Аннотация: По мотивам Dragon Age 2. Когда спустя несколько лет после амарантайнской кампании Терон Махариэль, победитель Пятого Мора, отправляется на поиски своего клана и находит лишь пепелище и мертвецов, он начинает свою охоту - охоту на виноватых.
- Я... помочь... больше ничего... А они... они... И она... Это всё н-неправда, это просто сон, я сейчас открою глаза и... и...
Поток слов прерывает сдавленный всхлип. Мерриль всю трясёт. Она пытается сказать что-то ещё, как-то оправдаться, заверить стоящего перед ней человека и саму себя, что кровь на их руках, лицах и одеждах - фальшивка, блажь, но не может: рыдания душат её и не дают свободно вздохнуть.
- Тише, Мерриль, тише...
Старания Хоука утешить её ни к чему не приводят. Почти ни к чему - теперь Мерриль не просто рыдает, она воет.
Варрик делает шаг по направлению к ней, собираясь положить руку ей на плечо, показать ей, что она не одна, но замирает на месте, не решаясь подойти. Впервые на памяти присутствующих болтливому гному нечего сказать. Даже бодренькое, жизнерадостное "Маргаритка!" не может сорваться с его онемевших губ.
Андерс не делает ничего. На лбу целителя залегли три глубокие морщины. В сторону Мерриль Андерс не смотрит - то ли ему страшно глядеть на тоненькую эльфийку, бьющуюся в истерике, как зверь в агонии, то ли он таким образом выражает своё отношение к случившемуся. Вид убитых эльфов, должно быть, единственное, что заставляет его сдержаться от торжественно-поучительного "А я предупреждал!".
Изабелла жмётся где-то в сторонке. Глаза в поисках наживы то и дело пробегаются по ещё не остывшим покойникам. Ну а что? Их добро им больше ни к чему... Она, как и Андерс, отводит от Мерриль взгляд и не делает никаких попыток успокоить её - она просто не знает как.
А Мерриль всё стоит и плачет по потерянной семье, по убитым друзьям, по доброй наставнице и по измазанным в долийской крови рукам.
Она не слышит просьб Хоука посмотреть на него, не чувствует, как он обвивает руками её талию, не знает, как долго они стоят вот так, почти не дыша.
Когда Хоук, устав ждать ответа, уносит её оттуда, она не замечает и этого - мёртвые лица по-прежнему стоят перед глазами. Они не исчезнут. Никогда.
В его доме, в его любимом кресле у камина, у него на коленях, она смотрит на огонь и видит кровь, чувствует не тепло, а холод, и слышит не треск поленьев и мягкий шёпот любовника , а уносящийся вдаль смех Тамлена и Махариэля.
- Как она, Хоук?
Маг хмурит брови. Этот глупый вопрос преследует его уже который день. Как будто они не знают ответа.
- Плохо, - сжато говорит он и протягивает руку за кружкой эля. Варрик понимающе кивает и следует примеру приятеля.
- В конце концов, они на нас первые накинулись, - пожимает плечами Изабелла. - Так что сами хороши.
- Вы вырезали целый клан, - Авелин кривит губы при взгляде на пиратку.
- Ну и что? Арестуешь нас за убийство? Да ладно тебе, железная дева, это же долийцы. Кому они нужны? Трупы искать никто не будет.
- Следи за языком, пота...
- Дамы, дамы, дамы, - Варрик поднимает вверх ладони в попытке угомонить женщин и предотвратить очередную ссору. - Сейчас не подходящее время для скандала в питейном заведении. Остыньте. Хоук, а где Маргаритка? С ней кто-то есть?
- У себя она. С проклятым зеркалом.
- Что? - поражённо выдыхает Андерс. - И ты до сих пор не положил конец этому безумию? Хоук, это добром не кончится! Неужели вам мало было этой резни?
- "Сказал образец чести и справедливости так, как будто его там не было", - мрачная усмешка пробегает по губам Изабелла. Андерс бросает на неё гневный взгляд, на мгновение в его тёплых карих глазах промелькнула ярко-голубая искра. Пиратка только смеётся и подмигивает ему.
- Тут маг прав, - неожиданно подаёт голос Фенрис.
- Разве только тут? - фыркает целитель, но эльф не обращает на его ремарку никакого внимания:
- Возможно, пока мы сидим здесь, она уже заключает новый пакт с демоном. Кто знает, какая дурь придёт ей в голову?
Себастьян, всё это время хранивший молчание, склоняет голову набок. Принц наверняка бы подобрал другие слова, куда менее резкие, но всё равно сказал бы то же самое.
- Легко сказать, - глаза Хоука угрожающе темнеют, когда он переводит взгляд с одного лица на другое, видя на них одно и то же выражение осуждения и беспокойства. - Что я, по-вашему, должен сделать? Пойти разбить это зеркало, будь оно трижды неладно?! Да вы хоть понимаете, как ей паршиво сейчас?! Вы с ней говорили? Навестили? Нянчились, как я, всё это время? Вот именно, - торжествующе сказал он. - Только сидите тут, пьёте свой эль и умничаете, требуя, чтобы я пошёл и разбил её последнюю надежду? Я и без вас прекрасно знаю, что это опасно. Но и вы поймите: она столько лет жила этим. И сейчас, когда у неё ничего больше не осталось, я спокойно пойду и отниму даже это, а вы будете торчать тут, все такие чистенькие? А не пойти бы вам...
Куда им пойти, компания так и не узнала - Хоук зло стукнул кулаком по столу, встал и был таков.
- Мда... Мы узрели Хоука в гневе. За это нужно выпить, - после минутного молчания к Изабелле наконец-то возвратился дар речи. - Кстати, он что, нас послал?
Её вопрос остался без ответа. Изабелла разочарованно вздохнула и откинулась на спинку стула.
- Уверен, что проблем не будет? - повернулась Авелин к Варрику.
- А, ты об этом. Нет, не думаю. Ривейнка права: дюжина мёртвых эльфов никого не интересует.
- Хорошо, если так.
- Ба, да что я слышу?! - Изабелла прижала руки к сердцу. - И это говорит наша доблестная капитан?
- Заткнись, девка.
Мрачные и встревоженные, они один за другим встают из-за стола и разбредаются каждый по своим делам.
Ноги утопают в толстом слое пепла, и он медленно бредёт по выжженной земле. На холодные, серые небеса он не смотрит, а порывов ветра, подхватывающих золу горстями и швыряющих их ему в лицо, просто не чувствует.
Путник в тёмных кожаных доспехах останавливается посреди мёртвой поляны. Зелени из-за магического огня здесь осталось мало - всё вокруг было пепельно-белым, чёрным и серым.
Серым.
Серый Страж Терон Махариэль наконец-то нашёл свой клан.
А вместо песен и криков радости - пепел в глаза, да жалобный вой ветра. Героя Ферелдена встречает не шумливая толпа родичей, а тишина, неизменная спутница своей бледноликой подруги смерти.
Махариэль склоняется перед каждым трупом, быстро, деловито осматривает его и спешит к другим. Спокойно, размеренно, без драм. Он насмотрелся всякого - и оставленных тэйгов, и разорённых порождениями тьмы деревушек, и горящих городов. Всё это было. Всё это он пережил. Тогда ему было страшно, да. Очень страшно. Но то, что он видит сейчас... Махариэль молча удивляется, почему его сердце до сих пор не остановилось: его удары он перестал слышать, как только ступил на проклятую поляну. И всё же он держится, хоть душа разрывается на куски, держится, потому что бывало и хуже.
Бывало и хуже... Три слова, давно ставшие молитвой. Три слова, магия которых в этот раз почему-то не сработала.
Падая на колени перед телом Ашалле, Махариэль понимает, что хуже ещё не было.
Он не может сказать, как долго он сидит вот так, с ней на руках.
Все нити, связывающие его с прошлой жизнью - до Стражей - были оборваны, его родичи мертвы. У него ничего не осталось, кроме громкого, никому не нужного титула.
А ведь он мог успеть... Выследи он их несколькими днями раньше...
Ласково улыбаясь приёмной матери, Махариэль даёт ей обет - ей и всем, кто его покинул.
Несколько часов уходит на осмотр лагеря и поиск улик. Махариэль тщательно, со всей старательностью обыскивает окрестности, ничто не ускользает от его острых глаз. Потом - ещё пара часов на то, чтобы разжечь большой погребальный костёр.
Крупицы пепла кружатся в неспешном танце, и Махариэлю чудится, что где-то очень далеко торжественной песней разливаются ноты "In Uthenera".
На рассвете Серый Страж исчезает в предутренней серебристой дымке.
Лучи заходящего солнца окрашивают Киркволл в янтарно-красные тона и заставляют небо цвести мягким огнём. Воздух наполнен криками чаек, плеском волн и гомоном горожан. Обычный вечер, ничего особенного. Обычный - для большинства, но никак не для Хоука.
Впервые за долгое время Мерриль согласилась выйти с ним на небольшую прогулку, которые она так любила до... Неважно. Всё наладится. В конце концов, у них действительно не было выбора. Не мог же он позволить долийцам убить её?
Мерриль вяло улыбается его дурацким попыткам развеселить её, и Хоук верит, что скоро у них всё наладится. Если бы ещё не это зеркало, демоны его побери... Он с ней об этом поговорит. Обязательно. Но позже. К такому разговору она ещё не готова.
Они проходят мимо городского рынка, разглядывают товары, которые постепенно исчезают с прилавков: торговцы, зевая и что-то бормоча себе под нос, собирают пожитки и готовятся разбрестись по домам. Мерриль наблюдает за ними с интересом и прислушивается к их разговорам, состоящим по большей части из пустых сплетен и небылиц. Иногда она дёргает за рукав Хоука, задаёт какой-нибудь нелепый вопрос и получает шутливый ответ, из-за чего краснеет и улыбается. Хоук с облегчением вздыхает. Вот это его Мерриль.
Однажды всё наладится.
Он помнил, как чувствовал себя после гибели матери. Он знал, через что Мерриль придётся пройти, чтобы восстановиться. И ему становится грустно и больно за неё: ведь она уже не будет прежней.
Но сейчас не время и не место для таких мыслей. Пусть сегодняшний вечер будет свободен от сожалений.
И он идёт рядом с ней, держится с ней за руки и делает всё, что в его силах, чтобы заставить её улыбаться и задавать глупые вопросы.
Внезапно рука Мерриль выскальзывает из его ладони. Хоук бросает на неё недоумённый взгляд, гадая, не причинил ли он ей случайно своими словами боль. Мерриль стоит на месте с открытым ртом и смотрит куда-то вдаль, как будто пытается разглядеть кого-то среди толпы.
- Мерриль? Что с тобой?
- Я... - эльфийка качает головой, пытаясь избавиться от нашедшего на неё морока. - Мне... Просто показалось. Да. Наверное... То есть... ох.
- Мерриль? Что именно ты видела? - беспокоится Хоук. Кто знает, может виной этим её "видениям" Элувиан? - Ты же знаешь, мне ты можешь рассказывать всё.
Щёки Мерриль тут же запылали. И несмотря на тревогу Хоук не может удержаться от ухмылки, видя её смущение. Не первый год вместе, а она всё равно его стесняется.
- Мне показалось, я видела Махариэля, - признаётся она.
- Кого? - удивляется Защитник. Имя ему, бесспорно, знакомо. Кто же не слыхал о великом Герое Ферелдена? Да и сама Мерриль много о нём рассказывала - как-никак из одного клана...
Из одного клана...
Хоук невольно вздрагивает.
Похоже, Мерриль даже хуже, чем он думал.
Он уводит её прочь оттуда, всё так же смеясь и рассыпаясь в бессмысленных шутках, втайне надеясь, что треклятый Элувиан здесь не при чём.
Чуть позже, ближе к ночи, она снова уходит, но он не следует за ней, хотя сердце и твердит ему догнать её, остановить и вернуть домой. К нему домой. Нет, к ним домой... Но он знает, что давить на неё сейчас - всё равно что вонзить нож в спину. Ведь он единственный, кто никогда её не осуждал.
Вскоре в гости заявляются Варрик и Авелин, оба напряжённые, жесты, мимика, голоса выдают их тревогу. И что же им нужно?
После пары дежурных фраз Тетрас наконец-то переходит к делу:
- Тут слухи ходят, что кто-то в Киркволле очень интересуется долийскими эльфами, - говорит гном. - А также магами-отступниками.
- И что? - пожимает плечами Хоук. - Знаете, кто это?
- Нет, - качает головой Авелин. - Нам... не удалось установить, кто именно.
- И как это понимать?
- Какой-то умник действует через Общество, - поясняет Варрик, обмениваясь с Авелин долгим взглядом. - Хоук, хорош ухмыляться. Это не смешно.
- Просто не могу представить, ради кого Общество стало бы так напрягаться. Да и твой озабоченный вид, Варрик... - Хоук не может удержаться от смешка, глядя на лицо приятеля. - Чтобы Варрик Тетрас не знал о происходящем в теневом мире Киркволла! Да быть такого не может!
- Хоук, это действительно не смешно, - Авелин приходит на помощь гному. - Ты привык, что тебе всё сходит с рук, но...
- Расслабьтесь. Нет ни улик, ни свидетелей. Никто не сможет доказать даже, что мы там были. Волноваться не о чём.
- Я бы на твоём месте не была такой уверенной, - хмурится капитан стражи. - Этому неизвестному достаточно будет узнать, кто из горожан отправлялся за пределы...
- Хватит, - Хоук устало поднимает вверх руку. - Угомонитесь. Всё в порядке. Никто ничего не узнает. Тот, кто всё это затеял, очень скоро прекратит свои поиски, как только до него дойдёт, что это бессмысленная трата времени и денег. Общество, как мы знаем, скромностью в финансовых вопросах не отличается.
- И тебе совсем не интересно, кому же вдруг так понадобились долийцы? - спрашивает Варрик.
- У меня и без этого полно проблем. Ладно, если вам так неймётся, попробуйте заткнуть шавок Общества, и все дела. Может, хоть успокоитесь, - беспечно отвечает Хоук, подбрасывая в камин ещё немного дров. Огонь в очаге распаляется с новой силой, и вся троица молча наблюдает за танцем языков пламени.
Хоук уходит вместе с друзьями. Вскоре они разойдутся по домам, а он отправится к Мерриль.
Терон Махариэль был охотником во всех смыслах этого слова.
Расставить силки, выследить зверя, прочитать по следам - всё это он умел с ранних лет.
Выбить информацию, обогнуть ловушку, чувствовать себя единым с городской жизнью - этому он научился позже.
Можно быть охотником в диком лесу и оставаться им в месте, битком набитом шемами.
Годы, проведённые среди людей, отточили мастерство Махариэля сливаться с тенями. Он мог одновременно быть во тьме и на солнце, и не ощущать при этом ни малейшего дискомфорта. Терон являл собой опасное сочетание охотника лесного и городского.
В конце концов, у него были талантливые учителя.
Используй все связи, бей исподтишка, бери след и загоняй хищника в западню. На первый взгляд сложно, но нет на свете ничего такого, что остановило бы Стража-Командора от его охоты.
И сейчас, сидя в сумеречный час на одной из скамеек в шемленской церкви, он думает о своей жертве и предвкушает час расплаты. Глаза Махариэля закрыты, и со стороны может показаться, что он действительно молится.
Смешно - что ему, долийцу, делать в этом месте? Но здесь тихо и пусто, и ничто не отвлекает эльфа от его мыслей.
Он вертит в руках старое кольцо, немного успокаиваясь, когда пальцы касаются холодного металла. Воспоминания на миг завлекают его в свою паутину, отбрасывая планы в сторону. Затем он открывает глаза и устремляет взор на огромную статую Андрасте, безучастно рассматривая святой лик.
Значит, Андерс здесь... Ну-ну.
И эта женщина, Изабелла... А после этого ещё твердят, что не стоит верить в совпадения.
Мерриль... Какова же твоя роль в этой истории? Что ты делаешь здесь? Почему живёшь с этим шемленом? И не ты ли... не ты ли всему виной...
Тусклое пламя свечей отражается в его тёмных глазах, и по лицу Махариэля пробегает улыбка, полная боли.
- Я могу вам помочь?
Чей-то мягкий голос заставляет его вздрогнуть и резко обернуться. Перед ним стоял молодой человек в белых доспехах и умиротворённой улыбкой на губах. Махариэль мысленно проклинает себя за то, что не услышал чужих шагов.
- Сомневаюсь, - холодно отвечает Страж, вновь поворачиваясь к статуе Андрасте. Знает он, кто этот доброжелатель. Идиот, думает он про себя, этот принц видел татуировки, он всё поймёт и предупредит...
- Понимаю, - кивает собеседник. - Извините, что побеспокоил. Просто нечасто...
- Я хотел сказать, нечасто кто-то сюда заходит в такое время суток, - улыбается Себастьян.
Махариэль с трудом подавляет в себе желание огрызнуться, прогнать этого чужака. Только его вот ему и не хватало... Может быть...Хотя нет, его там не было, никто из убитых не был пронзён стрелой, а вот болтами...
Он чувствует на себе пристальный взгляд Себастьяна и вновь поднимает глаза:
- Что вы хотите?
- Ничего, - просто отвечает принц. - Правильно сделали, что пришли сюда. Нет-нет, я не обращаю вас в свою веру, - поспешно добавляет он. - Просто здесь...можно найти мир. Я нашёл однажды. Ещё раз простите, - с этими словами он исчезает, как призрак, как будто его и вовсе здесь не было.
Мир. Из груди вырывается тяжёлый вздох. И на какое-то время Махариэль замирает, как замирают и все его чувства и мысли...
Он надевает кольцо на палец. Придётся действовать быстро, раз уж его угораздило засветиться.
Пора на охоту.
Зеркальная поверхность мутная, сколько бы Мерриль не заверяла, что она блестит. Нет здесь никакого блеска или сияния. Ничего подобного. Только тусклое стекло, испещренное трещинами, как лицо какого-нибудь старика.
Хоук с недоверием косится на Элувиан. Зеркало резко выделяется на фоне комнаты: всё вокруг пыльное, грязное, разбросанное, а оно будто возвышается над общим беспорядком. И если заглянуть в него...сквозь него... можно увидеть чьи-то тёмные, неясные силуэты...
Глупости. Просто игра света и теней да больного воображения.
Интересно, сколько лет этому Элувиану? В чём заключалась его мощь и предназначение?
До него долетают взволнованные речи Мерриль, говорящей что-то о своём драгоценном зеркале. Впервые за многие дни он видит её оживлённой. И это почему-то пугает, а не радует. Странно...
- ... можно всё вернуть, - шепчет Мерриль, подходя к зеркалу вплотную. Из-за того, что нескольких осколков не хватает, её лицо в нём не отражается.
- Мерриль, отойди от него... пожалуйста, - просит Хоук. Замечая её настороженный взгляд, он тут же тепло улыбается ей, рассеивая сомнения: - Иди ко мне. Я тебя не видел целый вечер.
- О... - и она тут же заливается краской, и улыбка Хоука теперь не фальшивая, а искренняя. Целуя её, он хочет верить, что хотя бы сейчас она не думает о своём проклятом зеркале.
Иногда ему кажется, что она одержима этим Элувианом, что она всё больше и больше отдаляется от него, что однажды она потеряет себя, как теряет себя Андерс сейчас... А он ничего не может поделать. Ну как, как ей об этом сказать?
Он не перестаёт думать об этом, когда она выскальзывает из его объятий и скрывается в соседней комнате, оставляя его наедине с зеркалом. Хоук смотрит вглубь Элувиана, как будто хочет понять, что за тени таятся по ту сторону стекла...Потом снова появляется Мерриль, протягивает ему чашку с чаем, робко улыбается и просит пройти в другую комнату, чтобы она навела здесь порядок. Хоук улыбается в ответ, делает глоток премерзкого на вкус напитка и благодарит её за восхитительный чай, после чего покидает её.
Маг приближается к окну. Ночь объяла Эльфинаж своими тенями, где-то далеко слышен женский смех: должно быть, одна из местных "искусительниц" подцепила клиента. Нижний Город во всей своей красе...
Тихие шаги за спиной становятся слышны ему слишком поздно.
- Господин Хоук? - незнакомый бесцветный голос за спиной. Хоук оборачивается, чтобы увидеть какого-то эльфа в тёмных кожаных доспехах. Тёмно-серые, почти чёрные глаза, пустые и безжизненные. Седина уже посеребрила виски и пробивалась в копне коротко стриженных волос, но лицо незнакомца было молодым, только очень уж бледным... И эта татуировка...
- Кто вы и что здесь делаете? - в голосе Хоука звучит угроза. Он думает, как же ему незаметно дотянуться до кинжала...
- Пришёл сдержать обещание, - почему-то это прозвучало, как приговор...Долиец... Авелин и Варрик... Общество...
В один миг всё стало ясно.
В один миг в руках Терона Махариэля заплясали два зачарованных клинка.
В один миг Хоук вытащил кинжал и сделал надрез на руке...
Но охотник давно уже изучил повадки своей жертвы.
Махариэль отскакивает в сторону, уходя с пути алой волны. Хоук и моргнуть не успевает, как эльф выбивает из его руки кинжал, ударяет ногой в живой...
- Мерриль!
Вопль отчаяния... Хоть бы она успела убежать, хоть бы догадалась...
В ту же секунду Махариэль разбивает ему нос - убивать его он явно не торопится, раз даже один из мечей убрал. Ещё один удар...ещё...и ещё...
- Гаррет!
Мерриль переплетает пальцы, готовясь поразить противника заклинанием, но он оборачивается на звук её голоса, и её руки беспомощно опускаются.
- Т-терон... - она делает шаг назад. Хоук делает попытку подняться, но только безвольно, как кукла, падает на землю.
- Ну здравствуй, Мерриль, - Терон пинает лежащего перед ним шемлена, на стоны поверженного врага он не обращает никакого внимания. - Думаю, тебе есть, что мне сказать, не так ли?
-Мерриль...беги... - с разбитых губ Хоука срывается хрип. - Он пришёл...мстить....
- Какой сообразительный, - ухмыляется Терон во весь рот. - Ты выбираешь себе любопытных приятелей. Ах, прости, он же не приятель, он сожитель.
- Оставь его! - кричит в ужасе Мерриль. - Он не виноват! Не трогай его!
- Тогда кто виноват? - с каждым шагом Махариэль всё ближе подбирается к ней, его голос всё громче и громче. - Кто виноват, Мерриль?! Скажи мне, кто?!
- Он всего лишь защищал меня! - по её щекам градом хлынули слёзы. Вся боль, которую она так бережно хранила эти дни, выплёскивается наружу; горечь пропитывает каждое слово, страх - каждое движение. - Они первые, первые на меня напали! На меня! После всего того, что я ради них сделала! Всё было ради них! А они...как Пол... как...как.... Всё...всё..им... я...себе...ничего... Они не...
- Что. Ты. Сделала?
- Я хотела их спасти! Спасти всех нас! Я пошла...на сделку...с духом... Вернуть...знания...Тамлена...тебя... Хранительница...
- Что с Хранительницей? - Махариэль нависает над ней, как коршун над добычей.
- Она умерла... - слова Мерриль с трудом различимы в потоке слёз. - Спасла...меня...
Махариэль выглядит так, как будто ему только что со всего размаху влепили пощёчину. Не люди погубили его клан, его родичей, нет, это было дело рук долийки... Неуклюжей девочки, которую он знал всю жизнь...
Их лица встают у него перед глазами, на губах Ашалле играет ласковая улыбка...
- Я хотела найти Тамлена, - из-за рыданий Мерриль осипла. - Тогда...всё вернулось...
- Ничего бы не вернулось! - рычит он. - Ничего! Тамлен мёртв, ясно тебе?! Ушёл, умер! Всё, нет его! А теперь из-за тебя нет никого! Ты отняла их у меня! Ненавижу...дура...
- Я хотела им помочь!
- Ты. Их. Убила! - он бросается прямо на неё, слепой в своей ярости, толкает в проход в другую комнату. В этот момент он хочет только одного - её смерти. Не видеть эти проклятые зелёные глаза, не слышать этот голос, стереть её из памяти...
Его взгляд, мутный и тёмный от гнева, случайно падает на Элувиан.
Тамлен прикасается к мерцающей поверхности...
Дункан разбивает стекло вдребезги...
Смех Морриган... Золотые глаза преследуют его и день и ночь... Она стоит у зеркала, ждёт... А он не пошёл за ней...
Махариэль застывает, тяжело дыша. Элувиан... будь он трижды проклят... Она сохранила Элувиан...
- Т-терон? - несмело спрашивает Мерриль, наблюдая за реакцией эльфа. Тот вдруг запрокидывает голову и заходится диким, истеричным смехом. Но нет, это не смех - просто это плач без слёз. По умершем друге, по отравленной жизни, по потерянной возлюбленной, по убитой семье.
Это плач по судьбе, по нелепой иронии жизни.
Плач человека, отдавшего всё и не получившего ничего взамен.
- Я просто хотела помочь, - пытается объяснить Мерриль, она хочет достучаться до него, коснуться его, спросить, почему он так изменился...
Он же хочет лишь одного - обрести мир.
Махариэль сгребает её в охапку и швыряет в сторону зеркала. Верещание Мерриль сливается вместе со звуком разбивающегося стекла, тело её режут осколки - осколки зеркала, прошлого и несбывшихся надежд.
Когда смех Махариэля смолкает, он делает по направлению к валяющейся на полу Мерриль пару шагов. Останавливается перед ней, пристально вглядывается в зарёванное лицо.
- Умирай медленно, Мерриль.
Это последнее, что она слышит перед тем, как потерять сознание.
Проходя мимо с трудом дышащего Хоука Махариэль небрежно бросает ему:
- Ещё раз пересечёмся...вам же хуже.
С этими словами он открывает входную дверь и растворяется во тьме киркволльской ночи, как призрак возмездия.
Когда Мерриль приходит в себя, она мчится к возлюбленному, с плачем поднимает его на ноги, обнимает его и клянётся ему в любви. И нет для Хоука лучшего лекарства.
- Ты всё сделал правильно, Терон.
Взгляд Натаниэля Хоу прикован к тёмным морским волнам, поющим свою тревожную песню даже в ночной час.
Махариэль пожимает плечами. Он сидит на пристани и вертит в руках любимое кольцо - старая привычка.
- Я не сдержал клятву.
- Как и я, - усмехается лучник. - О чём я нисколько не жалею.
- Что там с делами? - отрывисто осведомляется Страж-Командор, глядя в бесконечную чёрную даль.
- Планируем экспедицию на Тропы. Да и тут слухи ходят, что что-то нечисто в старой тюрьме Стражей неподалёку от города. Надо бы проверить. А что?
- Пора мне уже вернуться к своим обязанностям, - с улыбкой отвечает Махариэль.
- Значит, с местью покончено? - Натаниэль чуть наклоняет голову набок.
- Смерть - это слишком просто, - только и говорит Махариэль. Хоу вздыхает и хлопает друга по плечу.
- Идём отсюда, Терон. Пошли...старые друзья уже заждались.