"Черт! Кто врубил свет посреди ночи! - подумал он, - поспать не дают!"
С такими мыслями он клял жену, которой вдруг приспичило зажечь лампу. Он решил открыть глаза и зажмурился от яркого белого света, который, казалось, был везде и пронизывал насквозь.
По телу пробежала дрожь. Он стоял на холодном полу. Через босые ступни холод поднимался выше, заставляя мурашки носиться как частицы в андронном коллайдере. Пошевелил пальцами ног и почесал лодыжку.
- Добро пожаловать! - раздался вдруг громоподобный голос.
Вздрогнув, он присел.
- Черт! Господи! Кто здесь? - веки никак не хотели открываться от яркого света.
- Тебя разве не учили не упоминать имя Господа всуе? - проревел все тот же голос.
Наконец, ему все-таки удалось приоткрыть один глаз. Сквозь маленькую щелочку он увидел стройного старика с окладистой седой бородой, который стоял за столом с приоткрытой массивной книгой. Вокруг были только облака, а стоял он по колено в тумане. Он был определенно не дома.
- Где я? - испуганно произнес он. - А ты кто?
- Я Апостол Петр. Видишь ключ от рая? - он помахал перед ним большим золотым ключом на цепочке. - А где, наверное, ты уже сам догадался.
- Не может быть! - у него отвалилась челюсть.
- Может, может!
- Я что? Умер? - голос дрожал.
- А сам-то как думаешь? - ехидно произнес Апостол. - Ну-с, чего время тянуть! Начнем. Так, - он перелистнул несколько страниц. - Так-так. Смирнов Дмитрий Николаевич, 1976 года рождения, Ай-Ти специалист?
- Да-да, - заикаясь сказал Дмитрий Николаевич.
- Грешен ты. Сильно грешен. Кайся! - Петр снял очки и сурово взглянул на него.
- В чем?
- В грехах. А я подумаю, куда тебя определить.
Рядом были золотые ворота, за которыми ходили человеческие фигуры в мешковатых белых балахонах с радостными лицами. Чуть дальше лестница уходила вниз в какую-то яму, из которой мерцало красное зарево.
Смирнов шумно сглотнул.
- Я не знаю с чего начать...
- В церковь надо было ходить! Исповедоваться, причащаться, ну и все такое! А теперь, батенька, поздно! Ну ладно, я тебе помогу. Уроки прогуливал?
- Прогуливал.
- Домашнее задание списывал?
- Списывал.
Апостол снова заглянул в свою книгу.
- Открытку в магазине украл?
- Мне тогда было семь лет!
- Неважно! Все равно грех! Ага! А здесь уже серьезнее! Кролика спустил в унитаз!
- Спустил.
- Так. Онанизм!
- Было дело, - вздохнул Смирнов.
- Далее, прелюбодеяние! Жене изменял!
- Да я и не помню толком! Пьяный был!
- Значит еще распитие спиртных напитков и чревоугодие!
- Распитие спиртных напитков грех?
- Грех! Тем более, когда это распитие ведет к прелюбодеянию! Как сказано в писании: не возжелай жены ближнего своего. А ты возжелал. Возжелал, когда еще трезвым был. Возжелал же?
- Возжелал...
- Так, дальше... - Апостол перевернул страницу, и брови его нахмурились. - Убийство.
- Убийство?! - недоуменно произнес Дмитрий. - Я кого-то убил???
- Убил. И многих. Началось все с местечка под названием Вольфенштейн.
- Какой Вольфенштейн? Я не знаю никакого Вольфенштейна...
- Итак, общее количество жертв равно...
- Стоп-стоп-стоп!
- Четыреста двадцать два! - не слушал его Петр.
- Слушайте я вам что, начальник концлагеря что ли? Вы что-то путаете.
- Я ничего не путаю, - Петр снял очки. - Судя по этим записям, ты даже хуже, чем начальник концлагеря! Дальше. Зов Долга. Колл оф дьюти, значит. Шестьсот двадцать убитых! И это только под номером один! И этих Зовов Долга аж пять штук! В каждом никак не меньше пятисот смертей от твоей руки.
Смирнова вдруг осенило:
- Это же компьютерные игры, - медленно сказал он, глядя на Петра, словно на идиота.
- Ну и что?
- Это же все не по-настоящему.
- Это ты так думал, - ехидно заметил Апостол. - Тебе нравилось убивать, и ты убивал. Убивал и ловил кайф, и снова убивал. Убийство в душе еще больший грех, чем убийство в натуре! Ну скажи, нравилось?
- Нравилось...
Апостол Петр снова взглянул в книгу.
- Расстрелял сорок восемь безоружных немцев, добил двадцать четыре раненых, хотя мог бы этого не делать! А?
Смирнов промолчал.
Петр продолжал.
- Отдаленный крик, Фар Край, то бишь. Два эпизода. Итого семьсот двадцать убитых. Плюс двести шестьдесят животных...
- Каких животных? Это же мутанты были!
- А животные мутантами не могут быть?
- Бред какой-то!
Петр пропустил его замечание мимо ушей.
- Да уж, целый список здесь, - он уткнулся в книгу. - Радиоактивные осадки, Фоллаут - тысяча десять. Полжизни, Халф лайф - восемьсот семьдесят. Кризис... Чужой против хищника... Готика... Метро... Сталкер... А это вообще из ряда вон! Болеутолитель, Пейнкиллер! Семь тысяч двести сорок восемь трупов! Дальше смысла перечислять нет. Так, теперь мне все ясно. Подведем итог. Восемьдесят восемь тысяч шестьсот сорок два убийства! До начальника Освенцима, конечно, далековато, но концлагерь средней руки - вполне. Итак. Суда присяжных у нас нет, так что приговариваю тебя к заключению в ад. Бессрочно. Ибо грешник ты великий!
Апостол Петр позвонил в мелодичный колокольчик, на звук которого спикировали два ангела. Они лихо схватили его под руки и понесли к мерцающей красным светом яме.
- Ай-яй-яй! - заголосил Смирнов. - Это какая-то ошибка! Ошибка-а-а-а!!!
Бесцеремонно бросили вниз, и он кубарем покатился по лестнице.
Было жарко, ноги уже не мерзли. Скорее наоборот.
Он снова приоткрыл один глаз. На него уставилось ухмыляющееся немытое лицо с пятачком посередине. Из головы торчали аккуратненькие рожки.
- Вставай! - визгливо произнесло существо и легонько подтолкнуло его трезубцем. - К главному пойдем.
- Значит новенький! - сказал главный, который восседал на троне из костей. Из головы торчало два мощных рога - не то, что у чертенка с трезубцем. - Ты у нас рекордсмен за последнее время! Восемьдесят восемь тысяч! Подумать только! После Гитлера ты на четыреста двадцать первом месте!
У Смирнова тряслись колени. Он что-то хотел сказать, но изо рта раздалось только нечленораздельное блеяние.
Главный ликовал.
- Тебя ждет прямо незабываемое первое столетие у нас! Потом привыкнешь, конечно. Ощущения будет уже не такими яркими, но мы все равно постараемся тебя взбодрить! С чего начнем? Ага! С охоты!
Главный вытащил из под трона плазменную винтовку.
- А теперь беги! Даю фору! Считай до десяти!
- Раз! - послышался визгливый голосок. - Два!..
Смирнов побежал, хотя скорее полетел, петляя и ловко перепрыгивая ямы с раскаленной магмой.
- Десять! Давай пали уже! Кричал чертенок, - предвкушая веселое мероприятие. Он подскакивал на козлиных ножках и тряс трезубцем.
Где-то сзади громко бухало, молнии проносились мимо, не задев бывшего Ай-Ти специалиста.
Он прицелился тщательнее и выстрелил. Молния врезалась прямо в зад Смирнову.
- ААААААА! - заорал он и свалился с кровати.
Зажегся ночник.
- Ты чего орешь?! Детей всех разбудишь!!! - зашипела жена.
Он глубоко вздохнул. Вытер холодный пот со лба. Руки у него дрожали. Голос тоже дрожал, как заячий хвост.
- Ф-ф-фсе нн-ома-но. Ппприснилось.
Выдох.
- Ложись спать! - она выключила ночник и перевернулась на другой бок. Скоро он услышал ее мерное сопение.
В эту ночь он так и не уснул. Дрожь, иногда унимавшаяся, но иногда колотившая ознобом, до конца не отпускала. Утром он встал, подошел к компьютеру и удалил все игры. И больше никогда не играл. Хотя нет. Играл. Но только в тетрис.