Логика возможности предполагает использование для выражения своей сути языка многозначного и единого по своему восприятию и структуре передачи в отличие от обозначаемых ею частных вариантов знаковых систем или же полного отсутствия языковых форм вообще ("чувственное опосредование и обособление"). Существующие языки народов мира, язык формальной логики и пр. удовлетворяют требованиям многосторонности и многозначности лишь в первом приближении. Они обладают способностью только частично отразить [первое] ту многосодержательность формы (когда одна "фраза" может быть истолкована, понята и соотнесена с "реалью" по-разному) и [второе] ту многоформенность содержания (когда один и тот же предмет, одно и то же явление могут быть названы или истолкованы по-разному: будь то различие в понимании, подходах или же использованных языках), которые в этом случае предстают ограниченными и неполными. Более того, соотнесение и объединение этих двух сторон, которые в совокупности дают нам возможность логики и логику возможности, означает именно переход к концептуально другой форме языка, способной привести в соответствие само различие и многозначное полагание первого вторым и наоборот. Отсутствие жёсткой "внутренней" структуры и "полная детерминированность" "внешней" связи представляются наиболее характерными особенностями языка логики возможности, хотя по понятным причинам отражение здесь в полной мере даже его наиболее важных базисных основ с использованием средств языка, на котором излагаются все эти соображения, не правильно было бы считать актуальным, уместным и верным с точки зрения ЛОГИКИ возможности.