Над головой синее, синее небо с белыми редкими клочками причудливых облаков. Светит яркое солнце и довольно тепло. Посмотрел влево и вправо - никого... Лежу в вырытом нами котловане. Пошевелил тихонечко и осторожно руками - на месте. Попробовал шевелить онемевшими ногами, стала подниматься тупая боль, которая становилась острее и невыносимее. Прекратил...
- Так, значит жив. Только, что-то сломал себе. Попробую вспоминать, что произошло... Отправили нас в командировку, километров двести от дома... Помнишь?
- Помню.
- Поселились в местной гостинице?
- Точно.
- Вместе с тем немцем, который тупо смотрит сверху на тебя?
- Да. Ну чего смотришь? Черт глупый! Давай, ковш от экскаватора опусти сюда и вытащи меня из котлована. Чего смотреть, меня как-то тащить отсюда надо. Нет, не дойдет ему, барану! Кричать не могу, нет голоса. Да и не поймет он по-русски, а по-немецки... Да ну его. Чего голову ломать. Главное жив, а так... придумают что-нибудь. Не оставят здесь лежать...
- Говорят, что вся жизнь проходит перед глазами.
- У меня нет. Да и что ее вспоминать. С детства... Чего хорошего, когда грудным ребенком... Ну, лежишь. Молоко трескаешь. Под себя ходишь. Пеленки подписываешь.
- Может школьные годы?
- Тоже нет. Ничего особенного... Уроки, пацаны... Как и у всех.
- Молодые годы?
- Тут, да! Интересного много... можно и вспомнить.
- Жену, например?
- И ее тоже. Как первый раз в губы целовал до свадьбы, как потом остальное, тоже...
- Андрюша! Остальное, после нашей свадьбы. Вспоминай точнее!
- А ты как здесь оказалась?
- Она хотела за иностранца выйти?
- А я кто? Правильно... Немец я. Не веришь?
- Язык знаешь?
- Не знаю. Нет способностей... Зачем тебе мой язык. За мужика выйдешь. Чего тебе еще?
Что-то я путаться стал. Ведь один я лежу здесь. Что же произошло? Ах да! Живем в Германии. Вышла Света за меня замуж, куда бы она делась! Детей ему двоих родила: Сергея и Аллу. Нет сначала Аллу, а потом Сергея. Переехали сюда в девяностых годах, когда все валили из Казахстана. Устроили меня родственники в строительную фирму, и с тех пор работаю помощником экскаваторщика. Так, ничего работа, пойдет... Правда, грязная не много... Командировки часто... Да с коллегами по работе, местными немцами, работать не просто. Такое ощущение, что одни 'дубы' и 'доценты' на фирме собрались. Язык знают и командуют нами, выходцами из бывшего союза. Иногда хочется ответить, поставить их на место, но из-за языка махнешь рукой и молчишь... Это молчание, потом, нужно чем-нибудь выгонять из себя. Иначе свихнешься... Хорошо помогают этому различные напитки, местного и союзного разлива. Не помню какие. Потом вспомню..., когда понадобятся...
- Может о работе думать?
- Да что?.. Как-то в командировке сломался агрегат, который землю бурит. Всего-то, выскочила червячная шестерня. Отожми ломиком стенку, где для нее подшипник вставлен и поставь на место шестерню. Нет проблемы! А эти раскудахтались, руками размахались, как бараны скопились около агрегата и лопочут, лопочут без конца:
- Надо шефу звонить.
- Пускай слесарей пришлет.
- Агрегат сломался и самим не сделать.
- Нет среди нас специалистов.
Хотел им сказать:
- Раскройте глаза, идиоты. Мозги на что вам даны. Какие вам специалисты. Эх, к нам бы вас послали в Союз. Мы бы из вас людей сделали! Можно самим отремонтировать. Один ломиком отожмет, а другой на место поставит. Готово! Что тут проблему строить?
Но не сказал. Проклятье, как камень на языке. Вроде и не сложно, но и не сказать. А ладно, пускай думают сами. Но они не стали мудрить и побежали в ближайшее село, звонить шефу. Так проще, чем головой думать! Ну-ка, я сам попробую, один. Так, ломик сюда пропихну и отожму. Пошла стенка в сторону. Вставляем свободный конец червяка... Отпускаем аккуратненько стеночку на место. Готово! Сидит на месте. Ё-моё! Сколько времени сэкономил! Не нужно слесарей ждать. Когда вернулись коллеги и увидели, что шестерня стоит на месте, а агрегат бурит, то сказали:
- Разбираешься в агрегатах? Почему не сказал, что обучен слесарному делу?
- Ну не тупари! Скажите мне! Ну что они, там, на верху, тянут и не поднимают меня? Время уже порядком прошло. А еще вспомнил... Поехали как-то в командировку. Мы, на первое время, покушать с собой берем. Денег экономим, не нужно в кнайпе питаться, дороговато там. Первый раз сели, как-то, кушать вместе и я думал, что все выложат на общий стол продукты и можно брать каждому, что хочется. Но нет! Все расселись по разным углам и едят каждый свое. Только поглядывают друг на друга. Я не могу так есть. Сам ем и другим предлагаю. А эти нет... Вот я решил, раз так, то лучше одному покушать и ушел раньше всех в гостиничную комнату, где мы втроем поселились. Достал продукты, которые Света положила, разложил их и начал есть. Принюхался... запах нехороший! Опять от ног воняет, думаю. Поменял носки, и кушаю дальше. Нет, опять воняет! Думаю, ботинки. Снял их и выставил на балкон, а комнату проветрил. Придут мои уроды, а здесь ногами моими воняет. Неудобно! Проветрил и сел дальше кушать. Ё-моё! Воняет! Что ты будешь делать? Стал внимательно принюхиваться... Вот оно что! Это сыр воняет. Светлана сыр положила, бывает такой на любителя с запахом. Я такой не люблю. Если с водкой, то проскочит, думаю. Но водки она не положила, поэтому выбросил сыр и опять комнату проветрил...
- А я не знала, что сыр такой! Не положила бы, Андрюша. Что с тобой случилось? Расскажи. Не томи!
- Опять ты здесь! Все я плохой у тебя. А как что, так здесь сразу.
- Андрюша! Что ты говоришь! Я же тебя люблю и ты у меня хороший!
- Хороший, хороший. Когда сплю, лицом к стене! Или в командировке.
- Не правда! Зачем ты меня обидеть хочешь?
- Не хочу я тебя обидеть. Знаю, что любишь, и сам тебя люблю. Больно мне и обидно, что со мной произошло. Я был в котловане и проходил мимо стоящей балки, а она возьми и упади. Один конец ее подпрыгнул от удара о землю и зацепил меня, хлестнул своей массой по моему бедру, и я потерял сознание.
- Как же ты так, Андрюша! Что теперь будет?
- Ладно, не мешай! Потом. Вон, уже скорая прилетела, и врач спускается по крутой лестнице в вырытый нами котлован.
- Так, подошел и осматривает меня. Смотрит в мои глаза и ощупывает разбитое бедро, рабочие штаны разрезал. Больно! Не жми туда! Укол делает. Уф... Благодать! Боли нет, и хорошо как-то стало. Говорит что-то наверх... Еще трое спускаются ко мне, мои коллеги. Машинист экскаватора ковш опустил в яму, поближе ко мне. Я давно вам, дорогие, говорил тоже... Усаживают меня в ковш и показывают, чтобы держался рукой за край его... Поднимают наверх... Нужно здоровой ногой под ковшом поддержать больную ногу, но, что за чертовщина, не могу подцепить ее, не найду. А вот она, только загнулась как-то странно... Наверху! Хорошо-то здесь как! Яма и есть яма, а здесь жизнь бурлит и светлее как-то. Люди вокруг приветливые, на носилки меня укладывают и в медицинскую машину закатывают...
Рядом сидит молоденькая медсестра и от своего тела передает мне тепло, сверху фляжка висит от капельницы и через тоненький шланг идет живительная влага в мои жилы, машина стремительно несет меня в ближайшую больницу, где вернут разбитое в вырытом мною котловане здоровье.