Гаффаров Алишер : другие произведения.

Велик-день

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Велик-день
  
  ВСЕМУ СВОЙ ЧАС И ВРЕМЯ ВСЯКОМУ ДЕЛУ ПОД НЕБЕСАМИ
  
  
  Старик пошарил в кастрюлях, набрал полную тарелку, и, усевшись за стол, зачавкал.
  - Опять жрешь? - Тролль тяжело вошел в комнату и остановился у порога.
  Старик захныкал. Полупережеванная пища потекла по подбородку и чавкнула уже где-то на полу.
  Тролль не спеша приближался к нему, но старик отпрыгнул и прижимая тарелку к груди, попятился. Еда сочилась у него по одежде.
  - Пшел вон! - рявкнул Тролль и старик испарился.
  Я встал и вышел.
  На крыльце хныкал старик. Он размазывал слезы грязной рукой, все еще прижимая к себе тарелку.
  "Опять все сожрал", - где-то внутри досадовал Тролль и гремел кастрюлями. "У, урод!.."
  Смотрит ли на нас Бог, или кто-то еще, оттуда, сверху? И что он об этом думает?.. Может быть, ему даже смешно?
  Я раскурил сигарету и по привычке закашлялся.
  "Тьфу ты, напасть!"
  Вдалеке шагал Патрик. Жалобно звенели стекла.
  "Тьфу ты, напасть!"
  Из кустов высунулся Рыболов, и озираясь, подкрался ко мне. Шипя и брызгаясь, он прошептал почти в самое ухо:
  - Слышь, Темный Патрик, говорят, щетчик Гегера раздобыл. Уран ищет. Лектричество, говорит, проводить будем.
  Он затрясся всем телом и еще сильнее забрызгал слюной.
  - Электричество - это хорошо, мы радио будем слушать.
  Так я и говорю, - он забился в агонии, и пузырьки слюны фонтаном засверкали в солнечном луче.
  Заскрипел паркет и появился Тролль с бутылкой пива. Рыболов бросился к нему и зашипел ему в ухо, дергая руками.
  Отвянь, - вяло отмахнулся Тролль и, указывая подбородком, спросил:
  - Патрик?
  - Так я и говорю, - Рыболов катался со смеху и слюни пеной вздувались в уголках рта.
  Я лишь кивнул.
  Что его так смешит? Пнуть бы, чтоб убрался прочь.
  Старик осторожно подполз к Рыболову и дотронулся до него.
  - Отвали, сука! - взвизгнул Рыболов и ногой отпихнул старика.
  - Падла! - бросил Рыболов и отряхиваясь, плюнул ему в лицо.
  Тролль спокойно подошел к Рыболову и отрывистым коротким ударом сломал ему нос, Следующим выбил несколько зубов. И третьим оторвал напрочь ухо.
  - Т-ты чего?.. Ты чего дерешься?.. - ошарашено трепал разбитыми губами Рыболов и недоумевающе стирал кровь с лица.
  - Ты старика не трожь. - холодно резанул Тролль.
  - Ты че, Тролль?.. - плаксиво заскулил Рыболов, и все растирал рукавом кровь.
  Он опустился на колени и стал собирать свои зубы и почти беззвучно повторял: "Ты че?.. Ты че это, Тролль?.."
  - Встать!
  Рыболов поднялся. Колени его заметно дрожали.
  - Ты старика не трожь!
  И безразлично отвернулся.
  - Вытри.
  Рыболов брезгливо утер плевок кровавым рукавом и досадливо дернул верхней губой. Старик лишь смотрел на него широко раскрытыми глазами.
  Может быть, Бог сейчас смотрел именно таким взглядом. Или он также безразлично взирал на нас глазами Тролля.
  Я посмотрел на Тролля. Нет, не может быть в нем Бог. Или только сумасшедший Бог.
  Кажется еще Стекло говорил, что Бог должен быть добрым и всепрощающим, иначе какой же он Бог?
  Может, Темный Патрик видел Бога. Если б можно было его спросить.
  - Айда купаться, - Тролль потянул меня за рукав. - И старика помоем.
  Надо будет спросить у Стекла, он вроде бы разговаривал с Патриком.
  
  
  
  ВРЕМЯ РОДИТЬСЯ И ВРЕМЯ УМИРАТЬ
  
  
  Говорили, Стекло разговаривал с Патриком. Сам он об этом не рассказывал, а расспрашивать побаивались.
  - Как ты думаешь, есть Бог?
  - Я спрошу у него при встрече.
  А ведь действительно спросит, подумалось мне.
  - А Темный Патрик?
  - Дался тебе Патрик.
  Я пожал плечами.
  - Это правда, что он ищет что-то, что когда-то потерял?
  - Истину. - усмехнулся Стекло.
  - Какую такую?
  - А ты - какую?
  Бог, если он был, наверное, тихо смеялся в кулак, и с интересом, как Стекло, присматривался ко мне.
  - А что это Тролль Рыболова? - переменил он тему.
  - А, дурак, на старика плюнул.
  - Это не дело.
  - А Тролль ему и врезал.
  - Тоже не дело.
  - Не дело, - согласился я. - А ты что бы делал?
  Стекло пожал плечами.
  - Но не морду бы бил, - все же упрямо заявил он.
  - И я не смог бы.
  А ты смог бы, спросил я Его, но как всегда Он не ответил. О чем Ты сейчас думаешь?
  - Странный, да, он?
  - Кто? - от неожиданности подпрыгнул я, и мне показалось, что Стекло тихо посмеивается в кулак.
  - Тролль, - рассеял он мои подозрения. - Вроде бы сволочь, а на самом деле с сердцем. Только жестокий. - грустно закончил он.
  А что, Стекло мог бы быть Богом. Если б не был человеком.
  - А что тебе ответил Патрик?
  - Пообещал, что спросит.
  - Значит ты с ним разговаривал? - удивленно заключил я.
  - Конечно.
  Я сорвался с места. Но Стекло оказался ловчее. С неожиданной силой он усадил меня на место.
  - Понял. Я ничего не слышал.
  Он кивнул.
  - Соображаешь.
  - Соображаю, - согласился я.
  - Идем. Я тебе кое-что покажу. - он хитро подмигнул мне.
  - Смотри. - он вытащил из под кровати небольшой шар и поставил на середину стола. Внутри шара был маленький домик и несколько елочек, укрытые белым пухом.
  Стекло схватил шар и, энергично встряхнув, снова поставил. Белый пух медленно оседал.
  - Что это? - я не мог оторвать взгляд.
  - Снег.
  - Что.
  - Снег. - он рассмеялся и снова встряхнул.
  Посыпался снег. Стекло распахнул дверь и я увидел, что на улице идет снег. Я дотронулся до него рукой, но обжегшись, тут же отдернул.
  А Стекло все смеялся и, схватив снег, бросил его в меня.
  - Это называется играть в снежки.
  Я осторожно взял снег и бросил в Стекло. Но снег, не долетев, рассыпался. Стекло расхохотался еще пуще.
  И тут я неожиданно понял:
  Пошел снег.
  - Масленица пришла, - сквозь смех выдавил Стекло. - А еще крещенские морозы.
  - И Новый Год. - сказал Темный Патрик.
  
  
  
  ВРЕМЯ НАСАЖДАТЬ И ВРЕМЯ ВЫРЫВАТЬ НАСАЖДЕНИЯ
  
  
  Темный Патрик протянул свою огромную ладонь и поднял меня в небо.
  - Так ты, муравей, хочешь знать, есть ли Бог?
  - Ты спросил у него?
  Патрик рассмеялся и опустил меня на землю.
  - Он не ответил, - я смотрел то на Стекло, то на удаляющийся огромный силуэт.
  - Это его ответ, - просто ответил Стекло.
  - Кого?
  
  А снег все падал и падал. Он хрустел под ногами и засыпал зеленые деревья.
  Тролль собирал старика. Теперь это был не тот выживший из ума забытый человек, теперь он вдруг распрямил спину, расчесал волосы и говорил мудро, крепко.
  - Пора, - сказал он, как только увидел падающий снег.
  - Куда же ты идешь? - только и спросил Тролль, будто всегда знал, что наступит этот день.
  - Время пришло.
  - Так оно никуда и не уйдет.
  - Спасибо тебе, Тролль, - только и сказал старик, положив руку ему на плечо.
  - Я тебя не забуду.
  - Нет не забудешь.
  Он повернулся и пошел прочь.
  Я позвал его.
  - Как ты думаешь, есть Бог на свете?
  - Может быть, ты - Бог. Тогда я должен спросить тебя об этом.
  Он вновь повернулся и ушел. Тролль долго смотрел ему вслед.
  - Кажется, мне его будет не хватать, - наконец сказал он.
  - Он еще вернется.
  - С чего ты взял?
  - Не знаю, - я пожал плечами. - Просто чувствую... Ну, я пошел.
  Но Тролль окликнул меня.
  - Так есть ты или нет?
  
  
  
  ВРЕМЯ УБИВАТЬ И ВРЕМЯ ИСЦЕЛЯТЬ
  
  
  Сначала заболел Рыболов, потом Тролль, и, наконец, свалился я.
  ...Повсюду расстилалась снежная пустыня. Я куда-то брел, по колено проваливаясь в снег и в мире не было никого кроме меня.
  Снежинки падали мне на лицо, но не растаяв уносились прочь. Порой я их узнавал. Вот - Тролль, а там дальше Стекло. А вот эта снежинка - Рыболов. И даже Темный Патрик был здесь. Теперь он свободно умещался на ладони. А ведь когда-то было совсем наоборот.
  С высоты я видел и познавал многое. Я искал старика, но никак не мог его найти. Казалось, сделаю еще один шаг, и вот он появится, и я спрошу у него. Но я все шел и шел и вместе со мной шел снег и порой я узнавал их.
  Уже не было сил, но я переставлял одну ногу, потом другую, потом все сначала и так до бесконечности.
  И я бы давно уже проснулся, и все почему-то не просыпался. И тогда раздался голос с неба. Он говорил и говорил, говорил о том, что я не найду старика, говорил, что пора возвращаться, все уже ждут, говорил, что давно пора, но я упрямо переставлял ноги, уже не понимая, куда я иду, кто я и чего ищу.
  И тогда я неожиданно пришел.
  - Ну наконец-то, - облегченно выдохнул Стекло. - А я уж было думал - не выберешься.
  Я закрыл глаза и уснул. И когда проснулся, с трудом встал с кровати и кое-как добрался до окна. За окном все так же шел снег.
  Скрипнула дверь и вошел Стекло, отряхиваясь от снега.
  - А ну марш в постель! - скомандовал он и помог мне. От него веяло морозом.
  - Я во сне тебя видел. Ты был там снежинкой. И Тролль был снежинкой и Рыболов. И даже Темный Патрик. Только вот старика я не видел.
  - Говорил я тебе, не шляйся голышом по снегу - заболеешь. - проворчал Стекло и натянул на меня одеяло.
  Но перед тем как уснуть, я сказал:
  - Все, весна пришла.
  - Во! Тролль пришел. - не услышал меня Стекло.
  - Скоро еще Пацифик придет. - пробормотал я. - Я его тоже видел.
  - Ну, спи, спи.
  И я уснул.
  
  
  
  ВРЕМЯ РАЗРУШАТЬ И ВРЕМЯ СТРОИТЬ
  
  
  Он пришел, когда за окном лил дождь. Его зеленые сапоги промокли насквозь, плащ пришлось выжимать, сам он, казалось, все время только и жил под дождем.
  - Вот ты и пришел. Ну, здравствуй.
  - Мир, - просто ответил он, и сразу стало понятно, что он пришел навсегда.
  Он снял с плеча гитару и положил к печи сушить. Он пожал нам всем руки и повторил:
  - Мир.
  - Мир, - эхом откликнулся Стекло, и мы сели пить чай.
  Каждое утро он выходил на крыльцо с гитарой и подолгу пел. Его песни чем-то грустно напоминали весну.
  - Я тебя во сне видел, - как-то сказал я ему. - Я еще тогда знал, что ты придешь.
  - Мир, - откликнулся Пацифик.
  - Слушай, а ты как думаешь, есть Бог на свете?
  - Мир, - ответил он и согласно кивнул головой.
  Он был не разговорчив, но хорошо пел.
  - Мир, - добро отвечал он, если его спрашивали, но сам спросил лишь однажды.
  - А как тебя зовут? - спросил он меня.
  Я пожал плечами.
  - Никто никогда не задавал мне такого вопроса.
  - Мир, - тогда сказал он.
  Рыболов вертелся около него сутками и, брызгаясь слюной, тянул руку к оторванному уху, словно желая потеребить мочку.
  - Чешется, - как-то заметил Рыболов.
  - А ты знаешь, у нас скоро лектричество будет, и радио будет.
  - Мир, - отвечал Пацифик.
  Казалось, Рыболов совсем не мешал ему и они довольно неплохо уживались.
  Пацифик учил его играть на гитаре, но даже когда Рыболов пел скверным голосом и порвал ему третью струну, Пацифик мирно отвечал:
  - Мир.
  И мы поверили - мир. И даже верили, когда Рыболов довольно неуклюже вторил Пацифику:
  - Мир.
  - Мир, - отвечали мы.
  И Пацифик смотрел на нас и пел песни, где иногда мы узнавали себя.
  Время плакать и время смеяться
  - Слушай, а айда искать Бога, - как-то сказал я Троллю, но тот лишь ответил:
  - Зачем же Его искать?
  - Ты тоже думаешь, что Он среди нас?
  - Почему тоже?
  - Стекло как-то говорил, - ответил я. - А знаешь, мне иногда кажется, что Пацифик мог бы быть Богом.
  - Мог бы, - согласился Тролль. - А ты вправду видел Пацифика во сне?
  - Видел. Он был снежинкой. И ты был.
  - Это хорошо.
  Мы помолчали. В тишине было слышно, как перебирает струны Пацифик и фальшиво тянет Рыболов. Гитара на минуту смолкала, Пацифик что-то объяснял Рыболову, правильно выводил высоту, и все начиналось сначала.
  На крыльцо вышел Стекло. Некоторое время он прислушивался.
  - Как он его? - спросил он, впрочем не требуя ответа.
  - Мир, - ответил Тролль.
  - Точно - мир! - улыбнулся Стекло.
  Мы снова замолчали, слушая их.
  - Эх, а где сейчас старик? - вдруг печально выдохнул Тролль.
  - Да, его нам не хватает. С ним было хорошо поговорить. - сказал Стекло.
  - Что? - подскочил Тролль.
  - А ты не знал об этом, Тролль? Ты многого не знал о нем. - Стекло ушел.
  - И все-таки мне не хватает старика, - Тролль вздохнул. - Но ведь он вернется, ты говорил, что он вернется?
  - Вернется, - успокоил я его, и где-то там Пацифик сказал: "Мир".
  - Айда купаться.
  - При звездах? - удивился я.
  - При звездах.
  Интересно, смотрел ли на нас Бог в это время? И каким взглядом? Иногда мне казалось, что Пацифик мог бы быть Богом, но если сейчас кто-нибудь сказал бы мне это, я б не согласился. Я бы сказал, что Бог - как старик, или - что старик был Богом.
  Почему собственно "был"?
  Я не знал, поэтому просто ответил:
  - Мир.
  
  
  
  ВРЕМЯ РЫДАНЬЮ И ВРЕМЯ ПЛЯСКЕ
  
  
  Потом стали приходить люди. Они приходили по одиночке и группами. Приходили днем и ночью. С пустыми руками и верхом на лошадях. Они оставались на день и ночь и уходили.
  С каждым стуком в дверь я ждал, что войдет старик и просто скажет:
  - Ну, здравствуй.
  Но его все не было.
  Люди шли и шли.
  Они молча слушали и рассказывали сами. Они задавали вопросы и отвечали на них. Смеялись и плакали. Искали и дарили надежды. Приходили и уходили.
  Мне казалось, что снова пошел снег. Люди сыпались как снежинки и терялись, исчезая вдали.
  Я все ждал.
  
  И совсем нежданный пришел Он.
  - Ну, задавай свой вопрос, - расхохотавшись, заявил Он с порога.
  
  
  
  ВРЕМЯ РАЗБРАСЫВАТЬ КАМНИ И ВРЕМЯ СКЛАДЫВАТЬ КАМНИ
  
  
  Он ждал, и наконец время пришло. Тогда Он встал, расправил плечи.
  - Ну, пора.
  Он шел по земле и видел людей. Они были как суетливые снежинки и бархатным ковром устилали Землю.
  Он смотрел на них и в его сердце был покой.
  Его шаги слышали все, поднимали головы, а Он, не касаясь, проходил по Земле и смеялся.
  Он поднялся на небо, и застал его разрушенным. Он бродил по руинам, и Его сердце наполнялось печалью.
  Он встретил там древнего бога и спросил его. И древний бог рассказал.
  - Они ушли. Ушли в другие миры и не вернулись.
  - Время пришло.
  - Я слышу, как оно несет перемены. Это будут большие перемены.
  - Да, и все же ты остался.
  - У меня не осталось моего народа, но в других мирах мне также не место. Я остаюсь здесь. Я желаю видеть перемены.
  - Ты не останешься без дел. У тебя будет новый народ. Ты станешь новым Богом.
  
  И Он снова ходил по земле, а по Его следам несся ветер перемен.
  И люди срывались с мест и шли. Каждый чувствовал сердцем:
  Грядут большие перемены.
  
  - Значит, ты все-таки есть.
  
  Время шло, и перемены не заставили себя ждать.
  Реки пошли вспять, а небо поменялось с землей местами. Люди становились богами, а боги бродили среди людей...
  Перемены шли полным ходом.
  
  - Ты действительно Бог?
  - А, - махнул Он рукой. - Я - Бог, ты - Бог, все мы Боги.
  
  И нежданный пришел Он.
  - Ну, задавай свой вопрос, - расхохотавшись, заявил Он с порога.
  
  
  
  ВРЕМЯ ОБНИМАТЬ И ВРЕМЯ ИЗБЕГАТЬ ОБЪЯТИЙ
  
  
  Я вышел на улицу и не спеша прикурил сигарету. Вокруг было холодно и сыро.
  Мерзко.
  Ноги выбросили меня в непрекращающийся поток безлицых тел. Но я шел сквозь людей, не касаясь их. Поток обтекал меня. Я был чужой в их мире.
  Одинокий среди людей. Ад одиночества. Или даже век одиночества. Может и гораздо больше. Где-то вечная весна в одиночной камере.
  Дотлевшая сигарета, как осколок огня, ударилась об асфальт и, брызнув искрами, исчезла под чьей-то подошвой.
  Где-то в этом мире у меня было даже имя.
  - 7ЉМ8*1Кф4!
  Вот, может быть это мое имя.
  Но я не хотел, поэтому растворился в толпе.
  Обрывки разговоров, словно нити паутины, касались меня.
  Всемирная сеть. Мир паука. Дернешь струну и мгновенно отзовется весь мир. Потянешь тут, среагируют за сотни миль.
  Я прикурил еще одну сигарету.
  На мгновение толпа отхлынула, и чье-то чужое сознание замерло на островке тишины. Я поймал взгляд.
  Стало чуть теплее.
  Но поток разорвал нас, и кто-то, не касаясь людей, еще мгновение искал мой взгляд.
  Окурок ожогом лизнул пальцы, я выбросил его прочь. Повернулся, и ушел вслед.
  Где-то о спину ударялись проклятия.
  
  
  
  ВРЕМЯ ОТЫСКИВАТЬ И ВРЕМЯ ДАТЬ ПОТЕРЯТЬСЯ
  
  
  Я бродил в незнакомом мне мире. За спиной рюкзак, в кармане кольт. Иногда мне казалось, что этот мир - сплошь декорация, надо лишь сойти со сцены, и тогда можно будет услышать гром аплодисментов или гневные проклятия.
  С неба катилась вода. Обильная густая трава уже начала подгнивать. Запах разложения не смывался даже дождем.
  Я смотрел на марш подошв и искал среди них босые ступни, что не касаясь идут по земле.
  Но наверное даже Он простудился, лежал где-то с температурой и Его поила чаем с молоком так и оставшаяся неизвестной героиня Его же бесконечного романа.
  И если все мы записаны в Его книге, сколько строчек занимаю в ней я? Страницу, два-три слова?
  Я срывался со ступеней, больно падал, но неумолимо катился вниз.
  Так, наверное, и падший Ангел с укором глядел в удаляющееся небо.
  И со дна грозил небу маленький неуклюжий человечек, в отместку бросая в небо словами. Будь у него возможность, он поднялся бы в небо и на разгромленных руинах кровью богов написал: "Бог умер". Десять тысяч раз.
  И искать Его, наверное, было слишком поздно. Или как говорил один японец - бессмысленно.
  Но люди без устали повторяли Его имя, и даже если Его и не было, кто-то давно должен был отозваться, или хотя бы принять на себя это имя, устав от назойливых молитв.
  Но безмолвное небо тоскливо рыдало, и это безголосое горе придавило дома к земле и размазало человеческий дух, которого и так хватало лишь на одного человека в тысячелетие с лишком.
  И люди разбрасывались богами, меняли их как носки, да и то от последних был хотя бы прок.
  И каждый хоть раз в жизни становился мессией, и разрываемый на части толпой, отчаянно проверял на веру самого Бога.
  И то ли Бог верил в своих людей, чему-то еще, то ли не хотел вмешиваться в чужие дела.
  Но мне показалось, что в толпе мелькнули босые ноги, совсем скрытые спадающей рясой, и взгляд с бесконечной терпимостью, отчаянно пытаясь поверить, скользнул по мне.
  Я отвернулся, но этот взгляд уже не блуждал, а спокойно ждал моего встречного.
  "И самые отчаявшиеся и разуверившиеся найдут Его в своем сердце."
  
  
  
  ВРЕМЯ ХРАНИТЬ И ВРЕМЯ ТРАТИТЬ
  
  
  И люди ждали от меня чего-то, убеждали в этом, и верили, что я сделаю именно так.
  И я делал так и не делал ничего вовсе.
  Из-под моей руки выходили все новые произведения. И ложились ровной кучей под стол.
  Они восхищались мной, они говорили как я пишу, и похоже, хуже уже некуда, а я выкуривал сигарету за сигаретой и напивался до одурения, пока не становилось совсем плохо.
  Зачем делать что-то, зачем не делать?
  Один старый индеец поедал грибы и ему казалось, что он единственный, кто еще поступает правильно.
  Но он хоть как-то поступает.
  Я выбрасывал исписанные листы в колыхающуюся толпу под оглушительный рев "Еще!"
  Обувь на моих ногах не держалась и я стал ходить босиком.
  Одуванчики в моих руках становились колючей проволокой, а вино превращалось в обычную воду.
  Меня преследовала навязчивая идея с парой чавкающих и шлепающих губ.
  Я боялся людей, что несли ко мне кресты, я обходил стороной горы и книги.
  Рукописи в моих руках полыхали пламенем.
  Кто-то говорил, что я наделен Силой.
  Там, где ступала моя нога, распускались цветы.
  Я бежал от людей в пустыню и камни заворочались подо мной.
  Я обнаружил тайный храм десяти мудрецов, чьи имена рассказали мне о моих пороках и они стали заповедями.
  Когда я покинул их, я услышал гул преследующих меня самолетов.
  
  
  
  ВРЕМЯ РВАТЬ И ВРЕМЯ СШИВАТЬ
  
  
  Он не спеша приближался ко мне. На голове ободок, придерживающий волосы. Лицо выбрито, но заметно, что раньше Он носил бороду. Одет Он был в цветную майку и драные джинсы. За босыми ногами оставались чахлые кустики.
  - Ну, здравствуй, - сказал я ему, когда Он приблизился.
  Он печально улыбнулся и вздохнул.
  Над нами пронеслись самолеты. Он проводил их глазами.
  - Скажи кто, ведь не поверил бы, что ты Бог.
  Я не ждал ответа на свое замечание, но Он ответил.
  - У меня ничего не получилось. Я хочу домой.
  - Все могло бы быть гораздо хуже.
  Сверкнула молния, и над пустыней взвился первый гриб.
  - А может ты?.. - неожиданно предложил Он.
  Я покачал головой.
  - С меня уже хватило.
  - Но ты все исправишь.
  Тонны песка неслись на нас, радиация уже жгла тело.
  - НЕТ! - произнес Он Слово и пески пронеслись мимо.
  - Это с самого начала было твое дело.
  Он смотрел мне в глаза, и сомнения исчезли. Появилось уверенность.
  - У тебя обязательно получится.
  А вокруг нас взвивались в небо громадные грибы и пески вокруг становились стеклом. Радиация выжигала наши лица, земля дождем падала с неба.
  В мире остались только Его взгляд и надежда.
  Я кивнул, и все исчезло.
  
  
  
  ВРЕМЯ МОЛЧАТЬ И ВРЕМЯ ГОВОРИТЬ
  
  
  Пока еще шумел вековечный Лес и появились на небе звезды.
  Я не торопился. Новый мир вырастал как стебелек из зернышка.
  Я произносил Слово и оно становилось делом...
  
  
  
  ВРЕМЯ ЛЮБИТЬ И ВРЕМЯ НЕНАВИДЕТЬ
  
  
  - Мир, - сказал Пацифик и сразу принял мой мир, подарив ему свои песни.
  - Здорово! - воскликнул Рыболов. - А лектричество и радио там будет?
  Я усмехнулся и подарил ему радио приемник. Пусть слушает радиопередачи ушедшего мира, все-таки и тот мир хотел быть совершенным.
  Тролль и Стекло остались со мной и я был рад, что они остались.
  - Я буду великаном и хранителем этого мира. - Сказал Темный Патрик.
  
  
  
  ВРЕМЯ ВОЙНЕ И ВРЕМЯ МИРУ
  
  
  (апр. 02 г.)
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"