Я вырвалась из душного зала для собраний, забитого обнимающимися, смеющимися, а кое-где и рыдающими людьми, и поднялась в свою старую мастерскую. По ней я буду скучать едва ли не больше, чем по своим сокурсникам и преподавателям. В мастерской сейчас никого нет, и я могу позволить себе немного расслабиться.
В моих руках заветный диплом, моя дорога в будущее. Конечно же, счастливое и светлое. Где у меня престижная работа, ценящие меня клиенты, и достаточно денег, чтобы ни в чём себе не отказывать. Теперь я, София Вернер, двадцати трёх лет от роду - магистр артефакторики, славный продолжатель дела своей семьи, уже имеющий опыт работы и какую-никакую, но профессиональную репутацию.
Чокаюсь с одной из пузатых ретор, и залпом допиваю бокал шампанского. Сегодня можно побыть немного легкомысленной.
Дверь со зловещим скрипом открывается, и на пороге появляется тот, кого я хочу видеть меньше всего. Нашёл всё-таки. Возможно, стоило поискать более надёжное укрытие.
- София, вы выйдете за меня?
Вот так меня настигло самое неуместное предложение, которое можно сделать специалисту, стремящемуся к независимости.
Это было юбилейное, двадцатое предложение руки и сердца. Ну, с тех пор, как я начала их считать. Правда, это предложение отличалось от других. Во-первых, все предыдущие мне делал совсем другой мужчина, наверное, сейчас ищущий меня в общем зале. Ох, знала бы я, что так произойдёт, не отошла бы от Петера ни на шаг. А во-вторых, в этот раз я не могла так легко и спокойно ответить отказом, как это делала раньше. Хотя бы по тому, что я не только работала на господина Шефнера, но и была у него в долгу.
Чтобы понять, как всё пришло к этому ужаснейшему предложению от господина Шефнера, нужно несколько прояснить суть наших взаимоотношений с его племянником, Петером. А они уже к тому времени были непростыми. Так уж получилось, что Петер был влюблён в меня с нашего первого курса.
Мы оба поступили на кафедру артефакторики факультета прикладной магии Тайдорского Национального Университета. Я по призванию, он по безысходности. И не то, что магом-артефактором было быть так уж позорно - таких специалистов каждый год выпускалось не больше десятка, и только в нашем университете. Профессия была уважаемая и денежная, и все специалисты были нарасхват. Стопроцентная устраиваемость на работу, притом по большей части в государственные структуры. Да я неделю отойти не могла, когда узнала, что всё-таки поступила!
Вот только Петер был из весьма влиятельной семьи, так что от него ждали чего-то более... впечатляющего. Но к боевым и ментальным видам магии у него таланта не было, поэтому его пристроили к нам, найдя зачатки способности к зачаровыванию предметов. Стоит ли сказать, что юноша был весьма разочарован, и отнёсся к своей учёбе без должного внимания?
И совершенно зря. Артефакторика та область магии, что требует особой скрупулёзности и усердности. Даже на самый простой защитный артефакт, который каждый из нас должен был уметь делать в конце первого года обучения, требовалось не меньше суток работы, с минимальным перерывом на отдых и еду. И это если есть готовый материальный носитель по рукой. А если нет, то хочешь не хочешь, придётся делать его самому. Недаром нас учили не только чароплетению и теории магии, но и ювелирному и кузнечному делу, гончарному искусству, резьбе по дереву и даже швейному мастерству. Мы должны были уметь работать со всеми материалами, потому что именно от них зависело, какие чары можно накладывать на предмет, и как это лучше всего сделать. Поэтому Петеру, неплохому фехтовальщику, стрелку и наезднику, в жизни не забившему ни одного гвоздя и не пришившему ни одной пуговицы, было тяжело и не интересно учиться с нами. И он, наверное, вылетел бы с первого курса, если бы внезапно не увлёкся моей скромной персоной. И тут у него внезапно проснулся и стимул, и интерес к учёбе. Очевидно, он был одним из тех людей, кто влюбляясь, готов был сдвинуть горы ради своей любимой. Вот только я к его чувствам была не слишком то готова, и смена ландшафта мне была не слишком то нужна.
Наверное, многие мне могли бы позавидовать и сказать, что это счастье мне привалило незаслуженно. Петер был богат, знатен и довольно симпатичен. И почему он привязался именно ко мне, а не к одной из студенточек юрфака из благородной семьи, мне было не слишком понятно. Нет, моя семья тоже считалась хорошей, пусть и не слишком родовитой, а я сама не могла пожаловаться на внешность и отсутствие интереса со стороны мужчин. Правда, интерес этот достаточно быстро угасал, когда выяснялось что я особа скучная и приземлённая, и не гожусь в качестве объекта романического увлечения. Да и мне самой учиться нравилось гораздо больше, чем ходить на свидания. В конце концов, у меня была цель... нет, даже не так - Цель. Мне, Софии Вернер, не хотелось становиться почтенной домохозяйкой или одной из тех несчастных артефактников, клепавших защитные и боевые артефакты для наших военных. Я мечтала стать независимым мастером, унаследовать дело деда, и возродить былую славу семьи Вернеров как лучших артефактников столицы. А это было не так просто, учитывая, что для того, чтобы стать независимым мастером, нужно было или много денег, или покровительство, а ни того ни другого у меня не было. Мой род переживал непростые времена.
Поэтому внезапно вспыхнувшая страсть Петера Шефнера мне была абсолютно не нужна и даже раздражала. На пару свидания я с ним сходила, правда, надеясь, что после этого он отвалиться от меня сам. Не отвалился. К середине второго курса я уже к нему привыкла, и перестала воспринимать всерьёз его заигрывания, тем более ничего грубого он по отношению ко мне себе не позволял, не считая одного единственного украденного поцелуя на втором свидании. И поэтому когда он в первый раз предложил мне своё сердце и руку, я была несколько к этому не готова. Но ответила твёрдым и принципиальным отказом. Увидел ли он в этом вызов, или воспринял как игру, но звать меня замуж после этого он стал регулярно. Я отшучивалась, обижалась, а однажды даже поставила ему невыполнимое условие, надеясь, что его это охладит. Дескать, сделай мне такой артефакт, какой я сама себе сделать не смогу. А ведь к тому времени у меня были весьма неплохие успехи в учёбе, да и кое-какими семейными секретами я владела, так что превзойти мои поделки студентам даже более старших курсов было непросто. Петер пропал из моей жизни на три месяца. Я видела его только на учёбе и в мастерских, когда наше расписание пересекалось. А потом он объявился под дверями моего дома, похудевший, осунувшийся, но чертовски довольный. В рука его была коробочка с серебряным браслетом - явно антикварным и дорогим. Вот только чары на нём были новые.
Что удивительно, понять, что за заклинания наложены на браслет, я не смогла. Что-то из ментальной магии, а ментальные чары, это хорошо известно, весьма плохо ложатся на материальные предметы.
Дед мои догадки подтвердил, а затем затребовал Петера себе. Взглянул на юношу, нахмурив кустистые брови.
- Твои чары?
- Мои, - гордо кивнул головой Петер.
- А плетение кто придумал?
- Я сам, - несколько смущённо сказал юноша.
- Вот это уже неправда, - дед осуждающе покачал головой. - Вижу, что магия ваша, семейная. Шефнеры всегда были хороши в менталистике. Вот только именно это плетение, и этот браслет я уже видел. Сам помогал твоему отцу двадцать лет назад накладывать чары.
- Но заклинания же новые, - возразила я.
- Новые. Старые стёрли, предварительно сняв слепок, а затем перенесли его снова на браслет и напитали силой. Тоже тонкая работа и непростая, но всё же лишь подделка.
Петер отвёл глаза, покраснев.
- Раскусили тебя? - миролюбиво сказала я уже на кухне, налив Петеру чая с молоком. - Но знаешь, ты всё равно молодец. Сложно наверное было делать слепок со старого заклинания?
- Я столько сил потратил, пока разобрался, что у меня там отец навертел с мастером Вернером, - вздохнул Петер. - Значит, это не считается?
- Не считается, - ответила я, сдерживая улыбку.
Всё же мой сокурсник мне нравился, пусть даже замуж за него я не хотела. И моему деду он, как ни странно, тоже пришёлся по душе, пусть даже он и назвал Петера "таким же балбесом, как и его отец".
А браслет тот я всё же отдала Петеру, обидев его этим так, что он отказался признаваться мне, что же за чары были на браслете.
Побывав у меня дома и познакомившись с моим дедом, Петер вскоре стал постоянным гостем у нас, оправдывая это тем, что наша семейная мастерская для него гораздо удобнее, чем университетская.
- Был бы я моложе, а твой друг чуть младше, взял бы его в ученики, - как-то сказал мне дед.
Я не обиделась на него, так как с детства знала, что несмотря на все мои старания, он никогда не увидит во мне достойную продолжательницу семейного дела. Даже мою учёбу в университете он считал баловством, а когда я приняла его фамилию, лишь промолчал. Я знаю, он был разочарован в моей матери. Она была его ученицей, весьма талантливой, но выйдя замуж за моего отца перестала работать. Тот хоть и был небогат, и приданным моей матери пользовался в удовольствие, работать ей запрещал. Так и угас её талант, а вскоре и жизнь. Дед так и не простил предательства моей матери, но когда мой отец умер от болезни, буквально выкосившей столицу, когда мне было семь, и я осталась сиротой, он забрал меня к себе и начал учить своему мастерству. Но вот своей ученицей ни разу так и не назвал.
Когда мы были на третьем курсе, Петер решил меня пригласить к себе в дом. Приглашал он и раньше, но я обычно отказывалась, не желая с ним сближаться. А тут согласилась, узнав, что на званом вечере будет Иоганн Хайнц, артефактник, работающий при дворе нашего императора. И дело даже не в рангах, бог с ними, я на это никогда не была падка. Просто нам в университете такое про него рассказывали! Хайнц был лучшим из лучших, не считая, конечно, моего деда. Но тот в силу слабого здоровья заказы брал редко, а от того и большой известности не имел. В отличие от Хайнца.
И вот сижу я такая в огромном доме Шефнеров, в лучшем своём платье и с волосами, в кой-то веки уложенными, и наслаждаюсь умными разговорами с умным человеком. А Хайнц, хоть и был человеком несколько высокомерным, о своём "искусстве", как он называл артефакторику, поговорить любил, и поняв, что я способна поддерживать разговор, заливался соловьём. Боюсь, все остальные гости тоже начали скучать, и когда ужин кончился, поспешно разбрелись кто куда может по дому. Среди гостей в основном были его приятели с детства, такие же обеспеченные и бесполезные хлыщи, как и он когда-то, а так же несколько девиц, тоже из благородных семей. На фоне их платьев моё выглядело несколько убогим, но меня это нисколько не смущало.
- Мастер Хайнц, позвольте задать вопрос.
- Да, дорогая? - пыхча трубкой, добродушно ответил артефактник.
- Как Петер смог затащить вас на этот вечер? Неужели вам интересно с нами?
- Ох, если честно, он меня подкупил. Мне давно нужно было встретиться его дядей, но Мартин Шефнер всё никак не находил для меня времени. А Петер обещал, что я смогу увидеть его сегодня. Судя по всему, обманул, но я нисколько не сожалею. Ведь я смог встретить вас, моя дорогая.
Я покраснела, польщённая его словами. В голове даже появилась мысль, что он сейчас предложит стать его ученицей и пригласит работать во дворец. Я, конечно, откажусь, ведь я собираюсь стать независимым мастером...
- Может быть, как-нибудь вы придёте ко мне в гости, София? - предложил между тем Хайнц. - Я бы познакомил вас с моим сыном. Он мой наследник, весьма талантливый, но, к сожалению, так пока и не женатый. Если бы у него была такая жена, как вы, понимающая все сложности его работы и готовая поддержать...
Я сникла, но всё же твёрдо ответила.
- Благодарю, мастер Хайнц, но всё же я пока не нацелена на замужество. Сначала бы мне хотелось достичь чего-то в жизни самостоятельно.
- Похвальные устремления. Моему племяннику не помешала бы такая решительность.
Я так увлеклась разговором, что не заметила, как к нам кто-то подошёл. И среди гостей его точно не было. Взрослый, лет на десять старше всех присутствующих, не считая мастера Хайнца. С резкими острыми чертами, немного массивным носом с горбинкой и тёмными волосами. Глаза тоже тёмные, почти чёрные, и несколько недовольные.
- Господин Шефнер, я всё-таки вас встретил! Мне просто жизненно необходимо с вами поговорить о проекте, что вы запустили с Вернером.
Я вздрогнула, услышав имя своего рода. Значит, это дядя Петера, и у него какие-то дела с моим дедом.
Мартин Шефнер был очень, очень влиятельной персоной в столице. Глава имперской безопасности, который получил свою должность, раскрыв государственную измену прежнего главы. Довольно молодой, едва за тридцать, скрытный и весьма неприятный в общении. Это то, что я слышала о нём от других. А вот Петер отзывался о своём дядюшке как о занудном, но весьма и весьма неплохом человеке. Я знала что после того как Петер потерял своих родителей - после той же эпидемии, что унесла жизнь моего отца, он жил какое-то время у дальних родственников, и ему там было непросто. И когда мальчику исполнилось двенадцать, он сбежал из дома. Нашёл Петера его дядя, уже тогда достигший неплохих высот в СБ. Нашёл, и оставил в своём доме. Правда, судя по безалаберности Петера, его воспитанием он особо не занимался, и племянника не муштровал, что может и к лучшему. Едва ли такой человек был бы хорошим воспитателем для легкомысленного Петера, не терпящего давления над собой.
Хайнц и Шефнер наконец то ушли и я смогла наконец расслабиться. Тут конём прискакал взволнованный Петер.
- Это беда, катастрофа! - простонал он, валясь в кресло.
- Что именно?
- Я не думал, что дядя в столице. Я ведь ничего не сказал ему о вечере!
- Ай-ай, обманул не только мастера Хайнца, но и своего дядю. Полагаю, что нам стоит уйти, прежде чем нас не выгнали?
Петер посмотрел на меня умоляющим взглядом.
- София, останься! Ты ведь впервые в моём доме! Когда я тебе ещё смогу показать... - он запнулся, а затем торжественно продолжил: - свои книги по магии!
- Ты имеешь ввиду, дядины? - хмыкнула я. - На что мне, артефактору, книги по ментальной магии?
- Да ну, чтобы ты, и не нашла пользы?
В итоге я согласилась, и оставив Петера развлекать гостей, удобно строилась в библиотеке Шефнеров. А потом, сама не заметив, заснула.
Проснулась я от прикосновения к плечу. Надо мной стоял Мартин Шефнер, разглядывая мою особу с некоторым изумлением в глазах.
- Простите, - пробормотала я, неловко вставая. - Который час?
- Уже двенадцать. Ваши родные не будут о вас беспокоиться? Или для вас это естественно, не приходить домой ночевать?
Я покраснела, задетая намёком.
- Нет, не естественно, я сейчас же уйду.
Больше всего я досадовала по поводу того, что Петер меня не разбудил.
- Он всё ещё кутит со своими приятелями, - прочитав мои мысли, сказал Шефнер. - Впрочем, их я тоже собираюсь выгонять.
- Не любите гостей? - пробормотала я, сцеживая зевок в ладошку.
- Не люблю друзей моего племянника. Впрочем, вы на одну из его подружек не очень похожи. Как вас зовут?
- София, - ответила, растерявшись, - София Вернер.
- Вернер, значит? - вскинул брови Шефнер. - Не узнал.
- Я не слишком похожа на деда. Или мы встречались?
- Как-то, когда вы были совсем ребёнком, я видел вас в вашем доме. Чужие дети быстро растут. Я знал, что вы учитесь с Петером, но не думал, что вы близки.
- Мы друзья, - ответила я почти честно. Не рассказывать же о том, что его племянник постоянно делает мне предложения и разве что не живёт в моём доме?
Интересно, что сам Мартин Шефнер этого не знал. Очевидно, Петер не рассказывал дяде обо мне, а тот и не слишком-то интересовался жизнью своего племянника.
Шефнер недовольно нахмурился, явно не слишком обрадованный нашей дружбой с Петером.
- Подождите, я отвезу вас домой, София, - сказал он мне в спину, когда я почти вышла из библиотеки.
- Не стоит, Петер мне обещал...
- Он слишком пьян. А сейчас слишком поздно, чтобы молодая особа возвращалась одна.
То, что моим водителем будет сам глава безопасности, жутко смущало. Но смущение прошло, стоило мне увидеть хромированный автомобиль Шефнера.
- Вот это да! - бормотала я, бегая вокруг машины и исследуя чары, наложенные на неё. - Вот это да! Да на такой крошке и в стену врезаться не страшно на полном ходу! Да если вы с обрыва упадёте, то на вас даже царапины не останется! Вот это мастерство...
Тут я замерла, поняв, что стиль плетения чар мне знаком. Я подняла взгляд на Шефнера, всё столь же спокойного и даже скучающего, и спросила:
- Это что, мой дед зачаровывал автомобиль?
- Именно он, - невозмутимо подтвердил.
- А почему не мастер Хайнц?
- Я доверяю мастеру Вернеру. Боюсь, даже Хайнцу до него пока далеко.
Тут я чуть не расцеловала дядю Петера. Хотя мужчина, он конечно, не очень целовательный - вид у Шефнера такой, что коснись его, и тут же порежешься. По крайней мере, так казалось на первый взгляд.
- Да, это так, - торжественно кивнула.
А уже в машине спросила у Шефнера.
- А почему я не знала, что вы постоянный клиент моего деда?
- Потому что ваш дед, София, достаточно умный человек, чтобы молчать о нашем сотрудничестве, когда я об этом прошу, - мягко сказал Мартин, глядя на меня через зеркальце на лобовом стекле. - Надеюсь, вы это будете учитывать.
Намёк был ясен.
Несмотря на то, что Мартин Шефнер показался мне несколько мрачным и пугающим, первая (по крайней мере, которую я помнила) наша встреча была довольно интересной. Несмотря на моё стремление быть взрослой и ответственной, я всё ещё была молодой девушкой, и знакомство с такой влиятельной особой, которой был господин Шефнер, приятно щекотало нервы и льстило самолюбию. Если подумать - меня подвёз сам глава СБ, да и ещё на автомобиле, начинённом самыми первоклассными чарами! Разбогатею - куплю машину, и сделаю себе ещё лучше...
Впрочем, несмотря на то, что господин Шефнер произвёл на меня впечатление, стремиться увидеть его ещё раз я не стала, и на все попытки Петера пригласить меня в дом отвечала твёрдым отказом.
- Но почему? - ныл этот уже взрослый мужчина, забывший о том, что он вырос, и никто не собирается плясать вокруг него с погремушкой.
- Ты напился и забыл про меня. И-за тебя мне от деда попало.
- Я заглядывал в библиотеку, тебя там не было. И я подумал, что ту уже ушла...
- Балда, - беззлобно ответила я, и ударила по темноволосой макушке свёрнутой тетрадкой. - Если бы не твой дядя, я бы оказалась дома ещё позднее.
- А что дядя? - настороженно спросил Петер.
- Он меня подвёз.
- Непохоже на него. Надеюсь, он не говорил обо мне гадости?
Я удивлённо покачала головой.
- Вы что, не очень ладите?
- С ним сложно ладить, - проворчал Петер.
После этого мы о Мартине Шефнере больше не говорили, да и я о нём больше не думала. Всё же мы жили с ним в разных мирах - он в мире большой политике, среди грязных тайн, предательств и интриг. А я, в те дни, когда не училась и не пыталась что-то смастерить, а затем начинить чарами так, чтобы всё это не взорвалось, сидела за книжками, и если куда-то и выбиралась, так только в парк поблизости от дома.
В парке, к своему удивлению, я и встретила Мартина во второй раз. Прошло почти полгода с первой нашей встречи, и я как раз начала писать дипломный бакалаврский проект. Да, немного рано - ещё до начала четвёртого курса, но уж больно мне не терпелось приступить к работе. Пока я находилась на этапе построения схем, и параллельно пыталась понять, какой материал лучше использовать для свои чар.
Идея у меня была довольно банальная - невидимость для носителя моего артефакта. Но тут стоит понимать, что, несмотря на все предпринимаемые попытки, добиться полной невидимости так никому и не удалось. В основном, как я считаю, из-за принципа "хамелеон", который чаще всего использовался для подобных чар. То есть в основном все артефакты делали так, чтобы объект сливался с окружающей средой. Мимикрировал. Я же взяла другой принцип. Носитель моего артефакта должен был просто выпадать из поля человеческого зрения. Чтобы на него смотрели, и просто не видели.
Так могли только некоторые ментальные маги. Но их было ещё меньше, чем нас, артефактников, да и к тому же всем известно, что ментальная магия плохо ложится на материальные носители и не закрепляется на них. Но прежде чем попытаться совместить ментальную магию и артефакторику, мне нужно было понять, смогу ли я вообще самостоятельно переделать ментальное заклинание под свои нужды.
Одно из двух. Или я завалю свой дипломный проект, или я сделаю прорыв в своей области. Пятьдесят на пятьдесят. Как по мне, шансы неплохие.
К третьей неделе работы над проектом мой мозг уже просто кипел. Дед, в очередной раз обнаружив меня за расчётами, не выдержал, и отобрав все бумаги, просто вытолкал на улицу.
- Совсем скоро бледной немочью станешь, - ворчал он. - Лето на дворе. Иди погуляй, и чтобы до вечера не возвращалась.
Так я и оказалась в парке, притом не в самом лучшем своём виде. Помятая от недосыпа, бледная (тут дед был прав, немного солнышка бы мне не помешало), и как оказалось позднее, с заляпанными чернилами пальцами. Я попыталась оттереть несколько пятен, а затем плюнула на это. В парке сейчас только мамаши с малышами и гуляют, на кого мне впечатление производить?
Уселась на скамейку рядом с прудом в глубине парка, достала из пришитого к юбке кармана портсигар, и с удовольствием затянулась сигаретным дымом. Дурная привычка, я знаю, но этот простой ритуал всегда помогал мне расслабиться и очистить разум от посторонних мыслей.
Я докуривала уже вторую папиросу, когда ко мне подошёл некий господин и попросил угостить его сигаретой. Я полезла за портсигаром, уже открыла его, и только тогда поняла, что передо мной стоит Мартин Шефнер. И смотрит на меня крайне неодобрительно.
- Добрый день, - сказала я, подавляя в себе порыв встать и сделать кникенс. Поспешно затушила тлеющую сигару. - А что вы тут...
- Делаю? Заходил к вашему деду, София, и решил после немного прогуляться. А тут вы, предаётесь столь низменному пороку. Ну-ка, давайте мне сюда всё, что у вас есть.
- Зачем это? - с подозрением спросила я.
- Выкину.
Терпеть не могу, когда меня заставляют что-то сделать. Я упрямо вскинула подбородок, и с самым холодным видом сказала:
- Я уже достаточно взрослая, чтобы самой решать, что мне можно, а что нет.
Улыбка скользнула по узким губам Шефнера.
- Взрослая? - протянул он. - А дед ваш знает, что вы курите?
Я вспомнила, что передо мной ментальный маг, и не рискнула соврать.
- Нет.
- Полагаю, если он узнает об этом, то вам не поздоровиться. Мастер Вернер довольно вспыльчив.
Вздохнула, соглашаясь, и всё же высыпала папиросы из портсигара в подставленные ладони. Сам портсигар решила не отдавать. Он у меня дорогой, антикварный, к тому же собственноручно зачарованный.
- И кстати, я запрещаю вам курить, - сказал глава СБ, выкидывая мои сигареты (не самые дешёвые!), и присаживаясь рядом. Бедро его почти коснулось моей руки, и я поспешно сдвинулась к краю скамьи.
- Вы не можете мне запретить.
- Могу, - не согласился Шефнер. - Могу и запрещаю.
Я кинула на него хмурый взгляд из-под ресниц. Только пришёл, и сразу командует! Что-то он перестал мне нравиться.
- Допустим, я с вами соглашусь. Сейчас. Но ничего не мешает мне снова купить папиросы и курить там, где я на вас точно не наткнусь, господин Шефнер.
- Тогда мне придётся организовать за вами слежку, - улыбнулся одними кончиками губ мужчина, сощурив от удовольствия глаза. Кажется, ему просто нравилось выводить глупую студенточку из себя.
- Это будет превышение ваших полномочий, и государственная растрата - использование служебного положения и средств для личных нужд.
- Какая же вы, София...
- Скучная?
- Напротив, интересная. Но я абсолютно серьёзен, София. Не курите больше, это вредно для здоровья. Иначе мне придётся прибегнуть к определённым мерам. Не к слежке, конечно. Есть более действенные методики.
Он что, намекает на то, что применит ко мне ментальные чары? Я резко встала.
- Что, не будете мне говорить, что это тоже превышение моих полномочий? - насмешливо спросил маг.
- Не буду. Просто попрошу у деда защитный амулет от ментальной магии, упомянув, что некий ментальный маг, ему давно знакомый, мне угрожал.
- Я не угрожал вам, София. Сядьте, - неожиданно холодно сказал Шефнер, заставив меня остановиться. Нет, магии он не применял. Просто был очень, очень убедителен.
Развернулась к нему, но всё же сохранила дистанцию.
- А вы ведь не менее упрямы, чем ваш дед, - заметил Шефнер, - А по вам и не скажешь. Первое впечатление вы производите весьма наивное и беззащитное.
Я поморщилась, но спорить не стала. Уж не знаю почему, но я действительно казалась такой, как он сказал. Нет, у меня не было огромных голубых глаз или овечьих кудряшек на голове. Я даже ростом была чуть выше среднего и выглядела вполне на свой возраст. Да и вела я себя обычно совсем не мило, а с вежливой, холодной отстранённостью, или даже с язвительностью.
Но всё же преподаватели, да и многие сокурсники тоже, поначалу относились ко мне с заботливостью и даже каким-то умилением, А потом, конечно, чуть попривыкнув, переставали видеть во мне нежный цветочек, коим я в жизни не была.
Но рядом с Шефнером я на самом деле начала чувствовать себя... уязвимой. И вроде бы, он не был для меня врагом. Всего лишь дядя моего друга и клиент деда. Тогда почему у меня было такое ощущение, что вот за этим фасадом пусть немного вредного, но всё же довольно дружелюбного господина, находиться нечто совсем иное?
Как будто он постоянно оценивал меня и искал мои слабости. Неужели просто неприятная профессиональная привычка?
- Я вас слушаю, - сказала самым препротивным голосом, который использовала при попытках отвадить Петера. Но у Шефнеров, видимо, к подобному был иммунитет.
- Не надо на меня злиться. Я лишь хотел задать вам вопрос, по поводу отношений с моим племянником.
- Раньше вас это не слишком интересовало, - настороженно ответила я.
- Раньше я не знал, насколько он вами увлечён. И что он делал вам предложение, и не одно.
- Не мне одной, я полагаю.
- Ошибаетесь. Нет, вниманием девиц он себя обделяет, но лишь ради вас он захотел хоть сколько-то измениться. У него в книгах на полях пометки: 'спросить у Софи', 'рассказать Софи...'. Он даже пробовал вас нарисовать, представляете?
Шефнер явно насмешничал. Я поморщилась.
- Вы что, начали шпионить за своим племянником?
- Лучше поздно, чем никогда, - ответил маг. - Тем более что его увлечение вами мне не слишком нравится. Я рад, что вы достаточно благоразумны, чтобы не отвечать согласием Петеру.
Меня неожиданно сильно задели слова Шефнера.
- Считаете недостойной своего племянника?
- Скорее неподходящей. Конечно, ваша семья, София, довольно почтенна, но не состоятельна и не родовита.
- Мой отец из благородного рода, - всё же решила сказать, хотя уверена была, что Шефнер отлично это знал.
- Фон Гревениц, да? Но вы не слишком-то общаетесь с семьёй отца.
И это было правдой. Мой дядя по отцу - барон фон Гревениц, терпеть не мог своего младшего брата. И эта нелюбовь распространилась и на меня. Нет, он вполне готов был оплачивать мне образование - где-нибудь в пансионате, конечно, а не в университете. И мог бы даже поспособствовать с замужеством, будь у меня такое желание. Вот только жениха бы выбрал... да, если он был младше шестидесяти, я бы сильно удивилась. К счастью, барон не стремился взять надо мной опеку, и видела я его в последний раз лет пять назад. Он редко выбирался в столицу, а я не собиралась навещать поместье Гревениц.
- И всё же, - не знаю почему, но я продолжила спорить с Шефнером... точнее, фон Шефнером. В университете было запрещено использование дворянских титулов, поэтому я порой забывала, что Петер весьма родовит, и является наследником титула своего отца.
- К тому же, вы слишком властны, и будете подавлять моего несчастного слабохарактерного племянника...
- Я не властна! Прекратите так говорить! - возмутилась я.
- Но вот видите, - Шефнер усмехнулся. - Вы уже командуете. И кем? Главой имперской службы! Но продолжим. Вы ведёте себя неподобающе, и выглядите...
Он красноречиво окинул меня взглядом. Я вспыхнула, и спрятала испачканные в чернилах ладони за спину.
- У вас ещё на носу пятнышко, - доверительно сообщил мне маг.
Если честно, в этот момент мне хотелось пойти, и назло Мартину Шефнеру принять предложение Петера. Останавливало меня лишь то, что тогда мне придётся считать этого господина, нагло влезающего в чужую жизнь, своим родственником. Ну уж нет, такого счастья мне не надо!
Я бросила на Шефнера высокомерный взгляд и задрала свой испачканный нос как можно выше.
- Ваша забота о Петере не оправдывает ваше грубое поведение, господин Шефнер.
- Дело не в моей заботе о Петере. Я пытаюсь защитить вас, - уже серьёзно сказал маг.
- От чего же?
- От разочарования, которое постигнет вас, когда вы узнаете, что Петер помолвлен.
Я не смогла скрыть своего изумления:
- Он мне никогда не говорил!
- Я полагаю, он предпочитает делать вид, что его невесты не существует. И обманывая других, он обманул и себя. Но правда такова, что после окончания университета он должен будет жениться на Марии Ланге. Пока ей только шестнадцать, и для брака она слишком юна, поэтому я снисходительно смотрел на развлечения своего племянника. Но его отношение к вам слишком серьёзно, и меня это беспокоит. Надеюсь, вы не будете поощрять моего племянника в иллюзиях, что вы когда-нибудь ответите ему взаимностью?
- Предлагаете мне держаться от него подальше?
- Нет, отчего же? Вы благотворно на него влияете. Я даже буду рад видеть вас у нас дома.
- Ну уж нет, - проворчала я, приходя в себя. Унизительность и абсурдность ситуации дошла до такого порога, что я внезапно успокоилась. Отлично, один лжец, а другой грубиян. Хороша семейка! - Простите, мне пора вернуться к работе.
К счастью для Петера, его не было в городе, а к тому времени, когда он вернулся из своего путешествия по материку, я немного успокоилась и перестала злиться. Ну помолвлен, так разве это беда? Всё равно я никогда не собиралась выходить за него замуж.
И даже когда Петер приехал, я не стала выпытывать у него правду, или с торжественным видом ловить на лжи. Тем более, следовало быть честной с самой собой, я тоже получала выгоду от нашей странной дружбы. Мне льстила привязанность юного Шефнера ко мне, его желание выглядеть лучше в моих глазах. Да и привыкла я к тому, что он был рядом со мной, нередко помогая мне в моих проектах. Несмотря на свою леность и неряшливость в работе, голова у Петера была светлая, и очень часто именно в спорах с ним я находила правильный ответ. А я же, желая ему помочь и хоть чем-то отплатить, подтягивала его в учёбе, и выискивала ошибки уже в его проектах. Петер специализировался на чарах, которые накладывают на оружие, а мой дед, как оказалось, был неплохим знатоком этого вопроса, и имел дома подходящее оборудование. Поэтому мы с Петером нередко работали у меня дома практически за соседними столами, а затем, по окончанию вечера, обменивались своими успехами.
И, к своему стыду могу сказать, что дела у него шли гораздо лучше, чем у меня.
- Ты выбрала чертовски сложную тему, - как-то сказал Петер. - Может быть, возьмёшься за что-то другое? Твой научный руководитель едва ли будет против.
До сдачи дипломной работы осталось несколько месяцев, а я всё ещё так и не смогла создать хотя бы один функционирующий экземпляр артефакта невидимости.
- Неудача - это тоже результат! - заявила я, и выбросила очередную глиняную болванку под артефакт. - Мне надоело. Пойдём прошвырнёмся по городу.
- Наверное, скоро с небес начнёт сыпаться манна, а лев подружиться с агнцом, - хмыкнул Петер, легко спрыгивая с рабочего стола, на котором сидел с ногами. - Не ожидал такого от тебя услышать на этом свете.
- Мне нужно набраться новых впечатлений. К тому же я хочу забежать в пару антикварных лавок, посмотреть, что привезли. Дед продал одну из моих поделок своему клиенту, и у меня появились деньги.
Уже к концу второго курса я начала подрабатывать, работая сначала по тем образцам, что давал мне дед, а потом и самостоятельно, уже со своими артефактами. К концу четвёртого курса я уже не только полностью обеспечивала свои нужды, но и могла откладывать деньги на будущее. Идея приобрести свой собственный автомобиль со временем лишь только укрепилась.
Весь вечер я таскала за собой несчастного друга, пока у меня, наконец, не кончились отложенные на покупки деньги. И я согласилась немного отдохнуть и перекусить.
В кофейне, куда меня привёл Петер, нас явно приняли за парочку. Столик за перегородкой, зажжённые свечи... Когда Петеру вздумалось заказать для нас вина, я пнула его по ноге.
- Даже не думай, у нас не свидание!
Мило улыбнувшись официантке, я заказала кофе и пирожных на двоих, решив, что не мешает немного отблагодарить Петера за терпение.
Дело в том, то не все предметы годятся для того, чтобы стать заготовками для магических артефактов. Вещь должна быть особенная. Напитанная правильными чувствами, а если она прошла долгий путь - то ещё и правильными воспоминаниями. Правда, многие предпочитали не брать уже старые вещи, так как те были капризны к чарам, а создавать артефакт полностью с нуля. Но в антикварных украшениях была своя особенная прелесть, и их долгая жизнь, и необычная история позволяла добиться иногда совершенно чудного результата.
Сегодня моей добычей было несколько древних монет, чернильница из зелёного стекла и массивное мужское кольцо-печатка с чёрным агатом. Последнее стоило неимоверно дорого, но я не смогла удержаться, чувствуя, что когда-нибудь я смогу сделать из него по-настоящему мощный артефакт.
Петер немного поворчал, но получив свои пирожные, вскоре смягчился.
- Знаешь, - сказал он. - Как бы не повернулась наша судьба, я никогда не пожалею, что познакомился с тобой. И мне жаль. Если эти времена пройдут.
Я тепло улыбнулась.
- Не думай о будущем, давай наслаждаться нашими студенческими днями.
Глава 2
Прорыв в моей работе наступил внезапно. И, к сожалению, вдохновителем был всё тот же господин Шефнер, то исчезающий, то появляющийся в моей жизни буквально из ниоткуда. Минуло уже полгода с нашей прошлой, летней встречи. Зимние праздника как раз закончились, последняя сессия у бакалавров артефакторики уже закрылась, и я могла уделить всё время своему диплому. Небольшие подвижки у меня были. Так, я, наконец, смогла разобраться в некоторых механизмах ментального воздействия, который должен был оказать мой артефакт. Но ни одного рабочего экземпляра на руках у меня не было.
Я лежала вниз головой, закинув ноги на спинку старого, прожжённого в нескольких местах кресла, который дед поставил для меня в мастерской в подвале. Когда-то я слышала, что когда кровь приливает к голове, легче думается, а так как мне ничего не помогала, я решила прибегнуть к этому способу. Но глядя на свои ноги в полосатых чулках и тёплые панталоны в горошек, собирающиеся у коленок в миленькие оборки, мне думалось только о том, что хорошо бы себе купить какой-то более приличный комплект нижнего белья. Хотя вот чулки меня вполне устраивали...
Двое суток без сна и глинтвейн, который я втихую от дедушки сварила себе на кухне, сделали своё коварное дело, и я так и заснула в столь странной позе с задранными ногами и задравшейся юбкой. А проснулась от того, что кто-то касался меня. Сначала пробежался пальцами по одной из щиколоток, а затем пощекотал нежную стопу. Я рефлекторно дёрнула ногой, и наконец открыла глаза.
- Я уже второй раз застаю вас спящей. И кстати, хочу сделать комплимент вашим ногам. Хотя не могу не отметить, что вкуса у вас совершенно нет.
Мартин Шефнер в моей мастерской. Самым беспардонным образом трогает меня за ноги. Наверное, я в аду.
Опустив ноги, и сев в кресло, я чинно расправила на коленях юбку, избегая смотреть магу в глаза.
- Кто вам разрешил вот так вот врываться в мою мастерскую? - немного хрипло после сна сказала я.
Шефнер уселся на подлокотник кресла, с интересом меня разглядывая.
- У вас лицо всё красное, - заметил он.
- Кровь прилила, - коротко ответила я.
Установилось несколько неловкое молчание. Я не выдержала первая.
- Вы не ответили на мой вопрос!
- Мастер Вернер сказал, что у вас проблемы с вашей дипломной работой. И что она косвенно связана с менталистикой. Я решил, то возможно смогу вам быть полезен. Давайте я посмотрю на ваши безделушки.
Может быть, как мастер я ещё не состоялась, но к своему труду относилось со всей серьёзностью. Слово "безделушки" не просто царапнуло мне ухо, оно заставило их кровоточить и умирать.
Судя по всему, мой взгляд был более чем красноречив. Но Мартин Шефнер, вместо того, чтобы извиниться за то, что задел мои нежные чувства артефактора, совершенно неожиданно обрадовался.
- Ну вот вы на меня и посмотрели! Так в чём у вас проблема?
- Вы всё равно ничего не поймёте, - пожала плечами я. - Тут дело не в ментальной составляющей, как мне думается, а в сложности наложения чар. Ничего не подходят.
- А вы всё-таки дайте взглянуть.
Я кивнула на стол.
- Смотрите, всё ваше.
Шефнер повертел в руках глиняные болванки, покопался в схемах и бумагах, в которых я отражала все свои неудачные работы. А затем вновь вернулся к образцам, на которых всё ещё оставались обрывки ментальных чар.
- Вот оно! - наконец сказал он торжественно, снимая лабораторные очки. Этот жест и его улыбка напомнили мне Петера. Удивительно, а мне казалось, что между ними нет никакого фамильного сходства.
- И что же? - я подпёрла подбородок ладонью, скептически глядя на главу СБ. Нет, думаю человек он умный, и менталист отличный, только артефакторика работает на совершенно других принципах.
- Длина ваших заклинаний... точнее чар. Так ведь у вас говорят? Вы привыкли помещать в достаточно небольшой предмет большой массив чар.
- Так не говорят, - заметила я.
- Не важно, - он отмахнулся. - И судя по вашим формулам, цепочки чар у вас достаточно длинные и сложные. Но ментальная магия не любит... как бы выразиться, чтобы вы поняли... тесноты. Заклинания менталистов всегда гибки, просты и многочисленны. Но при этом связаны друг с другом, как лоскутное одеяло. Поэтому, во-первых, вам нужно отказаться от небольшого материального носителя, а во-вторых, сменить рисунок чар.
Лоскутное одеяло... Сравнение Шефнера натолкнула меня на мысль. Нет, она приходила ко мне и раньше, но я отказалась от этой идее ещё в начале из-за сильной сложности ментальных чар, которые просто рассыпались у меня под рукой. Но если действительно не делать чёткой последовательности чар, а позволить им запускаться одновременно, сделав их при этом менее энергоёмкими...
- У вас взгляд остекленел. Судя по всему, я вас уже потерял.
Я заставила себя очнуться, и с признательностью посмотрела на Шефнера. Он меня даже раздражать перестал.
- Ах да, и если у вас получится с вашим артефактом невидимости, то ваше изобретение засекретят.
Благодарная улыбка сползла с моих губ. Светлый ореол вокруг головы Шефнера как-то сразу потух, а лицо с резкими чертами перестало казаться благородным и умным.
- Вы собираетесь наложить руки на мою работу?
- Или мы, или военное министерство. Во втором случае, они ещё и вас заставят на них работать. А это ведь не то, что вы хотите, София?
Мне отчего-то стало не по себе.
- Д-да.
- Тогда не привлекайте к себе слишком много внимания.
Он предупреждал меня? Предлагал намеренно завалить работу? Даже так я смогу пройти на пятый курс, так как даже мои предварительные расчёты представляли научную ценность. Но при этом в глазах преподавателей - да и своих, я так и останусь посредственностью.
Вот только если верить Шефнеру, если у меня всё получится, о независимости мне придётся забыть. Меня заставят подписать контракт, и мне повезёт, если он будет не пожизненным.
- Почему вы мне это говорите?
- Ради вашего дедушки. Он потерял своё здоровье, работая на государственной службе. Вам, София, это совсем не к чему. Впрочем, если вы всё же решите идти до конца, то я за вами пригляжу. Вы мне интересны.
Он шагнул ко мне, и я шарахнулась в сторону, ударившись бедром о стол. Больно! Шефнер вскинул тёмные брови в притворном изумлении.
- Я только хотел пройти. Мне кажется, вам есть о чём подумать в одиночестве.
Только поймав на себе удивлённый взгляд водителя, редко видевшего своего начальника в добром расположении духа, Мартин перестал улыбаться.
- Домой или на службу, господин Шефнер? - поспешно спросил водитель.
- Нет, во дворец. Канцлер будет ждать встречи.
Рихард будет недоволен, узнав, что на Вернера не стоит рассчитывать. Старика давно уже подводило здоровье, и лишь ради своей внучки он продолжал выполнять заказы, которые ему подкидывал Мартин. Вот только сейчас старый мастер совсем перестал справляться с работой. Мастер Хайнц же, пусть и не был так уж предан Императору, был труслив и ненадёжен.
Мысли вновь скакнули к Софии Вернер, девушке с ясными серыми глазами и стройными щиколотками. Она явно унаследовала способности к артефактной магии от своего гениального деда, и могла быть весьма и весьма полезна... Вот только втягивать совсем ещё юную девушку в грязные дела не хотелось. Да и старика Вернера это окончательно сведёт в могилу.
С другой стороны, если Софи будет продолжать так же светить своими талантами, как сегодня она светила своими чулками (ах, чудесное зрелище!), то вскоре её заметит кто-либо другой. И если Хайнц слишком самодоволен и высокомерен, чтобы сделать внучку Вернера своей преемницей, то министр Гайне и канцлер наверняка захотят присмотреться к способной чародейке. Магов-артефактников было не так уж и много - слишком уж редкий дар, которым тому же весьма непросто овладеть и развить до уровня мастерства. Да и большинство выпускников только и были, что способны клепать стандартные артефакты. Таких мастеров-изобретателей, как Вернер, Хайнц, Морике, было слишком мало, и все они были уже стариками. Карл и Маргрит Лехо, Танас Шварц и Грегор Рейнек - они тоже были хороши, и всё ещё в расцвете сил, но никто из них так и не смог воспитать достойных учеников. Если Софии Вернер и правда сможет создать свой артефакт невидимости, то она сразу обратит на себя внимание, и станет интересна слишком многим.
"Я должен был удержаться и не давать ей подсказки" - устало подумал Мартин, глядя на усыпанный снегом город, проплывающий за окном автомобиля. - "Может, и правда было бы лучше, если она выйдет замуж за Петера?".
Мысль эта была не слишком приятной. И не только из-за того, что тогда придётся давать откупные Ланге, чья дочь была помолвлена с Петером. Шефнеры могли себе это позволить. Просто сама идея, что Софи выйдет замуж за его племянника, раздражала Мартина. Он отлично понимал, что девушка интересна ему не только как артефактник, но и сама по себе. Всё в ней казалось искушением: живой ум, смелый и честный характер, острый язычок и симпатичное личико, от которого не хотелось отрывать взгляда. Правда, вот совсем недавно получилось - невольно переключив внимание на стройные ноги. Мартин чувствовал себя престарелым извращенцем, но никак не мог выкинуть из памяти то, что увидел, застав Софию в столь странной позе - изящные стопы, узкие щиколотки, аппетитные коленки... Вот бёдра, скрытые за пышными панталонами с оборочками, рассмотреть так и не удалось. Но это только ухудшало ситуацию, давая простор для фантазии.
"Я здоровый мужчина, совсем не старый. Физическое влечение и эстетическое удовольствие от созерцания женщин это вполне естественно", - сердито подумал Мартин, и с усилием воли выкинул мысли о Софии и её ногах из своей головы. - "Если не засижусь у Канцлера до глубокой ночи, заеду к Линде".
Хотя в голове моей роились сотни идей о будущем артефакте, необходимых материалов и средств, чтобы их воплотить, у меня не было. Поэтому я выкинула все свои старые чертежи и тетради в камин, и решила приступить к работе уже завтра.
По пути в свою комнату я заметила, что в кабинете деда всё ещё горит свет. Постучавшись, и не дождавшись ответа, я заглянула внутрь, и увидела, что дед заснул в своём кресле, с книгой на коленях и очках, которые вот-вот готовы были свалиться с его носа.