Ерохин открыл глаза и еле сдержался, чтобы не взвыть - голова чуть не лопнула от боли. Рядовому казалось, что еще немного, и его череп взорвется как спелый арбуз. Все тело болело, время от времени по спине пробегала судорожная дрожь. Но особенно сильно ныло плечо. Солдат попытался пошевелиться и не смог. Видимо, он давно был связан по рукам и ногам - пальцы онемели от недостатка крови. Ерохин поерзал на месте, устраиваясь поудобнее и заодно разминая затекшие конечности.
В горле запершило. Рядовой прокашлялся и сплюнул густую тягучую слюну.
- Очнулись, молодой человек? Как самочувствие? - раздался хриплый старческий голос где-то справа. Повернуть голову и посмотреть кто говорит, у Ерохина не было ни сил, ни желания.
- Не фонтан, - ответил он. - Где мы?
- В плену. У бандитов. В вагоне у железнодорожной станции... эх, запамятовал название. Впрочем, не суть...
- Стоп, - тихо сказал солдат, медленно сжимая и разжимая кулаки. - Насколько я знаю, в этом районе только один остановочный пункт - погрузочно-разгрузочный. Видимо, мы на нем. Но какого хрена здесь делают бандиты? Ведь бронепоезд проезжал тут не раз и никто никогда никого не видел. И вообще, какой, нафиг, плен? Как я сюда попал? Я ж на поезде...
- Так вы что же, ничего не помните? - удивился собеседник. - Вас притащили сюда вчера днем. Вы были без сознания. Потом очнулись и попросили воды. Долго ворочались, бормотали о бронепоезде и звали некого Хиженкова. Проспали больше суток...
В голове солдата всплыла картина атаки на состав с чиновниками и учеными: скоротечная перестрелка, взрыв, сильный удар о рельсы и тьма...
- Не продолжайте, - попросил Ерохин. - А вы кто будете?
- Я - Версоцкий Александр. Доктор психологических наук. Прибыл в Зону с группой ученых для исследование одной крайне занятной аномалии.
- Ну, а сюда-то вы как попали?
Ученый тяжело вздохнул.
- После всех проведенных опытов, которые, к огромнейшему моему сожалению, не увенчались успехом, мы собирались к отъезду. Бронетранспортер ждал нас в нескольких километрах от лагеря. Но до него мы даже добраться не успели - так быстро на нас напали. Началась стрельба. Я и мой коллега, вечная ему память, притворились мертвыми, но когда бандиты принялись добивать раненых, мы сдались в плен. К сожалению, по дороге сюда, мой товарищ по несчастью погиб в аномалии вместе со своим конвоиром. Хотел сбежать да забыл, где мы находимся. И бандит, что за ним погнался, видимо, тоже забыл.
- Как бандиты, пусть и хорошо вооруженные, могли положить отряд военсталов? Я ведь знаю, как охраняют ученых, - усомнился Ерохин.
- Я долго думал на эту тему и пришел к единственному возможному выводу: уничтожить отряд охраны могли только наемники, - последние слова ученый сказал на полтона тише.
- Слышь, яйцеголовый, - раздался грубый низкий голос с другой стороны вагона. Солдат повернул голову на звук: скрытый полутьмой, возле стены, приподнявшись на локте, лежал человек. - Я тебе щас челюсть сломаю и глаз на жопу натяну! Наемники никогда не работали на бандитскую шваль. И вообще, заткнитесь оба. Я спать хочу.
- Эй, умник, - произнес Ерохин, удивленный такой наглостью. - Ты мне руки развяжи, я тебя быстро спать уложу. И пикнуть не успеешь.
- Чо?
- Через плечо! Колыханка кончилась. Хлебало завали и баиньки.
- Завтра на работе поговорим, - зло пообещал неизвестный и умолк.
- На какой еще работе? - удивился солдат.
- Пренеприятнейшая история. Впрочем, завтра сами все увидите, - тихо произнес Версоцкий.
- Ладно, - пожал плечами рядовой и сморщился от боли. - Так, на чем мы с вами остановились, профессор?
- На наемниках... - неуверенно ответил тот.
- Ах да! Что же, вполне дельная мысль. Давно Зона глобальных зачисток не видала. Развелось всякой швали, - вздохнул солдат и опять сплюнул.
- А вы, простите, не знаю имени...
- Рядовой Ерохин.
- Ерохин, значит. Как вы сюда попали, рядовой?
- По глупости, - начал солдат. - Напросился в охрану бронепоезда...
Да-да, слышал, - перебил рядового ученый. - За несколько часов до того, как вас сюда притащили, бандиты говорили об атаке на какой-то состав. Все суетились, бегали туда-сюда. На взводе были, в общем. Васильев - ихний проводник, говорил, что такой шанс упускать нельзя ну никак, и главарь бандитов с ним согласился. А потом штурмовая группа завела свой тепловоз и уехала. Куда - не знаю. Но теперь понятно...
Васильев. Прозвище показалось странно знакомым, будто Ерохин уже много раз его слышал. Но где и при каких обстоятельствах - как отрезало. Однако попытки вспомнить долго не продлились: их сменило нешуточное удивление.
- Тепловоз? Свой? Здесь? - рядового шокировала подобная новость. - Профессор, скажите, что вы шутите.
- К сожалению - нет. У бандитов действительно имеется свой тепловоз, с установленной орудийной башней. Правда, самодельной - я принимал участие в ее сборке, когда попал сюда.
Ох-ре-неть! - медленно, чеканя каждый слог, произнес солдат и замолчал.
А вообще, странно, что правительство дало 'зеленый свет' на подобную экспедицию в Зону, - сменил тему профессор. - Ведь прошлая с треском провалилась. Погибли люди, дорогостоящее оборудование пришло в негодность.
Вы о чем? - вяло откликнулся Ерохин. - Это первая подобная экспедиция. Были бы раньше - я б знал.
Вряд ли. Слишком секретная информация для рядового. Да вы, наверное, и в армии тогда не служили, так что откуда вам знать? СМИ на эту тему не распространялись так же.
'Конечно не служил, старый дурак! Я тогда Зону берцами месил и сволочь всякую на место ставил!' Профессор начал раздражать Ерохина. Чем - непонятно. Своей говорливостью, что ли?
- Что было дальше? - спросил Версоцкий.
- Напросился в охрану бронепоезда, - нехотя продолжил Ерохин, догадавшись, что имеет ввиду 'яйцеголовый'. - На котором чиновники в Зону подались, на местные достопримечательности поглазеть, а заодно и ученых, во главе с Ломакиным на замеры всякие развести...
- Простите, как вы сказали, Ломакин?
- Да. А что?
- Не думал, что вновь услышу его фамилию, - обрадовался профессор. - Мы с Феоктистом много лет назад вместе учились и были хорошими друзьями. Но потом он уехал в другой город, а его адрес я, к сожалению, потерял. С ним все в порядке?
- Да, не беспокойтесь, - заверил его Ерохин. - Он успел спуститься в вагон за несколько секунд до нападения. Ну так вот, все было нормально, пока поезд не отклонился от заданного маршрута. Думаю, кто-то перевел стрелку, которую никто из нас, остолопов, не заметил. Состав атаковали. На моих глазах погибло несколько наших, а потом, рядом со мной, взорвался "подкидыш", и меня выбросило с поезда. Очнулся здесь.
- Что взорвалось? - не понял Версоцкий.
- "Подкидыш". Подствольная граната ВОГ-25П.
- Интересное определение оружия, - хмыкнул ученый.
- Шифр. Это не определение, а шифр.
- Как гладко вы все излагаете, - сменил тему Версоцкий. - В наши дни молодежь разбавляет свою речь совсем нелитературными выражениями, а вы создаете впечатление умного и образованного человека, что очень странно для рядового.
- Отец - писатель. Мать - учительница русского языка. Вот и научили грамотно выражать свои мысли. Расскажите: что здесь происходит? Не зря же нас тут собрали.
- Вы правы - не зря. Днем мы работаем на АПке, а вечером сидим тут, в этом вагоне. А вчера я случайно услышал, что бандиты собираются переправить нас за Периметр и продать, якобы на органы, - голос заметно ученого подрагивал.
- Что такое 'Апка?' - осведомился солдат.
- Аномальная Полянка. Завтра увидите.
- Ништяк, - прокомментировал Ерохин. - Всегда мечтал пахать на бандитов, а потом быть выпотрошенным и распроданным на пирожки.
- Пирожки! Зюзя хочет есть. Зюзя голоден, - где-то в темноте возвестил, судя по голосу, совсем молодой парень.
Это прозвучало так неожиданно, что рядовой дернулся и тут же скривился от боли в плече.
-Это еще кто? - спросил он, вглядываясь в темноту.
- Эх, - вздохнул Версоцкий. - Это и есть цель нашего эксперимента.
- Поясните, профессор.
- Понимаете, в чем дело: пару месяцев назад к нам в руки попала очень занятная документация о свойствах некоторых пси-аномалий. Согласно документам, данные аномалии, способны многократно расширить психические способности человека. Представляете, какой это прорыв в науке?
- Не представляю, - честно сказал Ерохин. - Пси-аномалии похуже контролера будут.
- Человек использует возможности своего мозга меньше чем наполовину. Сейчас же нам предоставился уникальнейший шанс простейшей процедурой повысить производительность головного мозга! Представляете, что это значит?
- Ближе к делу.
- Мы разработали прибор, позволяющий активировать аномалию на большом расстоянии. Все было рассчитано, насколько это вообще возможно. Доброволец должен был подвергаться минимальнейшему воздействию, после чего его способности подвергались объективным и субъективным измерениям. Мы нашли молодого сталкера, готового рискнуть за приличную сумму денег. К сожалению, парень был нетерпелив. Ощутив прилив уверенности после первого контакта с аномалией, он слишком близко подошел к ее эпицентру и остановить его мы не успели.
- Зная вашу братию, не думаю, что он так легко бы сумел потратить полученные деньги.
- Естественно! Если бы все пошло, как задумано, постоянным местом прописки для столь удачного экземпляра стала бы секретная лаборатория. Военсталы нужны были не только для охраны. Но что уж теперь...
- Да уж, - протянул рядовой. - Вот компашка подобралась: ученый, наемник и шизанутый сталкер. Профессор, про совесть говорить не буду - все понятно и так. Но, как вижу, Зона отплатила Вам той же монетой. Не удивлюсь, если бандиты перед тем, как вытащить ливер, отведут вас в пси-аномалию.
- Не стоит ерничать. Возможности головного мозга до конца...
- Слышь, умник, - послышался голос наемника. - Харэ трепаться. Не заткнешься, я поднимусь и твой головной мозг со стен соскребать будут. Ясно?!
За стеной завыл ветер, а за ним, постепенно нарастая, по крыше забарабанил дождь. Вдалеке кто-то закричал, раздался громкий хлопок и крик оборвался.
'Вот оно значит как, - подумал Ерохин. - Бандиты захапали железнодорожную станцию и держат здесь пленных, которых потом продают за Периметр на органы. Умные, твари: знают, что в Зоне никто их искать не будет, вот и творят беспредел. Да еще и тепловоз этот... Ну ничего, я им так просто не дамся.'
Свернувшись калачиком, Ерохин закрыл глаза. Он давно научился не о чем не думать, когда ложился спать, благодаря чему засыпал очень быстро.