Утро. Прекрасное солнечное утро на южной окраине Касити, третьего по населенности леса планеты Пиоль. Миллионы ярких желтых лучиков пробираются сквозь густую листву лип и ясеней, трепещут на темных стволах, теряются в малахитовой траве. Уже по норам попрятались кроты и землеройки - ночные жители. Уже погасли огни светляков, а сонные еще обыватели леса выбираются из своих гнезд, ямок, дупел; спешат по делам. Лес постепенно просыпается, оживает.
- И р-раз - и два! И р-раз - и два! Ноги на ширине плеч, руки на бедрах! Энергичнее, энергичнее! И р-раз - и два! И р-раз - и два!
Нинка Шелепихина стоит у раскрытого настежь окна в своем гнезде, щурится на утреннее солнце и, улыбаясь беззаботным девичьим мыслям, энергично крутит хвостом под команды из радиоприемника. Какое же прекрасное утро!
- И р-раз - и два! Закончили. Прижали шерсть, опустили хвост, потрясли им несколько секунд.
Нинка послушно опускает пушистый, рыжий, с перламутровым отливом хвост до самой земли, ослабляет кожу, позволяя волоскам безвольно повиснуть вдоль хорды, и несколько раз расслаблено встряхивает своим сокровищем. Хвост - Нинкина гордость. Такого длинного, рыжего, пушистого хвоста нет больше ни одного магуара во всей округе. Да что в округе - во всем Касити, должно быть, не сыщется такого роскошного хвоста! А уж перламутровый отлив - так это вообще редкость редчайшая, особенно у рыжих магуаров.
О чем думает магуар прекрасным солнечным утром занимаясь гимнастикой перед открытым окном, если он, магуар, юн, легкомысленен, да еще и обладает таким шикарным хвостом в придачу? А ни о чем! Мысли Нинки существуют как бы сами по себе, прыгают в ее голове легкими мячиками, перескакивают с хвоста на солнце, с солнца на новые занавески на окне, с занавесок на предстоящий сегодня забег. Забег! К забегу мысли Нинки возвращаются чаще всего. Нинка в деталях представляет себе, как они с друзьями будут сегодня бежать по залитым полуденным солнцем деревьям, карабкаться по стволам лип, перепрыгивать с ветки на ветку. Хвосты будут мелькать сквозь листву, а лес время от времени будут прорезать задиристые вопли их дружной компании. От этих воплей мелочь, копошащаяся в траве, будет вздрагивать и хмурить лбы, грозя вслед несущимся по ветвям магуарам своими кулачками. Только им, магуарам, нет никакого дела до всех этих жуков, пауков, гусениц, мышей и прочей земляной живности. Магуары заняты забегом! Веселые игры для веселой компании. Нинка очень хочет победить. Очень-очень! Несмотря на пушистый хвост, позволяющий делать особенно точные прыжки и хорошо балансировать на ветвях, Нинке еще ни разу не удавалось прийти к финишу первой. А ведь это несправедливо! И Нинка, презрев несущийся из радиоприемника голос, призывающий на раз-два-три тренировать руки, принимается снова энергично крутить хвостом. Хвост важнее!
Быстрее... Быстрее. Быстрее! Нинка несется, почти летит над землей. Острая мордочка мелькает меж листьев, хвост сверкает перламутром на солнце. Прыжок. Еще прыжок. Нинка уже далеко обогнала всех соперников, осталась только Рыва. Во-он ее тощая белая спина в двух стволах от Нинкиного носа. Рыва худа - гораздо худее, чем следует быть уважающему себя магуару - и потому необычайно быстра. Ее сильным, натренированным лапам нетрудно нести Рыву над землей. Ее прыжки не слишком точны, но зато всегда необычайно длинны. Обогнать Рыву - все равно, что обогнать ветер. Нинка должна это сделать!
До следующей ветки добрых две длины среднего прыжка магуара - но Рыва только что преодолела это. Нинка напрягается, подбирается, пружинит лапами, что есть силы машет хвостом. И вдруг - хрясь! На мгновенье Нинке кажется, что кто-то тяжелой дубиной со всей силы ударил ее по хребту. Острая боль пронзает все тело. И с диким воплем Нинка валится вниз, в траву. Листья липы хлестко бьют по щекам, ветки царапают безвольно падающее тело. Но Нинка не ощущает их - она ощущает только безумную боль, бьющуюся где-то чуть пониже спины. Наконец, тело Нинки достигает земли. Как и пристало кошке, Нинка приземляется на все четыре лапы. Но тут же, взвыв во второй раз, заваливается на бок.
В следующее мгновенье над Нинкой нависает встревоженная мордочка Рывы:
- Ты что? Что случилось?
- Не знаю! Спина. О, черт!
- А ну-ка, повернись на живот и лежи смирно, не дергайся.
Рыва умеет оказывать первую помощь, как и Нинка; их этому учили еще в академии. Так что Рыве можно доверять. Стиснув зубы Нинка переворачивается на живот и позволяет подруге ощупать спину. Остальная компания в это время с шумом и гиканьем проносится над их головами. Они отстали достаточно, чтобы не услышать и не увидеть падения Нинки, а на землю магуары редко обращают внимания. Конечно, на финише друзья заметят отсутствие соперниц и вернуться по маршруту, чтобы найти, выручить своих. Но сейчас Нинка и Рыва остаются одни.
О чем думает магуар, лежа на животе под ярким полуденным солнышком, когда лапы магуара прижаты к земле, а спину разрывает острая боль? Он думает, что не нужно было сегодня утром так напрягать хвост!
Магуары - это, по сути, кошки; только значительно крупнее и мордочка вытянутая, как у лисы. Но если обозвать Магуара кошкой, то он смертельно обидится. Все-таки маугары - это магуары! Сильные, дикие, дерзкие. Пушистые. Магуары, с их необычайной подвижностью, с их азартом, с их извечным стремлением к большему, составляют одну из вершин всей животной иерархии планеты Пиоль. И находясь на самом верху, Магуары обычно взирают вниз, туда, где копошатся жучки, паучки, букашки, мышки и прочая мелочь, с некоторой долей превосходства, и даже - презрения. Но не стоит винить в этом магуаров. Очень трудно, знаете ли, смотреть, как на равного, на мышь, которая в десятки раз меньше тебя размером тела, мозга и длиной шерсти.
- Ты что сегодня ночью делала, а? - это Рыва добралась своими пальцами до третьего позвонка на хвосте Нинки.
- Спала... Рыва, я сегодня утром минут двадцать хвостом по методике Ольшанского крутила. Думала подкачать перед забегом.
- Дура! - Рыва аж подпрыгнула: - Шелепихина, какая же ты дура! Да тебе теперь неделю пластом лежать, пока сухожилия не восстановятся. Добегалась, Ниночка. Кто ж Ольшанского крутит по двадцать минут?! Докрутилась!
Рыва умная, Рыва понимает. Да Нинка и сама это прекрасно понимает. Эх, заплакать бы сейчас. Но нельзя! Длинный Нинкик нос зарылся в густую траву, прямо перед ним ползет по своим делам букашка. Смотрит неодобрительно. Мол, мало вам, магуарам, места на ветвях - еще и к нам в траву норовите запрыгнуть, зашибить кого-нибудь из честных тружеников леса. Никак нельзя расплакаться перед букашкой. Никак! Магуары не плачут! Эта дура шестипалая так и думает. Наверняка думает! Все так думают. Вот и пусть себе думают дальше. А поплакать можно и дома. На это еще времени много будет - про неделю пластом Рыва, скорее всего, не ошибается.
Рыва убирает руку с Нинкиной спины, и садится рядом в траву, достает телефон, вызывает неотложку. Долго беседует с ними, пару раз вскочив и обежав ближайшие деревья, выясняя точный адрес. Наконец дает отбой и возвращается.
- Через десять минут будут. Велели лежать и не шевелиться.
- Ыых. Могли бы и не уточнять, я и так пошевелиться не могу.
- Сама виновата, Ниночка.
- Знаю.
Нинка вздыхает. Несколько минут они с Рывой молча сидят на земле. Точнее, Рыва сидит, а Нинка лежит. Мимо Нинкиного носа проползает еще одна букашка, останавливается. Громко фыркает - даже Нинке слышно - и крутит пальцем у виска. Нинка оскаливается белые, великолепно отточенные зубы и букашка спешить убраться восвояси.
- Что?! - от такого неожиданного поворота Нинка вздрагивает, невольно вскрикивая от нового приступа боли: - А-ай!.. Ну, зачем мне кролик, Рыва? Я не хочу. Я сама по себе магуар!
- Ну, не скажи, не скажи. Кролик нужен. Полезен. Особенно, такой легкомысленной особе, как ты. Вот был бы у тебя кролик - ты бы, глядишь, по утрам дурью-то не маялась.
Нинка хочет возразить. Нинке есть, что возразить! На все Рывины доводы у Нинки припасен миллион возражений. Кролики не нужны. Кролики - совершенно лишнее звено пищевой цепочки. Кролики отнимают время и силы, не давая почти ничего взамен. И вообще, у Нинки есть много других интересов! Забег, например. Но почему-то Нинке лень говорить. Нинка чувствует свою спину на каждом вдохе, а перед носом ползают букашки. И не хочется приводить ни один из своих таких надежных, таких железных доводов в пользу отказа от охоты на кролика.
Скосив глаза, Нинка украдкой изучает спину Рывы. Вот она сидит: белая, сильная, гибкая. Худющая, правда. Но шерсть лоснится, а хвост ухожен даже лучше Нинкиного. А ведь у Рывы есть кролик! И это не мешает ей выигрывать забег за забегом. Может, кролик - это не так уж и плохо?...
Нинкины мысли прерывает вой сирены скорой и крики друзей, наконец нашедших их с Рывой под деревьями. И всего через пять минут под ободряющие возгласы своих недавних соперников, пряча глаза от укоризненного взгляда Рывы, Нинка уезжает в больницу, лежать пластом.
Охота на кролика - занятие, требующее немалого терпения и выдержки. Вот уже вторую неделю, как Рыва учит Нинку охотиться: искать, загонять, ловить. Приглядывать. Вот уже вторую неделю, как Нинка рыскает по окраинам леса, по полянам и просекам, где обычно обитают кролики. Безрезультатно. И противно. Как же Нинке противно! Поляны и просеки - не место для магуара. Но за все эти две недели редкие кролики, что попадались Нинке, тут же прыгали в кусты или улепетывали со всех ног. Рыва говорила, что это нормальное поведение кролика при виде магуара; кролик - трудная добыча. Но добавляла, что кроликов пугает яркая рыжая масть Нинки и ее острые зубы. Даже предлагала Нинке временно перекрасится в пегий цвет, но Нинка с гневом это предложение отвергла. Еще чего не хватало, перекрасится! Она - магуар редкой рыжей масти с перламутровым отливом. И перекрашиваться ни для какого глупого кролика не станет.
Поймать кролика Нинке помог случай. Вернее, ночь. В ту ночь Нинка поздно возвращалась домой.
Ночь - время кротов с их слепыми гонками на бешеных скоростях, да землероек с их драками на выживание, когда победитель убивает и съедает побежденного. Ночь - время андеграунда; ни одно приличное животное ночью носа на улицу не покажет. И, конечно, трудно поверить, что магуар, пусть даже такой молодой и легкомысленный, как Нинка, возвращался домой ночью. Но так уж вышло.
Ночью все кошки серы. И Нинка тоже была такая серая, такая неприметная. Ее обычно яркий рыжий хвост лишь чуть искрился перламутром в бледно-молочном свете луны. Видимо, поэтому тот единственный кролик, которого Нинка повстречала на своем пути, не бросился в ту же минуту наутек и не скрылся в кустах. Вместо этого, он на секунду - всего лишь секунду! - задержал свой взгляд на Нинке. Но магуару, готовому к охоте, и секунды более чем достаточно.
Нинка улыбнулась кролику своей самой обворожительной улыбкой, тщательно пряча острые зубы за плотно сжатыми губами. Потом мотнула хвостом. Потом еще раз. Аккуратненько так мотнула, не слишком вызывающе - в точности, как Рыва учила.
И кролик попался! Замер посреди дорожки, глазами захлопал, рот приоткрыл. Даже уши от удивления чуть приподнял. Видно, первый раз ему магуар так улыбался. Нинка подошла к кролику на цыпочках, сделала пару кругов, показала себя во всей красе. И пригласила завтра вечером на закат.
А кролик только уши свои, локаторы, все выше и выше поднимал, глазенками маленькими моргал часто-часто. Услышал приглашение и закивал. Нинка его на прощанье лапкой за плечо тронула, запахом особым, магуаровым в нос приплюснутый пахнула и была такова.
Так Нинка впервые приглянулась кролику. И началось у них, закрутилось.
Вообще-то, правильнее будет сказать, что это Нинка приглянула кролика. Но принято говорить "приглянулась" - чтобы не обижать кроликов. Ведь кролик существо дерганое, обидчивое. Его мало приглянуть - его после нужно еще и повязать, что гораздо сложнее.
Если на приглядывание кролика Нинке потребовалось две недели, то чтобы кролика повязать, ушло целых полгода. Ох, и натерпелась же Нинка за это время! Жить на ветвях деревьев, подобно магуарам, кролики не могут, не приспособлены. А чтобы затащить кролика в гнездо, его нужно сначала повязать. Вот и приходилось Нинке опускаться до кроличьей среды обитания.
Впрочем, кролик попался Нинке понимающий, "тонко чувствующий" - как выразилась Рыва. То на пенечке встречу назначал (взобраться на пенечек его силенок хватало), то - на опушке леса. В общем, старался, чтобы Нинке не слишком далеко ее привычной жизни уходить приходилось. Рыва говорила, что Нинке с ним повезло. А то, бывает, попадется магуару кролик вредный да с норовом - и специально старается бедного магуара каждый раз подальше на поляну завести. Или еще того хуже - к себе в нору водит. А что тут сделаешь? Ничего! Либо терпи, либо бросай все и начинай приглядывать другого кролика.
Зачем магуар ввязывается в такое муторное дело, как охота на кролика? Трудно сказать. Магуар самодостаточное животное. У него сильные лапы, острые зубы, большой пушистый хвост. Он отлично приспособлен к жизни на деревьях. Он выходит победителем из схватки с любым другим животным леса - то есть, он выходил бы победителем, если бы хоть одно животное рискнуло связаться с магуаром.
Основной задачей Магуаров является поддержание порядка в лесу; так сказать, чистка рядов и превентивное устрашение. Магуар - главный страж леса. Быстрый и зоркий, Магуар с высоких ветвей следит за всем, что делается на его участке. Нарушителей спокойствия наказывает, за обиженных - вступается. Не трогает магуар только кротов и землероек, живущих по ночам. Во-первых, потому что ночью даже магуару не пристало выходить. А во-вторых, потому что такова традиция: ночью темные жители делают, что хотят, а кто не желает стать их жертвой - пусть на улицу носа не высовывает.
Короче говоря, магуар являет собой идеальное животное, у которого все есть, которое всего добилось, и которому, казалось бы, ничего не нужно. И тем не менее, в определенный период своей жизни магуар начинает охоту на кролика. Зачем? Вопрос...
За те полгода, что Нинка вела свою охоту, она не раз мучалась этим вопросом. И не находя ответа, не раз задавала его Рыве - ведь, в конце концов, это Рыва подбила Нинку ловить кролика. Но Рыва только плечами пожимала:
- Странный вопрос, Ниночка. Право, странный. Все магуары охотятся на кроликов, такова жизнь. Наши предки охотились, наши пращуры охотились, наши пра-пра-пращуры охотились. Так правильно.
Зубы у магуара постоянно чешутся. Это не больно, но, как ты знаешь, довольно неприятно. А когда несешь кого-то в зубах, зуд стихает. Поэтому, магуару жизненно необходим кролик, если он, магуар, не хочет бросаться на всех проходящих мимо животных в надежде вонзить свои зубы в чью-нибудь шею хоть на несколько минут. Незавидна участь магуара, не удовлетворившего свой зубочесательный инстинкт. Ты только посмотри на старых магуаров, которые когда-то по молодости и по глупости отказались от охоты. Во что они превратились? Старые драные озлобленные кошки, шипящие с ветвей на всех, кто осмеливается пройти мимо и нарушить их священное уединение - вот что они такое! Воистину страшное и жалкое зрелище. И потом, разве тебе не нравится гулять с твоим кроликом?
Нинка не любила выражений "так правильно" и "это традиция" - что ни говори, она была очень легкомысленным магуаром; но этот последний Рывин аргумент всегда сбивал Нинку с толку. Ведь ей и в самом деле нравилось гулять с ее кроликом.
До того, как Нинка приглянула кролика, она не знала, что такое "гулять с кем-то": магуары не гуляют друг с другом. Друг с другом магуары устраивают забеги, тренируются в силе и ловкости, объединяются в карательные команды, когда на чьем-то на участке леса случаются сильные волнения - в общем, делают то, что необходимо в их повседневной жизни стражей леса. А гуляют магуары только сами по себе. Или с кроликом.
Со временем Нинка перестала думать о причинах своей охоты, и научилась просто получать удовольствие от того, что они с кроликом сидят, прижавшись друг к другу, на пенечке и смотрят на закат. Но даже тогда Нинка старалась не забывать, кто она такая. Рыва Нинку заранее предупредила, чтобы та не уносилась чувствами. Еще когда Нинка шла смотреть их первый с кроликом закат, Рыва сказала:
- Ты смотри, Ниночка, будь осторожна! Наслаждаться - наслаждайся, но всем этим мелким кроличьим удовольствиям захватить себя не давай! А то, бывает, увлечется магуар кроликом до такой нелепой степени, что сам вслед за кроликом опускается. В норе с ним жить начинает. Незавидная участь ждет такого магуара! От жизни норной, да от забот кроличьих лапы магуара слабеют. И сил магуара тогда хватает только на то, чтобы едва-едва запрыгнуть на пенек.
- Что же это за магуар такой, что позволяет кролику увлечь себя! - возмутилась Нинка.
- Да уж какой есть. Так что ты аккуратнее, подруга. Ты, конечно, красива. Но по виду магуара никогда не скажешь, позволит он кролику увлечь себя - или сам кролика увлечет. И жирок у магуара может быть хороший, и шерстка с отливом, и хвост длинный и пушистый - а все одно! Запомни, Нинка, в таком деле, как увлечение, главное не шерсть - а хорда. То есть, стержень.
И Нинка это твердо помнила. И нору кроличью обходила стороной, держалась всегда своей линии. Она должна этого кролика повязать - и точка. Ведь кролики - добыча магуаров.
Кролики - добыча магуаров. Никто толком не знает, почему в ходе эволюции именно кролики, эти невзрачные, серенькие зверьки, с длинными ушами, которые они в целях безопасности постоянно держат прижатыми, и некрасивыми розовыми глазами, в которых затаился вековой страх за свою шкуру, стали добычей магуаров. Было бы гораздо логичнее, если бы добычей магуаров стали сами магуары. Ведь такому сильному и отважному хищнику, как магуар, более к лицу избирать себе в жертву такое же сильное и отважное животное. Но то ли кролики не так просты, как кажутся, то ли магуры вовсе не столь отважны - как бы то ни было, факт остается фактом. Магуары охотятся на кроликов. И только на кроликов. Иногда, впрочем, доходят в траву, до жучков и мышей, недобрые известия, что какой-то глупый магуар сподобился изловить себе магуара. И что эти два магуара даже некоторое время чудом уживались вместе. Но ничем хорошим такие попытки никогда не заканчивались. В конце концов, всегда оказывалось, что либо один из этих магуаров на самом деле был кроликом, и только для виду сделал себе пластическую операцию на ушах и вставил зеленые контактные линзы. Либо через несколько лет напряженной борьбы за место на ветвях магуары разбегались в разные стороны, чтобы потом вспоминать этот совместный период своей жизни, как весьма полезную, но довольно неудачную шутку. А, скорее всего, эти известия - не более чем досужие сплетни охочих до сенсаций низов леса. Ведь каждому на Пиоле известно, что магуары охотятся только на кроликов.
Нинка вяжет уже третий силок на этой неделе. С той самой ночи, когда Нинка приглянула кролика, Рыва начала учить подругу вязать силки. Силок - это такая мелкоячеистая сетка; наподобие авоськи, только нити гораздо тоньше и почти прозрачные. Вязать силки - большое искусство. Поначалу, когда ничего не получалось, Нинка возмущалась, зачем это вообще нужно. Иногда даже бросала спицы с начатым силком в угол и заявляла, что сумеет повязать кролика и так, безо всякого силка. Но Рыва была непреклонна. Повязать кролика без силка, наверное, можно - но очень и очень трудно. Такое под силу только опытному, неоднократно успешно охотившемуся магуару.
Дело в том, что кролики, даже будучи приглянутыми, пугливы и осторожны. Это у них в крови. Кролик до смерти боится быть повязанным магуаром и всегда держится начеку. Рыва рассказала, что свои длинные уши кролик постоянно прижимает к спине не только из боязни выдать себя в недостаточно высокой траве. Прижатые уши как щитом прикрывают шею кролика. И если неопытный магуар попытается схватить не повязанного еще кролика за шею - а хватать кролика нужно именно за шею - то кролик без труда вырвется и уйдет. Уши кролика от зубов магуара, конечно, пострадают. Но зато магуару достанутся лишь пучки кроличьей шерсти. И, что самое обидное, кролик с магуаром после подобной попытки даже разговаривать не желает ни о каком дальнейшем приглядывании.
Поэтому, перед тем, как брать кролика зубами за шею и тащить его в свое гнездо, необходимо связать силок и заманить в него кролика. Только тогда, будучи повязанным, кролик смирится с неизбежностью и отдаст свою шею в зубы магуару.
Нельзя точно сказать, почему кролики так боятся быть повязанными. Казалось бы, что в этом плохого? Поселяют тебя в удобном гнезде на дереве, носят в зубах. Даже за шерсткой помогают ухаживать. Живи себе и радуйся. Но нет! Кролики упорно избегают участи быть повязанными. Скорее всего, это происходит потому, что кролику нужно бежать.
Кролики всегда бегут. В этом основа их существования, смысл их жизни. Хотя отдельные кролики склонны не соглашаться с последним утверждением; и даже больше того - склонны его гневно отвергать. Эти кролики считают, что смысл жизни вовсе не в беге, а в чем-то несоизмеримо более возвышенном, чего стоит искать, за что стоит бороться. Вот только бороться кролики не умеют. Поэтому они всегда бегут.
Наивным молодым кроликам, еще ни разу не побывавшим в пасти у магуара, кажется, что, если магуар их повяжет, то они уже больше не смогут бежать и жизнь на этом закончится. Но это не так. Просто для того, чтобы оценить ситуацию с позиции пойманного кролика, нужно хоть раз в это позиции оказаться. На самом деле, после удачной охоты бег кролика не прекращается - просто за кролика начинает бежать магуар. А кролик, болтаясь между зубами своего хищника, может спокойно смотреть на проносящуюся под ним землю и думать, что бежит. Таким образом, основы мира кролика остаются на своих местах, и смысл жизни кролика не меняется от того, находится он в зубах у магуара или нет. Среднестатистический кролик даже не замечает разницы - не считая, конечно, нового высокого гнезда. Но особенно пытливые кролики, у которых хватает мужества заметить не только гнездо, но и зубы, стараются найти - и находят (!) - в этом своем новом положении выгоду. Еще бы! Оказывается, можно бежать, не перебирая лапами.
О чем думает, магуар, вяжущий силок на кролика, вместо того, чтобы весело проводить время в забегах с друзьями-магуарами? Он думает о том, что такова его, магуарова, доля.
Связать прочный и незаметный силок ой как не просто; тут требуется навык, терпение и время. Только спустя полгода упорных тренировок, сотен порванных метров нитей и даже пары сломанных спиц, у Нинки получился силок, который Рыва оценила как хороший. Сказала:
- Для твоего остолопа - сгодится.
Охота была назначена на вечер субботы. Нинка заранее выбрала место, где густые заросли малины с их опушенными снизу листьями, давали на солнце отблеск, схожий с отблеском нитей силка. Такая маскировка давала дополнительное преимущество - ведь у кроликов очень острое зрение и, как было сказано выше, они очень боятся быть повязанными. Так что, если кролик заподозрит силок, то сразу же попытается удрать.
Силок расставляли вместе с Рывой, за два часа до предполагаемого свидания. Тщательно растягивали тончайшую сетку на земле, прикрывали ее опавшими цветами лип и листьями земляники. Наконец, когда все было готово, Нинка отправилась на встречу с кроликом. А Рыва затаилась в ветвях близлежащего дерева - отгонять от ловушки случайных прохожих. Не хватало еще, чтобы все полугодичные старания Нинки пошли прахом из-за какой-нибудь ненароком пробегающей рядом мыши.
О чем думает кролик, гуляющий с магуаром, когда магуарова пасть с острыми зубами находится в такой опасной близости от его, кроличьей, шеи? Кролик думает о том, как же ему повезло! Гулять с таким сильным и высокородным зверем, как магуар, кролику чертовски приятно. А что до повязывания и острых зубов - то кролик наивно полагает, что всегда успеет ускользнуть.
Нельзя сказать, чтобы кролик не удивился, когда Нинка как бы невзначай предложила ему пройтись до малинника. Он понимал, что магуарам не свойственно стремиться к малине, что не для них это место. Магуары заходят в малинники крайне редко и только если этого требует их долг стражей леса. Но, с другой стороны, как и всякий свой собрат, кролик частенько мечтал побывать в колючих малиновых зарослях. Но один идти туда боялся, а попутчика надежного никогда не попадалось. Конечно, откуда у кролика могут быть надежные попутчики. А тут - такое предложение, да еще и от магуара! В общем, на просьбу Нинки проводить ее в малинник, кролик тут же с радостью согласился.
Но когда дошли до невысоких, густо усеянных колючками ветвей, кролика охватило беспокойство. Говорят, у кроликов неплохо развита интуиция. Или это был просто страх?..
- Слушай, а может, лучше не пойдем? - спросил кролик.
Нинка состроила обиженную мордочку и выдала заранее тщательно отрепетированную тираду:
- Ну вот, как всегда! А я так давно хотела! У меня же никогда раньше не было кролика, с которым я бы могла прогуляться в малинник. Говорят, там интересно. Но ты же знаешь, порядочному магуару не пристало ходить туда одному. Вот с кроликом - совсем другое дело. С кроликом можно. А ты! Эх ты...
Кролик смутился - видимо, все же останавливал его в большей мере страх, нежели интуиция - и сам первый смело шагнул в гущу колючих ветвей. Даже не забыл раздвинуть стебли малины перед своим магуаром - чтобы Нинкиной роскошной шерсти поменьше досталось от колючек.
Когда дошли до силка, Нинка остановилась, чтобы полюбоваться на зеленую еще ягодку малины. А кролика попросила пойти вперед, принести ей "во-о-он тот листик с во-о-он того куста". Кролик тут же кинулся исполнять поручение.
О чем думает кролик, попавший в силок? О чем думает магуар, повязавший кролика? Да об одном и том же! Они оба думают: "Попался!".
Когда кролик, угодив лапой в расставленный силок, заметался и задергался, завопил истошно, Нинка все еще стояла и смотрела на ягодку. Это кодекс чести у магуаров такой. Даже поймав кролика, нужно еще некоторое время, хотя бы минуты две-три, делать вид, что ты тут совсем ни при чем. Чтобы кролик тоже мог сделать вид, что он сам во всем виноват. У некоторых магуаров, которым достались особенно ранимые кролики, эта игра затягивается на всю оставшуюся жизнь. А поскольку кролики часто бывают ранимы, то большинству магуаров приходится притворяться гораздо дольше двух-трех минут.
Нинке повезло. Или не повезло - это как посмотреть. Когда через три минуты она повернулась к кролику, то было уже поздно.
Обычно, кролику не удается вырваться из силка. Искусство вязания магуары оттачивали поколениями, и связанные ими силки надежны и хорошо выполняют свою работу. Но то ли нитки, из которых Нинка вязала свой силок, были подгнившие, то ли колючие иглы малины сыграли свою злую роль - так или иначе, когда Нинка повернулась на шум, кролик уже вырвался из западни. И стремглав пустился наутек.
Несколько секунд Нинка стояла и тупо смотрела вслед удирающей добыче. Полгода мучений, гуляний по полянам и опушкам, сидений на пеньках, вязаний силков, пропущенных забегов - все пошло прахом. Нинке захотелось сесть прямо тут, в траву, под колючими ветвями малины и расплакаться. Вот взять - и расплакаться. Но ведь магуары не плачут! Поэтому Нинка просто повернулась и собралась уходить. Адмирал, покидающий место своей последней битвы. Жалкое зрелище. Нинка собрала волю в кулак, распушила хвост, и, задрав голову, оглядела ветви деревьев. Где-то там прячется Рыва - свидетельница ее, Нинкиного, позора. Ничего! Рыве можно, Рыва не выдаст. А остальным Нинка скажет, что это она кролика бросила. Нафиг он ей сдался - Нинка сама по себе магуар.
И в тот момент, когда Нинка совсем уже собралась уходить из малинника, за ее спиной снова раздались истошные вопли. Нинка даже вздрогнула от неожиданности.
Рыва была права: Нинке попался кролик мудрый и понимающий. Редкая, в сущности, разновидность кроликов. Когда нити силка с треском разорвались и плотный захват на задних лапах ослаб, то кролик, первым делом, бросился наутек. Ведь так велел ему вековой инстинкт, а в подобной ситуации любой кролик будет действовать инстинктивно. Но уже спустя секунду кролику удалось взять себя в лапы и вернуть свои мысли в привычное русло вопросов без ответа. А собственно, куда он бежит? Зачем? Что ждет его там? Нора? Поляна? Бесконечные закаты? Неужели все это стоит того, чтобы всю жизнь самостоятельно перебирать в беге своими жалкими лапками, силы которых едва хватает на то, чтобы запрыгнуть на пенек? Максимум - на высокий пенек. И тогда кролик остановился, оглянулся, и увидел, что Нинка стоит там же, где и стояла - у кустика с зеленой малинкой. И отвернувшись от него, смотрит в небо. В небо! Кролику стало тоскливо. Так тоскливо, как не было еще никогда в его никчемной серой кроличьей жизни.
Странно говорить такое, но Нинкина жертва поступила как воистину мудрый и сильный духом кролик - он вернулся. Он тихонько подобрался обратно к разорванному силку, дрожа от страха, просунул одну лапку в чудом сохранившуюся ячейку и старательно замотал обрывки нитей вокруг щиколотки. И только тогда снова заголосил.
А когда Нинка обернулась, чтобы посмотреть, что происходит, то перед ней предстала идиллическая картина успешно завершенной охоты. Запутавшийся кролик метался, как обезумевший, в тисках тонких, но прочных нитей, верещал на весь малинник и все плотнее прижимал уши-локаторы к спине. Вздохнув, Нинка подошла к своей добыче и сомкнула у кролика на шее длинные острые белые зубы.
Нинка Шелепихина несет кролика в гнездо. Быстро бежит магуар, довольный удавшейся охотой. С ветки на ветку перепрыгивает, тренированным хвостом себе помогая. В зубах у Нинки болтается кролик. Кролику немного страшно - он ведь впервые оказался так высоко над землей - но доволен кролик гораздо больше. Ведь впервые в жизни он бежит так быстро, так высоко, и прилагает к этому так мало усилий.
О чем думает кролик, которого магуар несет в зубах высоко над землей? Он думает о смысле жизни. Кролики всегда думают о смысле жизни.
О чем думает магуар, несущий в зубах свежепойманного кролика?