Выстроившись в колонну по одному, сталкеры двинулись в путь. Но далеко уйти не успели. Едва группа перевалила через бугор и спустилась в низину, как на неё набросилась стая слепых собак. Проводники Артёма первыми открыли огонь, успев тем самым скосить нескольких псов прицельными очередями. Опыт сталкеров сказался на их реакции и меткости ведения стрельбы. Но свора продолжала наседать на людей. Собаки метались в разные стороны, уклоняясь от выстрелов, и всё ближе подбирались к намеченным жертвам.
Здесь и Артёму пришлось вступить в бой. Загвоздка заключалась в том, что ружьё заряжалось медленно и имело довольно тугой запорный механизм. Поэтому парню приходилось часто отвлекаться, пытаясь переломить двустволку пополам. В один прекрасный момент, когда дробовик в очередной раз потребовал перезарядки, Артём внезапно оказался на земле, сбитый мощным ударом в грудь. Инстинктивно защищая голову от возможных повреждений, зажмурившись, он выставил перед собой оружие на вытянутых вперёд руках и тут же услышал неприятный скрежет. Открыв глаза, с ужасом увидел страшные челюсти и капающую с них жёлтую слюнную пену. Пёс всей силой хватки вцепился зубами в оказавшуюся на пути к жертве преграду. Изумлённо глядел парень на то, как на воронёном металле стволов ружья остаются глубокие борозды царапин. Чувство самосохранения заставило его резкими движениями подёргать двустволку из стороны в сторону. Зубы пса медленно заскользили к левой руке Артёма. Накатившая в сознании паника побудила предпринять более действенные меры. Рванувшись влево, он перевернулся и встал на колени, найдя, наконец, точку опоры. Пёс, увлечённый предметом, зажатым в челюстях, упустил из вида человека и внезапно оказался лежащим на спине. Молниеносным движением, не выпуская из рук оружия, до страшного хруста вдавил Артём стволы ружья в раскрытую пасть собаки. Мутант пронзительно завизжал, дёрнулся всем телом и обмяк. Голова его оказалась раздавленной. Изо рта, глаз и рваных ушей твари вперемешку с розоватыми сгустками побежала красно-коричневая жидкость.
Уже много позже Артём проанализировал свои действия в этом поединке и пришёл к выводу, что поступил в тот момент единственно правильно, тем самым сумев спасти собственную жизнь. Только после этого, вскочив на ноги, он сумел-таки перезарядить двустволку и обернулся на звуки продолжающейся схватки. Один из сталкеров метрах в десяти лежал без движения, а несколько псов пытались дотянуться до его тела через защитную ткань комбинезона, облепив свою жертву с разных сторон. Не успев разглядеть, кому так не повезло, Артём среагировал на движение сбоку и, прицелившись в бегущую к нему собаку, выстрелил. Заряд дроби прошёл сквозь тело мутанта, вырвав из него куски плоти вместе с брызгами крови. Пса перевернуло в воздухе несколько раз, и он плашмя шлёпнулся возле небольшого валуна, оставив на его каменном боку крупные багровые пятна.
В этот момент с другой стороны раздалось злобное шипение, а вслед за ним дикий рёв. Обернувшись, парень обомлел. К нему бежало странное существо, своим телом сильно смахивающее на человека, но обильно покрытое короткой шерстью и имеющее невозможно большую длину рук. А рук ли? Сильно вытянутые, словно высохшие и обтянутые грубой кожей пальцы венчали крепкие и мощные когти. Но больше всего поразило Артёма лицо твари. Почти полное отсутствие носа, лишь широкие отверстия ноздрей, раскрывающиеся ещё больше при очередном шумном вдохе. И впечатление того, что изо рта монстра торчат щупальца недоеденного им кальмара или осьминога, усыпанные пятнами присосок. Тут уже не страх, а ужас сковал движения парня, заставив его замереть на месте. А стремительно передвигающемуся чудовищу оставался какой-то десяток метров до намеченной жертвы.
Внезапно справа прогремела автоматная очередь. Боковым зрением Артём успел заметить, что ему на выручку спешит Квашня, проложивший к твари длинную трассирующую дорожку. Пули, попавшие в цель, ярко-красными фонтанчиками обозначали попадания на теле монстра. Но только ещё больше разозлили его, не принеся ощутимого урона. Оглушительно взревев от боли, существо вновь рванулось к Артёму. Но в этот момент произошло невероятное. Между ним и человеком образовалось искривляющее пространство облачко, а затем послышался звук сильного электрического разряда. Тварь, являющуюся подобием примата, подбросило вверх, а затем резко ударило о землю. Во все глаза смотрел изумлённый Артём на то, что осталось от грозного монстра. Мощный торс того в мгновение ока обуглился и начал смрадно чадить. А на месте вспышки на недолгое время появился знакомый парню сморщенный старичок в телогрейке. По-приятельски подмигнув, он приветливо улыбнулся, и фигура его начала медленно растворяться в воздухе.
Квашня, увидевший произошедшее, встал, как вкопанный, не веря своим глазам.
- Ни фига се! - тёртый сталкер был не меньше Артёма удивлён случившимся. - Это чё за хрень, Везунчик? Сколько повидал за свою бытность, а подобного лицезреть ещё не доводилось...
Артём, пришедший, наконец, в себя, быстро перезарядил ружьё, дослав в ствол недостающий патрон, и пожал плечами.
- Сам не знаю. Я этого деда уже видел возле дома бабушки Анны... - голос его дрогнул при воспоминании о произошедшей в деревне трагедии. Слёзы опять навернулись на глаза, но резкий окрик Квашни мгновенно прогнал душевную слабость:
- Чё нюни-то распускать?! Не ко времени! Вон, мужики от остатка стаи ещё отбиваются... Пошли на помощь! Потом будем гадать, что да как... - с этими словами сталкер рванул со всех ног за груду валунов, перезаряжая на ходу автомат.
Взяв себя в руки, Артём поспешил вслед за Квашнёй. Только теперь он увидел полную картину схватки людей со зверьём. Около полусотни тел мутантов уже валялось по всей округе. Часть раненых, скуля, отползало в сторону. Но с десяток собак ещё пытались нападать на оставшегося в одиночестве сталкера. Тот матерился и, чертыхаясь, шустро бегал между валунами, увёртываясь от наседающих тварей. По-всему было заметно, что с оружием его случилось непредвиденное, так как он не стрелял, а только отмахивался от зверей автоматом, как дубинкой. Увидев, что борьбу за живучесть продолжает Сиплый, Артём понял, что на земле лежал Веник. А сказать, жив ли тот в данный момент, никто из людей не мог. Рычащие монстры не давали им подобраться ближе к упавшему. Подоспевшие на выручку сталкеру Квашня с Артёмом быстро довершили побоище, разогнав выстрелами остатки своры. Лай слепых псов с каждой минутой слышался всё тише. Скулящие монстры удалялись прочь, огрызаясь друг на друга и зализывая раны. Люди, тяжело дыша, с облегчением замерли на месте. Только Квашня, спохватившись вдруг, резко метнулся к лежащему неподалёку Венику. Подбежал, нагнулся, но сразу выпрямился во весь рост и, огорчённо вздохнув, махнул безнадёжно рукой.
- Всё, отвоевался сталкер. Земля ему...
- Блин! Всё автомат этот хренов! - перебил Квашню Сиплый. В голосе его слышалось отчаяние. - Всегда, падла, в ненужную минуту клинит! Сколько Веник говорил мне, что пора пукалку эту менять! Он перезаряжать взялся и крикнул мне, чтобы я прикрыл, а чёртова железяка опять подвела!
Сталкер с досадой швырнул автомат в сторону ближайшего валуна. Тот с громким стуком высек на поверхности камня искры и отлетел в заросли полыни. Не глядя в сторону брошенного предмета, Сиплый подошёл к телу Веника и, взяв в руки оружие погибшего напарника, начал проверять его, щёлкая затвором. Артём же боязливо смотрел на труп сталкера, которого ещё некоторое время назад видел живым и смеющимся. Ему случалось бывать на похоронах и видеть мёртвых людей, но гибель человека на его глазах произошла впервые. По всему телу прошёл озноб, кожа покрылась набежавшими мурашками. Передёрнувшись от накатившей волны страха, он медленно отвёл глаза в сторону и в дальнейшем старался больше не смотреть на погибшего. А вынужденные напарники его по-хозяйски наскоро вырыли могилу для друга и быстрыми привычными движениями провели несложный ритуал похорон. После чего Квашня, вздохнув, обернулся к Артёму.
- Ты это... Не бери сильно в голову, Везунчик. Смерть в Зоне - привычное дело, люди к этому быстро привыкают. Мы, вон, с Сиплым уже десятка два друзей потеряли... Эх! Не ровен час, когда и сами сгинем таким же макаром... Ну, да не будем о грустном, дело житейское. Кто не рискует, тот...
- Кончай, Квашня! - перебил сталкера Сиплый. - Нечего демагогию разводить. Тьфу на нас! Типун тебе на язык... Надо до ближайшего схрона двигать, иначе патронов может не хватить с такими темпами стрельбы. Ещё одна подобная стычка со зверьём, и пиши - пропало! Давайте, вещи Веника меж собой распределим равномернее да собираться будем. В путь пора. Михалыч, возглавляй опять колонну, а я в замыкании двинусь. Поторопимся, пока ещё какие твари не набежали на запах свежачка. Вон, почитай, мясца-то на пиршество мы накрошили достаточно, - он показал на разбросанные повсюду тела погибших монстров.
- Квашня...- Артем, наконец, пришёл в себя во время дальнейшего пути и решил обратиться к бывалому сталкеру с вопросом. - Скажите... А что за чудище ко мне бежало, по которому вы стреляли?
- Да это кровосос. Страшная тварь, чуть не самая опасная из всех Зоновских отродий. Я думал - всё, хана тебе, Везунчик. Видал, как ему было "до лампочки" то, что я выпустил по нему чуть не в упор сразу полмагазина? Живучий, гад. Пока завалишь - взмокнуть успеешь раз десять. И то, если сможешь завалить... Он же, почитай, ещё и в режим невидимости уходить умеет. Смотришь: только бежал, вдруг - бац, пропал, как растворился в воздухе. От потом и всматривайся, откуда вновь возникнет... Но, как правило, обычно появляется со спины. Нападёт, оглушит, обовьёт своими щупальцами да присосками шею, крови напьётся, а ты и не жилец вовсе...
Артёма вновь передёрнуло от представленной им картины. Он автоматически резко обернулся несколько раз, проверяя, не подбирается ли к нему описанный сталкером ужасный монстр. Глядя на нервные движения парня, Сиплый громко расхохотался во всё горло.
- Да не боись, сейчас нет никого. Ты на наше поведение реагируй. Если видишь, что мы спокойны, значит, волноваться не надо. Вот, - он показал Артёму замеченный тем ранее в руках сталкера странный прибор, - если датчик молчит, значит, бояться нечего. Монстры, они же радиации дети. От них фонит, как от того реактора, аж треск в динамике стоит.
- Да, кстати! - Квашня живо встрепенулся и слегка хохотнул. - Пора, поди, уже и подлечиться малость. А то дозы-то, небось, хапнули немало...
- Это ты про горилку домашнюю, что ли? - Сиплый засмеялся в ответ. - Дак это кто же против? Мы такое дело завсегда одобрям! Даже всеми ногами - за! Ну... и тем, что промежду ними, тоже. А то, чё-то я сёдня трусов своих любимых свинцовых не захватил. В прошлый-то раз у них резинка лопнула, пальцы на ногах сильно повредило...
Сталкеры загоготали во весь голос. Артём, до которого, наконец, дошёл смысл сказанного Сиплым, рассмеялся вслед за ними.
- Ты это... Везунчик, по сторонам-то посматривай, башкой вращай понемногу. А то в землю вперился, как шахтёр какой, словно буравить её родимую собрался до центнера! - Квашня продолжал острить, но взгляд его посерьёзнел. Движения стали плавными и продуманными. - Надо нам, мужики, о ночлеге уже думать. День к закату движется. Только вот поле это... никак мне покоя не даёт.
Ведущий посмотрел вперёд и остановился. Артём, не ожидающий внезапной паузы в движении, резко налетел тому на спину и замер, затаив дыхание.
- Да тише ты! Не гони наперёд батьки... И назад сдай малость, а то заподозрю в неправильной ориентации.
Слегка прищурившись, сталкер пристально смотрел на колосящуюся впереди рожь. А стоящий позади них Сиплый, хохотнув, привёл своё оружие в боевое положение и, водя им из стороны в сторону, начал озираться, остерегаясь внезапного нападения с тыла или флангов.
Гуляющий по полю ветер волнами склонял стебли растений к земле и бежал дальше. Злаки же вновь распрямлялись, устремляя к небу колосья. И так раз за разом, до следующего порыва воздушной стихии. Артём отступил на шаг, пытаясь высмотреть из-за плеча Квашни, что же могло насторожить ведущего. Но поле казалось обычным, и ничего странного в волнообразном движении ржи парень заметить не смог. Пауза затянулась, и Артём не выдержал заминки. Шею заломило в вытянутом положении, поэтому он начал переступать с ноги на ногу и вертеть головой, чтобы хоть немного снять тупую боль в онемевших мышцах.
- А-а-а... - начал было он, но Квашня нетерпеливо зашипел на него:
- Да тише ты! Помолчи. Эх, молодёжь, всё-то вам невтерпёж... Блин, даже стихами заговорил... Пушкин-залипушкин... Что-то странное там... Стёпа, забери метров на десять левее. Не пойму никак, чё за фигня... Только дальше не ходи, там "Трамплином" пахнет, чую я... А ты, Везунчик, лучше про дедка своего пока расскажи: что за странности я видел давеча?
- Какого ещё дедка? - Артём не понял поначалу, о чём сталкер ведёт речь.
- Да сказал же тебе, тише... Ну, того, что разрядами электричества тварей гасит. Кровососа-то он лихо саданул. И, главное, потом, как тот кровосос, в воздухе растворился, словно и не было его никогда...
- А-а-а-а! Так это не мой дедок, я даже не знаю, откуда он взялся.
- Ты же сам сказал, что видел его уже, там...
Квашня, не отрывая взгляда от подозрительного поля, кивнул головой назад. Туда, где за их спинами осталась в прошлом тихая деревенька, за один миг превратившаяся утром в горящие руины и братскую могилу животных и людей.
- Ну да, видел... Вот как раз тогда, когда на меня в палисаднике тот кабан здоровенный бросился. Я от страха зажмурился, вдруг слышу - разряд. Глаза открываю: кабан лежит, словно его в кипятке сварили, а дедок рядом со мной стоит и улыбается... А потом он точно так же в воздухе растворился, как в этот раз.
- Понятно. Неспроста это, парень. Оберегает тебя какой-то дух. А никого из родни он тебе не напоминает? Может, где на фотках видел ранее?
- Как это - дух? Вы что? Это же всё сказки и мистика сплошная...
- Хм... Мистика, говоришь? - Квашня не отрывал взгляда от поля, пока Сиплый медленно отходил в сторону, и, не переставая держать пространство под прицелом, смачно сплюнул на землю. - А сам как думаешь, Зона - это что? Вот тебе и мистика, и сказки, и аномальные дела... Раньше-то на зомби тоже только в фильмах смотрели, да хохотали над героями. Мол, чего орёте, всё же понарошку! А сейчас что? Обыденность. Их по Зоне толпы бродят. Вроде мертвяки, разлагаются прямо на глазах, а ведь и едят чего-то и мычат чушь всякую, словно живые. Учёные бились, бились над загадкой, да так ни к какому выводу и не пришли. Никто не знает, отчего умерший уже вроде человек ходит по земле. И главное - никто прогноза дать не может, что дальше будет происходить. Глядишь, Змеи-Горынычи залетают, да Бабки-Ёжки в ступах... Хе! Сказки. Вот тебе и сказки, мил друг. Так что лично я не удивлюсь, если Зона смогла пробудить к жизни и твоего спасителя. Сам-то как думаешь, кто это может быть?
- Не знаю даже... Боюсь предположить. Только лицо его мне почему-то знакомым кажется, приветливое такое, словно я с ним всю жизнь бок о бок жил.
- Вот и прикинь, что к чему... Но, скажу я тебе: неплохо это вовсе, если в трудную минуту он на помощь приходит. Союзник, значит. Радуйся, дуралей, выжил, значит, везёт тебе. Вот и будешь теперь Везунчиком всю оставшуюся жизнь ходить.
Тем временем Сиплый уже отошёл на порядочное расстояние и тоже замер на месте, как вкопанный. Нервное напряжение сталкеров передалось, наконец, и Артёму. Он почувствовал, как от макушки головы, словно исподволь, вниз по телу пробежал странный холодок и затаился где-то в районе ступней. Но ощутимая пульсация кровяного давления продолжала биться в районе висков и шеи. Стволы охотничьего ружья, находящегося в согнутых руках, заплясали перед глазами то вверх, то вниз. А мелкая дрожь в коленях вдруг превратилась в ощутимую тряску, отчего казалось, что ноги вот-вот подкосятся, не выдержав тяжести тела, и оно рухнет на землю. Заметив боковым зрением состояние Артёма, Квашня вновь сплюнул и произнёс:
- Нервничаешь? Это хорошо. Значит, не теряешь бдительности. Только научись держать нервы внутри себя. Звери зачастую чуют волны страха и, как на зов, бросаются на поиски добычи, которая этот страх излучает. Старайся почти всегда думать о чём-нибудь отвлечённом. О бабах, к примеру. У тебя же были бабы?
- Да... я... ну, да... у меня...
Чувствуя неловкость парня, не сильно одарённого вниманием противоположного пола, Квашня хохотнул и продолжил:
- Да не робей, здесь все свои. Чё там стесняться? Какие твои годы? В наше-то время девки в большинстве стеснялись, да боялись связей. А нынешние - ох и развязные! До невозможного! Всякой защиты по аптекам до черта и больше! И всё-то они с малолетства знают да умеют. Даже в школе нынче преподают уроки энтих, как их... связей. Так что не поверю, что у тебя баб не было никогда. Лет-то тебе сколь, Везунчик?
- Двадцать три...
- О-о-о! А я думал, всего семнадцать где-то... Так ты взрослый уже. Ну, значит, были бабы, куда ж без них мужику?
- Нет. Вы не поняли... Не были, а была. Вернее, есть подруга. Она сейчас на практику уехала в Харьков. Лаборанткой работает в одном НИИ. У нас любовь...
- Так у всех любовь! Куда без неё-то? Модно стало про Это говорить: "потрахаться", тьфу! Вы там, молодёжь, чего? По башке друг друга бьёте молотками, чё ли? Хе-хе! Или об кровати стучитесь? А я вот с Анфиской своей по молодости лет и на сеновалах, и на речке, и на току, и за грибами где... А ведь любились как! Слышь, Везунчик? Лю-би-лись! Вот слово-то правильное. Баба, она хоть и баба, а всё ж таки женщина. Она ласку любит, да гармонь.
- Гармонию, Вы имели ввиду?
- Ну да, растудыть её в коромысло, эту гармонику... Её и имел. И ведь вводил!
Квашня заразительно засмеялся, не переходя за пределы тональности шёпота. Слышно было только его покряхтывание и вдыхание полной грудью воздуха после очередного приступа веселья. Артём тоже начал хихикать, чувствуя, что дрожь и слабость в коленях исчезли бесследно. А ведь и действительно: стоило подумать о чём-то отвлечённом, как организму сразу становилось легче.
Сталкер вновь искоса глянул на парня и заключил:
- Ну вот, сам уже понял, что к чему. Я ж говорю: о бабах думать - самое оно! Мужское дело... - и уже громче произнёс: - Стёпа, ну что там? Чё датчик кажет?
- Непонятки какие-то, Михалыч. На дисплее точек красных до фигища, а зрительно ничего не видать. Но ты не зря тормознулся. Я тоже чую, что неспроста это поле так шевелится.
- Так ведь ветер... - выразил своё мнение Артём, но тут же был прерван Сиплым:
- Какой ветер?! Сам-то не чуешь, что ль? Ветра и в помине нет!
И только сейчас до парня дошло, что в воздухе держится полнейший штиль. Даже листья на стоящих у обочины дороги осинах не шевелятся, вопреки всеобщему мнению о дрожании их в безветренную погоду.
- Тогда как такое может быть? Не живая же рожь в этом поле растёт...
- Вот то-то и оно, что должна быть неживая... - Квашня шумно выдохнул вновь и обратился к Сиплому: - Стёпа, давай-ка не будем судьбу испытывать. Предлагаю обойти по правому краю, а то чем чёрт не шутит... - и уже к Артёму: - Ты, Везунчик, первым сейчас пойдёшь, а я за тобой. Запомни одно: наступаешь только туда, куда я скажу. И ни на сантиметр в сторону, усёк? Давай помалу, забирай чуть правее, вон, к тому дереву, согнутому в дугу. Так направление и держи. И не робей, я бы сам наперёд пошёл, да только ведомому, как правило, легче с ситуёвиной разбираться, реакция на опасности чётче проявляется. А ведущий ещё и на дорогу внимание теряет. Если что, я тебя прикрою.
Уверенный тон сталкера придал Артёму решительности, и он двинулся в указанном направлении. В трёх метрах позади шёл Квашня, а вскоре послышалось частое и шумное дыхание Сиплого. Только сейчас понял парень, отчего у того такое прозвище. При разговоре голос его звучал с хрипотцой, словно раздавался из самых недр организма. К тому же сталкер немного сипел, сглатывая шипящие звуки. Мысли об этом отвлекли Артёма от действительности. Он забылся, на время уйдя в себя. Но очень быстро вернулся в привычный мир под воздействием громкого крика Квашни:
- Ты смотри, что делается! Стёпа, не стреляй, бесполезно! Везунчик, бегом марш! Третий раз тебе команду подаю, оглох, что ли?! Давай быстрее, сейчас накатит!
Рванув изо всей мочи вперёд, Артём успел заметить, слегка обернувшись, что творится за спинами сталкеров. Поле, с мирно, казалось бы, колосящейся рожью, внезапно вздыбилось, словно морская пучина, волной Цунами, высотой с добрый пятиэтажный дом, и покатилось вслед убегающим людям. Раздался оглушительный треск, земля ощутимо вздрогнула, а затем по ушам больно ударил оглушительный грохот. Добравшись до окраины накатанной дороги, волна замерла на мгновение, будто уперевшись в преграду. Потом вдоль оставленной колёсами полосы следов пошли глубокие трещины, и из них на поверхность начали вылезать похожие на гигантских червей длинные и гибкие корни, каждый из которых был толщиной с доброго удава. Растительные отростки непонятного назначения потянулись вслед за бегущими, стремительно сокращая расстояние до своих жертв.
- Пошёл ещё шибче!
Квашня не унимался, нервно подталкивая Артёма в спину. Но тот и сам уже нёсся вперёд изо всех сил. Страх перед увиденным придал телу нужное ускорение. Сердце бешено прыгало в груди, словно пытаясь опередить убегающий от опасности организм. Сзади вдруг закричал Сиплый, и раздалась автоматная стрельба. Артём по инерции пробежал ещё несколько метров, а затем, споткнувшись о внезапно оказавшуюся на пути муравьиную кочку, кубарем полетел в траву. Ружьё выпало из его рук и отлетело в сторону. Но ужас, волной нахлынувший на сознание, не дал разлёживаться и подстегнул парня моментально вскочить на ноги. Забыв о двустволке и ожидая удар в спину, Артём резко развернулся в сторону грозящей опасности и обомлел от увиденной картины. Квашня, держащий в руке нож, очень смахивающий на мексиканское мачете, яростно пытался выручить попавшего в беду напарника. Обе ноги отбивающегося Сиплого крепко обвили живые корни, тянущие его назад. Автомат, находящийся в руке, был разряжен, поэтому, не имея возможности сменить магазин, сталкер тщетно долбил им по зажавшим его конечности отросткам. Попытки Квашни оказались гораздо действеннее. Беспрестанно матерясь, он резкими взмахами уже успел перебить ножом несколько корней. Из обрубков на землю стекала ядовито-жёлтая омерзительная жидкость. Сморщившись от неприятного запаха, Квашня прокричал:
- Везунчик! Ты где застрял? Давай сюда! Они дальше не достают! Айда Стёпу выручать! Скорее!
Опомнившись, наконец, Артём поискал взглядом ружьё, валяющееся неподалёку, подхватил его и побежал к месту схватки. Не зная, чем он может помочь сталкерам, прицелился в один из отростков и произвёл выстрел дуплетом. Плечо сильно отбило двойной отдачей, отбросив парня назад, а в месте попадания дроби корень неожиданно легко разлетелся в щепу.
- Во-во!.. Молодца!.. - Квашня продолжал махать зажатым в руке тесаком, отчего его дыхание сбилось, и говорил он прерывисто. - Давай...ещё...долби... этих...змеюк!
В течение последующих нескольких минут, чертыхаясь и с трудом перегибая стволы при перезарядке ружья, повторял Артём отстрел шевелящихся отростков, бегая вокруг напарников и уворачиваясь от бьющихся в агонии и брызжущих гадкой жидкостью обрубков. И не заметил даже, как схватка внезапно закончилась. Змеящийся клубок непонятных, но явно хищных корней, начал отступление, возвращаясь к беснующемуся ржаному полю. Накатившая апатия ко всему происходящему подействовала на организм. Артём опустился в траву и молча взирал на то, как Квашня суетится вокруг лежащего напарника, освобождая его от переплетения растительных щупалец. Тот же лишь тяжело дышал, и из его горла вырывался протяжный хрип.
- Щас, Стёпа, щас. Потерпи... Да не молчи ты, каналья! Болит что, или помирать собрался, дурила? Скажи хоть что-нибудь. Козлом меня, что ли, обзови! - руки сталкера поспешно откидывали в стороны обрубки корней.
Наконец манипуляции были завершены. Освободившийся от пут Сиплый всё так же молча резко сел в придорожной пыли и некоторое время тупо смотрел в землю.
- Ну чё? Живой? Хе-хе-хе! От же ж зараза! Что только не удумает! Её изобретательности может позавидовать даже Матушка природа...
- Вы о ком? - Артём не понял смысла сказанного Квашнёй.
- Так всё о Ней, о Зоне. Мать Её перемать! Видал, что творит? А ты говоришь: сказки... Такие сказки и Андерсену не снились вовек! А братья Гримм, так те - вообще отдыхают.
- Наше счастье - жить такой судьбо-о-ою! - запел неожиданно Сиплый, вспомнив "Бременских музыкантов", потом поднял взгляд на друзей и истерично захохотал во всё горло.
Квашня поначалу недоумённо смотрел на него, а потом загоготал громче напарника. Веселье сталкеров передалось и Артёму. Он, глядя на всё ещё волнующееся поле, нервно посмеивался в такт сбившемуся дыханию.
Отсмеявшись вдосталь, Квашня вновь посерьёзнел.
- Ладно, хватит ржать, как кони. Чё там с тобой, Стёп? Всё цело, али повредил себе что? Идти надо, не ровен час, опять какая-нибудь зараза наскочит.
- Не знаю, Михалыч, всё тело болит, как будто по нему трактор проехал. Иди, давай, глянь, что там у меня.
Беглый осмотр показал, что на удивление, за исключением ссадин и синяков, на теле сталкера больших повреждений не нашлось. После нескольких чертыханий и кряхтения Сиплому, наконец, удалось подняться на ноги.
- Вроде всё в норме... Башка только кружится малость. А! Подождите-ка! Не всё проверил! - возглас Степана заставил обоих напарников насторожиться и пристально начать осматривать его вновь. Тот же схватился правой рукой за штаны в промежности и продолжил: - Не-е-е! Здесь тоже в норме. А я уж грешным делом подумал: всё, без бабс...
Новый приступ хохота огласил округу. Квашня, на глазах которого от смеха выступили слёзы, яростно махал руками в сторону Сиплого, а затем, нагнувшись в припадке веселья, начал ими колотить себя по коленям.
- Уха-ха-ха! Ну, уморил, Стёпа! Шельмец, а я же тебе уже за упокой собирался петь! Уха-ха-ха! Вот негодник эдакий! Его за прелести ужастики разные дёргают, а ему хоть бы хны! Так и занялся бы с ними амурными делами. И нечего было "хозяйство" беречь для девок непутёвых!
- Не-а! - Сиплый горделиво продолжал глумиться над собой и товарищем. - Я, Михалыч, никому, кроме девок, его доверить не могу. Сколько с тобой по Зоне прошли и спали в обнимку, и то ведь ни разу труселя красные для тебя не одевал! А вдруг какие псевдо-быки появятся? Что я потом, убегать от них в этих панталонах должен? Да и ближе к реактору только свинцовые помочь смогут... Но с ними - беда, резинка опять же...
Квашня уже не мог смеяться, а лишь хрюкал, задыхаясь от приступа веселья. Артёма, на поведение которого, наконец, повлияло обилие адреналина в кровеносной системе, сотрясало от хохота, как в припадке. Так продолжалось ещё с десяток минут. После чего, прокашлявшись и выпрямившись во весь рост, Квашня взял себя в руки и, изредка всхрапывая, посмотрел на уже успокоившееся поле. На том же, словно ничего не произошло, опять размеренно раскачивались стебли растущей ржи.
- Всё, мужики, хорошего помаленьку. Делу, как говорится, время, а пора и честь знать... Иначе мы в этом поле так и заночуем с вами. Вон, солнце уже за горизонт садится, по-быстрому ноги делать надо, да ночлег искать.
- Я, Михалыч, по этим лесам на сенокосы ездил в молодости. Знаком с округой. Тут недалече скотный загон на лето совхоз ещё при Советах делал. Там и домишко был, не ахти какой, но всё же... С полкилометра всего. Думаю, туда и надо двигать, - Сиплый, в подобие Квашни, уже был серьёзен и деловит. Он подобрал автомат, проверил его, перезарядил, щёлкнул затвором и повесил на плечо. - Ну что, пошли, что ли?
- Давай, Стёп. Показывай дорогу. Я сейчас вторым пойду, прикрою, если что. А ты, Везунчик - в замыкании. Назад не забывай посматривать, а то мало ли... Если заметишь что подозрительное, кричи и на землю падай, мы с Сиплым разберёмся. Но ты тоже молодец! Не растерялся. Лихо этих змеюк крошил. Только долго соображаешь, куда стрелять. Запомни раз и навсегда: в нашем деле промедление грозит скорой смертью...
- Так я же с ружьём всё справиться не могу, когда его перезаряжаю. Туго идёт, заржавело, что ли?
- Да не-е-е! Я старый браконьер, за оружием смотреть научен. Всё смазано и работает, как часы. Там просто поворотный механизм туговат. Как-то в "Трамплин" с ним угодил, чудом выжил тогда. Мужики двое суток на себе всего переломанного тащили до Приграничья. А ружьишко тоже пострадало. Аномалии и металл не всегда выдерживает, гнётся он. Давно хотел другое приобрести, да старое как-то ближе к телу. Спишь ночью, прижмёшь его к себе... Так и обнимаешь во сне, как бабу милую. За-ради обороны, опять же. Сам же видишь - лупит зверя на раз. Сильная вещь и делом проверенная. А ты вот что, ежели туго идёт, об коленку согнуть попробуй. Так легче.
Артём уже на ходу взял двустволку обеими руками и произвёл перезарядку по совету Квашни. Действительно, всё оказалось намного проще. Единственное, что застопорило движение - это возврат стволов на место. А с этим он уже научился справляться и сам. Упирая приклад в бедро, левой рукой держался за стволы, а правой давил на место соединения. После характерного щелчка запорного механизма всегда чувствовалось облегчение.