Солнечный свет полосами рассекал малахитовый сумрак таежного леса и кружевными пятнами ложился на бугрящуюся землю, покрытую скудной, бледно-зеленой растительностью, большие острова изумрудного мха на ржавой хвойной пади. Корявыми колонами устремлялись ввысь толстые стволы деревьев, обметенные лишайником, не позволявшие разрастаться под собой редким, чахлым кустикам. Парящая в воздухе влага пахла смолой.
Ребята неспешно углублялись в девственный лес, то сходясь, то разбредаясь в стороны, и стараясь не терять друг друга из виду. Березовой взял топор, Булатов саперную лопатку, не считая ножей, вооружившись на всякий случай.
- Знакомое ощущение, правда? - возбужденно прошептал Березовой и широко улыбнулся, не скрывая радость от участия в походе. - Ух! Молодость вспомнил.
- Что, Сань, уже хватанул порцию адреналина? Представляю! После городской скукоты-то...
- Ага! Кайф. - Закинув топор на плечо, Березовой начал тихо насвистывать мотивчик 'Мы в такие шагали дали...'
- Берез, не шуми, - пресек его веселье Кузьмин, который по мере отдаления от берега становился все более угрюмым.
- А то что? Против медведя у нас есть твой чудесный карабин. Хыр! 'Медведь' на медведя...
- Не каркай. - Кузьмин с ружьем наизготовку двинулся вдоль завала из больших деревьев, почти полностью покрытых мхом и похожих на дремлющего монстра.
- Если 'Баба' появится, то нас - три здоровых мужика. Неужто мы с какой-то бабой не справимся? - Березовой никак не желал уняться. - От всей остальной нечисти легко отобьемся лопаткой и топором. Не умирать сюда пришли.
- Другие здесь тоже не смерть искали...
- Не дрейфь, Кузьма! Мы будем жить вечно!
- Твои слова - да Богу в уши.
- Сашка, правда, убавь звук. Ты же не в Питере... по Невскому гуляешь. Совсем распоясался на гражданке... - Булатов, в отличие от беспечного друга, чутко прислушивался и посматривая вокруг. Во всех направлениях местность не радовала пестротой и разнообразием флоры, - куда не глянь, - суровый, застывший, монотонный лес с полупрозрачным подлеском, без просветов.
Он тронул за плечо остановившегося Березового, и тот, испуганно вздрогнув, резко обернулся.
- Бл*, Юрец! Предупреждать надо!
- Чего ты вдруг напрягся? Радикулит заработаешь. Я же не крался. Просто, ты не услышал, - добавил он, как извинение.
- Вон, там... Видишь? - Сашка вытянул руку, указывая на вырезанный на дереве знак, под выцветшим лоскутом ткани, привязанном к ветке. - Зарубка, что ль? Кузь, иди, глянь.
Изменив курс, не разбирая дороги, Кузьмин ринулся напролом.
- Не нравится мне все это, - наконец, произнес он, после долгого и внимательного разглядывания символического послания. Хотя он сказал 'все', и мифическая зона ему не нравилась задолго до того, как он в нее попал, хотелось конкретики.
- Почему?
- Птиц не слышно... Мошки мало стало, не заметили? И деревья какие-то... другие...
- То есть, какие другие?
- Не так что-то с ними, не пойму, что. Кора вроде морщинистей... ветки прямее, тоньше и короче...
- Гнус не донимает - хорошо же! - Березовой нашел позитивный момент среди непонятностей. - А зарубка что означает?
- Раньше никогда не встречал такой знак. Может, нехорошая могила рядом. Или предупреждение о смертельной опасности.
- Да, что нам угрожает-то?
- Берез, ты еще не уяснил, что мы сейчас, как по минному полю ходим. В этом проклятом углу что-то или кто-то убивает людей!
- Как будто мы в первый раз 'ходим'.
- В те разы все было иначе. У войны есть хоть какие-то правила... известно, кто враг, кто друг... откуда беды ждать. А здесь... - Раздраженный Кузьмин притопнул. - Здесь - другое место!
- Упавшей шишкой не убьет, надеюсь?
- Если рано умирать, то ничего не случится, - вспомнились Булатову к месту слова безымянной кавказской старухи. Прозвучало, как оберегающий заговор...
- А если настал срок - смерть везде достанет, - вторил ему Березовой. - Да уж, Джеронимо была знатной фаталисткой...
- Ничего себе! - Булатов привычно глянув время и показал друзьям свои наградные, с памятной гравировкой часы, - стрелка маленького компаса на циферблате бешено крутилась.
- Аномалия же!
- Обратно сможешь вывести? - Булатов обратился к Кузьмину.
- Выведу. Если хозяйка выпустит...
- Кузь, ведь никто не видел эту хозяйку!
- Кто видел, тот уже ничего не расскажет. - Он одарил сослуживцев нехорошим взглядом.
- Мы далеко от реки ушли?
- Напрямую, полчаса ходу.
- А по ощущениям, будто километра два протопали.
- Тайга же... Всё. Вместе будем держаться. Я поведу.
- Мы возвращаемся или продолжаем поиски артефактов?
- Ищем. Здесь совсем близко что-то должно быть.
- Близко? - Березовой обрадовался и не успел спросить, каким образом, стало известно о расстоянии, как получил ответ.
- Зарубка. - Кузьмин сделал несколько шагов вперед и остановился. - Братцы, вот, что я вам скажу, - начал он, не поворачиваясь. - Не знаю, о чем вы думаете, что чувствуете... но явно ваше... отличается от моего. Я сибиряк, тут родился и вырос. Мои предки охотой промышляли, охотниками были, каким нет равных, ходили в тайгу, жили тайгой. Пусть я знаю тайгу хуже отца, деда... но я никогда ее не боялся. Ничего в ней не боялся! Зверя опасался, как все... Теперь - боюсь. И не зверей... Мне на войне не было так страшно, как сейчас. Мне дико страшно. - Он тяжело вздохнул, подняв и опустив плечи. - Говорю вам это, потому что вы меня знаете. Никому другому не признался бы.
- Не дрейфь, Кузьма! Мы с тобой, - заверил за двоих Березовой.
- Хорошо, что со мной вы. Я, может, ни с кем другим и не пошел бы сюда.
Они продолжили путь, соблюдая все меры предосторожности, в боевом порядке, и, в случае чего, готовые прикрыть друг друга.
Компания удалилась от дерева с зарубкой и лоскутом на метров десять, когда началось нечто необъяснимое. Сначала послышался тихий шелест, хотя ветра не было. Ни одна ветка не качнулась, ни одна травинка не пригнулась... Потом зазвучали голоса, шепчущие, не разобрать что. Голоса звучали не снаружи, а внутри, прямо в голове, парализуя своей неизвестной природой разум.
И никаких видимых угроз не было.
- Во! Началось... - Сгорбившийся Кузьмин, выставив перед собой ружье, попятился, спиной оттесняя друзей обратно, за пределы опасной зоны. Наткнувшись на дерево, обошел и прижался, как к опоре.
- Что это?
- Черт его знает...
Озираясь по сторонам, Булатов и Березовой сблизились, - когда ни одно из естественных укрытий не могло спасти, плечо боевого товарища - самая верная защита.
Шум прекратился так же неожиданно, как возник.
Кузьмин перекрестился, сполз по стволу вниз и уселся на мох у корней. Его друзья остались стоять на полусогнутых, плечом к плечу.
- Говорил вам, - прошептал он, тяжело дыша, и нервно хихикнул.- Духи проснулись.
- Да брось!
- Хоть брось, хоть подними... - Стянув свою, камуфлированную, охотничью панаму, он вытер вспотевшее лицо.
- Какие, к е*еням, духи? В компьютерный век живем, люди в космос летают... Наверное, можно как-то иначе все это объяснить!
Можно! Должно быть иное объяснение феномена. Не могло такого быть, чтобы с научной точки зрения - геологии, физики, ботаники, в конце концов, - не имелось опровержения сверхъестественности явления, с формулами, наглядными картинками, графиками и убедительными доказательствами.
- Игорь, что с тобой? Соберись! Возьми себя в руки! - Для Булатова стала открытием эта суеверная сторона Кузьмина, на которого прежде он мог полагаться, как на самого себя. Но ведь сам он не в тайге родился и ничего не знал о 'треугольнике'.
- И правда! У тебя же есть ружье! - Березовой хотел подбодрить струхнувшего товарища, но получилось презрительно. - Вальнешь из него все, что угодно. Хотя против духов... О! А духов прикладом е*ашь.
Кузьмин закусил губу, согласно тряхнул головой и прижал ко лбу ствол карабина, как оберег, придающий силы. Посопев и сосредоточившись, о чем свидетельствовало свирепое выражение его лица, он поднялся и вернулся на маршрут.
Однако не успели они продвинуться на пару метров, как заскрипела земля. Недалеко, как будто медленно открывалась дверь на несмазанных петлях. Скрип превращался в скрежет. В самом деле или чудилось, что в земной толще смещаются пласты, и волны вибрации под ногами передаются телам, как камертонам.
Звук своей нарастающей силой резал слух, крошил зубы и нагонял чистый, первобытный ужас, от которого стыла кровь, выступал холодный пот, и волосы вставали дыбом.
Кузьмин заполз под ближний завал, пытаясь забиться в несоразмерную для его габаритов щель. Булатов и Березовой присели, где стояли. Зажмурившись и зажав ладонями уши, они матерились, не слыша собственных голосов.
Внезапно скрежет, сводящий с ума и, казалось, распиливающий по живому, оборвался.
Удивленные наступившей тишиной, Юра и Сашка вопросительно переглянулись и медленно распрямились, сгоняя столбнячное оцепенение. Слегка контуженные они озирались по сторонам, определяя свое местонахождение в пространстве и времени. К ним понемногу возвращалось растерянное в хаосе ощущение целостности.
- Вот, ведь хрень! - Березовой широко открыл рот, избавляясь от заложенности в ушах. - Низкие частоты, что ль врубили... Страху напустили, аж очко сыграло. Тут, даже вооруженный до зубов, ничего не сделаешь, - признал он свою беспомощность. - Вообще не представляю, что делать! И спрашивать у Кузи, что это было - бесполезно. Ну, Кузьма, бля, завел, Сусанин куев.
- Сами напросились, - напомнил Кузьмин, выбираясь из укрытия и отряхиваясь.
- Этот 'гимн конца света' капитально по ушам проехал.
- Лучше б он тебе по языку проехал?
- Кузь, покажи мне самый короткий маршрут съе**вания отсюда.
- Не понял. Мы идем дальше или нет?
Булатов и Березовой переглянулись.
Они не надеялись найти сокровища, в отличии от Кузьмина, который, похоже, был готов, терпя боль и страх, на карачках ползти за легендарном золотом. Для них разведка 'таежного угла' была не более, чем экстремальным туризмом.
Но насколько рискованно продолжение похода? Стоило ли дальше подвергать свою жизнь опасности?
Цель практически достигнута... Возможно, за ближним буреломом их ждет удивительное открытие. Вот только на последнем участке пути могло случиться еще что-то? И это испытание будет страшней двух предыдущих, раз от раза, давивших на психику все сильнее. Хуже того - здесь кто-то или что-то убивает людей...
Они могли отказаться от своей затеи и повернуть назад, как желала человеческая, жизнелюбивая сущность. Пока не поздно. Будут целее... Только уже никогда не узнают тайну аномальной зоны.
- Идем дальше, - сказал Березовой, но с сомнением в голосе.
- Ну, да. Мы же не трусы, - поддержал его Булатов.
- Ага. Хорошо, мужики. Идем дальше, - произнес Кузьмин на удивление будничным тоном, и осторожно, бочком двинулся вдоль завала из толстых стволов, покрытых густо-зеленым, плюшевым, мшистым ковром.
Навстречу туману...
Полупрозрачная, клубящаяся дымка, похожая на шевелящиеся щупальца монстра, лениво набегала на землю, устеленную серой, слежавшейся хвоей.
Туман! Средь бела дня.
- В Сибири бывает дневной туман? - спросил Березовой
- Нет.
- И это не лесной пожар?
- Гарью не пахнет.
- То есть, это не туман и не дым от пожара? Тогда что?
- Забыл, где находишься? - напомнили ему о необычности места.
- О! Тогда, может, пар? Хотя.... С х*яли?
- Может, пар.
Дальше белесая, влажная взвесь поднималась выше человеческого роста, слоилась, колыхалась волнами, медленно плыла пластами разной плотности, местами сгущаясь до непроглядности.
Если до появления тумана они шли медленно, то теперь ступали осторожно, поглядывая перед собой прежде, чем поставить ногу.
Кузьмин был прав, что природа страха разная. На войне предельно четко представляешь все риски, и о 'шальной пуле', от которой никто не застрахован, не забываешь. Страх перед неизвестным - другой потому, что об угрозах для жизни ничего, абсолютно ничего, не знаешь.
Первым свидетельством того, что они достигли сакрального центра зоны, стал человеческий череп на шесте, древний, облепленный лишайником. Он показался из-за ватного облака неожиданно прямо на пути, напугав до чертиков. За ним виднелся еще один, насаженный на шест покороче.
- Фух, Господи! Свят-свят-свят. - Кузьмин резко отшатнулся.
- Что, Кузь, конечная остановка? - спросил Булатов, выныривая следом.
- Погодите, мужики. Подождем немного. Чтобы не напороться... на что-нибудь. - Игорь отступил, вставая вровень с друзьями. - Мга, вроде, пропадает.
Марево прямо на глазах прореживалось, превращаясь в зеленую муть. Солнечные лучи, пробившиеся в лесную тень, золотили воздух и молодые елки. Еще курились слабые дымки, то здесь, то там, вскидываясь вертикальными спиралями, и таяли, отрываясь от земли.
Понемногу вырисовывалась общая картина загадочного капища или жертвенника... Или, что это было? Заброшенного, заросшего высокой травой и одинокими, тонкими деревцами.
Десяток глыб, высотой метра полтора, не больше, с выщербленной поверхностью, замшелые снизу и отполированные дождями сверху, были расставлены по кругу с некоторым соблюдением правил симметрии. Расставлены давно, и часть из них успела накрениться. Некий порядок угадывался и в расположении шестов с человеческими черепами, казалось, натыканных хаотично, где попало. Некоторые без челюстей, другие проломленные, на одном даже сохранились остатки скальпа... Судя по цвету кости, от почерневшей до только начинающей желтеть, - трофеи скапливались здесь длительное время.
- Это апофеоз жадности или что-то другое? - Березовой заговорил первым.
- Тебя интересует, умерли они своей смертью или им помогли? - уточнил Булатов.
- С этим, как раз, все, более или менее, ясно. Интересует, где остальные детали несчастных золотоискателей? - Он двинулся в сторону и подпрыгнул, когда под ним что-то хрустнуло. - Бл*! Такое ощущение, будто шел в цирк, а попал на кровавую мессу сатанистов.
- Меня больше волнует, кто это сделал, и когда был здесь в последний раз. Может, он здесь живет?
- Да, любопытно, кто этот сумасшедший дизайнер-некрофил.
Тайга молчала. Замерла, будто фотография.
Пустые глазницы большинства черепов были обращены к центру, где возвышался дольмен. Приземистый, с выпуклой, мшистой шапкой, похожий на огромный гриб, он практически сливался с окружающим пейзажем.
- Игорь, это могила? - Булатов указал лопаткой на явно культовое строение. - Склеп?
- У нас так не хоронят, если ты об этом, - еле слышно прошептал Кузьмин. - И раньше никогда... Мы же православные. Аборигены своих покойников в корыто клали на мох, в шкуру зашивали... и все равно - под землю, чтобы не нарушать связь между мирами.
- Какими мирами?
- Они верят, что существует много разных миров. Язычники...
- Тогда, что это такое может быть? Подумай. - Булатову, как всякому здравомыслящему и, в принципе, не мнительному, человеку было важно идентифицировать объект, чтобы определиться с планом дальнейших действий.
- Не видел раньше таких штук в тайге. - Кузьмин судорожно повел плечами.
- Дольменов, в смысле? - подсказал Березовой.
- Ага. Дольменов... Никогда не встречал. Пирамиды из камней попадались, столбы, пещеры, немного обтесанные, неглубокие. А это...
- В общем, артефакт, - констатировал Березовой.
- Пойдем, посмотрим?
Миновав пояс шестов с черепами, они, след в след, вошли в очерченный валунами круг.
Четырехстенное сооружение, перекрытое массивной плитой, имело своеобразный фасад с выступающими углом к земле толстыми торцами и вертикальным отверстием, в виде 'глаза'.
- На запад смотрит, - определил ориентацию строения Булатов.
- Какая разница! - Кузьмин, забыв об осторожности, кинулся к темной глазнице дольмена. Прижав карабин к груди, похлопал, по карманам, зашарил в поисках фонарика и, направив луч в темноту, громко засопел. - О! Моя красавица, - произнес он в экстазе, опускаясь на колени вровень с зияющей дырой и не в силах оторвать взгляд от находящегося внутри.
- Что там, Кузь? Баба? - Булатов и Березовой нависли над товарищем, который затряс головой, как припадочный. - Двинься, дай, мы тоже глянем. - Они стали толкать Кузьмина, прилипшего к замшелой стенке. - Кузьма, отвали!
Игорь неохотно уступил место и отдал фонарик. Ребята заглянули в склеп и утратили дар речи - находка затмевала воображение и превосходила самые смелые ожидания!
Таежные конкистадоры, открывшие свое 'Эльдорадо'...
Чуть выше уровня земли, на каменном ложе в форме лепестка, лежала покойница, завернутая в меха, вся в золотых украшениях. О женском поле усопшей свидетельствовали толстые и длинные, седые косы поверх полуистлевшего, некогда пушистого покрова.
- Она это. - Кузьмин осип от переполнявших его эмоций. - Золотая баба... А вы не верили!
Она, действительно, была 'золотой'. Ее роскошное, погребальное убранство составляли маска из благородного металла, широкий, но изящный узорчатый венец с драгоценными камнями и длинными, многосоставными, височными подвесками, под рухлядью поблескивали браслеты на запястьях и многоярусное ожерелье.
Чеканный портрет, чашей накрывавший полголовы, изображал женское лицо с правильными, европейскими чертами, довольно миловидное, если только древний ювелир не льстил, создавая идеализированный образ.
'Хозяйка тайги'...
Кто эта женщина - земная богиня при жизни, кровожадная жрица, совершавшая человеческие жертвоприношения, свирепая людоедка, предводительница неизвестного племени, обожествленная после смерти? Как давно и откуда она пришла в тайгу? Кто построил для нее в лесной глуши склеп и похоронил?
Она вызывала вопросы, на которые никто не мог ответить.
- Была ж таки она, в самом деле! Золотая баба... - Кузьмин от радости рычал, по-медвежьи раскачивался, и победно потрясал перед собой карабином. - Хозяйка! Хозя-а-айка...
- Прямо как во сне... Фантастика, - вторил ему Березовой.
- Тише! - Булатов, в голове которого прозвенел 'тревожный звоночек', предупреждавший об опасности, распрямился и посмотрел поверх плиты, выступающей козырьком.. - Следит кто-то... - Он только предположил чужое присутствие, потому других вариантов на ум не пришло.
- Меня это ощущение с утра не опускает, - признался Кузьмин, приседая и цепким прищуром охватывая округу.
- Мы же в аномальной зоне, поэтому постоянное чувство тревоги, - тихо и четко высказал Березовой 'экспертное мнение'. - Я читал, что в таких местах может меняться поведение. Вон, у Игорька оно заметно изменилось. Хотя ты, Юрец, со своей чуйкой... Она же тебя никогда не подводила?
- Заглохли все.
Обратившись в слух, они ждали, но ничего страшного не происходило. Вообще, ничего не происходило!
- Вот, что, мужики, - начал Кузьмин, в крайнем волнении гоняя по лбу морщины, - у меня такое предложение. Быстро забираем золото, и - ноги в руки.
- А чего я-то? - Он наигранно округлил глаза, хотя понимал, что других кандидатов нет - из них троих, только ему одному комплекция позволяла протиснуться в узкую щель-глазницу дольмена.
- Ты ж у нас в детстве ходил в секцию художественной гимнастики.
- В 'кружок художественного стула' я ходил! А занимался акробатикой. Нашли стройняшку... Жирные амбалы! - Он стянул с плеч лямки рюкзака, опустошенного на половину на берегу.
- Мы пособим, если что, - пообещал Кузьмин. - Протолкнем.
- Вот, ты нашел время, Юрец! - Березовой недовольно скривился. - Мы, что, мародерствуем?
- Оскверняем...
- Разве от этого кому-то станет хуже?
- Угу. Черепа, вроде как, намекают...
- Будь оптимистом - и станешь богатым. Очень богатым. - Сашка сбросил штормовку.
- Лучше я останусь бедным, но живым.
- Юрец, не понял, ты с нами? Или что? - Кузьмин посмотрел на него, как красноармеец-продотрядовец на кулака-мироеда.
- Да куда я, нафик, я денусь с подводной лодки. - Он опустил глаза. - Уже подписался...
- Представь, что мы археологи. - Березовой деловито подтянул перчатки. - Мы с почтением отнесемся к останкам. Просто осторожно изымем ценности.
- Да! Мертвым золото ни к чему, - поддержал его Кузьмин.
- Совершая беспримерный подвиг, я могу рассчитывать на получение звания 'почетный археолог'?
- Да лезь ты уже!
- Эх, не поминайте лихом. - Березовой со ступеньки здоровенных, кузиных рук нырнул в гробницу.
Через некоторое время раздалось его чертыханье, и Булатов, потеснив Кузьмина, взявшего на себя роль осветителя, приник к отверстию.
- Она сама! Я ее не трогал, - оправдывался Сашка. - Только маску снял, а она рассыпалась.
Луч фонарика метался по стенам склепа. Выхватил перекошенное сашкино лицо, скользнул по каменному ложу, по маняще сверкающим, золотым украшениям, частично погребенным в рыхлой золе.
- Вся рассыпалась?
- Вместе с шубой...
- Давно лежит, значит...
- Чушь! Так не бывает, - усомнился Булатов. - Кости остаются, если только...
- А золото? - Кузьмин его не слушал.
- Золото осталось. И еще какая-то фигня. - Березовой смел слоистый, пепельный прах с кожистой, тускло поблескивающей поверхности непонятной находки. Бурая, морщинистая, с вмятинами, она походила на сушенный финик размером с дыню.
- Мешок? Давай его сюда.
- Противно в руки брать. - Потыкав пальцем в странный предмет, Березовой, тем не менее, попробовал его поднять. - Тяжелый. Очень тяжелый. И что-то плещется внутри... вроде. Гадость какая... Потом его возьму.
- Ладно. Сначала золото, - согласился Кузьмин и посоветовал в кладоискательском азарте:
- Да смахни ты эту труху.
- Ну, нафик. Стремно...
Одно за другим снаружи стали появляться изумительной работы украшения с крупным и средними драгоценными камнями - маска, венец с длинными лентами подвесок, широкое оплечье, - которые исчезали в раскрытом зеве кузиного рюкзака.
- Потом поделим, - сказал Кузьмин, деловито утрамбовывая вещи.
Булатов, выразив свое неодобрение происходящего сокрушенным вздохом и покачав головой, продолжил нести боевой дозор. Мысленно он выругал себя за то, что при виде легкой добычи утратил бдительность.
- Что-то завоняло, - пожаловался Сашка. - Фу! Не чувствуете?
- Он кажется шевелится. Бл*! Шевелится! Ну, его, нах*й! - Через секунду Березовский наполовину уже был виден снаружи. - Кузь, помоги! Тяни! А-а-а! Скорей!
Когда выбравшийся из потустороннего мира Сашка повис на своем спасителе, за каменными стенами что-то зашипело, потом раздался вздох-стон, совсем тихий, но не настолько, чтобы не быть не услышанным. В тоже время Булатов краем глаза заметил движение и подхватил кузин карабин.
- Цель! На два! - Подняв охотничье ружье к плечу и отпустив предохранитель, он смотрел поверх ствола на зверя и удивился. - Это же не медведь!
- И не кенгуру, - прошептал Березовой.
Едва различимый сумеречной зелени, не похожий ни на одно известное животное, таинственный таежный обитатель замер в какой-то неестественной позе. Не проявляя признаков агрессии или страха, он просто смотрел на непрошенных гостей, нагоняя жуть до холодка в желудке, до оцепенения, потому что взгляд у него был совсем не звериный, физически ощутимый. И вроде находился далеко ...
Кладбищенскую тишину взорвали выстрелы. Подхваченный эхом грохот разнесся по лесу. Зверь волшебным образом исчез, как будто его фигуру вмиг стерли в панораме.
- Черт... Я не попал в него? Ни разу? - растерянно пробормотал Кузьмин, крутя в руках пистолет.
- Братцы, сматываемся, - остановил выяснение отношений Булатов. - Чем быстрее, тем лучше.
- Бегом. - Игорь заткнул за пояс пистолет и затянул свой рюкзак.
Зловоние, тем временем, распространилось за пределы дольмена. Сильный, едкий запах раздражал слизистые до слез и соплей, вызывал тошноту.
- Пипец, духан... - Березовой, забиравший свои вещи, отшатнулся и заперхал. - Откуда, непонятно... Вроде, я ничего там не сковыривал.
- Берез, не задерживай. Пакуйся живей.
Прикрывавший отход Булатов кинул прощальный взгляд на дольмен и заметил в 'глазнице' серую, мокрую лапу - костлявые, крючковатые пальцы ухватились за торец и соскользнули, оставив слизь.
Если раньше к рассказам о вурдалаках, оживших, бродячих мертвецах и прочей нечисти он относился скептически, - сказки же, - а фильмы о зомби вызывали у него усмешку, то теперь воочию убедился в существовании чего-то подобного, названия чему не знал, связанного с потусторонним миром. Его проняло так, что волосы на голове зашевелились. Он медленно повернул ствол, готовый выстрелить в голову, которая появится в проеме...
- Юрец! - Сашкин окрик заставил его очнуться. - Уходим!
***
Сначала они бежали, но, поскольку по пересеченной местности с туристическими рюкзаками, бьющими по спине, много не побегаешь, сбавили скорость и перешли на быстрый шаг. Всю дорогу они отхаркивались и сморкались - вонь преследовала их, забившись в нос и горло, прилипнув к одежде и коже, казалось, забившись в поры.
- Кузь! Где река-то? Уж часа два, как лоси по лесу скачем. - Сашка остановился, задыхаясь и держась за бок. - Староват я стал для марш-бросков. Черт! Надо бросать курить.
- Игорь, притормози, - тоже подозревая неладное, крикнул Булатов в затылок проводнику. - Мы, что, заблудились?
Кузьмин остановился, медленно повернулся и, растерянно глянув на друзей, страшненько ощерился.
- Не-не... Все нормально, мужики! Уже скоро выйдем.
- Если бы ты вел нас в правильном направлении, мы уже давно были бы на берегу.
- Может, привал сделаем? За нами, вроде, никто не гонится. Передохнем чуток, - предложил Березовой. - Ты, Кузь, пока осмотришься, сориентируешься.
- Заодно перекусим, - поддержал идею Булатов, - а то очень есть хочется. - Не дожидаясь кузиного согласия, он сбросил рюкзак и посмотрел на часы, где стрелка компаса продолжала безостановочно крутиться.
- А! Ну, ладно. Хорошо. Только не будем разводить костер. - Он хотел забрать свой карабин.
- Нет, Игорь. Извини, но у тебя есть ПМ. - Юра удержал оружие. - Ты с двух рук палить будешь? Нам с Сашкой тоже не помешает ствол, хотя бы один на двоих.
- Ага, - поддакнул Березовой. - В связи с вновь открывшимися обстоятельствами...
- Патронами поделись... на всякий случай.
***
- О! Шаманит. Путь к спасению ищет, - прошептал Сашка, наблюдая за Игорем бродившим вокруг и высматривавшим только ему известные ориентиры.
- Прорвемся, - пробубнил Булатов с набитым ртом, ковыряя ножом в консервной банке холодный 'завтрак туриста'.
- Слышь, Юрец, а ведь мы видели йети.
- Снежного человека?
Впервые после невероятных событий дня, в относительной безопасности и спокойной обстановке они могли обсудить произошедшее и поделиться впечатлениями.
- Настоящего йети! Ети его. Ну, а кто еще это мог быть? На зверя не похож... Вернее, похож, но он - не зверь. Гоминид, епт! Как думаешь, он мог стать прототипом для сказок о медведе-оборотне?
- Не исключено.
- Мы реально видели то, существование чего не доказано. Это - как Лохнесское чудовище, как Бермудский треугольник... И мы - живые свидетели феномена! Одни из немногих. Плохо, что не сфоткали его. А то из телевизора не вылазили бы, прославились бы, деньжат могли поднять на всяких шоу.
- Там еще кто-то был. - Булатов перестал жевать. У него перед глазами возникла уродливая конечность нежити, показавшаяся из темноты.
- Где?
- В дольмене.
- Не было там никого. Я все облазил внутри. Всю пылищу вытер. Заметил бы!
- Потом появилось. Вместе с вонищей.
- Ой, не напоминай. - Сашка поморщился. - Да еще во время еды.
- Что там могло так резко протухнуть?
- Понятия не имею. И почему 'резко'? Впечатление такое, будто открыли газовый вентиль и стали понемногу нагонять смрад. А как выглядел второй, тот которого только ты видел?
- Не знаю. - Юра пожал плечами, стараясь восстановить в памяти подробности жуткой сцены. - Я видел только лапу... или руку.
- В дольмене? - Сашкины глаза сделались абсолютно круглыми. - Не может быть!
- Снежного человека тоже, вроде, как не может быть...
