Всем и каждому известно, что поводом к нападению Германии на Польшу послужила провокация в Глейвице, небольшом немецком городке близ польской границы. В 20.00 31 августа 39-го года группа переодетых в польскую форму эсэсовцев "захватила" радиостанцию и вышла в эфир с провокационной речью на польском языке, после чего, оставив на "месте преступления" "трупы польских захватчиков" (переодетых немецких уголовников), счастливо ретировалась. Так? Так. Есть возражения? Возражений нет. Но, есть вопросы... Например: операция в Глейвице, как ей и положено, имела кодовое название: "Гиммлер". Я недостаточно хорошо знаю историю тайных операций, чтобы ответственно утверждать, что нигде и никогда подобного рода мероприятия не назывались по имени своего действующего государственного деятеля - боюсь ошибиться. Но, в практике гитлеровских спецслужб (равно как и военного ведомства), подобный случай встречается один единственный раз. Правда, должен признать, что название "Гиммлер" у данной операции со стрельбой и переодеваниями не единственное - Википедия приводит еще одно: "Консервы". А кому и этого мало, могут добавить к списку третье, тоже встречающееся: "Генрих". Напишите альтернативную историю с таким количеством "погонял" для одного, не самого масштабного события, и вас поднимут на смех! Вас обосмеют и обхахатают! О вас вытрут ноги как о графомана! Но, здесь не выдумки, здесь сама правда жизни! Из первых уст! Вот что показал на Нюрнбергском процессе непосредственный участник операции в Глейвице Альфред Гельмут Науйокс: "Около 10 августа глава СД Гейдрих приказал лично мне имитировать атаку польских формирований на радиостанцию Глейвиц, вблизи польской границы. "Нам необходимо материальное доказательство того, что атака была делом поляков не только перед лицом иностранной прессы, но и для внутренней пропаганды", - сказал мне Гейдрих. Я получил инструкции захватить радиостанцию и удержаться там достаточно долго, чтобы позволить "немце полякам", которые поступят в мое распоряжение, передать по радио воззвание. Гейдрих сказал мне также, что Германия атакует Польшу в ближайшие дни". От него, Науйокса, надо полагать, и узнали судьи международного трибунала о том, как называли операцию в Глейвице ее организаторы и исполнители. От кого же еще? Ни покойные Гейдрих и Канарис, ни пропавший без вести Мюллер, на которых ссылался свидетель, не могли ни подтвердить, ни опровергнуть ценные свидетельские показания. Высокому суду уточнить бы, какое безобразиям господина Науйокса название предпочесть остальным, но случилась неприятность - свидетель смылся. Сделал ноги. Утек. Фантастика? Нет! Чистая правда! Слинял!
"19 октября 1944 Науйокс перебежал к американцам. В 1946, в ожидании трибунала, он бежал из лагеря для интернированных и исчез. Есть сведения, что он поселился в Гамбурге, где через подставных лиц время от времени продавал в прессу материалы о бурной деятельности и многочисленных "подвигах" "человека, начавшего 2-ю мировую войну"." (EncBook.ru - словари и энциклопедии: НАУЙОКС, АЛЬФРЕД ХЕЛЬМУТ)
Вот, на основание показаний каких свидетелей, то перебегающих к американцам, то сбегающих от американцев, то ли дававших показания на процессе, то ли исчезнувших из лагеря для интернированных в ожидании оного, и узнаем мы всю правду о войне! ""Нам необходимо материальное доказательство того, что атака была делом поляков не только перед лицом иностранной прессы, но и для внутренней пропаганды", - сказал мне Гейдрих." Какое, к чертовой матушке, материальное доказательство перед лицом иностранной прессы?! Одетые в неподходящую по росту польскую форму покойники? Фальшивые солдатские книжки? И это за несколько часов до начала военных действий, когда трупов РЕАЛЬНЫХ польских солдат и офицеров с самыми подлинными документами, вооружением и обмундированием будет хоть пруд пруди? Ждали, что иностранные корреспонденты при первых известиях о "польских бесчинствах" в Глейвиц сбегутся, а "материальных доказательств" и не будет? Зря ждали - во-первых: не сбежались, а во-вторых: без допуска от военного командования (а это зона развертывания изготовившихся к атаке германских войск, если я ничего не путаю) всех любопытствующих мигом переловили бы патрули. Кстати, рисковые ребята орудовали под командованием Альфреда Гельмута: операция-то была в высшей степени секретной, военным ни места провокации, ни времени ее проведения не сообщалось - могли и пощелкать "польских соколиков"... Свои же! Почему акцию не поручили военной разведке, Абверу? Чем оказался плох адмирал Канарис? Да, у него не было, как у Генриха Мюллера, под рукой приговоренных к смертной казни заключенных, но, зато, имелось кое-что получше: Абвер II, отдел, специализирующийся на проведении диверсионных и разведывательных операций. И, уже за несколько дней до начала военных действий, на территорию Польши проникли несколько германских диверсионно-разведывательных групп. Что стоило поручить им захват двух-трех бойцов польской армии или пограничной стражи? Но, операцию "Гиммлер" (она же "Консервы", она же "Генрих") поручили главе Службы Безопасности Гейдриху, который вынужден был обратиться за поддержкой все к тому же Канарису! Вместо того чтобы выполнить сверхсекретную задачу силами одного ведомства, ответственность за успех и неуспех акции размазали между двумя, между собой скверно ладившими службами. И каков итог? Неизвестно чьи трупы в явно не подогнанной по размеру польской форме с "липовыми" документами! На кого был рассчитан весь этот цирк? Я не возьмусь утверждать, что нападение на радиостанцию в Глейвице было вылазкой польских военных (очень уж это событие случилось ко времени и на пользу Гитлеру), но и отрицать такую возможность, опираясь на "свидетельства" неуловимого Альфреда Гельмута Науйокса, не спешил бы. Только, все это присказка, сказка - впереди!
"Странностей в сталинской внешней политике множество. C кем он союза искал? В первую очередь с Британией и Францией. Нашел с кем!
16 марта 1935 года в Германии введена всеобщая воинская повинность. Этот было не чем иным, как официальным расторжением Версальского мирного договора. Для Британии и Франции этот шаг Гитлера - причина и повод для начала войны. Но Британия и Франция не делали ничего, чтобы Гитлера обуздать.
7 марта 1936 года Гитлер ввел войска в Рейнскую демилитаризованную зону. По условиям Версальского и Локарнского соглашений Германия не имела права держать свои войска в этой зоне. Любое нарушение этого запрета квалифицировалось как агрессия. Франция и Британия должны были в ответ на агрессию объявить войну Германии. Но они даже не пошевелились.
В 1938 году Гитлер присоединил к Германии Австрию. Это новое вопиющее нарушение Версальского договора. Британия и Франция должны были выступить. А они снова ничего не делали.
В марте 1939 года Гитлер захватил Чехословакию и расчленил ее на части. И опять со стороны Британии и Франции - никаких действий.
Вопрос: зачем же Сталин искал союза с этими странами, которые слова своего не держали и были явно не способны защитить даже собственные интересы? Может быть, Сталин рассчитывал, что Британия и Франция, которые не желают защищать себя, бросятся защищать Советский Союз?
На мой взгляд, товарищ Сталин был не глупее нас. На помощь этих стран он явно не рассчитывал. Зачем же тогда товарищ Литвиќнов суетился? Зачем к "коллективной безопасности" призывал, если знал, что на союз с Британией и Францией положиться никак нельзя?
Договор с Британией, Францией, США был совершенно не нужен Сталину. Если правители этих стран посчитали бы выгодным для себя помогать Сталину, то сами могли проявить инициативу и подписать любой договор. Или могли помогать без всяких договоќров. Именно это потом и случилось.
Если же они считали помощь Сталину невыгодной для своих интересов, то могли найти сотни тысяч причин уклониться от выполнеќния взятых на себя обязательств. И никакой договор тут не поможет. Такое потом тоже случилось. Была достигнута договоренность об открытии Второго фронта в 1942 году. Но западные союзники считали, что это им дорого обойдется. Им было выгодно высадиться во Франции только тогда, когда германский хребет будет окончательно сломан, когда исход войны будет решен. Так они и поступили.
Мы это понимаем, неужели Сталин этого не понимал? Зачем же он много лет боролся за "коллективную безопасность"? Зачем стреќмился заключить договор с Великобританией и Францией? Ведь опыт тысячелетий исключений не имеет: если твоему потенциальному союзнику в данный момент невыгодно тебя поддерживать, то он найдет причину, чтобы уклониться от выполнения своих обязательств. И наоборот, если кому-то выгодно в данный момент тебя поддержать, то он это будет делать даже без всяких предварительных договоров." (В.Суворов. "Святое дело")
Золотые слова! Но обратим риторический вопрос Виктора Суворова не к Сталину, а к правительству Польши: на что оно рассчитывало? И вразумительного ответа не найдем... Его попросту нет!
"Лишь 3 сентября в 11.00 Англия, а в 17.00 Франция объявили Германии войну. На следующий день был подписан франко-польский договор о взаимопомощи. Однако это не поколебало уверенности Гитлера, который считал, что, "если они и объявили нам войну, то это для того, чтобы сохранить свое лицо, к тому же это еще не значит, что они будут воевать". И действительно, после формального объявления войны на франко-германской границе ничего не изменилось. Немцы продолжали возведение укреплений, а французские войска, передовым частям которых было запрещено заряжать оружие боевыми снарядами и патронами, безучастно взирали на германскую территорию. Хотя объявление войны Лондоном и Парижем вызвало в Берлине определенное замешательство, неизменное затишье на Западном фронте убедило германское руководство в том, что реальных действий союзники, скорее всего, не предпримут. Поэтому новая директива ОКВ Љ 2 от 3 сентября исходила из идеи продолжения масштабных операций в Польше и пассивного ожидания на Западе.
Польские представители в Англии и Франции столкнулись с обструкционистской позицией Лондона и Парижа. Французский главнокомандующий генерал М. Гамелен не пожелал принять польского военного атташе. Вечером 6 сентября в Париж поступила польская нота, в которой сообщалось о пессимистических настроениях германского населения в связи с начавшейся войной и предлагалось "нанести удар по моральному состоянию врага". Для этого следовало "провести против территории Германии операцию военно-воздушных сил союзников", "прорвать хотя бы в двух пунктах линию Зигфрида... провести хотя бы небольшой морской десант на германском побережье" 7 сентября Варшава получила французский ответ, согласно которому "завтра, а самое позднее утром послезавтра будет проведена сильная атака французских и английских бомбардировщиков против Германии, которая, может быть, будет распространена даже до тыловых построений на польском фронте". Понятно, что такой ответ обнадежил поляков, которые не знали, что в действительности в Париже избегали бомбардировок территории Германии, опасаясь ответных мер люфтваффе.
В итоге 7 сентября польский военный атташе во Франции был вынужден констатировать в своем донесении в Варшаву: "на западе никакой войны фактически нет. Ни французы, ни немцы друг в друга не стреляют. Точно так же нет до сих пор никаких действий авиации. Моя оценка: французы не проводят ни дальнейшей мобилизации, ни дальнейших действий и ожидают результатов битвы в Польше". Польские представители продолжали настаивать и просить французское руководство выполнить свои обязательства перед Варшавой. Это вызвало раздражение Гамелена, который писал: "Польский военный атташе продолжает нам надоедать! Я знал также, что польский посол в Париже проявлял нервозность и даже несправедливость в отношении французской армии и особенно авиации". Единственное, чего добились поляки, было обещание послать в Польшу через Румынию военное снаряжение и боеприпасы, которые так и не были посланы ввиду разгрома Польши. В середине сентября генерал Гамелен записал в дневнике, что Франция может оказать помощь Польше в 1940г., а к наступлению на широком фронте она подготовится в 1941 или 1942 гг.
Английское правительство вело себя точно так же, как и французское. 3 сентября в Лондон прибыла польская военная миссия, но встретиться с начальником английского генштаба генералом В. Айронсайдом полякам удалось лишь 9 сентября. В ходе встречи Айронсайд стал выяснять ситуацию на фронте, а поляки с удивлением узнали, что у Англии нет никаких конкретных планов помощи Польше, поскольку этим должна была заниматься Франция. Сославшись на занятость, Айронсайд прекратил беседу, порекомендовав напоследок полякам закупить оружие в нейтральных странах. 10 сентября польскую военную миссию уведомили, что английские ВВС начали бомбардировки Германии, а в Румынию прибыл транспорт с 44 самолетами для Польши. Все это было откровенной ложью. Предложение поляков о посылке англо-французской авиации на польские аэродромы так и не было принято. 13 сентября поляки констатировали, что ''Англия не сдержала, как и прежде, своих обязательств, ибо в течение 14 дней войны мы остаемся предоставленными самим себе, и помощь, которая должна была быть направлена в Польшу в результате переговоров с генералом Клейтоном, происходивших в мае в Варшаве, не была предоставлена Польше". 15 сентября в ходе последней встречи с Айронсайдом поляки узнали, что, кроме 10 тыс. пулеметов и 15-20 млн. патронов, Англия не может выделить никакого другого вооружения, да и это может поступить лишь через 5-6 месяцев. Айронсайд вновь посоветовал полякам закупить оружие у нейтралов."
"В Польше нарастала неорганизованность. 1 сентября столицу покинул президент И. Мосцицкий, 4 сентября началась эвакуация правительственных учреждений. 5 сентября из Варшавы выехало правительство, а в ночь на 7 сентября - и главнокомандующий Э. Рыдз-Смиглы. Ставка была перенесена в Брест, с 10 сентября - во Владимир-Волынский, с 13 сентября - в Млынов (близ Дубно), а 15 сентября - в Коломыю. Днем раньше там же оказался и Мосцицкий. 9-11 сентября польское руководство вело переговоры с Францией о предоставлении убежища для правительства. 16 сентября начались польско-румынские переговоры о транзите польского руководства во Францию, и 17 сентября правительство покинуло страну. Все это усугубило хаос и подрывало обороноспособность польских войск. Еще 10 сентября польское командование приняло решение оттягивать оставшиеся войска на юго-восток к границе с Румынией и здесь создать новый фронт. Однако обстановка коренным образом изменилась, и это решение уже не могло быть выполнено. Фланги германских войск продолжали продвижение восточное Вислы, завершая окружение остатков польской армии. Наступавшие с севера части 3-й германской армии 15 сентября захватили Брест, 16 сентября- Белосток, а 17 сентября - Влодаву. Наступавшие с юга войска 14-й армии к 16 сентября вышли на линию Самбор - Львов - Владимир-Волынский - Замосць, а войска 10-й армии, форсировав Вислу, подходили с юго-запада к Люблину." (Мельтюхов М.И. "Упущенный шанс Сталина")
Для всякого приличного правительства наипервейшей задачей является защита своей страны и народа, от имени которого оно шампанское на конференциях жрет. Польское правительство под такое определение не подходило: когда дурень с красным носом и рыжими вихрами задирает в цирке шпрехшталмейстера, получает в ответ оплеухи и с ревом убегает прятаться за кулисы - это нормально, ему за это деньги платят; но когда то же самое проделывают первые лица не самого последнего в мире государства - согласитесь, подобное вызывает недоумение. И интерес: отчего так? Несомненно, что у польского руководства были какие-то свои предвоенные планы, расчеты на развертывающуюся армию и виды на гарантии великих держав. Но вот, начинается война, войска терпят поражения, ни Англия, ни Франция выполнять свои обязательства не спешат - что должно делать ответственное правительство? Ховаться в огород, прикинувшись ветошью? Нет. Ответственное правительство ищет перемирия с противником. Так поступило правительство Германии в 18-ом году, так вело себя правительство Советской России в 18-ом и 20-ом. Так же поступят правительства Финляндии и Франции в 40-ом. Унизительно? Вне всякого сомнения! Но, высшие правительственные посты в государстве занимают не только для того, чтобы фиалки нюхать! Бывают вещи и поважнее. Например: спасать гибнущих бессмысленно под пулями и снарядами собственных солдат, спасать мирное население, спасать государство! Просто припомнить из-за чего все началось и отыграть назад! Понятно, что от Гитлера транспортным коридором и Данцигом уже не отделаться, но, уступив ему бывшие германские земли, можно спасти и сохранить остальную Польшу, вернувшую себе государственность каких-то двадцать лет назад! Это не вопрос, согласился бы Гитлер заключить перемирие - вопрос: почему польское руководство не сделало даже попытки остановить разгром своей армии и своего государства? А Гитлер бы согласился, еще бы и скакал до потолка от счастья! Германия к большой войне с великими державами была не готова, Германия морской блокады долго переносить не могла, Германия получала общую границу со страной, руководство которой надуло ее правительство еще до того, как то подписало с ним соглашение... Перемирие с Польшей означало конец войны с Францией и Британией, обретение утраченных прежде земель и ни с чем несравнимое удовольствие оставить Сталина с его носом, усами и трубкой у разбитого корыта! Но, вместо того, чтобы слать в немецкие порядки парламентеров, "9-11 сентября польское руководство вело переговоры с Францией о предоставлении убежища для правительства", а "16 сентября начались польско-румынские переговоры о транзите польского руководства во Францию, и 17 сентября правительство покинуло страну". Шармон, что тут еще скажешь! В то же утро (17 сентября) в Москве, упирающемуся, как олень на турнире, польскому послу вручили документ следующего содержания:
"Господин посол,
Польско-германская война выявила внутреннюю несостоятельность Польского государства. В течение десяти дней военных операций Польша потеряла все свои промышленные районы и культурные центры. Варшава как столица Польши не существует больше. Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни. Это значит, что Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договора, заключенные между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может более нейтрально относиться к этим фактам.
Советское правительство не может также безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, остались беззащитными.
Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии.
Одновременно советское правительство намерено принять все меры к тому, чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его неразумными руководителями, и дать ему возможность зажить мирной жизнью.
Примите, господин посол, уверения в совершенном к Вам почтении.
Народный комиссар иностранных дел СССР В. Молотов
Чрезвычайному и полномочному послу Польши г. Гржибовскому Польское посольство, Москва"
Чрезвычаный и полномочный посол делал что мог, чтобы не принимать в руки эту недостойную писулю, но польское правительство, озабоченное переездом в Париж, и в самом деле не подавало признаков жизни... И пан Гржибовский капитулировал. Уверен, начни польское правительство переговоры с германской стороной хотя бы за день до того, господину послу не пришлось заливаться краской досады и стыда пред очами Вячеслава Михайловича. Но... не начало. Втянув свою страну в войну с Германией, правительство Польши вытерло о нее ноги и отбыло в направление Мулен Ружа и Елисейских полей. Загадка подобного поведения мучила меня не долго...
"...17 сентября польское руководство оказалось поставлено перед свершившимся фактом и, исходя из заявлений советского правительства и его ноты, полагало, что Красная Армия вводится с целью ограничить зону германской оккупации. Поэтому Рыдз-Смиглы отдал приказ "с Советами боевых действий не вести, только в случае попытки с их стороны разоружения наших частей. Задача для Варшавы и Модлина, которые должны защищаться от немцев, без изменений. Части, к расположению которых подошли Советы, должны вести с ними переговоры с целью выхода гарнизонов в Румынию или Венгрию"" (Мельтюхов М.И.)
Если отрешиться от забавных пассажей г. Мельтюхова о польском руководстве, которое "полагало, что Красная Армия вводится с целью ограничить зону германской оккупации" (советской оккупацией и аннексией польских территорий?), то в сухом остатке останется следующее: Рыдз-Смиглы отводил польские войска с пути движущихся навстречу друг другу германских и советских армий. Ожидал ли маршал немедленного военного столкновения двух, одинаково враждебных Польше сил, или трудился на перспективу, факт остается фактом - кормившую его страну диктатор "слил". Мог спасти, но даже палец о палец не ударил для этого! Но... продолжим:
"В основу советской пропаганды с объяснением причин вмешательства в германо-польскую войну были положены идеи обеспечения государственных интересов СССР и защиты украинского и белорусского народов в условиях распада Польши. Советскому руководству удалось совместить эту, антигерманскую по сути пропаганду и сотрудничество с Германией в разделе Польши.
В результате удалось добиться того, что Лондон и Париж рассматривали действия СССР как меньшее зло по сравнению с германской оккупацией всей польской территории. Это вынужденное признание прозвучало 1 октября 1939г. в радиовыступлении У. Черчилля, заявившего, в частности, что "для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии. Во всяком случае, эта линия существует, и, следовательно, создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не посмеет напасть". Подобный намек на трусость Берлина открыл новую главу английской политики по провоцированию германо-советской войны." (Там же)
Чем мне нравится сэр Уинстон Черчилль, так это исключительно деловым подходом к делу. "Создан Восточный фронт!" Пакт о ненападении? Не смешите мои тапочки! Польша прекратила свое недолгое существование? Ну и черт с ней, с Польшей! Зато, между Германией и СССР нет больше разделительного барьера, а есть линия соприкосновения "и, следовательно, создан Восточный фронт!" А ведь это откровенничает злейший ненавистник Советской России! Соловьем заливается тот, кто по окончании Первой мировой войны настаивал на отказе от разоружения германской армии с тем, чтобы та двинула свои дивизии и корпуса на борьбу с большевиками! Все вернулось на круги своя! Возникла новая возможность воплотить в жизнь старую идею, повторить неудавшийся прежде опыт в новых условиях. И каких! Рабочее движение в странах Запада деморализовано: первое в мире государство победившего пролетариата вступило в сговор с самым реакционным режимом капиталистического мира! Святые знамена интернациональной солидарности трудящихся вымазаны грязью! Дело, за которое пролито столько рабочей крови, поругано... Мессия оказался грешником. Кто теперь поднимется против собственных правительств на защиту Страны Советов? Кто остановит новую Антанту?
На первый взгляд, в действиях правящих кругов Британии и Франции нет логики: зачем связывать войной и блокадой гитлеровскую Германию, если главным и ее предназначением является роль спасительной дубины против большевизма? Но, попробуйте отыскать логику в действиях французских политиков во временном промежутке между двумя мировыми войнами! Разоружение Германии, доктрина "окружения", экономическая "удавка". Затем - резкий отход от политики подавления, строительство мощнейшей оборонительной системы (линия "Мажино"), попустительство созданию новой, массовой германской армии и ее перевооружению, "сдача" союзников. Что это? Политика умиротворения? Лучший умиротворитель - кнут! Но, даже вступив в войну с Германией, Франция не спешит его применить!
"В Берлине прекрасно понимали опасность активизации англо-французских вооруженных сил, которая была тем выше, что Рурская индустриальная область находилась фактически на западной границе Германии в радиусе действия не только авиации, но и дальнобойной артиллерии союзников. Обладая на Западном фронте подавляющим превосходством над Германией, союзники имели в начале сентября полную возможность начать решительное наступление, которое, скорее всего, стало бы роковым для Германии. Участники событий с немецкой стороны единодушно утверждали, что это означало бы прекращение войны и поражение Германии. Генерал А. Йодль считал, что "мы никогда, ни в 1938, ни в 1939 г., не были собственно в состоянии выдержать концентрированный удар всех этих стран. И если мы еще в 1939 г. не потерпели поражения, то это только потому, что примерно 110 французских и английских дивизий, стоявших во время нашей войны о Польшей на Западе против 23 германских дивизий, оставались совершенно бездеятельными".
Как отмечал генерал Б. Мюллер-Гиллебранд, "западные державы в результате своей крайней медлительности упустили легкую победу. Она досталась бы им легко, потому что наряду с прочими недостатками германской сухопутной армии военного времени и довольно слабым военным потенциалом... запасы боеприпасов в сентябре 1939 г. были столь незначительны, что через самое короткое время продолжение войны для Германии стало бы невозможным". По мнению генерала Н. Формана, "если бы пришли в движение эти силы (союзников- М.М.), имевшие чудовищное превосходство, к которым затем, вероятно, примкнули бы голландцы и бельгийцы, то война неизбежно закончилась бы. Сопротивление группы армий "Ц" могло продолжаться в лучшем случае несколько дней. Если бы даже это время использовали для переброски войск с востока на запад, то это все равно не помогло бы. В этом случае любые действия были бы бессмысленными. В Польше нужно было бы прекратить боевые действия еще до достижения решающих успехов, а на запад дивизии не поспели бы вовремя и подверглись разгрому поодиночке - конечно, при наличии энергичного, целеустремленного руководства у противника. Самое позднее через неделю были бы потеряны шахты Саара и Рурская область, а на вторую неделю французы могли бы направить войска туда, куда они сочли бы необходимым. К этому следует добавить, что поляки тоже снова обрели бы свободу действий и привели бы в порядок свою армию".
Генерал-лейтенант З. Вестфаль полагал, что "если бы французская армия предприняла крупное наступление на широком фронте против слабых немецких войск, прикрывавших границу (их трудно назвать более мягко, чем силы охранения), то почти не подлежит сомнению, что она прорвала бы немецкую оборону, особенно в первые десять дней сентября. Такое наступление, начатое до переброски значительных сил немецких войск из Польши на Запад, почти наверняка дало бы французам возможность, легко дойти до Рейна и, может быть, даже форсировать его. Это могло существенно изменить дальнейший ход войны... Не воспользовавшись временной слабостью Германии на Западном фронте для немедленного нанесения удара, французы упустили возможность поставить гитлеровскую Германию под угрозу тяжелого поражения". Таким образом, Англия и Франция, оставаясь верными своей политике "умиротворения" и не подготовившись к действительной войне с Германией, упустили уникальный шанс совместно с Польшей зажать Германию в тиски войны на два фронта и уже в сентябре 1939г. нанести ей решающее поражение. Однако события развивались иначе, и в результате, "отказавшись воспользоваться сложившейся в самом начале войны обстановкой, западные державы не только покинули в беде Польшу, но и ввергли весь мир в пять лет разрушительной войны"." (Там же)
Вам еще не надоело быть ослами? У ФРАЦУЗСКИХ ВОЕННЫХ БЫЛ ПЛАН СОКРУШЕНИЯ ГЕРМАНИИ, БЫЛИ ВОЗМОЖНОСТИ И СТРЕМЛЕНИЕ ПЛАН ЭТОТ ОСУЩЕСТВИТЬ! Не верится? А напрасно!
"С 31 мая французский генеральный штаб разрабатывал план наступления на фронте между Мозелем и Рейном, который должен был стать основой военных действий против Германии и был 1 сентября 1939 г. предложен генералом Гамеленом правительству. Французские войска должны были наносить главный удар вдоль Рейна на Майнц, отрезая основную германскую группировку с тыла. Однако это предложение так и не было реализовано." (Там же)
Но, вернемся к вопросу: зачем Франция и Британия объявили Германии войну, тем самым отвлекая ее от главного (по мнению Лондона и Парижа) предназначения - противоборства с СССР? Советский Союз оказался в заведомо выигрышной позиции - Гитлера держали за... фалды, а Сталин получил свободу маневра. Инициатива к столкновению между Германией и СССР могла исходить только от Москвы - Берлин, отчетливо сознавая пагубность войны на два фронта, сделал бы все от него зависящее, чтобы опасности такой войны избежать. В чем интерес англичан и французов? Дождаться вторжения варваров с Востока в Центральную Европу? Конечно же нет! Война должна была уйти в глубину русских равнин, а Кощеево сердце (промышленные районы Рура) должно было оставаться на расстоянии вытянутой руки союзников. Но для этого следовало к одному пауку, уже сидящему в банке (Гитлеру), подсадить другого, пока еще свободно бегающего (Сталина). И такой случай вскоре представился: Сталин предложил правительству Финляндии слегка подвинуться...
"5 октября СССР пригласил Финляндию на переговоры относительно улучшения советско-финских отношений с учетом нынешней ситуации в Европе, выразив надежду на получение ответа из Хельсинки "не позднее, чем сегодня вечером или завтра утром". Получив приглашение, финское руководство немедленно обратилось за поддержкой к Германии, Англии, Франции, США и Швеции. Германия, связанная соглашением с СССР, дала общий совет не обострять отношений с Москвой, а Англия, Франция и США посоветовали финскому руководству занять неуступчивую позицию, надеясь, что осложнение советско-финских отношений спровоцирует противоречия между Москвой и Берлином."
"12 октября в Москве начались советско-финские переговоры. Когда финская делегация отказалась от обсуждения вопроса о заключении договора о взаимопомощи, советская сторона предложила проект договора о совместной обороне Финского залива по типу планировавшегося финско-шведского соглашения об обороне Аландских островов. Но и это предложение было отклонено финнами без обсуждения. Тогда советская делегация предложила следующий вариант:
1. Финляндия сдаст в аренду СССР на 30 лет порт Ханко "для устройства морской базы с береговой артиллерийской обороной, могущей вместе с береговой артиллерией на другом берегу Финского залива у Балтийского порта перекрыть артиллерийским огнем проход в Финский залив. Для охраны морской базы разрешить Советскому правительству держать в районе порта Ханко один пехотный полк, два дивизиона зенитной артиллерии, два полка авиации, батальон танков- всего не более пяти тысяч человек";
2. Советскому флоту предоставляется "право на якорную стоянку в заливе Лаппвик";
3. Финляндия передает СССР острова Гогланд (Суурсари), Сейскари, Лавансаари, Тютерсаари (малый и большой), Бьерке, а также часть Карельского перешейка от села Липпола до южной оконечности города Койвисто, равно как западную часть полуостровов Рыбачий и Средний (всего 2 761 кв. км);
4. Со своей стороны СССР передает Финляндии территорию в районе Ребола и Порос-озеро (5 529 кв. км);
5. Существующий советско-финляндский пакт о ненападении дополняется статьей "о взаимных обязательствах не вступать в группировки и коалиции государств, прямо или косвенно враждебные той или другой договаривающейся стороне";
6. Стороны разоружают свои укрепления на Карельском перешейке;
7. СССР обещает "не возражать против вооружения Аландских островов" собственными силами Финляндии." (Там же)
Советские предложения были для Финляндии неприемлемы сразу по двум причинам - во-первых: они требовали от финского государства отказа от заявленного им "нейтралитета"; во-вторых: принуждали финнов к демонтажу "Линии Маннергейма", единственного рубежа обороны, способного долговременно противостоять натиску Красной Армии. И финны уперлись!
"В Москве знали о моральной поддержке Финляндии со стороны Англии, Франции и США, но были уверены в том, что дальше этого ни Лондон, ни Париж, ни Вашингтон не пойдут. 24 ноября Англия намекала СССР, что не станет вмешиваться в случае конфликта, в то же время Финляндии заявлялось, что следует занимать твердую позицию и не поддаваться советскому нажиму." (Там же)
Оставим в стороне военную сторону начала и течения советско-финского конфликта. Не станем вспоминать о сталинских планах "советизации" Финляндии. Сосредоточимся на позиции Франции и Британии (и США - куда же без них?) - оно того стоит!
"Начало советско-финской войны приковало внимание великих держав к северу Европы. В прессе была развернута мощная антисоветская кампания, которая активно использовала идею опасности "мировой коммунистической революции". 2 декабря 1939 г. США ввели "моральное эмбарго" на поставки в СССР авиационной техники и технологии. 3 декабря 1939г. Финляндия обратилась в Лигу Наций, которая решила 9 декабря созвать заседание Совета Лиги для обсуждения факта советского нападения на Финляндию. СССР как член Совета был приглашен на это заседание 4 декабря, но, сославшись на отсутствие войны и дружественные отношения с "правительством Финляндской Демократической Республики", которое признавалось им в качестве единственного законного правительства Финляндии, советское правительство отказалось от этого приглашения. Тем временем созванная Ассамблея Лиги Наций создала Комитет по финляндскому вопросу, который 12 декабря призвал СССР и Финляндию "прекратить военные действия и начать при посредничестве Ассамблеи немедленные переговоры для восстановления мира". В отличие от финляндского правительства, советское правительство в тот же день отклонило это предложение. В итоге 14 декабря 1939 г. под давлением США и Франции СССР был исключен из Лиги Наций.
Естественно, Москва осудила это решение Лиги Наций, которое к тому же было принято с нарушением процедуры голосования в Совете Лиги, и заявила, что СССР "избавлен теперь от обязанностей нести моральную ответственность за бесславные дела Лиги Наций", "не связан с пактом Лиги Наций и будет иметь отныне свободные руки". 16 декабря Лига Наций приняла резолюцию, призывавшую членов этой организации оказать помощь Финляндии, что позволило западным союзникам развернуть подготовку военных действий против СССР. Правда, в Лондоне и Париже сомневались, что они успеют оказать реальную помощь, поскольку считалось, что СССР быстро оккупирует Финляндию. Однако упорное сопротивление финских войск и трудности ТВД привели к тому, что война затянулась, и Англия и Франция получили возможность снабжать финнов вооружением и развернуть подготовку к вторжению в Скандинавию.
19 декабря по настоянию Франции Верховный совет союзников обсудил идею оккупации Скандинавии для пресечения поставок руды в Германию и оказания помощи Финляндии. Кроме того, считалось, что действия союзников на Севере Европы спровоцируют Германию на ответные меры и это позволит втянуть ее в борьбу на периферийном ТВД и затруднить наступление против Франции весной 1940 г. Однако предложение Франции разорвать дипломатические отношения с СССР не было поддержано Англией, которая сочла его "прсждевременяым", рассчитывая на то, что Москва сама сделает этот шаг (!). Однако советская сторона не собиралась раздувать конфликт с Англией и Францией, ограничившись пропагандой с осуждением их враждебной позиции. Западные союзники развернули подготовку военного вмешательства в советско-финскую войну, надеясь, что это позволит им втянуть СССР в войну "в худшем случае на стороне Германии, в лучшем случае... один на один против всего буржуазного мира, включая Германию"."
"19-22 декабря Англия и Франция призвали скандинавские страны к расширению помощи Финляндии, обещая им поддержку в случае осложнений с Москвой. В то же время английское адмиралтейство начало разработку планов минирования норвежских территориальных вод и высадки десанта в Нарвике. 27-28 декабря союзники вновь предложили Норвегии и Швеции выступить в поддержку Финляндии и обещали помощь против СССР и Германии. 31 декабря английское военное руководство представило правительству меморандум о военных последствиях вмешательства в советско-финскую войну. В качестве достойной цели для действий союзных войск на севере Европы назывались шведские железорудные разработки в Елливаре и провоцирование Германии на ответные меры для создания нового фронта, который должен был приковать значительные силы германской армии. Поддержка финнов была бы побочным эффектом операции, которую можно было бы провести в конце марта 1940 г."
"...Англия 6 января уведомила Норвегию и Швецию, что расширение германских операций на море может потребовать от союзников действий в их территориальных водах. 7 января обе скандинавские страны просили Лондон не допускать таких действий. 9 января Швеция довела до сведения союзников, что будет защищать свой нейтралитет, а 11 января схожую позицию заняла и Норвегия. В результате 12 января эти английские планы были отложены. В ответ на требования Англии о сокращении шведских поставок руды в Германию Швеция 23 января дала согласие на тайный транзит английских добровольцев в Финляндию. В тот же день Англия предложила Норвегии либо минировать свои территориальные воды, либо закрыть часть из них для иностранного судоходства. Естественно, норвежское правительство постаралось уклониться от столь крутых мер. Неуступчивая позиция Норвегии и Швеции заставила Англию и Францию разрабатывать иные варианты. К 16 января во Франции был разработан план десантной операции в Петсамо, который после обсуждения его Верховным советом союзников 5 февраля, несмотря на скептическое отношение к нему Англии, был принят за основу дальнейшего военного планирования. К 15 февраля был подготовлен конкретный план операции в районе Петсамо, которым предусматривалась высадка десанта и захват порта в 20-х числах марта с последующим наступлением на территорию СССР с целью захвата Кандалакши и Мурманска.
Однако английское командование было больше заинтересовано в использовании территории Норвегии и Швеции, чтобы нанести ущерб интересам Германии. Правда, английскому руководству приходилось учитывать негативные последствия нарушения нейтралитета скандинавских стран, поэтому военная подготовка велась под видом помощи Финляндии. В итоге в Лондоне был разработан план высадки десанта, в Нарвике, занятия территории Норвегии и Швеции с последующей помощью Финляндии войсками союзников, которые действовали бы под видом "добровольцев". Таким образом, приняв решение оказать прямую военную помощь Финляндии примерно с 20 марта 1940г., Англия и Франция в начале марта были готовы к отправке войск на север. Об этом были уведомлены Хельсинки, Стокгольм и Осло, и союзники ждали лишь официального обращения финнов о помощи и согласия шведов и норвежцев на пропуск войск."
"СССР пытался дипломатическими мерами воздействовать на Англию, не допустить ее вмешательства в советско-финскую войну. 30 января английскому МИДу было предложено "локализовать" финскую проблему в советско-английских отношениях, однако стороны по-разному понимали эту идею, и она не была претворена в жизнь. Поскольку англо-французские союзники рассматривали советско-финскую войну как первый шаг СССР в направлении усиления своего влияния в Скандинавии, Москва 22 февраля 1940 г. довела до сведения Лондона, что не собирается затрагивать Норвегию и Швецию, если они не вмешаются в войну. Одновременно СССР предлагал Англии выступить посредником между ним и Финляндией для заключения мира на условиях передачи СССР всего Карельского перешейка с Выборгом и северного побережья Ладожского озера с Сортавалой и сдачи в аренду Ханко. При этом СССР был согласен оставить Петсамо за Финляндией. В тот же день Финляндия просила Англию и Францию оказать давление на СССР, склонив его к началу мирных переговоров, но эта просьбы была оставлена без последствий. 24 февраля английское правительство, одобрив советскую позицию в отношении Норвегии и Швеции, отказалось выступить посредником в советско-финских отношениях, поскольку было "не согласно с данными условиями мира", а главное, было не заинтересовано в прекращении войны. Понятно, что такая позиция Лондона не улучшила советско-английских отношений.
Тем временем 21 февраля Финляндия просила Швецию о посредничестве, а так как Англия отклонила аналогичную советскую просьбу, Москва согласилась на посредничество шведов. Правда, финское руководство все еще не было готово обсуждать мир на советских условиях и 23 февраля просило Швецию о посылке войск и разрешении транзита англо-французского экспедиционного корпуса, но Стокгольм обещал пропускать только добровольцев. 25 февраля Норвегия, Дания и Швеция заявили о необходимости окончания советско-финской войны. 26 февраля из Хельсинки вновь пришла просьба о разрешении транзита иностранных войск, но Швеция, сославшись на германскую угрозу, отклонила ее. Более того, Финляндии было заявлено, что если союзники попытаются самовольно высадиться на шведской территории, то Швеция выступит на стороне СССР. Поражения на фронте и жесткая позиция Швеции заставили финское руководство задуматься о мире, о чем 29 февраля была уведомлена Англия. В этих условиях западные союзники вновь заверили Финляндию, что войска прибудут вовремя, и 1 марта финны решили не спешить с переговорами с СССР. Это вызвало раздражение Швеции, которая 1-3 марта вновь оказала давление на Хельсинки. 2 марта Англия и Франция обратились к Норвегии и Швеции за разрешением транзита войск, если будет официальная просьба Финляндии. Сроки высадки ориентировочно намечались на 20 марта, и была обещана помощь против Германии, но 3-4 марта Швеция и Норвегия вновь дали отрицательный ответ.
Узнав о неуступчивой позиции скандинавских стран, в Хельсинки 5 марта решили отложить обращение к Англии и Франции на неделю. Согласие Финляндии с выдвинутыми СССР условиями мира позволило советскому правительству 6 марта заявить о готовности к мирным переговорам, и 7 марта финская делегация вылетела в Москву. В ходе переговоров в Москве 8-12 марта 1940 г. финская делегация, используя обычные дипломатические ухищрения, всячески старалась смягчить выдвинутые советской стороной условия мира. Естественно, Англия и Франция своими обещаниями неограниченной помощи старались заставить Хельсинки отказаться от принятия советских предложений. 11 марта Финляндия запросила Норвегию и Швецию об их отношении к транзиту войск союзников и к оборонительному союзу с Финляндией после войны. Обе страны ответили отрицательно на первый и положительно на второй вопрос. 12 марта Англия и Франция вновь просили Норвегию и Швецию о транзите и снова получили отрицательные ответы. В тот же день по настоянию Франции союзники решили 20 марта высадить войска в Нарвике и Тронхейме, но известие о советско-финском мирном договоре привело к отмене этого решения.
В условиях резко возросшей угрозы вмешательства в войну Англии и Франции советское руководство было вынуждено пойти на переговоры и заключение мира с законными финскими властями. Со своей стороны финское руководство, учитывая расплывчатые обещания союзников, неуступчивость Швеции и Норвегии в вопросе транзита иностранных войск и угрозу краха финского фронта под натиском Красной Армии, было вынуждено принять советские требования, и в 2.00 13 марта 1940 г. мирный договор между СССР и Финляндией был подписан." (Там же)
Подобьем бабки: от войны с Англией и Францией (при поддержке США - куда же без них?) Советский Союз уберегла твердая позиция "нейтралитета" Норвегии и Швеции, а также отличное от маршала Рыдз-Смиглы понимание патриотизма маршалом Маннергеймом. Но, Сталин уже совершил непростительную ошибку: для общественного мнения всего остального мира (за исключением Монголии и, возможно, Тувы) СССР приобрел черты хищника, заслуживающего кнута. Того же кнута, что и Гитлер. И мало кто был бы против увидеть обоих молодцов со спущенными штанами, возлежащих рядышком на скамье для порки.
А для умных голов из Лондона и Парижа оба режима всегда были явлениями одного порядка! Как яд и противоядие (которое само в больших количествах - яд). Как кислота и щелочь. Как два смертных греха, взаимоисключающих существование друг друга. Как пауки в банке, которых голод толкает пожрать товарища по несчастью. Этой общей банкой и должна была стать война Гитлера и Сталина против Запада, с морской блокадой и бомбардировкой нефтепромыслов. Общие враги должны были сблизить оба режима до лобового столкновения, в котором союзники отводили себе роль судей, держащих противников за... фалды. Что-то совсем уж фантастичное? Надуманное? Несбыточное? Да? А что произошло 22 июня 1941 года? Не напомните?..