Начинался ли хоть один день вашего рождения с развода друга? Сначала и я решил, мол, он меня разводит, а только день перед днем поздравлений подарил мне такой пакостный набор мелочевки, что и свой развод я бы принял, как стопку беленькой.
Уже в полдень я поставил свою подпись на листе, который принес сосед с третьего этажа. Сухонький старик с колючим взглядом. Он расспросил меня о здоровье, о том, не мучают ли посторонние звуки, а потом быстро перешел к сути. Оказалось, второй день дом сотрясал перфоратор соседа с четвертого этажа, поссорившегося с женой и тещей и решившего прорубить для себя другой вход в квартиру. Когда нервы старика истощились, он пошел к тому, кто шумит. Перфораторщик долго мусолить не стал, а достал травматику и прострелил лист с претензией.
Я покивал старику и подписал жалобу для доски объявлений. Пришедшему явно не хватило моего кивка.
- Вы видели кровь в лифте?
- Кровь? Нет. Я сегодня еще не был в лифте.
- Как?! И Вы не знаете, что нашли наводчика? Ваших соседей же ограбили неделю назад. Вынесли драгоценности и миллион.
- Миллион?
- Проверьте свои документы, деньги, украшения и бытовую технику. Странный народ. Его, может, тоже заодно обчистили, а он спокойно поживает.
- Все ценное у меня в гардеробной, не считая меня самого. Проверю.
Я попытался закрыть дверь, но старик явно хотел чего-то большего:
- А наводчика зарезали сегодня. Вы и машину милиции у подъезда не видели? Четырнадцать ножевых ранений. И кто убийца не догадываетесь? Конечно же, сосед с 13 этажа.
Я ответил, что мне как-то не по себе от таких новостей, и настойчиво попрощался со стариком. Зашел в гардеробную проверить, не обнесли ли меня и выбрать рубашку на завтра. Самую дорогую. Сиреневую. И тут решил заглянуть в свой тайник. Заначку всегда держу в пакете с елочной мишурой на самой верхней полке. Сходил за табуреткой, по дороге угостился конфетой, чтобы успокоиться. Встал, подул на пыль. Вроде, все на месте. Снял рубашку, и тут в носу защекотало. Я стал усиленно тереть переносицу и не успел прикрыть рот. Чихнул шоколадом прямо на воротник. От такой неожиданности чихнул еще раз уже на рукав. Минут пять я топал от досады, потом напрягся: либо буду отмечать в этой рубашке, либо вообще не пойду на свой день рождения. Пятна не исчезали. Послюнявил испачканные места. Стало еще хуже. Расстроился. Отбеливателем не капнешь, пятновыводителя нет, а сыпать солью или заливать нашатырем...Этого я не знал. Побежал в ванную и постарался замыть водой. Чихи чище не стали. Решил просто довериться стиральной машинке. Набрал вещей до двух килограммов, запихнул, насыпал порошка, добавил ополаскивателя... И кто-то дернул меня за руку. Я опять открыл крышку машинки. Что-то клацкануло, дверца обвисла. Я снова чихнул. От недоумения и злости. Ладно бы мотор заглох, или все покрылось накипью. Нет. Один из держателей крышки из какого-то сплава треснул. Это стало последней каплей. Я начал материть "иллюминатор", но этим не склеил дужку. Вышел на балкон, выкурил пару сигарет, заметил швабру. Ею и подпер дверцу машинки для герметичности. Сорок минут я сидел в ванной, орудуя мочалкой и поглядывая то на швабру, то на вращающийся барабан. Эти сорок минут отмыли нас обоих. Рубашка выглядела новой, а я будто скинул прошлогоднюю шкуру.
В приподнятом настроении захотел прибраться в квартире, хотя бы выбросить пакеты с мусором. Спустился по лестнице, чтобы не оказаться в лифте. Гляжу - шарпей бегает. Выгуливают его. Унюхал что-то и за мной. Может, ветчину в пакете, может на чистоту мою так реагирует. Дошли до баков, выбросил я пакеты, а пес не отстает. Открыл дверь подъезда - прошмыгнул. Он сидит, я стою. Входим в лифт. Крови нет. Что дальше? Ну, вылезу я на седьмом, а он? Пришлось жать на каждую кнопку. Двери открывались, пес торпедой проносился по этажу и влетал обратно. Так этажа три. Начиная с пятого лишь высовывал полморды, потом всовывался и стучал лапой мне по ноге. Ехали мы таким обнюхом еще восемь этажей. И вот на четырнадцатом он завизжал, начал прыгать и выть....
Спускаюсь. От пережитого - на кухню. Отрезаю булку и кусок ветчины. Заливаю соком. И тут шорох, будто кто-то ковыряется в замке. Смотрю в глазок: сосед сверху. Пьяненький. Пытается попасть ключом в мою замочную скважину. Соседа я не боюсь, потому мигом откупориваю все свои замки и вижу его глаза. Эти сферы мегазумы. Быстро и вежливо прошу его подняться этажом выше. Он крестится и оседает. Я, соображая, что ему плохеет, выбегаю и пытаюсь поднять соседа. Он начинает дергаться и все больше походить то ли на камбалу, то ли на копию картины Пикассо. Минут через пять ему удается убедить меня в том, что у него достаточно сил добраться до своей квартиры.
Возвращаюсь на кухню и доедаю бутерброд. Потом наступает вечер. Я, подрагивая, глажу сиреневую рубашку, готовый и к тому, что могу спалить не только ее. В этот момент звонит друг, приглашая завтра отметить его развод. Я соглашаюсь, намекая и на свой день рождения, и на то, что это я познакомил его с когда-то будущей, а завтра уже бывшей женой.