Приказ Верховного Главнокомандующего был выполнен - Западная армия Турции лишилась не только VIII корпуса - что такое, в конце-то концов, тридцать батальонов пехоты на фоне безграничных возможностей Британской Империи? Владение морем обеспечивает как самой Империи, так и всем её союзникам возможность перебрасывать любое количество войск в любую точку мира - главное, чтобы эти войска вообще имелись в наличии. Хоть где-нибудь. Ну, а доставить их - вообще никакая не проблема. Так, вопрос времени и организации, не более того.
Западная армия лишилась основного пути подвоза, поскольку другого столь же хорошо оборудованного порта поблизости не было! Сухопутные пути ограничивались железной дорогой Константинополь--Демотика--Салоники, движение которой было УЖЕ парализовано налетами отрядов четников.
До войны РН явно недооценивал минную опасность - и теперь во всей Британской Империи не имелось ни одного тральщика! Жалкие потуги с импровизированными ТЩ, наспех переделанными из рыболовных траулеров, с гражданскими экипажами и офицерами-резервистами, никаких результатов не дали - стоило объявить какой-то фарватер безопасным, как на нем опять кто-нибудь подрывался.
И так было не только у Вей-Хай-Вей, которая, что ни говори, оказалась все-таки рекордсменом (шесть ТЫСЯЧ мин!), у Салоник и в устье Вардара - в конце концов, что такое Салоники для Британской Империи, державы, "над которой никуда не заходит солнце"? Ведь номинально они вообще принадлежат Турции, а на самом деле не принадлежат никому - до тех пор, пока кто-нибудь не заберет из стынущих пальцев мертвой Империи этот вполне симпатичный порт... Да и запертая в Вей-Хай-Вей эскадра - досадно, конечно... Но ведь не смертельно же? Корабли-то - никуда не делись, вот они все, до последнего вымпела. Сохраннее, чем в банковском сейфе! А вот минные банки, выставленные русскими вспомогательными минзагами, замаскированными под обычные сухогрузы и грузопассажирские пароходы...
Мальта. Александрия. Порт-Суэц. Аден. Сингапур. Но самое, самое страшное - Суэцкий канал, ГЛАВНАЯ транспортная артерия мировой торговли. А следовательно - и мировой Империи, для которой эта торговля есть единственный способ выжить.
Но - мало того.
Предпринятый уже на базе флота в Константинополе опрос военнопленных - вкупе с показаниями свидетелей из состава экипажей несчастного "Коссека" и входивших в состав злополучного каравана британских транспортов, а также анализом других источников информации - позволил установить, что перед боем эскадра разделилась, и "Гермес", канлодки и миноносцы, отправленные буквально на убой, свою задачу не просто выполнили, а перевыполнили - они не только сумели отвлечь английские крейсера и связать их боем, но и смогли потопить один из них!
Благодаря этому ускользнула та часть эскадры, которую великий князь счел более значимой - два вспомогательные крейсера: оборудованная как замаскированный минный заградитель "Клязьма" (на её верхней палубе были уложены рельсы для постановки гальваноударных якорных мин заграждения образца 1899 года, замаскированные штабелями леса) и "Яуза", вооруженная четырьмя 120/45-мм пушками, снятыми с канонерок, и ещё пятью 75/50-мм и двенадцатью 87/24-мм орудиями. А самое главное - в трюмах "Яузы" оставалось ещё более трех с половиной сотен мин, которыми она могла поделиться как с "Клязьмой", так и с её "сестрами" - "Унжей", "Чардынью" и "Зеей", действующими в восточной части Средиземного моря.
За проведение операции в Салониках капитан 1-го ранга А.М. Романов был досрочно произведен в звание контр-адмирала и удостоен новоучрежденного знака военно-морского отличия - согласно статуту "за выдающиеся заслуги в разработке, проведении и обеспечении морских боев и операций" и "достигнутые в результате них успехи" великий князь был награжден орденом Нахимова 1-ой степени за номером "001". А за бой с крейсерами и потопление "Форта" он был удостоен золотого георгиевского оружия "За храбрость". Все офицеры и большинство унтеров, специалистов и матросов Средиземноморской Эскадры также были удостоены внеочередных повышений и наград. Многие - посмертно.
11.
Значительная часть пехоты дамасских дивизий успела спастись - в конце концов, корабли стояли в виду берега, и если уж этого стимула недостаточно, чтобы научиться плавать... Но потери, конечно, были огромны. Также - полностью потеряно было тяжелое вооружение, вместе с вознесшимся в небеса "Фюрстом Бисмарком" погибли командующий, штаб корпуса и командиры всех трех дивизий вместе со своими штабами в полном составе. Кавалерийская бригада потеряла почти всех своих лошадей, которые не смогли выбраться из оборудованных на палубах пароходов стойл и пошли на дно вместе с ними. И, конечно же, пехотинцы, собираясь устроить маленький заплыв и вряд ли насчитывая и пятнадцатую часть умеющих плавать, не стали брать с собой винтовки.
О том, как это происшествие отразилось на моральном состоянии войск, не стоит даже и говорить. Турецкие солдаты, всегда отличавшиеся большой впечатлительностью, были ошеломлены и раздавлены.
Таким образом, вместо полноценного армейского корпуса командование Западной армии получило около восьми тысяч человек, находящихся в состоянии шока, по большей части невооруженных и полностью дезорганизованных.
Чтобы превратить эти ошметки во что-нибудь хотя бы отчасти боеспособное, даже самым лучшим муллам и немецким инструкторам понадобиться о-очень много времени. А о том, где взять оружие и тяжелое вооружение, немцы предпочитали вообще не задумываться - за полной неразрешимостью ситуации. По крайней мере, в те сроки, которых требовало неумолимо развивающееся наступление войск Трансбалканской Федерации.
12.
Черногорская армия имела в мирное время только слабые кадровые "тени" создающихся по мобилизации четырех пехотных дивизий - каждая из которых состояла из двух пехотных бригад по два полка и шесть батальонов весьма сокращенного состава. Фактически, это был русский "легкий" или "новый" штат, хотя количество ручных пулеметов в черногорской армии было совершенно очевидно недостаточным - их хватило только на вооружение эскадронов дивизионной конницы. Количество станковых пулеметов было также далеко от идеала - но все же значительно больше, чем в любой другой армии мира за исключением русской. Черногорский король Николай I Негош приходился тестем русскому великому князю Николаю Николаевичу. Ныне занимающему трон князя Болгарского - но главное, что до июля 1900 года он занимал пост генерал-инспектора кавалерии российской армии. Что и позволило ему "порадеть родному человечку", настояв на поставке в Черногорию станковых пулеметов Максима и Максима--Федорова (по 24 "тяжелых" и 36 "легких" пулеметов на дивизию), а также ротных, батальонных и полковых минометов - эти поставлялись по стандартной русской норме.
Полевую и горную артиллерию черногорской армии обеспечила другая дочь короля Николая - принцесса Елена, в 1896 году вышедшая замуж за Виктора-Эммануила, с 30 июля 1900 года - Виктора-Эмануила III, Короля Италии. Каждая дивизия получила артиллерийский дивизион из четырех батарей по четыре орудия - восемь 75-мм пушек, изготавливающихся фирмой "Ансальдо" по лицензии Круппа на 7,7-см F.K. М1896, четыре 105-мм гаубицы "Ансальдо М1898", также лицензионные крупповские, и четыре 65-мм горных пушки "Виккерс--Терни". Кроме того, черногорская артиллерия имела десять 4-орудийных батарей ТАОН, вооруженных разнообразными крупнокалиберными орудиями - в основном, устаревших типов.
Учитывая, что ВСЯ трансбалканская армия получила ровным счетом четыреста пулеметов - это на ТРИДЦАТЬ дивизий! - неудивительно, что генштаб Федерации попытался перераспределить столь хорошо вооруженные соединения на другие театры, заменив их дивизиями бывших сербской и болгарской армий. Однако черногорцы отдали только одну 2-ю дивизию, развернув её против Австро-Венгрии в районе Каттаро и усилив несколькими батальонами ополчения. Остальные три дивизии, также усиленные подразделениями ополчения, действовали в северной Албании - 1-я в направлении на Скутари южнее Скутарийского озера на Тарабош--Скутари, 3-я севернее озера на Тузи--Скутари, а 4-я - на Гусинье--Плава. Кроме того, отдельный отряд в составе четырех батальонов ополчения, усиленный двумя батареями 65-мм горных пушек и гвардейским эскадроном, действовал в долине Лима в направлении на Беране.
Между прочим, только после начала военных действий австрийцы обнаружили, что их передовая - в том смысле, что выдвинутая далеко вперед от основной, которой являлась Пола - военно-морская база Каттаро защищена слабо (береговые батареи вооружены устаревшими орудиями), а со стороны суши - вообще чисто условно. Черногорские - а ныне трансбалканские - батареи, размещенные на горе Ловчен, могли обстреливать как сам город, так и акваторию порта. Свободно и СОВЕРШЕННО беспрепятственно.
Австрийцы перебросили в Каттаро два старых броненосца береговой обороны - "Кронпринц Эрцгерцог Рудольф" и "Кронпринцесса Эрцгерцогиня Стефани" были изначально задуманы как систершипы, но получились такими разными, что даже удивительно. "Принц" вышел на почти на две тысячи тонн тяжелее, более мореходным и с тремя двенадцатидюймовыми орудиями, расположенными в отдельных барбетах по схеме треугольника - два впереди и одно сзади. Вспомогательный калибр - шесть 120-мм пушек. "Принцесса" имела водоизмещение в пять тысяч тонн, вооружение из двух двенадцатидюймовок (убрали кормовое орудие) и шести 150-мм орудий. "Августейшие особы" регулярно обстреливали гору Ловчен, истратив суммарно почти три сотни 12-дюймовых снарядов и втрое больше среднекалиберных... Но в черногорские батареи, использовавшие методику стрельбы с закрытых позиций и бездымный порох, не попали ни разу. В свою очередь и трансбалканские артиллеристы также не смогли добиться особых успехов - по крайней мере, в броненосцы они не попали ни разу. Хотя и очень старались.
13.
В течение трех дней - с утра 3 августа и до полудня 6 - турецкая армия была лишена какого бы то ни было осмысленного руководства. Разнообразные "паши" в генеральских и адмиральских мундирах по большей части просто сбежали из мгновенно превратившегося во фронтовую зону Константинополя, а те, что остались... Для них все на свете затмила Малая Земля - русские дивизии, запечатавшие горло Босфора.
Командование Западной армии, более удаленное от Константинополя как территориально, так и информационно, ТАКОГО ужаса не испытало - но даже и того, что на них рухнуло, турецким генералам хватило, чтобы впасть в панический столбняк. Поскольку, кроме войны с Россией, которая здесь чувствовалась как-то меньше, у них ещё имелись армии Черногории и Сербии. В первых же боях выступившие раньше других фронтов черногорские дивизии Албанского фронта вдребезги расколотили 24-ю "Скутарийскую" дивизию низама у Тузи, причем большая часть того, что от неё осталось, около семи тысяч штыков при 22 орудиях, сдалась черногорцам, а меньшая в полнейшем беспорядке отошла к Скутари, для обороны которого туркам пришлось подтянуть из Дураццо редифную дивизию "Эльбасан". Одновременно во весь голос взмолилась о помощи 21-я "Дьяковская" дивизия низама, стесненная наступающими от Беране ополченцами и движением 4-й дивизией от Гусинье.
Не зная, "куды бечь", но ощущая настоятельную необходимость делать ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ, турецкие военачальники издавали десятки приказов, многие из которых противоречили друг другу, а некоторые, в особо тяжелых случаях - даже самим себе.
После того, как контроль над сухопутными вооруженными установил Гольц-паша, а флот перешел под командование адмирала Фишера, обстановка постепенно начала нормализовываться.
Контроль верховного командования над Восточной армией был восстановлен где-то к полудню 7 августа. К тому моменту из двадцати девяти первоочередных дивизий, назначенных в её состав первоначально, и ещё шести, переданных из других инспекций, турецкое командование благополучно угробило девять дивизий. А в ночь с 7-го на 8-е русские разнесли вдребезги ещё две. Итого - одиннадцать. И ещё слава всем богам и силам, что уничтожению подверглась в основном пехота - потому что пехоты в Турции хватало. А вот потери в тяжелом вооружении были бы куда более болезненны. Поскольку восполнить их было бы куда труднее.
В тот же день, восьмого числа, обрушился удар и на Западную армию. По масштабам потерь расправа с VIII корпусом не шла ни в какое сравнение с той бойней, которую устроили пулеметы, шрапнель и колючая проволока на Малой Земле - однако по психологическому воздействию на турецких генералов и старших офицеров последствия были примерно аналогичны.
Немецким офицерам, направленным в Албанию и Македонию в качестве всего лишь военных советников, пришлось взять на себя ПОЛНУЮ ответственность. И, учитывая уровень турецкого офицерского корпуса и генералитета, это было только к лучшему... Однако военных советников отчаянно не хватало, а повышение в званиях турецких офицеров зачастую давало результаты, далекие от желаемых. Турецкие командиры уровня рота--батальон больше привыкли воевать с местным христианским населением, чем с НАСТОЯЩИМ врагом.
В результате турецкая Западная армия встречала врага не сосредоточенной, дезорганизованной, не имеющей определенного плана действий и изрядно деморализованной войсковой массой. Вдобавок ко всему прочему действия отрядов четников практически полностью парализовали железнодорожное и телеграфное сообщение - что лишило разбросанные по всему театру турецкие дивизии единого командования. Тем не менее, армия оставалась ещё сильна - в распоряжении штаба армии оставалось ещё одиннадцать низамных и столько же редифных дивизий и пятнадцать тысяч албанского ополчения. Большинству солдат терять было нечего - за долгие века Балканы стали для них домом не в меньшей степени, чем для коренных южнославянских народов.
14.
Пока русские дивизии на Босфоре отвлекали внимание турок, 5 августа перешли в наступление войска Фракийского и Македонского фронтов.
На Фракийском театре 2-я болгарская армия наносила удар долиной Марицы на Адрианополь, 1-я - в том же направлении долиной Тунджи, а 3-я двинулась горными дорогами на Кирк-Килиссе с целью охвата правого фланга турок. К седьмому августа болгарские армии наступали широким фронтом на линии Деведера (долина Арды)--Дерекиой (на линии Сизополь--Баба-Ески), т.е. на фронте более ста верст.
Утром девятого августа 2-я армия вышла на линию фортов Адрианопольской крепости, причем - с боем, в ходе которого удалось захватить 10 турецких орудий. Но бой, который довелось выдержать 1-й бригаде 1-й болгарской дивизии, шедшей на правом фланге 3-й армии, был куда как более тяжел - Тырновскому и Софийскому пехотным полкам, усиленным дивизионной артиллерией и вовремя переброшенным 4-м Отдельным артполком ОСНАЗ, противостояли 1-я и 2-я Константинопольские дивизии, считавшиеся отборнейшими, наиболее подготовленными среди всех турецких войск. Болгарские полки, атаковавшие прямо с марша, буквально смели массы турецких войск и отбросили их к "могилам" у села Гечкенлия и далее на юг, открыв удару левый фланг и тыл укрепленной позиции у Лозенграда.
1-я армия к этому времени только подтягивалась на линию 2-й и 3-й, и пока не имела боевого соприкосновения с противником, зато её дальнейшее движение полностью разъединяло Адрианополь, занятый тремя низамными дивизиями IV турецкого корпуса и редифной дивизией "Адрианополь", и стоящую в районе Кирк-Килиссе полевую армию.
9 августа в Восточную армию прибыл Гольц-паша, и лично командовавший своей армией Николай Болгарский сразу же "почувствовал разницу". Турки имели до 40 эскадронов армейской конницы, которую до того почему-то не использовали. Теперь этот недочет был исправлен. В результате 5-я дивизия, шедшая на левом фланге 3-й армии, была обнаружена и утром 10-го при выходе на дорогу Сизополь--Лозенград нарвалась на массированный артиллерийский удар с последующей атакой больших масс кавалерии.
В ходе боев 10--11 августа туркам удалось как-то консолидировать фронт и создать какое-то подобие монолитной обороны. Главное сейчас для них было - стоять насмерть. Особых трудностей в этом у турецких воинов не наблюдалось никогда.
И вот это было ПРАВИЛЬНЫМ использованием фанатизма.
15.
К 3 августа Македонская (Западная) армия Турции только начинала медлительное сосредоточение своих войск. Планировалось, что они встретят врага впереди Куманова, где сходились пути из Сербии и Болгарии через Гилян--Вранья--Тырговиште--Кюстен-диль--Каратова, прикрывая на левом фланге район Приштина--Митровице (Косово Поле) двумя дивизиями. Ещё три дивизии находились в районе Беране--Скутари, защищая Северную Албанию от наступления черногорцев, и пять дивизий занимали позиции на горных перевалах на границе с Грецией. Единственным разумным шагом, предпринятым турецким командованием после столь скоропостижного начала войны с Россией, было передвижение всех дивизий с греческой границы. Одна из них, редифная дивизия "Янина", была направлена к Скутари, а четыре остальных - к главным силам Запада у Куманова.
К 5 августа, когда армии Трансбалкании перешли в наступление, предписанные позиции занимали две полевых дивизии VI корпуса (17-я ещё не перешла из Монастыря) и одна дивизия VII корпуса - две остальных, занимающие позиции в Приштине и Беране, были заменены двумя дивизиями редифа. V корпус двумя дивизиями подтягивался к Иштибу, в то время как 13-я дивизия застряла в Салониках вместе с мобилизующейся ещё редифной.
Сербское командование расположило свои армии по охватывающей дуге по отношению к району сосредоточения Западной армии и ядру этой армии у Куманово--Ускюб. При этом 1-я армия располагалась в центре и ближе всего к противнику, правофланговая 3-я и левофланговая 2-я находились от неё на расстоянии не более двух переходов. 1-я и 2-я армии наступали по сходящимся направлениям, а 3-я, стоящая у Куршумле, наносила удар по турецким дивизиям в Митровице и Приштине, поражение которых выводило её на фланг турецкого сосредоточения.
При этом имелась опасность, что более сильные турки размажут сербские армии поодиночке, однако же в обстановке после 3 августа это оказалось невозможным. Впрочем, маловероятным это считалось и ранее - в связи с тем, что дорожная связность всей Западной Турции была ну очень далека от европейского идеала.
9 августа, не встретив серьезного сопротивления со стороны войск VII турецкого корпуса, авангарды 1-й сербской армии, состоявшей из четырех полевых пехотных дивизий, кавалерийской дивизии и отдельного артиллерийского полка ОСНАЗ (двадцать четыре русских трехдюймовки и двенадцать 122-мм гаубиц), подошли к Кумановской позиции у Топаницы. Три турецких регулярных дивизии окопались на 12-километровом фронте Ногорич--Липковка, оставив две дивизии редифа в качестве резерва, но забрав у них артиллерию.
10 августа Моравская, Дринская, Тимокская и Дунайская дивизии атаковали турецкие позиции прямо в лоб. Применение сербами минометов и БаГ, а также шквальный огонь русских патронных пушек и гаубиц позволили им достаточно быстро сбить турецкие авангарды, однако при атаке на основные позиции дела пошли далеко не так легко и весело, как ожидали сербские воеводы. Основным препятствием был шрапнельный обстрел со стороны довольно мощной турецкой артиллерии, удачно используемой немецкими командирами артиллерийских полков - в результате этого сербским цепям так и не удалось подойти к турецким окопам на расстояние штыкового броска.
В ночь на 11 августа турецкие войска организованно оставили позиции и начали отступление вниз по долине реки Вардар - их разведка наконец-то вскрыла движение 2-й армии, часть сил которой направлялась от Кюстендиля во фланг Кумановских позиций, а другая, двигавшаяся от Джумы, отрезала всю Кумановскую группу от основной базы Западной Армии в Салониках. Конечно, значение Салоник после 8-го августа сильно упало... Но это было все же лучше, чем ничего. И гораздо, ГОРАЗДО лучше, чем безнадежные бои в полном окружении.
16.
Анализируя сложившуюся ситуацию, генерал фон дер Гольц пришел к выводу, что ситуация на Западном театре не столь плоха, как могла бы быть. Но вот ситуация на Востоке была просто ужасна. Прорыв оборонительной линии Адрианополь--Лозенград приводил к выходу войск Трансбалкании к берегу Мраморного моря - то есть на главную линию снабжения Босфорской армии.
Проконсультировавшись с адмиралом Фишером, подтвердившим возможность того, что болгары, переправив по суше несколько малых скоростных торпедных кораблей, которые им охотно передадут русские, смогут создать серьезную угрозу судоходству и даже полностью сорвать систему тылового обеспечения собранных в районе Константинополя турецких дивизий, Гольц-паша принял решение.
Во-первых, Западная армия разделялась на собственно Западную и Албанскую. В последнюю вошли две дивизии, застрявших в районе Приштины, и четыре в самой Албании. Первым было предписано отступать в общем направлении на район к западу от реки Черный Дрин, населенный исключительно албанцами, применяя к оставляемым районам тактику "выжженной земли" (обязательному уничтожению подлежали мосты, средства связи и запасы продовольствия), а вторым - просто "стоять до конца". Западная армия также получила приказ на отступление, конечной точкой которого были назначены Салоники и район к востоку от них, примерно от устья Вардара до устья Струмы. Заняв позиции по этой линии, турецкие войска получали возможность к жесткой обороне, по флангам обеспеченной самым могучим флотом во всем мире. Что позволяло высвободить значительную часть войск Западной армии для Фракийского или Босфорского фронтов. Это было все, что можно предпринять в данный момент.
Второе, третье и четвертое предложения относились более к политике, нежели к чистой стратегии. Во-первых, Гольц-паша считал совершенно необходимым просить Италию перебросить в Албанию два или три армейских корпуса, поддержав их на приморском направлении чьей-нибудь эскадрой (генерал фон дер Гольц считал, что в силу неистребимых итало-австрийских противоречий лучше всего там будут смотреться англичане, но адмирал Фишер заверил его, что не имеет возможности рожать корабли, а всё, что у него есть, уже где-то занято) - конечно, в силу особых отношений между Германией и Австро-Венгрией гораздо более... правильно было бы настаивать на посылке в Албанию австрийских корпусов. Но все австрийские корпуса были УЖЕ ЗАНЯТЫ, в то время как итальянские войска имели ещё множество свободных частей и соединений.
Во-вторых, требовалось как следует, всеми силами Союза, надавить на Грецию. Если её армия займет место между Албанской и Западной армиями Турции, то окружение Трансбалкании станет свершившимся фактом, а длина консолидированного фронта существенно превысит мобилизационные возможности федералов - даже с учетом присоединения всех сербских и болгарских земель и Македонии, которой правительства Сербии, Болгарии и Черногории уже посулили равные с ними права в рамках Федеральной Республики.
В-третьих, с той же целью требовалось воздействовать на Румынию. В способность румын противостоять русским Гольц-паша, успевший повидать эффективность последних как в обороне, так и в наступлении, не верил совершенно... Зато десять--пятнадцать румынских дивизий, ударивших по Добрудже, смогли бы отвлечь от Адрианополя и Кирк-Килиссе достаточное количество болгарских войск, чтобы Фракийская армия могла бы вздохнуть спокойно.
Первая часть плана - касательно отступления турок в Албанию и на плацдарм у Салоник - была выполнена практически безукоризненно. А вот вторая, политическая... Сначала она увязла в паутине неразрешимых противоречий, а потом утонула в болтовне.
17.
Удачное завершение операции "Смеющийся труп" не отменяло того неприятного факта, что в распоряжении Японского Императорского Флота находится пять эскадренных броненосцев и шесть легких крейсеров. ПОКА они врагами не являлись - до 1200 14 августа, когда истекал срок японского ультиматума, русские и японские боевые корабли, повстречавшись в море, вежливо не замечали друг друга. Конечно, англичане настаивали, чтобы японцы тут же, немедленно, отомстили русским за их позор. Но в Токио сидели не такие идиоты, а потому самураи только улыбались и кланялись, улыбались и кланялись... И ни черта не делали. И не намерены были делать - по крайней мере до тех пор, пока англичане не высвободят свою эскадру из превратившегося в жуткую ловушку Вей-Хай-Вей. Или не пришлют некоторое количество броненосцев из состава других флотов - благо броненосцев этих у Англии имелось аж тридцать четыре штуки.
Если вы и ещё кто-то, кто вам не очень-то нравится, действуете "объединенными усилиями", то самым естественным делом для любого разумного существа будет попытка заставить этого несимпатичного кого-то сделать всю работу, а самому тем временем сгрести выигрыш.
Все, в общем-то, просто. Япония имеет шесть броненосных крейсеров и пять эскадренных броненосцев в строю, плюс строящийся на верфи Армстронга в Эльсвике "Mikasa" - заложен в январе 1899, будет спущен не ранее ноября этого года. Средства на строительство ещё двух броненосцев типа "Формидебл" и двух броненосных крейсеров типа "Гарибальди", выделенные согласно "усиленной" программе 1899 года, более известной как "восемь--восемь", уже начали осваиваться английскими и итальянскими верфями, но до готовности ЭБР оставалось ещё три года, и почти столько же - до готовности крейсеров. Два броненосца береговой обороны - "Фусо" и "Чин-Иен" - своему назначению не соответствуют совершенно, поскольку на них обоих будет достаточно и одного залпа русского "Наварина", теоретически числящегося в том же классе.
Для того чтобы осуществить "симметричную" программу, японскую экономику пришлось поднапрячь более чем изрядно. И потерять эти столь дорого обошедшиеся корабли только оттого, что у кого-то там не хватило терпения...
18.
На седьмое августа линейные силы РН были расположены следующим образом.
Два броненосца типа "Адмирал" находились в составе Флота Канала, четыре - в составе Средиземноморского Флота. "Нил" и "Трафальгар" поддерживали действия немецкого флота на Балтике. Учитывая их качество, поддержка эта была в основном моральной, но немцы были благодарны и за это. "Рипалс" и "Резольюшн" входили в состав Флота Канала, остальные шесть броненосцев "R"-серии пугали русский Черноморский флот у Константинополя вместе с двумя из девяти "Маджестиков". Ещё два "Маджестика" застряли в Китае, четыре пугали французский флот вместе с "Адмиралами" и соединенными австро-итальянскими силами, а "Викторьез" оставался флагманом Флота Канала. Новейшие эскадренные броненосцы типа "Канопус" распределялись поровну, по три единицы, между Китаем и Флотом Канала. Два тяжелых крейсера типа "Барфлер", которые у англичан числились броненосцами 2-го ранга, остались в Китае, и один, с лета 1897 года игравший роль флагмана Средиземноморского Флота, как раз проходил через Аден, мимоходом обеспечив Англии установление контроля над Французским Сомали.
Если "Ринаун" и сопровождающая его эскадра перейдет под японский контроль - точно так же, как и собравшиеся в Циндао немецкая, австрийская и итальянская эскадры - что ж... Вот тогда можно будет... попробовать что-нибудь сделать.
Конечно, "цивилизованные" европейцы отказались передавать свои эскадры "узкоглазым мартышкам". И конечно, японцы это предвидели - поскольку по уже указанным выше причинам в гробу видали лобовое столкновение с махиной российского Тихоокеанского Флота. Их вообще гораздо больше привлекали оставшиеся без какой бы то ни было защиты французские владения в Китае и Южных Морях. Также самого пристального внимания заслуживал континентальный Китай, теперь, после начала войны, оставшийся без дипломатической поддержки Парижа и Санкт-Петербурга. Хотя - такое отношение разделяли далеко не все.
Японцы - Армия, Флот и Император - были едины в том, что война с Россией НЕИЗБЕЖНА. Столкновение экономических интересов в Корее и Манчжурии, логика борьбы за источники сырья и рынки сбыта, простейшая геополитика, наконец - все это толкало Империи к войне. Однако же в том, что Япония должна получить помимо ограничения, а желательно - полного уничтожения российского влияния на Дальнем Востоке... Вот здесь начинались расхождения.
Дело в том, что Япония имела перед собой ДВЕ перспективы развития, начертанные неумолимой Госпожой Геополитикой. Первая из них идет от Берингова пролива через побережье Камчатки, острова Курильской гряды, Восточную Японию, Филиппины на Джакарту. Это - Морская дорога. "Лебединый путь". Вторая идет строго перпендикулярно первой и может быть опущена к материку из любой её точки. Это - Западная дорога. Колониально-капиталистический путь.
Для того чтобы двигаться на Север или на Юг - и не факт, что вторая дорога лучше, ведь, в конце-то концов, согласно некоторым гипотезам некогда проданная Александром II Освободителем Аляска всего лишь скромный чуланчик по сравнению с природными богатствами Камчатки - нужен только флот. Но флот поистине могучий, способный на равных поспорить с ведущими европейскими державами. А вот для того, чтобы, завоевав Корею, Манчжурию и Северный Китай, обеспечить японской промышленности рынки сбыта и источники сырья ПРОСТЕЙШИМ путем, необходимо иметь не только флот, но ещё и армию. Как бы там ни было, но население Китая все же превышает 400 миллионов человек, а Россия имеет вторую (если не первую!) в Европе сухопутную армию.
Исходя из первого закона экономики ("всего на всех не хватит!"), Японская Империя должна была выбрать, что она предпочитает - двигаться по линии Север--Юг и развивать ТОЛЬКО флот... или двинуться в Китай и делить экономику надвое, по половинке бюджетного пирожка армии и флоту. Понятно, что у каждого из этих двух путей нашлись свои хулители и свои защитники. Также понятно, что первый путь защищали офицеры Флота, а второй - армейские офицеры.
19.
Проблема, на первый взгляд невинная, заключалась в том, что СЕЙЧАС у владеющих Филиппинами САСШ имелось в строю ровным счетом восемь эскадренных броненосцев разной степени паршивости - это на два океана, между которыми не было прямого сообщения. То есть для того, чтобы перебросить эскадру с Атлантического побережья на Филиппины, американцам придется гнать её вокруг мыса Горн! Или - не хуже того - через Атлантику, Средиземное Море, Суэцкий канал и Индийский океан! Однако планы строительства Панамского канала уже вступили в практическую стадию, и после того, как они будет воплощены в жизнь, Соединенные Штаты смогут свободно маневрировать силами своего флота между театрами. А промышленная мощь САСШ и полное отсутствие потребностей в сухопутной обороне позволят им быстро и безболезненно построить флот любых необходимых масштабов.
Одним словом, имелся ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ шанс прописать янкесам ижицу, пока они ещё так малы, что их запросто можно разложить поперек скамейки. И этот шанс был ПОСЛЕДНИМ - в обозримой перспективе.
Как заметил в личной беседе с группой высокопоставленных офицеров японского флота некий личный представитель некоего КРАЙНЕ высокопоставленного лица Российской Империи, облеченный её ПОЛНЫМ доверием: "Драконов нужно давить маленькими - пока они не выросли и не сожгли весь мир!". Метафора была не совсем понятна японцам - мифология Востока сильно отличается от мифологии Запада, и драконы в ней занимают совсем иное место - но вот едва заметный кивок в сторону как раз проходящей по улице большой группы армейских офицеров был более чем ясен. Соединенные Штаты были далеко не самым опасным драконом из тех, с кем предстояло сразиться Японскому Императорскому Флоту.
Исходя из этого, а также простой мысли о том, что японские корабли, потопленные русскими, не смогут участвовать в кажущейся все более соблазнительной войне за Филиппины - в то время как англичанам придется топить русский Тихоокеанский Флот В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ...
Метод чисто английский - использовать предсказуемость поведения страны, её "национальную паранойю". Так Лондон использовал проблему Эльзаса и Лотарингии против Франции и проблему Черноморских Проливов против России (во время Первой Мировой в ТОЙ реальности). Русофобия Англии была традиционной величиной в Европе - со времен Дизраэли и Берлинского конгресса... или со времен Крымской войны... или даже - со времен Павла I, предложившего Наполеону нанести удар по Британской Империи, прорвавшись через Среднюю Азию и Афганистан в Индию.
И вот этот момент был главным, определяющим в отношениях двух держав. Безумный страх, вызванный этим предложением в Лондоне, предавался следующим поколениям британских политиков как бы по наследству, вызывая обращенную к России столь же безумную ярость.
Этого страха англичане не простят России НИКОГДА.
А уж после того, как на него наложился позор Вей-Хай-Вей...