Николай, которого вся эта мигрень затронула только частично, а морока УФС не затронула вообще, радовался недолго - скоро и ему не стало отдыха от дел: бесконечным потоком хлынули в Царское губернские рапорты, Победоносцев наставлял и предостерегал (и приходил он, что было особенно невыносимо, тогда, когда назначал себе сам), министры с противоречащими друг другу докладами, череда военных представлений, прием целого Адмиралтейского совета, подписывание указов Сенату о наградах к своему же тезоименитству... От этого бедняжка Ники одуревал вконец, и если бы не постоянное присутствие рядом душки-жены, благословенного Богом Солнышка, он бы пропал совсем.
Незаметно втягивался Николай в безвыходный жребий стать всемощным всевластным монархом, тяготясь разного рода сомнениями, которые не всегда удавалось отогнать и жене. Что надо было делать? Что говорить? Кого назначать? Кого смещать? С кем соглашаться, с кем - нет?
Но Аликс всегда, благодарение за неё Богу, была рядом, и спасала от бесконечного потока безжалостной бумаги, и всегда могла дать совет и найти золотую середину в министерских докладах, и поддержать, и утешить...
60.
Обычно общение Их Величеств с министрами проходило тет-а-тет - министр докладывал, государь и государыня слушали. При этом Николай вид имел всегда отвлеченный и замечаний не делал почти никогда. Императрица была гораздо более активна.
Поскольку Николай II и Александра Федоровна жили в Царском, а министерства располагались в Питере, то личные аудиенции были неудобны как для министров: ради двадцати минут доклада требовалось потратить минимум три часа на поездку, а рабочий график сбивался на весь день - так и для работы. Министры гениями не были. И в большинстве своем они были людьми глубоко пожилыми, многим было уже за семьдесят. Со всем букетом свойственных этому возрасту недостатков. И разрешить спешно возникающий вопрос иной раз было возможно уже только на следующей встрече. Хотя вопрос-то сам по себе был сущей пустяковиной! И непредусмотрительному министру добавлялась очередная "черная метка" в досье. Но проблему-то это не решало!
Поэтому Елка сразу же запланировала переезд в Царское Село головных частей министерств и ведомств - сам министр и пять--шесть чиновников потолковей. И они будут в распоряжении Их Величеств не только в Царском, но и везде, где только потребуется. Дело в том, что Ники очень любил путешествовать на яхте по Финскому и Ботническому заливам, купаться в Ливадии, охотится в Беловежской пуще и гостить у различных родственников... Работать он любил гораздо меньше. И с наибольшим отвращением относился именно ко встречам с министрами, и всегда стремился увильнуть от этой своей обязанности. Бедному мальчику не нравилось сидеть долгие часы в запертом помещении, рассматривая проблему со всех сторон и пытаясь принять определенное решение, всей душой понимая его важность... и при этом смертельно боясь ошибиться! Ведь министры - они отвечают всего лишь перед государем. А он, император, отвечает перед Богом!
Куда как лучше было бы, если бы... если бы аудиенции, проходя за считанные минуты и избегая многословия, занимали не больше двух--трех часов утром. Освобождая весь день для прогулок, катания на велосипеде и стрельбы по воронам - император обожал стрелять по птицам в дворцовом парке. А главное, освободив его - хотя бы отчасти! - от тягостной обязанности РЕШАТЬ... Ники, возможно, ещё смирился бы с этим. Но Елка, почитавшая нормой государственного деятеля пятнадцать--шестнадцать рабочих часов в сутки, строила график Его Величества исходя из этого представления! Что не могло не привести к первой семейной ссоре, быстро погасшей под ливнем поцелуев - однако императрица была вынуждена считаться с тем, что личные встречи с министрами занимают именно столько времени, сколько угодно Императору. Перевод части министерских канцелярий в Царское позволял решить и эту проблему. Одно дело - влиять на министров, когда они - в Питере, а ты - в Царском... А так - совсем же другое дело!
61.
Первый раз Новый Год они отпраздновали в Царском Селе. Первый в их жизни семейный праздник... Да и мастера как раз закончили отделывать их семейные покои в Александровском дворце... Поэтому Аликс уговорила Ники отпраздновать Новый Год дважды - первый раз по европейскому, григорианскому календарю, к которому она привыкла с детства. Тихо, по-семейному уютно, с миниатюрной ёлочкой, под которой укрывались личные, сделанные своими руками подарки - Аликс подарила Ники его портрет карандашом в мундире преображенского полковника, а он ей - собственноручно переписанные в красивую книжечку любимые стихи любимых поэтов... С развешанным по всем покоям лапником, запахом хвои и мандаринов, скромным ужином тет-а-тет...
Последующая ночь можно было назвать какой угодно. Но точно не скромной.
Наверно, шампанское подействовало.
Или её наряд. Вечно угрюмая, озабоченная и погруженная в дела и планы Елка, никогда особенно не любившая этот праздник, но не желающая упускать прекрасный случай, уговорила-таки Аликс нарядится Снегурочкой. В короткой шубке, чулочках и замечательнейших сапожках на высоченной шпильке.
Пять дней спустя пришлось вернуться из уже привычного, ставшего родным домом Царского в город. Рождество! Аликс получала громадное удовольствие от всего -рождественская служба, подарки под огромной, выкопанной вместе с корнями елкой, катание вдвоем с обожаемым Ники в охотничьих санях на иноходце...
Кюба, дворцовый шеф-повар, также наконец-то смог отвести душу. Николай обычно предпочитал что-нибудь простое и грубое, вроде молочного поросенка с хреном, которого он любил запивать портвейном, Александра же берегла фигуру, являвшуюся ОБЩИМ достоянием Елки и Аликс. Последняя, вдобавок, склонялась к вегетарианству. Кюба, являвшийся, по отзывам знатоков, одним из величайших французских поваров наших дней - ну, то есть своего времени - от этого страшно мучался, хотя и старался не показывать своих страданий. Под Рождество и русский Новый Год он оттянулся по полной программе - раз уж выпал такой случай понаготовить всего изысканного и достойного его таланта, так ведь грех его упускать!
62.
В десятых числах января царская семья вновь перебралась в обставленные заново комнаты в Аничковом Дворце, где хозяйкой была вдовствующая царица. Первый год царствования Николая II открылся брожением земских чинов в провинции: во множестве приветственных адресов, поднесенных царю, земцы намекали на расширение прав земства. Победоносцев твердил, что на самом деле они имеют в виду конституционные реформы, и пугал новым тайным съездом. Утверждал, что будет как в конце 70-х, когда пять губернских земских собраний - Харьковское, Полтавское, Черниговское, Тверское и Самарское - одно за другим в адресах к царю просили созвать земский собор, "даровать истинное самоуправление, неприкосновенность прав личности, независимость суда и свободу печати". А в апреле 1879 тайный съезд земских деятелей в Москве принял решение организовать выступления земских собраний с требованиями политических реформ! В том же году полиция конфисковала тираж программной брошюры, напечатанной в организованной земцами в Галиции нелегальной типографии, и подготовленные к печати рукописи.
Словом, таким только палец покажи издали - тут же всю руку по плечо отхватят. Дай им только волю - сразу о конституционной монархии толковать начнут.
А то и о республике возмечтают.
Семнадцатого января 1895 года в Николаевском зале собрались во множестве либеральные депутации - дворянские, земские, городские... Вот, вот сейчас государь должен был ответить... Николай твердыми шагами вышел в залу, снял шапку, искоса глянул в неё:
-- Я рад видеть представителей всех сословий, съехавшихся для изъявления верноподданнических чувств, особенно же - представителей земства, столь много делающих для Империи. Но мне стало известно, что в последнее время слышны среди них голоса людей, не имеющих никакого представления ни о чем РЕАЛЬНОМ и оттого увлекшихся различными... мечтаниями, - пауза была сделана мастерски, а изменение интонации... В Николае, без сомнения, умер великий артист. Если бы только не неумение обходиться без шпаргалки...
В краткой, но прочувствованной речи Ники обрушился на этих строителей воздушных замков, проехавшись по ним, как танк по донской степи. Однако также были брошены и намеки, что реформы последуют - хотя и не такие, на которые надеются "мечтатели". Царь заявил, что его "глубочайшим убеждением является вера в то, что если закрыть все пути для мирной эволюции, то вооруженная, кровавая революция станет неизбежной", -- и пообещал охранять основы самодержавия от любых покушений, как слева, так и справа. В завершающей части речи государь вернулся к "истинным радетелям земства, не пытающимся строить замки в облаках, а делающим реальную работу" и поблагодарил их за все, сделанное земскими учреждениями, а особенно за их "попечительную и благотворную" деятельность в области народного образования и медицины.
Похвалы были приятны, не без того, однако же упрек в незнании жизни...
Либералы были бы оскорблены до самых глубин души - если бы признавали её существование.
63.
Николай Егорович Жуковский, член-корреспондент Императорской Академии Наук, доктор прикладной математики, профессор Московского Государственного Университета и Московского Высшего Технического Училища, был приглашен в Петербург лично Её Величеством.
Произошло это сразу же после встречи Императора с либеральными депутациями, и по дороге на вокзал профессор Жуковский и лично передавший приглашение Дмитрий Иванович Менделеев вволю почесали языки о цитаты из выступления Его Величества. Стенографическую запись "Московские Ведомости" напечатали утром 18 января - профессор купил газету на вокзале и пришел в восторг от тех перспектив, что обещали слова императора о реформах и "благотворной деятельности" земств.
Дмитрий Иванович Менделеев, в данный момент занимавший должность директора Палаты Мер и Весов, но свои занятия отнюдь метрологией не ограничивавший, постоянно участвовал в делах "Совета торговли и мануфактур" МинФина, был советником Морского Ведомства, активным членом разнообразных комиссий вроде Комиссии по устройству Томского университета... И писал не менее трех книг и работ за раз. Сейчас, например, он работал над новым, уже шестым по счету изданием "Основ химии", переизданием "Двух лондонских чтений" и статьей в "Морской сборник"... А ещё Дмитрий Иванович был составителем, редактором и автором многих статей выходящей у "Брокгауза и Ефрона" серии "Русская Промышленная Библиотека", писал статьи для энциклопедического словаря того же издательства...
И если уж он выкроил время не только для этого совещания, но и чтобы самолично съездить в Москву и пригласить... Значит, повод был достойный. Сам же г-н тайный советник знал только, что дело связано с каким-то крупномасштабным проектом в области воздухоплавания.
64.<====
До Петербурга профессора не добрались. Они даже в поезд не сели. У вокзала их встретили двое - неприметный в "полевом зимнем" преображенский подпоручик, замотанный шарфом по самые глаза, и подполковник в длинной кавалерийской шинели со значком Академии Генерального Штаба на груди.
Через внешнее кольцо оцепления укрытого на запасных путях царского поезда, состоявшее из солдат Лейб-гвардии Железнодорожного батальона и улан Её Величества, подпоручик провел профессоров сам, а у второго, внутреннего, передал их бородатому сотнику Конвоя, проводившему "господ ученых" к салон-вагону.
В темно-зеленом кабинете за приставленным ножкой к букве "Т" узким столом для заседаний сидели двое офицеров. Одного из них Николай Егорович знал очень хорошо - полковник Александр Матвеевич Кованько, с 1885 года командовавший Учебным Воздухоплавательным Парком, являлся одним из известнейших деятелей воздухоплавания в России. Подполковника Генерального Штаба Поморцева Жуковский лично знал хуже, однако признавал его репутацию выдающегося аэролога и автора первого в России учебника по синоптической метеорологии - вышедшего лет пять назад "Очерка учения о предсказании погоды".
Дмитрий Иванович коротко рекомендовал профессора Жуковского Её Величеству, с деловым видом восседавшему за изображавшим перекладину буквы "Т" огромным письменным столом, что-то черкая в каком-то докладе. В ответ императрица коротко кивнула и сразу же перешла к делу.
65.
Обещанный Менделееву "большой проект" был детищем очередного ночного озарения. Елка, детально, не то что построчно, а прямо-таки побуквенно изучая все прочитанные, пролистанные или хотя бы мельком виденные книги по истории покорения воздуха, быстро поняла, что одному командиру Учебного Воздухоплавательного Парка, при всех его талантах и способностях, в одиночку повторить труд хотя бы одних только братьев Райт и графа Цеппелина потянуть не светит.
Прежде всего потому, что это и не входит в его задачу: по должности Александру Матвеевичу положено готовить воздухоплавателей и персонал для обслуживания воздухоплавательной техники. Поскольку АУЦ будет изображать из себя не только учебный, но ещё и исследовательский институт - шампунь и кондиционер в одном флаконе - постольку будут расширены и функции УВП. В этих же пределах. То есть его задачей станет изучение тактики и техники применения воздухоплавательных судов для военных нужд.
ТОЛЬКО!
Нагружать его вдобавок ещё и всеми задачами по созданию технологий, требующихся для постройки дирижаблей и самолетов... Это, в конце концов, просто бесчеловечно! У господина полковника и своих задач выше крыши - так вьючить на него ещё механику в целях моторостроения, химию в целях пропитки обшивки и создания ракетных двигателей, аэродинамику в целях общей теории построения летательных аппаратов тяжелее воздуха... А значит, нужно найти таких людей, которые могли бы освободить полковника Кованько от не свойственных его должности обязанностей.
66.
Николай Егорович Жуковский, известный Елке по городу в Московской области и ЛИИ своего имени (первоначально - институт инженеров Красного воздушного флота, с 1922 года - Военно-воздушная инженерная академия им. Н. Е. Жуковского), который окончил когда-то один из друзей её Ветерана, был наилучшей кандидатурой. Вдобавок, его рекомендовал лично Менделеев - имя в научных кругах более чем значительное. Магистерскую диссертацию защитил по теме "Кинематика жидкого тела", докторскую - "О прочности движения"...
И к тому же, по отзывам и Менделеева, и некоторых других, отличный педагог.
Словом, на должность руководителя проекта "Полет" кандидат просто идеален.
67.
Замысел Её Величества погрузил Николая Егоровича в благоговейное молчание. Да и Менделеев также был немало удивлен. Обсуждая с императрицей тот или иной вопрос, он, конечно, помнил, с КЕМ беседует...
Когда его не отвлекали её поразительные, фантастические идеи. Александра Федоровна блистала перлами ума с такой же легкостью, с какой иные светские красавицы блистали глубокими вырезами бальных платьев...
Но даже и в такие минуты, обсуждая поточный способ производства или там влияние отличий российского климата и географии на себестоимость российских товаров, он и не предполагал встретить в женщине такую бездну предприимчивости.
Всего за четыре дня она смогла создать буквально из ничего целое акционерное общество - "Российское О-во Воздухоплавательных Сообщений", предназначенное для строительства и эксплуатации воздухоплавательных судов. Более того: она смогла раздобыть для этого общества кредит в пятьсот тысяч рублей - и это только на "экспериментальные нужды и первичное освоение"! - найти инженера, готового выполнить проект завода, и приобрести в Москве участок под строительство!
Причем и землю, и само строительство оплачивал Кабинет Его Величества!
То, что завод предполагалось строить механический, ученые вначале списали просто на женскую бестолковость...
О, как они ошиблись!
Попытка разъяснить недоразумение, мягко указав на то, что для воздухоплавательных судов механического завода строить совсем не нужно, а требуется в первую очередь химическое предприятие - поскольку нужнейшими вещами для воздухоплавания являются летучий газ, который, собственно, и подъемлет аппарат, и оболочка для судна, оного газа не пропускающая...
С каждым словом, наперебой изрекаемым переполненными научным апломбом профессорами, ошарашенными прозвучавшей цифрой - нет, даже ЦИФРОЙ - температура в комнате падала градусов на десять.
Александра Федоровна, как оказалось, ненавидела даром терять время. О чем и объявила в ответном разъяснении. Тон, холодный как воды Белого моря, и сверкающие ледяной синевой недостижимых горных вершин глаза, лицо - словно тончайшей лепки маска из снега... Академики увяли, как цветы в морозильнике.
68.
На вопрос "Знакомы ли господам имена Лилиенталя, Адера, Можайского и Максима?" господа отреагировали правильно. Имена были им знакомы. Ещё бы не быть! Работа "Полет птиц как основа авиации", опубликованная Отто Лилиенталем в восемьдесят девятом - это же, считай, классика! Полковник Кованько, горячий сторонник аэростатов, заметно поскучнел лицом.
-- Значит, всем все ясно? Приоритет - летательные аппараты тяжелее воздуха. То есть летающие по принципу птиц и планеров Отто Лилиенталя. Однако мне, как человеку практическому, планеры сами по себе интересны мало. Поскольку не могут нести боевой службы.
Вот тут вытянулись лица уже у штатских. Ха, это вы ещё подробностей не знаете!
--
Следовательно, этим... самолетам, что ли? А то каждый раз выговаривать "летательный аппарат"... Значит, самолетам нужен двигатель.
--
Вы предполагаете паровую машину?
--
Я, Дмитрий Иванович, не предполагаю НИЧЕГО. Поскольку не люблю отбивать хлеб у специалистов. Вот Николай Егорович проведет опыты с планерами, вычислит необходимое соотношение веса и прилагаемой мощности... тогда и поговорим. А предварительно... Хайрем Максим, господа - не самый бездарный из инженеров. Его пулемет - это, я вам скажу, оч-чень убедительное тому свидетельство. И если уж у него с паролетом фокус не вышел... Значит, искать надо в другом месте.
--
Гх-м... Ваше Величество...
--
Смелее, Дмитрий Иванович. Вы хотели...
--
Я... э-ээ... немного успел узнать вашу манеру вести дела... Ваше Величество...
--
Дмитрий Иванович, давайте без экивоков. Вам кажется, что я знаю правильный ответ?
--
Ну-у... в общем - да.
--
Вам кажется неправильно. Я могу только ПРЕДПОЛАГАТЬ... и вполне может быть, что неправильно. Поэтому, пока Николай Егорович будет проводить свои опыты, кто-нибудь из его учеников будет заниматься двигателями. Вам понадобиться создать три группы - паровых машин, двигателей внутреннего сгорания. Третью группу... её, я полагаю, необходимо будет создать при обязательном участии АртАкадемии. Она будет разрабатывать ракеты.
Здесь поскучнели все и разом. Естественно - расцвет артиллерии. Жюль Верн пишет "Из пушки на луну". Ракеты всеми и везде давно уже списаны в утиль. Выпускаются, и то очень малыми партиями, только осветительные - а ведь было время, и не так уж давно...
--
Господа, не делайте таких лиц. Мы не можем знать заранее, что перспективно, а что - категорически нет. Или кто-то из вас уже пробовал приставить к самолету ракетный двигатель и посмотреть, что из этого выйдет? Нет? Так попробуйте! Чем черт не шутит... если ангелы спят. Вдруг и получится, а?
69.
Елка видела три направления, в которых требовалось вести работы. Первое - теоретическое. "-- Это, Николай Егорович, ваша стезя". Пусть математикой полета, динамикой движения выгнутых и вогнутых плоскостей... ну, что там у Лилиенталя? Короче, Жуковскому как специалисту по летанию птиц и планеров, и карты в руки. Второе. Двигатели. Тут, в общем, все ясно. Паровые, внутреннего сгорания и ракетные. По каждому направлению - особую группу. Первые два - чистая механика, третье... Ну, с ним тоже разобраться нетрудно. Специалисты есть И третье. Которое, честно говоря, её беспокоило сильнее всего. Дмитрий Иванович Менделеев - энциклопедист, ученый, если так можно сказать, широкого профиля. И при этом хорошо понимает насчет промышленности. Поэтому ему была поставлена задача разработки промышленных способов добычи и обработки материалов для воздухоплавательных судов. Ведь здесь брезент, фанера и стальные трубы не подходят категорически. Материалы, из которых будут строится крейсера и миноносцы Пятого Океана, должны сочетать в себе изумительную прочность с невероятной легкостью... и, конечно же, невысокой ценой.
-- Я, как уже говорилось и будет сказано ещё, не специалист. Знаю, что есть такой алюминий, он легкий и непрочный. Слышала о титане, который, вроде бы как раз самое то... есть ещё, вроде бы, какой-то бериллий... Словом, всякая редкость. Значит, ваше поле деятельности - металлургия и промышленная химия. А ещё - пропитка для обшивки. И для оболочек обычных дирижаблей. Строительством которых мы не имеем права пренебрегать!
И Александра Федоровна описала полковнику Кованько свои представления о "крейсерском" дирижабле жесткой конструкции, повергнувшие того в восторженный трепет вкупе с полным обалдением. Требования Её Величества звучали откровенной фантастикой - способность держаться в воздухе не менее тридцати шести часов и нести, окромя необходимой нагрузки, включающей собственный вес, собственный экипаж, оборонительное вооружение с патронами и топливо для двигателей, ещё полторы-две... а ещё лучше - три тонны бомб.
-- Логика, господа, логика. Чтобы нести груз бомб, дирижабль должен иметь много подъемной силы. То есть либо один очень-очень-очень большой баллон... либо много-много не очень больших. Много-много не очень больших баллонов должны иметь либо каркас... либо общую внешнюю оболочку. Мои рассуждения правильны?