт мочалку и производит со мной те же действия, которые я только что произвёл с ней. Закрыв глаза, я теряю счёт времени и не ощущаю ничего, кроме наслаждения её прикосновениями и её присутствием.
...Оставляя на полу мокрые следы, мы, взявшись за руки, идём в спальню. Возле кровати я встаю лицом к любимой и нежно провожу кончиками пальцев по её лицу. В свете месяца оно кажется особенно бледным и оттого ещё более красивым. Она улыбается - не столько губами, сколько глазами. Я не могу насмотреться на сияющие звёздочки её глаз. Положив руки на её талию, я прижимаюсь своим лицом к её лицу и, едва прикасаясь, глажу её лицо своим. Закрыв глаза, я дотрагиваюсь своими губами до её губ - нежно, еле ощутимо. Моё сердце начинает биться сильнее, а мой поцелуй становится глубже. И вот я уже обхватываю губами её язык, лаская его, а мои руки страстно бродят по её телу. Она отвечает взаимностью, и мы оба не замечаем, как оказываемся в постели.
Я прижимаю её к кровати всем телом, заглядывая в её глаза, которые блестят теперь особенным блеском. Её руки сжимают моё тело, окутывают его. Расположив своё бедро между её ног, я принимаюсь двигаться, ощущая, как увлажняется это сладкое место её тела. Я едва не теряю сознание от наслаждения, чувствуя, как сбивается её дыхание, ощущая, как бьется её сердце в том месте, где мы соприкасаемся грудью. В этот момент мне хочется иметь не одну пару рук, а четыре или, лучше, десять - ведь моих рук не хватает, чтобы одновременно ласкать её всю. Сбивчиво дыша, я иногда слегка приподнимаю голову, чтобы заглянуть в её блестящие глаза, и тогда меня накрывает особенно сильная волна нежности, пока мои длинные волосы щекочут её лицо и плечи. Эта нежность передаётся и любимой, ведь мы чувствуем друг друга, как никто. Я увеличиваю темп, а её прерывистое дыхание переходит в стоны. Вскоре, из всех сил впившись пальцами в мою спину, она стонет моё имя - имя, которое похоже на стон боли и счастья одновременно, имя, которое словно создано для того, чтобы его стонали. Её наслаждение передаётся мне. У нас одно наслаждение на двоих.
Неожиданно возлюбленная быстро переворачивает меня на спину и оказывается сверху. Прижав моё тело к кровати, она на мгновение смотрит в мои глаза. В этом взгляде я вижу и озорство, и нежность, и бесконечное возбуждение. Любимая принимается целовать мою шею - то нежно лаская её губами и языком, то впиваясь в неё зубами так, что моё тело невольно изгибается. Я рычу и впиваюсь ногтями в её спину. Любимая отрывается от моей шеи и, целуя мою грудь и живот, спускается ниже. Когда её язычок прикасается к самому чувствительному месту моего тела, я вздрагиваю и хватаю её за обе руки, сплетая наши пальцы. Она доставляет мне наивысшее удовольствие, а я, утратив ощущение реальности и, кажется, собственного тела, наслаждаюсь ею. Да, моё тело, бесспорно, просто разрывается от удовольствия. Но куда большее удовольствие я ощущаю от того, что мы сливаемся не только физически.
Её юркий язычок делает ещё несколько движений, и вот я начинаю вздрагивать и биться в её руках от накрывшей меня волны. Находясь на пике наслаждения, я выкрикиваю её имя.
...Ещё несколько секунд я нахожусь словно в тумане. Она ложится сверху, нежно обнимая меня. И хотя я не вижу её лица, уткнувшегося в мою шею, я чувствую, как она улыбается. Я обнимаю её руками и ногами, прижимая к себе. Я ощущаю, что наши сердца бьются в одном ритме, а наше дыхание становится одним. Я чувствую, как мы сливаемся, становясь одним целым. Пожалуй, это невозможно понять, а можно только почувствовать. Если взять два куска пластилина - синий и красный - и долго сминать их, то получится один кусок - фиолетовый. И теперь его невозможно будет когда-либо разделить на синий и красный куски. Два разных цвета создают один навсегда. Гладя её по волосам сквозь слёзы нежности, я ощущаю, что мы - не двое. Мы - один кусок пластилина.